1 2 3 4 5 6 
– Нет, – ты не понимаешь, – ответил  нетерпеливо Рыцарь. – Это заглавие  так называется. А песня   называется «Древний старичок» .    

– Мне надо было спросить: это у песни  такое заглавие?   – поправилась Алиса.    

– Да нет! Заглавие  совсем другое. «С горем  пополам!»  Но это она только так называется!     

– А песня эта какая?  – спросила Алиса в полной  растерянности.    

– Я как раз собирался тебе об этом сказать. «Сидящий  на стене»!  Вот какая это песня! Музыка собственного изобретения! 114    

С этими словами он остановил Коня, отпустил поводья и,  медленно отбивая такт рукой, запел с выражением блаженства на своем добром и  глупом лице.    

Из всех чудес, которые видела Алиса в своих странствиях по  Зазеркалью, яснее всего она запомнила это. Многие годы спустя сцена эта так и  стояла перед ней, словно все это случилось только вчера: кроткие голубые глаза  и мягкая улыбка Рыцаря, заходящее солнце, запутавшееся у него в волосах,  ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий траву у ее ног, свесившиеся  на шею Коня поводья и черная тень леса позади – она запомнила все, все до  мельчайших подробностей, как запоминают поразившую воображение картину. Она  прислонилась к дереву, глядя из-под руки на эту странную пару и слушая, словно  в полусне, грустный напев 115.    

– А музыка вовсе не его  изобретения, –  подумала Алиса. – Я эту музыку знаю. Это песня «Я все вам отдал, все,  что мог  …» 116.    

Она стояла и внимательно слушала Рыцаря, но рыдать – не  рыдала.    

     

Я рассказать тебе бы мог,     

Как повстречался мне     

Какой-то древний старичок 118,      

Сидящий на стене.     

Спросил я: «Старый, старый дед.      

Чем ты живешь? На что?»     

Но проскочил его ответ     

Как пыль сквозь решето.     

     

– Ловлю я бабочек больших      

На берегу реки,     

Потом я делаю из них     

Блины и пирожки     

И продаю их морякам —     

Три штуки на пятак.     

И в общем, – с горем пополам,      

Справляюсь кое-как.     

     

Но я обдумывал свой план.     

Как щеки мазать мелом,     

А у лица носить экран.     

Чтоб не казаться белым!     

И я в раздумье старца тряс.     

Держа за воротник:     

– Скажи, прошу в последний  раз,     

Как ты живешь, старик?     

     

И этот милый старичок     

Сказал с улыбкой мне: —     

Ловлю я воду на крючок     

И жгу ее в огне,     

И добываю из воды     

Сыр под названьем бри.     

Но получаю за труды     

Всего монетки три.     

     

     

     

А я раздумывал – как впредь     

Питаться манной кашей.     

Чтоб ежемесячно полнеть     

И становиться краше.     

Я все продумал, наконец,     

И, дав ему пинка, —     

Как поживаете, отец? —     

Спросил я старика.     

     

– В пруду ловлю я окуньков      

В глухой полночный час     

И пуговки для сюртуков     

Я мастерю из глаз.     

Но платят мне не серебром.     

Хоть мой товар хорош.     

За девять штук, и то с трудом,      

Дают мне медный грош.     

     

Бывает, выловлю в пруду     

Коробочку конфет,     

А то – среди холмов найду     

Колеса для карет.     

Путей немало в мире есть.     

Чтоб как-нибудь прожить,     

И мне позвольте в вашу честь     

Стаканчик пропустить.     

     

И только он закончил речь,     

Пришла идея мне:     

Как мост от ржавчины сберечь,     

Сварив его в вине. —     

За все, – сказал я, –  старикан,     

Тебя благодарю,     

А главное – за тот стакан,     

Что выпил в честь мою.     

     

С тех пор, когда я тосковал.     

Когда мне тяжко было.     

Когда я пальцем попадал     

Нечаянно в чернила.     

Когда не с той ноги башмак     

Пытался натянуть.     

Когда отчаянье и мрак     

Мне наполняли грудь,     

Я плакал громко на весь дом     

И вспоминался мне     

Старик, с которым был знаком     

Я некогда в краю родном,     

Что был таким говоруном.     

Таким умельцем и притом     

Незаурядным знатоком —     

Он говорил о том, о сем,     

И взор его пылал огнем,     

А кудри мягким серебром     

Сияли над плешивым лбом.     

Старик, бормочущий с трудом.     

Как будто бы с набитым ртом.     

Храпящий громко, словно гром.     

Сидящий на стене.     

     

Пропев последние слова своей баллады, Рыцарь подобрал  поводья и повернул Коня.    

– Тебе осталось пройти лишь несколько шагов, –  сказал он. – Спустишься под горку, перейдешь ручеек – и ты Королева! Но ты  подождешь и помашешь мне вслед? – прибавил он, увидев, что Алисе не  терпится перепрыгнуть через последний ручеек, отделяющий ее от заветной  цели. – Я тебя долго не задержу. Как увидишь, что я доехал до поворота,  махни мне платком. А то я боюсь совсем упасть духом.    

– Конечно, я подожду, – сказала Алиса. –  Спасибо вам за то, что вы меня проводили… И за песню… Она мне очень  понравилась.    

– Надеюсь, – проговорил Рыцарь с сомнением. –  Только ты почему-то не очень рыдала…    

Они пожали друг другу руки, и Рыцарь медленно поехал назад  по лесной дороге.    

– Боюсь, что он очень скоро упадет  … духом.  Так, кажется, он сказал, – подумала Алиса, глядя ему вслед. – Ну,  конечно! Опять упал… Но только не духом, а, как всегда, головой. Но на Коня он  опять садится довольно легко, а Конь стоит как вкопанный, оттого, видно, что на  него столько всего понавешено!    

Так она размышляла, глядя, как Конь мерно трусит по дороге,  а Рыцарь падает то в одну сторону, то в другую. После четвертого или пятого  падения он подъехал к повороту, она помахала ему платком и подождала, пока он  не скрылся из вида 119.    

– Надеюсь, это его приободрило, – подумала Алиса,  сбегая с пригорка. – Последний ручеек – и я Королева! Звучит великолепно!    

Еще несколько шагов – и она очутилась на берегу ручья.    

– Наконец-то, восьмая линия! – воскликнула Алиса,  прыгнула через ручеек    

* * * * * * * * * * * * * * * * * *    

* * * * * * * * * * * * * * * * * *    

* * * * * * * * * * * * * * * * * *    

и бросилась ничком на мягкую, как мох, лужайку, на которой  пестрели цветы.    

– Ах, как я рада, что я, наконец, здесь! Но что это у  меня на голове? – воскликнула она и в страхе схватилась руками за что-то  тяжелое, охватившее обручем голову.    

– И как  оно сюда попало без моего  ведома? – спросила Алиса, сняла с головы загадочный предмет и положила к  себе на колени, чтобы получше разглядеть.    

Это была золотая корона 120.    

     

     

 Глава IX КОРОЛЕВА АЛИСА    

     

– Ах, как великолепно!  – воскликнула  Алиса, – Я никогда и не думала, что так скоро стану Королевой.    

И, помолчав, строго добавила (она любила себя пробирать):    

– Но вот что я вам скажу, Ваше Величество: не пристало  вам валяться тут на траве! Королевам должно вести себя с достоинством!    

С этими словами она встала и прошлась по лужайке, поначалу  весьма скованно, ибо ей было боязно, как бы корона не слетела у нее с головы,  но потом смелее, успокаивая себя тем, что вокруг не было ни души.    

– Если я и вправду Королева, – подумала Алиса  вслух, – со временем я научусь с ней справляться!    

Все было так странно, что она ничуть не удивилась, увидав,  что с одной стороны от нее сидит Черная Королева, а с другой – Белая 121. Ей  очень хотелось спросить их, как они сюда попали, но она боялась, что это будет  неучтиво. Подумав, она решила, что может, по крайней мере, спросить, кончилась  ли шахматная партия.    

– Скажите, пожалуйста… – начала она робко, взглянув на  Черную Королеву.    

Но Черная Королева не дала ей договорить.    

– Никогда не заговаривай первой! – сказала она  строго.    

– Но, если бы все соблюдали это правило, –  возразила Алиса, всегда готовая немного поспорить, – и, если бы никто не  заговаривал первым и только бы ждал , пока с ним заговорят, а те бы тоже  ждали, тогда бы никто вообще ничего не говорил, и значит…    

– Нет, это просто смешно, – воскликнула  Королева. – Неужели ты не понимаешь, дитя…    

Тут она нахмурилась и почему-то замолчала, а подумав с  минуту, решительно переменила тему.    

– Как ты смела сказать: «Если я и вправду Королева…»  Какое ты имеешь право так называть себя? Ты не Королева, пока не сдашь экзамена  на Королеву! И чем скорее мы начнем – тем лучше!    

– Я ведь только сказала: «если…» – жалобно проговорила  бедная Алиса.    

Королевы переглянулись, и Черная Королева произнесла,  передернув плечами:    

– Она говорит , что только сказала: «если»!    

– Но ведь она сказала гораздо больше! –  простонала, ломая руки. Белая Королева. – Ах, гораздо, гораздо больше!    

– Конечно, больше, – подхватила Черная Королева и  повернулась к Алисе.    

– Всегда говори только правду! Думай, прежде чем  что-нибудь сказать! И записывай все, что сказала!    

– Я совсем не думала… – начало было Алиса, но Черная  Королева нетерпеливо прервала ее.    

– Вот это мне и не нравится! Ты должна  была  подумать! Как, по-твоему, нужен кому-нибудь ребенок, который не думает? Даже в  шутке должна быть какая-то мысль, а ребенок, согласись сама, вовсе не шутка! Ты  нас в этом не разубедишь, как ни старайся, хоть обеими руками!    

– Я никогда никого не разубеждаю руками!  –  возразила Алиса.    

– Никто и не говорит, что ты разубеждаешь  руками! – сказала Черная Королева. – Я и говорю: руками нас не разубедишь!    

– Она в таком настроении, – прибавила Белая  Королева, – когда обязательно нужно с кем-то спорить . Неважно о  чем – только бы спорить!    

– Злобный, отвратительный нрав! – заметила Черная  Королева.    

Наступила неловкая пауза.    

Ее прервала Черная Королева: повернувшись к Белой Королеве,  она сказала:    

– Приглашаю вас сегодня на обед к Алисе!    

Белая Королева слабо улыбнулась и произнесла:    

– А я приглашаю вас!     

– Я, правда, про обед ничего не знаю, – заметила  Алиса, – но если сегодня я даю обед , то гостей, по-моему,  приглашать должна я .    

– Мы долго ждали, пока ты догадаешься нас  пригласить, – заметила Черная Королева. – Но ты, видно, уроков  хороших манер не брала!    

– Манерам на уроках не учат, – сказала  Алиса. – На уроках учат арифметике и всякому такому…    

– Сложению тебя обучили? – спросила Белая  Королева. – Сколько будет один плюс один плюс один плюс один плюс один  плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один?    

– Я не знаю, – ответила Алиса. – Я сбилась со  счета.    

– Сложения не знает, – сказала Черная Королева. –  А Вычитание знаешь? Отними из восьми девять.    

– Этого я не знаю, но зато…    

– Вычитания не знает, – сказала Белая  Королева. – А Деление? Раздели буханку хлеба ножом – что  будет?    

– По-моему… – начала Алиса, но тут вмешалась Черная  Королева.    

– Бутерброды, конечно, – сказала она. – А вот  еще пример на Вычитание. Отними у собаки кость – что останется?    

Алиса задумалась.    

– Кость, конечно, не останется – ведь я ее отняла. И  собака тоже не останется – она побежит за мной, чтобы меня укусить… Ну, и я,  конечно, тоже не останусь!    

– Значит, по-твоему, ничего не останется? –  спросила Черная Королева.    

– Должно быть, ничего.    

– Опять неверно, – сказала Черная Королева. –  Останется собачье терпение!    

– Не понимаю…    

– Это очень просто, – воскликнула Черная  Королева. – Собака потеряет терпение, верно?    

– Может быть, – отвечала неуверенно Алиса.    

– Если она убежит, ее терпение останется, верно? –  торжествующе воскликнула Королева.    

– А, может, оно тоже убежит, только в другую  сторону? – спросила без тени улыбки Алиса.    

Про себя же она подумала:    

– Какой вздор  мы несем!    

– Арифметику совсем не знает! – закричали обе  Королевы в один голос.    

– А сами  вы знаете? – спросила Алиса,  внезапно поворачиваясь к Белой Королеве.    

Ей было обидно, что Королевы так к ней придирчивы.    

Белая Королева охнула и закрыла глаза.    

– Прибавить я еще могу, – сказала она, – если  мне дадут подумать. Но отнять – ни под каким видом!     

– Азбуку ты, надеюсь, знаешь? – спросила Черная  Королева.    

– Конечно, знаю, – отвечала Алиса.    

– И я тоже, – прошептала Белая Королева. –  Будем повторять ее вместе. Хорошо, милочка? Открою тебе тайну – я умею читать  слова из одной буквы! Великолепно , правда? Но не отчаивайся! И ты со  временем этому научишься!    

     

     

     

Тут в разговор снова вмешалась Черная Королева.    

– Перейдем к Домоводству, – сказала она. –  Откуда берется хлеб? Отвечай!    

– Это я знаю , – радостно начала  Алиса. – Он печется…    

– Печется? – повторила Белая Королева. – О  ком это он печется?    

– Не о ком , а из чего , – объяснила  Алиса. – Берешь зерно, мелешь его…    

– Не зерно ты мелешь, а чепуху! – отрезала Белая  Королева.    

– Обмахните ее, – сказала с тревогой Черная  Королева. – А то у нее от умственного напряжения начнется жар!    

И они принялись обмахивать ее ветками и не успокоились до  тех пор, пока Алиса не попросила их перестать, так как волосы у нее совсем  растрепались.    

– Ну, вот теперь она вне опасности, – сказала  Черная Королева. – А Языки ты знаешь? Как по-французски «фу ты, ну ты»?    

– А что это значит? – спросила Алиса.    

– Понятия не имею!    

Алиса решила, что на этот раз ей удастся выйти из  затруднения.    

– Если вы мне скажете, что это значит, – заявила  она, – я вам тут же переведу на французский!    

Но Черная Королева гордо выпрямилась и произнесла:    

– Королевы в сделки не вступают!    

– Лучше бы они в споры не вступали, – подумала  Алиса.    

– Не будем ссориться! – забеспокоилась Белая  Королева. – Скажи мне лучше, отчего бывает молния?    

– От грома, – ответила без промедления Алиса. В  чем-чем, но в этом она была совершенно уверена. Впрочем, она тут же  поправилась:    

– Нет, нет, наоборот!    

– Не поправляйся! – сказала Черная  Королева. – Что сказано – то сказано. Пеняй теперь на себя!    

– Кстати, – проговорила Белая Королева, опуская  глаза и нервно ломая руки, – на прошлой неделе в пятницу была такая   гроза! То есть, я хотела сказать – в пятницы!    

Алиса удивилась.    

– У нас , – сказала она, – больше  одной пятницы разом не бывает!    

– Какое убожество! – фыркнула Черная  Королева. – Ну а у нас бывает шесть, семь пятниц на неделе! А иногда зимой  мы берем сразу десять ночей – чтоб потеплее было!    

– Разве десять ночей теплее, чем одна? – рискнула  спросить Алиса.    

– В десять раз теплее, конечно!    

– Но, вероятно, и в десять раз холоднее!  –  заметила Алиса.    

– Совершенно верно! – вскричала Черная  Королева. – В десять раз теплее и  в десять раз холоднее! Точно так  же, как я в десять раз тебя богаче и в десять раз умнее! 122    

Алиса вздохнула и не стала спорить.    

– Похоже на загадку без ответа! – подумала она.    

– Шалтай-Болтай тоже так думает, – проговорила  тихо, словно про себя, Белая Королева. – Он как раз подошел к нашей двери  со штопором в руках…    

– Что ему было нужно? – спросила Черная Королева.    

– Он сказал, что хочет  зайти, – продолжала  Белая Королева, – потому что ему нужен гиппопотам. Но в то утро у нас  ничего такого в доме, к сожалению, не оказалось.    

– А в остальные дни? – удивилась Алиса.    

– Только по четвергам, – отвечала Королева.    

– Я знаю, зачем он приходил, – сказала  Алиса. – Он хотел наказать рыбок, потому что… 123    

Тут Белая Королева снова ее прервала.    

– Такая  была гроза, такая гроза! Ты даже в  мыслях такого представить себе не можешь!    

(– Конечно, не может , – заметила Черная  Королева. – Да у нее и мыслей-то нет!)    

– Часть крыши унесло, и в дом набился гром! Он  раскатывался по всем комнатам, сшибая столы и стулья! Я так испугалась, что  собственное имя забыла!    

– В такую минуту я бы и не пыталась  его  вспомнить! – подумала Алиса. – К чему оно?    

Вслух, однако, она этого не сказала, чтобы не обидеть бедную  Королеву.    

– Ваше Величество должно извинить бедняжку, –  сказала вдруг Черная Королева Алисе, взяв Белую Королеву за руку и нежно ее  поглаживая. – Она очень добрая, но всегда говорит глупости! Просто не  может иначе!    

Белая Королева робко взглянула на Алису; Алиса чувствовала,  что должна  ее утешить, но, как она ни ломала себе голову, ничего не  могла придумать.    

– Она не получила никакого воспитания, –  продолжала Черная Королева. – И все же она добра на диво! Погладьте ее по  головке! Увидите, как она обрадуется.    

Но Алиса не осмелилась последовать ее совету.    

– Немножко дружеского участия… и папильотки в волосы… и  она станет совершенно неузнаваемой!    

Белая Королева глубоко вздохнула и положила голову к Алисе  на плечо.    

– Я так хочу спать!  – простонала она.    

– Устала, бедняжка! – сказала Черная  Королева. – Пригладьте ей волосы! Одолжите ей свой спальный чепчик! И  спойте ей колыбельную!    

– У меня с собой нет чепчика, – возразила Алиса и  попыталась пригладить Белой Королеве волосы. – И я не знаю никакой  колыбельной.    

– Придется мне самой ее убаюкивать, – вздохнула  Черная Королева и запела 124:    

     

На груди Алисы дамы засыпают,     

Пир еще не начали, нас не  приглашают.     

А как пир закончится – мы все  пойдем на бал:     

Алиса с королевами, и стар и мал.      

     

– Запомнили слова? – спросила она и положила  голову к Алисе на другое плечо. – А теперь убаюкайте меня!  Я  что-то тоже спать захотела.    

Не прошло и минуты, как обе Королевы крепко спали, да еще и  храпели к тому же!    

     

     

     

– Что  же мне делать? – подумала Алиса, в  замешательстве оглядываясь по сторонам. Головы Королев скатились, словно два  тяжелых шара, ей на колени. – Такого еще ни с кем  не бывало!  Стеречь двух спящих Королев! История Англии не знает подобного случая! Ну,  конечно, не знает! Ведь в Англии никогда не было сразу двух Королев!    

– Ах, ну проснитесь же, наконец! – воскликнула она  нетерпеливо. Но в ответ раздалось лишь мерное похрапывание.    

С каждой минутой оно становилось все мелодичнее, все  отчетливее, и, наконец, стало ясно, что это песенка – можно даже было разобрать  слова; Алиса так заслушалась, что совсем не заметила, как две тяжелые головы  исчезли с ее колен.    

Она стояла перед огромной дверью с аркой, над которой  большими буквами было написано «КОРОЛЕВА АЛИСА»; по обеим сторонам двери  свисали ручки звонков – над одним стояло «Для гостей», а над другим «Для слуг».    

     

     

     

– Дослушаю песенку до конца, – подумала  Алиса, – а потом позвоню. Только в какой  звонок мне звонить?    

Она задумалась.    

– Я не гостья, но я и не служанка. Нужен еще один   звонок с надписью: «Для Королевы».    

В эту минуту дверь приотворилась, из-за нее высунулось  какое-то существо с длинным клювом и прошипело:    

– Прием отменяется до послезавтрашней недели!    

И с грохотом захлопнуло дверь.    

Алиса долго стучала и звонила, но все было напрасно.  Наконец, старый Лягушонок, сидевший невдалеке под деревом, встал и медленно  заковылял к Алисе. На нем был костюм ярко-желтого цвета и огромные сапоги.    

– В чем дело? – спросил он хриплым басом.    

Алиса рассерженно повернулась.    

– Где привратник? – гневно начала она. –  Почему никто не подходит к двери?    

– К какой  двери? – спросил Лягушонок.    

Он говорил так спокойно и неторопливо, что Алиса чуть не  затопала на него ногой.    

– К этой , конечно!    

Лягушонок уставился на дверь большими грустными тусклыми  глазами, потом подошел поближе и потер ее пальцем, словно проверял, не сходит  ли краска, и снова уставился на Алису.    

– Как это: «никто не подходит к двери»? –  переспросил он. – Ты же к ней подошла!    

Он так хрипел, что Алиса с трудом разбирала слова.    

– Не понимаю, что вы говорите, – сказала она.    

– Чего ж тут не понять? – ответил  Лягушонок. – Небось, я по-английски говорю. Или, может, ты оглохла? Как  по-твоему, где ты стоишь?    

– Ах, оставьте, – отмахнулась Алиса. – Я в  нее колочу, а все без толку!    

– Зря колотишь, – пробормотал Лягушонок. –  Так ведь она и осерчать может!    

С этими словами он подошел к двери и изо всех сил пнул ее  своим огромным сапогом.    

– Не тронь ее  – проговорил он, задыхаясь. –  И она тебя  не тронет! И он, вернулся, прихрамывая, на свое место.    

В эту минуту дверь широко распахнулась, и пронзительный  голос запел:    

     

Королева Алиса на праздник зовет  125:     

– Собирайся скорей,  Зазеркальный народ!     

На высоком престоле в блестящем венце      

Королева Алиса вас ждет во дворце!      

     

И сотни голосов подхватили припев:    

     

Так наполним бокалы и выпьем  скорей!     

Разбросаем по скатерти мух и ежей      

В кофе кошку кладите, а в чай –  комара,     

Трижды тридцать Алисе ура!     

     

Голоса нестройно прокричали «Ура!», и Алиса подумала:    

– Трижды тридцать – девяносто! Интересно, кто-нибудь  там считает или нет?    

Потом снова наступило молчание, и тот же пронзительный голос  запел второй куплет:    

     

И сказала Алиса: – Зазеркальный  народ!     

Счастлив тот, кто с тремя  Королевами пьет.     

Это редкое счастье, великая честь  —     

За обеденный стол с Королевами  сесть!     

     

И хор снова подхватил:    

     

Так нальем же в бокалы чернила и  клей,     

И осушим их залпом за наших  гостей.     

Вина с пеплом мешай, веселись до  утра!     

Девяностожды девять ура!     

     

– Девяностожды девять! – повторила в отчаянии  Алиса. – Этого мне никогда не сосчитать! Войду-ка я лучше в дом!    

И она вошла. В зале тотчас воцарилась мертвая тишина.    

Алиса пошла вдоль столов, беспокойно поглядывая по сторонам.  Тут собрались звери, птицы и даже цветы – гостей было много, не менее  пятидесяти персон.    

– Как хорошо, что они пришли сами, без  приглашения, – подумала Алиса. – Я бы не знала, кого приглашать, а  кого нет.    

Во главе стола стояли три кресла; в одном сидела Белая  Королева, в другом – Черная, а кресло между ними было свободно. Алиса уселась в  него, смущенная всеобщим молчанием; ей так хотелось, чтобы кто-нибудь  заговорил.    

Наконец, Черная Королева сказала:    

– Вы опоздали – мы уже съели суп и рыбу. Она махнула  рукой и крикнула:    

– Несите мясо!    

И слуги поставили перед Алисой блюдо с бараньим боком. Алиса  посмотрела на него с тревогой – ей никогда раньше не приходилось резать мясо.    

– Вы, я вижу, робеете, – сказала Черная  Королева. – Разрешите мне представить вас этому боку. Знакомьтесь! Алиса,  это Бараний Бок. Бок, это Алиса…    

Бараний Бок поднялся с блюда и поклонился Алисе; та тоже ему  поклонилась, так и не решив, смешно это или страшно.    

     

     

     

– Я вам отрежу по кусочку? – спросила она Королев  и взяла в руки нож и вилку.    

– Как можно? – запротестовала Черная Королева. –  Вас только что познакомили, а вы уже на него с ножом! Унесите Бок!    

И слуги тотчас же его унесли, а взамен принесли сливовый  пудинг.    

– Я не хочу знакомиться с пудингом, – быстро  сказала Алиса, – а то так мы вообще не пообедаем. Отрезать вам по кусочку?    

Но Черная Королева посмотрела исподлобья и произнесла:    

– Знакомьтесь! Пудинг, это Алиса. Алиса, это Пудинг.  Унесите пудинг!    

И слуги тотчас же схватили Пудинг со стола, так что Алиса  даже не успела ему поклониться.    

– Впрочем, почему это одна Черная Королева здесь  распоряжается? – подумала она и, решив посмотреть, что получится,  крикнула:    

– Слуги! Принесите Пудинг!    

И тут же, словно по мановению волшебной палочки фокусника,  Пудинг снова оказался перед ней. Он был такой огромный, что Алиса опять немножко   оробела. Но она взяла себя в руки, отрезала кусок и подала его Черной Королеве.    

– Какая наглость! – сказал Пудинг. –  Интересно, что бы ты сказала, если бы я отрезал от тебя  кусок? Мерзкое  ты создание!    

Он произнес эти слова густым и жирным голосом. Алиса в ответ  не могла сказать ни слова: она только смотрела на него широко раскрытыми  глазами.    

– Скажи ему что-нибудь! – воскликнула Черная  Королева. – Ведь это смешно: Пудинг говорит, а ты молчишь!    

– Знаете, мне сегодня читали столько стихов, –  начала Алиса робко, ибо она заметила, что стоило ей открыть рот, как в зале  воцарилась тишина и все взоры обратились на нее. – И во всех стихах было  что-нибудь про рыб… Как странно, правда? Интересно, почему здесь так любят рыб?    

Она обращалась к Черной Королеве, и та ответила, хоть как-то  и невпопад.    

– Кстати, о рыбах… – медленно и торжественно произнесла  она прямо в ухо Алисе. – Ее Белейшее Величество знает премилую загадку,  всю в стихах – и всю сплошь о рыбах! Пусть она ее загадает, хорошо?    

– Ее Чернейшее Величество очень добры, –  проговорила Белая Королева в другое ухо Алисы. – Я сделаю это с восторгом!   Вы разрешите?    

– Прошу вас, – сказала Алиса учтиво.    

Белая Королева засмеялась от радости и погладила Алису по  щеке. Потом она начала:    

     

Изловить эту рыбку нетрудно —     

Ребенку под силу.     

И купить эту рыбку нетрудно —     

Гроша бы хватило.     

     

А в тарелку ее положить —     

Так и вовсе безделка.     

Потому что она, как известно,     

Родится в тарелке.     

     

– Рыбку мне принеси!     

– Принести ее вам? Это можно.      

– Крышку с рыбки сними!     

– Ах, увольте, мне так это  сложно, —     

     

Будто клеем приклеена крышка…  Теперь     

Отгадайте загадку:     

Легче рыбку наружу извлечь или  нам,     

Обнаружить отгадку? 126     

     

– Даю тебе минуту на размышление! – сказала Черная  Королева. А мы пока выпьем за твое здоровье!    

– Здоровье Королевы Алисы! – завопила она во весь  голос.    

И все гости тут же выпили, хоть и несколько странно: кто  нахлобучил себе на головы бокалы, словно колпаки, и слизывал то, что текло по  щекам, кто опрокинул графины с вином и, припав к краю стола, пил все, что  лилось на пол. А три каких-то существа (очень похожих на кенгуру) забрались в  блюдо с жарким и лакали соус.    

– Словно свиньи в корыте! – подумала Алиса.    

– Ты должна произнести благодарственную речь, –  сказала Черная Королева, взглянув исподлобья на Алису.    

– Мы тебя поддержим, не беспокойся, – шепнула  Белая Королева.    

Алиса послушно встала, хоть сердце у нее и похолодело.    

– Большое спасибо, – ответила она тоже  шепотом, – я и сама справлюсь.    

– Это будет совсем не то! – решительно заявила  Черная Королева.    

Пришлось Алисе покориться.    

(«Они так навалились  на меня с двух сторон, –  говорила она потом сестре, дойдя в своем рассказе до этого места, – словно  хотели меня раздавить в лепешку!»)    

Ей, и вправду, пришлось нелегко: Королевы поддерживали ее  под локти и так давили с обеих сторон, что чуть не подбросили в воздух.    

– Я поднялась, чтобы выразить вам свою благодарность… –  начала Алиса.    

И тут она действительно оторвалась от пола и поднялась   на несколько дюймов в воздух, однако, успела схватиться за край стола и снова  опуститься на пол.    

– Берегись! – завопила Белая Королева, вцепившись  обеими руками Алисе в волосы. – Сейчас что-то будет!    

И тут (как говорила потом Алиса) началось что-то  несусветное. Свечи вдруг вытянулись до потолка, словно гигантские камыши с  фейерверком наверху. Бутылки схватили по паре тарелок и вилок – хлопая  тарелками, словно крыльями, и перебирая вилками-ногами, они разлетелись в  разные стороны.    

– Совсем как птицы, – успела подумать Алиса в  начавшемся переполохе.    

В эту минуту она услышала у себя за спиной хриплый хохот и,  оглянувшись, чтобы посмотреть, что случилось с Белой Королевой, увидала, что  вместо Королевы в кресле сидит Бараний Бок.    

– А я здесь! – закричал кто-то из суповой миски.    

Алиса снова обернулась. Доброе, круглое лицо Королевы улыбнулось  ей из миски и исчезло в супе 127.    

Нельзя было терять ни минуты. Кое-кто из гостей повалился  уже в блюда с едой, а половник шел по столу к Алисе и нетерпеливо махал ей  рукой, чтобы она уступила ему кресло.    

– Довольно! – закричала Алиса. – Я больше не могу!    

Она вскочила, ухватила скатерть обеими руками и сдернула ее  со стола. Блюда, тарелки, гости, свечи – все полетело на пол.    

     

     

     

– Ну, а вас  … – закричала Алиса, в сердцах  поворачиваясь к Черной Королеве, которая, как ей казалось, была всему  виновницей. Но Королевы рядом не было: она стала маленькой, как кукла, и  крутилась по столу, ловя свою шаль, которая волочилась за ней словно хвост.    

В другое время Алиса очень бы этому удивилась, но сейчас она  была слишком рассержена, чтобы чему-то еще удивляться.    

– Ну, а вас  … – повторила Алиса и схватила  Королеву как раз в тот миг, когда она прыгнула на севшую на стол  бутылку, – вас я просто отшлепаю, как котенка! 128    

 Глава X ПРЕВРАЩЕНИЕ    

     

С этими словами она схватила Черную Королеву и стала трясти  ее изо всех сил.    

Черная Королева и не думала сопротивляться, только лицо ее  сморщилось и стало совсем маленьким, а глаза округлились и позеленели. Алиса  все трясла и трясла ее, а Королева у нее в руках становилась все меньше… и  мягче… и толще… и пушистее… и    

     

     

     

Глава XI ПРОБУЖДЕНИЕ    

     

     

… и в самом деле оказалось, что это просто котенок!     

     

     

     

Глава XII ТАК ЧЕЙ ЖЕ  ЭТО БЫЛ СОН?    

     

– Ваше Чернейшее Величество зря так громко  мурлычет, – сказала Алиса котенку почтительно, но строго и протерла  глаза. – Ты меня разбудила, Китти, а мне снился такой чудесный сон! И ты  там со мной была – в Зазеркальной стране. Помнишь?    

У котят есть одна неприятная привычка (как заметила однажды  Алиса): что им ни говори, они в ответ всегда  мурлычат.    

– Вот если бы они мурлыкали вместо «да», а мяукали  вместо «нет», тогда с ними можно было бы иметь дело! Но разве можно   разговаривать с человеком, когда тебе отвечают всегда одно и то же?    

Котенок опять замурлыкал, но что он хотел этим сказать –  неизвестно.    

А Алиса принялась перебирать шахматные фигурки, лежащие на  столе. Наконец, она нашла Черную Королеву, села на коврик у камина и поставила  ее перед котенком, чтобы они посмотрели друг на друга.    

– Признавайся, Китти! – закричала Алиса и с  торжеством захлопала в ладоши. – Вот в кого ты превратилась!    

(«Но Китти на Королеву и не взглянула, – рассказывала  она потом сестре. – Отвернулась в сторону и притворилась, что даже ее и не  видит! Правда, вид у нее при этом был несколько  виноватый. По-моему,  все же Черной Королевой была она! »)    

– А ну-ка, выпрямись! – воскликнула с веселым  смехом Алиса. – Пока думаешь, что… промурлыкать, делай реверанс! Это  экономит время, помнишь?    

Она схватила Китти на руки и легонько поцеловала.    

– В честь того, что ты была Черной Королевой!    

– Снежинка, милая! – сказала она, поглядывая на  Снежинку, которая все так же послушно подвергалась умыванию. – Когда это  Дина вас, наконец, отпустит , Ваше Белейшее Величество? Теперь понятно,  почему я видела вас такой растрепанной в своем сне! Послушай, Дина! Тебе  известно, что ты умываешь Белую Королеву? Ты должна обращаться с ней  почтительно, а ты что делаешь?    

– Интересно, а Дина  в кого превратилась? –  продолжала Алиса, устраиваясь поудобнее на коврике и задумчиво глядя на  котят. – Признайся, Дина, ты была Шалтаем-Болтаем? По-моему , да…  Только подожди, не рассказывай об этом своим друзьям… Я все еще сомневаюсь.    

– Кстати, Китти, если ты и вправду была вместе со мной  в моем сне, ты, верно, заметила одну вещь… очень приятную  для тебя! Я  столько слышала стихов, и все про рыб! Завтра утром я устрою тебе настоящий  пир! Ты будешь завтракать, а я буду читать тебе про Моржа и Плотника, чтоб ты  вообразила, что ешь устриц, милая!    

– Послушай, Китти, давай-ка поразмыслим, чей же это был  сон! Это вопрос серьезный, милая, так что перестань , пожалуйста, лизать  лапу! Тебя ведь умыли сегодня! Понимаешь, Китти, сон этот приснился либо   мне, либо  Черному Королю. Конечно, он мне снился – но ведь и я ему  снилась! Так чей это был сон? Неужели  Черного Короля, Китти? Кому же  это знать, как не тебе? Ты ведь была его женой, милочка! Ах, Китти, помоги мне решить!   Оставь на минуту свою лапу!    

Но Китти, негодница, принялась за другую лапу, притворяясь,  что не слышит Алису.    

Как же, по-твоему , чей это был сон?    

     

А х, какой был яркий день! 129    

Л одка, солнце, блеск и тень,    

И  везде цвела сирень.    

     

С естры слушают рассказ,    

А  река уносит нас,    

П леск волны, сиянье глаз.    

     

Л етний день, увы, далек.    

Э хо смолкло. Свет поблек.    

З имний ветер так жесток.    

     

Н о из глубины времен    

С ветлый возникает сон,    

Л егкий выплывает челн.    

     

И  опять я сердцем с ней —    

Д евочкой ушедших дней,    

Д авней радостью моей.    

     

Е сли мир подлунный сам    

Л ишь во сне явился нам,    

Л юди, как не верить снам?    

     

 ДОПОЛНЕНИЯ            ШМЕЛЬ В ПАРИКЕ        

…и она совсем уже собралась перепрыгнуть через ручеек, как  вдруг услышала глубокий издох, – казалось, кто-то вздыхал в лесу у нее за  спиной.    

…Кому-то там очень  грустно, – подумала Алиса, с  тревогой вглядываясь в лес. На земле, облокотись о ствол, съежившись и дрожа,  словно от холода, сидело какое-то существо, весьма похожее на дряхлого старичка  (только лицом оно больше походило на шмеля).    

– Я, по-моему , ему ничем помочь не могу, –  решила Алиса и повернулась, чтобы перепрыгнуть через ручеек.    

– И все же я спрошу у него, в чем дело, –  прибавила она, останавливаясь на самом краю.    

И она подошла к Шмелю – без особой, правда, охоты, ибо ей  очень хотелось поскорее пройти в Королевы.    

– Ох, болят мои старые косточки, болят, – бормотал  Шмель.    

– Должно быть, это ревматизм, – подумала Алиса,  склоняясь над ним.    

– Надеюсь, вам не очень больно? – спросила она  мягко.    

Шмель только пожал плечами и отвернулся.    

– Ах, господи! – прошептал он.    

– Что я могу для вас сделать? – продолжала  Алиса. – Вам здесь не холодно?    

– И пристает, и болтает! – проговорил недовольно  Шмель. – И одно ей, и другое! Господи, что за ребенок!    

Алиса обиделась – ей очень хотелось повернуться и уйти, но  она подумала:    

– Может, это он от боли такой сердитый?    

И она решила попытаться еще раз.    

– Разрешите, я помогу вам сесть по другую сторону  дерева. Там не так дует.    

Шмель взял Алису под руку и, опираясь на нее, перешел на  другую сторону; однако, усевшись, он снова сказал:    

– И пристает, и болтает! Неужели не можешь оставить  меня в покое, а?    

– Хотите, я вам немного почитаю? – предложила  Алиса, подняв газету, лежавшую у ее ног.    

– Можешь почитать, если хочешь, – сказал угрюмо  Шмель. – Тебе вроде никто не мешает.    

Алиса уселась с ним рядом и, развернув на коленях газету,  начала:    

– «Последние новости. Поисковая партия отправилась  снова в Кладовую и обнаружила там еще пять кусков сахара, довольно больших и в  хорошей сохранности. На обратном пути…»     

– А сахарного песку там не было? – прервал Алису  Шмель.    

Алиса быстро просмотрела страницу.    

– Нет, – отвечала она. – Насчет сахарного  песку ничего не сказано.    

– Сахарного песку не нашли! – проворчал  Шмель. – Тоже мне поисковая партия!    

– «На обратном пути обнаружили озеро киселя. Берега  озера были сине-белыми и походили на фаянс. Во время снятия пробы приключилось  несчастье – два члена экспедиции были поглощены…»     

– Были что? – спросил сердито Шмель.    

– По-гло-ще-ны, – повторила Алиса по слогам.    

– Такого слова в английском языке нет! – сказал  Шмель.    

– Но в газете есть, – возразила робко Алиса.    

– Пусть оно там и остается, – сказал раздраженно  Шмель и отвернулся.    

Алиса отложила газету.    

– Боюсь, вы неважно себя чувствуете, – сказала  она, пытаясь успокоить Шмеля. – Не могу ли я чем-то вам помочь?    

– Это все из-за парика, – проговорил Шмель  смягчаясь.    

– Из-за парика? – переспросила Алиса, радуясь, что  настроение у Шмеля улучшается.    

– Ты бы тоже сердилась, если б у тебя был такой парик, –  продолжал Шмель. – Все только и делают, что разные про него шутки шутят. И  пристают. Ну, я и сержусь. А еще охлаждаюсь. И достаю желтый платок. И  подвязываю щеку – вот так.    

Алиса с жалостью взглянула на него.    

– Подвязывать щеку надо, если зубы болят, – сказала  она. – Очень помогает от зубной боли.    

– И от чванства тоже, – подхватил Шмель.    

Алиса не расслышала.    

– Это тоже болезнь, вроде зубной боли? –  переспросила она.    

Шмель на минуту задумался.    

– Да н-нет, – сказал он. – Это когда голову  держишь высоко… вот так… и шею согнуть не можешь.    

– А-а, это когда прострел, – сказала Алиса.