1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 
 Чтоб не была ты слишком боязливой,      

 Тебе я средство лучшее найду.      

 Ты, Лола, чересчур нетерпелива:      

 Жуанна будет спать с моей Дуду:      

 Она скромна, спокойна, молчалива,      

 Не мечется в бессмысленном бреду.      

 Иди, мое дитя!" Дуду молчала      

 И только кротким взором отвечала.      

       

 50      

       

 Поцеловав любезно всех троих -      

 Начальницу, и Катеньку, и Лолу,      

 С поклоном (нету книксенов у них:      

 Они - изобретенье нашей школы)      

 Дуду подруг утешила своих      

 Улыбкою беспечной и веселой,      

 Жуанну нежно за руку взяла      

 И за собою в "оду" повела.      

       

 51      

       

 А что такое "ода"? Это зал,      

 Пестреющий постелями, шелками      

 (В таких покоях я не раз бывал),      

 Подушками и всеми пустяками,      

 Какими бес от века забавлял      

 Сердца красавиц. (Согласитесь сами.      

 Когда Жуан ступил за сей порог,      

 Бес большего уж выдумать не мог!)      

       

 52      

       

 Дуду была прелестное творенье;      

 Такие не сжигают, а лелеют,      

 Столь правильную прелесть, к сожаленью,      

 Запечатлеть художник не умеет.      

 Его прельщает сила выраженья,      

 Которую, как водится, имеют      

 Неправильные, резкие черты,      

 Лишенные особой красоты!      

       

 53      

       

 Она была как светлая равнина,      

 В которой все - покой и тишина,      

 Гармония счастливости невинной      

 И радости цветущая весна...      

 Любезны мне подобные картины!      

 Мне бурная красавица страшна,      

 Как бурный океан; или, вернее, -      

 Красавица, пожалуй, пострашнее!      

       

 54      

       

 Она была тиха, но не грустна;      

 Задумчива, но, говоря точнее,      

 Серьезна; изнутри озарена      

 Спокойствием; она была светлее      

 Самой весны. Не думала она      

 Гордиться юной прелестью своею,      

 В свои семнадцать лет она была      

 Младенческим неведеньем мила.      

       

 55      

       

 Как золото в дни века золотого,      

 Когда не знали золота, - она      

 Была не блеском имени пустого,      

 А ей присущей прелестью полна.      

 "Lucus и non lucendo"* нам не ново?      

 Пожалуй, эта формула умна      

 В наш век, когда с проворством небывалым      

 Перемешал сам дьявол все металлы -      

       

 {* "Лес называется так потому, что там нет света"   (лат.).}      

       

 56      

       

 И получился очень странный сплав,      

 С коринфской медью сходный; посмеется      

 Читатель надо мной и будет прав:      

 Люблю я отвлекаться, где придется,      

 И этим порчу множество октав      

 Пускай мне эта слабость не зачтется;      

 Я знаю, понимаю и винюсь,      

 И все-таки свободным остаюсь.      

       

 57      

       

 Дуду вела прелестную Жуану      

 (Или Жуана, что одно и то же)      

 Среди невест великого султана,      

 Склоненных на пестреющие ложа,      

 Она молчала - дар весьма желанный      

 И очень редкий в девушке пригожей;      

 Представьте, как бы тешила глаза      

 Роскошная, но тихая гроза!      

       

 58      

       

 Она, однако, пояснила ей      

 (Сказав ему, я отвлекусь от темы,      

 Хоть это, правда, было бы точней)      

 Все правила и строгости гарема,      

 Все хитрости причудливых затей      

 Великой охранительной системы;      

 Сверхштатных дев столь многих охранять      

 Довольно сложно, что легко понять.      

       

 59      

       

 Дуду свою подругу молодую      

 Поцеловала ласково: ну что ж?      

 В таком невинном, нежном поцелуе      

 Ты ничего плохого не найдешь.      

 Читатель, дружбу женскую люблю я,      

 И женский поцелуй всегда хорош,      

 Хотя, для полноты переживанья,      

 К "лобзанью" в рифму просится   "желанье".      

       

 60      

       

 Дуду разделась быстро, не тая      

 Своей красы, естественным движеньем;      

 И в зеркало красавица моя      

 Глядела с грациозным небреженьем.      

 Так в ясности прозрачного ручья      

 Любуется прекрасным отраженьем      

 Газель, не понимая, как живет      

 Волшебный этот образ в бездне вод.      

       

 61      

       

 Дуду раздеть хотела и подругу,      

 Но та была до крайности скромна      

 И, отклонив любезную услугу,      

 Сказала, что управится одна.      

 Но, с непривычки или с перепугу,      

 Несчетными булавками она      

 Все пальцы исколола; в дамском платье      

 Булавки - это кара и проклятье,      

       

 62      

       

 Прекрасных превращающее дам      

 В ежей, к которым страшно прикасаться.      

 Я в юности изведал это сам,      

 Когда случалось мне преображаться      

 В служанку, помогая госпожам      

 На маскарад поспешно наряжаться;      

 Булавки я втыкал как только мог      

 Не там, где надо, - да простит мне бог!      

       

 63      

       

 Но эта болтовня предосудительна;      

 Науки как-никак теперь в цене!      

 Потолковать люблю я рассудительно      

 О всем - хоть о тиране, хоть о пне.      

 Но дева Философия действительно      

 Для всех загадка, и неясно мне,      

 Зачем, доколе, как, кому в угоду      

 Живут на свете люди и народы.      

       

 64      

       

 Итак, в молчанье погружен гарем,      

 Едва мерцают бледные лампады.      

 Замечу кстати здесь, что духам всем,      

 Уж если есть они, избрать бы надо      

 Для вылазок ночных такой эдем,      

 А не руин угрюмых анфилады,      

 И нам, беспечным смертным, доказать,      

 Что духи могут вкусом обладать.      

       

 65      

       

 Красавицы роскошно отдыхают,      

 Как пестрые прекрасные цветы,      

 Которые томятся и вздыхают      

 В садах волшебной южной красоты.      

 Одна, слегка усталая, являет      

 Прелестное создание мечты,      

 Как нежный плод причудливый и редкий,      

 Свисающий с отяжеленной ветки.      

       

 66      

       

 Другая разгоревшейся щекой      

 На ручку белоснежную склонилась,      

 На плечи ей кудрявою волной      

 Ее коса густая распустилась;      

 Ее плечо, сверкая белизной,      

 Несмело, но упрямо приоткрылось,      

 И сквозь покровы, трепетно нежны,      

 Ее красы блестят, как свет луны,      

       

 67      

       

 Когда сквозь волокнистые туманы      

 Прозрачных туч является она.      

 Подальше - третья пленница султана      

 В печальный, смутный сон погружена:      

 Ей снится берег родины желанной,      

 Оплаканная милая страна,      

 И, как роса на кипарисах темных,      

 Мерцают слезы на ресницах томных.      

       

 68      

       

 Четвертая, как статуя бледна,      

 Покоится в бесчувственном молчанье,      

 Бела, чиста, бесстрастна, холодна,      

 Как снежных Альп высокое сиянье,      

 Как Лота онемевшая жена,      

 Как на могиле девы изваянье.      

 (Сравнений тьма; предоставляю вам      

 Любое выбрать - я не знаю сам.)      

       

 69      

       

 Вот пятая, богиня средних лет,      

 Что в точном переводе означает-      

 Уже в летах. Увы! Ее портрет      

 Ничем воображенья не прельщает.      

 Я признаю, как истинный поэт,      

 Лишь молодость. Душа моя скучает      

 Среди почтенных, пожилых люден,      

 Вздыхающих о юности своей.      

       

 70      

       

 Но как Дуду любезная спала?      

 Конечно, это очень интересно,      

 Но муза знать об этом не могла,      

 А лгать она не любит, как известно.      

 Волшебная царила полумгла      

 Над пленницами, спавшими прелестно,      

 Как розы в очарованном саду, -      

 И вдруг ужасно взвизгнула Дуду -      

       

 71      

       

 На весь гарем. Вся "ода" поднялась,      

 Мамаша дев и девы всполошились,      

 Казалось, буря шумная неслась      

 И волны друг на друга громоздились.      

 Тревожно и испуганно толпясь,      

 Красавицы шептались и дивились,      

 Что, что могло во сне или в бреду      

 Так испугать спокойную Дуду?      

       

 72      

       

 Огромными, тревожными глазами      

 Дуду глядела в страхе на подруг.      

 Так в час полночный метеора пламя      

 Внезапно озаряет все вокруг;      

 Дрожащие, взволнованные сами,      

 Они стояли, затаив испуг,      

 Не понимая и понять не смея,      

 Что, собственно, в ночи случилось с нею.      

       

 73      

       

 Но вот, друзья, какое благо сон!      

 Жуанна безмятежно почивала.      

 Так муж, блаженством брачным утомлен,      

 Похрапывает мирно и устало.      

 Красавицы ее со всех сторон      

 Расталкивали, не щадя нимало,      

 И наконец, слегка удивлена,      

 На них, зевая, глянула она.      

       

 74      

       

 Тут началось великое дознанье,      

 Расспросы без начала и конца;      

 От любопытства, страха, ожиданья      

 Пылали взоры, лица и сердца      

 Догадки, замечанья, восклицанья      

 Смутили б и глупца и мудреца!      

 Дуду искусством речи не владела      

 И не умела объяснить, в чем дело.      

       

 75      

       

 Она сказала, ей приснился сон,      

 Что будто в лес зашла она дремучий-      

 Как Дантов лес, где каждый обречен,      

 Смиряя сердце, стать умней и лучше,      

 Где исправляет нрав лукавых жен      

 Закон необходимости могучей, -      

 Ну, словом, ей приснился темный лес,      

 Как водится, исполненный чудес.      

       

 76      

       

 Прекрасное, прозрачно-налитое,      

 На дереве, над самой головой,      

 Слегка блестело яблоко златое,      

 Зеленой окруженное листвой.      

 Но оказалось - дело не простое      

 Его достать; упрямою рукой      

 Дуду напрасно камешки кидала -      

 Все в яблоко она не попадала.      

       

 77      

       

 Она в досаде было отошла.      

 Вдруг сам собой упал прекрасный плод      

 К ее ногам Дуду его взяла,      

 Но только-только приоткрыла рот,      

 Чтоб надкусить его, как вдруг пчела      

 Откуда ни возьмись! Да как кольнет!      

 От боли сердце в ней остановилось,      

 Она вскричала: "Ай!" - и пробудилась.      

       

 78      

       

 Дуду была ужасно смущена      

 (Конечно, в результате сновиденья,      

 Которого разгадка неясна),      

 И мне знакомо странное явленье      

 Таинственно-пророческого сна:      

 Быть может, это просто совпаденье;      

 Но совпаденьем люди в наши дни      

 Считают все, что тайному сродни.      

       

 79      

       

 Красавицы, которые мечтали      

 Услышать про ужасные дела,      

 Наперебой подругу упрекали,      

 Что их она с постелей подняла.      

 Мамаша, оробевшая вначале,      

 Теперь весьма разгневана была;      

 Дуду вздыхала, робко повторяя,      

 Что вскрикнула, сама того не зная.      

       

 80      

       

 "Я небылицы слышала не раз,      

 Но чтобы сон про яблоко и пчелку      

 Перепугал гарем в полночный час,      

 Как появленье черта или волка, -      

 Такого не бывало и у нас!      

 В твоем рассказе я не вижу толку!      

 Ты вся дрожишь, ты бредишь наяву, -      

 К тебе врача я завтра ж позову.      

       

 81      

       

 А бедная Жуанна! То-то мило!      

 Она - то как напугана была!      

 Напрасно накануне я решила,      

 Чтобы с тобою спать она легла.      

 Но я всегда особенно ценила,      

 Что ты тиха, разумна и мила...      

 Теперь придется Лоле потесниться,      

 Чтобы с подругой новой поместиться!"      

       

 82      

       

 Улыбкой счастья Лола расцвела,      

 Но бедная Дуду, глотая слезы      

 (Она еще взволнована была      

 И странным сном, и строгостью угрозы!),      

 Дуду внезапно сделалась смела,      

 И разгорелась ярче майской розы,      

 И стала клясться, что такого сна      

 Уже не испугается она.      

       

 83      

       

 Она Мамаше нежно обещала      

 Отныне снов не видеть никаких,      

 Жалела, что с испугу закричала      

 И всполошила всех подруг своих;      

 Она, когда проснулась, поначалу      

 Перепугалась, глядя на других,      

 И горячо просила извиненья      

 За слабость или недоразуменье.      

       

 84      

       

 Но тут Жуанна заступилась вдруг:      

 Она с Дуду прекрасно отдыхала;      

 Когда б не шум взволнованных подруг,      

 Она б и крика вовсе не слыхала;      

 Она прощала маленький испуг      

 И ни за что Дуду не упрекала, -      

 Природа грез туманна и темна,      

 Чего не померещится со сна!      

       

 85      

       

 Дуду скрывала на груди Жуанны      

 Пылающее личико свое,      

 Как роза пробужденная румяна.      

 И шея и затылок у нее      

 Зарделись от волненья, как ни странно,      

 Но, впрочем, это дело не мое,      

 И мне пора оставить эту тему      

 И доброй ночи пожелать гарему.      

       

 86      

       

 Или, вернее, доброго утра,      

 Поскольку петухи уже пропели.      

 Уж там и сям, как нити серебра,      

 Мечетей полумесяцы блестели;      

 Росистая, прохладная пора,      

 Когда с холмов, шагая еле-еле,      

 Верблюдов длинный вьется караван      

 От самой Каф-горы, из дальних стран.      

       

 87      

       

 Но с первыми туманами рассвета      

 Гюльбея, беспокойна и грустна,      

 Была уже умыта и одета,      

 Как страсть неукротимая бледна      

 У соловья, как говорят поэты,      

 Шипом томленья грудь уязвлена -      

 Но эта боль ничто перед страданьем,      

 Рожденным необузданным желаньем.      

       

 88      

       

 Я вывел бы мораль, но в наши дни      

 Читатели легко подозревают      

 Поэта в злобном умысле; они      

 Какие - то намеки открывают      

 В любой строфе. И не они одни -      

 Свои ж собратья нас одолевают.      

 На свете нынче много нас, писак,      

 И всем польстить я не могу никак.      

       

 89      

       

 Итак, султанша с ложа поднялась      

 Пухового, как ложе сибарита, -      

 На лепестки нежнейших роз ложась,      

 Стонал он всякий раз весьма сердито.      

 Гюльбея, в зеркала не поглядясь,      

 Не ощущая даже аппетита,      

 Заветной возбужденная мечтой,      

 Горела бледной, гневной красотой.      

       

 90      

       

 Ее великий муж и покровитель      

 Проснулся тоже - несколько поздней, -      

 Он, тридцати провинций повелитель,      

 Супруге редко нравился своей.      

 Но в Турции отличный исцелитель      

 В подобном деле щедрый Гименей:      

 Эмбарго он на жен не налагает      

 И утешаться мужу помогает.      

       

 91      

       

 Султан, однако, редко размышлял      

 На эту тему; как любой мужчина,      

 С красотками от дел он отдыхал      

 И их ценил, как дорогие вина      

 Черкешенок в гареме он держал,      

 Как безделушки, вазы и картины      

 Но все - таки гордился он одной      

 Гюльбеей, как любимою женой.      

       

 92      

       

 Он встал и омовенья совершил,      

 Напился кофе, помолясь пророку,      

 И на совет министров поспешил.      

 Им не давал ни отдыху, ни сроку      

 Несокрушимый натиск русских сил,      

 За что льстецы венчанного порока      

 Доселе не устали прославлять      

 Великую монархиню и б...      

       

 93      

       

 Не обижайся этой похвалою,      

 О Александр, ее законный внук,      

 Когда над императорской Невою      

 Мои октавы ты услышишь вдруг.      

 Я знаю: в рев балтийского прибоя      

 Уже проник могучий новый звук -      

 Неукротимой вольности дыханье!      

 С меня довольно этого сознанья.      

       

 94      

       

 Что твой отец - Екатеринин сын,      

 Вельможи все признали дружным хором;      

 Любила государыня мужчин,