1 2 3 4 
   
   
   
Джо– Джим метнул нож, чтобы сдержать наступающих врагов. С полдюжины атакующих отпрянули назад. Потом, видно по команде, шесть ножей одновременно прорезали воздух.
   
Джим почувствовал удар, но боли не было. Он решил, что нож угодил в броню.
   
– Кажется, пронесло Джо! – крикнул он, но ответа не услышал. Джим повернул голову к брату. В нескольких дюймах от его глаз из прутьев решетки шлема торчал нож. Его лезвие ушло глубоко в лицо Джо. Джо был мертв. Хью высунулся в дверь.
   
– Скорее, Джо-Джим!
   
– Закрой дверь! – рявкнул Джим.
   
– Но…
   
– Закрой дверь, тебе говорят! – С этими словами Джим отпихнул его и закрыл дверь.
   
Хью лишь мельком увидел нож, воткнутый в лицо. Потом он услышал, как повернулся рычаг. Джим встретил атакующих лицом к лицу. Оттолкнувшись от переборки непривычно отяжелевшими ногами, он ринулся на врагов, сжав обеими руками свой страшный, в руку длиной клинок. Ножи противника сыпались на него, отскакивая от стальных доспехов. Он крутанул клинком и рассек одного стражника почти надвое.
   
– За Джо!
   
Удар отбросил его в сторону. Он перевернулся в воздухе, выпрямился и размахнулся снова.
   
– За Бобо!
   
Враги нависли над ним со всех сторон. Окруженный, он бил наугад, лишь бы попасть.
   
– А этот, на закуску, за меня!
   
Нож вонзился ему в бедро, но он даже не заметил этого.
   
– Один за всех!
   
Кто– то прыгнул ему на спину. Неважно, вот перед ним еще один, сталь возьмет его не хуже любого другого.
   
– Все за од… – он не договорил. Хью пытался открыть дверь, запертую снаружи, но у него ничего не получалось. Если здесь и был управляющий дверью механизм, то где его искать? Он приложил ухо к стальной плите, но герметичная дверь звуков не пропускала. Эртц дернул его за руку.
   
– Где Джо-Джим? – Остался там.
   
– Что?! Открывай дверь, живо, втащим его сюда.
   
– Не могу, она не поддается. Он хотел там остаться, он сам захлопнул дверь.
   
– Но мы должны спасти его, мы же кровные братья!
   
Внезапно Хью осенило.
   
– Вот поэтому он и остался, – тихо сказал Хью и рассказал Эртцу то, что успел увидеть. – Для него Полет закончился. Займись Конвертером, Вилл. Нам нужна энергия.
   
Они вышли из шлюза и задраили за собой последнюю дверь.
   
– Алан, – крикнул Хью, – загони баб в угол, чтоб под ногами не путались!
   
Усевшись в кресло пилота, он выключил огни. Зажглась надпись: «Двигатель готов». Эртц делал свое дело.
   
– Пошел! – сказал сам себе Хью и включил пуск.
   
Толчок, прилив тошноты и он с ужасом почувствовал, что все начало вращаться. Откуда ему было знать, что это разворачивалась пусковая шахта?
   
Иллюминатор перед ними наполнялся звездами. Они летели! Но часть экрана закрывала огромная бесформенная масса, которую Хью никогда не видел, разглядывая звезды в иллюминатор Капитанской рубки. Сначала он не мог понять, что это такое, но, когда наконец сообразил, преисполнился благоговейным восторгом – это был Корабль, и он смотрел на него снаружи! Хотя разум его давно уже воспринял истинную природу Корабля, мысль о том, что он увидит Корабль извне, никогда не приходила ему в голову. Звезды – да, поверхность планеты – да, к этому он был уже готов, но наружную поверхность Корабля… Хью с трудом оправился от шока.
   
– Что это? – спросил Алан.
   
Хойланд пытался объяснить. Алан лишь покачал головой.
   
– Не понять мне этого.
   
– Ничего. Позови Эртца. И женщин тоже, покажем им.
   
– Ладно. Но только, – в Алане вдруг заговорил здравый смысл, – бабам показывать не стоит. Напугаются, дуры, они ведь никогда не видели звезд.
   
Удача, инженерный гений предков и крохи знания. Повезло, что Корабль оказался у звезды с планетной системой, повезло, что они смогли спустить шлюпку; повезло, что Хью сумел разобраться в пульте управления, прежде чем они затерялись в глубоком космосе и умерли от голода.
   
Гений предков снабдил их суденышко огромным запасом энергии и большой скоростью. Его создатели предвидели, что звездоплавателям все это понадобится для исследовательских экспедиций в солнечной системе, к которой направлялся «Авангард». Они строили шлюпку с максимальным запасом прочности, и Хью использовал его до предела.
   
Повезло им и в том, что они очутились в сфере планетарного притяжения, и в том, что орбита, по которой Хью направил шлюпку, совпадала с орбитами планет. Описывая эллипс, он вышел к гигантской планете. Хью долго маневрировал, забыв о сне и еде, чтобы выйти на орбиту вокруг нее, но вышел в конце концов так близко, что увидел ее спутники. Удача сопутствовала ему до конца. Он намеревался было в своем невежестве совершить посадку на гигантскую планету. Удайся ему это, им всем осталось бы жить ровно столько, сколько требуется времени, чтобы открыть люк. Но отчаянное маневрирование, выход на орбиту вокруг планеты съели почти все топливо Конвертера.
   
Обложившись древними книгами, Хью без отдыха решал и решал уравнения, составленные предками для определения законов движения тел, считал и пересчитывал, выведя из терпения даже всегда спокойную Хлою. Вторая жена, безымянная, держалась от него подальше.
   
Но все полученные им ответы гласили, что ему придется пустить на топливо часть его бесценных книг, чтобы выйти к большой планете, даже если они сунут в Конвертер всю свою одежду и оружие. Он скорее сунул бы в Конвертер своих жен. В конце концов Хью решил совершить посадку на один из спутников планеты.
   
И опять везение, совпадение настолько невероятное, что трудно в него поверить. Спутник гигантской планеты был пригоден для жизни. Но подумайте сами – ведь для возникновения планеты такого типа, как наша Земля, тоже требуется комбинация обстоятельств, столь же невероятных. Наш собственный мир под нашими ногами тоже относится к разряду «Такого не бывает!».
   
Вероятность его существования просто смехотворно мала.
   
Так вот, именно такое везение и сопутствовало Хью Хойланду – везение невероятное.
   
Гений земных предков завершил дело. Хотя Хойланд и освоил маневрирование в космосе, при посадке он наверняка разбил бы любой корабль, построенный до «Авангарда». Однако проектировщики «Авангарда» знали, что шлюпками корабля будут управлять в лучшем случае пилоты второго поколения, и строили их, исходя из этого.
   
Хью ввел шлюпку в атмосферу и с видом победителя лег на курс, который доставил бы их всех прямиком в могилу, не возьми управление на себя включившийся автопилот.
   
Хью мотался в кресле и ругался так, что даже заставил Алана оторваться от иллюминатора и перенести свое удивленное восхищение с планеты на друга. Но вернуть управление шлюпкой он был бессилен. Чтобы он ни пытался делать, шлюпка шла сама по себе и на высоте тысячи футов легла на параллельный поверхности курс.
   
– Хью, звезды исчезли.
   
– Сам вижу.
   
– Джордан, что же это? Куда они делись, Хью?
   
Хью рявкнул на Алана:
   
– Не знаю и знать не хочу! Катись на корму к бабам и не приставай с идиотскими вопросами.
   
Алан неохотно ушел, посматривая в иллюминатор на ясное небо и на поверхность планеты. Ему было интересно, но не более, он давно уже потерял способность восторгаться.
   
Только через некоторое время Хью сообразил, что группа приборов, которыми он раньше и не пытался манипулировать, не понимая их назначения, как раз и отдает автопилоту приказ о посадке. Поскольку выяснилось это методом проб и ошибок, место для посадки Хью выбрал почти наугад. Но немигающие стереоглаза автопилота беспрерывно подавали информацию в селекторное устройство, которое исследовало ее и приняло решение. Корабль мягко приземлится в прерии неподалеку от опушки леса. Эртц кинулся к Хойланду.
   
– Что произошло, Хью?
   
Хью устало махнул рукой в сторону иллюминатора.
   
– Приехали.
   
Он был слишком измотан и духовно и физически, чтобы обставить посадку какой-нибудь торжественной церемонией. Годы борьбы, суть которой он сам понимал более чем смутно, голода и жажды, годы пожирающих его душу стремлений почти не оставили ему способности испытывать радость, когда наконец он добился своего и достиг цели. Но они приземлились, они завершили Полет, начатый Джорданом. Хью чувствовал себя не то чтобы счастливым, но умиротворенным и усталым бесконечно.
   
– Выйдем? – спросил Эртц.
   
– Давай.
   
Алан подошел, когда они отдраивали люк, за его спиной толпились женщины.
   
– Прилетели, Капитан?
   
– Заткнись, – ответит Хью.
   
Женщины глядели в иллюминатор. Алан гордо и неправильно объяснял им что к чему. Эртц открыл наружную дверь. Они вдохнули свежий воздух.
   
– Холодно, – заметил Эртц.
   
На самом деле температура была в лучшем случае градусов на пять ниже никогда не меняющейся температуры на борту «Авангарда». Но откуда было знать Эртцу, что такое погода?
   
– Чепуха, – буркнул Хью, неосознанно раздосадованный малейшей критикой в адрес «его» планеты.
   
– Это тебе кажется.
   
– Возможно, – не стал спорить Эртц.
   
Наступила неловкая пауза.
   
– Пойдем, – сказал он наконец.
   
– Пойдем.
   
Превозмогая нерешительность, Хью оттолкнул его и спрыгнул вниз. До земли было всего футов пять.
   
– Прыгайте, здесь здорово!
   
Эртц присоединился к нему. Оба невольно жались к Кораблю.
   
– Мир огромен, – прошептал Эртц.
   
– Мы же знали, что он именно такой и есть, – отрезал Хью, обеспокоенный охватившим его чувством потерянности.
   
– Эй! – Алан осторожно выглянул наружу. – Можно спускаться?
   
– Прыгай!
   
Алан одним прыжком присоединился к ним.
   
   
   
   
– Вот это да! – присвистнул он. Их первая вылазка закончилась футах в пятидесяти от Корабля. Они шли, держась кучкой, смотря под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть на этой странной неровной палубе. Все было нормально, но Алан поднял голову и вдруг впервые в жизни не увидел потолка над собой. Головокружение и острый приступ агорафобии. Он застонал, закрыл глаза и упал.
   
– Что случилось? – спросил Эртц и тоже посмотрел вверх.
   
Приступ свалил и его.
   
Хью боролся с головокружением. Страх и боль бросили его на колени, но, упершись рукой в землю, он пытался подняться. Ему было легче – он так долго смотрел на бескрайние просторы планеты в иллюминатор.
   
– Алан! – завизжала его жена, высунувшись из люка. – Алан! Вернись!
   
Алан открыл один глаз, посмотрел на Корабль и пополз к нему на брюхе.
   
– Алан! – скомандовал Хью. – Прекрати! Сядь!
   
Алан повиновался с видом человека, от которого требуют слишком многого.
   
– Открой глаза!
   
Алан осторожно открыл глаза, но поспешно зажмурился снова.
   
– Сиди спокойно – и придешь в себя, – добавил Хью. – Я уже в порядке.
   
Чтобы доказать это, он выпрямился в полный рост. Голова у него еще кружилась, но он стоял. Эртц, лежащий до этого ничком, приподнялся и сел.
   
Солнце перевалило зенит. Прошло достаточно времени, чтобы сытый проголодался, а они отнюдь сытыми не были. Крайне простым способом уговорили выйти наружу женщин – вытолкав их пинками.
   
Отходить от Корабля те боялись и сгрудились в кучу. Но мужчины уже освоились и расхаживали даже в одиночку. На виду у женщин Алану было нипочем отойти от Корабля на целых пятьдесят ярдов. Во время одной из этих демонстраций он заметил маленького зверька, позволившему своему любопытству взять верх над осторожностью. Нож Алана сбил его, и зверек закувыркался в траве. Схватив жирную тушку за лапы, Алан гордо подбежал к Кораблю.
   
– Смотри, Хью, смотри! Добрая еда!
   
Хью одобрительно взглянул на него. Первый испуг прошел, и сейчас его охватило теплое чувство, как будто он наконец вернулся в свой далекий дом.
   
– Верно, – согласился он. – Добрая еда. Теперь, Алан, у нас всегда будет много доброй еды.