1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 
Все хорошо, да горе только в том, 
Что Крыса плавает с трудом. 
Но Квакушка и здесь нашлася; Крысы ногу 
К своей ноге привязывает вмиг, 
С подругой вместе в воду-прыг! 
И вот пускаются в дорогу... 
Но, очутясь среди болот, 
Хозяйка гостью тянет в лоно вод, 
Чтоб, все обычаи коварно нарушая, 
Скорей в болоте Крысу утопить. 
"Пожива, дескать, не простая, 
Такой кусок не шутка раздобыть!.." 
Лягушка про себя мечтает; Крыса ж бьется, 
Взывает к небесам. Лягушка знай смеется, 
Да тянет Крысу вниз... Среди борьбы такой 
Вдруг Коршун закружил в выси под облаками. 
Увидел Крысу он, упал с небес стрелой, 
Схватил ее, взвился и - вытащил когтями 
Лягушку с Крысой заодно: 
Погибнуть им обеим суждено. 
А Коршун рад: событие такое 
Не принесло ему вреда: 
На ужин рыбу и жаркое 
Заполучил он без труда. 
Таков судьбы закон суровый, 
Предупрежденье шлет он нам; 
Кто для других сплетает ковы, 
В них попадает часто сам! 
В. Мазуркевич. 
Заимствована у Эзопа. Упоминаемый в басне Мерлин - волшебник известных рыцарских повествований "Круглого Стола". 
72. Дань Зверей Александру 
(Tribut envoye par Animaux a Alexandre) 
Ходила басня в оны времена. 
Я не постиг ее иносказанья; 
Быть может, будет вам понятнее она, 
Так вот в чем басни содержанье: 
Прошла молва на много миль кругом, 
Что некий Александр, Юпитера потомок, 
Решив завоевать весь мир своим мечом 
(А сделать это он легко мог), 
Дал приказанье, чтоб со всех сторон 
Без замедленья 
К нему явились на поклон 
И человек, и зверь, и прочие творенья, 
Не исключая вольных птиц, 
Не знавших власти и границ. 
Такой приказ поверг зверей в смятенье; 
Все поняли, что с этих пор 
Пойдет другой уж разговор, 
И всем, не ведавшим в деяниях препоны, 
Придется признавать законы. 
Из логовищ, берлог сошлись все на совет, 
Судили, спорили, рядили 
И наконец решили 
Послать царю смиренный свой привет, 
А вместе с тем, в знак уваженья, 
И подношенья. 
Послом к царю решили нарядить 
Лукавую Мартышку, 
И толком записать ей в книжку 
Все, что царю ей надо говорить. 
Но что поднесть? - все в затрудненьи. 
Решили - золото. И вот 
Его животным в долг дает 
Какой-то князь, который во владенье 
Своем имел большие рудники. 
Осел и Мул взялись везти мешки, 
Верблюд и Конь даны им для охраны; 
И так пустились вчетвером 
С Мартышкою, вновь избранным послом, 
В чужие страны. 
Вдруг Лев послов встречает на пути 
(Послы не ждали этой встречи). 
"Вот кстати! - Лев кричит. - так веселей идти! 
Я дар царю хотел отдельно поднести, 
Да груз мне оттянул все плечи. 
Не будете ль добры вы взять его с собой,
Труд небольшой! 
Придется каждому лишь по четвертой части, 
А мне удобней будет без мешков 
Вас охранять от злой напасти 
И от воров". 
Льву отказать, конечно, невозможно. 
Лев принят ласково, от ноши облегчен, 
Хотя послам едва ль приятен он: 
Сообщество его куда как ненадежно! 
Но делать нечего. Все движутся вперед, 
Питаясь на казенный счет. 
Идут. Пришли на луг. Лаская нежно взгляды, 
Ковер пестреет из цветов, 
Лежат стада овец, ища в тени прохлады; 
Журчит ручей средь низких берегов. 
Тут Лев стал сам не свой от жалоб: 
"Я нездоров; в огне горю я весь, 
Целебную траву найти мне не мешало б 
Да полечиться здесь! 
Не тратьте времени, ступайте, 
Своей дорогою одни, 
Лишь деньги мне мои отдайте, 
Понадобиться могут мне они". 
Все разгрузились. Лев кричит, ликуя: 
"Смотрите-ка, как много дочерей 
Мне родили монеты! Ей-же-ей, 
Иные доросли уже до матерей! 
Приплод, конечно, мой! Себе его беру я!" 
Послы поражены... Передает молва, 
Что к Александру появились 
Они с горячей жалобой на Льва; 
Но толку никакого не добились. 
Недаром же слова пословицы гласят: 
"Свой своему невольно брат"... 
В. Мазуркевич. 
Лафонтен ссылается как на источник своей басни на какую-то басню, распространённую в древности; но ни в одном из древних авторов ее не находят. Комментаторы полагают, что он встретил ее в каком-нибудь утраченном сборнике. 
73. Мстительный Конь и Олень 
(Le cheval s'etant voulu venger du Cerf) 
Конь не всегда служил рабом для человека. 
За много сотен лет до нынешнего века, 
Когда кореньями питался род людской, 
Ослы и лошади паслись в глуши лесной. 
В то время не было ни седел, ни строений, 
Ни сбруй, удобных для сражений, 
Ни шор, ни дрожек, ни возков, 
Как не было ни свадеб, ни пиров. 
Вот в те-то времена поспорил Конь с Оленем 
О быстроте своих могучих ног; 
Но перегнать Оленя он не мог, 
И давши волю зависти и пеням 
Он к человеку с жалобой пошел. 
Тот скакуна взнуздал, вскочил в седло, дал шпоры 
И полетел чрез лес и горы, 
Поля и долы, 
Оленя догонять. Без состраданья, 
Покоя он бедняге не давал. И так его загнал, 
Что испустил Олень, в конце концов, дыханье. 
Конь благодетеля тепло благодарит: 
"Спасибо, - говорит, 
Я возвращусь к себе, чтоб снова жить на воле". 
Но человек в ответ: "Оставь свои мечты! 
Я понял лишь теперь, на что годишься ты. 
Останься здесь со мною... В холе, 
Накормлен и согрет, 
Ты проживешь, не зная огорченья!" 
Увы, на что нам жизни наслажденья, 
Когда свободы нет! 
Тут понял Конь свою неосторожность... 
Но поздно - цепи на ногах, 
Конюшня ждет. Утрачена возможность 
Бежать неволи злой - и умер он в цепях, 
Порабощенный тесною конюшней. 
А отнесися он к обиде равнодушней, 
Его судьба была б не та. 
Для многих в мщенье тайная отрада; 
Но ради мщенья жертвовать не надо 
Тем, без чего вся жизнь ничтожна и пуста. 
В. Мазуркевич. 
Содержание басни встречается у Федра, у Аристотеля, как произведение греческого поэта Стезихора (636-566 до Р. X.), и у Горация. Отдаленно перевел ее на русский язык Сумароков ("Олень и Лошадь"). 
74. Лисица и Бюст 
(Le Renard et le Buste) 
Величие у нас нередко лишь личина. 
И вот причина, 
По коей мир подчас и недостойных чтит. 
Но, к счастью, лишь ослов пленяет внешний вид; 
Лиса же, например, хвалить не станет, 
Покамест идолу и в душу не заглянет, 
И не решит по ней, чего достоин он. 
Так, увидав в саду Бюст славного героя, 
Лиса обнюхала его со всех сторон 
И молвила, пред ним в раздумье стоя: 
"Как благороден лик! какая красота! 
Одно лишь жаль, что голова пуста!" 
Тут к слову бы сказать, что многие вельможи 
Во всем на этот Бюст похожи. 
Г-т. 
Из Эзопа и Федра. На русский язык басню переводили Дмитриев ("Истукан и Лиса"), Тредьяковский ("Лисица в болванщиковом сарае") и отдаленно Сумароков ("Лисица и Статуя"). 
75. Волк, Коза и Козленок 
(Le Loup, la Chevre et le Chevreau) 
Наполнить вымя молоком 
Коза пошла за травкою в долину, 
Замкнула наглухо свой дом 
И строго приказала сыну: 
Лисица и Бюст 
Волк, Коза и Козленок 
"Чтоб избежать нам горестных потерь, 
Пока не возвращусь я с поля, 
Храни тебя Господь открыть на миг хоть дверь 
Тем, кто не скажет нашего пароля, 
Хотя б тебя и начали просить! 
Пароль же будет: волчья сыть!" 
Как раз во время разговора 
Там проходил случайно Волк, 
И речь Козы услышав, взял все в толк. 
Коза, конечно, не видала вора. 
Она ушла, а Волк уж тут как тут. 
Переменивши голос, объявляет 
Он: "волчья сыть", и ожидает, 
Что дверь ему сейчас же отопрут. 
Однако же Козленок осторожен 
(Он знал, что здесь обман возможен), 
И крикнул, посмотревши в щель: 
"А лапка у тебя какая? 
Просунь сюда... Коль белая, тогда я 
Открою дверь,-иначе-прочь отсель!" 
Волк поражен донельзя. Повсеместно 
Давным-давно известно, 
Что белых лап у Волка не сыскать. 
С чем Волк пришел, с тем обратился вспять. 
Какую б горестную долю 
Козленок бедный испытал, 
Когда б поверил он паролю, 
Который Волк случайно услыхал. 
Предусмотрительность двойная 
Нужна везде... Не вижу в ней вреда я! 
В. Мазуркевич. 
Басня вошла в сборник Эзоповых басен французского лирика Коррозе (1560-1568); а также в книгу басен Невеле (XVI в.) "Эзопическая мифология". 
76. Волк, Мать и Ребенок 
(Le Loup, la Mere et l'Enfant) 
Другого этот Волк напомнил мне, 
Погибшего в злой западне. 
Послушайте как было дело. 
Одна семья крестьянская владела 
Большою мызою, стоявшей в стороне. 
И в чаяньи себе наживы, 
Надеясь, что ему кой-что перепадет, 
Волк караулил у ворот, 
Смиряя хищные порывы. 
Тут выходящими из мызы видит Волк: 
Овец, ягняток непорочных, 
И поросят молочных, 
И, наконец, индюшек целый полк. 
Пожива хоть куда; но что желать без толку? 
Вдруг за стеной он слышит детский крик 
И Мать грозит отдать Ребенка Волку, 
Когда не замолчит он в тот же самый миг. 
Голодный хищник без зазренья 
Спешит богам вознесть благодаренья; 
Но в попечениях о детище своем, 
Мать снова говорит, спеша утешить чадо: 
"Не плачь, дитя мое, не надо; 
Пусть Волк покажется-сейчас его убьем!" 
- Как? - молвил тут баранов истребитель, 
Мне говорят то так, то сяк. 
Мне доказать вы не хотите ль, 
Что я, по-вашему, дурак? 
Но дайте срок, и я дождусь потехи, 
Пусть только мальчуган пойдет сбирать орехи. 
Едва слова он эти произнес, 
Как вышли люди. Сколько было силы, 
Остановить его цепной старался пес; 
Потом откуда-то явились колья, вилы... 
- Ты что здесь делаешь? - был учинен допрос. 
Волк, не таясь, ответил на вопрос. 
- Спасибо! - мать воскликнула. - Ужели 
Я сына для того качала в колыбели, 
Чтоб утолил собой он голод твой? 
Бедняга был убит без сожаленья, 
И волчью лапу с головой 
Владелец этого селенья 
Повесил с надписью такою у дверей: 
"Достойным господам Волкам на поученье: 
Не придавать угрозе матерей, 
Пугающих детей своих, значенья". 
О. Чюмина. 
Заимствована у Эзопа. Басня находится в изданном в Париже в 1583 г. сборнике басен Philibert'a Hegemon'a. 
77. Ответ Сократа 
(Parole de Socrate) 
Сократ себе построил дом. 
А как мудрец ко всем делам способен, 
То вышел домик тот хоть тесен, да удобен; 
Лишь роскоши не виделось ни в чем. 
Вот критики постройку обступили, 
И всякий открывать в ней недостатки стал: 
О мелочах различно все судили, 
Но общий голос был, что домик слишком мал, 
Что негде в нем ни встать, ни повернуться, 
И что великому такому мудрецу 
Такая конура совсем уж не к лицу. 
"Где примешь ты друзей, коль все они сберутся?" 
Кричали старику. И молвил тот в ответ: 
"Друзьям всегда сердечный мой привет, 
Но я боюсь уже не наслаждаться днями, 
Когда и этот дом, как он ни мал, 
Наполнится действительно друзьями!" 
О мудрый грек! Ты истину сказал 
И дружбы верный смысл обрисовал ты метко: 
О ней частенько всяк из нас слыхал, 
Но видел друга-очень редко. 
Г-т. 
Заимствована из Эзопа ("Socrat ad Amicos"). 
78. Старик и его Сыновья 
(Le Vieillard et ses Enfants) 
Послушайте рассказ фригийского раба! 
Он говорил, что сила в единенье, 
Что сила всякая в отдельности слаба, 
И если сделал я в рассказе измененье, 
То вовсе не затем, чтоб, завистью томясь, 
Я добивался той же громкой славы,
Нет, просто описать хотел я ваши нравы. 
Ведь Федр, лишь к почестям стремясь, 
Нередко увлекался славой; 
Но я ее считаю лишь забавой. 
Итак, вернусь к рассказу поскорей, 
Как поучал отец своих детей. 
Старик прощался с жизнию земною 
И обратился с речью к Сыновьям: 
"Вот тонких прутьев пук, скрепленных бечевою; 
Сломайте-ка его, а я попозже дам 
Вам объясненье, в чем тут дело". 
Пучок взял Старший брат, - усилия напряг 
И возвратил, сказав: "Нет, не сломать никак!" 
Пучок взял Средний брат уверенно и смело, 
Но - тот же неуспех! И Младший брат не мог, 
Как оба старшие, переломить пучок. 
Потратили они и труд, и время тщетно, 
Из прутьев ни один им не пришлось сломать. 
"Бессильные! - сказал с улыбкой чуть заметной 
Отец. - Ужели ж мне пример вам показать?!" 
- Он шутит! - порешили дети. 
Но нет, Старик бечевку развязал, 
Рассыпал прутья эти 
И каждый без труда в отдельности сломал. 
"Вы видите! Вот сила единенья! 
Так будьте же дружны! Пусть сблизит вас любовь". 
У ложа Старика стояли все в смущенье, 
Но, чуя смерть свою, заговорил он вновь: 
"Пред Вышним Судией сейчас готов предстать я 
В стране, где ни вражды, ни лжи, ни злобы нет. 
Прощайте, милые, и дайте мне обет, 
Что будете всегда вы дружно жить, как братья". 
Рыдают Сыновья; в печали каждый брат 
Хранить завет отца навеки обещает; 
Прощается Старик с детьми и умирает. 
В наследство Сыновьям (отец их был богат) 
Досталося имущество большое, 
Да только жаль, расстроено оно; 
И бедным Сыновьям с тех пор не суждено 
Пяти минут побыть в покое: 
Здесь теребит сосед, там лезет кредитор, 
Тут просто жалоба, а там судебный спор. 
Сначала всем троим удача улыбалась, 
В союзе дружеском был твердый их оплот, 
Но дружба тесная недолго продолжалась; 
Их сблизило родство, разъединил - расчет. 
Тщеславье, злоба с завистью и сплетней 
В их отношеньях стали все заметней. 
Сначала спор, затем раздел, 
А враг как раз лишь этого хотел; 
Вновь кредиторы налетели, 
Ущерб наносят в каждом деле, 
И каждый промах, ложный шаг 
Подстерегает хитрый враг. 
В суде ждет братьев пораженье, 
Но братья продолжают спор 
И делают в каком-то ослепленье 
Друг другу все наперекор! 
Один решает так, другой решает эдак, 
И напоследок 
Они узнать принуждены, 
Что этою враждой вконец разорены, 
И тут, хоть поздно, вспомнили с тоскою 
О прутьях, связанных одною бечевою. 
Р. Мазуркевич. 
Содержание заимствовано у Эзопа и Плутарха. 
79. Оракул и Безбожник 
(L'Oracle et l'Impie) 
Безумье полагать, чтоб жители земли 
Ввести в обман богов могли! 
Что в лабиринте душ среди изгибов скрыто, 
Их взору вещему заранее открыто; 
Все ведают и видят все они, 
Что смертный утаить надеется в тени. 
Язычник некий (он в иные дни 
Наверно бы припахивал горелым) 
Условно веровал в богов, 
Как тот, кто, движимый одним разлетом смелым, 
В том случае, принять наследие готов, 
Когда от этого убытка не находит. 
Он к Аполлону в храм приходит 
И говорит: "Живое ль то, что я 
Держу в руке, иль лишено дыханья?" 
Меж тем в руке держал он воробья, 
Готовясь задушить несчастное созданье 
Иль выпустить его, и бога ввесть в обман. 
Но Аполлон постиг его коварный план 
И молвил он: "Живым иль без дыханья, 
Но воробья давай, и впредь, 
На зло себе, не прибегай к обману, 
Пытаясь мне расставить сеть: 
Я вижу издали и издали достану". 
О. Чюмина. 
Из Эзопа. 
80. Скупой, потерявший свое богатство 
(L'Avare qui a perdu son tresor) 
Хотел бы я спросить Скупца, 
Который страстно и сердечно 
Одни лишь деньги копит вечно 
С начала жизни до конца, 
Ничем буквально не согретый: 
Какая польза в жизни этой? 
Да никакой!.. Я знал Скупого... 
Он жизни ждал себе второй, 
Чтоб насладиться снова 
Своей несметною казной. 
Но в том-то, видите ль, и дело, 
Что (слух прошел со всех сторон) 
Не он, 
А им казна его владела! 
Гулял ли он, иль приходил домой, 
Сидел ли скромно за едой, 
Иль шел ко сну, людьми забытый, 
Он мыслью занят был одной 
О месте том, где деньги были скрыты. 
Туда так часто он ходил, 
Что кто-то как-то проследил 
И обокрал казну Скупого!.. 
Скупец, конечно, зарыдал, 
Захныкал, застонал, 
Произнести не в силах слова... 
"Чего ты плачешь, милый друг?" 
Его спросил один прохожий. 
"Ах, у меня... Великий Боже!.. 
Украли с деньгами сундук!.." 
"Да где ж лежал сундук с деньгами?" 
"Вот тут! Вот в этой яме!" 
"И поделом! Теперь ведь не война 
На свете! 
Твоя казна 
Могла б лежать и в кабинете!" 
"Но кто ж украсть ее посмел, 
Когда я сам к деньгам не прикасался?" 
"Ну, при таком порядке дел 
Один конец тебе остался: 
На яму камень навали 
И от нее вдали 
Воображай, что там лежит твое богатство!" 
И я замечу без злорадства, 
Что тот лишь деньгами владел, 
Кто их расходовать умел. 
В. Жуков. 
Из Эзопа. 
81. Хозяйский глаз 
(L'Oeil du Maitre) 
Олень попал к быкам в загон, 
Но ими был предупрежден, 
Чтоб к лучшей он прибег защите. 
"Друзья мои, меня вы не гоните! 
Взмолился тут Олень. - Укройте от врагов; 
За это я готов 
Вам указать и пастбища, и нивы, 
Покрытые обильною травой, 
Где б на свободе день-деньской 
Пастись с отрадою могли вы". 
Быки свое согласие дают. 
Олень вздохнул вольней, приободрился 
И в уголке укромном притаился. 
Вот под вечер быкам обычный корм несут, 
Снуют работники, приходит управитель, 
Осматривает все, обходит все вокруг, 
Однако ж ни он сам и ни один из слуг 
Не видят беглеца. Лесов дремучих житель 
Хозяйский глаз 
Благодарит быков и с нетерпеньем ждёт 
Начала полевых работ, 
Чтоб незаметно выйти в поле. 
"Не радуйся пока своей счастливой доле, 
Ему заметил Бык; - стоглазый человек 
Еще не совершал вечернего обхода. 
Нельзя пока решить, удастся ль твой побег". 
А как близка свобода! 
Но вот идет Хозяин сам в загон, 
Бранит прислугу: "Что за нераденье, 
Корм не засыпан, пол не подметен! 
Грязна подстилка... Всюду запустенье 
И паутина по стенам!" 
Хозяин ходит, смотрит здесь и там, 
И видит вдруг средь вороха соломы 
Какой-то облик незнакомый: 
Глядит - Олень! Пришел ему конец! 
Его мольбы не тронули сердец, 
Постиг Оленя жребий жалкий: 
Откуда ни возьмись дреколья, жерди, палки! 
Всяк бедного ударить норовит. 
Несчастный был толпою вмиг убит. 
Его уносят, солят, и соседи 
На званом кушают обеде. 
Недаром Федр сказал нам в добрый час: 
"Свое добро хозяйской глаз голубит, 
Все высмотрит хозяйский глаз". 
А я скажу: и глаз того, кто любит. 
В. Мазуркевич. 
Из Федра. 
82. Жаворонок с Птенцами и 
Землевладелец 
(L'Alouette et ses Petits avec le Maitre d'un champ). 
"Надейся на себя", - пословица гласит. 
Эзоп ей басни придал вид. 
Вьют гнёзда жавронки весною, 
Когда на нивах зреет рожь, 
Вернее: той прекрасною порою, 
Когда веселый день бывает так хорош, 
Когда цветут зеленые побеги, 
Все в мире любит и поет, 
И отдаются сладкой неге 
Морские чуда в лоне вод, 
В полях хор птичек голосистых 
И тигры в зарослях лесистых. 
Но из породы жавронков одна 
Пичужка время даром потеряла, 
Любовных ласк весною не познала, 
И летом вывесть деток вздумала она. 
Свила гнездо, на яйца села. 
Заколоситься рожь успела, 
Глядь - Птичка вывела ребят. 
Еще слабы и хилы детки, 
Летать не могут, в гнёздышке сидят; 
Мать тащит им букашек, мошек, ветки, 
Ну, словом, много ей хлопот, 
И вот совет Птенцам дает: 
"Пока она заботится о пище, 
Сидеть спокойно у себя в жилище 
И все кругом как надо примечать. 
Когда ж придет Владелец этой нивы 
И станет с сыном рассуждать, 
Пересказать подробно мне должны вы, 
О чем он речь с ним поведет, 
От этого зависит наш отлет". 
Едва Пичужка улетела, 
Пришел Помещик с сыном: "Рожь созрела, 
Он говорит, - убрать ее пора, 
Проси соседей, чтоб с утра 
Они явились завтра к нам с серпами 
Жать рожь". - И с этими словами 
Отец и сын пошли домой. 
А Жавронок, по возвращеньи, 
Застал гнездо свое в смятеньи. 
"Мамаша! С утренней зарей 
Помещик приказал позвать друзей для жатвы!" 
Кричит один Птенец. 
"И только? Ну, тогда 
Навряд вы 
Вспорхнете скоро из гнезда. 
Спокойны будьте!.. Вот еда! 
А завтра, коль придет Помещик снова, 
Не упустить старайтеся ни слова! 
Ну, а пока ложитесь спать". 
Все улеглись, и птенчики, и мать... 
Вот день настал, но не пришли соседи. 
Заботясь об обеде, 
Пичужка вновь оставила детей. 
Пришел Помещик снова. "Эх, обидно! 
Не сжата рожь еще. Как видно, 
Я полагался даром на друзей.
Он говорит. - Сходи, сынок, скорее 
К родным, пускай они придут!" 
Переполох в гнезде еще сильнее: 
"Они родных, мамаша, позовут!" 
"Родных? Ну, вы боитесь вздора, 
Нам улетать еще не скоро..." 
Был Жаворонок прав. Проходит день, и что ж? 
Родные не пришли. Осматривает рожь 
Помещик в третий раз: "Да, сделали мы промах, 
Зовя родных, соседей и знакомых. 
Надейся на себя! Ты сам - свой лучший друг. 
Пойдем за нашими... Пускай придут с серпами, 
Да за работу примемся-ка сами! 
Мы живо рожь сожнем!" В гнезде опять испуг. 
Узнав Помещика решенье, 
Мать молвила: "Теперь пора!.. Идем!" 
И из гнезда, кто влет, кто кувырком, 
Все выбрались без затрудненья! 
В. Мазуркевич. 
Содержание басни у Авиана (см. прим. к басне 7) и Фаерна (прим. к басне 24). Сумароков отдаленно перевел ее под заглавием "Птаха и дочь ее". 
83. Дровосек и Меркурий 
(Le Bucheron et Mercure) 
А. М. L. С. D. В. 
Ваш вкус всегда служил мне образцом: 
Вновь пробую снискать его я одобренье. 
Не по душе для вас искусства извращенье, 
Прикрасы хитрые, к туманностям стремленье. 
Согласен с вами я: искусства мало в том. 
Плох тот поэт, который слишком рьяно 
Свой отчищает стих, бояся в нем изъяна; 
Скорее истинным поэтом будет тот, 
Кому мила игра двусмысленных острот. 
Они вам нравятся. Не прочь от них я тоже, 
А ваше мненье мне всего дороже. 
Признаться, не грешу моралью строгой я, 
Которую Эзоп всему считал основой; 
И многие бранят меня 
За то, что я в стихах их не браню сурово. 
Но это - кое-что. Во мне нет столько сил, 
Чтоб бичевать, высмеивать пороки, 
И я их осторожно обходил, 
Боясь в стихах давать уроки. 
И в этом мой талант. Велик он или мал, 
Я все-таки доволен им. Недавно 
В одной я басне показал 
Тщеславье с завистью, которыми издавна 
Страдает целый свет. 
С лягушкой в глупости тягаться, 
Которая дородностью сравняться 
С быком хотела, - чести нет. 
Я делал все, что мог: сопоставлял я разом 
Людские глупости и разум, 
С волками хищными - овец, 
Добро и зло людских сердец, 
С трудолюбивыми - ленивых, 
С достойной скромностью - спесивых. 
В театре у меня то грустный, то смешной 
За актом акт идет на смену 
Разнообразной чередой. 
Вселенная мне заменяет сцену; 
И люди, и скоты, и боги, и король 
Все в пьесах у меня свою играют роль. 
Случается порой и действие, в котором 
Юпитер сам является актером... 
Меркурия ему на смену 
Сегодня вывел я на сцену. 
Один несчастный Дровосек 
Свой потерял топор - источник пропитанья. 
Напрасно прилагал он все свои старанья 
Найти его. Он с ним пресек 
Все средства к жизни. Стоном, криком 
Он оглашал безмолвный бор. 
В своем отчаянье великом, 
Он восклицал: "О, мой топор! 
Юпитер, я молю о жизни и о хлебе, 
Будь милостив ко мне, коль милость есть на небе: 
Верни топор!" И стоны услыхал 
Юпитер и к нему Меркурия послал. 
-Твой не пропал топор,-бог молвил человеку,
Найти его легко, коль ты узнаешь свой... 
И золотой топор он подал Дровосеку, 
Но тот не взял его: - Мой не такой! 
Меркурий показал серебряный. Но честный 
И на него последовал отказ, 
И, наконец, увидев свой, железный, 
Бедняк вскричал: - Вот мой на этот раз! 
Отдайте мне его. 
- Иметь ты должен три. 
Ты честностью своей являешь исключенье, 
Ia?курий отвечал. - Так на тебе, бери 
Все топоры в вознагражденье!... 
Бедняк три топора забрал, 
Два продал - и богатым стал. 
Его исторья повсеместно 
Тотчас же сделалась известна. 
Примером всем он послужил: 
Все дровосеки растеряли 
Немедля топоры и стали 
Просить Юпитера, чтоб он их возвратил. 
Юпитер крики услыхал 
И к крикунам Ia?кo?иy послал. 
Ia?кo?иe каждому из золота топор 
Показывал, и каждый соблазнялся, 
Не мог от золота отвлечь горящий взор 
И за топор тотчас хватался. 
Но вместо золота, внезапный страшный гром 
Над ними загремел, и в страхе услыхали: 
- Довольным надо было быть своим добром, 
Чтоб получить топор: когда бы вы не лгали, 
Верней бы им вы обладали! 
Неверный вы избрали путь; 
Юпитера вам трудно обмануть... 
А. Зарин. 
Содержание рассказа о дровосеке заимствовано у Эзопа и у Рабле; последний, яркими красками изобразивший отчаяние и мольбы дровосека, служил Лафонтену образцом. Инициалы посвящения значат: "a Monsier le chevalier de Bouillon". Лафонтен в последние годы жизни сблизился с этим лицом, встречаясь с ним в обществе. 
84. Горшок и Котел 
(Le Pot de terre et le Pot de fer) 
Горшок с Котлом большую дружбу свел; 
Хотя и познатней породою Котел, 
Но в дружбе что за счет? Котел горой за свата; 
Горшок с Котлом запанибрата; 
Друг без друга они не могут быть никак; 
С утра до вечера друг с другом неразлучно; 
И у огня им порознь скучно; 
И, словом, вместе всякий шаг, 
И с очага и на очаг. 
Вот вздумалось Котлу по свету прокатиться, 
И друга он с собой зовет; 
Горшок наш от Котла никак не отстает 
И вместе на одну телегу с ним садится. 
Пустилися друзья по тряской мостовой, 
Толкаются в телеге меж собой. 
Где горки, рытвины, ухабы 
Котлу безделица; горшки натурой слабы: 
От каждого толчка Горшку большой наклад; 
Однако ж он не думает назад, 
И глиняный Горшок тому лишь рад, 
Что он с Котлом чугунным так сдружился. 
Как странствия их были далеки, 
Не знаю; но о том я точно известился, 
Что цел домой Котел с дороги воротился, 
А от Горшка одни остались черепки. 
Горшок и Котел 
Читатель, басни сей мысль самая простая: 
Что равенство в любви и дружбе вещь святая. 
И. Крылов. 
У Эзопа есть басня "Горшки", подобная Лафонтеновой. Идея рассказа содержится также в главе XIII "Экклезиаста". На русский язык басня переведена, кроме Крылова, Сумароковым ("Горшки"), близко передающим подлинник, в то время как Крылов значительно отступает от него как в изложении, так и в нравоучении. 
85. Рыбак и Рыбка 
(Le Petit Poisson et le Pecheur) 
Маленькая рыбка вырастет большою, 
Если Бог поможет ей еще пожить. 
Но, однако, надо сумасшедшим быть, 
Чтоб, руководяся мыслию такою, 
Бросить Рыбку в воду. Ведь потом, как знать?
Ухитришься ль снова ты ее поймать? 
Раз попался Карпик в сети Рыболова. 
- Ну, - Рыбак промолвил, - это не беда; 
Для начала карпик - рыба хоть куда! 
Все зависеть будет от успеха лова. 
Карпик встрепенулся и, спастись желая, 
Вкрадчиво промолвил, хвостиком виляя: 
- Что, скажите, можно сделать вам со мною? 
Я еще не рыба. Так - полукусок. 
Бросьте меня в воду. Вырасту большою, 
Попадусь я снова вам на ваш крючок 
Карп уже изрядный, и богач охотно 
За меня заплатит сколько вам угодно. 
Рыбак и Рыбка 
А теперь что толку?... Чтобы вышло блюдо, 
Надо сотню рыбок!.. - Отвечал Рыбак: 
- Милый проповедник, ты сказал не худо, 
Только, мой голубчик, я ведь не дурак. 
Нынче же пойдешь ты в соус на приправу, 
Там и проповедуй ты себе на славу! 
Журавля мне в небе не сули, мой милый, 
Дай синицу в руки,-чтоб вернее было. 
А. Зарин. 
Заимствована у Эзопа. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Рыбак и рыбка"). 
86. Львиный указ 
(Les Oreilles du Lievre) 
"Такое-то число и год, 
По силе данного веленья, 
Рогатый крупный, мелкий скот 
Имеет изгнан быть из львиного владенья, 
И должен выходить тотчас". 
Такой от Льва зверям объявлен был указ; 
И все повиновались: 
Отправился Козел, Бараны в путь сбирались, 
Олень и Вол, и все рогатые скоты, 
И Заяц по следам вдогонку их. - А ты, 
Косой, куды?
Кричит ему Лиса. - Ах, кумушка, беды! 
(Трусливый Зайчик так Лисице отзывался, 
А сам совался 
И метался.) 
Львиный указ 
Я видел тень ушей моих; 
Боюсь, сочтут рогами их. 
Ахти! Зачем я здесь остался? 
Опаснейшими их рогами обнесут. 
- Ума в тебе, Косой, не стало: это уши! 
Лисица говорит. - Рогами назовут, 
Пойдут и уши тпруши!" 
Хемницер. 
Сюжет заимствован у Фаерна (прим. к б. 24). В басне этого автора Лев изгоняет из своих владений всех бесхвостых животных; Лисица бежит вместе с другими и на слова Обезьяны, что указ Льва ее не касается, отвечает: "Кто знает?! Если Льву придет в голову признать меня бесхвостой, кто осмелится противоречить ему?.." На русский язык, кроме Хемницера, басню перевел Сумароков ("Заяц"). 
87. Бесхвостая Лисица 
(Le Renard ayant la queue coupee) 
Преосторожная, прехитрая Лисица, 
Цыплят и кур ловить большая мастерица, 
На старости своей так сделалась проста, 
Что в западню попалась; 
Вертелась всячески, туда-сюда металась, 
И вырвалась кой-как, но только без хвоста. 
Как в лес бесхвостой показаться? 
Плутовка вздумала на хитрости подняться. 
Взяв важный и степенный вид, 
Идет в пещеру, где сбиралися лисицы. 
"Подруги и сестрицы!" 
Так говорит она. - Какой нам, право, стыд, 
Что по сие мы время 
Бесхвостая Лисица 
Все носим гнусное и тягостное бремя, 
Сей хвост, который по земли 
За нами тащится в грязи или в пыли. 
Какая польза в нем, скажите? 
А вред весь от него я доказать могу. 
Вы, верно, сами подтвердите, 
Что без хвоста быть легче на бегу, 
Что часто за хвосты собаки нас ловили; 
Но если бы теперь хвосты мы обрубили..." 
"Остановись, остановись!" 
Одна ей из сестер сказала. 
"А что?" - "Пожалуйста, к нам задом обернись". 
Кургузая тут замолчала, 
Попятилась назад и тотчас убежала. 
"Как страшно замуж выходить!" 
Невестам всем твердит увядшая девица. 
Конечно, что ж ей говорить? 
Такая ж и она бесхвостая Лисица. 
Измайлов. 
Содержание заимствовано у Эзопа и Фаерна. На русский язык басня переведена, кроме Измайлова, Сумароковым ("Кургузая Лисица"). Грубый вывод из басни в русском переводе принадлежит Измайлову; у Лафонтена нет никакого нравоучения. 
88. Госпожа и две Служанки 
(La Vieille et les deux Servants) 
У Барыни, старушки кропотливой, 
Неугомонной и брюзгливой, 
Две были девушки. Служанки, коих часть 
Была с утра и до глубокой ночи, 
Рук не покладывая, прясть. 
Не стало бедным девкам мочи: 
Им будни, праздник-все равно; 
Нет угомона на старуху: 
Днем перевесть она не даст за пряжей духу; 
Зарей, где спят еще, а уж у них давно 
Пошло плясать веретено. 
Быть может, иногда б старуха опоздала, 
Да в доме том проклятый был петух: 
Лишь он вспоет - старуха встала, 
Накинет на себя шубейку и треух, 
У печки огонек вздувает, 
Бредет, ворча, к прядильщицам в покой, 
Расталкивает их костлявою рукой, 
А заупрямятся - клюкой, 
И сладкий на заре их сон перерывает. 
Что будешь делать с ней? 
Бедняжки морщатся, зевают, жмутся 
И с теплою постелею своей, 
Хотя не хочется, а расстаются; 
На завтрое опять, лишь прокричит петух, 
У девушек с хозяйкой сказка та же: 
Их будят и морят на пряже. 
"Добро же ты, нечистый дух! 
Сквозь зубы пряхи те на петуха ворчали.
Без песен бы твоих мы, верно, боле спали; 
Уж над тобою быть греху!" 
И, выбравши случай, без сожаленья, 
Свернули девушки головку петуху. 
Но что ж? Они себе тем ждали облегченья; 
Ан в деле вышел оборот 
Совсем не тот: 
То правда, что петух уж боле не поет 
Злодея их не стало; 
Да Барыня, боясь, чтоб время не пропало, 
Чуть лягут, не дает почти свести им глаз 
И рано так будить их стала всякий раз, 
Как рано петухи и сроду не певали. 
Тут поздно девушки узнали, 
Что из огня они да в полымя попали. 
Так выбраться желая из хлопот, 
Нередко человек имеет участь ту же: 
Одни лишь только с рук сживет, 
Глядишь - другие нажил хуже! 
И. Крылов. 
Басня заимствована у Эзопа. На русский язык, кроме Крылова, ее переделали Тредьяковский ("Вдова и Служанки") и Сумароков ("Пряхи"). 
89. Сатир и Прохожий 
(Le Satyre et le Passant) 
Сатир с женой своей и кучею детей 
Жил на траве, в лесу, охотой занимаясь, 
Беспечно, весело, от солнечных лучей, 
От ветра и дождя в пещере укрываясь. 
Раз собрались они покушать всей семьей. 
Похлебки миску наварили. 
И в той пещере, дикой и глухой, 
Свои припасы разложили. 
И сели есть. Как вдруг вошел, 
Спасаясь от дождя, Прохожий. 
Сатир к нему радушно подошел 
И предложил покушать тоже. 
Проoiжee, согласясь, тотчас же к ним подсел, 
Дыханьем руки согревая. 
Все стали есть, а он не ел 
И дул, похлебку остужая. 
Сатир дивясь смотрел на действия его 
И наконец проговорил в смущеньи: 
"Любезный гость, что значит это все?" 
Тот отвечал без замедленья: 
"Я на похлебку дул, чтоб охладить ее, 
А на руки, чтоб их согреть немного". 
Сатир испуганно воскликнул: "Вот оно! 
Ступайте вы скорей своей дорогой! 
Нам боги не простят, коль мы приют дадим 
И утолим хотя бы тяжкий голод 
Тому, кто мог дыханием своим 
Давать равно тепло и холод". 
А. Зарин. 
Из Эзопа. Весь смысл басни построен на игре слов, на переносном значении французского выражения "soufler le chaud et le froid", "дуть тепло и холод", т. е. быть двуличным, то хвалить, то порицать одно и то же. Вольтер сурово осуждал эту басню, не находя в ней соответствия между невинными действиями согревания и охлаждения посредством дыхания и злой иронией двусмысленных выражений. 
90. Волк и Конь 
(Le cheval et le Loup) 
Весною раннею, когда 
Сбежала вешняя вода 
И поле травкой опушилось, 
У Волка старого явилось 
Желанье завтрак приобресть 
(Ведь в мире каждый хочет есть), 
И, выйдя в поле, 
Он там, на воле, 
Увидел чудного коня. 
- О! Завтрак царский для меня! 
Во мне забилось уж сердечко, 
Одно лишь жаль, что это не овечка; 
Ну, все ж попробую! 
И вот 
Он на себя роль доктора берет! 
- Послушай, Конь! Ты, брат, наверно болен? 
Я это вижу по всему! 
Но я, как Иппократ, спасти больного волен: 
Болезни все доступны моему уму! 
В мои способности овечка даже верит! 
- Ах, да! - промолвил Волку Конь, 
В моем копыте веред 
Меня измучил, как огонь!" 
Волк, не жалея ценной шубы, 
К копыту подошел... копыто осмотрел, 
А Конь тем временем так дал копытом в зубы, 
Что "Иппократ" на сажень отлетел. 
-Ну,-с грустию подумал Волк,-за дело Волку 
мука!
У всякого своя наука! 
Того, что знает дровяник 
Не сделает мясник. 
В. Жуков. 
Заимствована у Эзопа. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Хромая Лошадь и Волк"). 
91. Земледелец и его Сыновья 
(Le paisant et ses Fils) 
Работайте, насколько хватит силы, 
Не покладая рук! В работе-тот же клад. 
Один крестьянин, будучи богат 
И стоя на краю могилы, 
Позвал детей своих, и так им говорит 
Он без свидетелей, на смертном ложе: 
"В наследственной земле богатый клад зарыт, 
Продать ее - оборони вас Боже! 
Не знаю сам я, где он скрыт; 
Но вы, при помощи работы и терпенья, 
Его найдете без сомненья. 
Вы в августе, окончив умолот, 
Немедленно перепашите поле: 
Пускай соха везде пройдет, 
Копайте, ройтесь там на воле, 
Малейший в поле уголок 
Пройдите вдоль и поперек". 
Он умер. Сыновья все поле перерыли, 
Искали там и сям. На следующий год 
Оно дало двойной доход, 
Но клада так в земле и не открыли. 
Отец на свой особый лад 
Им показал, что труд-есть тот же клад. 
О. Чюмина. 
Басня заимствована у Эзопа. 
92. Гора в родах 
(La Montagne qui accouche) 
Родами мучилась Гора; 
Земля вокруг дрожала. 
Бедняжка простонала 
С полудни до утра; 
Рассеялася, наконец, и родила... мышонка. 
Но это старая, все знают, побасёнка; 
А вот я быль скажу: один поэт писал 
Не день, не два, а целый месяц сряду, 
Чернил себя, крестил, марал; 
Потом, друзей созвав, пред ними прочитал... 
Шараду. 
Измайлов. 
Заимствовано у Федра. На русский язык, кроме Измайлова, басню перевел Сумароков ("Гора в родах"). На тему басни В. Петров (1799) написал длинное стихотворение. 
93. Фортуна и Дитя 
(La Fortune et jeune Enfant) 
Однажды на краю глубокого бассейна, 
В кустах, склонившихся пред ним благоговейно, 
Дремал ребенок после школьного труда... 
Ведь детям ложе всякое кушеткой иль кроваткой, 
Когда им сон смежит ресницы дремой сладкой, 
Покажется всегда! 
Гора в родах 
Прохожий, увидав в опасности ребенка, 
Шагов бы за двадцать, пожалуй, крикнул звонко, 
Чтоб разбудить (и погубить!) дитя... 
На счастье тут Фортуна проходила, 
На колесе своем, как по ветру, летя, 
Вплотную подошла, Малютку разбудила, 
И молвила: "Прошу, мой крошка, об одном: 
Будь осторожнее потом!.. 
Ведь если б ты упал, - смерть мне бы приписали; 
А между тем была б виновна я едва ли 
В оплошности твоей!.. 
Что ж было бы тогда, коль по вине моей 
В бассейне ты лежал?!" 
И с этими словами 
Пропала за кустами... 
Мы все случайности приписываем той, 
Что сыплет нам с небес дождь счастья золотой... 
И правильно, по мне, Фортуна говорила: 
Толпа-ее одну во всем бы обвинила! 
Кто век живет глупцом, тот видит корень зла 
Лишь в том, что от него Фортуна прочь ушла; 
Для мудрого ж она - наивна, простовата... 
Короче: бедная пред всеми виновата!.. 
Аполлон Коринфский. 
Содержание заимствовано из басен Эзопа и из сатиры французского поэта эпохи Возрождения Ренье (1573-1613). 
94. Врачи 
(Les Medecins) 
У смертного одра 
Какого-то больного 
Весь день и ночь до самого утра 
Все плакали, сказать не смея слова. 
А Доктора между собой 
Наперебой 
Вели дебаты в час досуга, 
Как приступить к лечению недуга? 
"Припарки и компресс!" - настаивал один. 
Другой кричал: "Тут нужно сделать ванны!" 
И знает только Бог один,