1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 
 26      

       

 Я думаю, что есть у нас резоны      

 Не вспоминать о точных адресах.      

 Ведь, в самом деле, не было сезона      

 Без приключений в сих особняках;      

 "Сердцетрясений" грозные законы      

 И бури сплетен нагоняют страх      

 И научают каждого стараться      

 От точности большой остерегаться.      

       

 27      

       

 Я знаю - pecadillos* вовсе нет      

 На улице почтенной Пикадилли,      

 Но глупый или умный этикет      

 Мешает мне писать в шутливом стиле      

 О чинной этой улице - запрет      

 Ее окутал дымкою идиллий;      

 Притом, признаться, позабыл уж я      

 План Лондона, любезные друзья.      

       

 {* Грешки (исп.).}      

       

 28      

       

 Итак, в особняке Амондевилла,      

 У сквера Икс, как я уже сказал,      

 Мой Дон-Жуан был принят очень мило      

 И много лиц приятных повстречал.      

 Кому богатство придавало силы,      

 Кто саном, кто талантами блистал,      

 А кто - искусством модно одеваться      

 (Что поважнее прочих, может статься).      

       

 29      

       

 Сказал однажды мудрый Соломон:      

 "Чем больше мнений, тем верней решенье!"      

 Разумный сей совет или закон      

 Находит ежедневно подтвержденье.      

 В парламенте имеет силу он:      

 Ведь коллективный Разум, без сомненья,      

 Для Англии великой создает      

 Расцвета и могущества оплот.      

       

 30      

       

 Итак, мужской карьере помогает      

 Обширный круг друзей, а слабый пол      

 Обилием знакомств оберегает      

 Себя от искушений; я нашел,      

 Что лиц мельканье выбор затрудняет      

 И сильно умеряет ореол      

 Поклонников; мне совершенно ясно -      

 Толпа красивых франтов безопасна!      

       

 31      

       

 Но в хитростях подобных никогда      

 Миледи Аделина не нуждалась:      

 Она была спокойна без труда,      

 Со всеми очень вежливо держалась;      

 Внимательна и ласково - горда,      

 Миледи никогда не увлекалась      

 Кокетством; хор восторженных похвал      

 Ее и без кокетства окружал.      

       

 32      

       

 Ей с детских лет привило воспитанье      

 Искусство быть любезной и простой      

 И льстить друзьям оттенками вниманья,      

 Не делая ошибки никакой;      

 Ее прекрасной светскости сиянье      

 Всех озаряло нежной теплотой -      

 И тех, кто был, и тех. кто слыл достойным,      

 Тщеславием терзаясь беспокойным.      

       

 33      

       

 А впрочем, посмотрите-ка на них -      

 На этих величавых, именитых      

 Марионеток почестей пустых;      

 Всегда волнует что - то и томит их,      

 Мечта удачи обольщает их,      

 Опасность непризнания страшит их,      

 Закатный нимб их лавровых венков      

 Непрочен, как сиянье облаков.      

       

 34      

       

 Патрицианства лаком благородным      

 Была покрыта внешность Аделины;      

 Спокойно в этом зеркале холодном      

 Сменялись жизни пестрые картины.      

 Так, верные обычаям народным,      

 Не смеют восхищаться мандарины;      

 Как видно, наш английский высший свет      

 Заимствует в Китае этикет.      

       

 35      

       

 Гораций нас учил не удивляться:      

 Nil admirari* - вот наука счастья,      

 Которою пытались заниматься      

 Безрезультатно многие. Отчасти      

 Разумно равнодушным оставаться;      

 Приводят к бедам пламенные страсти.      

 По мненью света, тот, кто обуян      

 Энтузиазмом, - тот морально пьян.      

       

 {* Ничему не удивляться (лат.).}      

       

 36      

       

 Но не была миледи безучастной;      

 Так под снегами тающего лавою      

 Кипит вулкан et cetera - ужасны      

 Метафоры избитые и ржавые!      

 Оставим же скорей вулкан злосчастный;      

 Поэты беспощадною оравою      

 Сумели так его разворошить,      

 Что начал дым его нас всех душить.      

       

 37      

       

 Другое мне сравненье в ум приходит.      

 Вот если заморожена бутылка      

 Шампанского и в центре колобродит      

 Остаток влаги пенистой и. пылкой, -      

 Все пламя жизни от него исходит,      

 Играя в нем, как солнечная жилка,      

 Вся страсть и сила жаркого вина      

 В сей капле золотой заключена;      

       

 38      

       

 Как эта квинтэссенция таится      

 Под коркою искусственного льда,      

 Так может скрытый нектар находиться      

 В характере холодном иногда.      

 На этом я спешу остановиться;      

 Мы утверждали с музою всегда,      

 Что лучшие сокровища порою      

 Под ледяной скрываются корою.      

       

 39      

       

 Нередко моряки, пускаясь в путь      

 К палящей Индии, стране мечтаний,      

 Должны холодный полюс обогнуть      

 И вынести немало испытаний;      

 Вослед за бравым Парри кто-нибудь      

 Достигнет цели этих изысканий,      

 А может быть - непроходимый лед      

 Его корабль у полюса затрет.      

       

 40      

       

 Пусть новички бросаются открыто      

 В пучину женской хитрости - но нам      

 Пора искать у пристани защиту,      

 Держась поближе к мирным берегам.      

 Подагру и наследников сердито      

 Кляня, мы помогаем старикам      

 Спрягать, уже почти без интереса,      

 "Fuimus"* - время прошлое от "esse"**      

       

 {* "Мы были" (лат.)}      

 {** "Быть" (лат.)}      

       

 41      

       

 К воинственным забавам иногда      

 Бывает небо склонно, к сожаленью,      

 А все же этот мир приятен. Да,      

 Я это говорю не в утешенье.      

 Читал я Зороастра, господа,      

 О двух началах Сущего ученье -      

 Но и оно запутано. Увы!      

 Все верованья мира таковы.      

       

 42      

       

 Зима к июлю в Англии кончается,      

 А с августа уж снова тут как тут:      

 Зато в июле все преображается,      

 И лошадям покою не дают.      

 В деревню на каникулы являются      

 Те, кто зимою в городе живут,      

 И их папаши проверяют строго:      

 Мол, знаний мало, а долгов - то много!      

       

 43      

       

 Английская зима, как я сказал,      

 Кончается в июле, а порою      

 Немного позже. Всякий испытал      

 Наш климат отвратительный зимою.      

 Но, как ни нападает радикал      

 На бедный наш парламент, я не скрою -      

 Он каш барометр, и в любой сезон      

 Погоду нам показывает он.      

       

 44      

       

 Его усердье с наступленьем лета      

 Спускается к нулю, легко, как ртуть;      

 Коляски, кебы, фуры и кареты      

 Из города стремятся улизнуть;      

 А толпы кредиторов, видя это,      

 Вздыхая, говорят: "Счастливый путь!"      

 Что делать торгашам, хоть злись, хоть плачь они:      

 Огромны их счета, но не оплачены.      

       

 45      

       

 Отложена оплата, говорят,      

 "До сессии осенней", а точнее -      

 До греческих календ Они молчат,      

 Противиться судьбе своей не смей,      

 Но все надежду смутную таят      

 Когда-нибудь, немного попозднее,      

 В награду за терпенье, может быть,      

 Хоть долгосрочный вексель раздобыть.      

       

 46      

       

 Но это пустяки. Скорей! Скорей!      

 Милорды платят щедрые прогоны,      

 Кареты их меняют лошадей      

 Быстрей, чем сердца пыл молодожены,      

 Крестьяне их встречают у дверей,      

 Форейторов несутся легионы,      

 И, как колеса дегтем, души их      

 Подмазаны обильем чаевых.      

       

 47      

 На козлах возвышается великий      

       

 Лакей - дворян дворовый дворянин,      

 И камеристка - цветик бледноликий,      

 Чьей хитрости не видит ни один      

 Поэт. "Cosi viaggiano i   ricchi!"*      

 (Я часто без достаточных причин      

 Чужие языки употребляю,      

 Чтоб доказать, что я их точно знаю!)      

       

 {* "Так путешествуют богачи!" (итал.).}      

       

 48      

       

 Досадно в потном городе терять      

 Английское коротенькое лето,      

 Когда сама Природа, так сказать,      

 К лицу и очень празднично одета.      

 Как можно "заседать" и "обсуждать",      

 Когда лужайки зеленеют где - то?      

 Когда чудесно соловей поет,      

 Как может жить в столице патриот?      

       

 49      

       

 Итак, пока покинули столицу      

 Все сорок сотен избранных. Они      

 Хотят в своих поместьях насладиться      

 До некоторой степени одни.      

 (Штук тридцать слуг - почтенные все лица -      

 И столько же соседей и родни,      

 Увеселенья, игры, угощенья -      

 Вот общий вид сего уединенья!)      

       

 50      

       

 Уединились в замок родовой      

 Амондевилл и леди Аделина.      

 (Наверное, лет тысячу с лихвой      

 Видала эта гордая руна.      

 Ее дубов отряд сторожевой      

 Имел довольно веские причины      

 Гордиться родословной тех могил,      

 Которые он тенью осенил.)      

       

 51      

       

 Мы любим знать подробности о тех,      

 До чьих страстей и дел нам дела нету;      

 О жизни нашей знати без помех      

 Мы узнаем - ведь есть на то газеты,      

 И "Морнинг пост", конечно, прежде всех      

 Провозгласил, что "отбыли на лето      

 В такой - то час, такого - то числа      

 Лорд Г. Амондевилл и леди А.      

       

 52      

       

 В свое великолепное именье,      

 Как нам известно, лорд Амондевилл      

 Для летнего времяпрепровожденья      

 Блестящий круг знакомых пригласил.      

 Источник, не внушающий сомненья,      

 Недавно нам любезно сообщил,      

 Что будет в этой избранной компании      

 Посланник русский, родом из Испании".      

       

 53      

       

 Как видите, не скроешь ничего      

 От каверзных статеек "Морнинг поста",      

 И русского испанца моего      

 От них упрятать было бы не просто.      

 Сам Поп давно прославил мастерство      

 Обедать, смело возглашая тосты      

 В последнюю войну я все читал      

 О тех, кто ел, но не о тех, кто пал      

       

 54      

       

 В бою. Не раз бывали сообщенья,      

 Что были на обед приглашены      

 Лорд А., лорд Б., затем - перечисленья      

 Их титулов и длинные чины;      

 И тут же рядом вести о сраженье -      

 Суровая статистика войны:      

 "В бою погибли (вновь перечисленья)...      

 Вакансии открыты к замещенью".      

       

 55      

       

 Но ближе к делу. Лорд Амондевилл      

 Отправился в фамильное аббатство,      

 В котором архитектор проявил      

 Готической фантазии богатство:      

 Старинный монастырь построен был      

 Трудами католического братства      

 И был, как все аббатства тех времен,      

 Большим холмом от ветра защищен.      

       

 56      

       

 Пред ним цвела счастливая долина.      

 Друидов дуб зеленый холм венчал,      

 Как смелый Карактакус, он вершину      

 От громовой стрелы оборонял.      

 Порою эту скромную картину      

 Олень ветвисторогий оживлял,      

 Когда он стадо вел испить водицы      

 К потоку, щебетавшему как птицы.      

       

 57      

       

 Питаемое медленной рекой,      

 Внизу лежало озеро большое,      

 Как неба безмятежного покой,      

 Прозрачное и чисто - голубое.      

 К нему спускались шумною толпой      

 Густые рощи, шелестя листвою,      

 И в камышах, у мирных берегов,      

 Гнездились утки, выводя птенцов.      

       

 58      

       

 А дальше - речка прыгала с обрыва,      

 Густую пену кольцами крутя,      

 Потом бежала тихо, но игриво,      

 Как резвое, веселое дитя.      

 Ее излучин светлые извивы,      

 То прячась в тень, то весело блестя,      

 Казались то прозрачно-голубыми,      

 То синими, как небеса над ними.      

       

 59      

       

 Но монастырь был сильно поврежден:      

 От гордого старинного строенья,      

 Свидетеля готических времен,      

 Остались только стены, к сожаленью.      

 Густым плющом увит и оплетен,      

 Сей мрачный свод, как темное виденье,      

 Напоминал о бурях прошлых дней      

 Непримиримой строгостью своей.      

       

 60      

       

 В глубокой нише были, по преданью,      

 Двенадцать католических святых,      

 Но в грозную эпоху состязанья      

 Кромвеля с Карлом выломали их.      

 Погибло в те года без покаянья      

 Немало кавалеров молодых      

 За короля, что, не умея править,      

 Свой трон упорно не желал оставить.      

       

 61      

       

 Но, случая игрою спасена,      

 Мария-дева с сыном в темной нише      

 Стояла, величава и скромна,      

 Всех разрушений, всех раздоров выше,      

 И вещего покоя тишина      

 Казалась гам таинственней и тише;      

 Реликвии святыни каждый раз      

 Рождают в нас - молитвенный экстаз.      

       

 62      

       

 Огромное разбитое окно,      

 Как черная пробоина, зияло;      

 Когда - то всеми красками оно,      

 Как оперенье ангелов, сияло      

 От разноцветных стекол. Но давно      

 Его былая слава миновала;      

 Лишь ветер да сова крылами бьет      

 Его тяжелый темный переплет.      

       

 63      

       

 Но в голубом тумане ночи лунной,      

 Когда глядит и дышит тишина,      

 Какой - то стон, какой - то отзвук струнный      

 Рождает эта хмурая стена;      

 Как ропот отдаленного буруна,      

 Как воздуха нездешнего волна,      

 Как эхо величавого хорала,      

 Она звучит печально и устало.      

       

 64      

       

 Иные говорят, что этот стон,      

 Как некий дух, возник из разрушенья.      

 Так на рассвете каменный Мемнон      

 Звучит навстречу солнца появленью      

 В Египте. Над стеной витает он,      

 Печальный и прозрачный, как виденье.      

 Мне довелось не раз его слыхать,      

 Но я его не в силах разгадать.      

       

 65      

       

 Фонтан, из серых глыб сооруженный,      

 Был масками украшен всех сортов.      

 Какие-то святые и драконы      

 Выбрасывали воду изо ртов,      

 И струи пенились неугомонно,      

 Дробясь на сотни мелких пузырьков,      

 Которые бесследно исчезали,      

 Как радости земные и печали.      

       

 66      

       

 Монастыря старинного следа      

 Хранило это древнее строенье      

 Там были келий строгий ряд,      

 Часовня - всей округи украшенье;      

 Но в годы фанатической вражды      

 Здесь были перестройки, измененья      

 По прихоти баронов. Уж давно      

 Подверглось реставрации: оно.      

       

 67      

       

 Роскошное: убранство анфилад,      

 Картинных галерей, большого зала      

 Смешеньем стилей ослепляло взгляд      

 И знатоков немного возмущало;      

 Как прихотливый сказочный наряд,      

 Оно сердца наивные прельщало.      

 Когда величье поражает нас,      

 Правдоподобья уж не ищет глаз.      

       

 68      

       

 Стальных баронов весело сменяли      

 Ряды вельмож атласно - золотых,      

 И леди Мэри чопорно взирали      

 На светлокудрых правнучек своих,      

 А дальше томной грацией блистали      

 В уборах прихотливо - дорогих      

 Красавицы, которых Питер Лили      

 Изобразил в довольно легком стиле.      

       

 69      

       

 Там были судьи с пасмурным челом,      

 В богатстве горностаевых уборов,      

 Карающие словом, и жезлом,      

 И холодом неумолимых взоров;      

 Там хмурились в багете золотом      

 Сановники с осанкой прокуроров,      

 Палаты Звездной сумрачный конклав,      

 Не признающий вольностей и прав.      

       

 70      

       

 Там были генералы тех веков,      

 Когда свинца железо не боялось;      

 Там пышностью высоких париков      

 Мальбрука поколенье красовалось;      

 Щиты, ключи, жезлы, ряды штыков