1 2 3 4 5 
      утолив…
     
Будто гигантский
     
поршень,
     
в доме
     
работает лифт!..
     
Встретит всех
     
       у порога
     
запах
     
умытой листвы…
    
    
     
Нас у Москвы очень много,
     
много нас у Москвы!
     
Мы
     
  со столицей на равных,
     
мы для нее – свои!
     
В креслах
     
     башенных кранов
     
и на постах ГАИ.
     
В гордых
     
     концертных залах,
     
в шахтах
     
и облаках.
     
На производстве –
     
         в самых
     
невероятных
     
цехах!
     
Мы
     
этот город
     
ставим!
     
Славу его
     
     творим.
     
Памятью
     
обрастаем.
     
С космосом
     
      говорим.
     
В каждую мелочь
     
        вникаем.
     
Все измеряем
     
трудом…
    
    
     
Может быть,
     
      не о каждом
     
люди
     
вспомнят потом.
     
Может,
     
не всем воздастся…
    
    
     
Сгорбившись
     
      от потерь,
     
мы создаем
     
Государство
     
неравнодушных
     
        людей!
     
Долгою будет
     
дорога.
     
Крупною будет
     
цена…
    
    
     
Нас у Москвы
     
       очень много.
     
А Москва у нас –
     
одна.
    
   
   
   Мир
   
   
    
     
Мы –
     
  жители Земли –
     
          богатыри.
     
Бессменно
     
от зари и до зари,
     
зимой и летом,
     
в полднях и в ночах
     
мы тащим тяжесть
     
         на своих плечах…
     
Несем мы груз
     
промчавшихся годов,
     
пустых надежд
     
        и долгих холодов,
     
отметины
     
     от чьих-то губ
     
            и рук,
     
нелепых ссор,
     
бессмысленных разлук,
     
случайных дружб
     
и неслучайных встреч.
     
Все это так,
     
да не об этом
     
       речь!
     
Привычный груз
     
        не весит ничего…
    
    
     
Но,
     
не считая этого всего,
     
любой из нас
     
несет пятнадцать тонн!..
    
    
     
Наверно,
     
    вы не знаете о том?
     
Наверно,
     
    вам приятно жить в тепле?..
    
    
     
А между тем
     
на маленькой
     
       Земле
     
накоплено
     
так много
     
      разных бомб,
     
что, сколько их,
     
не знает даже бог!..
    
    
     
Пока что эти бомбы
     
          мирно спят.
     
И может,
     
     было б незачем опять
     
о бомбах
     
вспоминать и говорить…
     
Но если только
     
        взять
     
            и разделить
     
взрывчатку,
     
запрессованную в них,
     
на всех людей –
     
        здоровых и больных,
     
слепых и зрячих,
     
старцев и юнцов,
     
на гениев,
     
     трудяг
     
        и подлецов,
     
на всех – без исключения –
     
             людей
     
в их первый день
     
и в их последний день,
     
живущих
     
     в прокопченных городах,
     
копающихся
     
      в собственных садах,
     
на всех людей! –
     
и посчитать потом,
     
на каждом будет
     
        по пятнадцать тонн!
    
    
     
Живем мы.
     
И несет любой из нас
     
пятнадцать тонн взрывчатки.
     
Про запас…
    
    
     
Светло смеется женщина в гостях.
     
Грустит в холодном доме
     
            холостяк.
     
Рыбак
     
    по речке спиннингом стегнул.
     
Матрос
     
    за стойкой кабака
     
        уснул.
     
Пилот мурлычет
     
        в небе голубом.
     
Пятнадцать тонн на каждом!
     
На любом!..
     
Плисецкая
     
      танцует вечный
     
              вальс.
     
Богатыри!
     
Я уважаю
     
вас…
    
    
     
Охотник
     
    пробирается тайгой.
     
Шериф
     
    бездумно смотрит на огонь.
     
Студент готовится
     
         спихнуть зачет.
     
Хозяйка
     
    пудинг яблочный печет.
     
Рокочет на эстраде
     
          баритон.
     
На каждом из живых –
     
пятнадцать тонн!..
    
    
     
Прыгун дрожит
     
        не потому, что трус:
     
«Как вознести над планкой
     
этот груз?!.»
     
Старик
     
    несет из булочной батон
     
в авоське.
     
И свои пятнадцать тонн
     
он тащит за плечами,
     
          как рюкзак.
     
И дым усталости в его глазах…
     
Без отдыха
     
      работает роддом.
     
Смешное,
     
слабенькое существо
     
едва рождается,
     
        а для него
     
уже припасено
     
пятнадцать тонн.
     
Пятнадцать тонн
     
        на слабеньких плечах!
     
Вот почему
     
все дети
     
    так кричат…
    
    
     
…Сквозь смех и боль,
     
          сквозь суету и сон
     
мы эту ношу
     
медленно
     
несем.
     
Ей подставляем
     
        плечи и горбы,
     
влачим ее по жизни,
     
как рабы!
     
Ее не сбросить,
     
        в землю не зарыть.
     
не утопить,
     
врагу не подарить…
    
    
     
А ноша эта –
     
      черт ее возьми! –
     
придумана и создана
     
людьми!
     
Людьми самими
     
        произведена.
     
В секретные бумаги
     
          внесена.
     
Нацелена
     
и взвешена уже…
    
    
     
Ну как теперь?
     
Живет у вас в душе
     
надежда
     
     этот шар земной
     
              спасти?..
    
    
     
Шлагбаумом,
     
застывшим на пути, –
     
протянутая
     
      детская рука.
     
Взрывчатки – вдоволь.
     
Хлеба –
     
ни куска.
     
Взрывчатки – вдоволь.
     
          По пятнадцать тонн…
    
    
     
Земля
     
утробный исторгает стон!
     
Ей хочется
     
      забыться поскорей.
     
Ей страшно
     
за своих
     
    богатырей!..
     
Пока –
     
пятнадцать тонн.
     
А завтра –
     
     что?
     
А через десять лет?
     
А через сто?
     
Пусть даже без войны,
     
           без взрывов пусть…
    
    
     
Богатыри, да разве это –
     
            путь?!.
    
    
     
…И снова ночь
     
        висит над головой.
     
Бездонная,
     
как склад пороховой.
    
   
   
   Шаги
   
   
    
     
Для сердца
     
      любая окраина –
     
              близко.
     
Границей
     
очерчена наша Земля.
     
Но в каждом селенье
     
           стоят
     
              обелиски.
     
похожие чем-то
     
на башни
     
Кремля…
     
Стоят обелиски
     
        над памятью вечной,
     
над вдовьей тоской
     
да над темной водой
     
с такой же звездою
     
          пятиконечной,
     
с такой же
     
      спокойной и светлой
     
                звездой.
     
С такой же,
     
которая так же
     
        алеет,
     
которую так же
     
        боятся враги…
    
    
     
Солдаты
     
сменяются
     
у Мавзолея,
     
раздольно и мощно
     
          чеканят шаги!..
    
    
     
Я слышу:
     
звучат
     
    неумолчные гимны.
     
Я вижу:
     
под гроздьями облаков,
     
летящих над миром,
     
до каждой
     
      могилы
     
от Спасских ворот –
     
двести десять шагов!
     
До каждой!
     
Пусть маленькой,
     
         пусть безымянной.
     
До каждой!
     
Которую помнит
     
        народ.
    
    
     
По чащам лесным,
     
         по траве непримятой
     
проторены тропки
     
от Спасских
     
ворот…
     
Сквозь зимние вьюги
     
          и вешние гулы,
     
под пристальным взглядом
     
живущих людей
     
идут
     
   караулы,
     
встают
     
    караулы
     
у памятников
     
посреди площадей!
     
У скорбных надгробий
     
          встают, бронзовея,
     
И бронза
     
становится цветом лица…
    
    
     
Есть память,
     
       которой не будет забвенья.
     
И слава,
     
которой не будет конца.
    
   
   
   Пуля
   
   
    
     
Пока эта пуля летела в него…
     
– Ты о чем?!.
     
Он умер
     
    в больнице.
     
И все это было
     
не вдруг.
     
Почти что за месяц
     
         мы знали,
     
              что он – обречен…
     
Ты помнишь,
     
как плакал в пустом кабинете
     
              хирург?!
     
«Какой человек умирает!
     
Какой человек!..»
     
Поэт хирургии
     
       полсуток стоял у стола.
     
Хотел опровергнуть прогнозы.
     
И –
     
  не опроверг.
     
Там не было
     
пули…
    
    
     
– Нет,
     
   все-таки пуля была!..
     
На любом надгробье – 
     
          два
     
            главных года:
     
год прихода в этот мир.
     
И год ухода.
     
От порога
     
     до другого порога
     
вьется-кружит по земле
     
твоя дорога.
     
Вьется-кружит по земле
     
твоя усталость,
     
И никто не скажет,
     
          много ль осталось…
     
Но однажды,
     
вопреки твоей воле,
     
обрываются
     
      надежды и хвори!
     
Обрываются
     
      мечты и печали!
     
«Прибыл – убыл…» – 
     
          в это верят
     
без печати…
     
Я разглядываю камень
     
            в испуге:
     
между датами –
     
черта,
     
как след от пули!
     
След от пули!
     
След
     
   багряного цвета…
     
Значит, все-таки
     
        была
     
пуля эта!
     
Значит, все-таки
     
        смогла
     
долго мчаться!
     
Значит, все-таки
     
        ждала
     
дня и часа!
    
    
     
Все ждала она,
     
        ждала,
     
все летела!
     
И –
     
  домчалась.
     
Дождалась.
     
Досвистела…
     
Два числа на камне
     
время стирает.
     
След от пули
     
       между ними
     
              пылает!..
    
    
     
Пока эти пули летят, –
     
          (а они летят!) –
     
пока эти пули летят
     
          в тебя
     
              и в меня,
     
наполнившись ветром,
     
осенние сосны гудят,
     
желтеют в витринах
     
          газеты
     
              вчерашнего дня…
     
А пули летят!
     
И нельзя отсидеться в броне,
     
уехать,
     
    забраться в забытые богом края…
    
    
     
Но где и когда она
     
         встречу
     
             назначила мне –
     
веселая пуля,
     
проклятая пуля моя?!
     
Ударит
     
    в какой стороне
     
и с какой стороны?..
     
Постой!
     
Да неужто
     
не может промазать она?!.
    
    
     
И вновь
     
суматошные дни
     
        суетою полны.
     
Живу я и верю,
     
что жизнь –
     
      невозможно длинна.
     
Вот что-то не сделал: «Успею…»
     
            (А пуля летит!..)
     
«Доделаю после…»
     
        (А пуля смеется, летя!..)
    
    
     
В сырое окно
     
неподкупное время
     
глядит.
     
И небо
     
в потерянных звездах,
     
как в каплях
     
      дождя…
    
    
     
Ну что же,
     
     на то мы и люди,
     
            чтоб все понимать.
     
На то мы и люди,
     
       чтоб верить
     
            в бессмертные сны…
     
Над детским дыханьем
     
склонилась
     
      усталая мать.
     
Горят имена
     
      у подножья
     
            кремлевской стены…
     
На то мы и люди,
     
чтоб помнить
     
       других людей.
     
На то мы и люди,
     
чтоб слышать
     
       их голоса…
    
    
     
В оттаявшем небе –
     
        рассветная полоса…
     
Да будет памятным
     
каждый
     
прошедший день!
     
А каждый грядущий день
     
            да будет воспет!..
    
    
     
Пока эти пули летят,
     
мы
     
обязаны жить.