1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 
Был ли я только тем, что в теле этом    

Всего новей,[1083] Любовь, господь высот,    

То знаешь ты, чьим я вознесся светом.    

     

     76    

     

Когда круги, которых вечный ход    

Стремишь, желанный, ты,[1084] мой  дух призвали    

Гармонией, чей строй тобой живет,[1085]    

     

     79    

     

Я видел – солнцем загорелись дали[1086]    

Так мощно, что ни ливень, ни поток    

Таких озер вовек не расстилали.    

     

     82    

     

Звук был так нов, и свет был так  широк,    

Что я горел постигнуть их начало;    

Столь острый пыл вовек меня не жег.    

     

     85    

     

Та, что во мне, как я в себе,  читала, –    

Чтоб мне в моем смятении – помочь,    

Скорей, чем я спросил, уста разъяла    

     

     88    

     

И начала: «Ты должен превозмочь    

Неверный домысл; то, что непонятно,    

Ты понял бы, его отбросив прочь.    

     

     91    

     

Не на земле ты, как считал превратно,    

Но молния, покинув свой предел,    

Не мчится так, как ты к нему  обратно».[1087]    

     

     94    

     

Покров сомненья с дум моих слетел,    

Снят сквозь улыбку речью небольшою,    

Но тут другой на них отяготел,    

     

     97    

     

И я сказал: «Я вновь пришел к покою    

От удивленья; но дивлюсь опять,    

Как я всхожу столь легкою средою».    

     

     100    

     

Она, умея вздохом сострадать,    

Ко мне склонила взор неизреченный,    

Как на дитя в бреду – взирает мать,    

     

     103    

     

И начала: «Все в мире неизменный    

Связует строй; своим обличьем он    

Подобье бога придает вселенной.    

     

     106    

     

Для высших тварей в нем отображен    

След вечной Силы, крайней той  вершины,    

Которой служит сказанный закон.    

     

     109    

     

И этот строй объемлет, всеединый,    

Все естества, что по своим  судьбам! –    

Вблизи или вдали от их причины.    

     

     112    

     

Они плывут к различным берегам    

Великим морем бытия, стремимы    

Своим позывом, что ведет их сам.    

     

     115    

     

Он пламя мчит к луне, неудержимый;    

Он в смертном сердце[1088]  возбуждает кровь;    

Он землю вяжет в ком неразделимый.    

     

     118    

     

Лук этот[1089] вечно мечет, вновь и  вновь,    

Не только неразумные творенья,    

Но те, в ком есть и разум и любовь.    

     

     121    

     

Свет устроительного провиденья    

Покоит твердь, объемлющую ту,    

Что всех поспешней быстротой  вращенья.    

     

     124    

     

Туда, в завещанную высоту,    

Нас эта сила тетивы помчала,    

Лишь радостную ведая мету.    

     

     127    

     

И все ж, как образ отвечает мало    

Подчас тому, что мастер ждал найти,    

Затем что вещество на отклик  вяло, –    

     

     130    

     

Так точно тварь от этого пути    

Порой отходит, властью обладая,    

Хоть дан толчок, стремленье отвести;    

     

     133    

     

И как огонь, из тучи упадая,    

Стремится вниз,[1090] так может первый взлет    

Пригнуть обратно суета земная.    

     

     136    

     

Дивись не больше, – это взяв в  расчет, –    

Тому, что всходишь, чем стремнине  водной,    

Когда она с вершины вниз течет.    

     

     139    

     

То было б диво, если бы, свободный    

От всех помех, ты оставался там,    

Как сникший к почве пламень  благородный».    

     

     142    

     

И вновь лицо подъяла к небесам.    

     

     

    

     

 Песнь вторая    

     

Первое  небо – Луна    

     

     

     1    

     

О вы, которые в челне зыбучем,    

Желая слушать, плыли по волнам    

Вослед за кораблем моим певучим,    

     

     4    

     

Поворотите к вашим берегам!    

Не доверяйтесь водному простору!    

Как бы, отстав, не потеряться вам!    

     

     7    

     

Здесь не бывал никто по эту пору:    

Минерва веет, правит Аполлон,    

Медведиц – Музы указуют взору,    

     

     10    

     

А вы, немногие, что испокон    

Мысль к ангельскому хлебу обращали,    

Хоть кто им здесь живет – не утолен,    

     

     13    

     

Вам можно смело сквозь морские дали    

Свой струг вести там, где мой след  вскипел,    

Доколе воды ровными не стали.    

     

     16    

     

Тех, кто в Колхиду путь преодолел,    

Не столь большое ждало удивленье,    

Когда Ясон предстал как земледел.[1091]    

     

     19    

     

Врожденное и вечное томленье    

По божьем царстве мчало наш полет,    

Почти столь быстрый, как небес  вращенье.    

     

     22    

     

Взор Беатриче не сходил с высот,    

Мой взор – с нее. Скорей, чем с  самострела    

Вонзится, мчится и сорвется дрот,    

     

     25    

     

Я долетел до чудного предела,    

Привлекшего глаза и разум мой;    

И та, что прямо в мысль мою  глядела, –    

     

     28    

     

Сияя радостью и красотой:    

«Прославь душой того, –  проговорила, –    

Кто дал нам слиться с первою  звездой».[1092]    

     

     31    

     

Казалось мне – нас облаком накрыло,    

Прозрачным, гладким, крепким и  густым,    

Как адамант, что солнце поразило.    

     

     34    

     

И этот жемчуг, вечно нерушим,    

Нас внутрь воспринял, как вода – луч  света,    

Не поступаясь веществом своим.    

     

     37    

     

Коль я был телом, и тогда, –  хоть это    

Постичь нельзя, – объем вошел в  объем,    

Что должно быть, раз тело в тело  вдето,    

     

     40    

     

То жажда в нас должна вспылать огнем    

Увидеть Сущность, где непостижимо    

Природа наша слита с божеством.    

     

     43    

     

Там то, во что мы верим, станет  зримо,    

Самопонятно без иных мерил;    

Так – первоистина неоспорима.    

     

     46    

     

Я молвил: «Госпожа, всей мерой сил    

Благодарю того, кто благодатно    

Меня от смертных стран отъединил.    

     

     49    

     

Но что, скажите, означают пятна    

На этом теле, вид которых нам    

О Каине[1093] дает твердить  превратно?»    

     

     52    

     

Тогда она с улыбкой: «Если там    

Сужденья смертных ложны, – мне  сказала, –    

Где не прибегнуть к чувственным  ключам,    

     

     55    

     

Взирай на это, отстраняя жало    

Стрел удивленья, раз и чувствам  вслед,    

Как видишь, разум воспаряет вяло.    

     

     58    

     

А сам ты мыслишь как?» И я в ответ:    

«Я вижу этой разности причину    

В том, скважен ли, иль плотен сам  предмет».[1094]    

     

     61    

     

Она же мне: «Как мысль твоя в пучину    

Неистинного канет, сам взгляни,    

Когда мой довод я навстречу двину.    

     

     64    

     

Восьмая твердь[1095] являет вам огни,    

И многолики, при числе несчетном,    

Количеством и качеством они.[1096]    

     

     67    

     

Будь здесь причина в скважном или  плотном,    

То свойство[1097] было бы у всех одно,    

Делясь неравно в сонме быстролетном.    

     

     70    

     

Различье свойств различьем рождено    

Существенных начал,[1098] а по ответу,    

Что ты даешь, начало всех равно.    

     

     73    

     

И сверх того, будь сумрачному цвету    

Причиной скважность, то или насквозь    

Неплотное пронзало бы планету,    

     

     76    

     

Или, как в теле рядом ужилось    

Худое с толстым, так и тут примерно    

Листы бы ей перемежать пришлось.[1099]    

     

     79    

     

О первом[1100] бы гласили достоверно    

Затменья солнца: свет сквозил бы  здесь,    

Как через все, что скважно и пещерно.    

     

     82    

     

Так не бывает. Вслед за этим взвесь    

Со мной второе;[1101] и его сметая,    

Я домысл твой опровергаю весь.    

     

     85    

     

Коль скоро эта скважность – не  сквозная,    

То есть предел, откуда вглубь лежит    

Ее противность, дальше не пуская.    

     

     88    

     

Отсюда чуждый луч назад бежит,    

Как цвет, отосланный обратно в око    

Стеклом, когда за ним свинец укрыт.    

     

     91    

     

Ты скажешь мне, что луч, войдя  глубоко,    

Здесь кажется темнее, чем вокруг,    

Затем что отразился издалека.    

     

     94    

     

Чтоб этот довод рухнул так же вдруг,    

Тебе бы опыт сделать не мешало;    

Ведь он для вас – источник всех наук.    

     

     97    

     

Возьми три зеркала, и два сначала    

Равно отставь, а третье вдаль попять,    

Чтобы твой взгляд оно меж них  встречало.    

     

     100    

     

К ним обратясь, свет за спиной  приладь,    

Чтоб он все три зажег, как строй  светилен,    

И ото всех шел на тебя опять.    

     

     103    

     

Хоть по количеству не столь обилен    

Далекий блеск, он яркостью своей    

Другим, как ты увидишь, равносилен.    

     

     106    

     

Теперь, как под ударами лучей    

Основа снега зрится обнаженной    

От холода и цвета прежних дней,    

     

     109    

     

Таков и ты, и мысли обновленной    

Я свет хочу пролить такой живой,    

Что он в глазах дрожит,  воспламененный.    

     

     112    

     

Под небом, где божественный покой,    

Кружится тело некое, чья сила    

Все то, что в нем, наполнила собой.[1102]    

     

     115    

     

Твердь вслед за ним,[1103] где  столькие светила,    

Ее распределяет естествам,[1104]    

Которые, не слив с собой, вместила.    

     

     118    

     

Так поступает к остальным кругам    

Премного свойств, которые они же    

Приспособляют к целям и корням.[1105]    

     

     121    

     

Строй членов мира, как, всмотревшись  ближе,    

Увидел ты, уступами идет    

И, сверху взяв, потом вручает ниже.    

     

     124    

     

Следи за тем, как здесь мой шаг ведет    

К познанью истин, для тебя бесценных,    

Чтоб знать потом, где пролегает брод.    

     

     127    

     

Исходят бег и мощь кругов священных,    

Как ковка от умеющих ковать,    

От движителей некоих блаженных.[1106]    

     

     130    

     

И небо, где светил не сосчитать,    

Глубокой мудрости, его кружащей,    

Есть повторенный образ и печать.    

     

     133    

     

И как душа, под перстью преходящей,    

В разнообразных членах растворясь,    

Их направляет к цели надлежащей,    

     

     136    

     

Так этот разум,[1107] дробно расточась    

По многим звездам, благость изливает,    

Вокруг единства своего кружась.    

     

     139    

     

И каждая из разных сил[1108]  вступает    

В связь с драгоценным телом,[1109] где  она,    

Как в людях жизнь, по-разному  мерцает.    

     

     142    

     

Ликующей природой рождена,    

Влитая сила светится сквозь тело,    

Как радость сквозь зрачок излучена.    

     

     145    

     

В ней – ключ к тому, чтоб разное  блестело    

По-разному, не в плотности отнюдь:    

В ней – то начало, что творит  всецело,    

     

     148    

     

По мере благости, и блеск и муть».    

     

     

    

     

 Песнь третья    

     

Первое  небо – Луна (продолжение) – Нарушители обета    

     

     

     1    

     

То солнце, что зажгло мне грудь  любовью,    

Открыло мне прекрасной правды лик,    

Прибегнув к доводам и прекословью;    

     

     4    

     

И, торопясь признать, что я постиг    

И убежден, я, сколько подобало,    

Лицо для речи поднял в тот же миг.    

     

     7    

     

Но предо мной видение предстало    

И к созерцанью так меня влекло,    

Что речь забылась и не прозвучала.    

     

     

    

     

     10    

     

Как чистое, прозрачное стекло    

Иль ясных вод спокойное теченье,    

Где дно от глаз неглубоко ушло,    

     

     13    

     

Нам возвращают наше отраженье    

Столь бледным, что жемчужину скорей    

На белизне чела отыщет зренье, –    

     

     16    

     

Такой увидел я чреду теней,    

Беседы ждавших; тут я обманулся    

Иначе, чем влюбившийся в ручей.[1110]    

     

     19    

     

Как только взором я до них коснулся,    

Я счел их отраженьем лиц людских    

И, чтоб взглянуть, кто это,  обернулся;    

     

     22