1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
     

10-535    

     

     

Если б то Лаертид с Диомедом, в  сраженьях могучим,    

Цельнокопытных коней из троянского  стана пригнали!    

Только я сильно в душе за аргивских  вождей опасаюсь,    

Не пострадали ль они, меж троянцев  поднявши тревогу".    

Слова старик не окончил, как оба  вождя прилетели.    

     

     

10-540    

     

     

Тотчас они соскочили на землю и все  их, ликуя,    

Правой рукой привечали и медоточивою  речью.    

Первый расспрашивать начал их Нестор,  наездник Геренский:    

"Ты нам скажи, Одиссей  знаменитый, ахейская слава,    

Как лошадей вы достали? В толпу ли  троянцев проникли,    

     

     

10-545    

     

     

Или бессмертный какой, вам навстречу  идя, подарил их,    

Солнца лучам светозарным они  совершенно подобны!    

Я завсегда обращаюсь с троянцами;  празно, надеюсь,    

Я не стою пред судами, хотя и седой  уже воин;    

Но я таких лошадей не видал, не  приметил доныне!    

     

     

10-550    

     

     

Бог, без сомненья, навстречу  явившийся, вам даровал их:    

Ибо вас любит обоих Зевес, облаков  собиратель,    

И синеокая дочь Эгидодержавного  Зевса".    

И, отвечая ему, Одиссей многоумный  промолвил:    

"Нестор, потомок Нелея, великая  слава ахейцев!    

     

     

10-555    

     

     

Бог, если б он пожелал, лошадей и  получше бы этих    

Мог нам легко подарить, так как  вечные боги всесильны.    

Эти же кони, старик, о которых меня  вопрошаешь,    

Внове пришли из Фракии; царя,  управлявшего ими,    

Храбрый убил Диомед, с ним –  двенадцать товарищей ратных;    

     

     

10-560    

     

     

Счетом тринадцатым пал соглядатай,  настигнутый нами    

Близь кораблей углубленных.  Лазутчиком к нашему войску    

Гектор отправил его и другие  советники Трои".    

Так говоря, он погнал через ров  лошадей быстроногих,    

Сердцем ликуя; за ним, веселясь,  перешли и другие.    

     

     

10-565    

     

     

Вскоре достигли они крепкозданной  палатки Тидида    

И лошадей привязали скроенными гладко  ремнями    

К яслям просторным, где прочие все  Диомеда стояли    

Цельнокопытные кони, питаясь пшеницею  сладкой.    

А Лаертид взял покрытые кровью  доспехи Долона    

     

     

10-570    

     

     

И на корму положил в ожидании жертвы  Афине.    

Оба героя затем погрузились в широкое  море, обильный    

Пот отмывая на голенях, бедрах  могучих и шее.    

После ж того как морская волна от  обильного пота    

Кожу очистила их и сердце в груди  оживила,    

     

     

10-575    

     

     

В гладкие ванны они перешли и водой  обливались.    

Кончив купанье и тело блестящим  намазавши маслом,    

Сели за ужин они – и вино возливали  Афине    

Сладкое столь же, как мед, из  наполненной черпая чаши.    

     

     

* * *ПЕСНЬ ОДИННАДЦАТАЯ

  Подвиги Агамемнона    

     

     

С ложа восстала Заря и с прекрасным  рассталась Тифоном,    

Свет собираясь нести и бессмертным, и  смертнорожденным.    

Зевс ниспослал к кораблям  быстроходным ахейского войска    

Неодолимую Распрю, державшую знаменье  брани.    

Стала она перед черным большим  кораблем Одиссея,    

     

     

11-5    

     

     

Средним из всех, чтоб ее на обоих  концах было слышно,    

Как у палаток Аякса, дитяти царя  Теламона,    

Так и палаток Ахилла: и тот и другой  поместили    

С краю свои корабли, полагаясь на  силу и доблесть.    

Став посредине меж ними, богиня  воскликнула громко    

     

     

11-10    

     

     

Голосом зычным и страшным и каждому в  сердце ахейцу    

Буйную силу вдохнула и страсть  воевать и сражаться.    

И показалась война им внезапно милей  возвращенья    

На кораблях углубленных в любезную  отчую землю.    

Крикнул тогда и Атрид, повелев  опоясаться в битву    

     

     

11-15    

     

     

Детям ахеян, и сам стал в блестящую  медь облачаться.    

Прежде всего наложил он на голени  латы ножные,    

Дивные видом; они на серебряных  пряжках держались.    

Панцирь затем закрепил вкруг могучей  груди. Этот панцирь    

В прежнее время Кинир подарил ему в  память, как гостю.    

     

     

11-20    

     

     

Ибо до слуха Кинира на Кипре молва  долетела,    

Ради чего на судах аргивяне под Трою  собрались;    

Панцирь тогда подарил он, царю  аргивян угождая.    

Десять в том панцире было полос из  чернеющей стали,    

Двадцать полос оловянных, двенадцать  из золота было.    

     

     

11-25    

     

     

Иссиня-темные змеи на панцире к шее  тянулись,    

По три с обеих сторон, точно радуга,  что Олимпиец    

В туче своей укрепляет, как знаменье  смертнорожденным.    

После того через плечи властитель  Атрид перекинул    

Меч, золотыми сверкавший гвоздями, в  ножны заключенный    

     

     

11-30    

     

     

Из серебра; золотая их перевязь  плотно держала.    

Взял он прекрасный свой щит,  укрывающий мужа, тяжелый;    

Десять изогнутых медных полос этот  щит окружали,    

И между ними виднелись из олова  выпуклин двадцать    

Белых, а в самой средине – одна из  чернеющей стали.    

     

     

11-35    

     

     

С краю тот щит был увенчан свирепо  глядящей Горгоной,    

Страшной для взора, и Трепет и Страх  с нею рядом виднелись.    

Из серебра прикреплялась к щиту  рукоять, на которой    

Иссиня-темный дракон наверху  извивался трехглавый;    

Головы, вместе сплетаясь, из шеи  одной вырастали.    

     

     

11-40    

     

     

Выпуклый шлем на себя он надел с  четырьмя ободками,    

С конскою гривой и гребнем, вверху  колебавшимся грозно.    

Два он взял крепких копья,  заостренною медью обитых,    

И далеко до небес восходило сиянье от  меди.    

Громом тогда потрясли и Паллада Афина  и Гера    

     

     

11-45    

     

     

В славу того, кто царил над Микеною  златообильной.    

Тою порой полководцы, отдав  приказанье возницам    

В должном порядке держать колесницы  от рва недалеко,    

Сами в оружии бранном вперед  устремились поспешно,    

И несмолкаемый гомон поднялся еще до  рассвета.    

     

     

11-50    

     

     

Конных с трудом обогнав, пехотинцы у  рва поместились,    

И, отставая слегка, подвигались во  след колесницы.    

Зевс Громовержец меж ними зловещее  поднял смятенье    

Капли кровавой росы из эфира на землю  роняя:    

Много отважных голов захотел он в Аид  ниспровергнуть.    

     

     

11-55    

     

     

В свой же черед ополчались троянцы по  скату долины    

Вкруг исполинского Гектора,  Полидамаса героя,    

Также Энея, Кто войском троянцев как  бог почитался,    

Трех сыновей Антенора, Полиба, вождя  Агенора    

И молодого бойца Акамаса, подобного  богу.    

     

     

11-60    

     

     

Гектор стал в первом ряду, со щитом  равномерно-округлым.    

Как иногда из-за тучи звезда роковая  проглянет,    

Ярко блеснет и опять же за темную  скроется тучу:    

Так и стремительный Гектор, давая войскам  приказанья,    

То средь передних бойцов, то средь  задних на миг появлялся.    

     

     

11-65    

     

     

Медью он весь пламенел, точно молния  Зевса Кронида.    

Словно жнецы, что иду полосою пшеницы  иль жита,    

Друг против друга навстречу, на поле  богатого мужа,    

И перед ними валятся охапки густые  колосьев:    

Так аргивяне и Трои сыны, нападая  взаимно,    

     

     

11-70    

     

     

Смерть разносили; никто о погибельном  бегстве не думал.    

Близко лицом они бились к лицу и, как  волки, бросались.    

Распря, причина страданий, взирая на  них, веселилась;    

Только одна из бессмертных она  находилась в сраженьи,    

Боги же прочие все, удалившись от  боя, спокойно    

     

     

11-75    

     

     

В светлых сидели дворцах, там, где  каждому богу отдельно    

Дивный построен чертог средь глубоких  ущелий Олимпа.    

Все обвиняли они облаков собирателя  Зевса    

В том, что троянскую рать порешил  возвеличить он славой.    

Только Отец пренебрег их словами.  Ушедши далеко,    

     

     

11-80    

     

     

Сел он от всех в стороне и один своей  славой гордился,    

Глядя на город троянцев, на флот  быстроходный ахеян,    

На пламеневшую медь, на героев, что  гибнут и губят.    

Долго, покуда светало и день  разрастался священный,    

Сыпались стрелы с обеих сторон и  валились герои.    

     

     

11-85    

     

     

А с приближением часа, когда  приступает к обеду    

Муж дровосек на горе, ибо, лес  подрубая высокий,    

Руки его притомились, душой овладела  усталость,    

И разгорелося в сердце желание  сладостной пищи, –    

Славные дети ахеян отважно прорвали  фаланги,    

     

     

11-90    

     

     

Вдоль по рядам окликая друг друга. И  царь Агамемнон    

Бросившись первый, убил Бианора,  начальника войска,    

Вместе с возницей его, Оилеем,  наездником резвым.    

Тот, соскочив с лошадей, устремился  навстречу Атриду.    

Но, как рванулся вперед, сын Атрея  копьем заостренным    

     

     

11-95    

     

     

Прямо сразил его в лоб; не  препятствовал шлем меднотяжкий,    

Но через шлем острие пролетело и  кость проломило,    

Мозг сотряхнулся внутри, и смирился  порыв Оилея.    

Вскоре властитель мужей Агамемнон  покинул их трупы,    

Голой белевшие грудью, – с обоих  совлек он хитоны, –    

     

     

11-100    

     

     

И устремился вперед, чтобы Иса  повергнуть с Антифом,    

Двух от Приама рожденных законного  сына с побочным,    

Бывших в одной колеснице. Побочный в  ней правил конями,    

Рядом в оружьи стоял и сражался Антиф  благородный.    

Некогда, пасших овец, их забрал на  прогалинах Иды,    

     

     

11-105    

     

     

Гибкой лозою связав, Ахиллес, но дал  волю за выкуп.    

Царь Агамемнон, герой, облеченный  обширною властью,    

Иса ударил копьем прямо в грудь под  сосцом, и Антифа    

Острым мечом поразил подле уха и  сверг с колесницы.    

Быстро с обоих совлек он доспехи  прекрасные брани,    

     

     

11-110    

     

     

Ибо узнал их, видав уже раз близ  судов быстроходных,    

В день, как с Идейских высот их  привел Ахиллес быстроногий.    

Точно как лев проникает в убежище  лани проворной,    

И, захватив ее нежных детей в свои  крепкие зубы,    

Кости дробит им легко и лишает их  жизни веселой,    

     

     

11-115    

     

     

Мать им не может помочь, даже если б  вблизи находилась,    

Ибо сама в это время бессильною  дрожью объята    

И без оглядки бежит от неистовства  мощного зверя    

Мимо дубов, чрез кусты, задыхаясь,  покрытая потом:    

Так не могли и троянцы от смерти  спасти Приамидов,    

     

     

11-120    

     

     

Ибо и сами они перед войском ахеян  бежали.    

После того он пошел на Пизандра с  бойцом Гипполохом,    

Двух сыновей Антимаха, отважного  сердцем. Когда-то    

Золото взяв у Париса, подкупленный  даром блестящим,    

Более всех помешал он Елену вернуть  Менелаю.    

     

     

11-125    

     

     

Ныне его сыновей захватил Агамемнон  владыка,    

Бывших в одной колеснице и правивших  вместе конями.    

Тотчас блестящие вожжи из трепетных  рук ускользнули.    

Оба застыли, когда Агамемнон, как  лев, появился.    

Из колесницы взмолились они, упав на  колени:    

     

     

11-130    

     

     

"Жизнь подари нам, Атрид, и  достойный получишь ты выкуп.    

Много сокровищ лежит в чертоге царя  Антимаха,    

Золота много и меди, чеканного много  железа.    

С радостью даст от всего наш отец  тебе выкуп бесценный,    

Если узнает, что мы на судах  обретаемся живы".    

     

     

11-135    

     

     

Слезы ручьем проливая, царя они так  умоляли    

Медоточивою речью, но горькому вняли  ответу:    

"Если вы дети того Антимаха,  отважного сердцем,    

Кто обратился когда-то к собранью  троянцев с советом    

Не отпустить к аргивянам, но тут же  убить Менелая,    

     

     

11-140    

     

     

С вестью пришедшего в Трою с  божественным сыном Лаерта,    

То за бесславную дерзость отца вы  заплатите ныне".    

Так он сказал и Пизандра во прах с  колесницы низвергнул,    

В грудь поразивши копьем, и тот  грохнулся навзничь на землю,    

А Гипполох соскочил, но его на земле  умертвил он,    

     

     

11-145    

     

     

Руки мечом отрубил и с размаху рассек  ему шею,    

После толкнул, что колоду, и тот чрез  толпу покатился.    

Мертвых покинул Атрид, а за ним  остальные ахейцы    

Все устремились туда, где стеснились  фаланги троянцев.    

Пещие пещих губили, бежавших помимо  желанья,    

     

     

11-150    

     

     

Конные резали конных блистающей  острою медью.    

Пыль поднялась над землей из-под  звонких копыт лошадиных    

Но Агамемнон Атрид неустанно  преследовал войско,    

Сам убивая мужей и ахеян других  побуждая.    

Точно на девственный лес  истребительный падает пламень,    

     

     

11-155    

     

     

Ветер закрутит его и разносит по всем  направленьям,    

С корнем валятся кусты, вырываемы  силой пожара:    

Так под рукой Агамемнона головы  наземь валились    

Быстро бегущих троянцев. И много  коней крутошеих    

По полю мчалось, со звоном влача  колесницы пустые,    

     

     

11-160    

     

     

О беспорочных возницах скорбя. Те же  в прахе лежали    

Мертвые, коршунам хищным отныне  милей, чем супругам.    

Гектора Зевс той порой удалил и от  стрел и от пыли,    

От мужегубной резни, от смятения  битвы и крови.    

Сын же Атрея, взывая к своим, за  троянцами гнался.    

     

     

11-165    

     

     

В город спасаясь, они по долине к  смоковнице мчались    

Мимо гробницы потомка Дарданова,  древнего Ила.    

Но Агамемнон властитель преследовал  их неустанно,    

Зычно крича, и в крови обагрял  непобедные руки.    

А добежавши до Скейских ворот и  достигнувши дуба,    

     

     

11-170    

     

     

Стали троянцы недвижно, мужей  остальных поджидая.    

Те посредине долины бежали, как будто  коровы,    

Если рассеет их лев, нападая средь  сумрака ночи;    

Все убегут, но одну настигает  жестокая гибель;    

В мощные зубы схватив, он сперва  раздробит ей затылок,    

     

     

11-175    

     

     

После горячую кровь и всю  внутренность жадно проглотит:    

Так Агамемнон Атрид, умерщвляя  последнего мужа,    

Неутомимо их гнал и бежали они в  беспорядке,    

Падая наземь с коней под рукою  могучей Атрида,    

Навзничь и ниц; вкруг себя бушевал он  с копьем заостренным.    

     

     

11-180    

     

     

Мало уже оставалось ему, чтоб  добраться до Трои    

И до высокой стены; вдруг отец и  людей и бессмертных    

Сел на вершине Идейской горы,  изобильной ключами.    

С неба на землю сойдя, взял он молнию  в сильные руки    

И златокрылой Ириде сказал, чтобы с  вестью помчалась:    

     

     

11-185    

     

     

"В путь отправляйся Ирида и  Гектору слово поведай.    

Как бы он долго ни видел владыку  народов Атрида    

Бьющимся в первых рядах и разящим  фаланги троянцев,    

Пусть не вступает в сраженье, а  только других побуждает    

С войском враждебных мужей  состязаться в губительной битве.    

     

     

11-190    

     

     

После ж, едва Агамемнон, копьем иль  стрелой пораженный,    

На колесницу взберется, я Гектора  силой одену,    

Пусть убивает, пока не подступит к  судам оснащенным,    

Солнце пока не зайдет и священный не  спустится сумрак".    

Так он сказал. Ветроногая не  отказалась Ирида,    

     

     

11-195    

     

     

Быстро с Идейских высот в Илион  полетела священный    

И богоравного Гектора, сына Приама,  героя    

На лошадях густогривых, на крепкой  нашла колеснице.    

Ставши вблизи, быстроногая слово  сказала Ирида:    

"Гектор, сын храбрый Приама,  Зевесу по мудрости равный!    

     

     

11-200    

     

     

Зевс Олимпиец к тебе ниспослал меня с  вестью такою:    

Как бы ты долго ни видел могучего  сына Атрея,    

Бьющимся в первых рядах и разящим  фаланги троянцев,    

Сам от борьбы воздержись, лишь других  побуждай своей речью    

С войском враждебных мужей  состязаться в губительной сече.