1 2 3 4 
— А апельсин? — спросила Мартышка.
   
— В другой раз, — ответила Муми-мама. — А теперь я спою вам колыбельную на сон грядущий.
   
   
   
   
И она запела:
   
    
     
Спите, ребятки, погас небосвод,
     
В небе кометы ведут хоровод.
     
Пусть приснится вам сон,
     
Пусть забудется он…
     
Ночь наступает, лишь звёзды не спят,
     
По пастбищам бродят сто малых ягнят.
    
   
   
Постепенно, один за другим, засыпали они, и совсем тихо и безмолвно стало в гроте.
  
  
   
    
Глава тринадцатая
   
   
Муми-тролль проснулся раньше всех.
   
Он долго не мог сообразить, где он. Потом всё вспомнил и осторожно прокрался к выходу. Тихонько приподнял краешек одеяла и выглянул наружу.
   
Был чудесный день. Небо не было больше зловеще красное, око снова имело свой прежний приятно голубой цвет, а на нём сияло прекрасное свежевымытое утреннее солнце.
   
Муми-тролль сел на песок, подставил лицо солнцу, зажмурился и вздохнул от счастья.
   
Немного погодя из грота вылезла фрёкен Снорк и уселась рядом с ним.
   
— Как бы там ни было, небо, солнце и наша гора остались целы, — торжественно сказала она.
   
— И море, — прошептал Муми-тролль.
   
Действительно, далеко на горизонте, словно синий шёлк, сверкало и блистало море, возвращаясь в родные берега. Волны мягко скользили в своём древнем ложе и окрашивались о тёмно-зелёный цвет, навечно укладываясь на дно.
   
Все плавучие, вьючие и ползучие существа, которые уцелели в скопившейся на дне грязи, радостно устремлялись в прозрачную воду, водоросли и всякая морская трава всплывали, колыхаясь, и начинали медленно тянуться к солнцу. А с горизонта, пронзительно крича, в великом множестве налетали сизые чайки и начинали кружиться над побережьем.
   
Все, кто был в гроте, просыпались один за другим и, жмурясь, выходили на солнечный свет.
   
Один только Хемуль не удивился, что Земля осталась цела. Он положил на песок свой альбом с марками и сказал:
   
— Ну вот, теперь придётся разбирать их в седьмой раз. Но уж теперь пусть только кто-нибудь попробует поднять бузу! Я просто не знаю, что я тогда сделаю!
   
Внизу у края воды скакал Снифф, закрутив бантиком хвост. Вместе с Мартышкой он побежал проверять, уцелели ли после катастрофы крабы.
   
— Снусмумрик, ты должен сыграть утреннюю песню, — сказал Снорк.
   
Снусмумрик достал свою губную гармошку и заиграл изо всех сил, потому что в неё вернулись все ноты, и большие и малые.
   
— А ну-ка, — сказал Муми-папа, — что скажет пророк насчёт рюмочки пальмового вина после всех этих передряг?
   
— Пожалуй, — ответил Ондатр. — Только совсем немножко.
   
Муми-тролль пошёл в грот, откопал свои жемчужины и ссыпал их в лапы фрёкен Снорк.
   
— На, — сказал он. — Теперь можешь украсить себя со всех сторон и боков и стать самой красивой фрёкен на свете.
   
Но самую большую жемчужину он подарил маме.
   
— Милый мой Муми-сын, — сказала она, — как по-твоему, цел ли лес, и наш дом, и огород?
   
— По-моему, всё цело, — сказал Муми-тролль. — Пойдём посмотрим!