1 2 3 4 5 6 
— Он ранен, — ответила Пейдж, — у него кровотечение.
— Надо отвезти его в больницу; — предложила Кэт.
Майк покачал головой.
— Нет. Ты же врач. Заштопай меня. Кэт посмотрела на Пейдж.
— Кровь я почти остановила, но у него внутри пуля. У нас здесь нет инструментов…
— Но он продолжает терять кровь. — Кэт взяла в ладони голову Майка. — Послушай меня, Майк. Если тебе не помочь, ты умрешь.
— Ты…, будешь…, обязана…, доложить…, а я не хочу иметь дело…, с полицией.
— Во что ты влип, Майк? — тихо спросила Кэт.
— Ни во что…, у меня была…, деловая встреча…, разговор не удался…, этот парень ошалел…, и выстрелил в меня.
Подобные истории Кэт слышала уже несколько лет. Ложь. Сплошная ложь. Она знала это тогда, знала и сейчас, но старалась скрывать правду даже от самой себя.
Майк взял ее за руку.
— Ты поможешь мне, сестренка?
— Да, я помогу тебе, Майк. — Кэт наклонилась и поцеловала его в щеку. Потом встала, подошла к телефону и набрала номер больничной неотложки.
— Говорит доктор Хантер, — голос у нее прижал, — срочно пришлите машину…
Уже в больнице Кэт попросила Пейдж сделать Майку операцию по удалению пули.
— Он потерял много крови, — сказала Пейдж и повернулась к ассистировавшему ей хирургу. — Перелейте ему еще пинту.
Операция закончилась на рассвете. Она прошла удачно.
Когда самое страшное было уже позади, Пейдж пошла поговорить с Кэт.
— Как ты хочешь, чтобы я зарегистрировала его? — спросила она. — Я могу записать это как несчастный случай, или…
— Нет, — возразила Кэт голосом, полным боли и отчаяния. — Мне давно уже следовало это сделать. Регистрируй огнестрельное ранение.
*** 
Мэллори поджидал Кэт возле операционной.
— Кэт! Я слышал о твоем брате… Кэт слабо кивнула.
— Мне очень жаль. С ним все будет в порядке? Она посмотрела на Мэллори и ответила:
— Да. Впервые в его жизни с ним все будет в порядке.
Мэллори сжал руку Кэт.
— Хочу еще раз поблагодарить тебя за волшебный вечер. Ты просто чудо. О, кстати, вспомнил. Эти доктора, с которыми я спорил, ожидают в комнате отдыха, но думаю, после всего случившегося тебе не захочется идти к ним.
— А почему бы и нет?
Кэт взяла его за руку, и они вдвоем вошли в комнату отдыха. Находившиеся там доктора сразу же заметили их.
— Привет, Кэт, — поздоровался Гранди. — Нам бы хотелось кое-что услышать от вас. Доктор Мэллори утверждает, что вы вместе провели ночь, и это было великолепно.
— Это было более чем великолепно, — ответила Кэт. — Это была просто фантастика! — Она поцеловала Мэллори в щеку. — Увидимся позже, любимый.
Доктора, раскрыв рты от удивления, уставились ей вслед.
*** 
В раздевалке Кэт разговаривала с Пейдж и Хони.
— Из-за всей этой суматохи я не успела сообщить вам новость.
— Какую наесть? — поинтересовалась Пейдж.
— Кен предложил мне выйти за него замуж. На лицах Пейдж и Хони появилось недоверчивое выражение.
— Ты шутишь! — воскликнула Пейдж.
— Нет. Вчера вечером он сделал мне предложение. И я приняла его.
— Но ты не можешь выйти за него замуж! — вскричала Хони. — Ты же знаешь, что он из себя представляет. Я имею в виду это пари!
— Он выиграл его, — усмехнулась Кэт. Пейдж удивленно посмотрела на нее.
— Ничего не понимаю.
— Мы ошиблись насчет него. Совершенно ошиблись. Кен сам рассказал мне про пари. Эта мысль все время не давала ему покоя. Понимаете, что произошло? Я встречалась с ним, чтобы проучить его, а он встречался со мной, чтобы выиграть пари, а кончилось все тем, что мы полюбили друг друга. Ох, не могу даже высказать вам, как я счастлива!
Хони и Пейдж переглянулись.
— И когда же вы собираетесь пожениться? — спросила Хони.
— Мы еще не говорили об этом, но уверена, что скоро. Я хочу, чтобы на моей свадьбе вы выступили в роли подружек невесты.
— Можешь на нас положиться. Все сделаем, как надо, — заверила Пейдж, но в глубине души ее терзали сомнения. Она зевнула. — Трудная сегодня была ночь. Пожалуй, я поеду домой спать.
— А я останусь здесь с Майком, — решила Кэт. — Когда он очнется, полиция захочет поговорить с ним. — Она взяла Пейдж и Хони за руки. — Спасибо вам за то, что вы такие хорошие подруги.
*** 
По дороге домой Пейдж думала о событиях прошлой ночи. Она знала, как сильно Кэт любит своего брата. Большого мужества стоило ей сообщить о нем в полицию. «Мне давно уже следовало это сделать».
Как только Пейдж вошла в квартиру, зазвонил телефон. Она поспешно сняла трубку.
Это был Джейсон.
— Привет! Звоню вам только для того, чтобы сообщить, как сильно скучаю. А какие у вас новости?
Пейдж захотелось рассказать ему о событиях прошлой ночи, ей надо было с кем-то поделиться, но этот вопрос был слишком личным. И касался он Кэт.
— Никаких. Все в порядке.
— Отлично. Может быть, поужинаем сегодня? Она сознавала, что это больше, нежели обычное приглашение на ужин. «Если я буду продолжать с ним встречаться, то могу увлечься», — подумала она. Пейдж понимала, что ей предстоит принять одно из самых важных решений в ее жизни. Она глубоко вздохнула.
— Джейсон… — Ив этот момент раздался звонок в дверь. — Подождите минутку, хорошо, Джейсон?
Пейдж положила телефонную трубку, подошла к двери и открыла ее.
Перед ней стоял Альфред Тернер.

Глава 25

Пейдж стояла, оцепеневшая. Альфред улыбнулся.
— Можно войти? Пейдж смутилась.
— Ко…, конечно. Из…, извини.
Наблюдая за Альфредом, который направился в гостиную, Пейдж испытывала противоречивые чувства. Она была счастлива и зла одновременно. «Да что это со мной? — подумала она. — Может быть, он зашел просто попрощаться».
Альфред повернулся к ней.
— Я ушел от Карен.
Слова эти прозвучали как удар грома.
Альфред подошел ближе.
— — Я совершил большую ошибку, Пейдж. Мне не следовало оставлять тебя. Никогда.
— Альфред… — Внезапно Пейдж вспомнила. — Извини, — Она поспешила к телефону и взяла трубку. — Джейсон?
— Да, Пейдж. Так мы сможем сегодня вечером…
— Я…, я не смогу увидеться с вами.
— О, если не можете сегодня, тогда, может быть, завтра?
— Я…, не знаю.
Джейсон почувствовал напряженность в ее голосе.
— Что-то случилось?
— Нет. Все в порядке. Я позвоню вам завтра и все объясню.
— Хорошо. — По тону Джейсона можно было понять, что он несколько озадачен. Пейдж положила трубку.
— Я скучал без тебя, Пейдж, — обратился к ней Альфред. — А ты скучала?
«Нет. Я просто бегала по улицам за незнакомцами и называла их Альфредами».
— Да, — призналась она.
— Прекрасно. Ты же знаешь, мы принадлежим друг другу. И всегда принадлежали.
«Разве? Наверное, поэтому ты и женился на Карен? Думаешь, сможешь появляться в моей жизни и исчезать из нее, когда тебе заблагорассудится?»
Альфред придвинулся еще ближе.
— Так ведь?
Пейдж взглянула на него и тихо ответила:
— Не знаю. — Все это было для нее слишком неожиданным.
Альфред взял ее за руку.
— Не правда, знаешь.
— А что случилось с Карен? Он пожал плечами.
— Это была ошибка. Я не переставал думать о тебе и о том, как нам было хорошо вместе. Нам всегда было хорошо вместе.
Пейдж настороженно посмотрела на него.
— Альфред…
— Я здесь, чтобы остаться с тобой. Но, говоря «здесь», я не имею в виду Сан-Франциско. Мы с тобой уедем в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк?
— Да. Я все тебе объясню. Могу я попросить у тебя чашечку кофе?
— Конечно. Сейчас сварю свежий. Это займет несколько минут.
Альфред прошел за ней на кухню, а Пейдж занялась кофе, стараясь привести в порядок свои мысли.
Она так страстно желала, чтобы Альфред вернулся к ней, и вот он здесь…
— Я многое понял за эти последние несколько лет, Пейдж, — начал Альфред. — Я повзрослел.
— Вот как?
— Да. Ты же знаешь, что все эти годы я работал в ВОЗ.
— Знаю.
— Эти страны совершенно не изменились с того времени, когда мы были детьми. На самом деле в некоторых из них стало еще хуже. Больше болезней, больше нищеты…
— Но ты работал там и помогал людям.
— Да, а потом внезапно прозрел.
— Прозрел?
— Я понял, что напрасно растрачиваю свою жизнь. Ведь я жил там в ужасных условиях, работал круглые сутки, помогая этим невежественным дикарям, тогда как мог бы зарабатывать здесь огромные деньги.
Пейдж слушала его, не веря своим ушам.
— Я познакомился с врачом, у которого частная практика на Парк-авеню в Нью-Йорке. И знаешь, сколько он зарабатывает в год? Более пятисот тысяч долларов! Ты слышишь? Пятьсот тысяч долларов в год!
Пейдж внимательно посмотрела на Альфреда.
— И я сказал себе: «Да разве я за всю жизнь заработаю такие деньги?» Он предложил мне должность ассистента, — с гордостью заявил Альфред, — и я собираюсь принять это предложение. Вот почему мы с тобой уедем в Нью-Йорк.
Пейдж замерла, потрясенная услышанным.
— Я смогу позволить себе купить для нас пентхауз, ты будешь иметь красивые платья, я куплю тебе все, что когда-то обещал. — Альфред усмехнулся. — Ты удивлена?
У Пейдж пересохло во рту.
— Я…, я не знаю, что и сказать, Альфред. Он рассмеялся.
— Конечно, не знаешь. От полумиллиона долларов в год любой потеряет дар речи.
— Я думаю не о деньгах, — медленно произнесла Пейдж.
— Вот как?
Она смотрела на него так, словно видела его впервые.
— Альфред, когда ты работал в ВОЗ, разве ты не чувствовал, что находишься там для того, чтобы помогать людям?
Альфред пожал плечами.
— Этим людям ничто не поможет. Да и кому, черт побери, они на самом деле нужны? Представляешь, Карен уговаривала меня остаться в Бангладеш. Я отказался наотрез. А она осталась. — Альфред взял Пейдж за руку. — И вот я здесь… Успокойся, похоже, все это ошеломило тебя, да?
Пейдж вспомнила своего отца. Он мог бы преуспеть, занимаясь частной практикой на Парк-авеню, но его не интересовали деньги. Единственное, что его интересовало, так это то, как помочь людям.
— Я уже развелся с Карен, поэтому мы можем пожениться хоть сейчас. — Альфред погладил руку Пейдж. — Как тебе нравится идея жить в Нью-Йорке?
Пейдж сделала глубокий вдох.
— Альфред…
Он улыбнулся в ожидании ответа.
— Да?
— Уходи.
Улыбка моментально слетела с его лица.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты ушел. Он смутился.
— Куда мне идти?
— Не буду говорить куда. Это оскорбит твои чувства.
*** 
После ухода Альфреда Пейдж сидела в задумчивости. Кэт была права. Она цеплялась за призрак. «Помогать этим невежественным дикарям, тогда как мог бы зарабатывать здесь огромные деньги… Пятьсот тысяч долларов в год!»
«И этого человека я любила», — подумала Пейдж. По идее, она должна была бы сейчас чувствовать себя подавленной, но вместо этого испытывала радость. Внезапно она ощутила себя свободной. И поняла, чего ей сейчас хочется.
Она подошла к телефону и набрала номер Джейсона.
— Алло.
— Джейсон, это Пейдж. Помните, вы говорили мне о своем доме в Долине Ноя?
— Да…
— Я бы хотела взглянуть на него. Вы свободны сегодня вечером?
— Вы не хотите сказать мне, что происходит, Пейдж? Я растерян, — тихо произнес Джейсон.
— Это я растеряна. Я думала, что люблю человека, которого знала много лет, но оказывается, это уже совсем другой человек. И теперь я точно знаю, чего хочу.
— Чего же?
— Я хочу посмотреть ваш дом.
*** 
Долина Ноя казалась картиной из другого века. Яркий, разноцветный оазис в самом сердце одного из крупнейших городов мира.
Дом Джейсона являл собой отражение своего владельца — уютный, аккуратный, симпатичный. Джейсон стал показывать Пейдж свое жилище.
— Это гостиная, кухня, ванная для гостей, кабинет… — Он посмотрел на Пейдж и сказал:
— Спальня наверху. Хотите ее посмотреть?
— Очень хочу, — тихо ответила Пейдж.
Они поднялись наверх, в спальню. Сердце Пейдж готово было выскочить из груди. Но то, что должно было произойти, казалось ей неизбежным. «Я должна была понимать это с самого начала», — подумала она.
Пейдж не помнила, кто сделал первый шаг, но они бросились друг к другу в объятия, губы Джейсона нашли ее губы, и произошло это как-то совершенно естественно. Сгорая от нетерпения, они начали раздевать друг друга. А потом очутились в постели и предались любви.
— Боже, — прошептал Джейсон, — я люблю тебя.
— Я знаю, — поддразнила его Пейдж. — С того самого момента, как я велела тебе надеть белый халат. После первого любовного порыва она сказала:
— Я хочу остаться здесь на ночь. Джейсон улыбнулся.
— А ты не возненавидишь меня утром?
— Обещаю, что нет.
Пейдх провела эту ночь вместе с Джейсоном, они разговаривали…, занимались любовью…, снова разговаривали. Утром она приготовила ему завтрак.
Джейсон посмотрел на нее и сказал:
— Не знаю, чем я заслужил такое счастье, но спасибо.
— Я тоже счастлива, — ответила Пейдж.
— А знаешь что? Ты ведь так и не ответила на мое предложение.
— Получишь ответ после обеда. После обеда посыльный принес в офис Джейсона конверт. Внутри находилась карточка, которую он прислал ей вместе с макетом дома.
Мой 
Наш 
Ненужное 
Зачеркнуть.
Слово «мой» было зачеркнуто.

Глава 26

Лу Динетто готовился к выписке из больницы. Кэт зашла к нему попрощаться. В палате находились Бегемот и Тень.
Как только Кэт вошла в палату, Динетто повернулся к телохранителям.
— Убирайтесь.
Кэт проводила их взглядом.
Динетто посмотрел на Кэт и сказал:
— Я ваш должник.
— Вы ничего мне не должны.
— Считаете, моя жизнь ничего не стоит? Я слышал, вы выходите замуж.
— Это так.
— За врача.
— Да.
— Что ж, передайте ему, чтобы он хорошо обращался с вами, иначе ему придется иметь дело со мной.
— Передам.
В разговоре возникла небольшая пауза.
— Мне очень жаль, что так получилось с Майком.
— С ним все будет в порядке, — ответила Кэт. — У нас с ним был долгий разговор. Все будет хорошо.
— Отлично. — Динетто протянул ей пухлый конверт. — Небольшой свадебный подарок. Кэт покачала головой.
— Нет. Благодарю вас.
— Но…
— Берегите себя.
— Вы тоже. А знаете что? Вы потрясающая девушка. Хочу, чтобы вы запомнили мои слова. Если вам когда-нибудь понадобится помощь — любая — приходите ко мне. Вам ясно?
— Ясно.
Кэт понимала, что он имел в виду. И знала, что никогда не обратится к нему.
*** 
В течение последующих нескольких недель Пейдж и Джейсон разговаривали по телефону три-четыре раза в день и проводили вместе все ночи, если только Пейдж не надо было дежурить в больнице.
*** 
Пейдж заступила на полуторасуточное дежурство, в течение которого постоянно приходилось бегать на срочные вызовы. И только она прилегла в дежурке, как ее разбудил настойчивый телефонный звонок.
Она поднесла трубку к уху.
— Алло?
— Доктор Тэйлор, палата 422. Stat.
Пейдж попыталась привести в порядок мысли. «Палата 422. Пациент доктора Баркера. Ланс Келли. Ему только что сделали пересадку митрального клапана. Наверное, что-то случилось». Пейдж встала с топчана и вышла в пустой коридор. Она решила не ждать лифта и бегом поднялась по лестнице. «Может, просто перестраховывается медсестра? Но если что-то действительно серьезное, я позвоню доктору Баркеру».
Она вошла в палату 422 и замерла на пороге. Пациент с трудом дышал и стонал. Увидев Пейдж, медсестра облегченно вздохнула.
— Я не знаю, что делать, доктор. Я… Пейдж подлетела к кровати.
— Все будет в порядке, — заверила она больного и пощупала пульс. Пульс бешено прыгал. Нарушена работа митрального клапана. — Успокоительное!
Сестра протянула ей шприц. Пейдж сделала укол в вену и повернулась к сестре.
— Передайте старшей сестре, пусть немедленно собирает операционную бригаду. И вызовите доктора Баркера!
Через пятнадцать минут Келли уже находился на операционном столе. Бригада состояла из двух операционных сестер и двух ординаторов. Мониторы, установленные высоко в углу операционной, показывали число ударов сердца, ЭКГ и кровяное давление.
В операционную вошел анестезиолог, и Пейдж почувствовала досаду. Большинство
анестезиологов больницы были опытными врачами, но доктор Герман Кох являлся исключением. Пейдж раньше приходилось работать с ним, и она старалась по возможности избегать этого. Потому что не доверяла ему. Но сейчас у нее не было выбора.
Пейдж наблюдала, как он прилаживает трубку к горлу пациента, а сама развернула антисептическую салфетку с вырезом и поместила ее на грудь больного.
— Вводите иглу в яремную вену, — приказала Пейдж.
Кох кивнул.
— Хорошо.
Один из ординаторов спросил:
— А что с ним?
— Вчера доктор Баркер заменил ему митральный клапан. Думаю, разрыв клапана. — Пейдж посмотрела на доктора Коха. — Он спит?
Кох кивнул.
— Спит, как дома в своей постели. «Лучше бы ты спал сейчас дома», — подумала Пейдж.
— Что вы применяете?
— Пропофол. Она кивнула.
— Хорошо.
Келли подсоединили к аппарату «искусственное сердце и легкое», можно было начинать операцию. Пейдж взглянула на мониторы: пульс 140…, насыщение крови кислородом 92%…, кровяное давление 80/60.
— Начинаем.
Один из ординаторов включил музыку. Пейдж шагнула к операционному столу, освещенному лампами общей мощностью 1100 Вт, и повернулась к операционной сестре:
— Пожалуйста, скальпель…
Операция началась.
Пейдж распустила шов, оставшийся от вчерашней операции, а затем сделала разрез от низа шеи до низа грудины. Один из ординаторов промокал в это время кровь марлевыми тампонами.
Пейдж осторожно прошла сквозь слои жира и мышц, ей открылось неустойчиво пульсирующее сердце.
— Вот в чем проблема, — сказала она. — Пробито предсердие. Кровь скапливается вокруг сердца и давит на него. — Она бросила взгляд на монитор. Давление угрожающе снизилось. — Увеличьте приток крови.
Дверь операционной открылась, и в палату вошел доктор Баркер. Он остановился в сторонке, наблюдая за происходящим.
— Доктор Баркер, может быть, вы хотите?… — предложила Пейдж.
— Это ваша операция.
Пейдж взглянула в сторону Коха, чтобы посмотреть, чем он занимается.
— Осторожно, — предупредила она. — Вы же отравите его наркозом, черт побери! Не спешите!
— Но я…
— Тахикардия! Давление падает!
— Что вы от меня хотите? — растерялся Кох. «Сам должен знать», — зло подумала Пейдж.
— Вводите лидокаин и адреналин! Быстро! — закричала она.
— Хорошо.
Пейдж наблюдала, как Кох взял шприц и начал делать укол в вену.
— Давление падает! — крикнул один из ординаторов.
Пейдж отчаянно пыталась остановить кровь. Она посмотрела на Коха.
— Слишком сильный приток! Я же говорила вам… Сердцебиение на мониторе внезапно стало хаотичным.
— Боже мой! Что-то не так!
— Дайте мне дефибриллятор! — потребовала Пейдж.
Операционная сестра схватила дефибриллятор с тележки с набором инструментов, вскрыла стерильную упаковку двух электродов, вставила их в прибор, включила его и протянула Пейдж.
Пейдж поместила электроды прямо над сердцем Келли. Тело его подскочило и упало на стол.
Она попыталась еще раз, ей так хотелось вернуть его к жизни, снова услышать его дыхание. Ничего. Сердце оставалось неподвижным, мертвым, бесполезным органом.
Пейдж трясло от ярости. Ее часть операции прошла успешно. Это Кох отравил пациента чрезмерным наркозом.
Когда Пейдж третий раз приставила дефибриллятор к груди Ланса Келли, доктор Баркер подошел к операционному столу и, повернувшись к ней, сказал:
— Вы убили его.

Глава 27

Джейсон проводил совещание по обсуждению проекта, когда секретарша сообщила ему:
— Вам звонит доктор Тэйлор. Передать ей, что вы перезвоните?
— Нет. Я поговорю. — Он снял трубку телефона. — Пейдж?
— Джейсон…, мне надо увидеть тебя! — Она всхлипывала.
— Что случилось?
— Ты можешь приехать ко мне?
— Конечно. Сейчас буду. — Он поднялся. — Совещание закончено. Продолжим завтра утром.
Через полчаса Джейсон был уже у Пейдж. Она открыла дверь и бросилась ему на шею. Ее глаза покраснели от слез.
— Что случилось? — спросил Джейсон.
— Это ужасно! Доктор Баркер сказал…, что я убила пациента, но если честно, то…, это не моя вина! — Голос Пейдж дрогнул. — Я не могу больше…
— Пейдж, — спокойно начал Джейсон, — ты же рассказывала мне, какой он всегда несносный. Просто у человека такой характер.
Она покачала головой.
— Тут нечто большее. Он пытается выжить меня из больницы с самого первого дня, когда я начала с ним работать. Джейсон, если бы он был заурядным врачом и обвинял бы меня в некомпетентности, я бы не стала обращать внимания. Но он чудесный врач. Я очень уважаю его мнение. А значит, я действительно некомпетентна.
— Чушь, — сердитым тоном заявил Джейсон. — Ты отличный врач. Так считают все, с кем я говорил.
— Но не Лоуренс Баркер.
— Забудь о Баркере.
— Я так и сделаю. Потому что увольняюсь из больницы.
Джейсон обнял ее.
— Пейдж, я же знаю, как сильно ты любишь свою работу, ты не сможешь ее бросить.
— А я и не собираюсь бросать. Просто больше не желаю работать в этой больнице.
Джейсон достал носовой платок и вытер ей слезы.
— Мне очень неудобно беспокоить тебя своими проблемами.
— Но ведь для этого и существуют будущие мужья, не так ли?
Пейдж улыбнулась через силу.
— Мне так приятно это слышать. — Она глубоко вздохнула. — Я уже чувствую себя лучше. Спасибо, что успокоил меня. Я позвонила доктору Уоллису и сообщила ему, что увольняюсь. Сейчас собираюсь поехать в больницу и поговорить с ним.
— Увидимся вечером за ужином.
*** 
Пейдж шла по больничным коридорам, понимая, что видит их в последний раз. Знакомые звуки, спешащие по делам люди. Больница стала для нее домом. Пейдж вспомнила Джимми, Чанга и всех тех замечательных докторов, с которыми ей довелось работать. Вспомнила милого Джейсона, который ходил с ней на обход в белом халате. Прошла мимо кафетерия, где вместе с Кэт и Хони сотни раз завтракала, мимо комнаты отдыха, где они пытались устроить вечеринку. Коридоры и палаты были полны воспоминаний. «Я буду скучать без всего этого, — подумала она, — но все равно не желаю работать под одной крышей с этим монстром».
Она вошла в кабинет доктора Уоллиса. Он ожидал ее.
— Должен сказать вам, Пейдж, что ваш телефонный звонок удивил меня! Это ваше окончательное решение?
— Да.
Бенджамин Уоллис вздохнул.
— Ладно. Но доктор Баркер хотел бы поговорить с вами до того, как вы уйдете из больницы.
— Я тоже хочу поговорить с ним. — Гнев, который Пейдж старалась сдерживать, вырвался наружу.
— Он в лаборатории. Что ж…, желаю удачи.
— Спасибо. — Пейдж направилась в лабораторию. Когда она вошла туда, доктор Баркер рассматривал под микроскопом какие-то снимки. Он поднял голову и взглянул на Пейдж.
— Мне сказали, что вы решили уйти из больницы.
— Совершенно верно. Наконец-то ваше желание исполнилось.
— Какое желание?
— С первого же момента, как только увидели меня, вы желали, чтобы я уволилась. Что ж, вы победили. Я больше не могу бороться с вами. Когда вы сказали мне, что я убила вашего пациента… — голос Пейдж дрогнул, — я…, считаю вас садистом, бессердечным сукиным сыном, и я вас ненавижу.
— Сядьте, — предложил доктор Баркер.
— Нет. Мне нечего вам больше сказать.
— А у меня есть что вам сказать. Какого черта вы думаете?…
Внезапно он замолчал и начал хватать ртом воздух.
Пейдж в ужасе смотрела, как он схватился за сердце и повалился на бок в кресле; его рот перекосило.
Пейдж моментально подскочила к нему.
— Доктор Баркер! — Она схватила телефонную трубку и закричала в нее:
— Код «Красный»! Код «Красный»!
*** 
— У него обширный паралич, — сообщил доктор Петерсон. — Пока еще рано говорить, выкарабкается он или нет.
«Это моя вина, — подумала Пейдж. — Ведь я желала смерти». Она чувствовала себя ужасно.
Пейдж вернулась в кабинет доктора Уоллиса.
— Мне очень жаль, что это случилось, — сказала она. — Он был прекрасным врачом.
— Да, очень жаль. Очень… — Уоллис внимательно посмотрел на нее. — Пейдж, но если доктор Баркер не сможет больше работать у нас, то, может быть, вы останетесь?
Пейдж замялась.
— Да. Разумеется.

Глава 28

В его медицинской карте было записано: «Джон Кронин, белый, мужчина, семьдесят лет. Диагноз: опухоль на сердце».
Ему предстояла операция. Пейдж еще не видела пациента. Она вошла в его палату в сопровождении медсестры и лечащего врача, тепло улыбнулась и сказала:
— Доброе утро, мистер Кронин.
После ингаляции вокруг рта пациента остались следы липкой ленты, к левой руке тянулась трубка капельницы.
Кронин посмотрел на Пейдж.
— Кто вы, черт побери?
— Я доктор Тэйлор. Сейчас я осмотрю вас и…
— Черта с два! Держите подальше от меня ваши поганые руки! Почему мне не прислали настоящего врача?
Улыбка исчезла с лица Пейдж.
— Я кардиохирург. Сделаю все возможное, чтобы вы поправились.
— Вы собираетесь оперировать мое сердце?
— Совершенно верно. Я…
Джон Кронин посмотрел на ординатора и спросил:
— Господи, неужели в этой больнице не нашлось никого получше?
— Уверяю вас, доктор Тэйлор очень квалифицированный врач, — ответил ординатор.
— Квалифицированный, как моя задница.
— Может быть, вы предпочтете своего хирурга? — резким тоном осведомилась Пейдж.
— У меня его нет. Я не могу позволить себе оплачивать этих дорогостоящих шарлатанов. Вы, врачи, все одинаковые! Интересуетесь только деньгами. А на людей вам наплевать. Мы для вас просто куски мяса, разве не так?
Пейдж с трудом сдерживала себя.
— Я понимаю, вы сейчас расстроены, но…
— Расстроен? Из-за того, что вы собираетесь вырезать мне сердце? — Кронин сорвался на крик:
— Я знаю, что умру на операционном столе. Вы меня убьете, но надеюсь, что ответите за это убийство!
— Ну хватит! — заявила Пейдж.
Он посмотрел на нее и злобно усмехнулся.
— Если я умру, то это плохо отразится на вашей репутации, не так ли, доктор? А может быть, я и позволю вам оперировать меня.
Пейдж почувствовала, что ее терпение вот-вот лопнет. Она повернулась к медсестре.
— Сделайте ЭКГ и анализы. — Она последний раз взглянула на Джона Кронина, повернулась и вышла из палаты.
Когда через час Пейдж вернулась с результатами анализов, Джон Кронин поднял на нее глаза и проворчал:
— Опять явилась эта сучка.
*** 
Пейдж оперировала Джона Кронина на следующее утро, в шесть часов.
Едва вскрыв грудную клетку, она поняла, что нет никакой надежды. И дело было не в сердце, все органы оказались пораженными злокачественной опухолью.
— Боже мой! — воскликнул присутствовавший на операции ординатор. — Что же мы будем делать?
— Будем молиться, чтобы его страдания поскорее закончились.
Когда Пейдж вышла из операционной в коридор, ее там поджидала женщина и двое мужчин. Женщине было около сорока. Ярко-рыжие волосы, чрезмерный макияж. От нее исходил тяжелый запах дешевых духов. Одета в платье, обтягивавшее фигуру с пышными формами. Мужчинам было за сорок, оба рыжеволосые. Вся группа напомнила Пейдж цирковых клоунов.
Женщина обратилась к Пейдж:
— Вы доктор Тэйлор?
— Да.
— Я миссис Кронин. А это мои братья. Как мой муж?
Пейдж замялась, потом уклончиво ответила:
— Операция прошла без каких-либо неожиданностей.
— Ох, слава Богу! — драматично воскликнула миссис Кронин, прижимая к глазам кружевной носовой платок. — Я умру, если с Джоном что-нибудь случится!
У Пейдж сложилось впечатление, что она наблюдает за игрой актрисы в плохой пьесе.
— Могу я увидеть моего дорогого мужа?
— Пока нет, миссис Кронин. Он в реанимации. Советую вам прийти завтра.
— Мы так и сделаем. — Она повернулась к мужчинам. — Пошли, ребята.
Пейдж проводила их взглядом. «Бедный Джон Кронин», — подумала она.
*** 
На следующее утро Пейдж доложили о состоянии пациента. Метастазы распространились по всему телу больного. Применять радиотерапию было уже поздно.
Онколог сказал Пейдж:
— Ему ничем нельзя помочь, надо только постараться облегчить его страдания. Его ждут страшные мучения.
— Сколько ему осталось?
— Неделя, максимум две.
*** 
Пейдж зашла в реанимацию навестить Джона Кронина. Он спал. Для нее он уже не был грубым и злобным мужчиной, а стал человеческим существом, отчаянно борющимся за свою жизнь. Лицо его закрывала кислородная маска, к руке тянулась трубка капельницы. Пейдж села рядом с кроватью и посмотрела на своего пациента. Он выглядел усталым и сломленным. «Несчастный, — подумала она. — Мы не можем помочь ему. Его уже не спасут никакие чудодейственные препараты». Она ласково погладила его по руке и через некоторое время ушла.
*** 
После обеда Пейдж снова пришла в реанимацию проведать Джона Кронина. Кислородную маску уже сняли. Открыв глаза, он увидел Пейдж и вялым тоном спросил:
— Операция закончилась, да? Пейдж бодро улыбнулась.
— Да. Я просто зашла узнать, как вы себя чувствуете.
— Чувствую? — Кронин фыркнул. — Черт побери, о чем вы говорите?
— Прошу вас, не будем ссориться.
Кронин лежал молча, внимательно глядя на Пейдж.
— Врачи мне сказали, что вы отлично выполнили операцию.
Пейдж промолчала.
— У меня рак, да?
— Да.
— И как плохи мои дела?
Вопрос таил в себе дилемму, с которой рано или поздно сталкивался любой хирург.
— Очень плохи.
Кронин помолчал несколько минут, потом спросил:
— А как насчет облучения или химиотерапии?
— Мне очень жаль, от этого вам станет только хуже, а результата никакого не будет.
— Понимаю. Что ж…, я прожил хорошую жизнь.
— Не сомневаюсь.
— Глядя на меня, вы можете не поверить, но у меня в жизни было много женщин.
— Я верю.
— Да. Женщины…, аппетитные бифштексы…, хорошие сигары… Вы замужем?
— Нет.
— Вам надо выйти замуж. Все должны быть замужем…, или женаты. Я был женат дважды. Первый раз в течение тридцати пяти лет. Это была чудесная женщина. Она умерла от сердечного приступа.
— Жаль…
— Не жалейте меня. — Кронин вздохнул. — А потом меня угораздило жениться на шлюхе. В придачу с ее голодными братьями. Так что я сам виноват в том, что у меня появились рога. Но меня свели с ума ее рыжие волосы. Вообще-то она очень соблазнительная.
— Но я не думаю, что она…
— Не защищайте ее. А знаете, почему я оказался в этой паршивой больнице? Это моя жена упрятала меня сюда. Не пожелала тратить деньги на частную клинику. Чтобы больше досталось ей и ее братцам. — Он посмотрел на Пейдж. — Сколько мне все-таки осталось?
— Хотите услышать правду?
— Нет… Впрочем, да.
— Неделя или две.
— Боже мой! А боли будут еще хуже, да?
— Мы постараемся, насколько это будет возможно, облегчить их, мистер Кронин.
— Зовите меня Джон.
— Джон.
— Жизнь подлая штука, не так ли?
— Но вы же сказали, что прожили хорошую жизнь.
— Это так. Довольно странно осознавать, что все кончено. Как вы думаете, куда мы попадаем после смерти?
— Не знаю.
Кронин выдавил из себя улыбку.
— Я вам сообщу, когда попаду туда.
— Вам пора принимать лекарства. Могу я сделать для вас что-то приятное?
— Да. Приходите ко мне вечером, и мы поговорим с вами.
Вечер у Пейдж был свободен, но она очень устала.
— Хорошо, я приду.
*** 
Когда вечером Пейдж пришла в палату к Джону Кронину, он не спал.
— Как вы себя чувствуете? Он поморщился.
— Ужасно. Я всегда плохо переносил боль.
— Я понимаю.
— Вы уже познакомились с Хейзл?
— С Хейзл?
— Это моя жена. Шлюха. Она со своими братцами приходила навестить меня. Они сказали, что говорили с вами.
— Да.
— А в ней что-то есть, правда? Но я здорово сглупил, связавшись с нею. Сейчас они ждут не дождутся моей смерти.
— Не говорите так.
— Но это правда. Хейзл вышла за меня замуж исключительно ради денег. Но, сказать по правде, мне на это наплевать. Я прекрасно развлекался с ней в постели, но ей с братьями постоянно не хватало денег, они хотели все больше и больше.
Некоторое время Пейдж и Кронин молчали.
— А я говорил вам, что мне много пришлось путешествовать?
— Нет.
— Я был в Швеции… Дании,., Германии. А вы были в Европе?
Пейдж вспомнила, как они посетили туристическое агентство. Давайте поедем в Венецию! Нет, лучше в Париж! А как насчет Лондона?
— Нет, не была.
— Вы обязательно должны съездить в Европу.
— Может, когда-нибудь и съезжу.
— Думаю, вы не очень много зарабатываете в этой больнице, да?
— Мне хватает. Кронин кивнул.
— Вы должны поехать в Европу. Сделайте мне одолжение. Поезжайте в Париж…, остановитесь в отеле «Крийон», пообедайте у «Максима», закажите большой, толстый бифштекс и бутылку шампанского. И я хочу, чтобы, когда вы будете есть бифштекс и пить шампанское, вы вспомнили обо мне. Вы сделаете это?
— Сделаю когда-нибудь, — медленно произнесла Пейдж.
Джон Кронин внимательно посмотрел на нее.
— Прекрасно. А теперь я хочу отдохнуть. Вы придете завтра поговорить со мной?
— Приду, — пообещала Пейдж. Джон Кронин уснул.

Глава 29

Кен Мэллори твердо верил в свою госпожу Удачу, а после знакомства с Харрисонами еще более убедился в том, что она на его стороне. Ведь шанс, что такого состоятельного человека, как Алекс Харрисон, привезут в окружную больницу «Эмбаркадеро», был ничтожно мал. «И именно я спас ему жизнь, а теперь он хочет отблагодарить меня», — радостно думал Мэллори.
Он расспросил своего друга о Харрисонах.
— Ужасно богат, — сообщил тот. — Владеет десятками миллионов. У него очень симпатичная дочь, была замужем три или четыре раза. Последний раз за графом.
— А ты когда-нибудь встречался с ними?
— Нет. Они с такой мелюзгой не общаются. В субботу утром, когда Алекс Харрисон выписывался из больницы, он спросил:
— Кен, как вы думаете, я буду в состоянии устроить вечеринку через неделю? Мэллори кивнул.
— Если воздержитесь от перегрузок, то почему бы и нет.
Алекс Харрисон улыбнулся.
— Прекрасно. Вы будете моим почетным гостем, Внезапно Мэллори почувствовал легкую дрожь. «А ведь старик говорит совершенно искренне».
— Благодарю вас.
— Мы с Лореной будем ждать вас в следующую субботу в половине восьмого. — Он назвал Кену адрес своего дома на Ноб-Хилл.
— Непременно приду, — ответил Кен. «Непременно!»
В этот вечер Мэллори обещал Кэт сводить ее в театр. Но это легко можно было отменить. Он уже собрал свой выигрыш. И теперь наслаждался любовью с Кэт. Несколько раз в неделю им удавалось заняться сексом в одной из пустых дежурок или больничных палат, иногда у нее или у него дома. «Ее страсть долго тлела, — думал Мэллори, — и теперь, когда она вспыхнула…, это просто потрясающе! Жаль, но вскоре мне придется расстаться с ней».
В тот день, когда он собирался на ужин к Харрисонам, Мэллори позвонил Кэт.
— Плохие новости, детка.
— Что случилось, дорогой?
— Заболел один из врачей, и меня попросили подменить его. Боюсь, нам придется отменить наше свидание.
Кэт не хотелось, чтобы он догадался, как она расстроена, как сильно ее тянет к нему. Поэтому она непринужденным тоном сказала:
— Что ж, такова доля врача, не так ли?
— Да. Но мне неудобно перед тобой.
— Не думай об этом, — ласково успокоила его Кэт. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
— Кен, а когда мы поговорим о нас?
— Что ты имеешь в виду? — Он прекрасно знал, что она имела в виду. Свадьбу. Все они одинаковые. «Пользуются своими прелестями, чтобы подцепить на крючок какого-нибудь простофилю и заарканить его на всю жизнь». Но с ним этот номер не пройдет. Когда наступит подходящий момент, он скажет, что очень сожалеет, и откланяется, как делал раньше уже десятки раз.
— Тебе не кажется, что нам надо назначить дату свадьбы, Кен? Мне ведь необходимо подготовиться.
— О, конечно же. Обязательно назначим.
— Что ты думаешь насчет июня? «Тебе незачем знать, что я думаю. Если я правильно поведу игру, то свадьба состоится, но не с тобой».
— Мы еще поговорим об этом, детка. А сейчас мне надо идти.
*** 
Дом Харрисонов представлял собой особняк, какие нередко показывают в кино. Он располагался на огромной территории среди ухоженных садов и лужаек. В просторной гостиной собралось около тридцати приглашенных, играл небольшой оркестр. Когда Мэллори вошел в дом, навстречу ему поспешила Лорена. На ней было обтягивающее фигуру шелковое платье. Она протянула Мэллори руку.
— Добро пожаловать, почетный гость. Я очень рада видеть вас здесь.
— Я тоже рад. Как себя чувствует ваш отец?
— Очень хорошо, благодаря вам. Вы настоящий герой в этом доме.
Мэллори застенчиво улыбнулся.
— Я просто выполнял свою работу.
— Наверное, и Господь каждый день говорит эти слова. — Лорена взяла Мэллори под руку и начала представлять гостям.
У Харрисонов собрались прямо-таки сливки общества: губернатор штата Калифорния, посол Франции, судья Верховного суда, известные политики, артисты и бизнесмены. Мэллори буквально ощущал витавшую в воздухе власть, и это возбуждало его. «Я должен вращаться в этом обществе, среди этих людей», — подумал он.
Ужин был роскошным. В конце вечера, когда гости уже начали расходиться, Харрисон обратился к Мэллори:
— Не спешите, Кен. Я хочу поговорить с вами.
— Буду рад.
Харрисон, Лорена и Мэллори уселись в библиотеке. Алекс сидел в кресле рядом с дочерью.
— Когда в больнице я сказал вам, что вас ожидает блестящее будущее, я говорил вполне серьезно.
— Мне приятна ваша уверенность, сэр.
— Вам следует заниматься частной практикой. Мэллори горько усмехнулся.
— Боюсь, что это не так просто, мистер Харрисон. Чтобы создать свою практику, требуется время, а я…
— Это обычно. Но ведь вы необычный человек.
— Не понимаю вас.
— Отец хочет после того, как вы окончите ординатуру, помочь вам организовать свою практику, — пояснила Лорена.
Мэллори на мгновение лишился дара речи. Все получалось слишком просто. Ему показалось, что он видит какой-то чудесный сон.
— Я…, я даже не знаю, что сказать.
— У меня масса богатых друзей, и с некоторыми из них я уже поговорил о вас. Обещаю, что вы навсегда запомните ту минуту, когда повесите свою вывеску.
— Папа, это адвокаты вывешивают вывески.
— Какая разница. В любом случае я буду рад помочь вам в финансовом плане. Вы меня поняли? Мэллори почувствовал, что ему трудно дышать.
— Вполне. Но я…, не знаю, когда смогу рассчитаться с вами.
— Значит, все-таки не поняли. Это я рассчитываюсь с вами. Вы мне ничего не должны!
Лорена устремила на Мэллори ласковый взгляд.
— Прошу вас, соглашайтесь.
— С моей стороны было бы глупо отказаться, не так ли?
— Совершенно верно, — нежным голоском подтвердила Лорена. — А я уверена, что вы не глупец.
*** 
По пути домой Кен Мэллори пребывал в состоянии эйфории. «Все хорошо, — думал он, — лучше не бывает». Но он ошибался. Дела его пошли еще лучше.
Ему позвонила Лорена.
— Надеюсь, вы не против совместить дела с удовольствием.
Кен улыбнулся про себя.
— Вовсе нет. Что вы задумали?
— В следующую субботу состоится благотворительный бал. Не хотите пойти со мной? «Ох, детка, конечно же, хочу».
— С удовольствием. — Он дежурил в субботу вечером, но вполне мог сказать, что заболел. Ему найдут замену.
*** 
Мэллори был из тех людей, кто строит планы на будущее, но то, что происходило с ним сейчас, превосходило все его самые смелые мечты.
В течение нескольких последующих недель он вошел в круг знакомых Лорены. И светская жизнь закрутила его. Ночи напролет он танцевал с Лореной, а днем влачил жалкое существование в больнице. Стали даже поступать жалобы на его работу. Но Мэллори это не волновало. «Скоро я уйду отсюда», — убеждал он себя.
. Мысль об уходе из этой отвратительной больницы и открытии собственной практики постоянно будоражила его, но госпожа Удача в качестве премии преподнесла ему еще и Лорену.
Теперь уже Кэт становилась для него помехой. Мэллори постоянно выдумывал всякие причины, лишь бы не видеться с ней. Когда Кэт настаивала, он пускал в ход различные уловки.
— Дорогая, я без ума от тебя…, конечно же, я хочу жениться на тебе, но сейчас я… — и за этим следовала какая-нибудь новая отговорка.
Лорена сама предложила ему провести вместе выходные в охотничьем домике в Биг Сур. Мэллори очень обрадовало это предложение. «Дела мои идут в гору. Я еще стану хозяином этого ничтожного мира!»
«Охотничий домик» примостился на заросшем соснами холме. Построен он был из камня и дерева, покрыт черепицей, окна выходили на Тихий океан. Хозяйская спальня, восемь спален для гостей, просторная гостиная с выложенным из камня камином, горячая вода, плавательный бассейн во дворе. Все здесь буквально пахло большими деньгами.
Когда они вошли внутрь, Лорена повернулась к Мэллори и сообщила:
— Я отпустила слуг на эти выходные. Мэллори усмехнулся.
— Прекрасная мысль. — Он обнял Лорену и нежно произнес:
— Я без ума от тебя.
— Докажи мне это, — потребовала Лорена. Весь день они провели в постели, Лорена оказалась почти такой же страстной, как Кэт.
— Ты выжала меня, как лимон! — смеясь заявил Мэллори.
— Вот и хорошо. Я хочу, чтобы у тебя не оставалось сил ни на кого другого. — Лорена села на постели. — У тебя никого больше нет, Кен?
— Абсолютно никого, — проникновенным тоном заверил ее Мэллори. — Для меня в мире никого не существует, кроме тебя. Я люблю тебя, Лорена. — Настал момент действовать, облечь свое будущее в блестящую упаковку. Одно дело иметь частную практику и быть преуспевающим врачом. Но совсем другое дело быть зятем Алекса Харрисона. — Я хочу жениться на тебе.
Мэллори затаил дыхание, ожидая ответа.
— О, да, дорогой, — ответила Лорена. — Да.
*** 
Кэт сидела дома, отчаянно пытаясь дозвониться до Мэллори. Она позвонила в больницу.
— Извините, доктор Хантер, но доктора Мэллори нет на работе. Мы вызвали его по биперу, но он не отвечает.
— А он не сообщил, как с ним можно связаться?
— У нас на этот счет нет никаких записей.
Кэт положила трубку и повернулась к Пейдж.
— С ним что-то случилось, я знаю. Иначе бы он позвонил мне.
— Кэт, да мало ли что могло произойти. Может быть, ему срочно пришлось уехать из города., — Ты права. Наверняка, у него есть какая-то уважительная причина.
Кэт посмотрела на телефон, ей очень хотелось, чтобы он зазвонил.
*** 
Вернувшись в Сан-Франциско, Мэллори позвонил Кэт в больницу.
— Доктор Хантер сменилась с дежурства, — ответили ему в регистратуре.
— Спасибо. — Он позвонил Кэт домой.
— Привет, детка!
— Кен! Где ты был? Я так беспокоилась! Везде искала тебя по телефону.
— Мне пришлось срочно уехать по семейным делам. Извини, но у меня не было времени предупредить тебя перед отъездом. Могу я приехать к тебе?
— Ты же знаешь, что можешь. Я так рада, что с тобой все в порядке. Я…
— Буду через полчаса. — Он положил трубку и радостно подумал: «Настало время о многом поговорить. Кэт, детка, я прекрасно развлекся с тобой, но и только».
*** 
Когда Мэллори приехал, Кэт бросилась ему на шею.
— Я так скучала без тебя! — Она не хотела говорить ему, в каком пребывала отчаянии. Мужчинам это не нравится. — Дорогой, ты выглядишь очень усталым.
Мэллори вздохнул.
— Я не спал целые сутки. — «Отчасти это правда», — подумал он. Кэт крепко обняла его.
— Бедняжка. Чем я могу помочь тебе?
— Ничем, я в порядке. Все, что мне нужно, так это хорошенько выспаться. Давай присядем, Кэт. Нам необходимо поговорить. — Кен сел рядом с ней на диван.
— Что-то случилось? — спросила она. Мэллори печально вздохнул.
— Кэт, последнее время я много думал о нас. Кэт улыбнулась.
— Я тоже. У меня для тебя есть новость. Я…
— Нет, подожди. Дай мне закончить. Кэт, мне кажется, мы с тобой слишком торопимся… Она побледнела.
— Что…, что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что нам следует подождать. Кэт показалось, что комната поплыла у нее перед глазами, ей стало трудно дышать.
— Кен, мы не можем ждать. У меня будет ребенок.

Глава 30

Совершенно разбитая, Пейдж приехала домой в полночь. У нее был очень трудный день. Пообедать не удалось, а ужин между операциями состоял из бутербродов. Она рухнула на кровать и моментально уснула. Но ее разбудил телефонный звонок. Еще плохо соображая, Пейдж потянулась за трубкой, автоматически бросив взгляд на будильник: три часа ночи.
— Алло?
— Доктор Тэйлор? Извините, что беспокоим вас, но один из ваших пациентов настаивает на том, чтобы увидеться с вами.
В горле у Пейдж пересохло, она с трудом могла говорить.
— Я же только что сменилась с дежурства, — пробормотала она. — Вы не можете найти кого-нибудь?…
— Он не желает разговаривать ни с кем другим. Требует вас.
— Кто это?
— Джон Кронин. Она села на кровати.
— А что случилось?
— Я не знаю. Он отказывается говорить с кем-либо, кроме вас.
— Хорошо, — сдалась Пейдж, — сейчас приеду. Спустя полчаса Пейдж была уже в больнице. Она прямиком направилась в палату Джона Кронина. Из его рук и ноздрей торчали трубки.
— Спасибо, что приехали. — Голос его был слабым и хриплым.
Пейдж села на стул рядом с кроватью и улыбнулась.
— Все в порядке, Джон. Кроме как спать, мне все равно нечем было заняться. Что я могу сделать для вас такое, чего больше никто не может в этой огромной больнице?
— Я хочу, чтобы вы поговорили со мной. Пейдж застонала.
— В такой-то час? А я-то подумала, у вас что-то срочное.
— Так оно и есть. Я хочу уйти. Пейдж покачала головой.
— Это невозможно. Вы не можете сейчас уйти домой. Дома не будет такого…
— Я не хочу домой, — оборвал ее Кронин. — Я просто хочу уйти.
Пейдж посмотрела на него и медленно произнесла:
— Что вы имеете в виду?
— Вы понимаете, что я имею в виду. Лекарства мне больше не помогают. Я не могу переносить эти боли. Я хочу уйти из жизни.
Пейдж склонилась над ним и взяла за руку.
— Джон, я не могу этого сделать. Лучше я дам вам…
— Нет. Я устал, Пейдж. Я хотел бы до конца пройти свой жизненный путь, но только не в таком состоянии. Я больше не могу.
— Джон…
— Сколько мне осталось? Еще несколько дней? Я же говорил вам, что плохо переношу боль, Я лежу здесь, словно пойманное в ловушку животное, опутанный всеми этими чертовыми трубками. Рак пожирает мои внутренности. Это не жизнь…, а медленное угасание. Ради Бога, помогите мне!
Кронина внезапно скрутило от приступа боли. Когда он снова заговорил, голос его был еще слабее:
— Помогите мне…, прошу вас…
Пейдж знала, что ей надо делать. Следует передать требование Джона Кронина доктору Бенджамину Уоллису. Он поставит этот вопрос перед комиссией по этике, они соберут консилиум, оценят состояние больного и примут решение. А потом, если родные согласны…
— Пейдж, это же моя жизнь. Позвольте мне самому распорядиться ею.
Она посмотрела на беспомощную фигуру, скорчившуюся от боли.
— Умоляю вас…
Пейдж взяла его за руку, долго сидела так молча, потом вымолвила:
— Хорошо, Джон. Я сделаю это. Он выдавил из себя подобие улыбки.
— Я знал, что могу рассчитывать на вас. Она наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Закройте глаза и спите.
— Спокойной ночи, Пейдж.
— Спокойной ночи, Джон.
Джон Кронин вздохнул и закрыл глаза, на лице его появилась блаженная улыбка.
Пейдж сидела рядом, наблюдая за ним, размышляя о том, что ей делать. Она вспомнила, как ужаснули ее слова доктора Рэднора во время первого же обхода:
«Она уже шесть недель в коме. Признаки жизни все слабее. Тут мы больше ничего не можем сделать. После обеда отключим систему жизнеобеспечения». А разве не правильно было избавить человеческое существо от страданий?
Медленно, двигаясь, словно под водой, Пейдж встала и подошла к шкафчику в углу, где хранилась бутылочка с инсулином для экстренной помощи. Она вытащила бутылочку и некоторое время смотрела на нее, затем открыла пробку, наполнила шприц и вернулась к кровати Джона Кронина. У нее еще было время передумать. «Я лежу здесь, словно пойманное в ловушку животное… Это не жизнь…, а медленное угасание. Ради Бога, помогите мне!»
Пейдж наклонилась и ввела инсулин в трубку капельницы, игла которой уходила в вену Кронина.
— Спите спокойно, — прошептала она, не замечая, что всхлипывает.
Пейдж вернулась домой и больше уже не спала, размышляя о том, что сделала.
В шесть часов утра позвонил из больницы один из ординаторов.
— Мне очень жаль, но должен сообщить вам плохую новость, доктор Тэйлор. Рано утром ваш пациент Джон Кронин умер в результате остановки сердца.
Дежурил в это утро доктор Артур Кейн.

Глава 31

В своей жизни Кен Мэллори всего однажды слушал оперу, да и то уснул во время представления. И вот теперь, во второй раз, он слушал «Риголетто» в оперном театре Сан-Франциско, наслаждаясь каждым мгновением. Кен сидел в ложе вместе с Лореной Харрисон и ее отцом. В антракте, когда они вышли в фойе, Алекс Харрисон представил Мэллори своим друзьям:
— Это мой будущий зять, блестящий врач, Кен Мэллори.
Одно уже только звание зятя Алекса Харрисона превращало его в блестящего врача.
После окончания спектакля Харрисоны и Мэллори поехали ужинать в шикарный ресторан отеля «Фэрмонт». Мэллори понравилось, с каким особым почтением встретил Алекса Харрисона метрдотель и проводил их в отдельную кабинку. «Отныне мне будут доступны подобные места, — подумал он, — и все узнают, кто я такой».
Они сделали заказ, и Лорена обратилась к Кену:
— Дорогой, я думаю, нам нужно устроить прием, на котором мы объявим о нашей помолвке.
— Прекрасная идея! — поддержал ее отец. — Устроим грандиозный прием. Что скажешь, Кен?
Мэллори насторожился, ведь об этом приеме наверняка появятся сообщения в прессе. «Сначала мне надо все уладить с Кэт. Небольшой суммы будет достаточно». Теперь уже Кен проклинал себя за то глупое пари. Из-за каких-то жалких десяти тысяч долларов под угрозой оказывалось его блестящее будущее. Мэллори мог представить себе, что произойдет, если он попытается объяснить Харрисонам свои отношения с Кэт.
«Между прочим, я забыл сказать, что уже обручен с врачом из нашей больницы. Она негритянка…»
Или: «Хотите услышать кое-что забавное? Я поспорил с докторами на десять тысяч долларов, что пересплю с одной черной врачихой…»
Или: «У меня уже намечалась свадьба…»
«Нет, — подумал Кен, — надо найти способ откупиться от Кэт».
Отец и дочь выжидательно смотрели на него.
Он улыбнулся.
— На мой взгляд, этот прием — великолепная идея.
— Отлично! — радостно воскликнула Лорена. — Я начну подготовку. Вы, мужчины, понятия не имеете, как сложно устроить хороший прием.
Алекс Харрисон повернулся к Мэллори.
— Кен, я уже начал улаживать твои дела.
— Мои дела, сэр?
— Гарри Гитлин, главный врач больницы «Норт Шор», мой старый партнер по гольфу. Я поговорил с ним о тебе, и он считает, что не возникнет никаких проблем с твоим переходом к нему. Ты же знаешь, это очень престижная больница. И одновременно с этим я помогу тебе открыть собственную практику.
Мэллори слушал, переполненный чувством эйфории.
— Это просто чудесно.
— Естественно, понадобится несколько лет, чтобы твоя практика начала по-настоящему процветать, но, думаю, в первые год-два ты сможешь зарабатывать двести-триста тысяч в год.
«Двести или триста тысяч! Боже мой! — промелькнуло в голове Мэллори. — А в его устах это звучит как ничтожная сумма».
— Это…, это будет очень хорошо, сэр. Алекс Харрисон улыбнулся.
— Кен, поскольку я твой будущий тесть, то давай оставим это «сэр». Зови меня Алекс.
— Хорошо, Алекс.
— А ты знаешь, я ни разу не выходила замуж в июне, — вмешалась в их разговор Лорена. — Июнь тебя устроит, дорогой?
Мэллори вспомнил слова Кэт: «Тебе не кажется, что нам, надо назначить дату свадьбы? Что ты думаешь насчет июня?»
Он взял в свои ладони руку Лорены.
— Прекрасно. — «Значит, у меня будет достаточно времени, чтобы избавиться от Кэт, — решил Мэллори и улыбнулся про себя. — Я предложу ей часть денег, которые выиграл, затащив ее в постель».
— У нас есть яхта на юге Франции, — продолжил Алекс Харрисон. — Может быть, вам захочется провести медовый месяц на Французской Ривьере? Вы сможете полететь туда на нашем «Гольфстриме».
Яхта. Французская Ривьера. Похоже, мечты становились реальностью. Мэллори посмотрел на Лорену.
— Мне все равно, где проводить медовый месяц, лишь бы вместе с Лореной. Алекс Харрисон кивнул.
— Отлично. Похоже, мы все решили. — Он улыбнулся дочери. — Я буду скучать без тебя, детка.
— Но ты же не теряешь меня, папа. А кроме того, приобретаешь врача! Алекс снова кивнул.
— И чертовски хорошего. Я никогда не смогу как следует отблагодарить тебя, Кен, за то, что ты спас мне жизнь.
Лорена погладила Мэллори по руке.
— Я отблагодарю его за тебя.
— Кен, может быть, пообедаем вместе на следующей неделе? — предложил Алекс. — Подберем тебе приличное помещение для кабинета, например, в «Пост билдинг», и я организую тебе встречу с Гарри Гитлином. Да и многие мои друзья очень хотят познакомиться с тобой.
— И я могла бы сказать то же самое, папа, — заметила Лорена. — Я много рассказывала про Кена своим подругам, и они сгорают от нетерпения познакомиться с ним, но я их не допускаю к Кену.
— Меня никто не интересует, кроме тебя, — нежно произнес Мэллори.
*** 
Когда они сели в «роллс-ройс» с шофером, Лорена спросила:
— Куда тебя отвезти, дорогой?
— В больницу. Мне надо посмотреть нескольких пациентов. — Никакие пациенты его не интересовали, но сегодня в больнице дежурила Кэт.
Лорена погладила его по щеке.
— Бедненький. Ты очень много работаешь. Мэллори вздохнул.
— Это не имеет значения. Ведь я же помогаю людям.
*** 
Он нашел Кэт в отделении для престарелых больных.
— Привет, Кэт. Она была зла на него.
— Мы же договаривались встретиться вчера вечером, Кен.
— Я знаю. Извини, я не сумел, и…
— Но это уже в третий раз за прошедшую неделю. Что происходит?
Ее настойчивость начала надоедать ему.
— Кэт, мне надо поговорить с тобой. Тут есть где-нибудь свободная палата? Кэт задумалась на секунду.
— Из триста пятнадцатой выписали пациента. Пойдем туда.
Они пошли по коридору, навстречу им попалась медсестра.
— О, доктор Мэллори Вас ищет доктор Петерсон. Он…
— Передайте ему, что я занят. — Кен взял Кэт за руку и повел к лифту.
Поднявшись на третий этаж, они потихоньку проскользнули в палату триста пятнадцать. Мэллори закрыл дверь. Он очень нервничал. Все его безоблачное будущее зависело от предстоящих нескольких минут.
Кен взял Кэт за руку, сейчас надо было вести себя с ней поласковее.
— Кэт, ты же знаешь, что я без ума от тебя. Я ни к кому не испытывал таких чувств, как к тебе. Но дорогая, завести сейчас ребенка…, неужели ты не понимаешь, как это не вовремя? Я имею в виду…, мы с тобой оба работаем днями и ночами, зарабатываем мало…
— Мы справимся, Кен. Я люблю тебя, и…
— Подожди. Я прошу тебя всего лишь о небольшой отсрочке. Когда я закончу ординатуру, то смогу заняться частной практикой. Может быть, мы вернемся на Восток. Через несколько лет мы сможем пожениться и завести ребенка.
— Через несколько лет? Но ведь я же сказала тебе, что беременна.
— Я знаю, дорогая, но пока…, всего два месяца? Нормальный срок для аборта.
Потрясенная этими словами, Кэт посмотрела на него.
— Нет! Я не буду делать аборт! Я хочу, чтобы мы поженились. Сейчас же!
"У нас есть яхта на юге Франции. Может быть, вам, захочется провести медовый месяц на Французской Ривьере? Вы сможете полететь туда на нашем «Гольфстриме».
— Я уже сообщила Пейдж и Хони, что мы поженимся. И я рассказала им о ребенке.
Мэллори ощутил холодную дрожь во всем теле. Ситуация выходила из-под контроля. Если об этом узнают Харрисоны, то ему конец.
— Тебе не следовало делать этого.
— Почему?
Мэллори выдавил из себя улыбку.
— Пусть наша личная жизнь будет только нашей. — «Я помогу тебе организовать частную практику… Первые год-два ты сможешь зарабатывать двести-триста тысяч в год». — Кэт, я спрашиваю тебя в последний раз. Ты сделаешь аборт? — Кену очень хотелось услышать в ответ «да».
— Нет.
— Кэт…
— Я не могу, Кен. Я же рассказывала тебе, что пережила после аборта, когда была еще совсем девчонкой. Тогда я поклялась себе никогда больше не делать этого. И не проси меня больше.
И в этот момент Кен Мэллори осознал, что у него нет никаких шансов. Единственным выходом для него было убить ее.

Глава 32

Хони каждый день навещала пациента из палаты 306. Звали его Шон Рейли — симпатичный ирландец с черными волосами и черными блестящими глазами. Она считала, что ему слегка за сорок.
Когда Хони впервые увидела его во время обхода и заглянула в его медицинскую карту, она сказала:
— Значит, вы у нас по поводу заболевания желчного пузыря.
— Да, кажется, мне собираются вырезать какой-то пузырь.
Хони улыбнулась.
— Я и говорю об этом.
Шон устремил на нее взгляд своих черных глаз.
— Пусть вырезают все, что угодно, кроме сердца. Оно принадлежит вам. Хони рассмеялась.
— Самоуверенность вас далеко заведет.
— Надеюсь, что так, дорогая.
Когда выдавалась свободная минутка, Хони забегала поболтать к Шону. Он был обаятельным и интересным человеком.
— Ради того, чтобы вы находились рядом со мной, стоит перенести и операцию, дорогая.
— Вы ведь не боитесь операции, не так ли?
— Нет, если оперировать будете вы, милая.
— Я не хирург, а терапевт.
— А терапевтам разрешается ужинать со своими пациентами?
— Нет. Насчет этого существует строгое правило.
— А терапевты когда-нибудь нарушают правила?
— Никогда. — Хони улыбнулась.
— По-моему, вы просто прекрасны. Никто до этого не говорил Хони таких слов. Она покраснела.
— Спасибо.
— Вы словно утренняя роса в полях Килларни.
— А вы когда-нибудь были в Ирландии? — спросила Хони.
Шон рассмеялся.
— Нет. Но обещаю вам, что в один прекрасный день мы поедем туда вместе. Вот увидите.
По мнению Хони, это было обычное ирландское бахвальство, и все же…
После обеда она зашла навестить Шона и спросила.
— Как вы себя чувствуете?
— Лучше, при виде вас. Вы думали над моим предложением поужинать вместе?
— Нет, — солгала Хони.
— И все же я надеюсь, что после выписки смогу вытащить вас на ужин. Вы ведь не обручены, не замужем, никаких таких глупостей?
Хони улыбнулась.
— Никаких таких глупостей.
— Отлично. И у меня тоже. Да и кому я нужен? «Очень многим женщинам», — подумала она.
— Если вам нравится домашняя пища, то я прекрасно готовлю.
— Посмотрим.
Когда на следующее утро Хони зашла в палату к Шону, он сказал:
— У меня есть для вас маленький подарок. — Он протянул ей лист бумаги с ее приукрашенным, идеализированным портретом.
— Мне очень нравится! Вы чудесный художник! — И внезапно она вспомнила слова гадалки: «Вы влюбитесь. Он художник». Хони внимательно посмотрела на ирландца.
— Что-то не так?
— Нет, — медленно произнесла она. — Нет.
*** 
Через пять минут Хони зашла в палату Франциски Гордон.
— Меня посетила Дева!
— Помните, вы говорили, что я влюблюсь…, в художника?
— Да.
— Так вот, похоже…, я встретила его, Франциска Гордон улыбнулась.
— Вот видите? Звезды никогда не врут.
— А вы можете…, можете немного рассказать мне о нем? О нас?
— Вон в том ящике лежат карты. Дайте мне их, пожалуйста.
Протягивая гадалке карты, Хони подумала: «Смех, да и только! Я же в это не верю!»
Франциска Гордон разложила карты, она кивала и улыбалась, потом вдруг замерла и побледнела.
— О Боже мой! — Она подняла взгляд на Хони.
— Что…, что там? — спросила Хони.
— Этот художник. Вы говорите, что уже познакомились с ним?
— Похоже, что так. Да.
Голос Франциски Гордон наполнился печалью.
— Бедный мужчина. — Она снова подняла взгляд на Хони. — Мне жаль…, очень жаль.
*** 
Операция Шону Рейли была назначена на следующее утро.
*** 
В восемь пятнадцать утра доктор Уильям Рэднор уже был в операционной, готовясь начать операцию.
*** 
В восемь двадцать пять фургон с грузом недельного запаса крови остановился возле запасного выхода больницы «Эмбаркадеро». Водитель вытащил из машины мешочки с кровью и понес их в банк крови, расположенный в подвале. В это утро там дежурил ординатор Эрик Фостер. Он пил кофе с печеньем в обществе хорошенькой, молоденькой медсестры по имени Андреа.
— Куда положить кровь? — спросил водитель.
— Да положите вон туда. — Фостер махнул рукой в сторону угла.
— Хорошо. — Водитель сложил мешочки в угол и протянул Фостеру бланк.
— Мне нужна ваша подпись.
— Ладно. — Эрик поставил свою подпись на бланке. — Спасибо.
— Не стоит благодарности. — Водитель ушел. Фостер повернулся к Андреа.
— Так на чем мы остановились?
— Вы говорили мне, как я восхитительна.
— Совершенно верно. Если вы не замужем, то я с удовольствием поухаживал бы за вами. Вы с кем-нибудь встречаетесь?
— Нет. У меня муж — боксер.
— Ох. А у вас нет сестры?
— Между прочим, есть.
— Она такая же хорошенькая?
— Еще лучше.
— А как ее зовут?
— Мэрилин.
— Может быть, как-нибудь встретимся все вместе? Пока они болтали, заработал факс, но Фостер проигнорировал это.
*** 
В восемь сорок пять доктор Рэднор начал оперировать Шона Рейли. Начало операции прошло гладко, операционная функционировала, как хорошо смазанная машина, управляемая способными людьми, выполнявшими свою привычную работу.
В девять ноль-пять доктор Рэднор добрался до пузырного протока желчного пузыря. Когда он начал вырезать желчный пузырь, рука его дрогнула, и скальпель задел артерию. Из нее хлынула кровь.
— Боже мой! — Он попытался остановить кровотечение.
— Давление упало до девяноста пяти, — крикнул анестезиолог. — Может наступить шок! Рэднор повернулся к медсестре.
— Срочно доставьте сюда кровь!
— Сию минуту, доктор.
*** 
В девять ноль-шесть в банке крови зазвонил телефон.
— Не уходите, — попросил Фостер Андреа, прошел мимо уже переставшего работать факса и снял трубку телефона.
— Банк крови.
— Вторая операционная, нам нужно четыре пинты крови нулевой группы. Stat.
— Хорошо. — Фостер положил трубку, подошел к углу, где были сложены вновь доставленные мешочки с кровью. Он взял четыре мешочка и положил их в металлическую тележку, которую использовали для таких экстренных случаев. Потом еще два раза проверил мешочки.
— Нулевая группа, — громко произнес он и вызвал звонком санитара.
— Что происходит? — поинтересовалась Андреа. Фостер взглянул на лежавший перед ним график операций.
— Похоже, у доктора Рэднора неприятности с пациентом.
*** 
В девять десять в банке крови появился санитар.
— Вы меня вызывали?
— Доставьте это во вторую операционную. Они ждут.
Проследив, как санитар увозит тележку, Фостер повернулся к Андреа.
— Расскажите мне о своей сестре.
— Она тоже замужем.
— Ох…
Андреа улыбнулась.
— Но она встречается и с другими мужчинами.
— Серьезно?
— Шучу. Мне надо возвращаться к себе, Эрик. Спасибо за кофе и печенье.
— Всегда к вашим услугам. — Он проводил ее взглядом и подумал: «Вот это задница!»
*** 
В девять двенадцать санитар стоял у лифта, чтобы подняться на второй этаж.
*** 
В девять тринадцать доктор Рэднор изо всех сил старался предотвратить катастрофу.
— Ну где эта чертова кровь?
*** 
В девять пятнадцать санитар толкнул дверь операционной, и медсестра помогла ему распахнуть ее.
— Спасибо, — поблагодарила она, схватила мешочки и поспешила к операционному столу. — Вот кровь, доктор.
— Начинайте переливание. Живо!
*** 
В банке крови Эрик Фостер закончил пить кофе, все его мысли были об Андреа: «Как симпатичная, так обязательно замужем».
По пути к своему столу он проходил мимо факса. Сняв сообщение, прочитал:
«Срочное предупреждение № 687, 25 июня: эритроциты, свежезамороженная плазма. Партии СВ83711, СВ800007. Общество банков крови Калифорн и, Аризоны, Вашингтона, Орегона. Анализы крови повторно подтвердили наличие антител вируса иммунодефицита типа 1».
Фостер несколько секунд не отрывал взгляда от сообщения, потом подошел к своему столу и взял копию подписанной им накладной на только что доставленные мешочки с кровью. Номер партии совпадал с номерами, указанными в сообщении.
— Боже мой! — воскликнул Фостер и схватил трубку телефона. — Срочно соедините меня со второй операционной!
Трубку в операционной взяла медсестра.
— Это банк крови. Я только что прислал вам четыре пинты нулевой группы. Не используйте ее! Я немедленно пришлю другую кровь.
— Простите, но уже поздно, — ответила медсестра.
*** 
Доктор Рэднор сообщил обо всем Шону Рейли.
— Это была ошибка. Ужасная ошибка. Я бы все отдал, лишь бы этого не произошло. Потрясенный, Шон уставился на него.
— Боже мой! Значит, я умру.
— Мы сможем обнаружить вирус иммунодефицита через шесть-восемь недель. Но даже если обнаружим, то это не обязательно будет означать, что вы заболеете спидом. Мы сделаем для вас все, что сможем.
— Черт побери, что вы еще сможете сделать для меня, кроме того, что уже сделали? — с горечью произнес Шон. — Я уже мертвец.
*** 
Услышав эту новость, Хони пришла в ужас. Она вспомнила слова Франциски Гордон: «Бедный мужчина».
*** 
Шон Рейли спал, когда Хони зашла в его палату. Она села возле его кровати и долго сидела, не сводя с него глаз.
Шон проснулся и увидел ее.
— Мне снилось, что я не умру.
— Шон…
— Вы придете посмотреть на мой труп?
— Прошу вас, не говорите так.
— Как же это могло случиться?
— Кто-то допустил ошибку, Шон.
— Господи, я не хочу умереть от спида.
— Некоторые люди, у которых обнаруживается вирус иммунодефицита, не заболевают спидом. А ирландцы везучие люди.
— Хотелось бы верить вам. Хони взяла его за руку.
— Вы должны мне верить.
— Я не верующий человек, но теперь наверняка начну верить в Бога.
— Я буду молиться вместе с вами. Он слабо улыбнулся.
— Думаю, вам нужно забыть о моем предложении поужинать вместе, не так ли?
— О нет. Нельзя так легко сдаваться. Я буду ждать этого ужина.
Несколько секунд Шон внимательно разглядывал ее.
— Вы действительно будете ждать этого?
— Безусловно! Не имеет значения, что произошло. Помните, вы обещали отвезти меня в Ирландию.

Глава 33

— С тобой все в порядке, Кен? — спросила Лорена. — Ты выглядишь усталым, дорогой.
Они находились одни в огромной библиотеке особняка Харрисонов. Только что отужинали, а во время ужина Мэллори и Алекс Харрисон — «Называй меня просто Алекс» — обсуждали блестящее будущее Кена.
— Почему ты такой усталый?
«Потому что эта черномазая беременная сучка требует, чтобы я женился на ней. Потому что в ближайшее время все узнают о нашей помолвке, она тоже узнает об этом и устроит скандал. Потому что все мое будущее под угрозой».
Кен взял Лорену за руку.
— Наверное, слишком много работаю. Ведь мои больные для меня не просто пациенты, Лорена. Это попавшие в беду люди, и я не могу не беспокоиться о них.
Лорена погладила его по лицу.
— Это одна из черт, которые я люблю в тебе, Кен. Ты такой заботливый.
— Наверное, меня так воспитали.
— Ах, забыла тебе сказать. Редактор светской хроники и фотограф из «Кроникл» придут сюда в понедельник, чтобы взять интервью.
У Кена похолодело внутри.
— Может быть, ты сумеешь вырваться, дорогой? Они хотят и тебя сфотографировать.
— Я…, рад бы, но очень занят в больнице. — Мысли лихорадочно крутились в его голове. — Лорена, ты считаешь хорошей идеей дать сейчас интервью? Я имею в виду, может быть, нам подождать?…
Лорена рассмеялась.
— Ты не знаешь прессу, дорогой. Они же словно кровожадные ищейки. Так что лучше уж сейчас покончить с этим.
В понедельник!
*** 
На следующее утро Мэллори разыскал Кэт в одной из подсобок. Она выглядела изможденной, не накрашена, волосы растрепаны. «Лорена никогда бы не позволила себе так выглядеть», — подумал Мэллори.
— Привет, дорогая! Кэт не ответила. Мэллори обнял ее.
— Я много думал о нас, Кэт. Совершенно не спал этой ночью. Для меня никого не существует, кроме тебя. Ты была права, а я ошибался. Наверное, твоя новость просто ошеломила меня. Я хочу, чтобы у нас с тобой был ребенок. — Он посмотрел на внезапно просиявшее лицо Кэт.
— Ты правда хочешь этого, Кен?
— Конечно.
Кэт бросилась ему на шею.
— Слава Богу! О, дорогой. Я так волновалась, я не знала, как буду жить без тебя, — Тебе больше не надо беспокоиться об этом. Отныне все будет прекрасно. — «Но ты никогда не узнаешь, как все будет прекрасно». — Послушай, в воскресенье вечером я свободен. А ты?
Кэт схватила его за руку.
— Я думаю освободиться.
— Прекрасно! Мы спокойно поужинаем, а потом поедем к тебе выпить перед сном. Ты сможешь избавиться от Пейдж и Хони? Я хочу, чтобы мы были одни, Кэт улыбнулась.
— Нет проблем. Ты просто не знаешь, как я счастлива. Я говорила, как сильно люблю тебя?
— Я тоже люблю тебя. И в воскресенье вечером покажу, как сильно.
*** 
Тщательно все продумав, Мэллори решил, что это безукоризненный план. Он предусмотрел все, до мельчайших деталей. Его ни в коем случае не смогут обвинить в смерти Кэт.
Слишком рискованно было взять все необходимое в больничной аптеке, потому что после случая с Боуманом охрана была начеку. Поэтому утром в воскресенье Мэллори отправился на поиски аптеки подальше от своего дома. Большинство из них были закрыты, и ему пришлось объехать пять аптек, пока он наконец не нашел открытую.
— Доброе утро. Чем могу помочь вам? — поприветствовал его стоявший за прилавком аптекарь.
— Я иду к пациенту, который живет в этом районе, и хочу отнести ему лекарство. — Мэллори вытащил книжечку рецептов и заполнил бланк.
Аптекарь улыбнулся.
— В наше время не многие врачи ходят по вызовам на дом.
— Я знаю. Очень жаль, не правда ли? Люди стали равнодушными. — Он протянул аптекарю рецепт. Тот прочитал его и кивнул.
— Это займет всего несколько минут.
— Спасибо. Первый шаг.
*** 
После обеда Мэллори заехал в больницу. Он пробыл там десять минут, а выходя, уносил с собой небольшой пакетик.
Второй шаг.
*** 
Мэллори договорился встретиться с Кэт в ресторане «Трейдер Вик» и приехал туда первым. Увидев Кэт, направлявшуюся к столику, он подумал: «Это наш последний ужин, стерва».
Кен поднялся и ласково улыбнулся ей.
— Привет, куколка. Ты выглядишь прекрасно. — В этом Кен не кривил душой, Кэт действительно выглядела потрясающе. «Она могла бы работать фотомоделью. И в постели она великолепна. Все, чего ей не хватает, так это двадцати миллионов долларов плюс-минус несколько миллионов».
Кэт заметила, как присутствующие в ресторане женщины пожирали глазами Кена, и в душе у нее шевельнулась ревность. Но он смотрел только на нее. Это был прежний Кен, ласковый и внимательный.
— Как прошел день? — поинтересовался он. Кэт вздохнула.
— Напряженно. Три операции утром и две после обеда. — Она наклонилась вперед. — Я понимаю, что еще очень рано, но могу поклясться, что, когда одевалась, чувствовала, как во мне шевелится ребенок.
Мэллори улыбнулся.
— Наверное, он хочет выскочить.
— Надо сделать ультразвук, чтобы выяснить, мальчик это или девочка. Тогда я смогу начать покупать одежду.
— Отличная идея.
— Кен, может, назначим дату свадьбы? Я бы хотела, чтобы она состоялась как можно быстрее.
— Нет проблем, — легко согласился Мэллори. — Можем подать заявление на следующей неделе.
— Чудесно! — Внезапно Кэт в голову пришла мысль. — Может, нам удастся получить несколько выходных дней и поехать куда-нибудь. Это будет наш медовый месяц. Куда-нибудь не очень далеко…, в Орегон или в Вашингтон.
«Ошибаешься, детка, я проведу медовый месяц в июне на собственной яхте на Французской Ривьере».
— Звучит заманчиво. Я поговорю с Уоллисом. Кэт сжала его руку.
— Спасибо, — хриплым от волнения голосом произнесла она, — я буду тебе лучшей в мире женой.
— Не сомневаюсь. — Мэллори улыбнулся. — А сейчас ешь овощи. Ведь мы хотим иметь здорового ребенка, правда?
*** 
Из ресторана они ушли в девять вечера. Уже на подходе к дому Мэллори спросил:
— А ты уверена, что Пейдж и Хони нет дома?
— Уверена. Пейдж на дежурстве в больнице, а Хони я сказала, что мы хотим побыть одни. «Проклятье!» Кэт заметила недовольное выражение на его лице.
— Что-то не так?
— Нет, детка, просто хочется, чтобы мы действительно были одни. — «Мне надо быть осторожным, очень осторожным». — Давай поспешим.
Кэт понравилось это его нетерпение.
*** 
Уже в квартире Мэллори предложил:
— Давай пойдем прямо в спальню. Кэт усмехнулась.
— Блестящая мысль.
Наблюдая за тем, как Кэт раздевается, Мэллори подумал: «Все-таки у нее великолепная фигура. Ребенок только повредит такой фигуре».
— А ты не собираешься раздеваться, Кен?
— Разумеется, собираюсь. — Он вспомнил, как она заставила его раздеться и сбежала. Что ж, теперь ей предстояло заплатить за это.
Мэллори медленно разделся. «Получится ли у меня? — спрашивал он себя, почти дрожа от нервного напряжения. — Но в том, что произойдет, только ее вина. Не моя. Я предоставил ей шанс избежать этого, но она настолько глупа, что не воспользовалась им».
Он нырнул в постель, лег рядом с Кэт и почувствовал тепло ее тела. Они начали ласкать друг друга. Кен ощутил эрекцию. Он овладел Кэт, и она застонала.
— О, дорогой…, как хорошо… — Кэт начала двигаться все быстрее и быстрее. — Да…, да…, о Боже…, не останавливайся… — И вдруг ее тело затряслось в судорогах, вздрогнуло в последний раз, и она обмякла в его объятиях.
Она посмотрела на Кена и спросила с тревогой:
— А ты?…
— Да, конечно, — солгал Мэллори. Он был слишком напряжен, чтобы испытать оргазм. — Как насчет выпить?
— Нет, я не буду. Ребенок…
— Но у нас сегодня с тобой праздник, дорогая. Один глоток не повредит. Кэт замялась.
— Ну хорошо. Только немного. — Она хотела встать с постели.
Мэллори остановил ее.
— Нет, нет. Оставайся в постели, мамуля. Привыкай, что за тобой будут ухаживать.
Кэт посмотрела вслед направившемуся в гостиную Мэллори и подумала: «Я самая счастливая женщина в мире».
Кен подошел к бару и налил виски в два стакана. Он бросил взгляд в направлении спальни, убедился, что его не видно, потом подошел к дивану, где оставил свой пиджак, вытащил из кармана маленькую бутылочку и вылил ее содержимое в стакан Кэт. Вернулся к бару, поднес стакан к носу и понюхал. Запаха не было. Взяв стаканы, он прошел в спальню и протянул один из них Кэт.
— Давай выпьем за нашего ребенка, — предложила она.
— Конечно. За нашего ребенка. Кен наблюдал, как Кэт медленно глотнула содержимое своего стакана.
— Мы найдем прекрасную квартиру, — мечтательным тоном произнесла она. — Я сама устрою для него детскую комнату. Пусть спит там, не будем портить его нравственность своими занятиями любовью, да? — Она сделала еще глоток.
Мэллори кивнул.
— Конечно. — Он внимательно наблюдал за ней. — Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно. Я так волновалась насчет нас, дорогой, но больше не волнуюсь.
— Вот и хорошо. Волноваться не о чем. У Кэт начали слипаться глаза.
— Да. Волноваться не о чем, — медленно, растягивая слова, произнесла она. — Кен, я чувствую себя прекрасно.
— Ты не должна была беременеть. Кэт рассеянно посмотрела на него.
— Что?
— Ты все испортила, Кэт.
— Испортила?… — Ей уже трудно было сосредоточиться.
— Ты встала на моем пути.
— Что-о?
— Никто не смеет вставать на моем пути.
— Кен, у меня кружится голова. Он стоял и наблюдал за ней.
— Кен…, помоги мне, Кен… — Голова Кэт откинулась на подушку.
Мэллори взглянул на свои часы. Времени у него было более чем достаточно.

Глава 34

Первой домой пришла Хони, именно она и обнаружила на полу в ванной в луже крови скрюченное тело Кэт. На кафельном полу возле тела валялась окровавленная кюретка для выскабливания матки. Кэт умерла от маточного кровотечения.
Ошеломленная, Хони стояла в ванной, не в силах пошевелиться.
— Боже мой! — сдавленным голосом прошептала она, опустилась на колени рядом с телом и приложила дрожащие пальцы к сонной артерии. Пульс не прощупывался. Хони бросилась в гостиную, схватила трубку телефона и набрала 911.
Ей ответил мужской голос:
— Служба спасения 911.
Хони стояла, словно парализованная, не в силах вымолвить ни слова.
— Служба спасения 911…, алло…
— По…, помогите! Я…, здесь… — Слова застревали у нее в горле. — Она…, она умерла.
— Кто умер, мисс?
— Кэт.
— Ваша кошка умерла?
— Нет! — закричала Хони. — Кэт умерла. Срочно пришлите сюда кого-нибудь!
— Мисс…
Хони швырнула трубку на рычаг, потом снова сняла ее и дрожащими пальцами набрала номер больницы.
— Доктора Т… Тэйлор. — Ее голос был похож на шепот умирающего.
— Подождите, пожалуйста.
Сжимая телефонную трубку, Хони подождала две минуты, прежде чем услышала голос Пейдж:
— Доктор Тэйлор.
— Пейдж! Ты…, ты должна немедленно приехать домой!
— Хони? Что случилось?
— Кэт…, умерла.
— Что? — Пейдж не могла поверить услышанному. — Как?
— Похоже…, похоже, она пыталась сделать себе аборт.
— О Боже мой! Я уже еду.
*** 
К тому времени как Пейдж приехала домой, там уже находились двое полицейских, детектив и медэк-сперт. Хони, принявшая большую дозу успокоительного, лежала в спальне. Медэксперт склонился над обнаженным телом Кэт. Пейдж вошла в залитую кровью ванную. Детектив спросил ее:
— Вы кто?
Пейдж не отрывала глаз от безжизненного тела Кэт. Лицо ее стало бледным как мел.