1 2 3 4 5 6 7 8 
   
Итак, как я сказал, важно понять прежде всего то, что данная Таблица Водородов показывает, из какого слоя водородов идет каждая материя. С помощью этой Таблицы вы можете увидеть, что все водороды в нашем теле, водороды, которые мы едим, которые мы пьем, воздух, которым мы дышим, все наши впечатления, и многие другие вещи, все они идут из различных слоев материи в Луче Творения. Таким образом, мы можем видеть отношение каждого действия, каждой мысли, каждой функции к определенной части Вселенной, управляемой своими собственными законами. Мы полагаем, что это все на Земле, но хотя вещи происходят на Земле, их источник находится не на Земле — он может быть выше или ниже Земли. И это то, что показывает Таблица Водородов.
   
Энергии или материи, существующие во внешнем мире, могут быть поняты и усвоены человеком настолько, насколько он уже имеет соответствующие водороды в себе. Таким образом, для того, чтобы стать восприимчивым к более высоким материям или влияниям, человек должен производить в самом себе достаточно соответствующих водородов.
   
С этой точки зрения самоизучение становится изучением работы различных энергий в самом себе, их утечки в бесполезных и вредных функциях и их возможного накопления для целей саморазвития.
   
Изучение водородов и их отношений друг к другу помогает нам понять центры и их различные скорости. Интеллектуальный центр работает с Н 48, двигательный и инстинктивный центры — с Н 24, эмоциональный центр должен работать с Н 12, но он никогда не получает правильного топлива и никогда не работает так, как должен. Если бы мы могли сделать его работу более быстрой, это изменило бы качество нашего восприятия и других наших способностей.
   
В. Я не понимаю относительно скорости эмоций. Как она может быть измерена?
   
О. Путем осознания того, как много различных чувств могут пройти в вас за время одной мысли или за время одного колебания маятника.
   
В. Под скоростью эмоций вы подразумеваете время между ее причиной и следствием?
   
О. Нет, это количество впечатлений. Вы выражаете это объективно, но это является субъективным; это значит, что в одной мысли человек может иметь тысячи эмоций.
   
В. Норма меняется согласно степени сознательности?
   
О. Ваше наблюдение будет меняться согласно степени сознательности, реальность остается неизменной. Но, как я сказал, наш эмоциональный центр не работает со своей надлежащей скоростью, так как работают большей частью только его двигательные части;
   
скорость работы двигательной части центра значительно медленнее скорости работы интеллектуальной части.
   
В. Могут ли у нас быть положительные эмоции, если мы используем эмоциональный центр при его наивысшей скорости?
   
О. В этом случае мы становимся связанными с высшими центрами и можем иметь положительные эмоции. Но сначала мы должны быть сознательными, так как это может произойти только тогда, когда мы имеем достаточно полный контроль над сознанием.
   
В. Диаграмма Пищи показывает, что в человеке есть очень высокая материя. Как она проявляет себя?
   
О. Без высших материй человек не был бы в состоянии жить. Должна быть питаема душа, состоящая из высших водородов. Сущность должна питаться. Даже личность должна питаться, хотя личность живет на другом. Как я сказал, высшие водороды могут быть извлечены из воздуха, но впечатления — особенные, очищенные впечатления — могут дать значительно больше. Человеческий организм построен на космических принципах, поэтому количество является очень важным.
   
281
   
В. Для меня диаграммы являются только знанием — я не получаю из них никакого понимания, которое помогало бы мне бороться.
   
О. Они не могут помочь борьбе, но они могут помочь вашему мышлению. Даже сейчас, в этой начальной форме, диаграммы могут помочь вам решить многие из ваших забот и проблем. Они могут служить в качестве формулы для того, чтобы найти вашу позицию по отношению к ним. Они могут не дать ответа, но они дадут вам знания о том, где и как вы можете искать ответ. Это и есть истинный смысл диаграмм. Они говорят на языке, которому вы уже немного научились. Мы будем способны по-настоящему пользоваться этим языком только тогда, когда мы будем способны пользоваться высшими центрами. Допустите, что вы получаете контроль над высшими центрами. Со знанием диаграмм вы будете способны объяснить многие из новых чувств, ощущений, идей, которые придут в ваш ум, и передавать это объяснение обычному уму. Без диаграмм вы не будете способны делать это. Они являются промежуточным языком, который свяжет язык высшего эмоционального центра с нашими обычными центрами. В то же самое время этот язык — род лестницы, по которой мы можем подняться от обычного мышления к мышлению высшего эмоционального центра.
   
В. Функционируют ли высшие центры или они находятся просто без употребления в нашем состоянии?
   
О. Имеются три различных теории относительно этого. Одна — это та, что они функционируют, и мы не могли бы жить без их функционирования, но они не связаны с обычными центрами вследствие огромной разницы в скорости; что необходимо исключить из обычных центров все неправильные функции и подвести их к их наивысшей возможной скорости, а это может случиться только тогда, когда мы перейдем на другой уровень сознания. Второе объяснение — это то, что высшие центры скрыты; они полностью развиты, но не работают так, как должны. Третье — то, что они не работают, так как для них нет топлива; и водороды, которые могут служить им в качестве топлива, могут быть произведены только в другом состоянии сознания. Они находятся в состоянии сна, но когда мы производим для них достаточно материала, они пробуждаются. Все эти объяснения правильны, и они приводят нас к одной и той же вещи. Мы должны стать сознательными и контролировать наши низшие центры для того, чтобы привести их к наилучшему для них состоянию. Тогда не будет никаких трудностей в создании контакта с высшими центрами, так как даже в нашем обычном состоянии мы имеем проблески высших состояний, — по крайней мере, некоторые люди имеют. Поэтому для нас очень важно осознать, что высшие центры не будут нас задерживать, когда мы начнем пробуждаться. Вопрос в том, чтобы пробудиться и перейти к другому уровню сознания; тогда высший эмоциональный центр, а позднее и высший умственный центр сразу ответят.
   
Если бы высшие центры работали в нас таких, какими мы являемся теперь, мы были бы в плохом состоянии. Мы были бы просто сознательными машинами без возможности быть чем-то еще, так как воля может быть создана только путем усилия. Мы являемся такими для того, чтобы стать иными. Мы очень неудовлетворены, но именно благодаря этому можем стать более сильными и более сознательными. Если бы мы были связаны с высшими центрами в нашем обычном состоянии, то мы сошли бы с ума. Такая связь представляла бы большую опасность из-за отрицательных эмоций. По этой причине в машине имеются тормоза, делающие эту связь невозможной. Сначала мы должны подготовить низшие центры и изменить состояние нашего сознания.
   
В. Имеют ли высшие центры особенности, которые мы можем рассматривать как необычайные?
   
О. Да. Например, то, что называется магией, может быть воздействием мира высшего плана на низший план. Допустите, что высший эмоциональный центр проявляет себя на низшем уровне — это будет чудо.
   
Необходимо понять, каким образом соотносятся высшие и низшие центры. В нашем состоянии интеллектуальные и эмоциональные принципы резко разделены, но в высших центрах это различие исчезает. Кроме того, высший эмоциональный центр не пользуется словами — слова слишком грубы, слишком трудны для того, чтобы оперировать ими, их смысл меняется даже в одном поколении, а тысяча лет производят полное изменение их смысла. Вот почему мы не понимаем Новый Завет, — смысл некоторых слов полностью утерян в настоящее время, и мы не можем даже предполагать, что они значили тогда.
   
Высший умственный центр является еще более быстрым и не пользуется даже аллегорическими формами, как это делает высший эмоциональный центр. Можно сказать, что он пользуется символическими формами. В этом заключается возможность длительного мышления. Он находится в нас, но мы не можем пользоваться им, так как работаем с очень медленной машиной. Высшие центры не достигают нас — слишком велик разрыв между ними и обычными центрами. Разница в скорости столь огромна, что обычные центры не слышат высших центров. У них есть много важных функций, о которых мы не знаем, но мы не можем пользоваться ими как умами — они слишком быстры, а мы слишком глубоко спим. Таким образом, если мы приобретаем связь с высшим умственным центром, это просто заполняет пробел.
   
В. Имеются ли отрицательные эмоции в высшем эмоциональном центре?
   
О. В высших центрах нет положительных и отрицательных частей и, как я сказал, нет никакого деления между интеллектуальным и эмоциональным. Высший эмоциональный центр только называется эмоциональным. На высших уровнях то, что является эмоциональным, является также интеллектуальным, а то, что является интеллектуальным, является эмоциональным. Работа высших центров весьма отлична от работы обычных центров. Мы можем иногда наблюдать эту работу и чувствовать ее отличительный вкус в моменты самосознания, когда мы становимся временно связанными с высшим эмоциональным центром.
   
В. Могут ли наркотики привести нас к связи с высшими центрами?
   
О. Мысль о наркотиках не нова; наркотики применялись в древние и средние века — в древних мистериях, в магии и т. д. Было найдено, что интересные состояния проистекают от разумного применения наркотиков. Но настоящая система возражает против наркотиков. Применение наркотиков не дает хороших результатов, так как наркотики не могут воздействовать на сознание, они не могут прибавить сознания. Путем притупления низших центров они могут привести нас в контакт с высшими центрами, но это невозможно использовать, так как мы можем помнить только настолько, насколько обладаем сознанием. Поскольку мы не имеем никакого сознания, связь с высшими центрами будет выражаться только в снах или в потере сознания.
   
Все эти трансовые состояния, иногда описываемые в книгах, представляют весьма опасный путь. Приведение себя в транс связано с созданием воображения в высшем эмоциональном центре, а это есть тупик. Если вы находитесь там, то вы не можете выбраться оттуда и не можете идти дальше. Наша идея заключается в контролировании воображения; если вместо этого вы трансформируете его путем определенных методов в воображение в высшем эмоциональном центре, вы получаете блаженство, счастье, но, в конце концов, это только сон на более высоком уровне. Реальное развитие должно идти по двум линиям: развитие сознания и развитие центров.
   
Кроме того, такие эксперименты обычно разочаровывают, ибо, как правило, люди используют в первом эксперименте весь материал, который у них есть для сознания. То же самое можно сказать о всех притупляющих, механических, самогипнотических методах; они дают такие же результаты, как и наркотики — они приводят обычные центры ко сну, но не могут увеличить сознание. Но когда сознание будет развито, то не будет никаких трудностей с высшими центрами. Предполагается, что высший эмоциональный центр работает в третьем состоянии сознания, а высший умственный — в четвертом.
   
В. Считаете ли вы, что что-то существует в телепатии?
   
О. Для людей 1, 2 и 3 ее не существует вообще; это воображение. Но люди значительно более высокого развития контролируют силы, которые могут производить так называемую телепатию, так как это есть функция высшего эмоционального центра. Если кто-либо может, даже временно, контролировать высший эмоциональный центр, то он может производить телепатические действия. Но обычный ум и обычные эмоции не могут делать этого.
   
В. Интересно, каким образом Иисус был способен изгонять дьяволов и может ли что-либо в настоящей системе быть использовано для подобной цели? Имеет ли это что-то общее с высшими центрами?
   
О. Иисус, вероятно, имел дело с крупными дьяволами; мы должны начинать с малых дьяволов — род вивисекции — пока не будем способны иметь дело с крупными дьяволами.
   
Я уже говорил, что до тех пор, пока в нас существуют некоторые отрицательные эмоции, высшие центры не могут работать и не должны работать, ибо это было бы бедствием. В обычных книгах по теософии можно встретить мысль о том, что многие вещи скрыты, потому что они опасны. Но в действительности опасность находится не в идеях, но в искажении идей. Люди могут стать опасными, если они слышат что-то и начинают применять это с искаженным смыслом. Человек может использовать силы высших центров для усиления своей отрицательной стороны.
   
В. Может ли человек повредить высшие центры?
   
О. Может, проводя слишком много времени во сне. Я имею в виду не в физическом смысле, но будучи всегда спящим и безответственным. Тогда, постепенно, возможность их пробуждения улетучивается.
   
Вы видите, что все это время, с различных сторон, мы приходим к заключению, что человек не очень хорошо работает. Мы слышим о высших центрах, и в то же самое время нам говорят, что мы не связаны с ними, что они не работают для нас или, если и работают, мы ничего не знаем об их работе. Мы сознаем, что наш обычный ум недостаточен для того, чтобы иметь дело с проблемами, которые мы хотим решить. Имеется много вещей, которые мы хотим знать, но наш ум ничего не может с этим поделать. Эта простая диаграмма, и другие диаграммы, которые мы изучаем в этой системе, показывают нам, как изучать себя, как улучшать и что улучшать в себе. Но никакое улучшение невозможно до тех пор, пока мы не остановим утечки, ибо нет никакой пользы в увеличении производства энергии, если повсюду имеются утечки.
   
В. Как мы можем прекратить утечки?
   
О. Путем самовоспоминания. Необходимо развивать сознание, и это принесет с собой возможность использования лучших органов восприятия и познания. Многие вещи невозможно сделать без высших центров, и вот почему философский подход бесполезен. С его помощью можно изобрести некоторые теории, и все. Но с его помощью нам не развить высших центров, которые могут полностью понимать идеи. Философия не касается их.
   
В. Вы подчеркиваете важность сохранения энергии. Каждый центр имеет свой собственный склад энергии?
   
О. Да. Возьмем человеческую машину с точки зрения центров. Это та же самая машина. Энергия, созданная в организме, сохраняется в некотором большом аккумуляторе, который связан с двумя малыми аккумуляторами, расположенными вблизи каждого центра.
   
Допустим, человек начинает думать и использует энергию одного из малых аккумуляторов интеллектуального центра. Энергия в аккумуляторе расходуется, и человек устает. Тогда он делает усилие, или немного отдыхает, или зевает, и связывается со вторым малым аккумулятором. Интересно, что зевание является специальной помощью, предусмотренной природой, для перехода от одного аккумулятора к другому. Он продолжает думать и извлекает энергию из второго аккумулятора, снова устает, зевает или закуривает папиросу, и снова соединяется с первым малым аккумулятором. Но этот аккумулятор может быть наполнен только наполовину и быстро истощается. Он соединяется еще раз со вторым, который наполнен только на четверть, и так происходит до тех пор, пока оба аккумулятора не опустошаются полностью. Если в этот момент человек делает специальное усилие правильного рода, он может соединиться непосредственно с большим аккумулятором. Тогда случится чудо, и человек получит огромные запасы энергии. Но это требует очень большого усилия — необычного усилия. Если человек истощает большой аккумулятор, то он умирает, но обычно человек впадает в сон или в бессознательное состояние задолго до этого, поэтому нет никакой опасности. В обычной жизни связь с большим аккумуля-гором иногда случается в чрезвычайных обстоятельствах, таких, как моменты крайней опасности.
   
Так работает система малых аккумуляторов. Если бы человек напрямую был связан со своим большим аккумулятором, он мог бы, например, в течение недели, не прекращая, гневаться, а затем бы умер. Поэтому человек обычно, пока он не имеет контроля над отрицательными эмоциями, не связан с большим аккумулятором. Эмоции сильнее, чем другие функции, поэтому слишком опасно иметь одновременно отрицательные эмоции и неограниченный запас энергии.
   
В. Можно ли запасти достаточно энергии в малых аккумуляторах?
   
О. Для обычной работы, для обычной жизни ее достаточно, но иногда люди, которые слегка устали, используют только половину аккумулятора и говорят, что они слишком истощены и не могут ничего делать. В действительности же, до тех пор, пока имеется
   
   
   
   
хоть что-то в малых аккумуляторах, мы не имеем никакого права на усталость. Вот почему физические усилия полезны. Мы боимся усталости. Конечно, мы могли бы иметь значительно больше энергии, чем мы имеем, если бы мы не расточали ее на отрицательные эмоции и другие бесполезные вещи.
   
В. Должен ли человек иметь энергию для того, чтобы вспоминать себя?
   
О. Нет, эти вещи не связаны, так как для самовоспоминания у нас всегда есть энергия. Это не та энергия, которой не достает;
   
имеется понимание, знание, как делать это, и определенная лень, которая препятствует нам вспоминать себя.
   
В. Я хочу спросить о большом аккумуляторе. Я не понимаю этого практически.
   
О. Усилия! Усилия! Чем больше усилий вы делаете, тем больше энергии вы можете получить. Без усилия вы не можете получить энергию. Даже если энергия присутствует в вас, она может находиться в ошибочном месте. Не думайте о ней теоретически:
   
думайте просто, что вы имеете в себе много энергии, которой вы никогда не пользуетесь, и вы должны делать больше усилий для того, чтобы использовать ее.
   
В. Что отпирает энергию в большом аккумуляторе, и как человек получает свою энергию?
   
О. Это как раз то, что я сказал. Не думайте о большом аккумуляторе, думайте о себе. Иногда вы должны начинать с малых усилий. Если вы не делаете малых усилий, вы никогда не будете способны делать большие усилия. Совершенно верно, что энергия необходима, но энергия находится в нас. Мы имеем достаточно энергии, по крайней мере, вначале, и если мы пользуемся ею для работы, она не теряется, но приходит обратно. Если вы теряете энергию на отрицательные эмоции, например, или на механические действия, механическое мышление, тогда она теряется. Но если вы используете энергию для борьбы с механичностью, вы получаете ее обратно. Вот как аккумулируется энергия.
   
В. Можете ли вы сказать мне о процессе, посредством которого внимание обновляется, когда его контролируют?
   
О. В этом случае внимание зависит от свободной энергии: если
   
вы имеете энергию в резерве, внимание будет работать, если не имеете свободной энергии, оно очень быстро истощится. Таким образом, это зависит от количества энергии, а ваш резерв энергии зависит от того, как вы пользуетесь ею. Если вы расточаете ее на ненужные вещи, тогда в тот момент, когда вы нуждаетесь в ней, вы обнаружите, что не имеете никакой энергии. Но если вы можете сберечь ее на всякий возможный случай и используете только необходимое количество энергии для любого рода работы, которую вы делаете, тогда вы получите результаты. Вот почему мы должны начинать с самого начала бороться с вещами, которые расточают энергию. Они должны быть изучены прежде всего.
   
В. Можно ли сказать, что тот, кто работает более уравновешенно, использует аккумуляторы правильным образом?
   
О. Да, тренируясь, человек может выполнять огромное количество работы, но если человек без тренировки начинает выполнять ту же самую работу, он будет использовать слишком много энергии на совсем простые движения и пользоваться своими аккумуляторами неправильно. Если вы хотите мыслить об этом более научно, вы должны осознать, что тренировка, взятая в обычном смысле, подготавливает аккумуляторы для правильной работы. Фактически. хотя я поставил только два аккумулятора возле каждого центра, их имеется значительно больше. Каждый центр окружен аккумуляторами.
   
В. Требует ли переключение с одного аккумулятора на другой момента сознания?
   
О. Нет, оно является автоматическим. Инстинктивный центр знает, как делать это, и может вполне хорошо работать без нашего сознания. Сознание может быть необходимо для специальной работы в связи с большим аккумулятором. Когда мы хотим чего-либо необычайного, чего-либо, что не может быть получено обычным путем, необходимо изобретать новые методы.
   
В. Приложим ли принцип аккумуляторов к обычной механической энергии, которой мы пользуемся все время?
   
О. Конечно. Все является механическим. Энергия — это просто топливо.
   
В. Тогда можем ли мы говорить о разных типах энергии: более высокий или более низкий?
   
О. Да, взятая в смысле водородов, энергия может быть более высокой или более низкой. Различные центры используют различную энергию, но в основном она одна. Вы видели в Диаграмме Пищи, как создается энергия. Имеется много разновидностей водородов, используемых для различных органов и аккумуляторов.
   
В. Можете ли вы сказать, что это специальное приспособление энергии происходит в теле?
   
О. Да, но в то же самое время центры имеют большую тенденцию использовать неправильную энергию; это надо иметь в виду. Вопрос о том, как создать больше энергии, — это одно, а вопрос о том, как она создается сама, как она “случается”, — это другое. Лучше разделять эти вопросы.
   
В. Если утомленный человек внезапно получает множество впечатлений, в результате которых уходит усталость, — это происходит потому, что он получает от них энергию?
   
О. Это более сложно. С новыми впечатлениями человек становится более пробужденным, и, таким образом, связи с большим аккумулятором начинают работать лучше. Сами по себе впечатления еще не являются энергией, готовой для использования; они должны быть очищены и смешаны с другими вещами для того, чтобы произвести энергию. Впечатления, которые приходят, являются непереваренной пищей. Все три вида пищи должны быть переварены и смешаны в правильных пропорциях. Но впечатления могут пробудить вас. Когда энергия в теле достигает определенного давления, то она начинает притягивать энергию из внешней среды.
   
В. Получаем ли мы больше впечатлений во время путешествий?
   
О. Способность к получению впечатлений остается той же самой.
   
В. Когда человек зевает, связывается ли он с другим аккумулятором?
   
О. Не всякий раз, ибо он может зевать из подражания. Кроме того, зевание есть накачивание энергии, оно не обязательно является переключением, хотя действительно хороший зевок может произвести переключение, когда необходимо.
   
В. Когда вы говорите, что зевание — это насос, то тогда откуда накачивается энергия?
   
О. Из организма. Так устроено, что у каждой функции есть необходимая энергия. Имеется так много аккумуляторов, что достаточно знать принцип, что имеются аккумуляторы. Энергия распределяется в машине очень сложным образом, переходит от одного аккумулятора к другому, разбавляется, концентрируется и т. д.
   
В. Наполняются ли малые аккумуляторы из большого во время ночного сна?
   
О. Они наполняются заново постоянно. Но большой аккумулятор наполняется заново во время сна энергией, извлеченной из трех видов пищи. Все энергии сохраняются в большом аккумуляторе либо в смешанном виде, либо в высшей форме. Когда приходит запрос, то на него посылается соответствующий водород. Если производится энергия, она откладывается в большом аккумуляторе. Если энергии производится больше, чем необходимо для жизни, она может быть отложена во многих местах.
   
В. Можно ли сберечь энергию, сохраняя молчание?
   
О. Иногда, но если вы молчите все время, вы можете потерять больше энергии в молчании, чем в разговоре. Вот почему первым принципом в этой системе является умение различать — нет никаких общих правил.
   
В. Возможно ли, в конце концов, войти в контакт с большим аккумулятором?
   
О. Да, это возможно, но мы не находимся даже на первой ступени такого контакта; это может быть возможно, скажем, на двадцать второй ступени, то есть имеются двадцать две ступени, которые нужно преодолеть, прежде чем мы сможем сделать это. Все, что может быть сделано сейчас, уже объяснено — вы должны пытаться вспоминать себя, не отождествляться, пытаться не выражать отрицательные эмоции и т. д. Это вещи, с которых нужно начинать.
   
В. Приходит ли энергия, необходимая для самовоспоминания, от правильной работы центров?
   
О. Да, конечно; когда все центры работают неправильно, не может быть никакого накопления энергии. Но одной только правильной работы недостаточно. Необходимо увеличивать количество энергии, а оно может быть увеличено только путем усилий — малых усилий, таких, как борьба с привычками, самонаблюдение, попытка контролировать внимание и т. д. Каждый человек способен делать некоторые особые усилия, которые он в состоянии делать; усилия одного человека могут не иметь никакой пользы для другого, или слишком незаметную, или могут быть невозможны совсем.
   
В. Что регулирует то количество энергии, которая идет в аккумуляторы каждого центра?
   
О. Привычная работа. Иногда они не могут быть наполнены, иногда они отказываются быть наполненными, а иногда не нуждаются в том, чтобы быть наполненными. На это есть много причин, и вы не можете это контролировать. Но путем выполнения усилий или путем вспоминания себя вы увеличиваете возможность контроля.
   
В. Имеет ли большой аккумулятор большую емкость, и быстро ли он перезаряжается?
   
О. По-разному. Он может быть наполовину пустым или наполненным плохой энергией, или он может быть полным, но мы не используем его. Важно понять, что в большом аккумуляторе есть большой запас энергии, значительное количество которой мы никогда не используем, — она остается мертвым капиталом.
   
В. Если человек является более сознательным, то может ли он извлечь больше энергии?
   
О. Да, но специальная тренировка также необходима. Если мы знаем, как соединиться с большим аккумулятором, мы можем произвести совершенно иные результаты.
   
В. Как быстро можно этому научиться?
   
О. Я не могу сказать, это зависит от того, как вы изучаете систему и работаете. В нашем отношении к настоящей системе вполне возможен разрушительный элемент, который может разрушить результат нашей работы. Если есть правильное отношение к самому себе и к работе, без разрушительного элемента, тогда это может быть достигнуто.
   
В. Зависит ли все это от сознания?
   
О. Вся работа сосредоточена на сознании. В работе над центрами мы только пытаемся остановить неправильную работу. Нет никаких упражнений для того, чтобы увеличить работу центров: вся работа происходит над сознанием. Когда сознание увеличивается, центры приспосабливаются. Но неправильная работа центров должна быть остановлена, ибо если бы мы остались ненормальными и стали сознательными, наши центры сошли бы с ума, — они не были бы способны выдержать это. Но это не может случиться — человек не может стать сознательным бессознательно. Люди часто спрашивают:
   
что выигрывает человек, став сознательным? Это потому, что они не знают, каков результат сознательности. Когда мы сознательны, мы связываемся с высшими центрами, и тогда вся картина меняется.
   
ГЛАВА Х
   
Мы не можем “делать” — Важность осознания истинности этой идеи — Иллюзия “делания” и что ее создает — В жизни все случается, но в работе мы должны научиться “делать” — Движение против потока — Внутреннее “делание” — Порочный круг и выход из него — Координация центров — “Делание” начинается с “неделания” — Внутренний контроль — Делание невозможного и что это значит — Использование большего давления в своих усилиях — Работа над волей — Что значит воля в полном смысле этого слова и чем является наша воля — Наша воля — это результат желаний — Внутренний конфликт и борьба — Отказ от воли — Мы имеем только короткие моменты воли — Дисциплина — Необходимость помнить себя — Сознание означает волю — Цель как контролирующий фактор — Необходимо постоянно возвращаться к вопросу цели — Своеволие и своенравие — Трение — Работа против своеволия — Человек не может ничего делать без школы — Необходимость регулярной работы — Перекрестки — Создание Луны в себе — Центр тяжести — Сверхусилие — Что создает стимул для работы.
   
Мы ДОЛЖНЫ ВЕРНУТЬСЯ К ВНУТРЕННЕЙ ЧАСТИ РАБОТЫ — к работе над собой. Если вы подумаете об этом, вы осознаете, что центральная часть вашей собственной работы — это понимание того факта, что мы не можем “делать”; того, почему мы не можем “делать”, и того, что же это значит, что мы не можем “делать”. Как это можно понять? Либо пытаясь делать то, что вы никогда не делали прежде, либо делать вещи по-иному. Тогда вы увидите, можете ли вы “делать” или нет. Половина задаваемых вопросов относится к “деланию” — как изменить, как разрушить, как избежать и т. д. Но необходимо огромное усилие для того, чтобы изменить даже одну небольшую вещь. Вы никогда не сможете осознать это, если не попробуете. Дело в том, что вы недостаточно думаете, недостаточно наблюдаете. Вы ничего не можете изменить, кроме как через настоящую систему. Это обычно забывается. Эта система показывает, как вещи могут быть изменены и сделаны по-иному, и откуда можно начать. Даже с этой системой это ужасно трудно, но без системы это невозможно, абсолютно невозможно. Когда вы осознаете это, вы начнете понимать ценность системы, так как с системой имеется некоторый шанс, а без системы вообще нет никакого шанса.
   
Идея, что мы не можем “делать”, очень важна, и мы должны все время возвращаться к ней. Если эта идея не ясна или не ясны некоторые ее особенности, задавайте вопросы, так как необходимо понять и помнить эту идею. Все “случается”. Люди ничего не могут “делать”. С момента, когда мы рождены, до момента, когда мы умираем, вещи случаются, случаются, случаются, а мы думаем, что мы их делаем. Это наше нормальное состояние в жизни, и даже самая малейшая возможность сделать что-либо приходит только через настоящую работу, и сначала только в самом себе, но не во вне. Даже в самом себе “делание” очень часто начинается посредством неделания. Прежде чем вы сможете делать что-либо, чего вы не могли делать, вы должны не делать многие вещи, которые вы делали раньше. Например, вы не можете пробудиться только посредством желания пробудиться, но вы можете препятствовать самим себе спать слишком много.
   
В. Имеется ли иногда выбор между двумя возможными случаями?
   
О. Только в очень малых вещах. Даже тогда, когда вы замечаете, что вещи происходят определенным образом, и решаете изменить их, вы найдете, как неудобно изменять вещи.
   
В. Почему же я не могу отказаться от идеи, что я способен “делать”? Я так часто доказывал себе, что я не могу.
   
О. Это наиболее трудная и наиболее необходимая вещь — осознать всем вашим существом, — так как пока мы думаем, что можем “делать”, мы всегда будем откладывать то, что действительно можем делать, если мы работаем. Как я сказал, мы можем “делать” что-то только в отношении к самим себе — это вещи, с которых мы должны начинать. Но мы никогда не начнем изучать себя, пока думаем, что мы можем “делать”. Это одна из наших величайших иллюзий.
   
В. Я понимаю, что не имею никакого выбора в больших вещах, но мне кажется, что я могу делать малые вещи.
   
О. Эти малые вещи случаются согласно некоторым определенным обстоятельствам, которые контролируют их. Вы думаете, что вы контролируете их, но в действительности они случаются. Мы не можем “делать”, так как мы спим. Как могут спящие люди “делать”? Необходимо быть пробужденными; когда человек пробужден, он может “делать”. “Делание” — это магия.
   
Вы должны понять, что ничто не случается именно в момент свершения; необходимость этого случая была создана задолго до этого. Вещи случаются сами собой; делаете ли вы или не делаете что-либо, могло быть решено десять лет назад. Может быть, ваши действия приняли определенное направление десять лет назад, и это определяет то, что вы будете делать завтра, — вы не можете изменить этого.
   
Мы думаем, что можем принять определенное решение и действовать в соответствии с ним. В действительности нами управляют не внутренние решения, но внешние влияния. Если внутреннее решение соответствует внешнему влиянию, то вы выполните его, в противном случае — не выполните. Но мы можем создать в самих себе силы для того, чтобы “делать”. Природа создала нас машинами, действующими под внешними влияниями, но обладающими также возможностью развития нашего собственного двигателя. Если нет никакого внутреннего двигателя, мы всегда будем кружиться на одном и том же месте.
   
В. Если человек устанавливает для самого себя некий идеал поведения, будет ли это то, что подразумевается под “деланием”?
   
О. Вопрос в том, может ли он делать это и делает ли он это, так как строить планы, иметь идеалы — это одно, а делать — это другое. Это могут быть просто хорошие намерения. Одна из главных особенностей нашего бытия — это то, что мы не можем делать то, что мы решаем делать.
   
В. Иногда, с небольшим дополнительным усилием, можно сильно изменить отношение к другим людям. Не является ли это деланием?
   
О. Это иллюзия, так как, если вещь должна случиться, вы будете делать это дополнительное усилие, а если она не должна случиться, вы не будете делать это усилие. Вы думаете, что можете создавать или не создавать это усилие, что вы можете “делать” или “не делать”. Но попытайтесь подумать правильно, что вы ничего не можете “делать”, что вещи случаются механически. Одна вещь приходит после другой и просто случается или не случается, и вы не можете избежать этого.
   
В. Но если вы помогаете бедному человеку сделать его жизнь более сносной?
   
О. Если вы помогаете бедному человеку, то это случается. Если кто-либо отнимает у этого бедного человека то немногое, что ему достается, это также случается. Один человек дает ему грош, другой отнимает у него последнее. Сначала необходимо понять принцип, что никто ничего не может “делать”. Если вы подумаете о жизни человечества, войнах, революциях, вы ясно увидите это. Вы должны попытаться найти подходящий случай для наблюдения, потому что если вы найдете что-то небольшое, вы не увидите этого. Но если вы находите подходящий случай, подходящие условия, подходящие обстоятельства, вы очень скоро увидите, можете ли вы делать что-либо или нет. Самое простое — это попытка вспоминать себя. Можете ли вы делать это или нет? Люди думают, что они могут “делать” потому, что иногда они планируют и действительно получают то, что хотели. Но это означает только, что они вошли в определенный поток событий, и вещи случились так, чтобы совпасть с их планом.
   
Когда вещи случаются подобным образом, мы думаем, что мы сделали это, что мы составили план и сделали все согласно этому плану. В действительности это не значит, что мы сделали это намеренно или сознательно, и это не значит, что можно выбрать один поток событий или другой поток; это просто случайность. Во всяком виде работы, в коммерческом деле, в путешествии и т. д. иногда случается, что вещи идут успешно, но это означает только то, что в данный момент, в данном месте вещи шли механически определенным образом, и ничего больше.
   
Нам трудно осознать, например, что когда люди строят мост, это не есть “делание”; это только результат всех предыдущих усилий. Это является случайностью. Чтобы понять это, мы должны подумать о первом мосте, который построил Адам, и обо всей эволюции моста. Сначала это является случайным — дерево падает поперек реки, затем человек строит нечто подобное этому и т. д. Люди не “делают”, одна вещь исходит из другой.
   
В. Это почти детский вопрос, но я не понимаю, почему вещи не могут быть другими. Человек делает что-то и не может удержаться от мысли, что мог сделать это по-другому.
   
О. Но если вы вели себя определенным образом, это значит, что вы не могли вести себя по-другому. Если бы вы могли, вы вели бы себя по-иному. Мы настолько привыкли думать, что вещи могли бы быть иными, что не пытаемся изменять то, что могли бы изменить. Мы можем изменить сегодняшний день, но вчерашний является законченным. Если мы изменяем сегодняшний день, завтрашний может случиться по-иному. Это выглядит похожим на противоречие, но именно наша вера в то, что вещи могут быть иными, мешает нам сделать что-то, чтобы изменить их.
   
В. Когда человек реально начинает понимать, что он не может “делать”, он будет нуждаться в большей смелости. Придет ли она при отказе от ложной личности?
   
О. Человек не приходит к этому пониманию подобным образом. Это приходит спустя некоторое время после работы над собой, так что, когда он приходит к этому осознанию, он имеет много других осознаний кроме этого; главное, что имеются пути к изменению, если он применяет правильный инструмент в правильном месте и в правильное время. Человек должен иметь эти инструменты, а последние опять-таки даются только работой. Очень важно прийти к этому осознанию. Без него он не будет делать правильных вещей, он будет извинять себя.
   
В. Я не понимаю, почему человек должен извинять себя?
   
О. Он не хочет отказаться от идеи, что он может “делать”, так что, если он сознает, что вещи случаются, он находит извинения, такие как: “Это случайность, но завтра все будет по-иному”. Вот почему мы не можем осознать этой идеи. Всю свою жизнь мы видим, как вещи случаются, но мы все еще объясняем их как случайности, как исключения из того правила, что мы можем “делать”. Либо мы забываем, либо не видим, либо не оказываем достаточного внимания. Мы всегда думаем, что в каждый момент мы можем “делать”. Если вы увидите в своей жизни время, когда пытались делать что-либо и не имели успеха, это будет примером, так как вы найдете, что объясняли вашу неудачу как случайность, как исключение. Если та же ситуация повторяется, вы опять думаете, что способны “делать”, и если снова не имеете удачи, вы снова будете объяснять вашу неудачу случайностью. Очень полезно прослеживать вашу жизнь с этой точки зрения. Вы имели в виду одно, а случилось нечто иное. Если вы действительно искренни, вы увидите, но если вы не искренни, вы убедите себя, что случившееся было в точности тем, чего вы хотели! Когда вещи случаются определенным образом, мы уносимся потоком, но мы , думаем, что мы несем поток.
   
В. Если человек чувствует в какой-то момент, что он способен “делать”, скажем, выполнять особое задание в своей обычной работе, как объяснить это?
   
О. Если человек тренируется делать что-нибудь, он учится следовать определенному направлению случайностей или, если хотите, начинать определенное направление случайностей, затем они развиваются, а он бежит позади, хотя и думает, что он ведущий.
   
В. Но если он имеет правильное отношение?
   
О. Нет, отношение не имеет ничего общего с этим. Отношение может быть правильным и понимание может быть правильным, но вы все же находите, что вещи случаются определенным путем — какие-то обычные вещи. Попытайтесь вспомнить отдельные случаи, когда вы пробовали делать что-либо иначе, и вы увидите, как вы всегда возвращались обратно к той же вещи, даже если делали небольшое отклонение—огромные силы возвращают вас обратно
   
на старые пути.
   
В. Все ли наши действия управляются автоматическими ответами на внешние влияния?
   
О. Нет, в нас многое уже установлено, например, привычки, обычные способы мышления, ассоциации, буфера и многое другое. Поэтому это не просто влияния, на которые мы естественно реагируем. Многое является результатом предыдущих влияний.
   
В. Я не могу отделить идею неспособности “делать” от фатализма. Когда и как мы имеем силу выбора, и чем мы отличаемся от животных?
   
О. В этом состоянии мы отличаемся очень мало. Наша сила выбора начинается только тогда, когда мы начинаем сознавать нашу ситуацию, нашу механичность и когда мы начинаем бороться за что-то другое. Для этого имеются возможности. Но это формирующий способ мышления — либо детерминизм, либо свобода. Некоторые вещи определены, некоторые менее определены; некоторые находятся в нашей власти, если мы знаем, как изменить их или как повернуть их, но мы должны знать. Все относительно.
   
В. Когда вы сказали, что мы не можем помешать тому, что те же самые вещи случаются с нами, подразумевали ли вы, что это происходит до изменения нашего бытия?
   
О. Я не говорил о работе. Я сказал, что необходимо понять, что сами мы не можем “делать”. Когда это достаточно понято, мы можем думать о том, что возможно “делать”: какие условия, какое знание и какая помощь необходимы. Но сначала необходимо осознать, что в обычной жизни все случается. Только когда это эмоционально понято, возможно идти дальше.
   
В. Я не понимаю различия между тем, что человек может “делать”, и тем, что он не может. Почему человек может бороться с отрицательными эмоциями, но не может себя пробудить?
   
О. Сон есть форма или уровень нашего бытия. Человек может делать что-то с помощью настоящей системы, если путь показан, но пробуждение соответствует уровню самого бытия. Поэтому вся эта борьба с отрицательными эмоциями, попытка останавливать ненужные мысли, попытка вспоминать себя — все это ведет вас к пробуждению, но вы не можете пробудиться прежде, чем вы пробудились.
   
В. Но является ли деланием попытка стать сознательными?
   
О. Да, и тогда человек видит, что он не может “делать”. В попытке стать сознательным вся работа человека является его собственной.
   
Только в настоящей системе вам ясно говорят, что вы ничего не можете “делать”. Все другие системы начинают с “делания” в том или ином смысле; они говорят — делайте это или делайте то. Эта система иная. Это эзотерическое учение, но работу с ним вы можете начать в условиях обычной жизни; нет необходимости идти в закрытую школу или в монастырь. Вследствие этого особенно необходимо понять — прежде всего, — что никто ничего не может “делать” и что единственная вещь, которую можно начать “делать”, это пытаться вспоминать себя — понимание одно, а практика другое.
   
В. Но возможно, мы не должны принимать эту идею слишком буквально?
   
О. Нет, вполне буквально. Только это относится к людям, которые связаны с каким-либо учением. Когда человек начинает изучать некоторые учения или системы, которые дают школьные методы, он должен пытаться делать некоторые вещи. В настоящей работе мы должны “делать”, ибо если мы не пытаемся “делать”, ничто не произойдет. Мы должны “делать” с самого начала — немного, но вполне определенные вещи. Если вы можете не отождествляться, это уже начало “делания”. Если вы можете воздержаться от разговора, когда вы имеете склонность к нему, это уже “делание”. “Делание” начинается с того, чтобы идти против течения — сначала в самих себе и личных вещах. Вы можете пытаться вспоминать себя, затем, когда вы начинаете вспоминать себя, вы можете получить некоторые результаты, и вы увидите, что можете делать больше вещей, но все относительно самих себя. Вы будете способны сделать что-нибудь с отрицательными эмоциями и будете способны мыслить по-новому. Но вне вас вещи будут продолжать случаться.
   
В. Не хотите ли вы сказать, что начало “делания” есть изменение некоторых вещей внутри самого себя таким образом, что они начинают случаться по-иному?
   
О. Необходимо еще раз разделить людей на категории. Люди 1, 2 и 3 ничего не могут “делать” — в их положении все “случается”. Если они делают хорошие вещи, это значит, что они не могут делать плохих вещей; если они делают плохие вещи, это значит, что они не могут делать хороших вещей. В этом смысле одна вещь не лучше другой, так как все это является механическим. Но когда человек начинает работать, когда он вступает в школу любого уровня, он уже должен учиться “делать”. Как я сказал, человек должен начинать с самого себя — узнать себя, изучить себя, пытаться исключить некоторые вещи, пытаться создать контроль над другими вещами и т. д.
   
В. Должны ли мы наблюдать, как мы реагируем?
   
О. Наблюдение всегда полезно, но мы всегда реагируем одинаково. Есть только пять или шесть способов реагирования: с нами происходят только определенные вещи, и мы всегда реагируем на них одним и тем же образом. Но если мы пытаемся делать все, что советуют, и не делать всего, от чего нам советуют воздерживаться, вещи будут меняться правильно и однажды, совершенно неожиданно, мы будем способны делать кое-что, чего мы не могли делать раньше.
   
В. Можем ли мы управлять вещами, которые случаются с нами?
   
О. Если мы управляем вещами в самих себе. Если ничто ненужное не происходит в нас, мы становимся способны управлять внешними событиями, но сначала мы должны управлять вещами в самих себе. Пока вещи оставлены “случаться” в нас самих, мы не можем управлять чем-либо снаружи. Как может быть иначе? Одно “я” решает управлять вещами, но вместо этого все его внимание будет занято вещами, которые случаются в нас и вне нас.
   
В. Если человек ничего не может “делать”, следует ли из этого, что все, что он может делать, это управлять своей собственной умственной реакцией на события, находящиеся вне его контроля?
   
О. Совершенно верно, это есть начало. Если он учится управлять своими реакциями, тогда, спустя некоторое время, он обнаружит, что может управлять больше и больше, а позднее может случиться, что он будет способен управлять некоторыми внешними событиями, опять-таки не всеми, так как имеется очень большая градация. Но некоторые другие внешние события не могут быть контролируемы, потому что они принадлежат другому масштабу.
   
В. Если я хочу достичь некоторой цели и не могу, и тогда делаю ту же вещь по-другому, будет ли результат все тем же самым, несмотря на мое усилие?
   
О. Вы не должны обманывать себя. Если вы что-то делаете и результат соответствует вашим ожиданиям, это просто удача, удачный случай — это все. А в некоторых случаях вы можете сделать что-то совершенно другое и все-таки получить такой же результат.
   
В. Кажется, что человек пойман в порочный круг!
   
О. Конечно, человек пойман, и настоящая система есть путь из этого порочного круга, ибо в обычных условиях жизни человек не может выйти из него.
   
В. Не расскажете ли вы подробнее об усилии выйти из этого круга?
   
О. Если вы берете все, что вам дается, правильным образом и работаете с достаточным усилием, настоящая школа или система (назовите ее, как хотите) дает вам возможность выйти из этого круга. Нет никакого выхода без школы и без знания. Опять-таки, если вы получаете знание и не делаете усилий, это будет одинаково бесполезным.
   
Когда человек находится в школе, он вынужден “делать”, так как он не может сам заставить себя, не может сам создать достаточной силы. Но если человек ставит себя в иные условия, это произведет некоторые результаты. Школа необходима, потому что она является проводником нейтрализующей силы. В противном случае человек может иметь желание, человек может делать усилия, но он не знает, как начать. Это кажется простым, но это не просто.
   
В. Что было бы в этом случае активной и пассивной силами?
   
О. Жизнь может быть принята как активная сила, а пассивная сила, я бы сказал, находится в инерции, привычках, во всем, что “случается”.
   
В. Как можете вы различать между усилием, которое механично, и усилием, которое немеханично?
   
О. Нет необходимости различать. Делайте усилия, и результат появится.
   
В. Считаете ли вы, что все, что я реально делал в своей жизни до сих пор, есть изменение одной формы сна на другую?
   
О. Она сама изменялась; вы не делали даже этого. В жизни человек не имеет никакого контроля, но в настоящей работе он может приобрести контроль. В этой работе можно убежать от того состояния, в котором мы ничего не можем “делать”, и вещи “случаются”. Без настоящей работы нельзя убежать. Определенная иллюзия контроля обеспечивается в жизни обычным воспитанием, но если обстоятельства изменяют его, все это исчезает.
   
В. Тогда скажите мне, пожалуйста, какова главная вещь, которая удерживает меня от бегства?
   
О. Механичность. В вас самих вещи продолжают “случаться” — вещи, над которыми вы должны иметь контроль, но не приобрели контроля. В нас имеется то, что может и должно быть механическим, например, физиологические процессы и тому подобное, и то, над чем мы должны приобрести как можно больше контроля, так как иначе не сможем пробудиться. Вы не представляете себе, до какой степени одна вещь в нас связана с другой. Все связано. Вы не можете делать или говорить, или даже думать вне общего направления вещей, которые случаются.
   
Наши четыре центра — интеллектуальный, эмоциональный, двигательный, инстинктивный — так координированы, что одно движение в одном центре немедленно производит соответствующее движение в другом центре. Некоторые движения или некоторые позы связаны с некоторыми мыслями; некоторые мысли связаны с некоторыми чувствами, ощущениями, эмоциями, — все связано. Такими, какими мы являемся, со своей волей, которую можем собрать, мы можем приобрести некоторую степень контроля над одним центром, ни только над одним, и только на короткий период времени. Но другие центры будут продолжать действовать сами по себе и немедленно исказят тот центр, который мы хотим контролировать, и приведут его снова к механической реакции. Допустите, что я знаю все, что должен знать, и допустите, что я решил думать по-новому. Я начинаю думать по-новому, но сижу в обычной позе или курю сигарету обычным образом, и я снова нахожу себя при старых мыслях.
   
То же самое с эмоциями; человек решает чувствовать нечто по-новому, а затем он думает по-старому, и поэтому отрицательные эмоции приходят снова, как прежде, без контроля. Таким образом, чтобы измениться, мы должны изменить вещи во всех четырех центрах одновременно, а это невозможно, так как мы не имеем никакой воли, чтобы контролировать четыре центра. В школе имеются специальные методы для достижения этого контроля, но без школы этого сделать нельзя. В целом наша машина продумана очень умно. С одной точки зрения, она имеет изумительные возможности развития, но, с другой точки зрения, это развитие весьма затруднено. Вы поймете, почему это сделано подобным образом, когда вы окончательно осознаете, что значит сознание и воля; и тогда вы поймете, что ни сознание, ни воля не могут развиваться механически. Каждая малая вещь должна быть развита через борьбу, иначе это не было бы сознанием или волей. Это должно быть трудным.
   
В. Я чувствую, что если бы я должен был делать все сам, вместо того чтобы полагаться на случайности, тогда со мной вообще ничего не случалось бы, но моя воля слишком слаба для этого.
   
О. Неделание есть само по себе род делания. Но в то же самое время вы касаетесь здесь очень интересного вопроса. Когда вы достигнете контроля, то с вами будет случаться все меньше и меньше вещей, и вы должны будете делать даже малые вещи, так как они не будут случаться с вами. Но это, вероятно, дело далекого будущего.
   
В. Не является ли чувство ответственности за то, что человек должен делать нечто полезное в мире, воображением, так как вы говорите, что мы не можем “делать”?
   
О. Это может быть воображением или подражанием, или это может быть правильным. Но в этом случае мы должны рассматривать что делать и как, и как более важно, чем что. Большинство людей думает о том, что делать, но не о том, как делать. Часто вещи, которые они решают делать, невозможны, подобно прекращению войн и тому подобному.
   
В. Если мы пытаемся быть сознательными и пытаемся видеть, какова действительная реальность, изменило бы это нашу ситуацию так, что вещи не случались бы с нами, но мы делали бы все, как мы хотим делать?
   
О. Конечно, это есть цель, но очень далекая цель. Видите ли, прежде всего здесь есть неправильное использование слов “с нами”. Вы должны помнить, что когда говорится, что вещи случаются со всеми людьми и что люди не могут ничего “делать”, то это относится к обычным условиям в обычной жизни, к тому, что называется нормальной жизнью. Но в этой работе мы пытаемся выйти из этой “нормальной” жизни, поэтому мы уже должны “делать”. Только мы должны сначала научиться тому, что мы можем “делать”, так как в наших условиях многие вещи будут продолжать случаться; но в некоторых вещах мы можем уже иметь выбор, мы можем показать преимущество, нашу волю, насколько мы можем иметь волю. Поэтому “с нами” не может быть употреблено в прежнем значении. Но сначала вы должны понять, что различие находится не между “деланием” и “неделанием”, но между попыткой “делать” и попыткой понять, и в настоящее время вся наша энергия должна быть сосредоточена на попытке понять. То, что вы можете пытаться делать, уже было объяснено. Мы пытаемся найти то, что можем контролировать в себе, и если мы работаем над этим, мы приобретаем контроль. Это есть все “делание”, которое возможно в настоящий момент.
   
В. Является ли полное осознание того, что мы ничего не можем “делать” большим шагом на пути к “деланию”?
   
О. Иногда шаг слишком велик, так как каждая идея, продолженная слишком далеко, становится своей собственной противоположностью. Поэтому, если вы убеждаете себя слишком серьезно, что ничего не можете делать, вы найдете, что действительно ничего не можете делать. Это вопрос относительности. Как я сказал, неспособность “делать” относится к людям без какой-либо возможности школьной работы.
   
В. Я считаю, что нуждаюсь в учителе. Я нахожу, что ничего не могу делать сам.
   
О. Учитель не может “делать” что-либо для вас. Вам даются некоторые задания, и вы должны их делать. Это всегда так. Вместо попытки “делать”, пытайтесь “не делать”! Вы учитесь “делать”, научившись сначала “не делать”. Вы пытаетесь делать вещи, которые вы считаете хорошими; пытайтесь совсем наоборот — не делать те вещи, которые не являются хорошими.
   
Вы видите, что эта самоэволюция не является ни обязательной, ни механической; нет никакой гарантии. Она зависит от усилия. Люди часто спрашивают: “Как это так, ведь я работал много лет и все же не имел никакого переживания высших центров?” А я спрашиваю их: “Действительно ли вы работали так много лет?” Человек считает с того момента, когда он услышал эти идеи, но он не пытается подсчитать, сколько он действительно работал — сколько дней, сколько часов или минут каждый день. Если человек сделает этот подсчет, он увидит, что нет никакой причины ожидать каких-либо результатов, хотя он и мог услышать об этих идеях много лет назад.
   
В. Если мы машины, то как мы можем изменить наше бытие?
   
О. Мы не можем ждать до тех пор, пока мы изменимся. Имеется один важный принцип в настоящей работе — вы никогда не должны работать в соответствии с вашей силой, но всегда сверх вашей силы. Это неизменный принцип. В настоящей работе вы всегда должны делать больше, чем вы можете; только тогда вы можете измениться. Если вы делаете только то, что возможно, вы останетесь там, где находитесь. Человек должен делать невозможное. Вы не должны понимать слово “невозможное” в слишком широком масштабе, но даже небольшое означает многое. Это отлично от жизни — в жизни вы делаете только то, что возможно.
   
Необходимо вкладывать больше энергии в самоизучение, самонаблюдение, самовоспоминание. А чтобы вкладывать больше энергии в вашу работу, необходимо найти, где она расходуется. Вы пробуждаетесь каждое утро с определенным количеством энергии. Она может быть израсходована многими различными способами. Определенное количество необходимо для самовоспоминания, изучения системы и т. д. Но если вы расходуете эту энергию на другие вещи, то для этого ничего не остается. Это действительно главный вопрос.
   
Пытайтесь подсчитывать каждое утро, сколько энергии вы намерены вложить в работу по сравнению с другими вещами. Вы увидите, что даже в элементарных вещах, просто по отношению ко времени, вы уделяете очень мало работе, если вы уделяете ей какое-либо время вообще, а все остальное уделяется совершенно бесполезным вещам. Хорошо, если они являются приятными вещами, но в большинстве случаев они даже неприятны. Отсутствие подсчета, отсутствие этой элементарной статистики является причиной того, что мы не понимаем, почему, со всеми нашими наилучшими намерениями и наилучшими решениями, в конце концов, мы ничего не делаем! Как мы можем делать что-нибудь, если мы не уделяем этому никакой энергии или времени?
   
Если вы хотите выучить язык, вы должны заучивать определенное число слов ежедневно и затрачивать некоторое время на изучение грамматики и т. д. Если вы хотите научиться русскому языку и начинаете с изучения пяти слов в день, я гарантирую, что вы никогда не выучите его. Но если вы учите по двести слов в день, через месяц вы будете понимать русский язык. Все зависит от элементарной статистики. Во всякого рода работе или учении есть определенная норма. Если вы уделяете работе определенное количество энергии и времени, но все же недостаточное количество, вы не будете иметь никаких результатов. Вы будете только кружиться вокруг и вокруг и оставаться примерно на том же самом месте.
   
В. Я один из тех людей, которые учат только пять слов в день, но я всегда утешался мыслью, что это обязано сработать в конце концов.
   
О. Нет, необходимо вкладывать в это больше энергии. Заметьте, что даже здесь только немногие люди говорят, другие хотят только слушать, ибо это более спокойно, более удобно. Затем, вы не следите за мыслями. Я даю вам очень, очень многие вещи, но большинство из них не касаются вас. Это леность ума, общая лень. Эта лень должна быть преодолена. Вы не можете ничего получить, будучи ленивы или делая одну вещь и оставляя все остальное. Я даю вам, так сказать, некое направление — вы не замечаете его. Таким образом, в конце концов, мы имеем только незамеченные направления.
   
Как я сказал, всякий род работы, всякий род состояния требует некоторого определенного минимума усилия и минимума времени, и работа, которую мы пытаемся делать, требует больше, чем многие другие вещи, если мы хотим получить хотя бы ощутимые результаты. Что значит работать практически? Это значит работать не только над интеллектом, но также над эмоциями и над волей. Работа над интеллектом означает мышление по-новому, создание новых точек зрения, разрушение иллюзий. Работа над эмоциями означает невыражение отрицательных эмоций, неотождествление, отсутствие учитывания и, позднее, работу над самими эмоциями. Но что значит работа над волей? Это означает работу над своими поступками. Сначала вы должны спросить себя: что является волей в людях №№ 1, 2 и 3? Она является равнодействующей желаний. Воля есть направление объединенных желаний, а так как наши желания постоянно меняются, мы не имеем никакого постоянного направления. Поэтому обычная воля зависит от желаний, а мы можем иметь много желаний, идущих в разных направлениях. Направление, составленное из всех этих углов, является результирующим. Такова наша воля. Она может идти один день в одном направлении, а другой день в другом направлении, а мы думаем, что она прямая. Таким образом, реально она является результирующей нашей слепоты.
   
Мы должны спросить себя, на чем могла бы быть основана воля человека № 7. Она должна быть основана на полном сознании, а это подразумевает знание и понимание, связанное с объективным сознанием и постоянным “Я”. Таким образом, необходимы три вещи: знание, сознание и постоянное “Я”. Только те люди, которые имеют эти три вещи, могут иметь реальную волю; это означает волю, которая независима от желаний или чего-либо еще.
   
В. Вы сказали, что никакая воля не возможна для нас?
   
О. Воля — относительный термин: имеются различные воли на различных уровнях. Механический человек, который никогда не думает о развитии, имеет только множество малых воль, которые совершенно механичны. Он имеет определенное желание: одна сторона его хочет что-то делать, а другая боится, что он будет наказан, если он это сделает. Происходит борьба между различными стремлениями, и результат этой борьбы мы называем “волей”.
   
В. Следовательно, чтобы развить волю, надо идти против желаний?
   
О. Прежде всего вы должны стать единым. Вы являетесь множеством, и вы имеете сотни “я” и сотни воль. Если вы хотите развить независимую волю, вы должны стать единым и сознательным. Воля зависит от единства и сознательности.
   
В. Если мы решили делать то, что нам не нравится, и действуем, чтобы делать это, разве мы не применяем волю?
   
О. Это может быть страх; возможно, вы боитесь не делать этого или вы можете ожидать некоторую награду либо в этой жизни, либо в следующей — возможно многое. Обычно мы либо боимся чего-то, либо ожидаем некоторого рода выгоду. Как правило, термин “воля” применяется в относительном смысле, но когда мы говорим о воле, мы говорим об определенном уровне. Прежде чем мы можем говорить о возможности воли, мы должны иметь, по меньшей мере, центральный пункт, который может контролировать остальное. Воля означает освобождение от механического состояния.
   
В. Может ли быть получено единство путем углубления в некоторую обычную работу, которая использует большинство “я”?
   
О. Это не может быть названо полным единством, это только относительное единство — единство “я”, используемых в этой работе. Человек может тренировать себя очень упорно посредством работы такого рода, но она не коснется вашего целого. Нет никакой работы, которая может коснуться целого, это всегда будет только малой частью вас.
   
В. Как можем мы измениться или пробудиться, если не имеем никакой свободной воли?
   
О. Если бы мы имели свободную волю, мы не были бы машинами. Как может машина иметь свободную волю? И как можем мы измениться? Уже было объяснено, что имеется возможность изменения, но очень малая возможность, и необходимы многие различные комбинации благоприятных обстоятельств для того, чтобы начать. Позднее, с каждым шагом, это становится все более и более трудным и требует больше и больше усилий, а потом, спустя некоторое время, это становится более легким. Но сначала необходима определенная комбинация обстоятельств, а позднее, усердная работа, но для нее необходима школа. Без школы невозможно изменить себя. Трудности столь велики, а человек столь слаб, что он ничего не может делать один.
   
В настоящее время наша воля принадлежит многим “я” или группам “я”, основанным на одной личности, одной из многих. Но реальная воля означает одну волю, поэтому она может принадлежать только единственному “Я” или, если хотите, сущности. Таким образом, сначала мы должны быть едиными, по крайней мере, в некоторые моменты, а затем пытаться работать, чтобы создать волю. Никто не может сразу стать объединенным. Воля вынуждена входить и выходить: в один момент вы будете иметь волю, в другой — никакой воли не будет. Пройдет много времени, прежде чем мы сможем говорить о чем-либо надежном в нас, не говоря о чем-либо постоянном.
   
В. Как растет воля?
   
О. Она не может расти без усилия. Вы должны беречь энергию, чтобы собрать ее достаточно для борьбы с некоторыми слабостями. Допустим, вы сознаете, что нечто является слабостью и что вы должны бороться с ней, но вы увидите, что не имеете достаточно энергии; вы можете тогда пытаться делать некоторую меньшую вещь, которая не столь трудна, и таким образом сбережете энергию. Вообще говоря, мы упускаем возможность делать небольшие усилия. Мы пренебрегаем ими, не считаем их достаточно важными. Однако мы можем увеличить нашу способность совершать усилия только путем выполнения этих малых усилий, которыми мы пренебрегаем.
   
В. Подготавливается ли создание единства путем внутреннего конфликта?
   
О. Путем осознания внутреннего конфликта. Внутренние конфликты постоянны. Никто не живет без внутренних конфликтов, они нормальны и всегда имеются. Но когда мы начинаем работать, конфликты увеличиваются. Когда мы не работаем, мы убегаем, мы не боремся. Что значит “работа”? Она означает борьбу с конфликтующими вещами. Мы имеем определенную цель, но многие из наших “я” не хотят идти этим путем, поэтому, естественно, конфликт увеличивается. Но создание единства не есть результат конфликта — это есть результат борьбы с конфликтом. Мы являемся множеством, но мы хотим быть едиными — вот одна формулировка нашей цели. Мы сознаем, что это затруднительно, неудобно и опасно быть столь множественными. Мы решаем быть, по крайней мере, менее разделенными, вместо пятисот стать пятью. Я чувствую, что должен что-то делать, но не хочу, — это и есть конфликт, и путем постоянного возвращения он создает сопротивление и производит объединение.
   
В. Является ли сопротивление препятствием для людей на пути достижения какой-либо вещи?
   
О. Сопротивление может быть весьма различным по природе, так как мы имеем много привычек, физических и умственных, которые мы не можем преодолеть. Привычки могут быть столь сильны, что не остается никакого места для чего-либо нового. Здесь мы снова приходим к вопросу о школах, так как человек сам по себе, даже если он знает, не может преодолеть как внутреннее, так и внешнее сопротивление.
   
В. Если все идет гладко, и человек не сознает какого-либо “да” или “нет” конфликта, хорошо ли пробовать вызывать его?
   
О. Нет никакой необходимости. В тот момент, когда человек начинает работать, пытаясь вспомнить себя, пытаясь не отождествляться, помнить систему, сразу начинается трение. Трение создает энергию. Если вещи являются легкими, никакого трения нет. Но если вы ставите палки в колесо механичности, это создает трение, которое производит энергию.
   
В. Что значит единство? Есть ли это единство между центрами?
   
О. Единство не между центрами, так как центры различны, но между личностями или группами “я”. Каждый центр имеет свою собственную работу, и наши центры также координированы, ибо работа одного центра механически производит работу другого центра. Это совсем нежелательно, и частично благодаря этой ошибочной координации личности не являются достаточно связанными: многие из них совершенно независимы и противоречивы.
   
В. Может ли желание развиваться быть названо волей?
   
О. Называйте это желанием; этого вполне достаточно. Это не есть воля. Воля принадлежит целому и является другой стороной сознания.
   
В. Можем ли мы знать разницу между желанием и волей в нашем состоянии сознания?
   
О. Конечно. Желание — это когда вы делаете то, что хотите;
   
воля — это когда вы можете делать то, чего вы не хотите.
   
В. Как можем мы правильно использовать внутренний конфликт?
   
О. Очень просто. Одна часть нас — магнетический центр или одна личность — хочет пробудиться. Но большая часть нас хочет спать. Вы должны решить, на чьей стороне вы находитесь, а затем помогать этой стороне.
   
Чтобы научиться, как начинать работать над волей, как трансформировать волю, человек должен отказаться от своей воли. Это очень опасное выражение, если оно неправильно понято. Важно правильно понять, что значит “отказаться от своей воли”. Мы не имеем никакой воли, поэтому как можем мы отказаться от того, чего не имеем? Сначала вы должны осознать, что вы никогда не согласны с тем, что не имеете никакой воли; вы соглашаетесь только на словах. Во-вторых, вы должны понять, что мы не всегда имеем волю, но только временами. Воля в нашем состоянии означает сильное желание. Если нет никакого сильного желания, то нет никакой воли, поэтому нет того, от чего отказываться. В другой момент мы имеем сильное желание, которое направлено против работы, и если мы останавливаем его, это значит, что мы отказываемся от воли. Мы не можем отказываться от воли в каждый момент, но только в особые моменты. А что значит “против работы”? Это значит против правил и принципов работы или против чего-то, что вам лично сказали делать или не делать. Имеются некоторые общие правила и принципы, и могут быть личные условия для разных людей.
   
В. Должны ли мы просить дальнейших личных указаний?
   
О. Да, но если человек спрашивает, он должен повиноваться. Он не обязан ничего делать, кроме как следовать общим правилам и принципам, если он не спрашивает; поэтому прежде, чем спрашивать, он должен дважды подумать.
   
В. Если человек готов повиноваться, дадите ли вы указания?
   
О. Если представится случай. Это должно быть сделано в момент, когда вы имеете волю. Должно быть определенное желание делать что-то, что воздействует на работу или других людей. Обычно мы имеем плохую волю; мы очень редко имеем хорошую волю. Если вы имеете хорошую волю, я не говорю о ней; я просто говорю: “Идите дальше, продвигайтесь, учитесь”.
   
Вы не знаете, как думать о воле. В один момент вы сознаете, что вы машины, но в следующий момент хотите действовать согласно вашему собственному мнению. В этот момент вы должны быть способны остановиться, не делать того, чего вы хотите. Это не относится к моментам, когда вы не имеете никакого намерения что-нибудь делать, но вы должны быть способны остановиться, если ваше желание идет против правил или принципов, или против того, что вам говорили. Часто случается, что люди продолжают изучение и упускают эти моменты. Они думают, что работают, когда ничего не случается. Мы не можем всегда работать одинаково;
   
в один момент достаточно пассивного изучения, в другой момент необходимо идти против самого себя, остановиться.
   
В. Что вызывает эти моменты?
   
О. Желание. Как я сказал, наша воля есть равнодействующая желаний. Это не выражение системы, это старое психологическое определение, но хорошее. Желания могут быть очень различны;
   
они могут быть интеллектуальными желаниями, такими, как желание знать, любопытство, или эмоциональными, инстинктивными или двигательными желаниями. Если побеждает одно сильное желание, оно дает направление другим желаниям. Я говорю сейчас о желаниях, которые могут иметь связь с настоящей работой.
   
В. Нам говорят — соблюдать правила. Это предполагает, что мы можем соблюдать их, что было бы “деланием”. Это кажется мне несовместимым с идеей, что мы не можем “делать”.
   
О. Все относительно. Мы можем “делать” некоторые внутренние действия, ибо имеем определенный контроль. Например, мы имеем определенный контроль наших мыслей; мы можем думать о той или иной вещи. Это есть начало возможности. Если мы продолжаем сохранять наши интересы в направлении одной линии, наш мыслительный процесс приобретает определенную силу, и, спустя некоторое время, он может создать, по меньшей мере, моменты самоосведомленности, которая, когда она приходит чаще и задерживается дольше, может начать изменять другие вещи. Таким образом, имеются пути выхода из этой абсолютной механичности. Но если человек находится в условиях обычной жизни, без знания того, что все случается, он ничего не может делать. Реальная возможность изменения этих условий начинается с контроля мыслей и контроля, насколько возможно, сознания, то есть с внутренней работы над самим собой. Путем выполнения этой внутренней работы, путем попытки приобрести контроль над самим собой, человек учится, как “делать”. Это не значит, что он может “делать”, ибо он не может; но если он начинает, тогда, постепенно, он учится, как “делать”.
   
В. Полезна ли принятая самим человеком дисциплина или это должна быть школьная дисциплина?
   
О. Дисциплина хороша, если это дисциплина. Но если это просто произвольное изобретение, тогда она не может дать никакого результата. Наиболее важным аспектом дисциплины является невыражение отрицательных эмоций. Механические задания не могут дать никакого результата, но если вы ловите себя в момент отрицательной эмоции и останавливаете ее — это есть дисциплина.
   
Если мы хотим быть в работе, мы должны проверять все наши мысли, слова и действия с точки зрения этой работы. Поэтому, если вы хотите работать, вы не являетесь больше свободными — вы должны потерять иллюзию свободы. Вопрос заключается в том, имеете ли вы свободу? Имеете ли вы что-либо, что можно потерять?
   
Вот почему самовоспоминание необходимо. Самовоспоминание есть не только самоосведомленность, оно означает также определенную способность действовать определенным образом, делать то, что вы хотите. Вы видите, в нашем логическом мышлении, логическом знании мы отделяем сознание от воли. Сознание означает волю. По-русски, например, одно и то же слово применяется для воли и для свободы. Сознание означает волю, а воля означает свободу.
   
В. Является ли внимание синонимом воли?
   
О. Нет, иначе не было бы необходимо употреблять два слова. Но контролирующее внимание есть начало воли.
   
В. Вы говорили о приведении вещей под контроль. Что является в нас тем, что контролирует?
   
О. Это зависит от того, чего вы хотите. В каждой частной линии действия цель является контролирующим фактором. В работе над собой или в изучении вы имеете определенную цель. Эта цель будет контролировать ваши действия.
   
Но вы не имели в виду это; вы спросили, что имеется в нас, что может контролировать. Чтобы ответить на это, я должен снова вернуться к группам “я”, в данном случае, к магнетическому центру. В настоящее время, по отношению к нашей личной работе, нашей целью является находиться под контролем магнетического центра, а не случайных “я”, одно из которых заинтересовано в одном, другое — в другом. Если каждое из них хочет контролировать нас, это значит, что в конце концов никто не контролирует; но если магнетический центр управляет нами, это уже означает определенный контроль.
   
Установление и определение цели — это очень важный момент в настоящей работе. Обычно случается, что человек определяет свою цель вполне правильно, в совершенно правильном направлении, только он принимает за цель то, что находится очень далеко. Затем, имея в виду эту цель, он начинает учиться и накапливать материал. В следующий раз, пытаясь определить цель, человек определяет ее по-другому, находя ее чуть-чуть ближе; в следующий раз еще ближе и т. д., пока он не находит цель, которая совсем близко — завтра или послезавтра. Это действительно правильный путь по отношению к целям, если мы говорим о них без большой точности. Мы можем находить многие цели, которые уже ясно упоминались. “Быть единым”. Совершенно правильно, очень хорошая цель. “Быть свободным”. Как? Только овладевая управлением машины. Один человек может сказать: “Я хочу быть сознательным”, другой может сказать: “Я хочу быть пробужденным” или “Я хочу иметь волю”. Все это является целями на одной линии, только на различных расстояниях.
   
В. Я пришел к выводу, что большинство моих целей слишком отдаленны, а я хочу практической работы.
   
О. Да. Потому что прежде, чем вы сможете достичь определенных целей, имеется много вещей, которые вы можете делать здесь и сейчас, и именно в этом данная система отличается почти от всех других систем. Почти все другие системы начинают с целей, находящихся, по меньшей мере, на десять тысяч миль впереди и не имеющих никакого практического значения; но настоящая система начинается в этой комнате. В этом разница, и это должно быть понято прежде всего.
   
Снова и снова мы должны возвращаться к вопросу о том, чего мы хотим от настоящей работы. Не применяйте терминологию данной системы, но находите, чего вы сами хотите. Если вы говорите, что хотите быть сознательными, все это очень хорошо, но зачем? Что вы хотите получить, становясь сознательными? Вы не должны думать, что вы можете ответить на этот вопрос немедленно. Это очень трудно. Но вы должны заставлять себя возвращаться к нему. И вы должны понять, что прежде, чем придет время, когда вы будете способны получить то, чего хотите, вы должны знать, что это такое. Это весьма определенное условие. Вы не получите до тех пор, пока не сможете сказать, чего вы хотите. Тогда, возможно, вы сможете или не сможете получить это; но вы никогда не сможете получить это, пока не знаете, что это такое. Вы можете формулировать это по-своему, и вы можете быть искренними с собой. Тогда вы можете спросить себя: “Будет ли настоящая система способна помочь мне получить это?” Если мы помним нашу цель, думаем о ней, находим больше и больше причин для работы, наша воля будет двигаться в одном направлении и станет сильнее. Если мы забываем нашу цель, мы становимся слабыми.
   
Я говорил о проблеме цели потому, что советую вам подумать о ней, пересмотреть то, что вы уже думали о цели, и думать о том, как вы определили бы вашу цель теперь, после изучения этих идей.
   
Я сказал бы, что то, что человек может получить, что может быть обещано ему при условии, что он работает, это то, что спустя некоторое время в результате работы он увидит самого себя. Другие вещи, которые он может получить, такие, как сознательность, единство, связь с высшими центрами, все приходит после этого — и мы не знаем, в какой последовательности они приходят. Но мы должны помнить одно: до тех пор, пока мы не приобрели первое, — пока мы не видим себя, — мы не можем получить чего-либо еще. До тех пор, пока мы не начинаем работать, имея в виду эту цель, мы не можем сказать, что мы начали работать. Поэтому, спустя некоторое время, мы должны быть способны формулировать нашу ближайшую цель как способность видеть самого себя. Даже не знать самого себя (это приходит позднее), но видеть самого себя. Человек боится видеть самого себя. Но он может принять решение набраться смелости и видеть, чем он является.
   
В. Является ли воля частью бытия?
   
О. Да, так же, как сознательность и понимание. Только если вы работаете слишком много над пониманием и знанием и пренебрегаете волей, тогда, вместо того, чтобы становиться сильнее, ваша воля будет ослабевать или оставаться неизменной. Если воля остается неразвитой, развитие понимания не может как следует помочь. Человек может многое понимать и быть неспособным что-либо с этим делать. Поэтому с самого начала он должен начинать делать серьезные усилия, чтобы развивать волю. Как я сказал, с нашей волей—волей людей №№ 1, 2 и 3 — мы можем контролировать только один центр, концентрируясь настолько, насколько это возможно для нас. Однако центры зависят один от другого. Контроль более чем одного центра возможен, только если вы ставите себя под какую-то другую волю, так как ваша собственная воля недостаточна, и вот почему необходимы школьная дисциплина и школьные упражнения.
   
Мы не имеем никакой реальной воли; мы имеем только своеволие и упрямство. Если человек понимает это, он должен иметь смелость отказаться от своей воли. В школе созданы особые возможности для отказа от своей воли, так что, если вы отказываетесь от нее, позднее вы сможете иметь свою собственную волю. Но даже без этих особых возможностей, если люди следят за собой и внимательны, они могут уловить моменты, когда появляется сильное желание, и спросить себя, что они должны делать в свете настоящей системы. Каждый должен изучить свою собственную ситуацию.
   
В. Что такое своеволие? И какова разница между своеволием и упрямством?
   
О. Нет никакой особой разницы. То и другое является проявлением одного и того же — обычно проявлением сопротивления. Это есть воля, создаваемая и контролируемая сопротивлением. Эту волю мы имеем, но она идет не из нас, она идет из препятствия. Своеволие — это когда, например, вы видите, что другой человек не знает, как сделать ту или иную вещь, и пытаетесь объяснить ему, а человек говорит: “Нет, я хочу делать это сам”, “Я хочу решить это сам”, “Я не хочу никого слушать” и т. д. Упрямство — во многом как своеволие, но носит более всеобщий характер, — оно может быть определенной привычкой. Это механическая воля, обычно основанная на ошибочных предположениях о самом себе и (воем опыте. Своеволие есть самоутверждение. Если вы сравните в своеволие с нормальным действием, то вы увидите, что в нем всегда имеется некоторая оппозиция — вы хотите делать то, чего не должны делать. Это очень характерно в работе. В изучении идей вы знаете, что некоторые вещи вы должны избегать, но вы хотите именно этих вещей. Если вы начинаете с этого в мышлении о своеволии, вы найдете ваши собственные примеры.
   
В. Как мы можем работать против своеволия? И возможно ли для нас распознать моменты, когда мы имеем истинную волю?
   
О. Не истинную волю — истинная воля очень далека. Как я сказал, все, что мы имеем, это своеволие и упрямство, или маленькие воли, которые все время меняются Что касается того, как мы можем работать против своеволия: вы можете изучать настоящую систему. Есть некоторые требования в системе; вещи, которые вы не должны или должны делать. Что может быть противопоставлено своеволию? Имеются только две вещи, противопоставленные друг другу: работа и своеволие. Своеволие хочет говорить, например, а вы не должны говорить о некоторых вещах, так как, если вы говорите, вы будете говорить только ложь; есть правило, что вы не можете говорить об идеях системы посторонним людям прежде, чем сами не узнаете и не поймете их. Происходит борьба, и результат соответствует тому, что из двух побеждает. Таким образом, с самого начала вы встречаетесь с идеями настоящей работы, противоположными своеволию. Если вы забываете о работе, то вы не работаете со своеволием. Единственный путь бороться со своеволием, это помнить о настоящей работе. Может быть, в один момент работа вообще не происходит, но в другой момент она есть, и в этот момент вы можете понять, что значит отказ от своеволия. Спрашивайте себя обо всем: правильно ли это с точки зрения работы или нет? Это есть борьба против своеволия.
   
У обыкновенного человека воля следует по зигзагообразной линии или идет по кругу, вот почему необходимо подчинить волю. Это подчинение тренирует ее таким образом, что впоследствии она может следовать определенной линии. Когда она становится достаточно сильной, нет необходимости больше ограничивать ее. Поэтому воля не может быть оставлена такой, какой она является в настоящее время, ибо теперь она движется во всех направлениях. Ее следует тренировать, а чтобы тренировать волю, человек должен делать много неприятных вещей.
   
В. Всегда ли можно найти возможности для тренировки воли?
   
О. Они есть там, где есть трение. Но это зависит от того, чего вы хотите — хотите ли вы трения, от вашего решения, вашего состояния и вашего положения. В настоящей работе в каждый момент человек должен преодолевать леность, инерцию, желание остановиться. Если он не работает, то ничего преодолевать не требуется, но если он над чем-то работает, он всегда должен преодолевать свое желание остановить работу.
   
В. Если я заставляю себя делать то, чего я не хочу делать, является ли это трением?
   
О. Все есть трение, если вы делаете это. Но недостаточно только думать об этом. Только путем трения вы можете создать энергию и развить волю.
   
В. Всегда ли необходимо большое количество внутреннего трения и неудобства для нового развития?
   
О. Это зависит от людей. Для некоторых людей может быть необходимо больше, для некоторых — меньше. Опять-таки, это зависит от того, чего вы хотите. Если вы просто хотите изучать, то достаточно взглянуть на это. Взгляд на вещь не изменит ее. Работа означает трение, конфликт между “да” и “нет”, между частью, которая желает работать, и частью, которая не желает работать. В нас имеется много частей, которые не желают работать, поэтому в тот момент, когда вы начинаете работать, начинается трение. Если я решаю делать что-то, а какая-то часть меня не желает делать этого, я должен настаивать, насколько я способен, на выполнении моего решения. Но как только работа останавливается, прекращается и трение.
   
В. Как можно создать полезное трение?
   
О. Вы должны начинать с некоторой конкретной идеи. Если вы не создаете никакого сопротивления, все случается. Но если вы имеете некоторые идеи, вы уже можете сопротивляться отождествлению и бороться с воображением, отрицательными эмоциями и подобными вещами. Пробуйте найти то, что реально препятствует вам быть активными в настоящей работе. Быть активным необходимо в этой работе; человек ничего не может получить, будучи пассивным. Мы забываем начало, где и почему мы начали, и большую часть времени мы не думаем о цели, но только о малых деталях. Но в деталях нет пользы, если нет цели. Самовоспоминание не имеет никакой пользы без памяти о целях настоящей работы и вашей первоначальной основной цели. Если эти цели не вспоминаются эмоционально, могут пройти годы, и человек останется в том же состоянии. Недостаточно воспитать ум; необходимо воспитать волю.
   
Мы никогда не являемся одинаковыми в течение двух дней подряд. В некоторые дни мы будем более удачливы, в другие — менее. Все, что мы можем делать, — это контролировать то, что мы можем. Мы никогда не сможем контролировать более трудные вещи, если мы не контролируем легкие вещи. Каждый день, каждый час имеются вещи, которые мы могли бы контролировать, но не контролируем, поэтому у нас не может быть новых вещей для контроля. Мы окружены ничтожными вещами. Главное, мы не контролируем наше мышление. Мы смутно думаем о том, чего хотим, но если мы не формулируем то, чего хотим, ничего не произойдет. Это есть первое условие, но имеется много препятствий.
   
Усилие — это наши деньги. Если мы чего-то хотим, мы должны платить усилием. В соответствии с мощностью усилия и временем усилия — в том смысле, является ли это правильное время для усилия или нет — мы получаем результаты. Усилие требует знания, знания моментов, когда усилие полезно. Необходимо научиться путем длительной практики, как создавать и применять усилие. Усилия, которые мы можем делать, — это усилия самонаблюдения и самовоспоминания. Когда люди спрашивают об усилии, они думают об усилии “делания”. Это было бы потерянным усилием или ошибочным усилием, но усилие самонаблюдения и самовоспоминания является правильным усилием, так как оно может дать правильные результаты. Самовоспоминание имеет в себе элемент воли. Если бы оно было просто мечтанием — “Я есть, я есть, я есть” — это было бы ничем. Вы можете изобретать многие различные способы воспоминания самих себя, ибо самовоспоминание не есть интеллектуальная или абстрактная вещь, это есть момент воли. Это не мысль, это действие. Это означает иметь повышенный контроль, иначе какая польза была бы от него? Вы можете контролировать самих себя только в моменты самовоспоминания. Механический контроль, который приобретается путем тренировки и воспитания — когда человека учат, как вести себя в определенных обстоятельствах — не есть реальный контроль.
   
В. Ведет ли отказ от своеволия к отказу от вашего собственного суждения?
   
О. Смотря в чем. Обычно это означает отказ от ребячества, слабости и лжи. У вас неправильные представления о том, что значит отказ от воли. Во-первых, вы думаете, что это есть конечное действие: что вы отказываетесь от воли и больше не имеете никакой воли. Это иллюзия, так как мы не имеем такой воли для отказа. Наша воля длится, примерно, три минуты. Воля измеряется временем. Если однажды мы отказываемся на три минуты от воли, завтра вырастут другие три минуты. Отказ от воли не есть одно действие, это непрерывный процесс. Единичное действие ничего не значит. Вторая ошибка — это упущение некоторых принципов, для которых вы отдаете волю. Третья вещь — это избегать мышления в крайностях, воображения каких-то трудностей. Начинайте с простых вещей. Отказ от воли означает только воспоминание о настоящей работе. Этим путем вы учитесь, как создать волю; это есть метод ее развития.
   
В. Означает ли отказ от воли то, что человек перестает действовать без понимания?
   
О. Это другая ваша ошибка. Вы думаете, что отказ от воли означает делание чего-то. Это случается весьма редко. В большинстве случаев вам говорят не делать чего-то. В этом большое различие. Например, вы хотите сказать другому человеку то, что вы думаете о нем, но вы не должны делать этого. Это вопрос тренировки. Воля может быть выращена, если человек работает над собой и заставляет свою волю повиноваться принципам настоящей работы. Вещи, которые не имеют отношения к настоящей работе, не могут быть связаны с ней, но чем больше вы входите в эту работу, тем больше вещей начинают касаться ее. Однако это требует времени.
   
Когда приходит шанс и людям говорят делать что-то или не делать чего-то, они часто идут против сказанного, исходя из самых веских, как им кажется, причин. Поэтому они упускают возможность. Проходит время, и позднее они могут видеть, что они упустили свою возможность, но она больше ничем не может быть заменена. Это наказание за своеволие.
   
В. Мне кажется, что если вы отказываетесь от своеволия, вы действительно получаете то, что вы желаете, потому что, путем отказа от своего желания, человек получает желаемый результат.
   
О. Своеволие не включаем в себя все, что вы хотите. Если вы голодны и хотите есть, это не есть своеволие. Своеволие означает предпочтение действовать по-своему, а в нашем случае это означает неиспользование принципов этой работы. Если мое своеволие выражается в привычке ругаться и я отказываюсь от этой привычки, то где же желаемый результат, о котором вы говорите?
   
Некоторые из наших желаний могут быть хорошо скрыты. Например, человек может хотеть критиковать кого-то, и он называет это искренностью. Но желание критиковать может быть столь сильным, что он должен сделать действительно большое усилие, чтобы остановить его, а человек не может делать больших усилий сам.
   
Я должен повторить — чтобы создать волю, человек должен координировать каждое свое действие с идеями настоящей работы;
   
он должен в каждом действии спрашивать себя, как это будет выглядеть с точки зрения настоящей работы? Полезно это или вредно для меня или для настоящей работы? Если он не знает, он может спросить. Если человек давно находится в настоящей работе, практически нет ни одного действия, которое не было бы связано с работой; нет никаких независимых действий в том смысле, что человек не может больше действовать глупо и без разбора. Он должен подумать, прежде чем действовать. Это единственный метод, посредством которого может быть создана воля, и для этого метода необходима школьная организация.
   
Как я сказал раньше, своеволие всегда связано с самомнением, — человек всегда считает, что он знает. Затем он приходит в школу и осознает, что он ничего не знает. Вот почему для школы необходима подготовка. Человек обычно полон самомнений и своеволия. Человек, который приходит в школу, должен быть готов принять учение и дисциплину школы, иначе он ничего не получит. Он не может приобрести волю, если он не отказывается от своеволия, точно так же, как он не может приобрести знание, если он не отказывается от самомнений.
   
В. Должен ли человек разрушить своеволие сам или оно должно быть разрушено другим способом?
   
О. Человек должен разрушить его сам, и оно должно быть разрушенным достаточно, чтобы быть в школе. Он должен быть достаточно свободным от него, чтобы принимать вещи без борьбы. Он не может сохранять все старые взгляды и мнения и приобретать новые. Человек должен быть достаточно свободным, чтобы отказаться от старого, по крайней мере, на время. Он должен быть способен понимать необходимость дисциплины, ибо воля не может быть создана, пока человек не подчиняется определенной дисциплине.
   
Без школы человек ничего не может делать. Он может пытаться и пытаться, и ничего из этого не выйдет. Когда он уже связан с некоторого рода школой, главным является начать с работы по отказу от своеволия. Когда своеволие достаточно побеждено, тогда возможно говорить о различных методах работы.
   
В. Как я могу научиться действовать в жизни по-иному, так, чтобы избегать одних и тех же ограниченных и повторяющихся эмоций, которые я ощущаю в настоящее время?
   
О. Действовать в жизни по-иному есть наша цель. Вот почему организована работа, вот почему мы должны изучать различные теории, помнить различные правила и т. д. То, о чем вы говорите, есть далекая цель. Сначала мы должны работать в настоящей системе. Изучая, как действовать в связи с настоящей системой и организацией, мы учимся, как действовать в жизни; но мы не можем научиться, как действовать в жизни, не пройдя сначала через настоящую систему.
   
В. Я хочу принять решение работать, от которого я не смог бы отступить.
   
О. Одна из наших величайших иллюзий — это иллюзия, что мы можем принимать решения. Необходимо быть, чтобы принимать решения, так как у таких, какими мы являемся, одно малое “я” принимает решения, а предполагается, что другое малое “я”, которое не знает об этом, выполнит их. Это один из первых пунктов, который мы должны осознать: что такими, какими мы являемся, мы не можем принимать решения даже в малых вещах — вещи просто случаются. Но когда вы понимаете это правильно, когда вы начинаете искать причины и когда вы находите эти причины, вы будете способны работать и, возможно, принимать решения, хотя в течение длительного времени это будет относиться только к работе, но не к чему-либо еще.
   
Первая вещь, которую вы должны решить — это выполнять свою собственную работу и выполнять ее регулярно, напоминать себе о ней, не позволять ей ускользать. Мы все слишком легко забываем. Мы решаем делать усилия — некоторого рода усилия и некоторого рода наблюдения — и затем совсем обычные вещи, обычные октавы, прерывают все это и мы забываем. Мы снова вспоминаем и снова забываем и так далее. Необходимо забывать меньше и вспоминать больше; необходимо сохранять всегда при себе некоторые осознания, некоторые вещи, которые вы уже видели и поняли. Вы должны пытаться не забывать их.
   
Главная трудность в том, что делать и как заставить себя делать это. Заставлять себя думать регулярно, работать регулярно — это главное. Только тогда вы начнете видеть себя, то есть видеть, что является более важным и что является менее важным, куда направлять ваше внимание и т. д. Иначе что происходит? Вы решаете работать, делать что-то, изменять вещи — и затем вы остаетесь там, где вы были. Пытайтесь думать о вашей работе, о том, что вы пытаетесь делать, зачем вы пытаетесь делать это, что помогает вам делать это и что мешает вам, как извне, так и внутри. Может быть полезным также думать о внешних событиях, так как они показывают вам, как много зависит от того факта, что люди спят, что они не способны мыслить правильно, не способны понимать. Когда вы увидели это вне вас, вы можете применить это к самим себе. Вы увидите ту же самую путаницу в самих себе относительно всякого рода различных вещей. Трудно думать, трудно увидеть, где начинать мыслить: как только вы сознаете это, вы начинаете мыслить правильно. Если вы находите ваш способ правильного мышления об одной вещи, это немедленно поможет вам мыслить правильно о других вещах. Трудность в том, что люди ни о чем не мыслят правильно.
   
В. Иногда я впадаю в состояние, в котором невозможно делать никаких усилий. Это меня тревожит.
   
О. Да, но если вы решаете делать регулярно усилия, это поможет вам продолжать. Это одно из поддающихся осознанию решений, которые вы можете делать. В настоящей работе вы должны принимать только возможные решения и решения, которые вы должны запомнить.
   
В. Несколько раз в году линия действия становится особенно ясной для меня. Я испытывал эти моменты всю свою жизнь и пришел к мысли, что бесполезно предпринимать какое-либо серьезное действие без того, что обычно было бы названо вдохновением.
   
О. В обычных условиях имеются периоды, когда ничего не происходит, а затем приходят перекрестки. Вся жизнь состоит из улиц и перекрестков. Поворот у перекрестков может стать даже более систематическим, если человек имеет центр тяжести. Тогда одна вещь будет продолжать быть наиболее важной, и человек всегда будет поворачивать в одном и том же направлении. Но вдохновение не имеет ничего общего с этим. Это просто осознание того момента, когда вы можете что-то делать.
   
В. Иногда, когда я пытаюсь решить делать или не делать что-либо, я нахожу, что, с точки зрения настоящей работы, существуют хорошие доводы как для того, чтобы делать, так и для того, чтобы не делать.
   
О. Невозможно говорить об этом вообще, это зависит от обстоятельств. Иногда вы можете решить с точки зрения этой системы, а иногда имеются вещи в жизни, которые вы можете решить без всякого отношения к системе, так как вы не всегда можете найти практическое применение этих идей до того, как не знаете все эти идеи.
   
Имеется выражение в настоящей системе “создать Луну в себе”. Поговорим о том, что это значит. Это символическое выражение, а символы в форме диаграмм или символических выражений применяются для весьма определенных целей. Символ выражает сразу много идей. Если бы он имел в виду только одну идею, ответ был бы прост; но символ применяется, чтобы избежать длинных описаний и вложить многие идеи в одно изречение.
   
Как расшифровать диаграмму или символическое выражение? Чтобы расшифровать символ, необходимо знать порядок идей, заключенных в нем.
   
Теперь, если мы спрашиваем, что может значить “создать Луну в себе”, мы должны сначала спросить себя, какова функция Луны в отношении к органической жизни? Луна уравновешивает органическую жизнь — все внешние движения уравновешиваются Луной. Что случится, если эта функция Луны исчезнет? Будет ли это благоприятным для отдельного человека или наоборот?
   
Мы должны осознать, что все это относится к бытию. Каковы черты нашего бытия? Главной чертой нашего бытия является то, что мы множество. Если мы хотим работать над нашим бытием, сделать его более соответствующим нашей цели, мы, должны пытаться стать едиными. Но это очень далекая цель. Что значит стать единым? Первый шаг, который еще очень далек, это создать постоянный центр тяжести. Это и есть то, что означает “создание Луны в себе”. Луна есть постоянный центр тяжести, который уравновешивает нашу физическую жизнь, но в нас самих мы не имеем такого равновесия, поэтому, когда мы создаем это равновесие или центр тяжести в самих себе, мы не нуждаемся в Луне.
   
Но сначала мы должны решить, что значит отсутствие постоянного “Я”. Нам говорили о многих чертах этого “Я”, но они должны быть установлены определенно путем наблюдения, и чтобы подойти ближе к идее “создания Луны в себе”, мы должны различать, что является важным и что незначительным. Затем мы должны начать бороться против тех черт, которые препятствуют нам стать едиными. Мы должны бороться с воображением, отрицательными эмоциями и своеволием. Прежде чем эта борьба может стать успешной, мы должны осознать, что наиболее худшей формой воображения, с точки зрения приобретения постоянного центра тяжести, является вера в то, что человек способен что-либо делать сам. После этого мы должны найти отрицательные эмоции, которые мешают нам делать то, что предлагается в настоящей системе. Для этого необходимо осознать, что своеволие может быть разрушено только путем делания того, что человеку говорят делать. Оно не может быть разрушено посредством того, что человек решает сам, ибо в этом случае это все еще будет своеволием.
   
Позвольте мне повторить. Работа над бытием всегда есть борьба против того, что вам нравится делать или не нравится делать. Скажем, вам нравится кататься на роликовых коньках, а вам говорят вспоминать себя. Тогда вы должны бороться против вашего желания идти кататься на роликовых коньках. Что более невинно, чем катание на роликовых коньках? Но вы должны бороться против этого все равно. Каждый день и каждый час имеются вещи, которые мы не можем делать, но имеются и такие вещи, которые мы можем делать. Поэтому мы должны посмотреть на свой день и увидеть, что мы можем делать, но не делаем.
   
Не может быть никакого правила: “Вы должны вспоминать себя”. Если вам говорят делать или не делать что-либо и вы не пытаетесь, это значит, что вы не хотите ничего, вы не хотите работать.
   
Вы имеете достаточно знания. Теперь необходимо продвинуть работу над бытием. Мы всегда пытаемся бежать от действия, которое предлагается.
   
В. Какова цель борьбы против своеволия?
   
О. Вы помните, как мы начинали. Целью было создание центра тяжести, “создать в себе Луну”. Мы не можем делать это через своеволие.
   
Создание “Луны в себе” связано с идеей жертвования страданием. Когда мы начинаем жертвовать страданием, мы начинаем создавать в себе “Луну”. Мы всегда хотим сохранить наше страдание, однако “Луна” может быть создана только из нашего страдания. Только мы должны помнить, что отдача страдания есть одно действие, а “создание Луны” есть результат непрерывного ряда действий.
   
В. Как возможно найти те “я”, которые мешают нам делать то, что нам говорят?
   
О. В первый раз, когда вы находите, что вы не сделали то, что было предложено, отыщите причину. Во второй раз — найдите другую причину и т. д. Затем, как я сказал, находите отрицательные эмоции, которые мешают вам слышать то, что говорится, и следовать ему. Либо я не нравлюсь вам в тот день, либо не нравится кто-то другой, либо погода; тогда вы чувствуете себя оправданным в безделии.
   
В. Создание усилия есть то, что вы называете борьбой. Но как назвать то, что делает человек, незнающий о борьбе?
   
О. Это значит, что это случилось. Мы можем находиться под четырьмя законами: случая, причины и следствия, судьбы и воли. Борьба должна происходить посредством воли, намерения. И вы должны быть осведомлены о вашем намерении. Вы не можете делать усилие и не быть осведомленными о нем. Волевое действие очень важно.
   
В. В этих четырех категориях воля применяется не часто, не так ли?
   
О. Воля должна применяться. Мы никогда не готовы для работы, но мы должны работать. Если мы готовы, тогда нам дается другая работа, для которой мы не готовы. В работе каждый должен пытаться применять волю—насколько он имеет ее. Если он имеет дюйм воли и применяет ее, она будет расти, и у него будет два дюйма, затем три дюйма и т. д. В настоящей работе мы должны научиться делать сверхусилие.
   
В. Что такое сверхусилие?
   
О. Сверхусилие может иметь много характеристик, но обычно это есть делание не того, что, как вы думаете, является наилучшим но того, что вам советуют делать. Из наших собственных намерений мы готовы делать многие вещи, но мы не готовы делать или не делать то, что нам говорят.
   
В. Каким образом сверхусилие отличается от обычного условия?
   
О. Оно отличается по степени, но не только по степени. Сверхусилие есть усилие, сделанное сознательно, насколько мы можем, для определенной цели, которая не вызвана внешними обстоятельствами. Мы никогда не делаем действительно серьезных усилий; все это претензия, ибо мы не знаем, что значит делать усилия. В исключительных условиях, когда мы вынуждены делать усилия, мы делаем их, но это не сверхусилия. Кроме того, обычные усилия, которые человек делает в жизни, необходимы и полезны. Сверхусилие может выглядеть бесполезным для его цели.
   
В. Я чувствую, что вхожу в порочный круг. Чем больше усилий я делаю, тем больше вижу, что я не могу “делать”.
   
О. Тогда делайте больше усилий и сознавайте это постоянно;
   
делайте это осознание постоянным. Вы увидите, что вы не всегда находитесь в одном и том же состоянии. Люди в обычной жизни не могут “делать”, но для вас это по-иному — вы все время должны пытаться делать. Вы всегда отождествлены, а вы должны не отождествляться, вы должны следить за своим разговором; вы постоянно отрицательны, а вы должны бороться против отрицательных эмоций;
   
вы должны помнить себя. Все это есть делание. Вы должны наблюдать эти вещи и пытаться изменить их.
   
В. Возможно ли передавать энергию туда, где она требуется? Я не могу делать этого.
   
О. Это обычно связано с контролем. Если вы хотите приобрести контроль, вы должны начинать оттуда, где это возможно. Поэтому вы должны всегда изучать себя и находить слабые места, где вы можете создать контроль. С другой точки зрения, они могут быть названы “сильными местами”, ибо они слабые с точки зрения механичности. Вы не можете выбирать делать одну вещь раньше другой по предпочтению; один человек может начинать одним путем, другой — другим путем, но каждый должен делать усилия в некотором направлении и находить, что возможно и что невозможно. Но для одного человека более выгодно делать усилия в одном направлении, для другого — в другом.
   
В. Что создает стимул для работы?
   
О. Осознание своего настоящего состояния. Когда человек сознает, что он обманывает себя, что он спит, а его дом в огне, всегда, постоянно в огне, и что только благодаря случайности огонь не достиг его комнаты в этот момент; когда человек осознает это, он будет делать усилия пробудиться и не будет ждать какой-либо особой награды. Так как мы не осознаем, что наш дом в огне, мы всегда ждем особой награды. Что может человек делать во сне? Он может иметь только различные сновидения — плохие сновидения, хорошие сновидения, но в той же самой постели. Сновидения могут быть различны, но постель — одна и та же.
   
ГЛАВА XI
   
Необходимость изучения школьных принципов и методов — Три линии работы — Правильное и ошибочное относительно трех линий — Необходимость понимания — Цели и необходимость школы — Постановка другого на свое место — Для практической работы необходима организация — Что такое “работа”? — Оценка — Работа с людьми — Работа для школы—Личная заинтересованность в организации—Подходящий род людей — Школа Четвертого Пути — Правильное отношение — Плата — Как платить? — Центр тяжести — Дисциплина — Правила — Не делать того, что не нужно — Отказ от своих решений — Встреча с требованиями — Толчки в школьной работе — Идея выбора — Физическая работа — Школьное знание — Люди более высокого разума — Могут ли школы влиять на жизнь?
   
В ЭТИХ ЛЕКЦИЯХ МЫ ГОВОРИЛИ О ЧЕЛОВЕКЕ, не все, но достаточно для практических целей; мы немного говорили о Вселенной; но я вижу, что идея о школе и школьной работе все еще не ясна и иногда смешивается с формирующими понятиями, которые ни к чему не приводят. Идея школы должна восприниматься просто: школа есть место, где вы чему-то учитесь. Но там всегда должен быть определенный порядок в вещах, и вы не можете учиться, не придерживаясь этого порядка. Говоря о школах, связанных с некоторого рода высшими школами (без этой связи школа не имеет никакого смысла), я сказал, что в таких школах вы должны работать над своим бытием и в то же время над своим знанием, так как иначе все ваше знание будет совершенно бесполезным, и вы не извлечете из него никакой пользы. Эзотерические идеи, которые не осуществляются практически, становятся простой философией — только интеллектуальной гимнастикой, которая никуда не может привести.
   
Я дал вам все слова, необходимые для изучения настоящей системы, и объяснил положение этой системы относительно других систем. Вы помните, что я говорил о различных путях, и из того, что я говорил о них, более или менее следовало, что эта система принадлежит к Четвертому Пути, то есть имеет все особенности и черты школ Четвертого Пути. Затем я сказал, что школа зависит от уровня людей, которые учатся в данной школе, а уровень людей зависит от уровня бытия.
   
Для развития бытия школа необходима — много людей работают в одном направлении согласно принципам и методам школы. Что не может сделать один человек, могут сделать много людей, работающих совместно. Когда я встретил эту систему, я очень скоро убедился, что она была связана со школами и, таким образом, прошла через писанную и неписанную историю. За это время были изобретены и усовершенствованы методы.
   
Школы могут быть различных ступеней, но в настоящее время я принимаю в качестве школы всякого рода подготовительную школу, ведущую в некотором направлении; а организация, которая может быть названа “школой” Четвертого Пути, является организацией, которая вводит в свою работу три силы. Важно понять то, что в школьной работе имеется некоторого рода тайна, не в смысле чего-то действительно скрытого, но чего-то, что должно быть объяснено. Идея заключается в следующем. Если мы принимаем школьную работу в качестве восходящей октавы, мы знаем, что в каждой октаве имеются два интервала, или промежутка, между ми я фа и между си и до. Чтобы пройти через эти промежутки без изменения характера или направления работы, необходимо знать, как их заполнять. Поэтому, если я хочу обеспечить направление работы по прямой линии, я должен работать по трем линиям одновременно. Если я работаю только по одной линии или по двум линиям, направление изменится. Если я работаю по трем линиям, или трем октавам, одна линия будет помогать другой проходить интервал, давая необходимый толчок. Очень важно понять это. Школьная работа использует много космических идей, и три линии работы являются специальным устройством для сохранения правильного направления работы и успешного ее выполнения.
   
Первая линия есть работа над собой: самоизучение, изучение настоящей системы и попытка изменить по меньшей мере наиболее механические проявления. Вторая линия есть работа с другими людьми. Человек не может работать сам по себе; некоторое трение, неудобство и затруднение в работе с другими людьми создают необходимые толчки. Третья линия есть работа для школы, для организации. Эта последняя линия принимает различные аспекты для разных людей.
   
Принципом трех линий является то, что три октавы должны продолжаться одновременно и параллельно друг другу, но они не должны начинаться в одно и то же время, и поэтому, когда одна линия достигает интервала, другая линия вступает, чтобы помочь ей преодолеть его, так как места этих интервалов не совпадают. Если человек одинаково энергичен по всем трем линиям, это отводит от него много случайных событий. Естественно, первая линия начинается прежде всего. В первой линии работы вы берете — знание, идеи, помощь. Эта линия касается только вас одного, она целиком эгоцентрична. На второй линии каждый должен не только воспринимать, но и давать — сообщать знания и идеи, служить в качестве примера и многое другое. Это касается людей, занятых настоящей работой, поэтому на этой линии каждый работает наполовину для самого себя и наполовину для других людей. На третьей линии каждый должен думать о том, что полезно, что необходимо для школы, в чем школа нуждается, поэтому третья линия касается всей идеи о школе и всего настоящего и будущего работы. Если человек не думает об этом и не понимает этого, то первые две линии не произведут своего полного эффекта. Вот как поставлена школьная работа и вот почему необходимы три линии — каждый может получить дополнительные толчки и полную выгоду от работы только в том случае, если он работает по трем линиям.
   
Если мы соединим три линии работы с идеей о правильном и ошибочном, то все, что помогает первой линии, то есть личной работе, является правильным. Но на второй линии вы не можете иметь все это для себя; вы должны думать о других людях, участвующих в настоящей работе, вы должны учиться не только понимать, но и объяснять, вы должны давать другим. И вы скоро увидите, что вы можете понимать некоторые вещи только путем объяснения их другим. Круг становится более широким, правильное и ошибочное становится более значительным. Третья линия уже относится к внешнему миру, и хорошим и плохим становится то, что помогает или препятствует существованию и работе всей школы, поэтому круг растет еще больше. Это есть способ, как думать об этом.
   
Я особенно обращаю ваше внимание на изучение и понимание идеи о трех линиях. Это один из главных принципов школьной работы. Если вы применяете его, многие вещи раскроются для вас. Система полна такими инструментами. Если вы применяете их, они откроют многие двери.
   
Первым принципом настоящей работы является то, что усилия дают результаты в соответствии с пониманием. Если вы не понимаете, никаких результатов не будет; если вы понимаете, результаты будут в соответствии с тем, как много вы понимаете. Поэтому первым условием является понимание, и даже раньше этого — человек должен знать, что понимать и как приобрести правильное понимание. Истинная работа должна быть работой над бытием, но работа над бытием требует понимания целей, условий и методов работы. Целью настоящей работы является основание школы. Для этой цели необходимо работать в соответствии со школьными методами и школьными правилами, и работать по трем линиям. Основание школы подразумевает многие вещи.
   
Имеются два условия в настоящей работе, с которых нужно начинать: первое — человек не должен ничему верить, он должен все проверять; второе, даже более важное условие, относится к деланию. Человек не должен ничего делать, пока он не поймет, почему он делает это и для какой цели. Эти два условия должны быть поняты, и их следует помнить. Верно, что каждый может осознать, что он ничего не знает и не знает, что делать. Тогда человек может спросить совета, но если он спрашивает, он должен принять его и следовать ему.
   
До сих пор мы работали по первой линии, вы изучали то, что было дано и объяснено вам, и вы пытались понять. Теперь, если вы хотите продолжать, вы должны пытаться работать по второй линии и, если возможно, по третьей линии. Вы должны пытаться думать, как найти больше работы по первой линии, как проводить работу по второй линии и как подойти к работе по третьей линии. Без этого ваше изучение не даст результатов.
   
Теперь задавайте вопросы до тех пор, пока не убедитесь, что понимаете эти три линии работы — что означает каждая линия, почему они необходимы, что необходимо для каждой из них и т. д. Польза, которую вы можете извлечь, всегда пропорциональна вашему пониманию. Чем более сознательно вы работали, тем больше можете получить. Вот почему столь важно, чтобы все это было объяснено и понято.
   
В. Насколько мы нуждаемся в трех линиях работы?
   
О. Вначале все зависит от разума — разум должен быть обучен, он должен пробудиться. Позднее это зависит от эмоций. Для этого человек нуждается в школе, он должен встретить других людей, которые знают больше, чем он сам, и он должен разговаривать с ними. Если вы работаете в одиночестве, то будете забывать вещи, которым вы научились, так как в нас имеется так много инерции, что вещи просто исчезают из нашего ума. Вот почему человек не может работать один, и только объединенная работа многих людей может дать необходимые результаты. Имеется много препятствий, много факторов, которые сохраняют нас спящими и делают невозможным для нас пробуждение. Вещи, которые мы изучали, просто исчезнут, если ничто не помогает им, а что может помочь им? Только другие люди вокруг нас.
   
Сначала каждый должен работать над приобретением знания, материала, практики. Затем, когда он получил некоторое количество этого, он начинает работать с другими людьми таким образом, что один человек полезен другому и помогает другому. На второй линии, из-за наличия некоторой специальной организации, каждый в состоянии работать для других людей, не только для себя. А позднее каждый сможет понять, каким образом он может быть полезен школе. Все это — вопросы понимания. По третьей линии вы работаете только для школы, не для себя. Если вы работаете по всем трем линиям, некоторое время спустя эта организация станет для вас школой; но для других людей, которые работают только по одной линии, она не будет школой. Вы помните, я сказал, что школа есть организация, где вы можете приобрести не только знание, но также изменить ваше бытие. Школа такого характера не всегда одна и та же, она имеет магические качества и может являться для одного человека школой одного рода, а для другого — чем-то совершенно отличным. Вы должны понять, что все, что вы можете получить, все идеи, все возможные знания, всякая помощь, — все идет из школы. Но школа ничего не гарантирует. Возьмите обычный университет, где дается только знание и инструктаж. Он может вам гарантировать некоторое количество знания, но даже и это только в том случае, если вы работаете. Но когда приходят идеи об изменении бытия, никакая гарантия невозможна, поэтому люди могут быть в одной и той же школе, в одной и той же организации и могут быть на различных уровнях.
   
В. Вы говорили о целях и нуждах школы. Можете ли вы рассказать нам, каковы они?
   
О. Сначала мы должны подготовить себя к пониманию их. Мы имеем школьные идеи, поэтому мы должны использовать их: это поможет нам понять школы. Если мы сами ничего не делаем и говорим о школах, это будет только создавать воображение и ничего больше. Мы должны извлекать пользу из идей, которые мы имеем;
   
если мы не извлекаем из них никакой пользы, школы не будут существовать для нас. Вы должны иметь в виду собственную цель, и она должна совпадать с целью школы, она должна входить в нее.
   
В. Означает ли различие между первой и третьей линиями то, что школа имеет цели иные, кроме продвижения своих членов, такие, например, как сохранение своего собственного знания?
   
О. Не только. Может быть много вещей, и их нужно рассматривать по отношению ко времени. В отношении к себе вы можете принимать только настоящее. В отношении к школе — более продолжительное время.
   
Я напомню вам, как эта работа началась. Очень давно я пришел к выводу, что многие вещи, которые могли быть пробуждены, существовали в человеке, но я видел, что это никуда не привело, так как в один момент они были пробужденными, а в другой момент исчезали, так как не было контроля. Поэтому я ясно понял, что школа была необходима, и я начал искать школу в связи с теми силами, которые называл “чудесными”. В конце концов я нашел школу и нашел много идей. Это те идеи, которые мы изучаем теперь. Для этого изучения необходима организация, во-первых, чтобы люди научились этим идеям и, во-вторых, чтобы они подготовились к следующей ступени. Это есть одна из причин для организации, и только те люди могут иметь в ней место, которые уже сделали кое-что для себя. Пока они находятся во так и для настоящей работы. Поэтому первой целью каждого, кто заинтересован в настоящей работе, является изучить себя и найти, что должно быть изменено. Только когда некоторые вещи изменены, человек становится готовым к активной работе. Одна вещь должна быть связана с другой. Каждый должен понять, что личное изучение связано с организацией и с изучением общих идей. С помощью этих идей мы можем найти значительно больше — чем больше вы имеете, тем больше вы можете найти. Работа никогда не приходит к концу — конец далеко. Она не может быть теоретической, каждая из этих идей должна стать практической. Имеется много вещей в настоящей системе, которые обычный человек не может изобрести. Некоторые вещи человек может обнаружить сам, некоторые он может понять только в том случае, если они даны ему, но не иначе; и имеется третий род вещей, которые человек вообще не может понять. Необходимо понимать эти традиции.
   
В. Мне кажется, что то, что мы изучали до сих пор, было теорией, а теперь нам необходимо сделать это вопросом личной практики?
   
О. Совершенно верно. Только ошибочно думать, что до сих пор все было теоретическим. Из первой лекции вам был дан материал для самонаблюдения и для практической работы. Вы не должны думать, что это начало чего-то нового, чего не существовало раньше.
   
В. Какую форму работы, отличную от лекций и обсуждений, мы могли бы иметь?
   
О. Вы должны подумать о том, что вам необходимо, кроме обсуждения. Вы нуждаетесь в наставлении, вы хотите, чтобы вам показали путь. Никто не может найти путь сам по себе; положение людей таково, что им может быть показан путь, но они не могут найти его сами по себе.
   
Излагая это более ясно, вы входите во вторую линию работы следующим образом: эти группы продолжались в течение некоторого времени, и были люди и группы для вас. Одним из принципов школьной работы является то, что каждый может получить инструкцию и совет не только от меня, но также от людей, которые изучают эту систему гораздо дольше, чем вы. Их опыт очень важен для вас, так как, даже если бы я захотел, я не смог бы уделить вам больше времени, чем это физически возможно. Другие люди должны добавить к тому, что я могу дать вам, а вы, со своей стороны, должны научиться, как использовать их, как получить пользу от их опыта, как получить от них то, что они могут дать вам.
   
Опыт показывает, для того, чтобы получить то, что возможно получить от этих идей, необходима некоторая организация, организация групп людей не только для обсуждения вещей, но также для совместной работы, как, например, в саду, в доме или на ферме, или выполнения некоторой другой работы, которая может быть организована и начата. Когда люди работают совместно над чем-нибудь ради опыта, они начинают видеть в себе и в других людях различные вещи, которые не замечают, когда они только обсуждают. Обсуждение — это одно, а работа — другое. Поэтому во всех школах существуют различные виды организованной работы, и люди всегда могут найти то, что будет удовлетворять их без излишних жертв, так как последние не предполагаются.
   
Но вы должны думать об этом, вы должны осознать, что люди до сих пор заботились о вас, говорили вам, помогали вам. Теперь вы должны научиться заботиться о себе, а позднее должны заботиться не только о себе, но также о новых людях. Это также будет частью вашей работы.
   
Главным вопросом, о котором я говорю, является понимание. Я подразумеваю под этим понимание настоящей работы, необходимости работы, требований работы, общий план работы и всякий интерес к ней. Это есть то, что является обязательным. Человек не может понять методы работы, пока он не понимает ее общего направления. А когда он понимает направление, это помогает ему понять многие другие вещи, которые он хочет понять. Нельзя избежать своей доли в этой части работы. Если по той или иной причине человек избегает ее, он не может приобрести больше.
   
Некоторые люди не понимают самого начала работы; они не думают о работе как о работе; они принимают ее обычным образом. Спустя некоторое время необходимой и обязательной становится оценка, без которой никто не может работать. С одной стороны, люди хотят работать, но, с другой, они хотят принимать вещи таким же образом, как обычно. Но если они хотят работать, все, что касается работы, должно быть рассматриваемо по-другому — все, а они думают, что могут принимать вещи таким же образом. Мы не имеем достаточного объема работы, понимания работы и оценки работы. Оценки не хватает главным образом. Все считается доказанным и в то же самое время принимается с обычной точки зрения. В результате ничто не меняется. Многое зависит от личного отношения к личной работе. Школа для одного человека не является школой для другого.
   
В. Как выработать правильное отношение и оценку?
   
О. Прежде всего, перед началом изучения каждый должен решить, что он действительно хочет знать. Вполне возможно, что то, что мы изучаем здесь, будет неинтересно ему, он может найти, что это вообще не нужно для него. Поэтому каждый должен пытаться найти более или менее то, что он хочет, иначе он может только потерять свое время. Это во-первых. Во-вторых, каждый должен понять некоторые основные принципы, иначе он не сможет понять многие другие вещи, что-то всегда будет стоять на пути его понимания.
   
Очень важным принципом является то, что человек не может изучать настоящую систему один, и необходимо понять почему. Имеется много причин. Первая причина очень проста и очевидна — невозможно получить учителя только для одного себя. Если человек находит того, кто может обучить этой системе, такой человек не будет тратить свое время на одного человека. А без учителя, того, кто может объяснить вещи и работать с ним, человек ничего не может сделать. Во-вторых, если человек работает один или пытается работать, он не может поставить другого на свое место, а в некоторый момент это становится весьма необходимым, чтобы перейти на следующую ступень знания и бытия. Вы помните, что я говорил в первой лекции о лестнице в связи с объяснением роста магнетического центра и последующей работы? Я говорил, что человек может подняться на следующую ступень лестницы только путем постановки другого человека на свое место. Это значит, что человек поднимается по этой лестнице, которая представляет разницу в уровнях между обычной жизнью и тем, что называется Путем. Путь не начинается на том же уровне, что и обычная жизнь, человек должен подняться выше, чтобы достичь его. Это значит, что уровень нашего понимания, нашего обычного ума, даже наших обычных чувств должен быть изменен. Но, думая о постановке других людей на свое место, очень важно избегать одной ошибки. Некоторые люди склонны думать, что это должно быть их индивидуальной работой. Они не могут понять, что это выражение является формулировкой общего принципа. Несерьезно думать, что это может быть сделано одним человеком, передающим эти идеи другому. Прежде всего необходимо понять, что люди не могут делать это и, во-вторых, этого нельзя требовать от них, так как индивидуальная работа может относиться только к себе. Постановка людей на свое место является школьной работой, то есть объединенными усилиями всех людей, принадлежащих к школе. Всякая школьная работа организована с этой целью, все различные отрасли работы преследуют одну и ту же цель: поставить новых людей на место, занятое людьми, которые находятся там в настоящее время, и таким образом помочь им подняться на другую ступень. Но никто не думал об этом как следует. Например, очень мало людей думают об этих лекциях и о доме в этой деревне — кто устроил их, и как они устроены и существуют. Это есть ответ на вопрос о постановке кого-либо на свое место, так как другие люди заботятся о вас и устраивают дела для вас. Они изучили идеи настоящей системы до вас и дошли до определенной точки в их изучении; и теперь они хотят идти дальше. Для этого они должны помогать другим людям узнать то, что знают они. Они не могут сделать этого сами по себе, поэтому помогают устраивать лекции и другие вещи для новых людей. Это есть часть общего плана школьной работы. Принципом настоящей работы является то, что каждый должен делать то, что он может. Затем, когда приходят другие люди, делать для них то, что раньше делали для них самих. Некоторый период усилия необходим, и каждый должен принять в этом участие.
   
В. Почему человек может сделать в группе больше, чем сам по себе?
   
О. По многим причинам. Первая, как я объяснял, — он не может иметь учителя только для себя. Вторая — потому что в школах сглаживаются некоторые острые углы. Люди должны приспосабливаться друг к другу, а это вообще очень полезно. Третья есть та, что всякий окружен зеркалами: он может видеть себя в каждом человеке.
   
В. Но имеется ли здесь связь между мною и другими людьми?
   
О. Должна быть связь, но связь создается работой. Каждый, кто работает, создает эту связь. Мы не должны ожидать, что другие люди будут думать о нас. Они будут делать это насколько возможно, но это без гарантий.
   
В. Не скажете ли вы больше об этом? Имеется ли какое-либо обязательство между людьми в этой комнате?
   
О. Это зависит от вас, от того, как вы понимаете это, что вы чувствуете об этом, что вы думаете о том, что вы можете сделать относительно этого. Нет возможных обязательств. Обязательства идут из работы. Чем больше кто-либо делает, тем больше обязательств он имеет. Если человек ничего не делает, с него ничего не спрашивается. Гурджиев объяснял это вначале; он говорил, что было бы опасно что-либо делать в настоящей работе, если вы не хотите, чтобы с вас спрашивали трудные вещи.
   
В. Вы сказали, что вторая линия есть работа с людьми. Я нахожу, что легче работать одному.
   
О. Любой находит это. Конечно, было бы значительно лучше, если бы вы могли сидеть один и беседовать со мной, без каких-либо других людей, и особенно “этих” людей, так как эти люди особенно неприятны. Все мы думаем так. Я думал точно так же, когда начал изучать. Это одна из наиболее механических вещей в мире. Вся работа, вся система устроена таким образом, что вы не можете получить что-либо из первой линии, если вы не работаете на второй и третьей линиях. На первой линии вы можете получить некоторые идеи, некоторые сведения, но через некоторое время вы остановитесь, если не работаете на двух других линиях.
   
В. В то время, когда пытаешься работать на первой линии, как можно получить представление о третьей линии?
   
О. Путем работы на первой линии прежде всего, а затем получением картины целого — всех идей настоящей системы и принципов школьной работы. Если вы работаете над тем, что мы называем первой линией — самоизучение и изучение настоящей системы — всякая возможность в настоящей работе входит в нее. Поэтому, чем больше времени и энергии вы уделяете изучению системы, тем больше будете понимать то, что заключается в ней. Таким путем, постепенно, приходит понимание. На первой линии вы должны быть очень практичными и думать о том, что можете приобрести. Если вы чувствуете, что не свободны, что вы спите, может быть, вы захотите быть свободными, захотите пробудиться, и, таким образом, вы будете работать, чтобы достичь этого. На третьей линии вы думаете о настоящей работе, о всей организации. Прежде всего, организация должна быть объектом вашего изучения, подобно Лучу Творения — идея организации, нужды организации, формы организации. Затем вы увидите, что организация есть ваше дело, не дело кого-то другого. Все должны принимать участие в ней, когда они могут. Никого не просят делать то, чего он не может, но каждый должен думать о работе и понимать ее. На третьей линии важно не столь много действительно делать, сколько думать об этом. Вы не можете предоставить другим людям думать об этом за вас. Не может быть школьной работы на одной линии. Школьная работа означает работу на трех линиях. Необходимо принять это с личной точки зрения и понять, что только с этими тремя видами помощи человек может сдвинуться с пассивной мертвой зоны. Слишком многие вещи удерживают вас там, мы всегда имеем одни и те же чувства, одни и те же мечты, одни и те же мысли.
   
В. Ответственна ли третья линия за прогресс настоящей системы?
   
О. Все ответственно. Одна линия не может существовать без другой. Одна линия или две линии не являются работой. Но прежде всего необходимо понимание. Вы можете изучать — для этого дано время, но вы не можете решить делать одно и отложить другое.
   
В. Вы говорите, что сначала мы должны понять третью линию. Но это, конечно, еще не является работой?
   
О. Все зависит от обстоятельств. В известном смысле, понять значит уже работать. Если люди недостаточно думают о настоящей работе как о целом и не понимают ее, то невозможно продолжать. Некоторое число людей должно понимать и быть в состоянии делать то, что необходимо. Вы никогда не представляли себе, как трудно существовать настоящей работе даже в той форме, какую она теперь имеет. Тем не менее, для нее возможно существовать и развиваться, если в нее вкладывается больше понимания и энергии. Тогда, при правильном понимании, она будет правильно развиваться. Но вы не можете ожидать, что придет кто-то другой, чтобы вложить в работу понимание и энергию за вас.
   
В. Но инициатива не лежит во мне?
   
О. Конечно, она лежит в вас. Только на второй линии она не лежит в вас — она должна быть организована. Вы сами должны прийти к пониманию третьей линии, только тогда она будет третьей линией. Это зависит от вашего отношения и ваших возможностей, и эти возможности не могут быть созданы искусственно. Если вы чувствуете, что необходимо что-то делать для работы школы, и если вы в состоянии делать это, то это будет третьей линией работы. Сначала вы должны понять, что требуется, и только позднее вы сможете думать о том, что сами можете делать для организации.
   
В. Мне кажется, что то, чего вы хотите от нас, это чтобы мы чувствовали, что являемся организацией или частью ее, что она не является чем-то отдельным от нас?
   
О. Совершенно верно, и даже больше того. Вы должны помнить, что означает школа Четвертого Пути. Она находится в обычной жизни и поэтому особенно требует организации. Школы монахов и йогов организованы, но обычная жизнь не дает благоприятных возможностей для изучения различных сторон того, что необходимо изучить. Для этого должна быть специальная организация. В. Вы недавно много говорили о понимании. О. Да, понимание необходимо, как и личное отношение. Люди не делают существование школы личным делом, а оно не может быть безличным. Во многих случаях на пути понимания стоят слова. Люди говорят о первой линии, второй линии, третьей линии, просто повторяя слова — и перестают понимать что-либо. Они применяют эти слова слишком легко. Необходимо иметь наш собственный личный образ этой линии: сначала вас самих, приобретающих знание, новые идеи, которые разрушают старые предрассудки;
   
вас, отбрасывающих старые идеи, которые вы формулировали в прошлом и которые противоречат друг другу; вас, изучающих самих себя, изучающих систему, пытающихся вспомнить себя; и многие другие вещи. Вы должны думать о том, что хотите получить, что хотите знать, чем хотите быть, как изменить старые привычки мышления, старые привычки чувствования. Все это есть первая линия.
   
Затем, когда вы достаточно подготовлены и проделали достаточно усилий в течение некоторого времени, вы можете поставить себя в условия организованной работы, где вы можете изучать практически. На второй линии главным затруднением вначале является работа не по вашей собственной инициативе, так как это зависит не от вас самих, но от устройств, сделанных в работе. Многие вещи входят в это: вам говорят делать то или это, а вы хотите быть свободными, вы не хотите делать этого, вам не нравится это, или вам не нравятся люди, с кем вы должны работать. Даже сейчас, не зная того, что вы должны будете делать, вы можете отчетливо представить себя в условиях организованной работы, в которую вы входите, не зная ничего о ней или зная только очень немногое. Имеются затруднения второй линии, и ваше усилие в отношении к ней начинается с принятия вещей — так как вы можете не любить их; вы можете думать, что можете делать гораздо лучше своим собственным путем все, что вы должны делать;
   
вам могут не нравиться условия и т. д. Если вы думаете сначала о ваших личных затруднениях в отношении ко второй линии, вы можете понять ее лучше. Во всяком случае, она устроена согласно плану, которого вы не знаете, и целям, которых не знаете. Имеется намного больше затруднений, которые приходят позднее, но сейчас речь о том, как это начинается.
   
На третьей линии ваша собственная инициатива входит еще раз, если вы имеете возможность делать что-то не для самих себя, но для работы. И даже если вы ничего не можете делать, полезно осознать, что вы ничего не можете делать. Но тогда вы должны понять, что если каждый человек придет к выводу, что он ничего не может делать, не будет никакой работы. Это то, что я подразумеваю под созданием личного образа, не просто применяя слова:
   
первая линия, вторая линия, третья линия. Слова ничего не значат, особенно в данном случае. Когда вы имеете личный образ, вы не будете нуждаться в этих словах. Вы будете говорить на другом языке, по-иному.
   
Каждая линия работы, как и все в мире, идет по октавам, возрастая, снижаясь, проходя интервалы и т. д. Если вы работаете на всех трех линиях, то когда приходите к интервалу в вашей личной работе, другая линия работы может идти хорошо и будет помогать вам проходить интервал в вашей индивидуальной работе. Или ваша индивидуальная работа может идти хорошо и, таким образом, может помогать вам проходить интервал на некоторой другой линии. Это то, что я имел в виду, когда говорил об интервалах в связи с различными линиями.
   
Одна вещь, которую необходимо понять в работе, — это то, что никто не может быть свободным. Конечно, свобода есть иллюзия, ибо мы не являемся свободными хоть сколько-нибудь; мы зависим от людей, от вещей, от всего. Но мы привыкли думать, что мы свободны, и любим думать о себе как о свободных. Однако в определенный момент мы должны отказаться от этой воображаемой свободы. Если мы держимся за эту “свободу”, у нас нет никакого шанса научиться чему-либо.
   
В. Лично я нахожу, что когда пытаюсь думать, мое мышление очень мелко, располагается на малой шкале.
   
О. Вы смешиваете вещи: слово “личный” ввело вас в заблуждение. “Личное” не только означает вашу собственную жизнь и условия. Вы должны чувствовать — это есть ваша собственная работа. Школа может существовать только тогда, когда люди чувствуют себя не вне ее, но внутри, и когда они думают о ней, как о своем собственном доме. Только тогда они будут извлекать пользу из нее и будут знать, что может помочь работе, что может быть полезным.
   
Я хочу дать вам пример личного отношения: вы помните небольшую притчу в Новом Завете о человеке, нашедшем жемчужину и продавшим все, чтобы пойти и купить ее. Там имеются также другие небольшие притчи, которые все являются картинами личного отношения. Вообразите себе человека, принимающего это безлично — это было бы совершенно иным. Новый Завет всегда показывает необходимость личного отношения, личной пользы.
   
Многие вещи становятся возможными, если мы думаем о них правильно. Каждая проблема, связанная с работой, если она понята правильно, дает вам кое-что; нет ничего, из чего вы не могли бы получить больше пользы, чем вы получаете теперь. Первая вещь, которой надо научиться в этой системе, это как получать; все, что вы делаете, должно выполняться с целью, вашей собственной целью. Вы извлекаете пользу из всех трех линий, но из каждой по-разному.
   
Относительно третьей линии важно понять общую идею о том, зачем эта работа существует и как помочь ей. Как я сказал, идея заключается в том, чтобы основать школу, то есть работать в соответствии со школьными правилами и принципами, сначала изучая эти правила и принципы, а затем применяя их на практике. Для этого необходимы многие условия. Одним из этих условий является то, что необходимы люди. Имеются люди, которые подготовлены, которые способны развивать эти идеи, но они не знают их. Поэтому необходимо находить их, находить правильный сорт людей и давать им эти идеи. Но для этого человек должен сначала сам понять эти идеи.
   
Иногда меня спрашивают, почему необходимо распространение системы, предназначенной для немногих. Нетрудно ответить на этот вопрос. Совершенно верно, что эта система не может принадлежать всем; она даже не может принадлежать многим. Но мы должны делать любое усилие, чтобы дать ее столь многим людям, сколь возможно. Распространение идей системы будет ограничено природой самих идей, инерцией людей и их неспособностью понять эти идеи. Но это не должно быть ограничено нашей собственной инерцией.
   
Система может достичь правильных людей, то есть людей, которые могут не только брать, но также и давать, лишь в том случае, если она дана большому числу людей. Если она ограничена малой группой, она никогда не достигнет правильных людей. Небольшие группки, если они думают, что могут сохранить идеи для самих себя, исказят их. Искажения можно избежать, только если работа растет и если многие люди знают о ней. Небольшие группы, ограниченные и неизменные, всегда будут добавлять к ней что-либо личное. Поэтому, чем больше работа растет, тем больше каждый индивидуум может получить от нее. Другая причина, почему школы не могут существовать в слишком малом масштабе, — это то, что только определенное число людей дает достаточное разнообразие типов. Для успешной групповой работы необходимо разнообразие типов, иначе нет никакого трения, никакого сопротивления. Люди думали бы, что они понимают друг друга.
   
В. Как наилучшим образом начать формирование школы Четвертого Пути?
   
О. Мы сами не можем начинать. Школа начинается от другой школы. Если люди встречаются вместе и говорят: “Начнем школу”, это не будет школа Четвертого Пути. Но если школа начата, то как продолжать, как развивать ее — вот то, о чем мы должны думать. И для этого вы должны сначала понять, что означает работу на трех линиях, а затем работать на трех линиях.
   
В. Некоторым людям система представляется как эгоистичная. О. Эта система должна быть эгоистичной в некотором смысле. Первая линия работы является эгоистичной, ибо там вы надеетесь приобрести кое-что для себя. Вторая линия является смешанной — вы должны принимать во внимание других людей, так что она менее эгоистична; а третья линия не является эгоистичной вообще, ибо она есть нечто, что вы делаете для школы, не с мыслью получения чего-то от школы. Мысль о получении относится к первой линии. Таким образом, система включает в себя как то, что эгоистично, так и то, что неэгоистично.
   
В. Как можно понять третью линию практически? О. Когда вы начинаете понимать, это отмечает определенный момент в работе. Допустите, что вы находитесь в контакте с некоторой школой, в уровень которой, хороший он или плохой, мы не входим. В этой школе вы получаете определенные знания. Но что вы даете взамен? Каким путем помогаете школе? Это есть третья линия. Меня часто спрашивают, что значит третья линия, как понять ее и как начать работать на третьей линии? Этот вопрос никогда не представлял никакого затруднения для меня лично. С того момента, когда я встретил эту систему, я чувствовал, что она была более крупной и более важной, чем все, что я когда-либо знал, и в то же самое время она была известна только небольшой группе людей. За нею не было никаких организаций, никакой помощи, ничего. Наука, искусство, театр, литература имели свои университеты, музеи, книги, большое число последователей, помощь правительств, помощь общества, и в то же самое время все их объединенное содержание было очень малым по сравнению с этой системой. В лучшем случае они были только подготовкой к этой системе — и, несмотря на это, они имели все, а система не имела ничего.
   
Таковы были мои мысли, когда я встретил эту систему. Я решил работать на этой линии, а это была третья линия работы.
   
Совершенно ясно, что работа требует организации и места для всех людей, которые хотят прийти, и, следовательно, необходимо найти людей, которые понимают эту потребность, и хотят, и способны поддерживать работу всем, чем они могут. Возьмите в качестве примера обычную школу. Она требует определенного плана и организации и определенного числа людей, чтобы руководить ею, и человек должен знать, кто будет делать одно, а кто будет делать другое.
   
Поэтому каждый, кто хочет идти дальше, должен осознать, что эта работа, ее существование и ее благоденствие являются его собственным делом, что он должен думать о ней, должен стараться понять ее требования, должен считать за свое личное дело то, что работа должна продолжаться, и не перекладывать это на других людей. Наиболее важно сделать ее собственным делом, считать ее за собственную работу.
   
Имеется русская пословица: “Любишь кататься, люби и саночки возить”. Если кто-то говорит: “Я заинтересован в первой линии, но не в третьей”, это то же самое, что сказать: “Я люблю кататься, но не люблю саночки возить”.
   
Попытайтесь подумать, что я могу уйти, и работа, как она есть сейчас, может исчезнуть. Взгляните на нее с этой точки зрения, не принимайте ее за постоянное учреждение.
   
В. Я стараюсь брать от работы то, что я могу. Но как научиться отдавать обратно?
   
О. Можно поставить вопрос таким образом, но иногда достаточно понять, не что может быть дано, но что вы можете дать; знать, что полезно и необходимо для работы безотносительно к самим себе. Только тогда вы можете понять, что может быть полезным в данный момент, и видеть, можете ли вы сделать что-либо в этот момент или нет. Поэтому, прежде чем вы сможете вложить “я” в это, вы должны понять то, что может быть сделано вообще, в чем работа нуждается. Только позднее вы можете вкладывать “я” в нее. Я не столько учитываю, что тот или иной человек делает, но сколько, что он думает. Это важно. Если он думает и чувствует правильно, может наступить благоприятная возможность. Он может не иметь благоприятной возможности делать что-либо сегодня, но обстоятельства могут измениться и может представиться благоприятная возможность. Но если он не заботится об этой стороне вещей, если он не понимает этого и не думает правильно об этом, он лишает себя возможности получить то, что он хочет получить.
   
В. Если обстоятельства прекращают работу, которая сейчас происходит, сохраняется ли возможность развиваться, применяя полученные здесь знания?
   
О. Я не могу ответить на это. Я могу только сказать, что если люди не работают в этих условиях, как могут они работать без этих условий? Опыт показывает, что со всей возможной помощью необходимо длительное время, чтобы получить какие-то результаты, поэтому, если человек один, шансов у него меньше. Невозможно сказать, что случится в том или ином случае. Каждый имеет тенденцию забывать наиболее элементарные вещи, которым он учился. Даже то, что, как он считает, он понял, он забывает за пару недель. Значит, люди искажают идеи, имея наилучшие намерения. Допустим, что они не входят в какие-либо группы, но они должны продолжать думать, они имеют проблемы, задают себе вопросы и должны находить ответы на них. Например, одна из обычных форм искажения людьми, работающими сами по себе или в отдельных группах, это то, что они неизменно принимают некоторый род объяснения за принцип.
   
Но если человек научился вспоминать себя, тогда другое дело;
   
это есть иное состояние, иные условия.
   
В работе первым условием является понимание того, что человек хочет получить и насколько он подготовлен, чтобы заплатить за это, так как он должен платить за все. Иногда он хочет каких-то вещей, не сознавая, что это влечет за собой и сколько надо заплатить. Пытайтесь думать об этом; возможно, что вы увидите, что я имею в виду. Это значит, что все, что человек может приобрести, требует определенного усилия, и чтобы сделать это усилие, особенно сделать его сознательно, он должен знать, почему он делает это и что он может получить посредством этого усилия. И очень важно понять также, в каких условиях он может работать и без каких условий бесполезно пытаться работать.
   
В. Вы говорите, что человек должен знать, сколько он готов заплатить. Как он может платить?
   
О. Плата есть принцип. Плата необходима не школе, но самим обучающимся, ибо без оплаты они ничего не получат. Идея платы очень важна, и необходимо понять, что плата абсолютно необходима. Можно платить тем или другим способом, и каждый должен узнать это для самого себя. Но никто не может получить что-то, за что он не заплатил. Вещи не могут быть даны, они могут быть только куплены. Это является магическим, не простым. Если кто-либо имеет знание, он не может дать его другому человеку, ибо только если человек платит за него, он может иметь его. Это есть космический закон. Идея платы очень сильно подчеркнута в Новом Завете, у Матфея, XIII, в нескольких прекрасных притчах, о которых я упоминал. Человек должен быть хорошим купцом, он должен знать, что купить и сколько платить. Вещи не могут падать с небес, их нельзя найти, они должны быть куплены. То, что человек может получить, пропорционально тому, что он готов заплатить. И он должен платить вперед — нет никакого кредита.
   
В. Разве нельзя определить цену? Разве мы не можем узнать, не слишком ли она высока?
   
О. Некоторые люди думают, что она слишком высока, отказываются платить и ничего не получают.
   
В. Я не понимаю относительно платы авансом. Как это делается?
   
О. Единственным способом является плата авансом, но как делать это, это другой вопрос; все, что мы изучаем здесь, это — как платить авансом.
   
Как общий принцип, плата авансом означает, что если вы делаете некоторую работу и хотите иметь что-то, связанное с ней, тогда, если вы делаете ее полезной для школы, вы заслуживаете право иметь ее.
   
Плата является наиболее важным принципом в работе, и это нужно понять. Без платы вы ничего, не можете получить. Но, как правило, мы хотим получить нечто за ничто, и вот почему мы ничего не имеем. Если бы мы реально решили стремиться к этого рода знанию — или даже к совсем небольшой вещи — и мы стремились бы к нему, не обращая внимания на все другое, мы получили бы его. Это очень важный вопрос. Мы говорим, что мы хотим знания, но мы не хотим реально. Мы заплатим за что-либо другое, но за это мы не готовы платить, и поэтому в результате мы ничего не получаем.
   
В. Должна ли плата совершаться с некоторой потерей для самого себя?
   
О. С потерей или усилием. Вы можете выиграть таким образом, но вы можете рассматривать это как потерю. Плата имеет много сторон. Первая плата — это, конечно, стараться изучать и понимать вещи, которые вы слышите. Это не является еще платой самой по себе, но это создает возможность платы. Плата, в истинном смысле слова, должна быть полезной не только вам, но кому-то еще — школе. Но если вы не являетесь полезным для самих себя, вы не можете быть полезными также и для школы.
   
В. Поэтому, чтобы продвигаться вперед, нужно совершать небольшие платежи?
   
О. Или крупные.
   
В. Каковы они?
   
О. Это то, о чем мы говорим, — вы должны находить это для самих себя. Это всегда означает некоторое усилие, некоторое “делание”, отличное от того, что вы делали бы естественно, и это должно быть необходимо или полезно для работы.
   
В. Я не понимаю разницы между усилиями и платой.
   
О. Усилия могут быть платой, но они должны быть полезными, и полезными не только вам. Необходимо понимать работу вообще и нужды работы. Когда человек понимает все это, он найдет способы делать что-то полезное. Отношение зависит от вас самих и от вашего понимания; благоприятный случай зависит от обстоятельств.
   
В. Имеется ли какая-либо связь между работой над собой и платой?
   
О. Если вы не работаете над собой, вы не будете в состоянии платить. Это есть связь. Кто будет платить? Ложная личность не может платить. Поэтому вначале плата означает усилие, изучение, время, многие вещи. Но это есть только начало. Как я сказал, идея в том, что на пути достижения чего-либо в работе человек получает столько, сколько он платит за это. Это физический закон, закон равновесия.
   
В. Является ли плата жертвой?
   
О. Да, но вы должны приносить в жертву только несуществующие вещи, воображаемые вещи. Все наши ценности являются воображаемыми. В работе человек приобретает новые ценности и теряет воображаемые ценности.
   
В. Должен ли человек разрушать любую свою мысль?
   
О. Вы не должны обобщать. Некоторые из них могут быть полезны. Если бы все вещи могли быть объяснены коротко, это было бы легко. Необходимо изучать многие вещи, чтобы знать, что платить и как платить. В жизни вы получаете кредит, но здесь вы не получаете никакого кредита. Посредством платы вы должны получить нечто, но вы не знаете, что вы получите.
   
В. Человек должен хотеть платить?
   
О. Да, но это может быть трудным, не легким. Вообще, плата должна быть трудной для вас и полезной для работы. Но это слишком общее объяснение. Часто мы не можем определить вещи до тех пор, пока не приходим к фактам.
   
Мы не можем иметь старые вещи и новые вещи, нет никакого помещения для них, поэтому сначала мы должны создать помещение для них. Это так даже в отношении к обычным вещам. Если кто-либо хочет многого, он должен делать много. Если кто-либо хочет малого, он будет делать мало. Взвесьте это, тогда вы поймете.
   
В. Я полагаю, возможно, что человек обманывает себя относительно желания измениться?
   
О. Очень часто. Это очень хорошее наблюдение, так как часто человек убеждает себя, что он хочет измениться, но в то же самое время он хочет сохранить каждую малую вещь; тогда где же изменение? Изменение невозможно, если человек хочет сохранить все. Чтобы думать об изменении, человек должен также думать о том, что отдать.
   
В. Существует ли что-то в нас самих, что мешает нам желать изменения? Если же желание изменения является очень сильным, то должны ли мы получить помощь?
   
О. Да, конечно, но я не ставил бы вопрос подобным образом. Вы получили всевозможную помощь, теперь ваша очередь работать, ваша очередь делать что-то. Конечно, при иных условиях, иной подготовке, а также иных обстоятельствах вещи могли бы быть лучше устроены. Но вопрос не в том, сколько дано, но сколько взято, так как обычно берется только малая часть того, что дается.
   
В. Значит ли это, что для нас является важным планировать наши собственные дела так, чтобы мы могли больше времени посвящать работе?
   
О. Я полагаю, что почти каждый, за исключением весьма редких случаев, может затратить достаточно времени, чтобы принять некоторое участие в работе, фактически не изменяя своей жизни и дел.
   
В. Для большинства из нас невозможно оставить свою жизнь?
   
О. Нет. Я говорил, что люди должны думать об этой стороне работы и они должны смотреть на практическую сторону — что возможно и что невозможно. Я совершенно уверен, что в большинстве случаев люди могут продолжать делать то, что они должны делать, и жить так, как они привыкли жить. В жизни нет ничего, что не может стать работой, если вы пытаетесь вспоминать себя, пытаетесь не отождествляться, понимать, что все случается и т. д. Не обязательно изменять обстоятельства; наоборот, изменение обстоятельств даже хуже, особенно вначале. Позднее это может быть полезным, но не сначала.
   
В. Что вы имеете в виду, говоря, что все в жизни может иметь возможность работать?
   
О. Я имел в виду, что любое обычное занятие в жизни может стать работой. Если кто-то пытается применять идеи работы, тогда, постепенно, что бы он ни делал, все становится работой.
   
В. Каково практическое применение этой системы?
   
О. Например, возможность путем самовоспоминания увеличить наше сознание. Это немедленно становится практическим. И имеется много других вещей.
   
В. Я начинаю понимать, что большая часть работы, которую мы пытаемся делать для других людей в жизни, является бесполезной. Правильно ли, что школа учит человека распознавать, на какую работу он реально способен?
   
О. Да, конечно, это одна из наиболее важных вещей. Но школа не учит вас просто работать для людей, она учит вас работать для школы, и таким путем вы учитесь, что можете делать и как делать это. Вы должны научиться сначала работать для себя; вы должны научиться быть полезными самим себе, изменять себя. Во-вторых, вы должны научиться быть полезными людям в школе, вы должны помогать им; а затем вы должны научиться помогать школе как целому. Как я сказал, только когда человек работает на всех трех линиях, он может извлечь полную выгоду от школы; и таким путем он учится тому, что он может делать вне школы. Кроме того, в школе он учится космическим законам и начинает понимать, почему некоторые вещи невозможны.
   
В. Если все мы являемся механическими, то я не могу понять, зачем мы пытаемся что-то делать? Если у нас есть школа, то какая цель в этом?
   
О. Если бы не было никакой возможности измениться, не было бы никакой цели в школе, но возможность имеется, и это составляет все различие. В этой системе мы знаем, что невозможно “делать”, что все случается, но мы знаем также, что имеются возможности развивать силу “делать”.
   
В. Накапливает ли работа движущую силу в самой себе или остается одинаково трудной, подобно толканию телеги в гору?
   
О. Я полагаю, что она становится более трудной, так как она идет к большим и большим разветвлениям. Вы начинаете на одной линии, затем, спустя некоторое время, работаете на трех линиях, и каждая из них делится, и делится, и все время требуется внимание и усилие. Здесь нет никакой движущей силы.
   
С другой стороны, человек приобретает больше энергии, становится более сознательным, и это делает работу более легкой в некотором смысле. Но сама по себе работа не может сделаться более легкой.
   
В. Необходимо ли работать для школы прежде, чем вы сможете получить какой-нибудь прогресс?
   
О. Нельзя ставить вопрос подобным образом. Если вы работаете для себя и прогрессируете, тогда может наступить благоприятный случай работы для школы, но вы не можете делать теоретических предположений. Именно ваша инициатива является наиболее важной как на первой, так и на третьей линии. Вам дается материал, но инициатива остается при вас. Но на второй линии вы не имеете никакой инициативы или очень мало.
   
Разрешите мне повторить то, что я сказал раньше: вы получили эти идеи и пришли сюда потому, что некоторые люди работали до вас и вложили свою энергию и время в работу. Теперь вы должны научиться делить ответственность. Вы не можете продолжать получать идеи, не разделяя ответственности; это вполне естественно. Поэтому, если не сегодня, то завтра человек должен “делать”. Что делать? Человек должен понять, что требовать от самого себя. Мы изучаем школьные методы, и это единственный путь изучать их.
   
В. Можете ли вы дать пример того, как делить ответственность?
   
О. Нет. Как я сказал, это вопрос понимания того, что является полезным, что является необходимым. Затем это вопрос видения того, что человек может делать, если не сейчас, то, возможно, позднее. Это не может быть дано в форме предписания.
   
В. Разве не верно, что для своей собственной выгоды человек должен дорого заплатить?
   
О. Да, но мы должны найти выгоду. Плата не есть просто выполнение вещей, трудных для вас самих, без всякой выгоды для кого-то еще.
   
В. Должны ли мы избегать рассматривать работу только с точки зрения наших специальных способностей?
   
О. Естественно, всякий должен смотреть сначала с точки зрения того, что он может делать. Но, допуская, что его способности не являются полезными, он должен найти затем новые способности, которые могут быть полезны. Люди часто спрашивают, как научиться “делать”? Путем работы, путем выполнения всего, что возможно в связи с тремя линиями работы. Часто мы не можем “делать” потому, что не знаем наших собственных сил. Затем, мы не привыкли к определенной дисциплине, которая необходима в работе. Всему можно научиться, но это требует инициативы и понимания, а понимание имеет в виду усилие, работу.
   
В. Мне кажется, что я имею больше от работы, чем я получал. Но у меня нет ничего, чтобы дать.
   
О. Я бы так не усложнял. Мы всегда имеем кое-что, чтобы давать, и мы всегда имеем кое-что, чему можем научиться. Пока вы заинтересованы и продолжаете брать вещи, вы имеете возможность платить. Вы теряете возможность платить тогда, когда вы ничего не берете.
   
В. Я чувствую, что попытка стать человеком № 4 есть работа по третьей линии.
   
О. Это не есть третья линия работы. Вы делаете это для самих себя, иначе вы не можете делать это. Все три линии связаны, но третья линия это то, что вы делаете непосредственно для школы, делаете такими, какими вы являетесь, не дожидаясь, пока вы станете человеком № 4.
   
В. Но мне кажется, что, пока мы не достигли более высокого уровня бытия, понимание, о котором вы говорили, не будет существовать для нас.
   
О. Нет, вы ошибаетесь. Если вы подразумеваете под иным уровнем бытия наличие центра тяжести, тогда вы правы, но если вы подразумеваете иное состояние сознания, вы ошибаетесь, так как, если вы ждете до тех пор, пока будете иметь иное состояние сознания, вы не получите ничего. Поэтому ответ на ваш вопрос зависит от того, что вы подразумеваете под изменением бытия. Борьба с ложной личностью также необходима; из-за ложной личности мы ничего не можем найти. Это значит, что некоторое изменение необходимо, но не крупное изменение.
   
В. Не будете ли вы так добры повторить снова характерные черты центра тяжести?
   
О. Постоянный центр тяжести приходит в определенный момент в отношении к работе, когда человек уже уверен, что он делает, уверен в системе, и когда это становится более важным, чем что-либо другое, когда работа занимает главное место в жизни. Это есть момент, когда установлен постоянный центр тяжести. Но когда человек заинтересован в идеях системы и, тем не менее, в какой-то момент нечто другое может стать более важным, это значит, что он не имеет такого центра тяжести.
   
В. Возможно ли смотреть на три линии работы, как на три различных силы, образующие триаду?
   
О. Да, в некотором смысле, но они всегда изменяются. Одна является активной сегодня, но была пассивной вчера и может быть нейтрализующей завтра. И они различны даже в обязанностях.
   
Видите ли, подобно многим другим вещам, эти три линии работы не могут быть определены в словах. В то же самое время идея очень ясна. В какой-то момент вы спросите самих себя: “Зачем я хотел определений? Это совершенно ясно без слов”. Вы должны пытаться вспоминать все, что было сказано об этом, ибо многие вещи уже были сказаны по этому вопросу. Например, вспомните, что было сказано о тюрьме.
   
Я вспоминаю беседу с Гурджиевым много лет назад. Он выразил это в очень простой форме. Он сказал: “Человек может быть полезен самому себе; человек может быть полезен другим людям;
   
человек может быть полезен мне”. Он представлял школу. Это дает изображение трех линий работы. И он добавил: “Если человек полезен только самому себе и не может быть полезен мне или другим людям, это продлится недолго”.
   
В. Но будучи полезным самому себе, человек автоматически делается полезным другим людям?
   
О. Нет, это особая вещь. Только забывание происходит автоматически; ничто хорошее не случается автоматически. Вполне правильно получать вещи для самих себя; но если вы думаете только об этом, вы ограничиваете себя. Человек должен изучать себя; человек должен работать над собой; поэтому он имеет время изучать другие линии. Но спустя некоторое время, если он не признает этой идеи и держится только за одну линию, он начинает терять почву.
   
В. Не является ли третья линия несколько вне нашего достижения в данный момент?
   
О. Нет, необходимо только понять. Опять-таки, один человек может быть в одном положении, другой — в другом положении, — поэтому нет никаких общих законов относительно этого. Например, я начал с третьей линии; я мог делать больше на третьей линии, прежде чем на первой и второй.
   
В. Нет ли некоторого рода организации, чтобы помогать людям работать на третьей линии?
   
О. Да, есть. Но организация не может помогать сама по себе, так как каждая линия должна быть основана на некоторого рода отношении. Организация не может заменить отношение, но в то же самое время организация необходима для понимания некоторых вещей. Например, одна из наиболее важных вещей в работе — это понимание дисциплины. Если человек понимает идею дисциплины, он находит возможность работать против своеволия. Если он не понимает ее, он будет думать, что он работает, но в действительности он не будет работать, так как это будет только своеволие.
   
Изучение дисциплины связано со второй линией работы. Без понимания школьной дисциплины человек не может иметь внутренней дисциплины. Имеются люди, которые могли бы делать хорошую работу и которые терпят неудачу, так как им недостает дисциплины. Однако изменение бытия возможно только со школьной работой и школьной дисциплиной. В течение определенного периода времени человек должен иметь ее, а затем он может работать сам по себе. Дисциплина связана с правилами. Правила есть условия, на которых люди принимаются и получают знание в школе. Соблюдение этих правил или условий есть их первая плата и первое испытание.
   
Одной из наиболее важных вещей в любой школе является идея правил. Если нет никаких правил, нет никакой школы. Даже поддельная школа не может существовать без правил. Если это поддельная школа, будут поддельные правила, но должны быть некоторые правила. Одним определением школы является то, что это есть некоторое число людей, которые признают и следуют определенным правилам. Правила существуют не для удобства, не для комфорта — они существуют для неудобства и дискомфорта, и таким путем они помогают самовоспоминанию.
   
Вы должны понять, что все правила существуют для самовоспоминания, хотя они имеют также цель в самих себе. Если нет никаких правил и не понято значение правил, нет никакой работы.
   
Важная вещь, которую необходимо осознать относительно правил, это то, что реально имеется только одно правило или, лучше сказать, один принцип — человек не должен делать ничего лишнего. Итак, пытайтесь понять это. Почему мы не можем “делать” в правильном смысле? Потому что мы делаем столь много ненужных вещей. В каждый момент нашей жизни мы делаем сотни ненужных вещей, и благодаря этому мы не можем “делать” и должны сначала научиться не делать чего-либо ненужного. Сначала мы должны научиться не делать ненужных вещей в отношении к работе, а позднее и в связи с нашей собственной жизнью. Это может отнять много времени, но это есть путь к тому, чтобы научиться. Вы должны делать это, вы не должны делать того; это все детали, но имеется только одно правило. Пока вы не понимаете этого основного правила, вы должны пытаться следовать другим правилам, которые даны.
   
Правила особенно важны в связи с организацией групп, так как поскольку люди приходят без знания друг друга и без знания того, о чем все это, должны устанавливаться определенные правила. Например, одно из правил, которое применяется к новым людям, это то, что они не должны говорить людям вне работы о том, что они слышат на лекциях. Люди начинают сознавать важность этого правила только тогда, когда эта форма разговора обращается против них, когда их друзья настойчиво просят их говорить, а они больше не хотят говорить. Это правило существует для того, чтобы помочь людям не лгать, так как когда они говорят о вещах, которых они не знают, они, естественно, начинают лгать. Поэтому если, после прослушивания одной или двух лекций, люди начинают говорить о том, что они слышали, и выражают свои мнения, они начинают лгать. Большинство людей слишком нетерпеливы, они не дают себе достаточно времени, они приходят к выводам слишком скоро и поэтому не могут удержаться от лжи.
   
Но главной причиной для этого правила является то, что принцип школьной работы — не давать идей, хранить их от людей и давать их только на определенных условиях, которые гарантируют их от искажения. В противном случае они будут искажены на следующий же день: мы имеем достаточно опыта в этом. Очень важно предохранить эти идеи от искажения, так как можно сказать, что школа есть нечто, где люди и идеи не умирают. В жизни как люди, так и идеи умирают — не сразу, медленно, но умирают.
   
Другая причина этого правила в том, что оно является испытанием, упражнением воли, упражнением памяти и понимания. Вы приходите сюда на некоторых условиях; первое условие — это то, что вы не должны говорить, и вы должны помнить это. Это в огромной степени помогает самовоспоминанию, так как молчание идет против всех обычных привычек. Ваша обычная привычка — это говорить без разбора. Но в отношении этих идей вы должны разбираться.
   
В. Кажется, что в школе ничего не делается без причины. Является ли одной из причин, почему это правило необходимо, то, что разговор вводил бы новый фактор, результат которого непредсказуем?
   
О. Конечно. Если бы люди знали, что делать без правил, правила не были бы необходимы. В то же самое время это также род воспитания, так как путем повиновения правилам люди создают нечто в самих себе. Если бы не было никаких правил, то трений было бы недостаточно.
   
В. Я полагаю, что главная цель правил это разрушение механичности?
   
О. Каждое правило имеет много целей, но вы не можете ожидать от одних только правил. Они являются только частью общей работы, помощью.
   
В. Я считаю почти невозможным не использовать знание, пытаясь помочь друзьям.
   
О. Сейчас оно не может быть использовано, так как если вы пытаетесь делать что-то с тем количеством знания, которое вы имеете, вы будете искажать его. Необходимо иметь больше, так как только тогда вы будете способны судить, можете ли вы что-либо делать с ним в данном случае или нет, можете ли дать что-либо этому или тому человеку или нет. Сейчас вы не можете этого сказать.
   
Кроме того, все в этой системе должно быть либо объяснено полностью, либо не затрагиваться вообще, а чтобы объяснить одну вещь, вы должны объяснить другую. Это трудно. Понимаете ли вы, что я имею в виду? Для нас многие вещи являются фактами или, по меньшей мере, должны быть фактами. Если вы говорите их людям, которые не шли медленно через это учение, для них это будет нечто подобное вере. Они будут либо верить, либо не верить, а так как эти вещи по большей части идут против обычных идей, значительно легче было бы для них не верить. Так почему мы должны создавать больше неверующих? Невозможно передать эти идеи достаточно ясно людям, которые не изучают их.
   
В. Трудно обсуждать что-либо с посторонним человеком без того, чтобы обсуждение не было окрашено тем, что мы слышали здесь.
   
О. До тех пор пока это не станет легким, вы не можете начать что-либо делать; все будет превращено в разговор и будет оставаться разговором. Только когда вы способны сохранять молчание, хранить что-то для самих себя, только тогда вы можете накопить больше знания и материала. Если вы делаете дыру в воздушном шаре, содержимое шара исчезнет. Если вы сделаете дыру в самих себе, что-то также исчезнет. Правила являются трудными для выполнения, так как путем вспоминания правил и повиновения правилам вы накапливаете сознательную энергию. Это главное, зачем правила установлены.
   
Никто не может описать правила или дать каталог их, но правила могут быть поняты. Кроме того, эмоциональное развитие требует дисциплины. Ничто так сильно не развивает эмоциональный центр, как отказ от своеволия. Правила связаны с идеей поведения. Когда мы становимся людьми № 5, наше поведение становится совершенным по сравнению с тем, каким оно является сейчас. Но мы не являемся людьми № 5, поэтому мы должны иметь правила. Если мы помним правила, понимаем и следуем им, наше поведение будет последовательным и будет вести в определенном направлении;
   
оно не будет больше неустойчивым поведением людей № 1, 2 и 3,
   
Все люди нуждаются в дисциплине. Это объясняет, почему никто не может работать сам по себе. Человек не может создать дисциплину сам по себе. Если человек понимает эту работу, тогда дисциплина принимает форму, которую не он создает для самого себя, но работает согласно указаниям. Приобретение воли отнимает длительное время, ибо сначала должно быть побеждено своеволие. В настоящее время необходима другая воля, воля школы, организации.
   
В. Я не понимаю, почему правила относятся ко второй линии, а не к третьей?
   
О. Пытайтесь подумать. Не может быть никаких правил на первой и третьей линиях; там вы должны делать то, что вы можете, там должна быть инициатива, работа должна быть свободной. На второй линии должна быть дисциплина.
   
В. Что более важно на второй линии — польза самому себе или польза другим людям?
   
О. Нельзя ставить вопрос таким образом. На второй линии вы должны быть способны забывать ваши собственные интересы, ваши собственные симпатии и антипатии.
   
В. Являются ли вопросы, которые люди задают на лекциях и которые полезны другим людям, второй линией работы?
   
О. Нет, работа — это иное дело, вы знаете. Необходимо понять, что означает слово “работа” в смысле настоящей системы. Оно не означает подобных случаев, — что вопрос, который задается кому-либо здесь, дает полезный результат. Работа всегда означает линию усилий, ведущих к некоторой определенной цели. Не одно усилие. Одно усилие не означает работу, но связная линия усилий, непрерывная линия усилий, только это становится работой.
   
В. Если два человека помогают друг другу, будет ли это второй линией?
   
О. Нет, как я объяснил, на второй линии нет никакой инициативы. Но для этого должна быть определенная подготовка:
   
человек должен понять необходимость работы с другими людьми. Когда вы начинаете понимать, что физически невозможно работать одному, что только благодаря другим людям вы сами можете работать, это будет пониманием, но это еще не будет вторая линия. Вы должны понять, что люди, которых вы встречаете здесь, столь же необходимы для вас, как и сама система. Это будет началом.
   
В. Имеется ли какая-либо особая линия, которая будет помогать человеку избегать делать ненужные вещи?
   
О. Нет особой линии — все линии объяснены. Вы должны быть способны видеть то, что возможно. Вам дается много советов, и один день вы можете делать работу лучше на одной линии, а другой день — на другой линии; нет никакой специальной линии на все дни, на все время. И имеется самовоспоминание, все то, что было сказано об отождествлении, учитывании, отрицательных эмоциях, изучении системы, многих вещах. Вы никогда не знаете, что будет более полезным в данное время; в один момент помогает одно, а в другой помогает другое.