1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 
                   Без отдыха скакали кони,      

                   Рыдван, как ветер в поле, мчал.      

       

                   Но вот дорога отгремела.       

                   К Нептуну прискакав едва,       

                   Венера в хату залетела,       

                   Взъерошенная, как сова.       

                   И враз, не поведя и бровью,       

                   Не справясь даже о здоровье,       

                   К Нептуну кинувшись, его,       

                   Как бешеная,  целовала,       

                   И миловала, и ласкала,       

                   Как не ласкала никого.      

       

                   И, говоря: "Коль ты мне дядька,       

                   А я племянница твоя,      

                   Как ты к тому же крестный батька,      

                   Тебя прошу от сердца я -      

                   Дай помощь моему Энею,      

                   Чтобы с ватагою своею      

                   Сухим он вылез из воды.      

                   И так его уж напугали,      

                   Насилу бабы отшептали,      

                   Хлебнул довольно он беды".      

       

                   Нептун, зажмурясь, улыбнулся,       

                   Присесть Венеру попросил,       

                   Причмокнул звонко, облизнулся,       

                   Сивухи чарочку налил;       

                   Попотчевал, как должно богу,       

                   И, обещав свою подмогу,       

                   Тотчас же попрощался с ней.       

                   Попутный ветер враз поднялся,       

                   Троянский флот с землей расстался,       

                   И вдаль стрелой помчал Эней.      

       

                   Был кормчий у троян первейший,      

                   Эней с ним плавал много раз,       

                   Лихой моряк, слуга вернейший,      

                   По-нашему звался Тарас.      

                   Всю ночь с друзьями он прощался      

                   И так горилки нахлестался,      

                   Что еле в челноке сидел.      

                   Чтоб не нырнул казак в пучину,      

                   Эней пересадить детину      

                   И уложить поспать велел.      

       

                   Но, видно, бедному Тарасу       

                   Так было суждено судьбой,       

                   Чтоб только до сего он часу       

                   Влачил по свету жребий свой.       

                   Упав с кормы, он ухнул в воду,       

                   Нырнул, и, не спросившись броду,       

                   Пошла душа искать утех.       

                   Эней решил, что жертвой этой       

                   Он звонкой уплатил монетой       

                   За долю лучшую для всех.      

       

 Часть третья      

       

       

       

                   Эней, беды хлебнув немало,       

                   Очухаться насилу смог,       

                   Всплакнул - и словно легче стало,       

                   Хватил горилочки глоток.       

                   Но все-таки его мутило,       

                   Сердечко екало, свербило,       

                   Бедняжка морщился, вздыхал;       

                   Он моря так теперь боялся,       

                   Что на богов не полагался,       

                   Да и отцу не доверял.      

       

                   А ветры сзади все трубили       

                   Как раз в корму его челнам;       

                   Челны троянские скользили       

                   По черным пенистым волнам.       

                   Гребцы и весла положили,       

                   Да сидя трубочки курили,       

                   И тешились, мурлыча в нос,       

                   Казацкой песнею лихою,       

                   Кто знал, - и русской удалою,       

                   А кто и небылицы нес.       

       

                   О Сагайдачном напевали,       

                   Про Сечь, про тамошних вояк,       

                   Как в полк казацкий набирали,        

                   Как пировал всю ночь казак;       

                   Как под Полтавой шведов били;       

                   Сынов как с честью проводили       

                   Казачки со двора в поход;       

                   Как под Бендерами стояли;       

                   Как без галушек помирали,       

                   Когда случился недород.      

       

                   Не так-то скоро все творится,      

                   Как в сказке сказывают нам;      

                   Эней, хоть мчался словно птица,      

                   Проплавал долго по волнам.      

                   Не день, не два троянцы шлялись;      

                   Где были - сами не дознались;      

                   Не знал троянец ни один,      

                   Куда лежат пути-дороги,      

                   К каким чертям несут их боги,      

                   Куда их мчит Анхизов сын.      

       

                   Вот так, проплававши немало,       

                   По многим проплутав морям,       

                   Ватага землю увидала       

                   И чаяла обжиться там.       

                   Вот к берегу челны пристали,       

                   Троянцы вон повылезали,       

                   Расположились отдыхать.       

                   Земелька Кумской называлась,       

                   Ей вдосталь от гостей досталось,       

                   Себя троянцы дали знать.      

       

                   Запраздничали вновь троянцы,       

                   Забыли вовсе горевать;       

                   Бывает - счастливы поганцы,       

                   А добрый должен пропадать.       

                   Они нимало не чинились,       

                   Тотчас во все концы пустились       

                   Искать себе кто что хотел;       

                   Кто мед, горилку или водку,       

                   Кто девку или там молодку, -       

                   Всяк норов свой и вкус имел.      

       

                   Гуляки наши записные       

                   С кумчанами сжились тотчас.       

                   Троянцы - парни разбитные -       

                   Вкруг пальца обведут как раз.       

                   Со всеми быстро подружились,       

                   Посватались и покумились,       

                   Как будто сроду жили здесь;       

                   Кто чем болел, тот тем лечился,       

                   Всяк в должном роде отличился,       

                   Навытворяли тьму чудес.      

       

                   Где посиделки, вечерницы,       

                   Где дело к свадьбе подошло,       

                   Где девки или молодицы,       

                   Где разом двойню принесло -       

                   Во все троянцы нос совали,       

                   Везде лихой гульбы искали       

                   Да льнули к бабам молодым.       

                   Мужей горилкой накачали,       

                   А сами с женами гуляли       

                   И подносили чарки им.      

       

                   Которые до карт охочи,       

                   И те не отставали тут,       

                   Играли часто до полночи;       

                   То в свои козыри, то в жгут,       

                   В панфила, в дурачка и в пары,       

                   Кто не хотел коптеть задаром -       

                   На деньги в семь листков играл.       

                   Все чем хотели забавлялись,       

                   Сивуху пили, женихались.       

                   Никто минуты не терял.      

       

                   Один Эней не веселился,       

                   Хоть были все кругом резвы;       

                   Ему все, вишь ты, батька снился,       

                   И ад не шел из головы.       

                   Своих оставив за столами,       

                   Отправился искать полями -       

                   Кто б рассказал да показал,       

                   Как в пекло поскорей добраться,       

                   Чтобы в пути не заплутаться, -       

                   Сам он туда тропы не знал.      

       

                   Шел, шел, пока не взмок от пота,       

                   Что по лицу бежал ручьем.       

                   Вдруг видит - зачернело что-то       

                   В сторонке за густым леском.       

                   То хатка, за кустами прячась,       

                   На курьих ножках раскорячась,       

                   Вертелась перед ним волчком;       

                   Эней к той хатке подобрался,       

                   Хозяев окликать принялся,       

                   В кустах укрывшись под окном.      

       

                   Эней долгонько дожидался,       

                   На двор чтоб вышел кто-нибудь;       

                   Уж он кричал, уж он стучался,       

                   Хотел хатенку с ног спихнуть.       

                   Вдруг вышла бабища из хаты:       

                   Она была крива, горбата,       

                   Заплесневела, вся в рубцах,       

                   Ряба, беззуба, кривоноса,       

                   Растрепана, простоволоса       

                   И как в монистах - в волдырях.      

       

                   Эней, увидя цацу эту,      

                   Весь с перепугу задрожал,      

                   Решив, что зря кружил по свету,      

                   Что все теперь он потерял.      

                   Меж тем чертовка подступила      

                   К Энею и заговорила,      

                   Разинув, как ворота, пасть:      

                   "Эге, вот и молодчик кстати,      

                   Анхизов сын - видать по стати.      

                   Что? К нам, брат, не легко попасть?      

       

                   Тебя давно я поджидаю,      

                   Уж думала, тебе конец;      

                   Смотрю и на бобах гадаю,      

                   Ан, глядь, - приплелся молодец.      

                   Мне все уж передали с неба,      

                   Какая у тебя потреба, -      

                   Твой батька обо всем дал знать".      

                   Эней рассказу подивился      

                   И, выслушав его, решился      

                   Спросить, как злую ведьму звать?       

       

                   "Узнай, я кумская Сивилла.      

                   Я Феба, слышь ты, попадья;      

                   Давно в сей храм я угодила,      

                   Давно живу на свете я!       

                   При шведах в девках я сидела,      

                   А татарва как налетела,      

                   Уже я замужем была;      

                   Как саранча впервой напала,      

                   Как все от бед лихих пропало, -      

                   Все помню, хоть была мала.      

       

                   Про всяку всячину я знаю,      

                   Хоть никуда и не хожу;      

                   В нужде я людям помогаю      

                   И им по звездам ворожу;      

                   Прогнать ли от кого трясуху,      

                   Заговорить ли золотуху      

                   Иль глаз дурной с молодки снять -      

                   На все я наговоры знаю,      

                   Болезнь любую изгоняю,      

                   Гадюк умею заклинать.      

       

                   Теперь пойдем-ка тихомолком      

                   В часовню, Фебу поклонись      

                   И, обещав зарезать телку,      

                   Ему покрепче помолись.      

                   Не пожалей лишь золотого -      

                   Умаслить Феба дорогого,      

                   Да мне рублишко в руку сунь;      

                   Уж мы тебе что надо скажем,      

                   А может, в пекло путь покажем,      

                   Иди, приободрись, не нюнь".      

       

                   Пришли с каргой в часовню Феба.       

                   Эней поклоны начал бить,       

                   Чтоб Феб им с голубого неба       

                   Не поленился пособить.       

                   Сивилла вдруг заголосила,       

                   Под лоб глазищи закатила,       

                   Аж дыбом волос встал седой;       

                   С губ пена хлопьями летела,       

                   Чертовка корчилась, сопела       

                   Так, словно жил в ней демон злой.      

       

                   Тряслась, кряхтела, извивалась,       

                   Как бубен посинела вся,       

                   На землю кинулась, каталась,       

                   Как в грязной луже порося.       

                   И чем Эней молился дольше,       

                   Тем было той Сивилле горше;       

                   А как молиться перестал -       

                   С Сивиллы только пот катился;       

                   Эней, разиня рот, дивился       

                   И с перепугу весь дрожал.      

       

                   Сивилла на ноги тут встала,       

                   Отерла пену на губах,       

                   Приказ от Феба проворчала,       

                   Наморщив лоб, в таких словах:       

                   "Олимпа повеленья строги;       

                   Вам в Риме, так сулили боги,       

                   Не быть до смерти никому;       

                   Но знать тебя все в Риме будут,       

                   Восхвалят, век не позабудут,       

                   Но ты не радуйся тому.      

       

                   Еще хлебнешь довольно горя,       

                   Немало стран насквозь пройдешь       

                   И, с горькою судьбою споря,       

                   Не раз свой жребий  проклянешь:       

                   Юнона злобой вся набухла,       

                   И хорошо б, коль злость потухла       

                   Хотя б при правнуках твоих;       

                   Зато потом, зажив по-пански,       

                   И ты и весь твой люд троянский       

                   Забудут о невзгодах злых".      

       

                   Эней за голову схватился,       

                   Услышав, что яга плела;       

                   Он весь насупился, озлился,       

                   Ему как нож та речь была.       

                   "Чорт знает, что ты там пророчишь.       

                   Сдается, ты меня морочишь, -       

                   Сказал Эней карге всердцах: -       

                   Брехать, известно, всякий может,       

                   Уж лучше б, вижу, не тревожить       

                   Мне пана Феба в небесах.      

       

                   А впрочем, ладно, будь что будет,       

                   А будет то, что бог пошлет;       

                   Ведь мы не ангелы, а люди,       

                   И всяк когда-нибудь помрет.       

                   Так двинем же вперед, не труся,       

                   Будь ласкова, моя бабуся,       

                   Меня до батьки доведи.       

                   Прошелся б я взглянуть от скуки,       

                   Какие в пекле терпят муки;       

                   А ну, на звезды погляди.      

       

                   Я в этот адский мир подземный       

                   Приду не первым на поклон;       

                   Орфей - на что уж был никчемный,       

                   Ему ж не сделал зла Плутон.       

                   А Геркулес, когда ввалился,       

                   Так в пекле сдуру расходился,       

                   Что всех чертей поразогнал.       

                   А ну, махнем и мы для смеху,       

                   Дарю две юбки за потеху...       

                   Ну что? Иль я не так сказал?"      

       

                   "С огнем, я вижу, ты играешь, -       

                   Ему яга тотчас в ответ: -       

                   Как видно, пекла ты не знаешь       

                   Или тебе не мил наш свет.       

                   Шутить не любят в пекле много,       

                   Закажешь всем туда дорогу, -       

                   Вот только сунь туда свой нос;       

                   Тебя там объегорят мигом       

                   И поднесут такую фигу,       

                   Что окочуришься, как пес.      

       

                   Когда ж имеешь ты охоту       

                   У батьки в пекле побывать,       

                   Изволь платить мне за работу;       

                   Тогда примусь я измышлять,       

                   Как нам до пекла дотащиться       

                   И там на мертвых подивиться;       

                   У нас лишь дурень не берет,       

                   А если парень с головою,       

                   Так тот уже, само собою,       

                   Родного батьку обдерет.      

       

                   Так вот теперь, дружок, послушай,      

                   Что я тебе еще скажу.      

                   Не бойся, слова не нарушу      

                   И тропку в пекло покажу...      

                   В лесу густом, непроходимом,      

                   Безлюдном и необозримом      

                   Есть дерево одно. На нем      

                   Увидишь яблоки большие,      

                   Да не простые - золотые.      

                   Они, как жар, горят огнем.      

       

                   И вот ты должен постараться       

                   С той яблоньки сучок достать,       

                   Иначе в пекло не пробраться       

                   И сатаны не повидать.       

                   Без ветки ты в живых не будешь       

                   И душу понапрасну сгубишь -       

                   Плутон закабалит твой род.       

                   Иди ж - и даром не шатайся,       

                   На все четыре озирайся,       

                   Приметь, где деревцо блеснет.      

       

                   Как сломишь ветку, прочь подайся       

                   И с ней подальше утекай;       

                   В пути ничем не соблазняйся       

                   Да крепче уши затыкай.       

                   Тебя на пагубу из леса       

                   Манить с дороги будут бесы,       

                   Ты прямиком свой путь держи.       

                   Пусть воют голоса лесные,       

                   Ревут, мяучат, как шальные,       

                   Вот тут себя ты покажи".      

       

                   Яга из виду тут пропала.       

                   Эней стоял один, как пень.       

                   Виденьем яблонька мелькала,       

                   Качаясь перед ним, как тень.       

                   Эней ее искать пустился,       

                   Устал, как чорт, окровянился,       

                   Забрел в какой-то темный лес;       

                   Он искололся о терновник,       

                   Весь ободрался о шиповник,       

                   Случалось - на карачках лез.      

       

                   Тот лес был мрачен несказанно,       

                   Под сумрачной его листвой       

                   Рев раздавался непрестанно,       

                   И уханье, и страшный вой.       

                   Эней, молитву прочитавши       

                   И крепко шапку подвязавши,       

                   В чащобу дикую забрел;       

                   Уже он исходил немало,       

                   Уже давно смеркаться стало,       

                   А яблоньки все не нашел.      

       

                   Со страху пот прошиб беднягу,       

                   Зуб на зуб еле попадал;       

                   Он думал, уж не дать ли тягу,       

                   Да в чаще накрепко застрял.       

                   Все в этой тьме его пугало,       

                   А тут вдруг что-то засияло,       

                   Он припустил что было сил,       

                   Под яблонькою очутился,       

                   Сперва и сам тому дивился,       

                   Потом заветный сук схватил.      

       

                   И, не подумавши нимало,       

                   Напрягся, не жалея сил,       

                   Аж дерево затрепетало,       

                   И сразу ветку отломил.       

                   Потом скорей из лесу драла,       

                   Так, что земля под ним дрожала.       

                   Сквозь лес его гнал лютый страх.       

                   Как ветер, меж деревьев мчался,       

                   Весь о колючки ободрался,       

                   Был с головы до пят в репьях.      

       

                   Примчал к троянцам, задыхаясь,       

                   И, под собой не чуя ног,       

                   Соленым потом обливаясь,       

                   Едва дыша, на землю лег.       

                   Велел, чтобы волов пригнали,       

                   Козлов и ярок отобрали -       

                   Плутону в жертву принести       

                   И всем богам, что пеклом правят       

                   И грешных потрошат и давят,       

                   Чтоб гнев небесный отвести.      

       

                   Как только с небосвода слезла       

                   Вся в тучах пасмурная ночь,       

                   А вслед за ней луна исчезла       

                   И звезды разбежались прочь,       

                   Тотчас троянцы завозились,       

                   Забегали, засуетились,       

                   Эней быков колоть велел;       

                   Попы и дьяконы сбежались,       

                   Обедню отслужить собрались,       

                   Уж жертвенный огонь горел.      

       

                   Поп, за рога вола поймавши,       

                   Хлоп обухом, что было сил,       

                   И, голову меж ног зажавши,       

                   Нож в бычье брюхо засадил.       

                   А после требуху с кишками       

                   На землю разложил рядами       

                   И долго по кишкам гадал.       

                   Потом, толкуя божью волю,       

                   Счастливую троянцам долю       

                   Поп, как по звездам, предсказал.      

       

                   Покуда со скотом возились,       

                   Пока читали в нос дьяки,       

                   Пока козлы и овцы бились,       

                   Ревели под ножом быки,       

                   Откуда ни возьмись - Сивилла;       

                   Вся затряслась, заголосила,       

                   Дьякам кричала и попам:       

                   "К чертям собачьим все ступайте       

                   Да нам с Энеем не мешайте.       

                   Вот я вас, дурней, по шеям!      

       

                   А ты, - промолвила Энею, -       

                   Проворный, смелый молодец,       

                   Простись с ватагою своею,       

                   И в пекло поспешим. Отец       

                   Давно тебя там поджидает       

                   И, верно, без тебя скучает.       

                   А ну, пора нам, парень, в путь.       

                   Возьми с собой котомку с хлебом;       

                   Какой бы путь там трудный не был,       

                   Все перебьемся как-нибудь.      

       

                   Нельзя в дороге без припасу,       

                   Не скоро будем мы назад;       

                   Дождешься, брат, лихого часу       

                   И крошке хлеба будешь рад.       

                   Я в пекло тропку протоптала,       

                   Не раз, не два я там бывала,       

                   Я знаю тамошний народ;       

                   Все тропочки и все дорожки,       

                   Все закоулочки, все стежки       

                   Известны мне не первый год".      

       

                   Эней в дорогу тут собрался,       

                   Поспешно чоботы обул,       

                   Обдернул свитку, подвязался,       

                   Кушак потуже подтянул.       

                   Дубинку в руки взял большую,       

                   Оборонять старуху злую,       

                   Когда придется, от собак.       

                   А после за руки взялися,       

                   К Плутону в пекло поплелися -