1 2 3 4 5 6 7 
— Почувствовали разницу? — спросил он, закончив куплет.
   
— О! Куда лучше звучит вплотную. Ты это имел в виду? — сказал Гаффни. Он смотрел на Альберта с большим уважением. — Здорово ты играешь, парень.
   
Альберт улыбнулся Гаффни, но на самом деле он говорил все это для Бетани Симмс.
   
— Иногда, когда я уверен, что моего учителя нет поблизости, играю старые песни «Лед Зеппелин», — сказал он. — На скрипке эти старые клевые хиты — полный отпад. Вы бы удивились. — Он посмотрел на Боба. — Так или иначе, это как раз иллюстрирует то, что вы говорите. Чем ближе, тем лучше скрипка звучит. Здесь дело в воздухе, а не в скрипке. Он не проводит звуки, как положено, вот скрипка и звучит подобно тому, какое пиво на вкус.
   
— Выдохшееся, — подсказал Брайан.
   
Альберт кивнул.
   
— Спасибо тебе, Альберт, — поблагодарил Боб.
   
— Не за что. Можно положить в чехол?
   
— Конечно. — Боб продолжил, пока Альберт укладывал инструмент в футляр, потом салфеткой протер запачканную защелку и собственные пальцы. — Вкус и звук не единственные расстроенные элементы в данной обстановке. Обратите внимание на облака, например.
   
— А что с ними? — спросил Руди Варвик.
   
— Они не сдвинулись с места с тех пор, как мы прибыли. И не думаю, что они вообще двигаются. Полагаю, что структура погоды, к которой мы привыкли, либо застыла, либо тоже выдыхается, как старые карманные часы.
   
Боб сделал паузу. Для всех он вдруг начал выглядеть старым, беспомощным и испуганным.
   
— Как выразился мистер Хопвелл, не будем рассусоливать. Здесь вообще все выглядит ненормальным. Дайна, чьи органы чувств, включая странное шестое чувство, гораздо более развиты, чем наши, видимо, ощутила все это наиболее сильно. Но и все мы в какой-то мере почувствовали. Здесь все неправильно. А теперь — к самой сути дела. — Он отступил и встал лицом ко всем. — Каких-нибудь минут пятнадцать назад я сказал, что время внешне выглядит как близкое к обеду. Сейчас оно кажется мне еще более поздним. Я бы сказал — три часа дня. Возможно, и четыре. И знаете, мой желудок требует еще даже не завтрака, а пока что чаю попить. У меня такое жуткое предчувствие, что за окном стемнеет прежде, чем наши часы покажут без четверти десять утра.
   
— А еще ближе к делу, друг? — спросил Ник.
   
— Я думаю, что все дело во времени, — тихо сказал Боб. — Не о пространстве и измерениях, как предположил Альберт, идет речь, а о времени. Представьте себе, что иногда в потоке времени появляется дыра. Не искривление, а разрыв. Разрыв в ткани потока времени.
   
— Ну, уж это вы такое загнули, чего мне, по правде говоря, не доводилось слышать! Черт-те что! — воскликнул Дон Гаффни.
   
— Аминь, — отозвался с пола Крэг Туми.
   
— Нет! — резко возразил Боб. — Если вам это кажется безумием, вспомните, как звучала скрипка Альберта в нескольких шагах от него. Да просто посмотрите вокруг себя, мистер Гаффни. Просто осмотритесь. То, что происходит с нами… во что мы влипли… вот где черт-те что! Вот где безумие!
   
Дон нахмурился и сунул руки в карманы.
   
— Вы продолжайте, — попросил Брайан.
   
— Ладно. Я вовсе не утверждаю, что все так и есть, как я говорю. Просто предлагаю хоть какую-то гипотезу, чтобы объяснить ситуацию, в которую мы угодили. Предположим, что такие разрывы в потоке, как говорят фантасты, в темпоральном потоке, время от времени случаются. Обычно, скажем, над ненаселенными районами. Конечно, я имею в виду океаны. Не знаю сам почему, но это мне представляется пока что логичным предположением, поскольку именно над океанами происходили эти странные исчезновения.
   
— Погодная структура, между прочим, над водами почти всегда отлична от таких структур над сушей, — заметил Брайан. — Так что вполне может быть.
   
Боб кивнул.
   
— Так или не так, но подобное можно допустить, поскольку все укладывается в понятный нам контекст. Это можно сравнивать с редчайшими погодными феноменами, о которых порой сообщают. Скажем перевернутые смерчи, радуги замкнутой окружности, звездный свет днем. Такие разрывы потока времени могут происходить спонтанно или могут перемещаться подобно тому, как перемещается фронтальная волна под давлением. Но они, видимо, очень редко возникают над сушей. Однако статистика утверждает — то, что может случиться, рано или поздно случается непременно. Давайте предположим, что минувшей ночью такой разрыв появился-таки над сушей… и нам «повезло» влететь в него. Знаем и еще кое-что. Некое неведомое нам правило собственности этой штуки делает невозможным для любого живого существа проникнуть сквозь нее, если оно не спит.
   
— М-да… Прямо сказки, — сказал Гаффни.
   
— Вот тут я согласен, — сказал с пола Крэг.
   
— Заткнись, негодяй, — рыкнул на него Гаффни. Крэг поморгал, потом приподнял верхнюю губу в подобии улыбки.
   
— Вообще-то похоже на правду, — тихо сказала Бетани. — Ощущение такое, что мы сбились с пути, пошли не в ногу со всеми, со всем.
   
— Ну, а что тогда случилось с экипажем и пассажирами? — спросил Альберт. Судя по голосу, он чувствовал себя скверно. — Если мы прорвались вместе с самолетом, что стало с остальными пассажирами?
   
Воображение услужливо подсказало ему ответ в виде картины: сотни людей падали с неба. Разрывались штаны и галстуки, платья — вверх, обнажая подвязки и трусики, туфли срывались с ног, авторучки (кроме тех, что остались в самолете) вырывались из кармашков. Люди машут руками и ногами, пытаясь кричать в разреженном воздухе — люди, которые сразу же лишились бумажников, кошельков, мелочи в карманах, а в одном случае даже имплантированного стимулятора сердца. Увидел, как они врезаются в землю подобно бомбам-болванкам, раздавливая кусты в лепешку, вздымая облака пыли, впечатывая свои силуэты в поверхность пустыни.
   
— Я предполагаю, что они испарились, — ответил Боб. — Полностью испарились.
   
Дайна сначала не поняла, но вдруг вспомнила сумочку тети Викки, в которой все еще лежали чеки на предъявителя, тихо заплакала. Лорел обняла плечики слепой девочки. Альберт мысленно вознес торопливые благодарения Богу за то, что мать в последний момент передумала лететь с ним, чтобы довезти до места.
   
— Во многих случаях их личные вещи исчезли вместе с ними, — продолжал писатель. — Те, кто оставили сумочки, кошельки, бумажники, возможно, вытащили их перед… Событием. Хотя, трудно сказать наверняка. Что ушло и что было оставлено… Я, знаете ли, больше всего думал и думаю о том парике. Вот уж что не укладывается ни в какие рамки.
   
— Вообще-то вы правы, — сказал Альберт. — Искусственные суставы, например. Сомневаюсь, что тот человек вытащил его из плеча или колена, чтобы, знаете, поиграть от скуки.
   
— Тут я тоже согласен, — сказал Руди Варвик. — Не слишком уже долго летели, чтобы так соскучиться.
   
Бетани бросила на него взгляд и захихикала.
   
— Я-то сам из Канзаса, — сказал Боб. — И этот элемент непредсказуемости напомнил мне смерчи, которые иногда летом появлялись в наших краях. Иногда они сметали целый дом, а сортир оставляли в целости и сохранности, представляете? Или, скажем, сметут сарай, вырвав всего лишь одну доску, но самую чувствительную.
   
— Слушай, дорогой, давай-ка еще ближе к делу, — сказал Ник. — Я уж не знаю, сколько сейчас времени, но чувствую, что стало что-то поздновато.
   
Брайан подумал о Крэге Туми, мистере «Я-Должен-Лететь-В-Бостон», который стоял у аварийного выхода и орал: «Времени нет! Времени совсем в обрез!»
   
— Хорошо, — сказал Боб. — Постараемся сделать выводы. Допустим, что такие разрывы во времени возможны, и мы попали в один из них. Я полагаю, что мы вернулись в прошлое и обнаружили эту неприятную истину о путешествии во времени: оказывается, невозможно очутиться в Техасе 22 ноября 1963 года и предотвратить убийство Кеннеди. Невозможно наблюдать, как строятся пирамиды или разрушается Рим. Нельзя исследовать мир динозавров. — Он широко развел руки, словно пытаясь охватить весь мир безмолвный мир, в котором они очутились. — Вот посмотрите, коллеги-путешественники во времени. Таково прошлое. Оно пусто и безмолвно. Это мир, а возможно и вселенная, в котором не больше значения и смысла, чем в выброшенной банке из-под краски. Я допускаю даже, что мы отпрыгнули в прошлое на абсурдно короткий промежуток времени. Может быть, какие-нибудь пятнадцать минут, но окружающий мир уже начинает распадаться, исчезают раздражители наших чувств. Электричество исчезло. Погода застыла в том виде, какой она была в момент нашего прыжка в прошлое. Но еще мне кажется, что по мере того, как мир развинчивается, время, напротив, взвинчивается, как спираль, нагромождаясь само на себя.
   
— А не может это быть будущим? — спросил Альберт осторожно.
   
Боб Дженкинс пожал плечами. Он выглядел очень усталым.
   
— Не могу сказать с уверенностью. Откуда мне знать? Но я так не думаю. Это место, куда мы попали, выглядит старым, глупым, немощным и бессмысленным… Такое ощущение, что… не знаю я…
   
Тогда заговорила Дайна, и все обернулись к ней.
   
— Оно ощущается, как завершенное, — тихо сказала она.
   
— Вот именно, — согласился Боб. — Спасибо тебе, дорогая. Именно это слово я и подыскивал.
   
— Мистер Дженкинс?
   
— Да?
   
— Тот звук, о котором я говорила, я его слышу лучше. — Она сделала паузу. — Он приближается.
   
Все умолкли и стали прислушиваться. Лица вытянулись. Брайану показалось, что он что-то слышит, но тут же решил, что это всего лишь звук собственного сердцебиения. Или просто почудилось.
   
— Пойду-ка я к окну, — сказал Ник. Он перешагнул через неподвижную фигуру Крэга, едва взглянув на него, и вышел из ресторана.
   
— Эй! — воскликнула Бетани. — Я тоже хочу пойти!
   
Альберт отправился за ней следом, присоединились и остальные. Перед тем как выйти, Брайан обернулся к Лорел и Дайне.
   
— А вы что?
   
— Я не хочу идти, — ответила Дайна. — Мне и отсюда все слышно. — После паузы добавила: — Я буду слышать это все лучше и лучше, если мы вскоре отсюда не улетим.
   
Брайан перевел взгляд на Лорел.
   
— Я останусь с Дайной, — тихо сказала она.
   
— Ладно, — согласился Брайан. — Только держитесь подальше от мистера Туми.
   
— Держитесь подальше от мистера Туми, — злобно скопировал Крэг, лежа на полу. Он с трудом повернул голову и скосил глаза на Брайана. — Вам это с рук не сойдет, капитан Энгл. Не знаю, какую вы затеяли игру с вашим другом-солдафоном, но от расплаты вам не уйти. Ваша следующая работенка в качестве пилота скорей всего будет где-нибудь в Колумбии, на перевозке кокаина по ночам. Во всяком случае, не соврете, когда будете рассказывать своим дружкам, какой вы рискованный летун.
   
Брайан раскрыл было рот, чтобы что-то ответить, но передумал. Ник сказал, что этот человек был безумен, пусть даже временно, — и он был прав. Пытаться спорить с сумасшедшим было и бесполезно, и напрасной тратой времени.
   
— Мы близко не подойдем, не волнуйтесь, — сказала Лорел. Она подвела Дайну к одному из столиков, и обе сели. — Все будет в порядке.
   
— Ну, хорошо, — сказал Брайан. — Если что — кричите. Если он попытается развязаться.
   
Лорел слабо улыбнулась:
   
— Можете на нас положиться.
   
Брайан подошел и на всякий случай проверил узел, которым был связан Крэг Туми, потом вышел и направился в зал ожидания к остальным, которые стояли в ряд возле огромного окна.
   
Он начал слышать это, еще не дойдя до середины зала, а когда присоединился к остальным, принять звуки за слуховую галлюцинацию было невозможно.
   
«Удивительный слух у этой девочки», — подумал Брайан.
   
Звук, правда, был очень слабым, по крайней мере, для него, но он присутствовал и, похоже, доносился с востока. Дайна сравнила его с воздушным рисом после того, как зальешь его молоком. Для Брайана это напоминало статические разряды в радиоприемнике, сильные разряды в моменты усиления солнечной активности. Но в чем он был полностью согласен с Дайной, так это в том, что звучало это плохо.
   
Ощутил, как на затылке волосы встали дыбом. Посмотрел на других и обнаружил на лицах выражение откровенного страха. Ник, пожалуй, лучше всех контролировал себя. Девушка, которая чуть не свалилась со ската, Бетани, выглядела самой испуганной. Все слышали в этом звуке одно и то же.
   
Нечто очень плохое.
   
Что-то приближалось. Торопилось к ним.
   
Ник обернулся к нему:
   
— Что ты об этом думаешь, Брайан? Есть идеи какие-нибудь?
   
— Нет, — ответил Брайан. — Ни малейшего представления не имею. Мне ясно одно, что это единственный звук в городе.
   
— Пока еще не в городе, — сказал Дон. — Но скоро будет, я думаю. Хотелось бы только знать — как скоро.
   
Все снова умолкли, вслушиваясь в шипение и потрескивания, доносившиеся с востока. Брайан подумал: «Я почти знаю, что это за звук, мне кажется. Не крупа в молоке и не статические разряды по радио, а… что же?.. Будь он еще чуть громче…»
   
Но он не хотел знать — и внезапно понял это весьма отчетливо. Не дай Бог! Звук пробирал до мозга костей.
   
— Нам нужно немедленно отсюда убираться! — сказала громко Бетани. Голос ее дрожал. Альберт робко обнял ее за талию, а она обеими руками вцепилась в его ладонь. — Сейчас же нужно спасаться!
   
— Совершенно верно, — сказал Боб Дженкинс. — Она абсолютно права. Этот звук — не знаю, что он означает, — просто ужасен. Нам нужно отсюда улетать.
   
Все повернулись к Брайану. «Кажется, я опять капитан», — подумал он. Увы, они ни черта не понимают. Даже Дженкинс, столь талантливый в дедукциях, и тот не понимает, что никуда они не улетят. Некуда деваться.
   
То, что издавало подобные звуки, неуклонно приближалось к ним. Но какое это имело значение? Потому что к тому времени, как оно прибудет, они по-прежнему останутся здесь. Выхода не существовало. Брайан это осознал, хотя больше никому невдомек была столь простая истина. Теперь пилот понял, что чувствует зверь, попавший в капкан, когда слышит вот такой же точно хруст валежника под сапогами приближающегося охотника.
  
  
   
    
6
   
   Связанный. — Спички Бетани. — Двустороннее движение впереди. — Эксперимент Альберта. — Наступление ночи. — Мрак и нож.
   
   
Брайан обратился к писателю.
   
— Так вы говорите, что мы должны немедленно отсюда убираться, так?
   
— Так. Я считаю, что мы должны это сделать буквально…
   
— Ну и куда мы полетим? Атлантик-Сити? Майами-Бич? А может, в клуб Мед?
   
— Вы полагаете, капитан Энгл, что нет такого места, куда бы мы могли полететь? А я думаю, надеюсь, что вы ошибаетесь. У меня появилась кое-какая идея.
   
— Ну и какая?
   
— Подождите. Сначала ответьте мне на один вопрос. Вы сможете заправить самолет топливом? Сможете, несмотря на отсутствие электричества?
   
— Пожалуй, да, смог бы. Ну, скажем, с помощью нескольких крепких ребят смог бы. А что потом?
   
— А потом мы снова взлетим, — сказал Боб. На его изборожденном морщинами лице выступил пот. — Этот хрустящий звук доносится с востока. Разрыв во времени произошел где-то в тысячах миль отсюда к западу. Если бы мы могли вернуться абсолютно тем же путем… такое возможно?
   
— Возможно, — ответил Брайан. Слава Богу, он не выключил вспомогательную энергетическую систему. А это означало, что компьютерная программа не была стерта. Она содержала точный курс их полета с того момента, когда рейс № 29 оторвался от земли в Южной Калифорнии и направился в центральный Мэн. Простейшее нажатие кнопки перевернет всю программу в обратную сторону, а нажатие другой кнопки задействует автопилот по изменившейся программе. Только и всего. Инерционная навигационная система «Теледайн» восстановит весь маршрут до мельчайших деталей. — Я без труда смогу это сделать. Но зачем?
   
— А затем, что разрыв еще может оставаться на том же месте. Разве не ясно? У НАС ПОЯВИТСЯ ХОТЬ КАКОЙ-ТО ШАНС ПРОРВАТЬСЯ СКВОЗЬ НЕГО НАЗАД!
   
Ник вдруг сосредоточенно уставился на Боба, потом обернулся к Брайану.
   
— А ведь что-то в этом есть, друг. А вдруг он прав?
   
Между тем мысли Альберта Косснера постепенно повернулись в иную сторону: если разрыв в потоке времени все еще оставался на месте, и если рейс № 29 находился на обычном для всех авиалайнеров курсе, тогда и другие самолеты пролетели через него после 1.07 нынче утром (или какое теперь время). Возможно, и другие аэропланы сейчас приземлились или приземляются в пустынных аэропортах Америки. И такие же чудом спасшиеся пассажиры блуждают по другим аэропортам в полном шоке.
   
«Нет», — вспомнил он. — «У нас же оказался пилот на борту. Что, и им так повезло?»
   
Вспомнил заодно о том, что сказал мистер Дженкинс о шестнадцати попаданиях в базу подряд Тэда Уильямса, и его пробрала дрожь.
   
— Может, так, а может, он и не прав, — сказал Брайан. — Впрочем, какое это имеет значение, если мы все равно не сможем взлететь на нашем самолете?
   
— Это почему же? — разволновался Руди. — Можно ведь его заправить. А я не вижу…
   
— Помните спички? Из чаши в ресторане? Те, что не загораются.
   
Руди смотрел тупо, а на лице Боба Дженкинса отразилось великое разочарование. Он приложил руку ко лбу и шагнул назад. На глазах у всех он будто съежился.
   
— Что? — спросил Дон. Он смотрел на Брайана из-под нахмуренных бровей, взгляд — растерянный и подозрительный одновременно. — Какое это имеет отношение к…
   
Но Ник уже знал.
   
— Разве не видишь, друг? — тихо сказал он. — Не понял? Если батарейки не работают, спички не горят…
   
— …тогда и топливо не загорится, — закончил Брайан. — Оно будет таким же использованным, выдохшимся, как и все прочее в этом мире. — Он посмотрел на каждого из присутствующих по очереди. — С таким же успехом можно накачать баки для топлива патокой.
   
— Кто-нибудь из вас, изысканные дамы, слыхал про лангольеров? — неожиданно спросил Крэг. Тон его был вполне светским.
   
Лорел вздрогнула и посмотрела нервозно в сторону остальных, по-прежнему стоявших у окна и разговаривали. Дайна обернулась в сторону Крэга, ничуть не удивленная.
   
— Нет, — ответила она спокойно. — А что это такое?
   
— Не надо с ним разговаривать, — прошептала Лорел.
   
— А я все слышу, — сказал Крэг тем же любезным тоном. — Не только у Дайны хороший слух, как видите.
   
Лорел почувствовала, что краснеет.
   
— Ребенку от таких познаний вреда не будет, — продолжал Крэг. — Не больше, чем той девице, которую я прихватил. Просто мне очень страшно. А вам разве нет?
   
— Да, — отрезала Лорел. — Но я со страху не захватываю заложниц и не стреляю в подростков.
   
— Но вам и не пришлось оказаться лицом к лицу с оравой быков из Лос-Анджелеса, которые сразу набросились на вас, — отпарировал Крэг. — А этот английский деятель… — Он рассмеялся. Звук смеха в безмолвии был противоестественно веселым, тревожаще нормальным. — Одно могу сказать: если вы считаете меня безумцем, то, значит, вы просто не присмотрелись к нему. Вот у кого в голове вместо мозгов циркулярная пила.
   
Лорел не знала, что сказать. Она понимала, что все обстоит не так, как это представляет Крэг Туми, но когда он говорил, то казался вполне логичным… а то, что он сказал об англичанине, было даже близко к истине. Его глаза… и пинок по ребрам после того, как мистер Туми был уже связан… Лорел пробрала дрожь.
   
— Что такое лангольеры, мистер Туми? — спросила Дайна.
   
— М-м… Я всегда считал их выдумкой, — ответил Крэг с ноткой того же доброго юмора в голосе. — А сейчас вот начинаю задумываться… дело в том, что я их тоже слышу, юная леди. О да, слышу.
   
— Звуки? — тихо спросила Дайна. — Те звуки — от лангольеров?
   
Лорел положила руку на плечо Дайны.
   
— Послушай, я бы не хотела, чтобы ты с ним больше разговаривала, Дайна. Он мне действует на нервы.
   
— Но почему? Он же связан.
   
— Да но…
   
— И ты всегда можешь позвать других, верно?
   
— Ну, может быть…
   
— А я хочу узнать про лангольеров.
   
С некоторым усилием Крэг повернул голову и посмотрел на них. И Лорел неожиданно почувствовала привлекательность и силу личности, которые поддерживали Крэга в его карьере под мощным давлением, с самого начала созданным его родителями. Она это почувствовала даже несмотря на то, что он лежал на полу с руками, завязанными на спине, с кровью, запекшейся у него на лбу и левой щеке.
   
— Мой отец говорил мне, что лангольеры — это маленькие существа, живущие в кладовках, в канализации и прочих темных местах.
   
— Вроде эльфов?
   
Крэг засмеялся и покачал головой:
   
— Боюсь, не столь симпатичные. Он говорил, что это была сплошная шерсть, зубы и проворные маленькие ножки. Ножки такие проворные, что запросто могли догнать плохих мальчиков и девочек, где бы они ни болтались.
   
— Прекратите, — холодно сказала Лорел. — Вы пугаете ребенка.
   
— Нет, он не пугает, — возразила Дайна. — Я сразу узнаю выдумки, когда их слышу. Мне просто интересно. — Однако лицо ее говорило, что для нее это было не только интересно. Она слушала напряженно и зачарованно.
   
— Правильно, — подтвердил Крэг, явно довольный ее интересом. — Думаю, то, что имеет в виду Лорел, это ее собственный страх. Я пугаю ее. Я заслужил сигару, Лорел? Если да, то предпочел бы «Эль Продукто», пожалуйста. Никаких этих дешевых «Белых Сов». — Он снова засмеялся.
   
Лорел не ответила, и он спустя момент продолжил:
   
— Мой отец говорил, что лангольеров — тысячи. Не меньше, говорил он, потому что по земле болтаются миллионы плохих мальчиков и девочек. Вот так он утверждал. Мои отец никогда в жизни не видел бегающего ребенка. Они всегда именно болтались. Ему нравилось это слово, поскольку подразумевает бессмысленное, бесцельное движение. А вот лангольеры — те бегают. У них есть цель. Можно даже сказать, что лангольеры — само олицетворение целеустремленности.
   
— А что дети такого плохого сделали, что лангольеры должны их преследовать? — спросила Дайна.
   
— Знаешь, мне нравится твой вопрос, — сказал Крэг. — Когда мой отец говорил, что кто-то плохой, Дайна, он имел в виду ленивый. Он говорил: если ты ленивый и дурака валяешь на работе, лангольеры появятся и вообще вычеркнут тебя из жизни. Говорил: однажды ночью будешь лежать в своей кровати и вдруг услышишь, как они приближаются, чавкая, похрустывая по пути к тебе. И уж как бы ни пытался спастись, они тебя настигнут. И все благодаря их маленьким проворным…
   
— Все. Хватит, — сухо перебила его Лорел.
   
— Но звук тем не менее слышен, — сказал Крэг. Он смотрел на нее блестящими глазами. — Этого вы отрицать не можете. Да, да, этот звук слышен…
   
— Прекратите, или я сама вас чем-нибудь стукну.
   
— О'кей, — ответил Крэг. Он перевернулся на спину, поморщился и перевернулся еще дальше от них, на бок, спиной к ним, — человек устает от битья, когда лежит связанный.
   
Лорел бросило в жар, она прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Ну как себя вести в такой ситуации? Как? Сначала этот человек выглядел совершенно безумным, а потом — совершенно здоровым.
   
— Вы, наверно, боялись своего папы, мистер Туми, правда?
   
Крэг обернулся через плечо и посмотрел на Дайну удивленно. Потом улыбнулся, но только на сей раз улыбка была злой, оскорбленной, не рассчитанной на общественные контакты.
   
— На этот раз вы заслужили сигару, мисс, — сказал он. — Я был в постоянном страхе от него.
   
— Он умер?
   
— Да.
   
— Он ДУРАКА ВАЛЯЛ НА РАБОТЕ? Его забрали лангольеры?
   
Крэг на сей раз задумался. Вспомнил, как ему сообщили, что отец умер от сердечного приступа на работе. Когда секретарша позвонила ему, чтобы пригласить на летучку в десять утра, никто не отозвался. Она пошла и обнаружила его мертвым на ковре, глаза вылезли из орбит, на губах — пена.
   
«Кто-нибудь мне это рассказал?» — неожиданно удивился он. — «Что глаза вылезли из орбит, что пена пошла изо рта? Говорил ли мне кто-нибудь о таких деталях? Может, мать по пьянке? Или это моя фантазия?»
   
— Мистер Туми, так они его забрали?
   
— Да, — проговорил Крэг в раздумье. — Думаю, что так. Они его настигли.
   
— Мистер Туми?
   
— Что?
   
— А я вовсе не такая, какой вам представляюсь. Я вовсе не безобразная. И никто из нас не такой, каким вы их видите.
   
Он пораженно посмотрел на нее.
   
— Откуда ты знаешь, какой выглядишь для меня, маленькая слепая мисс?
   
— Вы бы удивились, если бы я вам сказала.
   
Лорел повернулась к ней, почувствовав растущее беспокойство… но, конечно, смотреть было не на что. Черные очки Дайны являлись преградой для любопытных.
   
   
Остальные пассажиры продолжали стоять у окна зала ожидания, слушая слабый потрескивающий звук. Все молчали, потому что, похоже, сказать уже было нечего.
   
— Так что будем делать? — спросил Гаффни. Он словно увял внутри своей рубахи лесопильщика. Альберту показалось, что и сама рубашка утратила яркость цвета.
   
— Не знаю, — ответил Брайан. Им овладело скверное чувство полного бессилия. Посмотрел на самолет, который какое-то время был его самолетом, и вдруг подивился его четким линиям, элегантной красоте. «Дельта-727», стоявшая слева выглядела потасканной, поблекшей матроной по сравнению с ним.
   
«Он тебе кажется таким, потому что ему больше не летать, только и всего. Это все равно что увидеть мельком прекрасную женщину на заднем сиденье лимузина. Она кажется тем более красивой, поскольку знаешь, что не твоя и никогда твоей не будет».
   
— Сколько там топлива осталось, Брайан? — неожиданно спросил Ник. — Может быть, здесь расход экономнее — лучше, чем ты полагаешь?
   
— У нас там все было в полном порядке, — ответил Брайан. — Когда приземлились здесь, у меня оставалось менее 600 фунтов. Чтобы вернуться туда, где все произошло, понадобится по меньшей мере 50 000.
   
Бетани извлекла сигареты и предложила Бобу. Тот покачал головой. Девушка сунула сигарету в рот, вытащила свои спички и чиркнула одной.
   
Она не загорелась.
   
— Ого! — удивилась Бетани.
   
Альберт обернулся к ней. Она снова чиркнула спичкой… потом еще и еще раз. Никакого результата. Испуганно посмотрела на него.
   
— А ну, дай-ка я, — предложил Альберт.
   
Он взял у нее спички и оторвал еще одну. Чиркнул — и снова безрезультатно.
   
— Что бы это ни было, но оно заразительно, — заметил Руди Варвик. У Бетани из глаз потекли слезы, и Боб предложил ей своей платок.
   
— Минуточку, — сказал Альберт и чиркнул снова. На сей раз спичка загорелась… но ее пламя было слабым и неверным. Он поднес его к дрожащему концу сигареты Бетани. И вдруг в голове возникло четкое воспоминание: знак, который он видел по пути в школу в Пасадене последние три года. ВНИМАНИЕ! — гласил плакат. — ВПЕРЕДИ ДВУСТОРОННЕЕ ДВИЖЕНИЕ!
   
«Господи, к чему бы это?»
   
Он сам не знал… по крайней мере, пока что. Понял только одно: какая-то смутная идея просилась наружу, но застряла где-то внутри.
   
Альберт загасил спичку, и особенно трясти ее не пришлось.
   
Бетани затянулась и поморщилась.
   
— Дрянь! На вкус что-то вроде «Карлтона».
   
— А ну, пусти дым в мою сторону, — попросил Альберт.
   
— Что?
   
— То, что слышала. Пусти дым на меня, — повторил Альберт.
   
Она сделала, как он просил, и Альберт принюхался. Прежний сладкий аромат почти исчез.
   
Что бы это ни было, оно заразительно.
   ВНИМАНИЕ!
   ВПЕРЕДИ ДВУСТОРОННЕЕ ДВИЖЕНИЕ!
   
— Я пойду, пожалуй, в ресторан, — сказал Ник. Вид у него был подавленный. — Наш герой очень скользкий на ощупь. Его нельзя оставлять с девочками надолго.
   
Брайан последовал за ним, остальные — тоже. Альберту показались странными эти общие перемещения: люди вели себя, как стадо, почувствовавшее в воздухе грозу.
   
— Пошли, — сказала Бетани. — Она выбросила начатую сигарету в урну и вытерла глаза платочком Боба. Потом взяла Альберта под руку.
   
Они пересекли половину зала ожидания, и Альберт смотрел на спину красной рубашки мистера Гаффни, когда в памяти еще более настойчиво возникли слова: ВПЕРЕДИ ДВУСТОРОННЕЕ ДВИЖЕНИЕ!
   
— Минуточку! — воскликнул он. Внезапно Альберт снова обнял Бетани за талию, прижал ее к себе, уткнулся косом в ее шею и глубоко вдохнул.
   
— О Боже! Что это? Мы едва познакомились! — сказала Бетани и помимо воли захихикала, обняв Альберта за шею. Альберт, чья застенчивость исчезала только в мечтах, не обратил на это внимания. Он снова вдохнул носом. Запахи ее волос, пота и духов еще присутствовали, но слабо. Очень слабо.
   
На них все оглянулись, но Альберт уже отпустил ее и торопливо шагал обратно к окну.
   
— Ой! — сказала Бетани. Она еще слегка хихикала и покраснела. — Ну и странный тип.
   
Альберт посмотрел на рейс № 29 и увидел то, что несколько минут тому назад заметил и Брайан: самолет был чистым, белоснежным. Он просто блистал в окружающей серости.
   
И вдруг его осенило. Словно фейерверк вспыхнул изнутри. Он даже забыл дышать.
   
— Альберт! — окликнул Боб. — Альберт, в чем де…
   
— Капитан Энгл! — заорал Альберт. В ресторане Лорел резко выпрямилась в кресле, Дайна вцепилась в ее руку. Крэг Туми вывернул шею, чтобы посмотреть. — Сюда, капитан Энгл!
   
   
Снаружи он казался статическими разрядами по радио. Ник представлял его, как шелест ветра в иссохшей тропической траве. Альберту он напоминал звук жарившихся в кипящем масле чипсов (летом он подрабатывал в Макдональде), а Бобу Дженкинсу мерещилась бумага, сминаемая в далекой комнате.
   
Все четверо проползли по конвейерной ленте сквозь заслонку из резиновых полос и спрыгнули на бетон площадки для разгрузки багажа, прислушиваясь к звуку того, что Крэг Туми назвал лангольерами.
   
— Насколько оно приблизилось? — спросил Брайан у Ника.
   
— Трудно сказать. Звучит, конечно, ближе. Но мы были все это время внутри помещения.
   
— Ну, пойдемте же, — нетерпеливо позвал их Альберт. — Как нам подняться обратно в самолет? Карабкаться по скату?
   
— Нет нужды, — ответил Брайан и указал на трап, стоявший возле ворот № 2. Они направились к нему. Звуки их шагов едва были слышны.
   
— Ты понимаешь, Альберт, что догадка твоя может оказаться притянутой за уши? — спросил Брайан на ходу.
   
— Понимаю, но…
   
— Лучше хоть притянутое за уши, чем вообще ничего, — закончил за него Ник.
   
— Я просто к тому, чтобы он не слишком разочаровывался, если ничего не выйдет.
   
— Не волнуйтесь, — тихо вставил Боб. — Я буду разочарован не меньше. Идея парнишки имеет хорошую логическую основу. Должно подтвердиться… хотя, Альберт, надеюсь, ты понимаешь: могут быть факты, о которых мы пока ничего не знаем.
   
— Согласен.
   
Они подошли к трапу на колесах, и Брайан ногой откинул тормозные колодки. Ник и Брайан ухватились за перила слева и справа.
   
— Надеюсь, что колеса в этом мире еще вертятся, — сказал Брайан.
   
— Должны вертеться, — ответил Боб Дженкинс. — Здесь, возможно, большинство компонентов обычной физической и химической активности сохраняются. Наши организмы способны обрабатывать воздух, двери открываются и закрываются.
   
— И силу тяжести не забудьте, — заметил Альберт. — Земля пока что притягивает.
   
— Ладно, отставим разговоры и попытаемся, — предложил Ник.
   
Трап легко поехал. Вдвоем они легко покатили его к 767-му. Альберт и Боб шли следом. Одно из колес ритмично поскрипывало. Единственным другим звуком был тихий хруст-треск-хруст, доносившийся откуда-то с востока, из-за горизонта.
   
— Вы посмотрите на него, — сказал Альберт, когда они подошли к 767-му. — Нет, вы только взгляните! Неужели не ясно? Как много в нем всего этого по сравнению с остальным.
   
Нужды отвечать не было, и все промолчали. Все было слишком очевидно. Помимо своей воли Брайан начинал верить, что идея парнишки верна.
   
Они приставили трап под углом возле ската.
   
— Я поднимусь, — сказал Брайан. — Когда втащу скат внутрь, Ник, вы и Альберт приставите трап как надо.
   
— Слушаюсь, капитан, — ответил Ник и отдал коротко честь двумя пальцами.
   
Брайан фыркнул.
   
— Младшими атташе. Ничего себе. — Он легко взбежал по лестнице.
   
Спустя несколько мгновений скат был водворен внутрь самолета, после чего Брайан наблюдал, как Ник и Альберт точно подогнали трап ко входу.
   
   
Руди Варвик и Дон Гаффни теперь взяли на себя роль сиделки возле Крэга. Бетани, Дайна и Лорел стояли в зале ожидания у окна. Дайна спросила:
   
— Что они там делают?
   
— Убрали скат и подогнали к двери трап, — ответила Лорел. — Сейчас поднимаются внутрь. — Она посмотрела на Бетани. — Ты не знаешь, что они задумали?
   
Бетани покачала головой.
   
— Все, что я знаю, это — Туз, Альберт, почти с ума спятил. Это все. Сначала я думала, что он от меня обалдел, но видно, не так. — Она сделала паузу. — Во всяком случае, пока что. Он сказал что-то насчет того, что самолет находится больше там. А мои духи оказались меньше там. Попробуй пойми. И еще что-то насчет двустороннего движения. В общем, я так и не врубилась.
   
— А я, кажется, догадываюсь, — сказала Дайна.
   
— Ну, и какие у тебя догадки, деточка?
   
Дайна покачала головой.
   
— Я только надеюсь, что они поторопятся как следует. Потому что мистер Туми правильно сказал. Лангольеры приближаются.
   
— Дайна, но это всего лишь выдумка его отца.
   
— Может быть, когда-то это и было выдумкой, — ответила Дайна, повернув лицо в сторону окна. — Но теперь это больше не выдумка.
   
   
— Порядок, Туз, — сказал Ник. — Начинай представление.
   
Сердце Альберта взволнованно стучало в груди, руки дрожали, пока он готовил четыре элемента своего эксперимента на столике первого класса, где тысячу лет назад, на другой стороне континента, женщина по имени Мелани Тревор распоряжалась коробкой апельсинового сока и двумя бутылками шампанского.
   
Брайан внимательно наблюдал, как Альберт расположил картонку спичек, банку Будвайзера, банку пепси и сладкий бутерброд из холодильника самолета. Бутерброд был запечатан в целлофановый пакетик.
   
— О'кей, — сказал Альберт. — Посмотрим, что у нас тут.
   
   
Дон вышел из ресторана и подошел к окну.
   
— Ну, что там происходит?
   
— Мы сами не знаем, — ответила Бетани. Ей удалось добыть огня от одной из собственных спичек, и теперь она снова курила. Когда вынула сигарету изо рта, Лорел заметила, что фильтр оторван. — Они вошли в самолет и пока что находятся там. Вот и все.
   
Дон несколько секунд смотрел в окно.
   
— Снаружи все стало выглядеть по-другому. Не могу понять, в чем дело, — сказал он.
   
— Свет уходит, — сказала Дайна. — Вот в чем разница. — Говорила она спокойно, но на лице застыло выражение одиночества и страха. — Я чувствую, как темнеет.
   
— Она права, — согласилась Лорел. — Дневной свет продолжался всего часа два-три, и вот уже темнеет.
   
— Мне все еще кажется, что это сон, — признался Дон. — Что это самый кошмарный сон в моей жизни, и я скоро проснусь.
   
Лорел кивнула.
   
— А что там мистер Туми?
   
Дон невесело засмеялся.
   
— Не поверите.
   
— Не поверим во что? — спросила Бетани.
   
— Он заснул.
   
   
Крэг Туми, разумеется, не спал. Люди, которые засыпали в критические моменты, вроде того парня, что должен был быть начеку, пока Иисус молился в Гефсиманском саду, совершенно определенно плохо кончали.
   
Он осторожно наблюдал за обоими мужчинами, поскольку его глаза не были полностью закрыты. Мысленно внушал им уйти прочь. И вот один из них — в красной рубахе — ушел. Варвик, лысый мужик с крупными искусственными зубами, подошел к Крэгу и наклонился. Крэг совершенно прикрыл веки.
   
— Эй! — окликнул его Варвик. — Не спишь?
   
Крэг лежал с закрытыми глазами и ровно дышал. Хотел было добавить немного сопения, но передумал.
   
Варвик ткнул его в бок.
   
Крэг продолжал ровно дышать и не шелохнулся.
   
Лысый выпрямился, перешагнул через него и направился из ресторана к остальным в зале. Крэг чуть заметно приоткрыл глаза и удостоверился, что спина Варвика удалилась. После этого тихо и очень осторожно начал двигать запястья вверх и вниз внутри пут, завязанных восьмеркой. Узел ощущался уже не таким тугим.
   
Он двигал запястья короткими движениями, наблюдая за удаляющейся спиной Варвика, готовый в любое мгновение прекратить движения и закрыть глаза. Мысленно внушал Варвику не оборачиваться. Нужно было освободиться, пока те сволочи не вернулись из самолета. Особенно английская сволочь, которая разбила ему нос и ударила ногой в бок, когда он лежал на полу. Английский гад здорово связал его, но, слава Богу, это была скатерть, а не нейлоновый шнур. Иначе бы ему не вывернуться…
   
Один из узлов расслабился. Тогда Крэг принялся крутить запястья туда-сюда. Он слышал приближающихся лангольеров. Намеревался вовремя отсюда убраться и находиться на пути в Бостон. В Бостоне он будет в безопасности. Когда находишься в зале с банкирами, никому не дозволяется болтаться.
   
И пусть поможет Бог любому, будь то мужчине, женщине или ребенку, кто теперь попытается встать на его пути.
   
   
Альберт взял спички, принесенные из аэропорта.
   
— Экспонат «А», — объявил он. — Начали.
   
Альберт оторвал спичку от картонки и как следует чиркнул по всей длине серной пластинки. Спичка согнулась.
   
— Черт! — воскликнул он.
   
— Может, я попробую? — предложил Боб.
   
— Оставьте его, — сказал Брайан. — Это шоу Альберта.
   
— Не волнуйся, Альберт, — ободрил его Ник.
   
Альберт оторвал еще одну спичку, кисло улыбнулся им и снова чиркнул.
   
Спичка не загорелась.
   
Снова чиркнул.
   
Безрезультатно.
   
— Да. Видимо, так дело и обстоит, — сказал Брайан. — Ничего…
   
— Я учуял ее! — воскликнул Ник. — Запах спички. А ну, еще разок, Туз! Попробуй другую.
   
Вместо этого Альберт использовал ту же самую спичку по той же шершавой поверхности… и вдруг она вспыхнула. Не истлела головка, а по-настоящему загорелась язычком пламени, голубоватым у основания, желтым вверху. Занялась пламенем и сама картонка.
   
Альберт с широкой улыбкой наблюдал.
   
— Видали? А? — ликовал он. — Видали?
   
Он загасил спичку, бросил ее, оторвал еще одну. Эта загорелась с одного удара. Альберт отогнул обертку картонки и поднес пламя к головкам, как это сделал ранее Боб Дженкинс в ресторане. На сей раз все они вспыхнули с сухим звуком фсссс! Альберт задул их, как свечки на юбилейном торте. Дунуть пришлось пару раз.
   
— Вы видели? — спросил он. — Вы поняли, что это означает? Двустороннее движение! Мы привезли с собой наше время! Здесь — прошлое, везде тут, я полагаю, восточнее дыры, через которую мы прорвались. Но и настоящее все еще здесь! Оно ограничено пределами этого самолета.
   
— Право же, не знаю, — сказал Брайан, но неожиданно все показалось вполне возможным. Он испытал вдруг сильное желание обнять этого парнишку и хлопать его по спине.
   
— Браво, Альберт! — крикнул Боб. — Пиво! Давай теперь пиво!
   
Альберт сорвал ушко с крышки банки пива, а Ник выудил стакан из обломков вокруг тележки для напитков.
   
— А где же этот… дымок? — спросил Брайан.
   
— Какой дымок? — удивленно спросил Боб.
   
— Ну, не дымок, а что-то такое похожее, когда открываешь пиво.
   
Альберт понюхал и протянул банку Брайану:
   
— Понюхайте.
   
Брайан приблизил нос к отверстию и начал расплываться в улыбке. Не мог удержаться.
   
— Ей-Богу, пиво. Дымок не дымок, а пивом шибает в нос.
   
Ник протянул стакан, и Альберт не без удовольствия заметил, что рука англичанина тоже подрагивала, как и у него.
   
— Наливай, — попросил Ник. — Давай быстрее, друг, терпение на пределе, того гляди, кондрашка хватит.
   
Альберт налил пива, и улыбки пропали.
   
Пиво было выдохшимся. Совершенно. В стакане для виски, который подобрал Ник, оно выглядело, как моча, сданная на анализ.
   
   
— О Господи! Становится просто темно!
   
Люди у окна оглянулись на идущего к ним Варвика.
   
— Вы должны были стеречь придурка, — сказал Дон.
   
Руди отмахнулся нетерпеливым жестом.
   
— Он дрыхнет там. По-моему, удар по башке сдвинул его больше, чем мы думали. Ладно. А что происходит? И почему так быстро стемнело?
   
— Откуда мы знаем? — сказала Бетани. — Стемнело, и все тут. А вы считаете, что у того психа кома или что-то в этом роде?
   
— Не знаю, — ответил Руди. — Если он отключился как следует, то нам можно о нем и не беспокоиться, верно? Господи Иисусе, но какой жуткий все-таки этот звук. Как термиты в коробке. — Впервые, кажется, Руди забыл про свой аппетит.
   
Дайна повернула лицо к Лорел.
   
— Я думаю, надо проверить мистера Туми, — сказала она. — Я волнуюсь из-за него. Он, кажется, сильно перепуган.
   
— Если он без сознания, Дайна, то нам не о чем…
   
— А по-моему, он вовсе не без сознания, — тихо возразила Дайна. — Я даже не думаю, что он спит.
   
Лорел посмотрела на девочку в раздумье, потом взяла ее за руку.
   
— Ладно, — согласилась она. — Пойдем посмотрим.
   
   
Узел, которым Ник Хопвелл связал правое запястье Крэга, наконец распустился достаточно, чтобы рука выскользнула из него. Сбросить узел с левой руки было пустячным делом. Крэг быстро вскочил на ноги. Внутри головы стрельнуло болью, и он пошатнулся. Стайка черных пятен запрыгала перед глазами, но постепенно рассеялась. До него дошло, что аэропорт почти погрузился во мрак. Наступала преждевременная ночь. Теперь он слышал чавканье-хруст-чавканье лангольеров куда лучше, видимо, потому, что уши его были настроены на этот звук, а возможно, и потому, что они приблизились.
   
В дальнем конце зала заметил два силуэта — высокий и маленький, которые отделились от остальных и направились в сторону ресторана. Это девка с блядским голосом и слепая девчонка с уродливой, одутловатой мордой. Нельзя было допустить, чтобы они подняли шум. Это обернется очень плохо.
   
Не спуская глаз с приближающейся пары, он попятился от кровавого пятна на ковре. Становилось все темнее и темнее.
   
Слева от кассы находились вделанные в прилавок емкости для приборов, но все — сплошное пластмассовое барахло. Ему не годилось. Крэг заглянул за кассовый аппарат и разглядел кое-что получше: отличный кухонный нож лежал на полочке возле гриля. Схватил его и пригнулся за кассовым аппаратом, ожидая их приближения. С особым интересом всматривался в девчонку. «Эта слепая многое знала… слишком даже много. Откуда ей все становилось известно? Очень интересный вопрос. Не так ли?»
   
   
Ник посмотрел на Альберта, потом на Боба.
   
— Так, — сказал он. — Значит, спички действуют, а пиво — нет. Повернулся, чтобы поставить на полочку стакан пива. — И что же это зна…
   
И вдруг целый фонтан пузырьков подобно взрыву поднялся со дна стакана. Они росли, громоздились, распространялись во все стороны, образуя шапку пены сверху. Ник широко раскрыл глаза.
   
— Очевидно, — сухо произнес Боб, — нужно немного времени, чтобы нас догнать. — Он взял стакан, отпил глоток и облизнул губы. — Отлично, — прокомментировал он. Все смотрели на сложное объемное кружево пены. — Без сомнения, я бы сказал, что это лучший бокал пива в моей жизни.
   
Альберт долил стакан. На сей раз пена полезла сразу, выйдя за кромку стакана. Брайан взял его в руку.
   
— А ты, дружок, уверен, что тебе так охота? — спросил Ник, широко улыбаясь. — Не накиряемся, братцы, а? Как один мужик говорил: «Двое суток из бутылок в желудок».
   
— Во время путешествий во времени, как известно, такие правило отменяются, — сказал Брайан. — Так что смотрите на донышко. — Он опорожнил стакан залпом и расхохотался. — Вы правы! Боб! Точно! Лучшего пива в жизни не пробовал! А ты, Альберт, попробуй пепси.
   
Тот немедленно откупорил банку пепси, и все услышали знакомое по бесчисленным рекламам поп-хисссс. Отпил хороший глоток и, когда ставил банку на полочку, прямо весь сиял. Но в глазах его были слезы.
   
— Джентльмены, очень рекомендую пепси-колу, — сказал он тоном услужливого официанта. — Она у нас сегодня — отличная!
   
Все расхохотались.
   
   
Дон Гаффни догнал Лорел и Дайну как раз, когда они вошли в ресторан.
   
— Я подумал, что лучше… — начал он и потрясенно умолк. Быстро осмотрелся по сторонам в сгущавшемся мраке. — Ах ты, ч-черт! Где он?
   
— Я не… — запинаясь начала Лорел. Ее перебила Дайна:
   
— Тихо…
   
Ее голова медленно повернулась, словно потухший прожектор. Какое-то мгновение тишина царила в ресторане… во всяком случае — ни звука, который бы могла услышать Лорел.
   
— Вон там, — наконец произнесла Дайна, указав на кассовый аппарат. — Он там прячется позади чего-то.
   
— Откуда ты знаешь? — нервозно спросил Дон. — Я ничего не слышу.
   
— Я слышу, — спокойно ответила Дайна. — Слышу его пальцы на металле. Слышу его сердце. Очень быстро и сильно бьется. Он до смерти перепуган. Мне его так жалко. — Дайна вдруг высвободила руку из ладони Лорел и шагнула вперед.
   
— Дайна! Нельзя! — закричала Лорел.
   
Девочка не обратила внимания. Раскинув руки и растопырив пальцы, она шла, ожидая препятствий на своем пути. Тени поглотили ее.
   
— Мистер Туми, пожалуйста, выходите. Мы вам ничего плохого не хотим сделать. Пожалуйста, не бойтесь…
   
Из-за кассы послышался звук — пронзительный, закладывающий уши визг. Возможно, это было словом или пыталось стать словом, но в нем не было ни проблеска разума.
   
— Тыыыыыыыыыыыыыыы…
   
Крэг поднялся из своего укрытия, глаза вытаращены, большой кухонный нож торчал в руке острием вверх. Внезапно до него дошло, что именно она, она была одной из них. Да, да! Под прикрытием этих черных очков таилось одно из них! Она была не просто лангольером, а их передовым авангардом. Той самой, которая созывает остальных, созывает своими мертвыми незрячими глазами.
   
— Тыыыыыыыыыыыыыыы…
   
С визгом он бросился на нее. Дон Гаффни оттолкнул Лорел в сторону, чуть не сбив ее с ног, и прыгнул вперед. Он был проворен, но недостаточно. Безумный Крэг Туми и сам двигался со скоростью лангольера. Дайну он настиг быстро и точно. Он не «болтался».
   
Слепая девочка сделала попытку отшатнуться, попятилась. Из своего мрака она заглянула в его мрак. Протянула обе руки, чтобы успокоить его, утешить.
   
— Тыыыыыыыыыыыыыыы…
   
— Все хорошо, мистер Туми, — сказала она. — Не надо бо… — В этот момент Крэг погрузил острие ножа в ее грудь и пробежал мимо Лорел в зал, издавая все те же визгливые вопли.
   
Дайна некоторое время стояла на месте. Ее руки нащупали деревянную рукоятку, торчавшую из ее платьица, дрожащие пальцы потрогали ее. Потом медленно, с какой-то потусторонней грацией она свалилась на пол, превратившись в еще одну тень в наступившем мраке.
  
  
   
    
7
   
   Дайна в Долине Теней. — Самый быстрый тостер к востоку от Миссисипи. — Гонка со временем. — Ник принимает решение.
   
   
Альберт, Брайан, Боб и Ник по очереди передали друг другу сладкий бутерброд на арахисовом масле. Каждый откусил по два раза, и бутерброд исчез. Но покуда он существовал, Альберт подумал, что в жизни не вонзал свои зубы в нечто более вкусное. Желудок пробудился и потребовал еще.
   
— А что, братва, — сказал Ник, глотая кусок, — наш лысый друг мистер Варвик будет в полном восторге от этой части нашего банкета. — Он посмотрел на Альберта. — Слушай, Туз, а ты ведь гений. Ей-богу! Небось сам знаешь, а? Ну, братцы, гений!
   
Альберт счастливо залился краской.
   
— Да ладно вам… подумаешь… — сказал он смущенно. — Просто немного того, что мистер Дженкинс называет методом дедукции. Я просто представил, что если два потока, текущих навстречу друг другу, сталкиваются, то они смешиваются и создают водоворот. Я увидел такое в случае со спичками Бетани и решил, а может быть, нечто подобное происходит и здесь. Тут как раз появилась рубашка мистера Гаффни, знаете, такая ярко-красная. Она вдруг начала блекнуть, находясь снаружи самолета, может быть, если ее вернуть в самолет, она начнет…
   
— Прошу прощения, ненавижу перебивать, — тихо сказал Боб, — но, по-моему, если мы намерены попытаться вернуться назад, нам следует начать работу как можно скорее. Эти звуки меня очень тревожат. Но кое-что меня тревожит еще больше. Этот аэроплан не является замкнутой системой. Боюсь, существует такая возможность, что вскоре он начнет терять свои… Свои…
   
— Свое темпоральное единство? — подсказал Альберт.
   
— О! Отлично сказано. Любое топливо, которое мы накачаем сюда, загорится. Но спустя еще несколько часов… может и не загореться.
   
Неприятная мысль мелькнула в сознании Брайана: а вдруг оно перестанет гореть на полпути, когда 767-й будет находиться на высоте 36 000 футов. Раскрыл было рот, чтобы сказать им об этом… и закрыл. Какой смысл ронять подобную идею, когда никто ничего изменить не мог?
   
— Ладно, Брайан, с чего начнем? — спросил по-деловому Ник.
   
Брайан быстро проиграл варианты. Куда тут денешься? Приходится иметь дело с людьми, которые, в лучшем случае, играли с самолетиками из бумаги. Тем не менее подумал: а ведь можно!
   
— Начнем с того, что я заведу двигатели и подгоню нашу машину как можно ближе к «Дельте-727» — сказал он. — Когда будем рядом, я отключу правые двигатели и развернусь левой стороной. Нам крупно повезло, что этот 727-й оказался к нашим услугам. У нашего 767-го есть система, которая…
   
Пронзительный вопль вдруг донесся до них, перекрывая странный далекий шум. Последовал звук торопливых шагов. Ник мгновенно обернулся и выбросил руки вперед в жесте, который Альберт сразу распознал. Он в свое время много повидал ребят, зацикленных на самозащите, и знал их жесты. Такая позиция называлась Тае Кван До — классическая оборонительная стойка. Секунду спустя в двери появилась бледная испуганная Бетани, и руки Ника опустились.
   
— Скорей! — закричала Бетани. — Скорей туда! — Она задыхалась и попятилась обратно по лестнице. В какой-то момент Альберт и Брайан думали, что она вот-вот перевернется и покатится кувырком. Ник прыгнул вперед, молниеносным движением поймал рукой ее затылок и втащил в самолет. Глаза Бетани были испуганно вытаращены, казалось, она сама не понимала, что только что едва не покалечилась. — Пожалуйста, выходите же! Он зарезал ее! Она при смерти!
   
Ник взял ее за плечи.
   
— Кто кого зарезал? — тихо спросил он. — Кто умирает?
   
— Я… она… мистер Т-т-туми…
   
— Бетани, а ну, скажи, «чайная чашка».
   
— Че-че… ч-чайная чашка.
   
— Чайная чашка и блюдце. Скажи, Бетани.
   
— Чайная чашка и блюдце.
   
— Порядок. Теперь лучше?
   
Она кивнула:
   
— Да.
   
— Хорошо. Если чувствуешь, что теряешь контроль, скажи сразу: чайная чашка. И придешь в себя. Ну а теперь: кого зарезали?
   
— Слепую девочку Дайну.
   
— Ах ты, ч-черт!
   
— Ладно, Бетани. Сейчас… — Ник увидел, как Брайан и Альберт кинулись к трапу. Голос его прозвучал резким криком: — Нет! — От его окрика оба они остановились. — Стойте, мать вашу!..
   
Брайан, которому довелось служить во Вьетнаме, знал, как звучат беспрекословные команды, и автоматически замер на месте. Альберт, мчавшийся за ним следом, врезался лицом в его спину.
   
«Я знал», — подумал Брайан. — «Знал, что командовать будет он. Это было делом времени и обстоятельств».
   
— Ты знаешь, как это произошло? — спросил Ник. — Может, знаешь, где сейчас находится наш поганый спутник?
   
— Тот… тот мужик в красной рубашке сказал…
   
— Ну ладно. Бог с ним. — Он бросил взгляд на Брайана. Глаза пылали гневом. — Эти чертовы засранцы оставили его одного. Как пить дать. Ну, хорошо. Больше такого не случится. Наш мистер Туми выкинул свое последнее коленце.
   
Он посмотрел на девушку. Она опустила голову, волосы упали на лицо, дышала судорожно.
   
— Она жива, Бетани? — мягко спросил он.
   
— Я… я… я…
   
— Чайная чашка, Бетани.
   
— Чайная чашка! — крикнула девушка и посмотрела на него красными, заплаканными глазами. — Я не знаю. Была жива, когда я… ну, когда побежала за вами. Может быть, и умерла уже. Он ей так врезал. О Боже, ну почему нам не хватало еще и психа? И без него деваться некуда.
   
— И никто из вас, кто должен был наблюдать за этим деятелем, не знает, куда он смылся после нападения? Верно?
   
Бетани закрыла лицо ладонями и начала всхлипывать. Ответ был ясен для всех.
   
— Ну, вы уж не надо с ней так, — тихо сказал Альберт и обнял Бетани за талию. Она тотчас положила голову ему на плечо и заплакала.
   
Ник осторожно отодвинул обоих.
   
— Если бы я намеревался быть суровым к кому-либо, то прежде всего к самому себе, Туз. Иначе — спрятался бы за чужие спины. — Он обернулся к Брайану. — Я возвращаюсь в аэропорт. Ты остаешься здесь. Мистер Дженкинс, думаю, абсолютно прав: времени у нас очень мало. Даже не хочу думать, насколько его мало. Ты пока заведи двигатели, но машину не двигай. Если девочка жива, нам понадобится трап, чтобы ее перенести. Боб, ты стой у трапа и следи, чтобы не появился этот придурок. Альберт пойдет со мной.
   
После этого он добавил нечто такое, что всех их привело в состояние легкого шока:
   
— Почти надеюсь, что она мертва, спаси меня Господи. Это нам сэкономило бы время.
   
   
Дайна не умерла и даже не потеряла сознания. Лорел сняла с нее темные очки и вытерла пот с лица девочки. Позади нее стояли Гаффни и Руди, с тревогой глядя вниз.
   
— Простите, — в пятый раз повторил Руди. — Я думал, он отключился. Может, даже умер.
   
Лорел проигнорировала его слова.
   
— Ну, как ты, Дайна? — тихо спросила она. Не хотелось смотреть на деревянную рукоятку, торчавшую из складок ее платьица, но глаза были прикованы к ней. Совсем немного крови вытекло из под ножа — пятно с чашку величиной вокруг лезвия — пока что.
   
Пока что.
   
— Больно, — едва слышно произнесла Дайна. — Дышать больно. Жжет.
   
— Все будет хорошо, — успокоила ее Лорел, но глаза ее по-прежнему не могли оторваться от рукоятки. Девочка была так мала. Она не понимала, почему нож не прошел сквозь нее до конца, не понимала, почему она еще жива.
   
— …отсюда, — сказала Дайна. Лицо ее исказила гримаса, и густая струйка крови выползла из уголка рта, струйкой поползла по щеке.
   
— Не пытайся говорить, миленькая моя, — сказала Лорел и отвела прядь волос девочки со лба.
   
— Вам надо выбраться отсюда, — повторила Дайна едва слышно. — И не вините мистера Туми. Он… очень испуган. Он боится их…
   
Дон свирепо оглянулся по сторонам.
   
— Если я найду эту тварь, уж я его напугаю по-настоящему. — Он стиснул кулаки. В сумраке едва заметно блеснул перстень на пальце. — Он у меня пожалеет, сволочь, что не родился дохлым.
   
В ресторан вошел Ник, за ним следовал Альберт.
   
Он грубо оттолкнул Руди, не извинился и присел на корточки возле Дайны. Взгляд остановился на ручке ножа, потом на лице девочки.
   
— Привет, душенька. — Он говорил ласково, но в глазах пылала ярость. — Я смотрю, тебя проветрили. Не волнуйся только. Вижу, что будешь в порядке. Причем скоро. Как огурчик.
   
Дайна попыталась улыбнуться.
   
— Почему огурчик? — прошептала она. Новая порция крови появилась изо рта. Лорел заметила, что ее зубы были залиты кровью. Внутри нее все содрогнулось.
   
— Не знаю, при чем тут огурцы, но, видимо, означают что-то хорошее, — ответил Ник. — Я сейчас поверну твою головочку набок. А ты постарайся вести себя тихо-тихо.
   
— О'кей.
   
Ник очень осторожно повернул ее голову так, что щека почти легла на палас.
   
— Больно?
   
— Да, — прошептала Дайна. — Жжет. Больно… дышать. — Сквозь шепот в горле ее забулькало. Изо рта вылилась струйка крови на ковер всего шагах в десяти от того места, где высыхала кровь Крэга Туми.
   
Снаружи вдруг донесся рев включенных двигателей самолета. Дон, Руди и Альберт обернулись в сторону шума. Ник не отрывал взгляда от девочки. Говорил он необычайно нежно:
   
— Тебе хочется откашляться, Дайночка?
   
— Да… нет… не знаю…
   
— Так вот, постарайся не делать этого, — сказал он. — Если защекочет внутри, постарайся не обращать внимания, сдержись, если можно. И больше не разговаривай, хорошо?
   
— Не… бейте… мистера Туми. — Даже в ее шепоте слышалась великая тревога.
   
— Нет, бедненькая. Не думай об этом. Доверься мне.
   
— Не… верю… вам…
   
Он наклонился и поцеловал ее щеку, одновременно прошептав ей в ухо:
   
— Можешь доверять мне, можешь. Пока просто лежи неподвижно, а мы позаботимся об остальном.
   
Он посмотрел на Лорел:
   
— Вы не пытались вытащить нож?
   
— Я?.. Нет. — Лорел сглотнула, и горло обожгло горечью и жжением. Словно комок застрял. — А надо было?
   
— Если бы вы такое сделали, никаких шансов, возможно, не осталось бы уже. У вас что, никакого медицинского опыта?
   
— Нет.
   
— Ну ладно. Я объясню вам, что нужно делать. Только скажите мне для начала — вы от вида крови в обморок не падаете? Ну, если она прилично хлынет. Только говорите правду.
   
— Я так уж много крови не видела, — ответила Лорел. — Только раз было — сестренка выбила два зуба об дверь, когда в прятки играли. Была, конечно, кровь, но я в обморок не упала.
   
— Годится. И сейчас вы не должны падать в обморок. Мистер Варвик, принесите мне полдюжины скатертей из той пивной за стойкой. — Он улыбнулся девочке. — Я думаю, Дайночка, пару минут — и ты почувствуешь себя лучше. Молодой врач Хопвелл всегда обходителен с дамами, особенно, когда они такие юные и прелестные.
   
Лорел вдруг почувствовала неодолимое и абсурдное желание протянуть руку и погладить волосы Ника.
   
«Да что с тобой? Эта девочка, видимо, умирает, а ты думаешь о том, какие у него на ощупь волосы! Прекрати! Ну и глупость!»
   
Впрочем, если посмотреть… Какая глупость лететь к черту на кулички, чтобы встретиться с человеком, знакомым всего лишь по переписке через журнальчик знакомств. А не глупо ли планировать переспать с ним, если он окажется вполне подходящим?.. И если у него изо рта плохо не пахнет, разумеется?
   
О Господи! Прекрати это, Лорел, сейчас же прекрати!
   
«Да, да», — подтвердил другой голос внутри нее. — «Ты совершенно права. Это же полное безумие — думать о подобных вещах в такой ситуации… А все же любопытно — каким может быть в постели молодой доктор Хопвелл. Может ли он быть таким же нежным или…»
   
Лорел испытала дрожь и подумала: «Не с этого ли начинаются истерики?»
   
— Они еще ближе, — сказала Дайна. — Вам надо… — Она закашлялась и большой пузырь крови вырос у губ. Он лопнул, оросив ее щеки брызгами. Дон Гаффни что-то пробормотал и отвернулся. — …надо торопиться, — закончила она.
   
Приветливая улыбка Ника ничуть не изменилась.
   
— Я знаю, — сказал он.
   
   
Крэг перебежал к эскалатору, торопливо спустился по цепким металлическим ребрам ступенек. В сознании бушевала паника, ревела, как буря в океане, заглушая звук чавканья и перемалывания, который издавали лангольеры. Никто его не засек. Он метнулся на нижнем этаже к выходу… и врезался в неподвижную стену из толстого стекла. Все позабыл! Забыл, что эти стеклянные стены без тока не открываются.
   
Его перевернуло, выбило дух, и он рухнул на пол, как рыба на лед, задыхаясь.
   
Некоторое время лежал, пытаясь собрать осколки разума воедино. В сгущающемся мраке разглядел свою правую руку — бледное пятно с черными пятнами. Понял, что это кровь той девочки.
   
«За исключением того, что она на самом деле вовсе и не была девочкой. Только обличье ребенка! А на самом деле — авангард лангольеров! Теперь, когда с ней покончено, другие не смогут… не смогут…»
   
Что не смогут?
   
Найти его?
   
Но этот голодный прожорливый звук их приближения не прекратился! О, это сводящее с ума чавканье, пожирание всего, что попало, словно на востоке полчища чудовищных голодных насекомых совершали свое неуклонное массовое нашествие.
   
Голова пошла кругом. Ничего невозможно понять.
   
Крэг разглядел небольшую дверь и направился к ней. Затем остановился. Там виднелась дорога, несомненно ведущая к городу Бангору. Ну и что? Начхать! Пусть Бангор! Ему нужно было в Бостон — вот и все! Если доберется туда — все будет в порядке. А что все это значило? Папа наверняка знал бы. Это значило: ХВАТИТ БОЛТАТЬСЯ, ПОРА ДЕЙСТВОВАТЬ ПО ПРОГРАММЕ!
   
Ухватился за мысль, как утопающий за соломинку… Только бы добраться до Бостона… Тогда весь этот кошмар станет… станет…
   
— Сущим пустяком, — пробормотал он.
   
При этих словах в его затемненном рассудке словно пробился луч яркого света, и голос (возможно, его отца) крикнул: «Да!» Подтвердил, одобрил.
   
Но как?! Пешком до Бостона не дойдешь, но прочие ему не позволят взойти на борт единственного самолета. Тем более после того, что он сделал с этой слепой дрянью.
   
— Но они даже не знают, — прошептал Крэг. — Не подозревают, какую услугу я им оказал. А все потому, что не знают, кто она есть на самом деле. — Он знающе покачал головой, глаза были широко раскрыты во мраке и влажны.
   
«Укройся», — прошептал голос отца. — «Спрячься где-нибудь в самолете».
   
«Да-да!» — подтвердил голос матери. — «Спрячься! Единственный выход! Вот так, Крэгги-вегги! Только в этом случае тебе не понадобится билет!»
   
Крэг с сомнением посмотрел на багажный конвейер. Можно было бы по нему выбраться на летное поле. Но вдруг они выставили охрану возле самолета? Пилоту вряд ли придет в голову такая идея: вне своей рубки он полный болван, а вот англичанин — тот может.
   
Что же делать?
   
Выходить на летное поле было явно небезопасно. Куда же тогда отправиться?
   
Крэг с беспокойством взглянул на неподвижный эскалатор. Скоро они начнут охотиться за ним. Англичанин возглавит охоту — в этом нет сомнения. А он стоит тут на открытой площадке, словно девка на стриптизе.
   
«Нужно спрятаться, хотя бы на время».
   
Услышал, как взревели двигатели снаружи, но это его не взволновало. Кое-что в самолетах он понимал и знал, что Энгл никуда не полетит, пока не заправится. А заправка самолета потребует времени. Во всяком случае, без него они не улетят.
   
Пока что.
   
«Прячься, Крэгги-вегги. Прямо сейчас же. Ты должен спрятаться до того, как они придут за тобой».
   
Он медленно осмотрелся, ища глазами подходящее место, вглядываясь в темноту. Разглядел надпись на двери между бюро аренды автомобилей и Бангорским агентством путешествий.
   СЛУЖБЫ АЭРОПОРТА
   
Такая надпись могла означать все что угодно.
   
Крэг поспешил к двери, оглядываясь через плечо, попробовал открыть ее. Так же, как и в отделе службы безопасности, дверная ручка не двигалась, но дверь раскрылась, едва он толкнул ее плечом. Крэг еще раз оглянулся, никого не увидел и закрыл за собой дверь.
   
Его поглотил кромешный мрак. Теперь он был так же слеп, как та зарезанная девчонка. Крэг не возражал: темнота была ему даже на руку.
   
К тому же чавкающие, жующие звуки лангольеров сюда доносились слабее.
   
Крэг медленно, на ощупь, двинулся вперед, шаркая и растопырив перед собой руки. Через несколько шагов он коснулся бедром твердого предмета — видимо, края стола. Потрогал руками: верно — стол. Пошарил по его поверхности и нащупал обычный рабочий комплект американских «белых воротничков»: стопка бумаг, корзина «вх./вых.», коробочка со скрепками, стаканчик с ручками. Он продвинулся к рабочему месту, нащупал кресло за столом и сел в него. Стало совсем неплохо. Привычная, знакомая обстановка, в которой он почувствовал себя спокойно и уверенно. Выдвинул верхний ящик, поискал внутри какое-нибудь оружие или что-либо острое. Рука нащупала обыкновенный нож для вскрытия конвертов.
   
Крэг извлек его, задвинул ящик и положил нож справа от себя.
   
Некоторое время он сидел неподвижно, прислушиваясь к собственному сердцебиению и приглушенному звуку работы реактивных двигателей. Потом руки его снова осторожно ощупали поверхность стола, пока не добрались до стопки бумаги. Он взял верхний лист и поднес к глазам. Но абсолютно ничего не увидел.
   
«Ничего, Крэгги-вегги. Сиди тут в темноте. Сиди и жди, когда наступит время действовать. А когда это время придет…»
   
«…я скажу тебе», — закончил мрачный голос его отца.
   
— Правильно, — согласился Крэг. Его пальцы нащупали верхний уголок листа бумаги. Он осторожно надорвал его и принялся отрывать узкую полоску.
   
Риииппп.
   
Спокойствие овладело им. Он бросил невидимую полоску на невидимый стол. Пальцы начали отрывать следующую полоску сверху. Все будет отлично. Все будет в порядке. Он тихо, почти шепотом, запел, фальшивя.
   
— Назови меня ангелочком… утренним ангелом, бэ-эби-и…
   
В полном спокойствии Крэг сидел и ждал, когда отец подскажет ему, что делать дальше. Как он много раз поступал, когда Крэг был ребенком.
   
   
— Слушай внимательно, Альберт, — сказал Ник. — Мы должны отнести ее в самолет на носилках. На борту носилок нет, а здесь они где-то должны быть. Вот только где?
   
— Мистер Хопвелл, капитану Энглу это известно лучше, чем…
   
— Капитана Энгла здесь нет, — терпеливо пояснил Ник. — Надо нам самим с этим управиться.
   
Альберт нахмурился… вспомнил вывеску на двери:
   
«Службы аэропорта».
   
— Может, службы аэропорта? — предложил он. — Тут есть такая дверь.
   
— Наверно, оно самое, — согласился Ник. — Где ты видел эту дверь?
   
— Внизу, рядом с бюро по аренде автомобилей.
   
— Ладно, — сказал Ник. — Сделаем так: ты и мистер Гаффни найдете носилки и будете носильщиками. Мистер Гаффни, посмотрите, пожалуйста, возле гриля. Найдите там ножи поострее. Оттуда, видимо, добыл нож и наш неприятный друг. Вооружитесь с Альбертом.
   
Дон направился за прилавок, не говоря ни слова. Руди Варвик вернулся с целой охапкой скатертей из бара «Красный Барон».
   
— Боже мой, как я виноват!.. — начал он, но Ник остановил его. Он все еще смотрел на Альберта — бледное пятно над сгустившимися тенями там, где лежала Дайна. Наступила почти полная темнота.
   
— Возможно, вы и не встретите там мистера Туми. Я думаю, он сбежал в панике, бросив орудие. Забился в какую-нибудь нору или вообще смылся из аэропорта. Но вдруг, паче чаяния, вы увидите его, очень советую с ним не связываться, если он к этому не вынудит сам. — Ник обернулся в сторону Гаффни, который появился с двумя кухонными ножами. — Выполняйте вашу главную задачу оба. Она состоит не в том, чтобы поймать и судить мистера Туми, а добыть носилки и как можно скорее доставить их сюда. Мы должны убраться как можно скорее.
   
Дон протянул Альберту нож, но тот покачал головой и обратился к Руди Варвику:
   
— Можно мне у вас взять одну скатерть?