1 2 3 4 
Меня бесславит, оскорбляет. 
Инфант, маэстре! 
Брито 
Царь зовет. 
Дон Фернандо 
Меня? Ты обманулся, Брито, 
Не от меня он слова ждет: 
Я не Инфант и не маэстре, 
Я труп его, лишенный сил; 
И я с землей соприкоснулся; 
Инфант, маэстре - прежде был, 
Не так мое названье ныне. 
Царь 
Коль быть Инфантом перестал, 
Ответь мне просто как Фернандо. 
Дон Фернандо 
Теперь, хотя б с земли я встал, 
К твоим ногам паду покорно. 
Царь 
Ты тверд в решении своем. 
Смиренье это или храбрость? 
Дон Фернандо 
Поклон раба - перед Царем. 
И так как я твой раб, и так как 
Я нахожусь перед тобою, 
С тобою говорить я должен: 
Внимай, властитель мой и Царь. 
Ты Царь, промолвил я, и если 
Иной закон тобою правит, 
Так беспредельна, так могуча, 
Пышна божественность царей, 
Что безусловно порождает 
Она душевное величье; 
И ты с великодушной кровью 
Таишь способность сострадать; 
Не только меж людей, но даже 
Среди зверей названье это 
Так властно, что закон природы 
Ему покорствовать велит; 
Так в разных книгах мы читаем 
О первобытных общежитьях, 
Что лев, могучий царь животных, 
Когда нахмуривает лоб, 
На нем встает короной грива, 
Но он проникнут милосердьем, 
Того, кто перед ним склонился, 
Не растерзал он никогда. 
В соленых пенных брызгах моря 
Дельфин, властитель рыб, с короной 
Серебряной и золотою 
Из светло-синей чешуи, 
Не раз, во время сильной бури, 
Спасал на сушу погибавших {1}, 
Чтоб море их не поглотило. 
Могучий реющий орел, 
Которому воздушный ветер 
На голове взбивает перья {2}, 
Царь птиц, приветствующих солнце, 
Исполнен высшей доброты, 
Чтоб человек не выпил смерти, 
Которую жестокий аспид 
Сокрыл во влаге серебристой, 
К кристаллам примешавши яд, 
Своими сильными крылами 
И клювом возмущает воду. 
И меж камней и меж деревьев 
Мы видим той же власти знак: 
Покрытый нежною коронкой, 
Гранат, властитель над плодами, 
Меняет цвет, когда отравлен, 
И, погашая свой рубин, 
Мерцает сумрачным топазом, 
С оттенком обморочно-бледным. 
Алмаз, перед которым силу 
Теряет даже сам магнит, 
Ему на верность присягая, 
Так благороден, что измену 
Хозяина изобличает, 
И если раньше пред резцом 
Он был непобедимо твердым, 
По совершении измены 
Становится как бы золою. 
Так если меж зверей и рыб, 
Меж птиц, камней и меж растений 
Величье царское являет 
Свою способность к милосердью, 
Несправедливо, государь, 
Чтоб меж людей она исчезла: 
И для тебя не оправданье 
Отличье твоего закона, 
Бесчувственность везде одна. 
Я не хочу тебя растрогать, 
Чтоб ты, слезам моим внимая, 
Дал жизнь мне царским состраданьем, 
Я не прошу тебя о ней; 
Я знаю, умереть я должен 
От этой тягостной болезни, 
Мои омрачены ей чувства, 
Все тело от нее - как лед. 
Я сознаю, я ранен смертью, 
И чуть скажу какое слово, 
Я чувствую, мое дыханье 
Как острой шпаги лезвие. 
Я знаю, наконец, я смертен, 
И нет мгновений достоверных; 
По этой-то причине разум 
Устроил гроб и колыбель 
Похожими по внешней форме, 
Похожими по матерьялу. 
Когда кого-нибудь мы просим, 
Мы руки складываем так 
И поднимаем их; когда же 
Хотим мы что-нибудь отбросить, 
Мы то же делаем движенье, 
Но опускаем руки вниз. 
Когда рождаемся мы к жизни, 
То в знак того, что мир нас ищет, 
Он в колыбель нас принимает, 
Которая открыта вверх. 
Когда же презреньем или гневом 
Он пожелает нас отбросить, 
Он вниз тогда роняет руки, 
И тот же самый инструмент 
Меняет смысл при той же форме, 
И, сохраняя ту же сущность, 
Что было кверху колыбелью, 
То книзу превратилось в гроб. 
Так близко мы живем от смерти, 
Так тесно при рожденьи нашем 
Сливаются, черта с чертою, 
И колыбель и ложе мглы. 
Чего ж он ждет, кто это слышит? 
Кто это знает, что он ищет? 
Не жизни, в этом нет сомненья, 
А смерти: я о ней прошу; 
Пусть небо даст мне исполненье 
Желанья умереть за веру, 
То не отчаянье, не думай, 
Меня не отвращает жизнь, 
Но я ее отдать хотел бы 
В защиту дела правой веры, 
Чтобы в единой жертве Богу 
Душа и жизнь слились в одно. 
Итак, хотя я жажду смерти, 
Но чувством я своим оправдан. 
И где бессильно состраданье, 
Пусть там тебя обяжет гнев. 
Ты лев? Тогда с могучим ревом 
Скорее разорви на части, 
Кем оскорблен ты и поруган. 
Орел? Тогда скорей изрань 
Свирепым клювом и когтями 
Того, кто разорить решился 
Твое гнездо. Дельфин? Вещай же 
О страшных бурях моряку, 
Что бороздит пучины моря. 
Гранат? Яви нагие ветви, 
Как признак Божеского гнева, 
Неукротимости ветров. 
Алмаз? Рассыпься мелкой пылью 
И сделайся отравой жгучей, 
И утомись, и успокойся, 
Но только знай притом, что я, 
Хотя б я больше ведал бурей, 
Хотя бы больше видел гнева, 
Хотя б я больше знал печалей, 
Хотя бы больше знал тоски, 
Хотя бы больше встретил бедствий, 
Хотя бы больше понял голод, 
Хотя б в лохмотьях был, хотя бы 
В грязи и в низости лежал, 
Но непреклонен буду в вере, 
Она как солнце предо мною, 
Она как свет, меня ведущий, 
Она нетленный мой венец, 
Ты победить не можешь Церковь, 
Меня, коли захочешь, можешь, 
Но будет Бог моей защитой, 
Как я защита дел Его. 
Царь 
Возможно ль, чтоб в таких мученьях 
Ты сохранил такую гордость 
И сам сумел себя утешить, 
Когда страдания - твои? 
И чтобы мне в упрек ты ставил, 
Что я тебе не сострадаю, 
Не милосерд к чужому горю, 
Коль ты не милосерд к себе? 
Не я, а ты, своей рукою, 
Себе удар наносишь смертный, 
Проникнись ты к себе участьем, 
Проникнусь им к тебе и я. 
(Уходит.) 
Дон Фернандо (к Таруданте) 
Властитель, окажи мне помощь. 
Таруданте 
Какое горькое злосчастье! 
(Уходит.) 
Дон Фернандо (к Феникс) 
Когда в тебе душа красива, 
Как нежно тело у тебя, 
Перед Царем будь мне защитой. 
Феникс 
Какая скорбь! 
Дон Фернандо 
Не взглянешь даже? 
Феникс 
О, ужас, ужас! 
Дон Фернандо 
Впрочем, правда: 
Скорбь видеть не твоим глазам. 
Феникс 
Какая пытка! 
Дон Фернандо 
Но хотя бы 
Ты на меня и не смотрела, 
Хоть ты уходишь прочь, но нужно, 
Чтоб ты услышала теперь, 
Что если даже ты красива, 
Ты более меня не стоишь, 
И может быть я стою больше. {3} 
Феникс 
В твоих словах смертельный яд. 
Ты голосом наводишь ужас, 
Меня своим дыханьем ранишь. 
Оставь меня. Чего ты хочешь? 
Страдать сильней я не могу. 
(Уходит.) 
СЦЕНА 8-я 
Дон Хуан, с хлебом. - Дон Фернандо, Брито. 
Дон Хуан 
За то, что шел к тебе я с хлебом, 
Меня преследовали мавры, 
Смеялись надо мной и били 
Меня до нанесенья ран. 
Дон Фернандо 
Наследство праотца, Адама. 
Дон Хуан 
Бери и ешь. 
Дон Фернандо 
О, друг мой верный! 
Ты этот хлеб приносишь поздно, 
Ко мне уже подходит смерть. 
Дон Хуан 
Да ниспошлет мне свет свой небо! 
Дон Фернандо 
Но всякая болезнь смертельна, 
Как быть, когда все люди смертны, 
Как быть, когда в конце концов, 
Уставши в этом лабиринте, 
Старея, человек, смущенный 
Самим собой, заболевает, 
И тот недуг приносит смерть? 
О, человек, не будь небрежным: 
Не забывай о вечной казни, 
Не жди в болезнях предвещаний, 
Ты сам - страшнейший твой недуг. 
Пока живешь ты в этом мире, 
Ты по земле ступаешь твердой, 
Но ты над собственной могилой 
Проходишь в мире каждый миг. 
Закон печальный, рок суровый: 
Что б ни случилось, видеть ясно, 
Что с каждым шагом (о, мученье) 
Ты должен уходить вперед, 
И даже Бог не может сделать, 
Чтоб этот шаг твой был не сделан. 
Друзья, конец мой подступает: 
Несите на руках меня. 
Дон Хуан 
Последнее мое объятье 
Отдам тебе. 
Дон Фернандо 
С последней просьбой 
К тебе я, друг мой, обращаюсь, 
Мой благородный Дон Хуан. 
Раздень меня, когда умру я, 
Найди в угрюмом подземельи 
Мое монашеское платье, 
Так долго я его носил, 
И в нем меня, с лицом открытым, 
Похорони, коль Царь жестокий 
Смягчит свой гнев и не откажет 
Мне в погребеньи; обозначь 
Мою могилу; я надеюсь, 
Что, умирая как невольник, 
Я буду выкуплен позднее 
И буду спать у алтаря. 
Тебе, Создатель мой Небесный, 
Церквей так много сохранил я, 
Что я надеяться решаюсь, 
Ты приютишь меня в одной. 
(Его уносят на руках.) 
СЦЕНА 9-я 
Побережье вдали от города Феса. - Ночь, 
Дон Альфонса, солдаты с мушкетами. 
Дон Альфонсо 
Оставьте на лазурном побережья 
Громаду этих тяжких кораблей, 
Которые, на изумленье небу, 
Качает море в снежности своей. 
И пусть меж этих дальних горизонтов 
Морские горы выбросят солдат, 
Чтоб корабли, как греческое зданье, 
Зажгли пожар, губительный стократ. 
СЦЕНА 10-я 
Дон Энрике. - Те же. 
Дон Энрике 
Ты не хотел, властитель, чтобы вышло 
Близ Феса наше войско; пожелал, 
Чтоб в этом месте высадка свершилась, 
Ты место несчастливое избрал: 
Сюда идет бесчисленное войско, 
Движеньем гонит ветер пред собой, 
И возвышает горные вершины 
Воинственной растущею толпой. 
Супругою уводит Таруданте 
Принцессу Феса, он спешит к себе... 
Но пусть раскат грохочущего эхо 
Об этом громче возвестит тебя. 
Дон Альфонсо 
Энрике, я нарочно выбрал этот 
Заранее намеченный проход: 
Я войско Феса вместе с этим войском 
Нашел бы, если б там причалил флот. 
Теперь же, разделенных, я сумею 
Сперва одних, потом других разбить. 
И, прежде чем они соединятся, 
Вели скорей к оружию трубить. 
Дон Энрике 
Безвременно сраженье это будет. 
Дон Альфонсо 
Мой гнев теперь ко всем советам глух, 
Пусть мщение нагрянет безотложно, 
Я в Африку явлюсь как грозный дух. 
Дон Энрике 
Смотри, уж ночь, закутанная в тени, 
Светило дня сокрыла в бездне вод. 
Дон Альфонсо 
Мы будем в дымном сумраке сражаться; 
Той веры, что в душе моей живет, 
Не победить ни времени, ни силе. 
Фернандо, если в этот самый час, 
Во имя Бога, терпишь ты за веру, 
Победа ждет и не обманет нас. 
Мне будет честь, ему святая слава. 
Дон Энрике 
Ты гордостью своею увлечен. 
СЦЕНА 11-я 
Дон Фернандо. - Те же. 
Дон Фернандо (за сценой) 
На бой! На бой! Иди вперед, Альфонсо! 
Дон Альфонсо 
Ты слышишь чей-то крик и зов и стон? 
Дон Энрике 
Я слышу трубный звук, сигналы к битве 
И смутные меж ними голоса. 
Дон Альфонсо 
Итак, вперед, Энрике. Нет сомненья, 
Сегодня нам помогут небеса. 
(Появляется инфант Дон Фернандо, 
в рыцарской одежде своего ордена 
и с зажженным факелом.) 
Дон Фернандо 
Помогут, да; твою увидя веру, 
Они тебе замыслили помочь, 
И защитят твое святое дело. 
Из рабства я уйду отсюда прочь. 
Пример, достойный общего вниманья: 
За столько храмов, Бог дает мне храм; 
Со светочем, изъятым у Востока, 
Я буду озарять дорогу вам, 
И с властным войском, царственный Альфонсо, 
Войдешь ты в Фес, - пойми, что говорю, 
Не для того, чтоб там короноваться, 
Но мой закат преобразить в зарю. 
(Уходит.) 
Дон Энрике 
Альфонсо, в том, что вижу, сомневаюсь. 
Дон Альфонсо 
Я верю в то, что вижу пред собой, 
И если речь идет о славе Бога, 
Скажи: "Победа", - говоря: "На бой". 
(Уходят.) 
СЦЕНА 12-я 
Внутренняя часть стен Феса. 
Царь и Селин; в вышине Дон Хуан с одним пленником, 
и гроб, в котором, по-видимому, находится Инфант. 
Дон Хуан 
Тиран, ты можешь услаждаться, 
Что варварски ты уничтожил 
Жизнь превосходнейшую. 
Царь 
Кто ты? 
Дон Хуан 
Хотя бы ты убил меня, 
Я тот, кто будет при Фернандо, 
И если б даже от печали 
Померк мой ум, я в самой смерти, 
Как верный пес, пойду за ним. 
Царь 
Вот, христиане, образец вам, 
Он возвестит векам грядущим 
О том, что суд мой справедливый 
Неукоснительно суров; 
Жестоким да не назовется 
Отмщение за оскорбленье 
Особ высоких царской крови. 
Теперь, Альфонсо, приходи, 
Будь вызывающе-надменным, 
Освободи его из рабства, 
И пусть я потерял надежду, 
Что будет Сеута моей, 
Но так как ты притом утратил 
Надежду получить Фернандо, 
Я ныне услаждаюсь, видя, 
Что в тесной замкнут он тюрьме. 
И мертвый не освободится 
Он от моей суровой кары, 
Пусть будет он на посмеянье 
Пред всеми выставлен теперь. 
Дон Хуан 
Получишь скоро воздаянье: 
Уже над морем и над сушей 
Отсюда вижу я знамена 
Сюда идущих христиан. 
Царь 
Взойдем на вышку и посмотрим, 
Что происходит за стенами, 
Какие новые готовит 
События закон судьбы. 
Дон Хуан 
Я вижу траурные знаки, 
Влачатся горестно знамена, 
Звучат чуть слышно барабаны 
И не дымятся фитили. 
СЦЕНА 13-я 
Внешняя часть стен Феса. 
Отдаленный бой барабанов; впереди идет Дон Фернандо, 
с зажженным факелом, за ним Дон Альфонса, 
Дон Энрике и солдаты, ведущие захваченных в плен 
Таруданте, Феникс и Мулея; потом Царь и Селин. 
Дон Фернандо 
Сквозь непроглядный ужас ночи, 
Никем не знаемой дорогой, 
Тебя я вел: и облик солнца 
Расторг сплетенья дымных туч. 
О, победительный Альфонсо, 
До Феса ты дошел со мною: 
Ты перед фесскою стеною, 
Так выкупи теперь меня. 
(Уходит.) 
Дон Альфонсо 
Кто на стенах там есть, услышьте! 
Пусть выйдет Царь ко мне скорее! 
(На стену выходят Царь и Селин.) 
Царь 
Чего, воитель юный, хочешь? 
Дон Альфонсо 
Чтоб ты Инфанта отдал мне! 
Чтоб ты маэстре Дон Фернандо 
За Таруданте и за Феникс, 
Которых видишь пред собою, 
В обмен мне отдал! Выбирай: 
Смерть Феникс иль его свободу. 
Царь 
О, друг Селин, что буду делать 
Среди подобных затруднений: 
Фернандо мертв, а дочь моя 
В его руках. Судьбы превратность, 
Вот до чего дожить пришлось мне. 
Феникс 
Но что я вижу пред собою? 
О, что же это, государь: 
Я в этом тяжком затрудненьи, 
И жизнь моя под страхом смерти, 
И честь моя в такой тревоге, 
А ты не знаешь, что сказать? 
Ты можешь медлить хоть минуту, 
И колебаться хоть мгновенье, 
Чтоб получить мою свободу? 
Ты держишь жизнь мою в руке, 
И соглашаешься (о, мука!), 
Чтобы моя (о, горечь пытки!) 
Выла в несправедливом рабстве? 
Твой голос может жизнь мою 
Единым словом (о, страданье!) 
Восстановить, и ты спокойно 
Молчанием предоставляешь, 
Чтоб мой звучал такой мольбой? 
Здесь на глазах твоих кинжалом 
Готовятся пронзить мне сердце, 
А ты глядишь, как льются слезы 
Перед тобою из моих? 
Ты Царь, - и оказался зверем, 
Отец, и предстаешь как аспид, 
Судья, и палачом явился, 
Нет, ты не Царь и не отец. 
Царь 
О, Феникс, это замедленье 
Не понимай как нежеланье 
Тебе дать жизнь, - желает небо, 
Чтобы окончилась моя. 
И так как более не хочет, 
Чтоб наши жизни продолжались, 
Узнай, Альфонсо, что с закатом 
Вчерашний день, в тот самый час, 
Как отбыла из Феса Феникс, 
Закончив путь свой в море пены, 
Закончив путь свой в море смерти, 
Скончались - солнце и Инфант. 
И этот гроб смиренно-тесный 
Оправа царственного тела. 
Сверши же приговор над Феникс: 
Пускай за кровь прольется кровь. 
Феникс 
О, горе мне! моя надежда 
В одно мгновенье оборвалась. 
Царь 
И ничего мне не осталось, 
Чтоб хоть мгновение прожить. 
Дон Энрике 
Что слышу? Да поможет Бог мне! 
Как поздно, небо, о, как поздно 
К нему пришла его свобода! 
Дон Альфонсо 
Не говори так; если сам 
Фернандо в символах сказал нам, 
Чтоб мы его освободили, 
Он разумел свой прах остывший, 
Хотел сказать, что прах его 
За много храмов храм получит, 
И выкупить его должны мы. 
Царь Фесский, чтобы ты не думал, 
Что меньше этой красоты 
Фернандо отошедший стоит, 
Я на него ее меняю. 
Пошли же снег мне за кристаллы, 
Январь мне обменяй на май, 
Отдай мне за алмазы - розы, 
За неземной прекрасный образ 
Дай мертвого многострадальца. 
Царь 
Альфонсо, что ты говоришь, 
Непобедимый? 
Дон Альфонсо 
Говорю я: 
Пусть пленники его опустят. 
Феникс 
И стала я ценою трупа: 
Свершился неба приговор. 
Царь 
Спускайте со стены высокой 
Тяжелый гроб, и сам спущусь я, 
Чтобы у ног Альфонсо сдаться. 
(Уходит со стены.) 
(Гроб спускают на веревках по стене.) 
Дон Альфонсо 
О, Принц, о, мученик святой! 
Тебя в объятья принимаю. 
Дон Энрике 
Перед тобой, мой брат, склоняюсь. 
СЦЕНА 14-я 
Царь, Дон Хуан, пленники. - Те же. 
Дон Хуан 
Привет, великий наш Альфонсо, 
Дай руку. 
Дон Альфонсо 
Друг мой Дон Хуан, 
Таков отчет твой об Инфанте? 
Дон Хуан 
Я был при нем до самой смерти, 
Пока его не увидал я 
Свободным, мертвым и живым: 
Взгляните, как лежит он тихо. 
Дон Альфонсо 
Дай руку мне свою, родной мой. 
Несведущий, я слишком поздно 
Тебя пришел освободить. 
Но в смерти, что всего важнее, 
Всегда являет лик свой дружба. 
Твои блаженные останки 
Я отвезу с собой во храм. 
(К Царю.) 
Тебе я, Царь, вручаю Феникс 
И Таруданте, и в супруги 
Прошу ее отдать Мулею, 
С Инфантом он так дружен был. 
(К пленникам.) 
Придите, пленники, взгляните, 
Вот ваш Инфант, попеременно 
Его несите до армады. 
Царь 
Пусть все идут вослед за ним. 
Дон Альфонсо 
Под заунывный трубный голос, 
Под стройный рокот барабанов 
Пусть похоронным маршем войско 
Идет, - чтоб кончил долгий путь, 
Прося смиренно извиненья 
За все великие ошибки, 
Инфант Фернандо Лузитанский, 
В христовой вере стойкий Принц. 
^TПРИМЕЧАНИЯ^U 
^TОБОСНОВАНИЕ ТЕКСТА^U 
Как ни значительны цели, стоящие перед данным изданием, оно, разумеется, не является "критическим". Такая задача по отношению к драме испанского Золотого века (XVI-XVII вв.) медленно, десятилетиями решается и на языке оригинала, несмотря на беспрецедентную (в сравнении, например, с Англией или Францией) сохранность рукописей XVII в., даже автографов. 
Задача критического издания текстов К. Д. Бальмонта тоже не дело ближайшего будущего. Применительно к переводам драм Кальдерона мы пользовались лишь одним "окончательным" текстом, более обработанным, когда речь идет о шести напечатанных самим Бальмонтом пьесах, и менее завершенным в четырех новооткрытых в машинописи 1919 г. пьесах, печатающихся в этой книге в переводе Бальмонта впервые. 
Выше в статье отмечалось значение двойных литературных памятников таких, в которых важна не только художественная ценность оригинала, но ценность вклада переводчика в русскую культуру. Приведены также сведения по истории текстов перевода Бальмонта, открытия машинописи утраченных четырех пьес: "Дама Привидение,", "Луис Перес Галисиец", "Волшебный маг" и "Саламейский алькальд". 
Нужно лишь еще раз повторить, что, по мнению издателей, бальмонтовские переводы Кальдерона - явление удивительное. Они доказывают осуществимость сочетания _максимальной точности_ (их можно рекомендовать как для занятий по совершенствованию знания испанского языка, так и по проблеме русских лексических и синтаксических эквивалентов стилизованной речи Кальдерона) _с высокой поэтичностью_. 
Пьесы расположены в хронологическом порядке. 
В тексте Бальмонта исправлялись лишь явные опечатки и описки. 
Написание иностранных имен собственных у Бальмонта сохранялось, но в некоторых случаях, где оно орфографически отличается от современной передачи вследствие известной общей эволюции принятых норм по сравнению с началом XX в., приводилось (с соответствующей оговоркой) к современной норме. Наиболее частое изменение - это сужение употребления "э" (особенно в дифтонгах) или приведение в соответствие с преобладающей современной традицией написания "у" или "ю" после испанского "ль", не соответствующего ни мягкому, ни твердому русскому "л". Например: вместо дон Гутиэрре у Бальмонта - дон Гутиерре, вместо дон Люис у Бальмонта - дон Луис. 
Не воспроизводится также спорная идея Бальмонта обозначать перенос ударения в имени Патрик (по-русски обычно на первом слоге) на "и", в соответствии с испанским (восходящим к латинскому) эквивалентом "Патрисио", путем написания сдвоенного "к" - "Патрикк". Мы пишем просто "Патрик", напоминая, что у Бальмонта всюду ударение на втором слоге: "Патрик". 
Не привилась по-русски и употреблявшаяся Бальмонтом (воспроизведенная Сабашниковыми) новоиспанская традиция ставить в начале вопросительных и восклицательных предложений соответствующие знаки в перевернутом виде. В рукописях и изданиях кальдероновских времен она не соблюдалась. 
Бальмонт переводил, естественно, по изданиям 
XIX в., в которые, в отличие от изданий XVII в. и в большинстве случаев более точно следующих им изданий 
XX в., вводилось деление трех действий (по-испански - "хорнад", "дней") на сцены ("явления"). Такое деление, ставшее в некотором роде международной нормой издания европейских драм, мы сохраняем. Этим достигается большая полнота воспроизведения перевода таким, каким его видел и слышал сам Бальмонт, а кроме того, обеспечиваются удобства при чтении и постановке, а также при пользовании примечаниями. 
В Дополнения включены целиком или с отмеченными сокращениями статьи, которые К. Д. Бальмонт предпосылал своим переводам. 
В случае, если в примечаниях используются примечания Бальмонта, они отмечены в скобках инициалами К. Б., а где эти примечания положены в основу измененного или сокращенного текста, то пометой в скобках: по К. Б. 
Печатные источники для воспроизведения перевода Бальмонта: Сочинения Кальдерона / Пер. с исп. К. Д. Бальмонта. М.: изд. М. и С. Сабашниковых. Вып. I-III. 1900, 1902, 1912; для рукописей: ГБИЛ. Отдел Рукописей. Архив К. Д. Бальмонта. Картон Э 10. Ф 261.14 (5-8). 
Помещаемый в Дополнении перевод драмы "Жизнь есть сон" известного ученого-испаниста Дмитрия Константиновича Петрова (1872-1925) воспроизведен по редкому малотиражному оттиску: Кальдерон Педро. Жизнь есть сон / Пер. Д. К. Петрова. СПб., 1898. Орфография, пунктуация, написание имен сохраняются. Сохранены также и примечания Д. К. Петрова. Надо напомнить, что они написаны в период, когда понятие барокко еще не применялось к литературе и специфика эстетики барокко Кальдерона не была уяснена. 
К нашему изданию приложены с соответствующим введением материалы по библиографии русских переводов Кальдерона Г. А. Когана. 
Подготовка настоящего издания проходила в известном согласовании с подготовкой книги: Iberica. Культура народов Пиренейского полуострова (Вып. II). Кальдерон и мировая культура XVII в. Отв. ред. академик Г. В. Степанов (1919-1986); выпуск подготовлен Н. И. Балашовым и В. Е. Багно (Л.: Наука, 1986). 
Напомним, что, помимо издания отдельных пьес, в СССР были напечатаны два издания сочинений Кальдерона: Педро Кальдерон. Пьесы. Т. I-II /Сост., вступит, статья и примеч. Н. Б. Томашевского. Ред. переводов Н. М. Любимова. М.: Искусство, 1961; а также: Кальдерон де ла Барка Педро. Избранные пьесы (на испанском языке), с аппаратом на русском языке: статья С. И. Ереминой, подробный комментарий, включающий библиографию А. С. Науменко. М.: Прогресс, 1981. 
Основное испанское издание, по которому сверялся текст и на которое даны ссылки в статьях: Calderbn de la Barka, don Pedro. Obras completes. Vols I-III por A. Valbuena Briones. Madrid / Ed. Aguilar (t. I - 1966; t. II - 1959; t. IIII - 1967). 
Настоящее издание осуществляется в двух книгах. В первой помещены шесть драм Кальдерона, в Приложении статья Н. И. Балашова и примечания к шести драмам. 
Во второй книге четыре драмы Кальдерона в переводе Бальмонта, в Дополнениях - драма "Жизнь есть сон" в переводе Д. К. Петрова, предисловия Бальмонта к сочинениям Кальдерона. Приложения ко второй книге включают статьи Д. Г. Макогоненко и Г. А. Когана, а также примечания к публикуемым во второй книге драмам. 
Н. И. Балашов 
СТОЙКИЙ ПРИНЦ 
(EL PRINCIPE CONSTANTE) 
Драма написана в конце 1628 г. Впервые напечатана в "Первой части комедий Кальдерона" в 1640 г. 
В основе сюжета пьесы лежат подлинные исторические события африканский поход португальских войск под командованием инфантов Фернандо и Энрике (1437). Португальцы тщетно пытались взять Танжер штурмом. Защитники крепости вместе с прибывшим подкреплением разбили португальские отряды. По условиям перемирия инфант дон Фернандо остался в качестве заложника и должен был получить свободу в обмен на крепость Сеуту. Энрике, возвратившись в Португалию, собрал кортесы для ратификации мирного договора. Однако знать и духовенство воспротивились такому обмену. Фернандо умер в плену в 1443 г., лишь в 1473 г. его останки были возвращены португальцам в обмен на знатного мавританского пленника. Вскоре Фернандо был канонизирован как мученик, и его имя обросло множеством легенд. 
История принца Фернандо была подробно изложена в хронике "Vida del principe constante, segun la cronica de su secretario Joan F. Alvares у otros infonnaciones". Возможно, что с этой критикой был знаком Кальдерон. Кроме того, он мог знать и пьесу о доне Фернандо (1595-1598), приписываемую (хотя, по мнению некоторых авторитетных критиков, и без должных оснований) Лопе де Веге. 
Подвигу Фернандо посвящены 52-я и 53-я октавы I песни поэмы "Лузиады" (1572) португальского поэта Камоэнса (1524-1580). 
Хорнада I 
1 Чтобы совершить объезд по морю // Вдоль берберийских берегов. Берберийский берег - обозначение, принятое для африканского побережья. 
2 Близ Геркулесова пролива... - Имеется в виду Гибралтарский пролив. 
3 Для нашей гордости преграда // Кавказ, которым задержался // Могучий Нил твоих побед... - В поэтической лексике того времени Кавказ - частый символ высочайшей преграды; Нил - величайшей реки в мире. 
4 Магистры ордена - чье имя // Христос и Авис, - эти братья... Ависский орден - португальский духовно-рыцарский орден, был основан в 1162 г. кастильскими рыцарями ордена Калатравы. Получил название по городу Авису, в 1162 г. сыграл значительную роль в истории Реконкисты (в 1789 г. перестал существовать). Орден Христа - португальский духовно-рыцарский орден, основанный в 1319 г. королем Дионисием I. 
5 Узнай, что я родился в Хельве... - Хельвы - одна из транскрипций названия острова Джерба (залив Габес в Средиземном море), вблизи которого в начале XVI столетия происходили жестокие сражения испанских войск с турками и маврами. 
6 Разговор между Мулеем и дон Фернандо представляет собой переделку стихотворения знаменитого поэта Гонгоры, которое, в свою очередь, было написано под влиянием народной песни. Поэты тех времен, также как и живописцы, не стесняясь, подражали друг другу, заимствовали друг у друга, желая достигнуть идеальных образцов в искусстве. Приведем стихотворение Гонгоры: 
ИСПАНЕЦ ИЗ ОРАНА 
Среди коней, освобожденных 
От седоков своих убитых, 
Что ищут в поле, не глядит ли 
Меж красного зеленый цвет, 
Берет испанец из Орана 
Коня, что бродит одиноко, 
По ржанью звонкому - веселый, 
По груди сильной - великан. 
И на него он сам садится 
И мавра пленного сажает. 
Ста всадников начальник храбрый, 
Его в бою он захватил. 
На быстрого коня садятся; 
Двойною парой шпор пронзенный, 
Несется он, как бы влекомый 
Теченьем четырех ветров. 
Печальный в путь араб поехал, 
И, как умел, настолько тихо 
Метал он пламенные вздохи, 
И слезы горькие ронял. 
И каждый раз, как обернется, 
Испанец видит с изумленьем, 
Что нежно плачет, кто в сраженьи 
Так тяжко раны наносил. 
И вот степенно и учтиво 
Его он просит, чтоб сказал он, 
Какая этих слез причина, 
Коли причина разрешит. 
И пленный, пленником являясь, 
Без отговорок отвечает, 
И на вопрос, дышавший чувством, 
Испанцу так он говорит. 
- Велик ты в храбрости, испанец, 
И так учтив ты, как бесстрашен; 
Оружием и обращеньем 
Двояко ты меня пленил. 
Меня спросил ты о причине 
Моих горячих воздыханий, 
И должен я тебе ответить, 
Раз я есть я, и ты есть ты. 
От берберийки благородной 
И от губительного турка 
Родился в Хельве я в тот год, как 
Разбиты в Хельве были вы. 
Я воспитался в Тремесене, 
Близ матери моей и близких, 
Как сирота; отец мой умер, 
Корсаром трех морских судов. 
Одна красавица из рода 
Мелионесов благородных 
Жила близ моего жилища, 
Чтоб ближе смерть я встретить мог. 
Предел среди красивых женщин, 
Коль не предел среди жестоких, 
И, словом, дочь пустынь песчаных, 
Родительниц красивых змей. 
Столь красота ее прекрасна, 
Что на устах ее гвоздики 
Цветут верней, чем это видим 
В два ярких месяца весны. 
Чуть только на нее взгляну я, 
Ее чело сияет солнцем, 
Одетых столькими лучами, 
Насколько пышны волоса. 
Мой разум, ею побежденный, 
Красноречиво говорит мне 
Чтоб я простил ее жестокость 
И только помнил красоту. 
Росли мы оба неразлучно, 
И в те младенческие годы 
Любовь неравными стрелами 
Пронзила юные сердца. 
Как золото, во мне возникнув, 
Она сплелася нежной сетью, 
В ней, как свинец, одни насмешки 
И небреженье родила. 
Так вот, испанец, та причина, 
Которой к скорби я подвигнут: 
Решай, имею ль основанье 
О стольких горестях скорбеть! 
- О, смелый мавр, - ему сказал он. 
Коль ты влюблен, как повествуешь, 
И если любишь, как сказал мне, 
Блаженно мучаешься ты. 
Кто мог бы думать, увидавши 
Твои свирепые удары, 
Что в сердце столь суровом скрыта 
Такая нежная душа? 
Коль ты пленен любовью, можешь 
Сейчас отсюда возвратиться, 
А то сочтут, пожалуй, кражей 
То, в чем я видел лишь судьбу. 
И выкупа я не желаю, 
Пусть мне она не посылает 
Ни багряниц весело-цветных, 
Ни превосходнейших ковров. 
Свободен ты, иди же с Богом, 
Страдай, люби, и жить ты будешь, 
Когда же ты ее увидишь, 
Прошу я, вспомни обо мне. 
И вот с коня испанец сходит. 
За ним и мавр сошел на землю, 
И, на земле пред ним простершись, 
Целует ноги у него. 
И говорит: - О, вождь бесстрашный, 
Живи еще тысячелетье, 
Ты бравым был, меня пленивши, 
Вдвойне был бравым - отпустив. 
Аллах с тобою да пребудет, 
И даст тебе всегда победу, 
Дабы распространил ты славу 
В деяньях доблести такой. 
Когда впервые изменилась 
Жестокость той змеи красивой, 
Меня как раз в бою пленил ты. 
Решай же, мог ли я скорбеть! 
(Romancero general, 
f. 1, p. 123, Bibl. de aut. esp. t. X. - K. Б.). 
7 Давай-ка притворюся мертвым... - Совершенно таким же образом поступает у Шекспира Фальстаф в I части Генриха IV (V; 4) (К. Б.). 
8 А заодно, не будь я глуп, / / Вменю себе, что это время II Я не жил, будучи как труп. - В оригинале у Кальдерона эти строки даны по-португальски. В силу языковой близости они понятны испанскому читателю. В переводе сохранить эту особенность практически невозможно. 
9 ...свет огней // Четвертой сферы. - Четвертой сферой является Солнце, занимающее в планетной системе Птолемея четвертое место (К. Б.). 
10 Давай-ка бросим трупы в море, // Во избежание чумы. - И после завоевания Сеуты бросали трупы в море. Страх перед чумой не был безосновательным: позднее она полтора года свирепствовала в Фесе. В Португалии она также неоднократно вспыхивала в XV в., короли Дуарте и Альфонсо V были ее жертвами (К. Б.). 
Хорнада II 
1 Кто умирает, тот теряет // Свою физическую цельность. - Жизнеописание Иова см. в Книге Иова Ветхого Завета. В монологе можно усмотреть известное соответствие Евангелию (Матв., 16, 25): "кто потерял душу свою ради Меня, тот обретает ее". 
2 В умах у знати лузитанской. - Лузитания - латинское название Португалии. 
Хорнада III 
1 Дельфин, властитель рыб... // ...Не раз, во время сильной бури, II Спасал на сушу погибавших... - Дельфин, как царь рыб, был в свите Нептуна (Гомер, Одиссея, V; 421). О сострадательных наклонностях дельфина Геродот рассказывает следующее (I, 23; 24): "Когда певец Арион, мефимнеянин, с большими богатствами собрался отплыть в Коринф, нанятые им коринфяне в открытом море решили бросить его в воду и завладеть его имуществом. Арион попросил, чтобы ему позволили, стоя на корме, в полном наряде, спеть песню перед смертью. Ему позволили. Он взял кифару, спел песню и бросился в море. Перевозчики отправились в Коринф, а дельфин взял Ариона к себе на спину и вынес его на Тенар. Впоследствии Арион пожертвовал тенарскому святилищу медное изображение человека, сидящего на дельфине. - По понятиям древних, дельфины выносили на сушу и других людей, как живых, так и мертвых" (Aelian, "De natura anirnalium", VI, 15, VIII, 3; XII, 6) (К. Б.). 
2 ...орел, // Которому воздушный ветер // На голове взбивает перья... Ветер таким образом делает его голову как бы венценосной. О милосердии орла рассказывает Элиан (XVII, 37): "Один жнец, пойдя к источнику за водой для своих товарищей, убил змею, от которой орел, обвитый ею как кольцом, никак не мог освободиться. Вернувшись затем к своим товарищам, он дал им воды, и они напились. Когда же он сам поднес сосуд с водой к губам, орел, летавший поблизости, опрокинул сосуд и разлил воду. Жнец, негодуя на неблагодарность, начал бранить его, но, когда он обернулся, товарищи его были уже объяты смертными муками, и он увидел тогда, что змея отравила источник, а орел спас ему жизнь" (К. Б.). 
3 И может быть я стою больше. - В этой фразе двойной смысл, так как, в исполнение предсказания старухи, пленная Феникс будет выдана в обмен на труп Дон Фернандо, и явится таким образом "ценою мертвеца" (К. Б.). 
Д. Г. Макогоненко