1 2 3 4 5 6 7 8 
Во всех  исследованных случаях предполагалось, что в каждом из рассмотренных здесь предприятий  и рабочий период и время обращения в продолжение всего года остаются  одинаковыми. Это предположение было необходимо, раз мы хотели выяснить влияние  времени обращения на оборот и на величину авансируемого капитала. Дело  нисколько не меняется от того, что в действительности указанное предположение  не всегда осуществляется с такой безусловностью, а часто оно и совершенно не  соответствует действительности.    

Во всем  этом отделе мы рассматривали лишь обороты оборотного капитала, но не рассматривали  оборотов основного капитала, по той простой причине, что обсуждаемый вопрос не  стоит ни в какой связи с основным капиталом. Применяемые в процессе  производства средства труда и т. д. представляют собой основной капитал  лишь постольку, поскольку продолжительность времени их потребления больше, чем  период оборота оборотного капитала, поскольку время, в течение которого эти  средства труда продолжают служить в постоянно возобновляемых процессах труда,  продолжительнее периода оборота оборотного капитала, следовательно, поскольку  оно равно п периодов оборота оборотного капитала. Независимо от того,  будет ли общее время, составляемое этими п периодов оборота оборотного  капитала, более продолжительным или более коротким та часть производительного  капитала, которая на это время была авансирована как основной капитал, не будет  вновь авансирована в пределах этого времени. Она продолжает функционировать в  своей прежней потребительной форме. Различие состоит лишь в следующем: соответственно  различной продолжительности отдельного рабочего периода, входящего в  каждый период оборота оборотного капитала, основной капитал передает продукту  этого рабочего периода большую или меньшую часть своей первоначальной  стоимости, и, соответственно продолжительности времени обращения, тоже  входящего в каждый период оборота, эта перенесенная на продукт часть стоимости  основного капитала с большей или меньшей быстротой возвращается обратно в денежной  форме. Природа предмета, который мы исследуем в этом отделе, т. е. оборот  оборотной части производительного капитала, определяется существом самой этой  части капитала. Оборотный капитал, примененный в одном рабочем периоде, не  может быть применен в новом рабочем периоде, пока он не закончит своего  оборота, не превратится в товарный капитал, из него – в денежный капитал, а из  этого последнего опять в производительный капитал. Поэтому, чтобы за первым рабочим  периодом тотчас, без перерыва, последовал второй, приходится снова авансировать  капитал и превращать его в оборотные элементы производительного капитала, и  притом авансировать в количестве, достаточном для того, чтобы заполнить пробел,  образуемый периодом обращения оборотного капитала, авансированного на первый  рабочий период. Этим и определяется влияние продолжительности рабочего периода  оборотного капитала на масштаб процесса труда в данном производстве и на  деление авансированного капитала, соответственно, – на величину добавочно  авансируемых новых долей капитала. Но это и есть то самое. что мы должны были  исследовать в этом отделе.    

     IV. Выводы    

     

Из  предыдущего исследования вытекает:    

А. Различные доли, на которые  должен быть разделен капитал так, чтобы одна его часть постоянно могла  находиться в рабочем периоде, в то время как другие части находятся в периоде обращения, –  эти доли сменяют одна другую, как различные самостоятельные индивидуальные капиталы,  в двух случаях: 1) Если рабочий период равен периоду обращения, следовательно,  если период оборота распадается на две равные части. 2) Если период обращения  продолжительнее рабочего периода, но вместе с тем составляет простое кратное  рабочего периода, так что один период обращения = п рабочих периодов,  где п должно быть целым числом. В этих случаях ни одна часть  последовательно авансируемого капитала не высвобождается.    

В. Напротив, во всех случаях,  когда: 1) период обращения больше рабочего периода и не составляет простого  кратного его и 2) когда рабочий период больше периода обращения, – в этих  случаях в конце каждого рабочего периода, начиная со второго оборота, постоянно  и периодически высвобождается некоторая часть всего оборотного капитала. А  именно, если рабочий период больше периода обращения, то этот высвободившийся  капитал равен части всего капитала, авансированного на период обращения, а если  период обращения больше рабочего периода, то этот капитал равен части капитала,  заполняющей время превышения периода обращения над рабочим периодом или над  кратным рабочих периодов.    

С. Из этого следует, что для всего  общественного капитала, рассматриваемого с точки зрения его оборотной части,  высвобождение капитала должно составлять правило, а простое чередование частей  капитала, последовательно функционирующих в процессе производства, –  исключение. Ибо равенство рабочего периода и периода обращения или равенство  периода обращения с простым кратным рабочего периода – эта правильная  пропорциональность двух составных частей периода оборота не имеет ничего общего  с существом дела и потому в общем и целом может иметь место лишь в виде исключения.    

Следовательно,  весьма значительная часть общественного оборотного капитала, совершающего  несколько оборотов на протяжении года, в течение годового цикла оборотов будет  периодически находиться в форме высвободившегося капитала.    

Далее,  ясно, что, предполагая все прочие условия неизменными, величина этого высвобождающегося  капитала возрастает вместе с размерами процесса труда, или с масштабом производства,  следовательно, вообще с развитием капиталистического производства. В случае В2)  она возрастает потому, что возрастает весь авансированный капитал; в случае B1)  – потому, что вместе с развитием капиталистического производства возрастает  продолжительность периода обращения;, а следовательно, и продолжительность  периода оборота, причем рабочий период меньше периода обращения,[375] и  нет правильного соотношения между обоими периодами.    

В первом  случае мы должны были еженедельно затрачивать, например, 100 ф. ст. Для шестинедельного  рабочего периода – 600 ф. ст., для трехнедельного периода обращения – 300 ф. ст.,  всего 900 ф. ст. В этом случае будет постоянно высвобождаться 300 ф. ст.  Напротив, если еженедельная затрата будет 300 ф. ст., то для рабочего периода  мы имеем 1 800 ф. ст., для периода обращения – 900 ф. ст., следовательно,  периодически будет высвобождаться уже 900 ф. ст. вместо 300 ф. ст.    

D. Весь капитал, например, в 900 ф.  ст. должен быть разделен, как и раньше, на две части: 600 ф. ст. для рабочего  периода и 300 ф. ст. для периода обращения. Часть, которая действительно  затрачивается на процесс труда, вследствие этого уменьшится на одну треть» с  900 до 600 ф. ст., и потому размер производства сократится на одну треть. С  другой стороны, 300 ф. ст. функционируют только для того, чтобы рабочий период  не прерывался, чтобы в каждую неделю года на процесс труда можно было  затрачивать по 100 ф. ст.    

Говоря  отвлеченно, совершенно безразлично, работают ли 600 ф. ст. в течение 8 х 6 = 48  недель (продукт = 4 800 ф. ст. или весь капитал в 900 ф. ст. расходуется на  процесс труда в продолжение 6 недель» а затем в продолжение 3 недель периода  обращения он лежит праздно. В последнем случае в течение 48 недель было бы 5  1/3 Х 6 = 32 рабочих недели (продукт = 900 х 5 1/3 = 4 800 ф. ст.), и 16  недель капитал лежал бы праздно. Но, если даже отвлечься от сравнительно большей  порчи основного капитала за время его бездействия в течение 16 недель и от  удорожания труда, который приходится оплачивать в течение всего года, хотя  действует он только часть года, такие регулярные перерывы процесса производства  вообще несовместимы с практикой современной крупной промышленности. Эта  непрерывность сама есть производительная сила труда.    

Если мы  теперь ближе присмотримся к высвободившемуся капиталу, – в  действительности к капиталу, деятельность которого временно отсрочена, –  то окажется, что значительная часть его постоянно должна иметь форму денежного  капитала. Остановимся на примере: рабочий период составляет 6 недель, период  обращения – 3 недели, еженедельная затрата – 100 ф. ст. В середине второго  рабочего периода, в конце 9-й недели, возвращаются 600 ф. ст., из которых в  продолжение оставшейся части рабочего периода придется затратить только 300 ф.  ст. Следовательно, в конце второго рабочего периода из 600 ф. ст. высвободятся  300 ф. ст. В каком состоянии находятся эти 300 ф. ст.? Предположим, что 1/3  должна быть израсходована на заработную плату, 2/з на сырые и  вспомогательные материалы. Следовательно, из возвратившихся 600 ф. ст. 200 ф.  ст., предназначенные на заработную плату, находятся в денежной форме, а 400 ф.  ст. находятся в форме производственного запаса, в форме элементов оборотной  части постоянного производительного капитала. Но так как для второй половины  второго рабочего периода требуется только половина этого производственного  запаса, то вторая половина его в продолжение 3 недель находится в форме избыточного  производственного запаса, т. е. запаса, превышающего потребности одного  рабочего периода. Но капиталист знает, что из этой части возвратившегося  капитала (= 400 ф. ст.) для текущего рабочего периода ему требуется только половина  = 200 ф. ст. Следовательно, от условий рынка будет зависеть, превратит ли он  тотчас же эти 200 ф. ст. целиком или только частью в избыточный  производственный запас или же, в ожидании более благоприятных условий рынка, он  удержит их целиком или частью в виде денежного капитала. С другой стороны, само  собой разумеется, что часть, расходуемая на заработную плату, равная 200 ф.  ст., удерживается в денежной форме. Капиталист, купив рабочую силу, не может  держать ее на складе как сырой материал. Он должен включить ее в процесс  производства и оплачивать ее в конце каждой недели. Следовательно, из  высвободившегося капитала в 300 ф. ст. во всяком случае эти 100 ф. ст. будут  иметь форму высвободившегося, т. е. не требующегося для рабочего периода,  денежного капитала. Таким образом, капитал, высвободившийся в форме денежного  капитала, должен быть по меньшей мере равен переменной части капитала,  израсходованной на заработную плату; максимум этого денежного капитала может  достигнуть суммы всего высвободившегося капитала. В действительности величина  его постоянно колеблется между этим минимумом и максимумом.    

Денежный  капитал, высвободившийся таким образом вследствие одного только механизма  движения оборотов (наряду с денежным капиталом, образующимся вследствие последовательного  возвращения основного капитала, и наряду с денежным капиталом, который  необходим в каждом процессе труда для переменного капитала), должен играть  значительную роль, поскольку развивается система кредита, и одновременно должен  составить одну из ее основ.    

Предположим,  что в нашем примере время обращения сокращается с трех недель до двух.  Допустим, что это – не нормальное явление, а лишь результат хорошей  конъюнктуры, сокращения сроков платежей и т. д. Капитал в 600 ф. ст.,  израсходованный в продолжение рабочего периода, возвращается неделей раньше,  чем необходимо, следовательно., он высвобождается на эту неделю. Далее, в  середине рабочего периода, как и прежде, высвобождаются 300 ф. ст. (часть тех  600 ф. ст.), но высвобождаются на 4 недели вместо прежних 3. Следовательно, на  денежном рынке в течение одной недели находятся 600 ф. ст., и 300 ф. ст.  находятся в течение 4 недель вместо прежних 3. Так как это касается не только  одного капиталиста, а многих, и происходит в различные периоды в различных отраслях  производства, то благодаря этому на рынке оказывается больше свободного  денежного капитала. Если такое состояние продолжается сравнительно долго, то  там, где это позволяют условия, производство расширяется. Капиталисты,  работающие с капиталом, полученным в кредит, будут предъявлять меньший спрос на  денежном рынке, что облегчит положение на этом рынке в такой же мере, как и  увеличение предложения ссудного капитала; или, наконец, суммы, ставшие  излишними для механизма обращения, будут окончательно выброшены на денежный  рынок.    

Вследствие  сокращения времени обращения с 3 до 2 недель и, следовательно, периода оборота  с 9 до 8 недель l/g всего авансированного капитала становится излишней.  Шестинедельный рабочий период может теперь протекать при 800 ф. ст. так же  непрерывно, как раньше при 900 ф. ст. Поэтому часть стоимости товарного  капитала, равная 100 ф. ст., превратившись в деньги, застывает в таком  состоянии, в виде денежного капитала, и уже не функционирует как часть капитала,  авансированного на процесс производства. В то время как производство  продолжается в неизменном масштабе и при прочих неизменных условиях, а именно  при тех же ценах и т. д., сумма стоимости авансированного капитала  уменьшается с 900 до 800 ф. ст. Остаток в 100 ф. ст. от первоначально  авансированной стоимости выделяется в форме денежного капитала. Как таковой он  поступает на денежный рынок и образует добавочную часть функционирующих здесь  капиталов.    

Из этого  видное как может образоваться избыток денежного капитала, и не только в том смысле,  что предложение денежного капитала больше спроса на него: такой избыток всегда  лишь относительный избыток, который имеет место, например, в «меланхолический  период», открывающий новый цикл по окончании кризиса. Нет, это – избыток в том  смысле, что определенная часть авансированной капитальной стоимости оказывается  излишней для продолжения всего общественного процесса воспроизводства  (включающего и процесс обращения) и поэтому выделяется в форме денежного  капитала; это – избыток, возникающий при неизменном масштабе производства и  неизменных ценах исключительно вследствие сокращения периода оборота. Большая  или меньшая масса денег находится в обращении, это не оказывает в данном случае  никакого влияния.    

Предположим,  напротив, что период обращения удлиняется, скажем, с 3 недель до 5. Тогда уже  при следующем обороте возвращение авансированного капитала происходит на 2  недели позже. Последняя часть процесса производства этого рабочего периода не  может продолжаться посредством самого механизма того оборота, который совершает  авансированный капитал. При большей продолжительности такого состояния могло бы  наступить сокращение процесса производства, сокращение того размера, в котором  оно ведется, – как в предыдущем случае произошло его расширение. Но для  продолжения процесса в прежнем масштабе авансированный капитал необходимо  увеличить на 2/9 его размера = 200 ф. ст., причем это увеличение рассчитывается  на весь срок удлинения периода обращения. Этот добавочный капитал может быть  взят только с денежного рынка. Если удлинение периода обращения происходит в  одной или в нескольких крупных отраслях производства, то оно может оказать  давление на денежный рынок, если только такое влияние не парализуется  противоположным влиянием с другой стороны. В этом случае тоже очевидно до  осязаемости, что такое давление, как ранее избыток денежного капитала, ни  малейшим образом не связано ни с изменением цен товаров, ни с изменением массы  имеющихся в наличии средств обращения.    

Подготовка  этой главы к печати представила не малые затруднения. Как ни силен был Маркс в  алгебре, тем не менее техникой цифровых расчетов, особенно из области торговли,  он владел не вполне свободно, хотя, между прочим, имеется толстая связка  тетрадей, в которых он сам на многих примерах проделывал до мельчайших  подробностей все виды торговых расчетов. Но знание отдельных приемов  счетоводства и обыденная практика счетоводства купца – это отнюдь не одно и то  же, и, таким образом, Маркс запутался в подробных вычислениях оборотов, так что  наряду с незаконченностью в его расчеты вкрались кое-какие ошибки и  противоречия. В вышенапечатанных таблицах я сохранил только наиболее простое и  арифметически правильное, – главным образом по следующей причине.    

Неопределенные  результаты этих кропотливых вычислений привели к тому, что Маркс стал придавать  незаслуженно большое значение одному, на мой взгляд, фактически маловажному обстоятельству.  Я имею в виду то, что он называет «высвобождением» денежного капитала. Действительная  суть дела при вышепринятых предположениях такова:    

Каково  бы ни было отношение продолжительности рабочего периода и времени обращения,  следовательно, каково бы ни было отношение величины капитала I к капиталу II,  по завершении первого оборота к капиталисту все равно, через регулярные  промежутки по отношению к продолжительности рабочего периода, возвращается в  денежной форме капитал, необходимый для одного рабочего периода, следовательно,  все равно возвращается сумма, равная капиталу I.    

Если  рабочий период = 5 неделям, время обращения = 4 неделям, капитал I = 500 ф.  ст., то каждый раз возвращается денежная сумма в 500 ф. ст.: в конце 9-й, 14-й,  19-й,    

24-й,  29-й и т. д. недель.    

Если  рабочий период = 6 неделям, время обращения = =s 3 неделям, капитал I = 600 ф.  ст., то по 600 ф. ст. возвращается: в конце 9-й, 15-й, 21-й, 27-й, 33-й и  т. д. недель.    

Наконец,  если рабочий период = 4 неделям, время обращения = 5 неделям, капитал I = 400  ф. ст., то возвращение каждых 400 ф. ст. последует в конце 9-й, 13-й, 17-й,  21-й,    

25-й и  т. д. недель.    

Окажется  ли часть этих возвратившихся денег излишней для текущего рабочего периода,  следовательно, высвободится ли она и каковы ее размеры, это совершенно  безразлично. Предполагается, что производство идет непрерывно в том же  масштабе, а для того, чтобы это было возможно, должны быть налицо деньги,  следовательно, они должны возвращаться, безразлично, «высвобождаются» они или  нет. Если производство прерывается, то прекращается и высвобождение.    

Другими  словами: высвобождение денег, следовательно, образование скрытого, лишь потенциального  капитала в денежной форме, конечно, происходит, но оно происходит при всяких обстоятельствах,  а не только при особых условиях, подробно и точно намеченных в тексте; и происходит  оно в более крупном масштабе, чем это предполагается в тексте. По отношению к оборотному  капиталу I промышленный капиталист в конце каждого оборота находится совершенно  в том же положении, как и при основании предприятия: он опять разом получил  весь оборотный капитал, тогда как вновь превращать его в производительный  капитал он может лишь постепенно.    

Главное  в тексте Маркса – это доказательство того, что, с одной стороны, значительная  часть промышленного капитала постоянно должна быть налицо в денежной форме, с  другой стороны – еще более значительная часть его должна принимать на время  денежную форму. Мои дополнительные замечания служат самое большее лишь  подкреплением этого доказательства. – Ф. Э.    

     V. Влияние изменения  цен    

     

Выше мы  предполагали неизменные цены, неизменный масштаб производства, с одной стороны,  сокращение или увеличение продолжительности времени обращения – с другой.  Предположим теперь, напротив, неизменную продолжительность периода оборота,  неизменный масштаб производства, но, с другой стороны, – изменение цен,  т. е. понижение или возрастание цен сырых и вспомогательных материалов, а  также труда, или только двух первых из этих элементов производительного  капитала. Предположим, что цена сырых и вспомогательных материалов, а также  величина заработной платы упали наполовину. Тогда в нашем примере потребовалось  бы еженедельно авансировать капитал в 50 ф. ст. вместо 100, а для  девятинедельного периода оборота – 450 ф. ст. вместо 900 ф. ст. Во-первых, 450  ф. ст. авансированной капитальной стоимости выделяются как денежный капитал, но  процесс производства продолжается в том же масштабе, с тем же периодом оборота  и с прежним делением его на рабочий период и период обращения. Годовая масса  продукта тоже остается прежней, но ее стоимость уменьшилась наполовину. Это  изменение, сопровождаемое одновременным изменением в предложении денежного  капитала и в спросе на него, вызвано не ускорением обращения и не изменением  массы обращающихся денег. Напротив. Понижение стоимости, соответственно – цены,  элементов производительного капитала наполовину, имело бы прежде всего то  влияние, что на ведение предприятия Х в прежнем масштабе авансировалась  бы капитальная стоимость, уменьшенная наполовину; а так как предприятие Х  авансирует эту капитальную стоимость сначала в форме денег, т. е. как  денежный капитал, то, значит, оно выбрасывало бы на рынок только половину  прежнего количества денег. Масса брошенных в обращение денег уменьшилась бы,  так как цены на элементы производства упали. Таково было бы первое следствие.    

Но,  во-вторых, половина первоначально авансированной капитальной стоимости в 900 ф.  ст. = 450 ф. ст., которая раньше а) попеременно принимала форму денежного  капитала, производительного капитала и товарного капитала, b) одновременно  находилась частью в форме денежного капитала, частью в форме производительного  капитала и частью в форме товарного капитала, причем эти части постоянно  находились одна рядом с другой, – эта половина выделилась бы из  кругооборота предприятия Х и поэтому, поступив как добавочный денежный  капитал на денежный рынок, оказала бы на него воздействие как добавочная составная  часть денежного капитала. Эти высвободившиеся деньги, 450 ф. ст., действуют как  денежный капитал не потому, что они суть деньги, оказавшиеся излишними для  ведения предприятия X, а потому, что они являются составной частью  первоначальной капитальной стоимости и, следовательно, должны по-прежнему  действовать как капитал, а не расходоваться как простое средство обращения.  Самый простой способ заставить их действовать в качестве капитала – это бросить  их на денежный рынок как денежный капитал. С другой стороны, можно было бы  также вдвое увеличить масштаб производства (основной капитал мы оставляем в  стороне). С тем же самым авансированным капиталом в 900 ф. ст. можно было бы  вести процесс производства в удвоенном масштабе.    

С другой  стороны, если бы цены оборотных элементов производительного капитала повысились  наполовину, то еженедельно вместо 100 ф. ст. требовалось бы 150 ф. ст.,  следовательно, вместо 900 ф. ст. – уже 1 350 ф. ст. Для ведения  предприятия в том же масштабе понадобилось бы 450 ф. ст. добавочного капитала,  и это в зависимости от состояния денежного рынка произвело бы на него pro tanto  большее или меньшее давление. Если бы был предъявлен спрос на весь свободный  капитал на рынке, то возникла бы усиленная конкуренция из-за свободного  капитала. Если бы некоторая часть его лежала без употребления» то она pro tanto  была бы призвана к деятельности.    

Но  возможен и третий случай: при данном масштабе производства, при неизменной  скорости оборота и неизменных ценах элементов оборотного производительного капитала  цена продуктов предприятия Х может понизиться или повыситься. Если цена  товаров, поставляемых на рынок предприятием X, понижается, то цена его  товарного капитала с 600 ф. ст., которые оно постоянно бросало в обращение,  падает, например, до 500 ф. ст. Следовательно, шестая часть стоимости  авансированного капитала не возвращается из процесса обращения; она пропадает в  этом процессе (заключающаяся в товарном капитале прибавочная стоимость здесь не  принимается во внимание). Но так как стоимость, а соответственно и цена  элементов производства остается прежняя, то возвратившихся 500 ф. ст. хватит  лишь на то, чтобы возместить 5/6 капитала в 600 ф. ст., постоянно занятого в  процессе производства. Следовательно, для продолжения производства в прежнем  масштабе пришлось бы затратить 100 ф. ст. добавочного денежного капитала.    

Наоборот:  если цена продуктов предприятия Х повысится, то повысится и цена  товарного капитала, например с 600 до 700 ф. ст. Седьмая часть его цены, равная  100 ф. ст., приходит не из процесса производства, не была авансирована на него,  а притекает из процесса обращения. Однако для возмещения элементов производства  требуется только 600 ф. ст.; следовательно, 100 ф. ст. высвобождаются.    

Изучение  причин, почему в первом случае продолжительность периода оборота сокращается  или удлиняется, почему во втором случае цены сырого материала и труда;, а в  третьем случае цены доставленных на рынок продуктов повышаются или  падают, – изучение этих причин не входит в круг вопросов, которые мы до  сих пор исследовали.    

Но в  круг этих вопросов входит, конечно, следующее:    

1-й  случай. Неизменный масштаб производства, неизменные цены элементов производства  и продуктов, изменение в периоде обращения, а следовательно, и в периоде  оборота.    

Как мы  предположили в нашем примере, вследствие сокращения периода обращения потребуется  авансировать капитала на l/s меньше; поэтому капитал уменьшится с 900 до  800 ф. ст., и выделится денежный капитал в 100 ф. ст.    

Как и  прежде, предприятие Х доставляет в те же самые шесть недель продукт  такой же стоимости в 600 ф. ст., а так как работа ведется круглый год без  перерыва, то оно за 51 неделю доставляет прежнюю массу продукта стоимостью в 5  100 ф. ст. Следовательно, в отношении массы и цены того продукта, который  предприятие бросает в обращение, нет никакого изменения; не происходит  изменений и в тех сроках, в которые предприятие бросает продукт на рынок. Но выделились  100 ф. ст., т. к. вследствие сокращения периода обращения процесс  производства будет насыщен при авансировании капитала всего в 800 ф. ст. вместо  прежних 900 ф. ст. Эти 100 ф. ст. выделившегося капитала существуют в форме  денежного капитала. Но они отнюдь не представляют той части авансированного  капитала, которая постоянно должна была бы функционировать в форме денежного  капитала. Предположим, что из авансированного оборотного капитала I = 600 ф.  ст. 4/5 = 480 ф. ст. постоянно затрачиваются на производственные материалы и  1/5 = 120 ф. ст. – на заработную плату. Следовательно, еженедельно 80 ф.  ст. затрачиваются на производственные материалы, 20 ф. ст. – на заработную  плату. Следовательно, капитал II = 300 ф. ст. точно так же должен быть разделен  на 4/5 = 240 ф. ст. для покупки производственных материалов и 1/5 = 60 ф. ст.  для выплаты заработной платы. Капитал, затрачиваемый на заработную плату,  должен постоянно авансироваться в денежной форме. Как только товарный продукт  общей стоимостью в 600 ф. ст. снова превратится в денежную форму, как только он  будет продан, 480 ф. ст. из этой суммы снова могут быть превращены в  производственные материалы (в производственный запас), но 120 ф. ст. сохраняют  свою денежную форму, чтобы послужить для выплаты заработной платы в продолжение  6 недель. Эти 120 ф. ст. представляют собой тот минимум из возвращающегося  капитала в 600 ф. ст., который постоянно 'возобновляется и возмещается в форме  денежного капитала и потому постоянно должен быть налицо как функционирующая в  денежной форме часть авансированного капитала.    

Далее,  если из периодически высвобождающихся на 3 недели 300 ф. ст., соответственно распадающихся  на 240 ф. ст. в форме производственного запаса и 60 ф. ст. деньгами для выплаты  заработной платы, вследствие сокращения времени обращения выделяются 100 ф. ст.  в форме денежного капитала, которые будут совершенно выброшены из механизма  оборота, то откуда же берутся деньги в форме этих 100 ф. ст. денежного  капитала? Ведь лишь на одну пятую часть они состоят из денежного капитала,  периодически высвобождающегося в пределах данных оборотов. А остальные 4/5 = 80  ф. ст. уже замещены добавочным производственным запасом той же самой стоимости.  Каким образом этот добавочный производственный запас превращается в деньги и откуда  берутся деньги для этого превращения?    

Если в  какой-то момент произошло сокращение времени обращения, то из вышеуказанных 600  ф. ст. в производственный запас превращаются вместо 480 ф. ст. только 400 ф.  ст. Остальные 80 ф. ст. удерживаются в их денежной форме и вместе с  вышеуказанными 20 ф. ст., предназначенными Для заработной платы, составляют  выделившийся капитал в 100 ф. ст. Хотя эти 100 ф. ст. приходят из обращения  вследствие продажи товарного капитала в 600 ф. ст. и теперь извлекаются из  обращения, так как не расходуются снова на заработную плату и элементы  производства, однако не следует забывать, что, являясь в форме денег, они лишь  снова оказываются в той самой форме, в которой они первоначально были брошены в  обращение. Сначала на производственный запас и на заработную плату  затрачивалось 900 ф. ст. деньгами. Теперь, чтобы вести тот же самый процесс  производства, требуется уже только 800 ф. ст. Выделившиеся благодаря этому в  денежной форме 100 ф. ст. образуют теперь новый, ищущий приложения денежный  капитал, новую составную часть денежного рынка. Хотя они и ранее периодически  принимали форму высвободившегося денежного капитала и добавочного  производительного капитала, но такое скрытое состояние само было условием  ведения процесса производства, так как оно было условием его непрерывности.  Теперь 100 ф. ст. уже не требуются для этой цели и потому образуют новый  денежный капитал, одну из составных частей всего денежного рынка, хотя они  отнюдь не образуют ни добавочного элемента к уже наличному общественному  денежному запасу (потому что они уже существовали при открытии предприятия и  были брошены им в обращение), ни вновь накопленного сокровища.    

Теперь  эти 100 ф. ст. фактически извлечены из обращения» поскольку они составляют  часть авансированного денежного капитала, которая уже больше не находит  применения в том же предприятии. Но такое извлечение возможно лишь вследствие  того, что ускорилось на одну неделю превращение товарного капитала в деньги, а  этих денег – в производительный капитал, Т' – Д – T, следовательно,  ускорилось также и обращение денег, участвующих в этом процессе. Они извлечены  из него, потому что они более не требуются для оборота капитала X.    

Здесь  предполагается, что авансированный капитал принадлежит тому, кто его применяет.  Если бы капитал был получен в кредит, то от этого ничего не изменилось бы. При  сокращении времени обращения капиталисту Х вместо 900 ф. ст. потребовалось  бы уже только 800 ф. ст. полученного в кредит капитала. 100 ф. ст.,  возвращенные кредитору, образуют, как и ранее, новый денежный капитал в 100 ф.  ст., с той лишь разницей, что теперь он находится в руках У вместо X. Далее,  если капиталист Х производственные материалы стоимостью в 480 ф. ст.  получает в кредит, так что он сам должен авансировать деньгами только 120 ф.  ст. на заработную плату, то теперь ему нужно было бы брать в кредит  производственных материалов на 80 ф. ст. меньше, и, следовательно, эти 80 ф.  ст. составляют избыточный товарный капитал для капиталиста, предоставляющего  кредит, между тем как у капиталиста Х выделилось бы 20 ф. ст. деньгами.    

Добавочный  производственный запас уменьшился теперь на 1/3. Составляя 4,5 от 300 ф. ст.,  он был равен добавочному капиталу II == 240 ф. ст.; теперь он равен  только 160 ф. ст., т. е. составляет добавочный запас для 2 недель вместо  3. Теперь он будет возобновляться через каждые 2 недели вместо 3, но притом  только на 2 недели вместо 3. Таким образом закупки, например, на рынке хлопка,  повторяются чаще и производятся меньшими партиями. С рынка изымается то же  самое количество хлопка, потому что масса производимого продукта остается  прежней. Но закупки распределяются иначе во времени и растягиваются на более  продолжительное время. Предположим, например, что речь идет о сокращении  времени обращения с 3 до 2 месяцев; годовое потребление хлопка на предприятии  капиталиста Х пусть составляет 1 200 кип.    

В первом  случае будет продано:    

1 января    

300    

кип,    

на    

складе    

останется    

900    

кип    

     

1 апреля    

300    

»    

»    

»    

»    

600    

»    

     

1 июля    

300    

»    

»    

»    

»    

300    

»    

     

1  октября    

300    

»    

»    

»    

»    

0    

»    

     

Напротив,  во втором случае:    

1 января  продано    

200,    

на    

складе    

останется    

1 000  кип    

     

1 марта    

»    

200,    

»    

»    

»    

800»    

     

1 мая    

»    

200,    

»    

»    

»    

600»    

     

1 июля    

»    

200,    

»    

»    

»    

400»    

     

1  сентября    

»    

200,    

»    

»    

»    

200»    

     

1 ноября    

»    

200,    

»    

»    

»    

»    

     

Следовательно,  затраченные на хлопок деньги возвращаются полностью лишь месяцем позже, в  ноябре вместо октября. Итак, если вследствие сокращения времени обращения, а  вместе с тем и времени оборота, выделяется в форме денежного капитала 1/9,  часть авансированного капитала, = 100 ф. ст., и если эти 100 ф. ст.  составляются из 20 ф. ст. периодически повторяющегося избытка денежного  капитала, предназначавшегося для еженедельной выплаты заработной платы, и из 80  ф. ст., которые периодически появлялись как избыток производственного запаса на  одну неделю, то этому уменьшению у фабриканта избыточного производственного  запаса на 80 ф. ст. соответствует увеличение на 80 ф. ст. товарного запаса у  торговца хлопком. Тот же самый хлопок тем дольше лежит на складах у торговца в  качестве товара, чем меньше он лежит на складах у фабриканта в качестве  производственного запаса.    

До сих  пор мы предполагали, что сокращение времени обращения для предприятия капиталиста  Х происходит потому, что Х быстрее продает свои товары или скорее  получает за них деньги, соответственно при кредите потому, что сокращается срок  платежа. Следовательно, это сокращение времени обращения вытекает из сокращения  времени продажи товара, из сокращения времени превращения товарного капитала в  денежный капитал, из Т' – Д, из первой фазы процесса обращения. Оно  может вытекать и из второй фазы, из Д – Т, следовательно, из  одновременного изменения как рабочего периода, так и времени обращения капитала  У, Z и т. д., которые доставляют капиталисту Х производственные  элементы его оборотного капитала.    

Например,  если хлопок, уголь и т. д. при прежнем транспорте находятся в пути от  места своего производства или от складов до местонахождения производства  капиталиста Х 3 недели, то минимума производственного запаса Х должно  хватить по крайней мере на эти 3 недели, до прибытия новых запасов. Пока хлопок  и уголь находятся в пути, они не могут служить средствами производства.  Напротив, в течение этого времени они представляют собой предмет труда для  транспортной промышленности и занятого в ней капитала, они составляют также  совершающий свое обращение товарный капитал углепромышленника или продавца  хлопка. При более совершенном транспорте время нахождения в пути сокращается до  2 недель. Таким образом производственный запас может превратиться из  трехнедельного в двухнедельный. Вместе с тем высвобождается авансированный на  это добавочный капитал в 80 ф. ст., а также 20 ф. ст., предназначавшиеся для  заработной платы, так как обернувшийся капитал в 600 ф. ст. возвращается  неделей раньше.    

С другой  стороны, если, например, сокращается рабочий период капитала, доставляющего  сырье (примеры этого даны в предыдущих главах), если» следовательно, возникает  возможность чаще возобновлять сырье, то производственный запас может  уменьшиться, промежуток от одного периода возобновления до другого может  сократиться.    

Если,  наоборот, время обращения, а потому и период оборота удлиняется, то необходимо  авансирование добавочного капитала, – из кармана самого капиталиста, если  у него есть такой добавочный капитал. Но в таком случае этот капитал в той или  иной форме будет применен уже как часть капитала, находящегося на денежном  рынке; чтобы получить его в распоряжение, его надо высвободить из старой формы,  например, продать акции, истребовать вклады, так что и в этом случае будет  оказано косвенное влияние на денежный рынок. Или же капиталист должен получить  добавочный капитал в кредит. Что касается той части добавочного капитала,  которая необходима для выплаты заработной платы, то при нормальных условиях ее  постоянно приходится авансировать как денежный капитал, и поэтому капиталист X,  со своей стороны, оказывает прямое давление на денежный рынок. Для той части  капитала, которая должна быть вложена в производственные материалы,  авансирование в виде денежного капитала неизбежно лишь в том случае, если  капиталист должен оплачивать их наличными. Если он может получить их в кредит,  то это не оказывает прямого влияния на денежный рынок, потому что в этом случае  добавочный капитал прямо авансируется как производственный запас, а не как  денежный капитал с самого начала. Если кредитор в свою очередь выпускает  полученный от капиталиста Х вексель непосредственно на денежный рынок,  предъявляет его к учету и т. д., то это оказало бы косвенное воздействие  на денежный рынок через посредство второго лица. Но если кредитор использует  этот вексель для того, чтобы, например, досрочно погасить свой долг, то этот  добавочно авансированный капитал не окажет на денежный рынок ни прямого, ни  косвенного влияния.    

II-ой  случай. Изменение цены производственных материалов, все прочив условия неизменны.    

Выше мы  предполагали, что из всего капитала в 900 ф. ст. 4/5 = 720 ф. ст. затрачиваются  на производственные материалы и 1/5 = 180 ф. ст. – на заработную  плату.    

Если  цена производственных материалов падает наполовину, то на них для  шестинедельного рабочего периода требуется только 240 ф. ст. вместо 480 ф. ст.  и на добавочный капитал II требуется лишь 120 ф. ст. вместо 240 ф. ст. Следовательно,  капитал I уменьшается с 600 ф. ст. до 240 + 120 =360 ф. ст., а капитал II – с  300 ф. ст. до 120 + 60 = = 180 ф. ст. Весь капитал уменьшается с 900 ф. ст. до  360 + + 180 = 540 ф. ст. Следовательно, выделяются 360 ф. ст.    

Этот  выделившийся и теперь незанятый, а потому ищущий применения на денежном рынке  денежный капитал представляет собой не что иное, как часть капитала в 900 ф.  ст. первоначально авансированного в виде денежного капитала, часть, которая  стала избыточной вследствие падения цен тех элементов производства, в которые  она периодически превращается, – стала избыточной, поскольку предприятие  не расширяется, а ведется в прежнем масштабе. Если такое падение цен вызвано не  случайными обстоятельствами (например, особенно богатым урожаем, чрезмерным  предложением товаров и т. д.), а увеличением производительной силы труда в  той отрасли, которая доставляет сырье, то этот денежный капитал представлял бы  собой абсолютное приращение для денежного рынка и вообще для свободного  капитала, который находится в форме денежного капитала., потому что этот  капитал больше не являлся бы необходимой составной частью того капитала,  который уже нашел себе применение.    

III-й  случай. Изменение рыночной цены самого продукта.    

В этом  случае при падении цены продукта часть капитала оказывается потерянной для капиталиста  Х и потому должна быть возмещена новым авансированием денежного  капитала. Эта потеря для продавца может быть, в свою очередь, выигрышем для  покупателя: непосредственно в том случае, если рыночная цена продукта упала  только вследствие случайной конъюнктуры и затем снова поднялась до своего  нормального уровня; косвенно в том случае, если изменение цены вызвано  изменением стоимости, отражающимся и на старом продукте, и если этот продукт в  качестве элемента производства снова входит в другую сферу производства и pro  tanto высвобождает здесь капитал. В обоих случаях капитал, потерянный для  капиталиста X, – а в целях его возмещения этот капиталист оказывает  давление на денежный рынок, – может быть доставлен ему его деловыми  партнерами как новый добавочный капитал. В таком случае имеет место только  перемещение капитала.    

Если,  наоборот, цена продукта повышается, то из сферы обращения капиталистом Х  присваивается часть капитала, которая не была им авансирована. Она не представляет  собой органической части капитала, авансированного на процесс производства, и  потому, если производство не расширяется, образует выделившийся денежный  капитал. Так как здесь мы предположили, что цены элементов продукта были даны  раньше, чем этот продукт выступил на рынке как товарный капитал, то повышение  цены продукта могло бы быть вызвано здесь действительным изменением стоимости,  поскольку это изменение оказало бы обратное воздействие, например, если бы  между тем повысились в цене сырые материалы. В таком случае капиталист Х  выиграл бы и на своем продукте, обращающемся в виде товарного капитала, и на  имеющемся у него производственном запасе. Этот выигрыш доставил бы ему  добавочный капитал, который требуется теперь для дальнейшего ведения его предприятия  при новых, повышенных ценах элементов производства.    

Или же  повышение цен элементов производства будет лишь временным. В этом случае то,  что для капиталиста Х потребуется как добавочный капитал, для другой  стороны окажется высвободившимся капиталом, и наоборот, поскольку продукт  капиталиста Х составляет элемент для других отраслей производства. Что  потерял один, то выиграл другой.    

     

 Глава шестнадцатая:  оборот переменного капитала    

     I. Годовая норма  прибавочной стоимости    

     

Предположим  оборотный капитал в 2 500 ф. ст., притом такой, что 4/5 его = 2 000 ф. ст. составляют  постоянный капитал (производственные материалы), a 1/5 = 500 ф. ст. –  переменный капитал, затраченный на заработную плату.    

Период  оборота пусть будет равен 5 неделям; рабочий период = 4 неделям, период обращения,  1 неделе. Тогда капитал I = 2 000 ф. ст. будет состоять из 1 600 ф. ст.  постоянного капитала и 400 ф. ст. – переменного; капитал II =а=. 500 ф.  ст.; из них 400 ф. ст. постоянный и 100 ф. ст. переменный капитал. В течение  каждой рабочей недели затрачивается капитал в 500 ф. ст. В течение года,  состоящего из 50 недель, производится годовой продукт в 500 х 50 = 25 000 ф.  ст. Следовательно, капитал I в 2 000 ф. ст., постоянно занятый в рабочем  периоде, оборачивается 121/2 раз. 2 000 X 121/2 = 25 000 ф. ст. Из этих  25 000 ф. ст. 4/5 = 20 000 ф. ст. представляют собой постоянный капитал,  затраченный на средства производства, и 1/5 = 5 000 ф. ст. – переменный  капитал» затраченный на заработную плату. Напротив, весь капитал в 2 500 ф. ст.  оборачивается 25 000/2 500 =10 раз.    

Затраченный  во время производства переменный оборотный капитал может снова служить в  процессе обращения лишь постольку, поскольку продукт, в котором воспроизведена  его стоимость, продан, превращен из товарного капитала в денежный капитал,  чтобы последний снова мог быть затрачен на оплату рабочей силы. Но точно так же  обстоит дело и с затраченным на производство постоянным оборотным капиталом (с  производственными материалами), стоимость которых снова появляется в продукте  как часть стоимости последнего. Общее свойство обеих этих частей, т. е.  переменной и постоянной части оборотного капитала, и их отличие от основного  капитала состоит не в том, что их стоимость, перенесенная на продукт,  обращается при посредстве товарного капитала, при посредстве обращения продукта  в виде товара. Некоторая часть стоимости продукта, и притом продукта,  обращающегося в виде товара, некоторая часть стоимости товарного капитала  всегда состоит из износа основного капитала, т. е. из той части стоимости  основного капитала, которая перенесена им на продукт во время производства. Но  различие состоит в следующем: основной капитал продолжает функционировать в  процессе производства в своей старой потребительной форме в продолжение более  или менее длительного цикла периодов оборота оборотного капитала (последний  равен оборотному постоянному капиталу плюс оборотный переменный капитал); между  тем каждый отдельный оборот имеет своим условием возмещение всего оборотного  капитала, вступившего – в виде товарного капитала – в сферу обращения из сферы  производства. Первая фаза обращения. Т' – Д', является общей для  оборотного постоянного и оборотного переменного капитала. Во второй фазе они  разделяются. Деньги, в которые превратился товар, отчасти превращаются в производственный  запас (оборотный постоянный капитал). Соответственно различным срокам закупок  составных частей такого запаса одна часть этих денег может превратиться в  производственные материалы раньше, другая – позже, но в конечном счете все эти  деньги превращаются в производственные материалы. Другая часть денег,  вырученных от продажи товара, остается лежать в виде денежного запаса и  мало-помалу расходуется на оплату рабочей силы у включенной в процесс  производства. Эта часть денег образует оборотный переменный капитал. Тем не  менее в процессе оборота капитала, при его превращении в продукт, из продукта в  товар, а из товара в деньги каждый раз происходит полное возмещение той или  другой части оборотного капитала. Именно по этой причине в предыдущей главе мы рассматривали  оборот оборотного капитала – достоянного и переменного – порознь и вместе,  оставляя в стороне основной капитал.    

В  вопросе, который нам теперь следует рассмотреть, мы должны сделать еще один шаг  вперед и рассматривать переменную часть оборотного капитала так, как будто бы  только она одна и составляет весь оборотный капитал. То есть: мы оставляем в  стороне постоянный оборотный капитал, который совершает обороты вместе с  переменной частью.    

Авансировано  2 500 ф. ст. и стоимость годового продукта == 25 000 ф. ст. Но переменная часть  оборотного капитала составляет 500 ф. ст., поэтому переменный капитал,  содержащийся в 25 000 ф. ст., равен 25 000/5 = 5 000 ф. ст. Если 5 000 ф.  ст., разделить на 500, то мы получим число оборотов 10, совершенно такое  же, как для всего капитала в 2 500 ф. ст.    

Этот  средний подсчет, при котором стоимость годового продукта делится на стоимость  авансированного капитала, а не на стоимость части этого капитала, постоянно  занятой в одном рабочем периоде (следовательно, в нашем случае не на 400, а на  500, не на капитал I, а на капитал I + капитал II), – этот средний подсчет  абсолютно точен здесь, где речь идет только о производстве прибавочной  стоимости. Позже мы увидим, что при иной точке зрения он оказывается не совсем  точным, да и вообще не вполне точен этот средний подсчет. То есть: он  достаточен для практических целей капиталиста, но он не выражает точно или  надлежащим образом всех реальных обстоятельств, сопровождающих оборот.    

До сих  пор мы совершенно оставляли в стороне одну часть стоимости товарного капитала,  а именно заключающуюся в нем прибавочную стоимость, которая произведена во  время процесса производства и присоединена к продукту. На нее-то мы и должны  теперь обратить наше внимание.    

Если  предположить, что еженедельно затрачиваемый переменный капитал в 100 ф. ст. производит  прибавочную стоимость в 100 % = 100 ф. ст., то переменный капитал в 500 ф.  ст.» затрачиваемый в течение пятинедельного периода оборота, произведет  прибавочную стоимость в 500 ф. ст., т. е. половина рабочего дня состоит из  прибавочного труда.    

Но если  500 ф. ст. переменного капитала производят 500 ф. ст. прибавочной стоимости, то  5 000 ф. ст. производят 500 Х 10 = = 5 000 ф. ст. прибавочной стоимости. Однако  авансированный переменный капитал = 500 ф. ст. Отношение всей массы прибавочной  стоимости, произведенной в течение года, к сумме стоимости авансированного  переменного капитала мы называем годовой нормой прибавочной стоимости.  Следовательно, в данном случае годовая норма прибавочной стоимости составляет 5  000/500 = 1000 %. Если детальнее проанализировать эту норму, то окажется,  что она равна норме прибавочной стоимости, которую авансированный переменный  капитал производит в течение одного периода оборота, умноженной на число  оборотов переменного капитала (совпадающее о числом оборотов всего оборотного  капитала).    

Авансированный  в течение одного периода оборота переменный капитал в данном случае = 500 ф.  ст.; произведенная за это время прибавочная стоимость тоже = 500 ф. ст. Норма  прибавочной стоимости в течение одного периода оборота составляет поэтому  500m/500v = 100 %. Эти 100 %, умноженные на 10, на число оборотов в  год, дают 5000m/500v = 1 000 %.    

Это  относится к годовой норме прибавочной стоимости. Что же касается массы  прибавочной стоимости, получаемой в течение определенного периода оборота, то  эта масса равна стоимости авансированного в течение этого периода переменного  капитала, здесь = 500 ф. ст., умноженной на норму прибавочной стоимости,  следовательно, здесь 500 Х 100/100 = 500 х 1= 500 ф. ст. Если бы авансированный  капитал был = 1 500 ф. ст., то, при одинаковой норме прибавочной стоимости,  масса прибавочной стоимости была бы = 1 500 Х 100/100 = 1 500 ф. ст.    

Переменный  капитал в 500 ф. ст., оборачивающийся 10 раз в год и производящий в течение  года прибавочную стоимость в 5 000 ф. ст., переменный капитал, для которого,  следовательно, годовая норма прибавочной стоимости = 1 000 %, мы  назовем капиталом А.    

Предположим  теперь, что другой переменный капитал В в 5 000 ф. ст. авансируется на целый  год (т. е. в данном случае на 50 недель) и потому оборачивается только  один раз в год. Далее, предположим при этом, что в конце года продукт  оплачивается в тот самый день, как он готов, и что, следовательно, денежный  капитал, в который он превращается, возвращается в тот же самый день.  Следовательно, период обращения здесь = 0, период оборота = рабочему  периоду, а именно = одному году. Как и в предыдущем случае, в процессе труда  каждую неделю находится переменный капитал в 100 ф. ст., следовательно, в  течение 50 недель – переменный капитал в 5 000 ф. ст. Далее, норма прибавочной  стоимости пусть будет та же самая, = 100 %, т. е. при одинаковой продолжительности  рабочего дня половина его состоит из прибавочного труда. Если мы остановимся на  5 неделях, то вложенный переменный капитал будет равен 500 ф. ст., норма  прибавочной стоимости = 100%д следовательно, масса прибавочной стоимости,  произведенная в течение 5 недель, = 500 ф. ст. Масса рабочей силы, которая при  этом эксплуатируется, и степень ее эксплуатации предполагаются здесь точно  такими же, как у капитала А.    

Примененный  переменный капитал в 100 ф. ст. еженедельно производит прибавочную стоимость в  100 ф. ст., поэтому в течение 50 недель примененный капитал в 100 Х 50 = 5 000  ф. ст. произведет прибавочную стоимость в 5 000 ф. ст. Масса ежегодно  производимой прибавочной стоимости оказывается такой же, как и в предыдущем  случае;, = 5 000 ф. ст., но годовая норма прибавочной стоимости совершенно  иная. Она равна произведенной в течение года прибавочной стоимости, разделенной  на авансированный переменный капитал: 5000m/5000v = 100 %, тогда как ранее  для капитала А она была равна 1 000 %.    

В  примере с капиталом А, как и в примере с капиталом В, мы еженедельно  затрачивали 100 ф. ст. переменного капитала; степень увеличения стоимости или  норма прибавочной стоимости совершенно одинакова, = 100 %; величина  переменного капитала также одинакова, = 100 ф. ст. Эксплуатируется совершенно  одинаковая масса рабочей силы, величина и степень эксплуатации в обоих случаях  одинаковы, рабочие дни одинаковы и одинаково делятся на необходимый труд и  прибавочный труд. Сумма переменного капитала, примененного в течение года,  одинакова по величине = 5 000 ф. ст., она приводит в движение такую же  массу труда и выжимает из рабочей силы, приводимой в движение двумя равными  капиталами, одинаковую массу прибавочной стоимости, = 5 000 ф. ст. И все-таки  разница в годовой норме прибавочной стоимости капиталов А и В составляет  900 %.    

Это  явление производит, конечно, такое впечатление, как будто норма прибавочной  стоимости зависит не только от массы и степени эксплуатации рабочей силы,  приводимой в движение переменным капиталом, но и, кроме того, от каких-то  необъяснимых влияний, вытекающих из процесса обращения; это явление  действительно истолковывалось именно таким образом, причем, хотя и не в этой  чистой, а в своей более сложной и более скрытой форме (в форме годовой нормы  прибыли), оно с начала 20-х годов вызвало полный разлад в школе Рикардо.    

Загадочное  в этом явлении исчезает немедленно, если мы не только по видимости, но и действительно  поставим капитал А и капитал В в совершенно одинаковые условия.  Условия будут одинаковыми только в том случае, если переменный капитал В  во всем своем объеме расходуется на оплату рабочей силы в тот же самый  промежуток времени, что и капитал А.    

В этом  случае 5 000 ф. ст. капитала В затрачиваются в течение 5 недель, затрата  по 1 000 ф. ст. в неделю составит в год 50 000 ф. ст. При нашем предположении  прибавочная стоимость составит тоже 50 000 ф. ст. Обернувшийся капитал =50 000  ф. ст., разделенный на авансированный капитал = 5 000 ф. ст., дает число  оборотов = 10. Норма прибавочной стоимости = 5 000 m/5 000v =  100 %, умноженная на число оборотов = 10, дает годовую норму прибавочной  стоимости = 50 000/ 5 000v =10/1 = 1000 %.    

Итак,  теперь годовые нормы прибавочной стоимости для капиталов А и В одинаковы  и равны 1 000 %, но массы прибавочной стоимости составляют у капитала В  – 50 000 ф. ст., у капитала А – 5 000 ф. ст.; массы произведенной  прибавочной стоимости относятся теперь одна к другой так, как стоимости  авансированных капиталов В и A, а именно как 5 000: 500 = 10: 1. Но зато  капитал В за то же самое время привел в движение в десять раз больше  рабочей силы, чем капитал А.    

Только  переменный капитал, действительно примененный в процессе труда; производит  прибавочную стоимость, и только к нему относятся все ранее установленные законы  производства прибавочной стоимости, а следовательно, и тот закон, что масса  прибавочной стоимости при данной ее норме определяется величиной переменного  капитала.    

Самый  процесс труда измеряется временем. При данной продолжительности рабочего дня  (как здесь, где мы для капиталов А и В предполагаем все условия  одинаковыми, чтобы наглядно показать разницу в годовой норме прибавочной  стоимости) рабочая неделя состоит из определенного числа рабочих дней. Или мы  можем рассматривать какой-нибудь рабочий период, например в данном случае  пятинедельный, как сплошной рабочий день, состоящий из 300 часов, если рабочий  день = = 10 часам, а неделя = 6 рабочим дням. Но затем мы должны умножить это  число на число рабочих; которые ежедневно одновременно заняты совместно в одном  и том же процессе труда. Если это число рабочих составляло бы, например;, 10,  то рабочая неделя была бы равна 60 Х 10 = 600 часам, а пятинедельный рабочий  период был бы равен 600 Х 5 = 3 000 часам. Следовательно, при одинаковой норме  прибавочной стоимости и при одинаковой продолжительности рабочего дня  применяются переменные капиталы одинаковой величины, если в течение того же  самого промежутка времени приводятся в движение равновеликие массы рабочей силы  (вычисляемые путем умножения одной рабочей силы данной цены на число этих сил).    

Вернемся  теперь к нашим первоначальным примерам. В обоих случаях, в примерах А и. В,  в течение каждой недели года применяются переменные капиталы одинаковой  величины, по 100 ф. ст. в неделю. Поэтому примененные, действительно  функционирующие в процессе труда переменные капиталы равны, но авансированные  переменные капиталы вовсе не равны. В примере А на каждые 5 недель авансировано  500 ф. ст., из которых еженедельно применяется 100 ф. ст. В примере В уже  в первый пятинедельный период приходится авансировать 5 000 ф. ст., но из них  применяется только по 100 ф. ст. в неделю, следовательно, за 5 недель  применяется только 500 ф. ст. = 1/10 авансированного капитала. На второй  пятинедельный период пришлось авансировать 4 500 ф. ст., применяется же только  500 ф. ст., и т. д. Переменный капитал, авансируемый на определенный  период времени, превращается в применяемый, т. е. превращается в  действительно функционирующий и действующий переменный капитал лишь в той мере,  в какой он действительно вступает в определенные отрезки периода времени,  заполненные процессом труда, в какой он действительно функционирует в процессе  труда. В промежуточное время, когда одна его часть авансирована для того, чтобы  найти применение лишь в последующее время, эта часть как бы совершенно не  существует для процесса труда и потому не имеет никакого влияния ни на образование  стоимости, ни на образование прибавочной стоимости. Например, таково положение  в примере с капиталом А в 500 ф. ст. Он полностью авансирован на 5  недель, но в процесс труда последовательно входят каждую неделю только 100 ф.  ст. В первую неделю применяется 1/5, его величины; 4/5 уже авансированы, хотя  еще не применяются; их необходимо иметь в запасе для процесса труда 4-х  следующих недель и потому их приходится авансировать.    

Обстоятельства,  изменяющие соотношение между авансированным и примененным переменным капиталом,  влияют на производство прибавочной стоимости – при данной ее норме – лишь  постольку и лишь таким способом, что они изменяют то количество переменного  капитала, которое действительно может быть применено в определенный период  времени, например, в 1 неделю, в 5 недель и т. д. Авансированный  переменный капитал функционирует как переменный капитал лишь постольку и лишь в  течение того времени, поскольку и когда он действительно применяется; но он не  функционирует в течение того времени, когда он остается авансированным в виде  запаса, не находя действительного применения. Но все обстоятельства, изменяющие  соотношение между авансированным и примененным переменным капиталом, сводятся к  разнице периодов оборота капитала (возникающей вследствие разницы в  продолжительности или рабочего периода, или периода обращения, или того и  другого вместе). Закон производства прибавочной стоимости состоит в том, что  при одинаковой норме прибавочной стоимости равновеликие массы функционирующего  переменного капитала производят равновеликие массы прибавочной стоимости.  Следовательно, если капиталы А и В в равные промежутки времени  при одинаковой норме прибавочной стоимости применяют равновеликие массы  переменного капитала, то они в течение одинаковых промежутков времени должны  произвести равновеликие массы прибавочной стоимости, как бы различно ни было  отношение этого переменного капитала, примененного в определенный промежуток  времени, к переменному капиталу, авансированному в тот же промежуток времени,  и, следовательно, как бы различно ни было также отношение произведенных масс  прибавочной стоимости не к примененному, а вообще ко всему авансированному  переменному капиталу. Различия в этом соотношении нисколько не противоречат  развитым нами законам производства прибавочной стоимости, напротив, они  подтверждают эти законы и являются их неизбежным следствием.    

Рассмотрим  первый пятинедельный период производства капитала В. В конце 5-й недели  уже применены и потреблены 500 ф. ст. Вновь созданная стоимость = 1 000 ф. ст.,  следовательно, –500m/500v-=100 %. Точно так же, как и у капитала А.    

То  обстоятельство, что у капитала А прибавочная стоимость реализована  вместе с авансированным капиталом, а у капитала В не реализована, это  обстоятельство здесь нас не касается, потому что речь идет пока только о  производстве прибавочной стоимости и о ее отношении к переменному капиталу,  авансированному во время ее производства. Напротив, если мы вычислим отношение  прибавочной стоимости у капитала В не к той части авансированного  капитала в 5 000 ф. ст., которая применена, а поэтому и потреблена во время  производства этой прибавочной стоимости, а ко всему авансированному капиталу,  то мы получим 500m/5 000v = 1/10= 10,%– Итак, для капитала В указанное  отношение составляет 10 %, а для капитала А– 100 %, т. е.  в 10 раз больше. Если бы по этому поводу было сказано, что разница в норме  прибавочной стоимости для равновеликих капиталов, приводящих в движение  одинаковое количество труда, и притом такого труда, который делится поровну на  оплаченный и неоплаченный труд, что такая разница противоречит законам  производства прибавочной стоимости, то ответ был бы прост и его дали бы при  первом же взгляде на фактические отношения: для капитала А подсчет  выражает действительную норму прибавочной стоимости; т. е. отношение  прибавочной стоимости, произведенной в течение 5 недель переменным капиталом в  500 ф. ст., к этому переменному капиталу в 500 ф. ст. Напротив, для капитала В  вычисление производят таким способом, который не имеет никакого касательства ни  к производству прибавочной стоимости, ни к соответствующему определению нормы  прибавочной стоимости. А именно, при этом подсчете 500 ф. ст. прибавочной  стоимости, произведенные переменным капиталом в 500 ф. ст., берут собственно не  в их отношении к 500 ф. ст. переменного капитала, авансированного во время  производства этой прибавочной стоимости, а в их отношении к капиталу в 5 000 ф.  ст., 9/10 которого, 4 500 ф. ст., совершенно не причастны к производству этой  прибавочной стоимости в 500 ф. ст. и, напротив, должны вступать в действие лишь  постепенно в течение следующих 45 недель; следовательно, они вовсе не  существуют для производства в течение первых 5 недель, о которых здесь только и  идет речь. Итак, в этом случае разница в норме прибавочной стоимости у  капиталов А и В не составляет никакой проблемы.    

Сравним  теперь годовые нормы прибавочной стоимости для капиталов В и А. Для  капитала В мы имеем 5 000m/5 000v = 100 %; для капитала A 5 000 m/  500v = 1000 %. Но соотношение норм прибавочной стоимости такое же, как и  ранее.    

Выше у  нас было: Норма прибавочной стоимости капитала В / Норма прибавочной  стоимости капитала А = 10 % / 100 %, а теперь мы имеем:    

Годовая  норма прибавочной стоимости капитала В = 100%    

Годовая  норма прибавочной стоимости капитала А 1000 %; но 10 % /  100 %= 100 % / 1000 % следоватиельно, перед нами то же самое  соотношение, которое было раньше.    

Однако  теперь обнаружилась оборотная сторона проблемы.    

Годовая  норма капитала В, равная 5 000m/5000v = 100 %, не представляет совершенно  никакого отклонения, не представляет даже видимости отклонения от известных нам  законов производства прибавочной стоимости и от соответствующей этим законам  нормы прибавочной стоимости. 5 000 v, авансированные и производительно  потребленные в течение года, произвели 5 000 m. Следовательно, норма  прибавочной стоимости выражается вышеприведенной дробью 5 000m/5000v =  100 %/ Годовая норма совпадает с действительной нормой прибавочной  стоимости. Следовательно, на этот раз не капитал В, как ранее, а капитал  А представляет аномалию, которая требует объяснения. В этом случае для  капитала А мы имеем годовую норму прибавочной стоимости 5 000m/500v =  1000 %. Но если в первом случае 500 т, продукт 5 недель,  мы брали в их отношении к авансированному капиталу в 5 000 ф. ст., 9/10  которого не применялись при производстве этой прибавочной стоимости, то теперь  мы берем 5 000 m в их отношении к 500 v, т. е. только к 1/10  переменного капитала, действительно примененного при производстве 5000 т,  ибо эти 5000 т представляют собой продукт переменного капитала в 5  000 ф. ст., производительно потребленного в течение 50 недель, а не продукт  переменного капитала в 500 ф. ст., потребленного в течение только одного  пятинедельного периода. В первом случае мы брали прибавочную стоимость,  произведенную в течение 5 недель, в ее отношении к капиталу, авансированному на  50 недель, т. е. к капиталу, в десять раз большему, чем тот, который  потреблен в течение 5 недель. Теперь мы берем прибавочную стоимость,  произведенную в течение 50 недель, в ее отношении к капиталу, авансированному  на 5 недель, т. е. к капиталу, в десять раз меньшему, чем тот, который  потреблен в течение 50 недель.    

Капитал А  в 500 ф. ст. никогда не авансируется более чем на 5 недель. По истечении их он  притекает обратно и, совершая в течение года десять оборотов, может повторить  этот самый процесс десять раз. Из этого следуют два вывода.    

Во-первых. Авансированный капитал А только  в 5 раз больше части капитала, постоянно применяемой в процессе производства в  течение недели. Напротив, капитал В, который в течение 50 недель  оборачивается только один раз и, следовательно, должен быть авансирован на 50  недель, в 50 раз больше той части его, которая постоянно может быть применена в  течение недели. Поэтому оборот видоизменяет соотношение между капиталом,  авансируемым на процесс производства в течение года, и капиталом, который  постоянно может быть применен за определенный период производства, например, за  одну неделю. Здесь перед нами первый случай, когда пятинедельная прибавочная  стоимость берется не в ее отношении к капиталу, применяемому в течение этих 5  недель, а в отношении к капиталу, в десять раз большему, применяемому в течение  50 недель.    

Во-вторых. Пятинедельный период оборота  капитала А составляет лишь 1/10 года, поэтому год заключает в себе 10  таких периодов оборота, в течение которых капитал А в 500 ф. ст. применяется  постоянно снова и снова. Примененный капитал равен здесь капиталу,  авансированному на 5 недель, умноженному на число периодов оборота, совершенных  в течение года. Капитал, примененный в течение года, = 500 х 10 = 5000  ф. ст.    

Капитал,  авансированный в течение года, =500Х10=5000 ф. ст.    

Действительно,  хотя 500 ф. ст. постоянно вновь применяются, тем не менее каждые 5 недель вновь  авансируются не более этих 500 ф. ст. С другой стороны, у капитала В в  течение 5 недель применяются и авансируются на эти 5 недель только 500 ф. ст.;  но так как период оборота здесь = 50 неделям, то капитал, примененный в течение  года равен капиталу, авансируемому не на 5 недель, а на 50 недель. Но ежегодно  производимая масса прибавочной стоимости, при данной ее норме, находится в  прямой зависимости от величины капитала, примененного в течение года, а не от  величины капитала, авансированного в течение года. Следовательно, для данного  капитала в 5 000 ф. ст., оборачивающегося один раз, эта масса прибавочной  стоимости не больше, чем для капитала в 500 ф. ст., оборачивающегося десять  раз, и она только потому так велика, что капитал, оборачивающийся один раз в  год, сам в десять раз больше капитала, оборачивающегося десять раз.    

Обернувшийся  в течение года переменный капитал, – следовательно, соответствующая ему  часть годового продукта или равная последней часть годовых затрат, – есть  переменный капитал, действительно примененный, производительно потребленный в  течение года. Из этого следует, что если обернувшийся в течение года переменный  капитал А и обернувшийся в течение года переменный капитал В равновелики  и если они применяются при равных условиях увеличения стоимости, если,  следовательно, норма прибавочной стоимости для обоих капиталов одинакова, то и  ежегодно производимая масса прибавочной стоимости также должна быть одинаковой  для обоих; следовательно, так как массы примененных капиталов одинаковы, то  должна быть также одинакова и норма прибавочной стоимости, исчисленная за год,  поскольку она выражается формулой: масса прибавочной стоимости, произведенная в  течение года/ переменный капитал, обернувшийся в течение года.    

Или,  если выразить это в общей форме: какова бы ни была относительная величина обернувшихся  переменных капиталов, норма их прибавочной стоимости, произведенной в течение года,  определяется той нормой прибавочной стоимости, которую    

соответствующие  капиталы давали в средние рабочие периоды (например, в среднем за неделю или за  день).    

Таково  единственное следствие, вытекающее из законов производства прибавочной стоимости  и законов определения ее нормы.    

Посмотрим  далее, что выражает отношение:    

капитал,  обернувшийся в течение года    

авансированный  капитал    

(причем,  как уже сказано, имеем в виду только переменный капитал). Частное от деления дает  число оборотов капитала, авансированного в течение года.    

Для  капитала А мы имеем:    

5000 ф.  ст. капитала, обернувшегося в течение года    

500 ф.  ст. авансированного капитала    

для  капитала В:    

5000 ф.  ст. капитала, обернувшегося в течение года    

5 000 ф.  ст, авансированного капитала    

В этих  двух отношениях числитель выражает авансированный капитал, умноженный на число  оборотов: для капитала А – 500 Х 10, для капитала В –5 000 X 1; или же  он выражает авансированный капитал, умноженный на перевернутую дробь времени  оборота; взятого по отношению к году. Время оборота у капитала А составляет  1/10 года; перевернутая дробь времени оборота – 10/1 года, следовательно, 500 Х  10/1 = 5 000; у капитала В – 5 000 X 1/1 = 5 000. Знаменатель выражает  обернувшийся капитал, умноженный на перевернутую дробь числа оборотов:  для капитала А – 5 000 х 1/10 для капитала В – 5 000 X 1/1.    

Соответствующие  массы труда (сумма оплаченного и неоплаченного труда), приводимые в движение  обоими переменными капиталами, обернувшимися в течение года, здесь равны,  потому что сами обернувшиеся капиталы равные и нормы увеличения их стоимости  тоже равны.    

Отношение  обернувшегося в течение года переменного капитала к авансированному переменному  капиталу показывает:    

1) Отношение,  в котором находится авансируемый капитал к переменному капиталу, примененному  за определенный рабочий период. Если, как в случае с капиталом Л, число  оборотов = 10 и год, согласно предположению, равен 50 неделям, то время оборота  = 5 неделям. Переменный капитал должен быть авансирован на эти 5 недель, и этот  авансированный на 5 недель капитал должен быть в 5 раз больше переменного  капитала, применяемого в течение одной недели. То есть: в течение одной недели  может быть применена только 1/5 авансированного капитала (в данном случае  составляющего 500 ф. ст.). Напротив, в случае с капиталом В, число  оборотов = 1/1, время оборота = 1 году = 50 неделям. Следовательно, отношение  авансированного капитала к еженедельно применяемому составляет 50: 1. Если бы  для капиталиста В это отношение было такое же, как для капиталиста А,  то ему пришлось бы еженедельно вкладывать в дело вместо 100 ф. ст. 1 000. –  2) Из этого следует, что капиталист В должен применить вдесятеро больший  капитал (5 000 ф. ст.), чем капиталист А, чтобы привести в движение  такую же массу переменного капитала, следовательно; при данной норме  прибавочной стоимости, такую же массу труда (оплаченного и неоплаченного), и  чтобы произвести, таким образом, в течение года такую же массу прибавочной  стоимости, какую производит капиталист А. Действительная норма  прибавочной стоимости выражает не что иное, как отношение прибавочной  стоимости, произведенной в определенный промежуток времени, к переменному  капиталу, примененному за тот же промежуток времени; другими словами, она  выражает ту массу неоплаченного труда, которая приведена в движений переменным  капиталом, нашедшим применение в течение этого промежутка времени. Она не имеет  абсолютно никакого отношения к той части переменного капитала, которая, хотя и  была авансирована, но в данное время еще не нашла себе применения; поэтому она  точно так же совершенно не затрагивает отношение между частью капитала,  авансированной в определенный промежуток времени, и той частью капитала,  которая нашла применение за этот промежуток времени, – отношение, видоизменяющееся  и различное для различных капиталов вследствие различной продолжительности  периодов оборота.    

Из  вышеизложенного, напротив, следует то, что годовая норма прибавочной стоимости  только в одном-единственном случае совпадает с действительной нормой прибавочной  стоимости, выражающей степень эксплуатации труда, а именно в том случае, когда  авансированный капитал оборачивается только один раз в год; поэтому  авансированный капитал равен капиталу, обернувшемуся в течение года, поэтому  отношение массы прибавочной стоимости, произведенной в течение года, к  капиталу, примененному для ее производства в течение года, совпадает и  тождественно с отношением массы прибавочной стоимости, произведенной в течение  года, к капиталу, авансированному в течение года.    

A) Годовая норма прибавочной  стоимости равна:    

     

масса  прибавочной стоимости, произведенная в течение года    

авансированный  переменный капитал    

Но масса  прибавочной стоимости, произведенная в течение года, равна действительной норме  прибавочной стоимости, помноженной на переменный капитал, примененный для ее  производства. Капитал, примененный для производства годовой массы прибавочной  стоимости, равен авансированному капиталу, умноженному на число его оборотов,  которое мы обозначим через п. Поэтому формула А превращается в  следующую формулу:    

B) Годовая норма прибавочной  стоимости равна;    

действит.  норма прибавочн. стоимости Х авансиров. перемен, капитал Х n    

авансированный  переменный капитал    

Например,  для капитала D она =    

100Х5  000Х1    

5 000    

Только в  том случае, если n = 1, т. е. если авансированный переменный капитал  оборачивается только один раз в год, следовательно, равен примененному в  течение года или обернувшемуся капиталу, только в этом случае годовая норма  прибавочной стоимости равна действительной норме прибавочной стоимости.    

Если мы  обозначим годовую норму прибавочной стоимости через М', действительную  норму прибавочной стоимости через т', авансированный переменный капитал –  v, число оборотов – п, то М' = m'vn/v = т'п; следовательно,  М' = т'п, и М' только в том случае = т', если n =  1; следовательно, М' = т' * 1 = т'.    

Далее,  из предыдущего следует: годовая норма прибавочной стоимости всегда = т'п,  т. е. равна действительной норме прибавочной стоимости, произведенной за  один период оборота переменным капиталом, потребленным в течение этого периода,  умноженной на число оборотов этого переменного капитала в течение года, или  умноженной (что то же самое) на перевернутую дробь его времени оборота,  взятого по отношению к году как к единице. (Если переменный капитал  оборачивается 10 раз в год, то время его оборота = 1/10, года; следовательно,  перевернутая дробь времени его оборота = 10/1 =10.)    

Далее,  из предыдущего следует: М' = т', если п = 1. М' больше  т' в том случае, если n больше 1, т. е. если авансированный капитал  оборачивается более одного раза в год или если обернувшийся капитал больше  авансированного.    

Наконец,  М' меньше m', если п меньше 1, т. е. если обернувшийся в  течение года капитал составляет только часть авансированного капитала,  следовательно, если период оборота продолжается больше одного года.    

Кратко  остановимся на последнем случае.    

Сохраним  все предположения нашего прежнего примера пусть только период оборота удлинится  до 55 недель. Процесс труда требует еженедельно 100 ф. ст. переменного  капитала, следовательно, для всего периода оборота требуется 5 500 ф. ст. и  еженедельно производится 100 т; следовательно, m', как и прежде,  составляет 100 %. Число оборотов, п, здесь равно 50/55= 10/11,  потому что время оборота 1 + 1/10 года (принимая, что год состоит из 50  недель) = 11/10 года.    

     

100 %.  Действительно, если бы годовая норма прибавочной стоимости составляла  100 %, то 5 500 v в течение года должны были бы произвести 5 500 m,  тогда как для этого ему требуется    

11/10  года. Эти 5 500 v производят в течение года только 5 000 m,  следовательно, годовая норма прибавочной стоимости    

     

Поэтому  годовая норма прибавочной стоимости, или сопоставление прибавочной стоимости,  произведенной в течение года, со всем вообще авансированным переменным  капиталом (в отличие от переменного капитала, обернувшегося в течение  года), не является только субъективным сопоставлением – оно вызывается самим  действительным движением капитала. В конце года к владельцу капитала А возвратился  авансированный им переменный капитал, равный 500 ф. ст., и, кроме того, он  получает еще 5 000 ф. ст. прибавочной стоимости. Величину авансированного им  капитала выражает не та масса капитала, которую он применил в течение года, а  та, которая периодически к нему возвращается. По отношению к рассматриваемому  вопросу не имеет никакого значения, существует ли капитал в конце года частью в  виде производственного запаса, частью в виде товарного или денежного капитала,  и в какой пропорции он делится на эти различные доли. К владельцу капитала В  возвратились 5 000 ф. ст., возвратился авансированный им капитал, и он получил  еще 5 000 ф. ст. прибавочной стоимости. Для владельца капитала С (последнего  рассмотренного нами капитала в 5 500 ф. ст.) в течение года произведено 5 000  ф, ст. прибавочной стоимости (при затрате 5 000 ф. ст. и норме прибавочной  стоимости в 100 %), но авансированный им капитал, как и произведенная  прибавочная стоимость, еще не возвратились к нему. М' = т'п выражает,  что норма прибавочной стоимости, действительная для переменного капитала,  примененного в течение одного периода оборота, то есть:    

     

что эта  норма должна быть помножена на число периодов оборота, или на число периодов  воспроизводства авансированного переменного капитала, т. е. на число  периодов, в которые он возобновляет свой кругооборот.    

В книге  I «Капитала», гл. IV («Превращение денег в капитал») и затем в гл. XXI  («Простое воспроизводство») мы уже видели, что капитальная стоимость вообще  авансируется, а не затрачивается, так как эта стоимость, пройдя различные фазы  своего кругооборота, опять возвращается к своему исходному пункту, и притом  возвращается обогащенная прибавочной стоимостью. Это характеризует ее как  авансированную стоимость. Время, которое проходит от исходного пункта ее  движения до момента ее возвращения, и есть то время, на которое она  авансирована. Весь кругооборот, который совершает капитальная стоимость,  измеряемый временем от ее авансирования до ее возвращения, образует ее оборот,  а продолжительность этого оборота составляет один период оборота. Когда этот  период истек и кругооборот закончен, та же самая капитальная стоимость может  снова начать тот же кругооборот, следовательно, может снова самовозрастать,  производить прибавочную стоимость. Если переменный капитал, как в примере А,  оборачивается десять раз в год, то в течение года один и тот же авансированный  капитал десять раз произведет такую массу прибавочной стоимости, которая  соответствует ее производству за один период оборота.    

Мы  должны выяснить сущность авансирования с точки зрения капиталистического общества.    

Капитал А,  оборачивающийся десять раз в течение года, авансируется в течение года десять  раз. На каждый новый период оборота он авансируется снова. Но, вместе с тем, в  течение года капиталист А никогда не авансирует больше одной и той же  капитальной стоимости в 500 ф. ст. и в действительности никогда не располагает  для рассматриваемого нами процессапроизводства большим капиталом, чем этими 500  ф. ст. Как только эти 500 ф. ст. заканчивают один кругооборот, капиталист А  заставляет их снова начать такой же кругооборот; точно так же капитал по своей  природе сохраняет характер капитала именно лишь вследствие того, что он  постоянно функционирует как капитал в повторяющихся процессах производства.  Также и в данном случае капитал никогда не авансируется больше чем на 5 недель.  Если оборот продлится дольше, то капитал окажется недостаточным. Если время  оборота сокращается, то часть капитала делается избыточной. Здесь авансируется  не десять капиталов по 500 ф. ст., а один капитал в 500 ф. ст.  авансируется десять раз в последовательные периоды времени. Поэтому годовая  норма прибавочной стоимости исчисляется не для капитала в 500 ф. ст.,  авансируемого десять раз, или не для суммы в 5 000 ф. ст., а для капитала в 500  ф. ст., авансированного один раз; дело обстоит совершенно так же, как 1 талера  обращающийся десять раз, всегда представляет только один-единственный  находящийся в обращении талер, хотя он и исполняет функцию 10 талеров. Но в тех  руках, в которых он находится при каждой сделке, он по-прежнему остается одной  и той же стоимостью в 1 талер.    

Точно  так же и капитал А при каждом своем возвращении, а также и при своем  возвращении в конце года свидетельствует о том, что его владелец всегда  оперирует лишь одной и той же капитальной стоимостью в 500 ф. ст. Поэтому в его  руки каждый раз возвращается только 500 ф. ст. Поэтому авансированный им  капитал никогда не превышает 500 ф. ст. И поэтому авансированный капитал в 500  ф. ст. образует знаменатель в той дроби, которая выражает годовую норму прибавочной  стоимости. Выше формула годовой нормы прибавочной стоимости была у нас такой: М'  = т'пv/v. Так как действительная норма прибавочной стоимости т' = m/  v. e. равна массе прибавочной стоимости, разделенной на переменный капитал,  который ее произвел, то в т'п мы можем подставить это значение т',  т. e. m/v, и тогда мы получим другую формулу: М' = mn / v.    

Но  вследствие своего десятикратного оборота, а потому и вследствие десятикратного  возобновления его авансирования, капитал в 500 ф. ст. исполняет функцию  вдесятеро большего капитала, т. e. капитала в 5 000 ф. ст.; дело обстоит  совершенно так же, как если бы 500 монет достоинством в один талер,  обращающихся по десяти раз в год, исполняли функцию 5 000 таких же монета  обращающихся только один раз.    

     II. Оборот отдельного  переменного капитала    

     

«Какова  бы ни была общественная форма процесса производства, он во всяком случае должен  быть непрерывным, т. e. должен периодически все снова и снова проходить одни и  те же стадии… Поэтому всякий общественный процесс производства, рассматриваемый  в постоянной связи и в непрерывном потоке своего возобновления, является (  в то же время процессом воспроизводства… Как периодическое приращение  капитальной стоимости, или периодический плод функционирующего капитала,  прибавочная стоимость приобретает форму дохода, возникающего из капитала»  («Капитал», книга 1, гл. XXI, стр. 558, 559).    

В нашем  примере у капитала А 10 пятинедельных периодов оборота; в первый период  оборота авансируются 500 ф. ст. переменного капитала, т. e. каждую неделю 100  ф. ст. обмениваются на рабочую силу, так что в конце первого периода оборота на  рабочую силу будет израсходовано 500 ф. ст. Эти 500 ф. ст., первоначально  составлявшие часть всего авансированного капитала, перестали быть капиталом.  Они выплачены в качестве заработной платы. Рабочие, со своей стороны, расходуют  их, покупая для себя жизненные средства; следовательно, рабочие потребляют  жизненные средства стоимостью в 500 ф. ст. Таким образом уничтожается некоторое  количество товаров на эту именно сумму стоимости (то, что рабочий сберегает,  например, в виде денег и т. д., тоже не есть капитал). Эта товарная масса  потребляется непроизводительно для рабочего, за исключением того, что она  поддерживает в состоянии работоспособности его рабочую силу, т. e. орудие, необходимое  для капиталиста. – Но, во-вторых, для капиталиста эти 500 ф. ст. обменены  на рабочую силу той же самой стоимости (соответственно – цены). Рабочая сила  производительно потребляется капиталистом в процессе труда. В конце пятой  недели имеется вновь созданная стоимость в 1 000 ф. ст. Половина ее, 500 ф.  ст., представляет собой воспроизведенную стоимость переменного капитала,  затраченного на оплату рабочей силы. Другая половина, 500 ф. ст., – это  вновь произведенная прибавочная стоимость. Но та пятинедельная рабочая сила, в  которую посредством обмена превращалась часть капитала, тем самым превращаясь в  переменный капитал, тоже израсходована, потреблена, хотя и производительно.  Труд, действовавший вчера, – это не тот труд, который действует сегодня.  Его стоимость плюс созданная им прибавочная стоимость существует теперь как  стоимость вещи, отличной от самой рабочей силы, как стоимость продукта. Но  вследствие того, что продукт превращен в деньги, часть его стоимости, равная  стоимости авансированного переменного капитала, снова может быть превращена в  рабочую силу, а потому снова может функционировать как переменный капитал. То  обстоятельство, что на капитальную стоимость, не только воспроизведенную, но и  превращенную уже обратно в денежную форму, будут наняты те же самые рабочие,  т. е. те же самые носители рабочей силы, это обстоятельство не имеет  никакого значения. Возможно, что во второй период оборота капиталист применит  новых рабочих вместо прежних.    

Следовательно,  в действительности за 10 пятинедельных периодов оборота на заработную плату  последовательно затрачивается капитал не в 500 ф. ст., а в 5000 ф. ст., и, в  свою очередь, рабочие эту заработную плату израсходуют на жизненные средства.  Авансированный таким образом капитал в 5 000 ф. ст. потреблен. Он больше не  существует. С другой стороны, в процесс производства последовательно включается  рабочая сила стоимостью не в 500 ф. ст.; а в 5 000 ф. ст.; она не только  воспроизводит свою собственную стоимость равную 5 000 ф. ст., но и производит  избыток, прибавочную стоимость в 5 000 ф. ст. Переменный капитал в 500 ф. ст.,  авансируемый на второй период оборота, не тождествен с капиталом в 500 ф. ст.,  который был авансирован в первый период оборота. Этот последний потреблен,  израсходован на заработную плату. Но он возмещен- новым переменным капиталом  в 500 ф. ст., который в первом периоде оборота был произведен в товарной форме  и опять превращен в денежную форму. Следовательно, этот новый денежный капитал  в 500 ф. ст. представляет собой денежную форму той товарной массы, которая была  вновь произведена в первый период оборота. То обстоятельство, что в руках  капиталиста опять находится точно такая же денежная сумма в 500 ф. ст.,  т. е., оставляя в стороне прибавочную стоимость, точно такое же количество  денежного капитала, какое он первоначально авансировал, это обстоятельство  скрывает тот факт, что капиталист оперирует вновь произведенным капиталом. (Что  касается других составных частей стоимости товарного капитала, возмещающих  элементы постоянного капитала, то их стоимость не производится вновь; меняется  лишь форма» в которой существует эта стоимость.) – Возьмем третий период  оборота. Здесь очевидно, что капитал в 500 ф. ст., авансированный в третий  раз, – это не старый, а вновь произведенный капитал, потому что он  представляет собой денежную форму товарной массы, произведенной во второй, а не  в первый период оборота, т. е. денежную форму той части этой товарной  массы, стоимость которой равна стоимости авансированного переменного капитала.  Товарная масса, произведенная в первый период оборота, продана. Часть ее  стоимости, равная переменной части стоимости авансированного капитала, была  обменена на новую рабочую силу второго периода оборота и произвела новую товарную  массу, которая в свою очередь была продана, и теперь уже часть ее стоимости  образует капитал в 500 ф. ст., авансируемый в третий период оборота.    

И таким  образом дело идет в продолжение десяти периодов оборота. В течение этих периодов  вновь произведенные товарные массы (стоимость которых, поскольку она возмещает  переменный капитал, тоже вновь производится, а не просто опять проявляется как  стоимость постоянной оборотной части капитала) через каждые пять недель  выбрасываются на рынок, и благодаря этому в процесс производства постоянно  включается новая рабочая сила.    

Следовательно,  посредством десятикратного оборота, авансированного переменного капитала в 500  ф. ст. достигается не то, что этот капитал в 500 ф. ст. может быть  производительно потреблен десять раз, и не То, что переменный капитал,  достаточный для пяти недель, может применяться в течение 50 недель. Напротив,  за 50 недель применяется переменный капитал, равный 500 ф. ст. х 10, а капитал  в 500 ф. ст. всегда будет достаточен только на 5 недель, и по истечении пяти  недель его придется возмещать вновь произведенным капиталом в 500 ф. ст. Это  относится к капиталу А совершенно так же, как к капиталу В. Но  здесь начинается различие.    

В конце  первого пятинедельного периода капиталистом В, как и капиталистом А, авансирован  и затрачен переменный капитал в 500 ф. ст. Как капиталист В, так и  капиталист А превратили его стоимость в рабочую силу и возместили ее  частью стоимости продукта, вновь произведенной этой рабочей силой, частью,  которая равна стоимости авансированного переменного капитала в 500 ф. ст. Как  для капиталиста В, так и для капиталиста А рабочая сила не только  возмещает стоимость израсходованного переменного капитала в 500 ф. ст. новой  стоимостью на такую же сумму, но и присоединяет к ней прибавочную стоимость, по  нашему предположению, – прибавочную стоимость такой же величины.    

Однако  та вновь созданная стоимость, которая возмещает авансированный переменный капитал  и к его стоимости прибавляет прибавочную стоимость, находится у капиталиста В  не в той форме, в какой она снова может функционировать как производительный  капитал, соответственно – как переменный капитал. У капиталиста А она  находится именно в такой форме. При этом до конца года переменный капитал,  расходуемый капиталистом В в первые пять недель и затем последовательно  в каждые 5 недель, хотя он и возмещается вновь произведенной стоимостью плюс  прибавочная стоимость, находится не в такой форме, в которой он снова может  функционировать как производительный капитал, соответственно – как переменный  капитал. Хотя его стоимость возмещена новой стоимостью, т. е.  возобновлена, но форма его стоимости (здесь абсолютная форма стоимости,  ее денежная форма) не возобновлена.    

Итак,  для второго пятинедельного периода (и таким же образом последовательно для каждых  пяти недель в течение года) совершенно так же должны быть в запасе следующие  500 ф. ст., как и для первого периода. Следовательно, если оставить в стороне  кредитные отношения, в начале года должны быть в запасе 5 000 ф. ст. в качестве  скрытого авансированного денежного капитала, хотя они будут действительно  расходоваться, действительно превращаться в рабочую силу лишь постепенно в  течение всего года.    

Так как  у капиталиста А, напротив, кругооборот, т. е. оборот  авансированного капитала, полностью завершен по истечении 5 недель, то  стоимость, служащая возмещением, уже по прошествии первых пяти недель находится  в такой форме, в которой она может привести в движение новую рабочую силу на  следующие пять недель, т. е. она находится в своей первоначальной,  денежной форме.    

Во  второй пятинедельный период у капиталиста А, как и у капиталиста В,  потребляется новая рабочая сила, и для оплаты этой рабочей силы расходуется  новый капитал в 500 ф. ст. Жизненные средства рабочих, купленные на первые 500  ф. ст., потреблены, во всяком случае их стоимость исчезла из рук капиталиста.  На вторые 500 ф. ст. покупается новая рабочая сила, новые жизненные средства  извлекаются с рынка. Короче говоря, расходуется новый капитал в 500 ф. ст., а  не старый. Но у капиталиста А этот новый капитал в 500 ф. ст.  представляет собой денежную форму вновь произведенной стоимости» возмещающей  ранее израсходованные 500 ф. ст. У капиталиста В эта возмещающая  стоимость находится в такой форме, в которой она не может функционировать как  переменный капитал. Она имеется налицо, но не в форме переменного капитала.  Поэтому для продолжения процесса производства в следующие пять недель должен  быть в наличии и должен быть авансирован добавочный капитал в 500 ф. ст. в  неизбежной для данного случая денежной форме. Таким образом в течение 50 недель  как капиталист А, так и капиталист В расходуют одинаковый по  размерам переменный капитал, оплачивают и потребляют одинаковое количество  рабочей силы. Но капиталист В должен оплатить ее, авансировав капитал,  равный всей ее стоимости = 5 000 ф. ст., тогда как капиталист А оплачивает  ее последовательно стоимостью, постоянно возобновляемой в денежной форме,  производимой в течение каждых пяти недель и возмещающей капитал в 500 ф. ст.,  авансируемый на каждые 5 недель. Следовательно, капиталист А никогда не  авансирует денежный капитал более чем на 5 недель, т. е. никогда не  авансирует капитал больший, чем капитал в 500 ф. ст., авансированный на первые  пять недель. Этих 500 ф. ст. достаточно на весь год. Поэтому ясно, что при  одинаковой степени эксплуатации труда, при одинаковой действительной норме  прибавочной стоимости годовые нормы прибавочной стоимости у капиталистов А  и В должны находиться в обратном отношении к величинам тех переменных денежных  капиталов, которые им необходимо было авансировать для того, чтобы в течение  года привести в движение одинаковую массу рабочей силы. У капиталиста А:  5000m/500v = 1000 % и у капиталиста В: 5000m/5000v = 100%    

Но 500 v:  5 000 v = 1: 10 = 100 %: 1 000 %.    

Различие  вытекает из разницы в продолжительности периодов оборота, т. е. тех  периодов, по истечении которых стоимость, возмещающая переменный капитал,  примененный в определенный промежуток времени, снова может функционировать как  капитал, следовательно, – как новый капитал. У капиталиста В, как и  у капиталиста A, имеет место одинаковое возмещение стоимости переменного  капитала, применявшегося в течение одних и тех же периодов. При этом в течение  одних и тех же периодов происходит также одинаковый прирост прибавочной  стоимости. Но хотя у капиталиста В каждые 5 недель и происходит  возмещение стоимости в 500 ф. ст., да еще нарастает 500 ф. ст. прибавочной  стоимости, однако стоимость, которая служит возмещением, еще не образует нового  капитала, потому что она находится не в денежной форме. У капиталиста А старая  капитальная стоимость не только возмещается новой стоимостью, но она восстанавливается  при этом в своей денежной форме, следовательно, возмещается в виде нового,  способного вновь функционировать капитала.    

Более  раннее или более позднее превращение возмещающей стоимости в деньги, т. е.  в такую форму, в которой авансируется переменный капитал, – это  обстоятельство, очевидно, является совершенно безразличным для самого  производства прибавочной стоимости. Последнее зависит от величины примененного  переменного капитала и от степени эксплуатации труда. Но указанное  обстоятельство изменяет величину того денежного капитала, который приходится  авансировать для того, чтобы в течение года привести в движение определенное  количество рабочей силы, и, следовательно, оно определяет годовую норму  прибавочной стоимости.    

     III. Оборот переменного  капитала с общественной точки зрения    

     

Кратко  рассмотрим оборот переменного капитала с общественной точки зрения. Предположим,  что один рабочий стоит в неделю 1 ф. ст., а рабочий день =10 часам. У  капиталиста А, как и у капиталиста В, в течение года занято 100  рабочих (100 ф. ст. в неделю на 100 рабочих составляет за 5 недель 500 ф. ст.,  а за 50 недель – 5 000 ф. ст.); рабочие работают 6 дней в неделю, по 60 рабочих  часов каждый. Следовательно, 100 рабочих проработают за неделю 6 000 рабочих  часов, а за 50 недель 300 000 рабочих часов. Как капиталист 4, так и капиталист  В прочно завладели этой рабочей силой, и, следовательно, она не может быть  израсходована обществом на что-либо другое. В этом отношении с общественной  точки зрения дело обстоит одинаково как у капиталиста В, так и у  капиталиста А. Далее, у капиталиста В, как и у капиталиста А,  каждые 100 рабочих получают в год 5 000 ф. ст. заработной платы (следовательно,  все 200 рабочих вместе получают 10 000 ф. ст.) и на эту сумму берут у общества  жизненные средства. И в этом отношении с общественной точки зрения дело  опять-таки обстоит одинаково как у рабочих капиталиста А, так и у  рабочих капиталиста В. Так как в обоих случаях рабочие получают  заработную плату еженедельно, то еженедельно же они берут у общества и  жизненные средства, за которые они в обоих случаях опять-таки еженедельно  бросают в обращение денежный эквивалент. Но здесь начинается различие.    

Во-первых. Деньги, которые бросает в  обращение рабочий капиталиста А, представляют собой не только денежную  форму стоимости его рабочей силы, как для рабочего капиталиста В (в действительности  они являются средством платежа за уже выполненную работу); после открытия  предприятия уже со второго периода оборота эти деньги представляют собой  денежную форму вновь созданной им самим стоимости (= цене рабочей силы  плюс прибавочная стоимость), произведенной в первый период оборота; за счет  этой стоимости и оплачивается его труд в течение второго периода оборота. У  капиталиста В дело обстоит иначе. Хотя по отношению к рабочему деньги и  здесь являются средством платежа за уже выполненную им работу, но эта уже  выполненная работа оплачивается не вновь созданной им стоимостью, превращенной  в деньги (не за счет денежной формы стоимости, произведенной этим самым  трудом). Оплата из этого источника может начаться только со второго года, когда  рабочий В будет оплачиваться за счет стоимости, вновь созданной им в  течение прошлого года и превращенной в деньги.    

Чем  короче период оборота капитала, – чем короче поэтому промежутки, через  которые в течение года повторяется его воспроизводство, – тем быстрее  переменная часть капитала, первоначально авансированная капиталистом в денежной  форме, превращается в денежную форму той вновь созданной стоимости (заключающей  в себе кроме того и прибавочную стоимость), которая создана рабочим в  возмещение этого переменного капитала; следовательно, тем короче время, на  которое капиталист должен авансировать деньги из своего собственного фонда, тем  меньше, сравнительно с данными размерами производства, тот капитал, который он  вообще авансирует, и тем относительно больше та масса прибавочной стоимости,  которую он, при данной ее норме, выколачивает из рабочих в течение года.  Причина заключается в следующем: чем короче период оборота капитала, тем чаще  капиталист может снова покупать рабочего за счет денежной формы вновь созданной  им самим стоимости, тем чаще он может снова приводить в движение его труд.    

При  данном масштабе производства абсолютная величина авансируемого переменного денежного  капитала (как и вообще оборотного капитала) уменьшается, а годовая норма  прибавочной стоимости возрастает пропорционально сокращению периода оборота.  При данной величине авансированного капитала масштаб производства, а потому при  данной норме прибавочной стоимости и ее абсолютная масса, производимая в  течение одного периода оборота, возрастают одновременно с повышением годовой  нормы прибавочной стоимости, повышением, которое вызывается сокращением  периодов воспроизводства. Вообще в результате предшествующего исследования оказывается,  что соответственно различной продолжительности периода оборота необходимо  авансировать денежный капитал очень различной величины для того, чтобы при  одной и той же степени эксплуатации труда приводить в движение одинаковую массу  производительного оборотного капитала и одинаковую массу труда.    

Во-вторых, –  и это связано с  первым различием, – рабочий капиталиста В, как и капиталиста А,  платит за докупаемые им жизненные средства переменным капиталом, который в его  руках превращается в средства обращения. Например, он не только берет с рынка  пшеницу, но и возмещает ее эквивалентом в деньгах. Но так как деньги, которыми  рабочий капиталиста В оплачивает и берет с рынка свои жизненные  средства, не представляют собой денежной формы вновь созданной стоимости,  выбрасываемой им на рынок в течение года, как у рабочего капиталиста А, то  хотя он и доставляет деньги продавцу жизненных средств, но не доставляет  никаких товаров, – ни средств производства, ни жизненных средств, –  которые данный продавец мог бы купить на вырученные деньги, как это происходит,  напротив, в случае с рабочим капиталиста А. Поэтому с рынка будут взяты:  рабочая сила, жизненные средства для этой рабочей силы, основной капитал в  форме средств труда, применяемых капиталистом B, производственные  материалы, и в возмещение всего этого на рынок будет выброшен эквивалент в виде  денег; но в течение года на рынок не выбрасывается никакого продукта, который  возместил бы взятые с рынка вещественные элементы производительного капитала.  Если мы представим себе не капиталистическое общество, а коммунистическое, то  прежде всего совершенно отпадает денежный капитал, а следовательно, отпадает и  вся та маскировка сделок, которая благодаря ему возникает. Дело сводится просто  к тому, что общество наперед должно рассчитать, сколько труда, средств  производства и жизненных средств оно может без всякого ущерба тратить на такие  отрасли производства, которые, как, например, постройка железных дорог,  сравнительно длительное время, год или более, не доставляют ни средств  производства, ни жизненных средств и вообще в течение этого времени не дают  какого-либо полезного эффекта, но, конечно, отнимают от всего годового  производства и труд, и средства производства, и жизненные средства. Напротив, в  капиталистическом обществе, где общественный разум всегда заявляет о себе  только post festum[376]  в таких случаях могут и должны постоянно происходить крупные нарушения, С одной  стороны, испытывает давление денежный рынок; причем, напротив, хорошее  состояние денежного рынка вызывает в свою очередь массу таких предприятий,  следовательно, создает именно такие условия, которые позже вызывают давление на  денежном рынке. Денежный рынок испытывает давление, потому что при этом  постоянно требуется авансирование денежного капитала в крупном масштабе и на  продолжительное время. Мы уже совершенно не говорим о том, что промышленники и  купцы бросают на железнодорожные и т. п. спекуляции денежный капитал,  необходимый им для ведения собственных предприятий, и возмещают его путем  займов на денежном рынке. – С другой стороны, сильно возрастает спрос на  свободный производительный капитал общества. Так как элементы производительного  капитала постоянно извлекаются с рынка и взамен их на рынок выбрасывается  только денежный эквивалент, то возрастает платежеспособный спрос, который,  однако, не содержит в себе никаких элементов предложения. Поэтому возрастают  цены как на жизненные средства, так и на производственные материалы. К тому же  в такое время обычно развивается ажиотаж, и происходит значительное перемещение  капитала. Шайка спекулянтов, подрядчиков» инженеров, адвокатов и пр.  обогащается. Они создают на рынке усиленный спрос на предметы потребления;  наряду с этим повышается и заработная плата. Что касается спроса на  продовольствие, то это, конечно, ускоряет развитие также и сельского хозяйства.  Но так как количество продуктов питания нельзя увеличить вдруг, в продолжение  одного года, то возрастает их ввоз, как и вообще ввоз экзотических продуктов  (кофе, сахара, вина и др.), а также предметов роскоши. В результате имеет место  чрезмерный ввоз и спекуляция в этой части импорта. С другой стороны, в тех  отраслях промышленности, в которых производство можно быстро расширить  (собственно обрабатывающая промышленность, горная промышленность и т. д.),  повышение цен вызывает внезапное расширение, за которым вскоре следует крах. То  же самое воздействие оказывается на рынок труда с целью привлечь к новым отраслям  производства крупные массы скрытого относительно избыточного населения и даже  уже занятых рабочих. Вообще такие крупные предприятия, как железные дороги,  отвлекают с рынка труда определенное количество рабочей силы, которое может  поступать лишь из некоторых отраслей, например, из сельского хозяйства, где  используются, как правило, крепкие парни. Это явление имеет место и после того,  как новые предприятия стали уже сложившейся отраслью производства, а потому и  после того, как уже образовалась необходимая для этих предприятий прослойка  бродячих рабочих. Например, оно имеет место и в том случае, если  железнодорожное строительство вдруг начинает вестись в более крупном масштабе,  чем обычный средний. Тогда поглощается часть той резервной армии рабочих,  давление которой понижало уровень заработной платы. В этом случае происходит  общее повышение заработной платы, – даже в тех частях рынка труда, где и  до этого рабочие были вполне заняты. Это продолжается до тех пор, пока  неизбежный крах снова не высвободит резервную армию рабочих; тогда вследствие  ее давления заработная плата снова понижается до своего минимума и даже ниже.[377]    

Поскольку  большая или меньшая продолжительность периода оборота зависит от собственно  рабочего периода, т. е. от периода, который требуется для того, чтобы  произвести готовый продукт для рынка, то она основывается на материальных  условиях производства, вполне определенных для различных вложений капитала. Эти  условия в земледелии имеют в большей мере характер естественных условий  производства, а в обрабатывающей и в большей части добывающей промышленности  они изменяются вместе с общественным развитием самого процесса производства.    

Поскольку  продолжительность рабочего периода определяют по количеству доставляемых  товаров (по количеству продуктов, которое обычно выбрасывается на рынок в  качестве товара), то эта продолжительность имеет условный характер. Но материальным  базисом самой этой условности служит масштаб производства, а потому она  случайна, если только рассматривать ее обособленно.    

Наконец,  поскольку продолжительность периода оборота зависит от продолжительности периода  обращения, то она отчасти обусловливается постоянным изменением рыночной  конъюнктуры, большей или меньшей легкостью продажи и вытекающей из этого  необходимостью бросать продукт отчасти на более близкий или на более отдаленный  рынок. Если вообще оставить в стороне размер спроса, то движение цен играет  здесь главную роль: при понижении цен продажа намеренно ограничивается, между  тем как производство идет по-прежнему; напротив, при повышении цен производство  и продажа не отстают друг от друга, или товар может быть продан даже до того,  как он произведен. Однако собственно материальным базисом следует считать здесь  действительную отдаленность места производства от рынка сбыта.    

Например,  английская хлопчатобумажная ткань или пряжа продается в Индию. Предположим, что  купец-экспортер платит за нее английскому хлопчатобумажному фабриканту (купец  охотно делает это только при хорошем состоянии денежного рынка. Если же  фабрикант сам возмещает свой денежный капитал при помощи кредитных операций,  то, значит, дела у него обстоят уже неважно). Позже экспортер продает свой  хлопчатобумажный товар на индийском рынке, откуда к нему возвращается  авансированный им капитал. До момента этого возвращения у фабриканта дело  обстоит совершенно так же, как и в том случае, когда большая продолжительность  рабочего периода делает необходимым авансирование нового денежного капитала для  бесперебойного ведения процесса производства в прежнем масштабе. Денежный  капитал, с помощью которого фабрикант оплачивает своих рабочих, а также  возобновляет остальные элементы своего оборотного капитала, не представляет  собой денежной формы произведенной им пряжи. Это может иметь место лишь тогда,  когда стоимость этой пряжи возвратится в Англию в виде денег или продукта. Эти  деньги, как и в предыдущих случаях, являются добавочным денежным капиталом.  Различие состоит только в том, что вместо фабриканта его авансирует купец,  который, возможно, в свою очередь получил его посредством кредитных операций.  Точно так же, прежде чем эти деньги выбрасываются на рынок или одновременно с  этим, на английский рынок не выбрасывается добавочного продукта, который может  быть куплен на эти деньги и может войти в сферу производительного или  индивидуального потребления. Если такое положение сохраняется долгое время и в  сравнительно крупном масштабе, то оно должно вызвать такие же последствия,  какие вызывало рассмотренное выше удлинение рабочего периода.    

Возможно,  далее, что в самой Индии пряжа опять-таки продается в кредит. На этот кредит в  Индии покупается ее продукт и в качестве платы вывозится в Англию, или же в Англию  переводится вексель на соответствующую сумму. Если такое состояние затянется,  то оно окажет давление на индийский Денежный рынок, а это, в свою очередь,  может вызвать в Англии кризис. В свою очередь, кризис в Англии, даже если он и  сопровождается вывозом благородных металлов в Индию, вызывает в последней новый  кризис вследствие банкротства английских торговых фирм и их индийских филиалов,  которым индийские банки предоставили кредит. Так возникает одновременный кризис  как на том рынке, для которого торговый баланс оказывается отрицательным,  так и на том рынке, для которого он оказывается положительным. Это  явление может быть еще более сложным. Например, Англия отправила в Индию  серебро в слитках, но в это время английские кредиторы Индии предъявляют там  свои требования, и Индия должна будет вскоре отправить свое серебро в слитках  обратно в Англию.    

Возможно,  что экспорт товаров в Индию и импорт товаров из Индии приблизительно уравновешиваются,  хотя последний (исключая особенные обстоятельства, как вздорожание хлопка и  т. д.) по своему объему определяется и стимулируется первым. Торговый  баланс между Англией и Индией может казаться уравновешенным или показывать лишь  незначительные колебания в ту или другую сторону. Но как только в Англии  разражается кризис, обнаруживается, что непроданные хлопчатобумажные товары  лежат на складах в Индии (следовательно, они еще не превратились из товарного  капитала в денежный капитал, т. е. с этой точки зрения имеет место  перепроизводство), а, с другой стороны; оказывается, что в Англии не только  лежат непроданными запасы индийских продуктов, но и что большая часть проданных  и потребленных запасов еще совершенно не оплачена. Поэтому то, что  представляется кризисом на денежном рынке, в действительности выражает аномалии  в самом процессе производства и воспроизводства.    

В-третьих. Что касается самого примененного  оборотного капитала (переменного и постоянного), то продолжительность периода  оборота», поскольку она зависит от продолжительности рабочего периода, приводит  к следующему различию: при нескольких оборотах в течение года некоторая часть  переменного или постоянного оборотного капитала может быть получена за счет  продукта этого самого капитала, как, например, в угольной промышленности, в  мастерских готового платья и т. д. В ином случае это невозможно, по  крайней мере невозможно в течение года.    

     

 Глава семнадцатая:  обращение прибавочной стоимости    

     

Выше мы  уже видели, что различие в периоде оборота вызывает различие в годовой норме  прибавочной стоимости, даже при неизменной массе ежегодно производимой  прибавочной стоимости.    

Но затем  необходимо возникает различие в капитализации прибавочной стоимости, в накоплении,  и постольку, при одинаковой норме прибавочной стоимости, возникает также  различие в ее массе, производимой в течение года.    

Отметим  прежде всего, что капитал А (в примере предыдущей главы) дает периодический  текущий доход, следовательно, за исключением первого периода оборота после  открытия предприятия, капиталист покрывает свое собственное потребление в  течение года за счет своего производства прибавочной стоимости, на это  потребление ему не приходится авансировать деньги из собственного фонда.  Напротив, последнее имеет место у капиталиста В. Хотя в одни и те же периоды  времени он производит столько же прибавочной стоимости, сколько и капиталист Л,  но его прибавочная стоимость не реализована, и потому она не может быть  потреблена ни индивидуально, ни производительно. Поскольку речь идет об  индивидуальном потреблении, прибавочная стоимость просто предвосхищается. Для  этого должен быть авансирован специальный фонд.    

Та часть  производительного капитала, которую трудно подвести под определенную рубрику, а  именно добавочный капитал, необходимый для ремонта и содержания в исправности  основного капитала, эта часть капитала тоже выступает теперь в новом свете.    

У  капиталиста А эта часть капитала при начале производства не авансируется ни  целиком, ни в большей своей части. Капиталисту не надо иметь ее в своем  распоряжении, он может даже совсем не иметь ее. Она возникает в процессе функционирования  предприятия путем непосредственного превращения прибавочной стоимости в  капитал, т. е. путем прямого применения ее в качестве капитала. Часть  прибавочной стоимости, не только периодически производимой, но и реализуемой в  течение года, может покрывать необходимые расходы на ремонт и т. д. Таким  образом, часть капитала, необходимого для ведения предприятия в его  первоначальном масштабе, создается самим предприятием во время его  функционирования, создается посредством капитализации некоторой части  прибавочной стоимости. Для капиталиста В это невозможно. Часть капитала, о  которой идет речь, должна составлять у него часть первоначально авансируемого  капитала. В обоих случаях эта часть капитала будет фигурировать в бухгалтерских  книгах капиталиста как авансированный капитал, чем она и является в  действительности, так как, согласно нашему предположению, она составляет часть  производительного капитала, необходимого для ведения предприятия в данном  масштабе. Но огромное различие заключается в том, из какого фонда она  авансируется. У капиталиста В она действительно составляет часть первоначально  авансируемого капитала или капитала, который должен иметься в распоряжении.  Напротив, у капиталиста А она составляет часть прибавочной стоимости,  применяемой в качестве капитала. Этот последний случай показывает нам, что не  только накопленный капитал, но и часть первоначально авансируемого капитала  может быть просто капитализированной прибавочной стоимостью.    

С  развитием кредита отношение первоначально авансированного капитала и  капитализированной прибавочной стоимости становится еще более запутанным.  Например, капиталист А занимает у банкира С часть производительного капитала, с  которым он начинает предприятие или ведет его в течение года. Вначале у него  нет собственного капитала, достаточного для ведения предприятия. Банкир С  ссужает ему сумму, которая состоит исключительно из прибавочной стоимости,  положенной в его банк промышленниками D, Е, F и т. д. С точки зрения  капиталиста А при этом пока еще и речи нет о накопленном капитале. Но в  действительности для промышленников D, Е, F и т. д. капиталист А есть не  что иное, как агент, капитализирующий присвоенную ими прибавочную стоимость.    

Мы уже  видели («Капитал», книга I, гл. XXII), что накопление, превращение прибавочной  стоимости в капитал, по своему реальному содержанию есть процесс  воспроизводства в расширенном масштабе, независимо от того, выражается ли такое  расширение экстенсивно, путем строительства новых фабрик в дополнение к старым,  или интенсивно, путем увеличения масштаба производства на данном предприятии.    

Увеличение  масштаба производства может совершаться понемногу, а именно в тех случаях,  когда часть прибавочной стоимости употребляется на такие улучшения, которые или  только повышают производительную силу применяемого труда, или вместе с тем  позволяют эксплуатировать его более интенсивно. Или же, в тех случаях, когда  рабочий день не ограничен законом, для увеличения масштаба производства  достаточно затраты добавочного оборотного капитала (на производственные материалы  и заработную плату) без увеличения основного капитала; таким образом лишь  удлиняется ежедневное время использования основного капитала, между тем как период  его оборота становится соответственно короче. Или же, при благоприятной  конъюнктуре рынка;; капитализированная прибавочная стоимость дает возможность  спекулировать на сырье, т. е. совершать такие операции, для которых  первоначально авансированного капитала было бы недостаточно, и т. д.    

Между  тем ясно, что в тех случаях, когда увеличение числа периодов оборота влечет за  собой более частую реализацию прибавочной стоимости в течение года, в этих  случаях рано или поздно наступают периоды, когда уже нельзя будет ни удлинять  рабочий день, ни вводить частичные улучшения; с другой стороны, пропорциональное  расширение всего предприятия возможно только в известных, более или менее узких  пределах, обусловливаемых отчасти общим характером предприятия, например,  зданий, отчасти размерами обрабатываемого поля, как в сельском хозяйстве;  притом для этого требуется столь значительный добавочный капитал, что его может  доставить лишь накопление прибавочной стоимости в течение многих лет.    

Итак,  наряду с действительным накоплением, или превращением прибавочной стоимости в  производительный капитал (и соответствующим воспроизводством в расширенном  масштабе), происходит накопление денег, накопление части прибавочной стоимости  в виде скрытого денежного капитала, который только впоследствии, когда он  достигнет известной величины, будет функционировать как добавочный активный  капитал.    

Так  представляется дело с точки зрения отдельного капиталиста. Однако одновременно  с развитием капиталистического производства развивается и система кредита.  Денежный капитал, который один капиталист еще не может применить в своем  собственном предприятии, применяется другими капиталистами, от которых он  получает за это проценты. Для него этот капитал функционирует как денежный  капитал в специфическом смысле, как особый вид капитала, отличный от  производительного капитала. Но он действует как капитал в руках другого. Ясно,  что при более частой реализации прибавочной стоимости и при увеличении  масштаба, в котором она производится, возрастает та пропорция, в которой новый  денежный капитал, или деньги в виде капитала, выбрасывается на денежный рынок, а  отсюда, по крайней мере в своей большей части, вновь поглощается для расширения  производства.    

Простейшая  форма, которую может принять этот добавочный скрытый денежный капитал, есть  форма сокровища. Возможно, что это сокровище представляет собой добавочное  золото или серебро, полученное прямо или косвенно при обмене со странами,  добывающими благородные металлы. И только таким способом денежное сокровище в  пределах данной страны возрастает абсолютно. С другой стороны, возможно – и  таково большинство случаев, – что такое сокровище представляет собой не  что иное, как деньги, изъятые из обращения внутри страны и принявшие форму  сокровища в руках отдельных капиталистов. Возможно, далее, что этот скрытый  денежный капитал заключается просто в знаках стоимости – кредитные деньги мы  все еще оставляем в стороне – или также в простых, подтвержденных официальными  документами притязаниях (юридических титулах) капиталистов к третьим лицам. Во  всех этих случаях, какова бы ни была форма существования этого добавочного  денежного капитала, поскольку он является капиталом in spe,[378] он представляет собой  не что иное, как добавочный и сохраняемый про запас юридический титул  капиталиста на будущую добавочную часть годового производства общества.    

«Масса  действительно накопленного богатства, рассматриваемого с количественной стороны…  настолько незначительна по сравнению с производительными силами того общества,  которому оно принадлежит, на какой бы ступени цивилизации ни находилось данное  общество, или даже по сравнению с действительным потреблением этого самого  общества в течение только немногих лет, – она настолько незначительна, что  главное внимание законодателей и политико-экономов должно бы направляться на  производительные силы и на их будущее свободное развитие, а не – как это было  до сих пор – на одно только накопленное богатство, которое поражает взор.  Несравненно большая часть так называемого накопленного богатства – это только  номинальное богатство, и состоит оно не из действительных предметов, –  кораблей, домов, хлопчатобумажных товаров, мелиоративных сооружений, – а  из одних только юридических титулов, из притязаний на будущие годовые  производительные силы общества, из юридических титулов, порожденных и  увековеченных благодаря средствам и учреждениям, свойственным состоянию необеспеченности…  Пользование такими предметами» (накопленными, физически существующими вещами,  или действительным богатством) «как простым средством, которое служит их  владельцам для того, чтобы присваивать себе богатство, которое еще должно быть  создано будущими производительными силами общества, это пользование было бы  отнято у них в силу естественных законов распределения постепенно, без  применения силы; при поддержке кооперативного труда» («co-operative labour»)  «оно было бы отнято у них в течение немногих лет» (William Thompson. «Inquiry  into the Principles of the Distribution of Wealth». London, 1850, p. 453. –  Первое издание этой книги появилось в 1824 году).    

«Немногие  задумываются над тем, а большинство совершенно не подозревает, как ничтожно и  по величине и по своему влиянию фактическое накопление общества но сравнению с  производительными силами человечества, даже по сравнению с обычным потреблением  одного поколения в течение лишь немногих лет. Причина этого очевидна, во  влияние очень пагубно. Богатство, потребляемое ежегодно, исчезает в процессе  его потребления, оно находится перед глазами только одно мгновение и производит  впечатление только в течение того времени, пока им наслаждаются иди пока его  потребляют. Но часть богатства, потребляемая медленно, – мебель, машины,  здания стоят перед нашими глазами с вашего детства и до старости как прочные  памятники человеческих усилий. Вследствие обладания этой устойчивой, прочной,  лишь медленно потребляемой частью общественного богатства – землей и сырыми материалами,  к которым прилагается труд, орудиями, которыми выполняется труд, а также  домами, которые служат кровом во время работы, – вследствие обладания  этими предметами их собственники в своих личных выгодах овладевают годичными  производительными силами всех действительно производительных работников общества,  как бы ни были незначительны эти предметы по сравнению о постоянно  возобновляемыми продуктами этого труда. Население Британии и Ирландии равно 20  миллионам; среднее годовое потребление каждого человека – мужчины, женщины или  ребенка – составляет, вероятно, около 20 ф. ст.; ежегодно потребляемый продукт  труда составляет поэтому богатство приблизительно в 400 миллионов ф. ст. Общая  сумма накопленного капитала в этих странах по опенке не превышает 1 200 миллионов,  или утроенного годового продукта труда; при делении поровну на каждого человека  приходится 60 ф. ст. капитала. Здесь для нас важно скорее отношение величин,  чем более или менее точный абсолютный итог этих предположительных сумм.  Процентов со всего этого капитала было бы достаточно для того, чтобы содержать  все население при его современном уровне жизни около двух месяцев в году, а  самого накопленного капитала в целом (если бы нашлись на него покупатели)  хватило бы на содержание этого населения, без продолжения труда, в продолжение  трех лет1 По прошествии этого времени люди, лишенные жилищ, платья и пищи,  должны были бы погибнуть о голоду или же сделаться рабами тех, кто содержал их  в течение этих трех лет. Как 3 года относятся к продолжительности жизни одного  здорового поколения, скажем, к 40 годам, так величина и значения  действительного богатства, накопленный капитал даже самой богатой страны,  относится в ее производительной силе, к производительным силам одного только поколения  людей, т. е. не к тому, что они могли бы произвести при разумном порядке,  при одинаковой для всех обеспеченности и в особенности при кооперативном труде,  а к тому, что они действительно абсолютно производят при несовершенном порядке,  при общей необеспеченности, лишающей бодрости духа!.. И для того, чтобы  сохранить и увековечить в своем настоящем состоянии вынужденного разделения эту  кажущуюся огромной массу имеющегося в наличии капитала или, лучше сказать,  чтобы сохранить и увековечить приобретаем мое при ее посредстве распоряжение  продуктом годового труда и монополию на него, должен быть увековечен весь  чудовищный механизм со своими пороками, преступлениями и страданиями от  необеспеченности. Ничто не может быть накоплено, пока не будут удовлетворены  необходимые потребности, а великий поток человеческих желаний ищет  удовлетворения; этим объясняется относительная незначительность суммы  действительного богатства общества в каждый данный момент. Это – вечный  кругооборот производства и потребления. При таком громадном объеме годового  производства и потребления общество едва ли может обойтись без горстки  действительного накопления; и, однако, главное внимание было устремлено не на  массу производительных сил, а именно на эту горстку накопления. Но немногие  захватили эту горстку и превратили ее в орудие присвоения продуктов труда,  постоянно из года в год возобновляемых подавляющей массой людей. Этим  объясняется чрезвычайная важность такого орудия для этих немногих… Около трети  национального годового продукта отнимается теперь у производителей в виде  общественных налогов и непроизводительно потребляется людьми, которые не дают  за это никакого эквивалента, т. е. ничего такого, что имело бы значение  эквивалента для производителей… Толпа изумленно смотрит на накопленные массы,  особенно, если они сконцентрированы в руках немногих. Но ежегодно производимые  массы, как вечные, неисчислимые волны могучего потока, катятся мимо и теряются  безвозвратно в океане потребления. И, однако, это вечное потребление  обусловливает не только все наслаждения, но и существование всего человеческого  рода. Предметом исследования должно быть прежде всего количество этого годового  продукта и его распределение. Действительное накопление имеет совершенно  второстепенное значение, да и это значение оно получает почти исключительно  вследствие своего влияния на распределение годового продукта… Действительное  накопление и распределение постоянно рассматриваются здесь» (в книге Томпсона)  «в их отношении к производительной силе общества и как факторы, подчиненные  этой силе. Почти во всех других системах производительная сила рассматривалась  в ее отношении к накоплению и увековечению существующего способа распределения,  как подчиненная им. По сравнению о сохранением этого существующего способа  распределения постоянно возобновляющаяся нищета или благосостояние всего  человеческого рода считается фактом, не заслуживающим внимания. Увековечение результатов  насилия, обмана и случайностей – это назвали безопасностью; и для сохранения  этой мнимой безопасности безжалостно приносятся в жертву все производительные  силы человеческого рода» (там же, стр. 440–443).    

Если  оставить в стороне те помехи, которые затрудняют воспроизводство даже в прежнем  масштабе, то возможны только два нормальных случая воспроизводства:    

Или  имеет место простое воспроизводство.    

Или  имеет место капитализация прибавочной стоимости, т. е. накопление.    

     I. Простое  воспроизводство    

     

При простом  воспроизводстве прибавочная стоимость, производимая и реализуемая ежегодно,  или, при нескольких оборотах, периодически в течение года, целиком потребляется  ее собственниками, капиталистами, индивидуально, т. е. непроизводительно.    

То  обстоятельство, что стоимость продукта состоит отчасти из прибавочной  стоимости, отчасти из той доли стоимости, которую образует воспроизведенный в  продукте переменный капитал плюс потребленный на продукт постоянный  капитал, – это обстоятельство абсолютно ничего не меняет ни в количестве,  ни в стоимости всего продукта, который постоянно вступает в обращение в форме  товарного капитала и который точно так же постоянно извлекают из сферы обращения  для производительного или индивидуального потребления, т. е. для того,  чтобы он служил средством производства или предметом потребления. Если  постоянный капитал оставить в стороне, то указанное обстоятельство оказывает  влияние только на распределение годового продукта между рабочими и  капиталистами.    

Даже  если предположить только простое воспроизводство, то часть прибавочной  стоимости должна постоянно находиться не в форме продукта, а в форме денег,  потому что в противном случае ее нельзя превратить из денег в продукт для  потребления. Это превращение прибавочной стоимости из ее первоначальной  товарной формы в деньги мы должны исследовать здесь более обстоятельно. Для  упрощения дела представим проблему в самом простом виде, а именно предположим,  что в обращении находятся исключительно металлические деньги, т. е.  деньги, представляющие собой действительный эквивалент.    

Согласно  законам простого товарного обращения, изложенным раньше («Капитал», книга I,  гл. III), масса имеющихся в стране металлических денег должна быть достаточной  не только для обращения товаров. Она должна быть достаточной и при тех  колебаниях в денежном обращении, которые возникают отчасти вследствие изменений  в скорости обращения, отчасти вследствие изменения цен товаров, отчасти  вследствие тех различных и меняющихся пропорций, в которых деньги функционируют  как средство платежа или как собственно средство обращения. Отношение, в  котором имеющаяся в наличии масса денег распадается на сокровище и на  обращающиеся деньги, постоянно изменяется, но общая масса денег всегда равна  сумме денег, имеющихся и в форме сокровища и в форме обращающихся денег. Эта  масса денег (масса благородного металла) представляет собой постепенно  накопленное сокровище общества. Поскольку часть этого сокровища уничтожается  вследствие износа, постольку она должна ежегодно возмещаться, как в всякий другой  продукт. В действительности это возмещение совершается посредством прямого или  косвенного обмена части годового продукта страны на продукт стран, добывающих  золото и серебро. Однако такой интернациональный характер сделки скрывает ее  простоту. Поэтому, чтобы свести проблему к ее простейшему и наиболее ясному  выражению, следует предположить, что добыча золота и серебра происходит в  данной стране и, таким образом, составляет часть всего общественного  производства этой страны.    

Если  оставить в стороне золото и серебро, производимые для предметов роскоши, то минимум  их ежегодной добычи должен быть равен износу денежного металла, происходящему  вследствие обращения денег в течение года. Далее, если возрастает сумма  стоимости ежегодно производимой и обращающейся массы товаров, то должна  возрастать также и годовая добыча золота и серебра, поскольку возросшая сумма  стоимости обращающихся товаров и масса денег, необходимая для их обращения (и  для образования соответствующего сокровища), не компенсируются большей скоростью  обращения денег и более широким функционированием денег в качестве средства  платежа, т. е. более частым взаимным погашением платежей по покупкам и  продажам без участия действительных денег.    

Следовательно,  часть общественной рабочей силы и часть общественных средств производства  должна ежегодно затрачиваться на добычу золота и серебра.    

Так как  мы предполагаем здесь простое воспроизводство, то в данном случае капиталисты,  занимающиеся добычей золота и серебра, ограничивают ее размерами среднего  годового износа и обусловленного им среднего годового потребления золота и  серебра; свою прибавочную стоимость, которую они, по нашему предположению,  потребляют ежегодно, ничего из нее не капитализируя, они бросают в обращение  прямо в денежной форме, которая для них является здесь натуральной, а не  превращенной формой продукта, как в других отраслях производства.    

Далее,  что касается заработной платы, т. е. той денежной формы, в которой  авансируется переменный капитал, то здесь и она возмещается не посредством  продажи продукта, не посредством его превращения в деньги, а таким продуктом,  натуральной формой которого с самого начала является денежная форма.    

Наконец,  то же самое происходит и с той частью продукта, благородного металла, которая  равна стоимости периодически потребляемого постоянного капитала – как  постоянного оборотного, так и постоянного основного капитала, потребляемого в  течение года.    

Рассмотрим  кругооборот; соответственно оборот капитала, вложенного в производство благородных  металлов, прежде всего в форме Д–Т…П…Д'. Поскольку Т в акте Д –  Т состоит не только из рабочей силы и средств производства, а также из  основного капитала, лишь часть стоимости которого потребляется в П, то  ясно, что продукт Д' есть денежная сумма, равная переменному капиталу, затраченному  на заработную плату, плюс оборотный постоянный капитал, затраченный на средства  производства, плюс часть стоимости, соответствующая износу основного капитала,  плюс прибавочная стоимость. Если, при неизменной всеобщей стоимости золота, эта  сумма была бы меньше, то это означало бы, что или данный золотой прииск  непроизводителен, или же – если это явление приобретает всеобщий характер –  стоимость золота сравнительно с товарами, стоимость которых не изменяется, в  будущем возросла бы, т. е. цены товаров упали бы и, следовательно, в  будущем денежная сумма, затрачиваемая в акте Д – Т, стала бы меньше.    

Рассматривая  прежде всего только оборотную часть капитала, авансируемого в Д, в исходном  пункте Д – Т…П…Д', мы видим, что определенная денежная сумма авансируется,  бросается в обращение на оплату рабочей силы и на покупку производственных  материалов. Но посредством кругооборота этого капитала она не будет  опять извлечена из обращения для того, чтобы ее снова бросили в обращение.  Продукт является деньгами уже в своей натуральной форме, следовательно, ему не  приходится превращаться в деньги посредством обмена, посредством процесса  обращения. Из процесса производства он вступает в сферу обращения не в форме  товарного капитала, который должен превратиться обратно в денежный капитал, а  как денежный капитал, который должен превратиться обратно в производительный  капитал, т. е. должен снова покупать рабочую силу и производственные  материалы. Денежная форма оборотного капитала, потребленного на рабочую силу и  на средства производства, возмещается не посредством продажи продукта, а  натуральной формой самого продукта; следовательно, она возмещается не путем  обратного извлечения из обращения его стоимости в денежной форме, а посредством  добавочных, вновь произведенных денег.    

Предположим,  что этот оборотный капитал = 500 ф. ст., период оборота = 5 неделям, рабочий  период = 4 неделям, период обращения = только 1 неделе. Деньги с самого начала  должны быть авансированы на 5 недель отчасти на производственный запас, отчасти  должны быть в запасе для постепенной выплаты в качестве заработной платы. В  начале 6-й недели возвращаются 400 ф. ст. н высвобождаются 100 ф. ст. Это  повторяется постоянно. Здесь, как и раньше, в течение известного времени  оборота 100 ф. ст. постоянно находятся в форме высвободившихся денег. Но совершенно  так же, как и остальные 400 ф. ст., они состоят из добавочных, вновь  произведенных денег. В нашем случае мы имеем 10 оборотов в год, а произведенный  годовой продукт = 5 000 ф. ст. золотом. (Период обращения здесь – это не то  время, которого требует превращение товара в деньги, а то, какое требуется для  превращения денег в элементы производства.)    

Для  всякого другого капитала в 500 ф. ст., который оборачивается при таких же  условиях, постоянно возобновляемая денежная форма есть превращенная форма  произведенного товарного капитала, который через каждые 4 недели бросают в  обращение и который посредством продажи, – следовательно, посредством  периодического извлечения такого количества денег, какое первоначально вступило  в процесс, – постоянно все снова и снова приобретает форму денег. Напротив,  здесь в течение каждого периода оборота из самого процесса производства  капиталист бросает в обращение новую добавочную массу денег в 500 ф. ст., чтобы  постоянно извлекать из обращения производственные материалы и рабочую силу. Эти  брошенные в обращение деньги потом уже не извлекаются из него посредством  кругооборота этого же капитала, а, напротив, постоянно увеличиваются за счет  вновь производимых масс золота.    

Если мы  рассмотрим переменную часть этого оборотного капитала и предположим, как и  выше, что она равна 100 ф. ст., то при производстве обычных товаров этих 100 ф.  ст. при десяти оборотах в год было бы достаточно для непрерывной оплаты рабочей  силы. Здесь, при добыче золота, достаточно такой же суммы, но возвращающиеся  100 ф. ст., которыми каждые 5 недель оплачивается рабочая сила, представляют  собой не превращенную форму продукта этой рабочей силы, а часть самого этого  постоянно возобновляемого продукта. Золотопромышленник платит своим рабочим  прямо частью золота, добытого ими самими. Таким образом 1 000 ф. ст., ежегодно  затрачиваемые на рабочую силу и бросаемые в обращение рабочими, не возвращаются  посредством обращения к своему исходному пункту.    

Далее,  что касается основного капитала, то при учреждении предприятия требуется  затрата относительно крупного денежного капитала, который, таким образом, сразу  бросают в обращение. Как всякий основной капитал, он возвращается только по  частям в течение ряда лет. Но он возвращается в качестве непосредственной доли  продукта, золота, а не посредством продажи продукта, не посредством превращения  этого продукта в деньги. Следовательно, он постепенно приобретает свою денежную  форму не посредством извлечения денег из обращения, а посредством накопления  соответствующей части продукта. Воспроизведенный таким образом денежный капитал  не есть денежная сумма, постепенно извлекавшаяся из обращения на покрытие той  денежной суммы, которая в самом начале была брошена в обращение на приобретение  основного капитала. Это – добавочная масса денег.    

Наконец,  что касается прибавочной стоимости, то она, в свою очередь, равна той части нового  продукта, золота, которая в течение каждого нового периода оборота бросается в  обращение, чтобы, согласно нашему предположению;, целиком быть израсходованной  непроизводительно, полностью пойти на оплату жизненных средств и предметов  роскоши.    

Но,  согласно нашему предположению, вся эта годовая добыча золота, постоянно отвлекающая  с рынка рабочую силу и производственные материалы, но не извлекающая с него  денег, а снова и снова снабжающая его добавочными деньгами, – вся эта  добыча золота только возмещает деньги, количество которых уменьшилось  вследствие их износа в течение года, следовательно, лишь содействует тому,  чтобы в обществе полностью сохранялось то количество денег, которое постоянно,  хотя и в меняющихся пропорциях, существует в двух формах: в форме сокровища и в  форме денег, находящихся в обращении.    

По  закону товарного обращения общая масса денег должна быть равна массе денег,  требующихся для обращения товаров, плюс количество денег, находящихся в форме  сокровища; последнее увеличивается или уменьшается в зависимости от сокращения  или расширения сферы обращения; оно же служит и для образования необходимого  резервного фонда средств платежа. Поскольку не происходит взаимного погашения  платежей, то стоимость товаров должна быть оплачена деньгами. Дело нисколько не  меняется от того, что некоторая часть этой стоимости состоит из прибавочной  стоимости, т. е. ничего не стоила продавцу товаров. Предположим, что все    

     

370    

производители  – это самостоятельные владельцы средств производства, следовательно, обращение  происходит между самими непосредственными производителями. Если оставить в стороне  постоянную часть их капитала, то их годовую вновь созданную стоимость, по  аналогии с положением в капиталистическом обществе, можно было бы разделить на  две части: на часть а, которая только возмещает их необходимые жизненные  средства, и на Другую часть b, которую они отчасти потребляют в виде предметов  роскоши, отчасти применяют в целях расширения производства. В таком случае а  представляет переменный капитал, B – прибавочную стоимость. Но такое  разделение не оказало бы никакого влияния на величину той массы денег, которая  необходима для обращения всего их продукта. При прочих неизменных условиях,  стоимость всей обращающейся товарной массы была бы та же самая, а  следовательно, и масса необходимых для этого денег была бы прежней. При равном  делении периодов оборота производителям пришлось бы иметь одинаковые денежные  запасы, т. е. пришлось бы постоянно иметь в денежной форме одну и ту же  часть своего капитала, так как, согласно нашему предположению, их производство,  как и раньше, оставалось бы товарным производством. Следовательно, то обстоятельство,  что часть товарной стоимости состоит из прибавочной стоимости, нисколько не  меняет массы денег, необходимых для ведения всего производства.    

Один из  противников Тука, ухватившийся за формулу Д – Т – Д', спрашивает его,  как это капиталисту удается постоянно извлекать из обращения больше денег, чем  он их бросает в обращение. Вполне понятно. Здесь речь идет не о созидании  прибавочной стоимости. Созидание прибавочной стоимости, являющееся единственной  тайной, с капиталистической точки зрения само собой разумеется. Ведь  примененная сумма стоимости не была бы капиталом, если бы она не обогащалась  прибавочной стоимостью. Следовательно, так как согласно предположению, она  является капиталом, то созидание прибавочной стоимости само собой разумеется.    

Следовательно,  вопрос состоит не в том, откуда происходит прибавочная стоимость, а в том,  откуда берутся деньги, в которые превращается прибавочная стоимость.    

Но для  буржуазной политической экономии существование прибавочной стоимости понятно  само по себе. Следовательно, предполагается не только существование прибавочной  стоимости, но вместе с тем предполагается, далее, также и то, что часть  товарной массы, брошенной в обращение, состоит из прибавочного продукта,  следовательно, представляет собой такую стоимость, которую капиталист не бросал  в обращение вместе со своим капиталом, что, следовательно, капиталист вместе со  своим продуктом бросает в обращение, а затем опять извлекает из обращения  некоторый избыток по сравнению со своим капиталом.    

Товарный  капитал, который капиталист бросает в обращение, имеет большую стоимость (откуда  происходит этот избыток, не объясняется или остается непонятным, но с точки  зрения данного капиталиста c'est un fait,[379]  чем производительный капитал, который он извлек из обращения в виде рабочей силы  и средств производства. При этом предположении ясно, почему не только капиталист  А, но и капиталисты В, С, D и т. д. постоянно могут  извлекать из обращения посредством обмена своего товара большую стоимость, чем  стоимость капитала, авансированного первоначально и потом авансируемого снова и  снова. Капиталисты А, В, С, D и т. д. постоянно бросают в обращение  в форме товарного капитала большую товарную стоимость, чем та, которую они извлекают  из обращения в форме производительного капитала, – эта операция является  настолько же многосторонней, насколько разнообразны самостоятельно  функционирующие капиталы. Следовательно, капиталисты должны постоянно  распределять между собой сумму стоимости, равную сумме стоимости их,  соответственно, – авансированных ими производительных капиталов  (т. е. каждый, со своей стороны, должен извлекать из обращения  соответствующую массу элементов производительного капитала); совершенно так же  им постоянно приходится распределять между собой и ту сумму стоимости, которую  они со всех сторон бросают в обращение в товарной форме, бросают как  соответствующий избыток товарной стоимости над стоимостью их элементов производства.    

Но  товарный капитал, прежде чем он превратится обратно в производительный капитал,  и прежде чем будет израсходована заключающаяся в нем прибавочная стоимость,  должен быть превращен в деньги. Откуда берутся деньги для этого? На первый  взгляд этот вопрос кажется трудным, и ни Тук, ни кто-либо другой до сих пор не  дали на него ответа.    

Предположим,  что оборотный капитал в 500 ф. ст., авансированный в форме денежного капитала,  каков бы ни был период его оборота, представляет собой весь оборотный капитал  общества, т. е. класса капиталистов. Прибавочная стоимость пусть будет 100  ф. ст. Каким же образом весь класс капиталистов может постоянно извлекать из  обращения 600 ф. ст., если он постоянно бросает в него только 500 ф. ст.?    

После  того как денежный капитал в 500 ф. ст. превратился в производительный капитал,  этот последний в процессе производства превращается в товарную стоимость в 600  ф. ст., и, таким образом, в обращении находится не только товарная стоимость в  500 ф. ст., равная первоначально авансированному денежному капиталу, но и вновь  произведенная прибавочная стоимость в 100 ф. ст.    

Эта  дополнительная, прибавочная стоимость в 100 ф. ст. брошена в обращение в  товарной форме. В этом нет никакого сомнения. Но такая операция не создает  добавочных денег для обращения этой добавочной товарной стоимости.    

Не  следует пытаться обойти это затруднение путем благовидных уверток.    

Например,  в таком роде: что касается постоянного оборотного капитала, то ясно, что не все  затрачивают его одновременно. В то время, когда капиталист А продает  свой товар, следовательно, когда авансированный им капитал принимает денежную  форму, капитал покупателя В, находящийся в денежной форме, принимает,  напротив, форму средств его производства, как раз тех, которые производит  капиталист А. Тем же самым актом, посредством которого капиталист А  снова придает денежную форму произведенному им товарному капиталу, капиталист В  снова придает производительную форму своему капиталу, превращает его из  денежной формы в средства производства и в рабочую силу; одна и та же сумма  денег функционирует в двустороннем процессе, как. и при всякой простой купле Т  – Д. С другой стороны, если капиталист А снова превращает деньги в  средства производства, он покупает таковые у капиталиста С, а последний  платит теми же деньгами капиталисту В и т. д. Дело было бы  объяснено таким способом. Но: Все установленные нами законы относительно  количества денег, находящихся в обращении при товарном обращении («Капитал»,  книга I, глава III), нисколько не меняются вследствие капиталистического  характера процесса производства.    

Следовательно,  если говорят, что оборотный капитал общества, авансируемый в денежной форме,  составляет 500 ф. ст., то при этом уже принято в расчет, что, с одной стороны,  эта сумма была авансирована одновременно и что, с другой стороны, она приводит  в движение больше производительного капитала, чем на 500 ф. ст., потому  что она попеременно служит денежным фондом различных производительных  капиталов. Следовательно, этот способ объяснения уже предполагает наличие тех  денег, существование которых он должен объяснить.    

Далее,  можно было бы сказать так: капиталист А производит такие товары, которые  капиталист В потребляет индивидуально, непроизводительно. Следовательно,  деньги капиталиста В превращают в деньги товарный капитал капиталиста А,  и таким образом одна и та же денежная сумма служит для превращения в деньги  прибавочной стоимости капиталиста В и оборотного постоянного капитала  капиталиста А. Но здесь еще непосредственнее предполагается решенным тот  самый вопрос, на который необходимо дать ответ. А именно, откуда же капиталист В  берет эти деньги на покрытие своего дохода? Каким образом он сам превратил в  деньги ту часть своего продукта, которая составляет прибавочную стоимость?    

Затем  можно было бы сказать, что та часть оборотного переменного капитала, которую капиталист  А постоянно авансирует на своих рабочих, постоянно же возвращается к  нему из обращения; и только некоторая меняющаяся часть ее постоянно остается у  него самого для выплаты заработной платы. Однако между моментом расходования  денег на заработную плату и моментом их возвращения проходит некоторое время, в  течение которого эти деньги могут служить, между прочим, также и для  превращения в деньги прибавочной стоимости. Но мы знаем, во-первых, что чем  продолжительнее это время, тем больше должна быть также и та масса денежного  запаса, которую капиталист А должен постоянно держать in petto.[380]  Во-вторых, рабочий расходует деньги, покупает на них товары и тем самым pro  tanto превращает в деньги заключающуюся в этих товарах прибавочную стоимость.  Следовательно, те же самые деньги, которые авансируются в форме переменного  капитала, pro tanto служат также для превращения в деньги прибавочной  стоимости. Не углубляясь в этот вопрос еще больше, мы заметим здесь лишь  следующее: потребление всего класса капиталистов и зависимых от них  непроизводительных лиц происходит одновременно с потреблением рабочего класса;  следовательно, одновременно с тем, как бросают в обращение свои деньги рабочие,  должны бросать деньги в обращение и капиталисты, чтобы расходовать свою  прибавочную стоимость как доход; следовательно, деньги для этого должны извлекаться  из обращения. Только что приведенное объяснение лишь уменьшило бы количество  необходимых денег, но не устранило бы необходимости в них.    

Наконец,  можно было бы сказать: ведь при первом вложении основного капитала всегда  бросают в обращение большое количество денег, причем эти деньги лишь  постепенно, по частям, на протяжении ряда лет извлекаются из обращения тем, кто  их туда бросил. Разве этой суммы недостаточно для того, чтобы превратить в  деньги прибавочную стоимость? – На это следует ответить, что обращение  вышеуказанной суммы в 500 ф. ст. (которая заключает в себе также и возможность  образования сокровища для необходимого резервного фонда) уже предполагает  применение ее соответствующей части на покупку элементов основного капитала,  если не тем, кто бросил ее в обращение, то кем-либо другим. Кроме того,  предполагается также, что сумма, расходуемая на приобретение товаров, служащих  основным капиталом, оплачивает и заключающуюся в этих товарах прибавочную  стоимость, а вопрос заключается именно в том, откуда берутся эти деньги.    

Общий  ответ на этот вопрос уже дан; если должна обращаться масса товаров стоимостью 1  000 ф. ст. Х X, то количество денег, необходимых для этого обращения,  нисколько не меняется от того, содержится ли в стоимости этой товарной массы  прибавочная стоимость или нет; произведена ли эта товарная масса  капиталистически или нет. Следовательно, самой проблемы не существует. При  прочих данных условиях, т. е. при данной скорости обращения денег и  т. д. для обращения товарной стоимости в 1 000 ф. ст. х Х требуется  определенная сумма денег, которая совершенно не зависит от того обстоятельства,  много или мало из этой стоимости достается непосредственным производителям этих  товаров. Поскольку здесь, однако, существует проблема, то она совпадает с общей  проблемой: откуда берется сумма денег, необходимая для обращения товаров в  данной стране.    

Между  тем, с точки зрения капиталистического производства, конечно, возникает видимость  существования какой-то особой проблемы. А именно, исходным пунктом, откуда  деньги бросают в обращение, является здесь капиталист. Деньги, которые рабочий  расходует на оплату своих жизненных средств, существуют сначала как денежная  форма переменного капитала и поэтому первоначально капиталист бросает их в  обращение как покупательное средство или средство платежа за рабочую силу.  Кроме того, капиталист бросает в обращение деньги, которые первоначально  составляли для него денежную форму его постоянного – основного и оборотного –  капитала; он расходует их как покупательное средство или как средство платежа  за средства труда и производственные материалы.    

Однако  за исключением этого капиталист уже не является исходным пунктом денежной массы,  находящейся в обращении. Но ведь вообще существуют только два исходных пункта:  капиталист и рабочий. Третьи лица всех категорий или должны получать деньги от  этих двух классов за какие-нибудь услуги, или, поскольку они получают деньги,  не оказывая никаких услуг, они являются совладельцами прибавочной стоимости в  форме ренты, процента и т. д. То обстоятельство, что прибавочная стоимость  не остается целиком в кармане промышленного капиталиста и что он должен  поделиться ею с другими лицами, это обстоятельство не имеет никакого отношения  к рассматриваемому вопросу. Вопрос заключается в том, каким образом капиталист  превращает в деньги свою прибавочную стоимость, а не в том, как распределяются  впоследствии вырученные за нее деньги. Следовательно, в нашем случае мы все еще  должны рассматривать капиталиста как единственного владельца прибавочной  стоимости. Что же касается рабочего, то уже сказано, что он есть только  вторичный исходный пункт, тогда как капиталист – первичный исходный пункт тех  денег, которые рабочий бросает в обращение. Деньги, сначала авансированные как  переменный капитал, совершают уже свое второе обращение, когда рабочий  расходует их на оплату жизненных средств.    

Итак,  класс капиталистов остается единственным исходным пунктом денежного обращения.  Если ему для оплаты средств производства требуется 400 ф. ст., а для оплаты  рабочей силы – 100 ф. ст., то он бросает в обращение 500 ф. ст. Но  заключающаяся в продукте прибавочная стоимость при норме прибавочной стоимости  в 100 % равна стоимости в 100 ф. ст. Каким же образом класс капиталистов  может постоянно извлекать из обращения 600 ф. ст., если он постоянно бросает в  него только 500 ф. ст.? Из ничего не будет ничего. Весь класс капиталистов не  может извлекать из обращения ничего такого, что раньше не было бы брошено в  него.    

Здесь мы  оставляем в стороне то обстоятельство, что при десятикратном обороте денежной  суммы в 400 ф. ст., возможно, будет достаточно для обращения средств  производства стоимостью в 4 000 ф. ст. и труда стоимостью в 1 000 ф. ст., а  остальных 100 ф. ст. точно так же будет достаточно для обращения прибавочной  стоимости в 1 000 ф. ст. Это отношение денежной суммы к товарной стоимости,  обращающейся при ее посредстве, нисколько не меняет сути дела. Проблема  остается та же самая. Если бы одна и та же монета не обращалась несколько раз,  то пришлось бы бросить в обращение 5 000 ф. ст. в виде капитала, и 1 000 ф. ст.  были бы необходимы для превращения в деньги прибавочной стоимости.  Спрашивается, откуда берутся эти деньги, будь то 1 000 или 100 ф. ст.? В любом  случае они представляют собой излишек по сравнению с денежным капиталом, брошенным  в обращение.    

Действительно,  как бы это ни казалось парадоксальным на первый взгляд, класс капиталистов сам  бросает в обращение те деньги, которые служат для реализации заключающейся в  товарах прибавочной стоимости. Однако nota bene:[381] он бросает их в обращение  не как авансированные деньги, следовательно, не как капитал. Он расходует их  как покупательное средство в целях своего индивидуального потребления.  Следовательно, класс капиталистов не авансирует этих денег, хотя он является  исходным пунктом их обращения.    

Возьмем  отдельного капиталиста, начинающего свое предприятие, например, фермера. В течение  первого года он авансирует денежный капитал, скажем, в 5 000 ф. ст. на оплату  средств производства (4 000 ф. ст.) и рабочей силы (1 000 ф. ст.). Норма прибавочной  стоимости пусть будет равна 100 %, присваиваемая им прибавочная стоимость  = 1 000 ф. ст. Вышеупомянутые 5 000 ф. ст. заключают в себе все деньги, которые  он авансирует как денежный капитал. Но ведь человек должен жить, а до конца  года он не получит обратно никаких денег. Пусть его годовое потребление  составляет 1 000 ф. ст. Он должен иметь эти деньги. Хотя он говорит, что должен  авансировать эти 1 000 ф. ст. в течение первого года, но это авансирование –  имеющее здесь только субъективное значение – означает только то, что в первый  год он должен покрывать расходы на свое индивидуальное потребление из  собственного кармана, а не за счет дарового производства своих рабочих. Он не  авансирует эти деньги как капитал. Он расходует их, платит их как эквивалент за  те жизненные средства, которые он потребляет. Эта стоимость расходуется им в  виде денег, он бросает ее в обращение и извлекает ее из него в виде товарных  стоимостей. Эти товарные стоимости он потребил. Следовательно, он уже не имеет  никакого отношения к их стоимости. Деньги, которыми он заплатил за эту  стоимость, существуют теперь как элемент обращающихся денег. Но стоимость этих  денег он извлек из обращения в виде продуктов, а вместе с продуктами, в которых  стоимость существовала, уничтожена также и их стоимость. Она полностью исчезла.  Но вот в конце года он бросает в обращение товарную стоимость в 6 000 ф. ст. и  продает ее. Вместе с тем к нему возвращается: 1) авансированный им денежный  капитал в 5 000 ф. ст.; 2) превращенная в деньги прибавочная стоимость в 1 000  ф. ст. Он авансировал 5 000 ф. ст. как капитал, бросил их в обращение, а теперь  извлекает из обращения 6 000 ф. ст.: 5 000 ф. ст. взамен капитала и 1 000 ф.  ст. прибавочной стоимости. Эти 1 000 ф. ст. превращены в деньги с помощью тех  денег, которые он сам бросил в обращение не как капиталист, а как потребитель,  которые он не авансировал, а израсходовал. Теперь они возвращаются к нему  обратно как денежная форма произведенной им прибавочной стоимости. И с этого  времени такая операция повторяется ежегодно. Но, начиная со второго года, 1 000  ф. ст., расходуемые им лично, постоянно представляют собой превращенную форму,  денежную форму произведенной им прибавочной стоимости. Он расходует их  ежегодно, и они ежегодно же возвращаются к нему обратно.    

Если бы  его капитал совершал в течение года большее число оборотов, то это нисколько не  меняло бы сути дела, но, конечно, изменилась бы продолжительность времени, а  потому и величина той суммы, которую капиталисту пришлось бы бросать в  обращение в целях своего, индивидуального потребления сверх авансированного им  денежного капитала.    

Эти  деньги капиталист бросает в обращение не в качестве капитала. Но ведь на то он  и капиталист, чтобы быть в состоянии до возвращения прибавочной стоимости  прожить на те средства, которыми он уже обладает.    

В этом  случае мы предполагали, что денежная сумма, которую капиталист бросает в обращение  в целях своего индивидуального потребления впредь до первого возвращения своего  капитала, в точности равна прибавочной стоимости, произведенной капиталистом и  поэтому подлежащей превращению в деньги. Очевидно, что по отношению к  отдельному капиталисту такое предположение произвольно. Но оно должно быть  правильным по отношению ко всему классу капиталистов, поскольку мы предполагаем  простое воспроизводство. Оно выражает только то, что уже заключено в этом  последнем предположении, а именно, что вся прибавочная стоимость и только лишь  прибавочная стоимость потребляется непроизводительно, т. е.  непроизводительно не потребляется ни малейшей доли первоначального капитала.    

Выше  было предположено, что всей добычи благородных металлов (= 500 ф. ст.)  достаточно только для возмещения износа денег.    

Капиталисты,  добывающие золото, получают весь свой продукт в виде золота, – как те его  части, которые возмещают постоянный и переменный капитал, так и ту часть,  которая состоит из прибавочной стоимости. Следовательно, часть общественной  прибавочной стоимости заключается в золоте, а не в таком продукте, который  превращается в золото только в процессе обращения. Эта часть с самого начала  заключается в золоте и бросается в обращение для того, чтобы извлечь из него  продукты. То же самое относится в данном случае к заработной плате, т. е.  к переменному капиталу, и к возмещению авансированного постоянного капитала.  Следовательно, если одна часть класса капиталистов бросает в обращение,  товарную стоимость, большую (на величину прибавочной стоимости), чем  авансированный ими денежный капитал, то другая часть капиталистов бросает в  обращение большую денежную стоимость (большую на величину прибавочной стоимости),  чем товарная стоимость, которую они постоянно извлекают из обращения для добычи  золота. Если часть капиталистов постоянно выкачивает из обращения больше денег,  чем она их вносит в обращение, то часть капиталистов, – та, которая  добывает золото, – постоянно накачивает в обращение денег больше, чем  извлекает из него в виде средств производства.    

Хотя  часть этого продукта, т. е. золота стоимостью в 500 ф. ст., представляет  собой прибавочную стоимость золотопромышленников, однако вся сумма  предназначена только для возмещения денег, необходимых для обращения товаров;  при этом безразлично, сколько из этой суммы идет на превращение в деньги  прибавочной стоимости, заключающейся в товарах, и сколько – " на  превращение в деньги других составных частей стоимости.    

Дело  абсолютно не меняется, если добычу золота перенести из данной страны в другие  страны. Часть общественной рабочей силы и общественных средств производства в  стране А превращены в продукт, например, в холст стоимостью в 500 ф.  ст., который вывозится в страну В, чтобы там купить золото.  Производительный капитал, примененный таким образом в стране А, точно  так же не выбрасывает на рынок страны А товаров, – вместо них он  бросает деньги, – как если бы он был непосредственно применен для добычи  золота. Этот продукт страны А представлен в 500 ф. ст. золотом и  поступает в сферу обращения этой страны А только как деньги. Часть  общественной прибавочной стоимости, содержащейся в этом продукте, существует  непосредственно в форме денег и для страны А никогда не существует  иначе, как в форме денег. Хотя для капиталистов, добывающих золото, только  часть продукта представляет собой прибавочную стоимость, а другая часть  возмещает капитал» однако, напротив, решение вопроса о том, какое количество  этого золота, если оставить в стороне оборотный постоянный капитал, возмещает  переменный капитал и какое количество представляет собой прибавочную стоимость,  зависит исключительно от отношений, в которых соответственно заработная плата и  прибавочная стоимость находятся к стоимости обращающихся товаров. Часть,  образующая прибавочную стоимость, распределяется между различными  представителями класса капиталистов. Хотя эта часть стоимости постоянно  расходуется ими на индивидуальное потребление и снова поступает к ним  вследствие продажи нового продукта, – вообще именно только эта купля и  продажа и вызывает обращение между капиталистами тех денег, которые необходимы  для превращения в деньги прибавочной стоимости, – но все же некоторая  часть общественной прибавочной стоимости, хотя и в изменяющихся долях,  постоянно находится в форме денег в карманах капиталистов; точно так же, как  часть заработной платы, по крайней мере в течение нескольких дней недели,  задерживается в форме денег в карманах рабочих. И величина этой части  общественной прибавочной стоимости не ограничивается той долей денежного  продукта, которая первоначально составляла прибавочную стоимость капиталистов,  добывающих золото; как сказано, она ограничивается той пропорцией, в которой  вышеназванный продукт в 500 ф. ст. вообще распределяется между капиталистами и  рабочими и в которой товарный запас, предназначенный для обращения, делится на  прибавочную стоимость и на другие составные части стоимости.    

Между  тем часть прибавочной стоимости, существующая не в виде других товаров, а в  виде денег наряду с этими другими товарами, лишь в той мере состоит из части  ежегодно добываемого золота, в какой эта часть годовой добычи золота поступает  в обращение для реализации прибавочной стоимости. Другая часть денег, которая в  изменяющихся долях постоянно находится в руках класса капиталистов как денежная  форма их прибавочной стоимости, не составляет элемента ежегодно добываемого  золота, а является частью денежной массив накопленной в стране раньше.    

По  нашему предположению ежегодной добычи золота на 500 ф. ст. достаточно как раз  только для возмещения ежегодного износа денег. Следовательно, если мы будем  иметь в виду только эти 500 ф. ст. и отвлечемся от "пой части ежегодно  производимой товарной массы, для обращения которой служат ранее накопленные  деньги, то прибавочная стоимость, произведенная в товарной форме, уже потому  находит в обращении деньги для своего превращения в деньги, что на другой  стороне ежегодно производится прибавочная стоимость в форме золота. То же самое  относится и к другим частям золотого продукта в 500 ф. ст., которые возмещают  авансированный денежный капитал.    

Мы  должны сделать теперь два замечания.    

Из  вышеизложенного следует, во-первых: прибавочная стоимость, расходуемая капиталистами  в форме денег, а точно так же и переменный и прочий производительный капитал,  авансируемый ими в форме денег, в действительности есть продукт рабочих, а  именно рабочих, занятых добычей золота. Они добывают вновь как ту часть  золотого продукта, которая «авансируется» им в качестве заработной платы, так и  ту часть золотого продукта, в которой непосредственно представлена прибавочная  стоимость капиталистов-золотопромышленников. Наконец, что касается той части  золотого продукта, которая только возмещает постоянную капитальную стоимость,  авансированную на добычу золота, то она снова появляется в форме денег (и  вообще в любом продукте) лишь вследствие годового труда рабочих. При учреждении  предприятия она была отдана капиталистом не в виде денег, добытых на этом  предприятии, а в виде денег, составлявших часть обращающейся в обществе массы  денег. Напротив, поскольку эта часть денег возмещается новым продуктом,  добавочным золотом, то она представляет собой годовой продукт рабочего.  Авансирование со стороны капиталиста и здесь является авансированием только по  форме потому, что рабочий не является владельцем своих собственных средств  производства и во время добычи золота не располагает жизненными средствами,  произведенными другими рабочими.    

И  во-вторых: что касается той массы денег, которая существует независимо от этого  ежегодного возмещения в 500 ф. ст. и находится частью в форме сокровища, частью  в форме обращающихся денег, то дело с ней должно обстоять, т. е.  первоначально должно было обстоять, совершенно так же, как оно ежегодно обстоит  с этими 500 ф. ст. К данному пункту мы вернемся в конце этого подотдела *. А  теперь еще несколько других замечаний.    

При  исследовании оборота мы видели, что, при прочих неизменных условиях, вместе с изменением  величины периодов оборота, изменяются и массы денежного капитала, необходимые  для ведения производства в том же масштабе. Следовательно, эластичность  денежного обращения должна быть достаточно велика, чтобы оно могло  приспособляться к этому чередованию удлинения и сокращения периодов оборота.    

Далее,  если мы предположим, что при прочих неизменных условиях, – в том числе при  неизменной продолжительности, интенсивности и производительности рабочего  дня, – изменяется только распределение вновь произведенной стоимости  между заработной платой и прибавочной стоимостью, так что или первая  повышается, а вторая уменьшается, или наоборот, то это не окажет никакого  влияния на массу обращающихся денег. Такое изменение в распределении вновь  созданной стоимости может произойти без какого-либо увеличения или сокращения  массы денег, находящихся в обращении. Рассмотрим в особенности тот случай,  когда происходит общее повышение заработной платы, и потому – при выше  предположенных условиях – происходит общее понижение нормы прибавочной  стоимости, когда кроме этого, также согласно предположению, не происходит  никакого изменения в стоимости обращающейся товарной массы. В этом случае, конечно,  возрастает денежный капитал, который приходится авансировать в качестве  переменного капитала, следовательно, увеличивается и та масса денег, которая  служит для такой функции. Но именно настолько, насколько возрастает масса  денег, требующихся для функции переменного капитала, настолько уменьшается  прибавочная стоимость, а следовательно, уменьшается и масса денег, необходимая  для ее реализации. На общую массу денег; необходимую для реализации товарной  стоимости, это не оказывает никакого влияния, точно так же как и на саму эту  товарную стоимость. Издержки, производства товара возрастают для отдельного  капиталиста, но общественная цена производства товара остается неизменной. Если  оставить в стороне постоянную часть стоимости, то при этом изменится только то  отношение, в котором цена производства товаров делится на заработную плату и  прибыль.    

Но нам  могут сказать, что большая затрата переменного денежного капитала (стоимость денег,  конечно, предполагается неизменной) означает не что иное, как такое же  увеличение массы денежных средств в руках рабочих. Результатом этого будет  увеличение спроса на товары со стороны рабочих. Дальнейшим следствием будет  повышение цен на эти товары. – Или могут сказать: если повышается  заработная плата, то капиталисты повышают цены своих товаров. В обоих случаях  общее повышение заработной платы вызывает повышение товарных цен. Поэтому для  обращения товаров потребуется большая масса денег, независимо от того, какой из  этих причин объясняют повышение цен.    

Ответ на  возражение в первой формулировке: вследствие повышения заработной платы особенно  возрастает спрос рабочих на необходимые жизненные средства. В гораздо меньшей  степени увеличится их спрос на предметы роскоши или возникает спрос на такие  изделия, которые раньше не входили в сферу их потребления. Спрос на необходимые  жизненные средства, повысившись внезапно и в более крупном масштабе, безусловно  немедленно повысит их цену. Следствием этого явится то, что большая часть  общественного капитала будет применена в производстве необходимых жизненных  средств, а меньшая часть – в производстве предметов роскоши, так как цена последних  понизится вследствие уменьшения прибавочной стоимости, а потому и уменьшения  спроса капиталистов на предметы роскоши. Напротив, поскольку рабочие сами  покупают предметы роскоши, повышение их заработной платы – мы имеем в виду ту  сумму, которую рабочие действительно расходуют на покупку предметов  роскоши, – не влияет на повышение цен необходимых жизненных средств, а  только изменяет состав покупателей предметов роскоши. Больше предметов роскоши,  чем до сих пор, входит теперь в потребление рабочих и относительно меньше – в  потребление капиталистов. Voila tout.[382]  После некоторых колебаний в обращении снова оказывается товарная масса такой же  стоимости, как и прежде. – Что же касается кратковременных колебаний, то  их результатом будет лишь следующее: незанятый денежный капитал, до сих пор искавший  себе применения в спекулятивных предприятиях на бирже или за границей, теперь  будет брошен в обращение внутри страны.    

Ответ на  возражение во второй формулировке: если бы капиталистические производители были  в состоянии произвольно повышать цены своих товаров, то они могли бы это делать  и делали бы и без повышения заработной платы. Они никогда не допустили бы  повышения заработной платы и при падении цен товаров. Класс капиталистов  никогда не стал бы выступать против тред-юнионов, если бы он постоянно и при  всяких условиях мог делать то, что он действительно делает теперь в виде  исключения при определенных, особенных, так сказать, местных условиях, а именно,  если бы он мог использовать всякое повышение заработной платы для того, чтобы в  гораздо большей степени повышать цены товаров, следовательно, класть в карман  большую прибыль.    

Утверждение,  что капиталисты могут повышать цены предметов роскоши, потому что спрос на них  уменьшается (вследствие уменьшения спроса со стороны тех капиталистов, у  которых уменьшилась сумма покупательных средств для предметов роскоши), это  утверждение было бы весьма оригинальным применением закона спроса и  предложения. Поскольку имеет место не только изменение состава покупателей этих  предметов, не только замена капиталистов рабочими, – а поскольку такая  замена имеет место, постольку спрос со стороны рабочих на предметы роскоши не  вызывает повышения цен необходимых жизненных средств, потому что рабочие не  могут расходовать на необходимые жизненные средства той части добавочного заработка,  которую они тратят на предметы роскоши, – постольку цены предметов роскоши  падают ввиду уменьшения спроса на них. Вследствие этого капитал извлекается из  производства предметов роскоши до тех пор, пока их предложение не сократится до  таких размеров, которые соответствуют изменению их роли в общественном процессе  производства. При таком уменьшении производства цены предметов роскоши, даже  при неизменной их стоимости, снова повышаются до своего нормального уровня. До  тех пор, пока происходит такое сокращение, или такой процесс выравнивания,  производство необходимых жизненных средств, ввиду повышения цен на них, будет  постоянно привлекать столько же капитала, сколько его будет изъято из отраслей  производства предметов роскоши. Это будет продолжаться до тех пор, пока спрос  на жизненные средства не будет удовлетворен. Тогда опять наступает равновесие,  и весь процесс завершается тем, что общественный капитал, а потому и денежный  капитал, распределяется между производством, необходимых жизненных средств и  производством предметов роскоши в измененной пропорции.    

Оба эти  возражения представляют собой холостой выстрел капиталистов и их  сикофантов-экономистов.    

Для  такого холостого выстрела дают повод факты троякого рода:    

1) Общий  закон денежного обращения таков, что если сумма цен обращающихся товаров  увеличивается, – причем безразлично, происходит ли такое увеличение суммы  цен для прежней или для возросшей товарной массы, – то при прочих  неизменных условиях возрастает масса обращающихся денег. И вот, следствие смешивается  с причиной. Заработная плата возрастает вместе с повышением цен необходимых  жизненных средств (хотя и редко возрастает, а пропорционально повышению цен она  возрастает только в исключительных случаях). Рост заработной платы есть  следствие, а не причина повышения цен товаров.    

2) При  частичном или местном повышении заработной платы – т. е. при повышении ее  только в отдельных отраслях производства – может в силу этого последовать  местное повышение цен на продукты этих отраслей. Но даже это зависит от многих  обстоятельств. Например, повышение цен возможно только в тех отраслях, где  заработная плата прежде не была чрезвычайно низкой, а потому норма прибыли –  чрезвычайно высокой; оно возможно, если рынок для товаров этих отраслей не  сужается вследствие повышения их цен (следовательно, если повышение их цен не  требует предварительного уменьшения их предложения) и т. д.    

3) При  общем повышении заработной платы цена произведенных товаров повышается в тех  отраслях промышленности, где преобладает переменный капитал, но зато падает в  тех, где преобладает постоянный или основной капитал.    

При  рассмотрении простого товарного обращения («Капитал», книга I, глава III, 2)  оказалось, что, хотя в процессе обращения всякого определенного количества  товаров его денежная форма является лишь мимолетной, однако, при метаморфозе  товара деньги, мимолетно побывав в руках одного лица, необходимо переходят в  руки другого лица; следовательно, товары прежде всего не только обмениваются во  всех направлениях или замещают друг друга, но это замещение также  опосредствуется и сопровождается всесторонним оседанием денег. «Благодаря  замещению одного товара другим к рукам третьего лица прилипает денежный товар.  Обращение непрерывно источает из себя денежный пот» («Капитал», книга 1 стр.  92).    

На основе  капиталистического товарного производства совершенно тождественный факт  выражается в том, что часть капитала постоянно существует в форме денежного  капитала, а часть прибавочной стоимости точно так же в денежной форме постоянно  находится в руках ее владельцев.    

Если  оставить это последнее в стороне, то кругооборот денег, т. е.  возвращение денег к своему исходному пункту, поскольку оно составляет  момент в обороте капитала, – представляет собой явление совершенно  отличное, даже противоположное обращению дене,[383] которое выражает  постоянно удаление их от исходного пункта посредством целого ряда  перемещений из рук в руки («Капитал», книга I, стр. 94). Однако ускоренный  оборот капитала ео ipso[384]  заключает в себе ускоренное обращение денег.    

Прежде  всего, что касается переменного капитала: если, например, денежный капитал в  500 ф. ст. оборачивается в форме переменного капитала десять раз в год, то  ясно, что эта дробная часть всей обращающейся денежной массы обращает в десять  раз большую сумму стоимости = 5 000 ф. ст. Она обращается между капиталистом и  рабочим десять раз в течение года. В течение года рабочий десять раз получает  заработную плату и десять раз сам платит одной и той же составной частью  обращающейся денежной массы. Если бы при одинаковом масштабе производства этот  переменный капитал совершил только один оборот в год, то имело бы место только  однократное обращение 5 000 ф. ст.    

Далее,  пусть постоянная часть оборотного капитала == 1 000 ф. ст. Если капитал  оборачивается десять раз, то капиталист продает свой товар, а следовательно, и  постоянную оборотную часть его стоимости, десять раз в год. Одна и та же  составная часть обращающейся денежной массы (=1000 ф. ст.) десять раз в год  переходит из рук своих владельцев в руки капиталиста. Десять раз происходит перемещение  этих денег из одних рук в другие. Во-вторых, капиталист десять раз в год  покупает средства производства; это опять составляет десять актов обращения,  еще десять перемещений денег из одних рук в другие. При помощи денег на сумму в  1 000 ф. ст. промышленный капиталист продает товар на 10 000 ф. ст. и затем  покупает товар на 10 000 ф. ст. Посредством двадцатикратного обращения денежной  суммы в 1 000 ф. ст. обращается товарный запас в 20 000 ф. ст.    

Наконец,  при ускоренном обороте быстрее обращается и та часть денег, которая служит для  реализации прибавочной стоимости.    

Но  наоборот: более быстрое обращение денег необходимо не предполагает более  быстрого оборота капитала, а потому и более быстрого оборота денег, т. е.  необходимо не предполагает сокращения и более быстрого возобновления процесса  воспроизводства.    

Более  быстрое обращение денег имеет место тогда, когда при помощи той же самой массы  денег совершается большее количество сделок. Это может происходить и при  одинаковых периодах воспроизводства капитала вследствие изменений в технике  денежного обращения. Далее, может увеличиваться число сделок, в которых  обращение денег не служит выражением действительного обмена товаров (биржевые  сделки на разницу и т. д.). С другой стороны, может и вовсе не требоваться  обращения денег. Например, где сельский хозяин сам является землевладельцем,  там нет обращения денег между арендатором и землевладельцем; где промышленный  капиталист сам является собственником капитала, там нет обращения денег между  ним и кредитором.    

Что  касается первоначального образования денежного сокровища в данной стране, а  также процесса присвоения его немногими лицами, то здесь нет надобности  останавливаться на этом подробнее.    

Капиталистический  способ производства, – базисом которого служит наемный труд, а потому и  оплата рабочего деньгами и вообще превращение натуральных платежей в  денежные, – может развиваться в сравнительно широком масштабе, достигнуть  более глубокого и полного развития только в той стране, где имеется в наличии  масса денег, достаточная для обращения и для образования сокровища (резервного  фонда и т. д., обусловливаемого обращением. Такова историческая  предпосылка, хотя не следует понимать дело таким образом, будто сначала образуется  достаточная масса денег в форме сокровища, а затем начинается капиталистическое  производство. Оно развивается одновременно с развитием условий для него, а  одним из таких условий является достаточное предложение благородных металлов.  Поэтому увеличение ввоза благородных металлов начиная с XVI столетия составляет  существенный момент в истории развития капиталистического производства. Но  поскольку речь идет о необходимости добавочного предложения денежного материала  уже на базисе капиталистического способа производства, то, с одной стороны,  прибавочная стоимость бросается в обращение в виде продукта, без денег,  необходимых для его превращения в деньги, и, с другой стороны, прибавочная  стоимость бросается в обращение в виде золота, без предварительного превращения  продукта в деньги.    

Добавочные  товары, которые должны превратиться в деньги, находят необходимую для такого  превращения сумму денег уже в наличии, потому что, с другой стороны, не  посредством обмена, а самим производством в обращение выбрасывается добавочное  золото (и cepe6po), которое должно превратиться в товары.    

     II. Накопление  и расширенное воспроизводство    

     

Поскольку  накопление происходит в форме воспроизводства в расширенном масштабе, то ясно,  что по отношению к денежному обращению оно не представляет никакой новой  проблемы.    

Прежде  всего, что касается добавочного денежного капитала, который требуется для функционирования  возрастающего производительного капитала, то он доставляется той частью уже  реализованной прибавочной стоимости, которую данный капиталист бросает в  обращение как денежный капитал, а не как денежную форму своего дохода. Деньги  уже находятся в руках капиталистов. Только их применение иное.    

Но  вследствие функционирования добавочного производительного капитала в обращение  брошена, как продукт этого капитала, добавочная товарная масса. Вместе с этой  добавочной товарной массой в обращение одновременно была брошена часть  добавочных денег, необходимых для ее реализации, – и именно постольку,  поскольку стоимость этой товарной массы равна стоимости производительного  капитала, потребленного при ее производстве. Эта добавочная масса денег была  авансирована прямо как добавочный денежный капитал и потому она возвращается к  капиталисту вследствие оборота его капитала. Здесь перед нами встает тот же  самый вопрос, что и выше. Откуда берутся добавочные деньги для реализации  дополнительной прибавочной стоимости, находящейся теперь в товарной форме?    

Общий  ответ опять тот же самый. Сумма цен обращающейся массы товаров увеличилась не  потому, что цены данной массы товаров повысились, а потому, что масса  обращающихся теперь товаров больше, чем масса товаров, обращавшихся ранее,  прячем эта разница не уравновешивается понижением цен… Добавочные деньги,  необходимые для обращения этой большей товарной массы, имеющей большую  стоимость, должны быть получены или путем более экономного использования  обращающейся денежной массы, – причем безразлично, достигается ли такая  экономия посредством взаимного погашения платежей и т. д. или при помощи  применения средств, ускоряющих обращение одних и тех же денег, – или же  путем превращения денег из формы сокровища в форму обращающихся денег. Это  последнее включает в себя не только то, что денежный капитал, лежавший без  употребления, начинает функционировать как покупательное средство или как  средство платежа; не только то, что денежный капитал, уже функционирующий в  качестве резервного фонда, выполняя такую функцию для своего собственника,  активно обращается для общества (например, при вкладах в банки, из которых он  постоянно выдается в ссуду), следовательно, при этом он выполняет двоякую  функцию, – это последнее включает в себя и то, что более экономно  используются резервные фонды, застаивающиеся в виде монет. «Для того чтобы  деньги постоянно текли как монета, монета должна постоянно оседать в виде  денег. Постоянное обращение монеты обусловлено постоянной задержкой ее в  больших или меньших количествах в резервных монетных фондах, повсюду  возникающих в сфере обращения и вместе с тем обусловливающих его; образование,  распределение, исчезновение и возобновление этих резервных фондов постоянно  изменяются, их существование постоянно исчезает, их исчезновение постоянно  имеет место. Адам Смит выразил это беспрестанное превращение монеты в деньги и  денег в монету таким образом, что каждый товаровладелец наряду с тем особым  товаром, который он продает, должен постоянно иметь в запасе известную сумму  всеобщего товара, на которую он покупает. Мы видели, что в обращении Т – Д –  Т второй член Д'– Т расщепляется на ряд покупок, которые совершаются  не сразу, а последовательно во времени, так что одна часть Д обращается  в качестве монеты, в то время как другая часть покоится в качестве денег.  Деньги здесь в сущности только отложенная монета, и отдельные составные части  находящейся в обращении монетной массы всегда появляются попеременно то в одной  форме, то в другой. Следовательно, это первое превращение средства обращения в  деньги представляет лишь технический момент самого денежного обращения» (Карл  Маркс. «К критике политической экономии». Берлин, 1859, стр. 105, 106).    

Термин  «монета» в противоположность термину «деньги» употребляется здесьдля обозначения  денег, функционирующих в качестве простого средства обращения, в  противоположность их другим функциям).    

Поскольку  всех этих средств оказывается недостаточно, постольку должно быть добыто добавочное  золото, или – что сводится к тому же самому – часть добавочного продукта прямо  или косвенно обменивается на золото, на продукт тех стран, в которых добывают  благородные металлы.    

Вся  масса рабочей силы и общественных средств производства, затраченных на  ежегодную добычу золота и серебра как орудий обращения, составляет крупную  статью всех faux frais[385]  капиталистического способа производства и вообще всякого способа производства,  основанного на производстве товаров. Эта добыча золота и серебра как орудий  обращения отвлекает от использования обществом соответствующую сумму возможных,  добавочных средств производства и предметов потребления, т. e. действительного  богатства. Поскольку при неизменяющемся данном масштабе производства или при  данной степени его расширения уменьшаются издержки на этот дорогостоящий  механизм обращения, постольку вследствие этого повышается производительная сила  общественного труда. Следовательно, поскольку такое влияние оказывают  вспомогательные средства, развивающиеся вместе с системой кредита, постольку  они непосредственно увеличивают капиталистическое богатство – или потому, что  вследствие этого большая часть процесса общественного производства и процесса  общественного труда совершается без какого-либо участия действительных денег,  или потому, что повышается способность функционирования массы денег,  действительно находящейся в обращении.    

Этим  разрешается и нелепый вопрос о том, было бы ли возможно капиталистическое производство  в его теперешних размерах без системы кредита (если даже рассматривать ее  только с этой точки зрения), т. e. при одном металлическом обращении.  Очевидно, нет. Напротив у оно было бы ограничено размерами добычи благородных  металлов. С другой стороны, не следует создавать никаких мифических  представлений о производительной силе кредита, поскольку он лишь предоставляет  в распоряжение денежный капитал или приводит его в движение. Однако дальнейшее  развитие этой мысли здесь неуместно.    

Теперь  мы должны рассмотреть тот случай, когда не происходит действительного накопления,  т. e. непосредственного увеличения масштаба производства, но когда часть  реализованной прибавочной стоимости более или менее продолжительное время  накопляется в виде денежного резервного фонда, чтобы впоследствии превратиться  в производительный капитал.    

Поскольку  накопляемые таким образом деньги являются добавочными деньгами, дело понятно  само собой. Они могут быть только частью избыточного золота, привезенного из  стран, добывающих золото. Следует отметить при этом, что в данной стране уже  нет того национального продукта, за который ввезено это золото. Он вывезен за  границу в обмен на золото.    

Напротив,  если предположить, что в стране обращается прежняя масса денег, то накопленные  и накопляемые деньги приливают из каналов обращения; изменяется только их  функция. Из обращающихся денег они превращаются в постепенно образующийся,  скрытый денежный капитал.    

Деньги,  которые накопляются в этом случае, суть денежная форма проданного товара, а  именно денежная форма той части его стоимости, которая для его владельца  представляет прибавочную стоимость (здесь предполагается, что системы кредита  не существует). Капиталист, накопивший эти деньги, pro tanto[386] продал, но не покупает.    

Этот  процесс, если представить себе его как частный случай, не требует никаких объяснений.  Часть капиталистов удерживает часть денег, вырученных от продажи своего  продукта, не покупая на них продукта на рынке. Напротив, другая часть  капиталистов превращает в продукт все свои деньги, за исключением постоянно  возвращающегося денежного капитала, необходимого для ведения производства.  Часть продукта, являющегося носителем прибавочной стоимости и выбрасываемого на  рынок, состоит из средств производства или из реально существующих элементов  переменного капитала, т. е. из необходимых жизненных средств.  Следовательно, эта часть продукта может тотчас же служить для расширения  производства. Ведь мы вовсе не предполагаем, что, в то время как одна часть  капиталистов накапливает денежный капитал, другая часть капиталистов потребляет  всю свою прибавочную стоимость целиком; мы только предполагаем, что одна часть  капиталистов накапливает капитал в денежной форме, образует скрытый денежный  капитал, между тем как другая часть капиталистов действительно накапливает,  т. е. расширяет масштабы производства, действительно увеличивает свой  производительный капитал. Имеющаяся в наличии масса денег оказывается  достаточной для потребностей обращения, даже если попеременно одна часть  капиталистов накапливает деньги, в то время как другая расширяет масштаб  производства, и наоборот. К тому же накопление денег на одной стороне может  совершаться и без наличных денег, посредством одного только накопления долговых  требований.    

Затруднение  возникает тогда, когда мы предполагаем накопление денежного капитала не как  частный случай, а как общее явление для класса капиталистов. Согласно нашему  предположению, т. е. предполагая всеобщее и исключительное господство  капиталистического производства, за исключением класса капиталистов вообще не  существует никаких других классов, кроме класса рабочих. Все, что покупает  рабочий класс, равно сумме его заработной платы, равно сумме переменного  капитала, авансированного всем классом капиталистов. К последним эти деньги  возвращаются посредством продажи их продукта рабочему классу. Вследствие этого  их переменный капитал снова приобретает свою денежную форму. Предположим, что  сумма переменного капитала, т. е. переменного капитала, не  авансированного, а действительно примененного в течение года, равна 100 ф. ст.  Х X; для рассматриваемого здесь вопроса не имеет никакого значения,  много или мало – в зависимости от скорости оборота – требуется денег для того,  чтобы авансировать в течение года переменный капитал такой стоимости. На эти  100 ф. ст. * Х капитала класс капиталистов покупает известную массу рабочей  силы, или выплачивает заработную плату известному числу рабочих, т. е.  происходит первая сделка. Рабочие на ту же сумму покупают у капиталистов  некоторое количество товаров, и сумма в 100 ф. ст. * Х возвращается в  руки капиталистов, т. е. происходит вторая сделка. И это повторяется  постоянно. Следовательно, сумма в 100 ф. ст. * Х никогда не позволит рабочему  классу купить ту часть продукта, которая представляет собой постоянный капитал,  не говоря уже о той части, которая представляет собой прибавочную стоимость  класса капиталистов. Рабочие на 100 ф. ст. Х Х могут купить всегда  только ту часть стоимости общественного продукта, которая равна части его  стоимости, представляющей стоимость авансированного переменного капитала.    

Оставим  в стороне тот случай, когда это повсеместное накопление денег не выражает  ничего иного, кроме распределения дополнительно ввезенного благородного металла  между различными отдельными капиталистами, – причем безразлично, в какой  пропорции. Каким же образом может накапливать деньги весь класс капиталистов в  этом случае?    

Все они  должны были бы продавать часть своего продукта, ничего не покупая взамен. Конечно,  нет ничего таинственного в том, что они обладают определенным денежным фондом,  который они бросают в обращение, затрачивая его как средство обращения в целях  своего потребления, и что затем каждый пз них снова получает из обращения  известную часть этого фонда. Но в таком случае этот денежный фонд существует  именно как фонд обращения, образовавшийся вследствие превращения прибавочной  стоимости в деньги, а отнюдь не как скрытый денежный капитал.    

Если  рассматривать дело так, как оно происходит в действительности, то скрытый  денежный капитал, накопляемый для последующего применения, состоит:    

1) Из  вкладов в банки. Вклады составляют относительно незначительную сумму тех денег,  которыми действительно располагает банк. Денежный капитал накапливается при  этом лишь номинально. Что при этом действительно накопляется, так это  притязания на деньги, которые превращаются в деньги (если только они  когда-нибудь превращаются в деньги) только потому, что устанавливается  равновесие между суммой вкладов в банк и суммой денег, затребованных вкладчиками.  В виде же денег в банке находится лишь относительно небольшая сумма.    

2) Из  государственных ценных бумаг. Они вообще представляют' собой не капитал, а  только долговые притязания на годовой продукт нации.    

3) Из  акций. Поскольку дело не исключительно спекулятивное, акции представляют собой  титул владения действительным капиталом, принадлежащим какой-либо корпорации, и  свидетельство на получение прибавочной стоимости, ежегодно приносимой этим  капиталом.    

Во всех  этих случаях не происходит никакого накопления денег: то, что на одной стороне  является накоплением денежного капитала, на другой стороне оказывается  постоянным действительным расходованием денег. Расходуются ли деньги тем лицом,  которому они принадлежат, или другим, его должником, это нисколько не меняет  сути дела.    

На  основе капиталистического производства образование сокровища само по себе  никогда не является целью; оно является или результатом задержки в  обращении, – при которой большее, чем обычно, количество денег принимает  форму сокровища, – или результатом накоплений, обусловленных оборотом  капитала, или, наконец, сокровище представляет собой лишь образование денежного  капитала, – пока что в скрытой форме, – предназначенного  функционировать в качестве производительного капитала.    

Поэтому,  с одной стороны, если одна часть прибавочной стоимости, реализованной в форме  денег, извлекается из обращения и накапливается в качестве сокровища, то с  другой стороны, одновременно другая часть прибавочной стоимости постоянно  превращается в производительный капитал. За исключением того случая, когда  между классом капиталистов распределяется добавочный благородный металл,  накопление капитала в денежной форме никогда не происходит одновременно во всех  пунктах.    

Все то,  что сказано в отношении той части годового продукта, которая представляет собой  прибавочную стоимость в товарной форме, действительно и в отношении другой  части годового продукта. Для обращения последней требуется известная сумма  денег. Эта сумма денег точно так же принадлежит классу капиталистов, как и  ежегодно производимая товарная масса, представляющая прибавочную стоимость. Эту  сумму денег первоначально бросает в обращение сам класс капиталистов. Она  постоянно все снова и снова распределяется между капиталистами посредством  самого процесса обращения. Как и вообще при обращении монет, одна часть этой  суммы денег постоянно задерживается то в одном, то в другом пункте, тогда как  другая ее часть непрерывно обращается. Дело нисколько не меняется, если такое  накопление совершается отчасти преднамеренно, с целью образования денежного  капитала.    

Здесь мы  оставляем в стороне те исключительные случаи в области обращения, когда один  капиталист захватывает долю прибавочной стоимости и даже часть капитала другого  капиталиста, а потому происходит одностороннее накопление и централизация как  денежного, так и производительного капитала. Так, например, часть прибавочной стоимости,  присвоенной и накопляемой капиталистом А как денежный капитал, может  представлять собой долю прибавочной стоимости капиталиста В, которая уже  не возвращается к последнему.    

     

     

 Отдел третий:  воспроизводство и обращение всего общественного капитала    

     

Глава восемнадцатая:  введение    

     I. Предмет исследования    

     

Непосредственный  процесс производства капитала есть процесс труда и процесс увеличения стоимости  капитала, т. е. процесс, результатом которого является товарный продукта  определяющим мотивом – производство прибавочной стоимости.    

Процесс  воспроизводства капитала охватывает как этот непосредственный процесс производства,  так и обе фазы собственно процесса обращения, т. е. процесс  воспроизводства капитала охватывает весь кругооборот, который, как процесс  периодический, – т. е. процесс, все снова и снова повторяющийся через  определенные периоды времени, – образует оборот капитала.    

Будем ли  мы рассматривать кругооборот в форме Д…Д' или форме П…П, непосредственный  процесс производства, П, всегда составляет только одно звено этого  кругооборота. В одной форме процесс производства опосредствует процесс  обращения, в другой форме процесс обращения опосредствует процесс производства.  Постоянное возобновление процесса производства, постоянно повторяющееся  появление капитала в форме производительного капитала в обоих случаях обусловлено  его превращениями в процессе обращения. С другой стороны, постоянно возобновляемый  процесс производства является условием превращений, которые капитал постоянно  снова и снова проделывает в сфере обращения, т. е. является условием его  попеременного появления то в форме денежного капитала, то в форме товарного  капитала.    

Однако  каждый отдельный капитал составляет лишь обособившуюся, так сказать, одаренную  индивидуальной жизнью, дробную часть всего общественного капитала, подобно тому  как каждый отдельный капиталист представляет собой лишь индивидуальный элемент  класса капиталистов. Движение общественного капитала состоит из всей  совокупности движений его обособившихся дробных частей, из всей совокупности  оборотов индивидуальных капиталов. Как метаморфоз отдельного товара является  звеном в цепи метаморфозов товарного мира, т. е. товарного обращения,  точно так же метаморфоз индивидуального капитала, его оборот, является звеном в  кругообороте общественного капитала.    

Весь  этот процесс в целом охватывает как производительное потребление (непосредственный  процесс производства) вместе с превращениями форм (обменами, если рассматривать  дело с вещественной стороны), которые опосредствуют его, так и индивидуальное  потребление с опосредствующими его превращениями форм или обменами. Он  охватывает, с одной стороны, превращение переменного капитала в рабочую силу, а  поэтому и включение рабочей силы в капиталистический процесс производства.  Рабочий выступает здесь в качестве продавца своего товара – рабочей силы, а  капиталист – в качестве ее покупателя. Но, с другой стороны, продажа товаров  включает куплю последних рабочим классом, следовательно, его индивидуальное  потребление. Рабочий класс выступает здесь в качестве покупателя, а капиталисты  – в качестве продавцов товаров рабочим.    

Обращение  товарного капитала включает обращение и прибавочной стоимости, а следовательно,  и те акты купли и продажи, при посредстве которых осуществляется индивидуальное  потребление капиталистов, потребление прибавочной стоимости.    

Следовательно,  кругооборот индивидуальных капиталов в их объединении в общественный капитал,  т. е. во всей его совокупности, охватывает не только обращение капитала,  но и общее товарное обращение. Последнее может первоначально состоять только из  двух составных частей: 1) из кругооборота собственно капитала и 2) из  кругооборота товаров, входящих в индивидуальное потребление, т. е.  товаров, на которые рабочий расходует свою заработную плату, а капиталист – свою  прибавочную стоимость (или часть своей прибавочной стоимости). Во всяком случае  кругооборот капитала охватывает также и обращение прибавочной стоимости,  поскольку она составляет часть товарного капитала, а также и превращение  переменного капитала в рабочую силу, выплату заработной платы. Но расходование  этой прибавочной стоимости и заработной платы на товары не составляет звена в  обращении капитала, несмотря на то, что по меньшей мере расходование заработной  платы обусловливает это обращение.    

В I  книге был подвергнут анализу капиталистический процесс производства и как  отдельный акт и как процесс воспроизводства, было подвергнуто анализу  производство прибавочной стоимости и производство самого капитала. Та смена  форм и тот обмен веществ, которые капитал претерпевает в сфере обращения, были  взяты нами в виде предпосылки, на которой мы подробно не останавливались.  Следовательно, предполагалось, что, с одной стороны, капиталист продает продукт  по его стоимости и что, с другой стороны, он находит в сфере обращения  материальные средства производства, необходимые для того, чтобы возобновить  процесс или чтобы непрерывно продолжать его. Единственным актом в сфере  обращения, на котором мы должны были там остановиться, был акт купли и продажи  рабочей силы как основное условие капиталистического производства.    

В первом  отделе этой II книги мы рассмотрели различные формы, которые капитал принимает  в своем кругообороте, и различные формы самого этого кругооборота. К рабочему  времени, рассмотренному в I книге, теперь присоединилось время обращения.    

Во  втором отделе мы рассматривали кругооборот капитала как кругооборот  периодический, т. е. как оборот капитала. При этом, с одной стороны, было  показано, как различные составные части капитала (основной и оборотный)  проходят кругооборот форм в различные промежутки времени и различным способом;  с другой стороны, были исследованы те обстоятельства, которыми обусловливается  различная продолжительность рабочего периода и периода обращения. Мы показали,  какое влияние период кругооборота и различное соотношение его составных частей  оказывают как на размер самого процесса производства, так и на годовую норму  прибавочной стоимости. Действительно, если в первом отделе рассматривались  главным образом последовательные формы, которые в своем кругообороте постоянно  принимает и сбрасывает капитал, то во втором отделе мы рассмотрели, каким  образом в этом движении и последовательной смене форм капитал данной величины  одновременно, хотя и в изменяющемся соотношении, разделяется на различные формы:  на производительный капитал, денежный капитал и товарный капитал, причем эти  формы не только чередуются друг с другом, но различные части всей капитальной  стоимости постоянно пребывают одна возле другой и функционируют в этих  различных состояниях. В частности, денежный капитал при этом проявил  особенность, которая не была показана в книге I. Здесь были выявлены те  определенные законы, согласно которым составные части данного капитала, различные  по величине, – в зависимости от условий оборота, – постоянно должны  авансироваться и возобновляться в форме денежного капитала для того, чтобы  производительный капитал данного размера мог функционировать беспрерывно.    

Однако  как в первом, так и во втором отделе речь постоянно шла лишь об индивидуальном  капитале, о движении обособившейся части общественного капитала.    

Но  кругообороты индивидуальных капиталов переплетаются друг с другом, предполагают  и обусловливают друг друга и как раз благодаря этому-то сплетению образуют  движение всего общественного капитала. Как при простом товарном обращении весь  метаморфоз товара представлялся звеном в цепи метаморфозов товарного мира, так  теперь метаморфоз индивидуального капитала является звеном в цепи метаморфозов  общественного капитала. Но если простое товарное обращение отнюдь не включало в  себя с необходимостью обращения капитала, так как оно может совершаться на  основе некапиталистического производства, то кругооборот всего общественного  капитала, как уже было отмечено, включает в себя также и товарное обращение,  совершающееся вне сферы кругооборота отдельного капитала, т. е. включает в  себя также и обращение товаров, которые не являются капиталом.    

Мы  должны теперь перейти к рассмотрению процесса обращения (который в своей совокупности  есть форма процесса воспроизводства) индивидуальных капиталов как составных  частей всего общественного капитала, т. с. к рассмотрению процесса обращения  всего общественного капитала.    

     II. Роль денежного  капитала    

     

Хотя  нижеследующее относится лишь к дальнейшему изложению в этом отделе, тем не менее  мы намерены начать исследование денежного капитала сейчас, а именно исследовать  его как составную часть всего общественного капитала.    

При  рассмотрении оборота индивидуального капитала были обнаружены две стороны денежного  капитала.    

Во-первых,  он образует ту форму, в которой каждый индивидуальный капитал выступает на  сцену, начинает свой процесс как капитал. Он выступает поэтому как primus  motor,[387]  дающий толчок всему процессу.    

Во-вторых,  в зависимости от различной продолжительности периода оборота и различного  отношения между обеими состав-ными частями последнего – рабочим периодом и  периодом обращения – изменяется и относительная величина той составной части  авансированной капитальной стоимости, которая должна постоянно авансироваться и  возобновляться в денежной форме: изменяется ее величина по отношению к  производительному капиталу, приводимому ею в движение, т. е. по отношению  к неизменному масштабу производства. Но каково бы ни было это отношение, при  всех условиях та часть находящейся в движении капитальной стоимости, которая может  постоянно функционировать как производительный капитал, ограничена той частью  авансированной капитальной стоимости, которая должна постоянно существовать в  денежной форме наряду с производительным капиталом. Речь идет здесь лишь о  нормальном обороте, об абстрактной средней величине. При этом мы оставляем в  стороне добавочный денежный капитал, необходимый для того, чтобы сглаживать  нарушения в процессе обращения.    

К  первому пункту. Товарное производство предполагает товарное обращение, а  товарное обращение предполагает, что товар находит себе выражение в качестве  денег, предполагает денежное обращение; раздвоение товара на товар и деньги  есть закон выражения продукта как товара. Точно так же капиталистическое  товарное производство, – безразлично, будем ли мы его рассматривать с  общественной или с индивидуальной точки зрения – предполагает существование  капитала в денежной форме, или существование денежного капитала в качестве  primus motor для каждого вновь возникающего предприятия и в качестве его  постоянного двигателя. Оборотный капитал в особенности предполагает, что через  короткий промежутки времени постоянно вновь появляется денежный капитал в  качестве двигателя. Всю авансированную капитальную стоимость, т. е. все  составные части капитала, состоящие из товаров, – рабочую силу, средства  труда и производственные материалы, – постоянно приходится снова и снова  покупать на деньги. То, что говорится здесь об индивидуальном капитале,  относится и к общественному капиталу, который функционирует лишь в форме многих  индивидуальных капиталов. Но, как уже показано в книге 1, из этого отнюдь не  следует, что арена функционирования капитала, масштабы производства, даже на  капиталистическом базисе, в своих абсолютных границах, зависят от размеров функционирующего  денежного капитала.    

В  производительный капитал входят элементы производства величина которых, в  известных пределах, не зависят от величины авансированного денежного капитала.  При одинаковой оплате рабочей силы ее можно подвергать экстенсивно или  интенсивно более сильной эксплуатации. Если при такой более сильной  эксплуатации увеличивается и денежный капитал (т. е. повышается заработная  плата), то он увеличивается не пропорционально усилению эксплуатации, следовательно,  он увеличивается вовсе не pro tanto.[388]    

Производительно  эксплуатируемый материал природы не составляющий элемента стоимости  капитала, – земля, море, руда, леса и т. Д., при большом напряжении  одного и того же количества рабочих сил может интенсивно или экстенсивно  сильнее эксплуатироваться без увеличения авансируемого денежного капитала.  Таким образом, величина реальных элементов производительного капитала  возрастает, не требуя затрат добавочного денежного капитала. Если же последний  потребуется на дополнительные вспомогательные материалы, то денежный капитал, в  форме которого авансируется капитальная стоимость, увеличивается  непропорционально увеличению эффективности производительного капитала,  следовательно, он увеличивается вовсе не pro tanto.    

Одни и  те же средства труда, т. е. один и тот же основной капитал, можно  использовать более эффективно как посредством удлинения, времени его ежегодного  употребления, так и посредством увеличения интенсивности его применения, причем  для этого не требуется добавочной затраты денег на основной капитал. В таком  случае происходит лишь более быстрый оборот основного капитала, но зато и  элементы его воспроизводства доставляются быстрее.    

Оставляя  в стороне материалы природы, в процесс производства могут быть включены в качестве  более или менее эффективно действующих агентов силы природы, которые  капиталисту ничего не стоят. Степень их эффективности зависит от методов их  применения и прогресса науки, которые опять-таки ничего не стоят капиталисту.    

То же  самое относится к общественному комбинированию рабочей силы в процессе производства  и к мастерству, накопленному отдельными рабочими. Кари подсчитал, что земельный  собственник никогда не получает достаточно, так как ему оплачивается не весь  тот капитал, соответственно не весь тот труд, который с незапамятных времен  вкладывался в землю, чтобы довести ее плодородие до нынешнего уровня. (Конечно,  о том плодородии, которого она лишается, нет и упоминания.) В соответствии с  этим каждый отдельный рабочий должен был бы оплачиваться сообразно с тем  трудом, который затрачен всем человеческим родом, чтобы превратить дикаря в современного  рабочего-механика. Следовало бы рассуждать как раз наоборот: если подсчитать  весь вложенный в землю неоплаченный труд, по превращенный в деньги земельным  собственником и капиталистом, то весь их вложенный в землю капитал выплачен им  многократно, да еще с ростовщическими процентами; таким образом земельная  собственность давным-давно и уже много раз выкуплена обществом.    

Правда,  повышение производительной силы труда, поскольку оно не предполагает добавочной  затраты капитальных стоимостей, увеличивает прежде всего лишь массу продукта, а  не его стоимость; исключением является тот случай, когда оно позволяет  посредством того же количества труда воспроизводить больше постоянного  капитала, а следовательно, и сохранять стоимость большего капитала. Но в то же  время повышение производительной силы труда создает новый материал для  капитала, следовательно, создает базис для увеличения накопления капитала.    

Поскольку  сама организация общественного труда, а потому и повышение общественной  производительной силы труда требует, чтобы производство велось в крупном  масштабе и чтобы отдельные капиталисты авансировали крупные массы денежного  капитала, то уже в книге I было показано70, что это совершается отчасти  посредством централизации капиталов в немногих руках, причем нет никакой  необходимости в том, чтобы при этом происходило абсолютное увеличение размера  функционирующих капитальных стоимостей, а следовательно, и размера того  денежного капитала, в форме которого они авансируются. Величина отдельных  капиталов может возрастать посредством их централизации в немногих руках без  одновременного возрастания общественной суммы этих капиталов. Это лишь  изменение распределения отдельных капиталов.    

Наконец,  в предыдущем отделе было показано, что уменьшение продолжительности периода  оборота позволяет с меньшим денежным капиталом приводить в движение тот же  самый производительный капитал или с тем же денежным капиталом приводить в  движение больший производительный капитал.    

Однако,  очевидно, что все это не имеет никакого отношения к вопросу о собственно денежном  капитале. Это показывает только, что авансированный капитал, – данная  сумма стоимости, которая в своей свободной форме, в форме стоимости, состоит из  определенной суммы денег, – после своего превращения в производительный  капитал содержит в себе производительные потенции, границы которых не  определяются величиной стоимости, но которые в известных пределах могут  действовать с различной степенью экстенсивности или интенсивности. Если цены элементов  производства – средств производства и рабочей силы–даны, то этим определена  величина того денежного капитала, который необходим для купли определенного  количества этих элементов производства, существующих в виде товаров. Другими  словами, этим определена величина стоимости того капитала, который приходится  авансировать. Но размеры, в которых этот капитал действует как фактор  образования стоимости и продукта, эластичны и изменчивы.    

Ко  второму пункту. Само собой понятно, что та часть общественного труда и средств  производства, которая ежегодно должна расходоваться на производство или на  покупку денег с целью возмещения изношенной монеты, pro tanto является вычетом  из общественного производства. Но что касается денежной стоимости,  функционирующей частью в форме средств обращения, частью в форме сокровища,  то, – раз она уже имеется, раз она уже приобретена, – она существует  наряду с рабочей силой, с произведенными средствами производства и  естественными источниками богатства. Ее нельзя рассматривать как нечто,  ограничивающее эти последние. Посредством превращения ее в элементы  производства, посредством обмена с другими странами, мог бы быть расширен  масштаб производства. Это предполагает, однако, что деньги в данном случае, как  и раньше, играют роль мировых денег.    

В  зависимости от продолжительности периода оборота для приведения в движение  производительного капитала требуется большая или меньшая масса денежного  капитала. Точно так же мы видели, что известное деление периода оборота на  рабочий период и время обращения обусловливает увеличение находящегося в  денежной форме скрытого капитала, или, другими словами, капитала, применение  которого отсрочено.    

В той  мере, в какой период оборота определяется продолжительностью рабочего периода,  он определяется, при прочих неизменных условиях, материальной природой процесса  производства, следовательно, он определяется не специфическим общественным  характером этого процесса производства. Однако на основе капиталистического  производства сравнительно широкие операции более длительного характера  обусловливают авансирование более крупного денежного капитала на более  продолжительное время. Следовательно, производство в таких областях зависит от  тех границ, в пределах которых отдельный капиталист располагает денежным  капиталом. Эти границы раздвигаются системой кредита и связанным с нею  ассоциированием, например, акционерными обществами. Поэтому нарушения,  происходящие на денежном рынке, приостанавливают деятельность таких  предприятий, а эти последние в свою очередь вызывают нарушения на денежном  рынке.    

На  основе общественного производства необходимо определять масштаб, в котором  могут производиться такие операции, которые на долгое время отвлекают рабочую  силу и средства производства, не доставляя за все это время никакого продукта в  качестве полезного эффекта; необходимо определять, в каком масштабе могут  производиться эти операции, не причиняя ущерба таким отраслям производства,  которые постоянно или несколько раз в течение года не только отвлекают рабочую  силу и средства производства, но и доставляют жизненные средства и средства  производства. При общественном производстве, так же как и при  капиталистическом, рабочие, занятые в отраслях производства с относительно  короткими рабочими периодами, будут лишь на короткое время отвлекать продукты,  не давая взамен нового продукта; между тем отрасли производства с длинными  рабочими периодами непрерывно отвлекают продукты на более продолжительное  время, прежде чем сами начнут давать таковые. Следовательно, это обстоятельство  вытекает из вещных условий соответствующего процесса труда, а не из его  общественной формы. При общественном производстве денежный капитал отпадает.  Общество распределяет рабочую силу и средства производства между различными  отраслями производства. Производители могут, пожалуй, получать бумажные  удостоверения, по которым они извлекают из общественных запасов предметов  потребления то количество продуктов, которое соответствует времени их труда.  Эти удостоверения не деньги. Они не совершают обращения.    

Итак,  поскольку потребность в денежном капитале вытекает из продолжительности  рабочего периода, она обусловливается двумя обстоятельствами: во-первых, деньги  вообще являются той формой, в которой должен выступить каждый индивидуальный  капитал (кредит мы оставляем в стороне) для превращения в производительный  капитал. Это вытекает из сущности капиталистического производства, вообще из  сущности товарного производства. – Во-вторых, величина необходимо  авансируемой денежной суммы обусловливается тем обстоятельством, что в течение  более или менее продолжительного времени у общества постоянно отвлекаются  рабочая сила и средства производства, причем ему в течение этого времени не  возвращается никакого продукта, который можно было бы превратить в деньги. Первое  обстоятельство, а именно, что подлежащий авансированию капитал приходится  авансировать в денежной форме, не устраняется самой формой этих денег, будь то  металлические деньги, кредитные деньги, знаки стоимости и т. Д. На  второе обстоятельство никакого влияния не оказывает то, при помощи каких  денежных средств или при какой форме производства отвлекаются труд, жизненные  средства и средства производства, когда при этом обратно в обращение не  выбрасывается никакого эквивалента.    

     

 Глава девятнадцатая:  прежние представления о предмете    

     I. Физиократы    

     

Кенэ в  своей «Tableau economique»[389]  немногими крупными штрихами показывает, каким образом годовой продукт  национального производства определенной стоимости распределяется посредством  обращения так, чтобы, при прочих неизменных условиях, могло совершаться простое  воспроизводство этого продукта, т. е. воспроизводство в прежнем масштабе.  Исходный пункт для периода производства по существу дела составляет урожай  последнего года. Бесчисленные индивидуальные акты обращения с самого начала  объединяются в характерно-общественное массовое движение, – в обращение  между крупными функционально определенными экономическими классами общества.  Нас здесь интересует следующее: одна часть всего продукта, – подобно любой  другой его части, она в качестве предмета потребления представляет собой новый  результат труда истекшего года, – является в то же время лишь  носительницей старой капитальной стоимости, вновь появляющейся в прежней  натуральной форме. Эта часть продукта не обращается, а остается в руках ее  производителей, класса фермеров, с тем, чтобы в руках этого класса снова начать  свою службу в качестве капитала. В эту часть годового продукта, представляющую  собой постоянный капитал, Кенэ включает также не относящиеся к нему элементы, но  ему удалось схватить суть дела благодаря ограниченности своего кругозора, для  которого земледелие является единственной сферой приложения человеческого  труда, производящей прибавочную стоимость, т. е. с капиталистической точки  зрения – единственной действительно производительной сферой труда. Экономический  процесс воспроизводства, каков бы ни был его специфически общественный  характер, всегда переплетается в этой области (в земледелии) с естественным  процессом воспроизводства. Очевидные условия этого последнего бросают свет и на  условия первого и не допускают заблуждений, вызываемых миражами обращения.    

Этикетка  системы взглядов отличается от этикетки других товаров, между прочим, тем, что  она обманывает не только покупателя, но часто и продавца. Сам Кенэ и его  ближайшие ученики верили в свою феодальную вывеску, подобно тому как наши  ученые-педанты верят в нее до сих пор. В действительности же система  физиократов является первой систематической концепцией капиталистического  производства. Представитель промышленного капитала – класс фермеров –  направляет все экономическое движение. Земледелие ведется капиталистически,  т. е. как крупное предприятие капиталистического фермера; непосредственный  земледелец является наемным рабочим. В процессе производства создаются не  только предметы потребления, но и их стоимость; побудительным же мотивом  производства служит получение прибавочной стоимости, местом рождения которой  является сфера производства, а не сфера обращения. Из трех классов, которые у  Кенэ фигурируют в качестве носителей общественного процесса воспроизводства,  опосредствуемого обращением, непосредственный эксплуататор «производительного»  труда, производитель прибавочной стоимости, капиталистический фермер,  отличается от тех, кто просто ее присваивает.    

Капиталистический  характер физиократической системы еще во время ее расцвета вызвал оппозицию, с  одной стороны, Ленге и Мабли, и, с другой стороны, – защитников свободного  мелкого землевладения.    

А. Смит  в своем анализе процесса воспроизводства пошел назад), и это тем более  бросается в глаза, что в остальном он не только дает дальнейшую разработку  правильного анализа Кенэ, как, например, обобщает его «avances primitives»[390] и  «avances annuelles»[391]  в понятиях «основной» и «оборотный» капитал,[392]  но местами совершенно впадает в физиократические заблуждения. Например, чтобы  доказать, что фермер производит большую стоимость, чем какой-либо другой род  капиталистов, А. Смит говорит:    

«Никакой  другой капитал, равный по размерам, не приводит в движение большего количества  производительного труда, чем капитал фермера. Ибо не только его  рабочие-батраки, но и его рабочий скот являются производительными работниками».  Приятный комплимент для рабочих! «В земледелии вместе с человеком работает  также и природа, и хотя ее работа не требует никаких издержек, ее продукт  обладает своей стоимостью точно так же, как и продукт наиболее дорогостоящих  рабочих. В земледелии наиболее важные работы имеют своей целью не столько  увеличить естественное плодородие природы, – хотя они делают и это, –  сколько направлять его на производство растительных продуктов, наиболее  полезных для человека. Поле, заросшее терновником и кустарником, довольно часто  может дать такую' же массу растительного продукта, как и виноградник или пашня,  возделанные самым тщательным образом. Посев и обработка почвы часто не столько  пробуждают, сколько направляют активное плодородие природы и после всех трудов  земледельца значительная часть труда всегда остается на долю природы. Поэтому  рабочие и рабочий скот, занятые в земледелии, воспроизводят не только  стоимость, равную стоимости их собственного потребления или стоимости капитала,  дающего им занятие вместе с прибылью его владельца, как это мы видели у  мануфактурных рабочих, но и гораздо большую стоимость. Сверх капитала фермера и  всей его прибыли они регулярно воспроизводят ренту земледельца. Эту ренту можно  рассматривать как продукт тех сил природы, пользование которыми землевладелец  за определенную плату предоставляет фермеру. Она выше или ниже в зависимости от  предполагаемой величины этих сил или, другими словами, от предполагаемого  естественного или искусственно созданного плодородия земли. Она – продукт  природы, остающийся после вычета и возмещения всего того, что можно признать  делом рук человеческих. Она редко бывает меньше четвертой части, а часто  превышает третью часть всего продукта. Одинаковое количество производительного  труда, примененного в мануфактурах, никогда не даст такого большого  воспроизводства. В мануфактурах природа не делает ничего, – все делает  человек;, и воспроизведенный продукт всегда должен быть пропорционален размерам  действующих сил, создающих его. Таким образом, капитал, вложенный в земледелие,  не только приводит в движение большее количество производительного труда, чем  таких же размеров капитал, вложенный в мануфактуру, но и прибавляет,  пропорционально количеству применяемого им производительного труда, гораздо  большую стоимость к годовому продукту земли и труда страны, к действительному  богатству и доходу ее жителей» (книга II, гл. V, стр. 242).    

В другом  месте А. Смит говорит: «Также и вся стоимость семян есть, собственно говоря, основной  капитал» (книга II, гл. I). «капитал» промышленников с авансами у фермеров.  Например: «подобно этим последним» (предпринимателям-промышленникам), «они»  (les fermiers, т. е. капиталистические фермеры) должны получать, кроме  возвращающихся обратно капиталов, и т. Д.» (Turgot. Оеuvres, ed. Daire,  Paris. 1844. Tome I, p. 40).    

Следовательно,  здесь капитал = капитальной стоимости; она существует в своей «основной» форме.    

«Хотя семена  и перемещаются все время из амбара в поле и обратно, они никогда не меняют  хозяина и, следовательно, не совершают обращения в cобственном смысле этого  слова. Фермер извлекает свою прибыль не посредством их продажи, а за счет их  прироста» (там же, стр. 186),    

Ограниченность  проявляется здесь в том, что Смит не видит, как это видел уже Кенэ, повторного  появления стоимости постоянного капитала в обновленной форме, следовательно, он  не видит важного момента процесса воспроизводства, а видит только лишнюю иллюстрацию  – к тому же еще и неправильную – для своего различия между оборотным и основным  капиталом. – Переходя от понятий «avances primitives» и «avances  annuelles» к понятиям «fixed capital»[393]  и «circulating capital»,[394]  Смит делает шаг вперед в употреблении слова «капитал»; понятие это обобщается,  становится независимым от того особого внимания к «земледельческой» сфере применения,  которое характерно для физиократов. Шагом назад является то, что различия между  «основным» и «оборотным» капиталом рассматриваются и сохраняются как решающие  различия.    

     II. Адам Смит    

     1) общие положения  Смита    

     

А. Смит  говорит:    

«В  каждом обществе цена любого товара в конечном счете сводится к одной из этих  частей (к заработной плате, прибыли, земельной ренте) ила же распадается на все  эти три части, а в каждом развитом обществе все эти три составные части в  большей или меньшей мере входят в цену подавляющей части товаров»[395]  (книга 1, гл. VI, стр. 42).    

«Заработная  плата, прибыль и земельная рента являются тремя первоначальными источниками  всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости» (стр. 63).    

В  дальнейшем мы исследуем более подробно это учение А. Смита о «составных частях  цены товаров», или, соответственно, «всякой меновой стоимости». Далее у А.  Смита говорится:    

«Так как  это относится к каждому единичному товару, взятому в отдельности, то это должно  относиться и ко всей совокупности товаров, составляющих годовой продукт земли  и труда каждой страны. Общая цена, или меновая стоимость, этого годового  продукта должна распадаться на такие же три части и распределяться  между различными жителями страны или в виде заработной платы за их труд,  или в виде прибыли. с их капитала, или в виде ренты с их  землевладения» (книга II, гл. II, стр. 190).    

После  того как А. Смит и цену каждого товара, взятого в отдельности, и «общую цену,  или меновую стоимость…. годового продукта земли и труда каждой страны» разложил  таким образом на три источника доходов наемного рабочего, капиталиста и  земельного собственника: на заработную плату и прибыль и земельную ренту, после  этого ему все-таки пришлось окольным, контрабандным путем ввести четвертый  элемент, а именно – элемент капитала. Это достигается посредством проведения  различия между валовым и чистым доходом.    

«Валовой доход всех жителей страны в  целом состоит из всего годового продукта их земли и труда; чистый  доход составляет ту часть, которая остается в их распоряжении после вычета  издержек по содержанию, во-первых, их основного, и, во-вторых, их оборотного  капитала: или, другими словами» ту часть, которую они могут, не затрагивая  своего капитала, включать в запас, предназначенный для непосредственного  потребления, или израсходовать на свое питание, на создание бытовых удобств и  на удовольствия, Их действительное богатство тоже пропорционально не их валовому,  а их чистому доходу» (там же, стр. 190).    

На это  мы заметим:    

1) А.  Смит рассматривает здесь исключительно лишь простое воспроизводство, а не воспроизводство  в расширенном масштабе, или накопление. Он говорит только о расходах по «содержанию»  («maintaining») функционирующего капитала. «Чистый» доход равняется той части  годового продукта – причем безразлично, всего ли общества или же  индивидуального капиталиста, – которая может войти в «фонд потребления»,  но размеры этого фонда не должны «затрагивать, функционирующий капитал  („encroach upon capital“). Следовательно, часть стоимости как индивидуального,  так и общественного продукта не сводится ни к заработной плате, ни к прибыли,  ни к земельной ренте, а сводится к капиталу.    

2) А.  Смит отказывается от своей собственной теории, прибегая к игре слов, к  различению между «gross» и «net revenue», – между валовым и чистым  доходом. Индивидуальный капиталист, как и весь класс капиталистов, или так  называемая нация, вместо потребленного в производстве капитала получает  товарный продукт. Стоимость этого последнего, – ее можно представить в  виде пропорциональных частей самого продукта, – с одной стороны, возмещает  затраченную капитальную стоимость, а потому составляет доход, или, как сказано  у А. Смита буквально, «revenue» («revenu» – причастие от глагола «revenir»,  «возвращаться»), однако, nota bene,[396]  составляет «capital-revenue», или доход на капитал»; с другой стороны,  составные части стоимости продукта, которые «распределяются между различными  жителями страны или в виде заработной платы за их труд, или в виде прибыли с их  капитала, или в виде ренты с их землевладения», составляют как раз то, что в  обыденной жизни и называется доходом. Согласно этому взгляду стоимость всего  продукта, будь то индивидуального капиталиста или всей страны, составляет  чей-нибудь доход, но составляет, с одной стороны, доход на капитал, и, с другой  стороны, – отличную от него форму «revenue». Таким образом то, что было  устранено при разложении стоимости товара на ее составные части, снова вводится  с черного хода – посредством двусмысленного слова «revenue». Но «присвоить в  качестве дохода» можно лишь такие составные части стоимости продукта, которые  уже существуют в нем. Чтобы капитал принес доход, «revenue», он должен  быть предварительно израсходован. В другом месте А. Смит говорит:    

«Минимальная  обычная норма прибыли всегда должна быть несколько больше того, что достаточно  для возмещения тех случайных потерь, которым подвержен капитал при любом  способе его применения. Только этот избыток представляет собой чистую, или  нетто-прибыль».    

Но какой  же капиталист понимает под прибылью необходимые затраты капитала?    

«То, что  называют валовой прибылью, включает в себя часто не только этот избыток, но и  ту сумму, которая удерживается для возмещения указанных чрезвычайных потерь»  (книга I. гл. IX. стр. 72),    

Но это  значит только то, что часть прибавочной стоимости, рассматриваемая как часть  валовой прибыли, должна образовать страховой фонд производства. Этот страховой  фонд создается за счет части прибавочного труда, который постольку  непосредственно производит капитал, т. е. фонд, предназначенный для  воспроизводства. Что же касается затрат на «содержание» основного капитала и т.  Д. (см. цитированные выше места), то возмещение потребленного основного  капитала новым не составляет новой затраты капитала, а представляет собой  только возобновление старой капитальной стоимости в новой форме. Что касается  издержек на ремонт основного капитала, которые А. Смит тоже относит к издержкам  по его содержанию, то они входят в цену авансированного капитала. То, что  капиталисту не приходится разом вкладывать эту часть капитала, что он  вкладывает ее во время функционирования капитала лишь постепенно, по мере  потребности, и может пользоваться для этой цели уже полученной прибылью, –  это обстоятельство нисколько не меняет источника этой прибыли. Та составная  часть стоимости, которая является источником этой прибыли, показывает только,  что рабочий доставляет прибавочный труд и для страхового фонда и для фонда,  предназначенного для затрат на ремонт.    

А. Смит  рассказывает нам далее, что из чистого дохода, т. е. из дохода в  специфическом смысле, следует исключить весь основной капитал, а также всю ту  часть оборотного капитала, которая требуется на содержание и ремонт основного  капитала, а также для его обновления, т. е. в сущности следует исключить  весь капитал, находящийся не в такой натуральной форме, в которой он  предназначен для фонда потребления.    

«Все  издержки по содержанию основного капитала необходимо, очевидно, исключить из чистого  дохода общества. В него никогда не могут входить ни сырые материалы,  необходимые для поддержания в исправности полезных машин и орудий труда… ни  продукт труда, необходимый, для приведения этих материалов в надлежащий вид.  Цена же этого труда, конечно, может составить часть чистого дохода, ибо  рабочие, занятые этим трудом, всю стоимость своей заработной платы могут  превратить в свой запас, предназначенный для непосредственного потребления. Но  при других видах труда как его цена» (т. е. заработная плата, выдаваемая  за этот труд), «так и продукт» (в котором воплощен этот труд), «входят в этот  запас для потребления: цена – в запас рабочих, продукт – в запас других лиц,  потребление, удобства и удовольствия которых возрастают благодаря труду этих  рабочих» (книга 11, гл. II, стр. 190, 191).    

А. Смит  наталкивается здесь на очень важное различие между рабочими, занятыми в производстве  средств производства, и рабочими, которые заняты непосредственным производством  предметов потребления. Стоимость товарного продукта первой категории рабочих  содержит в себе составную часть, равную сумме их заработных плат, т. е.  равную стоимости той части капитала, которая затрачена на куплю их рабочей  силы.    

Эта  часть стоимости физически существует в виде известной доли средств производства,  произведенных этими рабочими. Деньги, полученные ими в виде заработной платы  для них образуют доход, но ни для них самих, ни для других их труд не произвел  продуктов, пригодных для индивидуального потребления. Следовательно, эти  продукты не образуют элемента той части годового продукта, которая  предназначена для общественного фонда потребления, того фонда, в котором только  и может реализоваться, «чистый доход». А. Смит забывает здесь добавить, что сказанное  о заработной плате в равной мере относится и к той составной части стоимости  средств производства, которая в качестве прибавочной стоимости под видом  категорий прибыли и ренты образует доход (в первую очередь) промышленных  капиталистов. Эти составные части стоимости тоже существуют в форме средств производства,  в форме предметов, не пригодных для индивидуального потребления. Только после  превращения их в деньги можно купить соответствующие их цене количество  предметов потребления, производственных второй категорией рабочих, и перенести  его в фонд индивидуального потребления владельцев этих средств производства. Но  тем более А. Смит должен был бы видеть, что часть стоимости ежегодно  производимых средств производства, которая равна стоимости средств производства  функционирующих в этой сфере производства т. е. равна стоимости тех  средств производства, с помощью которых производят средства производства, –  следовательно, часть стоимости, равная стоимости примененного здесь постоянного  капитала, – абсолютно не может служить какой-либо составной частью стоимости,  образующей доход, – не только вследствие той натуральной формы, в которой  эта часть существует но и вследствие функционирования ее в качестве капитала.    

По  отношению ко второй категории рабочих, т. е. тех рабочих, которые  непосредственно производит предметы потребления, определения А. Смита не совсем  точны. А именно, он говорит, что в таких отраслях труда в фонд  непосредственного потребления «входят» («to go») и цена труда и продукт «цена»  т. е. деньги, полученные в качестве заработной платы * – в фонд потребления  рабочих, продукт – в фонд потребления других лиц («that of other people»),  потребление, удобства и удовольствия которых возрастают благодаря труду этих  рабочих.    

Но  рабочий не может жить непосредственно «ценой» своего труда, т. е. теми  деньгами, в которых выплачивается ему заработная плата; он реализует эти  деньги, докупая на них предметы потребления; эти последние частично могут  состоять из тех товаров, которые произведены им самим. С другой стороны, его  собственный продукт может быть таким, что он входит только в потребление  эксплуататоров труда.    

Совершенно  исключив, таким образом, основной капитал из «netto revenue»[397] страны, А. Смит  продолжает:    

«Но если  вся сумма затрат на содержание основного капитала таким образом необходимо  исключается из чистого дохода общества, то не так обстоит дело с затратами на  содержание оборотного капитала. Из четырех частей, из которых состоит этот  капитал, а именно денег, жизненных средств, сырых материалов и готовых изделий,  три последние, как было уже сказано, постоянно извлекаются из него и  вкладываются или в основной капитал общества, или в его запас, предназначенный  для непосредственного потребления. Та часть этих пригодных для потребления  предметов, которая не употребляется на содержание первого» основного капитала,  «целиком входит в состав последнего» в запас, предназначенный для  непосредственного потребления «а составляет часть чистого дохода общества.  Поэтому содержание этих трех частей оборотного капитала уменьшает чистый доход  общества лишь на ту часть годового продукта, которая необходима для содержания  основного капитала» (книга II, гл. II, стр. 192).    

Утверждение  А. Смита о том, что часть оборотного капитала, которая не служит для производства  средств производства, входит в производство предметов потребления, т. е. в  часть годового продукта, предназначенную для образования фонда потребления  всего общества, есть просто тавтология. Но важно то, что следует  непосредственно за этим:    

«Оборотный  капитал общества в этом отношении отличается от оборотного капитала отдельного  лица. Оборотный капитал отдельного лица целиком исключен из его чистого дохода  и никогда не может составлять какую-либо часть последнего; чистый доход  отдельного лица может состоять только из его прибыли. Но хотя оборотный капитал  каждого отдельного лица и составляет часть оборотного капитала того общества, к  которому принадлежит это лицо, однако это отнюдь не исключает для оборотного  капитала возможности составлять также часть чистого дохода общества, Хотя все  товары, находящиеся в лавке розничного торговца, никоим образом не могут быть  включены в его собственный запас, предназначенный для непосредственного  потребления, тем не менее они могут попасть в фонд потребления других людей,  которые за счет дохода, получаемого из других источников, могут регулярно  возмещать ему их стоимость вместе с прибылью, не вызывая этим ни малейшего  уменьшения ни его капитала, ни своих собственных капиталов» (там же).    

Итак,  здесь мы узнаем:    

1) Как  основной капитал и необходимый для его воспроизводства (функционирование основного  капитала А. Смит забывает) и содержания оборотный капитал, так и оборотный  капитал каждого индивидуального капиталиста, функционирующий в производстве  предметов потребления, полностью исключаются из его чистого дохода,  который может состоять лишь из его прибылей. Следовательно, та часть его  товарного продукта, которая возмещает его капитал, не разложима на составные  части стоимости, образующие для него доход.    

2) Оборотный  капитал каждого индивидуального капиталиста образует часть общественного оборотного  капитала совершенно так же, как и каждый индивидуальный основной капитал образует  часть общественного основного капитала.    

3) Общественный  оборотный капитал, хотя он и является лишь суммой индивидуальных оборотных  капиталов, обладает характерной особенностью, отличающей его от оборотного капитала  каждого индивидуального капиталиста. Последний никогда не может образовать  части дохода индивидуального капиталиста; напротив, часть первого (а  именно, часть, состоящая из предметов потребления), может в то же время  составлять часть дохода общества, или, как А. Смит говорил раньше, эта  часть капитала не должна непременно уменьшать чистый доход общества на  известную часть годового продукта. В действительности то, что А.Смит называет  здесь оборотным капиталом, представляет собой ежегодно производимый товарный  капитал, который капиталисты, производящие предметы потребления, ежегодно  бросают в обращение. Весь этот их годовой товарный продукт состоит из  предметов, пригодных для потребления, и потому образует фонд, в котором  реализуются или на который расходуются чистые доходы общества (включая и  заработную плату). Вместо того чтобы в качестве примера брать товары,  находящиеся в лавке розничного торговца, А. Смиту следовало бы взять товарные  массы, лежащие на складах промышленных капиталистов.    

Если бы  А. Смит свел воедино те разрозненные мысли, которые владели им раньше при рассмотрении  воспроизводства того капитала, который он называет основным, а теперь при  рассмотрении воспроизводства того капитала, который он называет оборотным, то  он пришел бы к следующему результату:    

I.  Годовой общественный продукт состоит из двух подразделений: первое охватывает  средства производства, второе – предметы потребления. Каждое из этих  подразделений необходимо рассматривать отдельно.    

II.  Совокупная стоимость той части годового продукта,    

которая  состоит из средств производства, состоит из следующих частей: одна часть  их стоимости представляет собой стоимость только тех средств производства,  которые были потреблены при производстве этих средств производства,  следовательно, это – капитальная стоимость, лишь появляющаяся в новой форме.  Другая часть равна стоимости капитала, затраченного на рабочую силу, или равна  сумме заработных плат, выплаченных капиталистами этой сферы производства. Наконец,  третья часть стоимости образует источник прибылей – включая и земельную ренту –  промышленных капиталистов этого подразделения.    

Первая  составная часть, по А. Смиту, – воспроизведенная часть основного капитала  всех занятых в этом первом подразделении индивидуальных капиталов, «целиком  исключена и никогда не может составлять какую-либо часть чистого дохода» ни  индивидуальных капиталистов, ни общества в целом. Она постоянно функционирует  как капитал и никогда не функционирует как доход. В этом отношении «основной  капитал» каждого индивидуального капиталиста ничем не отличается от основного  капитала всего общества. Однако в то же время другие части стоимости этого  годового общественного продукта, состоящего из средств производства, –  части стоимости, которые, следовательно, существуют также и в виде  соответствующих долей всей этой массы средств производства, – образуют доходы  всех агентов, участвующих в этом производстве: заработную плату рабочих,  прибыль и ренту капиталистов. Но для общества они образуют не доход, а капитал,  хотя указанный годовой продукт общества и состоит лишь из суммы продуктов индивидуальных  капиталистов, принадлежащих к данному обществу. Большей частью эти продукты уже  по самой своей природе могут функционировать лишь в качестве средств  производства, и даже те из них, которые в случае необходимости могли бы  функционировать как предметы потребления, предназначены служить в качестве  сырого или вспомогательного материала для нового производства. Они  функционируют как таковой, т. е. как капитал, но не в руках своих  производителей, а в руках тех, кто их применяет, а именно:    

III. В  руках капиталистов второго подразделения, непосредственных производителей предметов  потребления. Эти средства производства возмещают им капитал, потребленный  при производстве предметов потребления (поскольку этот капитал не превращен в  рабочую силу, т. е. поскольку он не состоит из суммы заработных плат  рабочих этого второго подразделения). А этот потребленный капитал, который в  форме предметов потребления находится теперь в руках капиталистов, производящих  таковые, в свою очередь, – т. е. с общественной точки зрения, – образует  тот фонд потребления, в котором капиталисты и рабочие первого подразделения  реализуют свои доходы.    

Если бы  А. Смит продолжил свой анализ до этих пределов; то он подошел бы почти вплотную  к решению всей проблемы. По существу он был уже совсем близок к этому, так как  он уже заметил, что определенные части стоимости одного вида товарных  капиталов (средства производства), из которых состоит весь годовой продукт  общества, хотя и образуют доход для индивидуальных рабочих и капиталистов,  занятых в их производстве, но не образуют составной части дохода общества;  тогда как часть стоимости другого вида товарных капиталов (предметы  потребления), хотя и образует капитальную стоимость для индивидуальных  собственников этой части, т. е. для капиталистов, занятых в этой сфере  приложения капитала, но образует все же лишь часть дохода общества.    

Но из  всего вышесказанного следует:    

Во-первых. Хотя общественный капитал равен  лишь сумме индивидуальных капиталов, а потому и годовой товарный продукт (или  товарный капитал) общества равен сумме товарных продуктов этих индивидуальных  капиталов; хотя отсюда следует, что разложение товарной стоимости на ее  составные части, правильное для всякого индивидуального товарного капитала,  должно оказаться правильным и в конечном счете действительно оказывается  правильным также и для товарного капитала всего общества, тем не менее та  форма, в которой эти составные части стоимости выступают во всем общественном  процессе воспроизводства, является у них различной.    

Во-вторых. Даже на основе простого  воспроизводства имеет место не только производство заработной платы  (переменного капитала) и прибавочной стоимости, но и непосредственное производство  новой постоянной капитальной стоимости – несмотря на то, что рабочий день  состоит только из двух частей: из одной части, в течение которой рабочий  возмещает переменный капитал, т. е. фактически производит эквивалент,  необходимый для покупки его рабочей силы, и из второй части, в течение которой  он производит прибавочную стоимость (прибыль, ренту и т. Д.). – Именно  тот ежедневный труд, который затрачивается на воспроизводство средств  производства, – и стоимость которого тоже распадается на заработную плату  и прибавочную стоимость, – именно этот труд реализуется в новых средствах  производства, возмещающих постоянную часть капитала, израсходованную на  производство предметов потребления.    

Основные  затруднения, большая часть которых уже разрешена в предшествующем изложении,  возникают при рассмотрении не накопления» а простого воспроизводства. Вот  почему, когда речь идет о движении годового продукта общества и о его  воспроизводстве, опосредствуемом обращением, А. Смит (в книге II), а раньше его  и Кенэ в «Tableau economique» исходили из простого воспроизводства.    

     2) разложение  меновой стоимости у Смита НАv+m    

     

Согласно  догме А. Смита, цена, или «меновая стоимость» («exchangeable value») каждого отдельного  товара, а следовательно, и всех вместе взятых товаров, составляющих годовой  продукт общества (он правильно повсюду предполагает капиталистическое  производство), слагается из трех «составных частей» («component parts») или  «разлагается» («resolves itself into») на заработную плату, прибыль и ренту.  Эту догму можно свести к тому, что товарная стоимость = v + m,  т. е. равна стоимости авансированного переменного капитала плюс  прибавочная стоимость. Такое сведение прибыли и ренты к тому общему единству,  которое мы называем m, мы можем предпринять с прямого согласия А. Смита;  это видно из последующих цитат, в которых мы сначала опускаем все побочные  пункты, т. е. все кажущиеся или действительные отклонения от догмы,  согласно которой товарная стоимость состоит исключительно из тех элементов,  которые мы обозначаем как v + т.    

В  промышленности:    

«Стоимость,  которую рабочие присоединяют к стоимости материалов, разлагается… на две части,  из которых одна влет на оплату их заработной платы, а другая – на оплату  прибили их предпринимателя на весь капитал, который он авансировал на материалы  и на заработную плату» (книга I, гл. VI, стр. 41).    

– «Хотя  хозяин и авансирует мануфактуристу» (промышленному рабочему) «его заработную  плату, но в действительности она не стоит ему никаких издержек, так как  стоимость этой заработной платы обычно сохраняется для него („reserved“) вместе  с прибылью в увеличенной стоимости того предмета, к которому был приложен труд  рабочего» Книга II, гл. III, стр. 221).    

Часть  «капитала» («stock»), затраченная на «…содержание производительного труда, выполнив  свою функцию капитала для него» (для предпринимателя), «…образует доход для  этих последних» (для рабочих) (книга II, гл. Ill, стр. 223).    

В только  что цитированной главе книги II А. Смит прямо говорит:    

«Весь  годовой продукт земли и труда каждой страны… сам по себе («naturallya)  разделяется на две части. Одна из этих частей – и часто наибольшая –  предназначена прежде всего для возмещения капитала, или для возобновления  продовольствия, сырых материалов и готовых продуктов, которые были взяты из  капитала; другая часть предназначена для образования дохода собственника  капитала в качестве прибыли с его капитала или какого-либо другого лица  в качестве ренты с его землевладения» (стр. 222).    

Согласно  тому, что мы раньше узнали от А. Смита, только одна часть капитала одновременно  образует доход для кого-либо, а именно та часть, которая затрачена на покупку  производительного труда. Эта часть – переменный капитал – сначала выполняет  «функцию капитала» в руках предпринимателя и для него, а затем «образует доход»  для самих производительных рабочих. Капиталист превращает часть своей  капитальной стоимости в рабочую силу и именно тем самым превращает ее в  переменный капитал; лишь благодаря такому превращению не только эта часть  капитала, но и весь его капитал функционирует как промышленный капитал. Рабочий  – продавец рабочей силы – получает стоимость этой рабочей силы в форме  заработной платы. В его руках рабочая сила представляет собой лишь годный к  продаже товар, – товар, продажей которого он живет и который поэтому  является единственным источником его дохода. В качестве переменного капитала  рабочая сила функционирует лишь в руках ее покупателя, капиталиста, и саму  покупную цену рабочей силы капиталист авансирует лишь по видимости, так как ее  стоимость уже раньше доставлена ему рабочим.    

После  того как А. Смит таким образом показал нам, что стоимость промышленного  продукта = v+т (где т = прибыли капиталиста), он говорит нам, что  в сельском хозяйстве рабочие, кроме «…воспроизводства стоимости, равной их  собственному потреблению, или капиталу, дающему им занятие (переменному  капиталу), вместе с прибылью капиталиста», кроме «капитала фермера и всей его прибыли,  регулярно воспроизводят еще и ренту землевладельца» (книга II, гл. V,  стр. 243).    

То  обстоятельство, что рента попадает в руки землевладельца, не имеет никакого  отношения к вопросу, который мы здесь рассматриваем. Прежде чем попасть в его  руки, она должна существовать в руках фермера, т. е. в руках промышленного  капиталиста. Прежде чем стать чьим-либо доходом, она должна образовать  составную часть стоимости продукта. Следовательно, у самого А. Смита и рента в  прибыль суть лишь составные части прибавочной стоимости, которые постоянно  воспроизводятся производительным рабочим одновременно с его собственной  заработной платой, т. е. вместе со стоимостью переменного капитала.  Следовательно, рента и прибыль суть части прибавочной стоимости То, и потому у  А. Смита цена всех товаров разлагается на v + m.    

Догма,  согласно которой цена всех товаров (а следовательно, и цена годового товарного  продукта) разлагается на заработную плату плюс прибыль, плюс земельная рента,  эта догма даже в постоянно сопутствующей эзотерической части произведения Смита  принимает такую форму, что стоимость всякого товара, а следовательно, и  стоимость годового товарного продукта общества, равна v + т, равна  капитальной стоимости, затраченной на рабочую силу и постоянно воспроизводимой  рабочими, плюс прибавочная стоимость, присоединенная рабочими благодаря их  труду.    

Этот  конечный вывод А. Смита в то же время открывает нам – см. ниже – источник его одностороннего  анализа тех составных частей, на которые может быть разложена товарная стоимость.  То обстоятельство, что эти составные части стоимости одновременно образуют  различные источники дохода для различных классов, функционирующих в  производстве, – это обстоятельство не имеет никакого отношения ни к  определению величины каждой отдельной из этих составных частей, ни к  определению их общей суммы.    

Когда  Смит говорит:    

«Заработная  плата, прибыль и земельная рента являются тремя первоначальными источниками  всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости. Всякий иной доход в  конечном счете получают из одного или другого из этих источников» (книга I, гл.  VI, стр. 48),