1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
     

Отче Зевес! Утверждают, что мудростью  ты превосходишь    

Всех и богов и мужей. Между тем ты  виною всех бедствий,    

Ибо открыто мирволишь сим воинам  наглым – троянцам,    

В ком и отвага преступна всегда,  оттого что не могут    

Шумом насытиться битвы, для всех  одинаково страшной.    

     

     

13-635    

     

     

Всем насыщаются люди: и сном, и  любовью отрадной,    

И песнопением сладким, и стройным  движениям пляски,    

Хоть насладиться всем этим мы больше  хотим, чем войною.    

Только троянцы одни ненасытно  сражения алчут".    

Так говоря, Менелай беспорочный с  убитого мужа    

     

     

13-640    

     

     

Снял обагренные кровью доспехи и  отдал дружине.    

Сам же, вернувшись, с бойцами  передними снова смешался.    

Сын Пилемена царя той порой на него  устремился,    

Гарпалион, кто отцу дорогому  сопутствовал в Трою.    

Но не вернулся обратно в любезную отчую  землю.    

     

     

13-645    

     

     

Дротом в средину щита Менелая ударил  он близко,    

Но оказался не силах насквозь  пронизать его медью    

Быстро к толпе он друзей отступил,  уклоняясь от Парки,    

Вкруг озираясь из страха, не ранит ли  кто его медью.    

И Мерион, издалека стрелу в отступавшего  бросив,    

     

     

13-650    

     

     

В правое ранил бедро, и, пройдя под  седалищной костью,    

Вышло с другой стороны острие, чрез  пузырь пролетевши.    

Вмиг он присел, а потом на руках у  товарищей милых    

Дух испустил и лежал, словно червь,  по земле распростертый.    

Черная кровь вытекала струею, песок  орошая.    

     

     

13-655    

     

     

И Пафлагонцы, отвагой дыша, хлопотали  вкруг тела,    

На колесницу его положили, терзаемы  грустью,    

И в Илион отвезли. С ними шел и  родитель, рыдая,    

Видя, как мертвого сына покинуло  жизни дыханье.    

Сильно разгневался в сердце Парис  из-за смерти героя,    

     

     

13-660    

     

     

Ибо средь всех пафлагонцев ему  приходился он гостем.    

Гневом в душе воспылав, он стрелу  медноострую бросил.    

Некий был муж Евхенор, прорицателя  сын Полиида,    

Храбрый весьма и богатый, имевший  жилище в Коринфе.    

Знал он, садясь на корабль, что  жестокая ждет его Парка.    

     

     

13-665    

     

     

Ибо не раз Полиид говорил ему, старец  разумный,    

Что или дома ему от ужасной болезни  погибнуть,    

Или упасть от троянской руки пред  судами ахейцев.    

Он избежал заодно и обидных укоров  ахеян,    

И ненавистной болезни, в душе  убоявшись страданий.    

     

     

13-670    

     

     

Ранил его Приамид ниже уха и челюсти.  Тотчас    

Вышла из тела душа и глубокая тьма  его скрыла.    

Так поражая друг друга, они бушевали,  как пламя.    

Гектор, любезный Зевесу, еще не узнал  и не ведал,    

Что от оружья данайцев погибло налево  от флота    

     

     

13-675    

     

     

Много троянских мужей, что, быть  может, победа ахеян    

Станет решительной вскоре – так  сильно земли колебатель    

Дух аргивян ободрял, да и сам помогал  своей мощью.    

Гектор стоял, где впервые прошел чрез  ворота и стену,    

Силой прорвавши густые ряды  щитоносцев данайских.    

     

     

13-680    

     

     

Там, на возвышенный берег извлекши из  моря седого,    

Протезилай и Аякс поместили суда свои  рядом;    

Ниже чем в прочих местах аргивяне  сложили там стену;    

Там же сильнее всего бушевали герои и  кони.    

Тою порой беотийцы, ионяне в длинных  хитонах,    

     

     

13-685    

     

     

Фояне, локры, равно как покрытые  славой эпейцы    

От кораблей отражали с трудом, но  прогнать не сумели    

Гектора, кто налетал, неустанный,  похожий на пламя.    

В первом стояли ряду из афинян отборные  мужи.    

Их предводил Менесфей, храбрый сын  Петеоса, а также    

     

     

13-690    

     

     

Стихий, Фидас и могучий Биас. А  Мегес, сын Филея,    

Дракий с бойцом Амфионом ряды  предводили эпейцев.    

Фоян Медон предводил, а равно  непреклонный Подаркес.    

Сыном побочным Медон богоравного был  Оилея,    

Братом чрез то приходился Аяксу, но  жил он в Филаке,    

     

     

13-695    

     

     

Вне своей отчей земли, ибо мужа убил  на отчизне,    

Мачехи Эриопиды, жены Оилеевой,  брата.    

Храбрый Подаркес был сыном царя  Филакида – Ификла.    

Оба они выступали пред строем воинственных  фоян,    

И, защищая суда, с беотийцами рядом  сражались.    

     

     

13-700    

     

     

Все это время Аякс, сын царя Оилея  проворный,    

Не отходил ни на шаг от Теламонида  Аякса.    

Точно как двое быков темнокрасных по  цельному пару    

Крепко сколоченный плуг с одинаковым  тащат усердьем,    

Так что у корня рогов на них пот  проступает обильный,    

     

     

13-705    

     

     

Все же влекут они плуг, по краям  разрезающий пашню,    

Рядом идя бороздой, лишь ярмом  разделенные гладким:    

Так они близко держались и обок  стояли друг друга.    

Но с Теламоновым сыном пришли и  товарищи мужи,    

Силой гордясь и числом; они щит,  чередуясь, держали,    

     

     

13-710    

     

     

Если усталость и пот изнуряли колени  героя;    

Локры же в строй не пошли за вождем  Оилеевым сыном,    

Не закаленное сердце имея в бою  рукопашном.    

Не было даже у них густогривых блистающих  шлемов,    

Не было светлых щитов округленных, ни  ясенных копий.    

     

     

13-715    

     

     

Лишь полагаясь на лук и на пращи из  шерсти овечьей,    

Под Илион крепкостенный они за Аяксом  приплыли.    

Часто стрелами они сокрушали фаланги  троянцев.    

Так впереди перед всеми Аяксы в  доспехах прекрасных    

С войском троянцев сражались и  Гектором в панцире медном,    

     

     

13-720    

     

     

А позади притаилися локры, стреляя из  лука.    

И позабыли троянцы про бой: одолели  их стрелы.    

Тою порой к Илиону, открытому ветрам,  троянцы    

Грустно ушли бы назад от судов и  палаток ахеян,    

Если бы Полидамас не сказал, подойдя  к Приамиду:    

     

     

13-725    

     

     

"Гектор, всегда ты упрям и  ничьим увещаньям не внемлешь.    

Не оттого ли, что бог отличил тебя  доблестью бранной,    

Ты и возмнил, что умней, чем другие,  советовать можешь?    

Только едва ли все это один  совместить в состояньи.    

Боги дают одному отличаться военным  искусством,    

     

     

13-730    

     

     

Этому – пляской, другому игрою на  цитре и пеньем,    

А у иного в груди громовержец Олимпа  внедряет    

Мудрость, – плодами ее  наслаждается множество смертных.    

Мудрый спасает других и себе он  бывает полезен.    

Ныне советовать стану, что кажется  мне наилучшим.    

     

     

13-735    

     

     

Всюду, тебя окружая, все поле  сраженья пылает.    

Храбрые сердцем троянцы, чрез ров  перешедши и стену,    

Частью стоят в стороне под оружием,  частью воюют    

В меньшем числе против многих,  рассеяны пред кораблями.    

Лучше теперь отступи, собери всех  героев храбрейших.    

     

     

13-740    

     

     

Вместе тогда и обсудим, какое принять  нам решенье,    

Приступом взять ли суда многогребные  храбрых данайцев, –    

Ежели кто из богов даровать пожелает  нам силу, –    

Или назад от судов многогребных уйти  невредимо.    

Сильно боюсь, что вчерашний нам долг  возместят аргивяне.    

     

     

13-745    

     

     

Муж ненасытный в сраженьи, у них на  судах пребывает;    

Он, опасаюсь, недолго захочет  остаться вне боя".    

Так он сказал, и понравилось Гектору  мудрое слово.    

Тотчас с своей колесницы на землю он  спрыгнул в оружьи,    

И, обращаясь к герою, крылатое слово  промолвил:    

     

     

13-750    

     

     

"Полидамас, ты бы сам всех  собрал здесь храбрейших героев.    

Я же отправлюсь туда, беспощадному  бою навстречу.    

После назад возвращусь, как все  нужные дам приказанья".    

Молвил и вдаль устремился, похожий на  снежную гору,    

Зычно крича, полетел меж троянских  дружин и союзных.    

     

     

13-755    

     

     

Гектора окрик услышав, герои толпой  поспешили    

К Полидамасу, душою отважному сыну Панфоя.    

Гектор пошел по переднему ряду, ища,  не найдет ли    

Славного силой Гелена царя и вождя  Деифоба,    

Азия сына Гортака. И сына его  Адамаса.    

     

     

13-760    

     

     

Только нигде их не мог отыскать  невредимых и целых.    

Ибо одни на Ахейских кормах  корабельных лежали,    

С милой душою простясь под оружьем  отважных данайцев,    

А остальные страдая от ран за стеной  находились.    

И повстречался ему от плачевного боя  налево    

     

     

13-765    

     

     

Богоподобный Парис, муж  прекрасноволосой Елены.    

Милых товарищей он ободрял, побуждая  сражаться.    

Гектор, к нему подошедши, обидное  вымолвил слово:    

"Горе – Парис, женолюбец,  прекрасный лицом обольститель!    

Где, говори, Деифоб, где Гелен,  благородный владыка,    

     

     

13-770    

     

     

Где Азиад Адамас и сам Азий, сын  храбрый Гиртака?    

Отрионей где воинственный? Ныне  высокая Троя    

К гибели мчится стремглав, – и  твоя несомненна погибель".    

И, возражая ему, Александр боговидный  промолвил:    

"Гектор, отрадно тебе обвинять и  того, кто невинен.    

     

     

13-775    

     

     

Некогда я уклонялся от битвы, но  только не нынче.    

Ибо почтенная мать и меня родила не  бессильным.    

Ныне все время, с тех пор как дружины  повел ты в сраженье,    

Мы здесь стоим, и даем аргивянам  отпор неустанно.    

Те же герои убиты, о ком ты меня  вопрошаешь    

     

     

13-780    

     

     

Только один Деифоб да Гелен,  благородный воитель,    

С поля вернулися живы, тяжелыми  копьями оба    

Ранены в руку, от смерти сберег их  Кронид Олимпиец.    

Ты нас теперь поведи, куда сердце  тебя направляет,    

Мы же последуем все за тобою, усердия  полны.    

     

     

13-785    

     

     

Только хватало бы сил, недостатка не  будет в отваге.    

Свыше же сил воевать, как бы кто ни  желал, – невозможно".    

Так говоря, успокоил он сердце  могучего брата.    

Ринулся Гектор туда, где сраженье  кипело сильнее    

Вкруг Кебриона вождя, беспорочного  Полидамаса,    

     

     

13-790    

     

     

Фалка, Орфея, Аскания и Полифета  героя,    

Пальмиса, также Мориса, от Гиппотиона  рожденных.    

Все из Аскании тучной с вчерашней  явились зарею,    

Воинам прежним на смену: Зевес  побуждал их сражаться.    

Точно великая буря при встрече  бушующих ветров    

     

     

13-795    

     

     

С громом Зевеса отца устремляется  вниз на долину,    

Падает с грохотом страшным на воды  морские, и тотчас    

Волны покроются пеной среди  многошумного моря    

И серебрятся, вздуваясь, и скачут  одна на другую:    

Так и троянцы, сплотясь, подвигалсь  одни за другими    

     

     

13-800    

     

     

И за вождями стремились, покрыты  сверкающей медью.    

Гектор шел первым, похож на Арея,  губителя смертных.    

Перед собою держал он свой щит  равномерно округлый,    

Крепкой обтянутый кожей и толстою  медью обшитый.    

Шлем у него над челом пламенел,  меднояркий и веял.    

     

     

13-805    

     

     

Все обошел он фаланги ахейских  дружин, испытуя,    

Сможет ли он их прорвать, под  прикрытьем щита наступая.    

Только души не смутил он в груди  непреклонных данайцев.    

Первый, широко ступая, Аякс вызывающе  крикнул:    

"Ближе ступай, горемычный. Зачем  понапрасну пугаешь    

     

     

13-810    

     

     

Войско ахеян? И мы не без опыта в  деле военном.    

Но смирены аргивяне бичем беспощадным  Зевеса.    

Верно, надеешься в сердце предать  корабли разграбленью?    

Руки же есть и у нас для защиты судов  быстроходных.    

Раньше, надеюсь, погибель настигнет  ваш город богатый,    

     

     

13-815    

     

     

Нашими взятый руками, разрушенный до  основанья.    

И для тебя, уповаю, уже недалеко то  время,    

Как, убегая ты взмолишься Зевсу и  прочим бессмертным,    

Чтобы скорее, чем соколы, кони твои  полетели,    

В город с тобою спасаясь и пыль по  долине вздымая".    

     

     

13-820    

     

     

Только что кончил он слово, как справа  поднялася птица –    

Быстро парящий орел. Ободренные  знаменьем добрым,    

Вскрикнуло войско ахеян. А Гектор  блистательный молвил:    

"О, пустомеля Аякс! О,  хвастливый болтун, что сказал ты?    

Если бы столь несомненно всю жизнь  считался я сыном    

     

     

13-825    

     

     

Эгидодержца Зевеса, рожденным  почтенною Герой,    

Если б меня почитали, как чтят  Аполлона с Афиной,    

Как несомненно, что нынешний день  принесет вам погибель,    

Всем без изъятья. И ты, в их числе,  умерщвленный поляжешь,    

Если дерзнешь дожидаться копья моего,  что разрежет    

     

     

13-830    

     

     

Нежную кожу твою. И тогда, пред  судами свалившись,    

Воронов наших и псов своим жиром и  мясом насытишь".    

Так говоря, он пошел, а за ним все  вожди устремились,    

Крик издавая ужасный, а сзади кричало  все войско.    

Вскликнули также ахейцы, в душе не  забыв про отвагу,    

     

     

13-835    

     

     

Но поджидая бесстрашно троянских  вождей наступавших.    

Клики двух воинств достигли эфира и  света Зевеса.    

     

     

* * *ПЕСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  Усыпление Зевса    

     

     

Нестор еще наслаждался питьем, когда  клики услышал.    

Он Эскулапову сыну крылатое слово  промолвил:    

"О, Махаон богоравный, подумай,  чем кончится это?    

Крики бойцов молодых пред судами  становятся громче.    

Но оставайся сидеть и вином  наслаждайся искристым,    

     

     

14-5    

     

     

Выжди, пока Гекамеда,  прекрасноволосая дева,    

Теплую баню нагреет и прах с тебя  смоет кровавый.    

Я же разведаю все, поспешив на  дозорное место".    

Так произнесши, надел он округлый,  стоявший в палатке,    

Щит Фразимеда, коней укротителя,  милого сына,    

     

     

14-10    

     

     

Медью сверкавший: с отцовским щитом  Фразимед удалился.    

Тяжкое взял он копье, на конце  заостренное медью,    

Выйдя из ставки, он вскоре увидел  печальную битву,    

Как отступали данайцы, а войско  надменных троянцев    

Сзади на них напирало, низринув  ахейскую стену.    

     

     

14-15    

     

     

Точно как ветров свистящих  предчувствуя скорую близость,    

Дальнее море темнеет, колебля  безмолвные волны    

Ровно на месте одном, ни туда, ни  сюда не бросая,    

Долго, пока не примчится от Зевса  решающий ветер:    

Так колебался старик, обсуждая в душе  два решенья,    

     

     

14-20    

     

     

Лучше ли броситься в битву в толпу  быстроконных данайцев,    

Или к Атриду пойти Агамемнону,  пастырю войска.    

И, размышлявшему так, показалось ему  наилучшим    

К сыну Атрея пойти. А бойцы той порою  друг друга    

В битве рубили, сражаясь, и громко  вкруг тел их звенела    

     

     

14-25    

     

     

Медь под ударами тяжких мечей или  копий двуострых.    

Вскоре ему повстречались владыки,  взращенные Зевсом;    

Ранены острою медью, они из судов  своих вышли,    

Царь Диомед, Одиссей и могучий Атрид  Агамемнон.    

Все корабли далеко от сражения  сдвинуты были    

     

     

14-30    

     

     

На берег моря седого. Передний лишь  ряд аргивяне    

Вплоть извлекли до равнины, стеной  обведя пред кормами,    

Ибо морское прибрежье, при всей  ширине, не могло бы    

Все корабли их вместить и войскам  приходилось бы тесно.    

Вот почему они флот разместили  уступообразно,    

     

     

14-35    

     

     

Берег залива наполнив, пространство  от мыса до мыса.    

Вышли вожди, чтоб разведать причину  смятенья и криков    

И, опираясь на копья, вперед  направлялись, безмерно    

Горем терзаясь в душе. Той порой им  навстречу попался    

Нестор старик и сердца в их груди  взволновал он испугом.    

     

     

14-40    

     

     

С речью к нему обращаясь сказал  Агамемнон владыка: