1 2 3 4 
Трусливый Лев страшно обрадовался, услышав о неожиданной  гибели Бастинды. Элли открыла клетку, и он с наслаждением пробежался по двору,  разминая лапы.        

Тотошка явился на кухню, чтобы своими глазами посмотреть на  останки страшной Бастинды.        

— Ха-ха-ха! — восхитился Тотошка, увидев в углу свёрток  грязного платья. — Оказывается, Бастинда была не крепче тех снежных баб, каких  у нас мальчишки лепят зимой в Канзасе. И как жаль, что ты, Элли, не догадалась  об этом раньше.        

— И хорошо, что я не догадалась, — возразила Элли. — А то  вряд ли у меня хватило бы духу облить волшебницу, если бы я знала, что ей от  этого приключится смерть…        

— Ну, всё хорошо, что хорошо кончается, — весело согласился  Тотошка. — Важно то, что мы вернёмся в Изумрудный город с победой!        

Возле Фиолетового дворца собралось множество мигунов из  окрестностей, и Элли объявила им, что отныне они свободны. Радость народа была  неописуема. Мигуны приплясывали, щёлкали пальцами и так усердно подмигивали друг  другу, что к вечеру у них заслезились глаза и они уже ничего не видели вокруг  себя!        

Освободившись от рабства, Элли и Лев прежде всего подумали о  Страшиле и Железном Дровосеке: надо было позаботится о спасении верных друзей.        

Несколько десятков расторопных мигунов немедленно  отправились на розыски под предводительством Элли и Льва. Тотошка не остался во  дворце — он важно восседал на спине своего большого четвероногого друга. Они  шли, пока не добрались до места битвы с летучими обезьянами, и там начали поиски.  Железного Дровосека вытащили из ущелья вместе с его топором. Узелок с платьем и  голову Страшилы, полинявшую и занесённую пылью, нашли на верхушке горы. Элли не  могла удержаться от слёз при виде жалких останков своих верных друзей.        

Экспедиция вернулась во дворец, и мигуны принялись за дело.  Костюм Страшилы был вымыт, зашит, почищен, набит свежей соломой, и — вот  пожалуйте! — перед Элли стоял её милый Страшила. Но он не мог ни говорить, ни  видеть, потому что краска на его лице выгорела от солнца и у него не было ни  глаз, ни рта.        

Мигуны принесли кисточку и краски, и Элли начала  подрисовывать Страшиле глаза и рот. Как только начал появляться первый глаз, он  тотчас весело подмигнул девочке.        

— Потерпи, дружок! — ласково сказала Элли. — А то останешься  с косыми глазами…        

Но Страшила просто не в силах был терпеть. Ещё рот его не  был окончен, а он уже заболтал.        

— Пршт… фршт… стрш… прыбры… хрыбры… Я Страшила, храбрый,  ловкий… Ах, какая радость! Я снова-снова с Элли!        

Весёлый Страшила обнимал своими мягкими руками Элли, Льва и  Тотошку…        

Элли спросила мигунов, нет ли среди них искусных кузнецов.  Оказалось, что страна исстари славилась замечательными часовыми мастерами,  ювелирами, механиками. Узнав, что дело идёт о восстановлении железного  человека, товарища Элли, мигуны уверили её, что каждый из них готов сделать всё  для феи спасительной воды — так они прозвали девочку.        

Восстановить Железного Дровосека оказалось не так просто,  как Страшилу. Искуснейшие мастера страны три дня и четыре ночи работали над  исковерканным сложным механизмом. Они стучали молотками, пилили напильниками,  склёпывали, паяли, полировали…        

И вот настал счастливый момент, когда Железный Дровосек  стоял перед Элли. Он был совсем как новенький, если не считать нескольких  заплаток, наложенных там, где железо пробилось о скалы насквозь. Но Дровосек не  обращал внимания на заплатки. После починки он стал ещё красивее. Мигуны  отшлифовали его, и он так блестел, что на него было больно глядеть. Они  починили и его топор и вместо сломанного деревянного топорища сделали золотое.  Мигуны вообще любили всё блестящее. Потом за Железным Дровосеком ходили толпы  ребятишек и взрослых, и мигая, таращили на него глаза.        

Слёзы радости полились из глаз Железного Дровосека, когда он  вновь увидел друзей. Страшила и Элли вытирали ему слёзы лиловым полотенцем,  боясь, как бы не заржавели его челюсти. Элли плакала от радости и даже  трусливый Лев прослезился. Он так часто вытирал глаза хвостом, что кисточка на  конце его промокла; Льву пришлось бежать на задний двор и сушить хвост на  солнышке.        

По случаю всех этих радостных событий во дворце был устроен  весёлый пир. Элли и её друзья сидели на почётных местах и за их здоровье было  выпито множество бокалов лимонада и фруктового кваса.        

Один из пирующих предложил, чтобы отныне в честь феи  спасительной воды каждый мигун умывался пять раз в день. После долгих споров  согласились, что трех раз будет достаточно.        

Друзья провели ещё несколько весёлых дней в Фиолетовом  дворце среди мигунов и начали собираться в обратный путь.        

— Надо идти к Гудвину: он должен выполнить свои обещания! —  сказала Элли.        

— О, наконец то я получу мои мозги! — крикнул Страшила.        

— А я сердце! — молвил Железный Дровосек.        

— А я смелость! — рявкнул трусливый Лев.        

— А я вернусь к маме и папе в Канзас! — сказала Элли и  захлопала в ладоши.        

— И там я проучу этого хвастунишку Гектора, — добавил  Тотошка.        

Утром они собрали мигунов и сердечно распрощались с ними.        

Из толпы вышли три седобородых старика, обратились к  Железному Дровосеку и почтительно попросили стать его правителем их страны.  Мигунам страшно нравился ослепительно блестевший Дровосек, его стройная осанка,  когда он величественно шёл с золотым топором на плече.        

— Оставайтесь с нами! — просили его мигуны. — Мы так  беспомощны и робки. Нам нужен государь, который мог бы защитить нас от врагов.  Вдруг на нас нападёт какая-нибудь злая волшебница и снова поработит нас! Мы  очень просим вас!        

При одной мысли о злой волшебнице мигуны взвыли от ужаса.        

— Нет больше злых волшебниц в стране Гудвина! — с гордостью  возразил Страшила. — Мы с Элли истребили их всех!        

Мигуны вытерли слёзы и продолжали:        

— Подумайте и о том, как удобен такой правитель: он не ест,  не пьёт и, значит, не будет обременять нас налогами. И если он пострадает в  битве с врагами, мы сможем починить его: у нас уже есть опыт.        

Железный Дровосек был польщён.        

— Сейчас я не могу расстаться с Элли, — сказал он. — И мне  нужно получить в Изумрудном городе сердце. Но потом… Я подумаю и, может быть,  вернусь к вам.        

Мигуны обрадовались и весёлыми криками «ура» проводили  путников.        

Вся компания получила богатые подарки. Элли поднесли браслет  с алмазами. Железному Дровосеку сделали красивую золотую маслёнку, отделанную  драгоценными камнями. Страшиле, зная, что он не твёрд на ногах, мигуны подарили  великолепную трость с набалдашником из слоновой кости, а к шляпе его подвесили  серебряные колокольчики чудесного тона. Страшила чрезвычайно возгордился  подарками. При ходьбе он далеко откидывал руку с тростью и тряс головой, чтобы  вдоволь насладится чудесным перезвоном бубенчиков. Впрочем, ему это скоро  надоело, и он стал себя вести по прежнему просто.        

Лев и Тотошка получили чудесные золотые ошейники. Льву  ошейник сначала не понравился, но кто-то из мигунов сказал ему, что все цари  носят золотые ошейники, и тогда Лев примирился с эти неприятным украшением.        

— Когда я получу смелость, — сказал Лев. — Я стану царём  зверей, значит, мне надо заранее привыкать к этой противной штуке…ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИЗУМРУДНЫЙ ГОРОД        

Фиолетовый город мигунов остался позади. Путники шли на  запад. Элли была в золотой шапке. Девочка случайно нашла шапку в комнате  Бастинды. Она не знала её волшебной силы, но шапка понравилась девочке и Элли  надела её.        

Они шли весело и надеялись в два-три дня добраться до  Изумрудного города. Но в горах, где они сражались с летучими обезьянами,  путники заблудились: сбившись с пути они пошли в другую сторону.        

Дни проходили за днями, а башни Изумрудного города не  показывались на горизонте.        

Провизия была на исходе и Элли с беспокойством думала о  будущем.        

Однажды, когда путники отдыхали, девочка внезапно вспомнила  о свистке, подаренной ей королевой мышью.        

— Что если я свистну?        

Элли поднесла свисток к губам. В траве послышался шорох и на  поляну выбежала королева полевых мышей.        

— Добро пожаловать! — радостно крикнули путники, а Дровосек  схватил неугомонного Тотошку за ошейник.        

— Что вам угодно, друзья мои? — спросила королева Рамина  своим тоненьким голоском.        

— Мы возвращаемся в Изумрудный город из страны мигунов и  заблудились. — сказала Элли. — Помогите нам найти дорогу!        

— Вы идёте в обратную сторону, — сказала мышь. — Скоро перед  вами откроется горная цепь, окружающая страну Гудвина. И отсюда до Изумрудного  города много-много дней пути.        

Элли опечалилась.        

— А мы думали, что скоро увидим Изумрудный город.        

— О чём может печалится человек, у которого на голове  золотая шапка? — с удивлением спросила королева-мышь. Она хоть и была мала  ростом, но принадлежала к семейству фей и знала употребление всякий волшебных  вещей. — Вызовите летучих обезьян и они перенесут вас куда нужно.        

Услышав о летучих обезьянах, Железный Дровосек затрясся, а  Страшила съёжился от ужаса. Трусливый Лев замахал косматой гривой:        

— Опять летучие обезьяны? Благодарю покорно! Я с ними  достаточно знаком, и по мне — эти твари хуже саблезубых тигров!        

Рамина рассмеялась:        

— Обезьяны послушно служат владетелю золотой шапки.  Посмотрите на подкладку: там написано, что нужно делать.        

Элли заглянула внутрь.        

— Мы спасены, друзья мои! — весело вскричала она.        

— Я удаляюсь, — с достоинством сказала королева-мышь. — Наш  род не в ладу с родом летучих обезьян. До свиданья!        

— До свиданья! Спасибо! — прокричали путники и Рамина  исчезла.        

Элли начала говорить волшебные слова, написанные на  подкладке:        

— Бамбара, чуфара, лорики, ерики…        

— Бамбара, чуфара! — с удивлением переспросил Страшила.        

— Ах, пожалуйста, не мешай, — попросила Элли и продолжала:  пикапу, трикапу, скорики, морики…        

— Скорики, морики… — прошептал Страшила.        

— Явитесь передо мной, летучие обезьяны! — громко закончила  Элли и в воздухе зашумела стая летучих обезьян.        

Путники невольно пригнули головы к земле, вспоминая прошлую  встречу с обезьянами. Но стая тихонько опустилась, и предводитель почтительно  поклонился Элли.        

— Что прикажете, владетельница золотой шапки?        

— Отвезите нас в Изумрудный город!        

— Будет исполнено!        

Один миг и путники очутились высоко в воздухе. Элли несли  предводитель летучих обезьян и его жена; Страшила и Железный Дровосек сидели  верхом; Льва подняли несколько сильных обезьян; молоденькая обезьянка тащила  Тотошку, а пёсик лаял на неё и старался укусить. Сначала путникам было страшно,  но скоро они успокоились, видя, как свободно чувствуют себя обезьяны в воздухе.        

— Почему вы повинуетесь владетелю золотой шапки? — спросила  Элли.        

Предводитель летучих обезьян рассказал Элли историю, как  много веков назад племя летучих обезьян обидело могущественную фею. В наказание  фея сделала волшебную шапку. Летучие обезьяны должны были выполнить три желания  владетеля шапки и после этого он не имеет над ними власти. Но если шапка  переходит к другому, этот может снова приказывать обезьянему племени. Первой  владетельницей золотой шапки была фея, которая её сделала. Потом шапка много  раз переходила из рук в руки, пока не попала к злой Бастинде, а от неё к Элли.        

Через час показались башни Изумрудного города и обезьяны бережно  опустили Элли и её спутников у самых ворот, на дорогу, вымощенную жёлтым  кирпичом.        

Стая взвилась в воздух и с шумом скрылась.        

Элли позвонила. Вышел Фарамант и страшно удивился:        

— Вы вернулись!?        

— Как видите! — с достоинством сказал Страшила.        

— Но ведь вы отправились к злой волшебнице Фиолетовой  страны?        

— Мы были у неё, — ответил Страшила и важно стукнул тростью  по земле. — Правда, нельзя похвастать, что мы там весело провели время.        

— И вы ушли из Фиолетовой страны без разрешения злой  Бастинды? — допытывался удивлённый привратник.        

— А мы не спрашивали у неё разрешения! — продолжал Страшила.  — Вы знаете, она ведь растаяла!        

— Как? Растаяла? Прекрасное, восхитительное известие! Но кто  же её растопил?        

— Элли, конечно! — важно сказал Лев.        

Страж ворот низко поклонился Элли, повёл путников в свою  комнату и вновь надел на них уже знакомые им очки. И снова всё волшебно  преобразилось вокруг, всё засияло мягким зелёным светом…РАЗОБЛАЧЕНИЕ ВЕЛИКОГО И УЖАСНОГО        

Путники направились знакомыми улицами к дворцу Гудвина. По  дороге Фарамант не утерпел и сообщил кое-кому из жителей о гибели страшной  Бастинды. Весть быстро распространилась по городу, и скоро за Элли и её  друзьями до самого дворца шла большая толпа почтительных зевак.        

Зеленобородый солдат был на посту и, как всегда, смотрелся в  зеркальце и расчёсывал свою великолепную бороду. На этот раз толпа собралась  такая большая и кричала так громко, что привлекла внимание солдата не больше,  чем через десять минут. Дин Гиор очень обрадовался возвращению путников из  опасного похода, вызвал зелёную девушку, и та отвела их в прежние комнаты.        

— Пожалуйста, доложите великому Гудвину о нашем возвращении,  — сказала Элли солдату. — И передайте, что мы просим нас принять…        

Через несколько минут солдат вернулся и сказал:        

— Я громко изложил у дверей вашу просьбу у дверей тронного  зала, но не получил от великого Гудвина никакого ответа.        

Солдат каждый день являлся к дверям тронного зала и  докладывал о желании путников видеть великого Гудвина, и каждый раз ответом  была гробовая тишина.        

Прошла неделя. Ожидание стало невыносимо томительным.  Путники ожидали встретить во дворце Гудвина горячий приём. Равнодушие  волшебника пугало и раздражало их.        

— Уж не умер ли он? — задумчиво говорила Элли.        

— Нет, нет! Он просто не хочет выполнять своих обещаний и  прячется от нас! — возмущался Страшила. — Конечно, ему жаль мозгов, и сердца, и  смелости — ведь это все ценные вещи. Но не надо было посылать нас к злой  волшебнице Бастинде, которую мы так храбро уничтожили.        

Разгневанный Страшила объявил солдату:        

— Скажите Гудвину: если он нас не примет, мы вызовем летучих  обезьян, скажите Гудвину, что мы — их хозяева, мы владеем золотой шапкой —  пикапу, трикапу — и когда сюда явятся летучие обезьяны, мы с ним поговорим.        

Дин Гиор ушёл и очень скоро вернулся.        

— Гудвин ужасный примет всех вас завтра ровно в девять часов  утра в тронном зале. Просьба не опаздывать. И знаете что, — тихонько прошептал  он на ухо Элли. — Он, кажется, испугался. Ведь он имел дело с летучими  обезьянами и знает, что это за звери.        

Путешественники провели тревожную ночь и утром, в  назначенное время, собрались перед дверью тронного зала.        

Дверь открылась и они вступили в тронный зал. Каждый ожидал  встретить Гудвина в том виде, в каком он показывался им в первый раз. Но они  удивились, увидев, что в зале не было никого. Там царила торжественная и жуткая  тишина, и путников охватил страх: что готовит им Гудвин?        

— Я Гудвин, великий и ужасный! Зачем вы беспокоите меня!        

Элли и её друзья посмотрели вокруг — никого вокруг не было  видно.        

— Где вы? — дрожащим голосом спросила Элли.        

— Я — везде! — торжественно отвечал голос. — Я могу  принимать любой образ и становлюсь невидимым, когда захочу. Подойдите к трону,  я буду говорить с вами!        

Путники сделали несколько шагов вперёд. Все ужасно боялись,  кроме Железного Дровосека и Тотошки. Железный Дровосек не имел сердца, а  Тотошка не понимал, как можно бояться голосов.        

— Говорите! — послышался голос.        

— Великий Гудвин, мы пришли просить вас исполнить ваши  обещания!        

— Какие обещания? — послышался голос.        

— Вы обещали отправить меня в Канзас, к папе и маме, когда  мигуны будут освобождены от власти Бастинды.        

— А мне вы обещали дать мозги!        

— А мне сердце!        

— А мне смелость!        

— Но разве мигуны действительно стали свободными? — спросил  голос, и Элли показалось, что он задрожал.        

— Да! — ответила девочка. — Я облила злую Бастинду водой и  она растаяла.        

— Доказательства, доказательства! — настойчиво сказал голос.        

— Пикапу, трикапу! — воскликнул Страшила. — Разве вы,  который везде, не видите на голове у Элли золотую шапку? Или вы хотите, чтобы  мы для доказательства вызвали летучих обезьян, бамбара, чуфара?!        

— О, нет, нет, я вам верю! — поспешно перебил голос. — Но  как это неожиданно!.. Хорошо, приходите послезавтра, я подумаю о ваших  просьбах!        

— Было время подумать, скорики, морики! — заорал разъярённый  Страшила. — Мы ждали приёма целую неделю!        

— Не хотим больше ждать ни одного дня! — энергично поддержал  товарища Железный Дровосек, а Лев так рявкнул, что огромный зал заполнился  гулом, в котором потонул чей-то испуганный возглас.        

Когда смолкли отзвуки львиного рёва, наступило молчание.  Элли и её товарищи ждали, как ответит Гудвин на их смелый вызов. В это время  Тотошка усиленно нюхал воздух и вдруг с лаем бросился в дальнюю часть комнаты.  Мгновение — и он скрылся из глаз. Удивлённой Элли показалось, что пёсик  проскочил сквозь стену. Но тотчас же из стены, нет, из-за зелёной ширмочки,  сливавшейся со стеной, с криком выскочил маленький человечек:        

— Уберите собаку! Она укусит меня! Кто разрешил приводить в  мой дворец собак?        

Путешественники с недоумением смотрели на человечка. Ростом  он был не выше Элли, но уже старый, с большой головой и морщинистым лицом. На  нём был пёстрый жилет, полосатые брюки и длинный сюртук. В руке у него был  длинный рупор и он испуганно отмахивался им от Тотошки, который выскочил из-за  ширмочки и старался укусить его за ногу.        

Железный Дровосек с топором на плече стремительно шагнул к  незнакомцу.        

— Кто вы такой? — сурово спросил он.        

— Я Гудвин, великий и ужасный, — дрожащим голосом ответил  человечек. — Но, пожалуйста, пожалуйста, не трогайте меня! Я сделаю всё, что вы  от меня потребуете!        

Путники переглядывались с необычайным удивлением и разочарованием.        

— Но я думала, что Гудвин — это живая голова, — сказала  Элли.        

— А я думал, что Гудвин — морская дева, — сказал Страшила.        

— А я думал, что Гудвин — страшный зверь, — сказал Железный  Дровосек.        

— А я думал, что Гудвин — огненный шар, — сказал Лев.        

— Всё это верно, и все вы ошибаетесь, — мягко сказал  незнакомец. — Это только маски!        

— Как маски!? — вскричала Элли. — Разве вы не великий  волшебник?        

— Тише, дитя моё! — сказал Гудвин. — Обо мне составилось  мнение, что я великий волшебник.        

— А на самом деле?        

— На самом деле… увы, на самом деле я обыкновенный человек,  дитя моё!        

Слёзы покатились из глаз Элли от разочарования и обиды.        

Железный Дровосек тоже готов был зарыдать, но вовремя  вспомнил, что при нём нет маслёнки.        

Рассерженный Страшила закричал:        

— Я скажу, кто вы такой, если вы этого не знаете! Вы  обманщик, пикапу, трикапу!        

— Совершенно верно! — отвечал человечек, ласково улыбаясь и  потирая руки. — Я — великий и ужасный обманщик!        

— Но как же теперь быть? — сказал Железный Дровосек. — От  кого же я получу сердце?        

— А я мозги? — спросил Страшила.        

— А я смелость? — спросил Лев.        

— Друзья мои! — сказал Гудвин. — Не говорите о пустяках.  Подумайте, какое ужасное существование я веду в этом дворце!        

— Вы ведёте ужасное существование?! — удивилась Элли.        

— Да, дитя моё! — вздохнул Гудвин. — Заметьте: никто, никто  в мире не знает, что я — великий обманщик, и мне многие годы приходиться  хитрить, скрываться и всячески дурачить людей. А вы знаете, это нелёгкое  занятие — морочить головы людям. И, к несчастью, это всегда раскрывается. Вот  вы разоблачили меня, и, по правде сказать, — он вздохнул. — Я рад этому!  Конечно, я ошибся, впустив вас сюда всех вместе, да ещё с этой проклятой  собачонкой…        

— Но-но-но, поосторожнее! — сказал Тотошка, оскалив зубы.        

— Прошу прощения, — поклонился Гудвин. — Я не хотел  оскорбить вас… Да, так на чём я остановился? Ага, вспомнил… Я впустил вас всех  потому, что очень испугался летучих обезьян.        

— Но я ничего не понимаю! — сказала Элли. — Как же я тогда  видела вас в образе живой головы?        

— Это очень просто! — ответил Гудвин. — Идите за мной и вы  поймёте.        

Он провёл их через потайную дверь в кладовую позади тронного  зала. Там они увидели живую голову, морскую деву, зверя, фантастических птиц и  рыб. Всё это было сделано из бумаги, картона, папье-маше и искусно раскрашено.        

— Вот формы, которые может принимать Гудвин, великий и  ужасный! — смеясь, сказал разоблачённый волшебник. — Как видите, выбор  достаточно хорош и сделает честь любому цирку.        

Лев подошёл к голове и сердито ударил её лапой. Голова  покатилась по полу, кувыркаясь и свирепо вращая глазами. Испуганный Лев  отскочил с рычанием.        

— Самое трудное, — вздыхая, сказал Гудвин. — Управлять  глазами. Я тянул их из-за ширмы за ниточки, но глаза вечно смотрели не туда  куда нужно. Ты, может быть, заметила это, дитя моё?        

— Меня это поразило, — ответила Элли. — Но я была так  напугана, что не понимала, в чём дело.        

— Я на испуг-то и рассчитывал, — признался Гудвин. — Если  мои превращения и не всегда бывали удачны, всё же страх посетителей не давал им  заметить недостатки.        

— А огненный шар? — вскричал Лев.        

— Ну, вас-то я боялся больше всех, а потому сделал шар из  ваты, пропитал спиртом и зажёг. Недурно горело, а?        

Лев с презрением отвернулся от великого обманщика.        

— Как вам не стыдно дурачить людей? — спросил Страшила.        

— Сначала было стыдно, а потом привык, — ответил Гудвин. —  Идёмте в тронный зал, я расскажу вам свою историю.ИСТОРИЯ ГУДВИНА        

Гудвин усадил гостей в мягкие кресла и начал:        

— Зовут меня Джеймс Гудвин. Родился я в Канзасе…        

— Как!? — удивилась Элли. — И вы из Канзаса?!        

— Да, дитя моё! — вздохнул Гудвин. — Мы с тобой земляки. Я покинул  Канзас много-много лет назад. Твоё появление растрогало и взволновало меня, но  я боялся разоблачения и послал тебя к Бастинде. — Он со стыдом опустил голову.  — Впрочем, я надеялся, что серебряные башмачки защитят тебя, и, как видишь, не  ошибся… Но вернёмся к моей истории. В молодости я был актёром, играл царей и  героев. Убедившись, что это занятие даёт мало денег, я стал баллонистом…        

— Кем? — не поняла Элли.        

— Бал-ло-нис-том. Я поднимался на баллоне, то есть на  воздушном шаре, наполненном лёгким газом. Я это делал для потехи толпы,  разъезжая по ярмаркам. Свой баллон я всегда привязывал верёвкой. Однажды  верёвка оборвалась, мой баллон подхватило ураганом и он помчался неведомо куда.  Я летел целые сутки, пронёсся над пустыней и огромными горами и опустился в  Волшебной стране, которую теперь называют страной Гудвина. Отовсюду сбежался  народ и видя, что я спускаюсь с неба, принял меня за великого волшебника. Я не  разубеждал этих легковерных людей. Наоборот, я вспомнил роли царей и героев и  сыграл роль волшебника довольно хорошо для первого раза (впрочем, там не было  критиков!). Я объявил себя правителем страны и жители подчинились мне с  удовольствием. Они ожидали моей защиты от злых волшебниц, посещавших страну.  Первым делом я построил Изумрудный город.        

— Где вы достали столько прекрасного зелёного мрамора? —  спросила Элли.        

— И изумрудов? — добавил Страшила.        

— И столько всевозможных зелёных вещей? — спросил Железный  Дровосек.        

— Терпение, друзья мои! Вы скоро узнаете все мои тайны, —  сказал Гудвин улыбаясь. — В моём городе не больше зелёного, чем во всяком  другом. Тут всё дело, — он таинственно понизил голос, — всё дело в зелёных  очках, которые никогда не снимают мои подданные.    

        

— Как? — вскричала Элли. — Значит, мрамор домов и мостовых…        

— Белый, дитя моё!        

— А изумруды? — спросил Страшила.        

— Простое стекло, но лучшего сорта! — гордо добавил Гудвин.  — Я не жалел расходов. И потом, изумруды на башнях города — настоящие. Ведь их  видно издалека.        

Элли и её друзья удивлялись всё больше и больше. Теперь  девочка поняла, почему ленточка на шее Тотошки стала белой, когда они покинули  Изумрудный город.        

А Гудвин спокойно продолжал:        

— Постройка Изумрудного города продолжалась несколько лет.  Когда она окончилась, мы имели защиту от злых волшебниц. Я был в то время ещё  молод. Мне пришло в голову, что, если я буду близок к народу, то во мне  разгадают обыкновенного человека. А тогда кончится моя власть. И я закрылся в  тронном зале и прилегающих ему помещениях. Я прекратил сношения со всем миром,  не исключая и моих прислужников. Я завёл принадлежности, которые вы видели, и  начал творить чудеса. Я присвоил себе торжественные имена великий и ужасный.  Через несколько лет народ забыл мой настоящий облик, и по стране пошли обо мне  всевозможные слухи. А я этого и добивался и всячески старался поддерживать свою  славу великого чародея. Вообще мне это удавалось, но бывали и промахи. Крупной  неудачей был мой поход против Бастинды. Летучие обезьяны разбили моё войско. К  счастью, я успел бежать и избавился от плена. С тех пор я страшно боялся  волшебниц. Достаточно было узнать, кто я на самом деле и мне пришёл бы конец:  ведь я-то не волшебник! И как я обрадовался, когда узнал, что домик Элли раздавил  Гингему! Я решил, что хорошо бы уничтожить власть и второй злой волшебницы. Вот  почему я так настойчиво посылал вас против Бастинды. Но теперь, когда Элли  растопила её, мне совестно признаться, что я не могу выполнить своих обещаний!  — со вздохом кончил Гудвин.        

— По-моему, вы плохой человек! — сказала Элли.        

— Нет, дитя моё! Я не плохой человек, но очень плохой  волшебник!        

— Значит, я не получу от вас мозгов? — со стоном спросил  Страшила.        

— Зачем вам мозги? Судя по всему, что я о вас знаю, у вас  соображение не хуже, чем у любого человека с мозгами, — польстил Гудвин  Страшиле.        

— Может быть и так! — возразил Страшила, — а всё-таки без  мозгов я буду несчастен!        

Гудвин внимательно посмотрел на него.        

— А вы знаете что такое мозги? — спросил он.        

— Нет! — признался Страшила. — Понятия не имею, как они  выглядят.        

— Хорошо! Приходите ко мне завтра, и я наполню вашу голову  первосортными мозгами. Но вы сами должны научиться употреблять их.        

— О, я научусь! — радостно вскричал Страшила. — Даю вам  слово, что научусь! Эй гей-гей-го! У меня скоро будут мозги! — приплясывая,  запел счастливый Страшила.        

Гудвин с улыбкой смотрел на него.        

— А как насчёт смелости? — робко заикнулся Лев.        

— Вы смелый зверь! — ответил Гудвин. — Вам недостаёт только  веры в себя. И потом, всякое живое существо боится опасности, и смелость — в  том, чтобы победить боязнь. Вы свою боязнь побеждать умеете.        

— А вы дайте мне такую смелость, — упрямо перебил Лев. —  Чтобы я ничего не боялся.        

— Хорошо, — с лукавой улыбкой сказал Гудвин. — Приходите  завтра, и вы её получите.        

— А она у вас кипит в горшке под золотой крышкой? —  осведомился Страшила.        

— Почти что так. Кто вам сказал? — удивился Гудвин.        

— Фермер по дороге в Изумрудный город.        

— Он хорошо осведомлён о моих делах, — коротко заметил  Гудвин.        

— А вы мне дадите сердце? — спросил Железный Дровосек.        

— Сердце делает многих людей несчастными, — сказал Гудвин. —  Не очень большое преимущество — иметь сердце.        

— Об этом можно спорить, — решительно возразил Железный  Дровосек. — Я все несчастья перенесу безропотно, если у меня будет сердце.        

— Хорошо. Завтра у вас будет сердце. Всё-таки я столько лет  был волшебником, что трудно было ничему не научиться.        

— А как с возвращением в Канзас? — спросила Элли, и сердце  её сильно забилось.        

— Ах, дитя моё! Это очень трудная задача. Но дай мне  несколько дней сроку, и, быть может, я сумею переправить тебя в Канзас…        

— Вы сумеете, обязательно сумеете! — радостно вскрикнула  Элли. — Ведь в волшебной книге Виллины сказано, что я вернусь домой, если  помогу трём существам добиться исполнения их самых заветных желаний.        

— Вероятно, так и будет, — согласился Гудвин и наставительно  добавил: — волшебным книгам надо верить. А теперь идите, друзья мои, и  чувствуйте себя в моём дворце как дома. Мы будем видеться с вами каждый день.  Но никому-никому-никому не открывайте, что я — обманщик!        

Друзья, довольные, покинули тронный зал Гудвина, а у Элли  появилась твёрдая надежда, что великий и ужасный обманщик вернёт её в Канзас.            

 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ            

ЧУДЕСНОЕ ИСКУССТВО ВЕЛИКОГО ОБМАНЩИКА        

Утром Страшила весело пошёл к Гудвину получать мозги.        

— Друзья мои! — вскричал он. — Когда я вернусь, я буду  точь-в-точь, как все люди!        

— Я люблю тебя и таким, — просто сказала девочка.        

— Это очень хорошо. Но посмотришь, каков я буду, когда  великие мысли закопошатся в моём новом мозгу.        

Волшебник встретил Страшилу приветливо.        

— Вы не рассердитесь, мой друг, если я сниму с вас голову? —  спросил он. — Мне надо набить её мозгами.        

— О, пожалуйста, не стесняйтесь! — весело ответил Страшила.  — Снимите её и держите у себя, сколько хотите. Я не чувствую себя хуже.        

Гудвин снял голову Страшилы и заменил солому кульком, полным  отрубей, смешанных с иголками и булавками. Затем поставил голову на место и  поздравил Страшилу:        

— Теперь вы умный человек — у вас новые мозги самого лучшего  сорта.        

Страшила горячо поблагодарил Гудвина и поспешил к друзьям.  Элли смотрела на него с любопытством. Голова Страшилы раздулась, из неё торчали  иголки и булавки.        

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Элли.        

— Я начинаю чувствовать себя мудрым! — гордо ответил  Страшила. — Только бы мне научиться пользоваться моими новыми мозгами, и я  стану знаменитым человеком.        

— А почему из твоих мозгов торчат иголки? — спросил Железный  Дровосек.        

— Это доказательство остроты его ума, — догадался трусливый  Лев.        

Видя Страшилу таким довольным, Железный Дровосек с большой  надеждой отправился к Гудвину.        

— Мне придётся прорезать дыру у вас в груди, чтобы вставить  сердце. — Предупредил Гудвин.        

— Я в вашем распоряжении, — ответил Железный Дровосек. —  Режьте, где угодно.        

Гудвин пробил в груди Дровосека небольшое отверстие и  показал ему красивое шёлковое сердце, набитое опилками.        

— Нравится ли оно вам?        

— Оно прелестно! Но доброе ли оно и сможет ли любить?        

— О, не беспокойтесь! — ответил Гудвин. — С этим сердцем вы  будете самым чувствительным человеком на свете.        

Сердце было вставлено, дыра запаяна, и Железный Дровосек,  ликуя, поспешил к друзьям.        

— О, как я счастлив, милые друзья мои! — громко заявил  Дровосек. — Сердце бьётся в моей груди, как прежде. Даже сильнее чем прежде! Я  так и чувствую, как оно стучит о грудную клетку при каждом моём шаге! И знаете  что? Оно гораздо нежнее того, которое было у меня прежде! Меня переполняет  любовь и нежность!        

В тронный зал вошёл Лев.        

— Я пришёл за смелостью, — робко молвил он, переминаясь с  лапы на лапу.        

— Одну минуточку! — сказал Гудвин. Он достал из шкафа  бутылку и вылил содержимое в золотое блюдо. — Вы должны выпить этот напиток!        

Запах не особенно понравился Льву.        

— Что это? — недоверчиво спросил он.        

— Это смелость! Она всегда бывает внутри и вам необходимо  проглотить её!        

Лев сделал гримасу, но выпил жидкость и даже вылизал всю  тарелку.        

— О, я уже становлюсь смелым! Храбрость заструилась по моим  жилам и переполняет моё сердце! — заревел он в восторге. — Спасибо, о спасибо,  великий волшебник! — И Лев помчался к своим друзьям…        

Для Элли потянулись дни тоскливого ожидания. Видя, что три  заветных желания её друзей исполнились, она горячее, чем прежде, стремилась в  Канзас. Маленькая компания целыми днями вела разговоры.        

Страшила уверял, что у него в голове бродят замечательные  мысли, к сожалению, он не может открыть их, так как они понятны только ему  одному.        

Железный Дровосек рассказывал, как ему приятно чувствовать,  что сердце бьётся у него в груди при ходьбе. Он был совершенно счастлив.        

А Лев гордо заявил, что он готов сразиться с десятью  саблезубыми тиграми — так у него много смелости! Железный Дровосек даже  опасался, не слишком ли большую порцию смелости преподнёс Льву волшебник и не  сделал ли он Льва безрассудным: ведь безрассудство ведёт к гибели.        

Одна Элли молчала и печально вспоминала о Канзасе.        

Наконец Гудвин призвал её:        

— Ну, дитя моё, кажется, я додумался, как нам попасть в  Канзас!        

— И вы отправляетесь со мной? — изумилась Элли.        

— Обязательно, — ответил бывший волшебник. — Мне,  признаться, надоело затворничество и вечный страх быть разоблачённым. Лучше я  вернусь в Канзас и поступлю работать в цирк!        

— О, как я рада! — вскричала Элли и захлопала в ладоши. —  Когда же в путь?        

— Не так скоро, дитя моё! Я убедился, что из этой страны  можно выбраться только по воздуху. Ведь и я на баллоне и ты в домике — мы  принесены сюда ураганом. Мой баллон цел — я хранил его все эти годы. На него  лишь кое где придётся наклеить заплаты. А лёгкий газ водород, которым наполняют  шары, я добыть сумею.        

Починка воздушного шара продолжалась несколько дней. Элли  предупредила друзей о скорой разлуке, и все трое — Страшила, Дровосек и лев —  страшно опечалились.        

Пришёл назначенный день. Гудвин объявил по городу, что  отправляется навестить старого друга — великого волшебника солнце, с которым не  видался много лет. Дворцовая площадь наполнилась народом. Гудвин пустил в ход  водородный аппарат, и шар стал быстро надуваться. Когда баллон наполнился, к  ужасу и восторгу толпы, Гудвин влез в корзину и обратился к народу: — До  свиданья, друзья мои!        

Раздались крики ура и вверх полетели зелёные шапки.        

— Мы много лет жили в мире и согласии, и мне больно  расставаться с вами… — Гудвин вытер слезу и в толпе послышались вздохи. — Но  мой друг солнце настоятельно зовёт меня, и я повинуюсь: ведь солнце более  могущественный волшебник, чем я! Вспоминайте обо мне, но не слишком грустите:  грусть вредит пищеварению. Соблюдайте мои законы! Не снимайте очков: это  принесёт вам великие бедствия! Вместо себя я назначаю вашим правителем  достопочтенного господина Страшилу мудрого!!!        

Изумлённый Страшила вышел вперёд, опираясь на великолепную  трость и важно приподнял шляпу. Мелодичный звон бубенчиков привёл толпу в  восторг: в Изумрудном городе не было обычая подвязывать бубенчики под шляпы.  Толпа бурно приветствовала Страшилу и тут же поклялась в верности новому  правителю        

Гудвин позвал Элли, нежно прощавшуюся с друзьями:        

— Скорей в корзину! Шар готов к полёту!        

Элли в последний раз поцеловала в морду большого грозного  Льва. Лев был растроган: из его глаз капали крупные слёзы, и он забывал  вытирать их кончиком хвоста. Потом Страшила и Железный Дровосек нежно пожимали  Элли руки, а Тотошка прощался со Львом, уверяя, что он никогда не забудет  своего большого друга и будет передавать от него привет всем львам, которых ему  доведётся встретить в Канзасе.        

Неожиданно налетел вихрь.        

— Скорей! Скорей! — вскричал встревоженный волшебник: он  заметил, что рвущийся в небо шар до предела натянул верёвку и грозил вот-вот  оборвать её.        

И вдруг — трах! — верёвка лопнула и баллон взвился вверх!        

— Вернитесь! Вернитесь! — в отчаяньи ломала руки Элли. —  Возьмите меня в Канзас!        

Но — увы! — воздушный шар не смог спуститься: ураган  подхватил его и помчал с ужасной силой.        

— Прощай, дитя моё! — слабо донёсся голос Гудвина, и шар  скрылся среди набежавших туч!        

Жители Изумрудного города долго смотрели на небо, а потом  разошлись по домам.        

Назавтра случилось полное солнечное затмение. Граждане  Изумрудного города решили, что это Гудвин затемнил солнце, спускаясь на него.        

По всей стране разнеслась молва, что бывший правитель  Изумрудного города живёт на солнце. Народ долго помнил о Гудвине, но не слишком  горевал о нём: ведь у них был новый правитель, Страшила мудрый, настолько  умный, что ум не помещался у него в голове и выпирал наружу в виде иголок и  булавок. Жители Изумрудного города страшно возгордились:        

— Нет в мире другого города, правитель которого был бы набит  соломой!        

Бедная Элли осталась в стране Гудвина. Рыдая, вернулась она  во дворец. Ей казалось, что у неё уже нет надежды на возвращение в Канзас.СНОВА В ПУТЬ!        

Элли безутешно плакала, закрыв лицо руками. В комнате  послышались тяжёлые шаги Железного Дровосека.        

— Я побеспокоил тебя! — смущённо спросил Дровосек. — Я  понимаю, что тебе не до меня, ты сама расстроена, но видишь ли, мне хочется  поплакать о Гудвине, а некому вытирать мои слёзы: Лев сам плачет на заднем  дворе, а Страшила — правитель, и неудобно беспокоить его по пустяка м…        

— Бедняжка!..        

Элли встала и, пока Дровосек плакал, старательно вытирала  слёзы полотенцем. Когда же он кончил, то очень тщательно смазался маслом из  драгоценной маслёнки, поднесённой ему мигунами. — Он всегда носил её у пояса.        

Ночью Элли приснилось, что огромная птица несёт её высоко  над канзасской степью и вдали уже виден родной дом. Девочка радостно закричала.  Она пробудилась от собственного крика и не могла больше заснуть от  разочарования.        

Утром компания собралась в тронном зале поговорить о  будущем. Новый правитель Изумрудного города торжественно восседал на мраморном  троне: остальные почтительно стояли перед ним.        

Сделавшись правителем, Страшила сразу осуществил свои давние  мечты, он завёл себе зелёный бархатный костюм и новую шляпу, к полям которой  приказал подшить серебряные бубенчики от старой шляпы; на ногах у него блестели  ярко начищенные зелёные сапоги из самой лучшей кожи.        

— Мы заживём припеваючи, — заявил новый правитель. — Нам  принадлежит дворец и весь Изумрудный город. Как подумаю, что ещё недавно я  пугал ворон в поле, а теперь стал правителем Изумрудного города, то, скажу по  совести, мне нечего жаловаться на судьбу…        

Тотошка сразу осадил несколько зазнавшегося Страшилу:        

— А кого ты должен благодарить за всё это благополучие?        

— Элли, разумеется! — сконфузился Страшила. — Без неё я и  теперь бы торчал на колу…        

— Если бы тебя не растрепали бури и не расклевали вороны, —  добавил Дровосек. — Я и сам бы ржавел в диком лесу… Много — много сделала для  нас Элли. Ведь я получил сердце, а это моя заветная мечта!        

— Обо мне нечего и говорить, — молвил Лев. — Я теперь  храбрее всех зверей на свете. Хотелось бы мне, чтобы на дворец напали людоеды  или саблезубые тигры — я бы с ними расправился!!!        

— Если бы Элли осталась во дворце, — продолжал Страшила. —  Мы бы жили счастливо!        

— Это невозможно, — возразила девочка. — Я хочу вернуться в  Канзас, к папе с мамой!        

— Как же это сделать? — спросил Железный Дровосек. —  Страшила, милый друг, ты умнее нас всех, пожалуйста, пусти в ход свои новые  мозги!        

Страшила стал думать так усердно, что иголки и булавки  полезли из его головы.        

— Надо вызвать летучих обезьян! — сказал он после долгого  размышления. — Пусть они перенесут тебя на родину!        

— Браво, браво! — закричала Элли. — Я совсем о них забыла.        

Она принесла золотую шапку, надела её и сказала волшебные  слова. И через открытые окна в залу ворвались стаи летучих обезьян.        

— Что тебе угодно, владетельница золотой шапки? — спросил  предводитель.        

— Перенесите нас с Тотошкой через горы и доставьте в Канзас,  домой!        

Предводитель покачал головой.        

— Канзас — за пределами страны Гудвина. Мы не можем лететь  туда. Мне очень жаль, но ты истратила второе волшебство шапки напрасно.        

Он раскланялся и стая с шумом унеслась.        

Элли была в отчаяньи. Страшила опять начал думать и голова  его раздулась от напряжения. Элли даже испугалась за него.        

— Позвать солдата! — приказал Страшила.        

Дин Гиор со страхом вошёл в тронный зал, в котором никогда  не бывал при Гудвине. У него спросили совета.        

— Только Гудвин знал, как перебраться через горы, — сказал  солдат. — Но, я думаю, Элли поможет добрая волшебница Стелла из Розовой страны.  Она могущественней всех волшебниц этой страны: ей известен секрет вечной  юности. Хотя дорога в её страну трудна, я всё же советую обратиться к Стелле.        

Солдат почтительно поклонился правителю и вышел.        

— Элли придётся отправиться в Розовую страну. Ведь если Элли  останется здесь, то она никогда не попадёт в Канзас. Изумрудный город — это не  Канзас, и Канзас — не Изумрудный город, — изрёк Страшила.        

Остальные молчали, подавленные мудростью его слов.        

— Я пойду с Элли, — внезапно сказал Лев. — Мне надоел город.  Я дикий зверь и соскучился по лесам. Да и надо защищать Элли во время  путешествия.        

— Правильно! — вскричал Железный Дровосек. — Пойду точить  топор — он, кажется, затупился!        

Элли радостно бросилась к Железному Дровосеку.        

— Мы выступаем завтра утром! — сказал Страшила.        

— Как? И ты идёшь? — закричали все в изумлении. — А  Изумрудный город?        

— Подождёт моего возвращения! — хладнокровно сказал  Страшила. — Без Элли я сидел бы на колу на пшеничном поле и пугал ворон. Без  Элли я не получил бы своих замечательных мозгов. Без Элли я не стал бы  правителем Изумрудного города. И если после всего этого я покинул бы Элли в  беде, то вы, друзья мои, могли бы назвать Страшилу неблагодарным и были бы  правы!        

Новые мозги сделали Страшилу красноречивым!        

Элли от всей души благодарила друзей!        

— Завтра, завтра в поход! — весело закричала она.        

— Эй-гей-гей-го! Завтра, завтра в поход! — запел Страшила,  и, боязливо оглянувшись, зажал себе рот: он был правителем Изумрудного города и  ронять своё достоинство ему не следовало!        

Править городом до своего возвращения Страшила назначил  солдата. Дин Гиор тотчас уселся на трон и уверил Страшилу, что во время его  отсутствия дела будут идти наилучшим образом, потому что он, солдат, не оставит  своего поста ни на минутку и даже есть и спать будет на троне. Таким образом,  никто не сможет захватить власть, пока правитель будет путешествовать.        

Рано утром Элли и её друзья пришли к городским воротам.  Страж ворот удивился, что они снова пускаются в дальнее и опасное путешествие.        

— Вы наш правитель, — сказал он Страшиле. — И должны  вернуться как можно скорее.        

— Мне нужно отправить Элли в Канзас, — важно ответил  Страшила. — Передайте моим подданным привет и пусть они не беспокоятся обо мне:  меня нельзя ранить, и я вернусь невредимым!        

Элли дружески простилась со стражем ворот, снявшим со всех  очки и путешественники двинулись на юг. Погода была прекрасная, кругом  расстилалась восхитительная страна, и все были в отличном настроении.        

Элли верила, что Стелла вернёт её в Канзас, Тотошка вслух  мечтал о том, как он разделается с хвастунишкой Гектором, Страшила и Железный  Дровосек радовались, что помогают Элли, Лев наслаждался сознанием своей  смелости, желал встретиться со зверями и доказать им, что он их царь.        

Отойдя на далёкое расстояние, путники оглянулись в последний  раз на башни Изумрудного города.        

— А ведь Гудвин был не таким уж плохим волшебником, — сказал  Железный Дровосек.        

— Ещё бы! — согласился Страшила. — Сумел же он дать мне  мозги! Да ещё какие острые мозги!        

— Гудвину выпить бы немножко смелости, приготовленной им для  меня, и он стал бы человеком хоть куда! — сказал Лев.        

Элли молчала. Гудвин не выполнил обещания вернуть её в  Канзас, но девочка не винила его. Он сделал всё что мог и не его вина, что  замысел не удался. Ведь, как признался и сам Гудвин, он вовсе не был  волшебником.НАВОДНЕНИЕ        

Несколько дней путники шли прямо на юг. Фермы попадались всё  реже и реже и, наконец, исчезли. Вокруг до самого горизонта тянулась степь.  Даже дичи было мало в этих пустынных местах, и Льву приходилось долго рыскать  по ночам в поисках добычи. Тотошка не мог сопровождать Льва в его продолжительных  прогулках, но тот, возвращаясь, всегда приносил приятелю кусок мяса в зубах.        

Путники не смущались трудностями и шли вперёд да вперёд.        

Однажды в полдень их остановила широкая река с низкими  берегами, покрытыми ивами. Все озадаченно посмотрели друг на друга.        

— Будем делать плот? — спросил Железный Дровосек.        

Страшила скорчил отчаянную гримасу: он не позабыл  приключение с шестом по дороге в Изумрудный город.        

— Уж лучше бы нас перенесли летучие обезьяны, — пробурчал  он. — Если я опять застряну посреди реки, то спасать меня некому: здесь аистов  нет.        

Но Элли не согласилась. Она не хотела тратить последнее  волшебство золотой шапки, когда неизвестно, какие трудности ещё встретятся на  пути и как их примет Стелла.        

Железный Дровосек сделал к вечеру плот и компания поплыла  через реку. Страшила действовал шестом осторожно, держась подальше от борта.  Зато Железный Дровосек работал из последних сил. Река оказалась мелководной и  тихой, путники благополучно переплыли её и вышли на плоский и унылый берег.        

— Какое скучное место! — заявил Лев, сморщив нос.        

— И переночевать-то негде, — молвила Элли. — Идёмте вперёд.        

Не прошли путники и тысячи шагов, как перед ними снова  блеснула река. Они были на острове.        

— Скверное дело! — сказал Страшила. — Очень скверное дело!  Придётся вызвать летучих обезьян, пикапу, трикапу!        

Но девочка, рассчитывая утром обогнуть остров на плоту,  решила переночевать здесь, так как было уже поздно. Собрали сухой травы и  устроили ей сносную постель. Поужинав, Элли легла под надёжной охраной друзей.  Льву и Тотошке пришлось провести ночь с пустыми желудками, но они смирились с  этим и заснули.        

Страшила и Железный Дровосек стояли около спящих и смотрели  на берег реки. Хотя один имел теперь мозги, а другой сердце, всё же они никогда  не уставали и не спали.        

Сначала всё было спокойно. Но потом на горизонте блеснула  зарница, за ней другая, третья. Железный Дровосек озабоченно покачал головой. В  стране Гудвина грозы случались редко, зато достигали неимоверной силы. Грома  ещё не было слышно. Восточный край неба быстро темнел: там громоздились клубы  туч, всё чаще озаряемых молниями. Страшила глядел на небо в недоумении        

— Что там такое? — бормотал он. — Не Гудвин ли зажигает  спички?        

Страшила за свою недолгую жизнь ещё не видал грозы.        

— Будет сильный дождь! — сказал Железный Дровосек.        

— Дождь? А что это такое? — с беспокойством спросил  Страшила.        

— Вода, падающая с неба. Дождь вреден нам обоим: с тебя  смоет краску, а я заржавею.        

— Ай-яй-яй-яй! — замотал головой Страшила. — Давай разбудим  Элли?        

— Подождём немного, — сказал Железный Дровосек. — Мне не  хочется её беспокоить: она устала сегодня. А гроза, быть может, пройдёт  стороной.        

Но гроза приближалась. Скоро тучи закрыли полнеба,  заблистали молнии и раскаты грома явственно донеслись до слуха дозорных.        

— Что это там шумит? — в испуге спрашивал Страшила.        

Но Железному Дровосеку некогда было объяснять.        

— Плохо дело! — крикнул он и разбудил Элли.        

— Что такое? Что случилось? — спросила девочка.        

— Приближается страшная гроза! — закричал Дровосек.        

Лев тоже проснулся. Он сразу понял опасность.        

— Скорее вызывай летучих обезьян, иначе мы погибли! —  заревел он во всё горло.        

Испуганная Элли, нетвёрдо держась на ногах, начала говорить  волшебные слова:        

— Бамбара, чуфара…        

У-ар-ра!.. — яростно взвизгнул налетевший вихрь и сорвал  золотую шапку с головы Элли.        

Шапка взлетела, белой звёздочкой мелькнула во мраке и  исчезла. Элли зарыдала, но громовой раскат, раздавшийся над головами путников,  заглушил её рыдания.        

— Не плачь, Элли! — заревел ей в ухо Лев. — Помни, что я  теперь храбрее всех зверей на свете!        

— Помни, что у меня чудесные мозги, наполненные необычайными  мыслями! — прокричал Страшила.        

— Помни о моём сердце, которое не стерпит, чтобы тебя  обидели! — добавил Железный Дровосек.        

Три друга встали вокруг Элли, мужественно готовясь встретить  натиск бури.        

И буря грянула! Налетел ветер. Косой дождь больно хлестал  Льва и Элли крупными каплями. Лев встал спиной к ветру, расставил лапы, выгнул  спину. Под ним оказался уютный шалаш, куда забрались Элли и Тотошка, спасаясь  от ливня.        

Железный Дровосек взялся за маслёнку, но махнул рукой:  спастись от ржавчины при таком ливне можно было только в бочке с маслом.        

Страшила, насквозь промоченный дождём, сразу отяжелевший,  имел самый жалкий вид. Своими мягкими, непослушными руками он защищал от дождя  краску на лице.        

— Так вот что такое дождь! — бормотал Страшила. — Когда  порядочные люди хотят купаться, они лезут в воду и вовсе не нуждаются в том,  чтобы кто-то невидимый поливал их сверху. Как только вернусь в Изумрудный  город, объявлю закон, запрещающий дожди…        

Гроза не переставала до утра. При первых лучах рассвета  путники с ужасом увидели, как косматые волны вздувшейся реки заливают остров.        

— Мы утонем! — закричал Страшила, закрывая рукой полусмытые  глаза.        

— Держитесь крепче! — ответил Железный Дровосек, стараясь  перекричать шум бури и плеск волн. — Держитесь за меня!        

Он расставил ноги, врыв их в песчаную почву и крепко опёрся  о топор. В таком положении он был непоколебим, как скала. Страшила, Лев и Элли  вцепились в Железного Дровосека и застыли в ожидании.        

И вот, крутясь, налетел первый вал и накрыл путников с  головой. Когда он схлынул, среди воды стоял Железный Дровосек, а остальные  цеплялись за него с мужеством отчаянья. Железный Дровосек заржавел и теперь  никакая буря не сдвинула бы его с места. Но остальным приходилось плохо. Лёгкий  Страшила весь был на поверхности воды, и волны бросали его во все стороны. Лев  стоял на задних лапах, отплёвываясь от воды. Элли барахталась в волнах,  охваченная ужасом.        

Лев увидел что девочка тонет.        

— Садись на меня, — пропыхтел он. — Поплывём на ту сторону  реки! — и он опустился перед Элли на все четыре лапы.        

Собрав последние силы, девочка вскарабкалась на спину Льва и  судорожно вцепилась в мокрую косматую гриву. Тотошку она крепко держала левой  рукой.        

— Прощайте, друзья! — проревел Лев и оттолкнувшись от  Железного Дровосека, заработал лапами, мощно рассекая волны.        

— …щай! — слабо донёсся отклик Страшилы, и Железный Дровосек  исчез во мгле.        

Лев плыл долго и упорно. Силы покидали его, но смелость  играла в его сердце и, гордый собой, среди разыгравшейся бури он испустил  грозный рык. Этим торжествующим рёвом Лев хотел показать, что он готов  погибнуть, но ни одна капля трусости не закрадётся в его смелое сердце.        

Но что за чудо?        

Из влажной мглы послышался ответный рёв Льва.        

— Там земля! Туда! Туда!        

С удесятерённой силой Лев бросился вперёд и перед ним  зачернел неведомый высокий берег. Ему отвечал не Лев, а эхо!        

Лев выбрался на землю, опустил окоченевшую Элли, обнял её  передними лапами и стал согревать её своим горячим дыханием.        

Страшила держался за Железного Дровосека, пока намокшие руки  ещё служили ему. Потом волны оторвали его от Дровосека и повлекли, качая, как  щепку. Умная голова Страшилы с драгоценными мозгами оказалась тяжелее туловища.  Мудрый правитель Изумрудного города плыл вниз головой и вода смывала последнюю  краску с его глаз, рта и ушей.        

Железный Дровосек ещё виделся среди волн, но поднимающаяся  вода заливала его. Вот лишь воронка осталась над водой, но потом скрылась и  она. И неустрашимый и добродушный Железный Дровосек весь исчез в  разбушевавшейся реке.        

Элли, Лев и Тотошка три дня ожидали на берегу спада воды.  Погода была прекрасная, солнце ярко светило, и вода убывала быстро. На  четвёртый день лев поплыл к острову. Элли сидела на его спине с Тотошкой в  руках.        

Выйдя на остров, Элли увидела, что река покрыла его илом и  тиной. Лев и девочка пошли в разные стороны, наудачу. И скоро впереди  показалась бесформенная фигура, облепленная илом и опутанная водорослями.  Нетрудно было узнать в этой фигуре Железного Дровосека. Лев примчался на зов  Элли огромными прыжками и разбросал засохшую грязь и тину.        

Непобедимый Железный Дровосек стоял в той же позе, в которой  остался посреди волн. Элли пучком травы тщательно оттёрла заржавевшие члены  Дровосека, отвязала от его пояса маслёнку и смазала ему челюсти…        

— Спасибо, милая Элли, — были первые его слова. — Ты снова  возвращаешь меня к жизни! Здравствуй, Лев, старый дружище! Как я рад тебя  видеть!        

Лев отвернулся: он плакал от радости и спешил вытереть слёзы  кончиком хвоста.        

Скоро все суставы Железного Дровосека пришли в действие, и  он весело зашагал рядом с Элли, Тотошкой и Львом. Они искали плот. По дороге  Тотошка бросился к куче водорослей, принюхался и начал разрывать её лапами.        

— Водяная крыса? — спросила Элли.        

— Стану я беспокоиться из-за такой дряни, — с пренебрежением  ответил Тотошка. — Нет, тут кое-что получше!        

Под водорослями что-то вдруг блеснуло и к великой радости  Элли, показалась золотая шапка. Девочка нежно обняла пёсика и поцеловала его в  мордочку, измазанную тиной, а шапку спрятала в корзинку.        

Путники нашли плот, крепко привязанный к шестам, вбитым в  землю. Очистив плот от грязи и тины, они поплыли вниз по реке огибая остров на  котором потерпели бедствие. Миновав длинную песчаную косу, путешественники  попали в главное русло реки. На правом берегу виднелся кустарник. Элли  попросила Железного Дровосека править туда: она увидела на кусте шляпу Страшилы.        

— Ура! — закричали все четверо. Скоро нашли и самого  Страшилу, висевшего среди кустов в причудливой позе. Он был мокрый и  растрёпанный и не отвечал на приветствия и расспросы товарищей: вода начисто  смыла у него рот, глаза и уши. Не удалось найти только великолепную трость  Страшилы — подарок мигунов: очевидно её унесло рекой.        

Друзья вытащили Страшилу на песчаный берег, вытрясли солому  и разостлали на солнышке, развесили сушить костюм и шляпу. Голова сушилась  вместе с отрубями: вытряхивать драгоценные мозги девочка побоялась.        

Когда солома высохла, Страшилу набили, голову поставили на  место и Элли вытащила из-за пояса краски и кисть в непромокаемой жестяной  коробочке, которыми она запаслась в Изумрудном городе.        

Элли прежде всего нарисовала Страшиле правый глаз, и этот  правый глаз дружески и очень нежно подмигнул ей. Потом появился второй глаз, а  за ним уши и Элли ещё не закончила рот, как весёлый Страшила уже пел, мешая  девочке рисовать.        

— Эй-гей-гей-го! Элли опять спасла меня! Эй-гей-гей-го! Я  снова-снова-снова с Элли!!!        

Он пел, приплясывая, и уже не боялся, что его увидит  кто-нибудь из подданных: ведь это была совершенно пустынная страна.ЛЕВ СТАНОВИТСЯ ЦАРЁМ ЗВЕРЕЙ        

Отдохнув после пережитых бедствий, путешественники  отправились дальше. За рекой местность стала веселее. Появились тенистые рощи и  зелёные лужайки. Через два дня путники вошли в огромный лес.        

— Какой очаровательный лес! — восхитился Лев. — Я не видел  ещё таких прелестных дремучих лесов. Мой родной лес куда хуже.        

— Уж очень здесь мрачно! — заметил Страшила.        

— Ни чуточки, — ответил Лев. — Смотрите, какой мягкий ковёр  из сухих листьев под ногами! Я хотел бы остаться здесь навсегда жить!        

— В этом лесу, наверное, есть дикие звери, — сказала Элли.        

— Странно было бы, если бы такое прекрасное место не было  заселено! — ответил Лев.        

Как бы в подтверждение этих слов из чащи донёсся глухой рёв  множества зверей. Элли испугалась, но Лев успокоил её:        

— Под моей охраной ты в безопасности. Разве ты забыла, что  Гудвин дал мне смелость?        

Утоптанная тропинка привела их на огромную поляну, где  собрались тысячи зверей. Там были слоны, медведи, тигры, волки, лисицы и  множество других животных. Ближайшие звери с любопытством уставились на Льва:  по всей поляне разнёсся слух о его прибытии.        

Шум и рёв стихли. Большой тигр выступил вперёд и низко  поклонился льву:        

— Приветствуем тебя, царь зверей! Ты пришёл вовремя, чтобы  уничтожить нашего злейшего врага и принести мир животным этого леса.        

— Кто ваш враг? — спросил Лев.        

— В нашем лесу появился страшный зверь. С виду он походит на  паука, но вдвое больше слона. Когда он шагает через лес, за ним остаётся  широкий след от поваленных деревьев. И кто бы ему не попался, он хватает  передними лапами, тащит ко рту и высасывает кровь. Мы собрались обсудить, как  нам избавиться от него…        

Лев подумал.        

— Есть львы в вашем лесу? — спросил он.        

— К великому нашему несчастью, ни одного.        

— Если я уничтожу вашего врага, признаете ли вы меня своим  царём и будете ли вы мне повиноваться?        

— О, с удовольствием, с великим удовольствием! — дружно  заревело звериное сборище.        

— Я иду на бой! — отважно заявил Лев. — Охраняйте моих  друзей, пока я не вернусь. Где чудовище?        

— Вон там! — показал тигр. — Иди по тропинке, пока не  дойдёшь до больших дубов. Там паук переваривает пойманного утром большого быка.        

Лев дошёл до логовища паука, окружённого поваленными  деревьями. Паук спал, переваривая пищу. Он был куда противнее двенадцатиногого  зверя, сделанного Гудвином, и Лев рассматривал врага с отвращением. К огромному  туловищу паука прикреплялись мощные лапы со страшными когтями. Зверь был очень  силён на вид, но голова его сидела на тонкой длинной шее.        

«Вот самое слабое место чудовища», — подумал Лев. Он решил  напасть на спящего паука немедленно.        

Изловчившись, Лев сделал длинный прыжок и упал прямо на  спину зверя. Прежде чем паук опомнился от сна, Лев ударом когтистой лапы  перервал его тонкую шею и быстро отпрыгнул. Голова паука покатилась прочь, а  туловище зацарапало когтями землю и вскоре затихло.        

Лев отправился обратно. Придя на поляну, где звери с  нетерпением ожидали его возвращения, он гордо заявил:        

— Отныне вы можете спать спокойно: страшное чудовище  уничтожено!        

Восторженный рёв звериного стада был ему ответом. Звери  торжественно поклялись в верности Льву, а он сказал:        

— Я вернусь, как только отправлю Элли в Канзас, и буду  править вами мудро и милостиво.СТЕЛЛА, ВЕЧНО ЮНАЯ ВОЛШЕБНИЦА РОЗОВОЙ СТРАНЫ        

Остальной путь через лес прошёл без приключений. Когда  путешественники вышли из леса, перед ними открылась крутая скалистая гора.  Обойти её было нельзя — с обеих сторон дороги были глубокие овраги.        

— Трудненько карабкаться на эту гору! — сказал Страшила. —  Но гора — ведь это не ровное место, и, раз она стоит перед нами, значит, надо  через неё перелезть!        

И он полез вверх, плотно прижимаясь к скале и цепляясь за  каждый выступ. Остальные двинулись за Страшилой.        

Они поднялись довольно высоко, как вдруг грубый голос  крикнул из-за скалы:        

— Назад!        

— Кто там? — спросил Страшила.        

Из-за скалы показалась чья-то странная голова.        

— Это гора наша, и никому не позволено переходить её!        

— Но нам же нужно перейти, — вежливо возразил Страшила. — Мы  идём в страну Стеллы, а другого пути здесь нет.        

— Идёте, да не пройдёте!        

На скалу с хохотом выскочил маленький толстенький человечек  с большой головой на короткой шее. Его толстые руки сжимались в огромные  кулаки, которыми он угрожал путникам. Человечек не казался очень сильным, и  Страшила смело полез кверху.        

Но тут случилась удивительная вещь. Странный человечек  ударил об землю ногами, подпрыгнул в воздух, как резиновый мяч, и с лёту ударил  Страшилу в грудь головой и сильными кулаками. Страшила, кувыркаясь, полетел к  подножью горы, а человечек, ловко став на ноги, захохотал и крикнул:        

— А-ля-ля! Вот как это делается у нас, прыгунов!        

И, точно по сигналу, из-за скал и бугров выскочили сотни  прыгунов.        

Лев рассвирепел и стремительно бросился в атаку, грозно рыча  и хлеща себя хвостом по бокам. Но несколько прыгунов, взлетев в воздух, так  ударили его своими плоскими головами и крепкими кулаками, что Лев покатился по  склону горы, кувыркаясь и мяукая от боли, как самый простой кот. Он встал  сконфуженный и, хромая, отошёл от подножия горы.        

Железный Дровосек взмахнул топором, попробовал гибкость  суставов и решительно полез вверх.        

— Вернись, вернись! — закричала Элли и с плачем схватила его  за руку. — Ты разобьёшься о скалы! Как мы будем собирать тебя в этой глухой  стране?        

Слёзы Элли мигом заставили Дровосека вернуться.        

— Позовём летучих обезьян, — предложил Страшила. — Здесь без  них никак не обойтись, пикапу, трикапу!        

Элли вздохнула:        

— Если Стелла встретит нас недружелюбно, мы будем  беззащитны…        

И здесь вдруг заговорил Тотошка:        

— Стыдно признаваться умному псу, но правду не скроешь: мы с  тобой, Элли, ужасные глупцы!        

— Почему? — удивилась Элли.        

— А как же! Когда нас с тобой нёс предводитель летучих  обезьян, он рассказал нам историю золотой шапки… Ведь шапку-то можно  передавать!        

— Ну и что же? — всё ещё не понимала Элли.        

— Когда ты истратишь последнее волшебство золотой шапки, ты  передашь её Страшиле и у него опять будут три волшебства.        

— Ура! Ура! — закричали все. — Тотошка, ты наш спаситель!        

— Жаль, конечно, — скромно сказал пёсик. — Что эта блестящая  мысль не пришла мне в голову раньше. Мы тогда не страдали бы от наводнения…        

— Ничего не поделаешь, — сказала Элли. — Что произошло, того  не воротишь…        

— Позвольте, позвольте, — вмешался Страшила. — Это что же  получается… Три, да три, да три… — Он долго считал по пальцам. — Выходит, что  я, да Дровосек, да Лев, мы можем приказывать летучим обезьянам ещё девять раз!        

— А про меня ты позабыл? — обиженно сказал Тотошка. — Я ведь  тоже могу быть владельцем золотой шапки!        

— Я про тебя не позабыл, — со вздохом признался Страшила. —  Да я не умею считать дальше десяти…        

— Это огромный недостаток для правителя, — серьёзно заметил  Железный Дровосек. — Я займусь тобой в свободное время.        

Теперь Элли смело могла истратить своё последнее волшебство.  Она говорила волшебные слова, а Страшила повторял их, приплясывая от радости и  грозя своими мягкими кулаками воинственным прыгунам.        

В воздухе раздался шум, и стая летучих обезьян опустилась на  землю.        

— Что прикажете, владетельница золотой шапки? — спросил  предводитель.        

— Отнесите нас к дворцу Стеллы! — ответила Элли.        

— Будет исполнено!        

И путники мигом очутились в воздухе.        

Пролетая над горой, Страшила делал чудовищные гримасы  прыгунам и отчаянно ругался. Прыгуны высоко подскакивали в воздух, но не могли  достать обезьян и бесновались от злости.        

Гора, а за ней и вся страна мигунов быстро остались позади,  и взору путников открылась живописная плодородная страна болтунов, которой  управляла добрая волшебница Стелла.        

Болтуны были милые, приветливые люди и хорошие работники. У  них был единственный недостаток — они страшно любили болтать. Даже находясь в  одиночестве, они по целым часам говорили сами с собой. Могущественная Стелла  никак не могла отучить их от болтовни. Однажды она сделала их немыми, но  болтуны быстро нашли выход из положения: они научились объясняться жестами и по  целым дням толпились на улицах и площадях, размахивая руками. Стелла увидела,  что даже ей не под силу переделать болтунов, и вернула им голос.        

Любимым цветом в стране болтунов был розовый, как у жевунов  голубой, у мигунов — фиолетовый, а в Изумрудном городе — зелёный. Дома и  изгороди были выкрашены в розовый цвет, а жители одевались в ярко-розовые  платья.        

Обезьяны опустили Элли с друзьями перед дворцом Стеллы.  Караул у дворца несли три красивые девушки. Они с удивлением и страхом смотрели  на появление летучих обезьян.        

— Прощай, Элли! — дружески сказал предводитель летучих  обезьян. — Сегодня ты вызывала нас в последний раз.        

— Прощайте, прощайте! — закричала Элли. — Большое спасибо!        

И обезьяны унеслись с шумом и смехом.        

— Не слишком радуйтесь! — крикнул им вдогонку Страшила. — В  следующий раз у вас будет новый повелитель и от него вы не отделаетесь так  просто!..        

— Можно ли видеть добрую волшебницу Стеллу? — с замиранием  сердца спросила Элли девушек из караула.        

— Скажите, кто вы такие и зачем сюда прибыли и я доложу о  вас, — ответила старшая.        

Элли рассказала, и девушка отправились с докладом, а  остальные приступили к путникам с расспросами. Но они ещё не успели ничего  узнать, как девушка вернулась:        

— Стелла просит вас во дворец!        

Элли умылась, Страшила почистился, Железный Дровосек смазал  суставы и тщательно отполировал их тряпочкой с наждачным порошком, а Лев долго  отряхивался, разбрасывая пыль. Их накормили сытным обедом, а затем провели в  богато убранный розовый зал, где на троне сидела волшебница Стелла. Она  показалась Элли очень красивой и доброй и удивительно юной, хотя вот уже много  веков правила страной болтунов. Стелла ласково улыбнулась вошедшим, усадила их  в кресла и обращаясь к Элли, молвила:        

— Рассказывай свою историю, дитя моё!        

Элли начала длинный рассказ. Стелла и её приближённые  слушали с большим интересом и сочувствием.        

— Что же ты хочешь от меня, дитя моё? — спросила Стелла,  когда Элли окончила.        

— Верните меня в Канзас, к папе и маме. Когда я думаю о том,  как они горюют обо мне, у меня сердце сжимается от боли и жалости…        

— Но ведь ты рассказывала, что Канзас — скучная и серая  пыльная степь. А посмотри, как красиво у нас.        

— И всё же я люблю Канзас больше вашей великолепной страны!  — горячо отвечала Элли. — Канзас — моя родина.        

— Твоё желание исполнится. Но ты должна отдать мне золотую  шапку.        

— О, с удовольствием, сударыня! Правда, я собиралась  передать её Страшиле, но уверена, что вы распорядитесь лучше, чем он.        

— Я распоряжусь так, чтобы волшебства золотой шапки пошли на  пользу твоим друзьям, — сказала Стелла и обратилась к Страшиле: — Что вы  думаете делать, когда Элли покинет вас?        

— Я хотел бы вернуться в Изумрудный город, — с достоинством  ответил Страшила. — Гудвин назначил меня правителем Изумрудного города, а  правитель должен жить в том городе, которым он правит. Ведь не могу же я  управлять Изумрудным городом, если останусь в Розовой стране! Но меня смущает  обратный путь через страну прыгунов и через реку, где я тонул.        

— Получив золотую шапку, я вызову летучих обезьян, и они  отнесут вас в Изумрудный город. Нельзя лишать народ такого удивительного  правителя.        

— Так это правда, что я удивительный? — просияв, спросил  Страшила.        

— Больше того: вы единственный! И я хочу, чтобы вы стали  моим другом.        

Страшила с восхищением поклонился доброй волшебнице.        

— А вы чего хотите? — обратилась Стелла к Железному  Дровосеку.        

— Когда Элли покинет эту страну, — печально начал Железный  Дровосек, — я буду очень грустить. Но я хотел бы попасть в страну мигунов,  избравших меня правителем. Я привезу в Фиолетовый дворец свою невесту, которая  — я уверен — ждёт меня, и буду править мигунами, которых очень люблю.        

— Второе волшебство золотой шапки заставит летучих обезьян  перенести вас в страну мигунов. У вас нет таких замечательных мозгов, как у  вашего товарища Страшилы мудрого, но вы имеете любящее сердце, у вас такой  блестящий вид и я уверена, что вы будете прекрасным правителем для мигунов.  Позвольте и вас считать своим другом.        

Железный Дровосек медленно склонился перед Стеллой.