1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 
Пауза.                

Не всегда меня встречает    

Радостью высокий пост.    

Отсвет ужаса бросает    

Нынче ночь на мой помост.    

Искры носятся роями    

В стариковском липняке.    

Все сильней бушует пламя    

Меж стволов на сквозняке.    

И полна лачуга дыма,    

Отсыревшая от лет.    

Помощи необходимой    

Ниоткуда нет как нет.    

Закрывали осторожно    

Добряки заслон печной.    

Что за случай невозможный!    

Дом горит не их виной.    

Черной крыши обгорелой    

Пламенеют угольки.    

Только бы остались целы,    

Не сгорели старики!    

Словно молнии зигзаги,    

По листве бегут огни    

И, треща на сильной тяге,    

Рассыпают головни.    

А часовня, что ласкала    

Из-под лип веками взор,    

Вся под тяжестью обвала    

С ними рушится в костер.    

Лип обуглившийся остов,    

Раскаленный до корней,    

Безутешнее погостов    

Смотрит в даль ушедших дней.    

Вот отполыхало пламя,    

Запустенье, пепел, чад.    

     

         

Долгая пауза, потом снова пение.                

И уходит вдаль с веками    

То, что радовало взгляд.    

     

         Фауст (на балконе напротив дюн)        

Вверху на башне – пенье, стоны.    

Но сделанного не вернуть.    

Линкея песня с бастиона    

Мне жалостью пронзает грудь.    

Но ведь утрату пепелища    

Я старцам возместить хочу.    

Я их пожарище расчищу    

И там построю каланчу.    

Став на высоком бельведере,    

Взгляну на новый их приют,    

Где оба, позабыв потерю,    

Спокойно век свой доживут.    

     

         

Мефистофель и трое сильных внизу.                Мефистофель        

Мы кинулись сюда бегом.    

Дела не кончились добром.    

Мы в дверь стучались к ним раз сто,    

Но нам не отворил никто.    

Мы налегли, не тратя слов,    

И дверь слетела с косяков.    

Мы сообщили твой приказ,    

Они не стали слушать нас.    

Мы не жалели просьб, угроз,    

Но не был разрешен вопрос.    

Конец желая положить,    

Мы стали вещи выносить.    

Тогда их охватил испуг,    

И оба испустили дух.    

А гость, который был там скрыт,    

Сопротивлялся и убит.    

Меж тем как все пошло вверх дном,    

От искры загорелся дом.    

И эти, трупы к той поре,    

Втроем сгорели на костре.    

     

         Фауст        

Я мену предлагал со мной,    

А не насилье, не разбой.    

За глухоту к моим словам    

Проклятье вам, проклятье вам!    

     

     

Хор        

Пред силою бессильна речь,    

Смирись пред нею, не перечь.    

А если хочешь взять борьбой,    

Рискуй и домом и собой.    

     

         

Уходят.                Фауст (на балконе)        

Не видно звезд, их скрыла мгла.    

Сгорела хижина дотла.    

Пахнуло свежим ветерком,    

И дымом понесло кругом.    

Ошиблись, меру перешли!    

Но что маячит там вдали?    

     

     Полночь[244]            

Появляются четыре седые женщины.                    Первая        

Зовусь я Нехваткой.    

     

         Вторая        

Зовусь я Виной.    

     

         Третья        

Зовусь я Заботой.    

     

         Четвертая        

Зовусь я Нуждой.    

     

         Первые три        

Нас в дверь не пускают, она под  замком,    

Богач в этом доме, мы в дом не  войдем.    

     

         Нехватка        

Я в тень превращусь.    

     

         Вина        

Я уйду без следа.    

     

         Нужда        

Богатого не испугает Нужда.    

     

         Забота        

Прочь, сестры! Возможность Заботе  лишь есть    

В замочную скважину эту пролезть.    

     

         

Забота исчезает.                Нехватка        

Мы, сестры седые, назад повернем.    

     

         Вина        

С тобой неразлучны всегда мы вдвоем.    

     

         Нужда        

За вами ступает Нужда по пятам.    

     

         Все трое        

Затянуты тучами звезды и твердь,    

А там, на большом расстоянье, а там    

Выходит навстречу сестра наша,  Смерть.    

         

(Уходят.)                Фауст (во дворце)        

Четыре были и остались три.    

Я речь их смутно слышал изнутри.    

Нужду упоминали, звезды, твердь    

И в заключенье, как бы в  рифму, – смерть.    

Еще за мною призраки снуют,    

Я все еще не вырвался из пут!    

О, если бы мне магию забыть,    

Заклятий больше не произносить,    

О, если бы, с природой наравне,    

Быть человеком, человеком мне!    

Таким я был, но преступил устав,    

Анафеме себя и жизнь предав.    

Теперь все привиденьями полно,    

И поделом, оно не мудрено.    

Ведь даже если мы разумны днем,    

Нас ночь пугает нехорошим сном.    

Услышу на прогулке поутру –    

Прокаркает ворона, – не к добру!    

Поверьями кругом опутан свет,    

Все неспроста, и все полно примет.    

И мы дрожим, и всюду колдовство.    

Дверь скрипнула. Не вижу никого.    

         

(Настороженно.)            

Здесь кто-то есть?    

     

         Забота        

Есть кто-то, спору нет.    

     

         Фауст        

Но кто же это?    

     

         Забота        

Некто, вот ответ.    

     

         Фауст        

Уйди!    

     

         Забота        

Я там, где надо, нахожусь.    

     

         Фауст (сперва негодуя, потом успокоившись,  про себя)        

К заклятьям не прибегну и сдержусь.    

     

         Забота        

Если внять мне не желаешь,    

Сердцем ты меня узнаешь.    

В разных видах, я везде    

Всех держу в своей узде.    

Я на море и на суше    

Повергаю в малодушье,    

Незнакома, незвана,    

Всем судьбой предрешена.    

Что, ты Заботы не знавал в былом?    

     

         Фауст        

Я шел всю жизнь беспечно напролом    

И удовлетворял свои желанья,[245]    

Что злило, оставлял я без вниманья,    

Что умиляло, не тужил о том.    

Я следовал желаньям, молодой,    

Я исполнял их сгоряча, в порыве.    

Тогда я жил с размахом, с широтой,    

Ну а теперь – скромней и бережливей.    

Я этот свет достаточно постиг.    

Глупец, кто сочинит потусторонний,    

Уверует, что там его двойник,    

И пустится за призраком в погоню.    

Стой на своих ногах, будь даровит,    

Брось вечность утверждать за  облаками!    

Нам здешний мир так много говорит!    

Что надо знать, то можно взять  руками.    

Так и живи, так к цели и шагай,    

Не глядя, вспять, спиною к  привиденьям,    

В движенье находя свой ад и рай,    

Не утоленный ни одним мгновеньем!    

     

         Забота        

Кто в мои попался сети,    

Ничему не рад на свете.    

Солнце встанет, солнце сядет,    

Но морщин он не разгладит.    

Все пред ним покрыто мраком,    

Все недобрым служит знаком,    

И плывет богатство мимо    

У такого нелюдима.    

Полон дом, – он голодает,    

Копит впрок, недоедает,    

Тихо усидеть не может,    

Черный день его тревожит.    

Будущее роковое    

Не дает ему покоя.    

     

         Фауст        

Отстань! Меня ты этим не проймешь.    

Мне надоели эти прибаутки.    

Но, слушая унылый твой долбеж,    

Умнейший может тронуться в рассудке.    

     

         Забота        

И колеблется тупица,    

Думая, на что решиться.    

У него на полдороге    

Могут подкоситься ноги.    

Положенье все серьезней,    

Он повсюду видит козни.    

Злой, пришибленный, кургузый,    

Он себе и всем в обузу    

И живет наполовину,    

Полутруп, полуруина.    

За ничтожность, за блужданья,    

За безволье, за шатанье,    

За сомненья, за смешенье    

Полусна и полубденья    

Он достоин без пощады    

Уготованного ада.    

     

         Фауст        

Навязчивые страхи! Ваша власть –    

Проклятье человеческого рода.    

Вы превратили в пытку и напасть    

Привычный круг людского обихода.    

Дай силу демонам, и их не сбыть.    

Не выношу их нравственного гнета.    

Но больше всех бессмыслиц, может  быть,    

Я презираю власть твою, Забота!    

     

         Забота        

Так ощути ту власть краями век!    

Плачу тебе проклятьем за презренье.    

Живет слепорожденным человек,    

А ты пред смертью потеряешь зренье.    

         

(Дует ему в глаза и исчезает.)[246]                Фауст (ослепленный)        

Вокруг меня сгустились ночи тени,    

Но свет внутри меня ведь не погас.    

Бессонна мысль и жаждет исполненья,    

И жив распорядителя приказ.    

Вставайте на работу дружным скопом!    

Рассыпьтесь цепью, где я укажу.    

Кирки, лопаты, тачки землекопам!    

Выравнивайте вал по чертежу!    

Награда всем, несметною артелью    

Работавшим над стройкою плотин!    

Труд тысяч рук достигнет высшей цели,    

Которую наметил ум один!    

     

     Большой двор перед дворцом            

Факелы.    

Впереди Мефистофель в качестве  смотрителя работ.                    Мефистофель        

Эй, эй, сюда, сюда скорей,    

Сюда, народ понурый,    

Из жил, и связок, и костей    

Скроенные лемуры!    

     

         Лемуры[247](хором)        

Куда нас хочешь посылай,    

Но, в некотором роде,    

Слыхали мы, что целый край    

Нам отдан под угодья.    

Мы взяли колышки для вех    

И цепи для промера,    

Но для чего ты звал нас всех,    

Забыли землемеры.    

     

         Мефистофель        

Я вам работу дам одну;    

Меж вами рослый самый    

Пускай растянется в длину,    

По нем и ройте яму.    

Как рыл отец ваш для отца    

Кладбищенскую глину,    

Переселенцу из дворца    

Копайте домовину.    

     

         Один из лемуров (копая землю, с  ужимками)        

В дни молодости и проказ    

На все хватало силы.    

Где можно, я пускался в пляс,    

И все мне с рук сходило.    

Дала мне старость по горбу,    

И в яму я свалился.    

И вылетело все в трубу,    

В гробу я очутился.    

     

         Фауст (выходит ощупью из дворца,  хватаясь за дверные косяки)        

Как мне приятен этот стук лопат!    

Рабочие, их разобрав, толпою    

Кладут границу бешенству прибоя    

И, как бы землю примирив с собою,    

Возводят, вал и насыпи крепят.    

     

         Мефистофель (в сторону)        

На мельницу мою ты воду льешь.    

Плотиной думая сковать буруны,    

Морскому черту, старику Нептуну,    

Заранее готовишь ты кутеж.    

В союзе с нами против вас стихии,    

И ты узнаешь силы роковые,    

И в разрушенье сам, как все, придешь.    

     

         Фауст        

Надсмотрщик!    

     

         Мефистофель        

Здесь!    

     

         Фауст        

Усилий не жалей!    

Задатками и всевозможной льготой    

Вербуй сюда работников без счету    

И доноси мне каждый день с работы,    

Как подвигается рытье траншей.    

     

         Мефистофель (вполголоса)        

На этот раз, насколько разумею,    

Тебе могилу роют, – не траншею.    

     

         Фауст        

Болото тянется вдоль гор,[248]    

Губя работы наши вчуже.    

Но чтоб очистить весь простор,    

Я воду отведу из лужи.    

Мильоны я стяну сюда    

На девственную землю нашу.    

Я жизнь их не обезопашу,    

Но благодатностыо труда    

И вольной волею украшу.    

Стада и люди, нивы, села    

Раскинутся на целине,    

К которой дедов труд тяжелый    

Подвел высокий вал извне.    

Внутри по-райски заживется.    

Пусть точит вал морской прилив,    

Народ, умеющий бороться,    

Всегда заделает прорыв.    

Вот мысль, которой весь я предан,    

Итог всего, что ум скопил.    

Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,    

Жизнь и свободу заслужил.    

Так именно, вседневно, ежегодно,    

Трудясь, борясь, опасностью шутя,    

Пускай живут муж, старец и дитя.    

Народ свободный на земле свободной    

Увидеть я б хотел в такие дни.    

Тогда бы мог воскликнуть я:  «Мгновенье!    

О как прекрасно ты, повремени!    

Воплощены следы моих борений,    

И не сотрутся никогда они».    

И это торжество предвосхищая,    

Я высший миг сейчас переживаю.    

     

         

Фауст падает навзничь. Лемуры  подхватывают его и кладут на землю.                Мефистофель        

В борьбе со всем, ничем ненасытим,    

Преследуя изменчивые тени,    

Последний миг, пустейшее мгновенье    

Хотел он удержать, пленившись им.    

Кто так сопротивлялся мне, бывало,    

Простерт в песке, с ним время  совладало,    

Часы стоят.    

     

         Хор        

Стоят. Молчат, как ночь.    

Упала стрелка. Делу не помочь.    

     

         Мефистофель        

Упала стрелка. Сделано. Свершилось.    

     

         Хор        

Конец.    

     

         Мефистофель        

Конец? Нелепое словцо!    

Чему конец? Что, собственно,  случилось?    

Раз нечто и ничто отожествилось,    

То было ль вправду что-то налицо?    

Зачем же созидать? Один ответ;    

Чтоб созданное все сводить, на нет.    

«Все кончено». А было ли начало?    

Могло ли быть? Лишь видимость  мелькала,    

Зато в понятье вечной пустоты    

Двусмысленности нет и темноты.    

     

     Положение во гроб[249]            Один из лемуров        

Кто строил заступом в песке    

Такой барак дырявый?    

     

         Лемуры (хором)        

Жильцу в пеньковом сюртуке    

Довольно и канавы.[250]    

     

         Один из лемуров        

Что ж не обставлено жилье?    

Нет даже стульев в зале.    

     

         Лемуры (хором)        

Здесь все чужое, не свое.    

Заимодавцы взяли.    

     

         Мефистофель        

Чуть дух покинет тело, договор    

Ему представлю, кровью подкрепленный,    

Но столько средств есть с некоторых  пор    

Отбить у черта душу беззаконно!    

Поверья предков, словно старый хлам,    

Лишились силы, всякий смысл утратив.    

Бывало, я со всем справлялся сам,    

Теперь нуждаюсь в помощи собратьев.    

Тяжелые для черта времена!    

В загоне честь, обычай, старина.    

Всегда готовым надо быть к подвохам,    

А в старину душа была честна    

И вылетала вон с последним вздохом.    

Я схватывал ее, как кошка мышь,    

Без промаха, и вмиг, без проволочки,    

Сжимал в когтях. Теперь не то,  шалишь!    

Душа нейдет из грязной оболочки,    

Ей дорога вонючая дыра,    

Пока ее не сгонят со двора    

Враждующие меж собой стихии.    

Сиди, гадай, когда она и как    

Решит уйти и хитрости какие    

Готовить ей, чтоб не попасть впросак.    

Смерть на руку уже не так скора,    

Сражает не ударом топора.    

Застынет труп, его б уж класть в  гробницу,    

Ан смотришь, ожил он и шевелится.    

         

(Производит странные, заклинательные  движения, словно отдает приказания.)            

Старейших корпораций господа,    

Князья прямого и кривого рога!    

Без промедленья, всей толпой в  дорогу!    

Пасть адову несите мне сюда![251]    

Пасть адова, положим, не одна,    

И по разрядам грешников их много.    

Но нам пред заключеньем эпилога    

Такая щепетильность не нужна.    

     

         

Страшная пасть ада разверзается  слева.                

По сторонам клыки торчат. От злобы    

Поток огня слюной стекает с неба,    

И город мук, дымящийся в огне,    

Виднеется в далекой глубине.    

Об зубы бьется бешеная пена,    

И грешники, подплыв, хотят спастись,    

Но, скрежеща, смыкается геенна,    

И их смывает огненная слизь.    

Страстей таит еще немало бездна    

Для грешных вольномыслящих мирян.    

Хорошая острастка им полезна.    

Им кажется, что это все обман.