1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
     
— Ай как нехорошо, — сказала Ведьма. — Ты мне отдашь его потом?
     
— Отдам, конечно, отдам, дорогая сестрица, — сказал Кусандра. — Всех бери. И девочку можешь взять, мне не хочется, чтобы она в свой двадцать первый век возвращалась, лживые сказки о нас с тобой рассказывала.
     
Ведьма очень обрадовалась. Она даже ущипнула Алису и захихикала:
     
— Ой, какая ладная да вкусная, какая нежная да здоровая! Она у меня в судомойках послужит, кухарить будет, за скотиной ходить, а потом придумаем, какой ей конец уготовить! Сварим или поджарим.
     
— Я вас не боюсь, — сказала Алиса. — И не думайте, что, если мы с Иваном Ивановичем исчезнем, нас не будут искать. Еще как будут.
     
— Пускай ищут, — ухмыльнулся Кусандра. — Им вовек ваших косточек не отыскать.
     
— И не только мой отец будет искать, — сказала Алиса. Наш друг волшебник Оох тоже будет искать.
     
— Пускай ищет, — сказал Кусандра. — Чайку не хотите?
     
— Ничего мы не хотим от вас, — ответила Алиса. — Где курочка Ряба?
     
— Погибла, — вздохнул Кусандра. — Я к своей сестрице спешил, по опасной дороге пошел. Людоеда-то я обманул, одним золотым яичком от него откупился, да не знал я, что разбойники сюда перекочевали, присоединились к моей любимой сестрице.
     
— А мне от этого прямая выгода, — сказала сестрица. Они мне награбленное продают, а я им зелье варю, все довольны.
     
— Все-то довольны, а я пострадал.
     
— Не надо было спешить, сказала Ведьма. — Ночи бы дождался. А то выходит на поляну, подай, говорит, сюда Ведьму, я, говорит, знаменитый волшебник Кусандра! Дурак ты, а не волшебник. Говорили тебе: учись, учись, самый главный злой колдун согласился тебе опыт передать. А ты что делал? Баклуши бил, по лесам бегал, крестьянских девок пугал, а теперь — волшебник! Думаешь, если в Москве побывал, в двадцать первом веке пожил, так уж и волшебник! Не то важно, где живешь, а то важно, что делаешь!
     
— Не говори глупостей, сестра! — рассердился Кусандра. — Я там заповедником руководил, сто зверей под началом, бюджет имел, кредит, дебит и дефицит, все мое было, из города Тимбукту ко мне поклониться приезжали. Если бы не эта пигалица, сейчас бы уже здесь королем был. Ненавижу!
     
Кусандра протянул к Алисе свои костлявые руки, словно хотел ее задушить, Алиса отпрыгнула в сторону, чуть не опрокинув котел. Ведьма метнулась к котлу, обняла его и закричала:
     
— Не смей! Это же зелье алкогольное, крепостью в двести градусов, видишь, дымится? Я на него сегодня у разбойников всю их добычу выменяю!
     
— Ты мои золотые яйца выменяй! — сказал Кусандра. — Мне же надо царство свое основывать!
     
— Про яйца не знаю, — проворчала Ведьма. — Если и добуду, то себе возьму. У меня тоже расходы большие, мне тоже золотишко нужно, вот надвинется ледник, надо будет уезжать отсюда, а кому я без золота нужна? Кто меня за мою божественную красоту полюбит? Вот лет пятьсот назад, когда я была красавицей…
     
— Ах какая чепуха, сестрица! — сказал Кусандра: — Ты никогда не была красавицей.
     
— Я? Не была?
     
Ведьма подковыляла к полке, взяла оттуда засиженный мухами портрет молодой женщины с длинным носом и зубами, которые не помещались во рту, а торчали наружу, и запричитала, разглядывая его:
     
— Какая красота несказанная! Принцы и короли у моих ног толклись, ходить трудно было: куда не ступишь — поклонник валяется. На дуэлях дрались, в засадах друг дружку подсиживали, рыцари за меня сражались, драконов из-за меня было убито видимо-невидимо… ах, какая я была красавица!
     
Ведьма принялась целовать портрет и обливать его слезами.
     
— Не верьте ей, — сказал Кусандра. — Врет она все. Я думаю, она сама подговорила разбойников меня ограбить. Откуда им догадаться, что у меня в мешке золотые яйца?
     
— Людоед им сказал, — ответила Ведьма. — Людоед.
     
— А курочку Рябу зачем им отдала?
     
— Сам дурак — начал их стращать и угрожать, они и озлились. Разбойники наши не любят, когда их стращают. Ты зачем стал курочкой хвастаться?
     
— Ой, и не говори! — Кусандра схватился за щеки, словно у него заболели сразу все зубы.
     
— А что дальше было? — спросила Алиса.
     
— Что? Кусандра увидел, что разбойники его не слушают, и закричал, что и без них снова разбогатеет, курочка Ряба поможет. Разбойники схватили курочку и сразу ее разрезали, думали, что в ней много яиц лежит, а там одно только было, обыкновенное, маленькое, не золотое. Съели они тогда курочку, бульон из нее сделали.
     
Кусандра завыл от горя.
     
— Безобразие, — сказала Алиса. — Вы не только все испортили, но и курочку загубили. Наверное, последнюю курочку Рябу на свете.
     
— Последнюю, милая, последнюю, — согласилась Ведьма. — Невезучий у меня братец. Да ладно, чего время терять, помоги мне, посадим, козлика на лопату и в печку — хороший ужин у нас будет.
     
— И не смейте даже так думать! — возмутилась Алиса.
     
— А кого мне бояться? Тебя, что ли?
     
— Меня. Если вы нам поможете, я из будущего вам сколько хотите золота привезу. Мы его из морской воды добываем, оно дешевле алюминия.
     
— Алюминия не знаю, — сказала Ведьма. — А как я тебе поверю?
     
— Удивительное дело, — сказала Алиса. — Почему-то все обманщики думают, что остальные тоже обманщики. А это неверно. Обманщиков совсем немного на свете. Я вам слово дам.
     
— Какое слово дашь?
     
— Честное слово. Я никогда еще честного слова не нарушала.
     
— Мало, — сказала Ведьма. — Я вот свое честное слово каждый день нарушаю. И хоть бы что, живу. Давай иначе договоримся. Ты козлика мне оставишь, а сама к себе пойдешь. Принесешь мне золота целый мешок, отдам тебе козлика.
     
— А Кусандра козлика расколдует?
     
— Как бы не так! Он же не волшебник. Он лужу в лесу нашел. Зовется она Козлиным Копытцем. Он из той лужи черпнул и с собой взял. А как обратно расколдовать, он и не знает. Это я вам точно говорю. Тут настоящий волшебник нужен.
     
— Это правда? — спросила Алиса.
     
— Эй… — поежился Кусандра. — Ну, в общих чертах да. Конечно, если бы я этим хотел всерьез заняться…
     
— Не слушай ты его, — сказала Ведьма.
     
— Ты думаешь, это правда? — спросила Алиса у козлика.
     
Козлик печально кивнул.
     
— Тогда нам с вами больше делать нечего, — сказала Алиса. — Пойдем искать настоящего волшебника.
     
— Нет, — оскалилась Ведьма. — Ты сперва принеси золото. А твой козлик у меня поживет. Только скорей, одна нога здесь, другая там. А то не утерплю — съем.
     
— Без козлика я никуда не уйду, — сказала Алиса.
     
— Не уйдешь, оба останетесь здесь, — сказала Ведьма. Я реалистка. Лучше синица в руках, чем журавль в небе.
     
Алиса оглянулась. Бежать некуда. Окна узенькие, не протиснешься, дверь заперта, у порога сидит кошка, улыбается в усы, светит желтыми глазами, Кусандра стоит, скрестил руки на груди, радуется. Хоть плачь. А плакать нельзя — нельзя людям двадцать первого века в древней эпохе плакать. Вдруг раздался громкий стук в дверь.
     
— Кто там? — спросила старуха. — Чего надо?
     
— Это я, Людоед, — ответил густой бас. — Мне на пост возвращаться пора.
     
— Ну и возвращайся, нам не мешай.
     
— Переволновался я, — сказал Людоед. — Подкрепиться требуется.
     
— А я при чем?
     
— Зелья зеленого дай! Ноги не держат.
     
— Нету у меня зелья, не перебродило еще, — сказала старуха. — Иди своей дорогой.
     
— Ты со мной не шути, — голос Людоеда стал грозным. — Я твой дом одним пальцем развалю, ты меня не презирай. Думаешь, если мы со старым товарищем богатырем Силой повздорили, то каждая подколодная нечисть мне указывать будет? Не надейся. Сейчас я тебе покажу!
     
Тяжелый удар по двери заставил весь дом пошатнуться.
     
— Открой ему, дай чего-нибудь, — быстро сказал Кусандра. — Разве ты не понимаешь, что он сейчас на тебе отыграется? Так всегда с подлецами бывает. Они на слабых свою злость срывают, а перед сильными заискивают. По себе знаю.
     
— Сейчас, мой хорошенький, мой Людоедик, — засуетилась Баба-Яга. — Рада я тебя угостить, да зелье еще не готово.
     
— Молчи, старуха, — сказал злобно Людоед. — Не верю я тебе. Чего крутишь, признавайся! Неужели одной кружки не найдешь?
     
— Кружечка бы нашлась, да за нее Атаман уже уплатил. Я Атамана опасаюсь, бессовестный он, разбойник, меня не пожалеет, если ему кружку эту не оставлю.
     
— Сколько он тебе заплатил, старая? — спросил Людоед.
     
— Немного заплатил. Всего одно золотое яичко, и то куриное.
     
— Это за одну-то кружку?
     
— За одну, милый, за одну. Другой-то нету.
     
— А если я тебе золотое яйцо дам? — спросил Людоед. — Ты мне эту кружку отдашь?
     
Старуха расплылась в улыбке — зубы наружу, перехитрила Людоеда.
     
— Уж и не знаю, — сказала она медовым голосом. — Уж и не знаю, как на это дело Атаман посмотрит.
     
— А это твое дело. Давай кружку!
     
— Только из жалости, из любви к тебе, драгоценный! — сказала старуха и зачерпнула кружкой из большого котла.
     
«Вот лживая старуха, — подумала Алиса. — Даже смотреть противно. И все за золото!»
     
Старуха понесла кружку к двери, достала из-за пазухи ключ, вставила в замок, ключ повернулся, старуха вынула его и передала коту, который встал на задние лапы.
     
Дверь приоткрылась. В ней виднелось красное лицо Людоеда с неровно обкромсанной бородой.
     
Людоед протянул руки, но старуха отдернула кружку:
     
— Плата вперед!
     
— Ах ты, выжига! — выругался Людоед, но яйцо все-таки вытащил и кинул в избу, яйцо покатилось по полу, Кусандра быстро наклонился и подхватил его.
     
— Ты куда? — крикнула старуха. — Не прячь!
     
— Давай сюда кружку! — зарычал Людоед.
     
— Держи, — сказала старуха, сунула ему кружку в руки, а сама кинулась обратно, к своему братцу Кусандре.
     
— Где яйцо? Отдай немедленно! — визжала она.
     
— Какое яйцо? — удивился Кусандра. — Тут было яйцо?
     
Кошка, что стояла у двери, бросила на пол ключ, прыгнула на стол, оттуда на полку, с полки — Кусандре на голову и вцепилась в шляпу.
     
Ведьма рвала и терзала Кусандру, и такой поднялся шум, что Людоед зажмурился и отпрянул от избушки.
     
Алиса поняла: сейчас или никогда!
     
— Иван! — крикнула она и бросилась к двери. Хорошо, что козлик был доктором наук и очень сообразительным человеком, он уже несся к двери. Вслед за Алисой он скатился по ступенькам на землю. Еще через секунду они уже бежали к лесу. Людоед допил кружку, крякнул и крикнул им вслед:
     
— Стойте! Вы же закуска! — и он потопал за козликом и Алисой. А сзади уже неслись вопли Кусандры и Ведьмы:
     
— Где они? Держите их!
     
Алиса обернулась и увидала, что из избушки выскочил Кусандра, за ним кошка, а потом оттуда вылетела Ведьма верхом на метле.
    
    
13. Друзья и враги
     
Козлик несся впереди, показывая дорогу через лес, Алиса за ним, а вслед гремел свист Соловья-Разбойника: «Держжжи! Труляляляяяля!»
     
Свист заглушал топот преследователей, лишь земля немного дрожала от тяжелой поступи Людоеда.
     
Алиса представила себе, что бежит стометровку на первенство школы, но стометровку бежать было трудно, потому что получался слалом с препятствиями
     
— все время приходилось прыгать через корни деревьев да огибать стволы.
     
Топот Людоеда доносился все громче, свист соловья слабее, а лес не кончался. Где же спасительная река? Ждет ли их задумчивый Герасик или не дождался и уплыл?
     
Впереди показался просвет, вот и последние деревья — за ними поляна у реки. Алиса припустила во весь дух, но поняла, что до речки не добежать, потому что из-за леса вылетела Ведьма на метле и начала снижаться.
     
Между рекой и Алисой оставалась лишь яблоня. Когда Алиса пробегала мимо, яблоня окликнула ее:
     
— Скорей ко мне!
     
Алиса заколебалась, но козлик, который, как ученый, был куда опытнее в здешних обычаях, прыгнул к яблоне и исчез из глаз в густой листве. Алиса последовала примеру Ивана Ивановича, и ветви яблони шевельнулись, сдвигаясь, чтобы надежнее скрыть беглецов.
     
Алиса старалась дышать тихо и медленно, но дыхание рвалось из груди часто и громко. Рядом мелко дрожал теплый козлик. В тени яблоневой листвы было тихо и даже уютно.
     
Слышны были тяжелые шаги Людоеда, который топал поблизости, никак не мог сообразить, куда подевались беглецы. Потом со свистом опустилась рядом метла Ведьмы, мяукнул кот, и сварливый голос Кусандры произнес:
     
— Куда они могли задеваться? Сквозь землю, что ли, провалились?
     
— Нет, — ответила его сестрица. — Это чьи-то злые шутки. Может, они под яблоней?
     
Яблоня зашуршала ветвями:
     
— Ничего у тебя не выйдет, Ведьма.
     
— Так я и знала! — закричала Баба-Яга, и сквозь листву Алиса увидела, что Ведьма ломится к ней. Но гибкие ветки яблони смыкались все туже, а когда Кусандра с Людоедом тоже начали пробиваться к Алисе, яблоня принялась стегать их ветвями, да так умело и больно, что они с воплями отскочили в сторону.
     
Три раза они пытались достать Алису и козлика, и три раза яблоня их отгоняла. Тогда Людоед взревел:
     
— Надо будет ее срубить.
     
— Правильно — воскликнул Кусандра. — Мы ее срубим! Давай топор.
     
— У меня нет топора, — сказал Людоед, — что я, дровосек, что ли?
     
— Сестрица, — сказал Кусандра, — слетай за топором.
     
Ведьма начала было ругаться, что все трудные дела достаются ей, но потом влезла верхом на метлу, кот прыгнул сзади, и они со свистом полетели обратно к лесу.
     
Людоед и Кусандра уселись возле яблони сторожить. Яблоня вздохнула и прошелестела:
     
— Плохо мое дело. Срубят меня.
     
— Тогда нам надо бежать, — сказала Алиса.
     
— Поймают вас, — сказала яблоня. — Но сидеть и ждать, пока тебя срубят, еще хуже.
     
И тут она услышала, как Людоед спрашивает Кусандру:
     
— Золотое яйцо у тебя?
     
— Нет у меня золотого яйца, — ответил Кусандра.
     
— Покажи карманы, — сказал Людоед.
     
— Не покажу, — сказал Кусандра. — Ты все равно уже зелье выпил.
     
— А я еще хочу, — сказал Людоед. — А без яйца старуха не даст. Жадная она.
     
— Очень жадная, — согласился Кусандра.
     
— Давай яйцо, — сказал Людоед.
     
Алиса увидела, как Людоед потянулся к Кусандре, а тот отскочил в сторону. Они пошли вокруг яблони — Людоед тянул вперед свои лапы, а старик в черном пальто и темных очках отступал и увертывался. Вот они обогнули яблоню, и дорога к реке освободилась.
     
— Скорей, — сказала яблоня.
     
Она развела ветви, козлик с Алисой выскочили и побежали к реке. Может, они добежали бы незамеченными до воды, но вдруг сверху послышался крик:
     
— Какая встреча! Вы куда так быстро бежите? Нет, не успеете!
     
Надо же быть такому невезению! Над ними кружилась глупая белая ворона Дурында.
     
— Догонят вас! Обязательно догонят!
     
Алиса отмахнулась от глупой птицы, но было поздно.
     
— Убежали! — завопил Людоед. — Все из-за тебя! — и он громадными прыжками понесся за Алисой. За ним Кусандра. Вот близко река. Вот и лодка у берега. А в лодке стоит задумчивый Герасик.
     
— Герасик!
     
Но не добежать… слишком близко Людоед. «Вззжжжик!» что-то маленькое пролетело рядом с Алисой, и тут же раздался вопль Людоеда:
     
— Меня убили!
     
Людоед со всего размаха упал на спину. Кусандра налетел на него и покатился по траве.
     
Этой задержки было достаточно, чтобы Алиса с козликом вскочили в лодку, а мальчик оттолкнул ее от берега.
     
Лодка закачалась на воде, и ее подхватило течением.
     
— Я думала, что мы уже не убежим, — сказала Алиса, прижимая к себе дрожащего козлика. — Спасибо тебе, Герасик. Ты в самом деле убил Людоеда? Как ты это сделал?
     
— Я не убил, — засмеялся мальчик. — Сейчас он очухается.
     
— А что же ты сделал?
     
— Я рогатку изобрел. Бьет на расстоянии. Видишь?
     
На дне лодки лежала большая рогатка.
     
— Но как же ты ее изобрел? — спросила Алиса. — У вас нет резины.
     
— Я не знаю, что такое резина, — сказал Герасик. — Я вырезал оружие из гибкого дерева и привязал к нему веревку.
     
На берегу Людоед медленно поднялся и сел. Кусандра бегал у самой воды, махал черными рукавами и зло блестел очками.
     
— Ах, какое приключение, — кричала Дурында. — Это хорошо не кончится!
     
Людоед убрал от лица руки. На лбу его была большая шишка, которая на глазах росла. Людоед ощупал шишку и сказал:
     
— Хватит с меня. Так жизнь потеряешь. А она у меня одна. Лучше я буду есть беззащитных путников.
     
— Постой, — закричал Кусандра. — А как же они?
     
— Да я плавать не умею, — сказал Людоед и побрел к лесу. Мальчик стал грести к дальнему берегу.
     
— Ничего не вышло? — спросил он.
     
— Вышло, но не совсем удачно, — сказала Алиса.
     
— Кусандру нашли?
     
— Вот он, на берегу стоит. Это и есть Кусандра.
     
— А почему у него глаза, как у стрекозы?
     
— Это очки. У Кусандры разбойники все золотые яйца отобрали, а из курочки Рябы бульон сварили.
     
— Он не расколдовал козлика? — спросил мальчик.
     
— Он не может.
     
— Так я и думал, — сказал мальчик. — Теперь вам куда?
     
— Теперь будем искать волшебника Ооха, — сказала Алиса.
     
Уже был близок дальний берег. Вот-вот лодка коснется тростников. Но вдруг Герасик перестал грести.
     
— Погоди, сказал он. — Видишь?
     
Алиса ничего не увидела. Но козлик почуял опасность. Он коротко заблеял и замолк.
     
А птица Дурында снизилась к кустам у берега и завопила:
     
— Засада! Засада!
     
Из кустов донеслось рычание, и к берегу выскочили два волка — пасти разинуты, глаза сверкают, слюна на траву капает. Герасик начал быстро отгребать от берега, а волки закричали:
     
— Нельзя! Нельзя! Так нечестно! Мы вас поймали!
     
Но в воду они входить боялись, поэтому с рычанием и воем носились у самой воды.
     
Алиса обернулась. На том берегу поджидал Кусандра. К нему спускалась на метле Ведьма, в руке у нее поблескивал топор. Деваться было некуда. Течение несло лодку вниз, по одному берегу за ней гнались волки, по другому припустили Ведьма и ее братец.
    
    
14. Бой с драконом
     
Мальчик правил веслами, чтобы лодка не приблизилась к берегу, а Алиса стреляла из рогатки по преследователям, но ни разу не попала. Она положила рогатку на дно лодки и сказала:
     
— Боюсь, мы сегодня не успеем вернуться. Что у меня дома будет — страшно представить!
     
— Я тоже далеко от дома ушел, — сказал мальчик. — Хоть бы живым вернуться.
     
— Вернемся, — сказала Алиса. — Справимся.
     
Хотя она совершенно не представляла, как они выпутаются из этой истории, она понимала, что Герасику хуже, чем ей.
     
Ведьма попыталась было подняться в воздух на метле, но Алиса подняла рогатку и прицелилась. Ведьма увидела и вернулась обратно. Волки то выбегали на берег, то исчезали в кустах, а Кусандра мерно шагал по траве над водой и грозил лодке костлявым кулаком.
     
— Слышишь? — спросил вдруг Герасик.
     
— Что?
     
— Впереди что-то творится.
     
И в самом деле, оттуда доносился шум, звон, крики.
     
— Осторожнее греби, — сказала Алиса. — Неизвестно, что нас там ожидает.
     
— Здесь все неизвестно, — ответил Герасик. — Скорей бы уж наступал ледниковый период.
     
Река повернула, и на том берегу, где бегали Ведьма с Кусандрой, открылось большое поле. На поле громадный огнедышащий шестиглавый дракон сражался с богатырем Силой.
     
По одну сторону их стояли разбойники, по другую столпились люди в длинных разноцветных халатах и целое стадо верблюдов и ослов, груженных тюками и ящиками. Это был торговый караван, на который напал дракон. Если победит дракон, они смогут ограбить купцов, а если победит Сила, караван сможет продолжать свой путь. Поэтому разбойники криками и свистом поддерживали дракона, болели за него, а караванщики очень переживали за Силу.
     
— Нам туда! — сказала Алиса.
     
— Нельзя, — возразил Герасик. — Нас Кусандра с Ведьмой поймают.
     
— Не поймают. При разбойниках и при Силе не посмеют. Они же трусливые.
     
Мальчик нехотя подчинился Алисе.
     
— Может, все-таки дальше поплывем? — спросил он, поворачивая к берегу.
     
— Сколько же нам плыть? — спросила Алиса. — Три дня? Пока не устанем и не заснем? Пока лодку к берегу прибьет — к волчьему или к ведьминому?
     
Ведьма с Кусандрой, совсем оглупевшие от злости, поджидали их на берегу.
     
— Иди сюда, моя ласточка! — закричала Баба-Яга, увидев, что Алиса хочет сойти на берег. — Я тебя жду.
     
— Погодите! — ответила строго Алиса. — Разве не видите, что мой друг сражается с драконом?
     
— Вот пока он сражается, мы вас и схватим, — сказал Кусандра.
     
На другом берегу завыли волки. Они жалели, что упустили добычу.
     
Ведьма с Кусандрой уже тянули руки к Алисе, и тогда Алиса закричала:
     
— Атаман! Сила! Это нечестно! Они хотят нас схватить!
     
— Что такое? — Сила услышал голос Алисы и повернулся к ней. — А ну руки прочь от моих друзей!
     
Атаман разбойников тоже обернулся.
     
— Оставь девочку, — сказал он. — Это наши гости.
     
— А я пошутила, — засуетилась Ведьма, — я только хотела ее погладить.
     
— Врет, врет! — крикнула с неба птица Дурында. — Она ее съесть хотела!
     
Алиса, подхватив козлика, побежала вверх по склону, Герасик за ней следом.
     
— Погоди, Алиса! — крикнул богатырь. — Сейчас я расправлюсь с драконом и разгоню всю эту нечисть.
     
Ведьма и Кусандра переглянулись и тихонечко начали отступать назад.
     
Но богатырю дорого обошлась его забота об Алисе. Пока он смотрел на девочку, дракон подобрался к нему сзади и ударил тяжелой когтистой лапой по шлему. Богатырь ахнул и рухнул, как дерево.
     
— Нечестно! — закричали караванщики.
     
— Честно! — закричали разбойники. — Он сам отвернулся!
     
Богатырь Сила с трудом поднялся на ноги и, отступая, отбивался мечом, закрывался щитом, но всем стало ясно, что удар потряс его так, что дракон вот-вот победит.
     
Разбойники достали кинжалы и сабли и стали приближаться к караванщикам. Они думали, что дело сделано. Ведьма с Кусандрой потихоньку подбирались к Алисе.
     
Дракон выпустил огонь из всех своих ноздрей, страшно зарычал и навис над богатырем. Еще один взмах тяжелой лапы — и меч богатыря, сверкнув, отлетел в сторону. Караванщики охнули. Разбойники закричали:
     
— Вперед, дракон!
     
— Стойте! — крикнула тогда Алиса и бросилась прямо к дракону.
     
Дракон прижал богатыря лапой к земле, наставил на него пять оскаленных морд, но одну все-таки повернул к Алисе и спросил:
     
— Чего еще?
     
— Здравствуйте, — сказала Алиса. — Вы меня не знаете но я вас отлично знаю. У меня к вам послание.
     
— Послание? — спросил дракон. — Не жду я ни от кого никакого послания.
     
— Не верь ей! — закричала Ведьма. — Она подружка этого Силы. Она тебя отвлекает.
     
— Зачем же меня отвлекать? — спросил дракон. — Я никуда не спешу. Я его хоть сейчас могу растерзать, хоть через полчаса — мне спешить некуда. Я Змей Долгожеватель, тысячу лет живу и жую.
     
— Конечно, — заворчал богатырь, отворачиваясь, чтобы его не обожгло из пастей дракона. — Коня моего погубили, теперь любой дракон рыцаря одолеет. Это нечестно.
     
— А кто тебя просил на меня нападать? Ты же не чай пить со мной хотел?
     
— А что делать? — спросил Сила. — Что делать, если я слышу, как ты по соседству хулиганишь? Я же должен подвиги совершать. Ты поди тоже караванщиков не на чай звал.
     
— Помолчи, — сказал дракон раздраженно. — Надоел, всю шкуру мечом исцарапал. А ты, девочка, говори мне свое послание. Только поскорее.
     
— Передает вам привет мой большой друг, — сказала Алиса.
     
— У нас с тобой общих друзей быть не может, — сказал дракон.
     
— Передает вам привет ваш племянник Змей Гордыныч, — сказала Алиса.
     
— Быть того не может, — удивился дракон. — Он же от нас уехал.
     
— Там, куда он уехал, я с ним и познакомилась. Просил он вам привет передать, сказал, что отыскал пропавшую без вести вашу двоюродную племянницу Несси, которая живет в шотландском озере Лох-Несс, и племянница тоже вам передает привет.
     
— Быть не может! — ахнул дракон. — Какая радость! — он повернул к Алисе все свои головы и всеми улыбался.
     
— И еще Змей Гордыныч сказал, что вы мне всегда поможете и, если нужно, выполните любую мою просьбу.
     
— Разумеется! Конечно! А как мои родственники? Как они себя чувствуют? На здоровье не жалуются?
     
— Они себя хорошо чувствуют. Я вам потом расскажу.
     
— Почему потом?
     
— Потому что вы сейчас заняты.
     
— Ах да, рассеянность! — воскликнул дракон. — Я совсем забыл. Подождите минутку, пока я растерзаю этого пешеходного богатыря.
     
— А попросить вас можно?
     
— Проси. Слово Змея Гордыныча для меня закон. Я же его на коленях качал, из соски поил — мамаша его рано скончалась, вот я и заменил ему родителей.
     
— Я прошу вас освободить этого рыцаря.
     
— Этого? Пешехода? Никогда.
     
— Но почему же?
     
— А потому, что он тебе не нужен. Кому нужен богатырь, который не смог справиться с драконом? Он же будет посмешищем!
     
— Неужели все богатыри с вами справлялись?
     
— Ни один! — гордо ответил дракон. — Иначе, как бы я стал Долгожевателем?
     
— Значит, вы всех их растерзали?
     
— Ни в коем случае, — сказал дракон. — Так бы не осталось ни одного рыцаря.
     
— Тогда я ничего не понимаю, — призналась Алиса.
     
— Чего тут понимать, — ответил Змей Долгожеватель. — Все наши встречи заканчиваются вничью. Подеремся день-другой, а потом разъезжаемся. Я объявляю, что победил рыцаря, а рыцарь объявляет, что убил дракона. Мы же спортсмены, а не убийцы.
     
— Тогда тем более вам надо освободить рыцаря.
     
— Какой же он рыцарь, если без коня?
     
— Он не виноват. У него коня Великан съел.
     
— Все равно виноват. Попался мне в лапы, теперь я его растерзаю. Случай редкий, но в истории такое встречалось.
     
— Прав он, — сказал богатырь Сила. — Чего уж меня жалеть. Не уверен, не лезь. Без коня нам сражаться не велено. Так что я не возражаю.
     
Тут в разговор вмешались караванщики. Главный караван-баши с длинной седой бородой в полосатом, шелковом халате подошел поближе к дракону и сказал, низко поклонившись:
     
— Ваше сиятельство, позвольте нам слово сказать.
     
— Говори, — ответил дракон. — У меня настроение хорошее. Всех могу выслушать.
     
— Пощади рыцаря, — сказал караван-баши. — Пощади его и спасешь нас. Ведь ты первым на нас напал, а теперь вот воронье слетелось, разбойники, ведьмы, прочая нечисть, хотят нас убить, ограбить, по миру пустить. А ведь мы не просто караванщики, мы идем в замок волшебника Ооха. Везем шербет и восточные сладости на великое собрание волшебников.
     
— Куда вы идете, мне дела нет, — сказал дракон. — Мы, драконы, волшебникам не подчиняемся. Мы злодействуем в свое удовольствие. Если вижу караван, я на него нападаю, если вижу рыцаря, я на него нападаю, если вижу беззащитную принцессу, я беру ее в плен. Иначе какой из меня дракон?
     
— Но я ведь тоже прошу, — сказала Алиса. — Вы забыли?
     
— А это серьезнее, — сказал дракон. — Если ты настаиваешь, не могу спорить. И вообще у меня нога устала его держать. Он же дергается.
     
Дракон с отвращением убрал ногу и вдруг незаметно для окружающих подмигнул Алисе. По толпе разбойников прокатился гул разочарования.
     
— А вы, шакалы, молчите, — сказал дракон. — А то и до вас доберусь.
     
Он дунул огнем, и все разбойники, Ведьма и Кусандра покатились по земле, а потом исчезли в лесу.
     
Караванщики начали собирать своих верблюдов, а дракон предложил Алисе проехать до замка волшебника у него на спине. И Алиса согласилась, тем более что караван-баши дал ей шелковую шитую золотом подушечку, чтобы удобнее сидеть. Алиса ехала верхом на драконе и рассказывала о Змее Гордыныче.
     
За драконом тянулся караван, а в конце шел печальный рыцарь Сила и вел за руку Герасика. Герасик вел козлика.
     
Когда впереди показались зубцы каменных стен замка, дракон остановился и сказал:
     
— Дальше мне ходить не положено. Идите без меня.
     
Он стоял и ждал, пока все пройдут мимо. Все проходили и благодарили дракона за благородство, а дракон всем отвечал:
     
— Не меня благодарите, а эту отважную принцессу.
     
А когда с ним поравнялся рыцарь Сила, дракон наклонился к нему и сказал громким шепотом, который все услышали:
     
— Будем считать, что наш поединок закончился вничью. Я никому не скажу… — и дракон захохотал всеми своими шестью головами.
     
— Ладно уж, — сказал рыцарь Сила, который был очень гордым и не любил подарков от драконов. — Дай только обзаведусь конем, тогда снова встретимся в чистом поле.
     
— Давай-давай, — согласился дракон. Он стоял на пригорке до тех пор, пока караван не дошел до самых ворот замка. И уже опустился мост, и стража выбежала навстречу, когда до Алисы донесся трубный голос Змея Долгожевателя:
     
— При первой возможности пришли мне портрет Несси в полный рост. Запомнишь?
     
— Запомню! — крикнула в ответ Алиса.
    
    
15. В замке Ооха
     
Когда Оох узнал, что в гости к нему приехали Алиса с Иваном Ивановичем, он сразу выбежал во двор.
     
Он оказался просто и скромно одетым волшебником с бородой до пояса. Ростом Оох был чуть повыше Алисы, но в его глазах и осанке было что-то такое волшебное, что Алиса сразу успокоилась: наконец-то они добрались до настоящего волшебника, который им поможет.
     
— Ах, — сказал чародей, увидев козлика. — Вы так изменились, Иван Иванович! Это настоящее несчастье.
     
Козлик понурил голову: он согласен с волшебником.
     
— За десять тысяч лет своей жизни я не сталкивался с таким случаем. Я слышал, правда, что одного козлика все-таки удалось расколдовать домашними средствами, но боюсь, что это неправда.
     
— Неужели ничего нельзя сделать? — расстроилась Алиса. — А мы так надеялись на вас.
     
— Ах, как грустно, — сказал волшебник. — Все, что когда-то было сделано, можно изменить. Это мировой закон. Все, что было запутано, можно распутать, все, что было завязано, можно развязать. Это тоже мировой закон. Только надо догадаться, где и как это делается.
     
К ним подошел караван-баши, который следил, как разгружали караван, уносили в подвалы бурдюки с прохладительными напитками, высыпали в вазы сладкое печенье, резали халву и рахат-лукум, разворачивали рулоны шелков, бархата и атласа.
     
— Мой уважаемый Оох-оглы, — сказал он, разглаживая свою седую бороду, которая была всего на два пальца короче, чем борода у волшебника Ооха, — мой дорогой Оох-ака, — сказал караван-баши. — Я заклинаю тебя всеми заклинаниями Востока и всеми мольбами нашей старой дружбы. Помоги моим друзьям. Если бы не благородная Алиса-джан, ты бы не увидел не только наших товаров, которые нужны, чтобы волшебники, колдуны, мудрецы, маги и заклинатели смогли совещаться в культурной обстановке, но и не увидел бы меня — твоего старого друга, великого мага Кемаля ар-Рахима.
     
— Я все понимаю, все понимаю, — ответил Оох. — Я сделаю все от меня зависящее, хотя ты знаешь, что даже от меня не все зависит.
     
Тут раздался удар колокола, который раскатился над землей, под землей и за облаками.
     
— Простите, — сказал тогда волшебник Оох, — я с вами заговорился и чуть не пропустил первый колокол. Собрание волшебников начинается, а я еще не переоделся.
     
Волшебник не успел договорить, как начали появляться его гости.
     
Один толстый и очень важный колдун возник прямо посреди двора, из ничего, другой прилетел в виде летучей мыши, как только коснулся земли, превратился в молодого человека с очень старыми глазами, потом из облака, которое повисло над замком, спустились сразу три одинаковых мага, в длинных, до земли, черных балахонах, украшенных золотыми звездами, у самых ворот вдруг вырос из трещины между камней алый цветок, распустился на глазах, и из него вышла миниатюрная фея. Волшебник Оох подставил ей ладонь, и она гордо взошла на нее, подобрав шлейф белого платья. Странное превращение произошло с караван-баши Кемаль ар-Рахимом, который вдруг вырос на голову, его седая борода стала иссиня-черной, а кожа приобрела загадочный зеленоватый блеск. Оказывается, он и вправду был магом.
     
Увидев, что Алиса смотрит на него с удивлением, караван-баши произнес:
     
— Не удивляйся, что я не смог справиться с драконом. Это не моя специальность. Я отличаюсь мудростью и могу вычислять судьбу по звездам, но когда встречаюсь с драконами, приходится надеяться на богатырей да еще на девочек из будущего, таких, как ты, Алиса!
     
А волшебники все приходили, приезжали, прилетали, возникали и вырастали. Скоро весь двор был полон удивительными существами.
     
— Добро пожаловать, — сказал им Оох. — Я попрошу всех уважаемых гостей пройти в зал замка, где мы и будем заседать.
     
Волшебники направились внутрь замка, а Оох сказал Алисе:
     
— Я попрошу тебя с козликом тоже пойти на собрание. Возможно, кто-нибудь из моих гостей подскажет тебе, как спасти Ивана Ивановича.
     
— А мне можно пойти? — спросил Герасик.
     
— Ни в коем случае, — ответил волшебник Оох. — Ты же самый простой человек крестьянского происхождения.
     
— Он изобретатель, — сказала Алиса. — И очень способный.
     
— Тем более, — сказал волшебник Оох. — И пожалуйста, Алиса, не вмешивайся в обычаи нашей легендарной эпохи. И без тебя тошно.
     
Герасик остался во дворе замка, но он не расстраивался, потому что рассматривал верблюдов, которых раньше не видел. А богатырь Сила, как нетрудно догадаться, улегся спать у самой двери на кухню. Из-за этого всем слугам и поварам приходилось через него перешагивать, что их очень сердило.
    
    
16. Второй консилиум
     
Когда Алиса вошла в высокий зал замка, ярко освещенный тысячью свечей, устланный драгоценными коврами, волшебники уже расселись на диванах, которые стояли по стенам зала. Все они были серьезны и значительны, они вежливо кивали друг другу головами, здоровались и говорили вполголоса. Алиса подумала, что они похожи на московских профессоров, которые еще вчера совещались о судьбе козлика Ивана Ивановича. Волшебники были на удивление разного вида и размера, и самых разных специальностей. И добрые, и равнодушные, и злые, и коварные, и гордые, и скромные, и всемогущие, и только мудрые… Но все это были самые настоящие волшебники, повелители легендарной эпохи. Волшебник Оох велел Алисе сесть на стул у входа.
     
— Молчи, — приказал он, — без моего разрешения ни слова. Я совсем не уверен, что здесь тебе будут рады.
     
С этими словами он прошел в конец зала, где на возвышении стоял простой деревянный стул. И сел на него.
     
— Добро пожаловать, уважаемые коллеги, — сказал он. Удобно ли вам, не дует ли, не устали ли вы с дороги и от ваших трудов?
     
Волшебники молча склонили головы. Им было удобно и не дуло.
     
Оох хлопнул в ладоши, тут же вбежали слуги, которые несли подносы с прохладительными напитками, печеньем, конфетами и восточными сладостями. Каждый поставил свой поднос перед своим волшебником, и тут же слуги исчезли, как будто растворились в воздухе.
     
— Вы, как и положено волшебникам, — сказал Оох, — уже догадались, зачем я вас собрал. Я собрал вас потому, что надвигается ледниковый период. К сожалению, никто из нас не сможет остановить ледник, поэтому наша легендарная эпоха завершается. Но мы не можем завершить ее просто так, словно нас и не было. Поэтому нужно решить, сможем ли мы пережить ледниковый период, а если не сможем, что сделать, чтобы память о нас осталась на Земле.
     
Волшебники снова молча наклонили головы, точно, как профессора на консилиуме.
     
— Я давно собирался провести такое совещание, — сказал мрачный, похожий на ворона, волшебник в черном халате. — Но дела не позволяли.
     
— Мы все встревожены, уважаемый Мерлин, — ответил черному волшебнику Кемаль ар-Рахим. — И мы должны быть благодарны уважаемому Ооху, что он собрал нас здесь.
     
Волшебники налили себе по стакану прохладительного напитка и заели восточными сладостями.
     
— Кое-что нам известно, — сказала маленькая хрупкая Фея, которую трудно было бы разглядеть на диване, если бы не приятное голубое сияние вокруг нее.
     
— Не зря же мы волшебники. Легендарная эпоха кончится, но в информированных кругах говорят, что люди переживут ледниковый период и в дальнейшем будут жить без нас, волшебников, сами по себе.
     
В зале возникло волнение и даже возмущенные голоса.
     
— Это клевета! — крикнул одетый в шкуры и дикий на вид лесной колдун. — Куда им без нас! А кому они подарки носить будут? Кому они зерно отдавать будут? Кто их будет наказывать? Нет уж, вымирать, так вместе!
     
— Люди наглеют! — воскликнул Мерлин. — Вчера один простолюдин дубиной свалил трех сказочных рыцарей. Если так дальше пойдет, закона и порядка на Земле не останется. Я предлагаю всех людей извести.
     
— А сейчас! — воскликнул горбатый маг в медном шлеме. Прилетаю я во двор замка и вижу человеческого мальчишку, который нагло говорит: «Бронзовый век уже кончается. Пора переходить на железные шлемы!» Это он мне говорит, который в медном шлеме уже тысячу лет ходит, и все передо мной трепещут.
     
«Зря, — подумала Алиса, — Герасик стал давать советы волшебнику. Волшебники не терпят советов».
     
— Спокойно, спокойно! — сказал волшебник Оох. — Дорогие гости, маги, волшебники и колдуны. Я понимаю ваши чувства. Но, к сожалению, историю нам не остановить. Наше время на Земле истекает. Хотим мы того или нет, люди справятся без нас. И даже во многом нас превзойдут.
     
— Не может быть! — закричали волшебники.
     
— Поглядите в угол, — сказал волшебник Оох. — Видите там девочку и козлика?
     
Все волшебники поглядели в угол. И Алисе стало страшно. Хоть они давно уже вымерли и их нет, это были очень могущественные существа, и от их взглядов у Алисы свело руки и ноги, а козлик осел на задние ножки.
     
— Эта девочка, — сказал волшебник Оох, — приехала к нам из отдаленного будущего, когда люди будут летать по небу и даже добираться до звезд.
     
— Ха-ха-ха! — рассмеялись три одинаковых мага в балахонах с нашитыми на них звездами. — Разве она не знает, что небо твердое, а звезды прибиты к нему гвоздями?
     
— Все равно мы сильнее, — проворчал колдун в шкурах. — Я видел в одном волшебном королевстве карету, которая без лошадей ездила. Такое они смогут?
     
— Это называется автомобиль, — сказала Алиса. — Его давно уже изобрели.
     
— А вот так, — пискнула Фея, — с места на место перелететь вы смогли бы?
     
— Она блеснула и исчезла. И тут же оказалась на другом конце дивана.
     
— Разумеется, — сказала Алиса. — Это элементарная телепортация. Целый институт этим занимается.
     
— Но уже волшебного зеркальца вы не сможете при думать, — сказала красивая волшебница со злым лицом. Вместо волос у нее шевелились черные змейки. — Чтобы поглядеть в него и увидеть, что в другой земле происходит, ну и, конечно, узнать, есть ли на свете кто милее, и прекрасней, и белее…
     
— Нет ничего проще, — сказала Алиса. — Вы, очевидно, имеете в виду телевизор. А если два зеркальца в разных землях, это называется видеофон.
     
Волшебникам Алисины слова не понравились. Некоторые даже заскрежетали зубами от злости. Поэтому Оох поднял руки и сказал примирительно:
     
— Ну ладно, ладно, не будем спорить. Однако я даю вам слово, что эта девочка — из будущего.
     
— А что она здесь делает? — спросила Фея.
     
— Она пришла к нам за помощью.
     
— Зачем же ей наша помощь, если люди все сами умеют? — спросил ехидно волшебник Мерлин.
     
— У нее случилось несчастье. Ее другу Ивану Ивановичу известный здесь некоторым самозванец Кусандра подсунул стакан с водой из болота, называемого Козлиное Копытце. И вот Иван Иванович превратился, простите, в копытное животное.
     
— А он тоже из будущего? — спросил кто-то из волшебников.
     
— Он известный в будущем мудрец, — ответил Оох. Алиса заметила, что Оох ни слова не сказал о заповеднике сказок. И понятно, почему молчит. Ведь волшебники сейчас злятся на людей, что они ледниковый период переживут и еще научатся к звездам летать. Для них заповедник сказок — чистой воды оскорбление.
     
— Чего им помогать, — сказал Мерлин. — Пускай все козликами станут, мне не жалко.
     
— Да на всех в болотце воды не хватит, — расхохотался дикий колдун.
     
— Мне стыдно вас слушать, волшебники, — сказал Кемаль ар-Рахим. — Где ваше благородство, где широта души? Я думаю, что, если мы не переживем ледниковой эпохи, туда нам и дорога. Недостойны мы идти в будущее. Эта девочка, рискуя жизнью, пошла к нам в легендарную эпоху, чтобы помочь другу. Она не испугалась дракона и Бабы-Яги, чтобы, спасти нас, караванщиков. А мы не хотим ей помочь. Стыдно!
     
— И в самом деле, не очень хорошо получается, — сказала Фея. — Ведь девочка не виновата в ледниковом периоде.
     
— Нас ее дела не касаются, — сказал Мерлин.
     
Волшебники разделились на две половины. Одним было стыдно, и они хотели Алисе помочь, другие, негодяи и эгоисты волшебного племени, хотели, чтобы Алиса ушла ни с чем. А дикий колдун даже предложил и Алису заколдовать, чтобы не лазила в чужие эпохи. Наконец, когда принесли еще прохладительных напитков и конфет, волшебники успокоились. Оох сказал:
     
— Прежде чем эта девочка уйдет отсюда, предупреждаю, что ни один золотой волос не упадет с ее головы, потому что она моя гостья, и повторяю мой вопрос. Знает ли кто-нибудь из уважаемых волшебников, как расколдовать человека, который превратился в козлика, потому что выпил воды из Козлиного Копытца?
     
— Я рада бы помочь, но не знаю как, — сказала Фея.
     
— У нас в лесу давно такого не было, — сказал дикий колдун.
     
— Не может быть, чтобы не было средства, — сказал волшебник Оох. — Неужели мы все вместе не сможем расколдовать одного козлика?
     
— Я мог бы высчитать по звездам, где хранится такое средство, — сказал звездочет в синем балахоне. — Но это займет тридцать два года.
     
— Думайте, волшебники, думайте! — воскликнул Оох. — Сильнее думайте!
     
— Думаем! — ответили волшебники. Волшебникам стало стыдно. Какие же они правители легендарной эпохи, если не могут расколдовать одного козла?
     
— А что, если спросить джиннов? — сказал вдруг Кемаль ар-Рахим.
     
— А в самом деле — если спросить джиннов? — воскликнула Фея.
     
— Может, и в самом деле спросить джиннов? — сказал Мерлин. — Они такие древние, что все знают. В худшем случае они заколдуют и девочку.
     
— А где сейчас джинны? — спросил Оох. — Как их найти?
     
Все волшебники обернулись к Кемалю ар-Рахиму, но тот печально почесал свою черную бороду и ответил:
     
— Все не так просто, друзья. Все не так просто.
     
— А что тут сложного? Они же в твоих краях живут, у Аравийского моря и в других таких же песчаных местах.
     
— Понимаете, в чем дело, — сказал Кемаль ар-Рахим. — Джинны, узнав, что надвигается ледниковый период, страшно расстроились. Они ведь теплолюбивые. И они решили обмануть судьбу. Залезли в глиняные кувшины и велели отнести себя в секретную пещеру на острове Содейда. Там их и замуровали. Они думают пролежать в глиняных кувшинах, пока не пройдет ледниковый период. А как потеплеет, вылезут наружу.
     
— Какое коварство! — закричали волшебники. — Какая низкая трусость! Мы думаем, волнуемся, переживаем, а они уже в кувшинах прячутся.
     
— Каждый спасается как может, — ответил Кемаль ар-Рахим. — У каждого своя мораль, а у джиннов, как известно, нет никакой морали.
     
— А джинны помогут? — спросил Оох.
     
— Если захотят, то помогут. У них хранятся средства от всего, в том числе от колдовства. Но в пещеру к ним знает дорогу только Синдбад-мореход. А где его найдешь?
     
— Это уж ее дело, — сказал Мерлин. — Мы и так потеряли два часа на пустые разговоры. Хочет спасти своего козлика, пусть едет к Аравийскому морю и сама ищет остров Содейда.
     
— Правильно, — согласились остальные волшебники. — Мы свое дело сделали. Мы дали совет.
     
Алиса поняла, что больше она здесь ничего не добьется. Она поднялась и сказала:
     
— Большое спасибо за внимание. А вы не подскажете, как добраться до острова Содейда?
     
— Я бы рад тебе помочь, — сказал Оох, — но собрание нельзя откладывать. Волшебники ждут. Будь дружком, выйди во двор, спроси караванщиков, они все знают и подскажут.
     
Алиса еще раз поблагодарила волшебников и вышла из зала.
     
Дело было плохо. До вечера домой не вернуться. И еще неизвестно, согласятся ли помочь джинны.
    
    
17. Путешествие в Аравию
     
Когда Алиса вышла во двор замка, солнце стояло совсем высоко в небе. Середина дня: А ничего еще не сделано. Козлик жался к ее ногам, что-то хотел сказать, но разве поймешь этого профессора?
     
Богатырь Сила храпел у двери на кухню и шевелил губами. Видно, ему снилось, что он обедает. Мальчик Герасик торчал в открытых дверях кузницы и, когда Алиса окликнула его, только отмахнулся — он был очень любопытным мальчиком.
     
А вообще-то на дворе было пусто и даже не у кого спросить дорогу в Аравию, которая, если верить учебникам географии, лежит далеко на юге. И почему здесь нет самой обыкновенной пассажирской ракеты?
     
— Алиса, — окликнул ее волшебник Кемаль ар-Рахим. — Чем ты расстроена?
     
— Я не знаю, как мне добраться до Аравии, — сказала Алиса. — И это самое главное.
     
— Значит, ты не отказалась от своего замысла? — спросил волшебник.
     
— А почему я должна отказываться?
     
— Но ты же устала и хочешь домой.
     
— Домой я, конечно, хочу, — сказала Алиса. — Но как же я вернусь с пустыми руками?
     
— Ты мне нравишься, девочка, — сказал старый волшебник. — И поэтому я тебе помогу. Пешком до Аравии тебе не добраться, пришлось бы полгода идти. Но есть у меня одно средство, я им сам почти не пользуюсь, потому что со здоровьем у меня неладно, насморком страдаю.
     
Волшебник хлопнул в ладоши, и тут же из-за угла выскочили его слуги в халатах с кривыми саблями за поясами.
     
— Принесите-ка мне ковер-самолет, — сказал он, — он на моем верблюде, в правом тюке лежит.
     
— Настоящий ковер-самолет! — обрадовалась Алиса. — Вы мне очень помогли.
     
— Ковер так настроен, что привезет тебя прямо к моему дому. Стоит мой дом на берегу Аравийского моря. И живет в нем моя прекрасная дочка Шехерезада. Она тебе понравится.
     
— Та самая Шехерезада?
     
— На свете только одна Шехерезада. Объяснишь все Шехерезаде, и она придумает, как тебе добраться до острова Содейда. Она у меня образованная. Сказок знает больше тысячи, кажется, тысячу и одну.
     
Слуги притащили ковер и расстелили его на камнях. Ковер оказался потертым и совсем небольшим, метр на два.
     
— Не испугаешься? — спросил волшебник.
     
— Другого пути нет, — сказала Алиса. — Большое вам спасибо.
     
— Тогда садись.
     
Алиса подбежала к кузнице.
     
— Герасик, — сказала она. — Мы с козликом летим в Аравию, но ты на ковре-самолете не поместишься. Поэтому я хотела с тобой попрощаться.
     
— До свидания, — сказал Герасик. — Ты за меня не беспокойся. Меня богатырь Сила обещал до деревни проводить. А пока я на кузнецов погляжу. Я хочу изобрести что-нибудь металлическое.
     
— Правильно, Герасик, — сказала Алиса и пожала на прощание тонкую руку мальчика-изобретателя.
     
Богатыря Силу она будить не стала. Пускай отдыхает. У него был трудный день.
     
Потом Алиса вернулась к ковру. Села точно на середину, козлик вскочил ей на руки, и Алиса обняла его.
     
— Погоди, — сказал Кемаль ар-Рахим. Он вытащил из-за пазухи красивую разноцветную кашемировую шаль и закутал в нее Алису. — Не вертись, пока будешь лететь, — сказал он. — На небе холодно и дует. Не простудись.
     
Потом он щелкнул пальцами, ковер шевельнулся под Алисой как живой, дернул кверху углами, приподнялся и упал снова. Волшебник рассердился и топнул ногой. Алисе это не нравилось. Ковер оказался не только старым, но и своенравным.
     
— А он довезет меня до места?
     
— Довезет, он всегда сначала кривляется. Избаловался.
     
Ковер поднатужился и плавно начал подниматься. Алиса помахала старику волшебнику, который быстро уменьшался. Вот уже виден сверху весь двор замка, дым идет из кузницы, раскинув руки и ноги, спит богатырь Сила, потом показались окружающие холмы, на одном из них мирно пасется дракон Змей Долгожеватель, совсем как обыкновенная корова, потом заблестела речка… Тут они вошли в облака и взяли курс на юг. Алиса несколько раз просила ковер лететь пониже, потому что в облаках сырость и холод, даже кашемировая шаль не спасала — зубы стучали, а козлик дрожал от холода. Но ковер оказался своенравным. Летел, как хотел. Иногда даже сворачивал с пути. Один раз погнался за стаей диких гусей и чуть было не опустился вслед за ними в камыши, а потом вдруг захотел сразиться с большим орлом. Хорошо еще, что орел решил не связываться с ковром-самолетом.
     
Вдруг из облака прямо на ковер свалилось что-то грязное, лохматое, крикливое — ковер испугался и вздрогнул так, что чуть не выкинул седоков.
     
Это была птица Дурында. Тяжело дыша, она уселась на край ковра и закричала:
     
— Нашла! Догнала! Без меня хотели улететь? Это хорошо не кончится.
     
Дурында тяжело дышала и ежилась от холода.
     
— А ты зачем полетела? — удивилась Алиса.
     
— Как зачем? Вы же в Аравию? Я никогда в жизни не видела Аравию. К тому же без меня вам не обойтись. Я всегда предупрежу, подскажу, а когда погибнете, обратно прилечу, всем расскажу.
     
С этими словами Дурында втиснулась Алисе на руки. Она была такой мокрой и холодной, что Алиса пожалела ее.
     
Прошло еще часа два мучений, прежде чем ковер начал снижаться, потеплело, и вдали показалась синяя гладь Аравийского моря. Потом Алиса увидела на берегу белый мраморный дворец с колоннами, окруженный благоухающим садом из роз, гиацинтов и мандариновых деревьев. Ковер быстро снизился и лег на дорожку у входа во дворец, а Алиса начала громко чихать, не могла остановиться. Птица Дурында тоже чихнула, козлик тоже, даже ковер три раза чихнул, так, что над дорожкой поднялась пыль. Прелестная молодая девушка в длинном голубом платье, сбежавшая на шум по мраморным ступенькам в сад, при виде несчастных путешественников так расхохоталась, что долго не могла успокоиться.
    
    
18. Синдбад
     
Девушка, которую звали Шехерезадой, очень обрадовалась гостям, потому что была она общительной и веселой.
     
Она провела Алису и козлика в большой зал, посреди которого журчал, навевая прохладу, изящный фонтан, а по стенам висели клетки с канарейками и попугаями. Она посадила Алису и козлика на диван, заваленный пуховыми подушками, слуги принесли кувшины с лимонадом, печенье для Алисы и целую груду свежей зелени для козлика. Алиса пила лимонад и была счастлива. Птица Дурында клевала печенье и тоже была счастлива.
     
Отдышавшись, она заметила, что вдоль одной из стен зала сидят на низких табуретках старички и старушки, что-то бормочут и напевают. Старички и старушки не обратили никакого внимания на гостей, как будто были не живыми, а механическими.
     
— Что они здесь делают, Шехерезада? — спросила Алиса.
     
— Рассказывают сказки. Это самые опытные сказители со всех арабских, иудейских, индийских и персидских земель. Каждый знает по сто сказок, а то и больше. Вот и рассказывают.
     
— А зачем? — удивилась Алиса.
     
— Ты что, не знаешь? Все знают. Со дня на день меня могут потребовать во дворец к нашему злому властелину. И придется мне рассказывать ему сказки. Тысячу и одну ночь подряд. Мой папа, чтобы меня подготовить, собрал сюда сказителей. Они рассказывают, а я слушаю и запоминаю.
     
— Но ведь ты не слушаешь, — сказала Алиса. — Ты с нами разговариваешь.
     
— Правильно, — сказала Шехерезада. — Когда меня во дворец увезут, я там не буду сказки рассказывать. Я красивая, молодая, шах и так в меня влюбится, без всяких сказок. Я буду готовить ему плов и шашлык, буду играть с ним в нарды и петь песни. Мало ли какие развлечения бывают у шахов с красавицами? А сказки пускай старики рассказывают. Я только папу расстраивать не хотела. Смотрите, папе не проговоритесь.
     
— Но что же ты тогда делаешь? — спросила Алиса.
     
— А ты умеешь хранить тайны?
     
— Умею.
     
— Тогда смотри.
     
Шехерезада хлопнула в ладоши, из-за занавеса вышел молодой человек в шароварах, сапогах с загнутыми вверх концами и белой рубашке, подвязанной широким красным поясом. На голове у него была красивая чалма.
     
— Познакомьтесь, — сказала Шехерезада, — мой друг Синдбад. Он пришел ко мне в гости.
     
— Синдбад-мореход, — поклонился молодой человек Алисе. — Я счастлив познакомиться с принцессой из северных земель.
     
— Я тоже, — сказала Алиса, — я о вас читала. Мне очень нравились ваши приключения. А нельзя выключить этих бабушек и дедушек? Или хотя бы сделать их потише.
     
Шехерезада тут же взяла блюдо со сладостями, подбежала к сказителям, дала каждому по длинной конфете и отправила их отдыхать.
     
— А теперь, — сказала она, вернувшись к Алисе, — рассказывайте, что вас сюда привело. Я умираю от нетерпения.
     
Алиса подробно рассказала о том, как заколдовали козлика, о собрании волшебников в замке Ооха и о том, как Кемаль ар-Рахим посоветовал отыскать джиннов на острове Содейда.
     
— Это очень романтично! — воскликнула Шехерезада. Она обернулась к Синдбаду-мореходу, который внимательно слушал всю эту удивительную историю, и нежно взяла его за руку.
     
— Мой дорогой друг, — сказала она. — Боюсь, что никто, кроме тебя, не сможет помочь нашим друзьям.
     
— Почему же? — возразил Синдбад. — Есть в наших аравийских краях немало корабельщиков, которые знают пути по морям, водят свои корабли в Индию и даже в такие далекие и недоступные страны, как Маджапа-хит, Шрикшетра, Фунань, Тямпа и государство Ю.
     
— Но нет ни одного, кто мог бы сравниться с тобой, сказала Шехерезада.
     
— Далеко ли плыть до острова Содейда?
     
— Плыть туда недалеко, — сказал Синдбад, — но дорога к острову трудная, в пути подстерегают рифы, водовороты, предательские течения, страшная рыба-кит, пираты, птица Рокх и множество других смертельных опасностей. Я бы рад помочь нашим друзьям, но боюсь, что одного моего желания мало.
     
— Что же нужно тебе еще, кроме желания, мой драгоценный мореход? — спросила Шехерезада и улыбнулась загадочной улыбкой.
     
Синдбад задумался, пригладил густые усы, поправил красивую чалму с драгоценным изумрудом и сказал:
     
— Кроме моего желания хорошо бы получить твой поцелуй, драгоценная Шехерезада. Он бы вдохновил меня на подвиг.
     
— Ох! — возмутилась Шехерезада. — Сколько раз я тебе говорила, что ненавижу целоваться. Давай я лучше расскажу тебе сказку.
     
— Сказки будешь рассказывать старому шаху, — сказал Синдбад-мореход. — Я сам знаю столько сказок, что твоим сказителям не снилось. И мои сказки настоящие. Стоит выйти за ограду твоего дворца, и они сразу начнутся.
     
— Прямо и не знаю, что мне делать, — сказала Шехерезада. Хотя Алисе показалось, что не так уж она ненавидит целоваться с мореходом.
     
— Но если я тебя поцелую, — сказала, наконец, Шехерезада, — ты сразу же повезешь моих друзей на остров Содейда?
     
— Немедленно, — сказал мореход. — Сию же минуту. Мой корабль стоит в бухте.
     
— Что же делать? — Шехерезада обернулась к Алисе.
     
— Мне жаль, что ты не любишь целоваться, — сказала Алиса.
     
— А ты что думаешь, козлик? — спросила Шехерезада.
     
Козлик вытянул вперед губы, сложил их в трубочку и чмокнул воздух.
     
Шехерезада расхохоталась.
     
— Какой у тебя забавный зверек! — воскликнула она. — Надо будет обязательно познакомиться с ним, когда он превратится снова в человека.
     
Синдбад-мореход нахмурился, ему не понравились слова Шехерезады, он сердито поглядел на козлика, но тут же рассмеялся, потому что, как положено смелым и отважным мореходам, был человеком добрым и веселым. А Шехерезада обернулась тем временем к дремавшей на диване белой вороне Дурынде и спросила ее:
     
— Что мне делать, мудрая птица?
     
Никто еще в жизни не называл Дурынду мудрой птицей. Та распушила от радости тощий хвост, заворковала по-голубиному и каркнула:
     
— Скорррей! Лобзай!
     
Шехерезада подошла к Синдбаду-мореходу, поцеловала, его и сказала:
     
— Ах, до чего у тебя колючие усы!
     
Синдбад-мореход густо покраснел от счастья и ответил:
     
— Сегодня же сбрею.
     
— Не надо, — ответила Шехерезада. — Я же больше не буду с тобой целоваться.
     
Но Синдбад не расстроился, потому что лучше всех знал, что, Шехерезада не всегда говорит то, что думает.
     
— Пошли, — сказал он, — пока солнце стоит высоко. Может, проскочим самые главные опасности! — и он первым направился к двери.
     
Шехерезада схватила с подноса целую пригоршню сладостей и дала на дорогу гостям.
     
— Правда, Синдбад очень красивый? — спросила она шепотом у Алисы.
     
— Правда, — сказала Алиса. — Только мне это все равно.
     
— Мне тоже, — сказала Шехерезада и вздохнула.
    
    
19. Путешествие на Содейду
     
Корабль Синдбада-морехода оказался совсем небольшим. Он покачивался на мягких и теплых волнах Аравийского моря неподалеку от берега. У него была одна мачта я на ней один косой парус, который матросы подняли сразу, как только Синдбад и пассажиры, подъехав к кораблю на лодке, поднялись на борт.
     
На корме корабля был настил, над ним полотняный навес, чтобы кормщика не напекло солнцем. Алиса села на циновку, а Синдбад встал у рулевого весла. Как только матросы вытащили якорь, он навалился на руль, и корабль легко поплыл в море.
     
— Нам долго плыть? — спросила Алиса.
     
— Как повезет, — сказал Синдбад-мореход.
     
— А как мы будем защищаться от акул, китов, рифов, водоворотов и всяких опасностей? — спросила Алиса. — Они же могут нас задержать.
     
Синдбад-мореход вдруг рассмеялся:
     
— Я пошутил, — сказал он. — Если бы я сказал Шехерезаде, что до острова Содейда плыть всего час по тихому морю, то она никогда бы меня не поцеловала. Какой же подвиг плыть по тихому морю?
     
— Как хорошо, — обрадовалась Алиса, — что море тихое. Я уж была уверена, что сегодня мне домой не вернуться.
     
— Погоди радоваться, — сказал Синдбад-мореход. — Даже в тихом море случаются бури и появляются опасности. К тому же я совершенно не представляю, как тебе удастся добыть у джиннов лекарство для козлика. Джинны
     
— самые жестокие, сварливые и предательские существа в нашей легендарной эпохе.
     
Постепенно низкий, берег Аравийской земли скрылся из глаз. Вокруг расстилалось безбрежное море. Лишь на горизонте теснились облака.
     
Вдруг птица Дурында, которая сидела на мачте, закричала:
     
— Это еще что такое? Спасайся кто может!
     
Она слетела с мачты вниз и спряталась в бочке, которая стояла на палубе.
     
Алиса подняла голову и увидела, что к кораблю приближается громадная птица.
     
— Горе нам! — крикнул матрос, который стоял на носу. Птица Рокх! Смерть к нам идет!
     
Алиса сначала испугалась, но потом присмотрелась к птице, которая приближалась к кораблю, и поняла, что это альбатрос, который, хоть и самая большая птица в мире, на корабли не нападает, а ест только рыбу.
     
Она хотела сообщить об этом отважному Синдбаду-мореходу, но тот закричал:
     
— Всем закрыть глаза! Всем прятаться! Я сам справлюсь с чудовищной птицей!
     
Матросы бросились в трюм и зажмурились, а Синдбад-мореход достал из бочки большую рыбину и кинул альбатросу.
     
Птица на лету подхватила подарок, проглотила и тут же взмыла вверх.
     
— Урра! — закричал Синдбад-мореход. — Опасность миновала, я голыми руками прогнал птицу Рокх!