1 2 3 4 5 6 
Володя Стороженко кричал:
    
— Вы обязательно свяжитесь с ними, пока они никуда не тронулись. И скажите, чтобы они немедленно ехали в деревню Ковровино и исследовали там источники. Скажите, что целебная вода там. Там, и только там!
    
— Там! Там! — согласился Куженкин на другом конце провода и области. — Я давно подозревал, что эта деревня какая-то ненормальная. Там даже дети как свинцовые, их от земли не оторвёшь. Слышно?
    
— Слышно! Слышно!
    
— Да только эту деревню от нас забрали. Их давно уже в Валдайский район перевели.
    
— Скажите им, пусть немедленно едут. И пусть оттуда нам звонят в любую ночь. Или пусть телеграммы дают. Слышно?
    
— Слышно, — ответил Куженкин. — Понятно! Будет сделано!
    
Дальше они с Володей Стороженко готовили еду и ждали геологов. И вот наступил вечер. Геологи стали подтягиваться на своих машинах по нескольку человек. Приходили они мокрые, сумрачные и бросались к печке. Или валились на матрасы, закутавшись в одеяла. Только главный, Юра Лоза, вошёл свежий и лёгкий, как после сна. И стал у всех спрашивать, как дела. И стал ставить на карте значки и крестики.
    
Тут к нему подошёл Володя Стороженко и протянул ящик из писем и газет.
    
— Прочти, шеф.
    
Юра не споря взял ящик и прочёл заметку про спорт.
    
— Ничего себе! Немедленно звонить в Бологое! Ихнему собкорру!
    
— Позвонили.
    
— Сказать, чтобы он их отыскал.
    
— Сказали.
    
— Молодцы! — восхитился строгий Юра. — Давайте ужинать. Кто заметку нашёл?
    
— Манюня, — ответил Володя.
    
— Ай да Маша! — послышались голоса. — Ай да Филипенко.
    
— Когда воду найдём, назовём Филипенковская.
    
— Филипенко-кола.
    
— Манюнинская!
    
Маша даже обиделась. Юра Лоза это понял и сказал:
    
— Всем быстро ужинать и спать.
    
Все так и сделали. А грязную посуду сложили до утра в газетные ящики.
    
Геологи пошли спать. И спали ещё на пути к матрасам.
    
    
А вот у Валеры Готовкина сон не получился.
    
Они с лейтенантом Соколовым и Мишей Гагариным остановились в деревне Студенец, недалеко от райцентра Выползово. И легли спать в колхозной гостинице. Колхозной гостиницей была изба пожилой колхозницы Частовой Татьяны Семёновны.
    
— Я тоже была в Москве, — сказала Татьяна Семёновна геологам. — Картошку возила. У меня там двадцать пять рублей украли.
    
— Кто же это посмел? — удивился лейтенант Соколов.
    
— Одна какая-то дамочка вся в кольцах и платьях. Должно, приезжая. Может, иностранка.
    
— А куда же вы смотрели, маманя? — спросил Миша Гагарин. — Пока у вас иностранцы деньги воровали.
    
— Да никуда я не смотрела. Я картошкой торговала. Она говорит: «Разменяй двадцать пять рублей». У меня деньги были далеко запрятачи. Я их достала из штанов, из платка вынула и ей отсчитала. Она говорит: «Зачем мне, бабка, твои трёшницы да рубли. Отдавай назад мои деньги». Я ей отдала. А когда домой приехала, в сестриный дом, денег-то и нет, двадцати рублей. Я потом подумала: гипноз какой-то.
    
— Значит, двадцать рублей украли? — спросил дотошный Миша.
    
— Украли-то двадцать пять, — ответила Татьяна Семёновна. — Я сама их видела и в руках держала.
    
— А не хватает двадцати?
    
— Двадцати.
    
— Выходит, они пять рублей подложили? — предположил лейтенант Соколов.
    
— Может, и подложили.
    
— Значит, у них есть совесть?
    
— Откуда у них совесть, когда они двадцать пять рублей украли.
    
И никак они с этих двадцати пяти рублей съехать не могли. Валера Готовкин спросил:
    
— Бабушка Татьяна Семёновна, а где тут у вас можно душ принять перед сном?
    
— Да у нас этих душей в деревне отродясь не было.
    
А Миша Гагарин сказал:
    
— Разве ты не знаешь? Душа в деревни нет. Люди в сельской местности душем не пользуются. Они перед сном ванну принимают.
    
— Нарзановую, — добавил лейтенант Соколов.
    
— Каку таку ванну? — удивилась Татьяна Семёновна. — Хотите, я вам баню истоплю. Только воды натаскайте, — предложила она.
    
— Бабаня, мы себя еле таскаем, — возразил Миша Гагарин. — Нет у нас сил. Верно, Валера?
    
Сил действительно не было. Они легли спать прямо в одежде по разным углам под цветастые одеяла. Только легли, только заснули, сразу стук в окно.
    
— Эй, Частова, геологи у тебя ночуют?
    
— У меня.
    
— Их к телефону зовут. В бригадиров дом.
    
— Что, всех?
    
— Не знаю, — отвечал женский голос. — Сказали, геологов к телефону. Из города звонют.
    
Проснулись наши с Валерой и со всех ног пошли в бригадиров дом на другой край деревни. Постучали. Их впустили. Вошли — трубка лежит на табуретке.
    
— Лейтенант Соколов у аппарата! — сказал Соколов военным голосом.
    
С той стороны ответили гражданским голосом:
    
— Это корреспондент Куженкин говорит. Вам срочно надо ехать в деревню Ковровино. В Валдайский район. Источник находится там.
    
— А где это?
    
— Около райцентра Едрово.
    
— Почему срочно?
    
— Больно ждут все. Ваши товарищи звонили с Волочка. Они узнали, что источник в этой деревне.
    
Пока они так разговаривали, бригадировы дети и бабушка со всех сторон сверкали глазами. И с печки, и с кухни, из-за всех перегородок и из-подо всех одеял.
    
— Ладно. Передайте им, что мы сейчас же отправимся. Передайте привет всем ребятам. Скажите им, что мы здесь все болота облазили.
    
Куженкин удивился:
    
— А чего вы по болотам лазаете?
    
— Да тут ничего другого нет, — сказал Соколов. — Одни болота вокруг. Хорошо ещё, что они замёрзли. Летом здесь ни шагу не шагнёшь.
    
— Удачи вам! — закричал Куженкин. — Я, может, тоже примчусь, чтобы описать в газете.
    
Они поблагодарили бригадира и всю его глазастую семью и вышли. Миша Гагарин пошёл готовить машину. Лейтенант Соколов стал выяснять у трактористов дорогу. Валеру попросили переносить вещи в машину.
    
Татьяна Семёновна дала им в дорогу пакет ватрушек и сказала Валере:
    
— Ты, когда воду лечебную найдёшь, мне набери бутылочку. У меня кости по ночам стрелять начали. Так трещат, хоть из дому беги.
    
Лейтенант Соколов говорит:
    
— Сколько лет людей лечу, не слышал, чтобы кости по ночам стреляли. Давайте, Татьяна Семёновна, я вас перед отъездом осмотрю. Я всё-таки военный врач.
    
Он осмотрел Татьяну Семёновну и сказал:
    
— Баба Таня, кости у вас здоровые. Да и вообще, вы женщина крепкая, порчи на вас нет. Вы лучше кровать осмотрите. Может быть, это она по ночам трещит. Пересохла вся.
    
Тут Татьяна Семёновна поняла:
    
— Это не кровать трещит. Это линоль стреляет. Мне мой сын Лексей линоль привёз из города на пол. Какой-то особый, химический. Морозоустойчивый. Для Крайнего Северу. Он его на производстве купил. Вот он и трещит от жары, когда печка истоплена.
    
Как только Татьяну Семёновну осмотрели и диагноз установили, погрузились в машину и поехали в темноте. Потихоньку, помаленьку. Ехать надо было сто километров, где по просёлку, где по асфальту.
    
Сначала машину вёл Миша Гагарин. Лучи света от фар метались во все стороны. Потом он устал и попросил Соколова крутить баранку. Они по очереди меняли друг друга. А военизированный внук Валера Готовкин бессменно спал на заднем сиденье. Он был очень волевой и упорный. Даже когда он подлетал на ухабах до потолка, он всё равно не просыпался. Долго ехали.
    
Очень долго ехали.
    
Вот уже стало светать. Проехали полусонное районное село Едрово, поговорили с полусонным работником ГАИ и вышли на последнюю прямую к посёлку Ковровино.
    
Навстречу потянулись недовольные утренние трактора, старинные автобусы с фанерными стёклами и редкие колясочные мотоциклы.
    
В лесу вокруг дороги были разработки леса. Туда и обратно шли просеки, отвилки, свёртки. И скоро Миша Гагарин сбился с главного пути. Он метался из колеи в колею, пока не потерялся окончательно.
    
Он не стал будить задремавшего Соколова, заглушил двигатель и откинулся на сиденье назад — спать.
    
Они спали. И спала ещё вся огромная, побольше Франции, Калининская область вместе с Вышневолоцким районом.
    
Первым проснулся Валера Готовкин. Он же раньше всех заснул. И проснулся он оттого, что какой-то мохнатый дядька ходил и хрустел утренним ледком у машины. Это был лось.
    
Валера погудел, побибикал, и лось умчался в лес. Все очнулись.
    
Солнце било со всех сторон. Из-за каждой ветки. Было тепло. Лейтенант Соколов спросил у Миши Гагарина:
    
— Скажите, пожалуйста, уважаемый товарищ водитель, где тут можно душ принять перед завтраком и зубы почистить?
    
Миша Гагарин напрягся, тоже хотел придумать что-нибудь остроумное, потом сказал попросту:
    
— А хрен его знает!
    
Они быстро умылись снегом. Соколов выдал каждому по творожной ватрушке из целлофанового пакета Татьяны Семёновны, и они снова помчались.
    
За рулём сидел сам лейтенант, и машина не скакала и не прыгала. Она упрямо выбирала километр за километром, и вот стали попадаться первые признаки посёлка. Свежие следы, песок и опилки на дороге, разноразмерные собаки.
    
Потом им встретился мальчик. Он катил перед собой огромный баллон от колёсного трактора.
    
— Мальчик, мальчик, как проехать к посёлку Ковровино?
    
— По этой дороге и езжайте, — ответил мальчик. Он взвалил на себя колесище и пошёл дальше.
    
— Может, ты нас проводишь? — спросил лейтенант Соколов.
    
— Не-а, я не могу, — отвечал мальчик. — Я бегу на МТФ, колесо вулканизировать. Тороплюсь. Сзади дедушка идёт, трактор тащит. Надо к его приходу всё починить. А то он рассердится. Да вам тут недалеко — пять километров всего.
    
Наши слегка глаза повытаращивали на этого мальчика с колесом, на его дедушку и поехали дальше.
    
Всё ближе и ближе деревня.
    
А тут старушка по дороге идёт с котомкой. Как раз в ту же сторону.
    
— Садись, бабуся, подвезём!
    
— Вот хорошо-то, милочки, — сказала старушка. И стала забираться в «газик».
    
Миша Гагарин выпрыгнул со своего кресла и помог старушке. Потом подал ей котомочку.
    
— Бабусь, а что у тебя в котомке-то? Не поднять. Гири, что ли, носишь с собой, гантели?
    
— Какие гантели, милок! Утюги несу электрические. Выбросили в сельпе. Я и взяла для себя и для соседей. Да много не могу — десять штук всего.
    
Она согнуто смотрела на дорогу.
    
— А для гантелей я стара стала. Здоровья у меня совсем нет.
    
— А что у вас со здоровьем, бабуся? — спросил лейтенант Соколов. — Почему его нет?
    
— И не знаю почему? Только ломит меня всю по утрам. Так и выкручивает! Так и выкручивает!
    
У бабушки в руках была кочерга. Она ею вместо клюшки пользовалась по гололёду. И бабушка стала показывать, как её выкручивает, на примере этой кочерги. Всю кочергу в узел завязала. И сказала:
    
— Возраст, наверное. Мне уж под восемьдесят скоро.
    
— Это не возраст, — возразил Гагарин. — Меня, бывает, тоже крутит по утрам. Хочешь распрямиться — и не можешь. — Он пытался выпрямить кочергу. — Никак не можешь! Это простудное, бабушка.
    
— Может, и простудное, — согласилась утюговая бабушка. — А мне и сходить уже. Спасибо вам, милочки. Дай вам бог здоровья. Вот и мой дом. Вот и весь наш посёлок Ковровино. Десять домов всего.
    
— Бабушка, а где у вас тут можно воды набрать? — закричал с заднего сиденья Валера Готовкин. — Очень пить хочется.
    
— А и подожди. Я тебе сейчас молока вынесу.
    
— Нет, бабушка, не надо молока. Мне воды нужно, попить, умыться.
    
— Или душ принять, — добавил Миша Гагарин.
    
— А вы подъезжайте к пруду. Там и будет ключ. Аккурат возле часовни.
    
Быстро подъехали к ключу. Набрали воды. Выпили по стакану. Ничего особенного. Вода как вода.
    
Соколов достал блестящую горошину и бросил в стакан с водой. Пыш! — только пузырьки пошли. Горошина вмиг растворилась.
    
— Ура! — закричал Валера Готовкин. — Где тут ближайшая почта?!
    
До ближайшей почты было, как всегда, километров тридцать. Они набрали канистру воды и двинулись.
    
Опять ухабы и перелески. Опять просёлок и такая дорога, будто она ложностратегическая. Будто её для врагов прокладывали, чтобы они никуда не доехали. И вот долгожданное райсело Едрово и долгожданная почта.
    

    
Наши небритые участники экспедиции напоминали неизвестно кого. Когда они ввалились на почту, девушки подумали, что у них опять кино про войну снимают. Они сказали:
    
— Этих актёров плохо загримировали. Военная форма у них как новенькая. И щетина не настоящая, того и гляди, отклеится. И китайских плащей, как у шофёра, партизаны не носили. Их тогда ещё в продаже не было.
    
Лейтенант Соколов быстро набросал телеграмму:
    
     
«Город Вышний Волочёк. Пионерский лагерь фанерного завода. Начальнику геологической экспедиции Лозе.
     
ИСТОЧНИК НАЙДЕН. ОБНАРУЖЕН В ПОСЁЛКЕ КОВРОВИНО. ВЕЗЁМ ПРОБУ.
     Соколов, Готовкин, Гагарин».
    
    
Через час изумлённые геологи во главе с Юрой Лозой, вытаращивая глаза, читали:
    
     
ИСТОПНИК НАЙДЕН ТЧК ОБНАРУЖЕН В ПОСЁЛКЕ С КОРОВОЮ ТЧК ВЕЗЁМ ПРОБКУ ТЧК СОКОЛОВ ГОТОВ КИН — ГАГАРИН.
    
    
А когда Миша Гагарин, Соколов и Валера Готовкин ушли с почты, изумлённые девушки говорили:
    
— Это не партизаны были, не из кино. Это милиция была. Петровка, тридцать восемь. Они истопника искали. Он, наверное, был очень опасный.
    
— Почему опасный? Скажи, Маруся.
    
— Потому что Соколов готов.
    
— А тот, в китайском плаще, и в самом деле китайской национальности.
    
— Это почему, объясни, пожалуйста.
    
— Потому что фамилия у него китайская — Кин-Гагарин.
    
Через некоторое время корреспондент Куженкин подъехал.
    
Он долго девушек расспрашивал. Телеграммы читал. А потом продиктовал по телефону заметку в вышневолоцкую газету: «Кин-Гагарин выходит на след».
    
Потом было много всяких событий. И встречи в пионерлагере. И торжественный вечер с вышневолоцкой интеллигенцией. И ответы на вопросы журналистов.
    
А ещё через день, под вечер, Миша Гагарин на своём «газике» привёз в Вышний Волочёк на станцию готового Соколова, Валеру Готовкина и Машу Филипенко. Они уезжали в Москву. Ещё провожал их геологический Володя Стороженко. С огромным пустым рюкзаком. Как всегда, ему было велено по дороге купить пятьсот банок консервов.
    
Он говорил на прощанье:
    
— Уезжайте, ребята. Я не буду тут с вами миндальничать, слёзы лить. За консервами побегу. Я стал специалистом по консервным ископаемым. Я уже давно не геолог.
    
Известный следователь Кин-Гагарин тоже не стал миндальничать. Он подарил Валере фонарик-жужжалку и побежал колёса подкачивать. Эх, жизнь геологическая!
    
В поезде лейтенант Соколов сказал:
    
— Я, ребята, тоже давно не геолог. В медицину ушёл. В химию. А ведь когда-то геологом начинал.
    
— А почему ушли?
    
— Я считаю, что полезные ископаемые трогать не надо. Надо их для потомков беречь. Они же не только наши. Мы должны солнечную энергию использовать, гидроэлектрическую, атомную.
    
Маша сразу решила, что попросится у профессора Баринова улучшательницей именно на эти разработки. Пора двинуть вперёд научные изыскания в этих областях.
    
Валера Готовкин тоже решил начать жизнь заново. Как можно скорее исправить двойку по математике и проситься в постоянные улучшатели. Не будет он больше барчуком выращиваться.
    
В Москве Машу встречали родители. А Валеру встречали дедушка и бабушка.
    
— Ну как, внучек, здоров? Понравилось тебе?
    
— Ещё как понравилось! — закричал Валера. — Бабушка! Дедушка! Мы там даже ни разу не раздевались!!!
    

    

   
  
  
   
    
Глава 7.
    
Седьмая профессия Маши Филипенко. Мы — пожарная дружина
   
   

   
После геологической экспедиции Маша была надолго оставлена в покое Институтом Улучшения Производства. Потому что её мама позвонила профессору Баринову и сделала ему выговор:
   
— Может быть, производство вы улучшаете, но нашего ребёнка вы ухудшили. Отец ей говорит: «Помой посуду. Вон раковина полна тарелок». А она отвечает: «Папочка, ты сам помой. Я чрезвычайно занята. Я для страны нефть ищу». — «Это как ты её ищешь?» — «А так, папочка, по карте. Нефти там больше всего, где больше всего бензоколонок». Отец говорит: «А чемоданы из крокодиловой кожи продают там, где больше всего крокодилов. То есть в подвале Центрального универмага». Она в ответ на это говорит: «А я посуду всё равно мыть не буду. У меня много дел есть государственной важности». Так что у нас дома не дочь живёт, а просто министр оборонной промышленности. Скоро мы к ней на приём записываться будем по вторникам и субботам.
   
Профессор Баринов такого от Маши не ожидал. Он только охал и ахал в трубку и ничегосебекал:
   
— Ах! Ах! Ах! Ох! Ох! Ох! Ничего себе!
   
— И учиться она плохо стала. У неё по английскому одни двойки.
   
Профессор Баринов сказал:
   
— Я всё понял. Мы её временно отстраним от улучшения. Тем более что у нас другой хороший улучшатель выработался — Валера Готовкин. Он нас выручит. А с английским мы вам поможем. Прикрепим к Маше маму товарища Жбанова.
   
— Спасибо, — сказала мама. Но сама даже огорчилась, что её Машу отстранили от улучшения. Маше и за это влетело:
   
— Видишь, выставили тебя!
   
— Мама, но ты же этого сама хотела!
   
— Кто ж знал, что они отстранят сразу. Я думала, они тебе нагоняй сделают. Ладно уж, зато теперь займёшься учёбой. Хотя зарплату твою жаль.
   
И вот однажды к Маше в дом пришла совсем ещё не старая пожилая женщина. Она как вошла, так с порога и сказала:
   
— Here lives Masha Filipenko?
   
На чистом английском языке. (Что по-русски означало: «Здесь живёт Маша Филипенко?»)
   
Маша ничего не поняла, кроме двух очень звучных английских слов: Масша Филипьенко. И она спросила:
   
— Кто вы? Вам кого нужно?
   
На что гражданка ответила:
   
— Tell in English, please.
   
(Что означало: «Говорите, пожалуйста, по-английски».)
   
Маша догадалась, что прибыла мама жены товарища Жбанова. И она сказала по-английски:
   
— Заходите, ду ю ду!
   
Дело было днём, после школы. Дома был папа. Он вышел из своей комнаты. Он тоже догадался и сказал:
   
— Здравствуйте, здравствуйте. Мы вас ждём. Хотите чаю?
   
— Tell in English, please, — повторила женщина.
   
И папа тоже сказал:
   
— Заходите, ду ю ду.
   
Учительница вошла в дом и засыпала Машу вопросами:
   
— What is your name? Do you like English?
   
С появлением в доме этой неуютной бабушки жизнь у Маши резко испортилась. Столько трудностей возникло, сколько за всю предыдущую жизнь не было.
   
У Маши даже мозги заскрипели. Она взяла словарик и стала искать слова, которые ей говорили. Приходилось искать каждое слово. Потому что никаких английских слов Маша не помнила. А если что-то помнила, то помнила неправильно. А если что-то помнила правильно, то не помнила, в каком порядке ставить. У неё выходило, если перевести на русский язык: «Я живу здесь Маша Филипенко квартира дом три. Мой папа имеет имя: мистер Филипенко Александр есть. Моя мама имеет место быть работа парк. Я имею место быть школьник».
   
За все эти сведения товарищ Жбанова-старшая благодарила Машу на чистейшем английском языке. Но не успокаивалась, а спрашивала всё дальше и дальше.
   
— Thank you. Have you brothers and sisters? (Имеете ли вы братьев и сестёр?)
   
— Thank you. Where does your mather work? What is her profesion? (Где работает ваша мама? Какова её профессия?)
   
Маша опять отвечала:
   
— Братья и сестры я есть нету. Моя мама есть работник троллейбусного леса. Отдела доставать получать.
   
Папа сначала тоже принимал участие в этих мучениях. Он бегал со словарём и кричал:
   
— Какой такой троллейбусный лес? Надо говорить троллейбусный парк. То есть депо.
   
Потом папа сбежал. И бедная Маша одна осталась отвечать на бесконечные вопросы товарища Жбановой. Потом она писала диктант. И только к вечеру полумёртвая Маша села немного отдохнуть за математику.
   
А у Машиного заместителя, который выработался с её лёгкой руки, у Валеры Готовкина, день выдался на редкость удачный.
   
Его пригласили в Институт Улучшения Производства. Позвонили по телефону и сказали, чтобы он приезжал. Дома как раз был дедушка-генерал. Он приехал обедать. Они оба в машину сели и поехали в институт задание получать. Но дедушку в этот раз не пустили. Вахтер попался бюрократический, никогда в армии не служивший. Или, наоборот, служивший, но неудачно. Он сказал:
   
— Товарищ генерал, на вас пропуска нет. Вам придётся часика два у входа подождать.
   
Дедушка даже обиделся. Он хотел Валеру не пустить, но Валера шмыг мимо вахтера и вверх!
   
Он увидел, что на полу и на стенах были маленькие стрелочки нарисованы. Как в игре казаки-разбойники. Стрелочки были разноцветные, с надписями и вели в разные стороны.
   
«Как здорово придумали!» — подумал Валера. Он выбрал себе зелёненькую стрелочку с надписью «Профессор Баринов» и побежал по ней и по другим таким же.
   
Зелёные стрелочки провели его по разным коридорам к двери, где была нарисована зелёная мишень и стрелочка в неё воткнулась. На двери было написано:
   
    
Кабинет профессора Баринова
   
   
Валера к профессору зашёл, а дедушка сердитый в машину сел и уехал в Генеральный штаб. Ух, там всем досталось!
   
Профессор Баринов сказал Валере:
   
— У нас в городе есть пожарная команда. Жизнь у неё всегда была трудной и опасной. А за последние годы она ещё больше осложнилась.
   
— Почему? — спросил Валера.
   
— Пожары стали более быстрыми, чем раньше. В домах кругом пластмасса и синтетика. Они горят с большей скоростью и с огромным выделением тепла. В среднем сегодняшняя квартира сгорает в два раза быстрее, чем вчерашняя. А техника для тушения — раздвижные лестницы, брандспойты, пожарные машины — осталась та же. Пока всё приведётся в боевую готовность, пока пожарные доберутся до места пожара… А движение на улицах стало более интенсивным, всё запружено… Попробуй что-нибудь сделай. Понятно?
   
— Понятно, — сказал Валера.
   
— Так вот, старые методы борьбы с огнём не годятся. А новых никто не придумал. Есть специальный Институт Пожарной Безопасности. Ему дали правительственное задание. Но пока он кончит разработки, два года пройдёт. Поэтому надо придумать что-то очень срочное. Ясно?
   
— Очень ясно, — серьёзно сказал Валера.
   
— Мы тебя зачислим в пожарную дружину Фили-Мазилевского района. У них новое здание, новая техника и прекрасные люди. Поработаешь с ними, потом скажешь свои рекомендации.
   
— И мне каску дадут? — спросил Валера.
   
— И каску, и комбинезон. И даже личный огнетушитель.
   
— А что мне бабушке сказать? Если бабушка и дедушка узнают, что я в пожарные пошёл, они меня никуда не пустят.
   
— Не знаю, — ответил профессор Баринов. — Ты с Машей Филипенко посоветуйся. Она лучше знает твоих бабушку и дедушку.
   
И профессор пожелал Валере хороших противопожарных успехов.
   
Валера как ушёл от него, так сразу Маше позвонил:
   
— Маша, как мне быть? Как мне с дедушкой и бабушкой справиться? Они меня в пожарные ни за что не отпустят.
   
— Отпустят.
   
— Ни за что. Они до сих пор от меня спички в дедушкин сейф прячут.
   
— А ты не говори, что во взрослые пожарные пошёл. Скажи, что ты — юный пожарный, такой пожарный суворовец. Что это игра такая. Что пожар не настоящий будете тушить, а из красных ленточек.
   
Валера так бабушке всё и рассказал. И дедушке. Дедушка пожарным суворовцам обрадовался. Хоть не военные, но почти военные. А бабушка насторожилась. Просила её на первое ученье взять. Тряпочки гасить. Валера еле-еле отбился.
   
— Ты что, бабушка? Мы будем с огнетушителями бегать. На крыши залезать, ты за нами не угонишься.
   
И вот в первый день пошёл Валера Готовкин на дежурство в пожарную бригаду. Сел в метро, заплатил пятак и приехал на станцию «Фили». Из метро вышел, видит: стоит невдалеке двухэтажное здание с зелёными воротами.
   
Валера удивился, что пожарной вышки рядом не было. Он считал, что рядом с пожарной командой всегда есть каланча.
   
У ворот была кнопка звонка. Под ней висел список.
   
    
НАЧАЛЬНИК ПОСТА………..1 звонок.
    
ЗАМЕСТИТЕЛЬ
    
НАЧАЛЬНИКА ПОСТА……….2 звонка.
    
СТАРШИЙ БОЕЦ ЛОПУХИН…3 звонка.
    
БОЕЦ ЛАНДЫШЕНКО……….4 звонка.
    
БОЕЦ ВАСИЛЬКОВ………….5 звонков.
    
ОСТАЛЬНЫЕ БОЙЦЫ………10 звонков.
    
    
В СЛУЧАЕ ПОЖАРА ЗВОНИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ 01
   
   
Валера нажал на кнопку звонка один раз. Вышел строгий седой человек в военно-пожарной форме:
   
— Я вас слушаю.
   
Валера протянул ему направление:
   
    
«Улучшатель Валерий Владимирович Готовкин направляется в пожарную команду Фили-Мазилевского района для ИЗЫСКАНИЯ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ПО УЛУЧШЕНИЮ РАБОТЫ. Просьба к руководителям оказывать содействие улучшателю и идти навстречу во всех пожеланиях.
    
О всех конфликтах звонить по телефону: 17-74-04, научному руководителю профессору Баринову».
   
   
Строгий человек отдал Валере честь и пригласил его в помещение. Он сказал:
   
— Я — капитан пожарной службы Минаев Вадим Александрович. Здесь в части только что закончен ремонт. Произведено полное переоборудование. Команда ещё не прибыла. Разрешите ознакомить вас со службой.
   
Он разговаривал с Валерой так, как будто бы это был не Валера, а Валерин дедушка. Первым делом он повёл Валеру показать гараж. Там стояли две огромные красные машины. Показал служебное помещение над машинами. Там в свободное время находилась команда.
   
— Зачем эти столбы? — спросил Валера.
   
— Когда бывает тревога, — ответил капитан, — по ним бойцы съезжают вниз. И садятся по машинам.
   
— А где они сейчас? — спросил Валера.
   
— Команда ещё не набрана. После ремонта бойцов ещё не присылали. Я здесь один. Даже телефонисток нет.
   
«Ничего себе! — подумал Валера. — Как же я буду улучшать работу, если работать некому».
   
Капитан Минаев сказал:
   
— Вы не беспокойтесь, что команды нет. Я всё сам умею. И машину водить, и пожары тушить. Даже по телефону вызовы принимать. Прежде чем начальником стать, я и бойцом был, и водителем, и механиком по брандспойтам.
   
Валеру это успокоило.
   
И они приступили к работе.
   
Они начали отрабатывать и изучать все действия пожарной дружины в случае пожара.
   
Валера подавал сигнал тревоги, он гудел пожарной сиреной и засекал время. Вадим Александрович кидался к столбу и съезжал вниз на первый этаж. Там он сразу бежал в кабину и начинал заводить мотор. А Валера летел к воротам, чтобы их открыть. Машина выезжала и останавливалась. Это было в первый день.
   
Во второй день стали отрабатывать действия дальше.
   
Валера бросался на сиденье бойца, и машина вылетала. Они мчались как угорелые по самым главным улицам. Сирена выла. Прохожие и легковые автомобили разлетались в разные стороны.
   
Валера изучал работу пожарных от погрузки до прибытия на место огня. Вадим Александрович во всём ему помогал.
   
Валера зря времени не терял. Пользуясь пожарной машиной, он нанёс визиты всем своим друзьям. Он говорил им:
   
— Позвоните мне по телефону ноль один, добавочный Фили-Мазилово. Скажите, что у вас учебный пожар, и засекайте время.
   
Телефон звонил:
   
— Алло, у нас учебный пожар! — И машина вылетала. Через некоторое время лестница доставляла Валеру Готовкина прямо в окно тому, кто его заказывал. И Валера спрашивал через форточку четвёртого этажа:
   
— Это у вас учебный пожар? Сколько времени мы до вас добирались?
   
А ему отвечали через форточку:
   
— Всё уже сгорело.
   
— По-настоящему сгорело или по-учебному?
   
— По-учебному, конечно.
   
Все его друзья — и Дима Аксёнов, и Дима Олейников — все ему завидовали. И все очень просились в команду. А Валера отвечал:
   
— Я о вас подумаю. Если у меня будет возможность, я переговорю с профессором Бариновым. Может, он разрешит. Он у нас главный.
   
Ребята удивлялись — что это за профессор такой по пожарам?
   
А однажды Валерин дедушка позвонил и сказал:
   
— Валера, я звоню к бабушке и никак не могу дозвониться, у неё всё время занято. Передай ей, что я сегодня приду поздно.
   
— А что? Почему? — спросил Валера.
   
— Командующий приехал. Иностранные военные приехали. В общем, у нас пожар.
   
Как только он сказал «пожар», у Валеры что-то сработало. И он закричал:
   
— Дедушка, дедушка, засекай время! Сейчас будем! Какой у тебя этаж?
   
— При чём тут этаж? — ответил дедушка. — Четвёртый.
   
Он повесил трубку и стал в своём военном штабе разговаривать с командующим и иностранцами.
   
Командующий говорил:
   
— Вот иностранный маршал мистер Раунд и с ним военный атташе мистер Граунд. А это их адъютанты и лейтенанты. Мистер Раунд хочет сделать нам одно военное заявление.
   
Командующий говорил всё на чистом английском языке, а генерал Готовкин переводил на русский. Чтобы понимали наши военные адъютанты, лейтенанты и корреспонденты.
   
И иностранный мистер Раунд сделал заявление:
   
— Учёные нашей страны, борясь за мир во всём мире, придумали новое оружие. Это маленькие самонаводящиеся ракеты. С одной грузовоенной машины или с одного самолёта их можно выпустить пятьсот штук. Они взлетают вверх и с высоты сами наводятся на танки, самолёты и пушки, стоящие внизу. Взрыв, и, как говорит ваша русская сказка, летят клочки по закоулочкам. Размеры клочков не больше пачки сигарет. От закоулочков тоже ничего не остаётся.
   
— Да, — поддержал его мистер Граунд. — Поэтому мы предлагаем ваши танки и самолёты снять с вооружения. И переплавить их на трактора, лифты и стиральные машины. Что вы на это скажете?
   
— Что мы на это скажем? — спросил командующий у генерала Готовкина.
   
Генерал Готовкин глубоко задумался. И все глубоко задумались. Потом генерал Готовкин сказал:
   
— Мы тоже сделаем заявление.
   
Он стал говорить по-русски, а командующий переводил его заявление на чистейший английский язык для корреспондентов, адъютантов и лейтенантов.
   
— Дело в том, что наши учёные, борясь за мир, придумали новую защиту от агрессивных нападений. Это маленькие фонари. Своими лучами они меняют действие всех приборов на противоположное. Если мы направим такие фонари на ваши ракеты, они повернут и полетят в обратную сторону. И полетят клочки по закоулочкам от ваших танков и самолётов. Уцелеет только всё деревянное.
   
Мистер Раунд посмотрел на мистера Граунда.
   
— Что мы на это скажем?
   
Мистер Граунд глубоко задумался. Потом сказал:
   
— Этого не может быть. Это всё сказки Пушкина. Это всё выдумка — роман «Евгений о'Негин».
   
— Да?! — закричал генерал Готовкин. — Сказки Пушкина?! Роман «Евгений Онегин»?! А это вы видели?!
   
Он выхватил из письменного стола фонарик-жужжалку. Из другого ящика вынул электронные ручные часы.
   
— Смотрите! — Он направил фонарь на электронные часы и пожужжал им. — А теперь изучайте!
   
Он подал часы мистерам Раунду и Граунду. Два мистера вытаращили глаза и долго смотрели на часики. Потом сказали:
   
— Они идут назад.
   
Сразу после этого оба мистера, как по команде, сначала покраснели, потом позеленели.
   
Тут все корреспонденты достали блокноты и стали записывать: «Часы повернули вспять», «Новое оружие русских», «Время сошло с ума!», «Электроника наоборот», «Артиллерия бьёт по своим».
   
— Мне жарко! — сказал мистер Раунд. — Воды!
   
— И мне жарко! — сказал мистер Граунд. — И мне воды! Им тут же поднесли поднос с кока-колой и с квасом.
   
— Не то! — сказали мистеры. — Нам простой воды. Нам надо умыться.
   

   
Генерал Готовкин нажал на кнопку и сказал по селектору:
   
— Воды нашим гостям. Да побольше!
   
Как раз в это время за окном возникла пожарная лестница. На ней приехал Валера Готовкин со шлангом. Все так и рухнули на стулья.
   
А дедушка Валеры подошёл к окну, распахнул его и сказал:
   
— Дайте сюда воды. Полведра, пожалуйста.
   
Валера закричал вниз капитану Минаеву:
   
— Полведра, пожалуйста, товарищу генералу!
   
Минаев повернул кран, и вылилось ровно полведра. Иностранные генералы успели умыться.
   
— Спасибо! — сказал Готовкин. И Валера уехал вниз. Как раз прибежали солдаты с полотенцами.
   
Мистеры Раунд и Граунд были подавлены и потрясены. Они сели в машину и уехали докладывать обо всём своим правительствам. Командующий ласково улыбался им на дорогу.
   
Потом командующий повернулся к генералу Готовкину, и улыбка съехала с его лица на затылок. Затылок ещё улыбался отъезжающим гостям, а лицо уже стало суровым-пресуровым.
   
— Эт-то почему я ничего не знаю про секретные лучи? Эт-то почему вы показываете секретные лучи несоюзным военным? Да знаете ли вы, что бывает за разглашение государственной тайны?
   
На что генерал Готовкин ответил:
   
— Никаких лучей пока ещё нет. Это обычный динамо-фонарик. А часы мои просто упали. И сами пошли в обратную сторону. Всё некогда было отнести их в мастерскую.
   
— А почему пожарные заезжают в окна без приказа?
   
— Это вовсе не пожарные. Это мой внук. Он в пожарные суворовцы поступил. Сейчас он на практике — лестницы и брандспойты осваивает!
   
— Так пусть он их осваивает в другом месте! — сурово сказал командующий. — Где-нибудь возле своего училища. Что касается лучей, немедленно дайте указание учёным изобрести такие! Чтобы мы могли вывести их дурацкие ракеты из строя. Чтобы никаких клочков по закоулочкам у нас не летало!
   
Дома Валере Готовкину жутко влетело за его въезд в окно со шлангом. Дедушка чуть-чуть не забрал его из пожарной команды. Хорошо, что капитан Минаев за Валеру заступился, и бабушка ничего не узнала. Ещё хорошо, что Валерии фонарик пригодился и всё положение спас. Из-за него дедушка к Валере подобрел.
   
А у Маши Филипенко дела были хуже некуда. Мама товарища Жбанова устроила им дома просто английскую оккупацию. Ни одно слово на русском языке не принималось. Постоянно слышалось:
   
— Что это есть? Есть ли это шкаф? Какого цвета есть этот шкаф? Как много шкафов в этой комнате? Спасибо. Кто это есть? Есть ли это мальчик? Какого цвета этот мальчик? Как много мальчиков в этой комнате? Большое спасибо. А что есть это? Это девочка или это стол? Какого цвета эта девочка? Как много девочек в этой комнате? Очень большое спасибо. А что есть это? Есть ли это дверь? Какого цвета эта дверь?.. — И так далее. И так далее.
   
Однажды Маша пришла из школы и видит, что на всех предметах наклеены английские слова, напечатанные на английской машинке.
   
Она подходит к двери в комнату, на ней написано: the room. Берётся за ручку двери, на ней приклеено: the door. Подходит к столу, на нём надпись: the table. Маша пошла на кухню, у входа висит: the kitchen. Взяла в руки кружку, на ней стоит: the tankord. Взяла чайник, читает: the teapot. Взяла сахарницу, на ней — the sugar-basin. Взяла из сахарницы кусок сахара, на нём — the sugar.
   
От всех этих английских the words Маша немного обалдела.
   
Но хотела она того или не хотела, английский язык постепенно в неё проникал, сыпался. А иногда даже и высыпался. Даже в школе учительница английского языка Надежда Александровна Терехова сказала:
   
— Смотрите, ребята, что с человеком упорство делает. Ещё неделю назад Маша Филипенко по-английски двух слов связать не могла. А сейчас целые предложения говорит. И всё потому, что на уроке внимательна. Берите с неё пример.
   
Маша про себя при этом подумала: «Если у нас эта железная мама ещё неделю проживёт, я не только по-английски заговорю, я русский забуду. Не зря про неё говорят, что у неё особый метод — магнитно-прилипательный. Что она двух министров и одного маршала языку выучила».
   
Валера Готовкин тем временем на станции «Фили» разворачивался. Однажды он сказал капитану Минаеву:
   
— Вадим Александрович, кажется, я уже кое-что придумал, я придумал, как нам за дело браться.
   
Он весь процесс прибывания на место пожара разбил на отдельные операции. Вот как это выглядело:
   
    Список отдельных частей.
    
1. Прыгание на машину.
    
2. Открывка ворот.
    
3. Проездка по улицам.
    
4. Раздвижка лестницы.
    
5. Размотка бранс… брандсп… шлангов.
    
6. Тушка пожара.
   
   
И Валера насел на первую часть, на прыгание на машину. Он сказал:
   
— Это неправильно, что пожарные по столбу вниз съезжают. Пока один едет, он другому мешает.
   
— А как же надо?
   
— Надо, чтобы у каждого карабин был, как у парашютистов. Или как у альпинистов, которые пропасть переезжают. А со второго этажа к машине надо тросик натянуть. Тогда все могут гуртом ехать и прямо на длинное сиденье садиться.
   
— Интересно, — согласился Минаев. — Надо бы попробовать. Но бойцов-то пока нет.
   
— Сейчас будут! — сказал Валера.
   
Он позвонил Диме Олейникову:
   
— Дима, у нас сейчас учебный пожар будет. Приезжай к метро «Фили». Нет, Дима, учебный пожар это не тогда, когда горят учебники, а тогда, когда в учебных целях тушат пожар. Так что приезжай немедленно и Аксёна захвати… Вёдра брать? Как хочешь, можешь брать, если есть. И вёдра, и багры.
   
Он позвонил Маше Филипенко и услышал:
   
— Hello, here is Masha. (Что означало: «Алло, Маша у телефона».)
   
Валера ничего не понял. Но услышал слово «Маша» и закричал:
   
— Маша, приезжай к нам к метро «Фили», у нас учебный пожар.
   
— Repeat please, — сказала английская Маша. — Why it is fire in metro?
   
Если бы Валера владел английским в совершенстве, он бы понял, что она говорит:
   
— Повторите, пожалуйста. Почему в метро пожар?
   
Но он был слаб в английском, поэтому просто кричал:
   
— Маша, у метро «Фили» будет учебный пожар.
   
И в ответ услышал:
   
— Что есть у метро «Фили»? Учебный пожар есть. Какого цвета этот пожар есть? Этот пожар есть красный.
   
— Ты что, обалдела, Машка?
   
И тут Машка ответила на чистом русском языке:
   
— Сам ты обалдел, Готовкин, несчастный. А я сейчас приеду. Она побежала к маме товарища Жбанова и закричала:
   
— Give me, please, one… одно ведро, give me сапоги and give me кастрюлю вместо шлема. Я на пожар бегу.
   
Мама товарища Жбанова потребовала:
   
— Tell, please, everythig in English.
   
Но Маша взбунтовалась и ничего по-английски спикать не стала. Она поняла, что пока она всё это по-английски изложит, там всё сгорит. И будут у метро «Фили» одни учебные угли.
   
Она надела сапоги и старую мамину куртку и помчалась в метро.
   
Не успел Валера сделать последний телефонный звонок, как первые дружинники стали прибывать. Скоро весь класс с вёдрами, кастрюлями и баграми был в сборе. Дима Аксёнов принёс даже огнетушитель, который висел у них в подъезде. А Дима Олейников притащил пожарный шланг из специального противопожарного шкафа, который стоял около его дома у гаражей. С этим шлангом его не хотели пускать в метро. А он кричал:
   
— Если вы меня не пустите, там все «Фили» сгорят!
   
Дежурная была в сомнениях. А милиционер пожалел «Фили» и его пустили. Только откуда брать воду для этого шланга, Олейников не придумал.
   
Капитан Минаев порадовался такой шустрости добровольцев-бойцов. Он показал ребятам часть и объяснил, чем они тут с Готовкиным занимаются.
   
Потом они с Валерой стали проводить учения. Ребята по столбу съезжали из комнаты бойцов вниз и грузились на машину. Капитан Минаев засекал время по секундомеру. Всё выходило очень быстро. Десять ребят садились на автомобиль за одну минуту.
   
После этого капитан натянул стальной тросик от комнаты бойцов к крюку над выездом из гаража. И раздал ребятам широкие брезентовые пояса. Пояса на ребятах не застёгивались. Пришлось прокалывать новые дырки. А Аксёнов и Олейников не стали дырочки прокалывать, они в один пояс вместе влезли.
   
К поясам были приделаны цепочки с карабинчиками. Такими цепочками пользуются верхолазы.
   
Валера Готовкин первым съехал со второго этажа к пожарной машине на таком карабинчике. Потом другие ребята.
   
Получалось очень быстро и весело. Мальчики летели вниз, качаясь, как ёлочные игрушки. И приезжали прямо на сиденье машины.
   
— Всё! — закричал Валера. — Кончай кататься! Проводим ученье!
   
Он потянул такой шарик на верёвочке — загудела сирена.
   
— Засекаем время!
   
Ребята из-за шахматных столиков и с лёгких брезентовых кресел бросились к натянутому тросу. Они съезжали вниз к машине и усаживались на длинное сиденье вдоль пожарной лестницы.
   
— Готовы? — спросил капитан Минаев из кабины.
   
— Готовы!
   
— Открывай ворота!
   
Валера бросился к воротам и открыл их, толкая по отдельной воротине. Машина взревела и рванула вперёд.
   
Эксперимент удался! Все ребята, как один, остались висеть на тросе. Они забыли отстегнуть карабинчики.
   
Операция заняла тридцать секунд.
   
— Я вижу, от вас есть польза, — сказал капитан Минаев.
   
— Пока ещё мало пользы, — сказал Валера. — Будет больше. Завтра мы продолжим учения.
   
Он обратился к ребятам:
   
— Кто сможет приехать?
   
Все подняли руки. Кроме Маши Филипенко. Она не знала, можно ли на пожар идти с учительницей английского языка. И не была уверена, отпустит ли её куда-нибудь строгая товарищ Жбанова.
   
— Ребята, нам надо не только посадку ускорить, а все операции тоже, — сказал Валера. — Надо, чтобы мы продумали как.
   
Он прочитал одноклассникам «Список отдельных частей»:
   
    
1. Прыгание на машину.
    
2. Открывка ворот.
    
3. Проездка по улицам.
    
4. Раздвижка лестницы.
    
5. Размотка бранс… брандсп… шлангов.
    
6. Тушка пожара.
   
   
— Понятно, ребята? Поможете?
   
— Понятно, — закричали ребята. — Поможем.
   
И вся пожарная дружина, гомоня и громыхая снаряжением, поехала домой. Капитан Минаев радостно смотрел им вслед:
   
— Славная молодёжь растёт. Только бы кастрюли не потеряли.
   
Вечером ребята стали звонить Валере Готовкину со своими предложениями.
   
Дима Аксёнов спросил:
   
— У вас ворота куда открываются?
   
— Куда надо. Во двор, — ответил Валера.
   
— А надо как раз наружу!
   
— Это почему ещё? Мы наружу всех прохожих с ног посшибаем.
   
— Если машина завоет перед выездом как следует, все прохожие разбегутся. Пока вы ворота внутрь открываете, вы сколько времени теряете. Если наружу, то их открывать и сама машина может.
   
— Отлично! — сказал Валера военно-пожарным голосом. — Завтра доложим капитану Минаеву.
   
Потом позвонил Дима Олейников:
   
— Скажи, машину вы прогреваете?
   
— Не знаю.
   
— Узнай обязательно. Зимой мой папа на прогрев машины двадцать минут тратит. А если ехать на непрогретой машине, она всё время глохнет.
   
Потом позвонил сам капитан Минаев:
   
— Товарища Готовкина к телефону.
   
— Кто его спрашивает?
   
— Капитан Минаев.
   
— Генерал Готовкин уехал в Институт Лучевых Исследований.
   
— Спасибо. Но мне нужен не генерал Готовкин, а противопожарный школьник.
   
— Противопожарный школьник сейчас подойдёт.
   
— Иди к телефону, — сказала бабушка. — Там что-то горит.
   
— Я вас слушаю, товарищ капитан.
   
— Ты, Валера, извини, что я тебя отрываю. Но завтра приедет целая пожарная комиссия. Они хотят узнать, что мы сделали.
   
— Но мы же ничего не сделали! — закричал Валера.
   
— Я им так и говорю. А они отвечают: «Мы вам мешать не будем. Мы в уголочке посидим, понаблюдаем. Нельзя такое дело на самотёк пускать. Так что ты предупреди своих, пусть не смущаются. Пусть работают, как ни в чём не бывало. Будто никакой комиссии нет».
   
Валера огорчился. Одно дело — работать и придумывать что-то в своём коллективе. А другое дело — сочинять всё, когда в уголочке комиссия сидит. Тьфу ты!
   
Завтра после школы почти все ученики из третьего класса прибыли на станцию «Фили» для продолжения учений. Там уже была небольшая комиссия из трёх генералов, четырёх полковников и восьми гражданских лиц. Они скромно сидели в уголочке в комнате отдыха бойцов и не знали, куда себя девать. Капитан Минаев стоял около них по стойке «смирно».
   
Наши ребята собрались в центре на брезентовых креслах. И Валера стал спрашивать:
   
— Кто чего придумал?
   
Дима Аксёнов говорит:
   
— Я про открывку ворот скажу.
   
Валера не согласился:
   
— Давайте по порядку. По списку. Начинаем про прыгание на машину.
   
— С прыганием всё в порядке, — сказал Дима. — Быстрее, чем на карабинчиках, уже не вспрыгнешь.
   
— Хорошо, согласен. Говори про открывку.
   
— У вас ворота внутрь открываются. Пока одну половинку откроешь, пока другую — время уходит. Надо петли переделать так, чтобы ворота наружу открывались.
   
— Правильно! — согласились другие ребята.
   
Валера записал в специальную тетрадь:
   
    
1. Открывка ворот должна быть на улицу.
   
   
— Дальше, — спросил Валера Готовкин. — Кто скажет про заводку машины?
   
— Я тебе вчера говорил, — сказал Олейников. — Ты что, забыл?
   
— Ничего я не забыл, — ответил Валера. — Говори всем ребятам сейчас. Пусть они оценят. — А сам подумал: «Пусть комиссия послушает. Ишь приехали!»
   
— Оценивайте, — сказал Олейников. — Мой папа зимой машину минут двадцать греет. Пока вы свою прогревать станете, весь пожар сгорит.
   
— Что же ты предлагаешь? — спросил капитан Минаев. Он постепенно от генералов к ребятам потянулся.
   
— Двигатель на малых оборотах держать. Мой папа говорит, что все таксисты зимой так делают.
   
— А государственный бензин тебе не жалко?
   
— А неизвестно, когда у вас больше бензина уйдёт: на прогрев холодной машины или на поддержание тепла в горячей.
   
Надя Абдурахманова сказала:
   
— А есть такие одеяла электрические. Можно ими машину в тепле держать. У нас знакомый инвалид на «Запорожце» так делает. Когда ему надо зимой выезжать на дачу, он одеяло включает.
   
Валера взял тетрадь и записал:
   
    
2. Прогревка машины. Она должна быть горячей.
   
   
— А ты про карабинчики не записал! — говорил Дима Олейников.
   
Валера записал:
   
    
3. Прыгание с карабинчиками.
   
   
Один генерал, самый молодой, зашёл сзади и прочитал это. И говорит тихонько другим:
   
— Что это за прыгание с карабинчиками? Какой-то детский сад устроили.
   
Маша Филипенко ему говорит:
   
— А вас, товарищ генерал, не спрашивают. Вы себе сидите и слушайте. Не гасите нашу инициативу.
   
Валера говорит:
   
— Кто-нибудь придумал что-нибудь для проездки по улицам?
   
— Я придумала, — говорит Маша.
   
Все даже глаза вытаращили: что же тут можно придумать?
   
— Когда машина летит на пожар, — говорит Маша, — у неё на голове такая шишечка сверкает. И сирена воет. Тогда другие машины расступаются. Но они расступаются впереди недалеко. Только те, кто сирену услышал или сверкание увидел. Так что нашей машине даже разогнаться нельзя. Она еле-еле раздвигает поток.
   
— Как же быть? — спросил капитан Минаев. — Усилить сирену?
   
— Нет. Надо такие сверкающие шишечки по всему пути поставить. На самых главных дорогах и проспектах. Вот, допустим, на ВДНХ пожар.
   
— Не допустим! — сказал тот же самый молодой генерал.
   
— А вас, товарищ генерал, не спрашивают, — сурово остановил его Готовкин. Его генеральская форма не пугала. Он дома всяких генералов видел. — Продолжай, Маша. Допустим на ВДНХ пожар или в Большом театре.
   
— Мы тогда прямо отсюда включаем все шишечки, которые на пути. Вот здесь, на карте города, будут включатели. Мы включим все сверкалки и кричалки на пути машины. Так что машина ещё из гаража не выехала, а путь ей уже освободили. Лети хоть со скоростью сто километров в час.
   
Капитан Минаев услышал это и обрадовался так, что сам стал сверкать, как мигалка и кричалка. Будто у него внутри лампочка загорелась. Это же самое больное место — проезд по городу. А тут такое простое решение.
   
— Возражений нет? — спросил Готовкин. И записал в тетрадь:
   
    
4. Проездка по городу по сверкающим маякам. Сверкание и кричание включается перед выездом.
   
   
— И последнее, — сказал Валера. — Раздвижка лестницы. Я на этой лестнице уже наездился. Всё время мне казалось, что меня не в то окно всунут.
   
— Что же ты делал? — спросила Маша.
   
— Всё время кричал: «Выше! Ниже! Вправо! Влево!» А если вокруг будет шум и треск? Как тогда кричать?
   
— Можно по радио, — сказала Надя Абдурахманова.
   
— Не всегда, — возразил Дима Олейников. — Если рядом троллейбус проедет, он такую искру даст, никакого радио не услышишь.
   
— Я просто придумал, — сказал Валера. — Надо гаечным ключом по лестнице стучать.
   
— Ой! — сказала Надя Абдурахманова. — У нас одна девушка в доме живёт. На десятом этаже. А у неё парень знакомый из ПТУ. Он ей всё время по батарее стучит. У них батарея заместо телефона.
   
Капитан Минаев взял ключ и три раза тихонько стукнул по батарее:
   
— Принято! Принято! Принято!
   
Это был последний пункт великого Валериного плана.
   
Капитан Минаев поблагодарил ребят и проводил их до метро «Фили». Он не выдержал и на всю свою капитанскую зарплату купил им каждому по две пачки мороженого.