1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 
 За ним ушел, провалом огорчен,      

 Его угрюмый posse comitatus,      

 Всех позже - адвокат; у двери он      

 Пытался задержаться: адвокату      

 Смущаться не пристало, но смущен      

 Он был, что в доказательствах - hiatus*.      

 Антония могла его теперь      

 Без церемоний выставить за дверь.      

       

 {* Пробел (лат.).}      

       

 165      

       

 Как только дверь закрылась, - о, стенанье!      

 О, женщины! О, ужас! О, позор!      

 О, лживые прекрасные созданья,      

 Как может мир вам верить до сих пор! -      

 Произнесу ль ужасное признанье?      

 Едва лишь дверь закрылась на запор,      

 Как Дон-Жуан, невидимый доселе,      

 Слегка примятый, вылез из постели!      

       

 166      

       

 Он спрятан был и ловко и умно,      

 Но где и как - я обсуждать не смею:      

 Среди пуховиков не мудрено      

 Упаковать предмет и покрупнее.      

 Оно, наверно, душно и смешно,      

 Но я ничуть Жуана не жалею,      

 Что мог он утонуть в волнах перин,      

 Как в бочке Кларенс, сей любитель вин.      

       

 167      

       

 И наконец жалеть его не след,      

 Поскольку он грешил по доброй воле      

 И сам, нарушив божеский завет,      

 Себе готовил горестную долю.      

 Но, право, никому в шестнадцать лет      

 Раскаянье не причиняет боли,      

 И лишь за шестьдесят и бес и бог      

 Подводят нашим шалостям итог!      

       

 168      

       

 Как выглядел Жуан - мы не видали,      

 Но в Библии легко об этом справиться      

 Врачи царю Давиду прописали      

 Взамен пиявки юную красавицу.      

 В достойном старце силы заиграли      

 Живей, и не замедлил он поправиться.      

 Однако я не знаю, как Давид, -      

 А Дон-Жуан имел унылый вид!      

       

 169      

       

 Но каждая минута драгоценна:      

 Альфонсо возвратится! Как тут быть?      

 Антония, умевшая мгновенно      

 Разумные советы находить,      

 На этот раз не знала совершенно,      

 Как новую атаку отразить.      

 А Юлия молчала, отдыхая,      

 К щеке Жуана губы прижимая.      

       

 170      

       

 Жуан уже прильнул к ее губам      

 И плечи ей поглаживал устало.      

 О страхе позабыв. "Да полно вам! -      

 Антония сердито прошептала. -      

 Поди служи подобным господам!      

 До глупостей ли нынче? Все им мало!      

 Мне этого красавчика пора      

 Упрятать в шкаф до самого утра!      

       

 171      

       

 Я вся еще дрожу! Помилуй бог!      

 Ведь этакая вышла суматоха!      

 И - да простится мне! - такой щенок      

 Виновник был всего переполоха!      

 Ох, я боюсь, хозяин очень строг!      

 Не кончились бы шутки наши плохо!      

 Я потеряю место, - ну, а вы      

 Останетесь как раз без головы!      

       

 172      

       

 И что за вкус? Ну, будь мужчина статный;      

 Лет двадцати пяти иль тридцати,      

 Оно, пожалуй, было бы понятно, -      

 А то мальчишка, господи прости!      

 Ну, лезьте в шкаф и стойте аккуратно-      

 Хозяин может в комнату войти;      

 Не шаркайте ногами, не сопите.      

 А главное - пожалуйста, не спите!"      

       

 173      

       

 Но тут Альфонсо - грозный господин -      

 Ее прервал внезапным появленьем.      

 На этот раз он был совсем один      

 И потому с угрюмым нетерпеньем      

 Ей сделал знак уйти. Не без причин      

 На госпожу взглянула с сожаленьем      

 Антония, потом свечу взяла      

 И, сделав книксен, вежливо ушла.      

       

 174      

       

 Альфонсо постоял минуты две      

 И принялся опять за извиненья:      

 Он лепетал о ветреной молве      

 И о своем нелепом поведенье,      

 О смутных снах, о шуме в голове;      

 Ну, словом, речь его была смешенье      

 Риторики и несуразных фраз,      

 В которых он мучительно увяз.      

       

 175      

       

 Но Юлия, не говоря ни слова,      

 Ему внимала. Женщина молчит,      

 Когда оружье у нее готово,      

 Которое супруга поразит!      

 В семейных ссорах, в сущности, не ново,      

 Что тот приемлет равнодушный вид,      

 Кто за намек твой на одну измену      

 Тебя уликой в трех сразит мгновенно!      

       

 176      

       

 Она могла бы многое сказать      

 По поводу известного романа      

 Инесы и Альфонсо. Но молчать      

 Она предпочитала. Разве странно,      

 Что ради сына, уважая мать,      

 Она щадила уши Дон-Жуана?      

 А может быть, другим развлечена,      

 Про эту связь не вспомнила она.      

       

 177      

       

 Но я еще причину угадал      

 Ее вполне разумного молчанья:      

 Альфонсо никогда не намекал      

 (Из робости, а может - по незнанью!),      

 К кому он нашу донну ревновал      

 Инесы допустив упоминанье,      

 Она могла б по верному пути      

 Его на след Жуана навести!      

       

 178      

       

 В столь щекотливом деле очень вреден      

 Один намек. Молчанье - это такт.      

 (Для рифмы нужен "такт" - язык наш беден,      

 Октава - тиранический контракт!)      

 Мне хочется сказать, что наши леди      

 Умеют "замолчать" опасный факт.      

 Их ложь умна, изящна, интересна -      

 И даже им к лицу, коль молвить честно!      

       

       

 179      

       

 Они краснеют - это им идет,      

 И мы им верим, хоть они и лживы.      

 Притом же отвечать им не расчет:      

 Они обычно так красноречивы,      

 Вздыхая, так кривят прелестный рот      

 И опускают глазки так красиво,      

 Потом слезу роняют, а потом -      

 Мы вместе с ними ужинать идем.      

       

 180      

       

 Итак, Альфонсо каялся. Меж тем      

 Красавица, ему не доверяя,      

 Его еще простила не совсем,      

 И, о пощаде полной умоляя,      

 Стоял он перед ней уныл и нем,      

 Как изгнанный Адам у двери рая,      

 Исполнен покаянья и тоски.      

 И вдруг... наткнулся он на башмаки!      

       

 181      

       

 Ну что же - возразите вы - не чудо      

 Увидеть в спальне дамский башмачок!      

 Увы, друзья, скрывать от вас не буду:      

 То были башмаки для крупных ног!      

 Альфонсо покраснел. Мне стало худо!      

 Я, кажется, от страха занемог!      

 Альфонсо, форму их проверив тщательно,      

 Вскипел и разъярился окончательно.      

       

 182      

       

 Он выбежал за шпагою своей,      

 А наша донна к шкафу подбежала:      

 "Беги, мой милый друг, беги скорей! -      

 Она, открывши дверцы, прошептала, -      

 В саду темно, не видно сторожей,      

 На улицах еще народу мало!!      

 Я слышу, он идет! Спеши! Спеши!      

 Беги! Прощай, звезда моей души!"      

       

 183      

       

 Совет, конечно, был хорош и верен,      

 Но слишком поздно был преподнесен      

 И потому, как водится, потерян.      

 Досадой и волненьем потрясен,      

 Одним прыжком Жуан уж был у двери,      

 Но тут с Альфонсо повстречался он:      

 Тот был в халате и во гневе яром,      

 Но сбил его Жуан одним ударом.      

       

 184      

       

 Свеча потухла. Кто-то закричав,      

 Антония вопила: "Воры! Воры!"      

 Никто из слуг на крик не отвечал.      

 Альфонсо, озверевший от позора,      

 Жестокою расправой угрожал.      

 Жуан в припадке пылкого задора      

 Как турок на Альфонса налетел:      

 Он жертвою быть вовсе не хотел.      

       

 185      

       

 Альфонсо шпагу выронил впотьмах,      

 Чего Жуан, по счастью, не заметил.      

 Будь эта шпага у него в руках,      

 Давно б Альфонсо не было на свете.      

 Они, тузя друг друга впопыхах,      

 Барахтались, как маленькие дети.      

 Ужасный час, когда плохой жене      

 Грозит опасность овдоветь вдвойне!      

       

 186      

       

 Мой Дон-Жуан отважно отбивался,      

 И скоро кровь ручьями полилась      

 Из носа мужа. Он перепугался      

 И выпустил соперника, смутясь.      

 Но, к сожаленью, рыцарь мой остался,      

 Из цепких рук его освободясь, -      

 Как молодой Иосиф из Писания,      

 В решительный момент без одеяния!      

       

 187      

       

 Тут прибегали слуги. Стыд и страх!      

 Какое зрелище предстало взору:      

 В крови синьор, Антония в слезах,      

 И в обмороке юная синьора!      

 Следы жестокой схватки на коврах:      

 Осколки ваз, оборванные шторм.      

 Но Дон-Жуан проворен был и смел      

 И за калитку выскочить успел.      

       

 188      

       

 Тут кончу я. Не стану воспевать,      

 Как мой Жуан, нагой, под кровом ночи      

 (Она таких готова покрывать!)      

 Спешил домой и волновался очень,      

 И что поутру стали толковать,      

 И как Альфонсо, зол и озабочен,      

 Развод затеял. Обо всем как есть      

 В газетах все вы можете прочесть.      

       

 189      

       

 Расскажет вам назойливая пресса,      

 Как протекал процесс и сколько дней,      

 Какие были новые эксцессы,      

 Что говорят о нем и что о ней.      

 (Среди статей, достойных интереса,      

 Гернея стенограмма всех точней:      

 Он даже побывал для этой цели      

 В Мадриде, как разведать мы успели.)      

       

 190      

       

 Инеса, чтобы как-нибудь утих      

 Ужасный шум великого скандала      

 (В Испании уж не было таких      

 Со времени нашествия вандала!),      

 Двенадцать фунтов свечек восковых      

 Святой Марии-деве обещала,      

 А сына порешила отослать      

 В чужих краях забвенья поискать.      

       

 191      

       

 Он мог бы там набраться новых правил,      

 Узнать людей, усвоить языки,      

 В Италии б здоровье он поправил,      

 В Париже излечился б от тоски.      

 Меж тем Альфонсо Юлию отправил      

 Замаливать в монастыре грехи.      

 Я чувств ее описывать не стану,      

 Но вот ее посланье к Дон-Жуану.      

       

 192      

       

 "Ты уезжаешь. Это решено      

 И хорошо и мудро, - но ужасно!      

 Твое младое сердце суждено      

 Не мне одной, и я одна несчастна!      

 Одно искусство было мне дано.      

 Любить без меры! Я пишу неясно,      

 Но пятна на бумаге не следы      

 Горячих слез: глаза мои горды.      

       

 193      

       

 Да, я любила и люблю - и вот      

 Покоем, честью и души спасеньем      

 Пожертвовала страсти. Кто поймет,      

 Что это я пишу не с огорченьем?      

 Еще теперь в душе моей живет      

 Воспоминанье рядом со смиреньем      

 Не смею ни молить, ни упрекать,      

 Но, милый друг, могу ли не вздыхать?      

       

 194      

       

 В судьбе мужчин любовь не основное,      

 Для женщины любовь и жизнь - одно,      

 В парламенте, в суде, на поле боя      

 Мужчине подвизаться суждено.      

 Он может сердце вылечить больное      

 Успехами, почетом, славой, но      

 Для нас одно возможно излеченье:      

 Вновь полюбить для нового мученья!      

       

 195      

       

 Ты будешь жить, ласкаем и любим,      

 Любя, лаская и пленяя многих,      

 А я уйду с раскаяньем моим      

 В молчанье дней молитвенных и строгих.      

 Но страсти пыл ничем непобедим:      

 Я все еще горю, я вся в тревоге!      

 Прости меня! Люби меня! Не верь      

 Моим словам: все кончено теперь!      

       

 196      

       

 Да, я слаба и телом и душой,      

 Но я способна с мыслями собраться.      

 Как волны океана под грозой,      

 Мои мечты покорные стремятся      

 Лишь к одному тебе. Одним тобой      

 Могу я жить, дышать и наслаждаться:      

 Так в компасе настойчивый магнит      

 К заветной точке рвется и дрожит.      

       

 197      

       

 Все сказано, но у меня нет силы      

 Проститься навсегда с моей весной.      

 Я так тебя любила, друг мой милый,      

 Такой жестокий жребий предо мной!      

 Зачем меня страданье не убило?      

 Мне суждено остаться вновь одной,      

 Разлуку пережить и удалиться,      

 Тебя любить и о тебе молиться!"      

       

 198      

       

 Она писала это billet doux*      

 На листике с каемкой золотою:      

 Казалось, было ей невмоготу      

 Скрепить письмо печатью вырезною      

 С девизом нежным "Elle vous suit   partout"**,      

 Что означает: "Я всегда с   тобою",      

 С подсолнечником, верности цветком,      

 Который всем любовникам знаком.      

       

 {* Любовная записка (франц.).}      

 {*"Она всюду следует за вами" (франц.).}      

       

 199      

       

 Вот первое Жуана приключенье.      

 О новых я не смею продолжать:      

 Мне нужно прежде умное сужденье      

 И вкусы нашей публики узнать:      

 Их милость укрепляет самомненье,      

 А их капризам надо потакать.      

 Но если одобренье заслужу я,      

 То через год даю главу вторую.      

       

 200      

       

 Эпической была наречена      

 Моя поэма. В ней двенадцать книг,      

 Любовь, страданья, бури и война,      

 И блеск мечей, и тяжкий лязг вериг,      

 Вождей, князей, героев имена,      

 Пейзажи ада, замыслы владык:      

 Все без обмана, в самом лучшем стиле,      

 Как нас Гомер с Вергилием учили.      

       

 201      

       

 Давно мы с Аристотелем друзья:      

 Сей vade mecum* каждому годится.      

 Его поэтов дружная семья      

 Влюбленно чтит, им хор глупцов гордится.      

 Прозаик любит белый стих, но я      

 За рифму, дело мастера боится!      

 А у меня запас всегда готов      

 Сравнений, и цитат, и острых слов.      

       

 {* Путеводитель; буквально: иди за мной (лат.).}      

       

 202      

       

 Есть у меня отличие одно      

 От всех, писавших до меня поэмы,      

 Но мне заслугой кажется оно:      

 Ошибки предков замечаем все мы,      

 И эту доказать не мудрено:      

 Они уж слишком украшают тему,      

 За вымыслом блуждая вкривь и вкось,      

 А мне вот быть правдивым удалось!      

       

 203      

       

 А ежели вы склонны сомневаться,      

 Узнаете вы правду из газет,      

 Могу и на историю сослаться,      

 На оперу, на драму, на балет;      

 Да наконец, уж если признаваться,      

 Я расскажу вам (это не секрет!):      

 Я видел сам недавно, как в Севилье      

 Жуана черти в бездну утащили!      

       

 204      

       

 Уж если я до прозы снизойду,      

 То заповеди напишу поэтам:      

 Я всех моих собратий превзойду,      

 Подобным занимавшихся предметом,      

 Всем вкусам я итоги подведу      

 И назову сей ценный труд при этом:      

 "Лонгин с бутылкой", или "Всяк пиит      

 Будь сам себе закон и Стагирит".      

       

 205      

       

 Чти Мильтона и Попа; никогда      

 Не подражай мужам Озерной школы:      

 Их Вордсворт - безнадежная балда,      

 Пьян Колридж, а у Саути слог тяжелый;      

 У Кэмбела стихи - одна вода,      

 А трудный Крабб - соперник невеселый;      

 От Роджерса ни строчки не бери      

 И с музой Мура флирта не твори.      

       

 206      

       

 Не пожелай от Созби ни Пегаса,      

 Ни музы, ни всего его добра,      

 Не клевещи на ближних для прикрасы      

 И сплетнями не оскверняй пера,      

 Пиши без принужденья, без гримасы,      

 Пиши, как я (давно уже пора!),      

 Целуй мою лозу, а не желаешь -      

 Ты на своей спине ее узнаешь!      

       

 207      

       

 Уж если вы хотите утверждать,      

 Что этот мой рассказ лишен морали,      

 То мне придется искренне сказать,      

 Что вы его ни разу не читали!      

 Рассказ мой весел, не хочу скрывать.      

 (Я враг нравоучительной печали!)      

 В двенадцатой же песне я хотел      

 Изобразить всех грешников удел.      

       

 208      

       

 Но тем из вас, чей извращенный разум,      

 Улик и сплетен разбирая хлам,      

 Все доводы опровергая разом,      

 Не веря мне и собственным глазам,      

 Твердит про "аморальную заразу", -      

 Я вам скажу - пиитам и попам:      

 "Вы просто лжете, дорогие сэры!      

 Точнее - заблуждаетесь без меры!"