1 2 3 4 5 
И в  кабинете Уоррендера Ариэль рассказал, как он был вовлечен в дело, умолчав  только о своей способности летать.    

— Бандиты  хотели использовать мою исключительную ловкость. Я проник к вам… по карнизу из  соседней квартиры. Я чрезвычайно рад, что не стал орудием этих ужасных  людей, — закончил Ариэль.    

Уоррендер  покачал головой и сказал:    

— Я  верю вам, мистер Биной. Вы были введены в заблуждение и действовали из  благородных побуждений. Простите меня, но, несмотря на ваш спортивный гений,  вы, по-видимому, очень неопытный молодой человек и малознакомый с нашей  страной. Впрочем, столь ловкий ход мог сбить с толку и не такого простодушного  юношу… Ужасно подумать! Ведь если бы случайно жена не была возле ребенка,  который немного захворал, катастрофа была бы неминуема. Ребенок погиб бы, наша  жизнь была бы разбита, но и эти хитрые и безжалостные люди рассчитывали на то,  что, приняв, вольно или невольно, участие в одном преступлении и тем самым  скомпрометировав себя, вы всецело оказались бы в их руках, стали бы их рабом,  их слепым орудием, потому что они всегда могли бы посадить вас на электрический  стул, — обычный способ казни в нашей стране, — свалив на вас свои преступления.  Полиция у них на откупе… Ужасно! Еще одно их покушение не удалось. Но что будет  завтра?    

И мистер  Уоррендер, в свою очередь, рассказал Ариэлю о кошмаре, в котором он и его жена  живут целый месяц, показывая анонимные письма с требованием денег.    

— Я  переплатил уже немало, но чем больше давал, тем больше они требовали, угрожая  во что бы то ни стало похитить ребенка. Из своего особняка я, для безопасности,  переселился сюда. Здесь, думалось мне, нужно следить только за дверями, не  беспокоясь об окнах. Я нанял слуг специально для наблюдения за приходящими сюда  людьми, но кто поручится, что и среди слуг нет сообщников  гангстеров-похитителей детей? Нам, кажется, остается только одно — покинуть эту  страну! — с грустью закончил он.    

Ариэль  посмотрел на часы. Время уже было близко к полуночи. Он поднялся.    

— Я  вполне верю вам, мистер Биной, — сказал мистер Уоррендер на  прощанье. — Бандиты так не ведут себя. Можете спокойно покинуть мою  квартиру. Должен, однако, вас предупредить, что бандитам нельзя изменять безнаказанно.  А вы изменили им. Жизнь ваша в большой опасности. И самое лучшее было бы для  вас: немедленно оставить Нью-Йорк, а еще лучше совсем уехать из Америки.    

— Благодарю  вас за совет, мистер Уоррендер! Я так и поступлю! Вы правы. В этой стране даже  добрый поступок вдруг превращается в ужасное преступление!    

И на  прощанье мистер Уоррендер крепко пожал руку человеку, который едва не унес его  сына на мучительную смерть.    

Выйдя из  кабинета Уоррендера, Аврелий в раздумье зашагал по длинному коридору.    

Так вот  к чему в этом ужасном мире приводит его способность летать! Пирс, и раджа, и  пастор, и Чэтфилд, и бандиты — для всех он только орудие их личных корыстных  целей. Здесь ему никогда не выбраться на самостоятельную, независимую дорогу,  не построить честной и спокойной жизни.    

Чудесный  дар, о котором грезят люди в мечтах и сновидениях, превращается здесь в  какое-то проклятие.    

Нет,  скорее бежать из этого города, от этих черствых, жестоких людей!    

Что же  делать дальше?    

Его  положение очень рискованное. А вдруг Уоррендер или его жена все же позвонили  полиции? К тому же возле билдинга могли дежурить гангстеры и их сообщники. И  Ариэль решил вылететь в одно из окон, выходящих в коридор.    

Ариэль  стремительно летел через город…    

Наметив  наиболее затемненную часть парка, он быстро опустился и вышел на аллею.    

Навстречу  ему бежало несколько человек, очевидно заметивших падение какого-то предмета.    

— Кто-то  упал? — задыхаясь, спросил один.    

— Не  кто-то, а что-то, — ответил другой. — Вы не видели, мистер? —  обратился он к Ариэлю.    

— Да,  я тоже видел… Вон там… Кажется, за решеткой возле клумбы,    

— ответил  Ариэль, указывая в сторону. И он поспешил дальше, вздохнув с облегчением. Все  окончилось благополучно!    

 Глава сорок четвертая.  К друзьям    

     

— Почему  ты запоздал? Где твои вещи? Почему ты так тяжело дышишь? — забросала Джейн  брата вопросами.    

— Ты  уже готова, Джейн? Едем скорее… Расскажу дорогой… Со мной едва не случилось  большое несчастье…    

В  автомобиле, по пути к порту, он рассказал сестре выдуманную историю. Он  подвергся нападению бандитов, которые хотели его похитить ради выкупа. В  Америке это обычная вещь. Ему удалось вырваться, сделав гигантский прыжок… Нет,  нет, он не летал. Это было не больше того, что он показывал в цирке. Как  хорошо, что билеты на пароход уже куплены.    

— Ты  и сам теперь видишь, насколько я была права, когда настаивала на скорейшем отъезде! —  наставительно сказала Джейн.    

— И  я уже думал об этом, — искренне ответил Аврелии.    

Джейн  покровительственно хлопнула его по руке и сказала:    

— Всегда  слушайся меня.    

Аврелий  вздохнул свободно только тогда, когда огромный океанский пароход отвалил от пристани  и водная полоса стала все шириться и шириться. К счастью, гангстеры не умеют  летать!    

Ариэль  стоял у борта, глядя, как в туманной дали расплываются очертания и меркнут огни  города, не менее интересного и страшного, чем далекий Мадрас.    

Путешествие  длилось много суток. Каждую полночь на всех судовых часах стрелки автоматически  передвигались на час вперед, от времени до времени низкий мощный гудок потрясал  воздух, предупреждая встречный пароход. Пассажиры развлекались кино и танцами,  но Джейн упросила Ариэля не выходить из каюты. Они опасались, что на пароходе  могут оказаться люди, которые видели «Мировое чудо — Биноя Непобедимого». И он,  сказавшись больным, послушно сидел в своей каюте весь путь, скучая и глядя  через иллюминатор на однотонную водную поверхность.    

У него  была только одна радость — это воспоминание о далеких друзьях.    

От этих  воспоминаний он бы ни за что на свете не отказался. Он не мог не думать о  Лолите, Шараде, Низмате.    

Однажды  — это было уже невдалеке от Лондона — Ариэль не утерпел и рассказал Джейн о  Лолите. Джейн заставила брата подробно описать внешность девушки и,  задумавшись, сказала.    

— Уж  не та ли это нищая, которая вскрикнула, когда мы нашли тебя у дороги и вынули  из мешка?    

— Может  быть, — смущенно ответил Ариэль. Об этом он не знал. Неужели Лолита была  тогда так близко?    

— Ну  и что же ты думаешь об этой Лолите?    

— Я…  Она, конечно, очень бедная, хотя и не нищая… Так в Индии живут миллионы людей…  Она прекрасна, как сон. И я очень люблю ее и не забуду ее никогда.    

— Уж  не хочешь ли ты жениться на этой черномазой замарашке? — И Джейн  рассмеялась сухим, злым смехом. — Этого еще недоставало! Великолепно! Сэр  Аврелий Гальтон вступает в законный брак с леди Локитой!    

— Лолита,  а не Локита! — вспыхнул Аврелий.    

Но  Джейн, считая спор бесполезным, сказала:    

— Тебе  надо заказать приличные костюмы, Аврелий. Фрак, смокинг, сюртук. В Америке ты  ходил, словно клерк. Барбара, моя приятельница, рассмеется, если увидит тебя в  таком костюме.    

И в  дороге и дома Джейн не давала брату покоя. Он словно получил строгую  гувернантку, которая ежеминутно поправляла его: то он не так сказал, то не так  повернулся. Она заставляла его улыбаться, разговаривая с неприятными для него  людьми, потому что этого требует хороший тон. Учила говорить комплименты.  Ариэль терпеливо переносил эти истязания, называя их в душе дрессировкой.  Особенно ее возмущало обращение брата с прислугой.    

— Ты  разговариваешь с ними, словно они равные тебе! — восклицала она.    

— Но  разве они не такие же люди, как и мы? — возражал Ариэль.    

Джейн  читала ему нудные лекции о классовом неравенстве, о том, что с прислугой надо  быть холодно-корректным. Зато в обращении с людьми своего круга нужно проявлять  исключительную любезность.    

— Но  если этот человек мне противен? — восклицал Ариэль.    

— Нет,  ты невозможен. Ты совершенно невоспитан! — приходила в отчаяние Джейн.    

Однажды  Ариэль, Джейн и Доталлер отправились за город посмотреть принадлежавшие Гальтонам  кирпичные заводы. Там все навело на Ариэля уныние.    

Приземистые  бараки, глинистая почва, рвы и канавы карьеров, хлюпающая под мостками вода.    

Но Джейн  не замечала этого: ведь из этой грязи, этой глины делаются деньги!    

Какая-то  старая женщина из рабочего поселка переходила через мостки, упала и не могла подняться.    

Ариэль  бросился к ней и поднял ее, перепачкав лайковые перчатки и пальто, сшитое  лучшим лондонским портным.    

Джейн,  не стесняясь Доталлера, тут же, в присутствии опешившей старухи, начала выговаривать  брату. По ее мнению, это был совершенно ненужный поступок. Ариэль угрюмо  молчал, вытирая платком испачканные глиной руки.    

Через  неделю после приезда в Англию настал день совершеннолетия Ариэля.    

Джейн с  волнением готовилась к этому торжеству, не уставая повторять Ариэлю, что в этот  день он будет принят в круг великосветского общества.    

Пригласительные  билеты были разосланы лучшим аристократическим фамилиям.    

Утром в  день совершеннолетия Ариэля явился опекун Боден в сопровождении мистера Хезлона.    

И тут  между ними и Джейн произошла бурная сцена. Джейн начала говорить с бывшими опекунами  об отчете, и страсти разгорелись. Конечно, ни она, ни опекуны не кричали и не  размахивали руками. Наоборот, разговор велся в полутонах, слова сопровождались  сдержанными жестами. Но в каждом слове был яд, в каждом взгляде — стрела. И, по  существу, это был самый торгашеский спор со взаимными обвинениями и  оскорблениями.    

На  Ариэля эта сцена произвела настолько гнетущее впечатление, что он не выдержал и  мрачный ушел в свою комнату.    

Нервы  его были взвинчены. Ему казалось, что этот воздух душит его. Несмотря на  холодную осеннюю погоду, он открыл окно, и в комнату ворвались клубы тумана и  запах фабричной гари. Ариэль захлопнул окно и зашагал по комнате. В его душе  нарастал протест, зарождалось какое-то решение.    

Конец  торжественного дня переполнил чашу терпения.    

Когда  собрались приглашенные, Ариэлю показалось, что он видит какой-то маскарад,  какую-то страшную пародию на человечество. Здесь все было фальшиво: фальшивы  улыбки, фальшивы слова, фальшивы волосы, зубы, румянец у дам. Свежие лица были  редким исключением. Девушки с рыжими волосами, с веснушками, с длинными зубами.  Сухопарые или толстые, задыхающиеся от жира мужчины во фраках. И каждому из них  Ариэль должен был пожать руку, радушно улыбаясь, сказать несколько приветливых  слов. И все это под пронизывающими взорами Джейн, которая следила за каждым его  шагом, за каждым словом.    

После  обеда сидевший рядом с Ариэлем самодовольный, важный лорд Форбс начал  пространно говорить об Индии. Он называл индусов не иначе как «эти скоты» или  «эти грубые животные, которые поклоняются корове».    

Ариэль  долго сдерживался, но, наконец, не выдержал и воскликнул:    

— Большинство  этих простых, трудолюбивых, честных людей заслуживает гораздо большего  уважения, чем многие из присутствующих, которые, кстати сказать, живут за счет  этих людей!    

Произошел  неслыханный скандал. Все сразу смолкли. Лорд Форбс задрожал от ярости и стал  тыкать недокуренной сигарой вместо пепельницы в сигарный ящик. Джейн  побледнела, потом, призвав на помощь все свое самообладание, постаралась замять  неловкость.    

Но как  она набросилась на Ариэля, когда гости разошлись! Забыв о хорошем тоне, она  кричала, что отказывается от такого брата, что в нем не кровь аристократа, а  кровь плебея, что ей придется отдать брата на воспитание в такое заведение, где  из него сумеют сделать человека, или же их пути совершенно разойдутся. Ариэль  лишится всего и будет выброшен на улицу, где он, очевидно, и найдет то  общество, к которому его так тянет.    

К ее  удивлению, а потом и к некоторому страху, Ариэль не возражал ни одним словом,  сохраняя мрачное спокойствие.    

Это  показалось Джейн подозрительным.    

Она  сделала вид, что раскаялась, и даже извинялась за свою горячность.    

— Ты,  конечно, не виноват. Нельзя одним прыжком перепрыгнуть с цирковой арены в аристократический  салон. Отчасти я сама виновата, тебя еще рано было показывать обществу. Но ты  сам поймешь…    

— Я  уже понял. Все понял, — ответил Ариэль. — Не беспокойся, Джейн. Я  больше не доставлю тебе никаких неприятностей! Уже поздно. Я устал. Спокойной  ночи! — И он ушел к себе, оставив сестру в недоумении.    

Ариэль  закрыл двери своей комнаты на ключ и в волнении шагал взад и вперед, потом  спокойно собрал самые необходимые вещи и с небольшим чемоданом вышел из дому.    

Стояла  туманная ночь.    

В  нескольких шагах ничего не было видно. Ариэль нанял такси и приказал ехать в  порт.    

К своей  радости, он узнал, что через час отходит большой океанский пароход, курсирующий  между Лондоном и Бомбеем, Коломбо, Мадрасом. Он взял билет в третьем  классе, — невыносимой была мысль совершить путешествие в обществе людей,  похожих на сэра Джорджа Форбса, члена палаты лордов, из-за которого вышла  последняя ссора с Джейн.    

Через  час огромный океанский пароход отделился от пристани, направляясь к берегам  далекой Индии.    

Люди,  стоявшие на берегу, наблюдали, как в глубоком тумане движется темная  расплывчатая масса, сверкая полосой иллюминаторов. В этот предутренний час  пароход казался каким-то сказочным, созданным воображением чудовищем. Еще  некоторое время мерцали тусклые огни, все более расплываясь и бледнея. Наконец  и они потонули в тумане.    

Пароход,  увозящий Ариэля, исчез, как видение сна.