1 2 3 4 5 
– Олег, я сейчас задам вам странный вопрос, – сказал Валентин. – Скажите, мы могли бы встретиться где-нибудь приватно? И поговорить? Есть очень серьезный разговор.
Олег на миг задумался. Потом подозрительно спросил:
– А… это… что за личный разговор-то?
– Об играх компьютерных, разумеется, – ответил Валентин.
– Тогда можно у меня дома, – решил Олег. – Только с вас пиво. Хорошо?
– Да без проблем, – сказал Валентин. – Мне бы тоже сейчас не повредило выпить пива. Где встретимся?
– А вы на машине?
– Да.
– Тогда вы меня подхватите у редакции? Через час? Устроит?
– Устроит. Темно-красная «мазда», шестерка. Через час у редакции. Если я с девушкой – ничего? Она тоже очень любит игры. В смысле – компьютерные, – покосившись на Лену, добавил Валентин.
– Хорошее дело, – одобрил Олег. – Тогда пива побольше. А если у девушки есть подруга – то будет совсем здорово!
– Я спрошу, – уклончиво ответил Валентин. – Как выйдете из редакции – наберите этот номер, ладно?
Он закрыл телефон и вернул Лене.
– Ну вот, у нас есть консультант. С которым я практически незнаком.
– Думаешь, у него можно будет и остановиться? – спросила Лена.
– Посмотрим.
– Ох, не хочется мне в центр сейчас ехать, машина больно приметная, – вздохнула она. – Кто знает, может, по нам уже ориентировка в ГАИ ушла…
– Если ушла, тогда ты уйдешь от гаишников, – сказал Валентин. – Я в тебе не сомневаюсь.
Ему показалось, что на губах Лены на миг мелькнула гордая улыбка.
То ли их преследователи не могли привлечь к слежке ГАИ, то ли им просто повезло, но через час, подхватив у издательства Олега, они двигались в Строгино, где жил компьютерщик.
– Очень удачно вы позвонили, – жизнерадостно сказал Олег, устраиваясь на заднем сиденье. – Хотелось вечерком пивка попить, но не складывалось…
– Ты что, дурак? – неожиданно спросила Лена. – В твои годы надо с девушками гулять, образованием заниматься, по музеям ходить… книжки читать, в конце концов. А не пиво пить посередине недели.
– Интересный взгляд на жизнь! – Олег ничуть не обиделся. – Чем-то напоминает точку зрения моих родителей. Но с девушкой я поссорился, а природная застенчивость мешает мне немедленно познакомиться с новой. Музеями меня накормили до тошноты в раннем детстве, вряд ли в Москве есть музей, где я не провел несколько томительных часов. Что же касается образования – то институт я уже окончил, не получив, кроме аттестата, ничего полезного. Самообразованием же я занимаюсь на работе, поскольку за исключением срочной помощи секретаршам, которые ухитряются порой угробить даже «Висту», мне делать совершенно нечего. Что у нас осталось?
– Книги, – невольно веселясь, ответил Валентин.
– Книги – это важно, – согласился Олег. – И я их очень люблю. Но не несчастные трупы деревьев, расчлененные и спрессованные в сухие маркие листы под названием «бумага». Нет, их мне противно даже взять в руки! Я читаю книги в метро по пути на работу и обратно, со своего КПК. Час утром – и час вечером.
– М-да, – задумчиво сказала Лена. – Как я понимаю, дома у тебя биде. Чтобы не осквернять погибшие деревья.
– Увы, я не столь обуржуазился, – не смутился Олег. – Но я работаю над этим вопросом. Через три года, по моим расчетам, я сумею купить маленькую квартиру в Москве – ну, или большую в Париже. Но я не знаю французского, так что придется выбрать Москву. Вот там я обязательно устрою биде! Ставить же его в съемной квартире – непозволительная роскошь для простого сисадмина.
– Очень собранный и целеустремленный человек, – сказал Валентин. – Ты его, Лена, с толку не собьешь. Тем более нам очень повезло, что Олегу хотелось выпить пива… и поговорить с нами об играх.
– Да, кстати, – оживился Олег. – Вы там что-то нарыли, да? Будет разгромная статья? Кстати, а что у вас с машиной? – Он ткнул пальцем в выгнувшуюся внутрь крышу. – Это такой дизайн, или сигнализация сработала посреди ночи и соседи с верхних этажей выразили свой протест путем бомбардировки старыми гантелями?
– Это мы спрыгивали на крышу машины с пожарной лестницы, – любезно сказала Лена. – Понимаешь, Олег, за нами гнались киллеры и пришлось уходить через крышу.
– Лена… – попросил Валентин. – Не надо сейчас.
– Нет, я думаю, что надо сказать все честно, – твердо сказала Лена. – Понимаешь, Олег, мы тут влезли в какую-то очень нехорошую историю с одной компьютерной игрой. И на нас, можно сказать, идет охота. Так что если ты боишься оказаться замешанным – то скажи. Мы тебя высадим у твоего дома и поедем дальше. Даже пива оставим, холодненького. Валентин гуляет, купил настоящего чешского, не нашего разлива… К тебе никаких претензий не будет. Только учти… – Она помолчала. – Ты избавишься от возможных неприятностей. Но ты пройдешь мимо самого удивительного приключения в твоей жизни. Никогда больше тебе не выпадет шанс изменить судьбу… наверное, всего человечества.
– Но зато через три года ты поставишь в новой квартире биде, – любезно добавил Валентин.
– Ребята, во что вы ввязались? – настороженно спросил Олег. – Это спецслужбы, да?
– Это инопланетный разум. Чужие, – сказала Лена. – Но это все, что я могу тебе пока сказать. Остальное – у тебя дома. Если пригласишь.
– Чужие? – Олег задумался. – Нет, честно, да?
– Честно.
– Чужие – это еще ничего, – сказал Олег. – Давайте… поговорим. И вообще, я в одиночку пива не пью!

Глава пятая,
в которой я сжигаю жука

Хорош или плох был план Фантома – я не знал. Мы действительно прижали жуков – заходили на них с тыла в тот момент, когда они сцепились с первой и третьей флотилией… может быть, вернее сказать – остатками флотилий.
Но меня не оставляло ощущение, что во всем этом есть какой-то самообман.
Это при обычной, наземной войне кавалерийский удар в тыл способен опрокинуть могучую армию. Это на Земле зашедшие сзади танки могут удачно атаковать противника.
Но здесь, в космосе?
Если в каждом жучином корабле сидит по инопланетянину, если они воюют так же, как и мы – один пилот на одном корабле, то у нас есть шансы. Им просто трудно будет воевать на два фронта.
А если там хотя бы двое жуков?
Один пилотирует корабль и стреляет «вперед».
Другой контролирует тыл.
В нас тогда полетят ракеты, ударят разнообразные «лучи смерти» – и атака захлебнется мгновенно.
Но ведь Фантому уже приходилось драться с жуками? Он знает их тактику. Значит, такого не будет… значит, и впрямь – один пилот на один корабль…
Почему?
В свое время появление стрелка на штурмовике ИЛ-2 кардинально изменило картину боя – немецкие истребители уже не могли безнаказанно расстреливать советские самолеты. Наши корабли достаточно большие, даже в «Сильвану» можно запихнуть несколько человек. Наверняка то же самое и у жуков… вон какие монстры постепенно вырастают на экране.
Посади помимо пилота еще пять-шесть стрелков. В конце концов, научи стрелять компьютер!
И все! Обходы, удары с тылу – все это потеряет смысл…
Но мы приближались к кораблям жуков все ближе и ближе – а в нас не стреляли. Заметили – часть малых кораблей начала перегруппировываться, но пока не стреляли. Один мегажук был уже довольно близко.
– Катран, выбирай цель. Бегун.
– Бегун, идем к дальнему мегажуку, – сказал я, захватывая его в прицел. Мегажука тут же подсветило красным ободком целеуказателя. Рядом побежали цифры – расстояние. – Выходим на дистанцию ракетного удара, стреляем, разворачиваемся и возвращаемся к ближнему. Катран.
Тут же послышался голос Фантома – и как он успевает всех контролировать?
– Катран, Бегун, план одобряю. Но стреляйте не с максимальной дистанции, зря потратите ракеты. Приближайтесь до двадцати, двадцати пяти километров, начинайте разворот, стреляйте в момент, когда начнете удаляться. Вас прикроет двойка Хемуля. Я с Рамией работаю по ближнему мегажуку. Кто нас поддержит из мелочи?
И снова забормотали голоса пилотов – едва слышные, если не обращать внимания.
Интересно, жуки понимают, о чем мы говорим?
Вражеские корабли сейчас сбились кучей, будто исполинским шаром продавливая позиции двух флотилий. Уроните свинцовый шарик в сплетенную из резины сетку – и это будет похоже на то, как сверкали на экране красные и зеленые огоньки.
А между ними и среди них полыхали цветные всполохи. Рвались ракеты – пожалуй, это было самым заметным эффектом сражения. Лучевые залпы, как я уже понял, зрительно были не видны, компьютер рисовал их на экране…
– Катран, не пора тормозить? Бегун.
Да, я, пожалуй, увлекся. Тот мегажук, что был дальним, уже виднелся совершенно отчетливо – две пупырчатые сферы, оплетенные оранжевыми трубами, между ними сфера поменьше – и хищно вытянутый вперед боевой отсек. Я потянул штурвал, уводя корабль назад – это, пожалуй, выглядело как трусливое бегство. В тот же миг «Феникс» дважды тряхнуло, стекло на миг потемнело, прикрывая мои глаза от вспышки.
Ракеты? Лазерный удар?
Не важно, защитное поле выдержало.
Мегажук, похоже, мной всерьез не заинтересовался. Возможно, потому, что решил, будто я выхожу из боя. Так что это был скорее презрительный плевок вслед, чем полновесная оплеуха.
Когда индикаторы показали, что расстояние увеличивается (мы подошли к врагу почти до семи километров), я крутанул корабль, разворачивая его носом к мегажуку. И вжал гашетку «Смерча». Меня тряхнуло раз, второй, после чего компьютер понял, что я не собираюсь мелочиться – и четыре ракеты сорвались с подвески одновременно.
Мама родная, я же в семи километрах от ядерного взрыва!
Нет, уже в восьми… в девяти…
Корпус мегажука расцвел яркими вспышками – он палил в приближающиеся ракеты. Три тут же смело с экрана. Никакого ядерного взрыва не последовало – ракеты просто испарились вместе со своей начинкой.
Четвертую расстрелял в упор вынырнувший навстречу маленький жучиный корабль.
А две взорвались.
Рядом с мегажуком забурлили, расширяясь, два огненных шара, слились в колышущееся огненное облако, опали… Мегажуку, похоже, ничего не сделалось, защита выдержала.
Зато прикрывавший его мелкий корабль исчез. Он не успел отвернуть и влетел прямо в плазменное облако.
– Бегун, почему не стреляешь?
– Катран, я не успел выйти на дистанцию залпа. У меня «Команчи», они только на трехкилометровой дистанции… Повторить заход?
– Не надо, успеешь. Прикрывай.
– Катран, благодарю, – возник голос Фантома. – Ты его отвлек.
Я увидел, как к мегажуку приближается «Прайм» – хотя бы слегка соизмеримый с ним габаритами. Вокруг «Прайма» кружили четыре наших мелких корабля. Чуть ли не «Сильваны». Следом шел еще один крупный корабль.
– Вонк, Чавес, работайте с ним… – скорее попросил, чем приказал Фантом.
– Сделаем, Фантом, не бзди, – откликнулись в эфире.
Да, самомнения пилотам было не занимать. Безумству храбрых поем мы песню…
В эфире орали, матерились, проклинали, звали на помощь. «Шар» из жучиных кораблей раскрылся, будто апельсин разломали на дольки. Они все еще двигались к Плюшке, но им уже было не до боевых порядков – все превратилось в кучу малу. Мне на хвост сели два жука, игнорируя выстрелы Бегуна – но пролетающий мимо корабль сжег их двумя залпами.
– Спасибо! – закричал я. – Это Катран, спасибо!
– Это Антибиотик, – хрипло ответили мне. – Сейчас – пожалуйста, но как-нибудь потом поговорим о Сасе Боссе…
Вот так… мне помог кто-то из Рыцарей Удачи. Налет жуков отменил старые счеты… во всяком случае, на время их отложил.
А тем временем мы с Бегуном приближались ко второму мегажуку, с которым сейчас обменивались залпами два больших человеческих корабля. Мы были все ближе и ближе, навстречу нам выскочили два мелких жука – и я с удовольствием открыл огонь из лазерной пушки. Пару секунд мы сближались, паля друг в друга, стрекотал индикатор расхода энергии, символы силовых щитов на пульте наливались красным – моя защита теряла способность поглощать удары.
И когда один из кораблей начал выходить на меня в лобовую – то ли и впрямь решив таранить, то ли пытаясь сбить с курса, я ударил в него из плазменной пушки. Не накачивая энергию, как с Сасой, а обычным залпом.
Вот это было зримо!
Вперед протянулась огненная струя, извивающаяся, покачивающаяся из стороны в сторону, будто ищущая добычи змея. Жук стал уходить – но струя потянулась за ним и ударила в борт.
Корабль как-то сразу весь смялся, сложился и оплавленным комком промчался мимо. Второй жук стал уходить – и вслед ему Бегун всадил две свои ракеты ближнего радиуса.
Ракеты оказались быстрее, чем жук.
– Есть! – закричал я, почему-то обрадовавшись успеху ведомого больше, чем своему. А ведь я сбил уже двоих! Пусть первого случайно, но второго-то абсолютно сознательно.
– Есть! – радостно подтвердил Бегун.
А мегажук уже занимал полнеба. Невооруженным глазом было видно, что корабль окутывает светящаяся пленка, наливающаяся алым, когда в нее попадали выстрелы, несколько секунд мерцающая – и вновь набирающая бело-голубой цвет.
– Бегун, что у тебя осталось?
– Плазменник! «Секач»!
– Он хорошо бьет?
– Нет! Только вблизи!
– Попробуем!
В общем-то я понимал, что этому монстру наши выстрелы совершенно фиолетовы. Но мной овладел какой-то веселый бесшабашный азарт. Перекинув мощность щитов с задней полусферы на переднюю – на что мне ведомый, если не прикроет? – я с энтузиазмом палил в приближающийся корабль.
И, кажется, у жука не выдержали нервы – или что там у него вместо них имелось.
Мегажук неожиданно быстро развернулся к нам. В вытянутом вперед «клюве» гигантского корабля разгорелась алая точка – и плюнула в меня столбом света. Опомнившись, я потянул штурвал, уходя в сторону.
К счастью, не успел.
К счастью – потому что выстрел мегажука пришелся в переднюю, накачанную энергией полусферу силового поля.
По «Фениксу» будто стукнули чугунной чушкой. Иллюминатор полыхнул алым – и долю секунды мне казалось, что «стекло» разлетится вдребезги – хотя я и знал, что это никакое не стекло, точно такой же материал, что и у всего корпуса – просто прозрачный.
Искусственная гравитация отказала в то же мгновение. Мне повезло, что первый удар вдавил меня в кресло, а швырять корабль (и меня внутри кабины) стало уже на излете – когда помятый, с отключившимися щитами «Феникс» по касательной прошел мимо мегажука и понесся сквозь боевые порядки жуков и людей.
По мне не стреляли только потому, что сочли убитым.
Я пришел в себя минуты через три, витая посреди кабины. Лицо было разбито в кровь, во рту было солоно. Один глаз заплыл и не хотел открываться. Безумно болел палец – я вспомнил, что цеплялся им за кресло и как минимум вывихнул.
Кресло было надо мной. Я потянулся, схватился за спинку, начал втягиваться внутрь. В этот момент включилась гравитация – не на полную мощность, от силы на треть земной.
Это помогло мне не сломать себе шею.
Оказавшись в кресле, я первым делом расстегнул пояс, вытянул его из джинсов и попытался пристегнуться вместе со спинкой. Не вышло. Тогда я снял свитер и, забросив за спинку, привязал себя к креслу рукавами. Только потом уставился в иллюминатор.
Экран не работал, но и без него вокруг было много чего занятного. Вспышки света – один за другим сгорали корабли, и я даже не знал чьи. Битва внезапно вступила в решающую фазу, судя по всему, минуты через две-три никого просто не останется.
Внезапно зажегся экран. Померцал – и выдал картинку, на которой остатки красных точек пытались перегруппироваться и уйти от зеленых. Бегство возглавлял один мегажук.
Второго не было.
Плюшка была совсем рядом, и я понял, что решило исход сражения. Сцепившиеся корабли приблизились на расстояние прицельного огня с Плюшки. Наверное, это и было той целью сражения, которую не стали доводить до рядовых пилотов.
И Плюшка выдала все, на что была способна. Потом мне рассказали, что за полминуты боя было уничтожено двадцать с лишним жуков. От этого удара вражеская эскадра уже не оправилась.
В эфире была тишина, но я все-таки потряс звеневшей головой и позвал:
– Бегун, это Катран. Ты где?
Тишина.
И вдруг – голос Фантома.
– Жив, Катран?
– Да… кажется. Меня подбили, но корабль оживает. Что делать?
– Ползи к Плюшке. Ты и так сделал достаточно.
– Да? – удивленно спросил я.
– Вы с Бегуном отвлекли на себя мегажука. Он сосредоточился на вас – и мы с Рамией его сожгли.
– А где Бегун? – спросил я.
– У него щиты были куда слабее твоих, – просто ответил Фантом. – Все, уходи к Плюшке. Отбой.
Некоторое время я молчал, глядя на экран.
Потом услышал голос Лены.
– Катран, ты как? Водила.
– Жив, – ответил я. – Ты где?
– Ползу к Плюшке. Вижу тебя. У тебя правый бок весь в пробоинах. Летим, Катран. Мы на сегодня свое отвоевали.
Я взялся за штурвал и стал разворачиваться к Плюшке.
«Феникс» слушался плохо.
Но все-таки мне удалось направить его к станции.

Из чужих кораблей ушел только один мегажук. Всю мелочь доклевали наши корабли, преследовавшие налетчиков некоторое время.
У нас не вернулось тридцать кораблей. Большей частью мелочь с пилотами-новичками, но было и несколько опытных пилотов на хороших кораблях. Пятерых удалось вытащить – они катапультировались из сбитых кораблей в жилых отсеках.
Администрация Плюшки заявила, что все корабли будут отремонтированы за счет станции, а лишившейся кораблей пятерке предоставят новые – в пределах того же класса. Также были обещаны призовые начисления, повышения в уровнях, медали и ордена, праздничный банкет для участников «Битвы при Плюшке» и прочее, прочее, прочее…
Я долго допытывался у всех, кем был Бегун. С трудом удалось выяснить, что ему было лет двадцать с небольшим, что фамилия его была Бегунов, что пилот он был средненький, но азартный и вполне довольный тем, что попал на Плюшку. В общем – рядовой этой странной космической войны.
Потрепали и мой «Феникс», и «Мурену» Лены. Восстановить корабли обещали не раньше, чем через два-три дня.
Вечером мы сидели в баре. Вопрос о том, виноват я или нет, надо ли у меня отбирать корабль, больше никто не поднимал. Я видел Инну, видел Вадима Эдуардовича – мы поздоровались за руку, но ничего друг другу не сказали.
Надо было понимать так, что я доказал свою полезность и право владеть хорошим кораблем.
– Когда напарника убивают, это всегда неприятно, – сказала Лена. – Даже если совсем его не знал… Давай… покой ему среди звезд… ему и всем остальным.
Мы выпили не чокаясь. Бар сегодня пользовался повышенной популярностью, заняты были почти все столики. К Плюшке слетались пилоты, прослышавшие о случившемся, ангар был уже полон и корабли швартовались к корпусу станции.
– Они еще никогда не приближались к станции, – задумчиво сказала Лена. – Раньше жуков встречали на границах освоенной зоны.
– На каких именно границах?
– Да на любых.
Я задумался.
– То есть мы где-то посередине их территории?
Лена пожала плечами.
– Возможно. Или на пути миграции.
– Или им не нравится, что вы тут в астероидах ковыряетесь, экологию нарушаете… – в тон ответил я. – Понятно. В общем, вы такими мелочами, как контакт с чужим разумом, не озадачиваетесь. Подумаешь – оранжевые жуки…
– Не заводись, Катран, – миролюбиво сказала Лена. – Они появляются редко и непонятно откуда. Они не идут на контакт. Как нам с ними общаться? Как изучать? Вот, сбитые корабли сейчас буксируют к Плюшке, станут в них ковыряться… может, поймут чего… Хорошо то, что мы вообще отбились! Да и повод отдохнуть теперь есть, пока починят корабли…
У нее на руке пискнул комм. Лена поднесла браслет к уху, послушала несколько секунд, потом ответила:
– Да. Со мной. Сейчас.
Она встала и кивнула мне:
– Пошли, Валентин. Начальство зовет. Говорят, к нам есть разговор…
– Продолжат отбирать корабль? – спросил я сердито.
– Да не бойся, никто теперь у тебя ничего отбирать не станет. Слишком хорошо себя проявил.

В этой части станции я еще не был. Да и не смог бы сюда пройти, если бы меня не пригласили – двери на мой комм не реагировали, открывались только по команде Лены – и то потому, что ей дали временный допуск.
Научный и административный сектора занимали центр Плюшки. Сюда собирали тех прибывших, кто имел более или менее подходящее образование – физиков, химиков, математиков, программистов. Некоторые, как я понимал, от этого были не в восторге.
Отгороженные от общих помещений, нечасто туда выходящие, они получили взамен уникальную возможность – исследовать чужие технологии. И пытаться их воспроизвести.
– Это банк матриц, – сказал Вадим Эдуардович. – Впечатляет?
Да, это впечатляло.
Представьте себе помещение длиной метров сто и высотой метров десять. Стены – от пола до потолка – закрыты решетчатыми стеллажами с ячейками примерно полметра шириной – метр высотой.
И в каждой ячейке – закрепленный в прочных зажимах – прозрачный цилиндр с синеватой опалесцирующей жидкостью внутри.
– На Плюшке три синтезатора, – сказала Инна. Они привели нас сюда вдвоем с Вадимом Эдуардовичем. – Один пищевой – он продуцирует только пищу. Второй создает вещи. Третий, самый большой, производит корабли. Как они работают – мы даже не пытаемся понять. Мы можем создавать малые синтезаторы, их покупают кланы и альянсы, ставят на своих планетарных базах. Так вот, наши ребята пытались один такой разобрать… в общем, это не для наших мозгов.
– Классический «черный ящик», – добавил Вадим Эдуардович. – С одного конца подается энергия и материя… никакой трансмутации материи нет, конечно, если тебе нужен предмет, в котором на десять частей углерода приходится одна часть железа – изволь засунуть в люк мешок угля и железную чушку. В матрице огромное количество программ, но оно конечное. Скажем, матрица корабля типа «Прайм» занимает банку целиком. В большом синтезаторе двадцать гнезд и все они заняты. Если мы найдем какой-то новый тип корабля, то что-то придется убирать на склад.
– И сколько матриц вы уже проверили?
– От силы одну двадцатую. Но и тут сюрпризы… часть матриц – запасные, и совершенно случайно обнаружилось, что в запасной матрице оружия на одну единицу больше.
– Гасильник.
– Именно. Сейчас мы начали перепроверять запасные матрицы, возможно, там есть и еще сюрпризы.
– Нормальный кофе, например, – вздохнула Инна. – Синтезатор производит кофе, он вкусный… только знаете, в чем беда?
Я покачал головой.
– Он без кофеина. Нормальный кофе у нас только тот, что иногда забрасывают с Земли.
– Отсюда и похитили гасильник? – спросил я.
– Нет. – Вадим Эдуардович покачал головой. – Уже из лабораторий… Мы не ожидали такого, если честно. Еще никто не пробовал идти против Плюшки. Пробиться к власти – да, а вот обворовать… по сути – объявить войну…
– Вы их не нашли?
– Нет. Они покинули систему через несколько часов после вас. Бросили свою базу, даже большую часть оборудования… У них явно была приготовлена запасная позиция.
– А много времени им понадобится, чтобы сделать гасильник?
– Все зависит от материалов, которые у них есть. – Он явно ждал этого вопроса. – Большая часть элементов добывается просто. Углерод, железо, кремний… даже гафний и рубидий – все это можно добыть во многих местах. Проблемы у них могут возникнуть с металлами платиновой группы. Прежде всего с рутением.
– Его не так уж и много надо, – вставила Инна. – Плюшка потребляет в год два-три килограмма рутения. В малых количествах его добывают вместе с платиной…
– Проблема в том, что для гасильника им нужно много рутения. Очень много. Больше четырех килограммов. Вряд ли у Ищущих есть разведанные запасы платиновых руд. – Вадим Эдуардович скептически улыбнулся. – Мы же с ними нормально торговали все это время… они бы не преминули продавать нам редкоземельные металлы. А они, напротив, покупали… по чуть-чуть. Для своих синтезаторов, для производства оружия и боеприпасов.
– Значит, они попробуют обчистить известные нам месторождения платиновых руд, – снова заговорила Инна. – Их по большому счету три. Одно в этой системе, в поясе астероидов. Оно уже изрядно вычищено, но в любом случае Плюшка контролирует эту зону, им тут ничего не светит. Второе месторождение находится на одной из планет ГТК.
– Клан Первого Альянса, – пояснила мне Лена. – Фантом один из их лидеров.
– Там Ищущим тоже мало что светит, – сказала Инна. – Мы предупредили ребят, они в курсе ситуации. Ни грамма рутения на сторону не уйдет. Захватить планету ГТК у Ищущих не получится, расклад сил совсем не в их пользу.
– Значит, третье месторождение? – спросил я.
– Да. Его контролирует клан Ангелы Деймоса. Это достаточно слабая команда и система, в которой они базируются, находится достаточно далеко. Мы боимся, что если Ищущие решат захватить их рудники – они добудут рутений за достаточно короткое время.
– Подождите, – я поднял руку, – вы говорите, рутений добывать долго и трудно…
– Если добывать нормальным путем, – кивнула Инна. – То есть ставить завод, выковыривать всю руду подчистую… Но есть еще такой путь, как диггерство – извлекать нужные элементы с помощью «диггера», лучевой «копалки». Порода перерабатывается с крайне низким КПД, из нее извлекается, дай бог, процентов десять руды. Но зато быстро.
– Диггерством занимаются начинающие пилоты, у которых нет денег на постройку автоматической шахты, – кивнула Лена. – Но, конечно, такие ценные руды, как платина, стараются разрабатывать нормальным образом…
– Если Ищущие решат разработать рудник с помощью копалки, то три-четыре корабля выработают его за несколько дней. И нужное количество платиноидов наберут, – сказала Лена.
– Что вы хотите от нас? – в лоб спросил я.
– Вы с ними знакомы. Более того, у вас вроде бы неплохие отношения. – Вадим Эдуардович развел руками, как бы признавая всю удивительность этого факта. – И вы показали себя неплохим пилотом. Мы бы попросили вас с Леной отправиться на территорию клана Ангелы Деймоса. Побыть там некоторое время. И если произойдет нападение… во-первых, оповестить Плюшку. Во-вторых, постараться задержать Ищущих. Нельзя позволить этим ненормальным овладеть таким оружием!
С этим я был согласен. Но отвечать не спешил – посмотрел на Лену.
– Оплата? – коротко спросила она.
– Водила! – Инна удивленно подняла брови. – Да ты что? Это же вопрос общей безопасности!
– Общая безопасность всегда оплачивается по индивидуальным тарифам. Головами будем рисковать мы с Катраном… так что не скупитесь.
Инна и Вадим Эдуардович переглянулись.
– Не обидим, – коротко сказал Вадим Эдуардович.
– Отдельная плата за дежурство, отдельная – за сообщение на Плюшку, отдельная – если придется вступать в бой, – продолжила Лена.
Инна поморщилась и кивнула. Но тут же с иронией добавила:
– Но зато отправляться вам придется спешно! Ваши корабли поставили в приоритетную очередь на ремонт, часа через два-три они будут готовы.
Вот и отдохнули.

Глава шестая,
в которой я попадаю в место, которое считают похожим на рай

«Мурена» шла метрах в пятидесяти от меня. Для космоса – совсем близко. Опасно, непозволительно близко, если бы я управлял кораблем.
Но поскольку я лишь задавал общее направление и скорость – можно было лететь как угодно близко. Наверное, если бы я однозначно направил свой «Феникс» на таран – корабль бы согласился с этим решением. Но сейчас он понимал, что мы просто хотим лететь параллельными курсами.
Мы уже совершили гиперпрыжок и вышли в пространстве звезды Деймос, где базировался маленький независимый клан.
И тут же обнаружили идущий нам навстречу корабль – явно спешивший к зоне гиперперехода.
– Опасно? – спросил я.
– Сейчас поймем, – отозвалась Лена. – Внимание! Неизвестный пилот на «Грифоне», ведущий сближение, назовитесь!
– Водилка! Ленусик! – Женский голос в динамиках был полон такой радости, будто встретились после долгой разлуки две любящие сестры. – Ой, как я тебе рада! Как дела? Кораблик твой как? Слышала, ты нового мужичка завела, хороший?
– Привет, Лав, – как-то не очень восторженно отозвалась Лена. – Все в порядке. А ты какими судьбами?
– Ой, да какие у меня судьбы? Летала к Рыжей, посидеть, помолчать, о жизни нашей погрустить… Ленусь, ты знаешь, они там хотят СПА заделать! С целебными грязями, ваннами, травяными отварами, массажем! Ой, здорово, правда? А я тут с одним ухарем поцапалась, такой козел! Я астероид нашла гламурный, сплошь золотишко, подлетаю – а он уже его долбит, подлец! Я ему говорю: «Вали отсюда, придурок!» А он кричит, что целый год его разрабатывает, что это его! Ну какой же он его, если я его уже нашла? Пришлось расстрелять… жалко, астероид тоже развалился…
«Грифон» словоохотливой пилотессы промчался мимо нас, устремляясь к зоне гиперперехода. А в динамиках еще гремел ее голос:
– И представляешь, зовет меня в клан, но при этом говорит, что стреляю я плохо, летаю и того хуже. Я говорю: «А зачем тогда зовешь?» Он отвечает: «По приколу, а то ночью поболтать не с кем». Я ему в ответ: «Откуда у меня время-то с тобой болтать?» А он…
К счастью, в следующее мгновение «Грифон» ушел в гиперпрыжок и наступила тишина. Продолжение истории, наверное, услышали те, кому посчастливилось оказаться в точке выхода.
– Какая… интересная девушка, – дипломатично сказал я. – Из какого клана?
– Да не из какого, – усмехнулась Лена. – Она сама по себе. Болтать любит, тем и знаменита… Давай делай как я. Курс к Деймосу.
– Лена, а почему они назвали звезду «Деймос»? – спросил я. – Это же спутник Марса.
– А почему одну звезду назвали «Шушундра», а другую – «Полянка»? – ответила Лена. – Ну вот, взбрело человеку такое в голову… Название традиционно дает пилот, который первым прилетел в систему. И уж что он ляпнет и почему… Вот я одну звезду назвала ПМС.
– Что это такое?
– Догадайся, – фыркнула Лена.
– А почему они отделились от остальных?
– Это обычное дело. Без Плюшки, конечно, никто существовать не может. Только Плюшка производит корабли. Некоторые виды снаряжения и оружия тоже только на ней можно купить. Но жить-то на станции никто не заставляет. Есть планеты. На них хорошо…
– Разумная жизнь там есть?
– Не встречали. Даже животных не попадалось. Пока максимум, с чем столкнулись – растительность. У Ангелов Деймоса очень зеленая планета, кстати. Очень комфортная. Оборотная сторона – плохо с минералами. Но они добывают их в поясе астероидов.
Система Деймоса была небольшой. Три планеты – две маленькие, раскаленные, очень близкие к похожей на Солнце звезде. Третья и впрямь похожа на Землю, даже из космоса – зеленая, с белыми облаками, с огромными водными пространствами. Дальше простирались астероидные пояса – строительный материал, так и не собравшийся в планеты. Чтобы не рисковать, мы летели над плоскостью эклиптики, где было невозможно столкнуться с мчащимся в пространстве булыжником. И все равно передние щиты по совету Лены я вывел на боевую мощность.
– Интересно, почему так, – задумчиво сказал я. – Если есть растительность, то как-то ожидаешь увидеть и животную жизнь… А что, растительность примитивная? Может быть, тут просто не успели возникнуть животные?
– Да нет, растения тут очень даже… интересные. – Лена помолчала. – Я как-то разговаривала с одним парнем, ботаником. Он долго шатался с планеты на планету, исследовал как раз те миры, где была растительность. Очень увлеченный… таких любят вообще-то. Его и подкармливали, и топливом снабжали. Звали «наш Мичурин»… потом он где-то сгинул. Может, на жука нарвался, может, на урода какого, который на его кораблик позарился. А может, с дерева упал и разбился, или какой-нибудь злобный укроп ему голову откусил… Так вот, этот парень всех уверял, что растения в целом похожи на земные, что говорит об общности эволюции, а может быть, и о происхождении из какого-то одного источника. И что эти растения изначально были приспособлены сосуществовать с животными.
– Неужели? – поразился я.
– Вот именно. Цветы вроде как привлекают насекомых… пытаются привлекать. Плоды есть съедобные… он на многих планетах ввел в рацион местную зеленюку. А съедобные плоды для чего? Чтобы человек или зверь их слопал, а косточки выплюнул и они проросли… Есть колючие семена. Они должны цепляться за шерсть, понимаешь? И много всего такого… Где-то больше выражено, где-то меньше. Он еще составлял карту. Говорил, что есть закономерность – какие планеты дольше лишены животного мира. Что картина такая, будто кто-то или что-то двигалось от звезды к звезде… и убивало животную жизнь. Аккуратно так, без катаклизмов, взрывов, радиации… Он все пытался составить схему – откуда это что-то пришло и куда ушло…
У меня по спине забегали мурашки. Я как-то очень ярко представил – над планетой, зеленой и цветущей, зависает звездолет – бесформенный, колышущийся будто туча… И птицы начинают падать с веток, пчелы замирают на лепестках цветов, всплывают кверху брюхом рыбы…
А потом я вдруг понял, что все это было совсем не так.
– Он выяснил? – спросил я.
– Вроде как нет, не успел. Пропал.
– Я знаю, как их убили, – сказал я. – Как… или что.
– Ну? – заинтересовалась Лена.
– Они перестали размножаться. Бегали, прыгали, летали. Чавкали плодами. Спаривались в положенный срок. Только они не приносили потомства. И через сотню лет вымерли. Может, черепахи какие-нибудь плескались в морях… или безумный попугай летал среди пальм и орал, выискивая самку… А потом все. Стало тихо и спокойно.
– Б-р-р! – с чувством сказала Лена. – С чего ты… А! Поняла. Ты думаешь…
– Если тут не размножаются люди, почему бы не предположить, что это все явления одного порядка? – сказал я. – Не умножай числа сущностей сверх необходимого, как завещал нам мудрый Оккам. Этот район космоса зачистили. Гуманно так… никого не убивая. Все сами вымерли. Может, тут и разумные существа были.
– Зачем? – спросила Лена.
– Вот чего не знаю… Чтобы освободить пространство. Планеты земного типа – они ведь не на каждом шагу встречаются? Чтобы обезопасить себя от конкурентов. А может, им просто не нравится животная жизнь? Может быть, это разумные растения? И любая мышь или воробей – для них страшный и жестокий вредитель.
– Не хочется, чтобы ты был прав, – как-то очень жалобно сказала Лена. – Слушай, но если планеты зачистили те, кто и нас сюда привез, то мы им зачем? Мы ведь тоже живые!
– Значит, для чего-то нужны… Лена, а собаки и кошки? Когда я сюда попал, Инна мне сказала, что порой с Земли передают…
– Они тоже не размножаются, – печально сказала Лена.
Дальше мы летели молча. Каждый думал о своем. Я – о том, как хорошо было бы найти наших «хозяев» и начистить им рыло. Ну или ободрать все тычинки, если они и впрямь – растения.
О чем думала Лена – не знаю. Но подозреваю, что мысли ее шли примерно в том же направлении.
Уже когда мы подлетали к планете, Лена снова вышла на связь.
– Кстати, «Ангелы», собравшиеся здесь, – это люди, которые хотят построить цивилизацию. Они пытаются найти причины, мешающие размножению. Здесь довольно много биологов и врачей… на Плюшке из-за этого вечно ворчат. Но если кому-то требуется серьезная медицинская помощь, его стараются доставить сюда, в Эдем.
– Эдем?
– Они так назвали планету. Она такая… райская. На самом деле.
Через несколько минут с нами вышли на связь. Лена представилась – ее узнали. Мы попросили разрешение на посадку, получили пеленг – и наши корабли синхронно ушли с орбиты вниз.
Никакого сравнения с «Сильваной» и посадкой на Нигредо не было и в помине. «Феникс» садился сам, ему не требовалось никакой взлетно-посадочной полосы – после снижения он перешел в горизонтальный полет, потом завис на километровой высоте и стал медленно опускаться. Я с жадностью смотрел в обзорный иллюминатор.
Лес. До самого горизонта – зеленый колышущийся полог. Кое-где проглядывали блюдца озер, голубые, но подернутые бело-зеленой ряской. Впрочем, на приют сумасшедших экологов Эдем ничуть не походил – посадочное поле космодрома было безжалостно выжжено в лесной чаще. Тут явно не обошлось без какой-то тяжелой плазменной пушки, испепелившей вековые деревья. Кораблей было немного – меньше десятка, причем небольших. Видимо, большая часть пилотов отсутствовала.
Уже когда мы совсем снизились, я увидел поселок. Небольшой – десятка три-четыре домов, самые большие – в два этажа. Единственная улица вела от космодрома к ближайшему озеру.
Когда корабли приземлились, я заглушил двигатели, похлопал рукой по пульту. «Феникс» становился мне все ближе и роднее, будто обжитой дом или старая машина, выносившая из многих передряг.
Может, собственное имя ему дать?
Выйдя из корабля, я поковырял носком ботинок землю – черную, спекшуюся. Кое-где в ней пробивалась свежая трава. Наверное, приходится регулярно выжигать поле…
Но пахло здесь не гарью. Пахло цветами и травой. Воздух был удивительно свежий, вкусный – иногда такой чувствуешь в густом лесу или тайге, но часто ли горожанину удается выбраться в настоящий лес…
– Нравится? – окликнула меня Лена, подходя.
– Да… здесь хорошо… – Я посмотрел в чистое голубое небо. – И климат мягкий, да?
– Зима бывает, но очень теплая. Говорю же – райская планета.
Мы стояли, с удовольствием дыша воздухом Эдема – здесь это было отдельным развлечением, своего рода пиршеством. И смотрели, как приближается к нам маленькая открытая машинка – рама из металлических труб, маленькие колеса, пластиковый капот, небрежно прячущий двигатель и прочую машинерию, два ряда сидений. По лесу, конечно, на такой не проедешь, проходимости никакой.
Вела машину рыжая женщина средних лет. Обаятельная, улыбчивая, в брюках и светлой блузке без рукавов. С копной ярко-рыжих, солнечных волос на голове. Подъезжая, она помахала нам рукой, остановила машину, выпрыгнула и пошла навстречу.
– Привет, Рыжая! – окликнула ее Лена. И пояснила мне: – Это их лидер. Очень хороший пилот, кстати…
– Привет, Водила! – Женщины обнялись.
Я поздоровался с ней за руку. Представился:
– Катран. То есть Валентин.
– Слыхала, – кивнула Рыжая. – Добро пожаловать в Эдем! Вы надолго?
– Нам бы заправиться… перекусить…
– С этим проблем не будет, – кивнула Рыжая. – Забирайтесь в машину. Лена, но ты помнишь наши правила?
– Я полгода назад сдавала, – непонятно ответила Лена. – В прошлый визит.
– К тебе никаких вопросов. Но твой друг…
Лена вздохнула. Посмотрела на меня:
– Катран, извини, мне надо было заранее предупредить…
– Я думаю, он не обидится, – улыбнулась Рыжая.
– Вы о чем? – насторожился я, забираясь за ними в машину. Тоже явная самоделка, грубоватая, но надежная.
– Мы же тут все немного чокнутые, – усмехнулась Рыжая. – Пытаемся возродить человечество. Найти причину, по которой люди здесь не размножаются.
– Ну и? – уже понимая, произнес я.
– Каждая женщина, посещающая Эдем, должна раз в год сдавать несколько яйцеклеток. Если нет противопоказаний, конечно.
– А каждый мужчина – сперму? – спросил я.
– Да. И если в этот момент у кого-то из наших женщин овуляция – то мы будем очень признательны… – Рыжая не договорила, сделав вид, что сосредоточилась на управлении.
Хотя я думаю, она бы этой дорогой проехала с закрытыми глазами.
– Рыжая, это уже свинство! – воскликнула Лена. – Ты извини, но мы с Катраном…
– Я понимаю, – кивнула Рыжая. – Если это вам претит… если абсолютно исключено – мы не будем настаивать. Но мы были бы очень признательны.
– Пусть решает Катран, – резко ответила Лена.
– А вот это нечестно, – сказала Рыжая. – Ты же понимаешь, в какое положение его ставишь?
– Рыжая, ну свинство это! – жалобно сказала Лена.
– Водила, ты же понимаешь, что стоит на кону.
– Да ничего у вас не выйдет, – мрачно сказала Лена. – Мы все стерильны. Мы можем только летать и убивать.
– Лена… Твой друг прибыл недавно. Это может быть важным фактором.
– А искусственное оплодотворение отменили? – воскликнула Лена.
– Знаешь, всегда лучше добиться результата естественным путем.
Лена посмотрела на меня. Покачала головой:
– Валя, извини. Но Рыжая, наверное, права. Тебе… придется. Придется переспать с кем-то из местных женщин… – Она на секунду замолчала. Потом добавила: – И если ты, зараза, не сделаешь немедленно скорбное лицо и не скажешь, что идешь на это только ради науки и спасения человечества – я тебе глаза выцарапаю!
– Я надеюсь, это… произойдет как-то в рабочем порядке? – спросил я Рыжую. – Или вы меня сейчас сразу повезете на случку?
– Валентин, извините, если это стало для вас неожиданностью, – ответила она. – Нет, мы пообедаем, поговорим. Отдохнем, если хотите. Определимся, с кем именно вы встретитесь. Ученые подберут те условия эксперимента, который они хотели бы с вами провести…
– Если это все будет происходить на сцене, то я улетаю, – твердо сказал я. – Знаете… хочется хотя бы иллюзии интимности.
– Мы не вуайеристы и не эксгибиционисты, – пожала плечами Рыжая. – Мы ученые. Не беспокойтесь, Катран.

Обед нам накрыли в доме, где жила Рыжая. Дом был простенький, деревянный, такие садовые домики можно увидеть вокруг любого российского города. Две комнаты – одна небольшая спальня, другая гостиная. Кухня помещалась на открытой веранде – видимо, зимой ее утепляли.
Симпатичная молодая девушка молча и деловито сновала между верандой и столом, выставляя какие-то салатики, закуски, соки и компоты в стеклянных кувшинах, мясо в горшочках. На комоде в углу стоял айпод с маленькими колонками, негромко играла классическая музыка. Окна были открыты, свежий ветер шевелил занавески. Что-то похожее на орхидеи цвело в горшках на подоконнике.
– Вся растительная пища – настоящая, местная, – с гордостью сказала Рыжая. – Мы синтезируем только мясо. В принципе наш клан мог бы прокормиться и местными ресурсами, мы открыли три вида бобовых… точнее, их аналогов. Очень богатые белком, довольно вкусные… Если бы была решена проблема воспроизводства – мы построили бы здесь цивилизацию куда лучше, чем на Земле. У нас собрались умные, хорошие люди. Это было бы совершенное и гуманное общество…
Я улыбнулся. В истории были сотни и тысячи утопистов, которые мечтали стать прародителями нового мира. Они собирали энтузиастов и единомышленников, покупали острова или огромные участки земли где-нибудь в Америке или Австралии, принимали устав своих коммун… И первое время все было хорошо. А потом начиналось все то же, что и везде – зависть, лень, злоба, интриги. Человеческую природу не вытрясешь, переехав на новое место.
Вряд ли и новая планета способна что-то изменить.
– Я реалистка, – неожиданно сказала Рыжая. – Это мечты, конечно, построить общество лучше, чем на Земле. Наивные мечты. Но мы бы попытались. Если только… – Она замолчала.
– А что говорят ваши ученые? – спросила Лена. – У вас же собрались лучшие биологи… администрация Плюшки уже грозится закон принять, запрещающий эмиграцию на Эдем лиц с биологическим и медицинским образованием.
– Пусть попробуют, – усмехнулась Рыжая. – Кто им будет язву и геморрой лечить, если они с нами поссорятся? Наши ученые… наши ученые в недоумении. Они точно установили, что здесь была животная жизнь. Примерно тысячу лет назад. А потом все животные вымерли.
– Нашли останки? – спросил я.
– Кости. Окаменелости.
– Давайте догадаюсь, – предположил я. – Все кости принадлежат взрослым особям животных. Даже старым, пожалуй.
Рыжая удивленно посмотрела на меня.
– Они перестали размножаться. Потому и вымерли.
– Молодец, – просто сказала Рыжая. – А ты молодец. Верно. Мы считаем, что животная жизнь на планетах в этом районе космоса была уничтожена именно так – нарушением репродуктивной функции. Но чем это вызвано – вопрос.
– Излучение?
– Действующее тысячу лет? Вызывающее стерильность, но не убивающее при этом? Сомнительно, если честно. Но эта версия тоже рассматривается.
– Рыжая, мы ведь к тебе не просто за горючкой прилетели, – сказала Лена. Тема, очевидно, была ей неприятна.
– Да я догадываюсь, – кивнула Рыжая. – Ко мне вчера прилетал человек с Плюшки… Бледный Лис, знаете такого?
– Встречались, – коротко ответила Лена.
– Беспокоитесь за наши рудники?
– Очень беспокоимся.
– Прилетят – получат по рогам, – спокойно сказала Рыжая. – Да и не станут они с нами ссориться. У Зямы-Мастера – диабет. Лекарства ему только мы сумели синтезировать. У Романа – астма. У Орды – гиперацидный гастрит с изъязвлениями. К нам же все кланы лечиться приезжают. Вон, у озера больничку построили, двухэтажную.
– Даже догадываюсь, чем вы берете оплату, – мрачно сказала Лена. – Рыжая, но это действительно серьезно. Им нужны редкоземельные металлы платиновой группы. Тогда они соорудят свою гасилку… они надеются этим шантажировать тех, кто нас сюда забросил.
– Что я могу сделать? – просто сказала Рыжая. – Наши предупреждены. Своего мы не отдадим, прилетят Ищущие – будет свара. И за помощью я пошлю сразу. Но держать всех людей в поясе астероидов я тоже не могу. Это ведь не более, чем предположение, что они пойдут к нам, верно?
– Верно. – Лена вздохнула. – Ты нам позволишь у вас остаться?
– Поддержать в случае чего? Позволю. Кто же отказывается от двух пилотов на хороших кораблях. Только я тебя уверяю, ничего не случится. Погостите… сейчас малина пошла хорошая… Угощайтесь.
Блюдо с малиной стояло на столе. За исключением цвета ягода на малину ничем не походила – размером с очень крупную виноградину, покрытая тонкой блестящей кожурой, овальная. Но когда я забросил пару ягод в рот, то невольно кивнул.
Вкус был похож.
– Варенье вообще не отличить, – гордо сказала Рыжая. – А вы бы знали, какую пшеницу мы тут нашли! Хлеб из нее, попробуйте. Растет кустами, зерна собраны в гроздья…
– Ты как хозяйка дачного участка, – засмеялась Лена. – Откушайте моих помидорчиков, не на базаре купленные…
– Ага. – Рыжая гордо кивнула. – Так и есть. Нам бы людей побольше – мы бы натуральными продуктами могли и других снабжать…
В этот момент девушка, хлопотавшая за столом, тихонько подошла ко мне и прошептала на ухо:
– Извините, можно вас на минутку?
Я кивнул, встал из-за стола, вслед за девушкой вышел из домика.
– Да?
Она посмотрела на меня и чуть смущенно сказала:
– Нам пора. Все уже готово.
– Что готово?
– Для эксперимента.
– Черт… – прошептал я.
Еще никогда меня не звали заняться сексом таким деловым образом.
– Тебя как зовут?
– Катя.
Девушка была совсем молодая, лет восемнадцати от силы. Темноволосая, загорелая, стройная. Ноги длинные, грудь высокая.
Черт возьми, в Москве я бы завел с ней роман, не колеблясь.
Но вот так… для нужд науки…
– Ты хоть совершеннолетняя? – спросил я.
Катя усмехнулась:
– Если бы мне было семнадцать, это имело бы какое-то значение? Совершеннолетняя, не бойтесь. Сюда не попадают те, кому меньше восемнадцати. Говорят, чужие стараются соблюдать земные законы, дожидаются формальной дееспособности.
– Пошли, – обреченно сказал я.
– Это не больно, – подбодрила меня Катя и засмеялась. – Да вы хоть за руку меня возьмите… идете как чурбан…
Я и впрямь чувствовал себя скованным, как подросток на первом свидании. За руки мы так и не взялись – чинно, «по-пионерски», прошли по улице к одному из зданий – побольше других.
Здесь нас уже ждали. Двое мужчин в белых халатах, вызвавших у меня невольную ухмылку, все немолодые, очень серьезные. Комната, в которой они сидели, сильно напоминала врачебный кабинет.
– Попрошу отнестись к эксперименту серьезно, – неодобрительно глядя на мою улыбку, сказал один из них. – Сегодня мы проверяем возможность зачатия в экранированной камере. Катюша, ты в курсе, что будешь оставаться там до получения положительного или отрицательного результата?
– В курсе, – без восторга ответила Катя.
– Постарайтесь провести эксперимент два-три раза, для гарантии. – Мужчина снова обратился ко мне: – Ну и, конечно же, ждем вас завтра и послезавтра. Контрольная… контрольный эксперимент.
Другой ученый незаметно подмигнул мне и открыл дверь в стене. Странно, но подмигивание было не скабрезным, а скорее грустно-понимающим. И это меня чуть-чуть примирило с происходящим.
За дверью оказалась уходящая вниз деревянная лестница. На стене тускло светила лампа.
– Экспериментальный зал экранирован металлическими пластинами и емкостями с водой, – любезно сообщили мне. – Не спешите. Как закончите – поднимайтесь и постучите.
Я молча начал спускаться, Катя шла следом за мной.
Спуск кончился тяжелой металлической дверью, вроде тех, которые ставят в бомбоубежищах. Я с натугой отодвинул ее, мы вошли.
Экспериментальный зал выглядел довольно своеобразно. Как будуар в провинциальном борделе.
Стены были задрапированы розовой тканью. Светилось задернутое шторой окно – я отдернул штору и обнаружил за стеклом лампы – окно, конечно же, было фальшивым. Имелась широкая кровать – или ее вернее было называть экспериментальным полигоном? На тумбочке у кровати лежала стопка книг, лежал плеер с наушниками. Стол у фальшивого окна был заставлен судками с едой, стояло и два кувшина – с морсом и водой. На стене висел проводной телефон. В углу ширмой был отгорожен душ и биотуалет.
– Мне тут две недели жить, – сказала Катя. – Как минимум. Пока не станет понятно, получилось или нет.
Она стояла, опустив руки, и вся ее веселая бравада куда-то ушла. Смущенная девчонка в простом ситцевом сарафане до колен…
– Неправильно это, – сказал я. – Не по-человечески.
– Я знаю, – согласилась она. – Но все, что с нами случилось, – не по-человечески. Надо же попробовать… – Она осеклась, потом заставила себя улыбнуться. – Хорошо, что вы симпатичный.
– Ты тоже очень красивая, – не особо кривя душой, сказал я.
Катя молча стянула с плеч лямки сарафана, стоптала его. И осталась абсолютно обнаженной.
Я стал молча расстегивать рубашку.
– Поцелуйте меня, – зябко обхватив себя руками, сказала Катя. Мне показалось, что ей очень неуютно под моим взглядом и очень хочется прикрыться.
Я подошел, обнял ее и поцеловал в губы. Наверняка у нее было уже много мужчин – но целовалась она до сих пор неумело.
Подхватив девушку на руки и не отрываясь от ее губ, я бережно отнес ее на кровать.

– Все прошло удачно? – деловито осведомился старший из ученых, когда я поднялся наверх. – Вы как-то очень быстро…
Его товарищ, то ли более умный, то ли более чуткий, незаметно дернул его за руку.
– Слушай, не зли меня, а? – попросил я. – А то ведь могу и в зубы дать. Тебе только ветеринаром-осеменителем работать… эскулап хренов.
– Вообще-то я и есть ветеринар, – неожиданно обиделся мужчина. – И то, чем здесь приходится заниматься, восторга у меня не вызывает…
– Ну так думай головой, что перед тобой не корова с племенным быком, а два человека… и что девчонке восемнадцать лет, а она из-за ваших прожектов… как проститутка в публичном доме… – зло выпалил я и вышел.
Второй ученый догнал меня на улице. Молча протянул пачку сигарет.
Курить хотелось зверски. Я взял сигарету, остановился. Мы закурили.
– Не сердись, – сказал ученый. – Петрович – он нормальный мужик. У него подход просто такой… он этой манерой общения закрывается от сути происходящего.
Я кивнул, жадно затягиваясь.
– Мы действительно хотим, чтобы те, кого сюда занесло, могли построить нормальное общество. И Катька не дура… и не проститутка. Она вообще моя девушка. Мы с ней живем, понимаешь? И когда ты с ней стал вниз спускаться, мне очень хотелось дать тебе пинка в задницу… чтобы ты загремел по лестнице и сломал себе… что-нибудь.
– Черт, – выругался я. – Извини.
– Не за что. Просто не считай нас маньяками или развратниками. Что можем – то делаем… Эта идея с излучением – фигня, конечно. Нет такого излучения, чтобы избирательно блокировало оплодотворение, никак не влияя ни на соматические клетки, ни на половые…
– А что тогда? – спросил я.
– Какое-то вещество, наверное. Я полагаю, планеты просто опыляли какой-то хренью, которая оказывала такое действие… и нас, вероятно, тоже ею кормят. Только мы пока не можем понять, что это за вещество, как от него закрыться… пробовали фильтровать воздух, воду… все без толку. Непонятно, что именно искать.
У меня вдруг возникла совершенно сумасшедшая мысль.
– Кормят, говоришь… – пробормотал я. – Попробуйте не есть мясо.
– Что?
– Попробуйте с Катей не есть мяса. И вообще ничего, что выходит из синтезатора пищи. Питайтесь местной растительностью. Какой смысл подмешивать отраву в воздух или воду, если каждый человек должен питаться – и питаются все именно из синтезаторов.
Ученый ошарашенно смотрел на меня, сигарета дотлевала у него в пальцах.
– А это… это может быть… Это вариант, – пробормотал он.
Я кивнул, затоптал окурок и двинулся к дому Рыжей.
Но не успел сделать и нескольких шагов, как меня окликнули:
– Эй! Меня зовут Андреем!
– Очень приятно, Валентин.
Андрей вдруг улыбнулся. И заговорщицки произнес:
– Слушай… а ведь правда, Катька очень сексуальная?
Нет, черт возьми, все-таки они здесь все сумасшедшие!

…Когда я вошел в дом Рыжей, и она, и Ленка были слегка подвыпившие и о чем-то оживленно болтали. Стараясь вести себя так, будто я отлучался на пару минут подышать воздухом, я сел за стол и потянул к себе салат.
– На, попробуй. – Лена протянула мне блюдце с нарезанным на дольки оранжевым фруктом.
Я взял кусочек и отправил в рот.
Чудовищная, нестерпимая кислятина! Лимон по сравнению с этим фруктом показался бы сладким!
– Что ты мне дала? – выплевывая надкушенный фрукт, воскликнул я. – Зачем?
– Чтобы морда не такая сладкая была, – ехидно ответила Лена. – А то лыбишься… будто кот после прогулки по крышам.

Глава седьмая,
в которой Валентин ищет Солнце

– Знаешь, Олег, – сказала Лена, – ты сейчас являешься наглядной иллюстрацией выражения «и хочется, и колется».
Компьютерщик мрачно посмотрел на нее и вздохнул.
Квартирка, которую Олег снимал в Строгино, была более чем скромной. Однокомнатная, обставленная древней мебелью, явно оставленной хозяевами – лакированная (когда-то) «стенка», мечта советского человека в семидесятые годы; скрипучая кровать тех же лет, громоздкий телевизор «Рубин» времен, когда фраза «цветной телевизор» вызывала неподдельный восторг и восхищение.
Телевизор, впрочем, стоял в углу, накрытый половичком, и использовался в качестве табуретки. Сам хозяин если и смотрел эфирное телевидение, то делал это через компьютер – в последнее время у молодежи было модно телевизора вообще дома не иметь и эфир не смотреть.
– Если трусишь, мы уйдем, – продолжила Лена. – Но ты теперь знаешь все, что знаем мы сами.
– Мне интересно, конечно, – пробормотал Олег и глотнул пива прямо из бутылки. – Я, между прочим, что-то подобное и подозревал!
– Ну? – Лена продолжала давить.
– Как они могут вам помочь?
– Прилететь, – коротко ответила Лена.
А Валентин попытался разъяснить:
– Если мы правы, то на Земле есть база этих пришельцев, которые вербуют людей и выставляют их в космос, воевать с этими жуками. Больше ведь никакой разумной цели в их действиях нет?
– Да вроде как нет, – согласился Олег.
– Чего они могут бояться? В первую очередь – огласки. Разумеется, мы сами никому и ничего не докажем. Но если к Земле прилетит корабль…
Олег покосился на монитор своего компьютера, где был загружен сайт «Старквэйка».
– Вы думаете, они сами бы не хотели на Землю? Кому-то, конечно, все равно. Кому-то там даже больше понравится. Но у многих должны были подруги остаться, жены, дети…
– Но ведь не летят, – сказал Валентин.
– Конечно! Вы этот их космос рассматривали? Звездочки все эти? Это не наши звезды. Неизвестные. Навигация в игре, знаете, как происходит? У каждой звезды есть одна или несколько зон гиперперехода…
– Знаем, – кивнула Лена. – Подожди… так ты и сам играл?
– Чуть-чуть. Когда статью писал, надо же было разобраться…
– И кто ты в игре?
– Бегун. – Олег усмехнулся. – Я легкой атлетикой занимался раньше…
– Нет, не встречала. – Лена покачала головой.
– Да не важно, я чуть-чуть поиграл и бросил. Я же никуда не ходил, не вербовался, так что меня там быть не может… верно? – Олег вдруг помрачнел.
Валентин пожал плечами.
– Ладно, оставим. – Олег махнул рукой. – Так вот, войдя в зону гиперперехода, можно прыгнуть к ближайшей звезде. Потом к другой. К третьей. Ну и продвигаться так по галактике. Только солнца там нет, понимаете? Звезды незнакомые. Даже если кто-то захочет – как ему найти Солнце?
– Ну, есть же какие-то особенности у Солнца? – спросила Лена. – Яркость, цвет… еще чего-нибудь?
Олег фыркнул:
– Тоже мне, особенности. Да таких звезд, как Солнце, – вагон и маленькая тележка! Зауряднейшая у нас звезда, ничего особенного!
– То есть связываться бессмысленно? – уточнила Лена.
– Да совершенно!
– Олег, а ты можешь сделать какие-нибудь скриншоты из игры? – спросил Валентин. – Ну, какие-нибудь карты звездного неба?
– Они же тут условные, плоские…
– Все равно.
– Попробую. – Олег без спора сел за компьютер.
А Валентин взял трубку домашнего телефона, взглядом спросив у хозяина разрешения, отошел к окну. Отсутствие мобильного, где он привык хранить номера телефонов, было досадной помехой.
Пришлось идти по цепочке.
Он позвонил на домашний знакомому, подвизающемуся сейчас в какой-то партийной газетке. От него узнал домашний номер Малибу. Стал его набирать.
– Так вам телефон Виктора Романовича нужен? – поинтересовался со своего места Олег. – Спросили бы, я бы дал…
– Я решил не на мобильный звонить, – попытался оправдать свою глупость Валентин.
– У меня и домашний его есть… кто ему компьютер-то настраивал?
Лена засмеялась и налила себя пива.
– Привет, Малибу, – сказал Валентин в трубку. – Это Валентин.
– А… уже статью накропал? – вяло поинтересовался Малибу. – Здорово… ты мог бы мне утречком…
– Малибу, я тебя долго не задержу. Помнишь, года два назад я тебе делал интервью с астрономом? Молодой парень, кандидат наук, все такое прочее… там про звездные атласы было, про то, можно ли «купить себе звезду», или когда твоим именем звезду называют – это надувательство и разводилово…
– Помню, – сказал Малибу. – Слушай, ну а до завтра…
– Не терпит, – жестко сказал Валентин. – Мне нужен его телефон.
– Да ты с ума сошел! – возмутился Малибу. – Два года назад!
– Я же знаю, ты все телефоны записываешь в ежегодник, аккуратный ты наш, – сказал Валентин. – И все их хранишь. Оторви зад от дивана, найди книжечку двухлетней давности и поищи… там самое начало лета было. Или май, или июнь.
Тяжелый вздох в трубке сообщил Валентину все, что о нем думал однокурсник. В ожидании Валентин знаками попросил пива – Лена принесла ему бутылку. Валентин сделал большой глоток.
Пиво пошло хорошо.
– А почему он – Малибу? – спросил Олег, не отрываясь от компьютера.
– Да на втором курсе наклюкался вдрызг кокосовым ромом «Малибу», – пробормотал Валентин. – Мы его потом дразнили… Только не проболтайся!
– Что вы, что вы. – Олег хихикнул. – Как можно…
К трубке вернулся Малибу. Спросил:
– Ты еще здесь, сволочь?
– Здесь, – благодушно ответил Олег.
– Записывай… Зовут астронома Саша. Телефон его…
– Сейчас. – Валентин схватил валявшийся на подоконнике огрызок карандаша и записал номер. Похоже, это было обычной практикой у Олега – подоконник был исписан номерами весь. – Хорошо, что мобильный…
– Только учти, с тех пор код менялся, – любезно уточнил Малибу. – С тебя причитается, в общем. Пока.
– Семейная жизнь затягивает, – глубокомысленно сказал Валентин, отпивая пиво. – Раньше Малибу любил потрендеть по телефону… Олег, у тебя что-то получается?
– Конечно. Тебе распечатки или файлы нужны?
– Скорее, файлы… – набирая номер астронома, сказал Валентин. – Это, конечно, авантюра чистой воды, но вдруг…
Ответил астроном не сразу, но бодрым и дружелюбным голосом.
– Слушаю вас.
– Александр, добрый вечер, – поневоле переходя на вкрадчивый тон «журналиста в поисках интервью», произнес Валентин. – Извините, что беспокою в нерабочее время. Это Валентин, мы два года назад делали с вами большое интервью о звездах…
– Помню, – без особого восторга ответил Александр. – И что интересует теперь наших умнейших и образованнейших читателей? Когда погаснет Солнце? Превратится ли Юпитер в черную дыру? Не врежется ли в Землю комета Боцман-Гордеевского?
– А она может врезаться? – заинтересовался Валентин. – Простите… это профессиональное.
– Нет, конечно, – печально сказал Александр. – Честно говоря, такой кометы не существует.
– Александр, я понимаю, каково вам, профессионалу, читать наши статьи для непритязательной публики… – покаялся Валентин. – Если честно, то у меня вообще личная просьба к вам.
Как ни странно, но Александра это, скорее, порадовало.
– Спрашивайте, отвечу.
– Есть одна… э… компьютерная игра. В ней есть карта звезд. Плоская такая… – чувствуя себя идиотом, начал Валентин. – И мне очень важно… действительно очень важно выяснить, реальные ли это звезды. Точнее не так! Я знаю, что они реальные. Но не знаю какие. Мне бы надо привязать эту условную плоскую карту к реальным звездным картам. И выяснить, где относительно этой карты находится Солнце.
В трубке царила тишина.
– Вы слушаете? – спросил Валентин.
– Я думаю. Я пытаюсь понять, зачем вам это надо.
– Может быть, там в игре приз обещан? – сказал Валентин.
Александр хмыкнул.
– Мне действительно это очень нужно…
– Что-нибудь про эти звезды известно? Их координаты – склонение, например, прямое восхождение? Наблюдательные свойства – звездная величина, показатели цвета, собственное движение, лучевая скорость, параллакс? Физические характеристики – спектральный класс, абсолютная звездная величина или светимость, температура поверхности, масса, радиус, особенности спектра? Переменность или кратность, наконец?
– Погодите. – Валентин потер лоб. – Лена! Напомни, что мы там знаем про звезды? Какая информация дается? Координаты?
– Расстояние от Плюшки. И время в пути.
– Не катит… Спектральный класс, масса, цвет, скорость?
– Спектральный класс.
– Есть спектральный класс! – радостно сказал Валентин в трубку.
– Вы меня заинтриговали, – честно признался Александр.
– Вы поможете?
– Сумеете прислать свои… карты?
– Сейчас пришлем. Диктуйте адрес.
– Только учтите, – сказал Александр, – если вам очень повезет, то я смогу ответить сразу. Ну или почти сразу. Если в этой карте окажется что-то действительно необычное, что я помню. А если нет… я, конечно, поковыряюсь. В свободное время. Но ответа вам придется ждать долго. Возможно, очень долго. До угасания Солнца.
– Я буду надеяться на лучшее, – сказал Валентин.
– Как с вами связаться? Это ваш домашний номер?
– Ну… да, в каком-то смысле. На какое-то время.
– Ладно, отзвонюсь и напишу на мейл, с которого вы мне пришлете карты, – сказал Александр. – Давайте не тяните. Мне уже самому интересно.
Через пять минут, когда Олег отправил по интернету выдернутые из игры карты, они уселись на кухне – уже спокойно выпить пива.
– Надо было просто дать ему ссылку на игру, – заметил Олег.
– А стоит ли раскрывать, откуда информация?
– Он и так поймет. Там же скриншоты, там есть название игры.
– Ну… карты его сильнее заинтересовали. А дополнительную информацию скачает, если этой не хватит…
Лена встала, выглянула в окно. Вернулась.
– Проверяешь машину? – спросил Валентин.
– Ну да. Стоит старина Каспер…
– Каспер?
Лена улыбнулась:
– У меня привычка такая, машинам имя давать. Когда-то был минивэн – я его звала Годзилла.
– Почему?
– Японский, большой, неуклюжий. А эта машинка Каспер, потому что она – маленькое дружелюбное привидение.
– У меня ноутбук зовут Артошка, – неожиданно сказал Олег.
– Почему? – теперь заинтересовалась Лена.
– Пес у меня в детстве был, Артошка. Маленький, шустрый, но при этом глюкавый. Точь-в-точь, как ноутбук.
– Может, мне авторучку как-нибудь назвать? – спросил Валентин. – К примеру…
Зазвонил телефон. Олег потянулся за трубкой и слегка расслабленным голосом сказал:
– Алло… Да. Сейчас.
Он протянул трубку Валентину:
– Тебя.
Почему-то недавний разговор с астрономом начисто вылетел у Валентина из головы. Он взял трубку с опаской, ожидая услышать тот же вкрадчивый голос, что рекомендовал им никуда не соваться.
Но это был Александр.
– Я вот думаю, попросить с тебя бутылку коньяка за помощь, или потребовать, чтобы ты рассказал, при чем тут «Старквэйк» и карта звездного неба?
– Нашел? – поразился Валентин, тоже переходя на «ты».
– Мне повезло, – скромно сказал астроном. – Ну или точнее – тебе повезло. Видишь ли, начальный этап был понятен сразу. Если известны расстояния между звездами, то можно построить их пространственное распределение: твоя плоская карта – это проекция этого распределения на плоскость. Каждой звезде ставим в соответствие ее спектральный класс. Сравнивая получившуюся трехмерную карту и имеющиеся в нашем распоряжении трехмерные звездные карты, делаем выводы.
– Я так и предполагал, – сказал Валентин.
– Ну да, тут все элементарно. Однако в общем виде мы можем решить эту задачу только компьютерным перебором. Надо писать соответствующую программу, определять допуски… в общем – долгая песня.
– А как ты справился?
– Помочь могли только какие-то зацепки. К примеру, массивные яркие звезды, их в Галактике не так уж и много. Например, голубые сверхгиганты типа Регула или Ригеля, а лучше – гипергиганты типа Эты Киля или Пи Лебедя, которых совсем уж мало.
В голосе астронома чувствовалось нескрываемое удовольствие человека, показавшего занимательный фокус восторженной публике.
– Можно использовать и кратные звезды, – продолжал он. – Двойные не очень подходят, их довольно много, но чем выше кратность, тем они реже встречаются. Так что даже тройная, типа Альфы Центавра, звезда сильно поможет опознанию. Не говоря уже о четырехкратных, вроде Мицара-Алькора, и уж тем более исключительно редких шестикратных – Кастор. Также, пожалуй, годятся переменные звезды – особенно цефеиды и звезды типа RR Лиры. Впрочем, типа Миры Кита тоже подойдут.
– И что сработало? – спросил Валентин.
– Ригель. Бета Ориона.
– Бета Ориона, – повторил Валентин вслух. – Ригель…
– Это на самом краю той зоны, которая есть на картах. Я соотнес ее с нашими картами, выслал обратно схемку. Стрелочку нарисовал – где Солнце. – Астроном хихикнул. – Довольно далеко, кстати. Триста тридцать парсеков.
– Триста тридцать парсеков, – сказал Валентин.
Лена присвистнула и взялась за голову.
– Ну так что? – спросил Александр. – Расскажешь, в чем дело?
– Какой коньяк предпочитаешь?
– Понятно. Ладно, «Полиньяк» VSOP. Впрочем, старый армянский тоже будет разумным решением. Но учтите, Валентин, я готов удовольствоваться честным объяснением – зачем вам это все понадобилось?
– Я подумаю, – сказал Валентин. – Правда. Спасибо большое. Вы даже не представляете, как помогли.
– В том-то и дело! – с чувством произнес Александр. – Что ж, удачи вам.
Валентин положил трубку. Посмотрел на Олега – тот сидел у компьютера.
– Есть файлик, – радостно сказал он. – Вот… ага. Чего он такой здоровый-то? Что это за дура вообще…
Они все втроем собрались у дисплея.
Это была не карта. Это была компьютерная программа, моделирующая звездное небо. Когда Олег, прогнав программу через антивирус, установил ее и запустил – на экране возникло звездное небо над Землей. Потом «камера» медленно поднялась и, все ускоряясь, понеслась в небо. Мимо мелькали огоньки звезд. Но вот камера стала тормозить – и остановилась у гигантской голубой звезды.
– Ничего себе расстояние, – сказала Лена. – Впрочем, большие корабли способны прыгать на два-три десятка парсеков. Возможно, если корабль специально подготовить… меньше оружия и щитов, больше топлива… можно обойтись пятью-шестью прыжками. Только между ними надо заправляться.
– Где? – сразу же спросил Валентин.
– В любой звездной системе, где есть планеты… или хотя бы астероиды. Ставится временная база, диггером колупается какой-нибудь подходящий астероид, синтезируется топливо. База сворачивается, новый прыжок, все повторяется.
– Вы так всерьез об этом говорите, – задумчиво сказал Олег.
– А мы уверены, что это серьезно, – сказала Лена.
– Тогда подумайте, как вы передадите эту программу. – Олег ткнул в экран пальцем.
– В игре можно общаться…
– Ага. А передавать программы? Или хотя бы графические файлы? Если это все всерьез, то у них там нет наших компьютеров. Там что-то другое. Они не смогут увидеть ни джипег, ни гиф. А уж установить этот… планетарий – тем более.
Валентин и Лена переглянулись.
– То понос, то золотуха, – с чувством сказала Лена. – И впрямь… программа замечательная, только чем она нам поможет?
– Им поможет.
– И нам, и им…
Компьютер пискнул.
– Еще одно письмо от твоего астронома, – сказал Олег. – Так-с… Написано «Вероятно, это будет удобнее?» И файлик. Маленький…
Файликом оказалась карта из игры. Самая крупномасштабная, какая там была.
На карте была обведена кружочком крошечная звезда в нижнем правом углу. Рядом приписано «Солнце».
– Будто услышал нас… – сказала Лена. – А ведь это уже выход! Гляди… можно просто посчитать… семь, восемь, девять звезд снизу вверх по правому краю карты, потом в глубину… девять, десять, одиннадцать, двенадцать… Вот оно, Солнце! Так что… влезаем в игру?
Валентин потер подбородок. Спросил Олега:
– Ты можешь влезть в игру так, чтобы тебя не обнаружили?
– Я что, хакер? – удивился Олег. – Нет, конечно.
– Ну ай-пи подменить, как-нибудь замаскироваться… чтобы не поняли, кто ты и откуда…
– Можно попробовать. Только это все детские уловки, серьезный системщик отследит.
– Попробуй, – попросил Валентин. – Мы не знаем, где там наши… двойники. Значит, нам придется войти в игру под своими именами. Наверняка сразу начнут отслеживать.
Олег демонстративно заложил руки за спину.
– Нет, Валентин! Я так не согласен. Это слишком опасно! Если хотите войти в игру и поговорить… с двойниками… Это одно! А входить под своим логином и паролем – все равно что начать вопить «вот он я!» Никакая смена сетевого адреса не поможет.
– Погоди, – сказала Лена. – У меня есть второй аккаунт. Там я только на третьем уровне, корабль плохой, меня тоже мало кто знает. Но чем черт не шутит… войду в игру как «Детка».
– Детка? – иронически спросил Олег, окидывая ее взглядом. – Хорошо, сейчас попробуем. Пока пейте пиво… я поищу свежий анонимайзер…
– Чего? – заинтересовался Валентин.
– Гейт для анонимного серфинга по Сети.
Валентин махнул рукой и они отправились на кухню пить пиво. Лена снова выглянула, проверяя, как там на улице ее «Каспер».
– Странное ощущение, – признался Валентин. – Собираемся просить помощи сами у себя…
– Причем не факт, что им самим не нужна помощь… – кивнула Лена. – Надеюсь, они там не поссорились…
Они понимающе переглянулись.
– Мне так показалось, что им вполне хорошо, – заметил Валентин.
– Но-но! – Лена погрозила ему пальцем. – Это там. А не здесь. Я баба вольная, пойду вон, Олежку соблазню.
– Я не против, – не отрываясь от компьютера, сказал Олег.
– Даже не думай, – сказал Валентин. Так серьезно сказал, что и молодой компьютерщик удивленно посмотрел на него, и Лена недоуменно приподняла бровь. – Это будет неправильно по отношению к ним.
– Все мужики – собственники, – вздохнула Лена. – Хотя это и приятно…
– Прошу к компу, – сказал Олег, вставая из-за стола. – Мы в Сети как честные жители Рязани. А я с вашего позволения тоже по пивку ударю… раз уж пофлиртовать нельзя.
Лена подсела к компьютеру. Валентин налил Олегу пива, закурил. За окнами, в проеме между двумя высотными башнями, неожиданный каприз московского смога позволил появиться звездам.
– Так странно, – сказал Валентин. – Если мы… ну, если не сошли с ума… то там сейчас мой двойник.
– Ригель не там, – покачал головой Олег. – У меня окна неудачно выходят…
– Да я в целом, – сказал Валентин. – В общем. Где-то там, в космосе… за тыщу световых лет…
– Тысяча семьдесят шесть, – сказал Олег. – Или семьдесят четыре…
– Ты что, еще и в астрономический кружок ходил? – съязвил Валентин. – В промежутках между легкой атлетикой?
– Ага, – подтвердил Олег. – А что, интересно же…
– А пиво пить интересно?
– Интересно.
– А с девушками гулять?
– Более чем.
– А в игрушки играться?
– Это даже заработок дает, – ухмыльнулся Олег.
– Ты какая-то удивительно разносторонняя личность, – фыркнул Валентин. – Дитя индиго.
– Не, индиго – они не от мира сего, – поморщился Олег. – Я, скорее, кармин. Я на жизнь смотрю здраво.
– А хотел бы туда? – спросил Валентин.
Олег подумал и признался:
– Хотел бы. Очень интересно. Вот только чтобы можно было вернуться… А что ты будешь делать, когда вернется твой двойник?
– Мне обещали, что его сознание просто сольется с моим, – ответил Валентин.
– Это тебе те обещали, от кого ты сейчас бегаешь? Ты же хочешь, чтобы твой двойник сюда прилетел. На корабле с лазерами и бомбами. Как, сердце-то ёкает при мысли о встрече? Интересно?
Валентин поморщился.
– Честно? Ёкает. Но не от восторга. Я в общем-то еще тот фрукт. А что со мной там случилось за эти дни? Если я стрелял, убивал, ловчил? Боюсь, меня мой двойник не порадует… но что делать.
– Ребята, я нас нашла, – громко позвала Лена. – Вот они, голубчики… Катран и Водила…
Валентин и Олег, не сговариваясь, направились к ней.

Глава восьмая,
в которой я говорю сам с собой

Астероид, на котором Ангелы Деймоса добывали металлы платиновой группы, походил на огромную грушу. Два серых металлических сооружения высились на толстом конце астероида, один – на узком. Это были модули «Спектр», предназначенные для автономной добычи ископаемых. На каком-то из них, в крохотном жилом отсеке, насколько я знал, дежурил техник. При необходимости ему нетрудно было добраться и до соседних модулей – в длину астероид не превышал трех километров.
– Удобно разрабатывать такие мелкие астероиды, – сказала Лена. Ее корабль висел в пустоте рядом с моим. – Процент руды очень высок, пустая порода выбрасывается в космос и не мешает. Хотя, конечно, редко встретишь камешек с таким высоким содержанием металлов.
Мы были километрах в ста от астероида, с выключенными двигателями, щитами и даже внутренним освещением. Работал только маскировочный генератор «Химера» на Ленкиной «Мурене», прикрывая нас обоих. Теоретически нас не должны были засечь приближающиеся к астероиду корабли. А вот практически… все могло быть.
– Знаешь, Лена, вот не верится мне, что Ищущие нападут на астероид, – сказал я. – Что-то в этом… неправильное.
– Думаешь, посчитают невежливым грабить?
– Да нет… – Я пожал плечами. – Сама идея неверна. Ну что это такое – прилететь и начать разрабатывать чужую жилу? На это нужно время – раз. А самое главное, в этом не хватает… стиля.
– Стиля? – удивилась Лена.
– Ну да. Для фанатиков… пусть даже они слегка играют в фанатиков, для людей, собравшихся собрать чудо-оружие и тушить звезды – и разрабатывать чужой астероид? Рыться в породе? Нет, это как-то не вяжется. Унизительно.
– Я в такие психологические штучки не верю, – твердо сказала Лена. – Как еще они могут достать нужные им металлы?
Я промолчал. Никаких внятных доводов у меня не было… только ощущения, что компания энтузиастов с Нигредо не станет рыться в потрохах чужого астероида. Мы дежурили возле астероида уже вторые сутки – попеременно спали, разговаривали, обсуждали недавнюю схватку с жуками. Не касались лишь темы «эксперимента», в котором я участвовал.
– Металл им нужен, – неожиданно сказала Лена. – Заранее подготовить запасы они не могли – никто не мог знать, что потребуется этот… хренотений… Два других месторождения хорошо охраняются. Продать им металл никто не продаст – дураков нет. Может быть, у них есть свои тайные рудники? Но помаленьку они платиноиды покупали, зачем бы им тратить драгоценные кредиты…
– А на Плюшке нет запаса рутения?
– Немножко есть, наверняка. Но не в таких количествах. Ангелы Деймоса во многом этим живут, цену ломят – будь здоров… Они почти монополисты, у них самый богатый рудник…
У меня будто щелкнуло что-то в голове.
– Монополисты? А ты уверена, что они продают все, что добывают?
Лена помолчала. Потом сказала:
– Думаешь, придерживают? Искусственно взвинчивают цену?
– Конечно.
– Да легко, – призналась Лена. – Я бы на их месте тоже так поступала. Зачем сдавать весь ценный металл на Плюшку, обрушивая рынок? Если есть возможность, стоит придерживать…
– Свяжись с Рыжей, – попросил я.
– Тринадцать световых минут с хвостиком. Почти двадцать семь в оба конца. Даже если ее быстро разыщут, ответ получим через полчаса.
– Ну и что?
– Хорошо, – сдалась Лена. – Я спрошу. Объясню, чего мы боимся и спрошу напрямик.
Она отключилась. А я встал, подошел к маленькому пищевому синтезатору и заказал себе чашку кофе – пусть и бескофеинового, но довольно вкусного. И мой «Феникс», и Ленкину «Мурену» снабдили портативными пищевыми синтезаторами на Плюшке – для выполнения этой миссии. Штука это была дорогая, а меню более чем скудное – борщ, который почему-то подавался в ледяном виде и его приходилось разогревать, куриные котлеты, греческий салат – овощи с фетой, кофе и яблочный сок. Но зато теоретически синтезатор мог производить эти продукты из любой органики сколь угодно долго. Вспоминая космонавтов, которые в ходе испытаний пили «рециркулированную воду» из собственной мочи, я искренне понадеялся, что до такого экстрима ситуация не дойдет.
Попивая кофе, я раздумывал об Ищущих. Глупость ситуации была в том, что какой-то явной антипатии к ним я не испытывал. Да, напали на Плюшку и сперли чертежи новейшего оружия. Кого-то убили при нападении. Так ведь и своего потеряли… и вообще тут цена жизни крайне невысока. Хотят звезды тушить? Но не злодейства ради, а чтобы вынудить наших тюремщиков выпустить нас из виртуального мира – или вернуть на Землю из космоса. Глупость, конечно, но, если разобраться, ради всех стараются! А по отношению к нам с Леной? Да, вынудили оружием отвезти их домой, но честно расплатились и отпустили обратно.
Вот появятся их корабли у астероида – что я стану делать? Палить по ним? Выслеживать, где скрываются новоявленные «повстанцы»? Как-то очень не хочется стрелять в строящего из себя наполеончика, но на самом деле довольно безобидного Зяму, в грубоватого физика Романа, в добродушного Анвара по прозвищу Орда, в отставного старичка-генерала, при всей его вредности…
Нормальные ведь люди. Ничем не хуже тех, что на Плюшке. Ничем не хуже меня или Лены. Люди вообще по большей части нормальные – кроме тех, кто психи.
Со стороны пульта пискнуло. Я еще не привык к тем сигналам, которые подавал корабль, и первой мыслью было «появились чужие корабли». Но кораблей на экране не было.
Были буквы.
«ПРИВЕТ»
Бросив чашку в приемный лоток синтезатора (прессованная бумага пойдет на переработку и превратится в котлету или салат), я подошел к экрану.
Забавно. Я и не знал, что между кораблями существует система текстовой коммуникации.
Как она вообще возможна – никакой клавиатуры на пульте нет?
– А зачем ты пишешь? – спросил я.
– Что? – немедленно ответила Лена.
– Привет. Зачем ты написала мне «привет»?
– Я не писала. – Голос Лены сразу стал напряженным. – У тебя на экране появились буквы?
– Да. Как это вообще возможно?
– Есть такая линия связи, – признала Лена. – Я и не рассказывала – это совершенно неудобная система. Касаешься пальцем на экране корабля, с пилотом которого хочешь поговорить письменно. Корабль начинает мерцать. Потом – просто пишешь на экране пальцем, рисуешь… все это передается на другой корабль. При этом корабли должны быть неподвижны относительно друг друга… в общем – неудобно.
– Какой корабль? – спросил я. – Ничего на экране не мерцает. Пусто.
– Станция на астероиде тоже не мерцает? – деловым тоном спросила Лена. – Может, дежурный нас обнаружил и вышел на связь?
– Ничего не мерцает, – вглядываясь в экран, повторил я. – А если это сзади откуда-то? Или сверху-снизу? У меня же экран охватывает полусферу…
– Что-то я никого не вижу, – после паузы ответила Лена. – На радарах чисто. Видимо, тоже маскировка включена. Или издалека… Поговори с этим «приветом», я пока посканирую космос…
Я пожал плечами. Подошел к экрану и провел пальцем.
За пальцем осталась длинная черта.
Да, забавно. Мало того, что экран голографический, он еще и сенсорный…
«Ну, привет», – ответил я.
«Валентин? Ты?»
«Я».
«Слушай внимательно. И постарайся не удивляться».
Буквы появлялись так быстро, словно мой собеседник стучал по клавиатуре. А еще они были очень аккуратными. Как печатные. Не то что мои кособокие строчки.
«Я тут ничему не удивляюсь».
«Понятное дело. Валентин, я – это ты».
Я стоял, глядя в экран и не решаясь к нему прикоснуться.
– Что молчишь? – спросила Лена. – Я нашла один корабль, но он очень далеко. У самой дальней точки гиперперехода, на границе системы. Не существует таких радаров, чтобы он нас заметил в поясе астероидов, даже без всякой маскировки.
– Я разговариваю, – сказал я. – Меня просят не удивляться. И говорят… говорит… что он – это я.
Теперь замолчала Лена.
«Где ты находишься?» – написал я.
«На Земле. Не важно, где именно».
«Где ты здесь?» – Я вдруг понял, что ничуть не удивляюсь. И что я верю собеседнику.
Он – это я.
«В системе Деймоса? Только вышел из гиперпрыжка. На окраине системы».
«Ты же говорил, что на Земле».
«Я – на Земле. Сижу за компом. Играю в игру. Мой корабль вышел из гиперперехода в системе Деймоса. Я послал вызов на чат с пилотом по имени Катран. Понял?»
«Понял» – ответил я.
«Ты мне веришь?»
«В каком возрасте стал мужчиной?»
«В восемнадцать. Ровно. После дня рождения Оксана осталась».
«Как звали собаку учителя химии?»
«Бензол».
«Что ты потерял и больше всего об этом жалеешь?»
«Азарт».
«А материальное?»
«Ручку „Паркер“, которую подарила мама».
– Катран? Что молчишь?
– Я его расспрашиваю, – вяло ответил я. – О разных вещах… которые должен знать только я.
– Да уж догадываюсь, что ты спросил первым… – фыркнула Лена. – И что?
– Это он. В смысле – я.
– Тогда не валяй дурака! – выкрикнула Лена. – Они могут нам помочь выбраться?
«Нам нужна ваша помощь», – написал я по экрану. По мере того как экран заполнялся, старые строчки уползали вверх.
«Как замечательно. А нам нужна ваша».
– Просят им помочь, – сказал я Лене. – Понимаешь? Они просят нас помочь им!
Лена фыркнула.
«То есть? Какая помощь?»
«Нас с Леной преследуют. В нас стреляли. Тем, кто вас туда отправил, не нравится, что мы пытаемся разобраться в ситуации».
– И что там у них? – спросила Лена.
– За ними гоняются те, кто нас сюда отправил… – пробормотал я. И написал:
«Чем мы можем помочь? Мы здесь, а вы там!»
«Прилетайте. Если боевые корабли прилетят к Земле – они испугаются».
«Кто они?»
«Мы не знаем».
Я вздохнул.
Да, замечательный человек – мой… мой оригинал? Как ни неприятно это признавать, но да, именно оригинал. Я всего лишь копия.
Но, может быть, благодаря этому я способен посмотреть на себя со стороны?
«А мы не знаем куда лететь. Солнца на картах нет, видишь ли».
«Мы вычислили. Выведи на экран галактическую карту. Самую общую. От нижнего правого угла карты отсчитай девять звезд вверх, потом – двенадцать влево. Эта звезда и будет нашим Солнцем. Вам придется лететь на нескольких кораблях, в пути делать остановки и синтезировать топливо. Но если все сложится удачно, вы доберетесь за пять-шесть прыжков на кораблях класса „Прайм“, модифицированных для дальних перелетов. На ваших – уйдет двадцать – тридцать прыжков. Надо считать».
– Лена, галактическая карта, самое большое разрешение, – сказал я. – От нижнего правого угла девять звезд вверх и двенадцать влево. Это наше Солнце… Скажи, это объяснение имеет хоть какой-то смысл?
– Имеет, – немедленно ответила Лена. – Но это ужасно далеко. Туда никто и никогда не летал. Это… это прыжков двадцать, тридцать, на максимальную дальность. Столько топлива с собой не взять, придется строить временные базы… космодромы подскока.
«Вы уверены, что мы в космосе?» – написал я.
Последовала короткая пауза, после которой на экране появился большой вопросительный знак.
«Мы – живые? Или мы – часть виртуального мира? Записанное в компьютер сознание?» – пояснил я.
«Не знаю. Думаю, живые. А сам-то как считаешь?»
«Вроде как живые… Странно, что нам позволили говорить».
«Невозможно контролировать все. Валя, ты понял, зачем им все это нужно?»
«Нет», – честно ответил я.
«Я вот что подумал… Убийца должен появиться в самом начале детектива».
«Что?»
«Это закон жанра… так, к слову. Я думаю, те, кто во всем виноват, тебе знакомы. Они не могут пустить все на самотек. Не должны».
«Тогда это люди».
«Наверное. И еще. Жуки… зачем они с вами воюют? Что им надо?»
«Не знаю».
«Мы тут думали. Получается, будто у них и нет цели. Никакой цели, кроме как воевать. Странно, да?»
– Катран, – позвала меня Лена. – Слушай… тут такое дело… от Эдема уходят к ближайшему входу в гиперпространство корабли. Десятка два кораблей. Мы их приближение к планете просто прозевали. А сейчас они уходят. И Эдем молчит. Мне должны были ответить, подтвердить сеанс связи. Ответа нет, никакого.
– Лена… у этих чудаков был склад… и о нем знали Ищущие…
– Что будем делать, Катран?
– Надо проверить, что с ними случилось, – сказал я. – С теми, кто на планете.
– Да. Ты еще разговариваешь… с собой?
– Разговариваю. – Я посмотрел на экран. – Слушай, а ведь это какая-то другая связь. Не радио. Задержки сигнала нет совершенно.
Ленка хмыкнула.
– Ну так и мы сюда не тысячу лет летели… Просто никто не использовал этот вид связи для чего-то серьезного, это неудобно. Пользовались иногда для приватных разговоров на близком расстоянии.
«Почему молчишь?» – появилось на экране.
«У нас проблемы, – написал я. – Видимо, Ищущие напали на планету. Мы думаем, там был склад. Нам надо возвращаться к Эдему».
«Где вас искать потом? Когда вы отправитесь к Земле?»
«Ищите на Плюшке. Мы поговорим с людьми. Невозможно просто так взять и отправиться к Земле».
«Валя, если вы задержитесь, нас тут убьют».
«А если мы поспешим, нас убьют здесь».
Я взялся за джойстик, опустил ногу на педаль. Метроном застучал чаще – корабль ожил и начал разгоняться.
– Эй, кто тут? – немедленно окликнули нас от астероида.
– Тут никого нет, – ответил я, разгоняясь. Лена уже ушла к Эдему, ее корабль был далеко впереди.

Сверху все выглядело совершенно нормально. Домики целы, корабли стоят на своих местах… и, главное, на улице поселка видны люди! Только из одной точки шел дым – вместо дома была глубокая воронка, на дне которой догорали деревяшки.
Сделали один выстрел для устрашения, что ли?
Я так и не обзавелся личным оружием, поэтому выйдя из корабля спешить не стал, дождался Лену. Та появилась с пистолетом на поясе – и мы торопливо пошли к поселку. Наше появление видели, но встречать не спешили.
– Что у них произошло, почему они не вышли на связь? – недоумевала Лена. – Я уж ожидала увидеть здесь пепелище…
– Лена, насчет нас… тех нас, на Земле…
– Подожди, успеем, – отмахнулась она. Навстречу нам шла Рыжая – злая, перепачканная в копоти, размахивающая руками. – Что случилось? – крикнула Лена.
– Нас ограбили! – ответила Рыжая. – Водила, ты не поверишь, нас ограбили!
– Но хоть не убили, – философски заключила Лена. – Что случилось-то? Почему тишина в эфире?
– По нам жахнули «Теслой»! – выкрикнула Рыжая. – Кто мог ожидать, что «Теслой» будут палить по планете? Вся электроника погорела! Все компьютеры, все станции связи… все синтезаторы! Все накрылось!
– А что горит?
– Лаборатория. – Рыжая глянула на меня с легким подозрением. – Та самая… куда ходил Катран. Они будто знали… да что я несу? Они именно что знали. Разнесли лабораторию диггером. И вытащили экран.
– Экран? – переспросил я. – Вы экранировали лабораторию платиной?
– Сплавом, полуфабрикатом для дальнейшей переработки. Восемьдесят процентов платины, остальное – платиноиды. Мы не хотели выбрасывать на рынок все, что добывали. Надо было где-то хранить металл… а тут еще ученые потребовали экран. – Рыжая развела руками. – Вот и решили убить двух зайцев… обложили лабораторию листами платиновых металлов…
– Все живы? – спросил я напряженно.
– Все, – кивнула Рыжая. – Они зависли над поселком, в мегафоны объявили, чтобы все ушли к озеру. Сразу предупредили, что лаборатория будет разрушена. И когда мы отошли – вычистили лабораторию диггером за четверть часа. Все начисто!
– И что будете делать? – Лена достала сигареты, угостила Рыжую. – Помощь нужна?
– Сообщите на Плюшку, – мрачно сказала Рыжая. – Пусть объявят всем пилотам нашего клана, пусть те возвращаются. Нам нужна электроника для ремонта. Нужны синтезаторы, нужны новые матрицы… черт, все сгорело! Как думаешь, администрация даст нам кредит?
– Думаю, даст, – кивнула Лена. – Все-таки это общие враги… Ну что же ты не сказала, что у вас под боком запас платиноидов?
Рыжая только махнула рукой.
– Не хотела раскрывать информацию… а у них, значит, был агент. Они все про нас знали.
– Ну, знаешь ли… – Лена покачала головой. – Рыжая, ты ли это?
– И на старуху бывает проруха…
Лена посмотрела на меня:
– Может, попробуем догнать?
– И побьем их? – спросил я. – Ой ли?
– Хоть что-то хочется сделать… – пробормотала Лена. – Ну как же так… были рядом…
– Что мы могли сделать? – вопросом ответил я. – Водила, опомнись. Мы рассчитывали, что они примутся колупаться в астероиде. Тогда у нас было бы время смотаться на Плюшку и вызвать помощь. А так… полчаса – и они уже свалили.
Рыжая кивнула и попросила:
– Ребята, летите на Плюшку. Это самое важное, чем вы можете нам помочь.
– Когда увидите, что звезды гаснут в небе – не удивляйтесь, – мрачно подытожила Лена.
В стоящей поодаль толпе я разглядел свою партнершу по эксперименту – Катю. Девушка была заплаканная, но вроде как все с ней было в порядке.
– Может, синтезатор с корабля снять? – спросила Лена. – Будет хоть какая-то еда…
– Ничего, займемся вегетарианством, – ответила Рыжая. – Тем более у Андрея родилась новая безумная идея… что размножение блокирует какая-то примесь в синтезируемых продуктах.
– Какой умный человек, – саркастически сказал я.
Но уточнять, что идея была моя, не стал. Ну его.
Мне все-таки было неудобно перед Андреем.

Глава девятая,
в которой мы попадаем под арест

Когда я увидел Плюшку со стороны в первый раз – покидая ее на «Сильване» с Ленкой и Ищущими, она показалась мне удивительно одинокой. Крошечный стальной островок у бесплодной, лишенной планет звезды…
Сейчас Плюшка напоминала, скорее, космическую крепость, плывущий в пустоте дредноут, вокруг которого собрались корабли поменьше – числом не меньше двух сотен. И в большинстве своем это была не мелочь, доступная начинающим пилотам. Огромные «Праймы», «Вавилоны», «Барлоги», несметное количество «Фениксов», «Мурен», «Грифонов» – впечатление было такое, что на зов вождя явилась могучая рать, способная уничтожить любого врага…
В ангар даже соваться было бесполезно. Мы остановили корабли метрах в пятистах от Плюшки и вызвали со станции такси. Для меня это был совершенно новый опыт.
– А как ты думал? – спросила Лена. – Крупным кораблям вообще не рекомендуется входить в ангар. С другой стороны платформы есть ремонтный док, его иногда тоже используют для приема кораблей. Но сейчас платформа забита под завязку, кто не успел, тот опоздал.
В роли такси выступила хорошо знакомая мне «Сильвана». Вначале она пристыковалась к «Мурене» и взяла на борт Лену, потом к моему кораблю. Пилотом был хмурый толстяк средних лет, явно не из тех, кто был рад оказаться в настоящем космосе. Пока он, лавируя между кораблями, вез нас на Плюшку, мы услышали от него и про повышение цен на топливо, и про то, что администрация вконец обнаглела – вводит штрафы за опасное маневрирование вблизи платформы, и про скотов-террористов, и даже про какую-то бабу, которая накануне что-то обещала пилоту, но обещания своего не сдержала.
В общем, у меня сложилось твердое убеждение, что работа таксистом немедленно приводит любого человека к какому-то особому, «таксистскому», образу мысли и поведению.
Ангар тоже производил другое впечатление. Во-первых, стало ясно, почему все швартуются у Плюшки, а не внутри – ангар превратился в ремонтный док для кораблей, пострадавших во время обороны станции. У каждого корабля возилось как минимум два человека – техник и сам пилот, бывший «на подхвате». Почти все были в респираторах. Надрывно гудела вентиляция, но в воздухе все равно витала пыль, пахло дымом, озоном, горячим металлом, едкой химией. Повсюду были разбросаны какие-то агрегаты – снятые или подготовленные для монтажа, листы металла, балки, трубы, мотки кабеля. Два человека ругались, выясняя, кому достанется какой-то дефицитный механизм. Я с содроганием увидел, что некоторые механизмы – и не механизмы-то вовсе. Это было что-то живое – медленно шевелящееся, колышущееся, вздрагивающее, напоминающее то ли растения, то ли, скорее, морских беспозвоночных гадов, вроде кораллов или губок.
А ведь и в моем корабле полно такого!
– Ленка, это что, биоустройства чужих? – спросил я.
– Это? – Она ткнула рукой в бурый, медленно шевелящийся, будто вздыхающий, ком размером с большой шкаф. Сверху бурую массу охватывала металлическая дуга, из которой в глубину шли провода. Из основания кома торчал кабель, заканчивающийся разъемом. – Да. Радар «Кронос» с использованием биотехнологий. Ничего так штука. Радиус действия только небольшой…
Я оставил при себе свое неизменное замечание, что вот так вот взять и совместить инопланетную живую органику с непонятной инопланетной электроникой – задача нереальная. Что толку спорить… совмещают ведь как-то.
Мы вышли из ангара, переглянулись… и совершенно не сговариваясь, двинулись в сторону бара.
– Полчаса ничего не изменят, – рассуждала Лена на ходу. – А нам бы стоило кое-что решить между собой…
– Только надо предупредить администрацию, что мы на Плюшке, – заметил я.
– Это легко. – Лена поднесла к лицу комм. – Первый, привет. Это Водила. Мы с Катраном вернулись от Ангелов Деймоса.
– Что так рано? – донесся до меня слабый голос диспетчера.
– Там больше нечего делать. У Ангелов был склад металлов, которые они добывали. Ищущие разграбили склад за полчаса и ушли в неизвестном направлении. Мы с Катраном зайдем в бар, пропустим по рюмочке. Потом готовы доложиться.
– Хорошо, – ответили Лене после паузы. – Только не задерживайтесь.
В баре нас встретил шум и дым коромыслом. Дым в прямом смысле слова – почти все столики были заняты и почти все посетители курили.
– Мать, мать, мать! – воскликнула Лена с неожиданным пылом. – Я не верю своим ноздрям! Научились синтезировать табак?
– Нет, – печально сообщили нам со спины. – С Земли прислали два ящика сигарет. Администрация велела поровну раздать их пилотам. Каждому досталось по три пачки.
Мы обернулись. Это был бедолага-скрипач. Лицо юноши было какое-то перекошенное, скрипку он бережно прижимал к груди.
– Ты чего, Ленчик? – спросила Лена. – Дым не выносишь?
– Ага, – печально сказал Левинсон. – Да и инструменту вредно…
– Не переживай, – утешила его Лена. – Такими темпами им надолго сигарет не хватит. Уже завтра сядут на голодный паек.
Левинсон только вздохнул.
Мы прошли к барной стойке, взяли по две рюмки водки и блюдце оливок – больше никакой закуски не наблюдалось. Ленка расплатилась со своего комма. С трудом найдя свободный столик, мы уселись, сдвинули рюмки и выпили.
– Жалко парнишку, – сказала Лена, явно имея в виду Левинсона. – Болтала тут с ним, он мне рассказывал назидательную сказку из «Тысячи и одной ночи». Про юношу, который искал приключений, а найдя не обрадовался. Там еще смешная фраза была: «А в бою я устойчив как кол в навозе».
Я усмехнулся:
– Мне, напротив, жаловался, что его воевать не пускают.
– Ну, на это он и мне жаловался, – сказала Лена. – Одно другому не мешает. Говорил, что надеется на своего двойника на Земле. Что тот поймет, как их обманули, придет в агентство и закатит скандал. Или вообще – перестреляет там всех. У него неприспособленность к жизни и воинственность сочетаются, как у всех интеллигентных мальчиков.
– Угу, – кивнул я. – Но обычно такие мальчики подрастают и выбирают что-то одно. По себе знаю… хоть на скрипке и не играл.
– А на чем?
– Исключительно на родительских нервах, – признался я.
Мы выпили по второй рюмке. Вокруг шумели, орали, спорили – но все это веселящееся и грустящее человеческое варево совершенно нас не волновало.
– Будешь говорить администрации, что связался с Землей? – спросила Лена.
– А ты как считаешь? У меня есть сомнения.
Лена пожала плечами:
– Странно это все. Если они просто вошли в игру и стали нас искать… то, выходит, тот корабль у окраины системы был пустой? Без экипажа?
– Очевидно.
– Значит, помимо тех, кто сюда попадает через агентство по найму, здесь должны быть и обычные игроки? С Земли? И часть кораблей летает пустыми?
– Ленка, а сколько здесь реально людей? – спросил я. – Мне сказали шестнадцать тысяч, тысяча на станции, пятнадцать в космосе. Сейчас, как я понял, собрались представители всех кланов и альянсов. Это сотни две кораблей…
– Снаружи сотни три. И сотня в ангаре.
– Хорошо, – кивнул я. – Тысяча – те, кто живет на станции. Прилетели четыре сотни. Допустим, на самом деле прилетел каждый десятый. Получается пять тысяч человек. Верно?
– Ну?
– Значит, еще около десяти тысяч пилотов не удосужились посетить Плюшку? Даже после всех событий? Кораблю необходимо становиться в ангар на заправку и пополнение боезапаса?
– Нет. Можно пришвартоваться к обшивке, к узлу снабжения. Если человек спешит и не хочет выходить на Плюшке, то так и делается. Это быстрее и дешевле.
– Так, может, на этих кораблях и нет никого? И управляют ими с Земли?
– Но тогда администрация Плюшки должна быть в курсе, – сказала Лена. – Это для рядового пилота годится объяснение: «все в космосе». У администрации должны быть как минимум списки прибывших с Земли. Должны быть данные по производству синтезаторами пищи, одежды… все это позволяет понять, что часть кораблей летает без экипажа.
– Вот. – Я кивнул. – Вот мы и подошли к самому главному вопросу. Все пилоты считают, что рассказанная Инной версия – правда. Что коварный начальник… как там его звали? Ладно, не важно. Коварный начальник вначале отправил ее на Плюшку. Потом других сотрудников. Для комплекта. Потом начали посылать сюда игроков. Версия хорошая, спору нет. Но зачем такие сложности? Зачем полагаться на то, что заброшенные на станцию случайные люди сумеют навести там порядок, сорганизоваться в какое-то общество, научиться строить корабли, добывать полезные ископаемые, воевать… Если у них есть на Земле свои сотрудники, люди – или неотличимые от людей гуманоиды, то куда проще отправить их и сюда. Их – или их копии.
– Тогда мы приходим к очень неприятному выводу, – сказала Лена. – Мы тут все пляшем под чужую дуду. Мы исходим из совершенно неверных посылок.
Я кивнул.
– Итак, эту историю пока никому не рассказываем, – подытожила Лена. – Где Солнце, знаем только мы.
– А добраться мы туда можем?
Лена покачала головой.
– Нет. Чтобы это не превратилось в сумасшедшую многолетнюю экспедицию, нам нужно два-три больших корабля, специально укомплектованных для такого полета. Выделить нам их может только Плюшка. Говорить администрации нельзя. В общем, замкнутый круг.
– А ведь нам на Земле нужна помощь, – напомнил я.
– Справятся как-нибудь… – пробормотала Лена. – Тоже мне, нашли у кого помощи просить… у похищенных и находящихся черт знает где…
У нее на руке звякнул комм. Лена поднесла его к уху, кивнула. Сказала:
– Да, уже…
Повернулась ко мне:
– Пошли, Катран. Нас ждут. Обещали налить чего-нибудь.

Это было еще одно незнакомое мне помещение в административном секторе станции. Небольшой овальный зал с овальным стеклянным столом посередине. Потолок оказался прозрачным – выпирающий из станции купол, слегка затемненный с той стороны, куда светило солнце.
Встречали нас трое – Инна, Вадим Эдуардович и Бледный Лис. Вадим Эдуардович картинным жестом пригласил к столу – посередине стояла ваза с фруктами, бутылка виски «Джеймсон», несколько бутылок минералки, вазочка с кубиками льда, стаканы.
– Какая честь, – восхитилась Лена, беря бутылку в руки. – И много у администрации таких заначек?
– Не очень, но для хороших людей найдем, – серьезно ответила Инна. – Боря, разлей всем. Мне со льдом, без воды.
– А мне просто воды, – поморщился Вадим Эдуардович.
Мы расселись – я с Леной с одной стороны стола, троица администраторов напротив. Молча выпили.
– Итак? – спросил Вадим Эдуардович. – Что стряслось на Эдеме?
Докладывала Лена. Сухо описала нашу встречу с Рыжей, дежурство у астероида, появление кораблей Ищущих, наше возвращение на Эдем…
– Задание провалено, – подытожила Инна. – Что ж вы так? Мы надеялись на вас. Неужели нельзя было сразу выяснить, что у них есть запасы рутения?
– Каким образом? – Лена пожала плечами. – Они молчали, как партизаны на допросе.
– И у вас даже не зародилось подозрений?
– Слишком поздно. Собственно говоря, мы по этой причине и пытались связаться с Ангелами Деймоса. Но было уже поздно – всю их электронику выжгли.
– Очень неудачно, – поморщился Вадим Эдуардович. Посмотрел на Бледного Лиса. Кашлянул.
– Весьма неудачно, – поддержал его Бледный Лис. – Вначале вы помогли этим идиотам похитить с Плюшки схему оружия. Потом прозевали их налет на склад…
– Борис, вы нас в чем-то обвиняете? – резко спросила Лена. – В конце концов, мы вас вытащили с Нигредо… где вы замерзли бы в метель через пару часов…
– Я ни в чем не обвиняю! – Бледный Лис развел руками. – Только один вопрос… а что делал Катран на складе металлов платиновой группы? Перед тем как вы улетели к никому не нужному астероиду?
Вот это номер!
– Если ты посещал Эдем, – Лена мгновенно перешла на «ты», – то должен помнить их обычаи. Мужчины, как правило, их не забывают. Катрану пришлось переспать с местной жительницей. А эти металлы как раз использовались для экранировки спальни, они проверяли теорию, что стерильность у людей вызывает какое-то излучение.
– И Катран не знал, из чего состоит экран? – насмешливо спросил Бледный Лис.
– Нет, – ответил я. В этот момент я очень жалел, что не бросил его замерзать. – Еще есть вопросы?
Троица администраторов переглянулась.
– Разве что один, – сказал Вадим Эдуардович. – Согласно данным, снятым нами с вашего «Феникса», Валентин, примерно в то же время, как Ищущие атаковали Эдем, вы имели контакт по прямому лучу с неизвестным кораблем.
– По какому еще прямому лучу? – возмутилась Лена.
– Я имею в виду текстовой канал связи, – пояснил Вадим Эдуардович. – Принцип его действия мы не знаем, есть только проверенные данные, что связь осуществляется мгновенно на любом расстоянии. Или вы не знали об этом, Лена?
– Знала, – твердо сказала Лена. – Но это вас не касается. Никакого отношения к Ищущим тот корабль не имел.
– А к кому имел?
Теперь все смотрели на меня. Включая Лену. Она едва заметно покачала головой.
– Это мое личное дело, – сказал я.
– Очень удобно, – саркастически сказала Инна. – И матрицу вы им отвезли. И при похищении единственного редкого компонента оружия присутствовали. И где искать рутений вполне могли знать. И с незнакомым кораблем общались… Катран, что за чушь вы нам несете? Какое еще «личное дело»? Вы здесь меньше недели, у вас просто нет никаких знакомых… кроме Ищущих? Верно?
Я поболтал стаканом, где последние льдинки таяли в желтоватом виски. Отхлебнул глоток.
– Итак? – спросила Инна.
– Кажется, вы твердо записали нас в предатели, – сказал я.
– Нет, мы лишь требуем объяснений. Как правило, администрация Плюшки не вмешивается в отношения между кланами, альянсами и отдельными пилотами. Что хотите, то и делайте. Играйте в шпионов, если вам нравится. Но сейчас ситуация угрожающая. С одной стороны – активизировались жуки. С другой – толпа безумцев угрожает гасить звезды. Если вы не объясните, с кем общались, мы вынуждены будем принять какие-то меры.
– Кстати, вы никогда не говорили, что способны считывать информацию с чужих кораблей, – заметила Лена.
– Особая ситуация, – отрезала Инна. – Извини, Водила, ничего личного. Но меня поражает твоя… твое безоговорочное доверие Катрану. Что он, так хорошо себя показал в постели?
На лице Лены заиграли желваки.
– Да уж, неплохо, – сказала она задумчиво. – А ты опять без мужика? В наших условиях и не найти себе хахаля – надо быть редкостной стервой.
– А ну тихо! – гаркнул Вадим Эдуардович, вставая. – Вот только бабских разборок нам тут не хватало… Инна, ты распустила язык! Лена, не ведись на провокации!
Он достал сигареты, подошел ко мне:
– Пошли на два слова, Катран…
Мы отошли от стола достаточно далеко, чтобы нас не было слышно. Я взял предложенную сигарету, мы закурили.
– Не хочешь говорить при Бледном Лисе? – тихо спросил Вадим Эдуардович. – Верно?
– При Инне, – ответил я. Была не была… а то и впрямь запишут в шпионы. – Вадим Эдуардович, вы разумный человек. Ну с какой стати мне быть агентом Ищущих? Я же с Земли только прибыл…
– Так с кем ты тогда общался?
– С самим собой. С собой, который на Земле.
Вадим Эдуардович посмотрел мне в глаза. Кивнул. Затянулся поглубже.
– Там тоже черт знает что творится… – сказал я. – За ними гоняются… видимо, те, кто отправил нас сюда. Они просят нас помочь… Им удалось выяснить, где на наших картах Земля!
– Серьезно? – Вот теперь он по-настоящему поразился. – Как?
– Не знаю. Но они сообщили, как долететь до Земли. Можно организовать экспедицию из нескольких тяжелых кораблей и долететь за две-три недели. Думаю, желающие найдутся. И им поможем… и разберемся, что происходит.
– А почему ты не доверяешь Инне? – спросил Вадим Эдуардович.
– Она первой прибыла на Плюшку. Логично предположить, что первые прибывшие – агенты чужих. Они знали, что к чему, и установили тот порядок, который и существует поныне…
– Логично… – сказал Вадим Эдуардович. Повернулся к столу. Посмотрел на Бледного Лиса – тот напряженно следил за нами. Кивнул. Пробормотал: – Она прибыла первой… я – вторым, Боря – третьим.
В следующий миг мир будто взорвался.
Давненько мне не доводилось получать такого быстрого и сильного удара по голове. С подростковых драк, пожалуй.
Ну кто бы мог предположить в этом спокойном, небогатырского сложения человеке такую скорость и четкость движений?
Впрочем, с чего это я взял, что он вообще человек?
Пол метнулся к моему лицу, ударил по щеке – и я погрузился в темноту.

– Я вот думаю, а может, права Инна? – послышался голос Лены. – Может, я дура, что тебе доверяла?
Застонав, я открыл глаза. На лице лежало что-то белое, влажное, прохладное. С трудом подняв руку, я стянул с лица мокрый носовой платок.
– Давно очнулся? – спросила Лена.
Выглядела она… не очень. Под правым глазом был фингал. На левой щеке кровоточащие следы царапин – пяти параллельных царапин.
– Ты бы на Инну посмотрел, – сказала Лена удовлетворенно. – Я ей клок волос вырвала и губу нижнюю разодрала.
– Зачем? – пробормотал я.
– Подумала, вдруг это не лицо, а маска? А под ней пришелец? Если бы ты сразу не отрубился, мы бы еще потрепыхались…
Приподнявшись на локтях, я огляделся, сел, спустив ноги на пол. Видимо, это была каюта – обычная каюта на Плюшке, необжитая, но с кое-какой мебелью – койка, два стула, стол. Больше ничего – стерильная пустота и чистота. Лампочка под потолком была без абажура, матовая и яркая. Дверь в маленькую ванную комнату отсутствовала.
– Сейчас сменю компресс… – сказала Лена, отправляясь в ванную. Зашумела вода. – Нет, я не понимаю, зачем ты ляпнул, с кем говорил?
– Я думал… – потрогав лоб, я скривился. – Не знаю, ничего я не думал. Почему-то решил, что Вадиму Эдуардовичу можно доверять… Ну не могут же все они, администраторы, быть чужими…
– Почему? – удивилась Лена, возвращаясь с мокрым платком. – Почему бы и нет?
– Но они ведь все равно знали, что мы с кем-то общались…
– Они не знали главного: с кем именно. Подозревали, что мы связаны с Ищущими. Тоже не сахар… но теперь мы для них смертельно опасны. – Лена приложила платок к моему лбу, я прижал его ладонью. Сказал:
– По крайней мере они сделали ошибку. Посадили нас вместе.
– Не думаю, что это ошибка. Наверняка все записывается и просматривается.
– А выйти нельзя? – глупо спросил я.
– Нет, – серьезно ответила Лена. – Понимаешь, достоинство любой космической станции в том, что любая каюта легко и просто превращается в герметичную тюрьму.
– По воздуховодам выбраться…
– Ты явно увлекался голливудскими боевиками, – сказала Лена. – Они шириной сантиметров десять, не больше.
– А… – печально сказал я. – Слушай, чем этот хмырь меня приложил?
– Рукой, Валечка. Рукой.
Я встал и обошел каюту. Ничего утешительного. Есть вода в кране. Есть сортир… правда, без туалетной бумаги. Есть дверь – закрыта. Есть закрытый иллюминатор – или экран, кто его знает. Все равно не поможет.
– У тебя пистолет отобрали? – спросил я.
– Конечно. Сигареты оставили… курить хочешь?
– Курить… А здесь есть датчики дыма?
– Наверняка. В любом воздуховоде есть.
– Можно слегка намочить и поджечь одежду, тогда пойдет дым…
Лена кивнула:
– Как затейливо. При возникновении пожара отсек полностью изолируется и в него подается углекислый газ. Очень затейливый способ самоубийства. На… покури, успокойся.
Мы уселись рядом на кровать и закурили. Сделав пару затяжек Лена сказала:
– Можно сексом заняться.
– У меня голова болит, – мрачно ответил я.
– Ух ты! – восхитилась Лена. – Сто раз сама так отвечала, а от мужика еще никогда не слышала. Ну давай тогда анекдоты рассказывать. Или песни петь.
– Слушай, а ведь нашим… нам, то есть на Земле плохо придется.
– Теперь-то конечно.
Я покачал гудящей головой, глубоко затянулся.
Прости, Валентин. Помощи не будет…
Дверь внезапно открылась. Мы с Леной вскочили, будто подростки, к которым вошли родители в не самый подходящий момент. Я едва подавил желание спрятать сигарету за спину.
– Выходите, ребята! – дружелюбно сказал Вадим Эдуардович. – Катран, прошу прощения… сильно я тебя приложил, да?
– Чего-то я не понимаю, – произнесла Лена настороженно.
– Как говорится в известном анекдоте, – весело сказал Вадим Эдуардович, – у вас перспектива появилась. Скажите за это спасибо… самим себе.

Глава десятая,
в которой Валентин и Лена переходят в наступление

Поздно ночью, лежа в обнимку с Леной на узенькой кровати Олега (программист деликатно ушел спать на кухню, на надувной матрас), Валентин тихо спросил:
– Ты не спишь?
Было абсолютно тихо – стоял тот час ночи, когда на время затихает даже вечный гул мегаполиса, только далеко-далеко, надсадно ревя самопальным прямоточным глушителем, несся на «Самаре» очередной двадцатилетний камикадзе.
И Лена дышала ровно и спокойно, будто давно уже спала. Но что-то – то ли едва уловимое движение, то ли давно не менявшаяся поза, то ли слишком легкое, не сонное давление ее головы на плечо – подсказывало Валентину, что женщина не спит.
– Нет, конечно.
– Зря мы у них просили помощи, – сказал Валентин.
– Согласна. А почему ты так считаешь?
– Им и так несладко, это раз. Если они начнут спешить, то могут вляпаться в большие неприятности, это два.
– Есть еще и три. Когда начинаешь на кого-то полагаться, то сам расслабляешься.
– Верить нельзя никому? – усмехнулся Валентин. – Даже себе?
– Верить нужно. Полагаться нельзя.
– А что мы можем?
– Ну… кое что… – Лена помолчала. – К примеру, приехать в «Звездный час». Приставить пушку ко лбу того, кто там сидит. И задать пару вопросов.
– Откуда у тебя оружие?
– Это не боевое, – неохотно сказала Лена. – Травматический… Резиновые пули. Но если стрелять в упор и в голову – то он убьет. Сам понимаешь, женщине-водителю такая штука полезна.
– Она и мужчине не помешает, – согласился Валентин. – И что… ты готова на такое?
– Да. Не хочется Олежку подставлять – хороший парень. И вообще, чем дольше мы сидим на одном месте, тем легче нас найти. Я всегда любила прятки, в которых разрешались перепряталки.
Валентин улыбнулся в темноте.
– Двадцать лет не слышал этого слова…
– Ну так что, встаем?
– Так ты серьезно?
– Абсолютно. Встаем и двигаемся на Огородный проезд.
– Олега разбудим?
– Записку напишем.
Лена выскользнула из-под одеяла и принялась одеваться – быстро, будто ей не мешала темнота. Валентин секунду размышлял, где бы найти ручку и листок бумаги, потом открыл ноутбук – экран слабо засветился. В окошечке «Ворда» он набрал короткую записку – спасибо, не хотим впутывать в свои проблемы, надеемся встретиться, и оставил редактор открытым. Увидит, что их нет – догадается заглянуть в компьютер.
Он заканчивал одеваться, когда Лена, выглянув в окно, придирчиво осмотрела двор и пробормотала:
– Вроде как чисто… Пошли.

На выезде из Строгино Лена притормозила у круглосуточного магазинчика. Вернулась с парой пачек сигарет и двумя банками энерготоника.
– Потребляешь? – поинтересовался Валентин.
– Иногда. Этот можно, я его в Европе повсюду видела, значит, безопасный.
Валентин с сомнением покрутил в руках банку – лучше бы кофе выпить, конечно… Открыл и сделал глоток.
Ничего так. Кисленько, сладенько. Лимонад.
– Ты будто подросток, впервые пьющий пиво.