1 2 3 4 5 
Бридуазон. Она, е-ей-богу, права.
    
Марселина. Но что нам, сын мой, отказ бессовестного человека! Не смотри, откуда ты идешь, а смотри, куда ты идешь, — каждому только это и должно быть важно. Спустя несколько месяцев твоя невеста будет зависеть исключительно от себя самой; она за тебя пойдет, я ручаюсь, у тебя будут нежная супруга и нежная мать, они станут за тобою ухаживать наперебой. Будь снисходителен к ним, сын мой, будь удачлив во всем, что касается лично тебя, будь весел, независим и добр ко всем, и тогда твоей матери больше нечего будет желать.
    
Фигаро. Золотые слова, матушка, я с тобой совершенно согласен. В самом деле, как это глупо! Существование измеряется уже тысячелетиями, и чтобы я стал отравлять какие-нибудь жалкие тридцать лет, которые мне случайно удалось выловить в этом океане времени и которых назад не вернуть, чтобы я стал отравлять их себе попытками доискаться, кому я ими обязан! Нет уж, пусть такого рода вопросы волнуют кого-нибудь другого. Убивать жизнь на подобную чепуху — это все равно что просунуть голову в хомут и превратиться в одну из тех несчастных лошадей, которые тянут лямку по реке против течения и не отдыхают, даже когда останавливаются, тянут ее все время, даже стоя на месте. Нет, мы подождем.
    
Граф (в сторону).Это нелепое происшествие путает мне все карты!
    
Бридуазон (Фигаро).А что же ваше дворянское происхождение и замок? Вы ввели правосудие в заблу-уждение.
    
Фигаро. По милости вашего правосудия я чуть было не свалял такого дурака! Двадцать раз из-за проклятой сотни экю я готов был отправить на тот свет этого господина, который оказался моим отцом! Но так как провидение избавило мою душу от такого греха, то я прошу вас, батюшка, принять мои извинения… А вы, матушка, обнимите меня… со всей материнской нежностью, на какую вы только способны.
    
Марселина бросается ему на шею.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XVII
    
    
Бартоло, Фигаро, Марселина, Бридуазон, Сюзанна, Антонио, Граф.
    
    
Сюзанна (вбегает с кошельком в руке).Помедлите, ваше сиятельство: не надо их женить — я уплачу этой даме из того приданого, которое мне пожаловала моя госпожа.
    
Граф (в сторону).Черт бы взял твою госпожу! Все точно в заговоре против меня. (Уходит.)
    
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XVIII
    
    
Бартоло, Антонио, Сюзанна, Фигаро, Марселина, Бридуазон.
    
    
Антонио (видя, что Фигаро обнимает свою мать, говорит Сюзанне).Что ж, плати, плати! А они вон что!
    
Сюзанна (отворачивается).С меня довольно. Идем, дядюшка!
    
Фигаро (останавливает ее).Нет уж, подождите, пожалуйста. Что такое ты увидала?
    
Сюзанна. Свою собственную глупость да твою подлость.
    
Фигаро. Ничего похожего.
    
Сюзанна (гневно).И что ты женишься на ней добровольно, раз ты ее ласкаешь.
    
Фигаро (весело).Я ее ласкаю, но не женюсь на ней.
    
Сюзанна хочет уйти, Фигаро ее удерживает; Сюзанна дает ему пощечину.
    
Сюзанна. Как вы смеете, наглец, меня удерживать?
    
Фигаро (к присутствующим).Это ли не любовь? Прошу тебя, прежде чем уходить, вглядись получше в эту милую женщину.
    
Сюзанна. Смотрю.
    
Фигаро. И как ты ее находишь?
    
Сюзанна. Нахожу, что она отвратительна.
    
Фигаро. Да здравствует ревность! Ревность за словом в карман не лезет.
    
Марселина (раскрыв объятия).Обними свою мать, прелестная моя Сюзанетта! Вот этот негодник, который тебя дразнит, — это мой сын.
    
Сюзанна (бежит к ней).Вы его мать!
    
Бросаются друг другу в объятия.
    
Антонио. С сегодняшнего дня?
    
Фигаро. С сегодняшнего дня мне стало об этом известно.
    
Марселина (в сильном волнении).Нет, когда моя душа рвалась к нему, она не сознавала одного: побудительной причины. Во мне говорила кровь.
    
Фигаро. А во мне, матушка, — голос рассудка, и это он заменял мне инстинкт, когда я отвечал вам отказом, потому что ненависти к вам я никогда не испытывал, доказательство — деньги…
    
Марселина (передает ему бумагу).Они твои. Возьми свою расписку, — это тебе будет вместо приданого.
    
Сюзанна (бросает ему кошелек).Возьми и это.
    
Фигаро. Большое спасибо.
    
Марселина (в сильном волнении).В девушках я была не очень-то удачлива, потом чуть было не стала самой злосчастной супругой в мире, а теперь я самая благополучная из всех матерей на свете! Обнимите меня, детки мои, — на вас я перенесу всю мою нежность. Я счастлива бесконечно, и как же я вас, дети мои, буду любить!
    
Фигаро (растроганный, с живостью).Остановись, милая матушка, остановись, иначе глаза мои утонут в слезах — первых слезах в моей жизни! Впрочем, это слезы радости. Но ведь этакая глупость: я чуть было не устыдился их. Я же чувствовал, как они текли у меня между пальцев, — взгляни (показывает расставленные пальцы)– и сдуру удерживал их! Прочь, ложный стыд! Мне хочется и смеяться и плакать, — такие минуты в жизни не повторяются. (Обнимает мать и Сюзанну.)
    
Марселина. О друг мой!
    
Сюзанна. Дорогой мой!
    
Бридуазон (вытирая глаза платком).Стало быть, я тоже ду— урак!
    
Фигаро (горячо).Печаль! Теперь я решаюсь бросить тебе вызов. Попробуй мной овладеть в то время, как я нахожусь среди этих дорогих моему сердцу женщин.
    
Антонио (Фигаро).Будет тебе телячьи нежности-то разводить. В хороших семьях так заведено, чтоб сперва под венец — мать и отец, поняли? Ваши-то отец с матерью отдали друг дружке руку?
    
Бартоло. Руку! Да пусть моя рука отсохнет и отвалится, если я когда-нибудь отдам ее матери такого негодяя!
    
Антонио (Бартоло).Стало быть, вы не отец, а вроде как мачеха? (Фигаро.)Тогда, красавец, дело у нас с тобой не выйдет.
    
Сюзанна. Ах, дядюшка…
    
Антонио. Как он есть ничей ребенок, стану я отдавать за него ребенка моей сестры!
    
Бридуазон. Статочное ли это дело, бо-олван? Всякий человек — че-ей-нибудь да ребенок.
    
Антонио. Слыхали мы!… Не получит он ее, и все тут. (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XIX
    
    
Бартоло, Сюзанна, Фигаро, Марселина, Бридуазон.
    
    
Бартоло (Фигаро).Теперь ищи кого-нибудь, кто бы тебя усыновил. (Хочет уйти.)
    
Марселина (бежит за ним и, обняв его за талию, не пускает).Погодите, доктор, не уходите!
    
Фигаро (в сторону).Нет, кажется, все андалусские дураки сговорились помешать моей злополучной свадьбе!
    
Сюзанна (Бартоло).Милый папочка, это ваш сын…
    
Марселина (Бартоло).Который пошел в вас умом, талантом, лицом!
    
Фигаро (Бартоло).И при этом не стоил вам ни единого гроша.
    
Бартоло. А те сто экю, что ты у меня взял?
    
Марселина (лаская его).Мы будем так о вас заботиться, папа!
    
Сюзанна (лаская его).Мы будем так вас любить, папенька!
    
Бартоло (смягчившись).Папа, милый папочка, папенька! Видно, я еще глупее этого господина (указывает на Бридуазона).Распустил нюни, как мальчишка. Марселина и Сюзанна обнимают его.Э, погодите, я еще не сказал «да»! (Оборачивается.)А где же его сиятельство?
    
Фигаро. Побежим к нему, вырвем у него последнее слово. А то, если он затеет новую интригу, придется все начинать сначала.
    
Все. Бежим, бежим! (Увлекают за собою Бартоло.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XX
    
    
Бридуазон один.
    
«Еще глу-упее этого господина»! Та-акие вещи можно говорить себе самому, но… Не о-очень-то они тут у-учтивы, как я погляжу. (Уходит.)
   
  
  
   
    
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ I
    
    
Сцена представляет галерею, освещенную канделябрами и люстрами и украшенную букетами и гирляндами цветов, — одним словом, убранную по-праздничному. Впереди, с правой стороны, стол и на нем чернильница, позади стола — кресло.
    
    
Фигаро, Сюзанна.
    
    
Фигаро (обняв Сюзанну за талию).Ну что, моя бесценная, ты довольна? Матушка благодаря своему бойкому, золотому язычку сумела умаслить доктора! Поломался-поломался, а все-таки женится, и твоему дядюшке-брюзге теперь уже рот замазан. Только его сиятельство все еще бесится: ведь их бракосочетание — залог того, что и мы свою свадьбу отпразднуем. Порадуйся же такому счастливому исходу.
    
Сюзанна. Что-то уж очень чудно!
    
Фигаро. Скорее, уж очень забавно. Мы мечтали лишь о том, чтобы выцарапать приданое у его сиятельства, и вот теперь в наших руках целых два приданных, но получили мы их не из его рук. Тебя преследовала разъяренная соперница, меня изводила фурия, и вдруг она превратилась для нас обоих в нежнейшую мать. Вчера еще я был один, как перст, а теперь у меня есть и отец и мать, правда не такие роскошные, какими я их себе рисовал в моем воображении, но для нас с тобой они сойдут: ведь мы же свободны от тщеславия, присущего богачам.
    
Сюзанна. Однако, дружочек, все вышло не так, как ты предполагал, и не так, как мы с тобой ожидали!
    
Фигаро. Случай распорядился мудрее, чем мы все, вместе взятые, моя крошка. И так всегда в жизни: мы-то стараемся, строим планы, готовимся к одному, а судьба преподносит нам совсем другое. Начиная с ненасытного завоевателя, который способен проглотить весь мир, и кончая смиренным слепцом, которого ведет собака, все мы — игрушки ее прихотей. И, пожалуй, слепец, который идет за собакой, следует более верным путем и реже бывает обманут в своих ожиданиях, чем тот, первый слепец со всей его свитой. Что же касается милейшего слепца, которого величают Амуром… (Снова нежно обнимает Сюзанну.)
    
Сюзанна. Право, меня только этот слепец и занимает!
    
Фигаро. Позволь же мне выкинуть такую штуку: я, как верный пес, подведу его к твоей хорошенькой маленькой дверце и будем мы там жить до самой смерти.
    
Сюзанна (со смехом).Амур и ты?
    
Фигаро. Я и Амур.
    
Сюзанна. А вы не приметесь искать себе другого пристанища?
    
Фигаро. Если ты меня в этом уличишь, то пусть тысячи миллионов кавалеров…
    
Сюзанна. Это уж ты хватил. Скажи чистую правду.
    
Фигаро. Моя правда — самая истинная.
    
Сюзанна. Фу, противный! Разве бывает несколько правд?
    
Фигаро. Ну, да! Как только было замечено, что с течением времени старые бредни становятся мудростью, а старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетенные, произвели на свет большие-пребольшие истины, на земле сразу развелось видимо— невидимо правд. Есть такая правда, которую все знают, но о которой умалчивают, потому что не всякую правду можно говорить. Есть такая правда, которую все расхваливают, да не от чистого сердца, потому что не всякой правде можно верить. А клятвы влюбленных, угрозы матерей, зароки пьянчуг, обещания власть имущих, последнее слово купцов? И так до бесконечности! Есть только одна правда без подвоха — это моя любовь к Сюзон.
    
Сюзанна. Я довольна, что ты так радуешься, — ты вне себя от радости, значит ты счастлив. Теперь поговорим о свидании с графом.
    
Фигаро. Лучше давай совсем не говорить о нем: из-за него я чуть было не лишился Сюзанны.
    
Сюзанна. Так ты решительно против свидания?
    
Фигаро. Если вы меня любите, Сюзанна, то дайте честное слово, что не пойдете: пусть-ка он напрасно тебя прождет, вперед наука.
    
Сюзанна. Мне трудно было назначить ему свидание, а не прийти — легче легкого. Нечего больше об этом и говорить.
    
Фигаро. Это истинная правда?
    
Сюзанна. Я — не то что ваши разумники: у меня только одна правда.
    
Фигаро. И ты будешь меня любить хоть немножко?
    
Сюзанна. Очень.
    
Фигаро. Это не бог весть что.
    
Сюзанна. А чего же тебе надо?
    
Фигаро. Видишь ли, в любви всякое «чересчур» еще недостаточно.
    
Сюзанна. Я этих тонкостей не понимаю, а вот любить я буду только моего мужа.
    
Фигаро. Сдержи свое слово, и ты явишься блестящим исключением из общего правила. (Хочет обнять ее.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ II
    
    
Фигаро, Сюзанна, Графиня.
    
    
Графиня. А ведь я была права: где один из вас, там, непременно и другой. Послушайте, Фигаро, вы обкрадываете свое будущее, свое супружество, самого себя тем, что ловите на лету свидания с невестой. Вас ждут с нетерпением!
    
Фигаро. Совершенно верно, сударыня, я увлекся. Пойду покажу им мое оправдание. (Хочет увести с собой Сюзанну.)
    
Графиня (удерживает ее).Она вас догонит.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ III
    
    
Сюзанна, Графиня.
    
    
Графиня. У тебя все готово, чтобы нам поменяться платьями?
    
Сюзанна. Ничего и не нужно, сударыня: свидание не состоится.
    
Графиня. Как, вы раздумали?
    
Сюзанна. Это Фигаро.
    
Графиня. Вы меня обманываете.
    
Сюзанна. Боже милосердный!
    
Графиня. Фигаро не такой человек, чтобы упустить приданое.
    
Сюзанна. Сударыня! В чем же вы меня подозреваете?
    
Графиня. В том, что вы в конце концов сговорились с графом, и теперь вам досадно, что вы открыли мне его намерения. Я вижу вас насквозь. Оставьте меня. (Хочет уйти.)
    
Сюзанна (бросается на колени).Бог с вами, сударыня! Вы даже не представляете себе, какая это обида для Сюзанны! После ваших бесконечных благодеяний, после того, как вы дали мне приданое…
    
Графиня (поднимает ее с колен).В самом деле… я сама не знаю, что говорю! Ведь ты же, моя дорогая, сама не идешь на свидание, а предоставляешь идти мне. Ты сдержишь слово, данное своему супругу, и этим поможешь мне вернуть моего.
    
Сюзанна. Как вы меня огорчили!
    
Графиня. Уж это я такая стала взбалмошная! (Целует ее в лоб.)Где у вас назначено свидание?
    
Сюзанна (целует ей руку).Мне запомнилось только слово «сад».
    
Графиня (показывает на стол).Возьми перо, сейчас мы придумаем место.
    
Сюзанна. Чтобы я ему написала?
    
Графиня. Это необходимо.
    
Сюзанна. Сударыня, уж лучше вы…
    
Графиня. Я все беру на себя. (Сюзанна садится, графиня диктует.)Новая песенка на мотив: «Как чудно вечерком в тени густых каштанов…» «Как чудно вечерком…»
    
Сюзанна (пишет).«…в тени густых каштанов…» Дальше?
    
Графиня. Ты думаешь, он не догадается?
    
Сюзанна (перечитывает).Все ясно. (Складывает записку.)Чем бы запечатать?
    
Графиня. Булавку, скорее! Она и послужит ответом. Напиши на обороте: «Верните мне печать».
    
Сюзанна (пишет, смеясь).А-а, печать!… Ну, эта печать, сударыня, будет повеселее той, что на приказе.
    
Графиня (вспоминая о чем-то для нее тяжелом).Ах!
    
Сюзанна (ищет у себя булавку).Булавки-то у меня и нет!
    
Графиня (вынимает булавку из своего платья).Держи. Лента пажа падает на пол. Ах, моя лента!
    
Сюзанна (поднимает ленту).Это лента маленького воришки! Вы были так жестоки…
    
Графиня. Что же, я должна была оставить ее у него на руке? Красивый бы это имело вид! Дайте же ее сюда!
    
Сюзанна. Вы больше не будете ее носить, сударыня, на ней кровь этого мальчика.
    
Графиня (берет ленту).Чудная лента для Фаншетты… За первый же букет, который она мне принесет…
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ IV
    
    
Молодая пастушка, Керубино в женском платье, Фаншетта и другие девушки, одетые, как она, с букетами в руках, Графиня, Сюзанна.
    
    
Фаншетта. Сударыня, деревенские девушки принесли вам цветов.
    
Графиня (быстро прячет ленту).Прелестные цветы. Мне жаль, мои милые, что не все из вас мне знакомы. (Указывая на Керубино.)Кто эта обворожительная девочка, что так несмело себя держит?
    
Пастушка. Это, сударыня, моя двоюродная сестра, она здесь только по случаю свадьбы.
    
Графиня. Прехорошенькая. Мне так много букетов все равно в руках не удержать, а потому окажем предпочтение гостье. (Берет у Керубино букет и целует его в лоб.)Покраснела. (Сюзанне.)Не кажется ли тебе, Сюзон… что она на кого-то похожа?
    
Сюзанна. Вылитый портрет.
    
Керубино (в сторону, прижав руки к сердцу.)Ах, этот поцелуй предназначался не мне!
    
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ V
    
    
Молодые девушки, Керубино среди них, Фаншетта, Антонио, Граф, Графиня, Сюзанна.
    
    
Антонио. А я вам говорю, ваше сиятельство, он здесь. Они его наряжали у моей дочки: все его вещи так там и остались, а вот его офицерская шляпа, — я ее вытащил из узла. (Выступает вперед, окидывает взглядом девушек и, узнав Керубино, срывает с него чепчик, в то же мгновение длинные локоны, пажа заплетенные в косичку, рассыпаются по плечам. Антонио надевает на него офицерскую шляпу.)Ах, ты, чтоб тебя, вот он где, наш офицер!
    
Графиня (отшатывается).О, боже!
    
Сюзанна. Каков плутишка!
    
Антонио. Ведь я когда еще говорил, что это он…
    
Граф (в гневе).Итак, графиня?
    
Графиня. Итак, граф, я поражена еще больше, чем вы, и во всяком случае в равной мере возмущена.
    
Граф. Так, а утром?
    
Графиня. В самом деле, нехорошо было бы с моей стороны, если б я продолжала отрицать. Он пришел ко мне. Мы затеяли шутку, которую вот эти дети в конце концов и сыграли. Вы застали нас в то время, когда мы были заняты его костюмом. Вы так вспылили! Он скрылся, я смутилась, общий испуг все довершил.
    
Граф (Керубино с досадой).Почему вы не уехали?
    
Керубино (поспешно снимая шляпу).Ваше сиятельство…
    
Граф. Я тебя накажу за непослушание.
    
Фаншетта (не задумываясь).Ах, ваше сиятельство, выслушайте меня! Помните, что вы мне говорите всякий раз, когда меня целуете? «Если ты меня полюбишь, маленькая моя Фаншетта, я сделаю для тебя все, что захочешь».
    
Граф (покраснев).Разве я это говорил?
    
Фаншетта. Говорили, ваше сиятельство. Так вот, не наказывайте Керубино, а лучше жените его на мне, и за это я вас буду любить без памяти.
    
Граф (в сторону).Мальчишка-паж провел меня за нос!
    
Графиня. Теперь моя очередь спросить: итак, граф? Признание этого ребенка, такое же простодушное, как и мое, свидетельствует о двух непреложных вещах: если я у вас и вызываю какие-либо подозрения, то всегда невольно, вы же делаете все для того, чтобы усилить мои подозрения и доказать, что они не напрасны.
    
Антонио. И вы туда же, ваше сиятельство? Ну, погоди ж она у меня, я ее поучу, как все равно ее покойную мать, царство ей небесное… Тут, правда, еще ничего такого нет, но ведь знаете, сударыня, когда девчонки подрастают…
    
Граф (растерянный, в сторону).Какой-то злой гений все здесь обращает против меня!
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ VI
    
    
Молодые девушки, Керубино, Антонио, Фигаро, Граф, Графиня, Сюзанна.
    
    
Фигаро. Ваше сиятельство, отпустите девушек, без них нельзя начать ни празднества, ни танцев.
    
Граф. Вы хотите танцевать? Да бог с вами! Это после утреннего-то падения, когда вы себе вывихнули ногу!
    
Фигаро (покачивая ногой).Немножко еще побаливает, ну, да ничего, пройдет. (Девушкам.)Идемте, красавицы, идемте.
    
Граф (поворачивает его к себе лицом).Ваше счастье, что вы упали как раз на клумбы, а на клумбах земля рыхлая!
    
Фигаро. Великое счастье, конечно, иначе…
    
Антонио (поворачивает его лицом к себе).И до чего ж это он скорчился, когда падал сверху!
    
Фигаро. Другой, половчее меня, так прямо в воздухе бы и остался. (Девушкам.)Идемте, сударыни?
    
Антонио (поворачивает его).А в это самое время маленький паж скакал на коне в Севилью?
    
Фигаро. Может, скакал, может, ехал шагом…
    
Граф (поворачивает его).А приказ о его назначении был у вас в кармане?
    
Фигаро (слегка удивленный).Бесспорно, но к чему этот допрос? (Девушкам.)Идемте же, девушки!
    
Антонио (выводит за руку Керубино).А вот эта девушка уверяет, что мой будущий зятек — врун, каких мало.
    
Фигаро (поражен).Керубино!… (В сторону.)Нелегкая возьми этого маленького повесу!
    
Антонио. Понял теперь?
    
Фигаро (стараясь вывернуться).Понял… понял… А что он поет?
    
Граф (сухо).Он ничего не поет, он говорит, что это он прыгнул на левкои.
    
Фигаро (задумчиво).Ну, если он сам говорит… тогда это возможно! Не берусь судить о том, чего не знаю.
    
Граф. Так, значит, и вы, и он…
    
Фигаро. А что ж тут особенного? Охота прыгать заразительна. Вспомните Панургово стадо. Притом, когда вы изволите гневаться, всякий готов очертя голову…
    
Граф. Как же так, два человека сразу?
    
Фигаро. Тут не то что два, а и двадцать два выпрыгнут. Да и что за беда, ваше сиятельство, раз никто не пострадал? (Девушкам.)Да ну же, идете вы, или нет?
    
Граф (теряя самообладание).Мы, кажется, комедию разыгрываем?
    
Слышны звуки фанфар.
    
Фигаро. Вот и знак к началу торжественного шествия. По местам, красавицы, по местам! Сюзанна, скорее дай мне руку!
    
Толпа разбегается; остается один Керубино с опущенной головой.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ VII
    
    
Керубино, Граф, Графиня.
    
    
Граф (провожая Фигаро взглядом).Нет, какова наглость! (Пажу.)А вы, господин притворщик, прикидывающийся смущенным, извольте немедленно переодеться, и чтобы сегодня же вечером вы больше нигде мне не встретились!
    
Графиня. Он будет очень скучать.
    
Керубино (в порыве восторга).Скучать! О нет! На моем лбу я уношу такое блаженство, которое могло бы мне скрасить сто лет заключения! (Надевает шляпу и убегает.)
    
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ VIII
    
    
Граф, Графиня.
    
    
Графиня, не говоря ни слова, усиленно обмахивается веером.
    
Граф. Какое это еще блаженство у него на лбу?
    
Графиня (в замешательстве).Наверное… его первая офицерская шляпа. Детям все-игрушка. (Хочет уйти.)
    
Граф. Вы не останетесь с нами, графиня?
    
Графиня. Вы же знаете, что я плохо себя чувствую.
    
Граф. Ну, на одну секунду, ради вашей любимицы, а то я буду думать, что вы сердитесь!
    
Графиня. Вот и две пары брачующихся. Сядем же и примем их, как подобает.
    
Граф (в сторону).Брачующиеся! Раз нельзя помешать, приходится терпеть.
    
Граф и графиня садятся у одной из стен галереи.
    
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ IX
    
    
Граф и Графиня сидят. Музыка играет «Испанские безумства» в ритме марша.
    
    ШЕСТВИЕ
    
    
Лесничие с ружьями на плечах, альгуасил, члены суда, Бридуазон. Крестьяне и крестьянки в праздничных одеждах.
    
Две девушки несут головной убор невесты, украшенный белыми перьями.
    
Две девушки несут белую фату.
    
Две девушки несут перчатки и букет.
    
Антонио в качестве посаженого отца ведет за руку Сюзанну.
    
Другие девушки несут такой же, как у Сюзанны, головной убор, фату и букет белых цветов для Марселины.
    
Фигаро ведет за руку Марселину, так как это он должен будет препоручить ее доктору, доктор же, с большим букетом на груди, замыкает шествие.
    
Молодые девушки проходят мимо графа и передают его слугам всевозможные предметы, которые нужны будут Сюзанне и Марселине для венчания.
    
Крестьяне и Крестьянки сначала выстраиваются в два ряда по обе стороны галереи, потом танцуют фанданго с кастаньетами; затем музыка играет вступление к дуэту, и тут Антонио подводит Сюзанну к графу;
    
Сюзанна становится перед графом на колени. Граф надевает на нее убор, фату и передает ей цветы, а в это время девушки поют следующий дуэт:
    
     
      
Воздай хвалу тому, невеста молодая,
      
Кому неведомы ни ненависть, ни месть,
      
Кто, навсегда разврат и похоть изгоняя
      
Супругу твоему твою вручает честь!
     
    
    
При последнем стихе Сюзанна, продолжая стоять на коленях, дергает графа за плащ и показывает ему, что в руке у нее записка, затем подносит руку к голове, граф делает вид, что поправляет ей убор, а она в это время передает ему записку.
    
Граф незаметно прячет записку на груди; дуэт оканчивается; невеста встает и делает графу глубокий реверанс.
    
Фигаро принимает Сюзанну из рук графа и отходит с ней на противоположную сторону галереи, к Марселине. В течение этого времени музыка снова играет фанданго.
    
Граф, которому не терпится прочитать то, что он получил, выходит на авансцену и достает записку, но при этом он делает такое движение, которое дает понять, что он сильно уколол себе палец; он трясет его, надавливает, сосет и глядит на бумажку, заколотую булавкой.
    
Граф (в то время как он и Фигаро говорят, оркестр играет пианиссимо).Черт бы побрал этих женщин, всюду втыкают булавки! (Бросает булавку на пол, читает записку и целует ее.)
    
Фигаро (за ним следивший, обращаясь к матери и Сюзанне).Какая— то девчонка мимоходом сунула ему любовную записку. Записка была сколота булавкой, и его сиятельство здорово укололся.
    
Танцы возобновляются.
    
Граф,прочитав записку, переворачивает ее и читает на обратной стороне, что ему предлагается вместо ответа возвратить булавку. Он ищет булавку на полу, наконец находит и прикалывает себе к рукаву.
    
(Сюзанне и Марселине.) От любимой все дорого, Смотрнте-ка, он подымает булавку. Этакий сумасброд!
    
Между тем Сюзанна и графиня обмениваются знаками.
    
    
Танец окончен, вновь начинается вступление к дуэту.
    
    
Фигаро подводит Марселину к графу так же, как до этого к нему подводили Сюзанну, граф берет в руки головной убор, и уже начинается дуэт, как вдруг раздаются крики.
    
Судебный пристав (кричит в дверях).Стойте, господа, всем сюда нельзя! Эй, стража, стража! Стража поспешно идет к двери.
    
Граф (встает).Что случилось?
    
Судебный пристав. Это господин Базиль, ваше сиятельство, и с ним все село: привлек своим пением.
    
Граф. Пусть войдет один.
    
Графиня. Позвольте мне уйти.
    
Граф. Я не забуду вашей любезности.
    
Графиня. Сюзанна!… Она сейчас вернется. (Сюзанне тихо.)Пойдем обменяемся платьями. (Уходит с Сюзанной.)
    
Марселина. Вечно этот Базиль не вовремя!
    
Фигаро. Ничего, я сумею его осадить.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ Х
    
    
Те же, кроме графини и Сюзанны, Базиль с гитарой, Грипсолейль.
    
    
Базиль (входит и поет на мотив заключительного водевиля).
    
     
      
Те, кто грустны, те, кто хмуры,
      
Тех, кто ветрен, — не хули!
      
Переменчивость натуры -
      
Уж таков закон земли!
     
     
      
Для чего крыла Амуру?
      
Чтоб они его несли!
      
Чтоб они его несли!
      
Чтоб они его несли!
     
    
    
Фигаро (приближается к нему).Да, крылья у него за спиной как раз для этой цели. Но что означает, дружище, ваша музыка?
    
Базиль (указывая на Грипсолейля).То, что я доказал его сиятельству мою покорность и позабавил этого принадлежащего к его обществу господина, а теперь взываю к его правосудию.
    
Грипсолейль. Какое там позабавил, ваше сиятельство! У него такие дрянные песни…
    
Граф. Чего же вы хотите, Базиль?
    
Базиль. Того, что мне принадлежит по праву, ваше сиятельство, то есть руки Марселины. И я решительно возражаю…
    
Фигаро (подходит к нему).Милостивый государь, как давно вам приходилось видеть перед собой болвана?
    
Базиль. Я его сейчас вижу перед собой, милостивый государь.
    
Фигаро. Если мои глаза служат для вас таким превосходным зеркалом, те вычитайте же в них заодно вывод, который вам надлежит сделать из моего предупреждения. Попробуйте только подойти к этой даме…
    
Бартоло (со смехом).Да отчего же? Дайте ему сказать.
    
Бридуазон (становится между Базилем и Фигаро).Стоит ли дру— узьям…
    
Фигаро. Хорошенькие друзья!
    
Базиль. Какое заблуждение!
    
Фигаро (поспешно).Дружить с сочинителем скучнейших напевов для церковного хора?
    
Базиль (поспешно).Дружить с этим плоским рифмачом?
    
Фигаро (поспешно).Кабацкий музыкантишка!
    
Базиль (поспешно).Газетный борзописец!
    
Фигаро (поспешно).Мучитель нашего слуха!
    
Базиль (поспешно).Дипломатический лизоблюд!
    
Граф (сидя).Оба вы хороши!
    
Базиль. Он на каждом шагу роняет мое достоинство!
    
Фигаро. Я бы вас самого уронил с удовольствием!
    
Базиль. Всюду говорит, что я глуп!
    
Фигаро. Вы, значит, думаете, что я — эхо?
    
Базиль. Между тем сколькие певцы благодаря моему таланту блеснули…
    
Фигаро. Ужаснули…
    
Базиль. Опять!
    
Фигаро. А почему же не сказать, если это правда? Что ты за принц, чтоб тебя надо было только по шерстке гладить? Терпи правду, мерзавец, раз тебе нечем подкупить лжеца, а если тебе боязно услышать ее из наших уст, то зачем же ты явился мешать нашей свадьбе?
    
Базиль (Марселине).Обещали вы или нет оказать мне предпочтение в том случае, если по прошествии четырех лет вы еще не будете пристроены?
    
Марселина. С каким условием я это обещала?
    
Базиль. С условием, что если вы отыщете потерянного вами сына, то я в виде особого одолжения его усыновлю.
    
Все. Он нашелся!
    
Базиль. За мною дело не станет!
    
Все (указывая на Фигаро).Вот он!
    
Базиль (в ужасе пятится).Черт знает что такое!
    
Бридуазон (Базилю).Так вы отказываетесь от его ма-амаши?
    
Базиль. Что может быть ужаснее — считаться отцом негодяя?
    
Фигаро. Чтобы я считался сыном негодяя? Да ты в уме?
    
Базиль (указывая на Фигаро).Раз тут замешан этот господин, то я уж в это не вмешиваюсь.
    
(Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XI
    
    
Те же, кроме Базиля.
    
    
Бартоло (хохочет).Ха-ха-ха-ха!
    
Фигаро (подпрыгивая от восторга).Наконец-то у меня будет жена!
    
Граф (в сторону).А у меня любовница! (Встает.)
    
Бридуазон (Марселине).И все у-удовлетворены.
    
Граф. Пусть составят два брачных договора — я подпишу.
    
Все. Виват! (Уходят.)
    
Граф. Мне необходимо с часок отдохнуть. (Хочет уйти вместе со всеми.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XII
    
    
Грипсолейль, Фигаро, Марселина, Граф.
    
    
Грипсолейль (Фигаро).А я пойду к большим каштанам, подсобить насчет потешных огней, — говорили, нынче их там будут устраивать.
    
Граф (поспешно возвращаясь).Какой дурак отдал такое распоряжение?
    
Фигаро. А что же тут плохого?
    
Граф (живо).Графине нездоровится — откуда же она будет смотреть потешные огни? На террасе — вот где их надо устроить, как раз напротив ее покоев.
    
Фигаро. Слышишь, Грипсолейль! На террасе!
    
Граф. Под большими каштанами! Вот так придумали! (Уходя, в сторону.)Чуть было мне свидание не спалили!
    
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XIII
    
    
Фигаро, Марселина.
    
    
Фигаро. С чего это он стал таким внимательным к своей супруге? (Хочет уйти.)
    
Марселина (останавливает его).Два слова, сынок. Я хочу тебе покаяться: под влиянием дурного чувства я была несправедлива к твоей обворожительной жене. Хотя Базиль и говорил мне, что она всякий раз отклоняла предложения графа, а все-таки мне казалось, что она с ним заодно.
    
Фигаро. Вы плохо знаете своего сына, если думаете, что чисто женские разговоры могут меня поколебать. Ручаюсь, что самая лукавая женщина ничего не сумела бы напеть мне в уши.
    
Марселина. Слава богу, что ты так в себе уверен, сын мой. Ревность… Фигаро…это неразумное дитя гордости или же припадок буйного помешательства. О, у меня, матушка, на сей предмет философия… несокрушимая. И если Сюзанна когда-нибудь меня обманет, я ее прощаю заранее: ведь ей столько для этого придется потрудиться… (Оборачивается и замечает Фаншетту, которая кого-то ищет.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XIV
    
    
Фигаро, Фаншетта и Марселина.
    
    
Фигаро. Э-э-э-э!… Моя маленькая сестренка нас подслушивает!
    
Фаншетта. Ну уж нет! Это, говорят, нечестно!
    
Фигаро. Верно, но так как это полезно, то ради пользы поступаются честью.
    
Фаншетта. Я смотрела, нет ли тут кое-кого.
    
Фигаро. Уже научилась хитрить, плутовка! Вы отлично знаете, что здесь его не может быть.
    
Фаншетта. Кого его?
    
Фигаро. Керубино.
    
Фаншетта. А я вовсе и не его ищу, я хорошо знаю, где он, я ищу мою сестру Сюзанну.
    
Фигаро. А что от нее надо моей сестренке?
    
Фаншетта. Вам-то, братец, я уж так и быть скажу. Мне бы… мне бы только булавку ей передать.
    
Фигаро (живо).Булавку! Булавку!… А от кого, негодница? С этих пор уже заним… (Спохватывается и продолжает более мягким тоном.)Вы уже занимаетесь добросовестно всяким делом, за какое только возьметесь, Фаншетта. Моя хорошенькая сестренка до того услужлива…
    
Фаншетта. Чего же вы сердитесь? Я сейчас уйду.
    
Фигаро (останавливает ее).Нет, нет, я шучу. Послушай: эту булавочку его сиятельство велел тебе передать Сюзанне, и ею же была сколота записочка, которую он читал. Ты видишь, мне все известно.
    
Фаншетта. Чего же вы тогда спрашиваете, если все так хорошо знаете?
    
Фигаро (обдумывая ответ).А мне любопытно знать, какое именно дал тебе граф поручение.
    
Фаншетта (простодушно).Да ведь вы уже угадали. Он сказал: «Возьми эту булавку, малышка Фаншетта, отдай ее твоей прелестной сестре и скажи ей только, что это печать от больших каштанов».
    
Фигаро. От больших?…
    
Фаншетта. Каштанов. Правда, он еще прибавил: «Смотри, чтоб никто тебя не видел».
    
Фигаро. Надо быть послушной, сестренка. К счастью, вас никто не видел. Исполняйте же как можно лучше данное вам поручение и не говорите Сюзанне ничего, кроме того, что приказал его сиятельство.
    
Фаншетта. А что же мне еще говорить? Вы уж, братец, совсем меня за ребенка считаете. (Уходит вприпрыжку.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XV
    
    
Фигаро, Марселина.
    
    
Фигаро. Что, матушка?
    
Марселина. Что, сынок?
    
Фигаро (тяжело дыша).Вот это уж… Бывают же, однако, дела на свете!…
    
Марселина. Бывают дела! А что, собственно, произошло?
    
Фигаро (хватаясь за грудь).То, что я сейчас услышал, матушка, это вот тут, как свинец.
    
Марселина (со смехом).Оказывается, это сердце, исполненное уверенности, всего лишь надутый пузырь? Один булавочный укол — и весь воздух выпущен!
    
Фигаро (в ярости).Но ведь эту булавку, матушка, он подобрал с пола!…
    
Марселина (напоминает ему его же слова).«Ревность? О, у меня, матушка, на сей предмет философия… несокрушимая. И если Сюзанна оставит меня когда-нибудь в дураках, я ей это прощаю…»
    
Фигаро (живо).Ах, матушка, говорят, что чувствуют! Заставьте самого беспристрастного судью разбирать свое собственное дело, и посмотрите, как он начнет толковать законы! Теперь мне понятно, почему так разозлили графа потешные огни! Что же касается, матушка, нашей очаровательной охотницы до булавок, то она просчиталась со своими каштанами! Если мой брак — дело настолько решенное, что гнев мой может быть признан законным, то, с другой стороны, это дело еще не настолько решенное, чтобы я не мог бросить Сюзанну и жениться на другой…
    
Марселина. Это называется — рассудил! По одному только подозрению все насмарку. Да почем ты знаешь, скажи мне на милость, кого она дурачит: тебя или графа? Ты что же, подверг ее сперва строгому допросу, что выносишь теперь окончательный приговор? Тебе точно известно, что она явится на свидание? С какой целью туда пойдет? Что будет говорить? Что будет делать? Я думала, ты благоразумнее.
    
Фигаро (с жаром целует ей руки).Вы правы, матушка, вы правы, правы, вы всегда правы! Но только давайте, мама, отнесем кое— что за счет человеческой природы вообще. Итак, в самом деле, прежде чем обвинять и действовать, лучше сначала расследуем. Я знаю, где у них назначено свидание. Прощайте, матушка! (Уходит.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ XVI
    
    
Марселина одна.
    
Прощай! Я тоже знаю, где у них свидание. Теперь, когда мы его удержали, проследим за Сюзанной, или, лучше, предостережем ее: она такое прелестное создание! Ах, когда личные интересы не вооружают нас, женщин, друг против друга, мы все, как одна, готовы защищать наш бедный, угнетенный пол от гордых, ужасных… (со смехом)и вместе с тем недалеких мужчин. (Уходит.)
   
  
  
   
    
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ I
    
    
Сцена представляет площадку под каштанами в парке; слева и справа — нечто вроде двух павильонов, беседок или садовых храмов; в глубине разукрашенная лужайка, впереди скамья из дерна. На сцене темно.
    
    
Фаншетта одна, держит в одной руке два бисквита и апельсин, в другой — зажженный бумажный фонарик.
    
Он сказал — в левой беседке. Вот тут… Если он теперь не придет, то моя роль… Противные лакеи, каких-нибудь два бисквита и апельсин — и того не хотели мне дать! «Для кого это, сударыня?» — «Для одного человека». — «Знаем мы, для кого!» — «А хотя бы и так? Не умирать же ему с голоду только потому, что его сиятельство не желает его видеть?» Пришлось все-таки позволить чмокнуть меня в щеку!… Ну, ничего, может, он мне еще заплатит за этот поцелуй. (Замечает Фигаро, который пристально смотрит на нее, и вскрикивает.)Ах!…
    
Убегает в левую беседку.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ II
    
    
Фигаро в длинном плаще и широкополой низко надвинутой шляпе, Базиль, Антонио, Бартоло, Бридуазон, Грипсолейль, cлуги и работники.
    
    
Фигаро (сначала один).Это Фаншетта! (Осматривает по очереди каждого входящего, а затем, неприветливо обращается к ним.)Здравствуйте, господа, добрый вечер, все ли вы в сборе?
    
Базиль. Все, кого ты сюда притащил.
    
Фигаро. Который теперь приблизительно час?
    
Антонио (глядя на небо).Луна, должно быть, уже взошла.
    
Бартоло. Что за таинственные приготовления? У тебя вид заговорщика,
    
Фигаро (волнуясь).Ведь вы собрались в замок на свадьбу, не правда ли?
    
Бридуазон. Ко-онечно.
    
Антонио. Мы шли туда, в парк, ждать сигнала к началу свадебного торжества.
    
Фигаро. Не ходите дальше, господа! Здесь, под этими каштанами, должны мы прославить добродетельную мою невесту и честного сеньора, который предназначил ее для себя.
    
Базиль (припомнив события дня).А! Так, так, понимаю, в чем дело. Послушайтесь, господа, моего совета; удалимся отсюда. Тут речь идет об одном свидании — я вам все расскажу где-нибудь поблизости.
    
Бридуазон (Фигаро).Мы ве-ернемся.
    
Фигаро. Как только услышите, что я вас зову, немедленно сбегайтесь, и если вашим глазам не представится кое-что весьма любопытное, то можете тогда выругать Фигаро.
    
Бартоло. Помни; что умный человек никогда не станет связываться с сильными.
    
Фигаро. Помню.
    
Бартоло. Пользуясь своим положением, они нас, как хочешь, обставят.
    
Фигаро. Для этого у них сметки не хватит — вот что вы упускаете из виду. И еще помните, что робким человеком помыкает любой проходимец.
    
Бартоло. Это верно.
    
Фигаро. И что я ношу имя Верт-Аллюр, имя досточтимого покровителя моей матери.
    
Бартоло. В тебя бес вселился.
    
Бридуазон. Все-елился.
    
Базиль (в сторону).Так, значит, граф и Сюзанна спелись без меня? Впрочем, я на них не в обиде.
    
Фигаро (слугам).А вам, мошенники, я уже отдал распоряжение, извольте же осветить мне эту местность, а не то худо вам придется: как схвачу… (Хватает за руку Грипсолейля.)
    
Грипсолейль (убегает с криком и плачем).Ай-ай! Ой-ой! Скотина проклятая!
    
Базиль (уходя).Счастливо оставаться, господин женишок!
    
Все, кроме Фигаро, уходят.
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ III
    
    
Фигаро один, в самом мрачном расположении духа, расхаживает впотьмах.
    
О женщина! Женщина! Женщина! Создание слабое и коварное!…
    
Всякое живое существо не может идти наперекор своему инстинкту, неужели же твой инстинкт велит тебе обманывать?… Отказаться наотрез, когда я сам ее об этом молил в присутствии графини, а затем, во время церемонии, давая обет верности… Он посмеивался, когда читал, злодей, а я-то, как дурачок…
    
Нет ваше сиятельство, вы ее не получите… вы ее не получите. Думаете что если вы — сильный мира сего, так уж, значит, и разумом тоже сильны?… Знатное происхождение, состояние, положение в свете, видные должности — от всего этого немудрено возгордиться!
    
А много ли вы приложили усилий для того, чтобы достигнуть подобного благополучия? Вы дали себе труд родиться, только и всего. Вообще же говоря, вы человек довольно-таки заурядный. Это не то что я, черт побери! Я находился в толпе людей темного происхождения, и ради одного только пропитания мне пришлось выказать такую осведомленность и такую находчивость, каких в течение века не потребовалось для управления всеми Испаниями.
    
А вы еще хотите со мною тягаться… Кто-то идет… Это она… Нет, мне послышалось. Темно, хоть глаз выколи, а я вот тут исполняй дурацкую обязанность мужа, хоть я и муж-то всего только наполовину!
    
(Садится на скамью.)
    
Какая у меня, однако, необыкновенная судьба! Неизвестно чей сын, украденный разбойниками, воспитанный в их понятиях, я вдруг почувствовал к ним отвращение и решил идти честным путем, и всюду меня оттесняли! Я изучил химию, фармацевтику, хирургию, и, несмотря на покровительство вельможи, мне с трудом удалось получить место ветеринара.
    
В конце концов мне надоело мучить больных животных, и я увлекся занятием противоположным: очертя голову устремился к театру. Лучше бы уж я повесил себе камень на шею. Я состряпал комедию из гаремной жизни. Я полагал, что, будучи драматургом испанским, я без зазрения совести могу нападать на Магомета. В ту же секунду некий посланник… черт его знает чей… приносит жалобу, что я в своих стихах оскорбляю блистательную Порту, Персию, часть Индии, весь Египет, а также королевства: Барку, Триполи, Тунис, Алжир и Марокко. И вот мою комедию сняли в угоду магометанским владыкам, ни один из которых, я уверен, не умеет читать и которые, избивая нас до полусмерти, обыкновенно приговаривают: «Вот вам, христианские собаки!» Ум невозможно унизить, так ему отмщают тем, что гонят его. Я пал духом, развязка была близка: мне так и чудилась гнусная рожа судебного пристава с неизменным пером за ухом. Трепеща, я собираю всю свою решимость.
    
Тут начались споры о происхождении богатств, а так как для того, чтобы рассуждать о предмете, вовсе не обязательно быть его обладателем, то я, без гроша в кармане, стал писать о ценности денег и о том, какой доход они приносят. Вскоре после этого, сидя в повозке, я увидел, как за мной опустился подъемный мост тюремного замка, а затем, у входа в этот замок, меня оставили надежда и свобода.
    
(Встает.)
    
Как бы мне хотелось, чтобы когда-нибудь в моих руках очутился один из этих временщиков, которые так легко подписывают самые беспощадные приговоры, — очутился тогда, когда грозная опала поубавит в нем спеси! Я бы ему сказал… что глупости, проникающие в печать, приобретают силу лишь там, где их распространение затруднено, что где нет свободы критики, там никакая похвала не может быть приятна и что только мелкие людишки боятся мелких статеек. (Снова садится.)
    
Когда им надоело кормить неизвестного нахлебника, меня отпустили на все четыре стороны, а так как есть хочется не только в тюрьме, но и на воле, я опять заострил перо и давай расспрашивать всех и каждого, что в настоящую минуту волнует умы. Мне ответили, что, пока я пребывал на казенных хлебах, в Мадриде была введена свободная продажа любых изделий, вплоть до изделий печатных, и что я только не имею права касаться в моих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадежных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему-либо отношение, — обо всем же остальном я могу писать совершенно свободно под надзором двух-трех цензоров. Охваченный жаждой вкусить плоды столь отрадной свободы, я печатаю объявление о новом повременном издании и для пущей оригинальности придумываю ему такое название: «Бесполезная газета».
    
Что тут поднялось! На меня ополчился легион газетных щелкоперов, меня закрывают, и вот я опять без всякого дела. Я был на краю отчаяния, мне сосватали было одно местечко, но, к несчастью, я вполне к нему подходил. Требовался счетчик, и посему на это место взяли танцора. Оставалось идти воровать. Я пошел в банкометы. И вот тут-то, изволите ли видеть, со мной начинают носиться, и так называемые порядочные люди гостеприимно открывают передо мной двери своих домов, удерживая, однако ж, в свою пользу три четверти барышей. Я мог бы отлично опериться, я уже начал понимать, что для того, чтобы нажить состояние, не нужно проходить курс наук, а нужно развить в себе ловкость рук. Но так как все вокруг меня хапали, а честности требовали от меня одного, то пришлось погибать вторично.
    
На сей раз я вознамерился покинуть здешний мир, и двадцать футов воды уже готовы были отделить меня от него, когда некий добрый дух призвал меня к первоначальной моей деятельности. Я снова взял в руки свой бритвенный прибор и английский ремень и, предоставив дым славы тем глупцам, которые только им и дышат, а стыд бросив посреди дороги, как слишком большую обузу для пешехода, заделался бродячим цирюльником и зажил беспечною жизнью.
    
В один прекрасный день в Севилью прибыл некий вельможа, он меня узнал, я его женил, и вот теперь, в благодарность за то, что я ему добыл жену, он вздумал перехватить мою! Завязывается интрига, подымается буря. Я на волосок от гибели, едва не женюсь на собственной матери, но в это самое время один за другим передо мной появляются мои родители.
    
(В сильном возбуждении, встает.)
    
Заспорили: это вы, это он, это я, это ты. Нет, это не мы. Ну, так кто же наконец?
    
(Снова садится.)
    
Вот необычайное стечение обстоятельств! Как все это произошло? Почему случилось именно это, а не что-нибудь другое? Кто обрушил все эти события на мою голову? Я вынужден был идти дорогой, на которую я вступил, сам того не зная, и с которой сойду, сам того не желая, и я усыпал ее цветами настолько, насколько мне это позволяла моя веселость. Я говорю: моя веселость, а между тем в точности мне неизвестно, больше ли она моя, чем все остальное, и что такое, наконец, "я", которому уделяется мною так много внимания: смесь не поддающихся определению частиц, жалкое, придурковатое создание, шаловливый зверек, молодой человек, жаждущий удовольствий, созданный для наслаждения, ради куска хлеба не брезгающий никаким ремеслом, сегодня господин, завтра слуга — в зависимости от прихоти судьбы, тщеславный из самолюбия, трудолюбивый по необходимости, но и ленивый… до самозабвения!
    
В минуту опасности — оратор, когда хочется отдохнуть — поэт, при случае — музыкант, порой — безумно влюбленный. Я все видел, всем занимался, все испытал. Затем обман рассеялся, и, совершенно разуверившись… разуверившись… Сюзон, Сюзон, Сюзон, как я из-за тебя страдаю! Я слышу шаги…сюда идут. Сейчас все решится. (Отходит к первой правой кулисе.)
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ IV
    
    
Фигаро, Графиня в платье Сюзанны, Сюзанна в платье графини, Марселина.
    
    
Сюзанна (тихо графине).Да, Марселина мне сказала, что Фигаро должен сюда прийти.
    
Марселина. Он, верно, уже здесь. Говори тише.
    
Сюзанна. Значит, один будет нас подслушивать, а другой явится ко мне на свидание. Начнем.
    
Марселина. А я спрячусь в беседке и постараюсь не пропустить ни единого слова. (Входит в беседку, в которую еще раньше, вошла Фаншетта.)
    
   
   
    
     
ЯВЛЕНИЕ V
    
    
Фигаро, Графиня, Сюзанна.
    
    
Сюзанна (громко).Вы дрожите, сударыня? Вам холодно?
    
Графиня (громко).Вечер прохладный, я пойду в замок.
    
Сюзанна (громко).Если я вам не нужна, сударыня, то я немного подышу воздухом — вот здесь, под деревьями.
    
Графиня (громко).Сильная роса — не простудись.
    
Сюзанна (громко).Я росы не боюсь.