1 2 3 4 5 
Оса была их тотемным животным.
За несколько лет их стая выросла от ста сорока четырех человек до семисот шестидесяти двух. Благодаря осе они узнали много вещей. Когда на них напали другие бродячие племена, они выработали естественное оружие этого насекомого – отравленные стрелы. После нескольких неудачных попыток они начали смачивать наконечники стрел и копий соком ядовитого цветка. Затем люди-осы стали думать, как метать их на большие расстояния, и изобрели сарбакан, плевательную трубку.
Люди из стаи ос много путешествовали и много наблюдали. Они видели вдалеке людей, прячущихся в пещерах, и стали подражать им. Они видели людей, добывающих огонь, и также стали подражать им. Но они всегда старались избегать любого контакта с другими племенами.
Постепенно стая ос увеличилась. Она стала племенем, которое покинуло пещеры и жило в хижинах в центре долины, окруженной холмами.
Поколение за поколением женщины в основном рожали детей женского пола. Так что в конце концов вождем племени ос стала женщина, более умная и целенаправленная, чем другие. Кроме того, они заметили, что в осиных гнездах живут только самки, а самцов пускают лишь на один день для оплодотворения, а потом изгоняют, как ненужных нахлебников. Поэтому они решили действовать так же. Мужчин растили и кормили до тех пор, пока они не достигали половозрелого возраста, а использовав один раз, выгоняли.
Год за годом такое поведение вошло в традицию. Как только мальчики достигали половой зрелости, они оплодотворяли женщин и уходили. Им запрещалось возвращаться обратно, поэтому они скитались по окрестностям и чаще всего погибали.
Кроме матриархата и жал, они научились у пчел делать искусственные гнезда, такие же прочные, как пещеры. Подражая своему тотему, женщины-осы жевали древесину и получали из этого цемент, из которого делали жилища. Но поскольку это вызывало судорогу челюстей, было слишком утомительно в производстве и к тому же легко воспламенялось, они улучшили состав вещества, смешивая песок с глиной и торфом. Они строили из этого материала круглые жилища, достаточно прочные, чтобы выдержать дождь, ветер и даже вражеские стрелы. У пчел женщины научились есть очень питательную пишу: мед. Они начали разводить пчел, питаться медом, а еще использовать его как клей, шпатлевку, антибиотик, дезинфецирующее средство для ран и как лак. Они также делали изящные изделия, а факелы у них горели дольше всех.
Поскольку многие изгнанные мужчины пытались вернуться обратно в племя, женщины-осы изменили свое поведение по отношению к ним. Чтобы не обрекать их на мучения и скитания, они стали избавляться от детей мужского пола. Каждый год в день «Праздника воспроизводства» они отправлялись на охоту за чужими самцами-производителями. Команда ос нападала ночью на племя, похищала мужчин, убивала тех, кто сопротивлялся, и возвращалась с ценной добычей. Мужчин держали взаперти и распределяли женщинам в зависимости от важности их положения в племени. Лучшие амазонки имели приоритет в выборе любовника. Их кормили и нежили, а затем их семя собиралось во время оргаистического праздника. Затем мужчин отправляли в родное племя. Проблема была в том, что пленники часто влюблялись в своих сексуальных партнерш и умоляли оставить их.
Сперва женщины-осы убивали чужаков по примеру того, как их сестры-насекомые поступают с трутнями. Потом они поняли, что от пришельцев можно получить пользу. Они разрешили самым умным остаться среди них, чтобы в обмен на снисходительность мужчины способствовали улучшению жизни женщин. Так пленники из племени муравьев научили их сельскому хозяйству, из племени лошадей – животноводству, а люди-пауки научили делать ткани.
Но как только их познания были исчерпаны, у мужчин оставалось лишь несколько недель для того, чтобы представить новое изобретение. В противном случае они должны были или убежать, или их убивали. Пленники ломали себе головы, чтобы стать нужными. Десятерых, особенно способных в области сельского хозяйства или рукоделия, оставили в качестве «постоянных ученых». Появилось даже несколько супружеских пар, которых терпели, потому что мужчины оказались очень изобретательны.
Амазонки со своей стороны поняли, что в интересах племени нужно постоянно держать небольшую группу производителей на случай неудачной охоты.
Как ни странно, эти мужчины, узнав о правилах игры, нисколько не возмутились и не стали бунтовать, а напротив, проявляли чудеса изобретательности. Будучи кровно заинтересованы, они делали успехи в науке. Конечно, некоторые сразу выдавали все свои знания и, став бесполезными, приносились в жертву. Другие поняли, что нужно распределять знания по капле, хотя бы с целью выиграть время.
Благодаря этим странным, но эффективным методам деревня женщин-ос росла, сельское хозяйство развивалось так хорошо, что охота и собирательство стали не нужны. Благодаря ткачеству людей-пауков они стали делать себе одежды из материи, а не из шкур животных. Они даже стали сажать хлопок, чтобы изготовлять из него волокна. Другой пленник научил их использовать некоторые растения и кровь насекомых для получения пигментов и окрашивать ими ткани.
Пленник из племени людей-пауков изобрел лук. Он придумал его, пытаясь запустить стрелу с помощью шнура. Лучшим способом оказалось прижать стрелу к натянутому шнуру, а потом отпустить ее. Исходя из этого, он придумал форму лука и выемку в нем. Кроме того, лук оказался более точным оружием, чем трубка, потому что позволял приложить глаз к оси стрелы.
Женщинам-осам так понравилось изобретение, что они вознаградили его автора, сменяя друг друга на протяжении многих ночей в его ложе.
Амазонки создали команды кавалеристок, вооруженных луками с отравленными стрелами. Для удобства стрельбы некоторые пошли на то, что ампутировали себе правую грудь. Так они смогли нападать даже на хорошо вооруженные племена и легко приносить трофеи в дополнение к пленникам-производителям.
Мужчина – изобретатель лука пытался снова привлечь к себе внимание, чтобы еще раз получить в награду ночи любви с красавицами. Однажды вечером он в задумчивости трогал тетиву одного лука, а затем другого и обнаружил, что звук меняется в зависимости от размеров объекта. Он поместил рядом несколько луков разного размера, чтобы сочинить мелодию, а затем решил, что проще натянуть несколько струн на один лук. Он сделал семиструнную арфу. С тех пор ему не нужно стало беспокоиться о других открытиях. Женщины толклись у его ног, лишь бы послушать мелодии, которые он извлекал из семиструнного инструмента. Он стал «пожизненным пенсионером» племени женщин-ос. Он только что изобрел музыку.

Племя крыс

Племя людей-крыс насчитывало уже тысячу шестьсот пятьдесят шесть человек. Оно мигрировало на север, по дороге встретило других людей, напало на них и победило.
Они хранили в памяти воспоминания о том, кого называли первым вожаком, человеком легенды, который наблюдал за крысами и понял, что для того, чтобы развиваться, необходимо нападать, подчинять себе и уничтожать других людей. И от вожака к вожаку передавали шкуру черной крысы, символ их могущества.
Их первой стратегией нападения было окружение, но со временем они стали отдавать предпочтение более сложным движениям. Они научились делать засады на другие бродячие стаи, врываться в центр, чтобы убить главаря, или нападать с тыла.
После победы они сортировали побежденных. Вожаки и лучшие воины получали самых молодых, красивых и плодоносящих женщин, менее храбрые – остальных. Наконец, старух и некрасивых систематически убивали. Сперва они убивали всех пленных мужчин, но потом люди-крысы поняли, что выгоднее превратить их в рабов и заставить делать самую тяжелую работу: носить тяжести, чистить лошадей. Лучших иногда брали в бойцы, чтобы они приняли на себя первый удар при столкновении с врагом.
Главный вождь хранил в мешке черепа вражеских начальников, мозг которых он съел, и любил расставлять их на бивуаках вокруг своего ложа, чтобы вспоминать о жестоких битвах, которыми был отмечен его путь.
Когда люди-крысы захватывали другую стаю, они присваивали себе не только человеческую добычу, но и чужие технологии.
Они решили, что «чужими» были все, кто не принадлежал к их племени. Племена они делили на «более сильных», «таких же сильных», «менее сильных» и «с неизвестной силой».
Люди-крысы выработали язык, основанный на их боевых тактиках. Вначале это был только свист, напоминающий крысиный. Понемногу он превратился в крики, а потом в короткие слова, означающие лучшие места во время засады. Словарь стал усложняться, и вскоре лучшими воинами стали те, кто знал больше всего слов, определяющих нужную тактику. Естественно, женщины и рабы ничего не понимали в этом эзотерическом языке.
Однажды разведчики обнаружили стаю, прячущуюся в пещере, перед входом в которую была нарисована черепаха. Вход в пещеру был забаррикадирован каменной стеной, оставляющей только пространство для вентиляции сверху.
Командир людей-крыс немедленно потребовал, чтобы ему принесли черепаху. Стоя перед воинами, он показал им животное и как оно прячет голову в панцирь. Из своего головного убора он достал длинный острый зуб и воткнул его в отверстие панциря, куда черепаха спрятала одну из лап. Сперва ничего не произошло, потом зуб вонзился в плоть и наружу потекла мутная густая жидкость. Вожак стал пить ее, как изысканный сок, и воины издали боевой клич людей-крыс.
На следующий день солнце было уже высоко, когда люди-крысы запустили стрелы в пещеру поверх стены.
Как только первая стрела попала в убежище, люди-черепахи ответили, швыряя камни. В обоих лагерях начали подсчитывать потери. Камни против стрел. Каждая смерть вызывала радостные крики в лагере противника.
В следующие дни битва продолжилась. После молниеносной войны люди-крысы открыли принцип осады.
У людей-черепах воды было в избытке, но запасы пищи стали истекать. Они ели летучих мышей, червей, змей, пауков и слизняков. Дети плакали. Страдая от голодных галлюцинаций, мужчины не могли точно целиться. Они напрасно искали запасные выходы, они были в ловушке.
Как черепаха в панцире.
Когда очередная атака людей-крыс была отбита градом камней, молния разорвала небо.
Вспышки попали в каменную стену, защищающую людей-черепах, и разрушили ее. Люди-крысы ворвались в пещеру и легко взяли верх над небольшой группой истощенных голодом людей.
Мозг вождя людей-черепах был съеден, а его череп занял место в коллекции вождя людей-крыс. Истощенные голодом, многие женщины побежденного племени были признаны «бесполезными» и убиты, как и мужчины, которых наказали за то, что они слишком упорно сопротивлялись. Но людей-крыс удивило то, что огонь продолжал освещать пещеру.
Главарь потребовал от одной из уцелевших женщин, чтобы она объяснила ему, как он действует, и та под угрозами согласилась. Отныне люди-крысы оценили вкус жареного мяса, свет и тепло огня, а также его способность менять все, что к нему прикасалось.
Люди-крысы устроили большой праздник и направляемые вспышками молний отправились на завоевание новых племен.
Во время марша они столкнулись с племенем людей-лошадей. Она напали на них ночью. Горящими факелами люди-крысы испугали лошадей, сделав невозможной эффективную оборону. Но большая часть племени успела спастись в последний момент.
Теперь у крыс была кавалерия, воины, вооруженные копьями и даже горящими факелами. Можно было напасть на людей-кротов, которых они выкурили из подземных ходов! У них люди-крысы научились копать траншеи и делать шахты для добычи металла, который они плавили, чтобы делать из него мечи.
Племя людей-крыс процветало, насчитывая теперь более двух тысяч человек. Но в его рядах борьба за власть становилась все более ожесточенной, дуэли все более свирепыми, а главный вождь – самым хитрым.
Образовалась иерархия: после вождя бароны и герцоги, затем лейтенанты и солдаты. Потом кузнецы, делавшие из металла оружие, конюхи, женщины, рабы из других племен и на последнем месте рабыни.
Каждая каста обладала правом жизни и смерти над стоящей ниже. Высшие касты использовали обороты речи, известные только им. Достаточно было обратиться к кому-то, чтобы сразу понять, идет ли речь о начальнике, равном тебе или стоящем ниже, и вести себя соответственно. Неуважение к высшему могло наказываться смертной казнью.
Положение женщин ухудшилось. Каждый мужчина из высшей касты имел право обладать многими из них, а те были лишены права выбора. В системе ценностей крыс они были только средством сексуального удовлетворения и материалом для воспроизводства воинов. Образование молодежи ограничивалось военной подготовкой. Самых неумелых отправляли на конюшню, к великому стыду их родителей.
Когда племя не вело войну, воины упражнялись в верховой езде и занимались охотой, считавшейся полезной для образования детей.
Чем больше росло население племени, тем сильнее было презрительное отношение к женщинам и чужакам со стороны воинов. Они хотели иметь только сыновей – предмет гордости, и не хотели иметь дочерей – источник унижения. Распространилась практика избавляться от девочек с момента рождения в каждой семье, где уже была одна дочь.
Племя людей-крыс встретило по пути деревни крестьян, которых оно ограбило и уничтожило, но у которых научилось сельскому хозяйству. Тогда они подумали о том, чтобы начать вести оседлый образ жизни, но затем решили, что деревня, даже укрепленная, может стать легкой добычей для осаждающих и продолжили бродячий образ жизни.
Слух о свирепости племени опережал их, и многие предпочитали сдаться без боя. Такое отношение разочаровывало людей-крыс и делало их месть еще более жестокой. На самом деле они искали настоящее сопротивление, и от слишком легких побед им казалось, что они застаиваются, вместо того чтобы развиваться. Опустошив все на своем пути, они однажды узнали, что другое племя страшных воинов свирепствовало в окрестностях. Надеясь, что те, по крайней мере, не склонят голову, люди-крысы отправились на их поиски, исходили вдоль и поперек всю местность, но так и не встретили ни одного из этих мифических воинов.
Тогда люди-крысы пошли на запад, а затем на юг, где, как донесли их разведчики, в небольшом заливе на побережье жило очень развитое племя.

Племя дельфинов

От ста сорока четырех человек племя дельфинов выросло до трехсот семидесяти.
Они рожали мало детей, но уделяли их воспитанию много времени. Их учили плавать, ловить рыбу с помощью крючков, сделанных из кости, передвигаться по морю на плотах при помощи весел. Они питались ракушками, ракообразными, водорослями и рыбой, стаи которой им помогали найти их компаньоны – дельфины.
Дельфины позволяли детям садиться на них верхом и катали по морю, а потом осторожно высаживали на пляж. Некоторые ребята установили с дельфинами такие тесные отношения, что даже общались с ними резкими криками и голосовыми модуляциями.
Они теряли эту способность во время ломки голоса, потому что утрачивалась прежняя пронзительность. Люди-дельфины продолжали жить в союзе с людьми-муравьями. Те построили невдалеке земляной купол, скрывающий их подземную деревню.
Вместе оба племени образовали сообщество, в котором жило восемьсот восемьдесят человек. Как и мозг, оно было разделено на две части – правое полушарие, представленное людьми-дельфинами, в основном мечтателями и поэтами, и левое, представленное людьми-муравьями, более практичными и стратегически мыслящими.
Каждое племя накапливало знания в излюбленных областях, а потом делилось ими с другим. Они меняли грибы на рыбу и ракообразных, учились друг у друга плаванию и ткачеству.
Люди-муравьи добились успехов в ткацком деле, наблюдая, как их любимые насекомые используют личинок в качестве челноков.
Люди-дельфины воспользовались этим открытием и стали делать сети с мелкой ячеей для рыбной ловли, которые просто забрасывали в воду.
Согласие между двумя племенами прошло испытание временем и с каждым днем оказывалось все более плодотворным.
Живя в мире, наши два племени развивали искусства, на первый взгляд ненужные для сиюминутного выживания. Люди-дельфины устраивали полифонические хоры и с помощью музыки общались с дельфинами.
Поскольку муравьи выращивают тлей, защищают божьих коровок и питаются их молочком, люди-муравьи тоже решили заняться животноводством. Они начали с разведения крыс, потом нутрий, но вкус этого мяса им не нравился, и они заменили их антилопами и кабанами. Поскольку этим животным нужен свет, для них сделали специальные загоны на открытом воздухе, где растет трава и овощи.
Затем, следуя примеру муравьев, они начали доить скот и получили молоко, что их очень обрадовало. Но развитие на этом не остановилось. Грибницы за пределами подземной деревни стали истощаться, и они заинтересовались другими растениями, в первую очередь злаками. Действуя методом проб и ошибок, как и в животноводстве, они пытались проращивать различные зерна, пока не нашли пшеницу. Оказалось, что ее очень удобно выращивать, а из раздавленных семян можно делать муку.
Совместно оба племени разработали общий язык, состоявший из шестидесяти слов, каждое из которых состояло из трех букв. Значение слов менялось с помощью добавления суффиксов или префиксов. Таким образом, при общении стало меньше недоразумений, и оно ускорилось.
Для счета они использовали пальцы, считая сначала до десяти, а потом до двадцати восьми, включая фаланги. Они смотрели на небо и видели в нем неподвижные источники света – звезды и движущиеся – планеты.
Благодаря воткнутой в песок палке они научились определять циклы времен года. Составлению первого календаря помогли наблюдения за луной. Теперь люди знали, когда те или другие виды рыб подойдут к побережью, когда нужно сеять и собирать урожай.
Сложились новые альянсы с проходившими мимо людьми. У людей-хамелеонов они научились маскировке, а у людей-улиток – рисованию и использованию пигментов. Для получения желтого цвета они использовали серу, для красного – кошениль, для синего – разводили незабудки, а камни марганца давали черный цвет.
Некоторые люди-дельфины поплыли на плотах вдоль побережья, исследуя мир.
Именно так они узнали, что с севера приближается полчище людей, называющих себя крысами. Они сидят на чудовищах и обладают неизвестным оружием. Они уже уничтожили многие племена и по приблизительным оценкам должны достичь их территории меньше чем за месяц.
Тогда люди-дельфины и люди-муравьи собрались вместе. До этого момента у них было лишь несколько мелких стычек с бандами воров, которые оказалось легко разогнать камнями и палками. Но перед лицом опытных бойцов они не выдержат, у них нет никакого эффективного оружия. Предложить захватчикам союз? Об этом не стоит думать. Странствующие люди рассказали им в ужасе, что люди-крысы предпочитают убить и ограбить, а не разговаривать.
Собравшиеся были в панике.
В следующую ночь одному старику из племени дельфинов приснился удивительный сон. Он видел приближение орды людей, решивших уничтожить его народ, но ему удалось спастись на борту плота в форме миндального ореха, корпус которого был частично под водой. На верхней части был укреплен большой кусок ткани, надувавшийся ветром. Благодаря этому сооружению им всем удалось выйти в открытое море.
Старик был таким убедительным, рассказывая эту историю, что оба племени решили объединить усилия и построить этот суперплот, способный спасти их всех.
Корпус решили сделать из дерева и придать ему форму миндалины, как во сне старика. Все занялись строительством. Нашли высокое дерево, ствол которого должен был поддерживать большой кусок ткани. Принцип стал быстро понятен, когда ветер надул ее и повалил сооружение набок.
На следующую ночь старик получил во сне идею руля. Затем каждый сон приносил новые идеи для улучшения корабля. По его совету внутрь принесли земли и посадили пшеницу и грибы. Оборудовали загон для антилоп, чтобы питаться молоком во время плавания, поскольку никто не знал, как долго оно продлится.
Некоторые не видели смысла в подготовке к подобному мероприятию, думая, что в конце концов найдут спокойное место на побережье. Но старик заявил, что видел во сне повсюду агрессивные племена – на севере, на юге, на востоке, и только на западе, далеко в океане могло быть спасение.
Люди-дельфины и люди-муравьи работали над сооружением корабля днем и ночью. Каждое утро они с нетерпением ждали появления старика с новыми рекомендациями.
Но однажды уставшее сердце медиума внезапно остановилось, и он умер во сне. Все пришли в замешательство. Все строилось вокруг старика. Они привыкли, что каждая проблема находила решение в его снах. Теперь они оказались одни между морем и неминуемым приходом людей-крыс.
Тогда одна из женщин-муравьев в расцвете сил поняла, что должна вмешаться. Сидя на куче досок, она объяснила людям, что важно было следовать последним советам старика: укреплять корабль, загрузить на него как можно больше продовольствия, запасы пресной воды, запасные паруса, рыболовные сети и крючки. После некоторого колебания ее послушали. Тогда женщина напомнила, что старик был исключительным человеком и нельзя бросить его останки в помойку, как обычно поступали с умершими. Охваченная интуицией, она потребовала, чтобы его закопали в глубине подземной деревни людей-муравьев.
Идея была новой. Однако все приняли ее единогласно. Они покрыли редкими раковинами останки старого наставника, которого отнесли на руках в самую глубину муравейника. А потом на больших раковинах сыграли что-то вроде похоронной мелодии.
В этот момент снаружи им ответили звуки других ракушек. Наблюдатели! Они увидели облако пыли, поднимаемой огромной толпой захватчиков.
Люди-муравьи и люди-дельфины бросились навстречу, чтобы перекрыть дорогу наступающим, но было слишком поздно. Сидя на лошадях, люди-крысы держали в одной руке факел, в другой меч и сжигали все на своем пути.
Женщина из племени муравьев лишь успела в отчаянии крикнуть: «Все на корабль!» В суматохе несколько сот уцелевших вплавь добрались до корабля. Люди-крысы сперва не поняли, что противник ускользает. Судно, подняв парус, стало набирать скорость. Но с неба вдруг ударила молния, и ветер стих. Судно остановилось. Пересиливая водобоязнь, люди-крысы залезли на маленькие плоты с веслами, оставленные на берегу, и стали догонять беглецов.
Зажженные стрелы вонзились в большой корабль, безоружные пассажиры которого пытались тушить начавшийся пожар.
Приближалась ночь, а битва все еще продолжалась. Вдруг женщина из племени муравьев приказала не терпящим возражений тоном бросить с носа корабля в воду веревки с затягивающимися петлями. Дельфины впряглись в них и стали буксировать судно в открытое море, куда маленькие плоты побоялись плыть.
Оказавшись наконец в безопасности, люди избавились от трупов и пересчитали уцелевших. На борту корабля их осталось только тридцать раз по восемь, то есть двести сорок человек.
Тех, кто остался на берегу, постигла участь, которую люди-крысы уготовили побежденным: смерть или подчинение. Подчиненных было мало, мертвых много. Люди-дельфины и люди-муравьи слишком долго жили свободными, чтобы смириться с игом захватчиков.
Люди-крысы разграбили дома на сваях, а потом подожгли их. Они попытались поджечь и купол подземной деревни людей-муравьев, но земля не хотела гореть. Где-то в глубине брошенного муравейника останки старого мудреца, накрытые раковинами, остались нетронутыми.

84. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЦЕРЕМОНИЯ ПОХОРОН

Первые церемонии похорон появились вместе с современным человеком – homo sapiens, приблизительно 120 тысяч лет назад. Захоронения были обнаружены на территории Израиля недалеко от побережья Мертвого моря. Археологи откопали останки скелетов и предметы, предположительно принадлежавшие усопшим.
С церемонии похорон начинается представление о том, что будет после смерти, понятие рая и ада, суда над прошлой жизнью, и позднее – религия. Когда люди бросали трупы своих соплеменников в помойку, смерть была концом всего. С того момента, как человек стал особым образом обращаться с умершими, родилась не только духовность, но и фантастический вымысел.

Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного
и абсолютного знания», том 5

85. ИТОГ ДЕМЕТРЫ

Когда Деметра включает свет, мы все хлопаем глазами, как будто только что очнулись от кошмарного сна. Я не хочу бросать партию, я чувствую себя неудовлетворенным, я хочу еще. Мне было знакомо это чувство по игре в покер: напряженное ожидание, животное чувство страха, когда другие открывают свои карты.
«Хороший игрок тот, кто умеет выигрывать с плохими картами», – говорил Игорь, мой «клиент», когда я был ангелом.
Карт у меня теперь осталось только двести сорок. И практически всех я знаю по именам. Гермес говорил правду. В конце концов привязываешься к своим людям. Эдмонд, кажется, в таком же состоянии, как и я.
Больше всего меня беспокоит то, что для них история будет продолжаться, а я не смогу вмешаться. И у них так мало запасов... У них больше нет деревни, нет территории, только куча досок, которая перемещается ветром посередине океана. Что с ними успеет произойти до того, как мы вернемся к игре? Время может оказаться для них роковым. Но Деметра категорична. Пока мы должны оставить наших людей на волю судьбы. Мы вернемся к игре «Игрек» завтра. Только завтра.
Сколько дней, недель, месяцев пройдет для них, пока я буду спокойно спать у себя на вилле?
Я нервно грызу ноготь. В классе начинаются споры. Боги-ученики сводят счеты за войны, убийства, предательства... Я бы охотно предъявил счет Прудону, который, уничтожив людей-черепах Беатрис, заставил мое племя отправиться в неизвестность на утлом корабле, но поскольку Эдмонд остается невозмутимым, я воздерживаюсь. Какой смысл жаловаться? Во всяком случае, я уже знаю, что бы мне ответил анархист: «Жизнь – это джунгли, и пусть победит лучший». Или даже: «Горе побежденным». Банальные выражения оправдывают худшие жестокости. Но, как нам говорят, это всего лишь игра.
Разве жалеют пешек, которых съедают в шахматной партии? Однако я хотел бы, чтобы меня отправили туда помогать моим людям, моими руками и мускулами, натягивать вместе с ними паруса и успокаивать.
Я смотрю на соседние племена.
На юге, на другом континенте, Фредди тоже построил деревню на морском побережье. Его люди выбрали в качестве тотема кита, соорудили лодки с веслами, которые меньше моего последнего корабля.
Рауль держит своих людей-орлов в горах, откуда они время от времени делают налеты на проходящие мимо племена. Рауль и Прудон разделяют достаточно близкие по сути воинственные ценности, но если первый предпочитает небольшие набеги и налеты, то второй движется вперед, как каток, уничтожающий все на своем пути. Оба не признают союзы. Они берут то, что можно взять, и оставляют за собой дымящиеся руины.
Рауль создал очень мобильное войско, которое предпочитает хитрость силе. Информация у него определяет действия, и он наносит удар только тогда, когда уверен, что победит. Он забирает у других научные и технические достижения, все, что может усилить знания его людей.
Племена Руссо и Вольтера, естественно, воюют, однако их поселения, основанные на таких разных концепциях, удивительно похожи между собой.
Богиня плодородия сперва называет проигравших. В общей сложности тринадцать племен исчезли. Девять были завоеваны, порабощены и уничтожены племенами захватчиков, два погибли в результате неизвестных эпидемий, а еще два – из-за междуусобных войн. Кентавры уносят тринадцать богов-учеников, и мы продолжаем обратный отсчет: 106 – 13 = 93.
Затем Деметра объявляет победителей.
Золотой венок: Мэрилин Монро и ее женщины-осы.
– Браво, Мэрилин, ваши женщины являются примером для подражания. Ваши феминистки постоянно улучшают свою технику, и вы не забыли хорошо их вооружить. В то же время они интересуются искусством и ценят музыку. У них появились арфа и ксилофон. Они заслуживают первого места на пьедестале.
Мы аплодируем. То, что такая утонченная молодая блондинка смогла создать цивилизацию амазонок, одновременно умелых в бою и сладострастных в отдыхе, меня удивляет и радует. Однако я вспоминаю одну из фраз, сказанных актрисой: «Мы, красивые женщины, обязаны казаться глупыми, чтобы не беспокоить мужчин». Во всяком случае, это доказывает, сколь она способна.
Серебряный венок: Прудон и его люди-крысы. Он изобрел наделенную логикой социальную систему каст и сумел овладеть настолько сложной техникой, как плавка металлов.
– Но он украл ее у людей-кротов! – возмущается Сара Бернар.
Деметра игнорирует это замечание:
– Люди-крысы Прудона научились использовать кавалерию и хорошие боевые стратегии. К тому же, их численность постоянно растет.
– Но он увеличил ее с помощью рабов побежденных племен! – продолжает Сара Бернар.
Раздаются аплодисменты, но не такие единодушные, как для Мэрилин. Слышен даже свист некоторых учеников, племена которых не поладили с людьми лауреата.
Бронзовый венок: Мария Кюри и ее люди-игуаны. Что же это за игуаны, которых мы ни разу не видели? Мы склоняемся над сферой и направляем лупы на другой континент на севере, сильно удаленный от того, где играли почти все. Мы видим людей, строящих огромные населенные пункты посреди пустыни.
Овация для богини игуан.
Деметра продолжает комментарии. Саре Бернар нужно быть осторожнее, ее люди-лошади находятся на последнем дыхании, и она рискует быть отчисленной в следующую партию.
– А кто виноват? – ворчит бывшая актриса.
Племя людей-собак влачит жалкое существование. Ученица Франсуаза Манкузо должна придать ему больше динамики, если не хочет, чтобы оно исчезло. То же самое касается людей-тигров Жоржа Мельеса и людей-термитов Гюстава Эйфеля, которые, по словам профессора, топчутся на месте и не могут найти собственного стиля. Конечно, они построили красивое поселение, но только и делают, что нежатся там и никуда не выходят.
– Больше отваги, – требует Деметра. – Недостаточно просто управлять, нужно осмелиться. Прудон получил хорошие отметки потому, что по крайней мере не боится рисковать.
– Естественно. Если это для того, чтобы все разрушать... – пережевывает одно и то же Сара Бернар.
– Прудон не бог-разрушитель, – поправляет Деметра. – Это суровый бог, как суровые родители. Но вспомните, дети суровых родителей часто лучше образованы, чем дети мягких. Ведь проще во всем уступать ребенку, чем заставить его следовать строгим правилам поведения! Со своей стороны, я ничего не имею против выбора Прудона. Война является одной из главных составляющих игры «Игрек». Прудон поставил на нее, это такой же выбор, как и любой другой. Я его уважаю, так же как уважаю тех, кто основал свою цивилизацию на дипломатии, сельском хозяйстве, науке или искусстве. Важен только результат.
Деметра поднимается к доске и пишет на ней: «Похороны».
– Сегодня я присутствовала на появлении первого ритуала похорон у людей-муравьев Эдмонда Уэллса. Это событие следует отметить специально. С этого момента вы увидите появление религий и у всех наметится новое социальное разделение на три класса: крестьяне, солдаты, священники.
– А артисты? – спрашивает Мэрилин, очевидно думая о своем игроке на арфе.
– Их слишком мало, и они слишком слабо влияют на историю человечества, по крайней мере, на этом этапе эволюции. Мишель Пэнсон, и вы дали людям музыку, но знайте, что без крестьян, чтобы их кормить, и солдат, чтобы защищать, артисты долго не проживут.
Когда Деметра заканчивает разбор игры, мы с Эдмондом Уэллсом замечаем, что находимся на предпоследнем месте. Позади только один ученик. Пещерные люди-летучие мыши некого Шарля Малле пытались подражать своему тотемному животному, привязывая лианами к рукам кожаные крылья. Многие из них погибли, прыгая с высокого обрыва.
– Когда идея оказывается неплодотворной, не нужно настаивать. А вы заупрямились. Из восьмисот человек в начале у вас теперь не больше пятидесяти. Не забывайте, если людей меньше тридцати, ученик автоматически исключается.
Так что Шарль Малле уцелел чудом.
– Как ты думаешь помочь своим? – спрашивает меня Рауль вполголоса.
– Буду молиться, – говорю я. – Другого выхода я не вижу.
По его удивленному взгляду я понимаю, что Рауль спрашивает себя, не смеюсь ли я над ним.
– Молиться? Здесь? В царстве богов?
Я подбородком указываю на вершину горы, по-прежнему скрытую шапкой облаков.
– Ах да, конечно. «Он» там, наверху. Надеюсь, Мишель, что ты не становишься... мистиком. Бог-мистик... я много видал, но такое!
Фредди берет меня за руку.
– Забавно, мы оба выбрали альянс с китообразными. Я взял китов, а ты дельфинов, и, однако, ты строишь большие суда, а я маленькие.
– У меня не было выбора.
– Если тебе нужно что-нибудь, не колеблясь обращайся к моим людям-китам.
– Ты тоже можешь рассчитывать на меня, но сейчас мои дельфины не в лучшем положении.
– А почему бы тебе не сделать поворот и отдохнуть у меня? Киты покажут путь дельфинам. Твои люди залечат раны, пополнят запасы пресной воды и продовольствия, обогатятся открытиями моих. Они научились делать свечи из топленого жира. Они шьют красивые одежды, которые понравятся женщинам из твоего племени.
– Ты приглашаешь меня на китовый показ мод? Спасибо, но думаю, уже слишком поздно. Я запрограммировал дельфинов, которые поведут их далеко на запад, на закат солнца.
– Почему ты так решил?
– Надеюсь, мои люди найдут спокойное место, где будут в безопасности. Тайное место, остров. Достаточно большой, чтобы заниматься земледелием и скотоводством, но не слишком, чтобы привлекать внимание соседей. Я больше не хочу рисковать и все потерять из-за захватчиков-варваров.
Рауль шепчет мне на ухо:
– Освободись от Эдмонда Уэллса. Он помог тебе в начале партии, согласен, но теперь это обуза. Его люди-муравьи никудышны в море, в рыбной ловле, значит, и на острове будут никудышны.
– Мы заключили союз.
– Возможно. Но в конце отстанется только один победитель. Чем раньше ты научишься летать сам по себе, тем лучше для тебя.
Можно подумать, что это говорит его отец.
Надевая венок из золотых лавровых листьев, Мэрилин вступает в разговор с женщинами, которых, естественно, привлекает сохранение жизни и гармония между существами, отличающимися от мужчин, склонных к насилию и доминированию. В классе слышны плоские мужские шутки.
– О, – говорит она, – я знаю, что вы думаете. Вы уверены, что мои девушки-осы долго не продержатся. Но они не только хорошие матери и прекрасные работницы, они умеют отлично сражаться и могут себя защитить.
Тут в рядах учеников раздается смех, но Мэрилин не отступает:
– Я бросаю вам вызов. Всем вам. Пусть тот, кто считает себя способным сразиться с моими амазонками, попробует прийти!
Сара Бернар и Мария Кюри шумно одобряют. Деметра хлопает в ладони, чтобы успокоить собравшихся, пока ссора не переросла в войну полов. Думая, что она зовет его, ждавший снаружи Атлант входит забрать «Землю 18» и после нескольких дежурных вздохов уносит ее.
Я не могу отвести взгляд от удаляющейся планеты, где в океане плывет хрупкое судно с уцелевшим экипажем...
Деметра приказывает занять места на скамьях.
– Гермес, – объявляет она, – уже рассказал вам про опыт с крысами. В завершение этой лекции, перед тем как вы пойдете обедать, я хотела бы рассказать вам об опыте, объясняющем некоторые особенности поведения ваших подопечных.

86. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ОПЫТ С ШИМПАНЗЕ

В пустой комнате пять шимпанзе. В центре комнаты лестница, сверху лежит банан.
Когда первая обезьяна замечает банан, она лезет за ним по лестнице, чтобы схватить и съесть. Но как только она приближается к фрукту, с потолка на нее обрушивается струя ледяной воды и сбивает вниз. Другие обезьяны тоже пытаются забраться на лестницу. Всех сбивает вниз струя холодной воды, и они отказываются от попыток взять банан.
Воду выключают, а одну вымокшую обезьяну заменяют новой, сухой. Не успевает она войти, старые пытаются не дать ей забраться на лестницу, чтобы ее тоже не окатим водой. Новая обезьяна не понимает, в чем дело. Она видит только группу собратьев, мешающих ей взять вкусный фрукт. Тогда она пытается прорваться силой и дерется с теми, кто не хочет ее пропускать. Но она одна, и четыре прежних обезьяны берут верх.
Другую промокшую обезьяну заменяют новой сухой. Как только она появляется, предшественник, подумавший, что именно так нужно встречать новичков, набрасывается на нее и колотит. Новичок даже не успевает заметить лестницу и банан, он уже вне игры.
Затем третью, четвертую и пятую вымокших обезьян заменяют по очереди сухими. Каждый раз, как только новички появляются, их колотят.
Прием становится с каждым разом все более жестоким. Обезьяны все вместе бросаются на новичка, как будто стараясь улучшить ритуальный прием.
В финале на лестнице по-прежнему лежит банан, но пять сухих обезьян оглушены постоянной дракой и даже не думают приблизиться к фрукту. Их единственной заботой является следить за дверью, откуда появится новая обезьяна, чтобы скорее напасть на нее.
Этот опыт был проделан с целью изучения группового поведения на предприятии.

Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного
и абсолютного знания», том 5

87. ФОКУС

Сегодня к обеду большой зал Мегарона украшен синими цветами. Мата Хари садится напротив. Она мне улыбается, я улыбаюсь в ответ. Меня мучает судьба моих людей-дельфинов, скитающихся по морю.
Эдмонд Уэллс, сидящий рядом со мной, кажется, не так беспокоится за своих людей-муравьев. Он мирно беседует с Жоржем Мельесом, который утверждает, что в начале важнее всех других профессия кузнеца.
– Поймите, – настаивает он, – кузнецы – это первые маги. Им дают камни, и они с помощью магии высоких температур превращают их в материалы, которых не существует в природе.
– Действительно, – соглашается Эдмонд Уэллс, вспоминая отрывок из своей «Энциклопедии» о кузнецах с горы Синай. – Жители деревень настолько ценили их, что порой даже приковывали в кузницах, чтобы у мастеров не было искушения присоединиться к другим племенам, где бы им больше платили. Раньше кузнецов даже меняли на выкуп или дарили в знак признания союза.
Симона Синьоре и Мария Кюри обсуждают за соседним столом моды на одежду в своих племенах. Полячка по происхождению, физик признается, что в ее местах так холодно, что она в первую очередь обеспокоена созданием теплой одежды.
Ученики говорят о строительстве мостов и дорог, способах хранения пищи.
Чем лучше крыть дома, соломой или сланцем? Как устроить систему фильтрации, чтобы бактерии не попадали в хранилища, куда стекает дождевая вода? Здесь мясо хранят в соли, там рыбу в масле. Амфоры, закупоренные пробками, хорошо сохраняют продукты, но нужно еще иметь гончаров и пробковую кору. Клей, вязальные спицы, материалы, пригодные для ткачества, дезинфецирующие средства для ран (лук, лимон или соленая вода), все дает материал для обсуждения. А мухи и комары? Как бороться с этими разносчиками болезней, которые уже принесли столько вреда?
Жорж Мельес объясняет, что его люди-тигры провели много опытов и создали компост, способствующий росту овощей и не имеющий много бактерий, а значит не токсичный.
Сезоны вкатывают тележки с едой.
Они подают зерновые. Здесь есть рис, пшеничная мука, ячмень, просо, сорго и даже хлеб. Это логично, поскольку сельское хозяйство вошло в нашу жизнь.
Хлеб, как это вкусно. Я с хрустом ем корочку, наслаждаюсь мякотью, соленой и сладкой одновременно, ищу замечательное послевкусие ферментации.
Сезоны ставят на столы кружки с молоком коров, коз, овец и других лактирующих животных.
Устрицы возвращаются в меню, но сегодня я не в силах проглотить живое существо, возможно наделенное сознанием. Вольтер же им очень рад и поедает дюжинами, объясняя, что достаточно немного лимонного сока, чтобы проверить свежесть продукта.
Более привычные трупы также есть в меню – говядина, баранина, ягнятина, курица. Я замечаю, что это мясо не такого характерного вкуса, как у бегемота или жирафа.
Мельес утверждает, что его люди-тигры с наслаждением едят головы обезьян, которые нам вскоре подают вместе с маленькими ложками, чтобы попробовать мозг. Большинство с отвращением отказывается.
Это напоминает мне опыт с шимпанзе, рассказанный Деметрой. Человечество с «Земли 17» потерпело поражение именно по этой причине. Они забыли, зачем здесь находятся, и думали лишь о повторении традиций, на зная смысла их появления.
– О чем ты думаешь? – спрашивает меня Мэрилин, присоединяясь к группе теонавтов.
– Ни о чем... Что с вами случилось вчера?
– Мы попытались пройти, но большая химера была там.
– Сегодня, – добавляет Рауль, – ты пойдешь с нами. Ты ведь не бросишь нас снова.
Я не отвечаю, оставляя за собой право выбора.
На десерт нам подают пирожные и французскую медовую запеканку.
– Не хватает только чашечки хорошего кофе, чтобы достойно завершить эту трапезу, – заявляет восхищенный Мельес.
Вечером нас ждет концерт. Кентавры, сирены, птицы-лиры присоединяются к нам в Мегароне. К обычным инструментам добавляется музыкальный лук, на котором играет один из кентавров. Музыка тихая.
Вместо кофе Жорж Мельес предлагает продемонстрировать фокус, не требующий никаких специальных инструментов. Мата Хари охотно соглашается принять в нем участие.
– Загадай цифру от 1 до 9 и умножь на 9.
Танцовщица закрывает глаза и говорит:
– Готово.
– Вычти из этого 5.
– Есть.
– Прибавь к этому сумму цифр, из которых состоит твой возраст. Например, тебе 35. Сложи 3 и 5 и получишь 8. Если сумма состоит из более чем двух цифр, сложи их, чтобы получить простую.
– Понятно.
– Хорошо. Теперь прибавь твое число к букве алфавита по принципу А = 1, Б = 2, В = 3 и т.д. Теперь ты получила букву.
– Есть.
– Выбери название европейской страны, начинающееся на эту букву.
– Долго еще?
– Нет. Мы подходим к концу. Посмотри на последнюю букву этого названия и с каким фруктом она ассоциируется.
– Готово.
Жорж Мельес делает вид, что сосредоточился, и объявляет:
– Твой фрукт – это киви.
Мата Хари поражена. Я ищу разгадку и, не находя ее, спрашиваю кинематографиста:
– Как ты это делаешь?
– Скажем, есть связь между этим фокусом и тем, что происходит здесь. Мы думаем, что делаем выбор, но мы его не делаем...
Фокусник подмигивает мне и требует еще кофе.
Сара Бернар садится за наш стол.
– Мы должны объединиться против Прудона, – шепчет она. – Иначе он всех нас уничтожит.
– Он выиграл, значит главные боги согласны с его методами игры, – говорит Рауль успокаивающе.
– Грабежи, убийства, изнасилования, рабство, терроризм, лицемерие, возведенные в систему мышления и управления?
– Не суди. Приспосабливайся, – говорю я.
Сара Бернар взрывается:
– И это говоришь мне ты? Но вы не отдаете себе отчет, он победит, и его ценности восторжествуют на всей планете. Вы хотите крысиных ценностей? Мы видели, к чему это привело на «Земле 17».
Все помнят уничтожение этой планеты.
– Если не реагировать, он...
У Прудона тонкий слух. Он оборачивается к нам из-за своего стола и саркастически бросает:
– Я делаю вам всем вызов, насколько вы способны остановить воинов моего племени...
Сара Бернар на находит, что ответить. Она знает, что ее племя обескровленных лошадей не выдержит столкновения.
– Тогда приходи сразиться с моими амазонками! – восклицает Мэрилин Монро.
Прудон поворачивается к ней.
– Приду, приду, красавица, жала твоих ос меня не пугают...
И анархист провокационно посылает ей воздушный поцелуй, дуя на ладонь.
– Я тебя предупреждаю, если ты приблизишься к моим девушкам, мы не будем отступать, как люди-дельфины.
– Отлично, – говорит тот, потирая руки. – Намечается хорошая драка.
У меня такое впечатление, что я вернулся в начальную школу, когда мальчишки кричат друг другу на переменах: «Иди драться, если не боишься».
– Есть не только сила! У моих девушек больше мозгов и храбрости, чем у твоих скотов!
– С нетерпением жду этой встречи! – восклицает бог людей-крыс.
– Готов принимать ставки, – предлагает Тулуз-Лотрек.
Маленький бородатый человек забирается на стол и делает вид, что ждет ставок.
– У нас нет денег, – замечает Гюстав Эйфель.
– Тогда давайте играть на тоги. Они быстро пачкаются, а мне их нужно много, – говорит художник.
Он достает блокнот и разделяет страницу на две колонки, тех, кто ставит на Мэрилин, и тех, кто отдает предпочтение Прудону.
Эдмонд Уэллс ставит на актрису одну тогу.
– В животном мире осы одерживают верх над крысами, – объясняет он.
Мне всегда не везло в игре, и я воздерживаюсь. К тому же, я слишком обеспокоен судьбой своего несчастного племени на утлом судне, чтобы интересоваться исходом этой борьбы. Если в следующем раунде я не спасу своих людей, мне останется только превратиться в кентавра или сирену. Прожить, развиваясь, столько жизней, собрать столько мудрости, чтобы закончить химерой... Нет, я должен найти средство помочь моим людям, прежде чем думать о развлечениях.
– Думаешь о наших племенах? – шепчет Эдмонд Уэллс.
– А вы нет?
– Да. Самое худшее в том, что после битвы люди-крысы дали свою версию событий. Для них мы банда диких трусливых бродяг, которых их блестящая цивилизация познакомила с культурой. Они даже выдумали историю, согласно которой мы занимались любовью с дельфинами... Ты что, не видел?
– Нет, не видел... Это невероятно. Они нас истребляют, а потом переписывают историю, чтобы представить себя в выгодном свете.
Я вижу, что мой друг очень обеспокоен. Он достает «Энциклопедию» и начинает быстро записывать. Я не решаюсь его прерывать. Кажется, ему пришла в голову идея.
– Мы не можем бросить их просто так... – говорю я.
Продолжая писать, он отвечает:
– Слишком поздно.
– Никогда не слишком поздно, – возражаю я.
– Мы провалились. Нам не повезло, вот и все.
– «Те, кто провалился, находят оправдания. Те, кто побеждают, находят средства», – говорил мой отец. Всегда можно найти средство.
– Нет, не на этот раз.
Он продолжает писать, перечитывает написанное, кажется удрученным тяжестью того, что записал. Потом встает, закрывает книгу и говорит мрачным голосом:
– Пожалуй, ты прав. Те, кто побеждают, находят средства... какими бы они ни были.

88. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ПАМЯТЬ ПОБЕЖДЕННЫХ

О прошлом мы знаем лишь версии победителей. Так, о Трое мы знаем только то, что рассказывают греческие историки. О Карфагене тоже то, что рассказывают греки.О готах известно только то, что написал в своих воспоминаниях Юлий Цезарь. Об ацтеках и инках известно лишь по рассказам конкистадоров и миссионеров, приехавших силой обращать их в свою веру.
И во всех случаях редкие достижения, приписываемые побежденным, упоминаются лишь для того, чтобы прославить заслуги тех, кто смог их уничтожить.
Кто осмелится говорить о «памяти побежденных»? Исторические книги приучают к мысли о том, что, согласно дарвинскому принципу, если цивилизация исчезла, значит, она была плохо приспособлена. Но рассматривая события, понимаешь, что часто именно самые цивилизованные были уничтожены самыми жестокими. Их единственной «неприспособленностью» было то, что они верили в мирный договор – в случае с Карфагеном, в подарки – в случае с Троей (ах, апология «хитрости» Одиссея, которая была лишь вероломством, закончившимся ночной резней...).
Хуже всего, возможно, то, что победители не только уничтожают исторические хроники и памятные предметы своих жертв, но и оскорбляют их. Греки придумали легенду о Тесее, победившем чудовище с головой быка, которое пожирало девственниц, для того чтобы оправдать вторжение на Крит и разрушение великолепной минойской культуры.
Римляне утверждали, что карфагеняне делают жертвоприношения своему богу Молоху, что, как сейчас известно, совершенно не так.
Кто осмелится когда-нибудь говорить о великолепии жертв? Возможно, только боги, которым известны красота и хрупкость цивилизаций, исчезнувших под огнем и мечом...

Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного
и абсолютного знания», том 5

89. ВРЕМЯ ОПЫТОВ

Дворец Атланта, окруженный смоковницами, расположен на юге Олимпии, в квартале, удаленном от нашего жилья.
– Это просто сумасшествие, они нам никогда этого не позволят.
– Нужно попробовать.
– Но ты отдаешь себе отчет, если они узнают, что мы...
– Что? Навестили Атланта? Мы имеем право ходить по городу, как мне кажется.
Мы пробираемся вперед.
Жилище гиганта одноэтажное, оно сложено из неотесанных глыб мрамора.
В нем не меньше десяти метров высоты.
Эдмонд Уэллс и я проникаем внутрь через приоткрытое окно. Внутреннее убранство отражает любовь великанов к массивной деревянной мебели и ярким тканям.
Стараясь не шуметь, мы пробираемся между гигантских кресел и канапе.
В кухне, похожей на деревенскую, супруга Атланта Плейона отчитывает титана суровым голосом:
– Ты слишком добрый. Вот они и используют тебя.
– Но...
– А когда они потребуют, чтобы ты носил Олимп, что ты ответишь?
– Но, Плепле, это не просто работа...
– Ах вот как, а что же это?
– Наказание. Потому что я выступил с Кроносом против Зевса и мы проиграли, ты прекрасно знаешь.
Находясь в салоне, мы представляем себе уперевшуюся руками в бока жену, говорящую громким голосом, и виноватого Атланта.
– Как просто, наказание. Сколько времени прошло... Они думают, с тебя можно семь шкур драть за спасибо, вот и все. Ты как бык вкалываешь ни за грош, а если ты возражаешь, тебе напоминают, что это кара и ты должен молчать. Подними голову, Атлант, напомни о своих законных правах.
– Но, сладкая моя, я проиграл войну...
– Это было тысячи лет назад! Ты путаешь слабость и доброту, Атлант.
Звук поцелуя. Я представляю объятия этих двух гор. Ах... нежность гигантов...
Пользуясь тем, что у пары есть другие занятия, кроме как прислушиваться к посторонним звукам, мы проскальзываем в коридор в поисках места, где Атлант хранит миры.
Как два мальчика-с-пальчик, мы встаем на цыпочки, чтобы открыть двери трехметровой высоты. За одной мы видим кровать величиной с сад, в других комнатах – кладовки, туалетная комната, мастерская. Наконец за одной из створок мы чуть не падаем с винтовой лестницы, ведущей в пещеру. Мы спускаемся по ней, освещая дорогу крестами.
Внизу при свете огромных восковых свечей, которые мы зажигаем крестами, видно пустое пространство, выбитое прямо в скале. Здесь на полках вдоль стен покоятся не трехлитровые бутылки шампанского, а десятки сфер, лежащие на подставках.
Сколько же здесь миров? Я думал, что кроме «Земли 1» есть только черновики, и по мере того, как одна планета уничтожается, на ней появляется следующая цивилизация. Но нет, главные боги сохраняют другие планеты. «Земля 17», возможно, и превратилась в «Землю 18», но рядом с ней существует целая коллекция других миров с этикетками до номера 161.
Эдмонд Уэллс разделяет мое восхищение. Мы думаем об одном и том же.
А что если все планеты Вселенной, где существует сознание, хранятся здесь?
Мы подходим к одной из сфер. Настраиваем лупы. Поверхность планеты как будто покрыта бородавками. Ультрасовременные мегаполисы целиком скрыты под огромными куполами, защищающими от окружающей загрязненной среды. Возможное будущее человечества...
Рядом другой мир сделал свой выбор. Несомненно, из-за ядерных войн жизнь стала невозможна в отравленной атмосфере. Поэтому люди построили подводные жилища. Целые города находятся под водой, защищающей от радиации.
Дальше, в мире, лишенном океана, люди закопались в городах в виде пирамид, чтобы спрятаться от палящего солнца и сохранить немного влаги.
Мы замечаем, что большинство этих миров более «зрелы», чем «Земля 1». Суда по их виду, им не меньше 3000 лет. Как это возможно?
– А может, это практические работы, оставленные предыдущими учениками? – шепчет Эдмонд Уэллс.
– В этом случае они больше продвинулись вперед, потому что Кронос, возможно, ускорил созревание.
Мы также находим миры, вернувшиеся в предысторию на загадочных руинах мегаполисов. Может быть, как и бедная «Земля 17», они забыли про все достижения прошлого.
Сколько различных метеорологических условий! Вот очень жаркий мир, где люди живут голышом, вот ледяной мир, где они прячутся в снежных хижинах, вот очень влажный, где дома строят на деревьях...
Эдмонд Уэллс указывает на мир, где клонирование настолько вошло в привычку, что все люди стали близнецами. Они выбрали самого красивого, самого умного и самого жизнеспособного и уничтожили всех остальных.
Рядом планета, населенная исключительно женщинами, совсем как у муравьев. Здесь только самки, делящиеся на бесплодных и приносящих потомство. Как и муравьи, эти люди выбрали матку, которая к моему огромному удивлению... несет яйца. Я настраиваю зум и действительно вижу женщин, носящих в рюкзаках на животе яйца и высиживающих их дома.
Присмотревшись, можно понять, что это человечество находится не в 3000-м или даже 5000-м году, но на уровне развития, который поставил бы его на наших календарях в 2-миллионный год после Рождества Христова. Значит, будущее за несущими яйца женщинами. Внезапно это мне кажется логичным...
Я продолжаю зачарованно рассматривать этот женский мир, но что-то меня смущает – они все красивые. Какой смысл в естественном отборе на основе красоты на протяжении веков?
– Мы здесь для того, чтобы найти «Землю 18», – напоминает Эдмонд Уэллс.
Мы поняли, что Атлант складывает миры по уровню развития сознания, самые низшие находятся в глубине. Поэтому мы направляемся в глубь пещеры и находим «Землю 18» среди других миров, где дикие люди уничтожают друг друга дубинками – пешком, верхом или на плотах.
Мы достаем сферу, чтобы лучше рассмотреть ее в свете свечей.
Наши люди кажутся истощенными и отчаявшимися на ненадежном судне в открытом море. Оно должно вот-вот разбиться о рифы, которых неопытные моряки не заметили. Мы как раз вовремя. В последний момент я делаю крестом бурю, которая уносит их в сторону от самых опасных скал. Затем я концентрируюсь и велю женщине-лидеру, заменившей мудрого медиума, снова бросить лассо в воду. Она слышит меня, но большинство спасшихся не подчиняются. Они слишком устали, чтобы верить в ее предсказания.
Как вдохнуть в них надежду? Я отправляю интуиции, но это ничего не дает. Какой-то бородач даже пытается организовать бунт, чтобы убедить остальных повернуть назад. Во время грозы, которую я устраиваю, чтобы впечатлить их, Эдмонд Уэллс точным выстрелом приканчивает бунтаря. Этого оказывается достаточно, чтобы успокоить тех, кто хотел последовать за ним.
Я лишний раз убеждаюсь в том, что богов уважают только тогда, когда их боятся.
Теперь, когда спасенные готовы слушать нашего медиума, я пытаюсь наладить связь с дельфинами, чтобы они оттащили судно подальше от опасных рифов. Богу так же легко общаться с дельфинами, как ангелу с кошками. Проблема в людях. Они недостаточно восприимчивы.
Наконец судно меняет курс. Эдмонд Уэллс и я с облегчением вздыхаем. Катастрофы удалось избежать.
Я отступаю назад и переворачиваю сферу и ее подставку. Она разлетается вдребезги. Осколки стекла разлетаются вокруг. Неужели я уничтожил мир?
Но нет... Внутри сфер ничего нет. Это просто объемные экраны, в которых отражаются далекие миры.
Эдмонд Уэллс спешит затушить свечи. И вовремя, поскольку дверь в пещеру уже открылась и появился Атлант.
– Что случилось, любимый? – спрашивает издалека его супруга.
– Ничего, Плепле. Мне послышался шум, – говорит титан, освещая помещение большим факелом.
Мы прячемся в дальнем углу.
Атлант идет по проходу, проверяя сферы.
– Наверняка крысы, – говорит его жена.
Пройдя совсем рядом и не заметив нас, он тяжелыми шагами поднимается обратно.
Мы спешно зажигаем свечи и устраиваемся поближе, чтобы завершить спасение наших подопечных. Что еще с ними произойдет?

90. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: НОСТРАДАМУС

Мишель де Ностр-Дам, известный как Нострадамус, родился в 1503 году в Сен-Реми-де-Прованс. С молодых лет он увлекся математикой, алхимией и астрологией. Но всю жизнь, преследуемый инквизицией за свои еврейские корни, был вынужден находиться в бегах. Блестяще выучившись на врача в Монпелье, он в 1525 году отправляется бороться с эпидемиями чумы в Европе. Он разрабатывает собственную медицину, очень сильно отличающуюся от практиковавшейся в ту эпоху. Он не делает кровопусканий. Он выступает прежде всего за чистоту и гигиену. Он вводит в обиход бумажный конус, который для защиты от миазмов нужно помещать под носом. Он кладет себе под язык таблетку из роз, чтобы предохраниться от «паров» пациентов.
Одновременно он пишет трактаты о приготовлении конфитюров и изобретает духи на основе сантала и кедра.
В 1537 году Нострадамуса считают лучшим врачом Европы. Борясь с эпидемиями, он заражает собственную семью. Его жена и дети умирают от чумы.
После периода депрессии он начинает свой духовный путь. В Сицилии суфии посвящают его в технику транса. Употребление мускатного ореха позволяет перейти барьер сознания. Он предается медитациям, в ходе которых, в ауре пламени свечи или медного сосуда с водой, стоящего на треножнике в форме пирамиды Хеопса, наблюдает за будущей эволюцией человечества.
Трансы Нострадамуса могли продолжаться всю ночь, после чего он записывал знаменитые четверостишия своих «Веков».
Его стихи могут порой показаться невразумительными, но некоторые видят в них предвидение пришествия к власти императора Наполеона Бонапарта, Третьего рейха, Франко, а также атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки.
Основываясь на его предсказаниях, Джин Диксон пыталась с 1956 года предупредить Джона Фитцджеральда Кеннеди о смертельной угрозе, висящей над ним.
Нострадамус датирует приблизительно 2000 годом первые признаки глобальных политических и климатических потрясений. Он предсказывает сближение Америки и России перед угрозой растущих опасностей, исходящих первоначально с Ближнего Востока.
Прорицатель, кроме того, предсказал природные катаклизмы, торнадо и землетрясения, показывающие гнев Земли на людей, которые ее разрушают. В письме королю Франции Генриху II Нострадамус сообщает, что в 2250 году человечество ждут радикальные изменения. Он считает, что Земля исчезнет в 3797 году из-за сильного повышения температуры, совпавшего с падением огромных метеоритов, обломков взорвавшейся планеты Меркурий. Это приведет к наводнению, которое затопит всю Землю.
Однако к тому времени, заверяет медик из Сен-Реми-де-Прованс, человек уже покинет Землю и доберется до других планет Солнечной системы, чтобы там воссоздать новые цивилизации.
Предсказания Нострадамуса распространяются на период до 6000-го года. По всей Европе короли и принцы принимали прорицателя. Им восхищалась королева Екатерина Медичи, мать Генриха III. В июне 1566 года, очень уставший, Нострадамус позвал своего ассистента и друга Шавиньи, чтобы сообщить ему последнее предсказание: «Завтра я умру». Что и произошло. Согласно завещанию, его тело было замуровано в стену церкви Салон-де-Прованс: «Чтобы никакой трусливый глупец не топтал мою могилу».

Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного
и абсолютного знания», том 5

91. СПОКОЙНЫЙ МИР

Все были истощены. Сколько страданий перенесено. И по-прежнему бесконечный горизонт вокруг, насколько хватает глаз. Те, кто не умер от дизентерии, цинги, других незнакомых болезней или не покончил с собой, начали терять надежду.
Они опробовали новые методы рыбной ловли и вытащили на борт странных рыб, некоторые из которых оказались ядовитыми.
Благодаря дождям они избегали обезвоживания. С первыми каплями они подставляли пустые амфоры, в которых уже не было зерен.
Большую часть времени они отдыхали на палубе, поскольку их тела были так истощены, что они с трудом двигались и только смотрели пустыми глазами на горизонт, где не было видно ни клочка земли.
Женщина-лидер продолжала подбадривать их, рассказывая свои сны. Она видела, да, именно видела, идеальный остров, спокойное место, где они заживут счастливо.
– Терпение, верьте мне, мы туда плывем, – повторяла она, убеждая и саму себя.
Первый бунт начали люди-муравьи, захотевшие вернуться на твердую землю. Они предпочли бы стать рабами людей-крыс, чем постоянно раскачиваться на море. Их удалось легко усмирить. Второй бунт, организованный самыми отчаявшимися, почти удался, но во время грозы молнией убило его предводителя.
Небо заговорило. С этого момента как будто что-то наверху вернулось... И это «что-то», казалось, говорило, что нужно продолжить плавание.
Затем дельфины провели их судно мимо рифов, и все согласились выполнять требования женщины, которую они назвали «королевой двух племен», людей-дельфинов и людей-муравьев, оказавшихся солидарными в общем испытании. Направляя судно, дельфины придали бодрости пугешественникам. Отныне сны королевы стали более конкретными. Она постоянно говорила о священном острове, где никто больше на них не нападет.
Усталость, голод, болезни, все это привело к новым потерям. Но королева запретила есть трупы, хотя они и являлись источником протеинов, и приказала бросать их за борт.
И она постоянно повторяла: «Верьте, сны и дельфины показывают нам дорогу». И действительно, видя бедствия людей, которых они сопровождали, дельфины не только направляли их, но и ловили им рыбу, спасая от голода. Они даже забрасывали пойманных рыб на палубу.
«Там, – говорила королева, – на земле, которую мы скоро обнаружим, будут гигантские фрукты, дичь и ручьи с чистой водой».
Во сне она узнала, как улучшить состояние людей, скрестив ноги и медленно дыша. Поскольку она была их королевой, никто не потребовал объяснений, когда она приказала, чтобы все оставались неподвижными в странных позах или вытягивались и думали только о вдохах и выдохах. Лучше питаясь благодаря дельфинам и став более гибкими с помощью необычной гимнастики, люди обрели новую форму.
Были еще смерти, но выжившие чувствовали себя лучше. Никто больше не хотел покончить с собой. Переселенцы медитировали, делали дыхательные упражнения, потом вместе пели, и дельфины отвечали им в унисон.
Судно продолжало плыть на запад, все дальше на запад, и они больше не знали, сколько времени плывут. Они не говорили между собой о побоище, ставшем причиной бегства, чтобы думать только о движении вперед. У них были мрачные лица, они редко улыбались, но ссор больше не было.
Однажды, когда они смирились с тем, что закончат свои дни на воде и рисовали на коже рыб карту звездного неба, наблюдатель на мачте издал крик, которого они уже не ждали:
– Земля! Земля на горизонте!
Чайки в небе подтвердили близость земли. Крики раздались на судне. Плача, они стали обниматься. Подойдя к берегу, они бросились в воду и вплавь добрались до земли. Они вышли на галечный пляж, над которым возвышались желто-красные песчаные холмы. Они качались, отвыкнув от твердой земли за столько времени, проведенного на плаву.
Они поели крабов и водорослей и уснули под луной, прижавшись друг к другу в эту первую ночь на их новой земле.
Утром они пересчитались. Их осталось шестьдесят четыре: сорок два человека-дельфина и двадцать два человека-муравья. Вместе они начали исследовать остров. Он был еще красивее, чем в их самых смелых мечтах. Здесь была пышная растительность, деревья с незнакомыми плодами, журчащие ручьи. Они углубились в лес, где на них внезапно стали падать камни. Сначала люди подумали, что это напали враги. Но это были кокосовые орехи, которые шаловливые обезьяны весело бросали вниз. Разбиваясь о землю, они открывали свою белую плоть и молоко, ставшие настоящей манной.
Наконец успокоившись, они решили дать острову название: остров Спокойствия.
Они прошли в глубь его и не нашли никаких следов человека. В следующие дни люди-дельфины и люди-муравьи начали совместно строить деревню на побережье.
На небольшой поляне королева обнаружила муравьев и обрадовалась, что, как и они, насекомые достигли этого острова. Она последовала за ними и увидела большой муравейник в форме пирамиды. Она положила обе ладони на стенку муравейника и попросила насекомых помочь ей, как они помогли старому медиуму, ее предшественнику.
Она закрыла глаза, и видения появились. Гигантская пирамида как у муравьев. Кладовые как у муравьев. Связь как у муравьев. Единый большой коллективный дух как у муравьев. Дух для завоевания новой земли.
Их было шестьдесят четыре, и вместе они начали строить пирамиду девятиметровой высоты. Когда две трети были готовы, королева устроилась в ложе, чтобы «принимать», и она «приняла». Она добавила неподвижные позы к гимнастике медитации и хорошего самочувствия. Они придумала лечение, основанное на меридианах, по которым жизненные силы текут по телу и которые нужно разблокировать, чтобы они лучше циркулировали. Она определила центральные точки, где аккумулируется энергия. Эти точки расположены вдоль позвоночника. Одна находится над половым органом, вторая под пупком, третья напротив сердца, четвертая на уровне горла, пятая между глаз и шестая на верхушке черепа.
Сны не переставали ее удивлять.
Женщина получила интуитивное представление о политической системе, в которой, как муравьиная матка, она будет не лидером, а «несушкой». Одна будет производить потомство, а другая, медиум, порождать идеи. Эта будет республика идей, в которой каждый, как у муравьев, будет иметь право свободно высказываться на общих собраниях, выдвигая свои аргументы. Отсутствие централизованной власти, но власть, соединенная общением. Так все будут принимать в ней участие, и никто не будет считать себя незаменимым.
Люди-дельфины и люди-муравьи придумали слова с абстрактным содержанием. Появилось слово, означающее циркулирующую в теле жизненную энергию, другое, означающее дух, поддерживавший их в походе, третье для снов королевы, еще одно для определения полученных от дельфинов знаний, которое использовалось также для образования молодежи.
Они решили не зачинать больше детей, чем смогут любить и воспитывать. Однако сообщество быстро росло. Они уделяли детям столько любви и внимания, что детская смертность резко уменьшилась.
Проходили недели, они забыли ужас нападения людей-крыс, ужас и тяготы морского перехода и открыли ощущение того, что они одни на свете.
Дети плавали вместе с дельфинами и развлекались, отвечая на их крики. Забирались на них верхом, как на лошадей, и давали растущую на земле пищу – кокосовые орехи и финики, которые животные с любопытством пробовали. Тогда они издавали крики, похожие на смех, и, подражая им, люди вновь обрели привычку смеяться.
Тогда королеве пришла в голову идея: муравьи будут их скрытым тотемом, а дельфины – открытым. Они будут муравьями внутри и дельфинами снаружи.
Я иду еще дальше в дерзости, вытаскиваю из-под подставки часы и кручу стрелку, чтобы их местное время ускорилось.
Деревня растет, становится селом, потом городком с портом, где много парусников. В центре по-прежнему находится большая пирамида, в которой умерла первая королева, которую вскоре сменила другая, также обладающая даром предвидения.
Объединенное племя обнаружило новый злак, кукурузу, и начало его выращивать.
К крестьянам и рыбакам прибавилась группа тщательно отбираемых людей, способных решать практические проблемы, мудрецов, единственной задачей которых являлось управление городом. Целители стали специализироваться в изучении меридианов тела. Астрономы создали карты неба и пытались понять его детали. Инструкторы учили детей. Во всех областях были представлены и мужчины, и женщины, а каждое задание поручалась в зависимости от способностей человека. Другие критерии исключались.
Они увидели, что в муравейнике треть обитателей спит, отдыхает или гуляет без дела. Другая треть занимается бессмысленным трудом, копая туннели, из-за которых обрушиваются кладовые, или передвигая веточки, которые загораживают нужные проходы. Наконец, еще одна треть исправляет ошибки неумелых рабочих и делает все необходимое для развития города. Так же поступили и обитатели острова. Они никого не принуждали к труду, но внушали желание участвовать в общем успехе всего племени. Они изобрели концепцию передаваемого энтузиазма.
Но самым характерным для этого человеческого сообщества стал новый элемент: люди были избавлены от страха.

92. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: АТЛАНТИДА

Миф об Атлантиде дошел до нас благодаря двум произведениям древнегреческого философа Платона «Тимей, или О природе» и «Критий, или О Атлантиде», написанных около 400 года до нашей эры.
Однако в этих текстах делаются ссылки на произведения Солона, который, по словам Платона, узнал об этом от египетских священников.
В «Тимее» Платон помещает загадочный остров над Геркулесовыми колоннами, как в античные времена назывался Гибралтарский пролив, то есть в Атлантическом океане между Португалией и Марокко. Он также упоминает столииу Атлантис, имевшую круглую форму. Диаметром в сто стад, то есть примерно в двадцать километров, город состоял из сужающихся к центру кругов.
Согласно Платону, там поселились бог морей Посейдон и смертная Клито. Они породили пять пар близнецов, которые стали десятью царями Атлантиды, правя каждыйдесятой частью острова. Платон оценивает его общую площадь примерно в два миллиона квадратных километров, то есть почти треть Австралии.
По словам Платона, атланты были намного выше, чем другие люди их времени, и составляли сильный и одновременно мудрый народ. Они установили современную политическую систему, основанную на ассамблеях, и овладели совершенно особенными техниками. В частности, у них были так называемые «сверла», медные палочки, обернутые в кожу и имеющие на конце кристалл кварца, с помощью которых они лечили больных и ускоряли рост растений.
Платон считает, что Атлантида исчезла за 9000 лет до написания «Крития», что означает 11000 лет до н.э.
В египетских письменах этот остров упоминается под названием Ха мем Пта. О нем также упоминается в текстах африканского народа йоруба. Все описывают это место как идеальный город и потерянный рай.
Слово «парадиз», рай, является персидским и означает «сад». Его происхождение, возможно, также связано с Атлантидой. Упоминание о таинственном острове, населенном людьми со сверхъестественными медицинскими способностями, можно найти и в Китае под названием Кун Лун. Китайцы считают, что этот «остров вечной молодости» находится по ту сторону океана.

93. У ЭДМОНДА НЕПРИЯТНОСТИ

Эдмонд Уэллс и я смотрим друг на друга с облегчением. Наши люди пока в безопасности, вдалеке от варварства остальной игры. Мы горды этим, как родители, которым в последний момент удалось спасти тонущих детей.
Он мне нравится, этот народ, который мы вместе смоделировали. Конечно, численность населения невелика, наши люди вдали от всего, но они живы, здоровы и осознают необходимость жить правильно и думать о будущем. До того момента, когда Прудон даст людям-крысам технологию, которая позволит им высадиться на остров, наши ученые, возможно, найдут спасение.
Мы ставим «Землю 18» на место и собираемся уходить. Скоро наступит утро. Увлекшись работой, мы забыли о времени. Плохая новость: поднявшись, мы обнаруживаем дверь запертой на ключ. Мы в ловушке. Мы не только рискуем быть пойманными гигантом, когда он вернется за очередной планетой, но и не можем вовремя вернуться домой.
– Подставь мне спину, – спокойно говорит Эдмонд Уэллс.
Он взбирается мне на плечи, чтобы рассмотреть замок.
– Ключ в замочной скважине, – объявляет он.
Мы меняемся ролями. Более ловкий, я подсовываю тогу под дверь, потом забираюсь на спину Эдмонда и толкаю ключ, запирающий огромный замок. Наконец он падает с другой стороны, где ткань смягчает звук удара. Нам остается лишь подтянуть обратно тогу и взять ключ.
Ключ длиной с руку и удивительно тяжелый. Трехметровому гиганту может и легко с ним обращаться, но человеку ростом метр семьдесят пять двигать им не так уж просто. Я пытаюсь повернуть его много раз под одобрительный шепот Эдмонда.
Наконец замок со скрежетом открывается.
– Ты слышала, Плепле? – спрашивает Атлант.
– Не беспокойся. Наверняка это опять крысы, – отвечает Плейона.
Мы покидаем лестницу до того, как он вступает на нее, и бежим к окну спрятаться за занавеску.
Атлант уже поднимается, вопя:
– Кто-то вошел в пещеру и разрушил мир!
– Крыса?
– Нет, ученик. Нужно было поставить ловушки на людей. Всегда есть нечестные боги-ученики.
– Смотри, вон там один! – кричит гигантская женщина. Тяжелые шаги приближаются к нам.
– Бежим скорее, – выдыхает Эдмонд, подталкивая меня и следуя позади.
Атлант схватил швабру, а его жена крышку от кастрюли. Мы мечемся в поисках выхода, а они гоняются за нами.
– Их двое, – говорит Плейона. – Вон они, вон они. Видишь?
– Быстрее накинь тогу на голову, – советует мой товарищ по несчастью.
Привыкший следовать его советам, я не задаю лишних вопросов и, как и он, разрываю в ткани две дырки для глаз. Гиганты приближаются.
– Теперь разделимся.
Прыгая по кухне, чтобы уклониться от ударов крышкой кастрюли, я думаю, что дырка для носа тоже не помешала бы. Ткань не дает мне дышать. Что до Эдмонда, то он бежит зигзагами, пытаясь уклониться от швабры Атланта. Он прячется за огромным креслом, которое гигант тут же отодвигает. Я запрыгиваю на спину жены титана, которая не может до меня дотянуться и визжит:
– Он меня укусил, он меня укусил!
Пока она мечется, я замечаю открытое окно и прыгаю в него. Я еле попадаю в оконный проем – и, уф, я снаружи. Спрятавшись в кустах, жду моего друга.
Внутри Атлант радостно кричит:
– Есть, Плепле, я поймал одного.
Боже мой, Эдмонда Уэллса поймали. Я колеблюсь – бежать или попытаться спасти моего наставника?
– Давай бросим его в море. Он превратится в кита, дельфина или в того, кого захочет, – советует мегера.
Я решаю прийти на помощь. Я возвращаюсь и вижу Эдмонда Уэллса, который отбивается в руках Атланта. Он тоже замечает меня.
– Нет, беги, – кричит он.
Но я пытаюсь сделать отвлекающий маневр. Эдмонду Уэллсу удается вытащить что-то из тоги, и он бросает мне это.
– Держи, теперь продолжать придется тебе.
Я хватаю «Энциклопедию относительного и абсолютного знания» и бегу, прижимая ее к себе.
Выпрыгиваю в окно и продираюсь сквозь колючие заросли. Сзади меня совсем близко трещат ветки под ногами Атланта.
Я бегу, понимая, что раз он меня не поймал, то не знает моего лица. Теперь он пытается разбудить весь город, чтобы устроить на меня охоту.
Но «Энциклопедия» стучит рядом с моим сердцем. Мне предстоит продолжить произведение, это самое маленькое, что я могу сделать в память об Эдмонде Уэллсе. Спасти наш народ, спасти свою жизнь, продолжить «Энциклопедию».
Отовсюду появляются кентавры, пытающиеся меня поймать. Даже грифоны приходят к ним на помощь. Я бегу изо всех сил. Слишком много поставлено на карту, чтобы я сдался.

94. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ДВИЖЕНИЕ ЭНЦИКЛОПЕДИСТОВ

Составление описи всех знаний эпохи стало вызовом, принятым многими учеными на протяжении веков.
Первые обширные энциклопедические работы датируются III веком до н.э. Богатый китайский купец Лу БуВей, ставший премьер-министром во времена централизованной империи Цинь, призвал ко двору три тысячи знающих грамоту людей с тем, чтобы они записали все, что знают.
Затем он выставил толстую стопку исписанных ими листов у входа в столичный рынок и положил сверху тысячу золотых монет. Рядом он вывесил объявление, гласившее, что всякий, кто сможет хоть чем-то дополнить собранные там знания, получит деньги из казны.
На Западе Исидор Севильский начал в 621 году составление первой современной энциклопедии под названием «Этимологии», в которой были собраны познания римлян, греков и иудеев его времени.
В 1153 году появляется «Secretum Secretorum» – «Секрет секретов» Иоганна Хиспаленсиса. Это произведение имеет форму письма Аристотеля Александру Македонскому во время похода на Персию. Там советы по политике и морали соседствуют с правилами гигиены и медицины, познаниями в области алхимии и астрологии, наблюдениями за растениями и минералами. Переведенный на все европейские языки, «Секрет секретов» пользовался большим успехом до эпохи Возрождения.
Инициатива была подхвачена в 1245 году Альбером Леграном, профессором Парижского университета и учителем Фомы Аквинского. Он составил энциклопедию, куда вошли данные о растениях и животных, философские и теологические учения.
Более провокационный, но и более веселый Франсуа Рабле в произведениях, публикуемых после 1532 года, интересуется медициной, историей и философией.
Он мечтает об образовании, которое стимулировало бы жажду знаний, а сам процесс передачи информации проходил бы в радостной атмосфере.
Свои личные энциклопедии написали также итальянцы Петрарка и Леонардо да Винчи и англичанин Фрэнсис Бэкон.
В 1746 году книготорговец Лебретон получил на двадцать лет королевскую привилегию, дающую право на публикацию «Толкового словаря наук, искусств и профессий». Он поручает его редактирование Лени Дидро и Д'Аламберу которые с помощью величайших учета и мыслителей того времени, среди которых были Вольтер, Монтескье и Жан-Жак Руссо, составили описание всех познаний и технологий своего времени.
В это же время в Китае под руководством Чен Мен Ли составлялась «Большая энциклопедия прошлых и настоящих времен», над которой работали более двух тысяч ученых и двухсот писцов. Эта энциклопедия объемом 800 тысяч страниц была напечатана в шестидесяти пяти экземплярах. Но император умер, и старший сын, боровшийся за власть, изгнал Чен Мен Ли.

Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного
и абсолютного знания», том 5

95. СМЕРТНЫЕ. 12 ЛЕТ

Уф, я благополучно добрался до дома. Я снимаю матерчатую маску. К счастью, Эдмонду Уэллсу пришла мысль скрыть лица под тогами. Я падаю на диван.
Меня заполняет огромное чувство одиночества. Такое же чувство я испытал в последней жизни смертного после кончины моего отца. Впечатление того, что больше нет посредников между мной и ничем.
Эдмонд Уэллс был моим учителем и инструктором в стране ангелов, суровым, строгим, требовательным, но способным дать мне открытое сознание, необходимое для моих поисков.
Он пожертвовал своей жизнью ради меня, попросив лишь о том, чтобы я продолжил его труд, аккумулирующий знания, которые отдаляют нас от варварства и приближают к более высокому уровню сознания.
Вот только способен ли я на это? Для начала я запишу по памяти все идеи, которые он передал мне устно. «Говори о том, что знаешь», – сказал как-то он.
На протяжении веков люди перед лицом долга памяти пытаются передать сумму своих знаний. Эдмонд Уэллс уже взял на себя заботу об изысканиях Франсиса Разорбака. Теперь ответственность за продолжение работы висит на мне. И я с тяжелым сердцем подвожу в уме новый обратный отсчет: 93 – 1 = 92.
Сегодня я не смогу обогатить энциклопедию. Достаточно того, что я посмотрю по телевизору, как дела у моих смертных.
Я сразу включаю первый канал, где Юн Би, которой уже 12 лет, оказывается сверходаренной ученицей, обладающей к тому же бесспорным талантом рисовальщицы. На своих тетрадях она рисует ярко раскрашенных страшных чудовищ. Ее рисунки нравятся в классе, причем как ученикам, так и преподавателям. Внезапно «кореянку» оставляют в покое. Вечером дома Юн Би хочет забыться, играя в компьютерные игры. Она больше не спрашивает мать про историю семьи. В то же время она ищет в библиотеках книги на эту тему. Таких произведений в Японии мало, и она продолжает поиски в Интернете.
Когда мать сообщает, что бабушка больна, девочка интересуется, где она живет.
– В Хоккайдо.
Юн Би просит номер телефона старой дамы, который мать дает ей после некоторых колебаний.
Девочка спешит к телефону.
– Я очень долго ждала твоего звонка, – отвечает усталый голос.
Они долго говорят друг с другом, старая женщина и подросток, и все страдания, все унижения прошлого всплывают на поверхность. Юн Би наконец узнает то, что хотела. Затем бабушка объявляет, что у нее тяжелая болезнь и ее дни сочтены. Тогда мать Юн Би берет трубку и начинает говорить со своей матерью, несмотря на старые ссоры.
Когда отец возвращается домой, он застает жену и дочь расстроенными и спрашивает, что случилось. Бабушка больна? Тогда почему бы не последовать японскому обычаю, согласно которому старики из приличия, став лишним ртом, уходят в горы и теряются там, чтобы не быть обузой для семьи? Он приводит в пример фильм «Баллада о Нарайяме». Пример, которому нужно следовать...
По третьему каналу Куасси Куасси участвует в похоронных церемониях в честь своего деда – вождя племени. Тело лежит на столе, устланном ветвями, а вокруг него виртуозы тамтама барабанят в ритм ударов сердца.
– Когда тамтамы разыграются, все племя впадает в транс и можно проводить дух умершего в страну великих духов леса, – объясняет отец.
Куасси Куасси все утро рисовал на своем лице ритуальную маску и смазывал волосы мазью из птичьего жира и меда. У него на лбу белая лента, на щеках красные полосы, деревянные палочки поднимают прическу.
– Тамтамы будут играть весь день, – поясняет отец, – но чтобы праздник состоялся, нужно поесть священного мяса.
– Что такое священное мясо?
– Мясо человека-антилопы. Люди-антилопы сами так себя назвали, они принадлежат к одному из северных племен. А мы люди-львы. Нормально, что львы едят антилоп.
Ребенок тоже хочет участвовать в облаве, но отец считает, что эта охота слишком опасна для мальчика.
Поэтому Куасси Куасси смотрит, как мужчины с копьями и сетками уходят вдаль.
Вечером они возвращаются, неся на длинной палке связанного живого человека. Мальчика удивляет, что он похож на его соплеменников. Он представлял его рогатым, но нет, он похож на них, только лицо более длинное, а взгляд добрый. «Как у травоядного», – думает Куасси Куасси.
Несчастного, который не успел убежать, приводят в центр площадки под удвоившийся ритм тамтамов.
– Мы все съедим? – спрашивает мальчик.
– Конечно нет, – отвечает отец. – Каждый имеет право на кусок, соответствующий его положению. Мы не дикари Мы не едим бедра, руки и ноги.
– А что тогда едят?
– Ну, сперва печень, которую отдадут тебе и мне как наследникам умершего. Потом другие получат мозг, нос, сердце, уши, глаза, все, что священно.
Куасси Куасси это не кажется вкусным. Но отец объясняет, что этот символический акт позволит душе дедушки подняться прямо в небо.
– ...Куасси Куасси, однажды придет твоя очередь стать вождем. Дух семьи тебе поможет. Тебе нужно будет просто найти его рядом с большим баобабом, внутрь которого он был помещен. Обычаи составляют суть нашего племени, нужно следовать им, чтобы никакая чужая магия не причинила нам зла.
На втором канале 12-летний Теотим сильно растолстел. Мать, хорошая кухарка, кормит его вкусными блюдами, приготовленными на оливковом масле. Когда он возвращается из школы с посредственными оценками, она ругает школьную систему, неспособную оценить одаренность ее отпрыска. Затем она утешает сына пирожными, только что вынутыми из плиты, и покрывает его мокрыми поцелуями.
– Мама, дай мне спокойно поесть, – протестует мальчик.
– Это выше моих сил, – восклицает женщина. – Ты такой хорошенький. Ты ведь не станешь запрещать маме целовать своего сына?
Смирившийся Теотим выносит это море привязанности, продолжая есть. Я вспоминаю, что прежняя мать Игоря хотела только одного – убить своего ребенка...
– Ты знаешь, что значит твое имя. «Тео» означает Бог, а «тим» – страх. Теотим, страх Бога.
Теотим, слышащий эту историю в тысячный раз, не поднимает голову от пирожного. Он не реагирует и когда звонит телефон. Ему никогда не звонят.
Мать подходит к телефону и возвращается удрученной.
– Деда отправили в госпиталь. Они больше не хотят держать его в хосписе под предлогом, что у него ухудшилось здоровье. И это со всеми деньгами, которые платят за его содержание... Нужно туда поехать.
В центральном госпитале Гераклиона дедушка весь утыкан пластиковыми трубками, торчащими из вен, и датчиками, подключенными к компьютерам. Теотим ищет место, куда его поцеловать. Он наклоняется к щеке. Старик что-то бормочет.
– Что ты сказал, дедушка?
Старик пытается произнести что-то, но его рот слишком сух, чтобы он мог говорить. Медсестра вливает ему в рот стакан воды, как если бы она поливала цветок.
– Бедняга, у него болезнь Альцгеймера, он нас больше не узнает, – огорчается мать. – Как ужасно заканчивать жизнь вот так.
Старик издает несколько звуков, и отец предлагает немного приподнять его. Может быть, так он сможет сказать то, что хочет.
Вся семья участвует в операции, чтобы не отключились датчики. Прислонившись к подушкам, старик набирает в грудь воздуха и с трудом произносит:
– Дайте мне... умереть.
Мать Теотима немедленно хмурит брови.
– Злой папочка. Злой. Мы приходим навестить тебя, приводим сюда малыша, и все, что ты нам говоришь, это то, что хочешь умереть. Но мы тебя не бросим! Ты будешь жить.
– Я хочу умереть, – повторяет старик.
Появляется врач и успокаивает семью. Он объясняет, что старик страдает из-за пролежней, а у них не хватает антипролежневых матрасов. Но жизненно важные органы функционируют. Бронхи немного засорены, но их прочистят.
– Во сколько это нам обойдется?
Врач делает понимающий вид.
– Не беспокойтесь, мадам. Хоспис передал нам его историю болезни, там все в порядке. Ваш отец находится на попечении системы социального страхования. Он может оставаться у нас намного дольше своих ста лет.
– Ты слышишь, папочка? За тобой будут хорошо ухаживать.
Но что это за запах?
Врач поднимает одеяло, и Теотим видит, что на старике памперсы. То, что со стариком обращаются как с младенцем, пугает мальчика, и он говорит, что хочет уйти. Мать соглашается, похвалив сына за храбрость, с которой он вынес эту картину конца жизни.
Я выключаю телевизор. Моим смертным удалось заставить меня забьнь про боль от потери Эдмонда Уэллса. «Там, внизу, ничто не длится долго», – часто повторял он. Я удивлен, до какой степени смертные не могут спокойно принимать то, что в главе их существования есть последняя точка.
Я ложусь в кровать и закрываю глаза. Смогу ли я сам принять свой конец? Насколько легко умирать, когда не знаешь, что будет потом, настолько невыносимо расставаться с жизнью, когда этого не знаешь. А я знаю, что если умру здесь, то превращусь в химеру. Я просто стану бессмертным немым существом, зрителем, потерянным на острове где-то в космосе... Как я хотел бы ничего не знать и отправиться навстречу неизвестности! Даже дед Теотима ждет смерти как освобождения. Возможно, ему не терпится узнать, есть ли что-нибудь потом.
Я смотрю список лекций и преподавателей.
Что у нас сегодня?
Боже мой. Она!

96. МИФОЛОГИЯ: АФРОДИТА

Ее имя означает «вышедшая из морской пены». Согласно мифу, Афродита была зачата из семени полового органа Урана, оторванного и брошенного в море Кроносом. Из смеси крови, спермы и соленой воды получилась пена (Афро), которая была принесена волнами на крыльях ветра Эфира к острову Кипр, и там из нее вышла совершенная женщина. Там ее встретили оры и привели к богам Олимпа вместе с любовью (Эрос) и желанием (Химерос). Ее красота и грация покорили всех богов и вызвали ревность всех богинь. Зевс сделал ее своей приемной дочерью.
Афродита выбрала самого некрасивого из богов и вышла замуж за Гефеста, хромого кузнеца. Он сделал ей волшебный пояс, сводивший с ума от любви всякого, кто приближался к тому, кто его носит. У нее родились трое детей – Фобос, Деймос и Гармония, настоящим отцом которых был однако не хромой Гефест, а красавец Арес, бог войны, с которым богиня поддерживала тайную связь. Гелиос, бог солнца, однажды застал любовников на супружеском ложе Гефеста. Он выдал их обманутому мужу, который решил выковать из бронзы сеть, чтобы поймать и унизить их перед другими богами. Что и произошло.
Освобожденный Гефестом по просьбе Посейдона, Арес отправился во Фракию, а Афродита – в Пафос, чтобы вновь обрести девственность в море. Гефест думал о разводе, но слишком любил неверную, чтобы расстаться с ней навсегда. Его месть обернулась против него же, потому что все боги смогли увидеть Афродиту обнаженной в ловушке и возбудились от этого. Они пытались соблазнить ее, и большинству это удалось.
Афродита уступила ухаживаниям Гермеса и родила от него Гермафродита, молодого бисексуального человека, имя которого объединяет имена родителей.
После Гермеса она пустила на свое ложе Посейдона. Затем от Диониса она родила Приапа, обладавшего неестественно большим половым органом. Это была идея Геры, которая таким образом осудила легкомысленное поведение богини любви.
Она также любила царя Кипра Кинира, который ввел ее культ на острове.
Скульптор Пигмалион влюбился в нее, сделал из слоновой кости похожую статую и положил в свою кровать. Затем он стал умолять богиню прийти к нему. Она согласилась, вошла в статую и оживила ее, создав таким образом Галатею.
Продолжая свои приключения, Афродита похитила Фаэтона (это имя означает «блестящий»). Он был еще ребенок, но богиня занималась с ним любовью и назначила стражем своего храма.
Среди любовников Афродиты также Адонис, красивый пастух, отцом которого был ее бывший спутник Кинир, кипрский царь. Однако Арес, все еще влюбленный в богиню и мучимый ревностью, наслал на юношу дикого кабана, растерзавшего его на глазах возлюбленной. Из его крови вырос цветок анемоны.
Атрибутами Афродиты являются мирты, розы, фрукты, имеющие колючки, а также яблоки и гранаты, считающиеся символами плодородия. На Олимпе ее сопровождают нимфы, хариты, оры, Эрос, тритоны и нереиды. На земле ее любимыми животными являются лебедь и горлица, а также козел и заяц за их способности к размножению.
Храмы Афродиты, как правило, пирамидальной или конической формы, немного напоминающей муравейники. В Египте ее почитают в Афродитополисе под именем Иштар. В Финиши она отождествляется с богиней любви Астартой. (На самом деле, именно Астарта навела греков на мысль об Афродите.)
В Риме ей поклоняются под именем Венеры, в чью честь позднее назвали планету.

Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного
и абсолютного знания», том 5
(согласно Франсису
Разорбаку, вдохновлявшемуся
«Теогонией» Гесиода, 700 год до н.э.)

97. ПЯТНИЦА: ЛЕКЦИЯ АФРОДИТЫ

Пробуждение вырывает меня из эротического сна, от которого все тело еще содрогается.
Афродита...
Ее взгляд, ее ресницы, ее запах, ее руки, ее зубы, ее губы.
Афродита...
Ее голос, ее смех, ее дыхание.
Афродита...
Ее походка, ее ноги, прикосновение к ее коже, ее грудь, ее талия, ее спина.
Афродита...
Ее волосы, ее...
Я сажусь на кровати, прислонившись к подушке. Мое сердце колотится. Я снова стал подростком, содрогающимся перед любой красивой девушкой. Я влюбился, я на грани обморока, щеки горят.
«Любовь – это победа воображения над умом», – считал Эдмонд Уэллс. Лучше не скажешь.
Воспоминание о друге развевает эротические видения. Нам еще так много нужно было друг другу сказать, он еще так много мог дать мне. Его голос звучит у меня в ушах: «...Я написал "Энциклопедию" потому, что получил благодаря случайным встречам очень много знаний от различных людей. Когда я захотел передать их другим, чтобы знания продолжали жить, я заметил, что очень мало людей интересуются этим подарком. Подарить можно только тому, кто готов принять. Тогда я дал всем. Как будто бросил бутылку с посланием в море. Его получат те, кто сможет оценить, даже если я их не встречу».
Мысли о нем переносят меня к нашим народам, которые теперь являются одним целым. Они мирно живут на острове, где, благодаря придуманной им пирамиде, тонкому проводнику голоса, я могу общаться с королевой.
Тук-тук...
Я подскакиваю.
– Подъем, – объявляет Рауль. – Сегодня маленький завтрак. Кормят даже трусливых, кто отказывается сразиться с большой химерой.
Он входит и садится на диван, пока я поспешно умываюсь и одеваюсь. Несмотря на упреки, мой друг сегодня утром в отличном настроении.
– В конце концов ты правильно сделал, что не пошел с нами вчера вечером, – говорит он по дороге. – Мы почти не продвинулись вперед. Но Жорж Мельес утверждает, что у него есть идея, как обойти препятствие. Во всяком случае, большую химеру не берут не только кресты, но и стрелы. Мы сделали гигантский арбалет и вбили ей в грудь кол размером с телеграфный столб. Ей это как укус комара. Пойдешь сегодня с нами?
– Я пока не знаю. Ты в курсе насчет Эдмонда?
– Конечно, новости распространяются быстро. Говорят, он попытался забраться к Атланту, чтобы продолжить игру. Хотел сжульничать...
– Я был с ним, – говорю я.
Он кивает головой со скорее понимающим, чем удивленным видом.
Я знаю, что Рауль ревновал меня к учителю. Теперь, когда он исчез, он уверен, что я весь его.
В Мегароне Сезоны угощают нас теплым парным молоком, хлебом и булочками. На столах вареные яйца, ломтики бекона, мед. Мне это нравится.
Рауль мне подмигивает.
– Сегодня пятница, день Венеры, римское имя А-фро-ди-ты!
– И что же?
– Мы все знаем, что ты по уши влюблен в эту богиню. Ты должен вести себя сдержаннее, многие болтают по этому поводу.
– И что говорят у меня за спиной?
Спокойно беря тост своими длинными пальцами, он хмурится.
– Так вот, болтают, что ты, чтобы понравиться Афродите, делаешь своих людей приятными, интересующимися духовностью.
Рауль Разорбак смягчается:
– Я тебя знаю, я знаю, что дело не в этом. Ты действительно приятный... и духовный человек. На протяжении сотни карм ты был шикарным типом, уверенным, что, как и в кино, всегда есть счастливый конец, плохие наказаны, а хорошие вознаграждены.
Я утыкаюсь носом в тарелку.
– Ты ошибаешься. Афродита не любит добрых. С твоими людьми-орлами у тебя гораздо больше шансов соблазнить ее.
Он задумчиво смотрит на меня.
– Мой народ еще не совершенен. Сейчас опасность исходит от Прудона. Его армия так многочисленна и хорошо экипирована, что он может захватить весь мир и не встретить сопротивления. Поэтому я предпочитаю оставаться в горах и строить цивилизацию в ожидании, пока она не станет достаточно мощной, чтобы столкнуться с ним.
– Ты боишься Прудона?
– Конечно. Он ведет игру и навязывает свои правила.
– Сара Бернар предложила всем объединиться против его крыс.
– Слишком поздно, – отвечает он. – Твой народ практически уже вне игры. Что касается других учеников, то они так боятся быть исключенными, что находятся в состоянии паники. Они уже готовы бежать или сдаться. А те, кто мог бы ему противостоять, как люди-медведи Виктора Гюго или люди-волки Маты Хари, географически слишком далеко, чтобы вмешаться.
– Есть еще Мэрилин Монро и ее амазонки.
– Ты в это правда веришь? Конечно, ее женщины очень отважны, но проблема не в осах, а в самой Мэрилин. У нее нет никакого представления о стратегии. Иногда мне кажется, что ее смертные в большем согласии с окружающим миром, чем богиня, которая должна их вдохновлять. А это уж чересчур.
Меня занимает мысль о том, что некоторые люди имеют более тонкую интуицию, чем их боги. Я сам замечал, что некоторые мои люди-дельфины безо всякого влияния делали важные изобретения, о которых я даже не думал.
Жорж Мельес садится рядом с нами.
– Я кажется придумал, как победить монстра, – объявляет он без обиняков.
Он выглядит вдохновленным.
– Мы ошибались, потому что старались победить ее. Нужно обойти проблему.
– Мы тебя слушаем.
– Не задавайте вопросов. Я удивлю вас сегодня вечером. Не обязательно уничтожать большую химеру, достаточно вывести ее из состояния, в котором она может навредить.
Звонит колокол. Сейчас восемь тридцать, пора отправляться во дворец Афродиты.
Жилище богини любви похоже на сказочный замок со свисающими с балконов цветами и многочисленными башенками. Он весь в розовых ленточках, золотых нитях, повсюду украшения немного в стиле ига. Настоящий кукольный мир.
И в этот момент Афродита появляется в небе, восхитительная, на повозке, которую несет сотня голубей и горлиц. Красное солнце за ее спиной подчеркивает гордый силуэт богини. Рядом порхает херувим. У пухлого ребенка крылышки, как у колибри, лук и колчан со стрелами, украшенными красными сердечками.
– Это Купидон, – выдыхает Рауль, – одна стрела, и он сводит с ума от любви того, кого захочет. Опасная личность, а? Возможно, это самое страшное оружие...
Я думаю, что для меня Купидону не нужно применять свои стрелы, а Афродите свой пояс.
Птичий эскорт садится на траве в вихре крыльев и перьев. Богиня выходит из повозки и приветствует нас. Затем она подходит ко входу во дворец, и его створки распахиваются сами, как будто узнали ее.
Мы попадаем в большой круглый зал, стены которого задрапированы красным бархатом.
Помещение освещают люстры со свечами.
На стенах развешаны эротические японские эстампы и гравюры со сценами из «Камасутры». По бокам римские мраморные статуи, изображающие обнимающиеся пары.
– Добро пожаловать ко мне, – говорит богиня, усаживаясь за стоящее на возвышении бюро. – Я Афродита, богиня любви, ваш шестой преподаватель для перехода на уровень сознания «6».
Маленьким звонким колокольчиком она вызывает Атланта, который входит, пошатываясь под тяжестью «Земли 18». Она указывает ему на подставку, но он поворачивается к нам с суровым выражением лица. Я догадываюсь, что он ищет среди нас второго ученика в маске, который ускользнул от него прошлой ночью. Я опускаю глаза.
– В чем дело? – спрашивает Афродита, удивленная его поведением.
– Прошлой ночью два ученика влезли ко мне, чтобы играть с «Землей 18».
– Ты уверен?
Из-за пояса гигант достает обрывок тоги. Это моя тога! Боже мой... Я, наверное, где-нибудь зацепился. Необходимо уничтожить остатки одежды, как только я вернусь на виллу.
– Не беспокойся, Атлант, – бросает Афродита, взяв обрывок тоги. – Мы найдем виновного.
Движением руки она предлагает гиганту удалиться, а нам собраться вокруг «Земли 18».
Стоя около сферы, она достает висящий между грудей инкрустированный бриллиантами крест и рассматривает наши народы.
– Ваши смертные уже знают похоронные ритуалы. Кто их придумал?
Поскольку Эдмонда Уэллса нет, все поворачиваются ко мне.
– Как вас зовут? – спрашивает Афродита, делая вид, что не узнала меня.
– Пэнсон... Мишель Пэнсон.
Обращаясь ко всему классу, она продолжает:
– Если вам уже знакомы погребальные церемонии, вы скоро увидите появление религий, а значит первые попытки смертных проникнуть в тайны бессмертных. Большинство ваших народов уже не выбрасывают трупы умерших, и, естественно, они начинают представлять себе, что их души отправляются в какое-то высшее измерение. Короче говоря, они создали «проторелигии». Но сперва небольшая поправка.
Она подходит в «Земле 18», открывает крышку часов и крутит стрелку на циферблате. Судя по количеству оборотов, она состарила наш мир на много веков. Все наши населения должны расти в ускоренном ритме, и я поздравляю себя, что хорошо разместил моих людей.
Богиня любви приглашает нас посмотреть на свое творение.
Я приближаюсь и вижу, что люди-игуаны Марии Кюри поклоняются солнцу, люди-крысы Прудона молнии, а осы Мэрилин своей королеве, которую они считают воплощением бога на Земле. Племя ястребов Бруно Балларда молится на луну, а люди-термиты Гюстава Эйфеля боготворят огромную статую женщины. Люди-скарабеи Клемана Адера молятся корове, а люди-лошади Сары Бернар – старым деревьям.
Есть и еще более удивительные религии. Люди-волки Маты Хари избрали своим богом Большого Белого Волка, которого они считают своим священным предком. Народ тигров Жоржа Мельеса верит в энергию, которую он называет «Жар». Орлы Рауля почитают самую высокую вершину в горной цепи, где они живут. Что касается моих людей-дельфинов, они поклоняются понятию, которое они называют Жизнь, и определяют, как находящуюся в каждой вещи энергию, и призывают к ней. Именно к ней, Жизни, новая королева призывает подключаться, чтобы узнать сведения, полезные для сообщества.
– Религия является для человека естественной необходимостью, – объясняет Афродита. – Честолюбие заставляет его увеличивать территории. Воображение толкает его завоевывать миры, находящиеся вне видимости. Чтобы сделать их своими, он дает им названия и рисует их. Он придумывает космогонии. Он нас... изобретает по образу того, что считает самым развитым.
Я вспоминаю фразу Эдмонда Уэллса: «Здесь можно было бы представить себя в детском сне... или в книге».
Мы рассматриваем наших смертных в лупы и отмечаем, что даже те народы, у которых не было богов, придумали культы.
Афродита поправляет свои длинные белокурые волосы, убранные в замысловатую прическу, и объявляет:
– Раз уж они изобрели потустороннее, мы им сделаем «настоящее».
Она пишет на доске: «Рай 18».
Богиня любви извлекает из ящика набор приспособлений начинающего химика, среди которых бутылка конической формы. Она смешивает различные жидкости в склянке и нагревает на спиртовке. Через некоторое время появляются клубы пара. После этого бутылка устанавливается во встряхиватель и жидкость начинает вращаться в ней по спирали. Затем она достает из пробирки маленькое солнце и помещает его в самое узкое место конуса.
Значит, что-то наподобие этого притягивало наши души, когда они выходили из тела, чтобы исследовать Рай «Земли 1». Солнце, установленное в глубине Рая.
Афродита хлопает в ладоши, и оркестр харит входит в класс и начинает играть «Ацажио» Сэмюэла Барбера. Музыка вибрирует в зале и погружает нас в странное состояние.
Купидон гасит несколько свечей вблизи сферы, чтобы создать полумрак. Раскрыв рот, мы видим сперва одну, потом две, потом десятки, сотни, тысячи душ, которые взлетают с «Земли 18» к небесам. Они поднимаются вверх и попадают в трубку, ведущую к бутылке «Рая 18».
Какое зрелище! Крошечные человеческие души летят со всех уголков планеты, группами, как космические перелетные птицы.
Некоторые взлетают, но остаются кружиться над поверхностью под облаками. Это неприкаянные души, у которых нет сил или желания подняться к свету и которые предпочитают остаться рядом с землей.
Рай в склянке начинает организовываться. Три первых души провозгласили себя архангелами и приняли еще нескольких низших ангелов, чтобы образовать трибунал, который будет принимать новеньких и взвешивать души. Таким образом, на «Земле 18» закрутилось большое колесо циклов реинкарнаций. Стиральная машина, которая каждый раз делает все более белым, более светящимся.
Я думаю, что теперь, поколение за поколением, карма за кармой мой народ сможет улучшаться.
Некоторые самые красивые души решают возродиться на острове, но другие предпочитают отправиться дальше. Это их свободный выбор. Есть даже такие, кто хочет возродиться у Рауля или Прудона, как будто они решают распространить дух дельфинов среди своих врагов или самых несознательных воинов. Но богиня любви еще не закончила свои манипуляции. В другой склянке она создает «Империю ангелов», куда допускаются некоторые избранные души из «Рая 18». Афродита дала нашим людям возможность достичь уровня сознания «6». Отныне у смертных «Земли 18» тоже будут свои ангелы-хранители.
Теперь цикл человеческих жизней на этой маленькой планете заработал: плоть, душа, рай, империя ангелов, возвращение на Землю.
Может произойти рост души. Наша задача богов таким образом облегчается. Местные ангелы будут «кустарно» помогать клиентам подниматься, а мы будем действовать в «промышленном масштабе». Ангелы – это пехотинцы в битве за человеческое сознание. «Рай 18» и «Империя ангелов 18». Афродита осторожно кладет флаконы в выемки под сферой. Момент наступил. Свет снова гаснет, и только прожектор освещает «Землю 18». Мы принимаемся за игру, кто-то стоя на стремянке, чтобы быть над сферой, кто-то на стуле, чтобы видеть ее на уровне глаз.
Я залезаю на табурет с западной стороны, напротив моего острова. С помощью кнопки N на кресте я регулирую зум: океан, остров. Мой маленький остров Спокойствия.
Люди-дельфины построили монументальную пирамиду, которая гораздо больше и выше всех предыдущих. При ее сооружении они использовали правило золотого сечения: 1 + 5, которое должны были сформулировать, наблюдая за природой. Их новая королева также стала более развитой. Она располнела и практически не покидает свою ложу. Вокруг нее пять молодых людей заняты медитацией. Я пытаюсь понять происходящее.
Никогда не видел ничего подобного. Сидя в ложе, она с помощью пяти мужчин составляет некий «приемник-передатчик человеческих волн», питающийся сдерживаемой сексуальной энергией!
Благодаря этой живой антенне все население подключено к королеве, которая подключена к космосу.
Недавно обретя новенькое «потустороннее», мой народ сильно прогрессировал. Теперь он насчитывает триста тысяч человек, хорошо образованных, динамичных и обладающих обостренным чувством ответственности.
Как бы мне хотелось, чтобы мой друг Эдмонд Уэллс видел это и, как и я, оценил степень эволюции наших людей.
Афродита говорила о проторелигии, но мои люди ушли намного дальше. Они создали различные места для передачи духовности. Параллельно с обычным образованием они знают и практикуют медитацию, телепатию и выход из тела. В школе учат правильно дышать, спать коротким и восстанавливающим силы сном, любить.
Прекрасно зная устройство своего тела, они лечатся прикладыванием рук и надавливанием на определенные точки. Они создали письменность и сохраняют знания в пергаментных книгах. Они открыли библиотеку и в хранящихся там произведениях описали небесную картографию, а также всех животных и растения острова. Они также продвинулись вперед в области теоретических наук и не забыли про искусства. Они рисуют, ваяют скульптуры, сочиняют музыку.
Но больше всего впечатляет их спокойствие. Избавленные от стрессов войны, они не знакомы с насилием. Их дети, воспитанные в атмосфере любви, не играют с оружием, ведь дельфины гораздо увлекательнее...
Хорошо питаясь содержащимися в рыбе протеинами вместо мяса, получая адекватное лечение, мои смертные живут дольше, и люди в возрасте больше ста лет чувствуют себя прекрасно. К тому же они высокого роста Средний рост 1,95 метра, а у некоторых и 2,1 метра.
Я веду лупой креста по улицам. Входные двери без замков. Все перемещаются по своим делам спокойно и без опасений, а ассамблеи мудрецов обсуждают вопросы управления городом.
– Мсье Пэнсон?
Время от времени они отправляют свои суда, длинные и утонченные наподобие дельфинов, в экспедиции в старый мир. Поскольку большинство представителей других племен имеет жестокую привычку убивать их еще до вступления в контакт, ассамблея мудрецов не решается отправлять новых искателей приключений. Однако порт расширяется, а на верфях строятся новые, еще более быстрые суда. В городе специалисты по градостроительству работают над сооружением канализационной системы, которая будет удалять все отходы и...
– Мишель Пэнсон, я к вам обращаюсь!
Афродита встает передо мной.
– Этот кусок ткани, принесенный мне Атлантом, кажется, принадлежит вам?
Мое сердце замирает.
– ...Вы пришли играть втихаря к хранителю миров, чтобы помочь вашему народу, не правда ли? Теперь я понимаю, как вашим людям удалось в последнюю минуту избежать уничтожения и быстро построить такой красивый город. Проблема в том, что вам официально запрещено участвовать в игре не во время занятий. Мишель Пэнсон, вы играли нечестно.
Все смотрят на меня. Среди учеников раздается осуждающий шепот.
– ...Вы играли нечестно, Мишель Пэнсон, и вы меня разочаровали.
С помощью своего украшенного бриллиантами креста она более внимательно рассматривает мой остров.
– Ваш народ теперь слишком опередил остальных. Мне жаль, но я должна восстановить точное время.
Биение моего сердца ускоряется. Пусть она покарает меня, но только не мой народ, не мой народ... В ее руке ювелирное украшение превращается в страшное оружие, установленное на максимальную мощность.
Только не она, только не это.
Но изящный палец уже нажимает на отливающую разными цветами кнопку D на кресте.

98. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЗАКОН ИЛЬИЧА

Иван Ильич – живший в Австрии католический священник, который вышел из семьи русских евреев, долго изучал поведение детей и опубликовал много произведений, среди которых «Общество без школы» и «Созидательная безработица». Человек многих культур, этот мыслитель, считавшийся подрывным, отказался от сана и создал в 1960 году в Мексике центр документации в Куэрнавака, специализировавшийся на критическом анализе индустриального общества. В своей статье «Для революции не нужна политическая стратегия» он призывает людей создавать производственные помещения, основываясь в первую очередь на обеспечении праздничной атмосферы. Он уверен, что человек, стимулируемый такой атмосферой, а не увеличением производительности, сам найдет наилучшую форму участия в производстве. Кроме книг и выступлений Иван Ильич особенно известен благодаря сформулированному им закону, носящему его имя. Он учитывает работы многих экономистов, посвященные эффективности человеческой деятельности. Его можно сформулировать так: «Если продолжать применять формулу, которая действует, она в конце концов перестанет действовать». Однако в области экономики было принято считать, что удвоение количества сельскохозяйственного труда приведет к удвоению урожаяпшеницы. На практике это действует до определенного момента. Чем ближе этот лимит, тем менее производительно увеличение труда. А если его перейти, мы получим отрицательный рост производительности. Этот закон применим как на уровне предприятия, так и на уровне индивидуума. До 60-х годов сторонники стахановского движения считали, что для увеличения производительности нужно усилить давление на рабочего. На самом деле это действует только до того момента, который определяет закон Ильича. Всякая дополнительная доза стресса будет контрпродуктивной, а значит, вредной.

Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного
и абсолютного знания», том 5

99. ВРЕМЯ ГОРОДОВ

Город дельфинов

Молния ударила в вулкан, и это вызвало небольшой подземный толчок в 7 часов утра.
Через несколько минут, когда из центральной горы начал подниматься дым, произошел второй более сильный толчок. Трещины покрыли землю, и самые высокие строения развалились. Казалось, что землю сотрясают спазмы. Когда она наконец успокоилась под ногами людей, они решили, что все кончилось, и начали эвакуировать раненых.
И в этот момент гигантская волна высотой в пятьдесят метров появилась на горизонте. Она медленно приближалась к побережью, закрывая встающее солнце и гоня далеко впереди себя прохладную тень. Птицы, приближавшиеся к этой зеленой и гладкой стене, были немедленно всосаны и раздроблены ей.
Люди-дельфины, разбуженные землетрясением, сгрудились на пляже, чтобы рассмотреть удивительное явление. Они терли глаза, как будто стараясь проснуться от кошмарного сна.
Как и их предки, смотревшие на нашествие орды людей-крыс, они стояли на месте, зачарованные этим несчастьем, которое внезапно, без причины обрушилось на них.
Тогда королева надолго закрыла глаза, пытаясь понять, что делать, резко открыла их и передала всем телепатическое послание: «Бежать».
Но никто не двигался. Все были загипнотизированы огромностью противника.
Она потребовала:
– Нужно бежать как можно быстрее. Садитесь в судна.
По-прежнему не было никакой реакции. Весь народ был зачарован неизбежностью гибели. Их спокойствие и ум играли против них. Они уже все поняли и приняли. Они вдруг успокоились... как будто сдались.
– Спасайтесь! – повторила она.
Бывают моменты, когда может спасти состояние бешенства. И тогда королева стала вопить. Ее вопль прозвучал во всем городе, как горн. Этот разрывающий крик был так громок, что вывел людей-дельфинов из оцепенения. Дети, еще не умевшие размышлять, эхом откликнулись на крик боли. Все от мала до велика стали осознавать масштаб катастрофы.
Как в муравейнике, потревоженном ударом ноги, сигнал к спасению быстро распространился и охватил весь город.
На пляже люди перекликались, кричали, плакали.
Потом крики и жесты стали более сдержанными, действия более решительными и эффективными. В спешке люди хватали самое необходимое и садились на корабли. Матросы разворачивали паруса. Огромная волна продолжала неумолимо приближаться, как будто в замедленной съемке.
Она была уже в десяти километрах.
В порту торопясь с маневрами, суда начали сталкиваться. В состоянии паники люди меньше думают. Наиболее уравновешенным и умелым удалось выйти в море.
Несущая смерть волна уже закрыла кусок горизонта. Она в трех километрах от берега.
Земля снова задрожала, но на этот раз ее сотрясала не земная магма. Это был шум приближающейся бури.
Паника резко усилилась.
Те, кто пытался спасти свое добро, бросили все. Как обезумевшие, целые семьи бросались в воду и плыли к спасительным судам, откуда к ним тянулись руки.
Волна была в двух километрах.
Толчки умножились, земля раскрылась, деревья, горы, скалы и хрупкие человеческие строения провалились. Пирамида, символ их процветания, треснула и развалилась.
Один километр.
Наступила тишина, тяжелая и давящая. Ни одна птица не кричала в потемневшем небе.
И в этот момент вулкан взорвался, покрывая остров выбросами оранжевой лавы. Волна была только в ста метрах.
Люди оказались в ловушке между огнем и водой.
Только пятьдесят метров.
Даже дельфинов так высоко выбрасывало в воздух, что они погибали, падая на остров. И чудовищно медленно волна обрушилась на этот райский уголок, давший спасение людям. Мои подопечные превратились в маленькие светлые точки, безнадежно барахтающиеся в пучине. Раздавленная плоть прилипала к камням, прежде чем превратиться в розовую грязь. Затем, как натолкнувшийся на айсберг «Титаник», весь остров покачнулся, куски скал оторвались от поверхности, открылись провалы, из которых желтая магма потекла, дымясь, в зеленую воду.
Остров исчезал за кулисами мира, обрекая жителей на верную смерть. Он начал медленно погружаться, а потом разом утонул, всасывая океан в смертельную воронку.
Наступила тишина.
Ну вот. Все кончено. Там, где была блестящая цивилизация, остались только плавающие обломки.
Из ста шестидесяти судов, попытавшихся покинуть остров, уцелели только двенадцать.
Из трехсот тысяч душ, населявших столицу людей-дельфинов, выжили три тысячи.
Королева исчезла, но на одном из двенадцати кораблей выбрали новую. Она очень быстро поняла всю ответственность своей задачи. Забравшись на нос судна, она начала говорить с людьми, чтобы ободрить их. И она сказала, что до тех пор, пока будет оставаться хоть один живой человек-дельфин, он пронесет с собой, куда бы ни направлялся, память, ценности, знания и символы своего народа.

Скарабеи

Два миллиона сто пятьдесят тысяч мужчин и женщин народа скарабеев достигли высокого уровня развития цивилизации. Они построили большие города и развили разностороннее сельское хозяйство благодаря очень полезному изобретению – гончарному делу. Сперва они выращивали и хранили урожай в больших ангарах. Но долгоносики и насекомые быстро уничтожали запасы, пока одной женщине однажды не пришла идея делать герметически закрытые горшки. Эта мысль пришла к ней, когда она наблюдала за скарабеями, которые укрывают свои яйца в комочках коровьего помета, чтобы они созревали в защищенном месте.
Люди-скарабеи решили усовершенствовать эту идею и подумали сперва о сушеном помете, а потом и о глине.
Изобретение гончарного дела дало им огромные преимущества. Они сначала научились делать небольшие горшки, потом побольше, и наконец стали изготовлять большие глиняные кувшины, в которых хранили молоко, мясо, зерно, пресную воду. Они создали гончарный круг, чтобы делать идеально ровные и круглые сосуды, и таким образом изобрели колесо и сделали повозки и тачки. Они питались лучше всех народов этой местности, и их дети были самыми рослыми, что давало им определенные преимущества.
Первый город они построили у устья реки. Затем поднялись к истоку. Во время этих путешествий люди-скарабеи расширили обрабатываемые земли. Река орошала землю и давала удобрения. Второй город появился на юге. Затем был построен третий. В каждую экспедицию они брали с собой глиняные кувшины с продуктами, что позволяло питаться и идти дальше, туда, куда другие люди не доходили. Их система: исследование, деревня, город, расширение спектра выращиваемых культур, – функционировала прекрасно, расширяя территории, увеличивая численность населения и улучшая условия жизни. Однако, продвигаясь на юг, они наткнулись на большую гору, которую не могли преодолеть.
Поскольку на западе было море, на востоке пустыня, а впереди гора, они решили прекратить расширение своих территорий.
Они соединили города дорогами, по которым на тележках перевозили собранный с полей урожай. Они процветали, поскольку географическое положение их территории было чрезвычайно благоприятным. В добавление к этому, благодаря многочисленности населения они смогли создать армию, которая, одержав победу над всеми соседними народами, являлась силой, способной предотвратить всякое вторжение.
Однажды утром дети увидели на горизонте плывущие с северо-запада большие суда, оснащенные доселе невиданным такелажем.
Сперва они испугались нового нападения пиратов, но по мере того, как они приближались, эти суда показались гораздо более совершенными. У них не только были паруса, но и корпус был в двадцать раз больше и длиннее всего, что они видели.
Триста солдат поспешили создать линию обороны.
Но когда суда причалили к берегу, они с удивлением увидели, что с них сходят истощенные изголодавшиеся люди. На их лицах были следы пережитого ужаса, и люди-скарабеи сказали себе, что они, должно быть, прошли через тяжелые испытания.
На всякий случай солдаты окружили прибывших стеной из щитов и копий, но иностранцы не казались враждебными. Они выглядели ужасно уставшими и слабыми. Большинство не ело много дней, а то и недель. Щеки у них были бледными и впавшими. Из всех странников удивительней всего была женщина с широкими бедрами, кожа на ее руках свисала, как слишком просторная одежда.
Едва высадившись, иностранцы прижались друг к другу и свернулись в клубки, так они замерзли. Один из них, однако, нашел силы подойти к солдатам. Он произнес слово на языке, которого люди-скарабеи не знали. Начальник солдатов ответил вопросом, который означал: «Кто вы?»
Путешественник взял палку и нарисовал на песке рыбу, потом корабль, потом остров и волну. Человек-скарабей наконец понял, что эти люди жили на острове, находящемся на западе, который неожиданно поглотили волны.
Они не были вооружены и протягивали открытые руки в знак мира. Женщина-скарабей уже несла им еду и покрывала, чтобы согреться. Солдаты отвели их на поляну, где мужчины-скарабеи уже начали строить временные хижины.
Они начали жить на огороженном участке. Люди-скарабеи приходили посмотреть на них, как на забавных животных. Их суда были с интересом исследованы, и каждый пытался понять, каким образом эти люди, лишенные всего, могли построить такие красивые корабли. Особенно впечатляли паруса, которые дрожали, как крылья птицы, летящей над волнами.
На своем участке люди-дельфины много дней отдыхали и залечивали раны. Они молчали, и их взгляды не выражали ничего, кроме тоски. Наконец начальник города людей-скарабеев позвал к себе для переговоров делегацию людей-дельфинов. Обе стороны смотрели друг на друга одновременно с настороженностью и интересом.
В последовавшем разговоре было решено, что люди-дельфины могут остаться и даже построить собственный квартал в городе при условии, что передадут свои знания.
Люди-дельфины покинули огороженный участок и получили разрешение построить постоянные жилища на периферии города. Они сделали странные круглые дома из цемента, укрепленного яичным белком и нарядными изумрудно-синими дверями. После того, как первые впечатления улеглись, они решили учредить праздничный день, посвященный воспоминанию об их массовом бегстве, которое помогло им обмануть смерть.
– Отныне, – сказала королева, – каждый раз, когда мы будем переживать несчастье, мы напишем об этом в наших книгах, чтобы все об этом помнили и этот опыт служил будущим поколениям. Мы устроим праздник, во время которого будем есть пишу, соответствующую этому событию. Так, на протяжении всего времени, что мы спасались от наводнения, мы питались рыбой. Каждый год в годовщину великой катастрофы мы будем есть только рыбу.
Ночью королева умерла с рыбьей костью в горле.
Необходимо было срочно найти ей замену. Люди-дельфины проверили медиативные способности многих. Женщины, как правило, оказывались способнее мужчин. Победила молодая девушка. Она тут же стала есть за четверых, чтобы потолстеть и снабдить себя энергией, необходимой для долгих медитаций.
В благодарность за гостеприимство люди-дельфины понемногу делились своими знаниями с людьми-скарабеями. Они обучили их своей системе счета и письма. Научили их своему языку. Показали им картографию неба, технику навигации и рыбной ловли. Люди-дельфины, конечно, не могли объяснить, что произошло на их острове. Они ограничились рассказом о том, что раньше жили в Раю и что их выгнали оттуда за ошибку, которая им неизвестна.
Еще они объяснили, как заменить использовавшийся до этого людьми-скарабеями обмен принципом единого измерения ценности – раковиной.
Они объяснили важность сооружения памятников: они объединяют население, создают точки отсчета в городах и привлекают путешественников, способствуют таким образом обмену знаниями.
Люди-скарабеи внимательно слушали людей-дельфинов, но в том, что касается памятников, оказались настроенными скептически. Это строительство казалось слишком дорогим, а смысл неочевидным.
Тогда люди-дельфины решили придумать для скарабеев особенную религию.
Они утверждали, что нужно хоронить мертвых внутри пирамиды, чтобы облегчить великое путешествие в потустороннее. Конечно, люди-скарабеи боялись, что их души останутся внизу, но нужны были еще аргументы, чтобы убедить их приняться за большую работу. За этим дело не стало. Мужчина-дельфин, лучший рассказчик в своем поколении, заявил, что завтра расскажет историю мира. И на протяжении всей ночи, дав волю воображению, он восхищал слушателей космогоническими рассказами, способными подтолкнуть к созданию религии и пирамиды. Мысль придумать богов с головами животных пришла ему спонтанно, поскольку он решил, что люди-скарабеи будут впечатлены такой концепцией.
Скарабеи были не только впечатлены, но и сами помогли рассказчику украсить его историю при помощи открытой ими растительной смеси – сомы, приготовленной на базе измельченной эфедры, красной ягоды, содержащей эфедрин. Это психотропное вещество способствует погружению в транс и делает видения более отчетливыми. Рассказ всем понравился, его пересказывали друг другу, а потом занесли в книгу. Человек-дельфин был этому рад, поскольку преследовал конкретную цель: добиться возведения пирамиды, в которой королева смогла бы установить связь с богом.
Полная девушка была духовно готова, когда люди-скарабеи, убежденные созданной для них новой религией, уступили просьбам гостей. За несколько месяцев они построили пирамиду еще выше, чем на острове, и снабженную ложей, которая расположена на уровне двух третей от высоты самой пирамиды. Люди-дельфины настаивали на путешествиях в потустороннее из пирамиды, но люди-скарабеи устроили там захоронение знатных людей из их общества. Понадобилось потревожить останки, чтобы скрытно поместить туда новую королеву-медиума.
Девушка знала, что в новом месте «приемо-передачи» их бог заговорит с ней, но она долго думала, прежде чем задать больше всего мучавший ее вопрос: «Почему вы покинули нас?»
Когда она наконец его задала, ей показалось, что она получила ответ, который поняла так: «Чтобы укрепить вас при встрече с враждебностью».
Королева приняла такой ответ и, вспоминая несчастья своих людей, долго плакала, одна среди останков людей-скарабеев.
– Пожалуйста, – шептала она, – пожалуйста, не подвергайте нас больше такому испытанию.
Затем, после скромного упрека своему богу, она осознала, что могло быть еще хуже.
Бог спас их в последнюю минуту от людей-крыс, дав им идею строительства судна, он спас их от кораблекрушения, ведя с помощью дельфинов к острову, он устроил их на волшебном острове и дал им развитую духовность.
В следующие дни медиум и рассказчик действовали совместно. Первая получала информацию свыше, второй распространял ее внизу. Рассказчик улучшал свою космогонию. Паре основателей, пытавшихся найти потерянный рай, бог дал идею двух богов-близнецов, враждующих между собой. Он представил борьбу между поклонниками Луны и Солнца. Первые находятся во власти лжи и иллюзий (поскольку Луна лишь отражает свет Солнца), а вторые привержены истине (поскольку Солнце является настоящим источником всех энергий). Он рассказал о битве сил тьмы с силами света, хороших с плохими, простой, но всегда действующей двойственности.
Королева дельфинов запомнила все, что говорил ей бог, но когда пересказывала это, добавляла собственные интерпретации. Поэтому, когда окружавшие ее трупы начали издавать невыносимую вонь, королева придумала ритуал, согласно которому останки нужно было освобождать от внутренностей и плотно оборачивать тканью, чтобы воздух не проникал внутрь.
Идея двух богов-близнецов распространилась среди людей-скарабеев, которые адаптировали ее к собственным легендам, добавили множество духов и местных обычаев. Через некоторое время уже существовала прочная и сложная религия скарабеев. Рассказчик умер, и люди-скарабеи забыли его и считали, что их религия всегда была такой. Но в то время как люди-скарабеи увеличивали свой пантеон, люди-дельфины шли в противоположном направлении, упрощая свою религию, чтобы прийти к концепции единого общего бога. Параллельно появились первые проявления расизма в их отношении.
Детей-дельфинов безо всякой причины колотили дети-скарабеи, и нередко просто из зависти скарабеи грабили лавки людей-дельфинов.
Однако влияние людей-дельфинов принесло свои плоды. Кроме создания пирамид и изобретения религии, они подсказали идею строительства портового города, куда стали приплывать все больше иностранных кораблей. Они также подтолкнули их на строительство библиотеки, где в книгах резюмировали свои знания.
После библиотеки появились школы, где детей учили писать, читать и считать с самого раннего возраста. Потом появились учебные заведения для взрослых, в которых преподавали географию, астрономию и историю.
Наконец, люди-дельфины подтолкнули людей-скарабеев к морским и наземным экспедициям. Идея была не без тайного умысла: они надеялись таким образом найти уцелевших с девяти кораблей, которые поплыли другим путем. Действительно, в ходе поисков в пустыне обнаружились бродячие племена людей-дельфинов, которые уже долго ходили от оазиса к оазису. Они снова воссоединились, и «пустынники» пришли в восторг от того, что спасшимся с острова Спокойствия удалось построить свои города на побережье. Как бы ни расходилась их судьба, все представители племени хранили в памяти два события, отметивших их народ: бегство от людей-крыс и великий потоп, заставивший покинуть остров.
Однако люди-скарабеи требовали от дельфинов все больше и больше. Они завидовали их знаниям и чем больше узнавали, тем больше казалось им, люди-дельфины от них что-то скрывают. Узнав о существовании медиума, они захотели приобщиться к тайнам пирамиды и потребовали, чтобы каста священников людей-скарабеев тоже участвовала в общении с богом. Затем они потребовали от людей-дельфинов передачи самых сложных знаний. И эту просьбу удовлетворили. Так появилась не каста, а группа эрудированных людей-скарабеев, которая постепенно возвысилась над священниками, крестьянами и военными старого поколения. Чтобы усилить свою власть над остальными, они придумали новую концепцию: монархию. Опираясь на себе подобных и с помощью людей-дельфинов, их начальник провозгласил себя царем – сыном Солнца Он ввел налог для финансирования армии, создал запасы продуктов для царских нужд, начал строительство серии крупных монументов.
В царстве было уже свыше двадцати больших городов.
Сильная страна, постоянный прогресс, расцвет культуры, государственная религия, все это сделало обиталище людей-скарабеев политической и экономической сверхдержавой.

Крысы

Ведомые молнией разведчики людей-крыс сделали однажды удивительное открытие: деревня женщин, только женщин. Они долго наблюдали за элегантными амазонками, такими красивыми и спортивными. Некоторые резвились голыми в реке, натирая друг друга мыльными травами и со смехом брызгаясь. Другие верхом на лошадях тренировались в преодолении препятствий или стрельбе из лука. Обойдя деревню, разведчики в конце концов нашли несколько мужчин, которые готовили пишу, вязали, шили или музицировали.
Они все еще были потрясены, когда пришли на базу. Рассказ удивил начальника, высокого мужчину с украшением из шкуры черной крысы.
– Эти женщины относятся к категории «менее сильных» или «более сильных», чем мы? – спросил он.
Разведчики были единодушны:
– Менее сильных.
Тогда вождь объявил, что видел во сне, как они нападут на женщин.
Люди-крысы распределили оружие. Их войска пришли в движение, чтобы расположиться на вершинах холмов, окружающих деревню женщин.
Первый сигнал, имитирующий птичий свист, предупредил всех о готовности. После второго копья полетели через защитную стену городка женщин-ос.
Острия ударились где попало. Крики, кровь, тела, волосы плавали среди разорванной одежды в покрасневшем внутреннем озере. На лицах было непонимание, когда упала вторая волна копий.
Амазонки собрались и побежали к хранилищу где были сложены луки. Женщина с длинными светлыми волосами отдавала команды. Воительницы собрались вокруг начальницы, а потом, прячась за стеной, начали стрелять в нападающих. Благодаря новым лукам с двойной тетивой они убили несколько десятков врагов, но люди-крысы собрались для очередной атаки.
Новый град копий. Когда «фрукт показался созревшим», вождь крыс подал третий сигнал. Люди-крысы бросились вперед, чтобы выбить тараном входные ворота. Их остановили точные выстрелы из луков. Другие воины заняли места погибших и, укрывшись за щитами, наконец вышибли городские ворота.
Новый сигнал, и сотня всадников выскочила из оврага и с криками понеслась вперед. Но амазонки уже были на конях, и две кавалерии столкнулись перед входом в город. Бой быстро показал преимущество женщин-ос. Они были не сильнее, но быстрее. Их искусство верховой езды и обращение с лошадью помогало наездницам избежать ударов сабель и копий. После столкновения лоб в лоб люди-крысы побежали врассыпную. Амазонки преследовали их. Страх теперь оказался в другом лагере. Люди-крысы отступили перед удивительными женщинами.
Тогда вождь крыс решает сам возглавить новую атаку. Кавалеристы садятся на лошадей и выстраиваются в боевые порядки. Многие всадники убиты рядом с первой линией обороны. Женщины стреляют в упор. Потом начинается рукопашная, и снова амазонки берут верх. Они визжат, кусаются, вырывают клочья волос, бьют между ног. У них маленькие отравленные кинжалы в ножнах, прикрепленных на икрах. Удивленные таким неожиданным отпором и решительностью этих фурий, люди-крысы дерутся в этот раз хуже, чем обычно. Привыкшие к тому, что их женщины остаются на земле в глубине пещер, они с трудом представляли себе, что это отродье может так сопротивляться. В глубине души вождь крыс проклинал разведчиков, которые недооценили противника.
Обнажив меч, он бросился на группу амазонок и начал рубить их. Вождь женщин-ос дала ему отпор и рассекла лоб стрелой, от чего тот потерял сознание.
Амазонки издали победный клич, а мужчины унесли своего вождя с крысиным украшением на голове.
Женщины-осы похоронили убитых, помогли раненым, а потом устроили праздник.
В лагере крыс бешенство взяло верх над разочарованием от поражения. Путая амазонок со своими подругами в общем отвращении к женскому полу, поверженные мужчины избили последних безо всякой причины.
Придя в себя, вождь людей-крыс оказался чрезвычайно мстительным. Он решил, что его войска не только проявили недостаток отваги, но и оказались трусливыми, отступив перед женщинами. Чтобы подбодрить их, он придумал «уничтожение каждого десятого». При всяком поражении он будет казнить каждого десятого случайно выбранного солдата. Так они поймут, что лучше с честью погибнуть от рук врага, чем быть казненным, как трусу. Так и было сделано. Затем он приказал бросить на свалку останки несчастных казненных.
Инстинктивно вождь восстановил таким образом принцип отвлечения насилием, придуманный его знаменитым предком.
– Страх побеждается страхом. Забудьте вашу боязнь амазонок, вы должны бояться только меня, – заявил он своему народу.
Действительно, после стольких беспричинных жестокостей женщины-осы показались солдатам не такими страшными, как их вождь. Чтобы придать воинам веры в себя, вождь бросил их на завоевание других народов, гораздо более слабые. Пленных не убили, а привели с собой, как скот, чтобы они стали живым щитом перед стрелами амазонок.
Начальник людей-крыс хотел отомстить за вызов, брошенный ему. Он приказал столярам сделать такие же луки с двойными тетивами и усилил касты военных, дав им новые привилегии.
Он провозгласил себя царем. И во время пышной церемонии объявил, что отныне вводит налог для финансирования технически более современной армии.
Война с женщинами-осами грозила затянуться, и король крыс решил построить временный город, защищенный частоколом. Теперь здесь будет их штаб, и люди-крысы будут устраивать отсюда набеги.
Как ни парадоксально, но власть царя крыс никогда не была так велика, как после этого поражения, и никогда его так не уважали.
Затем царь придумал понятия мученика и героя, чтобы прославлять погибших в борьбе с ужасными женщинами, и оказался пионером пропаганды, без конца описывая эту битву, чтобы доказать гнусность противника.
Слово «оса» стало ругательством, и они с удовольствием сжигали гнезда этих насекомых, когда находили их.
Царь не торопился. Он хотел, чтобы победа над женщинами-осами стала блистательной. Во снах он видел, как их начальница волочит свою длинную шевелюру к его ногам и умоляет пощадить ее.

100. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: АМАЗОНКИ

Согласно историку Диодору Сицилийскому, племя женщин, жившее на западе Северной Африки, устраивало набеги, доходившие до Египта и Малой Азии. В греческой мифологии также упоминается племя женщин (а-мазос означает лишенная одной груди, поскольку они ампутировали правую грудь, чтобы лучше стрелять из лука), жившее на берегах реки Фермодонт на территории современного Кавказа. Они поддерживали с мужчинами лишь случайные отношения с целью продолжения рода. По словам историка, у этих женщин не было ни стыда, ни чувства справедливости. Преемственность у них осуществлялась по женской линии. Если они рожали мальчиков, то обращали их врабство. Они были вооружены луками и стрелами с бронзовыми наконечниками, а также небольшими щитами в форме месяца. Их царица Лисиппа нападала на все народы, жившие на землях до реки Таис. Она настолько ненавидела брак и так любила войну, что Афродита приняла брошенный ей вызов и заставила ее сына влюбиться в мать. Не желая совершить инцест, юноша бросился в реку и утонул. Чтобы избежать упреков его призрака, Лисиппа привела своих дочерей на берег Черного моря, где каждая основала свой город – Эфес, Смирну, Сирену и Мирину. Их потомки, царицы Марпесса, Лампада и Ипполита, расширили свое влияние до Фракии и Фригии. Когда одна из сестер, Антиопа, была похищена Тесеем, амазонки напали на Грецию и осадили Афины. Царь Тесей не мог победить их и был вынужден призвать на помощь Геракла. Битва с амазонками является одним из двенадцати подвигов Геракла...
Во время Троянской войны по призыву их царицы Пенфесилеи амазонки пришли на помощь троянцам в борьбе против греческих захватчиков. Пенфесилея была в конце концов убита в поединке с Ахиллом, но ее последний взгляд заставил его навсегда влюбиться в свою жертву.
Обнаружены следы чисто женских формирований в элитных частях армий киммерийцев и скифов. Римляне также впоследствии сталкивались с женскими поселениями – Намний и Самний, – расположенными недалеко от Везувия.
До наших дней на севере Ирана существуют деревни, населенные преимущественно женщинами, которые считают себя потомками амазонок.

Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного
и абсолютного знания», том 5

101. ЖЕСТОКОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ

Зажигается свет, и мы хлопаем глазами как ошалевшие, оторванные от наших народов.
Я не отрываю глаз от богини любви. Меня душит бешенство. Я чувствую себя, как оскорбленная ученицами Юн Би, только здесь я оскорблен профессором.
Ах, я предпочел бы быть убитым с самого начала, как Жюль Верн. Лучше бы меня поймали сирены, как Франсиса Разорбака, или убил Атлант, как Эдмонда Уэллса. По крайней мере, им не нужно терпеть то, что приходится мне. К чему так стараться, создавая сокровище, чтобы увидеть, как его уничтожают? Или в этом заключается цинизм жизни богов, полюбить народ, чтобы лучше рассмотреть его гибель?
Был ли я неправ, пытаясь спасти суда с беженцами, несущими ценности, которые казались мне важными? Или я настолько противоречил мировому порядку, стремясь помочь эволюционировать небольшой группе людей вдали от варварских нашествий?
Я до сих пор не знаю, что лучше, чем Бог, но я знаю, что хуже, чем дьявол: А-фро-дита. Она соблазнила меня Раем, а предлагает ад. С очаровательной улыбкой она разрушает все, что я построил, бросив, что хуже всего, «мне жаль» для успокоения. В эту минуту я ее ненавижу, я ее проклинаю, я ее знать не хочу. Если это и есть богиня любви... я без колебаний предпочту ей богиню ненависти. Я чувствую себя чудовищно подавленным. Но потом я беру себя в руки. Слишком просто было бы сейчас сдаться.
Сперва нужно спасти то, что можно. Бороться до конца. «Пока есть жизнь, есть надежда», – говорится в пословице.
Пока будет жить хоть один человек-дельфин, он будет передавать свои ценности, воспоминания, символы. По крайней мере, я попытался внушить это королеве-медиуму.
Нужно успокоиться. Нужно быть эффективным. Спасти людей, чего бы это ни стоило. Бороться моими средствами бога-ученика. Они не заслужили такого конца. Как бог, их бог, я должен им помочь.
Я должен успокоиться.
Дышать ровно, закрыть глаза. Поговорить с остальными, как будто все в порядке и ничего страшного не произошло. Многие ученики поздравляют Мэрилин Монро с ее победой над Прудоном. Выигравшие пари уносят тоги, которые отдают проигравшие. Даже самые пренебрежительные по отношению к женщинам признают достоинства амазонок. Прудон со своей стороны молчит, не выражая ни сожалений, ни гнева. Честный игрок, он даже подходит поздравить ее и пожать руку.
Нужно расслабиться.
Необходимо подвести итог в отношении моего народа. У него нет армии, нет города, люди-дельфины лишь «жильцы», зависящие от настроения хозяев. Я боюсь, что Клеман Адер, бог людей-скарабеев, взяв у них все, что можно, выбросит их со своей территории. Отныне люди-дельфины должны постоянно обогащать свой запас знаний, чтобы завоевать свое право на существование. Они заложники. Присмотревшись, я вижу, что другие люди-дельфины прижились у других народов. Они передали людям-игуанам Марии Кюри познания в астрономии, строительстве памятников, астральных путешествиях и медицине. Под их влиянием, как и люди-скарабеи, они начали строить пирамиды. Людям-собакам Франсуазы мои дельфины передали знания в области символики и скрытых структур. Людей-быков Оливье они научили сексуальной свободе и привили вкус к лабиринтам.
Люди-волки Маты Хари научились у них строить суда и парусники с удлиненным корпусом. А люди-киты Фредди Мейера так хорошо приняли моих дельфинов, что теперь они вместе обсуждают устройство ирригационных систем и создание правительства и ассамблеи.
Люди-львы Монгольфьера создали благодаря моим подопечным письменность и искусства, а люди-орлы Рауля Разорбака – алфавит и арифметику.
Мои люди оказались сильнее разбросаны по «Земле 18», чем я представлял. Как управлять народом, не имеющим своей территории? Я боюсь, что нужно сосредоточиться на тех, кто живет у людей-скарабеев. Они наиболее многочисленны и располагают, как мне кажется, лучшими природными условиями.
– Богиня любви обошлась с тобой несправедливо, от замечательного города, который ты построил на острове, ничего не осталось, – шепчет мне Мата Хари.
Я молчу.
– Наказание Афродиты мне кажется не соответствующим твоей вине. По крайней мере, она могла бы дать тебе время эвакуировать людей.
А еще вчера вечером мы танцевали, и она шептала мне на ухо, что находит мой народ очень «продвинутым и симпатичным»...
Я смотрю на Афродиту и вижу, что она тоже смотрит на меня и улыбается мне. Она советовала мне остерегаться друзей, я бы лучше остерегался ее.
Однако я не могу разозлиться на мою богиню. Она меня околдовала, и что бы она ни делала, мне кажется, что она относится ко мне с нежностью и заставляет меня страдать для моего же блага. Может быть, под ее властью я стану мазохистом? Нет, или тогда альпинистом, упрямо лезущим на опасную вершину, вместо того, чтобы сесть в вертолет. Все спортсмены любят причинять себе боль. Бежать марафон – это каторга, поднимать тяжести – бессмысленное страдание. Пытаться понравиться богине любви...
– Какая она все-таки стерва, – шепчет Сара Бернар, – то, что она с тобой сделала, несправедливо.
И я удивляюсь тому, что отвечаю самым нейтральным голосом:
– Она просто применила правила игры.
– Ну да, послав тебе катастрофу, чтобы уничтожить...
– Если хочешь, я тебе помогу, – говорит Мата Хари. – У меня уже есть несколько людей-дельфинов, но если другим нужна помощь, отправь их мне, я их защищу и дам землю.
Мата Хари спасла мне жизнь, когда я перебирался через голубой поток. Она всегда помогала в трудную минуту. Однако сам не знаю почему, ее любезность меня раздражает.
Афродита достает бутыли с Раем и Империей ангелов из-под подставки.
Души поднимаются в первую бутылку, а потом, как будто в танце маленьких светящихся точек, похожих на светлячков, некоторые добираются до склянки Империи ангелов.
Но есть и немало неприкаянных душ, удерживаемых земным притяжением и низменными страстями. Невидимые, эти покойники пьнаются преследовать своих мучителей, сбивать с толку медиумов ложными видениями или кружиться вокруг тех, кого любили.
– Нужно освободить планету от этих горемык, – говорит Афродита. – Нет счастливых неприкаянных душ. Каждая душа должна постоянно возрождаться до тех пор, пока не попадет в высший мир, не забывайте об этом.
Все записывают: научить священников признать неприкаянные души и помочь им подняться.
Богиня подходит ко мне и, к моему великому удивлению, поздравляет:
– Браво, Мишель. Я думала, что вы... в общем, я не ожидала, что вы преодолеете это. Вы начинаете меня впечатлять. Я не думала, что у вас столько возможностей...
Мне холодно и жарко, и я не знаю, как реагировать.
– То, что не убивает, делает более сильным, – добавляет она.
То же, что мать сказала Юн Би. Долгое время это изречение приписывали Ницше, но оно есть уже в Ветхом Завете.
Уж не хочет ли она, чтобы я поблагодарил ее за мучения моего народа, чтобы «усилить» его!
Она приближается ко мне.
– Действительно, вы были очень хороши, мсье Мишель Пэнсон.
И в этот момент она берет меня за руку и пожимает ее, как рефери, поздравляющий боксера. Затем она возвращается на возвышение.
– Кокетка, – ворчит Рауль. – После всего, что она тебе сделала, ты не должен был даже подпускать ее к себе.
– Ну и актриса! – говорит Мэрилин. – Я спрашиваю себя, зачем ей нужна эта показная соблазнительность.
– Без сомнения, чтобы проверить свою власть, – отвечает Эдди.
– Да, ее способности в красной магии, – заключает Рауль.
Он объясняет, что кроме белой и черной магии существует еще одна, менее известная – красная. Это женская магия, основанная на самых примитивных сексуальных пульсациях. Азиаты особенно интересовались этим и создали «Камасутру» и тантризм в Индии, тао любви в Китае и брачный танец в Японии. Они поняли, что помимо предсказания судьбы или избавления от сглаза женщины могут соблазнить мужчину и держать его во власти гормонального ига, делая таким же беспомощным, как и под влиянием наркотика.
Рауль понял мою проблему, но не может ее решить. Я не отвожу глаз от богини. И с облегчением вздыхаю, когда она, прервав разговоры с другими учениками, приглашает нас в угол зала, где в ряд стоят накрытые бокалы.
– Мой предшественник Гермес рассказал вам про опыт с крысами. Деметра говорила об опыте с обезьянами. Сравнение с животными помогает лучше понять поведение человека. Поэтому я расскажу вам о блохах.
Она берет один из бокалов и демонстрирует опыт. Я спешу записать его в «Энциклопедию».

102. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: САМООГРАНИЧЕНИЕ БЛОХ

В бокале находятся блохи. Край бокала как раз на такой высоте, которая позволяет им перепрыгнуть его. Затем на бокал кладут стекло, закрывающее выход.
Сперва блохи прыгают и ударяются о стекло. Потом, чтобы не причинять себе боли, они начинают прыгать так, что не ударяются о крышку. Через час нет ни одной блохи, которая бьется о стекло. Все уменьшили высоту прыжка, чтобы остановиться ниже потолка.
Если убрать стекло, блохи будут продолжать прыгать так, как если бы бокал был закрыт.

103. ОСТОРОЖНО, ПОТОЛОК

Афродита прилипла к бокалу, как будто эти блохи являются для нее самым интересным зрелищем во Вселенной.
– Какой вывод вы можете сделать из этого опыта? – спрашивает она.
– Некоторые опыты прошлого мешают видеть вещи такими, какие они есть, – говорит Рабле. – Видение реальности деформируется былыми болями.
– Неплохо. Эти блохи теперь не хотят рисковать, боясь удариться о потолок. Однако им стоит лишь попробовать, чтобы понять, что удача снова на их стороне.
По тому, как она произнесла эту фразу, я догадываюсь, что она предназначена мне.
– Похоже на опыт с шимпанзе, – говорит Вольтер.
– Нет, поскольку шимпанзе даже не могли иметь отрицательного опыта, – возражает Руссо. – Блохи знают, почему не нужно прыгать выше, обезьяны этого не знали.
– Это так, но в обоих случаях подопытные не видят очевидного.
– Есть также страх менять привычки, – возражает Сент-Экзюпери.
– Конечно, – соглашается богиня любви.
– И потом, блохи не хотят больше искать новых сведений. Они затвердили навсегда то, что уже узнали, – замечает Сара Бернар.
– Здесь вы указываете на одну из самых больших проблем человечества, – заявляет наш преподаватель. – Очень немногие люди способны сами понять происходящее. Они повторяют то, что говорили им родители, потом учителя в школе, то, что они видели в вечерних новостях. Наконец, они убеждают себя, что это их собственное мнение, которое они с жаром защищают, если им противоречат. Однако они могли бы сами посмотреть и подумать, чтобы увидеть мир таким, каков он на самом деле, а не таким, как его хотят им показать.
Эта лекция напоминает мне одну дискуссию, которая была у меня с друзьями, приглашенными на ужин. Один из них, журналист, объяснял, что все средства массовой информации пользуются сообщениями единственного агентства новостей, финансируемого как будто случайно государством и крупными нефтяными компаниями. Поэтому публика опосредованно имеет точку зрения государства и этих компаний, которые в свою очередь хотят ублажать страны, поставляющие нефть. Ну и что он открыл? На него тут же ополчились, как на предвзятого человека. Я пытался выступить в его защиту, но безуспешно. По странному стечению обстоятельств те, кто больше всего выступал за защиту гражданских прав, оказались самыми резкими критиками.
– Как сделать, чтобы блохи прыгали выше, чем привыкли? – спрашивает Афродита.
– Обучая их, чтобы они чувствовали себя свободными и доверяли только своим чувствам, – говорит Рабле.
– А как этого достичь?
– Сделав их умными, – пробует Симона Синьоре.
– Нет, ум здесь ни при чем.
– Научив их основываться только на собственном опыте, – предлагаю я.
Афродита одобряет:
– Вот именно. Попробовать все, испытать все, собрать сведения, не пользоваться прошлым опытом или опытом других, и доверять только себе.
Когда раньше на Земле мы с Раулем решили исследовать смерть, мы вызвали недоверие даже среди своих близких. Смерть для всех принадлежит к области религии, и только священники и мистики могут о ней рассуждать. То, что простой человек интересуется смертью как «terra incognita», казалось абсолютно кощунственным, в особенности, когда я употреблял дорогие мне понятия «светской духовности» или «индивидуальной, а не коллективной духовности». Для меня духовность была противоположна религии, поскольку она присуща каждому человеку, в то время как религия является лишь готовой мыслью, предназначенной для тех, кто не в состоянии найти собственный путь развития. Я подчеркивал, что «духовность» содержит термин «остроумие», что значит также «юмор», и что большинство религий казались мне слишком аскетическими для сохранения этого измерения. Естественно, потом я понял, что лучше было молчать и говорить о таких вещах только с Раулем, который меня понимал.
– Чтобы подтолкнуть людей снова попробовать прыгнуть выше, нужно учить их свободе, а чтобы передать это учение, нужны...
Афродита с хрустом пишет мелом на доске: «Мудрецы».
– Это новая цель. Внедрите в ваши народы мудрецов, посвященных, ученых, – советует она. – Короче говоря, людей с уровнем сознания «6».
– Да их всех убьют, – говорит Бруно.
– У вас, возможно, да, – неожиданно говорит Афродита, сурово глядя на Бруно Балларда.
– ...У меня? Что вы против меня имеете?
Она указывает на него пальцем.
– Вы думаете, я не видела?
В этот момент я понимаю, что никогда не интересовался людьми-соколами.
– Так вот, дорогой мсье Баллард, вы действительно никого не завоевали и не вызвали никакой резни. Этого нет... Но нужно посмотреть, как вы обращаетесь с собственным населением. Скажите мне, что вы имеете против женщин?
Бруно опускает глаза.
Я не понимаю, я скорее ожидал подобной реакции в отношении Прудона, напавшего на женщин-ос.
– Вы позволили установиться чудовищным нравам. Сперва самое очевидное... обрезание. Матери калечат собственных дочерей. Они обрезают им клитор. Вот что делают у мсье Бруно! А почему они это делают?
– Ну... – говорит Бруно, – я не знаю. Это женщины сами так решили. Они думают, что если не станут этого делать, то не будут настоящими женщинами.
– А кто внушил им эту идею?
– Ээ... мужчины.
– А почему?
– ...Потому что они не хотят, чтобы те спали направо и налево.
– Нет, мсье, потому что они не хотят, чтобы женщины получали удовольствие. Они испытывают ревность по отношению к удовольствию женщин, которое кажется им большим, чем у них (так оно и есть). И я видела у ваших людей девочек, изуродованных на всю жизнь лишь... по традиции!
Бруно Баллард колеблется.
– Это не я, это мои люди...
– Да, но вы ничего не сделали, чтобы помешать им. Сна, интуиции, удара молнии, возможно, было бы достаточно, чтобы наложить на этот акт табу. Зачем нужно быть богом, если вы позволяете делать что угодно? И это еще не все, мсье Бруно... У вас есть еще и инфибуляция. Девочкам без анестезии зашивают половой орган. Лишь для того, чтобы они оставались девственницами до замужества...
Ученицы-богини осуждающе смотрят на Бруно.
– И я расскажу о другой, менее известной, но еще более чудовищной вещи, которая происходит у вас, мсье Бруно... В медицинской практике на «Земле 1» это называется «генитальная фистула».
Я не понимаю смысл этих слов. По залу пробегает шепот. Я жду самого худшего.
– Вы знаете, что это такое? Так вот. Девочек насильно выдают замуж за богатых стариков с двенадцати лет. Их продают собственные родители. И естественно, поскольку старые негодяи никак не предохраняются, они беременеют в подростковом возрасте. Но их тело еще не готово к этому. Как правило, зародыш оказывается недоношенным, но по мере роста он сжимает ткани, отделяющие генитальную систему от мочевого пузыря и прямой кишки. Давление создает трещины, называемые фистулами. В результате моча, а иногда и фекалии попадают во влагалище. Эти девочки постоянно моются, но от них так плохо пахнет, что мужья выгоняют их на улицу, их не принимают обратно в семьи. Они слоняются как бродяги, и в них бросают камни. И это двенадцатилетние девочки, мсье Бруно, двенадцатилетние!
Мы все смотрим на него. Он вжимает голову в плечи.
– Это не я, это мои люди, – заявляет он, как владелец собаки, укусившей ребенка.
Его оправдание не успокаивает богиню Любви.
– Именно для этого у ваших людей есть бог! Чтобы сдерживать их, учить, не позволять делать что попало... И потом, так легко нападать на женщин. Они недостаточно сильны, чтобы защищаться. Они в конце концов на все соглашаются... Я уж не говорю о некоторых ваших деревнях, где матери настолько стыдятся рожать дочерей, что топят их сразу после рождения.
Бруно Баллард больше ничего не говорит, мне кажется, он взбешен. Удивительно, но он сердится на Афродиту за то, что она рассказала всем о царящих у него нравах.
Но Афродита уже показывает пальцем на других учеников.
– И пусть ваши товарищи смеются над вами... Думаете, я не видела? Во-первых, он не единственный, у кого происходят подобные вещи. К тому же, я видела ваши бессмысленные человеческие жертвоприношения, инцесты под предлогом образования детей! Я видела сети педофилии. Я уж не говорю о каннибализме, о систематическом помещении в карантин прокаженных и инвалидов. Я видела, как сжигают на кострах так называемых колдуний. Я видела первые камеры пыток и профессиональных палачей. Я все это видела. Все, что вы позволили сделать из малодушия или глупости.
Ее взгляд становится суровым.
– Если только не из порочности.
Многие ученики склоняют голову. Богиня меняет тон. Она порывисто проходит по рядам в развевающейся тоге и поднимается на возвышение. Купидон садится ей на плечо. Она глубоко вздыхает.
– Так о чем мы говорили? Ах да, о мудрецах. Сперва, без сомнения, мудрецы внушают беспокойство устоявшейся системе и начальству, которое не колеблясь использует силу, насилие, террор для их устранения. Ваших мудрецов вначале будут преследовать, но нужно видеть это в перспективе. Они посеют семена, ростков которых, возможно, сами не увидят. Фалес, Архимед, Джордано Бруно, Леонардо да Винчи, Спиноза, Аверроэс, все они прожили нелегкую жизнь, но оставили после себя след, который невозможно стереть. Вот ваша будущая цель.
«Мудрецы», – жирно подчеркивает богиня.
– Души «Земли 18» теперь развиваются. Вам предстоит дать людям правильное направление, указать путь. Я прошу вас записать конечную цель.
«Конечная цель», – пишет она на доске и рядом добавляет, – «Утопия».
– В каждой политике важно скрытое намерение, – она добавляет третье слово – «Намерение».
– Нельзя доверять этикеткам. У вас может быть демократия, но если целью президента является личное обогащение, вы получите скрытую диктатуру. Точно так же у вас может быть монархия, но если король заботится о благополучии подданных, вы можете получить социально справедливую систему. За политическими лозунгами и руководителями скрываются личные намерения, и именно за ними вам нужно следить и ими управлять.
Поскольку некоторые ученики не понимают, она уточняет:
– Вы представляете себе идеальный мир для людей. У каждого из вас своя утопия. И именно с намерением осуществить эту утопию вы будете способствовать появлению мудрецов. В некотором роде, они будут хранителями вашего скрытого божественного намерения. Они будут давать советы народам или руководителям, чтобы ваши общества достигли высших целей. А эти цели еще нужно определить. Я предлагаю вам придумать для ваших народов мечту. Запишите, что для вас является идеальным миром, не только для вашего конкретного народа, но для всей планеты «Земля 18».
В классе повисает тишина. Все размышляют. А что является идеальным миром для меня? На этом этапе я думаю, что идеалом был бы мир на планете. Я хотел бы полного разоружения. В таком мире я мог бы направить всю энергию моего народа на накопление знаний и всеобщее благосостояние, а значит, на духовность. Поэтому я пишу заглавными буквами: «МИР НА ПЛАНЕТЕ».
Афродита уточняет:
– Поскольку будущий идеал может меняться по ходу лекций, запишите дату реализации вашей утопии. Сегодня первая Пятница.
Богиня собирает записи, затем возвращается за бюро и объявляет:
– Теперь пора подвести итог.
Все затаили дыхание. Профессор кажется погруженной в раздумия. Она смотрит в свои записи и разглядывает нас по очереди, прежде чем вынести вердикт:
– Первое место – Клеман Адер и его народ людей-скарабеев.
Все аплодируют, а я возмущен. Его люди были бы неотесанными крестьянами, если бы я не дал им письменность, математику и пирамиды.
Богиня невозмутимо возлагает венок из золотых лавровых листьев на голову Адера. Она поясняет:
– Клеман Адер не только смог извлечь выгоду из принципа союза, приютив у себя людей-дельфинов, но и понял смысл создания памятников. Именно у него сегодня на «Земле 18» можно видеть эти прекрасные сооружения. Их строительство потребовало много усилий, но это способствовало процветанию цивилизации людей-скарабеев в пространстве и во времени. Я советую всем брать пример с методов Клемана Адера.
Она целует авиатора в обе щеки и прижимает к груди.
– На втором месте люди-игуаны Марии Кюри. Они тоже построили пирамиды и современные города, и плюс к тому научились астрологии и предсказанию будущего. У меня есть лишь одно замечание. Нужно прекратить человеческие жертвоприношения, но я уверена, дорогая Мария, что ваши мудрецы смогут положить конец этим глупостям. Считайте эту награду поощрением.
Мария Кюри получает серебряный венок, и подчеркивает, что она многим обязана хорошим медиумам, которые ее правильно понимали, и добавляет, что сделает все для распространения в будущем идей людей-игуан.
Как и Клеман Адер, она даже не намекает на однажды появившиеся на горизонте суда, которые принесли знания, необходимые для расцвета ее общества... Возможно, они все желают моего исключения, чтобы никогда больше не выражать признательности.
– Третий лауреат – Жозеф Прудон и его народ людей-крыс.
По рядам проходит шепот. Богиня добавляет:
– Люди-крысы на самом деле равны с женщинами-осами, но поскольку они представляют силу «D», я дала им небольшое преимущество, чтобы все три силы были представлены среди победителей.
Зал снова возмущен.
Раздраженным жестом Афродита прерывает в основном женские протесты и продолжает:
– Люди-крысы в настоящее время являются самыми сильными в военном отношении на «Земле 18». Вы все должны это учитывать. По-моему, их армия сейчас непобедима и прекрасно вооружена.
Кто-то свистит. На этот раз богиня явно недовольна и стучит по столу, чтобы все замолчали.
– Запомните хорошенько! Как и вы, я хочу любви, а не насилия, но не стоит закрывать глаза, вооруженная держава всегда победит мирный народ. Жесткое доминирует над мягким.
В моей голове звучат песни моих людей, ожидающих смерти во время нашествия крыс, их мольбы во время потопа. Неспособные бороться, они просто хотели достойно уйти из жизни. Так значит, их поведение не имеет никакой ценности в кодексе богов Олимпа?
– Зачем нужны хорошие принципы, если ты мертв? – заявляет Афродита, как будто читая мои мысли. – Многие из вас грешили из благих побуждений. Как и любой другой мир, «Земля 18» – это место противостояний, это джунгли. Если бы бог был только один, он смог установить систему выбора, но сейчас не тот случай. Вас пока около ста. Нужно быть сперва реалистом, а уже потом идеалистом.
– Почему вы разрушили цивилизацию Мишеля? – напрямую спрашивает Мата Хари.
– Я понимаю ваши чувства, мадемуазель, – холодно отвечает богиня. – И я ценю ваше доброе сердце. Только одного сердца недостаточно. Чтобы понять мир, нужен еще и ум. Я сама дорого заплатила за этот урок.
Она говорит, а в ее ясных глазах я читаю тысячи драм, тысячи страданий, тысячи измен, которые невозможно забыть.
– Мишель не просто жульничал, он создал фальшивый мир. Я бы сказала, это был остров избалованных детей... живущих отдельно от соседних народов. Конечно, они накапливали знания и духовность, но они стали очень «личными». По крайней мере, теперь они распространяют свои бесценные знания в мире. Зачем нужен свет, если он светит днем? Свет виден лишь в темноте. Светлость измеряется лишь своей противоположностью, именно поэтому они должны были покинуть остров. И именно поэтому сейчас им нужно бороться за свое выживание. Но я верю в Мишеля, он сможет помочь своим людям сиять даже в самой непроглядной черноте.
Я хочу сказать ей, что если бы она позволила моим людям развиваться, они отправили бы корабли, чтобы учить другие народы, нужно было только дать им немного времени. В конце концов, даже если суда моих исследователей встречали стрелами и копьями, дельфины продолжали их посылать. Нужно было доверять мне. Но она смотрит на меня сообщнически, как бы давая понять, что действует в моих интересах. Я кусаю себе губы.
– Делайте как можно лучше, ведите себя ответственно, но соблюдайте правила игры, – заключает она. – Добрые чувства хороши в кино и романах, но не в реальной жизни.
– Тогда почему же вы упрекали Бруно? – спрашивает Вольтер.
Впервые я вижу богиню в некотором затруднении. Она опускает взгляд и говорит:
– Вы правы. Я сожалею о том, что сказала тебе, Бруно. Я просто не сдержалась. Бруно, ты входишь в первую двадцатку и можешь вести своих людей так, как хочешь. То, что я сказала, является лишь словами наблюдателя, и ты не обязан их учитывать.
Бруно немедленно принимает победный вид.
Эта резкая перемена шокирует меня еще больше, чем все, что произошло раньше. Я решительно больше ничего не понимаю в правилах игры этого мира богов. Я снова вспоминаю Люсьена Дюпре. Возможно, он был прав, и мы все в ловушке. Мы, чьи души считаются самими чистыми и возвышенными, будем вынуждены стать соучастниками гнусностей... Я уже сделал немало. Или слишком?
Афродита возвращается к списку. Я снова оказываюсь в хвосте, не не последним. Исключен Поль Гоген с его народом людей-цикад, которые красиво пели, собирая урожай, но забыли сделать горшки, чтобы сохранить его на зиму. Они оказались слишком слабыми, чтобы противостоять вторжению людей-крыс. От их необыкновенной цивилизации, от их опередившего свое время искусства ничего не осталось. Кентавр уносит певца Маркизских островов и Понт-Авена, который даже не сопротивляется.
Богиня называет еще семь менее знаменитых богов, которые потерпели поражение из-за войн, эпидемий и голода. Их тоже уносят кентавры.
Обратный отсчет: 92 – 8 = 84.
Атлант прибегает, чтобы забрать «Землю 18».
Все направляются к выходу. А я смотрю на блох в бокале без крышки. А мы, где наша крышка?
Вдали я вижу заснеженную вершину горы. Я уверен, однажды я узнаю это.

104. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ДОГОНЫ

В 1947 году французский этнолог Марсель Триоль изучал племя численностью в 300 тысяч человек, живущее в Мали. Эти люди, называвшие себя догонами, жили в скалистой местности в ста километрах от города Бандиагара.
После собрания старейшин они соглашаются открыть Гриолю свои секреты и представляют его слепому старику Оготеммели, хранителю священной пещеры.
В течение 32 дней два человека разговаривают. Оготеммели рассказывает Гриолю о космогонии догонов и показывает выгравированные на камне рисунки, а также карты звездного неба.
Согласно догонской мифологии, создатель мира Амма был гончаром. Он взял кусок глины и слепил яйцо. Это было пространством-временем, в которое Амма поместил развиваться восемь зерен, породивших Реальность. Затем Амма создал номмов, людей-рыб, которые стали его представителями. Четырех номмов-мужчин и четырех женщин. Первый номмо управляет небом и грозой. Ему помогает второй номмо, несущий послания. Третий номмо управляет водами. Последний номмо, Иугуру, восстал против своего создателя, потому что не получил ту женщину, которую хотел. За это Амма изгнал его из первородного яйца.Но Иугуру оторвал кусок яйца, из него и появилась Земля. Иугуру надеется найти свою спутницу на этой планете, но она суха и бесплодна. Поэтому Иугуру возвращается в первородное яйцо и делает из своей плаценты спутницу, которая становится его женой: Иасигуи. Однако раздосадованный Амма превращает Иасигуи в огонь, из которого появляется Солнце. Иугуру не опускает руки и отрывает кусок Солнца, чтобы принести его на землю и разбить на куски, из которых вырастет новая реальность и наконец даст ему спутницу. Из этого куска Солнца появится Луна. Разгневанный этим Амма превращает Иугуру в песчаную лису.