1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 
мыслей и, значит, культура субъективного мышления так же мало 
представляет собою непосредственное знание, как какая-нибудь  
другая наука или какое-нибудь другое искусство и уменье, 
Религия есть та форма сознания, в которой истина доступна всем 
людям, какова бы ни была степень их образования; научное же  
познание истины есть особая форма ее сознания, работу над которой готовы 
брать на себя лишь немногие. Содержание этих двух форм познания — 
одно и то же, но, подобно тому как некоторые вещи, как говорит 
Гомер, имеют два названия, одно— на языке богов, а другое — на 
языке недолговечных людей, так и для этого содержания существуют 
выражения на двух языках: на языке чувства, представления и  
рассудочного, гнездящегося в конечных категориях и односторонних 
абстракциях, мышления и на языке конкретного понятия. Если хотят, 
исходя из религии, говорить и судить также и о философии, то для 
этого требуется нечто большее, чем одно только обладание привычкой 
говорить на языке повседневного преходящего сознания. — Основой 
научного познания является внутреннее содержание, обитающая 

{23}

Логика. " 

{354}


внутри его идея и ее живая жизнь в духе, точно так же, как религия 
не в меньшей мере есть развитое чувство, дух, пробудившийся к  
самоотчету, развернутое содержание. В новейшее время религия все больше 
и больше свертывала объем своего содержания и уходила в  
напряженность благочестия или чувства, уходила притом часто в такое чувство, 
которое обнаруживало чрезычайно скудное и плоское содержание.

До тех пор, пока религия обладает определенным credo, учением,  
догматикой, она обладает тем, чем может заниматься философия и в чем 
последняя, как таковая, может с нею соединиться. Но это в свою  
"очередь не должно понимать согласно разделяющему, дурному рассудку, 
у которого находится в плену современная религиозность и согласно 
которому последняя воображает, что религия и наука взаимно  
исключают друг друга или что они настолько отделимы друг от друга, что 
после этого отделения они соединяются лишь внешней связью. Из  
сказанного выше следует, наоборот, также и то, что религия, правда, 
может существовать без философии, но философия не может  
существовать без религии, а содержит ее внутри себя. Истинная религия,  
религия духа, должна обладать credo, некиим содержанием; дух есть  
существенно сознание и, следовательно, сознание ставшего предметным 
содержания; как чувство, он есть то же самое содержание, только 
еще не предметное (он лишь качествует, употребляя выражение Якова 
Беме), есть лишь низшая ступень сознания и даже, можно сказать, 
сознание в форме души, общей человеку с животным. Лишь мышление 
превращает душу, которой одарено и животное, в дух, и философия 
есть лишь сознание человеком этого содержания — духа и его истины— 
также и в форме той своей существенности, которая отличает  
человека от животного и делает его способным к религии. Сгустившаяся 
в одну точку, сосредоточившаяся в сердце религиозность должна  
делать существенным моментом своего возрождения сокрушение и  
уничтожение содержания; она, однако, должна была бы вместе с тем  
вспомнить, что она имеет дело с сердцем духа, что духу вручена власть над 
сердцем и что эта власть может осуществиться лишь постольку,  
поскольку он сам возродился. Это возрождение духа из естественного  
состояния невежества и заблуждения совершается посредством  
преподавания объективной истины, содержания, и основанного на  
свидетельстве духа верования в объективную истину. Это возрождение духа есть, 
между прочим, непосредственно также и возрождение сердца,  
освобождение его от чванливости одностороннего рассудка, освобождение от 
суетной уверенности в том, например, что конечное отлично от бес- 


{355}

конечного, что философия необходимо должна быть или многобожием, 
или, у более проницательных философов, пантеизмом, и т, д., —  
освобождение сердца от таких жалких воззрений, которыми смиренное 
благочестие превозносится перед философией, равно как и перед  
теологическим познанием. Если религиозность упорствует в своей узкой 
и потому бездуховной напряженности, то она, разумеется, видит 
только противоположность между этой ее ограниченной и  
ограничивающей формой и духовным охватом религиозного и философского 
учения как такового*). Но мыслящий дух не только не довольствуется 
удовлетворением, доставляемым немудрствующей чистой  
религиозностью, но и точка зрения такой религиозности является результатом 
его собственных рефлексии и резонирования. Ее презрительное  
отношение почти ко всяким учениям, ее свобода от последних есть дело  
поверхностного рассудка, и, пользуясь мышлением, которым она сама 
заражена, для нападок на философию, точка зрения такой  
религиозности с трудом удерживается на тонком бессодержательном острие 
абстрактного чувства. Не могу удержаться от того, чтобы не привести 
здесь в извлечении поучительное слово г. Франца фон-Бадера о такой 
*) Возвращаясь еще раз к г. Толюку, которого можно рассматривать как 
восторженного представителя пиэтистического направления, мы должны  
сказать, что отсутствие определенного учения явно сказывается в его произведении, 
носящем название «Ueber die Lehre vcn der Sunde», 2-е изд. (оно только что  
попало мне в руки). Меня удивил способ рассмотрения учения о троичности в его 
сочинении под названием «Die speculative Trinitatslehre des spatem Orients» — 
впрочем, за тщательно собранные в нем исторические сведения я искренне  
благодарен автору. Он называет это учение схоластическим. Оно, во всяком случае, 
гораздо древнее, чем то учение, которое носит название схоластического. Он 
рассматривает его только с внешней стороны, со стороны его предполагаемого 
исторического возникновения из умозрений относительно некоторых мест из 
Библии и под влиянием платоновской и аристотелевской философий (стр. 41).

В своем же сочинении о грехе он, должно сказать, обходится с этим догматом 
по-кавалерийски, объявляя его (стр. 220) способным служить лишь рамкой, 
в которой могут быть расположены учения веры (какие?); по г. Толюку следует 
даже применить к этому догмату выражение, что он кажется фата-морганой, 
стоящим на берегу (может быть, стоящим на мели духа?). Но «фундаментом» 
(там же, стр. 221, г. Толюк говорит о треножнике), на котором может быть 
основана вера, учение о троичности «никогда не явится». Не являлось ли, однако, 
это учение, как самое святое, всегда или, по крайней мере, с давних пор главным 
содержанием самой веры в качестве credo и не было ли оно фундаментом  
субъективной веры? Как может без этого догмата обладать более чем моральным или, 
если угодно, более чем языческим смыслом, как может обладать христианским 
смыслом учение об искуплении, которое г. Толюк с такой энергией старается 
23* 

{356}


форме благочестия из предисловия к 5-му выпуску «Permentis cegni- 
tionis», стр, IX и сл.

До тех пор, — говорит он, — пока наука не возвратит снова 
религии уважения, основанного на свободном исследовании и,  
следовательно, подлинном убеждении, вы, благочестивые и  
неблагочестивые, со всеми вашими заповедями и запретами, со всеми вашими 
разговорами и действиями, не поможете беде, и не пользующаяся 
уважением религия не будет пользоваться также и любовью. Ибо 
любить настоящим образом, от души, мы можем только то, что  
пользуется искренним уважением и что мы признаем несомненно  
достойным такого уважения; только такого рода amor generesus может  
служить на пользу и религии Другими словами: если хотите, чтобы снова 
процвела религиозная практика, то позаботьтесь о том, чтобы мы снова 
получили разумную теорию этой практики, и не очищайте поля битвы 
вашим противникам (атеистам) неразумным и богохульным  
утверждением, что нечего и думать о такой теории религии, ибо она невозможна, 
утверждением, что религия есть дело сердца, в котором мы имеем право 
и даже должны отказаться от услуг головы *).

поднять на высоту чувства? И о других, более частных, догматах мы также  
ничего не находим в этом произведении; г. Толюк, например, всегда доводит 
своих читателей лишь до страданий и смерти Христа, а не доводит ни до его 
воскресения и восседания одесную Отца, ни до сошествия святого духа. Одним 
из главных определений в учении об искуплении является наказание за грехи 
последним является у г. Толюка (стр. 119 и сл.) угнетенное самосознание и  
связанная с этим отверженность, в которой находятся все те, которые живут вне 
бога, единственного источника блаженства, равно как и святости, так что грех, 
сознание вины и отверженность не могут быть мыслимы друг без друга (здесь, 
таким образом, нас доводят также и до мышления, и точно так же на стр. 120 
•автор показывает, что определения проистекают из природы бога). Это  
определение наказания за грехи есть то, что получило название естественного  
наказания за грехи и что (так же, как и безразличное отношение к учению о  
троичности) является результатом и поучением обычно столь поносимых г. Толюком 
разума и просвещения.— Недавно в Верхней палате английского парламента 
провалился билль, касавшийся унитариев. По этому поводу одна английская 
газета сообщила о многочисленности унитариев в Европе и Америке и затем 
прибавила: «На европейском континенте протестантизм и унитаризм являются 
в настоящее время большей частью синонимами». Дело теологов решить,  
отличается ли догматика г. Толюка от обычного учения в одном или, самое  
большее, в двух пунктах; при более близком рассмотрении окажется, может быть, 
что и в этих пунктах между ними нет никакого различия.

!' ' *) Г-н Толюк несколько раз цитирует места из трактата Анселъма «Cur 
^DeUsuomo» и хвалит (стр. 127) «глубокое смирение этого великого мыслителя»; 


{357}

Относительно скудости содержания мы можем еще заметить, что 
о ней можно говорить лишь как о внешнем состоянии религии в  
определенную эпоху. Пожалуй, достойна сожаления такая эпоха, которая 
нуждается единственно лишь в том, чтобы вызвать веру в бога, о чем 
так старался благородный Якоби, и чтобы только пробудить в душах, 
вдобавок к этой вере, концентрированное христианское чувство. Но 
нельзя вместе с тем не заметить, что даже в этом стремлении скрыто 
содержатся более высокие принципы (см. введение к «Логике», § 64).

Перед наукой же простирается богатое содержание, созданное веками 
и тысячелетиями познающей деятельности, и это содержание  
простирается перед нею не как нечто данное, которым обладали лишь  
другие, а не мы, не как содержание, которое для нас стало прошлым, 
результатом которого являются лишь знания, дающие пищу памяти 
и материал для проявления нашего остроумия в критике исторических 
сообщений, но как познание, питающее дух и удовлетворяющее нашу 
потребность в истине. Все наиболее возвышенное, глубокое и  
сокровенное было открыто в религиях, философских учениях и произведениях 
искусства в более или менее чистых, более или менее ясных, а иногда 
весьма отпугивающих, образах. Надо признать особой заслугой 
г. Франца фон-Бадера, что он не только продолжает напоминать 
об этих формах, но и глубоко спекулятивно показывает научное  
значение их содержания, выявляя их философскую идею и убедительно 
доказывая правильность своего понимания этого содержания.  
Глубокомыслие Якова Беме доставляет для этого особенно подходящие 
повод и формы. Мощный ум Бёме справедливо получил название 
philosophus teutonicus. Отчасти Бёме расширил само содержание  
религии до всеобщей идеи, открыл в нем высшие проблемы разума и  
стремился постигнуть в нем дух и природу в их определенных сферах и  
формациях, кладя в основание своих изысканий ту мысль, что дух человека 
и все вещи созданы по образу и подобию бога, — само собою  
разумеется, триединого бота, — и цель жизни и существования состоит 
лишь в том, чтобы потерявшая образ божий душа снова  
возвратилась к своему первоисточнику. Отчасти же он, наоборот, применял 
формы вещей природы (сера, селитра и т. д., терпкое, горькое и т. п.), 
но почему он не вспоминает и не цитирует также и (цитированное в § 77  
«Энциклопедии») место из того же трактата: Negligentiae mihi videtur, si non studemus 
quod credimus intelligefe? — Если credo сводится к немногим догматам, то 
остается мало материала для познания, и познание не приведет к большим 
результатам.


{358}


насильственно заставляя их служить для выражения форм духа и 
мысли. Гнозис г. фон-Бадера, который примыкает к Бёме,  
представляет собою своеобразный способ возбуждать интерес к философии.

Этот гнозис энергично восстает как против успокоения на  
бессодержательной поверхности просветительства, так и против благочестия, 
желающего оставаться лишь напряженным благочестием. Поэтому 
г. фон-Бадер доказывает во всех своих произведениях, что он далек 
от того, чтобы считать этот гнозис единственным способом познания.

В этом способе познания есть свои неудобства, его метафизика не  
заставвляет себя перейти к рассмотрению самих категорий и методическому 
развитию содержания; он страдает несоответствием понятия тем диким 
или остроумным формам и образованиям, какие применял Бёме; он 
вообще страдает тем, что для него абсолютное содержание является 
предпосылкой, исходя из которой он объясняет, резонирует и  
опровергает *).

*) Мне очень приятно убедиться как из содержания новейших  
произведений г. фон-Бадера, так и из определенных его указаний на многие мои  
положения, что он согласен со мною в этих пунктах. Относительно же большей части 
тех положений, а может быть, и относительно всех положений, которые он  
оспаривает, мне было бы нетрудно прийти с ним к соглашению, а именно показать, 
что они на самом деле не противоречат его воззрениям. Здесь я хочу коснуться 
лишь одного упрека, который он делает мне в «Bemerkungen uber einige  
antirelig Ose Philcsopheme unserer Zeit», 1824, стр. 5 (ср. стр. 56 и сл.). Там он говорит, 
что некая философема, «ведущая свое происхождение от натурфилософской 
школы, выставляет ложное понятие материи, утверждая о преходящей и  
носящей внутри себя разложение сущности сего мира, что она непосредственно  
произошла и вечно исходит из бога, что она, как вечное исхождение (отчуждение) 
бога, вечно обусловливает его вечное возвращение к себе (как духу)». Что  
касается первой части этого представления, происхождения (это  
вообще—категория, которой я не употребляю, так как она представляет собою лишь рбразное 
выражение, а не категорию) материи из бога, то я не могу не сказать, что это 
положение содержится в определении, что бог есть творец мира; что же касается 
второй части этого представления, утверждения, что вечное исхождение  
обусловливает возвращение бога к себе как к духу, то я должен сказать, что г. фон- 
Бадер выдвигает здесь «обусловливание», — категорию, которая и сама по себе 
неподходяща и которую я тоже никогда не употребляю для обозначения данного 
отношения; напомню о том, что я сказал выше относительно некритического 
смешения определений мысли. Обсуждение же вопроса о непосредственном 
или опосредствованном происхождении материи привело бы лишь к совершенно 
формальным определениям. В том, что г. фон-Бадер сам говорит (стр 54 и сл.) 
о понятии материи, я не вижу различия с относящимися к последней моими 
определениями. И точно так же я не понимаю, чем помогает разрешению абсо- 


{359}

Мы имеем, можно сказать, достаточно и даже избыток более 
или менее чистых или затуманенных образов истины — в религиях 
и мифологиях, в гностических и мистицирующих философиях  
древнего и нового времени. Можно находить удовольствие в том, чтобы 
открывать идею в этих образах, и находить удовлетворение в  
почерпаемом из такого рода открытий убеждении, что философская истина 
не есть нечто совершенно изолированное, что ее действие проявлялось 
в этих образах, по крайней мере, как брожение. Но когда незрелый 
и самонадеянный ум начинает заниматься подогреванием таких  
продуктов брожения, как это, например, делал один из подражателей 
г. фон-Бадера, то он по своей лености и неспособности к научному 
мышлению легко возводит подобный гнозис в исключительный способ 
познания, ибо легче отдаваться рассмотрению таких форм и, исходя 
из них, строить произвольные философемы, нежели брать на себя 
развитие понятия и подчинять как свое мышление, так и свое чувство, 
логической необходимости последнего. Самонадеянные умы, кроме 
того, легко впадают в искушение приписать себе, как отрытие, то, 
что они узнали от других, и они тем более склонны верить в эти  
открытия тогда, когда они возражают против людей, сделавших эти  
открытия, или стараются их унизить; правильнее будет сказать, что  
самонадеянный ум потому и раздражен против этих людей, что у них он 
почерпнул свои взгляды.

Подобно тому как в явлениях времени, которые мы приняли во 
внимание в этом предисловии, сказывается, хотя и искаженно,  
настойчивое стремление к мышлению, так и для самой мысли, поднявшейся 
на высоту духа, а также для ее эпохи, является потребность,—и 
только это достойно нашей науки, — чтобы то, что прежде было 
открыто как тайна и в своих ясных и тем более темных образах  
оставалось таинственным для формальной мысли, обнаружилось для самого 
мышления. Ибо мышление, в сознании абсолютного своего права быть 
свободным, упорно полагает, что оно примирится хотя бы и с превосход- 
лютной задачи — постигнуть сотворение мира как понятие—указание г. фон- 
Бадера (стр. 58), что материя не есть непосредственный продукт единства, 
а представляет собою продукт того из его начал (уполномоченных) — элогимсв, 
которые оно вызвало для этой цели. Означает ли это предложение (ибо по  
грамматическому расположению оно не вполне ясно), что материя есть продукт начал, 
или оно означает, что материя вызвала эти элогимы и дала им производить 
ее,—· во всяком случае эти элогимы или весь круг элогимов должны быть  
поставлены в отношение к богу, которое не уясняется тем, что вставляются  
промежуточные элогимы.


{360}


ным содержанием лишь постольку, поскольку последнее сумеет  
сообщить себе форму, которая вместе с тем наиболее достойна и самого 
этого содержания, — форму понятия, необходимости, которая  
связывает все и вся, связывает как содержание, так и мысли, и именно 
этим делает их свободными. Если должно возобновить старое, т. е.  
некую старую форму, ибо содержание вечно юно, то та форма, которую 
придали идее Платон и с еще большей глубиной Аристотель,  
наиболее достойна того, чтобы мы вспомнили о ней; она достойна этого  
потому, что раскрытие нами этой формы путем усвоения ее и превращения 
в составную часть нашей культуры мысли не только дает  
непосредственное ее понимание, но даже представляет собою шаг вперед самой 
науки. Однако понять такие формы идеи также и не так просто, как 
создавать гностические и каббалистические фантасмагории, и нечего 
уже говорить, что развить дальше эти формы идеи не так легко, как 
указать или лишь намекнуть на отзвуки ее в этих фантасмагориях.

Подобно тому, как об истинном было справедливо сказано, что оно 
есть index sui et falsi и, наоборот, исходя из ложного, нельзя познать 
истину, так и мы должны сказать, что понятие есть понимание самого 
себя, а также и лишенного понятия образа, но этот последний, исходя 
из своей внутренней истины, не понимает понятия. Наука понимает 
чувство и веру, но о ней можно судить, только исходя из понятия, на 
котором она основывается, и так как она есть саморазвитие  
последнего, то суждение о ней, исходящее из понятия, есть не столько  
суждение о ней, сколько движение вперед вместе с нею. Такого суждения 
я должен пожелать также и этому опыту, и только такое суждение 
я могу уважать и принимать во внимание.

Берлин, 25 июля 1827 г.

Предметный указатель.

(Цифры перед скобками означают страницы, а цифры в скобках —  
параграфы. Указаны лишь главные места нахождения терминов,) 
Абсолют —· см. Абсолютное.

Абсолютная идея — 339—344 B36 — 
237, 243—244).

Абсолютная идея в ее содержании к 
форме — 340—431 B37).

Абсолютная идея и природа — 344 
B44).

Абсолютная идея и спинозовская  
субстанция — 253 A51).

Абсолютное — 144 —145 (85); А. как 
бытие — 48 (86); А. как ничто—149 
(88); А. как чистое количество — 
170(99); А. как сущность—191 A12); 
А. как объект 304 — 305 A94); 
А. как тожественное с собою — 196— 
197 A58, прибав.).

Абсолютный идеализм—9 D5,  
прибавление) .

Абсолютный механизм — 309 A97).

Абстрактно ли или конкретно  
понятие — 270—271 A64).

Абстрактное суждение—275, 276 A69) 
Абстракция, чистая —148 (87).

Акосмизм Спинозы—102 E0); 253 A51).

Акцидентальность — 252 A50), 255 
A52).

Акциденция — 252—253 A51).

Анализ —80—81 C8, прибав.); 332— 
333 B27, прибав.).

Аналитический метод—332—333 B27), 
Аналогия — 298—299 A90).

Антиномия — 96—99 D8); А. меры—* 
186—188 A08, прибав.).

Аподиктическое суждение — 286 A78).

Априорная и апостериорная формы 
знания — 30—31 A2).

Аристотелевская й платоновская  
философия— 239 A42, прибав.).

Ассерторическое суждение — 286 A78).

Атеизм—125 G1); несправедливость 
обвинения Спинозы в атеизме—102 
E0); 253—254 A51).

Атомистическая философия —¦ 167—¦ 
168 (98, примеч.).

Безмерное — 188 A09).

Безусловное у Канта—«96 A05).

Бесконечное и конечное;  
неправильное противопоставление их друг 
ДРУгу — 162—164 (95).

Бесконечное суждение —-280 —-281 
A73).

Бесконечность — 160—164 (94—95).

Бесконечность и конечность силы—¦ 
228—229 A36, прибав. 1-е).

Бесконечность рефлексии — 160—162 
(94).

Бесконечный прогресс, качественный— 
160 — 162 (94), количественный, 
бесконечный прогресс 17 9-—180 A04, 
прибав. 2-е).

Бог, третий предмет разума—-99— 
103 E0—51).

Бог й мир — 75 C6, примеч.).

Буддизм 149 (88).

Бытие — 145—148 (86).


{362}


Бытие для другого — 158 (91).

Бытие и ничто, их тожество — 150— 
155 (88).

Бытие как предикат абсолютного у 
элеатов —146, 147—148 (86).

В-себе-бытие —158 (91).

Величина—170—171 (99); 179 A03, 
прибав. 1-е).

Вещь — 214 A24); 215—220 A25—130).

Вещь в себе — 91 D4); 214—215 A24).

Взаимодействие-258—260 A54—157).

Видимость — 220 A31).

Видимость в другом—-221 A31).

Внешнее и внутреннее —· 232—237 
A37—140).

Внешняя и внутренняя  
целесообразность — 314 B04); 315—316 B05, 
прибав.).

Внутри-себя-бытие — 219 A29).

Розможность — 240—242 A43).

Возможность и случайность — 242— 
246 A44—147).

Возникновение понятия, объяснение 
этого возникновения в рассудочной 
логике —269—270 A63,  
прибавление 2-е).

Воление — 337—339 B33—235).

Воспроизведение как форма  
процесса жизни — 327—328 B18).

Врожденные идеи — 122 F7).

Всеобщее й общее — 268—269 A63, 
прибав. 1-е).

Всеобщность есть существенное,  
истинное — 48—49 B1).

Всякость —281 A75).

Геометрический метод у Спинозы — 
354—255 A51).

Геометрия,синтетический метод в ней— 
336 B31).

Гипотетическое суждение — 284—285 
A77).

Государство как система трех  
умозаключений—310 A98, примеч.).

Граница —158—159 (92); Г. количе* 
ства—-177 A03).

Движение; Зенон о движении—156 
(89).

Действие —255—258 A53—154); Д. и 
реакция, противодействие — 257 — 
258 A54).

Действительность — 238—274 A42— 
159).

Действительность и идея 238—239— 
A42, прибав.).

Действительность разумного — 22 F).

Деление философий на части — 35— 
36 A8).

Диалектика —135—139 (81); 28 A1, 
примеч.); 135—139 (81).

Деятельность как момент  
необходимости — 251 A48).

Диалектика и софистика—136 (81).

Диалектика и сократовская ирония —¦ 
136 (81).

Диалектика у Канта—-137 (81).

Диалектика у Платона—-137 (81).

Для-себя-бытие 164—165 (96) и весь 
подотдел —164—170 (96—98).

Добро — 337—339 B33—235).

Добро и зло в прежней метафизике — 
74 C5).

Доказательство — 335 B31).

Доказательство бытия божия в  
рациональной теологии и доказательство 
разума—176—177 C6,прибавление); 
123 F8).

Долженствование — 338—339 B34).

Душа в прежней метафизике — 72 
C4, прибав.).

Душа л тело — 326—327 B16).

Единичное — 268 A63).

Единичное суждение — 282 A75).

Единичность — 268 A63); 271 A65).

Естественная теология — 74—77 C6).

Живое существо —327 B17).

Жизнь — 326—329 B16—222).

Жизнь с точки зрения рассудка — 
326—327 B16).

Закон исключенного третьего — 203 
A19); 206 A19, прибав. 2-е).



{363}

Закон основания — 20 7 A21).

Закон противоположности—203 A19).

Закон разности, лейбницевский — 200 
A17).

Закон тожества — 197—198 A15).

Зло в прежней метафизике — 74 
C5).

Идеализм — 164 (95).

Идеализованно —-164 (95); 276 A70).

Идеальность—-164 (95).

Идея — 320 B13) до конца книги.

Идея есть истина — 322—323 B13).

Идея, ее критика рассудком —¦ 323— 
324 B14).

Идея есть процесс — 325—326 B15).

Индукция — 296—298 A90).

Инобытие —148 (91).

Интенсивные и экстенсивные  
величины—177—178 A03).

Иррациональные величины — 336 
B31).

Истина, доступно ли ее познание — 
40—41 A9, прибав. 1-е).

Истина—-предмет философии, а не 
только ее цель — 62—63 B5).

Истина; что следует понимать под 
нею — 57—58 B4, прибав. 2-е); 
279 A72); 321 — 322 B13).

Истинная природа предмета, как она 
познается — 50—51 B2).

Истинная природа вещей —¦  
порождение моего духа — 51—52 B3).

Истинное как конкретное — 32 A4).

Истинность и правильность — 279— 
280 A72); 321, 322 B13).

История философии — 31—32 A3), 
147—148 (86).

Кант, говоря о. «я», выражался  
неправильно — 46 B0, примеч.) 
Кантовская философия и метафизи- 
цирующий эмпиризм — 112 ^60).

Кантовская философия,  
отличительная ее черта — 85 D1).

Категории у Канта — 87—91 D2—44); 
93—94 D6).

Категории — определения мысли и 
вместе с тем определения самих 
предметов—89—90 D2, прибав. 3-е).

Категории, способ отыскивания их у 
Канта и Фихте — 87—88 D2,  
примеч.).

Категории у Канта — 87—91 D2—44); 
93—94 D6).

Категорическое суждение —· 284—285 
A77).

Качественное суждение.—-278-281 
A72—173).

Качественное умозаключение — 290— 
296 A83—189).

Качество — 157 (90).

Количественное умозаключение —295 
A88).

Количество — 170—176 (99—102);  
чистое К. — 170—174 (99—100),  
определенное количество —-174 —-176 
A01—102).

Конечное и бесконечное мышление — 
66—67 B8).

Конечная целесообразность—314 B04); 
3.15—316 B04, прибав.).

Конечное и бесконечное мышление — 
66—67 B8).

Конечность цели, в чем она состоит—· 
320 B12, прибав.).

Конечные определения мысли —¦ 63 
B5).

Конструкция — 335 B31); 336 B31).

Контрадикторные понятия — 204 
A19).

Космология как часть прежней  
метафизики — 72—74 C5).

Критическая философия, ее  
требование предварительного исследования 
способности познания — 27 — 28 
,10).

Критическая философия и эмпиризм—· 
83—84 D0).

Лейбницевская философия—305 A94).

Логика, диалектическая и обычная по 
их содержанию — 266—267 A62); 
300 A92).

S64 

Логика, ее трудности и польза — 
39—40 A9).

Логика не заимствует своего  
содержания из других источников — 86 
B4, прибав.).

Логика, определение ее — 39 A9).

Логика — система чистых  
определений мысли—55—56 B4, прибав. 2-е).

Логика совпадает с метафизикой — 
52 B4).

Логическая идея — 340 B36).

Математика, ее значение —172—173 
(99. прибав.).

Математика и конструкция — 336 
B31).

Математические умозаключения — 295 
A88).

Материализм — 82 C8, прибав.); 172 
(99, прибав.).

Материи — 216—217 A26).

Материя —82 C8, прибав.); 218—219 
A27—129).

Материя и форма — 219 A29).

Мера — 184—190 A07—111).

Мера как единство качества и  
количества —185—186 A07, прибав.).

Метафизика, прежняя — 64—68 B7— 
28); ее предметы—68 C0); ее части— 
70—78 C3—36).

Метафизические доказательства  
бытия божия—-19 B).

Механизм —306—310 A95—200),  
механизм в духовном мире — 308—¦ 
309 A95).

Механическая память — 308 A95); 
-29 A3).

Мистика и спекулятивное мышление— 
141—142 (82).

Миф о грехопадений — 59—62 B4, 
прибав. 3-е).

Монада, лейбницевская—304—305 
A94).

«Мысль есть внутренняя сущность 
вещей» не означает, что предметы 
природы обладают сознанием — 
52—54 B4, прибав. 1-е).

Мысль и чувство — 18· B).

Мышление — 43—48 B0).

Мышление и представление — 44—45 
B0, прибав.).

Наивный образ мышления—64 B6).

Наказание — 205 A58).

Наличное бытие—¦ 155—156 (89).

Необходимость — 246—252 A47—149); 
раскрытая или положенная  
необходимость—210—261 A57—158);  
необходимость и свобода—260—261 A58).

Небезразличный механизм —309 A96).

Непонятность философий, что она 
означает — 20 C).

Непосредственное знание, сравнение 
этой точки зрения с  
картезианством —128—130 G7—78).

Непосредственное отношение — 226 
A35).

Непосредственное умозаключение —- 
288—289 A82).

Непосредственность и  
опосредствование — 29—31 A2, примечание); 337 
B32).

Непрерывные и дискретные  
величины—173—174 A00).

Нечто—158 (91).

Нечто и другое —160 (93); 162 (95).

Ничто — 148—150 (87).

Обладание — 215 A25).

Объект — 301—302 A93); 304—306 
A94).

«Объективность», троякий смысл  
этого слова—85—87 D1, прибав. 2-е).

Объективность в кантовском  
словоупотреблении — 86 D1,  
прибавление) .

Одно и многие — 166—167 (97—98).

Онтологическое доказательство бытия 
божия у Ансельма, Декарта,  
Спинозы и представителей принципа 
не посредственной достоверности ·— 
303—304 A93); критика этого  
доказательства Кантом—103—-105 E1); 
правильное и неправильное в онто- 


{365}

логическом доказательстве — 303— 
304 A93).

Онтология как часть прежней  
метафизики — 70—71 C9).

Опосредствование — 146 (86).

Определение — 333—334 B29).

Определенное количество — 174—176 
A01, 102).

Определенное множество — 175 A02).

Определенность — 157 (90).

Опыт —82—83 C9).

Опыт и философия — 21—22 F); 29— 
30 A2).

Основание — 207—212 A21—122).

Особенность — 268 A63).

Отношеьие — 226—237 A35—141).

Отношение высшей точки зрения к 
низшей в философии—-147—148 (86).

Отрицание как момент —158 (91).

Отрицательно-бесконечное суждение — 
280—281 A73, прибав.).

Отрицательное суждение — 279 A72).

Отталкивание и притяжение —· 167— 
168 (98).

Память механическая — 308 A95).

Педагогика, новейшая, и механизм— 
308 A95).

Переход качества в количество — 167 
(98); 169—170 (98, прибав. 2-е).

Переход количества в меру  
(количества в качество) — 183—184 A06).

Пифагореизм — 180—-182 A04,  
прибав. З-з).

Познание — 330—339 B23—232).

Положенность — 256 A53).

Положительное й отрицательное — 
204—207 A19, прибав. 1-е, 120).

Положительное суждение — 27 8—2 7 9 
A72).

Полярность, учение о ней — 204 A19).

Понятие—весь третий отдел; понятие и 
спинозовская субстанция—263 A59).

Понятие не абстрактно, а  
конкретно — 270—271 A64); всеобщие,  
особенные и единичные подлинные  
различия понятия — 371—272A66).

Пористость как отрицание —- 220 A30).

Поступательное движение—342 B39— 
240).

Потребность, в философии — 28—29 
A3).

Правильность — 249 A72); 322 B13), 
Прагматическая историография и ве- 
ликие исторические события —¦ 236—* 
237 A40).

Предел —158 (92).

Предикат суждения — 275—276 A69— 
170).

Предмет как момент необходимости—· 
251 A48).

Признак —333 B29).

Природа —344 B44).

Причина и действие — 255—259 A53— 
154).

Притяжение и отталкивание —· 167—¦ 
168 (98).

Проблематическое суждение —- 286 
A79).

Процесс живого существа — 327—329 
B17—221).

Процесс рода —329 B21).

Разделение — 334—335 B30).

Разделительное суждение—-284—285 
A77).

Раздражимость — 327—328 B18).

Различие — 198—207 A16—120).

Размышление—48—49 B1), 50—51 B2) 
Разность —200 A17).

Разум в понимании Канта — 105 E2).