1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 
Глава 8 Слушания
   
   
Гарри задыхался и ничего не мог с собой поделать. Просторная темница, в которую он вошел, казалась ужасно знакомой. Он уже видел ее прежде, уже побывал здесь посредством дубльдума — в месте, где Лэйстренжев приговорили к пожизненному заключению в Азкабан.
   
Стены из грубого камня тускло освещали факелы. Вокруг него возвышались пустые скамьи, и только впереди, на самых высоких из всех, было множество фигур, скрытых от него тенью. Они тихо переговаривались, но когда за Гарри закрылась тяжелая дверь, опустилась зловещая тишина.
   
Холодный мужской голос прокатился по залу суда.
   
— Вы опоздали.
   
— Извините, — нервно ответил Гарри. — Я… Я не знал, что время поменяли.
   
— Это не вина Уизенгэмота, — произнес голос. — Сова была послана Вам этим утром. Займите свое место.
   
Гарри вперил пристальный взгляд в центр комнаты, на кресло с ручками, обвитыми цепями. Он знал, что цепи оживают и опутывают всякого, кто оказывается между ними. Его шаги отдавались гулким эхом от каменного пола. Гарри робко умостился на самом краешке кресла, цепи угрожающе звякнули, но не связали его. Он взглянул на людей, сидящих на скамьях вверху, и его начало поташнивать.
   
Их было около пятидесяти, на всех, насколько он мог видеть, одеты сливового цвета мантии с искусно вышитой серебром буквой «У» слева на груди. И все пристально разглядывали его, некоторые сурово, кое-кто с откровенным любопытством.
   
В самом центре первого ряда расположился Корнелиус Фудж, Министр Магии. Фудж был плотным мужчиной, часто щеголявшим в лимонно-зеленом котелке, но сегодня он обошелся без него, так же, как и без снисходительной улыбки, натягиваемой им при общении с Гарри. Плотная, отталкивающего вида широкоскулая ведьма с коротко стриженными седыми волосами и моноклем расположилась слева от Фуджа. Справа была еще одна, но она так глубоко сидела на скамье, что ее лицо окутывала густая тень.
   
— Очень хорошо, — произнес Фудж. — Обвиняемый присутствует… наконец-то… давайте начнем. Ты готов? — крикнул он в сторону.
   
— Да, сэр, — ответил, знакомый Гарри, напряженный голос.
   
Брат Рона, Перси сидел в самом конце первой скамьи. Гарри взглянул на Перси, надеясь хоть на какой-нибудь знак одобрения, но безрезультатно — глаза Перси, за очками в толстой роговой оправе, неподвижно остановились на пергаменте, в руке замерло перо.
   
— Дисциплинарное слушание двенадцатого августа, — произнес Фудж, и Перси быстро принялся записывать. — По делу о совершенном нарушении Постановления о Разумном Ограничении Применения Магии Несовершеннолетними и Международного Статуса Секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим в доме № 4 по Бирючиновой Аллее, Литтл Уингинг, графство Суррей. Следователи: Корнелиус Освальд Фудж, Министр Магии; Амелия Сюзан Скелетонс, Глава Отдела Осуществления Магических Законов; Долорес Джейн Умбридж, старший заместитель Министра. Судебный писарь, Перси Игнатус Уизли…
   
— Свидетель защиты, Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Думбльдор, — раздался тихий голос за спиной Гарри, заставив его так резко повернуть голову, что хрустнули шейные позвонки.
   
С совершенно спокойным выражением лица, Думбльдор в полночно — синей мантии широкими шагами невозмутимо пересек комнату. Его длинная серебряная борода и волосы сверкнули в свете факелов, когда он поравнялся с Гарри, и взглянул на Фуджа поверх очков полумесяцем, сползших на середину его очень крючковатого носа.
   
Члены Уизенгэмота глухо зароптали. Все взгляды теперь были прикованы к Думбльдору — некоторые смотрели раздраженно, другие — немного испуганно. Две пожилые в последних рядах, однако, приветственно помахали ему поднятыми руками.
   
Гарри пришел в сильное возбуждение, вселяющее мужество чувство надежды поднялось в нем так же, как тогда при песне феникса. Он хотел поймать взгляд Думбльдора, но тот смотрел не на него, а вверх — на ужасно расстроенного Фуджа.
   
— Ах, — произнес в полном замешательстве Фудж. — Думбльдор. Да. Ты… эээ… получил наше… эээ… послание, что время и… эээ… место слушаний изменились, не так ли?
   
— Должно быть, пропустил, — весело ответил Думбльдор. — Однако, по счастливой случайности я прибыл в Министерство тремя часами ранее, так что ничего страшного не случилось.
   
— Да… ну… я полагаю, понадобиться еще одно кресло…я…Уизли, не могли бы Вы..?
   
— Не беспокойтесь, не беспокойтесь, — радостно произнес Дубльдор.
   
Он легонько щелкнул своей палочкой, и мягкое ситцевое кресло появилось из ниоткуда возле Гарри. Думбльдор сел, сложив кончики своих длинных пальцев, и принялся с вежливым интересом пристально изучать поверх них Фуджа. Уизенгэмот все еще глухо роптал и беспокойно шевелился, утихомирившись лишь после того, как Фудж вновь заговорил.
   
— Да, — вновь произнес Фудж, перебирая свои записи. — Ну, тогда. Так. Обвинения. Да.
   
Он извлек кусок пергамента из папки, глубоко вдохнул воздух и зачитал:
   
— Обвинения следующие:
   
Обвиняемый сознательно, намеренно и полностью осознавая незаконность своих действий, уже получив письменное предупреждение Министерства Магии по подобному случаю, произвел заклинание Защитника в населенной магглами области, в присутствии маггла, второго августа, в двадцать три минуты десятого, что основывается на нарушении параграфа «Ц» Постановления о Разумном Ограничении Применения Магии Несовершеннолетними 1875 года, а так же, раздела 13, Международного Статуса Секретности Конфедерации Волшебников.
   
— Вы Гарри Джеймс Поттер, проживающий в доме № 4 по Бирючиновой Аллее, Литтл Уингинг, графство Суррей? — спросил Фудж, свирепо глядя на Гарри поверх своего пергамента.
   
— Да, — ответил Гарри.
   
— Вы уже получали официальное предупреждение Министерства за незаконное использование магии три года назад, не так ли?
   
— Да, но…
   
— И Вы призвали Защитника в ночь на второе августа? — спросил Фудж.
   
— Да, — произнес Гарри. — Но…
   
— Осознавая, что у Вас нет полномочий использовать магию вне школы, пока Вам не исполниться семнадцать лет?
   
— Да, но..
   
— Осознавая, что находитесь в области густо заселенной магглами?
   
— Да, но…
   
— Полностью сознавая, что находитесь в это время в непосредственной близости от маггла?
   
— Да, — зло ответил Гарри. — Но я использовал ее только потому, что мы…
   
Ведьма с моноклем прервала его рокочущим голосом.
   
— Вы произвели законченного Защитника?
   
— Да, потому что…
   
— Материального Защитника?
   
— Э… что? — переспросил Гарри.
   
— Ваш Защитник имел ясно определенную форму? Я хочу сказать, это было больше, чем просто пар или дым?
   
— Да, — ответил Гарри, испытывая одновременно раздражение и отчаяние. — Это олень, это всегда олень.
   
— Всегда? — пророкотала мадам Скелетонс. — Вам уже приходилось ранее производить Защитника?
   
— Да, — ответил Гарри. — Мне пришлось сделать это около года назад.
   
— И Вам пятнадцать лет?
   
— Да, а…
   
— Вы научились этому в школе?
   
— Да, профессор Люпин обучил меня этому на третьем году, из-за…
   
— Изумительно, — произнесла мадам Скелетонс, пристально разглядывая Гарри. — Настоящий Защитник в его возрасте… в самом деле просто изумительно.
   
Несколько ведьм и колдунов вокруг нее вновь глухо зароптали, некоторые кивали, но остальные, нахмурившись, закачали головами.
   
— Вопрос не в том, насколько изумительна эта магия, — пробрюзжал Фудж. — На деле, больше изумляет то, что мальчик произвел это прямо на глазах маггла!
   
Те, кто хмурился, теперь согласно зашелестели, заметен был и ханжеский кивок Перси, заставивший Гарри заговорить.
   
— Я сделал это из-за дементров! — громко произнес он, прежде чем кто-то смог перебить его снова.
   
Он ожидал еще большего ропота, но вместо этого, опустилась стена тишины, более плотная, чем когда-либо прежде.
   
— Дементоры? — переспросила мадам Скелетонс спустя мгновение, и выщипанные брови поползли вверх, угрожая ее моноклю неизбежным выпадением. — Что ты имеешь ввиду?
   
— Я имею ввиду, что было два дементора в том проулке, и они шли ко мне и моему кузену!
   
— А, — произнес, неприятно ухмыляясь Фудж, и оглядел Уизенгэмот, словно приглашая их разделить шутку. — Да. Да, я думаю, мы слышали что-то вроде этого.
   
— Дементоры в Литтл Унгинге? — изумленно переспросила мадам Скелетонс. — Я не понимаю…
   
— Неужели, Амелия? — спросил Фудж, все еще ухмыляясь. — Позволь мне объяснить. Он подумал и решил, что дементоры были бы очень милым оправданием, несомненно, очень милым. Магглы ведь не могут видеть дементоров, да, мальчик? Чрезвычайно удобно, чрезвычайно удобно… так что это только твои слова, совершенно бездоказательно…
   
— Я не лгу! — воскликнул Гарри, вызвав еще одну вспышку ропота. — Их было двое, они пришли с противоположного конца аллеи, все покрылось тьмой и холодом, и мой кузен почувствовал их и побежал…
   
— Достаточно, достаточно! — произнес Фудж с презрительным выражением. — Мне жаль прерывать то, что я уверен, не более чем хорошо отрепетированная история…
   
Думбльдор откашлялся. Уизенгэмот вновь погрузился в тишину.
   
— На самом деле, у нас есть свидетель присутствия дементоров на той аллее, — сказал он. — Не только Дудли Дурслей, я имею ввиду.
   
Пухлое лицо Фуджа сдулось, словно из него выпустили воздух. Секунду или две он пристально смотрел на Думбльдора, затем с трудом придя в себя, произнес:
   
— Боюсь, Думбльдор, у нас нет времени снова выслушивать наглую ложь, мне бы хотелось, чтобы это дело поскорее…
   
— Я могу ошибаться, — умиротворяюще сказал Думбльдор. — Но я более чем уверен, что в уставе Уизенгэмота, есть сноска, о том, что обвиняемый имеет право на присутствие свидетеля по его или ее делу? Есть ли такая политика в Отделе Осуществления Магических Законов, мадам Скелетонс? — продолжил он, обращаясь к ведьме в монокле.
   
— Правда, — ответила мадам Скелетонс. — Истинная правда.
   
— Ох, ну хорошо, хорошо, — прошипел Фудж. — Где этот человек?
   
— Я привел ее с собой, — ответил Думбльдор. — Она за дверью. Могу ли я…?
   
— Нет… Уизли, иди ты, — рявкнул Фудж на Перси, мгновенно вскочившего и помчавшегося вниз по каменным ступеням с судейского балкона, даже не взглянув на Думбльдора и Гарри.
   
Секунду спустя, Перси вернулся, ведя за собой миссис Фигг. Она выглядела испуганной и более сумасшедшей, чем когда-либо. Гарри страстно захотел, чтобы хотя бы сейчас она сменила свои войлочные тапочки на что-нибудь другое.
   
Думбльдор встал, уступая кресло миссис Фигг, и мгновенно выколдовал себе другое.
   
— Полное имя? — громко спросил Фудж у примостившейся на самом краешке кресла миссис Фигг.
   
— Арабелла Дорин Фигг, — ответила дрожащим голосом миссис Фигг.
   
— Ну а кто именно Вы такая? — с великодушной скукой поинтересовался Фудж.
   
— Я — жительница Литтл Уингинг, живу неподалеку от Гарри Поттера.
   
— У нас нет записей о том, что в Литтл Уингинге проживает какая-либо ведьма или волшебник помимо Гарри Поттера, — быстро произнесла мадам Скелетонс. — Эта ситуация всегда тщательно контролировалась, взять… взять хотя бы последние события.
   
— Я Сквиб, — ответила миссис Фигг. — Поэтому вы вряд ли стали бы регистрировать меня, неправда ли?
   
— Сквиб, да? — спросил Фудж, внимательно вглядываясь. — Это мы проверим. Оставьте детали своего происхождения у моего помощника Уизли. Кстати, а сквибы могут видеть дементоров? — добавил он, посмотрев влево и вправо.
   
— Да, можем! — негодующе воскликнула миссис Фигг.
   
Фудж вновь уставился на нее, подняв брови.
   
— Очень хорошо, — равнодушно согласился он. — Так что у Вас за история?
   
— Я пошла купить кошачьи консервы в угловой магазин в конце Глицинового переулка около девяти часов вечера второго августа, — заученно пробормотала миссис Фигг. — Когда почувствовала беспокойство внизу, в проулке, между Перекрестком Магнолии и Глициновым Переулком. Приблизившись, я увидела дементоров, бегущих…
   
— Бегущих? — резко уточнила мадам Скелетонс. — Дементоры не бегут, они скользят.
   
— Это я и хотела сказать, — быстро ответила миссис Фигг, на ее морщинистых щеках появились розовые пятна. — Скользивших вдоль аллеи в направлении двух мальчиков.
   
— Как они выглядели? — спросила мадам Скелетонс, так сузив глаза, что монокль целиком исчез в ее обильной плоти.
   
— Ну один был очень толстым, а другой довольно тощим…
   
— Нет, нет, — нетерпеливо перебила мадам Скелетонс. — Дементоры… опишите их.
   
— О, — произнесла миссис Фигг, розовый румянец уже добрался до ее шеи. — Они были большими. Большими и одетыми плащи.
   
Гарри почувствовал ужасную слабость в животе. Что бы ни говорила миссис Фигг, это звучало так, словно она видела картинку дементора, а никакая картинка не сможет передать всей правды о том, чем действительно были эти существа: как жутко они двигались, паря в дюймах от земли; или их гнилостный запах; или ужасно шумный звук, с которым они всасывали окружающий воздух…
   
Во втором ряду унылый волшебник, с большими черными усами, придвинувшись близко к соседке — ведьме с вьющимися волосами, что-то зашептал ей на ухо. Та ухмылялась и кивала головой.
   
— Большие и одетые в плащи, — невозмутимо повторила мадам Скелетонс, а Фудж саркастически фыркнул. — Понятно. Что-нибудь еще?
   
— Да, ответила миссис Фигг. — Я почувствовала их. Сразу стало холодно, а заметьте, это была очень теплая летняя ночь. И я почувствовала… как будто все счастье уходит из мира… и я вспомнила… отвратительные вещи.
   
Ее голос дрогнул и стих.
   
Глаза мадам Скелетонс слегка расширились. Гарри увидел красные следы под ее бровями, оставленные моноклем.
   
— Что делали дементоры? — спросила она, и Гарри почувствовал прилив надежды.
   
— Они двигались к мальчикам, — голос миссис Фигг набрал сил и стал более уверенным, розовый румянец пропал с лица. — Один из них упал. Другой попятился, стараясь оттолкнуть дементора. Это был Гарри. Он пытался дважды, и производил только серебряный пар. Но с третьей попытки он произвел Защитника, атаковавшего первого дементора, а затем, с его поощрения, рассеял второго, освободив его кузена. Вот то… то, что произошло, — как-то неуклюже закончила миссис Фигг.
   
В наступившей тишине мадам Скелетонс смотрела сверху вниз на миссис Фигг. Фудж вовсе не глядя на нее, копался в своих бумагах. Наконец, он поднял глаза и враждебно произнес:
   
— Это то, что Вы видели, да?
   
— Это то, что произошло, — повторила миссис Фигг.
   
— Очень хорошо, — ответил Фудж. — Можете идти.
   
Миссис Фигг перевела испуганный взгляд с Фуджа на Думбльдора, затем встала и молча поковыляла к выходу. Гарри услышал, как с глухим стуком за ней захлопнулась дверь.
   
— Не очень убедительный свидетель, — высокомерно промолвил Фудж.
   
— О, я не знаю, — пророкотала мадам Скелетонс. — Она достаточно точно описала эффект влияния дементоров. И я не могу вообразить, зачем бы ей говорить, что они там были, если их там не было.
   
— Но дементоры, блуждающие в маггловом пригороде, и случайно наткнувшиеся на волшебника? — фыркнул Фудж. — Перевес был бы очень, очень огромным. Даже Шульман принял бы на это ставки….
   
— О, не думаю, что кто-нибудь из нас поверит в случайное совпадение, — пренебрежительно произнес Думбльдор.
   
Сидящая справа от Фуджа ведьма, чье лицо было скрыто тенью, слегка пошевелилась, хотя все остальные застыли в безмолвии и неподвижности.
   
— И что это, как вы полагаете, может значить? — холодно спросил Фудж.
   
— Это значит, что кто-то послал их туда, — ответил Думбльдор.
   
— Думаю, у нас должны остаться записи о том, что кто-то послал пару дементоров прогуляться по Литтл Уингингу! — рявкнул Фудж.
   
— Нет, если дементоры получили приказ от кого-то вне Министерства Магии, — спокойно произнес Думбльдор. — Я просто пытаюсь передать тебе свою точку зрения на случившееся, Корнелиус.
   
— Ну да, — с яростью проговорил Фудж. — У меня нет повода верить, что твоя точка зрения больше, чем просто чушь, Думбльдор. Дементоры остаются в Азкабане и делают все, о чем мы их просим.
   
— Тогда, — произнес Думбльдор тихо, но четко. — Мы должны спросить у себя, кому в Министерстве понадобилось отправлять пару дементоров в тот проулок второго августа.
   
В полной тишине, сопровождавшей эти слова, ведьма справа от Фуджа наклонилась вперед, и Гарри впервые рассмотрел ее. Она оказалась похожей на большую бледную жабу — довольно приземистую, с широким, дряблым лицом, безвольным ртом и короткой, толстой шеей, как у дяди Вернона. Даже маленькая черная бархатная бабочка на ее завитой макушке, напомнила ему огромную муху, которую она собирается слизнуть своим длинным липким языком.
   
— Слово предоставляется Долорес Джейн Умридж, Старшему Заместителю Министра, — произнес Фудж.
   
Ведьма заговорила трепещущим, по-девичьи высоким голосом, заставив Гарри поразиться: он ожидал услышать кваканье.
   
— Я уверена, что недопоняла Вас, профессор Думбльдор, — жеманно произнесла она, и большие, круглые глаза блеснули льдом. — Глупо с моей стороны, но все прозвучало так, словно Вы предположили, что Министерство Магии заказало нападение на мальчика!
   
От ее серебристого смеха, волосы на затылке Гарри встали дыбом. Несколько членов Уизенгэмота засмеялись вместе с ней, казалось, что никого это предположение действительно не удивило.
   
— Если правда состоит в том, что дементоры получают приказы только от Министерства Магии, и в том, что два дементора напали на Гарри и его кузена неделю назад, из этого по логике следует, что кто-то в Министерстве мог отдать приказ напасть на мальчика! — вежливо произнес Думбльдор. — Конечно, эти конкретные дементоры могли и не находиться под контролем Министерства…
   
— Не существует дементоров, не контролируемых Министерством! — грубо прервал его Фудж, становясь кирпично-красным от гнева.
   
Думбльдор склонил голову в легком поклоне.
   
— Тогда, несомненно, Министерство проведет полное расследование о том, почему два дементора находились так далеко от Азкабана и почему они напали, не имея на то полномочий.
   
— Ни тебе решать, что делать, а что нет Министерству, Думбльдор! — Фудж стал того оттенка багрового цвета, которым мог бы гордиться дядя Вернон.
   
— Конечно, не мне, — мягко ответил Думбльдор. — Я просто выразил свою уверенность в том, что дело не останется так и не расследованным.
   
Он мельком взглянул на мадам Скелетонс, поправившую свой монокль, и нахмурившись, уставившуюся на него.
   
— Должен всем напомнить, что поведение этих дементоров, если они, конечно, не являются вымыслом богатой фантазии мальчика, не являются предметом этого слушания! — произнес Фудж. — Мы здесь рассматриваем дело Гарри Поттера о нарушении Постановления о Разумном Ограничении Применения Магии Несовершеннолетними!
   
— Ну, конечно же, — ответил Думбльдор. — Но факт присутствия дементоров в том проулке является очень существенным. Пункт Седьмой Постановления утверждает, что магия может использоваться перед магглами в исключительных обстоятельствах, а эти исключительные обстоятельства включают в себя ситуации, угрожающие жизни ведьмы или волшебника, или любой ведьмы, волшебника или маггла в то время как…
   
— Мы прекрасно знакомы с Седьмым Пунктом, спасибо большое! — прорычал Фудж.
   
— Не сомневаюсь, — любезно согласился Думбльдор. — Тогда мы пришли к согласию, что использованное Гарри заклинание Защитника в этих обстоятельствах подпадает под категорию исключительных, описанных в том пункте?
   
— Если были дементоры, в чем я сомневаюсь.
   
— Вы услышали это от очевидца, — оборвал его Думбльдор. — Если вы все еще сомневаетесь в ее правдивости, позовите ее обратно и допросите снова. Уверен, что она не станет возражать.
   
— Я… это… нет… — взревел Фудж, вертя в руках бумаги. — Это… мне нужно это сегодня же, Думбльдор!
   
— Но конечно, тебя бы не заботило сколько раз нужно выслушать свидетеля, если бы альтернативой стал серьезный просчет правосудия, — парировал Думбльдор.
   
— Серьезный просчет, мой Бог! — запричитал тоненьким голоском Фудж. — Вы согласны множить небылицы этого мальчика, Думбльдор, стараясь замять его ужасающее использование магии вне школы! Полагаю, вы забыли использованное им три года назад Заклинание Парения…
   
— Это был не я, а домовый эльф! — воскликнул Гарри.
   
— ВИДИТЕ? — заорал Фудж, бурно жестикулируя в направлении Гарри. — Домовый эльф! В доме магглов! Я вас спрашиваю.
   
— Вопрос о домовых эльфах находится в компетенции школы Хогвардс, — произнес Думбльдор. — Если вы пожелаете, я могу немедленно вызвать его для допроса.
   
— Я… не… у меня нет времени выслушивать домовых эльфов! Все равно, это не единичный факт… ради Бога, он ведь надул свою тетю! — вскричал Фудж, ударив кулаком по скамье и расплескав бутылку чернил.
   
— И вы очень любезно не заострили своего внимания на этом случае, допускаю, что даже самым лучшим волшебникам порой трудно справиться со своими эмоциями, — спокойно произнес Думбльдор, пока Фудж оттирал чернила с записей.
   
— А я даже еще не начал говорить о том, что он творит в школе!
   
— Но, поскольку Министерство Магии не имеет никаких полномочий наказывать студентов Хогвардса за проступки, совершенные ими в школе, поведение Гарри там, не имеет отношения к этим слушаниям, — вежливо, но с заметной прохладцей, произнес Думбльдор.
   
— Ого, — воскликнул Фудж. — Значит, не наше дело, чем он занимается в школе, да? Вы так думаете?
   
— У Министерства нет власти исключать студентов Хогвардса, Корнелиус, как я напомнил тебе ночью второго августа, — произнес Думбльдор. — Так же, как и конфисковывать их палочки, пока все обвинения не будут окончательно доказаны, о чем я так же напоминал тебе ночью второго августа; и ты поспешил уверить меня, что законность будет соблюдена. Но я более чем уверен, ты уже пересмотрел некоторые законы собственноручно.
   
— Законы могут меняться, — с яростью воскликнул Фудж.
   
— Конечно могут, — кивнул Думльдор. — И ты, кажется, уже внес множество изменений, Корнелиус. Почему, например, спустя всего несколько недель после того, как я покинул Уизенгэмот, здесь начали практиковать полное уголовное судебное разбирательство по делу о простом использовании магии несовершеннолетним?!
   
Несколько волшебников наверху нервно заерзали, Фудж залился насыщенным красно-коричневым цветом. Однако, жабовидная ведьма справа, довольно невыразительно взглянула на Думбльдора.
   
— Насколько мне известно, — продолжил Думбльдор. — Нет закона, говорящего, что работой суда является наказание Гарри за каждое совершенное им магическое действие. Он обвинялся по отдельному нарушению, и он представил свою защиту. Все, что ему и мне остается делать, так это дожидаться вашего вердикта.
   
Думбльдор сложил вместе кончики пальцев и больше не произнес ни слова. Фудж уставился на него, сгорая от злобы. Гарри взглянул на Думбльдора, ища поддержки. Он вовсе не был уверен в том, что Думбльдор выбрал правильное время, чтобы предложить Уизенгэмоту вынести решение. Однако, Думбльдор похоже, совсем не обращал внимания на Гарри, глядя только вверх, на Уизенгэмот, начавший срочные переговоры тихим шепотом.
   
Гарри опустил глаза, его сердце, казалось, раздулось до чудовищных размеров и гулко ухало под ребрами. Он надеялся, что слушание продлиться подольше, и совсем не думал, что ему удалось произвести хорошее впечатление. На самом деле, он почти ничего не сказал, хотя должен был рассказать гораздо больше о дементорах, о том, как он упал, и о том, как их с Дудли почти поцеловали…
   
Дважды он поднимал взгляд на Фуджа, и открывал рот, чтобы заговорить, но его раздувшееся сердце мешало набрать ему побольше воздуха, и оба раза он просто глубоко вздыхал и возвращался к созерцанию своих ботинок.
   
Наконец, шепот стих. Гарри хотел было взглянуть на судей, но обнаружил, что намного, намного проще продолжать изучать свои шнурки.
   
— Кто за то, чтобы снять все обвинения с подсудимого? — пророкотала мадам Скелетонс.
   
Голова Гарри резко дернулась вверх. Они подняли руки, большинство из них… больше, чем половина! Лихорадочно дыша, он попытался сосчитать их, но тут мадам Скелетонс произнесла:
   
— А кто за признание виновным?
   
Фудж вскинул руку вместе с дюжиной других, включая — ведьму справа, колдуна с пышными усами и завитую ведьму во втором ряду.
   
Оглянувшись, Фудж с трудом сглотнул застрявший в горле большой ком, и опустил руку. Дважды глубоко вдохнув, он проговорил, с трудом подавляя рвущийся наружу гнев:
   
— Очень хорошо, очень хорошо…все обвинения сняты.
   
— Великолепно, — оживился Думбльдор, вскочил на ноги и, проведя палочкой, заставил исчезнуть оба ситцевых кресла. — Мне еще нужно кое-что уладить. Хорошего дня всем вам.
   
И умчался из темницы, так и не взглянув на Гарри.
  
  
   
    
Глава 9 Горе миссис Уизли
   
   
Столь неожиданный уход Думбльдора застал Гарри врасплох. Он так и остался сидеть в кресле с цепями, испытывая одновременно шок и облегчение. Уизенгэмот поднялся, болтая и собирая свои бумаги. Гарри встал. Никто не уделил ему ни малейшего внимания, кроме жабовидной ведьмы справа от Фуджа, теперь она вместо Думбльдора сконцентрировалась на нем. Совершенно игнорируя ее, Гарри постарался поймать взгляд Фуджа или мадам Скелетонс, чтобы попросить у них разрешение покинуть зал. Но Фудж был полон решимости вовсе не замечать Гарри, а мадам Скелетонс возилась со своим портфелем, поэтому он просто попробовал сделать несколько шагов к выходу, и когда никто не окликнул его, он перешел на быстрый шаг.
   
Последние несколько шагов он просто пробежал, толкнул дверь, и едва не сбил с ног бледного, напуганного мистера Уизли.
   
— Думбльдор не сказал…
   
— Сняты, — воскликнул Гарри, захлопывая за собой дверь. — Все обвинения сняты!
   
Сияющий от счастья мистер Уизли схватил Гарри за плечи.
   
— Гарри, это прекрасно! Ну, конечно, они бы не смогли признать тебя виновным, только ни при всех доказательствах, но, не могу притворяться, что я не был….
   
Мистер Уизли замер на полуслове, потому что дверь снова отворилась. Уизенгэмот покидал зал суда.
   
— Борода Мерлина! — удивленно воскликнул мистер Уизли, оттаскивая Гарри с их пути. — Тебя судили в полном составе?
   
— Думаю, да, — тихо ответил Гарри.
   
Один или два волшебника, проходя мимо, кивнули Гарри, в том числе и мадам Скелетонс, заодно поздоровавшаяся с мистером Уизли, но большинство просто отводило глаза в сторону. Корнелиус Фудж и жабовидная ведьма покидали темницу последними. Фудж сделал вид, что мистер Уизли и Гарри, не более чем часть стены, а ведьма, проходя мимо, вновь оценивающе взглянула на Гарри. За ними вышел и Перси. Так же как и Фудж, он совершенно проигнорировал отца и Гарри. С негнущейся спиной и задранным носом, он прошагал мимо, сжимая подмышкой огромный пергаментный свиток и пригоршню запасных перьев. Морщины вокруг рта мистера Уизли стали резче, но никак иначе он не отреагировал на появление своего третьего сына.
   
— Я собираюсь отвезти тебя прямо домой, чтобы ты мог порадовать других хорошими новостями, — поманил он за собой Гарри, как только шаги Перси смолкли в бесконечном коридоре Девятого Уровня. — А на обратной дороге взгляну на туалет в Бентал Грин. Пошли…
   
— А что вы будете делать с этими туалетами? — усмехаясь, спросил Гарри. Все вдруг показалось ему в пять раз смешнее, чем обычно, на то была причина: он был оправдан, и он возвращался в Хогвардс.
   
— О, достаточно будет анти-заклятья, — произнес мистер Уизли, взбираясь по лестнице. — Нет смысла восстанавливать повреждения, все равно их отнесут за счет вандализма, Гарри. Травля магглов может позабавить некоторых волшебников, но это выливается в кое-что гораздо более глубокое и отвратительное, а я….
   
Мистер Уизли оборвал середину предложения. Они добрались до коридора девятого уровня и обнаружили Корнелиуса Фуджа, тихо беседующего с высоким прилизанным блондином с бледным заостренным лицом. Услышав их шаги, блондин обернулся, и тоже замер на полуслове, холодные серые глаза сузились и вперились в Гарри.
   
— Ну и ну… Патронус Поттер, — холодно произнес Люциус Малфой.
   
Гарри словно наткнулся на невидимую преграду. Последний раз он видел эти ледяные серые глаза в прорези капюшона Упивающегося Смертью, и слышал этот насмешливый голос на темном кладбище, где его мучил Вольдеморт. Гарри не мог поверить, что Люциус Малфой осмелился открыто посмотреть ему в лицо; и в то, что сейчас Малфой в Министерстве Магии, и Фудж болтает с ним как ни в чем не бывало, хотя всего несколько недель назад, Гарри сам рассказал Фуджу о том, что Малфой — Упивающийся Смертью.
   
— Министр как раз сообщил мне о вашем счастливом спасении, Поттер, — растягивая слова, произнес он. — Весьма удивительно, вы продолжаете выкручиваться из всех щекотливых ситуаций… фактически, как змея.
   
Мистер Уизли в тревоге сжал плечо Гарри.
   
— Да, — произнес Гарри. — У меня неплохо получается ускользать.
   
Люциус Малфой поднял глаза на мистера Уизли.
   
— И Артур Уизли тоже! Что ты же делаешь здесь, Артур?
   
— Я здесь работаю, — лаконично ответил мистер Уизли.
   
— Но не здесь же, конечно? — Малфой поднял брови, и уставился на дверь за спиной мистера Уизли. — Я думал, ты на втором этаже… разве ты занимаешься ни чем-то связанным с притаскиванием маггловых изделий домой и их околдовыванием?
   
— Нет, — резко бросил мистер Уизли, вцепившись пальцами в плечо Гарри.
   
— А что же Вы тут делаете? — спросил Гарри Люциуса Малфоя.
   
— Не думаю, что наши с министром частные дела, касаются тебя, Поттер, — ответил Малфой, приглаживая спереди мантию. Гарри отчетливо услышал тихий звон наполненных золотом карманов. — Серьезно, только потому, что ты любимчик Думбльдора, не надейся, что мы тоже станем потакать тебе… можем мы теперь подняться в Ваш кабинет, Министр?
   
— Разумеется, — произнес Фудж, поворачиваясь спиной к Гарри и мистеру Уизли. — Сюда, Люциус.
   
Они зашагали вместе, тихо разговаривая. И пока они не скрылись в лифте, Мистер Уизли не отпустил Гарриного плеча.
   
— Почему бы ему не подождать возле кабинета Фуджа, если у них совместный бизнес? — Гарри сгорал от гнева. — Зачем ему понадобилось спускаться сюда?
   
— Пытался проникнуть в зал суда, если ты меня спрашиваешь, — чрезвычайно взволнованно ответил мистер Уизли, оглядываясь через плечо, словно боялся быть подслушанным. — Пытался выяснить — исключат тебя или нет. Когда доставлю тебя на место, надо будет оставить Думбльдору записку, он должен знать, что Малфой снова разговаривал с Фуджем.
   
— А что у них за частный бизнес?
   
— Золото, я полагаю, — зло ответил мистер Уизли. — Малфой великодушно ссуживал их все эти годы… входил в доверие к нужным людям… потом мог попросить об одолжении…приостановить закон, который он не хотел, чтобы был принят… о, у Люциуса Малфоя очень хорошие связи.
   
Пришел лифт, совершенно пустой, если не считать записок, кружащихся над головой мистера Уизли. Он нетерпеливо отогнал их рукой и нажал на кнопку Атриума. Двери с лязгом захлопнулись.
   
— Мистер Уизли, — медленно произнес Гарри. — Если Фудж встречается с Упивающимимся Смертью, если видится с ними один на один, откуда нам знать, что они не наложили на него заклятье Империо?
   
— Не думай, что это еще не приходило нам в голову, Гарри, — спокойно произнес мистер Уизли. — Но Думбльдор уверен, что сейчас, Фудж действует по собственной воле… что не очень удобно. Лучше не говорить об этом прямо сейчас, Гарри.
   
Двери распахнулись, и они вышли в практически пустой Атриум. Только охранник Эрик вновь спрятался за своим «Ежедневным пророком». Они уже прошли золотой фонтан, когда Гарри вспомнил.
   
— Погодите… — крикнул он мистеру Уизли, и, достав кошелек из кармана, вернулся к фонтану.
   
Он поднял взгляд на прекрасное лицо волшебника, но вблизи, оно показалось Гарри безвольным и дурацким, ведьма улыбалась так широко, словно участвовала в конкурсе красоты, а насколько Гарри знал гоблинов и кентавров, те никогда бы не стали так подобострастно смотреть на любой вид человеческих существ. Усмехнувшись, при мысли о том, что сказала бы Гермиона, если бы увидела статую эльфа, Гарри перевернул свой кошелек вверх ногами и вытряхнул в фонтан не только десять галлеонов, но и все его содержимое.
   * * *
   
— Я так и знал! — воскликнул Рон, размахивая кулаками в воздухе. — Тебе всегда удается выбраться!
   
— Они были вынуждены снять с тебя обвинения, — Гермиона заметно нервничала, когда Гарри вошел на кухню, и теперь держала свою дрожащую руку перед глазами. — Они не могли создать против тебя прецедент.
   
— Кажется, все испытали огромное облегчение, не смотря на то, что вы были уверены, что я из этого выкручусь, — улыбнулся Гарри.
   
Миссис Уизли утирала лицо передником, а Фред, Джордж и Джинни изобразили своего рода военный танец, скандируя:
   
— Он выкрутился, он выкрутился, он выкрутился…
   
— Достаточно! Ну-ка успокойтесь! — улыбаясь, прикрикнул на них мистер Уизли. — Слушай, Сириус, Люциус Малфой был в Министерстве…
   
— Что? — резко спросил Сириус.
   
— Он выкрутился, он выкрутился, он выкрутился…
   
— Эй, вы трое, потише! Да, мы видели, что он говорил с Фуджем на Девятом Уровне, а потом они вместе поднялись в его кабинет. Думбльдор должен знать об этом.
   
— Безусловно, — ответил Сириус. — Не волнуйся, мы скажем ему.
   
— Ну, мне нужно идти, извергающиеся туалеты ждут меня в Бентал Грин. Молли, я буду поздно, заменю Тонкс, но Кингсли должен освободиться к обеду…
   
— Он выкрутился, он выкрутился, он выкрутился…
   
— Хватит уже… Фред… Джордж… Джинни! — прикрикнула миссис Уизли, когда ее муж вышел из кухни. — Гарри, милый, сядь, поешь, а то ведь ты совсем не завтракал.
   
Рон и Гермиона уселись напротив, выглядя более счастливыми, чем в тот день, когда он только прибыл на Гриммолд-Плэйс. И Гарри вновь почувствовал головокружительное облегчение, прерванное случайной встречей с Люциусом Малфоем. Внезапно, мрачный дом показался теплее и гостепреимнее, даже Кричер, засунувший свой хоботообразный нос на кухню узнать, в чем причина всего этого шума, казался не таким отвратительным.
   
— Конечно, если Думбльдор встал на твою защиту, у них просто не осталось возможности признать тебя виновным, — счастливо сказал Рон, раскладывая по тарелкам огромные курганы картофельного пюре.
   
— Да, он вступился за меня, — произнес Гарри и понял, что будет неблагодарно и очень по-детски, сказать: «Но я бы хотел, чтобы он поговорил со мной, или хотя бы взглянул».
   
Как только он об этом подумал, шрам так обожгло болью, что он схватился руками за лоб.
   
— Что случилось? — тревожно спросила Гермиона.
   
— Шрам, — пробормотал Гарри. — Но это ничего… последнее время случается почти постоянно…
   
Никто ничего не заметил; все занялись едой, празднуя счастливое избавление Гарри; Фред, Джордж и Джинни все еще скандировали. Только Гермиона выглядела весьма обеспокоенной, но прежде чем она успела что-то спросить, Рон счастливо произнес:
   
— Спорю, что Думбльдор вернется этим вечером, чтобы отпраздновать с нами.
   
— Не думаю, что у него получится, — ответила миссис Уизли, ставя перед Гарри огромное блюдо жареных цыплят. — Сейчас он действительно очень занят.
   
— ОН ВЫКРУТИЛСЯ, ОН ВЫКРУТИЛСЯ, ОН ВЫКРУТИЛСЯ.
   
— ЗАТКНИТЕСЬ! — заорала миссис Уизли.
   * * *
   
В последующие несколько дней, Гарри не мог не заметить, что в доме № 12 по Гриммолд-Плейс лишь один человек не казался чрезмерно довольным его возвращением в Ховардс. Сириус, услышав новости о результатах слушания, разыграл радость, пожимая Гарри руку и сияя от счастья, в подражание остальным. Но с каждым днем он становился все более угрюмым и немногословным, даже с Гарри, и проводил все больше времени, запершись в спальне матери вместе с Конькуром.
   
— Тебе не надо чувствовать себя виноватым! — сурово произнесла Гермиона, после того, как несколькими днями позже, отскребая заплесневелый буфет на третьем этаже, Гарри поведал ей и Рону о своих чувствах. — Твое место в Хогвардсе, и Сириус это знает. Лично я думаю, что он эгоист.
   
— Это немного жестоко, Гермиона, — нахмурившись, сказал Рон, пытаясь отодрать от пальца прочно прилипший кусочек плесени. — Тебе бы не захотелось остаться в этом доме безо всякой компании.
   
— Но, компания-то у него будет! — парировала Гермиона. — Это ведь штаб-квартира Ордена Феникса, не правда ли? Просто он надеялся, что Гарри останется жить здесь с ним.
   
— Не думаю, что это так, — ответил Гарри, выжимая свою тряпку. — Он не дал бы мне прямого ответа, если бы я спросил его о том, мог бы я остаться или нет.
   
— Просто ему не хотелось раздувать свои надежды еще больше, — благоразумно предположила Гермиона. — И, возможно, он чувствует некоторую вину за то, что какая-то часть его хотела, чтобы тебя отчислили. Тогда бы вы оба стали изгоями.
   
— Прекрати! — воскликнули одновременно Рон и Гарри, но Гермиона лишь пожала плечами.
   
— Подумайте сами, иногда мне кажется, мать Рона абсолютно права, и Сириус путается ты ли это или твой отец, Гарри.
   
— Так ты думаешь, что у него поехала крыша? — гневно спросил Гарри.
   
— Нет, просто считаю, что он слишком долго находился в одиночестве, — просто ответила Гермиона.
   
В этот момент в спальню вошла миссис Уизли.
   
— Все еще не закончили? — спросила она, засунув голову в буфет.
   
— Я думал, ты пришла, чтобы предложить нам устроить перерыв! — горько бросил ей Рон. — Знаешь, от какого количества плесени мы избавились с тех пор, как приехали сюда?
   
— Вы так стремились помочь Ордену, — ответила миссис Уизли. — Так что, можете внести свою лепту, делая штаб-квартиру пригодной для жилья.
   
— Я чувствую себя домовым эльфом, — проворчал Рон.
   
— Ну, теперь, когда ты понял, какое ужасное существование они влачат, может станешь поактивнее в П.У.К.Н.И.! — с надеждой воскликнула Гермиона, когда миссис Уизли вышла из комнаты. — Знаешь, может это неплохая идея показать людям как чудовищно постоянно что-то драить… мы могли бы отскрести Гриффиндорскую комнату отдыха, весь доход пойдет в П.У.К.Н.И, это поднимет сознательность, и наши фонды.
   
— Я поддержу тебя, лишь бы ты заткнулась о П.У.К.Н.И, — раздраженно пробормотал Рон, так, чтобы только Гарри услышал его.
   * * *
   
К концу каникул, Гарри обнаружил, что наяву грезит о Хогвардсе все больше и больше. Он не мог дождаться, чтобы вновь увидеть Хагрида, поиграть в Квидитч, даже просто прогуляться вдоль овощных грядок в оранжерее Гербологии. Все что угодно, лишь бы покинуть этот пыльный, заплесневелый дом, где половина буфетов все еще стояли закрытыми на засов, а Кричер злобно хрипел оскорбления из всех темных углов, хотя Гарри и решил удержаться от высказывания своих мыслей в пределах слышимости Сириуса.
   
На самом деле, жизнь в штаб-квартире анти-Вольдемортовского движения даже близко не оказалась такой интересной захватывающей, как предполагал Гарри. Хотя члены Ордена Феникса постоянно входили и выходили, некоторые оставались перекусить, а другие перекинуться шепотом парой слов — миссис Уизли зорко следила за тем, чтобы дети ничего не услышали (ни Эластичными Ушами, ни обычными). И никто, включая Сириуса, не замечал, что Гарри просто необходимо узнать больше, чем он услышал в ночь приезда.
   
В самый последний день каникул, Гарри сметал помет Хедвиги с верхушки гардероба, когда в спальню вошел Рон, неся пару конвертов.
   
— Список книг пришел, — подбросил он один конверт Гарри, стоящему на стуле. — Наконец-то, я уж решил, что они про них забыли, обычно письма приходят гораздо раньше…
   
Гарри смел последний шарик помета в мусорный мешок и перебросил его через голову Рона в корзину для макулатуры, мгновенно заглотнувшую его и громко рыгнувшую. Он открыл свое письмо, в нем было два куска пергамента: один — с обычным напоминанием о том, что семестр начинается первого сентября, другой — сообщающий о том, какие книги ему понадобятся в наступающем году.
   
— Всего две новых, — сказал он, читая список. — Обычная Книга Заклинаний, Класс 5, Миранды Гошоук, и Теория Оборонительной Магии, Уилберта Слинкхарда.
   
Хрясь.
   
Фред с Джорджем аппарировали прямо возле Гарри, он уже так привык к этому, что даже не упал со стула.
   
— Нам стало интересно, кто это включил в список книжку Слинкхарда? — задушевно произнес Фред.
   
— Потому что это значит, что Думбльдор нашел нового учителя по Защите от Темных Сил, — подсказал Джордж.
   
— Ну, наконец-то, — сказал Фред.
   
— Что ты хочешь сказать? — Гарри спрыгнул со стула позади них.
   
— Ну, мы подслушали Эластичными Ушами разговор мамы и папы пару недель назад, — ответил Фред. — И поняли, что в этом году Думбльдора никак не удавалось найти преподавателя на эту работу.
   
— Не удивительно, учитывая то, что случилось с последними четырьмя, — сказал Джордж.
   
— Одного уволили, один умер, у одного вообще память стерта, а еще один девять месяцев провел в запертом сундуке, — считал Гарри, загибая пальцы. — Да, я понял, что ты хотел сказать.
   
— Что это с тобой, Рон? — спросил Фред.
   
Рон не отвечал, Гарри оглянулся. Рон все еще стоял с открытым ртом, уставясь на письмо из Хогвардса.
   
— Что случилось? — Фред нетерпеливо обошел вокруг Рона и заглянул в письмо из-за его плеча.
   
Рот у Фреда тоже открылся.
   
— Староста? — он недоверчиво смотрел на письмо. — Староста?
   
Джордж прыгнул вперед и, вырвав конверт из рук Рона, перевернул его. Гарри увидел, как что-то ало-золотое упало в ладонь Джорджа.
   
— Только не это, — прошептал Джордж.
   
— Должно быть, это ошибка, — Фред вырвал письмо из цепкой хватки Рона и поднял к свету, словно проверяя водяные знаки. — Никто в здравом уме не сделает Рона старостой.
   
Головы близнецов в унисон повернулись и уставились на Гарри.
   
— Мы думали, что ты это верняк, — сказал Фред таким тоном, словно Гарри каким-то образом надул их.
   
— Мы думали, что Думбльдор обязан выбрать тебя! — негодующе воскликнул Джордж.
   
— Победа в Тримудром и тому подобное! — произнес Фред.
   
— Словно все безумства ополчились против него, — сказал Джордж Фреду.
   
— Да, — медленно проговорил Фред. — Да, с тобой случалось слишком много неприятностей, напарник. Ну, по крайней мере, один из вас получил свои приоритеты по праву.
   
Он шагнул к Гарри, и похлопал его по спине, бросив уничижающий взгляд на Рона.
   
— Староста… масик Ронни — староста.
   
— Ох, мама будет возмущена, — простонал Джордж и, словно значок старосты был заразным, с отвращением отбросил его обратно Рону.
   
Рон, все еще не говоря ни слова, взял значок, несколько секунд внимательно его разглядывал, а потом протянул Гарри, словно беззвучно прося подтверждения того, что он настоящий. Гарри взял его — большое «С» поверх гриффиндорского льва. Он видел такой же на груди Перси в первый свой день в Хогварсе.
   
Дверь с грохотом распахнулась, в комнату ворвалась Гермиона с пылающими щеками и развевающимися волосами. В руке она сжимала конверт.
   
— Вы… вы получили..?
   
Она заметила значок в руках Гарри и завизжала:
   
— Я знала! — она взволнованно размахивала своим письмом. — Я тоже, Гарри, я тоже!
   
— Нет, — Гарри быстро втолкнул значок обратно в ладонь Рона. — Это не я, это Рон.
   
— Это… как?
   
— Рон староста, а не я, — повторил Гарри.
   
— Рон? — челюсть Гермионы отвалилась. — Но… вы уверены? Я хочу сказать…
   
Она покраснела, Рон с вызовом посмотрел на нее.
   
— Мое имя на письме, — сказал он.
   
— Я… — Гермиона была сбита с толку. — Я… ну… вау! Ничего себе, Рон! Это действительно…
   
— Неожиданно, — кивнув, подсказал Фред.
   
— Нет, — произнесла Гермиона, покраснев еще сильнее. — Нет… Рон сделал кучу всего… он правда…
   
Дверь позади них открылась пошире, и в комнату протиснулась миссис Уизли, неся стопку свежевыстиранных мантий.
   
— Джинни сказала, что наконец-то пришел список книг, — она взглянула на конверты, и, положив мантии на кровать, принялась рассортировывать их на две стопки. — Если вы дадите мне их, я поеду в полдень на Диагон-аллею и куплю книги, пока вы будете собираться. Рон, я возьму тебе побольше пижам, эти стали коротки тебе уже на шесть дюймов, просто не вериться, как быстро ты растешь… какой цвет тебе нравится?
   
— Возьми ему красный и золотой, под цвет значка, — ухмыльнулся Джордж.
   
— Под цвет чего? — рассеяно спросила миссис Уизли, скручивая пару коричневых носков и кладя их на стопку Рона.
   
— Его значка, — выдохнул Фред. — Его отличного блестящего нового значка старосты.
   
Его слова не сразу дошли до миссис Уизли, занятой пижамами.
   
— Его… но… Рон, ты ведь не…?
   
Миссис Уизли взвизгнула так же, как Гермиона.
   
— Не могу поверить! Не могу поверить! О, Рон, как чудесно! Прекрасно! Так же как все в семье!
   
— А мы что с Фредом, ближайшие соседи??? — возмущенно воскликнул Джордж, когда его мать, бросилась обнимать своего младшего сына.
   
— Подожди, пока папочка не услышал! Рон, я так тобой горжусь, какие чудесные новости, ты вполне можешь закончить Старостой Колледжа, как Билл и Перси, это только первый шаг! О, что за вещи случаются посреди всего этого хаоса, я просто поражена, о, Ронни…
   
За ее спиной, Фред с Джорджем делали вид, что их тошнит, но миссис Уизли совсем не обращала на них внимания. Обняв Рона за шею, она исцеловала все его лицо, ставшее даже более алым, чем его значок.
   
— Мам… не… мам, возьми себя в руки, — бормотал он, стараясь оттолкнуть ее от себя.
   
Наконец, она оставила его в покое и, задыхаясь, произнесла:
   
— Ну, и что это будет? Мы подарили Перси сову, но у тебя уже есть одна.
   
— Ч-что ты имеешь ввиду? — Рон не мог поверить своим ушам.
   
— Ты же должен получить что-то в награду! — ласково сказала миссис Уизли. — Как насчет новых мантий?
   
— Но мы же уже купили ему несколько, — кисло произнес Фред, искренне сожалея о таком великодушии.
   
— Или новый котел, старый Чарлин заржавел, или новую крысу, ты всегда любил Струпика…
   
— Мам, — с надеждой поинтересовался Рон. — А можно мне новую метлу?
   
Лицо миссис Уизли вытянулось, метлы были очень дороги.
   
— Не самую лучшую! — поспешил добавить Рон. — Просто… просто новую, взамен старой…
   
Миссис Уизли поколебавшись, улыбнулась.
   
— Конечно можно… ну, тогда я пошла, ведь надо же еще и метлу купить. Увидимся позже… маленький Ронни, староста! Не забудь собрать свой сундук… староста…ох, я прямо вся дрожу!
   
Она вновь поцеловала Рона в щеку, громко шмыгнула носом, и заторопилась из комнаты.
   
Фред и Джордж переглянулись.
   
— Ты не обидишься, если мы не станем тебя целовать, а, Рон? — спросил Фред фальшиво обеспокоенным голоском.
   
— Мы можем сделать реверанс, если хочешь, — предложил Джордж.
   
— Ох, заткнитесь, — сморщился Рон.
   
— Или что? — злая усмешка разрезала лицо Фреда. — Ты нас отчитаешь?
   
— Хотелось бы мне посмотреть, как у него получится, — хихикнул Дордж.
   
— А он сможет, если вы не поостережетесь, — зло сказала Гермиона.
   
Фред и Джордж зашлись от смеха, а Рон забормотал:
   
— Брось ты, Гермиона.
   
— Теперь нам надо следить за каждым нашим шагом, Джордж, — Фред притворился, что дрожит от страха. — С этими двумя, по крайней мере…
   
— Да, кажется, наши злоумышленические деньки подошли к концу, — покачал головой Фред.
   
И с еще одним громким хрясь, близнецы дезаппарировали.
   
— Эти двое! — негодующе воскликнула Гермиона, глядя в потолок, из комнаты наверху был слышен гогот Фреда и Джорджа. — Не обращай на них никакого внимания, Рон, они просто ревнуют!
   
— Не думаю, — с сомнением произнес Рон, тоже глядя в потолок. — Они всегда говорили, что только идиоты становятся старостами… но, — добавил он счастливым голосом. — У них никогда не было новых метел! Хотелось бы мне пойти с мамой и выбрать… она никогда не позволит себе Нимбус, но сейчас появились новые Чистомётлы, это было бы круто… да, думаю, стоит пойти и сказать ей, что хочу Чистомётл, просто чтобы она знала…
   
Он стремительно выбежал из комнаты, оставив Гарри и Гермиону наедине. Оказалось, что по какой-то причине, Гарри не хотелось смотреть на Гермиону. Он взял со своей кровати стопку чистых мантий и понес к сундуку.
   
— Гарри? — испытующе спросила Гермиона.
   
— Молодец, Гермиона, — сердечно произнес Гарри, все еще не глядя на нее. — Здорово. Староста. Круто.
   
— Спасибо, — ответила Гермиона. — Эээ… Гарри… могу я на время взять Хедвигу, чтобы рассказать обо всем маме и папе? Они останутся очень довольны… ну, то есть — староста, это что-то действительно для них понятное.
   
— Да, без проблем, — ответил Гарри ужасно сердечным голосом, совсем ему несвойственным. — Бери!
   
Он наклонился к сундуку, укладывая мантии на дно, и сделал вид, что занимается тщательным их осмотром, пока Гермиона, подойдя к гардеробу не позвала Хедвигу. Спустя несколько секунд, Гарри услышал, как дверь закрылась, но остался стоять согнувшись вдвое и прислушиваясь. Ни звука, кроме хихикания пустой картины на стене и корзины для макулатуры, отхаркивающей совиный помет.
   
Он выпрямился и оглянулся. Гермиона ушла вместе с Хедвигой. Гарри поспешил закрыть поплотнее дверь, затем медленно вернулся к кровати и упал на нее, уставясь невидящими глазами на ножки гардероба.
   
Он совсем забыл, что старост избирают на пятом году обучения — он был так обеспокоен, возможностью отчисления, что даже не подумал о том, что значки должны прилететь к определенным людям. Но если бы он даже помнил… если бы даже думал об этом… чего бы ему ожидать?
   
Не этого, произнес маленький правдивый голос внутри его головы.
   
Гарри сморщился и закрыл лицо руками. Он не мог лгать себе; если бы на его пути оказался значок старосты, он скорее ожидал увидеть его на себе, а не на Роне. Делало ли его это таким же высокомерным, как Драко Малфоя? Считает ли он себя лучше всех остальных? Действительно ли верит, что лучше Рона?
   
Нет, дерзко ответил внутренний голос.
   
Так в чем же правда? Удивился Гарри, тревожно исследуя свои чувства.
   
Я лучший в Квидитче, сказал голос. Но я не лучший в чем-то другом.
   
Это была истинная правда — на уроках он был не лучше Рона. А в другое время? Как насчет всех этих рискованных приключений, в которые подали он, Рон и Гермиона с самого начала обучения в Хогвардсе?
   
Ну, Рон и Гермиона по большей части были со мной, сказал голос в голове Гарри.
   
Но не все время, спорил с собой Гарри. Они не помогали мне бороться ни с Беллкой, ни с Реддлем, ни с василиском. Они не избавились бы от всех этих дементоров, в ночь побега Сириуса. Их не было на кладбище, когда вернулся Вольдеморт…
   
Вновь нехорошее чувство захлестнуло его. Я определенно лучше, с негодованием подумал Гарри, я определенно лучше их!
   
Но может быть, спокойно сказал внутренний голос, может буть, Думбльдор выбирает старост, не по количеству опасных ситуаций, в которых они оказывались… может, он выбирает их по другим причинам… У Рона должно быть что-то, чего нет у тебя…
   
Гарри открыл глаза и уставился сквозь пальцы, на когтистые ножки гардероба, вспоминая. Фред сказал: «Никто в здравом уме не сделает Рона старостой…»
   
Гарри выдавил короткий смешок, но тут же подосадовал на себя.
   
Рон же не просил Думбльдора делать его старостой. Это не вина Рона. Стал бы он, Гарри, самый лучший в мире друг Рона, дуться на него из-за значка, смеяться вместе в близнецами за его спиной, только потому, что впервые в жизни, Рон, в чем-то обошел его?
   
На этой-то точке его размышлений, на лестнице и раздались шаги Рона. Гарри встал, поправил очки, и натянул на лицо улыбку, пока Рон протискивался обратно в комнату.
   
— Еле сумел поймать ее! — счастливо воскликнул он. — Она сказала, что возьмет мне Чистомётл, если сможет.
   
— Круто, — Гарри с облегчением услышал, что его голос больше не звучит предательски дружелюбно. — Слушай… Рон…молодец, напарник.
   
Улыбка увяла на лице Рона.
   
— Никогда не думал, что он достанется мне! — сказал он, покачав головой. — Думаю, он должен быть твоим!
   
— Не-а, я приношу столько неприятностей, — сказал Гарри, повторив Фреда.
   
— Да, — сказал Рон. — Ага, я думаю… ну, нам еще нужно собрать сундуки, разве нет?
   
Было просто странно, как это вещи умудряются сами собой разбрасываться по всему дому. Мальчикам потребовалось почти полдня, чтобы отыскать свои книги и принадлежности, и уложить их обратно в школьные сундуки. Гарри заметил, что Рон всюду носится со своим значком старосты, сначала кладет его на прикроватный столик, потом — в карман джинсов, иногда прикладывая его к сложенным мантиям и наслаждаясь результатом сочетания красного и черного. Только когда Фред и Джордж заглянули и предложили прикрепить значок ему на лоб Перманентно Клейким Заклинанием, Рон нежно обернул значок в коричневый носок и запер в сундуке.
   
Миссис Уизли вернулась с Диагон аллеи около шести часов, нагруженная книгами и длинным свертком в толстой коричневой бумаге, который Рон схватил у нее с предвкушающим стоном.
   
— Даже не думай разворачивать его сейчас, люди пришли на обед, и я хочу, чтобы все вы спустились вниз, — сказала она.
   
Но тщетно, стоило ей отвернуться, Рон яростно сорвал бумагу и тщательно исследовал каждый дюйм своей новой метлы с выражением совершеннейшего исступления на лице.
   
Над густо заставленным столом, миссис Уизли повесила алый транспарант:
   
   
ПОЗДРАВЛЯЕМ
   
РОН И ГЕРМИОНА
   
НОВЫЕ СТАРОСТЫ
   
   
Настроение у нее было гораздо лучше, чем на протяжении всех каникул.
   
— Думаю, у нас будет небольшая вечеринка, а не званный ужин, — сказала она Гарри, Рону, Гермионе, Фреду, Джорджу и Джинни, когда они вошли на кухню. — Твой отец и Билл уже в пути, Рон. Я послала им обоим сов, и они очень взволнованы, — добавила она, лучась от счастья.
   
Фред закатил глаза.
   
Сириус, Люпин, Тонкс и Кингсли Шеклболт уже были здесь, а Шизоглаз Хмури приковылял, как только Гарри налил себе усладэля.
   
— Ох, Аластор, я так рада, что ты здесь, — воскликнула миссис Уизли, как только Шизоглазу удалось отделаться от своего походного плаща. — Мы целую вечность ждем тебя… не взглянешь на письменный стол в гостиной, что там? Мы побоялись открывать, там ведь могло быть что-нибудь по-настоящему отвратительное.
   
— Без проблем, Молли…
   
Ярко-голубой глаз Хмури скосился вверх, и пристально уставился сквозь кухонный потолок.
   
— Гостиная… — заворчал он, как сосредоточенный ученик. — Стол в углу? Ага, увидел… ну да, это Боггарт… хочешь, чтобы я поднялся и избавился от него, Молли?
   
— Нет, нет, я сама займусь им попозже, — просияла миссис Уизли. — Выпей что-нибудь, у нас небольшое торжество, — она кивнула в сторону алого транспаранта. — Четвертый староста в семье! — ласково добавила она, потрепав Рона по волосам.
   
— Староста, говоришь? — рявкнул Хмури, нормальный глаз смотрел на Рона, а магический закатился, уставившись внутрь головы.
   
У Гарри возникло неприятное чувство, что он пристально вгляделся в него, а затем переместился на Сириуса и Люпина.
   
— Ну, поздравляю, — сказал Хмури, все еще разглядывая Рона нормальным глазом. — Важные фигуры всегда привлекают неприятности, но я полагаю, Думбльдор решил, что ты сможешь сопротивляться основным видам заклятий, иначе бы тебя не назначил…
   
Рон выглядел довольно испуганно, но был избавлен от трудностей с ответом, прибытием отца и старшего брата. Миссис Уизли была в таком хорошем настроении, что даже не стала жаловаться, увидев, что они притащили с собой Мундунгуса, одетого в длинную неравномерно комковатую шинель, которую он наотрез отказался снять и положить возле походного плаща Хмури.
   
— Ну, думаю, подоспел тост, — сказал мистер Уизли, когда все взяли по напитку, и поднял свой кубок. — За Рона и Гермиону, новых старост Гриффиндора!
   
Рон и Гермиона безумно радовались, что за них выпили, а потом зааплодировали.
   
— А я никогда не была старостой, — сказала Тонкс, когда все, повернувшись к столу, принялись угощаться. С томатно-красными, длиной до талии волосами, она выглядела, как старшая сестра Джинни. — Моя Староста Колледжа сказала, что мне недостает определенных необходимых качеств.
   
— Каких это? — спросила Джинни, жующая запеченный картофель.
   
— Например, способности вести себя хорошо, — ответила Тонкс.
   
Джинни захохотала, а Гермиона не знала смеяться ей или плакать. Поэтому она щедро отглотнула усладэля и закашлялась.
   
— А что насчет тебя, Сириус? — спросила Джинни, хлопая Гермиону по спине.
   
Сириус рассмеялся лающим смехом.
   
— Никто бы не сделал меня старостой, я проводил слишком много времени, шляясь с Джеймсом. Вот Люпин был хорошим мальчиком, у него был значок.
   
— Думаю, Думбльдор надеялся, что я смогу стать сдерживающим фактором для своих лучших друзей, — сказал Люпин. — Надо ли говорить, что я потерпел неудачу.
   
Настроение Гарри внезапно улучшилось. Его отец тоже не был старостой. От сознания этого, вечеринка стала более приятной; испытывая вдвойне нежные чувства ко всем в комнате, он с горкой нагрузил свою тарелку.
   
Рон восторженно описывал свою новую метлу, всем кто соглашался слушать.
   
— …от нуля до семидесяти за десять секунд, неплохо, да? А Комета Два Девяносто только с ноля до шестидесяти, да и то при хорошем попутном ветре.
   
Гермиона со всей убедительностью втолковывала Люпину свою точку зрения на права эльфов.
   
— Я хочу сказать, это очень похоже на сегрегацию оборотней, разве нет? И все это происходит из-за того, что волшебники считают себя лучше остальных созданий…
   
Миссис Уизли как обычно спорила с Биллом из-за его волос.
   
— …получается сразу, и ты лучше смотришься, когда они намного короче, правда, Гарри?
   
— О… я не знаю… — ответил Гарри, слегка встревоженный тем, что его вынудили высказать свое мнение.
   
Он ускользнул к Фреду и Джорджу, кучковавшимся в углу с Мундунгусом.
   
Мундунгус замолчал, заметив Гарри, но Фред подмигнул и поманил Гарри подойти ближе.
   
— Все нормально, — сказал он Мундунгусу. — Гарри можно доверять, он наш финансовый спонсор.
   
— Гляди, что принес нам Дунг, — произнес Джордж, протягивая ладонь, полную сморщенных черных стручков, ужасно гремящих, хотя и неподвижных.
   
— Семена ядовитого щупаличника, — объяснил Джордж. — Они нужны нам для Рвотных подушечек, но они запрещены к свободной продаже, так что нам с трудом удалось достать их.
   
— Десять галлеонов за все, Дунг? — спросил Фред.
   
— Прикиньте, с каким трудом я их достал! — воскликнул Мундунгус, расширив его обвислые, налитые кровью глаза. — Звиняйте, парни, но меньше чем за двадцать не могу.
   
— Дунг у нас любит пошутить, — сказал Фред Гарри.
   
— Ага, его лучшей сделкой было по шесть сиклей за мешочек шишковатых иголок, — произнес Джордж.
   
— Осторожно, — предостерег их Гарри.
   
— Что? Мама ведь занята со Старостой Роном, так что все в порядке.
   
— Но Хмури положил на вас свой глаз, — указал Гарри.
   
Мундунгус нервно оглянулся.
   
— Ладно, чуваки, — проворчал он. — Десять за все, если возьмете прямо сейчас.
   
— Молодчага, Гарри! — восхищенно сказал Фред, когда Мундунгус вывернул свои карманы в протянутые руки близнецов, и поспешно ретировался к еде. — Нам лучше немедля отнести это наверх…
   
Чувствуя легкое беспокойство, Гарри проводил их глазами. Ему пришло на ум, что мистер и миссис Уизли возможно захотят узнать, из каких источников Фред и Джордж финансируют свой Магазинчик Приколов, и в итоге неизбежно узнают. Отдать близнецам свой выигрыш в Тримудром Турнире показалось ему самым логичным решением, но что, если между ними и остальными членами семьи, возникнет такое же отчуждение, как и с Перси. Будет ли тогда миссис Уизли считать, что он ей как сын, если узнает, что это Гарри был причиной начала неподходящей, как она считала, карьеры для Фреда и Джорджа?
   
С ужасной тяжестью вины, Гарри вдруг услышал, как кто-то произнес его имя. Глубокий голос Кингсли Шеклболта поднимался даже над окружающим гвалте.
   
— … почему Думбльдор не сделал старостой Поттера? — спросил Кингсли.
   
— На это у него были свои причины, — ответил Люпин.
   
— Но это было бы просто жестом доверия. По крайней мере, я бы так и сделал, — упорствовал Кингсли. — Особенно после того, что о нем чуть ли не каждый день пишут в «Ежедневном пророке» …
   
Гарри не обернулся, ему не хотелось, чтобы Люпин и Шеклболт поняли, что он их случайно услышал. Поэтому он счел за лучшее вернуться к столу, хотя был совсем не голоден. Удовольствие от вечеринки мгновенно испарилось, и ужасно захотелось оказаться наверху в кровати.
   
Шизоглаз обнюхал остатками своего носа цыплячью ножку, и, очевидно, не обнаружив яда, с остервенением впился в нее зубами.
   
— … ручка из испанского дуба с анти-заклятийным покрытием и встроенным контролем вибрации, — втолковывал Рон Тонкс.
   
Миссис Уизли широко зевнула.
   
— Ну, думаю, что расправлюсь с Боггартом, прежде, чем лягу спать… Артур, не затягивай надолго, хорошо? Покойной ночи, Гарри, милый.
   
Она вышла из кухни. Гарри поставил тарелку и задумался, сможет ли он последовать за ней, не привлекая внимания.
   
— Ты в порядке, Поттер? — рявкнул Хмури.
   
— Ага, в порядке, — соврал Гарри.
   
Хмури сделал большой глоток из своей плоской фляжки, и скосил свой ярко-голубой глаз на Гарри.
   
— Иди сюда. У меня есть для тебя кое-что интересное, — сказал он.
   
Из внутреннего кармана Хмури извлек невероятно обтрепанную волшебную фотографию.
   
— Подлинный Орден Феникса, — прорычал он. — Нашел прошлой ночью, когда рылся в своем запасном плаще-невидимке, вышло, что Подмор так и не вернул мой лучший плащ… Подумал, может, кому захочется посмотреть на это.
   
Гарри взял фотографию. Маленькая толпа людей — кое-кто махал ему, другие поправляли очки.
   
— Это я, — без надобности пояснил Хмури. На картинке он узнавался безошибочно, хотя был не таким седым и с нормальным носом. — А рядом со мной, это Думбльдор, а с другой стороны Дедалус Диггл… это Мэрлин МакКиннон, ее убили через две недели, после съемки, всю ее семью. Это Фрэнк и Элис Лонгоботтомы…
   
Когда Гарри взглянул на Элис Лонгботтом, его желудок тоскливо сжался. Он узнал ее круглое, дружелюбное лицо, хотя никогда с нею не встречался — Элис была точной копией своего сына Невилла.
   
— … бедняги, — прорычал Хмури. — Лучше смерть, чем то, что с ними сделали… а это Эмилин Вэйнс, ты ее знаешь, а вот это, понятно, Люпин… Бенджи Фенвик, его тоже сцапали, мы потом находили его куски… иногда очень далеко от этого места, — добавил он, ткнув в фотографию, чтобы маленькие фотографические люди, стоящие боком в тени, вышли вперед.
   
— Это Эдгар Скелетонс… брат Амелии Скелетонс, они истребили его и его семью, он был великим волшебником… Стургис Подмор, черт побери, совсем еще молоденький… Карадок Диборн, исчез спустя шесть месяцев, его тело мы так и не нашли… Хагрид, конечно же, выглядит в точности так же, как и сейчас…Эльфиас Дож, ты с ним встречался, я уже забыл с каких пор он носить свою дурацкую шляпу… Гидеон Прюуитт, понадобилось пятеро Упивающихся Смертью, чтобы убить его и его брата Фабиана, они сражались, как герои…шевелитесь, шевелитесь же…
   
Маленькие люди на фотографии толкаясь и пихаясь перемещались — те, кто был сзади, теперь оказались спереди.
   
— Это Аберфорс, брат Думбльдора, я видел его только однажды, странный тип… это Доркас Мэдоус, Вольдеморт убил его лично… Сириус, тогда у него были короткие волосы… и…вот и они, разве не интересно!?
   
Голова у Гарри закружилась. Его мать и отец радостно улыбались ему, сидя возле маленького человечка со слезящимися глазами, в котором Гарри безошибочно опознал Червехвоста, предавшего его родителей, раскрыв их местонахождение Вольдеморту и тем, обрекая на смерть.
   
— Ну как? — спросил Хмури.
   
Гарри посмотрел на изрытое оспинами и шрамами лицо Хмури. Несомненно, Хмури наслаждался впечатлением, произведенным на Гарри.
   
— Ага, — Гарри попытался улыбнуться. — Эээ… послушайте, я только что вспомнил, что не упаковал свои…
   
Но изобретать объект, который он не упаковал, не пришлось, Сириус произнес:
   
— Что это у тебя там, Шизоглаз? — и Хмури повернулся к нему.
   
Гарри выскользнул из кухни и быстро взобрался по лестнице, прежде чем кто-нибудь окликнул его.
   
Он не знал, почему именно эта фотография так потрясла его, он и раньше видел изображения своих родителей и, в конце-концов, лично встречался с Червехвостом… но это нахлынуло на него, в самый неожиданный момент… а кому это понравиться…
   
И к тому же, видеть их в окружении всех этих счастливых лиц… Бенджи Фенвика, которого затем находили по частям, Гидеона Прюуитта, умершего, как герой… и Логботтомов, которых свели с ума пытками… и все они счастливо махали ему с фотографии, не зная, что уже обречены… Хмури, пожалуй, мог найти это интересным… Гарри же это встревожило…
   
Он на цыпочках поднялся по лестнице в прихожую, мимо засушенных голов эльфов, но, приблизившись к первому лестничному пролету, услышал шум. Кто-то всхлипывал в гостиной.
   
— Эй? — позвал Гарри.
   
Ответа не последовало, но и всхлипывания не прекратились. Он преодолел последние ступеньки, перепрыгивая через две одновременно, и приоткрыл дверь гостиной.
   
Кто-то съежился у темной стены — палочка поднята вверх, тело сотрясается от рыданий. Растянувшись в пятне лунного света, на ковре лежал Рон, абсолютно мертвый.
   
Казалось, что из легких Гарри выпустили весь воздух, пол уплыл из-под ног, а голову сковал ледяной холод… Рон умер, нет, не может быть…
   
Но уже спустя секунду, этого не может быть… Рон внизу…
   
— Миссис Уизли? — хрипло позвал Гарри.
   
— Р-р-риддикулюс! — всхлипнула миссис Уизли, направив дрожащую палочку на тело Рона.
   
Щелк.
   
Тело Рона превратилось в Билла, распластавшегося на спине, с широко открытыми остекленевшими глазами. Миссис Уизли зарыдала еще сильнее.
   
— Р-риддикулюс! — снова всхлипнула она.
   
Щелк.
   
Тело мистера Уизли сменило Билла, очки перекосились, по лицу стекает струйка крови.
   
— Нет! — простонала миссис Уизли. — Нет… риддикулюс! Риддикулюс! РИД-ДИКУЛЮС!
   
Щелк. Мертвые близнецы. Щелк. Мертвый Перси. Щелк. Мертвый Гарри…
   
— Миссис Уизли просто уйдите отсюда! — закричал Гарри, не отрываясь глядя на свое же мертвое тело на полу. — Позвольте кому-нибудь другому…
   
— Что происходит?
   
Сопровождаемый Сириусом, в комнату вбежал Люпин, за ним приковылял Хмури. Люпин перевел взгляд с миссис Уизли на мертвого Гарри на полу, и мгновенно понял что к чему. Достав свою палочку, он четко и ясно произнес:
   
— Риддикулюс!
   
Тело Гарри исчезло, вместо него в воздух поднялся и завис серебристый шар. Люпин снова повел палочкой, и шар исчез в струйке дыма.
   
— Ох… ох… ох! — зашлась в рыданиях миссис Уизли, закрыв руками лицо.
   
— Молли, — сурово произнес Люпин, подходя к ней. — Молли не надо…
   
В следующую секунду она уже рыдала на плече Люпина.
   
— Моли, это был просто Боггарт, — он успокаивающе погладил ее по голове. — Просто глупый Боггарт…
   
— Я все время видела их всем м-м-мертвыми! — простонала в его плечо миссис Уизли. — Все в-в-время! Это было как н-н-наваждение…
   
Сириус уставился на ковер, где недавно лежал изображавший Гарри Боггарт. Хмури не отрываясь смотрел на Гарри, а тот избегал встречаться с ним взглядом — у него было странное чувство, что магический глаз Хмури внимательно следил за ним с того момента, как он покинул кухню.
   
— Н-н-не говори Артуру, — ловя ртом воздух, попросила миссис Уизли, яростно вытирая глаза манжетами. — Я н-н-не хочу, чтобы он знал…так было глупо…
   
Люпин подал ей платок, и она высморкалась.
   
— Гарри, прости меня. Что ты мог обо мне подумать? — дрожащим голосом спросила она. — Не смогла избавиться от Боггарта…
   
— Не глупите, — Гарри выдавил из себя улыбку.
   
— Просто я т-т-так встревожилась, — слезы снова полились из ее глаз. — Пол с-с-семьи в Ордене, будет ч-ч-чудо, если мы сможет пройти через все это… и П-п-перси с нами не разговаривает… вдруг случиться что-нибудь у-у-ужасное, и мы никогда с ним не п-п-помиримся? А что будет, если Артура и меня убьют, кто п-п-присмотрит за Роном и Джинни?
   
— Молли, хватит, — убедительно произнес Люпин. — Все не так как в прошлый раз. Орден лучше подготовлен, у нас есть стратегия, и теперь мы знаем, что представляет из себя Вольдеморт…
   
Миссис Уизли тихонько пискнула, услышав это имя.
   
— Ох, Молли, ладно, ты, в конце-концов уже не раз слышала его имя… послушай, я не могу пообещать, что все пройдет безболезненно, и никто не сможет это обещать, Молли, но мы гораздо лучше подготовлены, чем в тот раз. Тебя не было в Ордене, ты не поймешь. В тот раз Упивающиеся Смертью превосходили численностью двадцать к одному, и они истребили нас одного за другим…
   
Гарри снова вспомнил фотографию, светящиеся лица своих родителей. Он знал, что Хмури по-прежнему, не отрываясь, следит за ним.
   
— Не волнуйся о Перси, — внезапно произнес Сируис. — Он еще придет. Это только вопрос времени, прежде чем Вольдеморт выступит в открытую, и как только это произойдет, все Министерство прибежит просить у нас прощения. И я уверяю, что с удовольствием приму их извинения, — горько добавил он.
   
— А по поводу того, кто будет присматривать за Роном и Джинни, если вы с Артуром погибните, — мягко улыбнулся Люпин. — Неужели ты думаешь, что мы оставим их умирать от голода?
   
Миссис Уизли робко улыбнулась.
   
— Я сглупила, — пробормотала она, утирая глаза.
   
Но Гарри, закрывавший спустя десять минут дверь своей спальни, вовсе не счел ее глупой. Из головы не шли родители, подмигивающие ему со старой обветшалой фотографии, и не подозревающие, что их жизни, как и жизни многих других, вокруг них, уже подходят к концу. Образ Боггарта, изобразивший по очереди всех членов семьи миссис Уизли трупами, по-прежнему стоял перед глазами.
   
Без предупреждения, шрам на лбу обожгло болью, а живот ужасно скрутило.
   
— Хватит уже, — твердо сказал Гарри, потирая шрам, чтобы отступила боль.
   
— Говорить самому с собой — первый признак безумия, — произнес озорной голос с пустой картины на стене.
   
Гарри его проигнорировал. Сейчас он ощущал себя старше, чем когда-либо в своей жизни, и казалось удивительным, что всего час назад он всерьез беспокоился из-за Магазинчика Приколов и того, кто именно получил значок старосты.
  
  
   
    
Глава 10 Луна Лавгуд
   
   
Гарри отвратительно спал этой ночью. Его родители, скользили во сне туда и обратно, не говоря ни слова, миссис Уизли рыдала над мертвым телом Кричера, приглядывая за Роном и Гермионой с коронами на головах, и вновь Гарри шел по коридору, упирающемуся в запертую дверь. Он проснулся внезапно от острой боли, пронзившей шрам, и обнаружил, что Рон уже оделся и разговаривает с ним.
   
— …лучше поторопись, мама носиться, как ракета, говорит, что мы опаздываем на поезд…
   
В доме царила суматоха. Из того, что Гарри услышал, пока на полной скорости одевался, стало ясно, что Фред с Джорджем заколдовали свои сундуки, чтобы те без их участия слетели вниз по лестнице, в результате они врезались прямо в Джинни и столкнули ее с лестницы, так что та пролетела два лестничных пролета; миссис Блэк и миссис Уизли вопили из всех сил:
   
— ОНА ВЕДЬ МОГЛА СЕРЬЕЗНО ПОКАЛЕЧИТЬСЯ, ВЫ, ИДИОТЫ…
   
— ГРЯЗНЫЕ УБЛЮДКИ, ПОЗОРЯЩИЕ ДОМ МОИХ ОТЦОВ…