1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 
вечерний свет    

Махал ему в рот крылом.    

     

    

 О товарищах веселых,    

     

     

О товарищах веселых,    

О полях посеребренных    

Загрустила, словно голубь,    

Радость лет уединенных.    

     

Ловит память тонким клювом    

Первый снег и первопуток.    

В санках озера над лугом    

Запоздалый окрик уток.    

     

Под окном от скользких елей    

Тень протягивает руки.    

Тихих вод парагуш квелый    

Курит люльку на излуке.    

     

Легким дымом и дальним пожням    

Шлет поклон день ласк и вишен.    

Запах трав от бабьей кожи    

На губах моих я слышу.    

     

Мир вам, рощи, луг и липы,    

Литии медовый ладан!    

Все приявшему с улыбкой    

Ничего от вас не надо.    

     

1916    

     

Весна на радость не  похожа,    

     

     

Весна на радость не похожа,    

И не от солнца желт песок.    

Твоя обветренная кожа    

Лучила гречневый пушок.    

     

У голубого водопоя    

На шишкоперой лебеде    

Мы поклялись, что будем двое    

И не расстанемся нигде.    

     

Кадила темь, и вечер тощий    

Свивался в огненной резьбе,    

Я проводил тебя до рощи,    

К твоей родительской избе.    

     

И долго‑долго в дреме зыбкой    

     

Когда ты с ласковой улыбкой    

Махал мне шапкою с крыльца.    

     

1916    

 Алый мрак в небесной  черни    

     

     

Алый мрак в небесной черни    

Начертил пожаром грань.    

Я пришел к твоей вечерне,    

Полевая глухомань.    

     

Нелегка моя кошница,    

Но глаза синее дня.    

Знаю, мать‑земля черница,    

Все мы тесная родня.    

     

Разошлись мы в даль и шири    

Под лазоревым крылом.    

Но сзовет нас из псалтыри    

Заревой заре псалом.    

     

И придем мы по равнинам    

К правде сошьего креста    

Светом книги голубиной    

Напоить свои уста.    

     

    

     

Прощай, родная пуща,    

     

     

Прощай, родная пуща,    

Прости, златой родник.    

Плывут и рвутся тучи    

О солнечный сошник.    

     

Сияй ты, день погожий,    

А я хочу грустить.    

За голенищем ножик    

Мне больше не носить.    

     

Под брюхом жеребенка    

В глухую ночь не спать    

И радостию звонкой    

Лесов не оглашать.    

     

И не избегнуть бури,    

Не миновать утрат,    

Чтоб прозвенеть в лазури    

Кольцом незримых врат.    

     

1916    

 Покраснела рябина,    

     

     

Покраснела рябина,    

Посинела вода.    

Месяц, всадник унылый,    

Уронил повода.    

     

Снова выплыл из рощи    

Синим лебедем мрак.    

Чудотворные мощи    

Он принес на крылах.    

     

Край ты, край мой, родимый,    

Вечный пахарь и вой,    

Словно Вольга под ивой,    

Ты поник головой.    

     

Встань, пришло исцеленье,    

Навестил тебя Спас.    

Лебединое пенье    

Нежит радугу глаз.    

     

Дня закатного жертва    

Искупила весь грех.    

Новой свежестью ветра    

Пахнет зреющий снег.    

     

Но незримые дрожди    

Все теплей и теплей...    

Помяну тебя в дождик    

Я, Есенин Сергей.    

     

1916    

     

Твой глас незримый, как  дым в избе.    

     

     

Твой глас незримый, как дым в избе.    

Смиренным сердцем молюсь тебе.    

     

Овсяным ликом питаю дух,    

Помощник жизни и тихий друг.    

     

Рудою солнца посеян свет,    

Для вечной правды названья нет.    

     

Считает время песок мечты,    

Но новых зерен прибавил ты.    

     

В незримых пашнях растут слова,    

Смешалась с думой ковыль‑трава.    

     

На крепких сгибах воздетых рук    

Возводит церкви строитель звук.    

     

Есть радость в душах – топтать твой цвет,    

На первом снеге свой видеть след.    

     

Но краше кротость и стихший пыл    

Склонивших веки пред звоном крыл.    

     

1916    

 В лунном кружеве  украдкой    

     

     

В лунном кружеве украдкой    

Ловит призраки долина.    

На божнице за лампадкой    

Улыбнулась Магдалина.    

     

Кто‑то дерзкий, непокорный,    

Позавидовал улыбке.    

Вспучил бельма вечер черный,    

И луна – как в белой зыбке.    

     

Разыгралась тройка‑вьюга,    

Брызжет пот, холодный, терпкий,    

И плакучая лещуга    

Лезет к ветру на закорки.    

     

Смерть в потемках точит бритву...    

Вон уж плачет Магдалина.    

Помяни мою молитву    

Тот, кто ходит по долинам.    

     

    

     

Там, где вечно дремлет  тайна,    

     

     

Там, где вечно дремлет тайна,    

Есть нездешние поля.    

Только гость я, гость случайный    

На горах твоих, земля.    

     

Широки леса и воды,    

Крепок взмах воздушных крыл.    

Но века твои и годы    

Затуманил бег светил.    

     

Не тобой я поцелован,    

Не с тобой мой связан рок.    

Новый путь мне уготован    

От захода на восток.    

     

Суждено мне изначально    

Возлететь в немую тьму.    

Ничего я в час прощальный    

Не оставлю никому.    

     

Но за мир твой, с выси звездной,    

В тот покой, где спит гроза,    

В две луны зажгу над бездной    

Незакатные глаза.    

     

1916    

 Тучи с ожереба    

     

     

Тучи с ожереба    

Ржут, как сто кобыл.    

Плещет надо мною    

Пламя красных крыл.    

     

Небо словно вымя,    

Звезды как сосцы.    

Пухнет божье имя    

В животе овцы.    

     

Верю: завтра рано,    

Чуть забрезжит свет,    

Новый под туманом    

Вспыхнет Назарет.    

     

Новое восславят    

Рождество поля,    

И, как пес, пролает    

За горой заря.    

     

Только знаю: будет    

Страшный вопль и крик,    

Отрекутся люди    

Славить новый лик.    

     

Скрежетом булата    

Вздыбят пасть земли...    

И со щек заката    

Спрыгнут скулы‑дни.    

     

Побегут, как лани,    

В степь иных сторон,    

Где вздымает длани    

Новый Симеон.    

     

1916    

 ЛИСИЦА    

     

А.М.Ремизову    

     

     

На раздробленной ноге приковыляла,    

У норы свернулася в кольцо.    

Тонкой прошвой кровь отмежевала    

На снегу дремучее лицо.    

     

Ей все бластился в колючем дыме выстрел,    

Колыхалася в глазах лесная топь.    

Из кустов косматый ветер взбыстрил    

И рассыпал звонистую дробь.    

     

Как желна, над нею мгла металась,    

Мокрый вечер липок был и ал.    

Голова тревожно подымалась,    

И язык на ране застывал.    

     

Желтый хвост упал в метель пожаром,    

На губах – как прелая морковь...    

Пахло инеем и глиняным угаром,    

А в ощур сочилась тихо кровь.    

     

1916    

     

О Русь, взмахни  крылами,    

     

     

О Русь, взмахни крылами,    

Поставь иную крепь!    

С иными именами    

Встает иная степь.    

     

По голубой долине,    

Меж телок и коров,    

Идет в златой ряднине    

Твой Алексей Кольцов.    

     

В руках – краюха хлеба,    

Уста – вишневый сок.    

И вызвездило небо    

Пастушеский рожок.    

     

За ним, с снегов и ветра,    

Из монастырских врат,    

Идет, одетый светом,    

Его середний брат.    

     

От Вытегры до Шуи    

Он избродил весь край    

И выбрал кличку – Клюев,    

Смиренный Миколай.    

     

Монашьи мудр и ласков,    

Он весь в резьбе молвы,    

И тихо сходит пасха    

С бескудрой головы.    

     

А там, за взгорьем смолым,    

Иду, тропу тая,    

Кудрявый и веселый,    

Такой разбойный я.    

     

Долга, крута дорога,    

Несчетны склоны гор;    

Но даже с тайной бога    

Веду я тайно спор.    

     

Сшибаю камнем месяц    

И на немую дрожь    

Бросаю, в небо свесясь,    

Из голенища нож.    

     

За мной незримым роем    

Идет кольцо других,    

И далеко по селам    

Звенит их бойкий стих.    

     

Из трав мы вяжем книги,    

Слова трясем с двух пол.    

И сродник наш, Чапыгин,    

Певуч, как снег и дол.    

     

Сокройся, сгинь ты, племя    

Смердящих снов и дум!    

На каменное темя    

Несем мы звездный шум.    

     

Довольно гнить и ноять,    

И славить взлетом гнусь ‑    

Уж смыла, стерла деготь    

Воспрянувшая Русь.    

     

Уж повела крылами    

Ее немая крепь!    

С иными именами    

Встает иная степь.    

     

 Гляну в поле, гляну в  небо ‑    

     

     

Гляну в поле, гляну в небо ‑    

И в полях и в небе рай.    

Снова тонет в копнах хлеба    

Незапаханный мой край.    

     

Снова в рощах непасеных    

Неизбывные стада,    

И струится с гор зеленых    

Златоструйная вода.    

     

О, я верю – знать, за муки    

Над пропащим мужиком    

Кто‑то ласковые руки    

Проливает молоком.    

     

    

     

То не тучи бродят за  овином    

     

     

То не тучи бродят за овином    

И не холод.    

Замесила божья матерь сыну    

Колоб.    

     

Всякой снадобью она поила жито    

В масле.    

Испекла и положила тихо    

В ясли.    

     

Заигрался в радости младенец,    

Пал в дрему,    

Уронил он колоб золоченый    

На солому.    

     

Покатился колоб за ворота    

Рожью.    

Замутили слезы душу голубую    

Божью.    

     

Говорила божья матерь сыну    

Советы:    

"Ты не плачь, мой лебеденочек,    

Не сетуй.    

     

На земле все люди человеки,    

Чада.    

Хоть одну им малую забаву    

Надо.    

     

Жутко им меж темных    

Перелесиц,    

Назвала я этот колоб ‑    

Месяц".    

     

1916    

 Разбуди меня завтра  рано,    

     

     

Разбуди меня завтра рано,    

О моя терпеливая мать!    

Я пойду за дорожным курганом    

Дорогого гостя встречать.    

     

Я сегодня увидел в пуще    

След широких колес на лугу.    

Треплет ветер под облачной кущей    

Золотую его дугу.    

     

На рассвете он завтра промчится,    

Шапку‑месяц пригнув под кустом,    

И игриво взмахнет кобылица    

Над равниною красным хвостом.    

     

Разбуды меня завтра рано,    

Засвети в нашей горнице свет.    

Говорят, что я скоро стану    

Знаменитый русский поэт.    

     

Воспою я тебя и гостя,    

Нашу печь, петуха и кров...    

И на песни мои прольется    

Молоко твоих рыжих коров.    

     

1917    

     

Где ты, где ты, отчий  дом,    

     

     

Где ты, где ты, отчий дом,    

Гревший спину под бугром?    

Синий, синий мой цветок,    

Неприхоженый песок.    

Где ты, где ты, отчий дом?    

     

За рекой поет петух.    

Там стада стерег пастух,    

И светились из воды    

Три далекие звезды.    

За рекой поет петух.    

     

Время – мельница с крылом    

Опускает за селом    

Месяц маятником в рожь    

Лить часов незримый дождь.    

Время – мельница с крылом.    

     

Этот дождик с сонмом стрел    

В тучах дом мой завертел,    

Синий подкосил цветок,    

Золотой примял песок.    

Этот дождик с сонмом стрел.    

     

1917    

 О матерь божья,    

     

     

О матерь божья,    

Спади звездой    

На бездорожье,    

В овраг глухой.    

     

Пролей, как масло,    

Власа луны    

В мужичьи ясли    

Моей страны.    

     

Срок ночи долог.    

В них спит твой сын.    

Спусти, как полог,    

Зарю на синь.    

     

Окинь улыбкой    

Мирскую весь