1 2 3 4 5 
   
— Вашу мать, — выдохнул он. — Это машины из Брансуика.
   
— Из Брансуика? — переспросила Крис. — Это же сорок миль до нас. Не может…
   
Билли повернулся к Джекки Талботу.
   
— Ладно. Что там произошло?
   
Джекки затряс головой.
   
— Никто пока ничего толком не знает. Все началось в школе. Кэрри и Томми Росса выбрали королем и королевой бала, а потом кто-то вылил на них два ведра крови, и она убежала. Потом школа вспыхнула, и говорят, никто оттуда не выбрался живым. После этого взорвалась заправка «Теддис Амоко», потом «Мобил» на Саммер-стрит…
   
— «Ситго», — поправил Билли. — На Саммер-стрит стоит «Ситго»
   
— Какая, к дьяволу, разница?! — взвизгнул Джекки. — Это она сделала! Каждый раз, когда что-то случалось, она там была. А эти ведра… никто из нас не подумал о перчатках…
   
— Не дрейфь. Я все улажу, — сказал Билли.
   
— Ты ничего не понял, Билли. Там Кэрри, и она…
   
— Проваливай.
   
— Билли…
   
— Вали отсюда, пока я тебе руки не пообломал!
   
Джекки испуганно попятился из дверей.
   
— Иди домой. Никому ничего не говори. Я все улажу.
   
— Хорошо. Хорошо, Билли. Я только подумал…
   
Билли захлопнул у него перед носом дверь, но в него тут же вцепилась Крис и закричала:
   
— Билли, что нам теперь делать эта стерва о боже Кэрри, что же теперь делать…
   
Он наотмашь ударил ее по щеке и на этот раз в полную силу. Упав на пол, Крис несколько секунд ошарашено молчала, затем закрыла лицо руками и разрыдалась.
   
Билли надел джинсы, рубашку, ботинки и подошел к грязной раковине в углу, включил свет, сунул голову под воду, затем принялся расчесывать волосы, то и дело наклоняясь, чтобы разглядеть свое отражение в старом облупленном зеркале. За ним плавало перекошенное отражение Крис — она сидела на полу и стирала кровь с разбитой губы.
   
— Я могу тебе сказать, что мы будем делать. Мы поедем в город смотреть пожары. Потом — по домам. Скажешь своему дорогому папочке, что, когда все это случилось, мы сидели в «Кавальере» и пили пиво. Своей мамаше я скажу то же самое. Ясно тебе?
   
— Билли, там же твои отпечатки, — она чуть шепелявила, но в голосе звучало уважение.
   
— Их отпечатки, — сказал он. — Я работал в перчатках.
   
— Они проболтаются? — спросила Крис. — Если их возьмут и начнут допрашивать…
   
— Конечно, проболтаются.
   
Теперь волосы лежали почти как надо, и в лучах тусклой, засиженной мухами лампочки кудри блестели, словно маленькие водовороты над темным омутом. Расческа была старая, потертая, с клочьями сальной грязи между зубьев, но ее еще в одиннадцать лет подарил ему отец, и он до сих пор не сломал ни одного зуба. Ни одного.
   
— Может, они просто не найдут ведра, — продолжил он. — А если найдут, то отпечатки пальцев, может быть, все уже выгорели. Кто его знает. Но если Дойл кого-нибудь из них потащит в участок, я тут же сматываюсь в Калифорнию. А ты как хочешь.
   
— Ты возьмешь меня с собой? — спросила Крис, умоляюще глядя на него с пола. Губа у нее распухла, и она стала похожа на негритянку.
   
Билли улыбнулся.
   
— Может быть, — сказал он, подумав про себя: «На черта ты мне теперь сдалась?», затем добавил: — Вставай. Поедем в город.
   
Они спустились по лестнице и прошли через опустевший зал с отодвинутыми или опрокинутыми, когда все повскакивали со своих мест, стульями и выдыхающимся, недопитым пивом на столах.
   
Выходя через запасную дверь, Билли сказал:
   
— Здесь все равно погано.
   
Они сели в машину. Билли завел мотор, но когда включились фары, Крис дико, истошно закричала, прижав руки к щекам.
   
Билли тоже почувствовал: кто-то чужой влез в его мысли.
   
(кэрри кэрри кэрри кэрри)
   
Почувствовал присутствие.
   
Кэрри стояла впереди, футах, может быть, в семидесяти от них. В лучах фар словно возникла контрастная черно-белая сцена из фильма ужасов: окровавленная человеческая фигура на фоне ночной тьмы. Но теперь это была ее собственная кровь. Рукоять ножа все еще торчала у нее из плеча. На платье добавилось грязи и пятен от молодой травы: большую часть пути от Карлин-стрит до «Кавальера» Кэрри ползла в полубессознательном состоянии. Ползла, чтобы уничтожить этот притон — почему-то ей казалось, что именно здесь зародился дьявольский план, ставший причиной всем кошмарным событиям ночи.
   
Она стояла, еле держась на ногах, затем, вытянув вперед руки, словно гипнотизер на сцене, двинулась в их сторону.
   
Все произошло в считанные секунды. Крис даже не успела закончить крик. Реакция у Билли была мгновенной. Он толкнул ручку переключателя передач и вдавил педаль газа в пол.
   
Шины взвизгнули, и машина рванулась вперед, словно огромное стальное чудовище. Фигура за лобовым стекло становилась все ближе, все больше, и все сильнее ощущалось в мыслях чужое присутствие,
   
(КЭРРИ КЭРРИ КЭРРИ)
   
все громче и громче
   
(КЭРРИ КЭРРИ КЭРРИ)
   
словно радио, включенное до отказа. Само время, казалось, замерло, и на мгновение все трое будто застыли:
   
Билли
   
(КЭРРИ ну как те собаки прямо КЭРРИ как собаки ей богу КЭРРИ брюси хотел бы я быть КЭРРИ на твоем месте)
   
Крис
   
(КЭРРИ боже не убивай ее КЭРРИ я этого не хотела КЭРРИ билли я не хочу КЭРРИ видеть КЭРРИ этого)
   
И Кэрри
   
(руль мне нужно представить себе руль педаль газа да вижу РУЛЬ о боже сердце мое сердце)
   
Билли вдруг почувствовал, что машина ему изменила, ожила, и руль выскользнул у него из рук. С грохотом выхлопа и визгом дымящихся шин она развернулась, и за лобовым стеклом оказалась дощатая стена «Кавальера» — ближе, ближе, ближе…
   
(это конец)
   
На скорости сорок миль в час и все еще разгоняясь, машина врезалась в стену. В отраженном неоном взрыве, брызнули во все стороны обломки досок. Билли швырнуло вперед и просто накололо на рулевую колонку. Крис ударило о приборную доску.
   
Бензобак лопнул, и под багажником машины растеклась огромная лужа. Затем на асфальт упал кусок выхлопной трубы, и тут же взвилось огненным цветком пламя.
   
Кэрри лежала на боку с закрытыми глазами и тяжело, прерывисто дышала. Грудь жгло будто огнем. Спустя несколько минут она приподнялась на руках и поползла через автостоянку, сама не зная, куда и зачем.
   
(мама просто все пошло не так мамочка пожалуйста мама мне так больно мамочка что же мне делать)
   
И вдруг ей показалось, что это уже не имеет значения, ничего больше не имеет значения — лишь бы только перевернуться на спину и увидеть звезды, перевернуться, взглянуть на них хоть разок и умереть.
   
Вот так, на спине, ее и нашла в два часа Сью.
   
   
Когда шериф Дойл отправил ее домой, Сью прошла немного дальше по улице и уселась на ступеньках прачечной-автомата. Она сидела и смотрела невидящими глазами на окрашенное пламенем небо. Томми нет. Сью уже не сомневалась в этом и, что самое ужасное, приняла его смерть с какой-то необыкновенной легкостью.
   
А убила его Кэрри.
   
Сью не знала, откуда у нее эта убежденность, но тут не было никаких сомнений.
   
Шло время. Но ей ничего уже не казалось важным. Макбет убила сон, а Кэрри убила время. Неплохо. Сью грустно улыбнулась. Может быть, это и есть конец маленькой милой мисс Шестнадцатилетней? Уже не надо беспокоиться о загородном клубе и жизни в Чистеньком Американском Городке. Никогда. Все ушло. Сгорело. Кто-то пробежал мимо, бессвязно крича, что горит Карлин-стрит. Туда ей и дорога. Томми уже нет. А Кэрри отправилась домой, чтобы убить мать.
   
(????)
   
Сью выпрямилась, продолжая глядеть в темноту.
   
(????)
   
Она не могла понять, откуда у нее взялась эта уверенность.
   
Ей доводилось читать и слышать о телепатии, но тут было что-то совсем иное: ни тебе картин, возникающих в голове, ни вспышек озарения. Просто она без тени сомнения знала — как знала, что за весной наступит лето, что рак может оказаться смертельным, что мать Кэрри уже мертва, что…
   
(!!!!)
   
Сердце ее дернулось. Мертва? Сью осмысливала новую информацию, стараясь отогнать прочь пугающее, назойливое ощущение, что знать-то ей на самом деле неоткуда.
   
Да, Маргарет Уайт мертва, что-то с сердцем. Но она успела всадить в Кэрри нож. Кэрри ранена. Она…
   
Дальше ничего не было.
   
Сью вскочила и бросилась к машине. Десятью минутами позже она остановилась на углу Бранч и Карлин-стрит. Карлин-стрит действительно горела. Пожарные еще не подоспели, но с обеих сторон улицы установили заграждения, и горящие придорожные столбы освещали знак «Опасно! Высокое напряжение!»
   
Срезав дворами, Сью миновала два дома, продралась сквозь живую изгородь с молодыми колючками и оказалась на соседнем с Уайтами участке.
   
Дом уже горел, пламя рвалось с крыши в небо. Подойти ближе и заглянуть внутрь было просто невозможно. Но в ярких отсветах огня Сью заметила тянущуюся от дома цепочку кровавых пятен — след Кэрри. Глядя под ноги, она двинулась за ней. Несколько раз встречались пятна побольше — здесь Кэрри останавливалась отдышаться, — затем снова пришлось продираться сквозь живую изгородь и дальше, через двор на Уиллоу-стрит и поросшую молодыми соснами и дубками поляну. Оттуда короткая тропа поднималась по возвышению вправо, наискось от шоссе номер шесть.
   
Сью вдруг остановилась: мощной волной накатили разъедающие решимость сомнения. Предположим, она ее найдет. Что дальше? Сердечный приступ? Смерть в огне? Или она просто заставит ее двигаться под колеса несущейся мимо пожарной машины? Непонятная уверенность подсказывала Сью, что все это Кэрри по силам.
   
(найти полицейского)
   
Сью хихикнула и опустилась в шелковистую от росы траву. По дороге сюда она уже встретила одного полицейского. Но даже если предположить, что Отс Дойл поверил бы ей, что дальше? Тут же представилось, как сотня храбрых добровольцев-охотников окружают Кэрри и требуют, чтобы она сдала оружие и следовала за ними. Кэрри послушно поднимает руки, снимает голову с плеч и вручает ее шерифу Дойлу, а тот с серьезным видом укладывает ее в пакет, на котором написано «Доказательство № 1»
   
(томми уже нет)
   
Боже… Сью закрыла лицо руками и расплакалась. В зарослях можжевельника на вершине холма шелестел легкий ветерок. По шоссе номер шесть, словно огромные красные гончие, пронеслись еще несколько пожарных машин.
   
(боже весь город горит)
   
Она не знала, сколько просидела там, всхлипывая в тревожном полу беспамятстве. Сью даже не осознавала, что мысленно следует за Кэрри к «Кавальеру» — так же, как человек не осознает, что дышит, пока не вспомнит об этом специально. Кэрри потеряла много крови, и только непреодолимое стремление дойти заставляло ее двигаться дальше. А до «Кавальера», даже напрямую, было оттуда около трех миль. Сью
   
(увидела? почувствовала? не важно)
   
как Кэрри упала в ручей, затем выкарабкалась, мокрая и дрожащая от холода. Невероятно, но она двинулась дальше. Разумеется, это ради мамы. Мама хотела, чтобы она стала Карающим Огненным Мечом, чтобы она уничтожила…
   
(да она уничтожит и это тоже)
   
Сью вскочила на ноги и, уже не глядя на кровавый след, побежала вперед. Теперь она и так знала, куда он ведет.
   
   
    
Из книги «Взорванная тень» (стр. 164 — 165):
    
Что бы мы все ни думали о деле Кэрри Уайт, теперь это в прошлом. Настало время взглянуть в будущее. И как подчеркивает в своей блестящей статье в «Научном ежегоднике» Дин Макгаффин, если мы откажемся сделать это, нам почти наверняка рано или поздно придется-таки платить «гамельнскому крысолову», и цена может оказаться слишком высокой.
    
Возникает сложная нравственная проблема. Близятся к завершению работы по выделению гена, ответственного за наличие телекинетических способностей. В научном сообществе бытует мнение (см., например, «Перспективы явления ТК-гена и рекомендации по мерам контроля» Бурка и Ханнегана в «Микробиологическом ежегоднике», Беркли: 1982), что, как только появится стандартная процедура проверки, всех детей школьного возраста необходимо будет подвергнуть тестированию — так же, как сейчас они проходят проверку на туберкулез. Однако ТК—способность — не инфекция; это такая же характерная черта личности человека, у которого она имеется, как, скажем, цвет его глаз.
    
Если скрытие ТК-способности действительно проявляются наиболее сильно в период полового созревания, то, проводя эти гипотетические тесты в первом классе, мы, конечно же, будем предупреждены заранее. Но означает ли это, что мы готовы действовать? Если тесты на туберкулез дают положительные результаты, ребенка можно лечить. Если положительный результат дает тест на ТК-способность, у нас нет иного лекарства, кроме пули. Как можно изолировать человека, который в конце концов научится сокрушать любые стены усилием мысли?
    
Но даже если изоляция окажется успешной, допустит ли американское общество, чтобы маленькую симпатичную девчушку — по сути, еще ребенка — отбирали у родителей и запирали на всю жизнь? Сомневаюсь. Особенно после того как Комиссия по делу Кэриетты Уайт сделала все возможное, чтобы убедить публику, будто кошмар в Чемберлене — всего лишь чистая случайность.
    
Похоже, мы вернулись к тому, с чего начали.
   
   
   
Из показаний Сьюзен Снелл Комиссии штата Мэн (из «Доклада Комиссии по делу Кэриетты Уайт»), стр. 306 — 312:
   
В. А теперь, мисс Снелл, члены комиссии хотели бы услышать ваш рассказ о том, как вы якобы встретились с Кэрри Уайт на автостоянке у «Кавальера» и…
   
О. Почему вы снова и снова задаете мне одни и те же вопросы? Я уже дважды рассказывала об этом.
   
В. Мы хотим убедиться, что наши записи абсолютно точны в дета…
   
О. Вы хотите поймать меня на лжи, не так ли? Вы мне просто не верите, да?
   
В. Вы утверждаете, что нашли Кэрри…
   
О. Я хочу получить ответ на свой вопрос.
   
В. … в 2 после полуночи 28 мая. Так?
   
О. Я не буду отвечать на ваши вопросы, пока не получу ответа на свой.
   
В. Мисс Снелл, мы имеем право привлечь вас к ответственности за неуважение к комиссии штата. Основанием для отказа отвечать на наши вопросы может служить лишь нарушение ваших конституционных прав.
   
О. Ну и привлекайте. Я потеряла любимого человека. Вот и посадите меня в тюрьму. Мне теперь все равно. Я… А идите вы все к черту! Все! Вам просто нужно… я не знаю… Вы ищете на кого все свалить! Отвяжитесь от меня!..
   
(Короткий перерыв)
   
В. Мисс Снелл, вы готовы давать свидетельские показания?
   
О. Да. Но только если на меня не будут давить, господин председатель.
   
В. Разумеется, никто не будет оказывать на вас давление, мисс Снелл. Вы утверждаете, что нашли Кэрри на стоянке у «Кавальера» в 2 часа ночи. Так?
   
О. Да.
   
В. Откуда вы знаете точное время?
   
О. У меня на руке были часы. Те же, что и сейчас.
   
В. Хорошо. Но от того места, где вы оставили машину, до «Кавальера» около шести миль, если я не ошибаюсь.
   
О. Это по дороге. Напрямую будет около трех.
   
В. Вы прошли это расстояние пешком?
   
О. Да.
   
В. Ранее вы утверждали, будто «просто знали», что направляетесь к Кэрри. Вы можете это объяснить?
   
О. Нет.
   
В. Вы чувствовали ее запах?
   
О. Что?
   
В. Вас вело обоняние?
   
(смех на балконе)
   
О. Вы что, издеваетесь надо мной?
   
В. Отвечайте на вопросы, пожалуйста.
   
О. Нет. Обоняние меня не вело.
   
В. Вы ее видели?
   
О. Нет.
   
В. Слышали?
   
О. Нет.
   
В. Тогда откуда вы знали, что она там?
   
О. А откуда знал о ней Том Квиллан? Или Кора Симард? Или Вик Муни? Откуда знали о Кэрри все они?
   
В. Отвечайте на вопрос, мисс. Сейчас не время и не место для того, чтобы показывать характер.
   
О. Но все они заявили, что «просто знали», разве не так? Я видела показания миссис Симард в газетах! А как насчет пожарных гидрантов, которые открылись сами по себе? А бензонасосы, которые сами взломали замки и включились? А провода, что сами сползли со столбов? А…
   
В. Мисс Снелл, я прошу вас…
   
О. Все это задокументировано в материалах комиссии!
   
В. Мы сейчас не это обсуждаем.
   
О. А что тогда? Вы ищете истину или козла отпущения?
   
В. Вы отрицаете, что заранее знали местонахождение Кэрри Уайт?
   
О. Конечно, я не знала заранее, где она будет. Это просто абсурд.
   
В. Почему же?
   
О. Если вы намекаете на какой-то сговор, то это абсурд, потому что, когда я нашла Кэрри, она уже умирала. Едва ли она сама выбрала бы для себя такую смерть.
   
В. Но если вы не знали ее местонахождение заранее, то как вам удалось сразу ее найти?
   
О. Боже, вот идиот-то! Вы хоть слушали, о чем здесь говорили до меня? О Кэрри знали все! И любой мог найти ее, если бы только задался такой целью.
   
В. Но ведь нашел ее не любой. Нашли вы. Как вы объясните, что люди не тянулись туда со всех сторон, словно металлические опилки к магниту?
   
О. Она быстро слабела. Я думаю, что… может быть, зона ее влияния уменьшалась.
   
В. Видимо, вы согласитесь, что это, мягко говоря, всего лишь необоснованное предположение.
   
О. Разумеется. Но по поводу Кэрри Уайт сейчас вряд ли кто может высказаться обоснованно.
   
В. Пусть будет по-вашему, мисс Снелл. Теперь давайте поговорим о…
   
   
Взобравшись на насыпь между лужайкой на участке Генри Дрэйна и автостоянкой у «Кавальера», Сью поначалу подумала, что Кэрри мертва. Она лежала посреди автостоянки скрюченная и какая-то словно смятая. Сью это напомнило раздавленных грузовиками животных — сурков или скунсов, что иногда встречались на шоссе номер 495.
   
Но в мыслях еще чувствовалось ее присутствие — бьющееся, пульсирующее нечто, упрямо повторяющее позывные Кэрри Уайт. Ее суть, гештальт. Теперь уже приглушенно, без напора; не торжествующие звуки фанфар, а лишь ровный пульсирующий ритм.
   
Кэрри была без сознания.
   
Сью перелезла через ограждение стоянки, ощущая лицом идущий от горящего здания жар. «Кавальер» был собран из щитов, и огонь очень быстро распространился почти по всему строению. Справа от запасного выхода темнели в панели очертания обгоревшей машины. И все это сделала Кэрри. Сью даже не подошла посмотреть, остался ли кто внутри — сейчас это уже не имело значения.
   
Не слыша за ревом голодного пламени своих собственных шагов, она приблизилась к Кэрри и остановилась, глядя на скрюченную фигуру с удивлением, горечью и жалостью одновременно. Кэрри лежала на боку, над лопаткой торчала рукоять ножа, а на асфальте под ней растеклась небольшая лужица крови — из раны и изо рта. Казалось, когда сознание оставило ее, она хотела перевернуться на спину. Способная разжигать пожары, срывать электрические провода, убивать буквально усилием мысли, она даже не смогла сама перевернуться.
   
Сью опустилась на колени, взяла Кэрри за руку и под здоровое плечо, затем осторожно перевернула на спину.
   
Кэрри тихо простонала, веки ее затрепетали. Чужое присутствие в мыслях Сью стало яснее — будто кто-то отрегулировал четкость изображения.
   
(кто там)
   
И Сью, не задумываясь, ответила таким же образом:
   
(это я сью снелл)
   
Только на самом деле ей даже не нужно было произносить мысленно свое имя. Представление о себе состояло не из слов или изображений. И понимание этого вдруг прояснило, приблизило происходящее, подчеркнуло его реальность и позводило состраданию пробиться сквозь заслон шокового отупления.
   
Кэрри — с укором и словно издалека:
   
(ты меня обманула вы все меня разыграли)
   
(кэрри я даже не знаю что произошло как томми)
   
(вы меня обманули вот что произошло шутка грязная грязная шутка)
   
Смешение образов и эмоций поразило и не поддавалось никакому описанию. Кровь. Печаль. Страх. Последняя грязная шутка в длинной цепи других грязных шуток: они пронеслись перед мысленным взором Сью, словно мелькающие карты в руках шулера — стремительный калейдоскоп сцен, отбирающих надежду и силы. Теперь они обе знали все, и в мельчайших подробностях.
   
(кэрри пожалуйста пожалуйста не убивай меня)
   
Вот они бросают в Кэрри тампоны и гигиенические пакеты, хохочут, кричат. Вот лицо самой Сью в зеркале восприятия Кэрри: перекошенное, безжалостно-красивое, сплошной карикатурно-большой рот.
   
(смотри вот они все эти грязные шутки вся моя жизнь одна большая грязная шутка)
   
(но посмотри кэрри загляни в меня)
   
И Кэрри заглянула.
   
Ужасное ощущение. Мысли и вся нервная система Сью стали огромной библиотекой, и кто-то чужой, отчаянно спеша, бежал по ее проходам, водил пальцами по корешкам, доставал книги, проглядывал, ставил на место, ронял на пол, оставляя их шелестеть страницами
   
(мелькание образов да это я еще маленькая я его ненавижу папа о мамочка полные губы улыбка бобби меня толкнул о моя коленка машина хочу прокатиться в машине мы поедем к тете сесилии мамочка иди скорее я описалась)
   
на ветру памяти, и дальше, дальше, пока не показалась полка «ТОММИ» с маленькой табличкой «ВЫПУСКНОЙ БАЛ». Жадно, резко открываются книги, мелькают вспышки ощущений, заметки на полях иероглифами эмоций, не уступающих по сложности письменам на Розеттском камне.
   
Острый взгляд находит больше, чем знала о себе сама Сью: любовь к Томми, ревность, эгоизм, стремление подчинить его своей воле, заставить пригласить Кэрри, презрение к Кэрри,
   
(какого черта она не следит за собой она и вправду выглядит иногда как ЖАБА)
   
ненависть к мисс Дежардин, ненависть к себе.
   
Но никаких злых намерений по отношению к Кэрри, никаких планов выставить ее перед всеми на посмешище и добить.
   
Лихорадочное ощущение, что ее насилуют где-то в самых сокровенных уголках души, постепенно исчезало. Сью чувствовала, как Кэрри слабеет и уходит, отпускает ее.
   
(почему ты просто не оставила меня в покое)
   
(кэрри я)
   
(мама была бы жива я убила свою маму я хочу к ней о боже как больно грудь плечо о я хочу к маме)
   
(кэрри я)
   
Но закончить мысль было нечем. Неожиданно Сью охватил ужас, нет, хуже, потому что она даже не знала, как назвать это ощущение: истекающее кровью несуразное существо со всей его болью и предсмертными муками на пропитавшемся машинным маслом асфальте вдруг показалось ей жутким и никчемным.
   
(мама мне страшно мама МАМОЧКА)
   
Сью попыталась освободиться, оторвать свои мысли от чужих, чтобы позволить Кэрри хотя бы умереть наедине с собой, но не получалось. Ей казалось, будто она сама умирает, и Сью изо всех сил упиралась, чтобы не присутствовать при этом предварительном просмотре ее собственного неизбежного конца.
   
(кэрри отпусти меня ОТПУСТИ)
   
(Мамочка Мамочка Мамочка ооооооооо ООООООООО)
   
Мысленный крик поднялся до невероятного, ослепительного крещендо, затем вдруг угас. Сью на мгновение привиделся образ свечи, уносящейся с огромной скоростью вглубь длинного черного тоннеля.
   
(она умирает о боже я чувствую как она умирает)
   
А затем свет угас и последней мыслью Кэрри было:
   
(мамочка прости где)
   
Мысль оборвалась, и Сью поняла, что теперь воспринимает только пустую несущую частоту нервных окончаний, которые умрут лишь спустя несколько часов.
   
Шатаясь, она двинулась прочь с автостоянки, выставив перед собой руки, как слепая. Ударилась коленями о низкое ограждение, скатилась по насыпи, затем поднялась на ноги и пошла через поле с плавающими у земли таинственными островами белого тумана. Бездумно трещали цикады, и где-то недалеко запела, нарушая предрассветное безмолвие, птица-козодой.
   
(козодой поет значит кто-то умирает)
   
Вдыхая воздух полной грудью, Сью бросилась бежать, — прочь от Томми, от пожаров и взрывов, от Кэрри, но самое главное, прочь от этого ужаса, от той последней пламенеющей мысли, стремительно скрывшейся в черном, бездонном тоннеле вечности, после которой осталось лишь тупое банальное гудение биоэлектричества.
   
Ощущение чужого присутствия медленно, нехотя отступало, уступая место благословенной прохладной черноте незнания. Сью замедлила бег, потом остановилась, поняв, что происходит что-то еще. Она стояла посреди огромного залитого туманом поля и ждала, когда снизойдет понимание.
   
Частое дыхание успокаивалось, успокаивалось и вдруг замерло, словно наткнувшись на острый шип.
   
Из горла Сью вырвался протяжный разочарованный крик, и она почувствовала, как по ногам медленно сползают потеки темной менструальной крови.
  
  
   
    
Часть третья
    
Руины
   
   
    
Больница г. Андроувера
    
Заключение о смерти
    
    
Фамилия: Уайт
    
Имя: Кэриетта
    
Ср. имя: —
    
Адрес: 47 Карлин-стрит, Чемберлен, Мэн 02249
    
Реанимационное отделение: Машина 16
    
Принятые меры: —
    
Смерть до прибытия: +
    
Время смерти: 28 мая 1979 г. — 2.00 (прибл.)
    
Причина смерти: Потеря крови, болевой шок, коронарная окклюзия и/или тромбоз коронарных сосудов (возм.)
    
Лицо, опознавшее умершего/шую: Сьюзен Д. Снелл. 19 Бэк-Чемберлен-роуд, Чемберлен, Мэн 02249
    
Ближайшие родственники: —
    
Тело передается: штату Мэн
    
Дежурный врач
    
Патологоанатом
    
    
Из сообщения центрального агентства «Ассошиэйтед Пресс», пятница, 5 июня 1979:
    
ЧЕМБЕРЛЕН, ШТАТ МЭН (АП)
    
ПО СООБЩЕНИЯМ ВЛАСТЕЙ ШТАТА, ОБЩЕЕ ЧИСЛО ПОГИБШИХ В ЧЕМБЕРЛЕНЕ СОСТАВЛЯЕТ 409 ЧЕЛОВЕК. ЕЩЕ 49 ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕНЫ. РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛУ КЭРИЕТТЫ УАЙТ И ТАК НАЗЫВАЕМОГО ТК-ФЕНОМЕНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ НА ФОНЕ УСТОЙЧИВЫХ СЛУХОВ О ТОМ, ЧТО ВСКРЫТИЕ КЭРИЕТТЫ УАЙТ ВЫЯВИЛО НЕКОТОРЫЕ НЕОБЫЧНЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ В КОРЕ ГОЛОВНОГО МОЗГА И МОЗЖЕЧКЕ. ГУБЕРНАТОР ШТАТА НАЗНАЧИЛ СПЕЦИАЛЬНУЮ КОМИССИЮ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ВСЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ТРАГЕДИИ. КОНЕЦ.
    
5 ИЮНЯ 1979 Г. 030 Н АП
    
    
Из газеты «Льюистон дейли сан», воскресенье, 7 сентября (стр. 3):
    
НАСЛЕДИЕ ТЕЛЕКИНЕЗА: ВЫЖЖЕННАЯ ЗЕМЛЯ И ВЫЖЖЕННЫЕ СЕРДЦА.
    
Чемберлен и ночь выпускного бала — теперь уже история. Во все века мудрецы утверждали, что время лечит любые раны, но рана, нанесенная этому маленькому городку на западе штата Мэн, возможно, окажется смертельной. В восточной части города по-прежнему стоят в тени двухсотлетних дубов жилые дома, старинные постройки на Морин-стрит и Брикъярд-Хилл по-прежнему аккуратны и ухожены. Но вся эта новоанглийская пасторальность лишь окаймляет выжженный дочерна и разрушенный центр города, и даже в нетронутых огнем районах на лужайках у многих домов стоят таблички «ПРОДАЕТСЯ». А там, где еще живут люди, на парадных дверях висят черные венки. Желтые и оранжевые грузовики фирм «Элайд» и «Ю-Хол», занимающихся перевозкой мебели, стали в Чемберлене привычным зрелищем.
    
Главное промышленное предприятие города, «Чемберлен Миллс энд Вивинг», огонь, бушевавший вокруг те два дня в мае, не тронул, но с 4 июля фабрика работает в одну смену, и, по словам президента компании Уильяма А. Чемблиса, сокращение объема производства, скорее всего, будет продолжаться. «У нас есть заказы, — сказал Чемблис, — но фабрика не может работать без людей. Нам не хватает рабочих. Только с 15 августа я получил 34 заявления об уходе. Нам остается только закрыть красильный цех и передать заказы другим предприятиям. Жаль увольнять оттуда остальных рабочих, но теперь это становится уже вопросом финансового выживания компании».
    
Роджер Фирон прожил в Чемберлене двадцать два года и восемнадцать из них проработал на фабрике. За это время он вырос от грузчика, зарабатывавшего семьдесят три цента в час, до мастера красильного цеха, однако возможная потеря работы, его, похоже, почти не трогает. «Я, конечно, потеряю очень неплохой заработок, — сказал Фирон, — и, в общем-то, нам будет нелегко. Но мы с женой уже все обговорили. Мы можем продать дом — тысяч двадцать он стоит — и, хотя нам едва ли удастся выручить за него даже полцены, мы, скорее всего, на это решимся. Уже не важно. Мы не хотим больше жить в Чемберлене. Называйте это как хотите, но оставаться тут мы уже не можем».
    
И Фирон такой не один. Хьюберт Келли, владелец кафе, называвшегося «Келли фрут компани», до того как в «ночь выпускного бала» его сравняло с землей, не собирается отстраиваться заново. «Ребятишек этих уже нет, — говорит он, пожимая плечами. — Если я откроюсь, тут будет слишком много призраков. Видимо, я получу страховку и уеду в Сент-Питерсберг. На покой».
    
Неделю спустя после того, как в 1954 над Вустером пронесся, сея смерть и разрушения, смерч, в городе уже слышался стук молотков, в воздухе пахло свежей древесиной и жители были преисполнены оптимизма. Этой осенью ничего подобного в Чемберлене нет. Главную улицу очистили от завалов, но это, пожалуй, и все. На лицах людей читается отчаянье и безнадежность. Мужчины молча пьют пиво во «Фрэнкс Бар» на углу Сулливан-стрит, женщины обмениваются на задних дворах своих участков горестными рассказами о тяжких утратах. Чемберлен был объявлен зоной национального бедствия, правительство выделило деньги, чтобы помочь городу встать на ноги и отстроить деловые кварталы, но последние четыре месяца дела в Чемберлене шли хорошо лишь у похоронных контор.
    
Четыреста сорок человек погибли, и еще восемнадцать по-прежнему не обнаружены. Шестьдесят семь человек из числа погибших были выпускниками Ювинской средней школы. Возможно, именно это больше, чем все остальное, лишило Чемберлен воли к жизни.
    
Их хоронили 1 и 2 июня в ходе трех массовых церемоний. Мемориальная служба состоялась 3 июня на городской площади, и это была самая трогательная служба из всех, что мне в качестве репортера, доводилось видеть. Собрались тысячи людей, и, когда школьный оркестр, в котором из пятидесяти шести участников осталось в живых только сорок, исполнял гимн школы, вся площадь замерла в скорбном молчании.
    
Спустя неделю в соседней Моттонской академии состоялась строгая церемония вручения дипломов, но присутствовало лишь пятьдесят два оставшихся в живых выпускника. Выступавший от имени всего выпуска Генри Стампел разрыдался и даже не закончил речь. Никаких вечеринок в честь окончания школы не было; старшеклассники получили дипломы и разъехались по домам.
    
Шло лето, но что ни день, в обломках находили тела погибших, и по улицам вновь двигались катафалки. Для многих жителей города как будто снова и снова сдиралась корка с едва зажившей болезненной раны.
    
Если вы, среди большого числа других любопытствующих, были в Чемберлене этим летом, вы сами видели город, пораженный раковой опухолью духа. Потерянные, опустошенные люди время от времени заходят в протестантскую церковь и бесцельно бродят по проходам. Храм конгрегационалистов на Карлин-стрит уничтожен огнем, но кирпичная католическая церковь на Элм-стрит все еще стоит, и ухоженный храм методистов в конце Мэн-стрит, хотя и опаленный пожарищем, тоже действует. Однако прихожан мало. Старики по-прежнему сидят по скамьям на площади у мэрии, но ни шашки, ни даже разговоры почти ни у кого не вызывают интереса.
    
Общее впечатление складывается такое, будто город собрался умирать. Сейчас мало сказать, что Чемберлен никогда не будет прежним. Правильнее было бы сказать, что Чемберлена просто уже не будет.
    
    
Из письма директора школы Генри Грэйла от 9 июня региональному управляющему по делам школ:
    
…чувствую, что не могу уже занимать этот пост, поскольку осознаю, что, будь я немного более прозорлив, трагедию можно было бы предотвратить. Прошу, если это не вызовет у Вашего управления возражений административного характера, принять мою отставку с 1 июля…
    
    
Из письма инструктора по физической подготовке Роды Дежардин от 11 июня директору школы Генри Грэйлу:
    
…возвращаю Вам контракт в такое время. Чувствую, что просто не в состоянии больше преподавать. Иногда я целыми ночами лежу и думаю: «Если бы я только постаралась ее понять, помогла ей, если бы, если бы…»
    
    
Надпись на площадке, где стоял дом Уайтов:
    
КЭРРИ УАЙТ ГОРИТ ЗА СВОИ ГРЕХИ В АДУ ХРИСТОС НИКОГДА НЕ ОШИБАЕТСЯ
    
    
Из статьи Дина Д. Л. Макгаффина «Телекинез: анализ событий и последствия», Дин К.Л. Макгаффин («Научный ежегодник», 1981):
    
В заключение, хотелось бы подчеркнуть, какому огромному риску подвергает всех нас администрация, хороня, так сказать, под бюрократическим сукном историю Кэрри Уайт — я, в частности, имею в виду работу Комиссии по делу Кэриетты Уайт. Стремление некоторых политиков отнестись к телекинезу как к уникальному, редчайшему явлению, которое едва ли теперь повторится, вполне очевидно — это можно понять, но допустить такие выводы нельзя. С точки зрения генетики, вероятность повторения этого явления равна 99 процентам. И надо уже сейчас готовиться к тому, что может…
    
    
Из книги «Толковый словарь сленга: путеводитель для родителей», Джон Р. Кумбс (Нью-Йорк: «Лайтхаус Пресс», 1985. стр. 73:
    
Устроить Кэрри (1) вызвать беспорядки, разрушения, нанести увечья; (2) совершить поджог (по имени Кэрри Уайт, 1963–1979).
    
    
Из книги «Взорванная тень» (стр. 201):
    
Ранее в этой книге упоминалась страница из дневника Кэрри Уайт, где она много раз, словно в отчаянии, повторяет одну и ту же строку из знаменитого рок-поэта шестидесятых Боба Дилана.
    
И видимо, будет вполне уместно завершить книгу строками из другой песни Боба Дилана, которые могли бы послужить эпитафией Кэрри Уайт:
    
     
      
О как мне хотелось бы песню найти,
      
Чтоб песней тебя от безумья спасти,
      
Чтоб душу согреть и унять твою боль,
      
Что питает никчемное знание…
     
    
    
    
Из книги «Меня зовут Сьюзен Снелл» (стр. 798):
    
Моя маленькая книга закончена. Надеюсь, она будет пользоваться успехом, и тогда я смогу уехать куда-нибудь, где меня никто не знает. Я хочу все обдумать и решить, что же делать теперь до того момента, когда мой собственный огонь скроется во мраке этого длинного черного туннеля…
    
    
Из заключения Комиссии по делу Кэриетты Уайт в связи с событиями 27–28 мая в Чемберлене, штат Мэн:
    
…и таким образом мы вынуждены сделать вывод, что, хотя вскрытие и выявило у изучаемого объекта некоторые изменения клеточной структуры мозга, которые могли бы свидетельствовать о наличии каких-то паранормальных способностей, у нас нет оснований считать, что рецидив возможен…
    
    
Из письма Амелии Дженкс (г. Ройал-Ноб, штат Теннесси) от 3 мая 1988 г. Сандре Дженкс (г. Мейке, штат Джорджия):
    
…а твоя племяница растет ни по дням а по часам. Всего два года а уже такая бальшая вырасла. У нее голубые глаза как у папочки и мои светлые волосы но они наверно потемнеют. Она ужасно хорошенькая и я думаю иногда глядя на ее когда она спит как она похожа на нашу маму.
    
Вчера пака она играла на улице за домом я заглянула за угол и увидела очень забавную вещь. Анни играла братовыми мрамарными шариками только они двигались сами по себе. Анни весело смиялась но я нимного испугалась. Шарики летали сами вверх и вниз. Это напомнило мне о бабушке. Помнишь как в тот раз когда лигавые пришли за Питом и у них пистолеты сами повылетали изрук а бабушка все смиялась и смиялась. И как она умела раскачивать свою Креслокачалку даже когда в ней ни сидит. Мне даже как-то нипосебе стало. Я только надеюсь у нее ни будет серце прихватывать как помнишь бывало у бабушки.
    
Ну ладно мне пора итти стирать так что передавай привет Ричу и пришли нам снимки когда сможешь. А Анни все-таки ужасно хорошенькая и глаза у нее яркие и блестящие как пуговицы. Спорить готова у нее когда подрастет весь мир в ногах валяться будет.
    
С любовью, Мелия.