1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
     
Аркадий пропустил Алису вперед, потом закрыл люк.
     
— Спокойной ночи, — сказала Алиса.
     
— Спокойной ночи, — ответил Аркаша печально.
     
— Спокойной ночи, — сказал корабль.
    
    
Поход
     
Утром первым вскочил Пашка.
     
— Вперед! — шумел он. — Не время спать. Нас ждут сокровища странников!
     
Он выволакивал из трюма веревки и крючья, прилаживал альпинистские ботинки, проверял фонари — суетился за десятерых.
     
Пока Алиса готовила завтрак, Аркаша с Пашкой уже оделись.
     
Пашка сказал:
     
— А может, тебе не надо идти с нами? Кто-то должен остаться на корабле. Мало ли что может случиться? Тогда ты вернешься и расскажешь нашим родителям, как мы погибли.
     
— И не подумаю, — сказала Алиса, накрывая на стол. — Если ты мне скажешь, в чем я уступаю тебе, кроме нахальства, тогда я останусь.
     
— Тогда ты оставайся, Аркаша, — сказал Павел.
     
— Почему я?
     
— Так положено во всех экспедициях. Кто-то должен быть в резерве. Если что, вы с Гай-до прилетите на помощь.
     
— Гай-до сам может прилететь на помощь. Он не глупее нас, — сказал Аркаша.
     
— Но ведь так положено! — сказал Пашка.
     
— Летать на незнакомые планеты без взрослых тоже не положено, — сказал упрямо Аркаша, — а мы здесь. Но если хочешь, оставайся.
     
— Мне нельзя.
     
— Почему?
     
— Потому что я командир корабля и начальник экспедиции.
     
— А кто тебя назначил?
     
— Но вы же согласились!
     
— Он шутит, — сказала Алиса.
     
Пашка понял, что друзей не переспорить. Придется идти втроем.
     
Пока Алиса одевалась, Аркаша спустился в трюм, чтобы заглянуть в холодильник, не задохнулся ли серый мяч.
     
Он открыл холодильник и сказал спокойно, словно увидел муху:
     
— А мяча нет.
     
— Как так нет? — удивился Пашка. — Он не мог выйти. Корабль был заперт. Значит, он прячется где-то внутри.
     
— Его нет во мне, — сказал Гай-до. — Я бы почувствовал.
     
— Значит, пока мы вчера ночью гуляли… — сказала Алиса.
     
— Так! — сказал Пашка голосом полководца, которого в решающем бою подвели любимые генералы. — Значит, пока я спал, вы гуляли по планете. Значит, Гай-до разрешил вам гулять, а в это время любой мог зайти в корабль. Так получается?
     
Все чувствовали себя виноватыми и не нашли, что ответить. Они глядели на разъяренного капитана, через плечо которого висел моток троса, в руке был альпеншток, глаза сверкали, волосы выбивались из-под шлема, из-за спины торчали раструбы ракетного ранца. Пашка был ужасен.
     
— Ну и что? — вдруг сказала Алиса. — Мы сами хотели отпустить его к семье. А он предпочел посидеть в холодильнике.
     
— Значит, были основания, — сказал Пашка. — Никто без оснований не запирался бы в холодильник.
     
— У него были основания, — как эхо повторил Гай-до. — Я виноват. Я не заметил, как он ускользнул.
     
Пашка оглядел экспедицию. Он уже забыл о своем гневе.
     
— Пошли скорей, — сказал он. — Пока нас не выследили.
     
Они вышли из-под тени навеса. Корабль тускло поблескивал в полутьме. Было светлее, чем вчера, потому что по небу катились сразу три солнца, но свет от них был неверным и зловещим.
     
Надо было подняться на скалы на той стороне ущелья, потом пройти через лес камней, спуститься к небольшому горячему озеру, из которого раз в минуту поднимался стометровый гейзер, за ним начинался колючий, без листьев, кустарник, в котором можно было немного передохнуть. От кустарника шел пологий спуск к следующему ущелью, где таилась база странников. Путешественники рассчитывали выйти к ущелью выше базы и спуститься к ней по ручью.
     
На скалы они взлетели, включив ракетные ранцы. С их помощью можно прыгать метров на пятьдесят. Ребята умели пользоваться ранцами: в туристском походе так перебираются через реки и болота.
     
     
Прыгая, они не забывали об осторожности. Если их ищут, прыгающую или летающую фигуру легче засечь.
     
Поэтому они только помогали себе ранцами на подъемах, а когда выбрались наверх и начали спускаться к красневшему впереди озеру, то разошлись подальше друг от друга и открытые места перебегали как можно незаметнее.
     
— Эй, — закричал Пашка, — глядите!
     
У берега озера в рядок, будто выброшенные волнами, замерли несколько серых мячей. Три побольше, другие маленькие, с теннисный мяч.
     
— А может, наш тоже среди них? — сказал Аркаша. — Нашел все-таки семью?
     
Они повернули к мячам и прибавили шагу.
     
При виде людей мячи осторожно двинулись к воде.
     
— Простите! — крикнула Алиса. — Вы не были на нашем корабле?
     
Мячи заверещали тонкими голосами и попрыгали в воду.
     
— Нет, — сказал Пашка, останавливаясь, — это другие, нашему зачем убегать?
     
Посреди озера возник пузырь, вода вспучивалась, поднималась, и вдруг ее прорвало — громадный фонтан, подсвеченный оранжевым небом, взметнулся к зеленым облакам.
     
В то же мгновение из озера выскочило множество серых мячей. Они быстро заскользили по воде к дальнему берегу.
     
— Они нас боятся, — сказала Алиса.
     
— Надо им объяснить, что мы не будем на них нападать, — сказал Пашка. — Давайте я сяду на землю, они увидят, что я безвредный, и подойдут поближе.
     
— Братишка, — послышался в наушниках голос Гай-до, — напоминаю: времени у вас в обрез.
     
— Пошли, — сказал Аркаша, — с мячами мы еще успеем поговорить.
     
За озером началась каменистая долина. Она была усеяна большими глыбами. Пришлось снова включить ранцевые ракеты, чтобы не поломать ног. Только через полчаса они добрались до кустарника. Но кустарник оказался непригодным для отдыха. Кусты были покрыты острыми длинными колючками, словно ощетинились, чтобы не пустить никого внутрь.
     
Небольшой серый мяч выскочил из камней, помчался к кустам, и те раздвинулись, пропуская его.
     
— Типичный случай симбиоза, — сказал Аркаша. — Наверное, мячи скрываются там от крупных хищников.
     
— А здесь есть крупные хищники?
     
— Возможно, — сказал Аркаша.
     
— Гай-до, — спросила Алиса, — тут есть крупные хищники?
     
— Не знаю, — ответил Гай-до. — И попрошу не занимать связь пустыми разговорами. Чем больше мы разговариваем, тем скорее нас засекут.
     
Дальше они шли молча.
     
Закапал дождь. Пашка сказал, что проголодался, но Алиса, которая несла рюкзак с бутербродами, велела ему потерпеть до ущелья.
     
Спуск в ущелье был крутой, и потому они решили прыгнуть туда с помощью ранцев.
     
Они летали над ущельем, словно легкие, сухие листья, выбирая место на дне, свободное от камней.
     
     
От ручья, возле которого они приземлились, поднимался пар. Зарево над скалами стало ближе и ярче. Слышно было, как рокотал вулкан. Глухо журчал ручей.
     
Казалось, что из-за скалы следят злые глаза.
     
Ощущение было неприятным. Алисе захотелось вызвать Гай-до, чтобы услышать голос друга. Но Пашка опередил ее.
     
— Гай-до, — сказал он, — проверка. Как самочувствие?
     
— Ничего подозрительного, — отозвался корабль. — Отдыхайте.
     
Идти не хотелось. Устали ноги, а от здешнего воздуха, мертвого и скудного, у Алисы разболелась голова.
     
Ущелье было еще более мрачным, чем первое. Скалы сходились над головой, закрывая свет, пар, поднимаясь над водой, белыми клочьями метался по ущелью. И ни одной живой души.
     
Перекусив, они пошли вниз по ручью. Приходилось карабкаться через громадные глыбы, свалившиеся сверху, а то и ступать в горячий ручей. Ранцами не воспользуешься: ущелье было таким тесным, что от любого прыжка тебя бросало на каменную стену.
     
— Отдохнем? — спросил Пашка тоскливым голосом.
     
— Нет, — сказал Аркаша. — Осталось немного.
     
— Я не о себе, — сказал Пашка. — Алиска устала.
     
Алиса и в самом деле устала, но, конечно, ответила:
     
— Ты ошибаешься.
     
Следующие минуты слились у Алисы в странную череду прыжков, шагов, переползаний, снова прыжков. Она старалась не смотреть далеко вперед. Вот перед ней камень, сейчас мы на него вскарабкаемся. А вот трещина, надо перепрыгнуть. А что дальше? Дальше надо лезть в ручей… И так шаг за шагом.
     
Стены ущелья неожиданно разошлись. Перед ними был цирк, окруженный отвесными скалами. Алиса услышала голос Гай-до:
     
— Вы на месте.
     
Ноги Алисы подкосились, она села на плоский камень и подумала, что никогда уж не поднимется.
     
Аркаша опустился рядом.
     
— Думал, не дойду, — признался он.
     
Пашка тоже хотел было сесть, но взял себя в руки.
     
— Гай-до, — спросил он, — куда дальше?
     
— Перед вами, — сказал корабль, — две высокие желтые скалы, похожие на обломки толстых колонн. Видите?
     
Желтые колонны поднимались над цирком, замыкая его.
     
— Справа от этих колонн темнеет провал. Видите?
     
— Вижу, — сказал Пашка и пошел туда.
     
— Подожди, — сказала Алиса слабым голосом.
     
— Я только посмотрю, — сказал Пашка упрямо.
     
Алиса бессильно посмотрела ему вслед.
     
Пашка на ходу включил фонарь, и яркий круг света ударился в скалу, отчего она вдруг засверкала множеством искр. Круг света сместился правее и исчез в темном провале. Алисе показалось, что внутри провала что-то блеснуло.
     
— Есть! — услышала она крик Пашки.
     
И тут оглушительно завизжала сирена. Так, что Алиса заткнула уши.
     
Но это почти не помогло.
     
— Бегите! — крикнул Гай-до, перекрывая шум. — На меня напали!
     
Из-за темных камней, из-за желтых колонн, из-за скал выскочило множество темных фигур, и со всех сторон они кинулись на ребят.
     
     
Алиса успела увидеть, как падает окруженный этими существами Аркаша, как пытается скрыться в расщелине Пашка. Она отбивалась, но кто-то больно ударил ее по голове, и она потеряла сознание.
    
    
Палата в цветочках
     
Очнулась Алиса от странного ощущения, словно она лежит на лужайке, светит солнце, стрекочут кузнечики… ей хорошо и приятно. Она открыла глаза…
     
Прямо в глаза ей светила яркая лампа. Алиса зажмурилась и отвернулась.
     
Она была в большой узкой длинной комнате.
     
Стены без окон были покрашены в светло-зеленый цвет, и на них нарисованы очень яркие пышные цветы.
     
В комнате стояло два ряда кроватей, головами к стене, ногами к проходу.
     
Алиса лежала на крайней кровати. Простыня была свежей и мягкой, одеяло легким и пушистым. Откуда-то доносилась нежная музыка. Это было очень странно, ведь перед этим Алиса запомнила темный красноватый густой воздух ущелья, черные скалы и желтые скалы, провал подземелья, пар, поднимающийся над ручьем, и темные стремительные фигуры.
     
Если после такого нападения ты остался жив, то, наверное, должен очнуться в тюрьме, в тесной, сырой камере, в мрачном подвале, где бегают крысы и тараканы… Как странно!
     
Алиса села на постели: что с остальными?
     
И тут же успокоилась.
     
На соседней кровати мирно спал Аркаша Сапожков, а дальше, через пустую кровать, — Пашка Гераскин. Правда, у Пашки был синяк под глазом, но это, как вы понимаете, далеко не первый и, уж конечно, не последний Пашкин синяк.
     
Напротив Алисы, по ту сторону прохода, была занята еще одна кровать. На ней лежал, закрыв глаза, знакомый ей человек. Очень знакомый… Кто?
     
Конечно же, Тадеуш Сокол, бледный, нос заострился, глаза запали!
     
Взгляд Алисы упал на ее рукав, и она поняла, что одета в пижаму: легкую, фланелевую, в голубых незабудках.
     
Алиса спустила ноги с постели. Ноги сразу попали в пушистые мягкие тапочки. Она тихо подошла к Аркаше, потому что в сложных ситуациях Аркаша куда надежнее.
     
— Аркаша, — позвала она, наклонившись к его уху, — проснись.
     
Аркаша открыл глаза, словно и не спал. И не произнес ни звука. Его взгляд обежал палату и остановился на Алисином лице, но Аркаша словно ее и не видел. Взор его был отсутствующим. Он думал.
     
— Странно, — сказал он. — А кто тот мужчина?
     
Алиса вспомнила, что Аркаша раньше не видел Тадеуша.
     
— Это тот самый Тадеуш, — прошептала она, — из-за которого Ирия бросила нашего Гай-до.
     
— Он должен быть во Вроцлаве.
     
— А где мы?
     
— Не знаю. Пошли посмотрим?
     
Аркаша вылез из-под простыни. Он тоже был в пижаме. Только его пижама была расшита голубыми колокольчиками.
     
Они подошли к белой двери в конце комнаты.
     
Дверь легко открылась. Они оказались в светлом широком коридоре.
     
Коридор был пуст. Тихо играла музыка.
     
Дверь с другой стороны коридора отворилась, и навстречу им поспешила медсестра в голубом платье, высокой белой наколке и белом фартучке, обшитом кружевами. Сестра ласково улыбалась.
     
— Вы куда, дети? — спросила она издали. — Ночные горшочки у вас под кроватками.
     
Сестра говорила со странным текучим акцентом, словно припевала.
     
Улыбка тоже была странная. Словно наклеенная. И когда сестра подошла поближе, Алиса сообразила, что она в маске.
     
     
В гладкой улыбающейся розовой маске, обтягивающей все лицо. В маске были прорезаны аккуратные отверстия для глаз. И глаза, что смотрели сквозь искусственную улыбку, показались Алисе печальными и настороженными.
     
— Где мы? — спросил Аркаша медсестру.
     
— Вы у друзей, мои любимые, — пропела женщина. — А теперь, пожалуйста, возвращайтесь к себе в комнатку, там вы найдете умывальничек и ночные горшочки, на каждого приготовлена зубная щеточка и кусочек мыльца. Вы же не хотите бегать по улице в пижамках, чтобы над вами все смеялись?
     
— Кто вы такая? — спросил Аркаша.
     
— Потом вам принесут завтрак. — Медсестра обняла ребят мягкими теплыми руками в тонких белых перчатках и повела, подталкивая, обратно. — А после завтрака придет доктор. Он очень добрый. Он вас допросит. Ну, будьте хорошенькие, будьте ласковые.
     
Медсестра мягко, но решительно толкнула их в комнату, и дверь закрылась.
     
Пашка еще спал, но Тадеуш проснулся и сразу узнал Алису.
     
— Доброе утро, — сказал он. — Не думал, что нам придется так скоро встретиться.
    
    
Ирия Гай ищет мужа
     
В субботу после возвращения из Москвы Тадеуш собрался на рыбалку. На рассвете он погрузил во флаер удочки и палатку. Сказал, что вернется в воскресенье к обеду.
     
У Тадеуша было любимое место — в лесистом ущелье Карпат, у небольшой быстрой речки.
     
Поздно вечером в субботу он связался с Ирией, пожелал ей и дочке спокойной ночи, сказал, что очень доволен рыбалкой, к тому же набрал грибов. Только пожаловался, что кусаются комары.
     
К часу дня в воскресенье прилетела из Гданьска полюбоваться внучкой мама Тадеуша. Ирия еще не волновалась. Она знала, что рыболовы — народ увлекающийся, и, конечно же, Тадеуш забыл обо всем на свете. Ничего, проголодается — прилетит.
     
Ирия решила, что угостит Тадеуша и его мать печеным гусем с яблоками. Когда гуся уже пора было ставить в духовку, Ирия поглядела на часы и ахнула: скоро два часа!
     
Ирия вытерла руки и побежала в комнату, чтобы вызвать мужа.
     
Рация не отвечала. Удивительно: ведь рация вмонтирована в браслет для часов Тадеуша. Может, он отправился купаться и снял часы?
     
Через пятнадцать минут, когда гусь уже был в духовке, Ирия снова вызвала Тадеуша. И снова никакого ответа.
     
Ирия не хотела пугать свекровь и сказала, что ей срочно нужно лететь во Вроцлав, потому что она забыла положить в гуся особенную редкую пряность. А сама полетела прямиком в Карпаты.
     
То место, где рыбачил Тадеуш, она нашла без труда. Ведь она не раз там бывала с мужем.
     
Снижаясь, она разглядела оранжевую палатку Тадеуша. Возле нее флаер.
     
     
Ирия опустила свою машину рядом с палаткой.
     
— Тадеуш! — позвала она.
     
Никто не ответил. Только шумела говорливая речка и тихо жужжали пчелы.
     
Ирия выбежала к берегу. На траве у воды валялись удочки. Рядом стояло ведро, в котором крутилась форель. Речка была неглубокой, прозрачной — из воды высовывались обкатанные камни. Утонуть в ней было трудно.
     
Ирия кинулась в палатку.
     
Палатка была пуста. Спальный мешок смят и отброшен к стенке, рюкзак раскрыт, и вещи выброшены из него на пол.
     
И тут Ирия увидела на полу засохший грязный след чужого башмака. Чужие следы были и вокруг палатки. Ночью прошел дождь, но к середине дня земля подсохла, и следы остались.
     
Ирия принялась звать Тадеуша. Она кричала так, что сорвала голос. Никто не откликался.
     
«Спокойно, — сказала себе Ирия. — Возьми себя в руки».
     
Она сосчитала до двадцати, глубоко вздохнула и начала тщательные поиски Тадеуша. Сначала она осмотрела поляну у реки. Следы рассказали ей, что ночью прилетел незнакомый флаер, который опустился за деревьями. Три человека в башмаках с магнитными подковками, какие носят космонавты, подошли к палатке Тадеуша. Тот, видно, спал и сначала не сопротивлялся.
     
Нападавшие вытащили Тадеуша из палатки, скрутили его и привязали к толстому дубу — Ирия нашла царапины на коре, что оставила веревка. После этого Тадеуша, видно, допрашивали — вся земля вокруг дерева была истоптана. Не добившись от Тадеуша того, что хотели, те люди затащили его к себе во флаер. Потом один из них вернулся на поляну и постарался замести следы. Он хотел сделать так, чтобы те, кто будет искать Тадеуша, подумали, что он утонул. Но Ирию тот человек не обманул. Ведь она с детства умела читать следы и была замечательной охотницей.
     
«Если все случилось именно так, — размышляла Ирия, оглядывая поляну, — Тадеуш постарался бы оставить мне знак. Он же знал, что я буду его искать. Но где? Какой?»
     
Ирия еще раз обошла дерево, к которому привязывали Тадеуша. На земле у самого ствола между корней она увидела несколько кривых линий, которые Тадеуш начертил носком башмака. Пять палочек, потом еще четыре. Зачем ему надо было это писать? Пять, четыре… пять, четыре… Почему эти цифры ей знакомы?
     
Стой! А как называлась планета, на которой они познакомились?
     
Планета Пять-четыре!
     
Неужели Тадеуш имел в виду ту планету? В тот момент, когда его связали, допрашивали, хотели куда-то увезти, он вспомнил о далекой планете.
     
И тут Ирия подумала, что на планете Пять-четыре на Тадеуша тоже напали — ведь она нашла его чуть живого. С планетой была связана тайна, которую они так и не разгадали.
     
Что еще можно вспомнить? Конечно же! Когда она улетала оттуда, кораблик Гай-до что-то сказал… что-то важное. А она не обратила внимания. Он говорил о базе странников! Сказал, что видит вход в нее…
     
Нельзя было терять ни минуты.
     
Ирия быстро собрала палатку и вещи Тадеуша, сложила все в свой флаер, а флаер Тадеуша заперла, чтобы в него случайно не забрался медведь. Потом полетела домой. По дороге домой Ирия остановилась во Вроцлаве и с почтамта провидеофонила в Сахару. Ей хотелось узнать, где сейчас Гай-до и дети, что подобрали его на свалке.
     
Дежурная по имени Джамиля ответила, что московские дети починили кораблик и улетели на нем к себе, потому что хотят участвовать в гонках. А что-нибудь случилось?
     
— Нет, — ответила Ирия. — Ничего не случилось. Я просто хотела поговорить с девочкой по имени Алиса. Где ее найти?
     
— Одну минутку, — сказала Джамиля. — Они оставили мне свои адреса. Записывайте.
     
Ирия поблагодарила Джамилю и тут же позвонила Алисе домой. К видеофону подошел высокий, чуть сутулый человек средних лет, который оказался Алисиным отцом. Он удивился, увидев, что Алису разыскивает очень красивая женщина с длинными золотыми волосами. Женщина была взволнована. Она сказала, что ее зовут Ирия Гай и что ей надо взглянуть на корабль Гай-до. Где можно найти Алису и Гай-до?
     
— Точно не отвечу, — сказал отец, профессор Селезнев. — Дело в том, что они полетели на Гавайи, на фестиваль народных танцев. Но, зная характер Алисы и ее друга Паши Гераскина, я полагаю, что они могут сейчас носиться по всей Солнечной системе, испытывая свой корабль.
     
Ирия позвонила на Гавайи, в штаб фестиваля. Там ей сказали, что на фестиваль прилетели шестьдесят тысяч гостей и из них по крайней мере двести на своих космических катерах.
     
На аэродроме в Гонолулу ответили, что корабль Гай-до там не зарегистрирован. Тогда Ирия поняла, что Алису ей быстро не найти, и полетела домой.
     
Дома Ирия прошла в кабинет Тадеуша, открыла шкаф, в котором хранилось экспедиционное снаряжение, и стала выбирать, что ей может пригодиться.
     
Собираясь в дорогу, Ирия продолжала размышлять.
     
Куда лететь? Что делать дальше?
     
Ключ к разгадке, вернее всего, на дикой планете Пять-четыре. У базы странников. Очевидно, кто-то ищет эту базу. Или даже нашел ее. И очень боится, что ее отыщет кто-то другой. Допустим, рассуждала Ирия, что враги заподозрили, что Тадеуш тоже ищет их драгоценную базу, и решили его убить. Ирия с Гай-до спасли Тадеуша. Но подозрения не оставили врагов. И они выследили Гай-до. И вот они видят, что Гай-до летит к Земле. Зачем он летит? Отыскал базу и спешит сообщить о ней? Тогда нападают на Гай-до. Гай-до оказался на свалке, и там его увидели дети из Москвы. Если у врагов есть шпион, он узнает, что Алиса летала в Польшу и встретилась там с Тадеушем! Значит, Тадеуш жив! Тогда враги всполошились. Еще больше их обеспокоило, что Тадеуш отправляется в Москву, приходит к Гай-до и сразу после этого корабль куда-то улетает. Тогда их агенты выслеживают Тадеуша и увозят его с собой. Конечно, можно обратиться в милицию, но, вернее всего, враги уже далеко. Пока будешь все объяснять, их и след простынет. Ирия должна действовать сама.
     
Когда готовая к полету Ирия вышла на веранду, мать Тадеуша не сразу ее узнала. И понятно почему. Мама Тадеуша знала, что ее сын женился на нежной и скромной женщине с длинными золотыми волосами, которая обожает готовить, ненавидит приключения и рада бы никогда не покидать своего сада. А кого она увидела?
     
Перед ней стояла настоящая амазонка: коротко подстриженная, в походном комбинезоне, сузившиеся сиреневые глаза холодны и суровы, твердый подбородок упрямо торчит вперед. Движения ее решительны и экономны. Она готова сейчас взойти на Эверест, выйти на боксерский ринг, вызвать на дуэль самого отчаянного пирата галактики.
     
     
Никто, даже Тадеуш, не узнал бы в этом решительном воине свою нежную жену. Хотя был, конечно, один человек, или почти человек, который сразу бы узнал Ирию и даже обрадовался этому. Узнал бы ее Гай-до. Именно такой воспитывал свою дочь конструктор Гай. Именно такая девушка в одиночку улетала в опасные экспедиции.
     
— Да, — сказала Ирия, увидев себя в зеркале, — никогда не думала, что вернусь к своему прошлому.
     
Ирия поцеловала дочку, спрыгнула с веранды и уселась во флаер, который словно почувствовал, что с Ирией шутки плохи, и вертикально взмыл в небо, распугав голубей и синиц. Со свистом ввинчиваясь в теплый летний воздух, он понесся к космодрому.
    
    
Вечный юноша
     
— Здравствуйте, Тадеуш, — сказал Аркаша. — Может, вы нам объясните, что за детский сад вокруг? Что за пижамки, ночные горшочки, цветочки и нянечки? Вроде мы вышли уже из этого возраста?
     
— Мы с вами, ребята, — сказал Тадеуш, — попали в подполье всеобщего счастья. И очень грустно.
     
— Мы не на Земле? — спросила Алиса.
     
— Мы на планете Пять-четыре, — сказал Тадеуш. — Я здесь такой же пленник, как и вы, но неподалеку, за этими стенами, сидит и размышляет о благе всей Вселенной самый добрый, самый красивый и нежный Вечный юноша. В его присутствии расцветают улыбки и все умирают от радости…
     
— Да говорите вы серьезно! — прервал его Аркаша.
     
— Я совершенно серьезен. Я уже прошел через несколько допросов без нанесения ущерба для моего драгоценного тела.
     
Тадеуш за те дни, что Алиса его не видела, вдвое похудел, страшно осунулся, лицо у него было серое, глаза потускнели. Может, он сошел с ума?
     
— Только не думайте, что я сошел с ума, ребята, — сказал Тадеуш. — Я сильно огорчен тем, что они схватили и вас. Вас будут допрашивать. Умоляю, рассказывайте все, что знаете, и даже больше того, что знаете. Иначе они будут вас мучить.
     
В этот момент дверь открылась и вошла медсестра, за ней доктор в улыбающейся маске.
     
— Кто первый на процедуры? — спросил он. — Смелее, детки.
     
— Я запрещаю вам трогать детей! — сказал Тадеуш, шагнув навстречу доктору. — Они ничего не знают.
     
— На место, — сказал доктор Тадеушу, — ты еще не выздоровел, тебе надо отдохнуть.
     
Доктор поднял руку с зажатой в ней металлической трубочкой.
     
Тадеуш непроизвольно поднял руку, закрываясь от трубочки — видно, он знал о ней. Алиса испугалась за Тадеуша и сразу подбежала к доктору.
     
— Я готова! — крикнула она. — Я хочу на процедуры.
     
— Вот и хорошо. — Доктор прижал к боку голову Алисы и погладил ее. — Всегда лучше разговаривать с девочками. Они такие нежненькие, добренькие, они все расскажут. Идем.
     
— Что такое? — услышала Алиса сонный голос Пашки. — Какие еще процедуры?
     
— Нет! — сказал Тадеуш. — Я этого не допущу!
     
— Назад! — Доктор сильнее сжал трубку в кулаке, тонкий голубой луч дотянулся до Тадеуша, отчего тот скорчился от боли и упал на пол.
     
Тут же доктор сильно дернул Алису за руку, так что она вместе с ним оказалась в коридоре, и дверь захлопнулась.
     
— Что вы сделали? — Алиса попыталась укусить доктора за руку, но тот больно сжал ее лицо пальцами.
     
— Ах, какие мы невыдержанные! — с упреком сказал он. — Ничего с твоим Тадеушем не случится. Мы его, упрямца, раз сто этим кнутиком стегали.
     
Он отпустил Алису. Спросил:
     
— Хочешь попробовать, как стегает? Но это больно.
     
— Не хочу.
     
— Молодец. Соображаешь. Еще вопросы будут?
     
— Снимите маску!
     
— Это не маска, — сказал доктор. — Это мое истинное лицо. — Он потащил Алису за руку по коридору, продолжая говорить: — Мое внутреннее лицо, что под маской, может ошибаться, может поддаваться минутным сомнениям и неправильным мыслям. Мое внешнее, настоящее лицо никогда не грустит и не сомневается. Оно знает, что я счастлив. И все мы счастливы.
     
— Куда вы меня ведете? — спросила Алиса.
     
— Доставить тебе счастье встречи с Вечным юношей.
     
— Но я не хочу такого счастья!
     
— А тебя и не спрашивают. Счастье — это подарок. Подарки берут и радуются.
     
Говоря, доктор тащил Алису по коридорам. Они казались бесконечными. Пересекались, раздваивались, изгибались. По обеим сторонам шли одинаковые двери. Но людей не было. Словно Алиса с доктором спешили по громадному ночному учреждению, откуда все служащие ушли, а свет за собой выключить забыли.
     
За очередным поворотом открылся большой низкий зал. В зале стояло множество кадок с фикусами и финиковыми пальмами, стены изображали картины природы — леса, зеленые долины и голубые речки. А с потолка свисали клетки с поющими птицами.
     
Под каждой клеткой стоял человек в улыбающейся маске и, если птица замолкала, тыкал в клетку острой палкой.
     
В дальнем конце зала была небольшая дверь с изображением на ней улыбающегося солнца. Перед дверью замерли два улыбающихся стражника с автоматами в руках.
     
При виде Алисы и доктора погонщики птиц принялись быстрее колотить по клеткам, громче запели птицы, громче заиграла музыка, стражники распахнули дверь, и доктор втолкнул Алису внутрь. Дверь закрылась, и Алиса осталась одна.
     
Она стояла посреди небольшой уютной комнаты. Звуки из зала сюда не доносились. Только мирно потрескивали дрова в камине. На стенах были нарисованы окна. Окна были широкими, небо за ними голубым, листва зеленой.
     
Стены были оклеены голубыми обоями с белыми нарциссами на них. На столе стоял букет бумажных нарциссов.
     
В комнату быстро вошел человек небольшого роста в золотой короне и улыбающейся маске. Длинная тога была расшита жемчугом.
     
     
— Прости, Алисочка, — сказал человек, — что я заставил тебя ждать. Ты не представляешь — тысяча дел. С утра вскакиваешь и крутишься как белка в колесе. Тебе сока или молока?
     
— Молока, — сказала Алиса. — А вы кто такой?
     
— Я император Сидон Третий. Обычно меня называют Вечным юношей. Я очень давно живу на свете — лет шестьсот тридцать шесть. И совершенно не старею.
     
Император открыл холодильник, что стоял рядом с пианино, достал оттуда бутыль с молоком, налил в стакан и поставил на стол.
     
— Ты садись, — сказал он. — Будь как дома.
     
— А почему на нас напали? — спросила Алиса.
     
Она села и отхлебнула молока. Молоко было хорошее, свежее.
     
— Не бойся, не синтетическое, — сказал император. — Я всегда вожу с собой двух коров. Куда бы ни летел. Но корова в космосе — роскошь. Так что молоко здесь на вес золота. Угощая тебя, я граблю себя. Но ты пей, пей…
     
— Спасибо, — сказала Алиса, которой сразу расхотелось пить такое драгоценное молоко.
     
— Нет, ты пей, — сказал Вечный юноша. — Ты ведь не думаешь, что я за тобой допивать буду? Мало ли какие в тебе микробы?
     
— А вы мне не сказали, — повторила Алиса, — почему на нас напали?
     
— Ты хорошо устроилась? — спросил император. — Пижамка тебе понравилась? Мне кажется, что она тебе очень к лицу. Я сам выбирал. Думал, проснется Алисочка, а на ней новая пижамочка.
     
— Ну почему вы мне не отвечаете? — воскликнула Алиса.
     
— А что, давай дружить? Ты права. Давай дружить!
     
— Почему вы мне не отвечаете?! — совсем громко закричала Алиса.
     
— Ты думаешь, что если я кажусь старше тебя, — продолжал диктатор как ни в чем не бывало, — то со мной дружить не интересно? Это не так. Я знаю много игр.
     
— Вот сейчас разобью этот стакан, — сказала Алиса, — что вы тогда будете делать?
     
— Ты, кажется, любишь нарциссы? — сказал император. — Я тоже их обожаю. Вот один пункт сходства между нами. А потом мы с тобой найдем другие. И общих знакомых тоже.
     
Алиса подняла стакан и замахнулась. Несколько капель молока брызнуло на ковер.
     
— А вот если ты это сделаешь, — сказал император скучным голосом, — ты об этом будешь жалеть до самого конца своей короткой жизни. Поставь стакан, дура!
     
Слова Вечного юноши были такими неожиданными, что Алиса растерялась и поставила стакан на столик.
     
— К сожалению, — вздохнул император, — первый подход к тебе не удался. Попробуем другую тактику. Откровенность. Хочешь, я буду разговаривать с тобой как со взрослой?
     
— А как же иначе?
     
— Тогда послушай. И не только послушай, а постарайся понять. Я правлю одной планетой. Название ее тебе ничего не скажет. Планета моя — самое счастливое место во Вселенной. Так как я правлю ею уже довольно давно — примерно шестьсот два года и три месяца, то у меня громадный административный опыт. Но для счастья нужно изобилие, а мы небогаты. У нас плохо с топливом.
     
Вечный юноша закручинился. Сел за пианино, сыграл гамму, захлопнул крышку.
     
— Плохо, — сказал он. — Некогда тренироваться. Тебе скучно? Потерпи. Я скоро кончу. Несколько лет назад мы узнали, что на этой планете есть база странников с нетронутыми запасами топлива. Что я делаю как отец моей планеты? Я созываю добровольцев, мы прилетаем сюда и начинаем искать базу ради счастья наших детей. Нам трудно вдали от родных, от родины. Но мы улыбаемся! Улыбаемся!.. И тут появляются злые люди, которые хотят нас ограбить! — Император ткнул пальцем в Алису. — И ты обманутая игрушка в их грязных руках!
     
Маска Вечного юноши безмятежно улыбалась. От этого было страшно.
     
Дрогнувшим голосом Алиса спросила:
     
— Вы кого имеете в виду?
     
— Ты отлично знаешь. Грабителей. Кладоискателей. Одного нам удалось схватить, и он не уйдет от наказания. Его зовут Тадеуш. Второй — тот, кто привез сюда вас, детей, — еще скрывается. Но мы его поймаем… С твоей помощью, девочка.
     
— Кого вы поймаете? — Алиса в самом деле ничего не понимала.
     
— Того, кто командовал вами. Его имя — Гай-до!
     
И тут Алиса все поняла. Вечный юноша думает, что Гай-до — это человек. Но так думал и серый мяч! Значит, серый мяч — шпион императора! Тогда все становится ясно.
     
Словно издалека до нее доносился голос Вечного юноши:
     
— У нас есть только одно страшное преступление — это ложь! Мы все так правдивы, что страдаем, если слышим ложь. Скажи правду: где Гай-до?
     
— А где он? — удивилась Алиса.
     
— На борту корабля вас было четверо: Алиса, Аркаша, Паша и Гай-до. Когда вы вышли из корабля, Гай-до остался на борту, и вы поддерживали с ним связь. Но на корабле мы не нашли Гай-до. Он успел скрыться. Куда?
     
— Как я могу знать! Я же была здесь!
     
— Ну, девочка, смелее! Это испытание на честность. Если ты не выдержишь его, я обижусь.
     
— Простите меня, — сказала тогда Алиса, — может, я очень глупая, но зачем вам Гай-до?
     
— Как зачем? — удивился диктатор. — Вы же злодеи! Вы же космические пираты! Вы хотите ограбить мой добрый, честный народ! Разве мы можем быть спокойны, если один из вас, негодяев, останется на свободе?
     
— Значит, вы его боитесь?
     
— Нет, жалеем, — возразил император. — Подумай, ты сейчас пьешь молоко, тебе тепло, ты в хорошенькой новой пижамке, а он, бедный, мерзнет среди скал, он плачет, ему плохо! Помоги ему вернуться к людям и почувствовать нашу добрую руку.
     
…Видно, чтобы Алиса тоже могла почувствовать добрую руку, Вечный юноша схватил ее за плечо и так вцепился когтями, что она чуть не закричала от боли.
     
— Правду, — зашипел император. — Я требую правды!
     
— Честное слово, на борту было только три человека!
     
— Четыре!
     
— Три!
     
— Врешь! — Император подбежал к двери, приоткрыл ее и закричал: — Дикодима ко мне!
     
Через несколько секунд, будто ждал сигнала под дверью, в комнату вошел стражник. В его руке покачивалась сетка, в ней был серый мяч.
     
— Дикодим, — спросил император, — ты знаешь эту девочку?
     
— Знаю, — пропищал шар. — Ее зовут Алиса Селезнева.
     
— Ты летел с ней с Земли?
     
— Да, я летел с ними.
     
— Сколько было их на борту?
     
— Четверо: трое детей и взрослый, которого я ни разу не видел, хотя он все время разговаривал с ними.
     
— И его звали…
     
— Его звали Гай-до. Но я его ни разу не видел.
     
— Как вам не стыдно! — сказала Алиса мячу. — Мы же вас пожалели.
     
— А что я мог поделать? — ответил мяч. — Моя семья в заложниках у его величества.
     
— Ну и нравы у вас! — обернулась Алиса к императору. — Мне за вас стыдно.
     
— Я все делаю ради народа, — ответил Вечный юноша.
     
— Простите, великий император, — пропищал мяч, — а где моя семья? Почему нас еще не отпустили? Я все сделал, как мне велели.
     
— Нет, голубчик, — сказал император, — ты нам еще пригодишься.
     
— Но вы же дали слово!
     
— Я его дал — я его взял обратно.
     
— Это нечестно!
     
— Честно, честно! Я самый честный на свете император. А у тебя, дружок, слишком длинный язык. Если я выпущу тебя, ты кому-нибудь расскажешь лишнее. А у меня ответственность перед моим славным народом. Я не могу его подвести в решающий момент, когда мы начинаем перевозить добро с базы странников на наш корабль.
     
— Я вас ненавижу! — запищал мяч. — Вы меня обманули!
     
— Вот это правда. Так я и думал, — сказал печально император, а его маска продолжала улыбаться. — Киньте неблагодарного в подземелье.
     
— А девочку? — спросил стражник.
     
— Эту плохую девочку? Придется ей тоже посидеть там, пока я буду беседовать с ее друзьями.
     
— Их привести? — спросил стражник.
     
— Погоди, сначала я проверю, как идут дела на базе.
     
Стражник подтолкнул Алису к двери. Но тут из динамика на столе послышался голос на незнакомом языке. Голос возбужденно кричал.
     
Диктатор бросился к столу и принялся кричать в ответ.
    
    
Нельзя бояться пауков
     
Стражник, держа в руке сетку с мячом, подвел Алису к узкой лестнице, что вела вниз, и сильно толкнул в спину. Алиса покатилась по бесконечным скользким ступенькам. Вслед за ней полетел мяч.
     
     
Наверху захлопнулся люк.
     
Было совсем темно.
     
— Где мы? — спросила Алиса, сидя на каменном полу. Локти и колени страшно болели. Она их ушибла о ступеньки.
     
— Мы в подземелье, — ответил пискливо мяч Дикодим. — Отсюда еще никто не выходил живым.
     
— Выйдем, — сказала Алиса. — Не бойся.
     
— Я уже ничего не боюсь, — ответил мяч.
     
— А что они так кричали? — спросила Алиса. — Ты их язык понимаешь?
     
— Нет, — сказал мяч. — Но я видел, как Гай-до пробрался на твой корабль, хотя его охраняли. Он поднял корабль и улетел. Сейчас они за ним гонятся.
     
— Молодец Гай-до! — закричала Алиса. — Вот молодец.
     
— Они его все равно догонят и убьют.
     
— Это мы еще посмотрим, — сказала Алиса.
     
У нее сразу улучшилось настроение. «Вот дураки, — подумала она, — стерегли подходы к кораблю, стараясь поймать таинственного Гай-до, а настоящий Гай-до тем временем спокойно взлетел».
     
— Не расстраивайся, — стала утешать его Алиса. — Теперь Гай-до приведет к нам помощь.
     
— Не успеет, — пропищал мяч. — Я знаю: любого, кто попадает в это подземелье, пожирают пауки.
     
Алиса непроизвольно оглянулась. Темнота и тишина…
     
— Ничего, — сказала Алиса, но ее голос сорвался. Ей было очень страшно. — Они, наверное, опять обманывают. Они все время обманывают. Пугают.
     
— Хорошо бы, — сказал мяч. — Хотя мне уже все равно.
     
— Ты в самом деле шпион?
     
— Я гнусный шпион.
     
— Настоящие шпионы так не говорят о себе.
     
— Вечный юноша захватил всю мою семью — и жену, и всех детишек… И мне было сказано: отыщешь на Земле моих врагов, семья будет цела. Я сделал! Я выследил корабль, я выследил вас и даже выследил Тадеуша, его поймали и привезли сюда. Я все сделал. Ты думаешь, я делал это с радостью? Я это делал от страха и из любви к моим близким. Убей меня!
     
— Я тебя понимаю, — сказала Алиса, — хоть мне и очень неприятно думать, что все наши беды от тебя, Дикодим. Если ты делаешь подлые дела, даже из любви к своим родственникам, то подлые дела не становятся от этого менее подлыми. И потом будет наказание. Обязательно.
     
— Но он убил бы моих родных!
     
— А теперь?
     
— Теперь они уже мертвы…
     
— Вот видишь, — сказала Алиса.
     
Вдруг она услышала, как в темноте кто-то зашевелился.
     
— Пауки! — воскликнула она и вскочила. Она с детства боялась пауков.
     
— Вряд ли, — послышался из темноты низкий голос. — Это еще не пауки. Это только я.
     
В углу зажглась свечка и осветила старую женщину, которая сидела на куче тряпья. Она была в разорванном платье, седые волосы спутаны, глаза ввалились.
     
— Кто вы? — спросила Алиса. — Почему вы здесь, бабушка?
     
— Я здесь потому, что меня не существует, — загадочно ответила старуха. — А чем вы не угодили Вечному юноше?
     
— Я не угодил тем, что верно служил, — ответил мяч. — Потому что я поверил, что он выпустит на свободу меня и мою семью, если я стану подлецом и шпионом.
     
— И помогло? — спросила старуха.
     
— Нет, он обманул меня. Он смеялся надо мной.
     
— А тебя, девочка, за что?
     
— Я не знаю, — сказала Алиса.
     
— Не знаешь? А может, много знаешь? Вечный юноша не любит свидетелей.
     
— Он ненормальный? — спросила Алиса.
     
— Почему? Он совершенно нормальный негодяй.
     
— Он говорит, что все делает ради своего народа. Самого счастливого народа в галактике, которым он правит уже шестьсот лет.
     
— Смешно, — сказала старуха. — Я его знаю куда меньше, лет сорок, и он всегда думал только о власти. А о народе он думал, только когда хотел его использовать.
     
— Он мне врал?
     
— Он ни разу в жизни не сказал правдивого слова.
     
— А как же народ его терпит?
     
— Народ можно обманывать. А Вечный юноша — мастер обмана. Он кричал, что мы счастливы, и мы верили ему. Он приказал всем ходить в улыбающихся масках, чтобы не видеть печальных лиц… Лучших людей убивали, торжествовали подлецы и грабители. Стало так плохо, что начали умирать от голода дети. Но нельзя всегда улыбаться и умирать от голода. И наконец наш народ поднялся и сверг Вечного, прекрасного, мудрого и счастливого юношу.
     
— Сверг? А о ком же он тогда заботится?
     
— О себе. Как всегда, только о себе… К несчастью, его не успели поймать. Он захватил флагманский корабль нашего флота, который называется «Всеобщее умиление», и вместе со своими приближенными примчался сюда.
     
— Зачем? — плаксиво взвыл серый мяч Дикодим. — Зачем именно сюда? Мы жили тихо, мы растили детей и купались в вулканических озерах. Зачем он прилетел сюда?
     
— Потому что он живет одной мечтой: добиться могущества, вернуться на нашу планету и жестоко отомстить тем, кто посмел его изгнать. С помощью вас, глупые дети, он нашел эту базу, теперь он грабит ее, теперь он готовится к победоносному возвращению домой. Чтобы казнить и расправиться с непокорными.
     
— Почему с нашей помощью? — удивилась Алиса. — Мы ему не помогали.
     
— Глупенькая! С той минуты, когда вы сели на планету, с вас не спускали глаз. И вы привели Вечного юношу к самому входу базы странников, которую он искал уже три года!
     
— Какой ужас! — ахнула Алиса.
     
— Бойся за себя и своих друзей. Может быть, вы нужны ему как заложники. А может, наоборот, не нужны как лишние свидетели. Я не знаю всех извилин его злодейского ума. И не так страшны пауки настоящие, как пауки в человеческом обличье, потому что пауков, что таятся в этом подземелье, можно не бояться. И если их не бояться, они тебя не тронут. Они питаются страхом, спешат на запах страха. А Вечный юноша сам создает страх.
     
— А отсюда нет выхода? — спросила Алиса.
     
— А куда пойдешь? Надо ждать…
     
— Чего ждать?! — завизжал мяч.
     
— Смерти, свободы… все равно ничего не поделаешь. Ложитесь спать. Во сне люди ничего не боятся.
     
— Я не могу спать! — воскликнула Алиса. — Он там моих друзей сейчас допрашивает.
     
— Никого он не допрашивает, — лениво сказала старуха. — Сейчас он на склад побежал добычу считать.
     
— Это я виноват, — сказал мяч. — Но теперь я знаю, что сделаю. Если меня выпустят отсюда, я его сам убью!
     
— Попробуйте, — сказала старуха, прислушиваясь.
     
Из темноты послышалось шуршание.
     
Сначала Алиса увидела глаза. Круглые, желтые, немигающие. Они тускло светились.
     
— Только не бойтесь, — сказала старуха. — Они это чуют.
     
Что-то мягкое коснулось Алисиной ноги. Она еле удержалась, чтобы не вскрикнуть. Но это был всего лишь серый мяч.
     
Шуршание приближалось. Из темноты возникали пауки — с желтыми светящимися глазами, на длинных мохнатых членистых ногах, с могучими клешнями. Их было много, каждый ростом с собаку.
     
— Возьми меня на руки, — пропищал мяч, — я умру от страха.
     
— Зачем его спасать? — сказала старуха. — Он же предал тебя и твоих друзей. Отдай его паукам, и дело с концом.
     
— Так делать нельзя, — сказала Алиса. Она подхватила трепетавшего серого мяча. — Не бойся, они тебя не тронут.
     
Она боялась в тот момент, но не за себя, а за серого мяча. Ужас мяча почуяли и пауки. Они устремились к Алисе, тянули клешни к мячу, Алиса отвернулась от них и кинулась к стене, чтобы им не дотянуться до мяча.
     
     
Пауки касались ее спины, толкали, мешали друг дружке.
     
— Ну сделайте что-нибудь! — крикнула Алиса старухе. — Вы же знаете, что делать!
     
— Ничего не сделаешь, — ответила старуха. — Разве зло можно победить? Хочешь жить, отойди в сторону.
     
— Нас же сожрут поодиночке!
     
— Может, забудут…
     
Паукам надоело отталкивать Алису. Острые клешни все сильнее рвали пижаму, и, как ни отбивалась Алиса, ее оторвали от стены, отбросили и вырвали мяч из ее рук.
     
Тот пискнул и пропал в кошмарном месиве пауков.
     
Алиса пыталась расшвырять их, оттаскивала, но пауки были куда сильнее и не обращали на нее внимания.
     
А потом как по команде, толкаясь и спеша, бросились прочь и исчезли в темноте. Лишь занудное шуршание угасало в подземелье.
     
Алиса кинулась туда, где упал серый мяч. Но на полу было лишь мокрое пятно — все, что осталось от несчастного предателя.
     
— Заслуженная гибель, — сказала старуха.
     
— Он же спасал свою семью!
     
— Странная ты, Алиса, — сказала старуха. — Не плачь. Его уже не вернешь. Подумай, что он своей смертью спас тебя. Ты не испугалась, потому что защищала его. Была бы одна — испугалась бы. Тут бы тебе и конец.
     
Алиса поняла, что ноги не держат ее. Она села на пол и горько зарыдала.
    
    
Встреча старых друзей
     
На рейсовом корабле «Линия» на маршруте Земля — Вестер произошло чрезвычайное событие, которое было отмечено в судовом журнале.
     
Когда корабль пролетал неподалеку от ненаселенной планетной системы, на капитанский мостик поднялась одна из пассажирок, которую звали Ирия Гай.
     
На эту странную женщину капитан обратил внимание еще на Земле. Она была одета как дальний разведчик, ни с кем не разговаривала и почти не выходила из каюты.
     
Поднявшись на мостик, Ирия Гай заявила, что хочет покинуть «Линию» и для этого ей нужен планетарный катер. Она вернет катер после высадки. Сообщить о причине такого желания она отказалась, и, разумеется, капитан отказался выполнить просьбу пассажирки.
     
Планетарные катера не предназначены для прогулок. Так он и сказал Ирии Гай.
     
Тогда, к удивлению капитана и вахтенного штурмана, Ирия Гай вынула боевой бластер и приказала капитану и штурману отойти к стене. Когда штурман попытался отнять у нее оружие, она умелым приемом джиу-джитсу бросила его на пол, а капитану нанесла такой удар в челюсть, что он оказался в нокауте.
     
     
Затем Ирия Гай набрала на пульте приказ подготовить планетарный катер к запуску, быстро и умело связала капитана и штурмана, а сама спокойно вышла к люку, залезла в катер и стартовала.
     
Когда через полчаса встревоженный молчанием капитана механик поднялся на мостик, он увидел, что капитан и штурман лежат связанные, с кляпами во рту. Он с трудом поверил, что с ними справилась одна молодая женщина.
     
«Линия» была рейсовым пассажирским кораблем, она не могла менять курс, чтобы догонять молодую женщину. Капитан связался с галактическим патрулем и сообщил о происшествии. Патруль сообщил, что пошлет крейсер с планеты Вестер и тот сможет прилететь через три дня.
     
Тем временем Ирия Гай старалась выжать из катера максимум скорости. Конечно, она чувствовала угрызения совести за то, что так жестоко обошлась с капитаном. Но мысль о судьбе Тадеуша Сокола беспокоила ее куда больше.
     
     
Через два часа после отлета с «Линии» Ирия увидела, что навстречу ей идет другой корабль.
     
Это было странно. С планеты Пять-четыре ее увидеть не могли. Значит, это враги?
     
Ирия включила передатчик.
     
— Отзовитесь, — сказала она. — Что за корабль, куда следует?
     
Корабль не отозвался и даже изменил курс, чтобы уйти от встречи.
     
«А вдруг это Тадеуш? — подумала она. — Вдруг он сумел угнать корабль врагов и теперь тоже опасается погони?»
     
Тогда она радировала:
     
— Говорит Ирия Гай. Держу курс на планету Пять-четыре. Вы меня слышите?
     
И тут она услышала знакомый голос:
     
— Госпожа! Какое счастье! Это я, Гай-до.
     
И неизвестный корабль устремился к Ирии Гай.
     
Через полчаса Ирия перешла на борт Гай-до, а планетарному катеру набрала программу на автоматический полет к Вестеру.
     
В знакомой рубке Ирия уселась в знакомое пилотское кресло. Как будто и не прошло двух лет со дня их последней встречи.
     
Гай-до был счастлив.
     
— Я мечтал увидеть тебя, госпожа! — повторял он. — Это такое счастье! Ты летела спасать Алису?
     
— Какую Алису? — удивилась Ирия. — Я лечу спасать Тадеуша.
     
— Опять? — сказал кораблик. — Но ведь ты его уже один раз спасла. Может, хватит? Неужели ему так понравилось, что ты его спасаешь, что он снова сюда полетел?
     
— Не говори глупостей, Гай-до, — сказала Ирия, — все не так просто, как ты думаешь. Тадеуша украли. Он успел оставить мне знак. Разве ты его не видел? А где Алиса?
     
— Нам надо обменяться информацией, — сказал Гай-до. — Сначала рассказывай ты, потом я.
     
И через десять минут все стало ясно.
     
— Как я и предполагала, — сказала Ирия, — неизвестные враги ищут базу странников. И стараются завладеть всеми, кто, по их мнению, что-то знает об этой базе.
     
— Наверное, ты права, — сказал Гай-до. — Но боюсь, что теперь они уже нашли эту базу. Ведь моих ребят они схватили возле нее. Их выдал один ничтожный серый шпион, которого они к нам заслали.
     
— Значит, мы их освободим, — сказала Ирия. — Курс к планете Пять-четыре.
     
— Я уже иду к ней, — ответил корабль. — Я не сомневался в твоем решении, госпожа. Воспитание твоего папы куда сильнее, чем полтора года жизни с Тадеушем. Я так и знал, что ты вернешься к старой жизни.
     
— Посмотрим, — сказала Ирия.
     
— А у тебя есть план действий?
     
— Проникнуть к ним, — сказала Ирия.
     
— Они тебя замучают.
     
— Пусть только попробуют!
     
— А я?
     
— Ты будешь ждать моих приказов.
     
— Слушаюсь, госпожа. Можно еще вопрос?
     
— Спрашивай.
     
— А если они уже убили Тадеуша, мы будем снова путешествовать вдвоем?
     
— Если ты еще раз скажешь такую глупость, безмозглый Гай-до, я больше не скажу тебе ни слова.
     
— Я молчу, — сказал Гай-до.
     
Ирия проверила оружие. Потом сказала, глядя, как на экране растет Пять-четыре:
     
— Я буду поддерживать с тобой связь. Если ты поймешь, что я попалась, улетай домой. Ты понял? Это приказ.
     
— Я должен немедленно улететь домой, — мрачно повторил Гай-до.
     
— Лети к ближайшей населенной планете и давай сигнал SOS. Ты понял?
     
— А что, ты думаешь, я делал, когда мы встретились? Я летел за помощью. Вот вернемся на Землю, попрошу Аркашу сделать мне колеса и руки. Мне надоело быть неподвижной железной банкой.
     
— Я не уверена, что у твоего Аркаши что-нибудь получится, — с непонятной ревностью заявила Ирия.
     
— Получится, он очень талантливый мальчик. Мы с Пашкой и Лукьянычем ему поможем.
     
— Не советую, — сказала Ирия. — Кстати, у тебя внутри все очень захламлено. Раньше у нас было чисто.
     
— Когда мои дети, — сказал гордо Гай-до, — уходили искать базу странников, они не собирались попадать в плен. Я виноват в том, что позволил им пойти на такой риск.
     
— Ты не виноват, ты только корабль, — сказала Ирия Гай. — Хотя иногда забываешься.
     
«Нет, — подумал с горечью Гай-до, — моя хозяйка уже никогда не станет прежней. Прошлое не вернуть. Я для нее теперь только корабль, только инструмент. Я должен ждать, я должен звать на помощь, я должен возить. И молчать».
     
— Помолчи, — сказала Ирия, — мне надо подумать.
     
«Я и так молчу», — хотел было ответить Гай-до, но не ответил.
     
Ирия смотрела на экран. Она рассуждала: сколько прошло времени, а планета точно такая же, как была два года назад. Пройдет еще тысяча лет, и кто-то другой увидит ее впервые на экране, а она будет точно такой же. А два года назад Ирия была совсем другим человеком. Если бы ей тогда сказали, что она будет жить в саду под Вроцлавом и качать своего ребеночка, она бы засмеялась. «Ой, а как же там моя Вандочка? — У Ирии заныло сердце. — Она, наверное, капризничает, а мать Тадеуша забыла согреть ей молочка». Ирии захотелось повернуть назад, очутиться сейчас же на Земле и накормить малышку. Но это невозможно. Ирия шевельнула рукой — бластер врезался в бок. Нет, папа не зря потратил столько лет, воспитывая из нее бойца. Его школа не забылась.
     
— Мой скафандр цел? — спросила Ирия.
     
— Я сберег его, — ответил корабль.
     
— Давай!
     
В стене открылась ниша. В ней поблескивал скафандр.
     
— Ты останешься на высокой орбите, чтобы тебя не застали врасплох, — сказала Ирия.
     
— Но почему мне не опустить тебя на планету? Это же удобнее.
     
— Ты безмозглый…
     
— Лучше объясни, чем ругаться.
     
— А что бы ты подумал на их месте? Только что этот кораблик удрал с планеты. И вдруг возвращается. Зачем? Не беспокойся, я доберусь без тебя. Я стану метеором.
     
— Ни в коем случае! — испугался Гай-до. — Это опасно.
     
— Я уже пробовала. Ты знаешь.
     
— Я не позволю!
     
— Иначе меня засекут.
     
С этими словами Ирия залезла в скафандр.
     
Гай-до, электронное сердце которого разрывалось от тревоги, начал снижать скорость.
     
— Будь на связи, — сказала Ирия Гай.
     
Она не тратила лишних слов. Она была экономна в движениях и расчетлива, как на боксерском ринге.
     
Через переходник она вышла в открытый космос, оттолкнулась от Гай-до и поплыла к планете. Через несколько минут, отойдя от корабля на достаточное расстояние, она включила ракетный двигатель и пошла вниз, набирая скорость так, чтобы внешняя оболочка скафандра при входе в атмосферу раскалилась. Это было очень опасно — любой микроскопический дефект в скафандре погубил бы Ирию в мгновение ока. Но она считала, что у нее только один шанс попасть на планету незаметно. Если наблюдатели увидят метеор, они не встревожатся: на Пять-четыре падает много метеоров.
    
    
В ожидании Алисы
     
В большой светлой палате, где остались Пашка, Аркаша и Тадеуш, прошло уже больше часа, а Алиса не возвращалась.
     
Дверь была заперта крепко, Пашка несколько раз пытался ее взломать, но из этого ничего не вышло. А на стук никто не приходил. Аркаша, как человек более разумный, за это время простучал все стены в палате. Он надеялся отыскать какой-нибудь потайной ход или дверь.
     
Тадеуш, видя, как Аркаша старается, сказал:
     
— Не стучи, нет смысла. Я все уже простучал. Под краской металл. Это же корабль.
     
— Мы в космосе?
     
— Нет. Мы на планете Пять-четыре. Вечный юноша прилетел сюда на флагманском корабле «Всеобщее умиление» и замаскировал его. Даже если ты будешь ходить по обшивке, никогда не догадаешься, что под ногами громадный корабль. Отсюда он руководит поисками базы странников.
     
— Что за странное имя — Вечный юноша? — спросил Пашка.
     
— Он говорит, что ему шестьсот лет, — ответил Тадеуш, — но он молод духом и заботится о своем народе.
     
— Понятно. Он приказал всем носить маски, — сказал Аркаша, — чтобы никто не видел, какой он дряхлый.
     
Пашка стукнул кулаком по двери.
     
— Как не повезло! — сказал он. — Надо же было собственными руками отдать базу этому Юноше.
     
— Собственными руками? — удивился Тадеуш.
     
— Мы его сами прямо к базе привели, — сказал Пашка. — Я думаю, что серый мяч был шпионом. Догадаться бы раньше, выкинул бы его в космос!
     
— Серый мяч хотел нас предупредить, — сказал Аркаша. — Только мы не поняли. А если все начнут друг друга выкидывать в космос, как ты разберешься, кто хороший, а кто плохой?
     
— Хороший тот, кто стремится к хорошей цели, — сказал Пашка. — Наша с тобой цель благородная, а их цель отвратительная.
     
— Не знаю, — задумчиво произнес Аркаша. — У нас с тобой была цель: добыть топливо странников, чтобы победить в гонках. Это благородная цель?
     
— Но потом бы мы всем рассказали о базе! — воскликнул Пашка.