1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 
словесным, но
влиянием Тишины,
которая на­чинала
пропитывать
ум спрашивающего.

В
своих разъяснениях
Шри Бхагаван
твердо при­держивался
конечной истины,
которую признает
толь­ко джняни,
а
именно — он
оставался
верным принци­пу,
что, будучи по
ту сторону
различий, джняни
не
име­ет
связей и поэтому
никого не называет
своим учеником;
но его безмолвная
Милость, действующая
на ум, давала
тому возможность
искать для себя
на­иболее
подходящие
«другие методы»
своего развития,
как уже было
сказано при
разговоре о
тех, кто просто
старался подчиниться
и сохранять
ум в покое. В
сло­весных
предписаниях
необходимости
не было. Каждый
получал помощь,
соответствующую
его природе,
про­порционально
своему пониманию
и преданности.
«Ми­лость Гуру
подобна океану.
Тот, кто пришел
с чашкой, сможет
наполнить
только ее. Бесполезно
сетовать на
скупость океана.
Чем больше
сосуд приходящего,
тем больше он
сможет унести
с собой. Все
полностью
за­висит от
него».

Пожилая
француженка,
мать одного
из преданных,
как-то посетила
Ашрам. Она не
понимала и не
стре­милась
понять философию,
но после визита
стала ис­кренней
католичкой,
хотя раньше
была ею лишь
но­минально;
и она признала,
что это изменение
про­изошло
благодаря
влиянию Шри
Бхагавана.
События, подобные
этому, в большей
степени составляли
дава­емое Махарши
обучение, нежели
словесные
толкова­ния.

Могло
также случиться,
что постоянно
возрастаю­щая
Милость Шри
Бхагавана со
временем привязы­вала
к нему почитателей
более крепко
и таким об­разом
готовила
их сердца для
вичары
посредством
преданности.
Не только почитатели,
но также и более
случайные
посетители
ощущали, каким
мягким, каким
лучезарным
стало его лицо
в последние
годы. Через
Любовь он вел
к Знанию, так
же, как вичара
вела
через Знание
к Любви. Преданность
ему поворачивала
ум вовнутрь,
к Атману,
который он
проявил, так
же, как
поиск Атмана
внутри пробуждал
неограниченную
любовь Атмана,
проявленного
в нем.

Один
преданный
выразил это
так: «Смотришь
на его лицо,
такое овладевающее
вниманием,
такое не­вероятно
милостивое
и такое мудрое
и, тем не менее,
с невинностью
новорожденного
младенца, — он
знает всё, что
существует
для познания.
Иногда вибрация
на­чинается
в Сердце — Бхагаван
— это ядро моего
бытия
приняло
форму, мое
собственное
воплощенное
серд­це —
Кто я? — И таким
образом любовь
ведет к ис­следованию»
*.

Это
было необычным
для Учителя
— открыто опи­сывать
технику садханы
словесно
и письменно,
как практиковал
Шри Бхагаван.
Это делалось
потому, что
такая техника
становилась
эффективной
только тогда,
когда передавалась
пользователю
ее как упадеша
сво­его
Гуру. Нововведение
Шри Бхагавана
в этом вопросе
начиналось
с различной
точки зрения
на доступность
вичары:
может ли быть
доступной
какая-либо
садхана,
если
она персонально
не предписана
Гуру?

Шри
Бхагаван сам
подтвердил
всеобщую тради­цию,
что техника
садханы
имеет
силу только
в том случае,
если она предписана
Гуру. На вопрос,
принесут ли
человеку пользу
мантры,
подобранные
кое-как, Ма­харши
ответил: «Нет,
он должен быть
посвящен в
них».

Почему
же тогда он
открыто объяснял
вичару
и
иногда даже
отсылал посетителей
к письменным
разъ­яснениям
в своих книгах?
Единственный
ответ состоит
в том, что он
был более чем
Гуру для тех
немногих, кто
имел возможность
физически
достичь его
в Ти­руваннамалае.
Он был наделен
Полномочиями,
и он давал санкцию.
В этот духовно
темный век,
когда мно­гие
ищут, а Гуру —
очень редок
и труднонаходим,
Бха­гаван Сам
принял на Земле
форму Садгуру,
Истинного
Учителя,
Божественного
Руководства
для тех, кто
внут­ренне
повернулся
к нему. Он провозгласил
садхану
до­ступной
всем, кто посредством
его Милости
найдет ее приемлемой
для себя.

На
использование
вичары
не
было ограничений
не только для
посетителей
Тируваннамалая,
но и для ин­дуистов
в целом. Учение
Шри Бхагавана
— это сущ­ность
всех религий,
оно явно провозгласило
то, что было
скрыто. Адвайта,
доктрина
недвойственности,—
центральный
постулат даосизма
и буддизма, а
докт­рина
Внутреннего
Гуру есть учение
«Христос внутри
вас» *,
восстановленное
со всей полнотой
его пони­мания.
Вичара
проникает
к окончательной
истине ис­ламской
веры, или шахаде,
что
нет бога, кроме
Бога, — что нет
«я», кроме Я.
Шри
Бхагаван был
выше раз­личий
между религиями.
Священные
писания индуиз­ма
были доступны
ему, поэтому
он читал их и
разъ­яснял
согласно их
терминам, но
он мог оперировать
и терминами
других религий,
когда его спрашивали.
Садхана,
которую
он предписывал,
не зависела
от ка­кой-либо
религии. Не
только индуисты
приходили к
нему, но буддисты,
христиане,
мусульмане,
иудеи, пар­сы,
и он никогда
не ожидал от
кого-либо изменения
религии.
Преданность
Гуру и прилив
его Милости
ве­дут
к углублению
реальности
каждой религии,
а Са­мо-исследование
— к окончательной
Истине, лежа­щей
позади всех
религий.
Глава
15
Почитатели
В
целом почитатели
были самыми
обычными людьми.
Ни в коем случае
их нельзя считать
учеными или
интеллектуалами.
Фактически
нередко случалось,
что кое-кто,
интеллектуально
захваченный
своими те­ориями,
не имел успеха
в осознании
живой Истины
и
уходил,
в то время как
некий простой
человек хотел
остаться и
поклоняться
и, благодаря
своей искренно­сти,
удостаивался
Милости Бхагавана.
Поскольку
са­мо-исследование
называют
джняна-марга,
Путем
Зна­ния, то
иногда считается,
что лишь интеллектуалы
мо­гут следовать
ему, однако
здесь подразумевается
понимание
сердца, а не
теоретическое
знание. Теоре­тическое,
или доктринальное,
знание может
служить помощью,
но с равным
успехом может
оказаться и
препятствием.

Шри
Бхагаван писал:
«В чем польза
от учености
тех, кто не пытается
стереть предначертания
Судьбы, вопрошая
„Откуда родились
мы, знающие
их?” Они уподобили
себя патефону.
Кто они еще, о
Аруначала?
Неученые спасаются
скорее, чем те,
чье эго не
сми­рилось,
несмотря на
их ученость»
(Дополнение
к со­рока стихам,
стихи 35 — 36). Эти
слова о стирании
предначертаний
Судьбы относятся
к индуистскому
по­ниманию
судьбы человека,
записанной
на его лбу, и
означают,
следовательно,
то же, что и выход
за пре­делы
его кармы.
Они
являются дальнейшим
подтвер­ждением
уже сказанного
в главе 5, что
доктрина судь­бы
не убирает
возможность
усилия или, на
самом деле,
необходимость
его.

Ученость
сама по себе
не порицалась,
также как не
осуждались
материальное
богатство и
психические
силы; только,
и одинаково
ко всем трем,
осуждалось
желание их и
озабоченность
ими, так как
эти цели

			

			Муруганар
			

			Садху
			Аруначала
(Мэйджер
			Чадвик)
			

			Рамасвами
			Пиллай
			

			С. С. Коган
			Некоторые
			из выдающихся
			ашрамитов

ослепляют
человека и
отвлекают от
истинной Цели.
Психические
силы, как утверждается
в уже цитирован­ном
древнем тексте
*,
напоминают
веревки для
свя­зывания
зверя. То, что
требовалось,
так это искрен­ность,
а не блеск;
понимание, а
не теория; смирение,
а не
ментальная
гордость. Каждый
мог видеть это,
осо­бенно когда
в Холле пели
песни, замечая
поверхно­стный
интерес, который
Шри Бхагаван
мог про­явить
к какой-нибудь
знаменитости,
и сияние его
Милости, изливающееся
на человека,
поющего с ис­тинной
преданностью,
пусть даже и
с небольшим
ма­стерством.

Конечно,
среди почитателей
преобладали
индуисты,
но было также
много и других.
Никто не сделал
боль­ше для
распространения
в мире знания
о Шри Бха­гаване,
чем Поль Брантон
своей книгой
«Поиски в скрытой
Индии».

Среди
постоянно
проживающих
в Ашраме или
око­ло него
в последние
годы земной
жизни Шри Бха­гавана
были Мэйджер
Чадвик, крупный,
военной вы­правки
и доброжелательный,
с гремящим
голосом; миссис
Тальяркхан,
из парсов, с
властным характером
и внешностью
дамы большого
света; С. С. Коган
из Ирака, спокойный
и ненавязчивый;
доктор наук
Хафиз Саид,
отставной
профессор
персидского
языка, с ка­ким-то
старинным
очарованием
мусульманской
ари­стократии.
Посетители
приходили на
длительные
или короткие
периоды из
Америки, Франции,
Германии, Голландии,
Чехословакии,
Польши, из многих
стран.

Вишванатхан,
один из младших
родственников
Шри Бхагавана,
пришел в 1923 году
девятнадцатилет­ним
юношей и остался.
Это было не
первое его
посещение, но
как только он
вошел в Холл,
Шри Бхагаван
спросил его:
«Вы решили уйти
от своих роди­телей?»

Вопрос
был признанием
того, что на
этот раз Виш­ванатхан
пришел, чтобы
остаться. Юноша
признался, что,
подобно самому
Шри Бхагавану,
он просто на­писал
записку, не
упоминая, где
его теперь
искать. Шри
Бхагаван заставил
беглеца написать
письмо, но во
всяком
случае отец
догадался, куда
исчез сын, и
пришел обсудить
это. Отец непредубежденно
смотрел на
случившееся.
Он уже слышал
яркие рассказы
о Сва­ми, но знал
его только как
одного из младших
род­ственников
в те дни, когда
тот был Венкатараманом.
И, конечно,
с трудом представлял
его Божественным.
Оказавшись
в святом Присутствии,
тело отца юноши
затрепетало
от благоговения,
и он упал ниц,
прежде чем
осознал, что
случилось.

«Я не
вижу прежнего
Венкатарамана
здесь!» — во­скликнул
он.

И Шри
Бхагаван засмеялся:
«О, тот парень!
Он ис­чез давно».

Говоря
с Вишванатханом
в своей обычной
юмо­ристической
манере, Шри
Бхагаван однажды
сказал: «Когда
вы ушли из дома,
то, по крайней
мере, знали
санскрит; когда
я ушел, то не
знал ничего».

Были
также и другие
ученики, знавшие
санскрит и
изучившие
Писания, а среди
них отставной
профес­сор
Венкатарамиах,
который жил
как садху
и
несколько
лет вел дневник
событий в Ашраме,
и школьный
учитель Сундареш
Айяр, уже упоминавшийся,
про­должавший
работать по
специальности
в Тируванна­малае.

В
том же году,
что и Вишванатхан,
пришел и Му­руганар,
один из крупнейших
тамильских
поэтов. Шри
Бхагаван сам
иногда ссылался
на его поэмы
или читал их
вслух. Именно
он собрал вместе
«Сорок стихов»
и составил
книгу из них,
а также написал
знаменитый
тамильский
комментарий
к ним. Музыкант
Рамасвами Айяр
является еще
более ранним
почитателем.
Старше Шри
Бхагавана по
возрасту, он
впервые пришел
к нему в 1907 году.
Он сочинил
прекрасные
песни, восхва­ляющие
Учителя.

Рамасвами
Пиллай пришел
юношей прямо
из кол­леджа
в 1911 году и остался.
Подобно Вишванатхану
и Муруганару,
он жил как садху.
Но
в его случае
Путь проходил,
пожалуй, через
преданность
и служение.
Од­нажды в 1947
году во время
ежедневной
прогулки на
гору Шри Бхагаван
повредил ногу
о камень. На
сле­дующий
день Рамасвами
Пиллай, уже
поседевший,
но еще крепкий,
отправился
делать ступеньки
и тропу вверх
по горному
склону. Он работал
в одиночку, с
рассвета до
заката, день
за днем, пока
не закончил
тропу, края
твердо закрепил
камнем, на плоской
скаль­ной
поверхности
вырубил ступени,
устроив их и
там, где был
земляной склон.
Тропа была
проложена как
следует и тщательно,
так основательно,
что муссонные
ливни не смыли
ее до сих пор;
но она и не
ремон­тировалась,
потому что
вскоре после
того, как была
закончена,
ухудшающееся
здоровье Шри
Бхагавана
вы­нудило
его прекратить
прогулки на
Гору.

Ранга
Айяр, старый
школьный приятель,
уже упо­минавшийся
ранее, никогда
постоянно не
жил в Ти­руваннамалае,
но он и его семья
привыкли к
частым посещениям.
Он учился со
Шри Бхагаваном
в одном классе,
играл и боролся
с ним и всегда
пользовался
большой свободой
в разговорах
и шутках. Когда
Ранга Айяр в
самом начале
жизни Махарши
в пещере Ви­рупакша
пришел посмотреть,
похож ли его
старый друг
на Свами, он
сразу осознал,
что стоит перед
Боже­ством.
Другое дело
его старший
брат, Мани. Он
стоял, презрительно
глядя на юного
Свами, которого
раньше знал
как младшего
по школе. Шри
Бхагаван ответил
взглядом, и под
его влиянием
Мани упал. После
этого он тоже
стал преданным.
Один из сыновей
Ранга Айяра
написал большую
поэму на тамили,
прослав­ляющую
«брак» Шри
Бхагавана с
Божественным
Зна­нием.

Большую
часть «Евангелия
Махарши» составляют
разговоры
с эмигрантом
из Польши, М.
Фридманом *.
Две американки
польского
происхождения
— хорошо известные
фигуры в Ашраме.
Когда миссис
Ной должна
была вернуться
в родную Америку,
она не могла
удер­жаться
от слез. Шри
Бхагаван утешал
ее: «Почему вы
плачете? Я с
вами, куда бы
вы ни ушли».

Это верно
для всех почитателей
Бхагавана. Он
всег­да с ними.
Если они вспоминают
его, он будет
вспо­минать
их. Даже если
они забудут
его, он не забудет
их. Тем не менее,
услышать это,
обращенное
к тебе лично,
было великим
благословением.

Трое
моих детей,
единственные
дети-европейцы
в Тируваннамалае,
были заметны
среди почитателей.
Как-то вечером
в декабре 1946 года
Шри Бхагаван
познакомил
двух старших
из них с медитацией,
и если их усилия
описать ее
тогда оказались
безуспешными,
то они сделали
это уже более
взрослыми.
Китти, ко­торой
было десять
лет, написала:
«Когда я тем
вечером сидела
в Холле, Бхагаван
улыбнулся мне,
и я закрыла
глаза и начала
медитировать.
Как только я
закрыла глаза,
я почувствовала
себя очень
счастливой
и почув­ствовала,
что Бхагаван
был очень, очень
близок ко мне
и
очень настоящий,
и что он был во
мне. Это совсем
не напоминало
счастье и возбуждение
от чего-либо
другого. Я не
знаю, что сказать,
просто очень
счаст­лива,
и Бхагаван
такой восхитительный».

И Адам,
которому было
семь, написал:
«Когда я сидел
в Холле, я не
чувствовал
себя счастливым,
по­этому начал
молиться и
почувствовал
сильное счастье;
оно не походило
на получение
новой игрушки,
просто любовь
к Бхагавану
и всем остальным».

Нельзя
сказать, что
дети часто или
подолгу сидели
в
Холле. Когда
им нравилось
это, они сидели;
чаще они просто
играли около
него.

Когда
Фране, самой
младшей, было
семь, Адам и
Китти как-то
говорили о
своих друзьях.
У нее не было
еще настоящих
друзей, но она
не хотела остаться