1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 
     
      
Ветер по насту метет семена
     
     
      
       
Ветер по насту метет семена
       
Ветер как буря и как война.
      
      
       
Горбится, гнется, колеблется наст:
       
Этих семян никому не отдаст.
      
      
       
Девственниц-лиственниц семена.
       
Неоплодотворенная тишина.
      
      
       
Что из того, что явилась весна,
       
Лиственниц этих лишая сна?..
      
     
     
(1970-е)
    
    
     
      
Она ко мне приходит в гости
     
     
      
       
Она ко мне приходит в гости
       
По той параболе комет,
       
Оставя падающий косо
       
Рассеивающийся свет.
       
Ей надо быть моей средою,
       
Как та воздушная среда,
       
Среда, которой я не стою,
       
Да и не стоил никогда.
       
Но в мире преувеличенья
       
В обличье сказок и легенд
       
Она сама была леченьем,
       
Вполне химический агент.
       
Оставя на моей бумаге
       
Едва заметный, легкий след,
       
Как тайнопись, которой маги
       
Заворожили свой секрет.
       
Как те бесцветные чернила,
       
Проявленные на огне,
       
Остатки жизненного пыла,
       
Несвойственного нынче мне
      
     
     
1973
    
    
     
      
Не суеверием весны
     
     
      
       
Не суеверием весны
       
Я тронул северные сны,
       
Те отпечатки старины,
       
Где откровенья мне даны
       
И с веком соединены
       
Среди полночной тишины.
       
Тем сновиденьям не бывать!
       
Не потрясти мою кровать,
       
Меня с кровати не сорвать!
       
Да будет мне всегда легка
       
Неосторожная рука,
       
Звенящая в звонок стиха, —
       
Резка, разумна и гулка.
      
     
     
1973
    
    
     
      
Письмо из ящика упало
     
     
      
       
Письмо из ящика упало
       
И вырвало у смерти жало.
       
Сквозь жизни гам
       
Одна картонная страница
       
Летит, планируя, как птица,
       
К моим ногам.
      
     
     
1973
    
    
     
      
Хоть стал давно добычей тлена
     
     
      
       
Хоть стал давно добычей тлена
       
Тот черный гость,
       
Бежать из песенного плена
       
Не удалось.
      
      
       
Не удалось сорваться с петли
       
И скрыться с глаз,
       
Покуда возглашает петел
       
Последний раз
      
      
       
Покамест запевают трубы
       
Сигнал суда,
       
Покамест ангел синегубый
       
Ведет туда,
      
      
       
Где звезды вносят свет пристрастья
       
Во все углы,
       
Где все последствия пространства
       
Так тяжелы.
      
     
     
1973
    
    
     
      
Я, пожалуй, рад безлюдью
     
     
      
       
Я, пожалуй, рад безлюдью.
       
Пусть никто, кроме меня,
       
Не встречает ветер грудью
       
Без костра и без огня.
      
      
       
Я, пожалуй, рад молчанью
       
Птиц, безмолвных в том краю,
       
Пусть молчание лучами
       
Освещает жизнь мою.
      
      
       
Чтоб у печки и у свечки
       
Проходили дни мои,
       
След у безымянной речки
       
Намечая в забытьи
      
     
     
1973
    
    
     
      
Просто — болен я. Казалось
     
     
      
       
Просто — болен я. Казалось,
       
Что здоров,
       
Что готов нести усталость
       
Старых слов.
      
      
       
Заползу в свою берлогу.
       
Поутру
       
Постою еще немного
       
На ветру.
      
      
       
Подышу свободной грудью
       
На юру,
       
Постою там на безлюдьи
       
И — умру.
      
     
     
1973
    
    
     
      
Славянская клятва
     
     
      
       
Клянусь до самой смерти
       
мстить этим подлым сукам,
       
Чью гнусную науку я до конца постиг.
       
Я вражескою кровью свои омою руки,
       
Когда наступит этот благословенный миг.
       
Публично, по-славянски
       
из черепа напьюсь я,
       
Из вражеского черепа,
       
как делал Святослав.
       
Устроить эту тризну
       
в былом славянском вкусе
       
Дороже всех загробных,
       
любых посмертных слав.
      
     
     
1973
    
    
     
      
Коктебель невелик. Он родился из книг
     
     
      
       
Коктебель невелик. Он родился из книг,
       
Из проложенной лоции к счастью
       
Кормчий Кафы поймал ослепительный миг
       
И причалил, ломая ненастье.
      
      
       
Он направил корабль по весенней луне,
       
Уловив силуэт Карадага,
       
Он направил корабль по осенней волне
       
С безмятежной, бесстрастной отвагой.
      
      
       
Этот профиль луны на земле засечен
       
При создании нашей планеты,
       
Магматическим взрывом в науку включен,
       
И на лоции пойман, и людям вручен,
       
Словно дар фантазера-поэта.
      
      
       
Пусть потом за спиной и бурлит океан
       
И волнуется нетерпеливо, —
       
Гаснет боль от телесных, душевных ли ран
       
В этом ярко-зеленом заливе.
      
      
       
И пускай на Луне уж давно луноход,
       
А не снасть генуэзского брига,
       
И в историю вложен ракетный полет —
       
Космографии новая книга, —
      
      
       
Никогда, никогда не забудет земля,
       
Что тогда, в штормовую погоду,
       
Лишь по лунному профилю ход корабля
       
Он привел в эту малую воду.
      
     
     
1974
    
    
     
      
Я скитаюсь по передним
     
     
      
       
Я скитаюсь по передним,
       
Места теплого ищу,
       
Потому что в час последний
       
Гула славы трепещу.
      
      
       
В переносном и буквальном
       
Жажду только теплоты
       
В неком царстве идеальном,
       
Где гуляют я и ты.
      
      
       
Где других местоимений
       
Не пускают в оборот,
       
Где и гений платит пени,
       
Если сунется вперед.
      
     
     
1974
    
    
     
      
Слышу каждое утро
     
     
      
       
Слышу каждое утро
       
Голос Бога-творца:
       
«До последней минуты!
       
До конца! До конца…»
      
      
       
Нету истины выше,
       
Нету мысли верней
       
Для подвала и крыши —
       
Для рабов и царей.
      
      
       
Этот лозунг футбольный,
       
Сей спортивный совет,
       
С неожиданной болью
       
Принимает поэт.
      
     
     
1974
    
    
     
      
Зови, зови глухую тьму
     
     
      
       
Зови, зови глухую тьму
       
И тьма придет.
       
Завидуй брату своему.
       
И брат умрет.
      
     
     
(1970-е)
    
    
     
      
Вот так умереть — как
     
     
      
       
Вот так умереть — как
       
Коперник — от счастья,
       
Ни раньше, ни позже — теперь,
       
Когда даже жизнь перестала стучаться
       
В мою одинокую дверь.
      
      
       
Когда на пороге — заветная книга,
       
Бессмертья загробная весть,
       
Теперь — уходить! Промедленья — ни мига!
       
Вот высшая участь и честь.
      
     
     
(1970-е)
    
    
     
      
Мизантропического склада
     
     
      
       
Мизантропического склада
       
Моя натура. Я привык
       
Удар судьбы встречать как надо,
       
Под крепкою защитой книг.
      
      
       
И всевозможнейшие скидки
       
Несовершенству бытия
       
Я делал с искренней улыбкой,
       
Зане — весь мир жил так, как я.
      
      
       
Но оказалось — путь познанья
       
И нервы книжного червя
       
Покрепче бури мирозданья,
       
Черты грядущего ловя.
      
     
     
1976
    
    
     
      
Судьба у меня двойная
     
     
      
       
Судьба у меня двойная,
       
И сам я ей не рад:
       
Не был бы я поэтом —
       
Был бы тогда солдат.
      
      
       
Судьба у меня такая,
       
И сам я этому рад:
       
Остался бы я неизвестным
       
Поэт я или солдат.
      
     
     
1980
    
    
     
      
Сверчок на печи
     
     
      
       
Человеческий шорох и шум
       
Предваряют мое пробужденье,
       
Разгоняют скопление дум,
       
Неизбежных в моем положенье.
      
      
       
Это, верно, сверчок на печи
       
Затрещал, зашуршал, как когда-то,
       
Как всегда, обойдусь без свечи,
       
Как всегда, обойдусь без домкрата.
      
     
     
1981
    
    
     
      
В гулкую тишину
     
     
      
       
В гулкую тишину
       
Входишь ты, как дыханье,
       
И моему полусну
       
Даришь воспоминанье.
      
      
       
Прикосновенье твое
       
К моей бесчувственной коже
       
Гонит мое забытье,
       
Память мою тревожит.
      
      
       
Горсть драгоценных рифм
       
К твоему приходу готова,
       
Ртом пересохшим моим
       
Перешептано каждое слово.
      
      
       
Тонкой струей текут
       
Они в твои ладони:
       
Жизнь, упорство и труд,
       
То, что вовек не утонет.
      
     
     
1981
    
    
     
      
Яблоком, как библейский змей
     
     
      
       
Яблоком, как библейский змей,
       
Я маню мою Еву из рая.
       
Лишь в судьбе моей — место ей,
       
Я навек ее выбираю.
      
      
       
Пусть она не забудет меня,
       
Пусть хранит нашу общую тайну:
       
В наших днях, словно в срезе пня,
       
Закодирована не случайно.
      
     
     
1981
    
    
     
      
Не буду я прогуливать собак
     
     
      
       
Не буду я прогуливать собак,
       
Псу жалко
       
Носить свое бессмертие в зубах,
       
Как палку.
      
      
       
В раю я выбрал самый светлый уголок,
       
Где верба.
       
Я сердце бросил — он понюхал, уволок,
       
Мой цербер.
      
      
       
Кусочек сердца — это ведь не кость,
       
Помягче, и цена ему иная,
       
Так я вошел, последний райский гость,
       
Под своды рая.
      
     
     
1981
    
   
  
  
   
    
ПРИМЕЧАНИЯ
   
   
    
Стихи В. Шаламова, написанные в 1937–1956 гг., были им самим собраны в книгу «Колымские тетради», состоявшую из шести тетрадей: «Синяя тетрадь», «Сумка почтальона», «Лично и доверительно», «Златые горы», «Кипрей», «Высокие широты». Впервые «Колымские тетради» в полном объеме опубликованы в 1994 г. в издательстве «Версты».
    
Реально запись этих стихов была начата Шаламовым в 1949 г. на ключе Дусканья, где он работал фельдшером в поселке лесорубов и имел отдельную избушку-медпункт. Сохранились тетради, сшитые Шаламовым собственноручно из разных листов бумаги. После возвращения с Колымы в 1953 г. и до реабилитации и возвращения в Москву в 1956 г. писатель интенсивно работал над текстами колымских и постколымских стихотворений (так он называл стихи, написанные в 1953–1956 гг.). В результате им была подготовлена беловая рукопись «Колымских тетрадей», не содержавшая, однако, датировки каждого стихотворения.
    
Впоследствии стихи из «Колымских тетрадей» многократно правились автором, а при публикации — и редактором. В настоящем издании они печатаются по текстам белового экземпляра «Колымских тетрадей», сохранившегося в архиве В. Шаламова, исключение составляют тексты, существенно переработанные автором позднее («Стланик», «Раковина», «Как Архимед, ловящий на песке…», «В гремящую грозу умрет глухой Бетховен…», «Земля со мною»).
    
Некоторые стихотворения 1940–1956 гг. не были включены автором в беловую рукопись «Колымских тетрадей». Видимо, это произошло отчасти по недосмотру автора (как со стихотворением «Сосна в болоте»), а иногда стихи исключались намеренно (как, например, стихотворение «Модница ты, модница…»). Эти стихи собраны составителем в отдельную группу, поскольку их место в композиции «Колымских тетрадей» автором не обозначено.
    
Тексты стихотворений 1957–1919 гг. сначала записывались автором в ежегодно заводимые рабочие «толстые тетради», где проводилась вся работа над ними, затем стихи набело переписывались в «тонкие тетради» и наконец перепечатывались. Датой создания стихотворения Шаламов считал запись в «толстой тетради». Таким же образом определялась дата стихотворения и составителем.
    
К сожалению, многие «толстые тетради» с первоначальными текстами стихов были похищены у Шаламова. Один из похитителей продал в 1995 г. похищенное в Вологодскую картинную галерею. Хотелось бы надеяться, что его примеру последуют и остальные. Тогда на основе полного архива возможно было бы провести текстологическое исследование всех вариантов стихотворений и точно датировать их. Это соответствовало бы желанию Варлама Тихоновича Шаламова — издать стихи как поэтический дневник по хронологии.
    
В конце 1960-х — начале 1970-х гг. Шаламов специально занимался подготовкой комментариев к своим стихам, а также их датировкой. Авторские комментарии приводятся в тексте примечаний к настоящему тому.
    
Рукописи стихотворений В. Шаламова хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства.
    
Тексты последних пяти стихотворений записаны составителем под диктовку автора, который в то время находился в Доме инвалидов и престарелых, поэтому их автографов не существует.
    
Стихотворения В. Шаламова имеют много вариантов. Часто автором вносились изменения в тексты под давлением редакторов, однако и сам В. Шаламов не раз обращался к текстам стихов, особенно к тем, которые были им включены в «Колымские тетради».
    
В настоящем издании, как правило, используется последний авторский вариант текста. Восстановлены купюры, сделанные при публикациях. Варианты полностью не воспроизводятся, оговаривается лишь их наличие в случае, если рукопись была доведена автором до беловой стадии раннего варианта, в основном, в «Колымских тетрадях» (М., 1994), где воспроизведены тексты до середины 1956 г., и дается отсылка к этому изданию.
   
   
    
     
Синяя тетрадь
    
    
«Пещерной пылью, синей плесенью…». Впервые: Литературная Россия, 1987, 3 июля.
    
«Я беден, одинок и наг…». Впервые: Смена, 1988, № 88.
    
«Не суди нас слишком строго…». Впервые: Дружба народов, 1987, № 3.
    
«Робкое воображенье…». Впервые: Смена, 1988, № 88.
    
Заклятье весной. Впервые: Знамя, 1970, № 1 (в сокращении).
    
«Замолкнут последние вьюги…». Впервые: Знамя. 1993, № 1.
    
«Ты держись, моя лебедь белая…». Впервые: Колымские тетради. Версты. М., 1994.
    
«Я вижу тебя, весна…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Луна, точно снежная сойка…». Впервые: Знамя, 1993, № 1.
    
Серый камень. Впервые: Шелест листьев. М., Сов. писатель, 1964.
    
«Рассеянной и робкой…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Розовый ландыш. Впервые: Сибирские огни, 1988, № 3.
    
Наверх. Впервые: Юность, 1967, № 5.
    
Букет. Впервые: Колымские тетради. М… 1994.
    
«Я забыл погоду детства…». Впервые: Аврора, 1987, № 9.
    
«Льют воздух, как раствор…». Впервые: Знамя, 1993, № 1.
    
«Эй, красавица, — стой, погоди!..». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Ни травинки, ни кусточка…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Ты не застегивай крючков…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Следов твоих ног на тропинке таежной…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
    
«Приснись мне так, как раньше…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Здесь морозы сушат реки…». Впервые: Знамя, 1993, № 1.
    
«Холодной кистью виноградной…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Боже ты мой, сколько…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«С кочки, с горки лапкой заячьей…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Сыплет снег и днем и ночью…». Впервые: Стихотворения. М., Сов. писатель, 1988.
    
«Жилье почуяв, конь храпит…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Костры и звезды. Синий свет…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Ты капор развяжешь олений…». Впервые: Стихотворения. М., 1988.
    
Гостья. Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Наше счастье, как зимняя радуга…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Новогоднее утро. Впервые: Знамя, 1993, № 1.
    
«Конечно, Оймякон…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Не дождусь тепла-погоды…». Впервые: Знамя, 1993, № 1.
    
«Поднесу я к речке свечку…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
    
«Собаки бесшумно, как тени…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Скользи, оленья нарта…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Все те же снега Аввакумова века…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Спектральные цвета…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Школа в Барагоне. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
    
«Не гляди, что слишком рано…». Впервые: Стихотворения. М., 1988.
    
«Визг и шелест ближе, ближе…». Впервые: Стихотворения. М., 1988
    
Еду. Впервые- Колымские тетради. М., 1994.
    
«Где же детское, пережитое…». Впервые: В мире книг, 1988, № 8.
    
«Я тебе — любой прохожей…». Впервые: В мире книг, 1988, № 8.
    
«Я сплю в постелях мертвецов…». Впервые: В мире книг, 1988, № 8.
    
«Погляди, городская колдунья..». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Чем ты мучишь? Чем пугаешь?..». Впервые: Стихотворения. М., 1988.
    
«В закрытой выработке, в шахте…». Впервые: Дружба народов, 1987, № 3.
    
«Басовый ключ. Гитарный строй…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Я отступал из городов…» Впервые: В мире книг, 1988, № 8.
    
Волшебная аптека. Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Ронсеваль. Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Шагай, веселый нищий…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Рыцарская баллада. Впервые. Колымские тетради. М., 1994.
    
«Квадратное небо и звезды без счета…». Впервые: Сибирские огни, 1988, № 3.
    
«В этой стылой земле, в этой каменной яме…». Впервые: Сибирские огни, 1988, № 3.
    
«Воспоминания свободы…». Впервые: Сибирские огни, 1988, № 3.
    
«Я пил за счастье капитанов…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Баратынский. Впервые: Юность, 1966, № 9.
    
«Платочек, меченный тобою…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Лезет в голову чушь такая…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Камея. Впервые: Огниво. М., 1961 (в сокращении). Шелест листьев. М., 1964.
    
«Я песне в день рождения…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Небеса над бульваром Смоленским…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Сколько писем к тебе разорвано!..». Впервые: Колымские тетради. М., 1994. Посвящено Г. И. Гудзь.
    
«Мостовая моя торцовая…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Я, как мольеровский герой…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Ради Бога, этим летом…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Как ткань сожженная, я сохраняю…». Впервые: Знамя, 1993, № 7.
    
«Я нынче вновь в исповедальне…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Пес. Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Стой! Вращенью земли навстречу…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Синей дали, милой дали…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Я жаловался дереву…». Впервые: Дружба народов, 1987, № 3.
    
Август. Впервые: Огниво. М., 1961.
    
«Есть состоянье истощенья…». Впервые: Смена, 1988, № 88.
    
«Старинной каменной скульптурой…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Все так. Но не об этом речь…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
   
   
    
     
Сумка почтальона
    
    
«В часы ночные, ледяные…». Впервые: Литературная Россия, 1987, 3 июля.
    
«Я коснулся сказки…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Память скрыла столько зла…». Впервые: Стихотворения. М., 1988.
    
«Как Архимед, ловящий на песке…». Впервые: День поэзии. М., 1985. Ранний вариант: Колымские тетради. М., 1994.
    
Атомная поэма. Впервые: Дальний Восток, 1989, № 7.
    
«Не старость, нет, — все та же юность…». Впервые: Юность, 1967, № 5.
    
Возвращение. Впервые: Колымские тетради. М., 1994. Посвящено Г. И. Гудзь.
    
«Мы дышим тяжело…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Едва вмещает голова…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Чтоб торопиться умирать…». Впервые: Смена, 1988, № 88.
    
«Я с лета приберег цветы…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Иду, дорогу пробивая…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Цветка иссушенное тело…». Впервые: Литературная газета, 1966, 30 июля.
    
Перед небом. Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Поэту. Впервые: Новый мир, 1988, № 6 (в сокращении).
    
«С годами все безоговорочней…». Впервые: Смена, 1988, № 88.
    
Копье Ахилла. Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Перстень. Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
Утро стрелецкой казни. Впервые: Дорога и судьба. М., Сов писатель, 1967
    
Боярыня Морозова. Впервые: Огниво. М., Сов. писатель, 1961.
    
Рассказ о Данте. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.
    
«Скоро мне при свете свечки…». Впервые: Юность, 1981, № 8.
    
Верю. Впервые: Шелест листьев. М… 1964. Посвящено Г. И. Гудзь.
    
«Затлеют щеки, вспыхнут руки…». Впервые: Юность, 1981, № 8. Посвящено Г. И. Гудзь.
    
«Скоро в серое море…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Четвертый час утра…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Февраль — это месяц туманов…». Впервые: Стихотворения. М., 1988.
    
Скрипач. Впервые: Колымские тетради. М., 1994.
    
«Не откроем песне двери…». Впервые: Стихотворения. М., 1988.
    
«Мы несчастье и счастье…». Впервые: Колымские тетради. М., 1994.