1 2 3 4 5 6 7 8 
   
Нет не хорошо. Как у меня может быть все хорошо? Люди спрашивают о тебе. Приезжал окружной шериф из Террелла. Заявился черт прямо домой. Я уж подумала ты умер.
   
Я не умер. Что ты сказала ему?
   
А что я могла сказать?
   
Он умеет вытянуть что ему нужно.
   
Ты ранен, да?
   
Почему ты так решила?
   
Чувствую по голосу. Как ты?
   
Нормально.
   
Ты где?
   
Я уже сказал.
   
По шуму похоже ты на автовокзале.
   
Карла Джин думаю тебе надо убираться оттуда.
   
Откуда?
   
Из того дома.
   
Ты меня пугаешь, Ллуэлин. И куда мне податься?
   
Не важно куда. Просто не стоит тебе там оставаться. Можно переехать в мотель.
   
А что с мамой будет?
   
Ничего с ней не случится.
   
Не случится?
   
Нет.
   
Ты уверен?
   
Ллуэлин промолчал.
   
Уверен?
   
Просто не думаю что кто-нибудь ее тронет.
   
Не думаешь?
   
Тебе надо уехать. Забери ее с собой.
   
Я не могу брать маму в мотель. Она больна если еще не забыл.
   
Что сказал шериф?
   
Что ищет тебя, а ты чего ждал?
   
Что он сказал еще?
   
Она молчала.
   
Карла Джин?
   
В трубке послышались всхлипы.
   
Что он еще сказал, Карла Джин?
   
Он сказал ты нарываешься на то чтобы тебя убили.
   
Ну конечно, а что он должен был сказать.
   
Она надолго замолчала.
   
Карла Джин?
   
Ллуэлин, я даже не хочу тех денег. Я просто хочу чтобы все было как прежде.
   
Так и будет.
   
Нет не будет. Я думала об этом. Это ложный бог.
   
Да. Зато деньги настоящие.
   
Ллуэлин, сказала она и расплакалась.
   
Он пытался успокоить ее но она не отвечала. Он стоял слушая как она тихо рыдает там в Одессе. Наконец спросил:
   
Что ты хочешь чтобы я сделал?
   
Она продолжала плакать.
   
Карла Джин?
   
Я хочу чтобы все было как прежде.
   
Если я скажу что постараюсь все уладить ты сделаешь о чем я тебя прошу?
   
Сделаю.
   
У меня тут есть номер по которому я могу позвонить. Человеку который поможет нам.
   
Ему можно доверять?
   
Не знаю. Знаю только что никому другому доверять нельзя. Завтра я тебе позвоню. Уверен что там тебя не найдут иначе я никогда не отправил бы тебя туда. Перезвоню завтра.
   
Он положил трубку и набрал номер который дал ему Уэллс. После второго гудка в трубке раздался голос но это был не Уэллс.
   
Я наверно ошибся номером, сказал Мосс.
   
Ты не ошибся. Приходи, нам надо встретиться.
   
Кто это?
   
Ты знаешь кто.
   
Мосс тяжело привалился к стойке и подпер лоб кулаком.
   
Где Уэллс?
   
Он уже ничем не может тебе помочь. Какую ты заключил с ним сделку?
   
Никакой сделки я не заключал.
   
Заключал. Сколько он тебе пообещал?
   
Не знаю о чем ты.
   
Где деньги?
   
Что ты сделал с Уэллсом?
   
Мы с ним взглядами не сошлись. Больше Уэллс не должен тебя волновать. Придется тебе разговаривать со мной.
   
Не придется.
   
А я думаю придется. Знаешь куда я собираюсь поехать?
   
Какое мне до этого дело?
   
Знаешь куда я собираюсь поехать?
   
Мосс молчал.
   
Ты слушаешь?
   
Я слушаю.
   
Я знаю где ты.
   
Неужели? И где же?
   
В больнице в Пьедрас-Неграс. Но я поеду в другое место. Знаешь куда?
   
Да. Я знаю куда ты поедешь.
   
Ты еще можешь все изменить.
   
Почему я должен тебе доверять?
   
Ты же доверял Уэллсу.
   
Я не доверял Уэллсу.
   
Но позвонил ему.
   
Потому и позвонил.
   
Скажи как по-твоему мне поступить?
   
Мосс молчал. Переступил с ноги на ногу. Лоб у него взмок от пота.
   
Скажи что-нибудь. Я жду.
   
Я мог бы поджидать тебя там куда ты собираешься, ответил Мосс. Зафрахтовать самолет. Об этом ты не подумал?
   
Неплохо. Но ты этого не сделаешь.
   
С чего ты взял?
   
Иначе ты бы не сказал об этом. В любом случае я поеду.
   
Ты же понимаешь что их там не будет.
   
Нет никакой разницы где они.
   
Тогда зачем туда ехать?
   
Ты ведь знаешь чем это закончится, знаешь?
   
Нет. А ты?
   
Да. Я знаю. Уверен и ты знаешь. Только еще не смирился с этим. Поэтому я сделаю вот что. Ты приносишь мне деньги и я ее не трогаю. Иначе она тоже влипла. Как и ты. Тебе решать насколько такое предложение тебя устроит. Но это лучшая сделка какую ты можешь заключить. Не стану говорить что ты сам спасешься потому что ты не спасешься.
   
Хорошо ты получишь кое-что, ответил Мосс. Я решил сделать тебе особое предложение. Тебе больше не придется меня искать.
   
Рад это слышать. А то я уже боялся разочароваться в тебе.
   
Я тебя не разочарую.
   
Это хорошо.
   
Клянусь ты не будешь разочарован.
   
Он ушел затемно как был в больничном миткалевом халате накинув поверх только пальто. Босой. Одна пола заскорузла от крови. Во внутреннем кармане сложенная пополам пачка денег тоже в засохших пятнах крови.
   
Он стоял на улице глядя на светофор впереди. Не представляя где находится. Под ногами холодный бетон. Он дошел до угла. Мимо проезжали редкие машины. Потом дошел до светофора на следующем перекрестке остановился и оперся рукой о стену здания. В кармане у него были две таблетки которые он приберег и сейчас он проглотил одну, запить было нечем. Он подумал что сейчас его стошнит. Он долго стоял так у стены. Рядом было окно и он бы сел на подоконник не торчи из него острые прутья решетки чтобы отпугивать бродяг. Показалось такси и он поднял руку но оно не остановилось. Надо было оторваться от стены и ему наконец это удалось. Некоторое время он шатаясь брел по улице пока не появилось новое такси. Он поднял руку и машина остановилась у тротуара.
   
Водитель внимательно оглядел его. Мосс наклонился к окну. Сказал:
   
Можете перевезти меня через мост?
   
Через мост?
   
Да, на ту сторону.
   
Деньги есть?
   
Есть. Есть у меня деньги.
   
Водитель колебался. Наконец сказал:
   
Двадцать долларов.
   
Идет.
   
Охранник у шлагбаума заглянул в машину и уставился на него сидевшего в полутьме на заднем сиденье.
   
Страна рождения? спросил он.
   
Соединенные Штаты.
   
Что ввозите?
   
Ничего.
   
Охранник продолжал разглядывать его. Сказал:
   
Выйдите пожалуйста из машины.
   
Мосс открыл дверцу оперся о спинку переднего сиденья и выбрался из такси. Встал рядом.
   
Где ваша обувь?
   
Не знаю.
   
А одежда?
   
Я одет.
   
Второй охранник показывал машинам проезжать не останавливаться. Потом махнул водителю такси:
   
Отведите пожалуйста машину вон туда на площадку и поставьте во второй ряд.
   
Таксист включил сцепление.
   
Отойдите пожалуйста от машины, сказал охранник Моссу.
   
Мосс отступил в сторону. Такси отъехало на площадку остановилось и водитель выключил мотор. Мосс взглянул на охранника. Тот явно ждал что Мосс даст какие-то объяснения но Мосс молчал.
   
Они отвели его в КПП и усадили на металлический стул в маленьком белом помещении. Вошел еще один охранник и оперся о металлический столик. Окинул Мосса взглядом.
   
Много выпил?
   
Вообще не пил.
   
Что с тобой случилось?
   
Вы это о чем?
   
Где твоя одежда?
   
Не знаю.
   
Документы какие-нибудь есть?
   
Нет.
   
Никаких?
   
Никаких.
   
Человек выпрямился сложил руки на груди. Сказал:
   
Как думаешь кто проходит через этот пропускной пункт в Соединенные Штаты Америки?
   
Не знаю. Граждане Америки.
   
Некоторые граждане Америки. И кто по-твоему решает кого пропустить?
   
Наверно вы.
   
Правильный ответ. А как я это решаю?
   
Не знаю.
   
Я задаю вопросы. Если получаю вразумительные ответы они проходят в Америку. Если не получаю не проходят. Что-нибудь непонятно?
   
Все понятно.
   
Тогда начинаю спрашивать.
   
Я готов.
   
Нам нужно знать почему ты оказался здесь без одежды.
   
Но на мне пальто.
   
Ты что шутки шутить вздумал?
   
Нет сэр.
   
Не шути со мной. Служишь?
   
Нет сэр. Ветеран.
   
По какому ведомству?
   
Армия Соединенных Штатов.
   
Вьетнам?
   
Да сэр. Два срока.
   
Какая часть?
   
Двенадцатый пехотный батальон.
   
С какого по какое?
   
С седьмого августа шестьдесят шестого по второе сентября шестьдесят восьмого.
   
Охранник помолчал испытующе глядя на него. Мосс выдержал его взгляд потом отвернулся. В открытую дверь был виден пустой коридорчик. Он сидел в своем пальто сгорбившись и опершись локтями о колени.
   
Ты в порядке?
   
Да сэр. Я в порядке. Если пропустите на ту сторону жена приедет и заберет меня.
   
Какие-нибудь деньги есть? Мелочь чтобы позвонить?
   
Есть.
   
Он услышал царапанье когтей по плитке пола. Это вошел другой охранник с овчаркой на поводке. Допрашивавший выставил подбородок.
   
Скажи кому-нибудь чтобы помогли человеку. Ему нужно в город. Такси уехало?
   
Уехало сэр. Все было чисто.
   
Знаю. Пусть помогут ему.
   
Он посмотрел на Мосса.
   
Ты откуда?
   
Сан-Саба, Техас.
   
Жена знает где ты?
   
Да сэр. Только недавно разговаривал с ней отсюда.
   
Не поладили?
   
Кто не поладил?
   
Ты с женой.
   
Ну. Что-то в этом роде. Да сэр.
   
Тебе нужно сказать что ты сожалеешь.
   
Что?
   
Тебе нужно сказать что ты сожалеешь.
   
Да сэр. Конечно.
   
Даже если считаешь что это она виновата.
   
Да.
   
А теперь проваливай.
   
Да сэр.
   
Иногда случается маленькая неприятность и ты ее никак не уладишь а потом вдруг раз и неприятность уже вовсе не маленькая. Понимаешь о чем я?
   
Понимаю сэр.
   
Ну давай. Иди.
   
Иду.
   
Было уже почти совсем светло. Такси давно уехало. Он двинулся по улице. Из раны сочилась сукровица и стекала по ноге. Прохожие почти не обращали на него внимания. Он свернул на Адамс-стрит остановился у магазина готовой одежды и заглянул внутрь через витрину. В задней части горел свет. Он постучал в дверь подождал и постучал снова. Наконец маленький человечек в белой рубашке и черном галстуке открыл дверь и уставился на него. Мосс сказал:
   
Знаю вы еще не открылись но мне позарез нужна одежда.
   
Человечек кивнул и распахнул дверь шире.
   
Заходите.
   
Они пошли рядышком между полок к обувной секции. «Тони Лама», «Джастин», «Нокона». Тут стояли низкие кресла. Мосс с облегчением опустился в одно из них и крепко стиснул подлокотники.
   
Мне нужны сапоги и одежда. У меня кое-какие проблемы со здоровьем и я не хочу расхаживать больше чем это необходимо.
   
Да сэр, понимающе кивнул продавец. Конечно.
   
Есть у вас «Ларри Махэн»?
   
Нет сэр. Не имеем.
   
Ну хорошо. Тогда джинсы, «рэнглер», полнота тридцать два длина тридцать четыре. Рубашку, большой размер. Несколько пар носков. И покажите мне «Нокону», сапоги десять с половиной. И еще мне нужен ремень.
   
Хорошо сэр. Не желаете шляпу?
   
Мосс обвел взглядом магазин. Сказал:
   
Пожалуй шляпа не помешает. Ковбойские с небольшими полями есть? Семь и три восьмых?
   
Есть. Неплохие «резистолы» и отличные «стетсоны». Думаю это то что нужно.
   
Покажите «стетсоны». Вон те цвета герреса.
   
Белые носки подойдут?
   
Я только белые и ношу.
   
Как насчет белья?
   
Может пару жокейских трусов. Тридцать второй. Или средний.
   
Сейчас все принесу. Устраивайтесь поудобней. Как себя чувствуете?
   
Нормально.
   
Продавец не успел уйти как Мосс спросил:
   
Часто к вам заходят в таком вот виде?
   
Нет сэр. Я бы не сказал что часто.
   
С охапкой новой одежды Мосс направился в примерочную скинул пальто и повесил его на крючок на двери. Впалый живот стал землистого цвета и поперек него тянулась бледная корка засохшей крови. Мосс прижал концы пластыря но тот не приклеивался к коже. Он опустился на деревянную скамеечку натянул носки вскрыл пакет с трусами вынул пару встал и осторожно надел поверх повязки. Снова сел и вынул из рубашки картонку и бесчисленные булавки.
   
Он появился из примерочной с пальто переброшенным через руку. Прошелся вперед и назад по скрипучим деревянным половицам. Продавец поглядел на его сапоги. Сказал:
   
Из ящерицы дольше разнашиваются.
   
Точно. Но и жарковато будет летом. Все равно беру. Теперь примерю шляпу. С тех пор как уволился из армии никогда не выглядел таким пижоном.
   
   
Шериф отхлебнул кофе и поставил чашку точно в мокрый кружок оставшийся от нее на стекле письменного стола. Сказал:
   
Они думают закрывать гостиницу.
   
Меня это не удивляет, кивнул Белл.
   
Работники увольняются. Тот парень всего-то и отработал две смены. Я себя виню. В голову не приходило что тот сукин сын вернется. Представить себе такого не мог.
   
Он может и не уходил.
   
Я тоже подумал об этом.
   
А никто не знает как он выглядит так это потому что умирают прежде чем успеют сказать.
   
Просто какой-то сумасшедший маньяк-убийца, Эд Том.
   
Да. Хотя не думаю что он сумасшедший.
   
Ну а как бы ты его назвал?
   
Не знаю. Когда они закрываются?
   
Если ты о гостинице то она уже закрыта.
   
Ключ у тебя есть?
   
Есть. Ключ есть. Это ж место преступления.
   
Почему бы нам не пойти туда и не осмотреть еще разок.
   
Это можно.
   
Первое что они увидели была коробочка транспондера стоявшая в коридоре на подоконнике. Белл повертел ее в руках глядя на шкалу и кнопки.
   
Это не какая-нибудь чертова бомба?
   
Нет.
   
А то нам только этого не хватало.
   
Это приборчик для слежения.
   
Значит они нашли то что искали.
   
Видимо. Как считаете давно он здесь стоит?
   
Трудно сказать. Хотя мог бы предположить что они искали.
   
Сомневаюсь, сказал Белл. Кое-что меня смущает во всем этом деле.
   
Не должно бы.
   
Мы тут нашли отставного полковника почти без головы так что пришлось опознавать по отпечаткам пальцев. Тех которые не были отстрелены. Кадровый. Четырнадцать лет службы. Ни единого клочка бумаги при нем.
   
Обчистили?
   
Да.
   
Что вы еще знаете но умалчиваете, шериф?
   
Вам известны те же факты что и мне.
   
Я не о фактах говорю. Как по-вашему вся эта заваруха на юг переместилась?
   
Не знаю, покачал головой Белл.
   
Там что, кто-то из ваших задействован?
   
Не то чтобы задействован. Просто одна парочка из моего округа которая вроде как могла быть замешана в чем не следовало.
   
«Вроде как»?
   
Да.
   
Родственники?
   
Нет. Просто люди из моего округа. Люди которых я должен найти.
   
Он протянул транспондер шерифу.
   
И что мне с ним делать?
   
Это собственность округа Маверик. Улика.
   
Шериф покачал головой. Сказал:
   
А все наркотики.
   
Они самые.
   
Они продают это дерьмо школьникам.
   
Хуже другое.
   
Что же?
   
Что школьники его покупают.
  
  
   
    
VII
   
   
Не имею привычки болтать о войне. Меня считали героем а я потерял целое подразделение. И за это получил награду. Они погибли а мне орден. Мне даже ни к чему знать ваше мнение. Дня не проходит чтобы я не вспоминал об этом. Знаю некоторые парни как вернулись поехали получать образование в Остин по закону о льготах для ветеранов и с презрением говорили о своих родителях. Некоторые из них. Дескать деревенщина неотесанная и все такое. Мне их поведение не по душе. В этой стране два поколения это уже такая даль. Вы вот толкуете о первых поселенцах. А я всегда говорю что когда у людей убивают жен и детей да снимают с них скальп и потрошат как рыбу то люди начинают ожесточаться но меня похоже не понимают. Думаю шестидесятые годы в этой стране отрезвили некоторых. Надеюсь что так. Недавно я читал в газетах что в тридцатые годы во многих школах проводился опрос среди учителей. На предмет того с какими проблемами им приходится сталкиваться в их работе. Разослали анкеты по стране и учителя прислали ответы. И самыми большими проблемами с какими им приходилось сталкиваться они назвали болтовню во время уроков и беготню на переменах. Жевание жвачки. Списывание домашних заданий. И тому подобные вещи. И вот взяли чистые анкеты напечатали кучу и снова разослали по тем же школам. Сорок лет спустя. Ну вернулись они с ответами. И что же называют теперь: изнасилования, поджоги, убийства. Наркотики. Самоубийства. Так что я задумался. Потому что давно уже когда я говорю людям что мир катится в тартарары люди просто улыбаются и отвечают что я старею. Что это один из симптомов. Но чувствую у всех кто не видит разницы между изнасилованиями с убийствами и жеванием жвачки будут куда более серьезные проблемы чем у меня. Сорок лет не такой уж долгий срок. Может следующие сорок заставят кого-то из них спохватиться. Если будет еще не слишком поздно.
   
Год или два назад мы с Лореттой ездили на конференцию в Корпус-Кристи, штат Техас, и рядом со мной сидела та женщина, супруга какой-то там шишки. И она все повторяла что консерваторы мол такие да консерваторы сякие. Даже не уверен что она имела в виду. Люди с которыми я общаюсь люди самые что ни на есть обыкновенные. Как говорится простонародье. Я сказал ей это и она странно посмотрела на меня. Решила что я их осуждаю. Но конечно в моих краях считается похвалой если назвать человека простым. Она болтала без умолку.
   
Наконец говорит: Не нравится мне куда катится эта страна. Я хочу чтобы моя внучка могла сделать аборт. А я в ответ: Можете мэм не волноваться о том куда катится страна. У меня на этот счет нет особых сомнений но ваша внучка сможет сделать аборт. Я хочу сказать что она не только сможет сделать аборт но еще и усыпить вас. Ну тут она и замолкла.
   
   
Чигур хромая одолел семнадцать пролетов бетонной лестницы в холодном бетонном колодце выбил привычным способом цилиндр замка в стальной двери на площадке этажа ступил в коридор и закрыл за собой дверь. Сжимая двумя руками обрез постоял прислонясь к двери и прислушиваясь. Дыша не чаще чем если бы встал со стула. Поднял с полу выбитый цилиндр сунул его в карман дошел до лифта и снова остановился и прислушался. Потом разулся поставил сапоги возле двери лифта и двинулся по коридору в носках, медленно и стараясь легче ступать на раненую ногу.
   
Двери кабинета были распахнуты в коридор. Он остановился. Подумал что возможно человек в кабинете не замечает на стене коридора собственной тени пусть и смутной. Странная оплошность хозяина кабинета. Впрочем Чигур знал что страх перед врагом часто делает людей слепыми к другим вещам таящим в себе опасность вплоть до самого места которое их тело занимает в пространстве. Чигур тихо снял лямку с плеча и поставил баллон со сжатым воздухом на пол. Изучил положение тени человека на фоне светлого дымчатого прямоугольника окна у него за спиной. Проверил есть ли патрон в патроннике и спустил предохранитель.
   
Человек держал маленький пистолет у пояса. Чигур шагнул на порог и выстрелил ему в горло зарядом дроби десятого номера. Такую используют орнитологи добывая образцы птиц. Человек упал вместе со своим вращающимся креслом и лежал на полу корчась и булькая. Чигур поднял с ковра дымящуюся гильзу спрятал ее в карман и вошел в кабинет сопровождаемый бледным дымом еще струящимся из пивной банки глушителя. Обошел стол и встал глядя на упавшего. Тот лежал на спине зажав рукой горло но кровь хлестала фонтаном меж его пальцев и текла на ковер. Все его лицо было в крохотных пробоинах но правый глаз остался цел и он глядел им на Чигура пытаясь что-то сказать сквозь пузырящуюся кровь. Чигур опустился на одно колено и оперся на ружье. Спросил:
   
Что? Что ты пытаешься мне сказать?
   
Человек двигал головой. В горле клокотала кровь.
   
Ты слышишь меня? спросил Чигур.
   
Человек не ответил.
   
Я тот кого ты приказал убить Карсону Уэллсу. Это ты хотел знать?
   
Человек смотрел на него. На нем был синий нейлоновый спортивный костюм для бега трусцой и белые кожаные туфли. Вокруг его головы уже собралась лужа крови и он весь трясся словно в ознобе.
   
Я потому стрелял мелкой дробью что не хотел разбивать окно. Позади тебя. Не хотел чтобы осколки посыпались на людей внизу. Чигур кивнул в сторону окна на котором в центре серого круга свинцовых оспин светлел силуэт хозяина кабинета. Он посмотрел на него. Рука человека обвисла на горле из которого кровь уже не хлестала а медленно текла.
   
Посмотрел на валявшийся рядом пистолет. Выпрямился поставил обрез на предохранитель прошел мимо лежавшего к окну и осмотрел стекло усеянное оспинами от дробинок. Когда он взглянул на лежавшего тот был мертв. Он вышел в коридор забрал баллон с пневматическим пистолетом на конце шланга и надел сапоги. Потом вышел через металлическую дверь и спустился по бетонным ступенькам в гараж где оставил свою машину.
   
   
Когда они приехали на автовокзал еще только занимался рассвет, серый и холодный. Сеялся мелкий дождь. Она перегнулась через спинку сиденья расплатилась с водителем добавив два доллара чаевых. Он вышел открыл багажник достал их вещи поставил в портике затем принес ходунок на сторону мамы и открыл дверь. Мама принялась с трудом выбираться из машины на дождь.
   
Мама можешь подождать? Я помогу, только обойду машину.
   
Я знала что этим закончится, ворчала мама. Три года назад предупреждала.
   
Мы еще столько не женаты.
   
Так тебе прямо и сказала.
   
Просто подожди, сейчас я тебе помогу.
   
Под дождь, продолжала брюзжать мама. Посмотрела на водителя такси. У меня рак. И вот пожалуйста. Даже дома нет. Податься некуда.
   
Понимаю мэм.
   
Мы в Эль-Пасо едем, штат Техас. Как думаете много у меня там знакомых?
   
Не знаю мэм.
   
Она перевела дух держась за дверцу машины подняла руку сложила большой и указательный пальцы и показала ему ноль.
   
Вот сколько.
   
Ясно.
   
Они сидели в кафе окруженные сумками и пакетами и уныло смотрели на дождь и стоящие автобусы. Серым ранним утром.
   
Хочешь еще кофе, спросила она маму.
   
Та молчала.
   
Не хочешь со мной разговаривать?
   
Да что тут скажешь.
   
Ты права.
   
Сделанного не воротишь. Я только не понимаю почему я должна бегать от полиции.
   
Мы не бегаем от полиции, мама.
   
Разве все-таки нельзя было обратиться к ним за помощью?
   
К кому обратиться?
   
К полиции.
   
Нет. Нельзя.
   
Так я и думала.
   
Старуха большим пальцем поправила вставную челюсть и уставилась в окно. В скором времени подали автобус. Водитель убрал ее ходунок в багажное отделение и они вместе помогли маме подняться по ступенькам и устроиться на сиденье.
   
У меня рак, сказала она водителю.
   
Карла Джин положила сумки на верхнюю полку и села. Мама не глядела на нее. Только ворчала:
   
Еще три года назад. Не нужно было никакого видения. Никакого откровения, ничего. Я ему не доверяю. Любой на моем месте сказал бы тебе то же самое.
   
Хорошо что я их не спросила.
   
Старуха покачала головой. Глядя в окно на кафе и столик за которым они недавно сидели. Сказала:
   
Я ему не доверяю. Не дождется он этого от меня.
   
   
Чигур остановился на другой стороне улицы и заглушил мотор. Выключил фары и сидел наблюдая за темным домом. Зеленые светящиеся цифры часов на приборной доске показывали 1:17. Он подождал до 1:22 достал из бардачка фонарь вышел из пикапа и пересек улицу.
   
Открыл сетчатую дверь выбил цилиндр замка основной вошел закрыл ее за собой и остановился прислушиваясь. В стороне кухни виднелся свет и он двинулся по коридору держа в одной руке фонарь а в другой ружье. Дойдя до двери в кухню снова остановился и прислушался. Горела голая лампочка на заднем крыльце. Он вошел в кухню.
   
Пустой стол с пластмассовой столешницей отделанной по краю хромированной полоской, посередине хлебница. На крытом линолеумом полу тень оконной рамы. Он открыл холодильник положил ружье на сгиб руки достал банку апельсиновой шипучки вскрыл указательным пальцем и стал пить слушая не встревожил ли дом железный щелчок баночного ключа. Потом поставил полупустую банку на кухонный стол закрыл холодильник прошел через столовую в гостиную уселся в стоявшее в углу кресло.
   
Посидев глядя в окно на улицу он встал вышел из гостиной и поднялся на второй этаж. На верхней площадке снова остановился и прислушался. Войдя в комнату старухи он почувствовал сладковато-кислый запах недуга и на мгновение подумал что она даже может быть лежит в своей постели. Зажег фонарь и вошел в ванную. Постоял читая наклейки на пузырьках с лекарствами на туалетном столике. Посмотрел в окно на улицу внизу, на тусклый зимний свет фонарей. Два часа ночи. Сухо. Холодно. Тихо. Он спустился вниз и зашел в маленькую спальню в задней части дома.
   
Он вывалил содержимое ящиков комода на кровать и сидел разбирая ее вещи время от времени поднимая что-нибудь и разглядывая в голубоватом свете лампы на заднем крыльце. Пластмассовая щетка для волос. Дешевый с ярмарки браслет. Взвешивая эти вещи в ладони словно медиум способный таким способом что-то понять об их владелице. Пролистал альбом с фотографиями. Школьные друзья. Семья. Собака. Дом не этот другой. Мужчина который мог быть ее отцом. Выбрал две ее фотографии и положил в карман рубахи.
   
На потолке был вентилятор. Он дернул цепочку и лег на кровать, ружье под рукой, глядя на деревянные лопасти медленно вращающиеся в свете из окна. Немного погодя поднялся припер дверь стулом вернулся на кровать скинул сапоги растянулся на покрывале и уснул.
   
Утром он еще раз обошел дом потом пошел в ванную в конце коридора и принял душ. Занавес он не задергивал и вода брызгала на пол. Дверь в коридор он оставил открытой и обрез лежал на столике в футе от него.
   
Потом просушил феном повязку на ноге побрился оделся пошел в кухню насыпал в чашку хлопьев залил их молоком и принялся есть расхаживая по дому. В общей комнате он остановился заметив почту валявшуюся под латунной щелью в двери. Медленно жуя он смотрел на конверты. Потом поставил чашку на кофейный столик подошел к двери поднял почту и принялся просматривать. Опустился в кресло рядом и вскрыл конверт со счетом за телефон.
   
Пробежал список звонков. Где-то в середине значился номер управления шерифа округа Террелл. Он сложил счет сунул обратно в конверт и спрятал в карман рубашки. Затем снова перебрал остальную почту. Встал сходил на кухню за ружьем опять остановился в задумчивости и направился к дешевому столу красного дерева. Выдвинул верхний ящик. Ящик был забит конвертами. Он вывалил всю груду на стол отложил ружье и сев стал просматривать.
   
   
Мосс весь день провел в дешевом мотеле на окраине города. Спал голым в кровати а его новая одежда висела на проволочных вешалках в шкафу. Он проснулся когда тени во дворе мотеля удлинились, с трудом приподнялся и сел на краю кровати. На простынях осталось бледное кровавое пятно величиной с ладонь. На тумбочке стоял бумажный пакет с лекарствами из аптеки в городе. Он взял его и поплелся в ванную. Принял душ побрился почистил зубы в первый раз за пять дней потом сел на край ванны и сменил повязку. Оделся и вызвал такси.
   
Он дождался такси стоя перед дверью конторы мотеля. Забрался на заднее сиденье перевел дыхание потом потянулся и захлопнул дверцу. Внимательно посмотрел на лицо водителя в зеркальце и сказал:
   
Хочешь заработать?
   
Не прочь.
   
Мосс достал пять сотенных разделил на две части и одну протянул водителю. Водитель пересчитал деньги спрятал их в карман рубашки и выжидательно глянул в зеркальце на Мосса.
   
Как тебя зовут?
   
Пол, ответил водитель.
   
Ты принял правильное решение, Пол. Я не собираюсь втягивать тебя ни в какие неприятности. Просто не хочу чтобы ты высаживал меня там где мне быть ни к чему.
   
Ясно.
   
У тебя есть фонарь?
   
Да. Фонарь у меня есть
   
Дай мне его.
   
Водитель протянул назад фонарь.
   
Ты стоящий мужик, сказал Мосс.
   
Куда ехать?
   
Поезжай к мосту.
   
И я никого не подбираю.
   
Да, никого не подбираешь.
   
Водитель посмотрел в зеркальце на Мосса. Сказал:
   
Никаких drogas.[25]
   
Никаких drogas.
   
Водитель ждал.
   
Мне нужно забрать кейс. Это мой кейс. Если захочешь можешь заглянуть в него. Ничего противозаконного.
   
Могу посмотреть что там?
   
Да, можешь.
   
Надеюсь ты меня не дурачишь.
   
Не дурачу.
   
Я люблю деньги но не люблю сидеть в тюрьме.
   
Я сам такой, сказал Мосс.
   
Они медленно приближались к мосту. Мосс наклонился вперед и сказал:
   
Остановись под мостом.
   
Хорошо.
   
Я хочу выкрутить из плафона лампочку.
   
За этой дорогой круглые сутки наблюдают.
   
Знаю.
   
Водитель съехал на обочину заглушил двигатель выключил фары и посмотрел в зеркальце на Мосса. Мосс вывернул лампочку положил в пластмассовый плафон протянул его водителю и открыл дверцу. Сказал:
   
Я быстро, подожди несколько минут.
   
Заросли тростника были пыльные, густые. Он осторожно протискивался вперед, держа фонарь на уровне коленей и прикрывая сверху ладонью луч света.
   
Кейс стоял в зарослях целый и невредимый словно кто-то аккуратно поставил его туда. Мосс выключил фонарь подхватил кейс и пошел обратно ориентируясь на пролет моста. Вернувшись к такси положил кейс на сиденье осторожно забрался сам и захлопнул дверцу. Сказал:
   
Поехали.
   
Что в кейсе, спросил водитель.
   
Деньги.
   
Деньги?
   
Деньги.
   
Водитель выехал на дорогу.
   
Включи фары, сказал Мосс.
   
И много там денег? поинтересовался водитель включив фары.
   
Прорва. За сколько отвезешь меня в Сан-Антонио?
   
Сверх уговоренных пятисот? подумав спросил водитель.
   
Да.
   
Тыща за все пойдет?
   
За все?
   
Да.
   
Договорились.
   
Водитель кивнул. Спросил:
   
Как насчет второй половины тех пятисот?
   
Мосс достал деньги и передал водителю.
   
А если на кордоне остановят?
   
Не остановят, ответил Мосс.
   
Откуда знаешь?
   
Слишком много всякого дерьма еще впереди. Здесь это не закончится.
   
Надеюсь ты не ошибаешься.
   
Будь уверен, сказал Мосс.
   
Не нравится мне это выражение, сказал водитель. Никогда не нравилось.
   
Сам-то когда-нибудь говорил так?
   
Да. Говорил. Потому и знаю чего эти слова стоят.
   
Ночь он провел в мотеле «Роудвей-инн» на шоссе № 90 на западной окраине городка. Утром спустился за газетой и с большими усилиями поднялся обратно в номер. Он не мог законно купить оружие не имея никаких документов но мог сделать это по объявлению в газете и так и поступил. Купил легкий «Тек-9» и к нему две дополнительных обоймы и полторы коробки патронов. С человеком доставившим его расплатился наличными. Мосс повертел «тек» в руке. Зеленоватый. Полуавтоматический. Спросил:
   
Когда в последний раз стрелял из него?
   
Я из него никогда не стрелял.
   
А ты уверен что он вообще стреляет?
   
Почему бы ему не стрелять?
   
Ну не знаю.
   
И я не знаю.
   
Когда он скрылся Мосс сунув под мышку подушку пошел в прерию позади мотеля прижал подушку к дулу и трижды выстрелил а потом стоял на негреющем солнце смотрел на перья плывущие над серым чапаралем и думал о своей жизни о том что было и что ждет впереди. Оставив опаленную подушку валяться на земле он медленно возвратился в мотель.
   
Отдохнул в холле и снова поднялся к себе. Искупался вылез из ванны и осмотрел в зеркало рану внизу спины. Рана выглядела ужасно. Из обоих отверстий сочилась сукровица которую он попробовал осушить но толком не смог. Отлепил пластырь на руке осмотрел глубокую борозду оставленную пулей и перевязал рану. Оделся сунул в задний карман джинсов еще денег положил в кейс пистолет и дополнительные обоймы вызвал такси и сошел с кейсом вниз.
   
На стоянке на Норт-Бродвей он купил полно-приводной «форд» — пикап 1978 года выпуска заплатил наличными оформил документы и спрятал их в бардачок. Потом поехал назад к мотелю расплатился там забрал вещи и уехал, «Тек-9» под сиденьем кейс и сумка с одеждой на полу с пассажирской стороны.
   
На въезде в Берн Мосс заметил голосовавшую девчонку свернул к обочине остановился посигналил и смотрел в зеркало как она бежит к машине и нейлоновый рюкзачок бьет ее по спине. Лет пятнадцать-шестнадцать. Рыжая.
   
Далеко едете? спросила она.
   
Машину водить умеешь?
   
Да. Умею. Передача не ручная?
   
Автоматическая. Залезай с той стороны.
   
Она бросила рюкзачок на пассажирское сиденье вылезла из кабины и побежала к водительской дверце. Мосс сбросил рюкзачок на пол пересел и девчонка нажала на газ и они выехали на автостраду.
   
Сколько тебе лет?
   
Восемнадцать.
   
Ври больше. Что ты здесь делаешь? Разве не знаешь что опасно ездить автостопом?
   
Знаю.
   
Он снял шляпу положил рядом с собой откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Сказал:
   
Не превышай скорость. Не то копы остановят и нам с тобой не поздоровится.
   
Хорошо.
   
Я серьезно. Превысишь скорость и опять окажешься на обочине.
   
Договорились.
   
Он попытался уснуть но не смог. Мучила сильная боль. Вскоре он выпрямился надел шляпу и взглянул на спидометр.
   
Можно спросить?
   
Можно, ответил он.
   
За тобой гоняется полиция?
   
Мосс сел поудобней чтобы облегчить боль глянул на нее и опять уставился на дорогу.
   
С чего ты взяла?
   
Да ты сам только что сказал что не поздоровится если нас остановят.
   
И что с того?
   
Тогда думаю мне стоит сойти прямо сейчас.
   
Ты так не думаешь. Просто хочешь сообразить как тебе поступить.
   
Она взглянула на него краешком глаза. Мосс изучал пейзаж за окном.
   
Пробудешь со мной три дня, сказал он, и научишься грабить бензоколонки. Без шуток.
   
Она ответила ему странной полуулыбкой. Сказала:
   
Ты этим занимаешься? Грабишь бензоколонки?
   
Нет. Мне это ни к чему. Ты голодна?
   
Не особо.
   
Когда ела в последний раз?
   
Не люблю когда начинают задавать такие вопросы.
   
Ладно-ладно. Так когда ты ела в последний раз?
   
Я сразу поняла что ты ушлый тип как только села в машину.
   
Точно. Сверни на следующем повороте. До него мили четыре. И достань мне автомат из-под сиденья.
   
   
Белл въехал за ограду из колючей проволоки вышел из пикапа закрыл ворота вернулся в кабину и поехал дальше по пастбищу до колодца там остановился и подошел к резервуару. Зачерпнул пригоршню воды и вылил обратно. Снял шляпу провел мокрой рукой по волосам поднял голову и посмотрел на ветряк. Потом на эллипс тени от лопастей на сухой полегшей от ветра траве. На деревянное зубчатое колесо под ногами. Постоял медленно перебирая пальцами поля шляпы. В позе глубокой задумчивости. Проговорил:
   
Ни черта не понимаю.
   
Дома его уже ждал ужин. Он бросил ключи от пикапа в ящик кухонного стола и направился к раковине вымыть руки. Жена положила рядом клочок бумаги.
   
Она сказала откуда звонит? Номер западнотехасский.
   
Нет. Только что ее зовут Карла Джин и дата этот номер.
   
Он подошел к буфету и позвонил. Она с бабушкой была в мотеле недалеко от Эль-Пасо.
   
Шериф мне нужно чтобы вы кое-что пообещали.
   
Слушаю.
   
На ваше слово можно положиться?
   
Вполне.
   
Даже мне?
   
Особенно вам.
   
Он слышал в трубке ее дыхание. Отдаленный шум машин.
   
Шериф?
   
Да мэм?
   
Дадите слово что ему ничего не будет если я скажу откуда он мне звонил?
   
Могу дать слово что лично я его не трону. Это я обещаю.
   
Помолчав она сказала:
   
Хорошо.
   
   
Человек сидевший за откидным фанерным столиком у стены закончил писать в блокноте снял с головы наушники положил их перед собой и ладонями откинул назад свои черные волосы. Повернулся поглядел в конец трейлера где на койке валялся напарник.
   
Слышь? позвал первый с мексиканским акцентом.
   
Напарник сел свесил ноги на пол. Через минуту встал и прошел вперед.
   
Ну что, есть?
   
Есть.
   
Человек с наушниками вырвал из блокнота исписанный листок и протянул напарнику. Тот прочитал сложил его и спрятал в карман рубашки. Потом потянулся открыл кухонный шкафчик достал автомат в камуфляжной раскраске пару лишних обойм к нему и вышел из трейлера на щебеночную стоянку. Прошел к черному «плимуту-барракуда» бросил автомат на пассажирское сиденье забрался сам и завел мотор. Выехал с щебенки на асфальт подпрыгивая на крупных задних колесах включил фары и так резко рванул вперед что завизжали и задымились шины.
  
  
   
    
VIII
   
   
За последние несколько лет я потерял многих друзей. И не все из них были старше меня. Одно понимаешь становясь старше: не всем суждено стареть вместе с тобой. Стараешься помогать людям из чьих налогов идет тебе зарплата но не можешь не думать о том каким словом тебя будут поминать. За сорок один год ни одно убийство в этом округе не осталось нераскрытым. И вот мы имеем целых девять только за неделю. Удастся ли их раскрыть? Не знаю. Каждый потерянный день оборачивается против тебя. Время не на твоей стороне. Не знаю много ли чести в том чтобы прослыть человеком перехитрившим банду наркоторговцев. Не то чтобы они так уж старались перехитрить нас. Не уважают полицию? Вряд ли. Они о полиции и не думают. Похоже она их вообще не беспокоит. Конечно недавно тут в Сан-Антонио они застрелили федерального судью. Вот он их полагаю беспокоил. Прибавьте сюда пограничных стражей богатеющих на наркотиках. Горько знать об этом. Или это только мне горько. Еще десять лет назад такого не было. Ничего нет омерзительней продажного блюстителя порядка. Он в десять раз хуже преступника. И это не искоренишь. Это единственное что я знаю. Не искоренишь. К чему все это приведет?
   
Может я чего недопонимаю но по мне неприятней всего знать что я потому только еще жив что они меня не уважают. Очень это неприятно. Очень. Еще несколько лет назад мне было невыносимо думать об этом. Однажды тут в округе Пресидио нашли грузовой «Дуглас DC -4». Стоял в пустыне. Они просто приехали туда ночью сделали нечто вроде посадочной полосы и зажгли два ряда бочек со смолой вместо огней. Сесть-то он сел но взлететь не мог. И его весь раздели. Осталось одно сиденье пилота. Марихуаной провонял, собак не надо. Ну тамошний шериф — не хочу называть его имени — задумал устроить засаду и прищучить их когда они вернутся к самолету но в конце концов ему сказали что никто не придет. Никто и не собирался приходить. Когда до него наконец дошло о чем ему говорят он успокоился развернулся сел в свою машину и уехал.
   
А когда они устраивали на границе войны из-за наркотиков нигде нельзя было купить полуквартовой банки с крышкой. Чтобы ну замариновать что-нибудь или еще для чего. Всюду как слизнуло. Дело в том что они клали в эти банки ручные гранаты. Если летишь над чьим-то домом или лагерем и сбрасываешь гранаты то они взрываются до того как ударятся о землю. Поэтому чеку выдергивали засовывали гранату в банку и заворачивали крышку. И теперь банка разбивалась о землю кольцо освобождалось и раздавался взрыв. Такие самодельные бомбы готовили ящиками. Трудно поверить что кто-то летал ночью на маленьком самолете с подобным грузом но так было.
   
Думаю окажись вы на месте сатаны и захоти придумать как поставить человеческий род на колени то верно придумали бы наркотики. Небось его это рук дело. Я тут как-то утром за завтраком сказал это кое-кому а меня спросили верю ли я в сатану. Я в ответ: Суть не в том. А мне: Я-то знаю а ты? Пришлось задуматься. Когда был мальчишкой наверно верил. Как повзрослел то скорей всего нет. А теперь меня начинает тянуть к старому. Существование сатаны объясняет многие вещи которые в ином случае необъяснимы. По крайней мере для меня.
   
   
Мосс поставил кейс у столика потом протиснулся сам на сиденье. Взял меню из проволочной подставки с горчицей и кетчупом. Она шлепнулась на сиденье напротив. Не поднимая головы он спросил:
   
Что закажешь?
   
Не знаю. Еще не видела меню.
   
Он перевернул меню пододвинул к ней и повернулся к залу ища глазами официантку.
   
Что скажешь?
   
Что закажу?
   
Нет. Что скажешь про себя? Что ты сильная личность?
   
Он изучающе посмотрел на нее. Ответил:
   
Из моих знакомых единственные кто знает что такое сильная личность это другие сильные личности.
   
Я могла бы просто быть спутницей.
   
Спутницей?
   
Да.
   
Что ж сейчас ты спутница.
   
Ты ранен?
   
С чего ты взяла?
   
Ты едва ходишь.
   
Может это всего-навсего старая боевая рана.
   
Не думаю. Что с тобой случилось?
   
Имеешь в виду в последнее время?
   
Да. В последнее время.