1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 
110  Орит, гордыней и силой достойный соперник Амика,
    
     Тут же в пах поражает Талая, сына Бианта.
    
     Он, однако, его не убил, только кожу немного,
    
     Не касаясь кишок, в животе копье прокололо.
    
     Также Арит Ифита, стойкого сына Еврита,
    
115  Палицей крепкой сухой с разбега сильно ударил.
    
     Но не достался Ифит в добычу смерти — напротив,
    
     Ариту гибель была уготована Клития дланью.
    
     Вот тогда-то Анкей, отважный отпрыск Ликурга,
    
     Взяв секиру большую, а в левую руку медвежью
    
120  Темную шкуру схватив, стремительно прыгнул в средину
    
     Бебриков. Вслед за ним устремились вперед Эакиды,
    
     С ними бежал Ясон, боевой охваченный страстью.
    
     Словно в отары овец, несметные в крепких загонах,
    
     Серые волки зимней порой проникают, пугая,
    
    
125  Тайно от пастухов неусыпных и псов чутконосых,
    
     Взоры бросают вокруг, где сгрудились испуганно овцы,
    
     И выбирают спеша, на какую им кинуться первой,
    
     Рыща около них, — вот так напугали герои
    
     Бебриков буйных толпу, обрушась внезапным ударом.
    
130  Словно пчелиный рой нежданно в скале обнаружив,
    
     Дымом его пчеловоды иль пастухи выгоняют, —
    
     Пчелы, попав врасплох, сперва сбиваются в улье,
    
     Громко жужжа, а потом, задыхаясь дымом чадящим,
    
     Прочь из скалы улетают все как можно скорее и дальше, —
    
135  Так и те не смогли дольше выдержать, бросившись в бегство
    
     По Бебрикии, весть разнося о смерти Амика.
    
     Глупые! Вовсе не знали они, что другое несчастье
    
     Близится к ним неизбежно. Их виноградники гибнуть
    
     Стали вместе с домами тогда под враждебным оружьем
    
140  Лика й мариандинов; вождя уже не было с ними.
    
     Вечно сражались они за железоносные земли —
    
     Ныне враги разорили дворы их и скотные стойла.
    
     Без числа и без сметы герои овец закололи,
    
     И один среди них промолвил слово такое:
    
145  «Только подумать, что сталось бы с ними в бессилье и страхе,
    
     Если бы бог судил оказаться с нами Гераклу!
    
     Я несомненно уверен, тогда бы тут никакого
    
     Боя кулачного не было, только б Амик попытался
    
     О законах сказать. Про эти законы и дерзость
    
    
150  Сразу бы он позабыл под ударом дубинки Геракла.
    
     Ну а теперь, в нераденье его покинув на суше,
    
     По морю плыть мы должны. Теперь от нас он далеко
    
     И оттого суждено нам изведать жестокие беды».
    
     Так он сказал. Но все случилось по воле Зевеса.
    
155  Там они всю ночь, оставаясь на месте сраженья,
    
     Раны лечили, друзьям нанесенные, жертвы свершали
    
     В честь бессмертных богов, а себе приготовили ужин.
    
     Сон никого не сморил за кратером при жертвах горящих,
    
     Но, увенчав себе русые головы лиственным лавром
    
160  (К лавру на берегу привязаны были канаты),
    
     Пели согласную песню под формингу Орфея.
    
     Славили песней они ферапнийского Зевсова сына.
    
     Вкруг же поющих в безветрии берег морской веселился.
    
     Лишь осветило холмы, росою покрытые, солнце,
    
165  С края взойдя земли, овцепасов оно пробудило.
    
     Быстро они, отвязав от прибрежного лавра канаты,
    
     И внеся на корабль добычу, сколько им нужно,
    
     С ветром попутным поплыли к водоворотам Боспора.
    
     Там волна, как крутая гора, несется навстречу,
    
170  Над парусами вставая. И ты никогда не уверен,
    
     Что избежишь смертельной судьбы — волна нависает
    
     Над кораблем внезапно, как туча, однако же сразу
    
     Вниз опускается, если искусного кормчего встретит.
    
     Так невредимо, хотя и в испуге, вперед они плыли,
    
    
175  Опыту Тифия вверясь. День прошел. А назавтра
    
     Против Финейской земли причалы Арго привязали.
    
     Сын Агенора Финей владел там прибрежным жилищем.
    
     Самые страшные беды терпел он за прорицанья.
    
     Даром вещим его наградил Аполлон, сын Латоны,
    
180  И потому Финей не страшился даже Зевеса,
    
     Если людям хотел поведать священную волю.
    
     Зевс за то, ему ниспослав долговечную старость,
    
     Сладостный свет очей у него отобрал, не позволив
    
     Яства вкушать обильные, их постоянно соседи
    
185  В дом для него приносили, услышав его предсказанья, —
    
     Но внезапно, стремительно сквозь облака пролетая,
    
     Гарпии изо рта. и из рук неизменно хватали
    
     Клювами пищу его, порой не оставив ни крошки
    
     Иль иногда оставляя хоть что-то для жизни убогой.
    
190  Кроме того, на еде оставался зловоннейший запах,
    
     И никто не был в силах не только взять ее в горло,
    
     Но и стоять вдалеке, так пахли эти объедки.
    
     Сразу крик услыхав и шум мореходов прибьвзших,
    
     Понял Финей, что прибыли те, с приходом которых
    
195  Он наконец, по пророчеству Зевса, насытится пищей.
    
     С ложа встал старик, похожий на призрак бездушный.
    
     Опираясь на посох, ногами дрожащими к двери,
    
     Щупая стены, он шел, тряслись его руки и ноги.
    
     Стар он был и слаб, от грязи ссохлось все тело.
    
    
200  Кожа с костями только одни у него оставались.
    
     Выйдя из дома, он тут же сел в дверях на пороге —
    
     Так подогнулись колени, окутал обморок темный.
    
     Он подумал, что это земля под ним закружилась,
    
     И погрузился в сон внезапный, слабый и тихий.
    
205  Лишь они увидали его, кругом обступили
    
     И поразились. А он, с трудом собравшися с духом,
    
     К ним обратился и речь произнес с таким прорицаньем:
    
     «Слушайте вы, из всех эллинов лучшие! Ежели только
    
     Правда, что это вы, кого повеленьем суровым
    
210  Властно ведет на Арго за колхидским руном предводитель
    
     Ваш, Ясон. К прорицаньям своим еще я способен,
    
     Разум мой не угас. Хвала тебе, о владыка
    
     Сын Латоны! К тебе припадаю я в тягостных муках.
    
     Ради Гикесия Зевса, который нещаден к несчастным,
    
215  Ради Феба молю вас и самой ради Геры —
    
     Тех, кого более всех должны вы славить в дороге, —
    
     Мне помогите! Спасите несчастного мужа от скверны!
    
     Не отплывайте отсюда, покинув меня в небреженье!
    
     Ведь не Эриния только пятой на глаза мне ступила
    
220  И неизбывную старость велела влачить мне до века, —
    
     Горе другое, горше всех, надо мною повисло:
    
     Гарпии пищу мою из самых уст похищают.
    
     В дом мой слетясь отовсюду погибелью несказанной!
    
     И не придумаю я, помочь чем. Легче, наверно,
    
    
225  Сам от ума своего я скрыл бы заботу о пище,
    
     Чем от них: таковы стремительны птицы в полете.
    
     Если даже они хоть малость еды оставляют —
    
     Мокрая, пахнет она, и запах стоит нестерпимый;
    
     Даже издали став, никто из людей бы не вынес,
    
230  Пусть даже сердце его выносливей было железа.
    
     Но нужда непреложная ждать меня вынуждает
    
     И, дождавшись, в гадкий живот вмещать эту пищу.
    
     По прорицанью, Борея сыны от меня их прогонят
    
     И защищать меня станут, являясь мне не чужими.
    
235  Если Финей я, известный людям добрым достатком
    
     И прорицанием прежде, то я порожден Агенором,
    
     Их же родную сестру, когда я фракийцами правил,
    
     Взял я с приданым в свой дом, Клеопатру, законной супругой».
    
     Агенорид прорек. Печаль жестокую каждый
    
240  Претерпел из героев, всех сильней — Бореады.
    
     Слезы смахнув, подошли они оба поближе, и молвил
    
     Зет, своею рукой взяв за руку скорбного старца:
    
     «Бедный! Скажу, что несчастней тебя людей нет на свете!
    
     Все же беды такие откуда к тебе привязались?
    
245  Не оскорбил ли богов ты случайно опасным безумьем,
    
     Прорицанья давая? Из-за чего они гневны?
    
     Ум содрогается наш, однако помочь мы желаем,
    
     Если всецело на нас божество эту честь возложило.
    
     Людям земным угрозы всегда заметны бессмертных.
    
    
250  Вот почему мы не прежде прогнали бы Гарпий прибывших,
    
     Даже очень желая, чем ты бы не дал нам клятвы
    
     В том, что мы этим деяньем не станем богам ненавистны».
    
     Так он промолвил: Тотчас зрачки свои поднял пустые
    
     Старец и, очи раскрьвз широко, Бореаду ответил:
    
255  «Смолкни, дитя, не смей допускать себе в разум такое!
    
     Сын Латоны пусть знает, который меня благосклонно
    
     Прорицать научил! Пусть дурноименная знает
    
     Кера и облако это слепое, прикрывшее очи!
    
     А подземные боги пусть мертвому милость не явят!
    
260  Вам от богов ничуть за помощь гнева не будет».
    
     Оба затем после клятвы ему помогать пожелали.
    
     Юноши стали пир готовить тут же поспешно
    
     Старцу, добычу последнюю Гарпий. Братья же оба
    
     Встали, чтобы мечами примчавшихся гнать, лишь прибудут.
    
265  Вот, едва только старец еды коснулся рукою,
    
     Гарпии, бурям ужасным подобно иль молнии вспышкам,
    
     Из облаков налетев, к еде торопливо примчались,
    
     С криком жаждая пищи коснуться. Тут Бореады,
    
     Их над едою увидев, громко оба вскричали.
    
270  Те же, все пожрав, шумя полетели над морем
    
     Вдаль назад, за собой оставляя все то же зловонье.
    
     Вслед за ними сейчас же вместе два сына Борея
    
     Бросились вслед, мечи обнажив. Неустанную силу
    
     Зевс им ниспослал; без Зевса они не могли бы
    
    
275  Вдаль пролететь, ибо Гарпии мчались в вихрях Зефира
    
     Вечно, когда к Финею и от Финея носились.
    
     Будто по склонам горы искусные в травле собаки,
    
     Коз ли, оленей по следу найдя, по пятам настигают.
    
     Так Калаид и Зет, почти настигавшие Гарпий,
    
280  Чуть ли не пальцами рук хотели за них ухватиться.
    
     И, вероятно, бы их растерзали богов против воли,
    
     На Плавучих догнав островах, лежащих далеко, —
    
     Если бы их Ирида проворная не увидала.
    
     Быстро с небес сквозь Эфир пролетев, она объявила:
    
285  «Дети Борея, нельзя поражать этих Гарпий мечами,
    
     Псов великого Зевса. Сама я готова вам клятву
    
     Дать, что больше не будут к Финею они приближаться».
    
     Так сказав, водою Стикса она поклялася
    
     (Он у богов самый страшный из всех в почете особом),
    
290  Что никогда отныне не будет их в доме Финея
    
     Агенорида. Ведь именно так назначено свыше.
    
     Речь такую услышав и клятву приняв, повернули
    
     На корабль назад Бореады. А народ называет
    
     Те острова Строфадами, что «Поворотные» значит;
    
295  Раньше «Плевтами» их, иначе «Плавучими», звали.
    
     Вместе с Иридой и Гарпии прочь улетели поспешно —
    
     В недра они опустились Минойского Крита. За ними
    
     Ввысь Ирида взлетела к Олимпу на быстрых крыльях.
    
     Меж тем герои усердно мыть стали старцу
    
    
300  Грязное тело. Затем, отобрав старательно лучших
    
     Тех овец, что с собою везли из добычи Амика,
    
     Их закололи и в доме устроили ужин богатый.
    
     Сидя они угощались. И с ними едой наслаждался
    
     Жадно старец Финей, как во сне веселя себе душу.
    
305  После, когда едой и питьем насытились вдоволь,
    
     Стали они поджидать всю ночь напролет Бореадов.
    
     Старец сам среди них всю ночь восседал неусьпшо,
    
     Им говоря о пределах пути и его завершенье:
    
     «Слушайте же! Все знать достоверно вам невозможно.
    
310  Ну, а что любезно богам, того я не скрою.
    
     Я неразумно ошибся однажды, замыслы Зевса
    
     Все один за другим до конца возвещая желавшим.
    
     Сам он желает богов неполные лишь изреченья
    
     Людям явить в прорицаньях. Иначе люди не будут
    
315  Чтить всевышних богов, если помощь их будет излишней.
    
     Прежде всего, отплыв от меня, вы увидите скалы.
    
     Две их темных стоят в самых узких моря теснинах.
    
     Я говорю, что никто не прошел сквозь них безопасно.
    
     Ни одна из них не имеет поддонной опоры.
    
320  Эти скалы идут вновь и вновь навстречу друг другу,
    
     Вместе сходясь, а над ними хлещет влага морская,
    
     Бурная, с громом вокруг ударяясь о каменный берег.
    
     Так склоните же слух к увещаньям моим непреложным!
    
     Если в здравом уме и бессмертных богов почитая,
    
    
325  Вы взрезаете зыбь не с тем, чтобы вольно погибнуть,
    
     То не стремитесь вперед неразумно в новом порьвзе!
    
     Я велю вам путь испробовать голубем-птицей!
    
     Должно его с корабля вперед отпустить. Ну, а если
    
     Он пролетит невредим по морю сквозь эти утесы,
    
330  Вам самим пора не медля в путь устремляться.
    
     Сколько в руках ваших сил, налегая на крепкие весла,
    
     Моря теснину взрезайте! Спасенье вам будет не столько
    
     В ваших молитвах, сколько в мощи рук богатырских.
    
     Так, презрев остальное, старайтесь смело трудиться
    
335  С пользой. А прежде того и к богам вознесите молитвы.
    
     Коли же, прямо летя, меж скалами птица погибнет,
    
     Вы назад отправляйтесь. Лучше гораздо бессмертным
    
     Здесь уступить; избежать вам доли злой невозможно,
    
     Даже будь ваш корабль Арго целиком из железа.
    
340  Верно вам говорю; не дерзните мои прорицанья
    
     Переступить, если даже сочтете меня Уранидам
    
     Трижды и больше намного отвратным. Никак не дерзните
    
     На корабле без птицы прорваться узкой дорогой.
    
     Как свершиться дано, так и будет! А коль избежите
    
345  Скал столкновения, вы невредимо в Понтийские воды
    
     Тут же, имея по правую руку Вифинскую землю,
    
     Дальше плывите вперед, избегая скалистых прибрежий.
    
     Будет вам Черный мыс и река быстротечная Риба.
    
     Их обогнув, вы войдете в Финейского острова гавань.
    
    
350  А от нее пройдете по морю дальше немного
    
     К мариандинам. Узнав их страну, спокойно причальте.
    
     В том краю спускается путь в обитель Аида.
    
     Ввысь над ним простирается Ахерусийская круча,
    
     Понизу пересекает его Ахеронт бурливый,
    
355  Из ущелья огромного воды свои извергая.
    
     Далее вам миновать придется холмы пафлагонян:
    
     Там, в Пафлагонии, правил Пелоп Энетский, и люди
    
     Хвалятся тем, что с ним они братья по крови единой.
    
     Есть там некий утес Гелики Медведицы против,
    
360  Крут он со всех сторон, и его называют Карамбис.
    
     Над вершиной его разделяются ветры Борея.
    
     В море врезался он, а лбом коснулся Эфира.
    
     Пред обогнувшим его возникнет Большой Эгиалий.
    
     Там на его краю у крутого утеса потоки
    
365  Галиса с шумом несутся. За этой рекою Ирида
    
     В белых круженьях, река небольшая, к морю стремится.
    
     Дальше оттуда большим углом земля выступает;
    
     Устье реки Фермрдонта, вливаясь в спокойную бухту,
    
     За Фемискирским мысом течет, материк омывая.
    
370  Там Дейанта долина, а рядом три амазонок
    
     Града лежат. За ними многострадальные люди!
    
     Там живут халибы в трудах на земле каменистой,
    
     И потому и приходится им заниматься железом.
    
     Далее села стоят Тибаренов, богатых стадами,
    
    
375  Их отделил Генитейский мыс Евксинского Зевса.
    
     Рядом — моссинеки в лесной стране обитают, —
    
     По предгорьям близким они привыкли селиться,
    
     Строя из бревен жилища себе в крепостях деревянных.
    
     Крепости эти сколочены крепко; зовут их моссины,
    
380  И обитатели их зовутся по ним моссинеки.
    
     Их миновав, причальте к острову с берегом гладким,
    
     Птиц, весьма непристойных, прогнав разумным приемом.
    
     Стая несметная птиц посещает пустой этот остров;
    
     Здесь перед битвой Аресу каменный храм учредили
    
385  Антиопа с Отрирой, амазонок царицы.
    
     Тут вам тайная помощь придет из соленого моря,
    
     Дружески вас полюбив, я советую там и причалить.
    
     Впрочем, мне-то зачем суждено опять провиняться
    
     Здесь в прорицанье моем, подробно все вам излагая!
    
390  Дальше за островом этим и на земле, что напротив,
    
     Люди филиры живут, за ними повыше — макроны,
    
     Выше еще и поодаль немалое племя бехиров,
    
     Возле них соседи сапиры давно проживают.
    
     Дружные с ними бизиры живут немного подальше,
    
395  А за ними уже сами колхи, любимцы Ареса.
    
     На корабле продолжайте свой путь, пока не войдете
    
     В море ущелью подобное, где на земле Китаиды
    
     С гор Амарантских издалека по равнине Киркейской
    
     Фасис бурливый в море несет широкие воды.
    
    
400  К устью этой реки корабль Арго направляя,
    
     Сможете вы увидать Эета город Китейский
    
     И тенистую рощу Ареса, где на вершине
    
     Дуба руно висит, а дракон, ужасный по виду,
    
     Смотрит, кругом наблюдая. И ни днем и ни ночью
    
405  Сладкий сон никогда не сомкнет очей его зорких».
    
     Так говорил он. Сразу страх охватил их, внимавших.
    
     Долго безмолвны они пребывали. После же молвил
    
     Сын Эсона, герой, теряясь в несмелых догадках:
    
     «Старец любезный, уже ты дошел до предела похода.
    
410  Знак нам явил, по которому мы сквозь страшные скалы
    
     Понта достигнем, ему повинуясь. А если обратно
    
     Нам предстоит их пройти, в Элладу домой направляясь, —
    
     С радостью от тебя и это мы бы узнали.
    
     Как поступать? Как вновь пройти морскую дорогу?
    
415  Я и товарищи — не знатоки. А Колхидская Эя
    
     Самый дальний край занимает суши и Понта».
    
     Так произнес он. Старик ему ответил немедля:
    
     «Сын мой! Стоит тебе пробежать сквозь опасные скалы,
    
     Смелым будь! Другой небожитель укажет обратный
    
420  Путь. После Эи у вас немало спутников будет.
    
     Но не забудьте, друзья; про помощь коварной богини —
    
     От Киприды зависит славный конец испытанья.
    
     Вас же прошу я об этом меня не расспрашивать больше».
    
     Молвил Агенорид. И явились фракийца Борея
    
    
425  Двое сынов, летевших поспешно вниз по Эфиру.
    
     Быстрые ноги свои придержали они на пороге.
    
     С мест повскакали герои, увидев их появленье.
    
     Зет, от усталости справясь с дыханьем едва, на расспросы
    
     Им отвечал, как Гарпий они отогнали далеко
    
430  4зо И как Ирида их помешала убить, и охотно
    
     Клятвы богиня дала. А Гарпии в страхе ужасном
    
     В недра огромной Диктейской пещеры стремглав погрузились.
    
     Радостно весть такую Финей и все аргонавты
    
     В доме узнали. В восторге Ясон обратился к Финею:
    
435  «Верно, Финей, какой-то бог хранил тебя в горе;
    
     Нас сюда к тебе он привел из дальнего края,
    
     Чтобы тебя от беды сыны защитили Борея.
    
     Если смог бы еще он и свет пролить в твои очи,
    
     Радость такую познав, я бы словно вернулся в отчизну».
    
440  Так он сказал, а Финей ему печально ответил:
    
     «Друг Эсонид, невозможно и способа нет никакого —
    
     Очи пустые вновь никогда загореться не смогут.
    
     Вместо этого скоро пошлют мне боги кончину,
    
     И по смерти я буду причастен к радости многой».
    
445  Так они без устали между собой говорили.
    
     Ночь проходила, вставала уже к собеседникам Эос.
    
     Стали к Финею сходиться возле живущие люди.
    
     Каждый день по утрам они сюда приходили,
    
     Долю своей еды ему принося постоянно.
    
    
450  Старец же им за это всем, даже самым убогим,
    
     Прорицанья свои вещал и спасал от несчастья.
    
     Вот почему, заботясь о нем, сюда собирались
    
     Люди. Меж ними Паребий, особенно старцем любимый.
    
     С радостью в доме Финея увидел он этих героев.
    
455  Много Финей говорил о походе мужей превосходных,
    
     Из далекой Эллады отплывших ко граду Эета.
    
     Их корабль причалит к Финейской земле, говорил он,
    
     И отогнать они смогут Гарпий, ниспосланных Зевсом.
    
     Всех пришедших старик отпустил с напутствием добрым.
    
460  Лишь Паребия он задержал с аргонавтами вместе
    
     И приказал ему овец привести для закланья.
    
     Вышел Паребий, и царь сказал гребцам аргонавтам:
    
     «О друзья, далеко не все ведь люди преступны,
    
     И о добрых делах не все забывают. Паребий
    
465  К нам однажды пришел затем, чтоб узнать свою долю,
    
     Много пред тем он горя терпел и мучился много.
    
     Злая бедность терзала его, чем дальше, тем больше
    
     День за днем нарастая невыносимо ужасно,
    
     И никакой бедняку передышки не было вовсе.
    
470  Он за проступок отца своего платил воздаянье.
    
     Тот однажды, деревья в лесу вырубая, вниманья
    
     Не обратил на моленье нимфы гамадриады.
    
     Громко рыдая, она взывала жалобной речью,
    
     Чтоб не рубил он ствола ее сверстника дуба, где долго
    
    
475  Жизнь она свою проводила; а он, не внимая,
    
     Дуб срубил топором, молодой неразумный упрямец!
    
     Вот почему столь тяжелую жизнь в дальнейшем послала
    
     Нимфа ему и всем детям его. А я, как пришел сын,
    
     О преступленье узнал и велел ему нимфе поставить
    
480  Жертвенник и совершить самому искупления жертвы,
    
     Об искупленье молясь отцовской доли ужасной.
    
     Он же, мною спасенный от богов ниспосланной кары,
    
     Далее мной не гнушался, меня не забыл, и с печалью
    
     Я отсылаю его, так хочет он быть при несчастном».
    
485  Так Финей произнес. Паребий же быстро явился,
    
     Двух ведя из отары овец. Ясон благородный
    
     Встал и с ним Борея сыны по веленью Финея,
    
     Быстро воззвав к Аполлону, молясь прорицателю богу,
    
     Жертву на алтаре ему совершили. К закату
    
490  День склонялся. Они приготовили пир изобильный;
    
     А как насытились вдоволь вином и пищей, заснули
    
     Возле канатов одни, другие же в доме Финея.
    
     Утром напали пассатные ветры, которые дуют
    
     Сразу по всей стране. На то была Зевсова воля.
    
495  Есть молва, что нимфа Кирена в лугах у Пенея
    
     Во времена стародавние стадо пасла. Было любо
    
     Чистое ложе и девственность ей. Но бог стреловержец
    
     Деву, пасшую стадо овец у реки, вдруг похитил
    
     И от земли Гемонийской унес к окраинным нимфам,
    
    
500  В Ливии что обитают у самой горы Миртосийской.
    
     Фебу она родила Аристея. Его называют
    
     «Ловчим» и «Пастырем стад» в своих полях гемонийцы.
    
     Бог из любви к Кирене сделал ее долговечной
    
     И охотницей. Сына-малютку в пещеру Хирона
    
505  Феб перенес, чтобы храбрым и мудрым был он воспитан.
    
     Вырос сын, и невесту нашли ему Музы богини.
    
     Прорицать и лечить они же его научили,
    
     Сделав хранителем стад овечьих своих, что пасутся
    
     В Афамантийской долине Фгии, в отрогах Отриса,
    
510  Вдоль берегов священных вод реки Апидана.
    
     В пору когда с небес острова Минойские начал
    
     Сириус жечь и у жителей вовсе не стало спасенья,
    
     Вняв Аполлона веленью, позвали они Аристея,
    
     Чтобы их спас от голода. Он, повинуясь приказу
    
515  Бога отца, Фгию оставив, прибыл на Кеос.
    
     Там он собрал паррасийский народ Ликаонова корня
    
     И воздвиг большой алтарь Икмийскому Зевсу.
    
     Сириусу — звезде и Зевсу Крониду обильно
    
     Жертву он совершил в горах. И по Зевсовой воле
    
520  Ветры-пассаты отныне дыханьем Зевсовым землю
    
     Сорок дней подряд охлаждают. С тех пор и доныне
    
     Пред восхождением Пса вершат на Кеосе жертвы.
    
     Так говорит молва. Герои же снова спокойно
    
     Начали ждать пути, пока финейцы, ликуя,
    
    
525  Неисчислимые в радость Финею несли приношенья.
    
     После того двенадцать богов они жертвой почтили,
    
     Им алтари возведя на морском берегу каменистом,
    
     И на корабль быстроходный взошли, и взялись за весла.
    
     Не позабыли они и робкого голубя-птицу —
    
530  В страхе лежавшего поднял его Евфим и в руке нес.
    
     Вот уже канаты двойные они от земли отвязали,
    
     Скрыть от Афины отплытье свое не сумели герои.
    
     Сразу богиня поспешно ногами на тучу вступила
    
     Легкую, но ее, мощную, туча всегда понесла бы.
    
535  Путь держала она на Понт аргонавтам в подмогу.
    
     Словно странник, вдали от страны родной пребывая, —
    
     Ах, как много мы, люди, блуждаем в скитаньях! — повсюду
    
     Мучится сильным волненьем, и все города озирает,
    
     Лишь своего не найдет, когда же заметит родимый
    
540  Дом, то мчится к нему, желанному, морем и сушей.
    
     Так, заметив корабль, спешила дочь громовержца
    
     И опустила стопы на берег Финейский угрюмый.
    
     Той порой им открылась теснина кривого залива,
    
     С двух сторон крутые утесы ее прикрывали.
    
545  Бурный поток, кружась, стал мучить корабль бегущий.
    
     Путь свой они продолжали, ужасным объятые страхом.
    
     Грохот сходящихся скал непрерывно в ушах раздавался,
    
     Берег моря вокруг ему отвечал грозным гуденьем.
    
     В шуме встал Евфим, в руке держа голубя крепко.
    
    
550  Он прошел на нос корабля. Остальные герои,
    
     Волею Тифиса, Гагния сына, схватились за весла,
    
     В лад ударяя волну и на руки свои полагаясь.
    
     Им предстояло между утесов пройти. Огибая
    
     Узкий извив, увидели они: раздвинулись скалы.
    
555  Дрогнули духом друзья. А Евфим ввысь голубя бросил.
    
     Крылья тот раскинул, вспорхнул и вперед устремился.
    
     Все мореходы смотрели за птицей, летящей к утесам.
    
     Обе на миг застыли скалы напротив друг друга
    
     И пошли друг на друга опять. Огромные волны,
    
560  Словно тучи гремя, вскипели. Откликнулось сразу
    
     Море. Огромный Эфир кругом наполнился гулом.
    
     Бездны полых пещер в подножьях гор каменистых
    
     Звуком глухим отзывались на всплески морские. На берег
    
     Белая пена с бурлящей волной извергалась клубами.
    
565  Тут помчало теченье корабль. Тем временем скалы
    
     Перья хвоста оторвали, а голубя смерть миновала.
    
     Все ликовали гребцы. Но Тифис окриком громким
    
     К веслам их призвал. А скалы раздвинулись снова.
    
     Трепет гребцов объял, когда отхльшувшим валом
    
570  Уносимый корабль помчался между утесов.
    
     Все сердца почуяли страх. Над их головами
    
     Смерть неизбьвзная участью грозной, казалось, нависла.
    
     Вот уже Понт широкий открылся и справа и слева.
    
     Вдруг пред ними волна взнялась нежданно из глуби,
    
    
575  Гребнем восстав, подобно вершине кряжа. Пред нею
    
     Все они головами поникли. Не сомневались,
    
     Что, налетев на корабль, волна его скроет в пучине.
    
     Тифис, однако, ее предварил, велев приказаньем
    
     Скорость гребли сдержать, и волна под килем глубоко
    
580  Перекатилась, корабль кормой от скал увлекая,
    
     И на гребне этой волны он долго качался.
    
     Тут Евфим, друзей обходя, закричал громогласно,
    
     Чтобы на весла они налегли, насколько возможно.
    
     Дружно с криком победным они ударили воду.
    
585  Дважды их веслам послушно Арго поддавался и дважды
    
     Вновь отдалялся назад, а весла сбивались и гнулись,
    
     Лукам согбенным подобно, так напрягались их руки.
    
     Тут внезапно волна перекатная вновь поспешила;
    
     Тотчас корабль помчался по хваткой волне, словно валик,
    
590  Падая вниз и вперед катясь по глубокому морю.
    
     Бурный поток, завертев, задержал его между утесов;
    
     Две скалы сдвигались, гудя, а ладья цепенела.
    
     Тут-то Афина, левой рукой от скал отстранившись,
    
     Правою мощно толкнула корабль вперед, чтобы мчался.
    
595  Он же, подхвачен, понесся, подобно стреле оперенной.
    
     Только верхушку кормы с украшеньем ее отрубили
    
     Скалы, ударив друг в друга. И тотчас богиня Афина,
    
     Лишь корабль проскользнул невредим, взлетела к Олимпу.
    
     А утесы почти вплотную сошлись и застыли,