1 2 3 
Теософ. Как я вам уже сказала, большинство из тех, кто действительно серьёзно изучает теософию и активно работает для Теософического Общества, хотят делать нечто большее, чем просто теоретически изучать преподаваемые нами истины. Они хотят знать истину на непосредственном личном опыте и изучать оккультизм с тем, чтобы приобрести мудрость и силу, потребность в которой они чувствуют потому, что хотят помогать другим действенно и разумно, а не слепо и наудачу. Таким образом, рано или поздно они вступают во внутреннюю секцию.

Спрашивающий. Но вы сказали, что «практика аскетизма» не обязательна даже в этой внутренней секции?

Теософ. Это так; но первое, что получают вступившие в неё – это верное представление о соотношении тела, или физической оболочки, с внутренним, истинным человеком. Им объясняют и демонстрируют связь и взаимодействие между этими двумя аспектами человеческой природы, и вскоре они наполняются сознанием того, что внутренний человек гораздо важнее внешнего футляра – тела. Их учат, что слепой, неразумный аскетизм – просто глупость; что поведение святого Лавра, о котором я уже говорила, или же индийских факиров и живущих в джунглях аскетов, которые самым ужасным и жестоким образом режут, жгут и изнуряют своё тело, – это самоистязание в эгоистических целях, совершаемое с тем, чтобы развить силу воли, и что оно в высшей степени бесполезно при истинно духовном, или теософическом, развитии.

Спрашивающий. Я вижу, что вы считаете необходимым лишь нравственный аскетизм, как средство для достижения цели – а именно совершенной уравновешенности внутренней природы человека и полного обуздания тела со всеми его страстями и желаниями.

Теософ. Именно так. Но средство это нужно использовать разумно и мудро, а не слепо и безрассудно. Нужно действовать подобно атлету, который, тренируясь, готовит себя к серьёзным соревнованиям, а не уподобляться скряге, который морит себя голодом, чтобы удовлетворить свою страсть к золоту.

Спрашивающий. Общую идею я теперь понял; но давайте посмотрим, как вы применяете её на практике. Как насчёт вегетарианства, например?

Теософ. Один из выдающихся немецких учёных продемонстрировал, что любого рода животная ткань, как бы вы её ни обрабатывали в процессе приготовления, сохраняет свойства тех животных, которым она принадлежала, и свойства эти можно установить. Кроме того, каждый по вкусу может определить, какое именно мясо он ест. Мы идем несколько дальше и подтверждаем, что мясо животных, усвоенное человеком в качестве пищи, физиологически передаёт последнему отдельные характеристики того животного, которому оно принадлежало. Более того, оккультная наука учит этому и наглядно демонстрирует это своим ученикам, показывая также, что наибольшее «огрубляющее» или «животное» действие оказывает на человека мясо крупных животных, и что в меньшей степени проявляется оно при употреблении птицы, ещё в меньшей – рыбы и других холоднокровных животных, и менее всего – когда человек питается исключительно овощами.

Спрашивающий. Тогда ему лучше было бы не есть вообще?

Теософ. Если бы человек мог прожить без еды – конечно. Но дело обстоит так, что, чтобы жить, ему необходимо есть; и потому серьёзным ученикам мы рекомендуем употреблять такую пищу, которая бы в наименьшей степени обременяла и отягощала их тело и мозг и как можно меньше тормозила и задерживала развитие их интуиции, их внутренних сил и способностей.

Спрашивающий. Так значит, вы не принимаете всех тех аргументов, которыми в большинстве своём пользуются сторонники вегетарианства?

Теософ. Конечно, нет. Отдельные их доводы чрезвычайно слабы и часто основаны на ложных предположениях. Но, с другой стороны, многое из того, что они говорят, – истинная правда. Так, например, мы уверены, что широкое распространение болезней и, в особенности, большая к ним предрасположенность, которая становится отличительной чертой нашего времени, – во многом следствие употребления мяса, и особенно мясных консервов. Но чтобы рассмотреть этот вопрос подробно и по существу, нам понадобится слишком много времени; так что давайте пойдём дальше.[87]

Спрашивающий. Ещё один вопрос. Как поступают члены вашей внутренней секции в отношении пищи, когда болеют?

Теософ. Конечно, они следуют лучшим практическим советам, какие только могут получить. Разве вы до сих пор не поняли, что в этом отношении мы ни на кого не налагаем каких-либо тяжелых и жёстких обязанностей? Запомните раз и навсегда, что по всем подобным вопросам мы занимаем разумную, а не фанатичную позицию. Если вследствие болезни или долгой привычки человек не может обойтись без мяса, пусть ест его. Это не преступление; это всего лишь немного замедлит его развитие; ведь в конце концов чисто физические отправления и функции имеют куда менее важное значение, чем то, что человек думает и чувствует, какие желания он вынашивает, позволяя им укореняться и расти в уме.

Спрашивающий. Что же касается вина и спиртных напитков, я полагаю, вы не советуете людям их употреблять?

Теософ. Для нравственного и духовного роста человека они ещё хуже мяса, поскольку алкоголь во всех его проявлениях оказывает непосредственное, заметное и самое пагубное влияние на психическое состояние человека. Больший вред развитию внутренних сил, чем вино и алкоголь, наносит лишь регулярное употребление гашиша, опиума и подобных им наркотиков.

Теософия и брак

Спрашивающий. Теперь другой вопрос; должен ли человек вступать в брак или оставаться в безбрачии?

Теософ. Это зависит от того, какого человека вы имеете в виду. Если речь о человеке, который намерен жить в миру и, будучи хорошим, серьезным теософом и ревностным нашим сотрудником, всё же имеет желания и привязанности, приковывающие его к миру; который, говоря коротко, не чувствует, что он навсегда покончил с тем, что люди называют жизнью, и что он желает одной единственной вещи – познать истину и быть в состоянии помочь людям, – то у него нет причин не жениться, если он, конечно, хочет рискнуть в этой лотерее, где проигрышных билетов куда больше, чем выигрышных. Уж вы наверно не думаете, что мы настолько глупы и фанатичны, чтобы в принципе выступать против брака? Совсем напротив: за исключением немногих случаев, связанных с практическим оккультизмом, брак – это единственное средство против безнравственности.

Спрашивающий. Но почему же нельзя приобрести эти знания и силы, ведя супружескую жизнь?

Теософ. Мой дорогой сэр, в разговоре с вами я не могу вдаваться в физиологические подробности, и всё же я в состоянии дать вам очевидный и, надеюсь, достаточный ответ, который объяснит, каковы нравственные причины этого требования. Может ли человек служить двум господам? Нет! Значит, для него столь же невозможно делить внимание между женой и стремлением к оккультизму. Если же он попытается, то ему уж точно не удастся должным образом исполнять и то, и другое. К тому же, позвольте вам напомнить, что практический оккультизм – слишком серьёзное и опасное для человека занятие, если он не искренен в высшей степени и не готов пожертвовать всем, и прежде всего собою, чтобы достичь цели. Это не относится, однако, к членам нашей внутренней секции. Я говорю лишь о тех, кто твёрдо решил вступить на путь ученичества, ведущий к высшей цели. Большинство же, если не все из присоединившихся к нашей внутренней секции, – лишь начинающие, которые в этой жизни только готовятся к тому, чтобы действительно вступить на Путь в жизнях последующих.

Теософия и образование

Спрашивающий. Один из сильнейших ваших аргументов в пользу того, что существующие на Западе формы религии не годятся, как и популярный нынче материализм, который вы, похоже, считаете «мерзостью запустения», – это факт страданий и нищеты в огромных масштабах, особенно в наших больших городах, которого нельзя отрицать. Но вы, конечно, не можете не признать, как много сделано и делается для того, чтобы исправить это положение вещей с помощью просвещения и распространения знаний.

Теософ. Будущие поколения вряд ли скажут вам спасибо за такое «распространение знаний», да и ваше теперешнее просвещение едва ли принесет много добра массам голодающих бедняков.

Спрашивающий. Но дайте же нам время! Ведь народным образованием мы начали заниматься всего лишь несколько лет назад.

Теософ. А что же тогда, скажите на милость, делала с пятнадцатого века ваша христианская религия, если вы сами признаёте, что до сих пор и не приступали к просвещению масс – к той самой деятельности (если таковая вообще существует), которой христианские, то есть следующие учению Христа, церковь и народ и должны бы были заниматься?

Спрашивающий. Возможно, вы правы; но сейчас…

Теософ. Давайте просто шире взглянем на проблему образования, и я докажу вам, что многие ваши хваленые «усовершенствования» приносят не пользу, а вред. Школы для детей бедняков, хоть и значительно менее полезные, чем они могли бы быть, всё же хороши в сравнении с тем отвратительным окружением, на жизнь в котором обрекает этих детей ваше современное общество. Немного практической теософии помогло бы в жизни этим несчастным страдающим массам в сотню раз больше, чем напичкивание их зачастую ненужными знаниями.

Спрашивающий. Но на самом деле…

Теософ. Позвольте мне, пожалуйста, закончить. Вы коснулись темы, которая нас, теософов, глубоко затрагивает, и я должна высказаться до конца. Я согласна с тем, что для ребенка, выросшего в трущобах, где местом его игр становятся сточные канавы, и живущего среди постоянной грубости слов и жестов, проводить ежедневно какое-то время в светлых и чистых классных комнатах, увешанных картинами и часто украшенных цветами, – большое преимущество. Там его учат чистоплотности, вежливости, аккуратности; он учится играть и петь; там у него есть игрушки, пробуждающие его разум; там он учится работать руками; там с ним разговаривают с улыбкой, а не угрюмо; там его беззлобно упрекают или уговаривают, а не осыпают проклятиями. Всё это воспитывает в детях человечность, пробуждает их мозг и делает их восприимчивыми к интеллектуальному и моральному воздействию. Школы сейчас ещё не таковы, какими какими они могли бы и должны были бы быть, но по сравнению с домом этих детей они кажутся раем; и понемногу они и на дом начинают оказывать влияние. И всё же, хотя это и справедливо для многих государственных школ, ваша система заслуживает самых суровых упреков.

Спрашивающий. Пусть так; продолжайте.

Теософ. В чём настоящая цель современного образования? Воспитывать ум и развивать его в верном направлении? Учить обездоленных и несчастных стойко нести бремя жизни, возложенное на них кармой? Укреплять их волю? Внушать им любовь к ближнему и чувство взаимной зависимости и братства, формируя таким образом характер, пригодный для практической жизни? Ничуть не бывало. И всё же несомненно, что именно таковы цели всякого истинного образования. Никто этого не отрицает; все ваши светила педагогики с этим согласны и любят распространяться на эту тему. Но каков практический результат деятельности педагогов? Любой юноша или мальчик, да что там – даже любой представитель молодого поколения учителей ответит вам: «Цель современного образования в том, чтобы сдать экзамены». Это система, предназначенная не для того, чтобы поощрять здоровое соревнование, а для того, чтобы порождать и воспитывать в молодых людях ревность, зависть, почти ненависть друг к другу, подготовляя их, таким образом, для жизни, полной самого беззастенчивого эгоизма, борьбы за почести и награды, а не добрых чувств.

Спрашивающий. Должен признать, что здесь вы правы.

Теософ. А что представляют из себя эти экзамены, ужас нынешних ребят и молодых людей? Это всего лишь метод классификации, посредством которого сводятся в таблицы результаты вашего школьного обучения. Иными словами, они являются практическим приложением метода современной науки к присущей роду человеческому умственной деятельности. «Наука» теперь утверждает, что интеллект – это результат механического взаимодействия в веществе мозга; потому лишь логично, что современное образование и должно быть почти полностью механическим – чем-то вроде автоматической машины для промышленного производства интеллекта на тонны. Даже небольшого знакомства с экзаменами достаточно, чтобы показать, что образование, которое они дают, – это всего лишь тренировка физической памяти; и рано или поздно все ваши школы опустятся до этого уровня. Что же касается настоящего, правильного развития способности мыслить и рассуждать, то оно в принципе невозможно до тех пор, покуда обо всём будут судить по результатам конкурсных экзаменов. Кроме того, школьное обучение играет важнейшую роль в формировании характера, особенно в нравственном отношении. Пока же ваша современная система от начала и до конца основана на так называемых «научных» откровениях: «борьбе за существование» и «выживании наиболее приспособленного». С самого начала жизни человеку вдалбливают это как на практическом примере, на опыте, так и путём непосредственного обучения, пока наконец становится невозможно отучить его от мысли, что «я» – низшее, личное, животное «я» – и есть единственная цель и реальность жизни. В этом – великий источник страданий, преступлений и бессердечного эгоизма, существование которых вы вместе со мною признаёте. Эгоизм, как уже неоднократно говорилось, – это проклятие человечества и плодовитый родитель всех зол и преступлений в этой жизни; и ваши школы как раз являются рассадниками такого эгоизма.

Спрашивающий. Эти утверждения хороши в качестве общих мест, но мне бы хотелось услышать от вас несколько фактов, а также узнать, как всё это можно поправить.

Теософ. Хорошо, постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Есть три рода учебных заведений: государственные, школы для выходцев из средних слоев и закрытые школы, начиная от вульгарнейших коммерческих и заканчивая идеалистично-классическими, со множеством вариантов и комбинаций. Практическая коммерческая школа поддерживает современные тенденции; тяжеловесная же респектабельность старинной и ортодоксальной классической находит своё отражение даже в тех установках, которые даются учителями ученикам государственных общеобразовательных школ. На наших глазах научные и материалистические коммерческие школы постепенно вытесняют пришедшие в упадок ортодоксально-классические. И причину тому отыскать нетрудно. Целью этой отрасли образования являются фунты, шиллинги и пенсы – summum bonum девятнадцатого века. Таким образом, все энергии, вырабатываемые мозговыми молекулами приверженцев этого «высшего блага», сконцентрированы в одной точке; следовательно, они представляют собой, до некоторой степени, организованную армию образованных и склонных к умствованиям интеллектов меньшинства, воспитанного во вражде к невежественным и простым массам, обречённым на то, чтобы их интеллектуально более развитые собратья высасывали из них кровь, паразитировали на них и сидели у них на шее. Такое воспитание является не только нетеософским, но и попросту антихристианским. И вот результат: прямым следствием такого образования стало то, что рынок наводнили машины для делания денег, бессердечные, эгоистичные люди-звери, которых самым заботливым образом учили грабить собратьев и пользоваться невежеством своей слабейшей братии!

Спрашивающий. Пусть так; во всяком случае, вы не можете сказать того же о наших замечательных закрытых школах.

Теософ. В точности того же – нет, это правда. Но, хотя форма у них иная, царящий в них дух – тот же самый, а именно: нетеософский и антихристианский, независимо от того, готовят ли Итон и Харроу учёных или же священников и теологов.

Спрашивающий. Уж конечно вы не хотите сказать, что Итон и Харроу – «коммерческие школы»?

Теософ. Нет. Конечно, среди всех прочих классическая система в наибольшей степени уважаема; и в наши дни она приносит какую-то пользу. В наших знаменитых закрытых школах, где можно получить не только интеллектуальное, но и общественное образование, ей по-прежнему отдают предпочтение. Поэтому весьма важно, что туповатые мальчики из аристократических и богатых родителей могут пойти в такие школы, где может сойтись молодая поросль обоих этих классов – «благородных кровей» и денег. Но, к сожалению, за места в этих школах ведётся жестокая борьба, поскольку класс богачей растёт, и бедные, но смышлёные ребята стремятся поступить туда благодаря богатой эрудиции – и в сами школы, и через них – в университеты.

Спрашивающий. Таким образом, более состоятельным «олухам» приходится трудиться еще усерднее, чем их более бедным товарищам?

Теософ. Так оно и есть. Но, как это ни странно, приверженцы культа «выживания наиболее приспособленного» не следуют своей же собственной теории, поскольку все их усилия направлены на то, чтобы на место этого самого «приспособленного» посадить того, кто по природе своей неприспособлен. Так, крупными суммами денег они переманивают лучших учителей от их естественных учеников, чтобы эти учителя поднатаскали их бесталанных чад для профессий, в которых они впоследствии занимают множество должностей без какой-либо пользы.

Спрашивающий. В чём же дело?

Теософ. В пагубности системы, которая штампует товар по заказу, не обращая никакого внимания на естественные склонности и таланты молодёжи. Несчастный маленький кандидат на вступление в этот прогрессивный рай обучения практически сразу по выходе из детской погружается в рутину подготовительной школы для детей джентльменов. Там за него немедленно берутся работники этой материально-интеллектуальной фабрики, пичкая его латинской, французской и греческой грамматикой, датами и таблицами, так что даже если у него и были какие-то природные дарования, их из него быстро выжимают катки «мёртвых словарных запасов», как уместно назвал их Карлайл.

Спрашивающий. Но ведь учат же его и чему-то еще помимо «мертвых слов», и, в том числе, многому из того, что может непосредственно привести его к теософии, если не сразу в Теософическое Общество?

Теософ. Не очень-то многому. Поскольку из истории он почерпнет достаточные сведения лишь о своей собственной нации, годные для того, чтобы снабдить его броней предубеждения против всех остальных народов и погрузить в выгребные ямы национальной ненависти и кровожадности, запечатлённых в летописях. Вы, конечно, не станете называть это «теософией»?

Спрашивающий. Каковы дальнейшие возражения?

Теософ. К этому можно добавить поверхностное и выборочное знание так называемых «библейских фактов», при изучении которых игнорируются все требования разума. Это просто урок для развития памяти, и задаваемый учителем вопрос «почему?» относится лишь к обстоятельствам, а не к смыслу и причинам.

Спрашивающий. Да; но я слышал, как вы поздравляли себя с тем, что в наши дни постоянно растёт число агностиков и атеистов; так что даже люди, воспитанные в системе, которую вы столь охотно порицаете, учатся мыслить и рассуждать самостоятельно.

Теософ. Да; но происходит это скорее в силу здоровой реакции на систему, чем благодаря ей самой. Мы куда больше рады видеть в нашем Обществе агностиков и даже отъявленных атеистов, чем слепых приверженцев какой бы то ни было религии. Разум агностика всегда открыт истине; что же касается фанатика, то истина его ослепляет, как солнце – сову. Лучшие, то есть сильнее всего любящие истину, наиболее филантропичные и искренние, члены нашего Общества были и являются агностиками и атеистами (в смысле неверия в личностного Бога). Но увы, свободомыслящих мальчиков и девочек почти нет: как правило, обучение оставляет на них свой отпечаток в виде искажённого и ограниченного ума. Настоящая, здоровая система образования должна формировать ум энергичный и свободный, воспитанный в точной и логичной мысли, а не в слепой вере. Как можете вы ждать хороших результатов, если сами же извращаете рассудок ваших детей, по воскресеньям заставляя их верить в библейские чудеса, а шесть оставшихся дней в неделю внушая им, что подобные вещи невозможны с научной точки зрения?

Спрашивающий. Что же вы, в таком случае, предлагаете?

Теософ. Будь нас деньги, мы основали бы школы, которые выпускали бы не просто умеющих читать и писать кандидатов на голодную смерть. Там в детях воспитывали бы прежде всего уверенность в себе, любовь ко всем людям, альтруизм, взаимное милосердие и, в первую очередь, учили бы их думать и рассуждать самостоятельно. Чисто механическую зубрёжку мы свели бы до абсолютного минимума и основное время посвятили бы развитию и воспитанию их внутренних чувств, способностей и скрытых возможностей. Мы постарались бы с каждым ребёнком обращаться как с индивидуальностью и обучать его так, чтобы обеспечить наиболее гармоничное и равномерное раскрытие его способностей, дабы все его особые склонности получили естественное развитие. Своей целью мы поставили бы воспитание свободных мужчин и женщин – свободных как в интеллектуальном, так и в нравственном отношении, – без каких бы то ни было предрассудков и прежде всего – неэгоистичных. И мы убеждены в том, что многого, если не всего этого, можно было бы добиться с помощью надлежащего и истинно теософического образования.[88]

Почему же существует столь сильное предубеждение против Теософического общества?

Спрашивающий. Если теософия обладает хотя бы половиной перечисленных вами достоинств, то почему же к ней существует столь враждебное отношение? Эта проблема, пожалуй, посерьёзнее всех остальных.

Теософ. Так и есть. Но вы не должны забывать о том, сколько могущественных противников появилось у нас с момента основания Общества. Если бы, как я только что говорила, теософическое движение было одним из бесчисленных повальных увлечений современности, столь же безобидных, как и проходящих, то над ним бы просто посмеялись (как впрочем и делают сейчас те, кто не понимает его истинной сути) и оставили бы в покое. Но ничего подобного сказать о нём нельзя. По сути, теософия является наиболее серьёзным движением этого века, причём движением, которое угрожает самому существованию большинства из освящённых временем обманов, предрассудков, и социальных зол сегодняшнего дня – зол, благодаря которым жиреет и живет в довольстве верхушка общества и их подражатели и низкопоклонники, верхушка среднего класса; зол, которые в то же самое время сокрушают и доводят до голодной смерти миллионы бедняков. Поразмыслите об этом, и вы очень скоро поймёте, в чем причины столь безжалостного преследования со стороны тех, кто в силу большей своей наблюдательности и проницательности видит истинную сущность теософии и потому-то её страшится.

Спрашивающий. Вы хотите сказать, что те немногие, кто понял, к чему ведёт теософия, именно поэтому и стремятся сокрушить это движение? Но если теософия ведет лишь к благу, то не можете же вы даже этим немногим бросить столь ужасное обвинение в предательском бессердечии и вероломстве?

Теософ. Напротив, очень даже могу. Тех наших врагов, с которыми нам приходилось бороться в первые девять-десять лет существования Общества, я не называю ни могущественными, ни опасными; я считаю таковыми лишь тех, кто выступал против нас в течение трёх-четырёх последних лет. Они не выступают против теософии ни письменно, ни устно; они ведут свою молчаливую деятельность за спинами тех глупых кукол, которые играют роль их видимых марионеток. И даже будучи невидимыми для большинства членов нашего Общества, они хорошо известны истинным его основателям и защитникам. Но, по некоторым причинам, они пока должны остаться неназванными.

Спрашивающий. Они известны многим из вас или же вам одной?

Теософ. Я никогда не утверждала, что знаю их. Я могу знать их или не знать – но я знаю о них, и этого достаточно; впрочем пусть делают худшее, на что они способны. Они могут принести большой вред и внести смятение в наши ряды – особенно это касается людей малодушных и тех, что привыкли обо всём судить по внешности. Но им не сокрушить Общества, как бы они ни старались. Но помимо этих действительно опасных врагов – опасных, впрочем, лишь для тех теософов, которые недостойны этого наименования и чьё место скорее не в Обществе, а за его пределами, – так вот, помимо них, число наших противников более чем значительно.

Спрашивающий. Можете ли вы назвать хотя бы этих, если не хотите говорить о других?

Теософ. Конечно, могу. Нам приходится защищаться от: 1) ненависти спиритуалистов американских, английских и французских; 2) постоянного противодействия духовенства всех конфессий; 3) особенной ненависти и безжалостного преследования со стороны миссионеров в Индии; 4) что привело к знаменитой и позорной атаке на наше Теософическое Общество со стороны Общества Психических Исследований, которая явилась результатом организованного заговора этих миссионеров. Наконец, мы должны учесть отступничество различных видных (?) членов по причинам, о которые я уже объясняла. Все их них сделали всё, что в их силах, чтобы увеличить предубеждение против нас.

Спрашивающий. Не могли бы вы рассказать поподробнее, чтобы я мог ответить, когда спросят – о краткой истории Общества, и почему мир во всё это верит?

Теософ. Причина проста. Большинство людей посторонних ничего не знали ни о самом Обществе, ни о его мотивах, целях и убеждениях. С самого своего начала мир не видел в теософии ничего, кроме каких-то чудесных явлений, в которые не верят две трети людей, не являющихся спиритуалистами. Очень скоро Общество стало восприниматься как организация, претендующая на обладание «чудесными» силами. Мир никогда не понимал, что оно учило полному неверию в чудеса или даже в возможность таковых, и что в нём было лишь несколько человек, обладавших психическими силами, и немногие придавали им важное значение. Не понимал он и того, что феномены никогда не производились публично, а лишь для друзей и служили просто вспомогательным средством, чтобы доказать прямой демонстрацией, что такие вещи могут быть проделаны без тёмных комнат, духов, медиумов или каких-либо других обычных для этого аксессуаров. К сожалению, это ошибочное представление было лишь усилено и подчёркнуто первой книгой по этому вопросу, привлекшей большое внимание в Европе – я имею в виду «Оккультный мир» А. П. Синнетта. Если даже она и принесла Обществу известность, ещё больше она навлекла злословия и насмешек на его злосчастных героев и героиню, выставив их неверном свете. Автора об этом неоднократно предупреждали, но он не обратил внимания на это пророчество – а это было именно пророчеством, хотя и несколько завуалированным.

Спрашивающий. За что и с каких пор ненавидят вас спиритуалисты?

Теософ. С первого дня существования Теософического Общества. Как только стало известно, что мы не верим в сообщения с духами умерших, а считаем так называемых «духов» по большей части астральными тенями и оболочками развоплощённых личностей и т. п., спиритуалисты загорелись к нам, и особенно – к Основателям, лютой ненавистью. Она нашла выражение во всех формах клеветы, немилосердных личных нападок и абсурдных толкований теософического учения во всех печатных органах американских спиритуалистов. Нас преследовали, порочили и поносили годами – это началось в 1875 году и продолжается по сей день. В 1879 году штаб-квартира Теософического Общества была перенесена из Нью-Йорка в в Индию, сначала в Бомбей, а затем, уже на долгое время, в Мадрас. Когда первое его отделение, Британское Теософическое Общество, было образовано в Лондоне, английские спиритуалисты сплочённо выступили против нас, как и американские, а за ними последовали и французские спириты.

Спрашивающий. Но почему к вам враждебно духовенство – ведь, в конце концов, в основе своей теософическое учение направлено против материализма, величайшего врага всех форм религии в наше время?

Теософ. Духовенство настроено против нас по общему принципу «кто не с нами, тот против нас». Поскольку теософия не соглашается ни с одной сектой и верой, её считают врагом их всех, так как она учит, что все они, в большей или меньшей степени, заблуждаются. Миссионеры в Индии ненавидели и пытались сокрушить нас, потому что видели, что цвет образованной индийской молодёжи и брахманов, почти недоступных для них, в большом количестве присоединяется к Обществу. И всё же, несмотря на эту классовую ненависть, Теософическое Общество насчитывает в своих рядах множество священников, и даже одного или двух епископов.

Спрашивающий. А что побудило к выступлению против вас Общество Психических Исследований? Вы следуете в некоторых отношениях тому же самому направлению исследований и некоторые их исследователи принадлежали и к вашему Обществу.

Теософ. Поначалу с руководителями О. П. И., мы были хорошими друзьями, но когда в «Christian College Magazine» появились нападки на феномены, поддержанные притворными откровениями одного лакея, Общество Психических Исследований сочло, что скомпрометировало себя, опубликовав в своих «Трудах» слишком много об этих явлениях, происходивших в связи с Теософическим Обществом. Им хотелось сохранить реноме авторитетной и строго научной организации, и им пришлось выбирать между сохранением этого положения, ради чего они решили выбросить за борт Теософическое Общество и даже попытались погубить его, и опасностью быть смешанными в глазах саддукеев высшего света с «легковерными» теософами и спиритами. Они не могли по-другому из этого выпутаться и решили выбросить нас за борт. Это было для них делом жестокой необходимости. Но им так нужно было найти какое-нибудь правдоподобное объяснение неустанного труда двух наших основателей и их преданности своему делу при полном отсутствии материальной выгоды или иных преимуществ, что они вынуждены были прибегнуть к трижды абсурдной и смехотворной идее о «русской шпионке».[89] Но старая поговорка «кровь мучеников – семена церкви» снова подтвердила свою верность. После первого шока Теософическое Общество удвоило и утроило свои ряды, но созданное ими плохое впечатление всё ещё остаётся. Французский писатель был прав, сказав: «клевещите, клевещите больше – что-нибудь, да останется». И потому несправедливые предубеждения сохраняются, и всё связанное с Теософическим Обществом, и особенно с его основателями, из-за этих злых слухов так неправдоподобно искажается.

Спрашивающий. Но за четырнадцать лет существования Общества у вас должно было быть достаточно времени и возможностей, чтобы показать себя и свою работу в истинном свете?

Теософ. Где и когда у нас была такая возможность? Самые видные наши члены испытывают отвращение ко всему, что выглядит как публичное самооправдание. Их политикой всегда было: «переживём и это» и «какое имеет значение, что пишут газеты или думают люди?». Общество было слишком бедно, чтобы посылать публичных лекторов, и потому изложение наших взглядов и доктрин ограничивалось теми немногими теософическими трудами, которые имели большой успех, но часто неверно понимались людьми, или были известны только понаслышке. Наши журналы бойкотировались и бойкотируются,[90] наши литературные работы игнорируются, и до сих пор никто, похоже, точно не уверен, являются ли теософы кем-то вроде поклоняющихся змею и дьяволу, или просто «эзотерическими буддистами» – что бы это ни значило. Бесполезно было день за днем и год за годом опровергать каждую небылицу о нас, поскольку ещё до того, как мы избавимся от одной, из пепла первой возникает другая, ещё более абсурдная и злобная. К сожалению, так уж устроена человеческая природа, что всё хорошее, сказанное о человеке, моментально забывается и никогда не повторяется. Но стоит только начать клеветать или сочинить небылицу – и не важно, насколько она абсурдна, фальшива и неправдоподобна, если только она связана с непопулярной личностью – ей обеспечен успех и она сразу же будет воспринята как исторический факт. Подобно «Клевете» дона Базилио, слухи начинаются вначале как лёгкое нежное дуновение, едва шевелящее траву под вашими ногами, возникающее неизвестно откуда, затем в кратчайший срок оно становится сильным ветром, переходящим в бурю, и немедленно превращающимся в ревущий шторм! Клевета среди новостей – все равно, что осьминог среди рыб: она присасывается к мозгу, вцепляется в память, которая питается этой клеветой, оставляя неизгладимые следы даже после того, как ложь будет полностью опровергнута. Злонамеренная ложь – вот универсальная отмычка ко всем мозгам. Она будет радушно принята любым человеческим умом, как самым низким, так и самым высоким, если он хоть немного подвержен предрассудкам, причём не важно, какие были основания и мотивы к её возникновению.

Спрашивающий. Вам не кажется, что вы слишком обобщаете? Англичанин никогда не проявляет чрезмерной готовности верить во всё сказанное, и любовь нашей нации к честной игре вошла в поговорку. У лжи нет ног, чтобы долго стоять, и…

Теософ. Англичанин готов поверить в зло так же, как и человек любой другой нации, поскольку это человеческая природа, а не национальная черта. Что же до лжи, то если у неё, согласно пословице, и нет ног, чтобы стоять, зато есть исключительно быстрые крылья, и она летает быстрее и дальше, чем все другие виды новостей, в Англии, как и повсюду. Вспомните, что ложь и клевета – это единственный род литературы, которую мы можем получить даром и не платя за подписку. Если хотите, можем провести эксперимент. Станете ли вы, столь интересуясь делами теософии и будучи о нас так много наслышаны, задавать мне вопросы о стольких слухах и сплетнях, сколько сможете припомнить? Я отвечу вам правду и только правду, которая может быть подвергнута самой строжайшей проверке.

Спрашивающий. Прежде, чем мы сменим тему, нам нужно узнать всю правду вот о чём. Сейчас некоторые пишут, что ваше учение «аморально и пагубно», а другие, полагаясь на так называемых «авторитетов» и востоковедов, не видящих в индийских религиях ничего, кроме культа секса в разных формах, обвиняют вас в том, что вы учите фаллическому культу. Они говорят, что раз современная теософия тесно связана с восточной и особенно индийской мыслью, она не может быть свободна от этого налёта. Иногда они даже заходят так далеко, что обвиняют европейских теософов в воскрешении практик, связанных с этим культом. Как насчёт этого?

Теософ. Я слышала и читала об этом и раньше, и отвечу вам, что более безосновательной и лживой клеветы ещё не изобреталось и распространялось. «У дурака и сны дурные», гласит русская поговорка. Кровь закипает, когда слышишь такое низкое обвинение, выдвинутое без малейшего основания, на базе одних предположений. Спросите у сотен уважаемых английских мужчин и женщин, годами состоявших членами Теософического Общества, проповедовали ли мы им когда-нибудь аморальные заповеди и пагубные доктрины. Откройте «Тайную Доктрину», и вы обнаружите, что там страница за страницей иудеи и другие народы порицаются именно за их приверженность фаллическим ритуалам из-за буквального толкования природного символизма и грубо-материалистического понимания дуализма природы во всех экзотерических вероучениях. Такое постоянное и злонамеренное искажение наших учений и взглядов поистине постыдно.

Спрашивающий. Но вы не можете отрицать, что фаллический элемент в религиях востока действительно существует?

Теософ. Я этого и не отрицаю, а лишь утверждаю, что он там присутствует не в большей степени, чем в христианстве, религии Запада. Прочтите «Розенкрейцеров» Харгрэйва Дженнинга, если хотите убедиться в этом. На Востоке фаллический символизм, возможно, более прямой из-за того, что более верен природе, или, я бы даже сказала, более наивный и искренний, чем на Западе. Но он не более распущенный, и не внушает восточному уму тех же грубых представлений, которые он вызывает в уме западном, может быть, разве за одним или двумя исключениями, такими как позорная секта, известная под названием «Махараджа», или Валлабхачарья.

Спрашивающий. Один из ваших обвинителей в журнале «Agnostic» недавно намекнул, что последователи этой постыдной секты – теософы и «притязают на истинное постижение теософии».

Теософ. Он написал неправду, вот и всё. В нашем Обществе никогда не было и сейчас нет ни одного валлабхачарьи. Что же до того, что они постигли теософию или претендуют на это, то это другая выдумка, основанная на полом невежестве касательно индийских сект. Их «Махараджа» предъявляет права лишь на деньги, жён и дочерей своих глупых последователей, и не более. Эту секту презирают все остальные индусы.

Но вы найдете пространное рассмотрение всего этого предмета в «Тайной Доктрине», к которой я снова должна отослать вас за подробными объяснениями. В заключение могу сказать, что сама душа теософии – против фаллического культа; и её оккультная или эзотерическая часть – ещё более, чем экзотерические учения. Не было ещё более лживого утверждения, чем вышеприведённое. А теперь задавайте другие вопросы.

Является ли Теософическое общество коммерческим предприятием?

Спрашивающий. Согласен. А извлекал ли кто-нибудь из Основателей, полковник Х. С. Олкотт или Е. П. Блаватская, деньги, прибыль или другую мирскую выгоду из работы Теософического Общества, как утверждают некоторые газеты?

Теософ. Ни одного пенни. Газеты врут. Напротив, оба они отдали всё, что имели, и дошли буквально до нищеты. Что до «мирской выгоды», подумайте о той клевете и поношениях, которым они подвергались, а потом спрашивайте!

Спрашивающий. Но я читал во многих миссионерских изданиях, что вступительные взносы и подписки более чем покрыли все расходы; а одно сообщало, что Основатели зарабатывают двадцать тысяч фунтов в год!

Теософ. Это выдумка, как и многое другое. В отчёте, опубликованном в январе 1889 года, вы найдёте точную декларацию обо всех деньгах, когда-либо полученных из какого бы то ни было источника с 1879 года. Общая сумма поступлений из всех источников (вступительные взносы, пожертвования и т. д. и т. п.) за эти десять лет составила менее шести тысяч фунтов, и из них значительная часть была внесена самими Основателями из своих собственных средств и доходов от их литературной деятельности. Всё это было открыто и официально признано даже нашим врагом, Обществом Психических Исследований. И теперь оба Основателя сидят без денег: одна слишком стара и больна, чтобы работать как раньше, не может тратить время на посторонние литературные труды, чтобы помочь Обществу деньгами, и может писать лишь для дела теософии; другой продолжает работать для него, как и раньше, получая за это мало благодарности.

Спрашивающий. Но они, конечно же, нуждаются в средствах для жизни?

Теософ. Вовсе нет. До тех пор, пока у них есть пища и жилье, даже если они обязаны этим преданности немногих друзей, им мало что нужно сверх того.

Спрашивающий. Но не могли бы они, в особенности мадам Блаватская, зарабатывать более чем достаточно денег писательством?

Теософ. Будучи в Индии, она получала в среднем несколько тысяч рупий в год за статьи для русских и других газет, но всё это она отдала Теософическому Обществу.

Спрашивающий. Это были политические статьи?

Теософ. Никогда. Всё написанное ею в течение семи лет её пребывания в Индии было напечатано. Это касается только религии, этнологии и обычаев Индии, а также теософии – но никогда не касается политики, о которой она не имеет ни малейшего представления, а заботится ещё меньше. А два года назад она отказалась от некоторых контрактов на общую сумму примерно в 1200 рублей золотом в месяц, поскольку не могла выполнить их, не оставив своей работы для Общества, которая требовала всего её времени и сил. У неё есть документы, подтверждающие это.

Спрашивающий. Но почему же они вместе с полковником Олкоттом не могут поступать, как многие другие теософы: заниматься своими профессиями, а излишек времени посвящать работе для Общества?

Теософ. Потому что если служить двум господам, то какое-то из дел – либо профессиональная деятельность, либо филантропическая работа – обязательно пострадает. Нравственный долг каждого истинного теософа – жертвовать личным ради безличного, собственной сиюминутной выгодой ради будущей пользы других людей. Если Основатели не подадут пример, то кто же?

Спрашивающий. И многие ли ему следуют?

Теософ. Я должна сказать правду. Около полу-дюжины членов в Европе, причём из секций, количество которых превышает это число.

Спрашивающий. Так что неправда, что Теософическое Общество располагает большим капиталом или получает большие пожертвования?

Теософ. Это неверно, поскольку у него нет вовсе никаких. Если вступительный взнос в 1 фунт и небольшие ежегодные членские взносы будут отменены, то не останется даже сомнений, что штаб-квартира в Индии вскоре умрёт голодной смертью.

Спрашивающий. Почему бы тогда не устроить сбор средств по подписке?

Теософ. Мы не Армия Спасения – мы не можем попрошайничать и никогда этого не делали. Никогда мы не следовали и примеру церквей и сект, собирающих «пожертвования». То, что иногда присылают для поддержки Общества – это небольшие суммы, вносимые некоторыми преданными членами совершенно добровольно.

Спрашивающий. Но я слышал о больших суммах денег, переданных мадам Блаватской. Четыре года назад говорили, что она получила 5000 фунтов от одного богатого молодого «члена», который приехал, чтобы присоединиться к ним в Индии, и 10000 фунтов от другого богатого и известного американского джентльмена, одного из членов вашего Общества, умершего в Европе четыре года тому назад.

Теософ. Скажите тем, кто сказал вам это, что они либо выдумывают сами, либо повторяют грубую ложь. «Мадам Блаватская» никогда не просила и не получала ни одного пенни от двух вышеупомянутых джентльменов, ни чего-либо подобного от кого-либо ещё, с тех пор, как было основано Теософическое Общество. Пусть кто угодно попытается доказать эту клевету, и ему легче будет доказать, что Банк Англии – банкрот, чем то, что означенный «Основатель» когда-либо сделал какие-то деньги на теософии. Эта клевета была запущена двумя лондонскими аристократками, но была немедленно прослежена и опровергнута. Однако два трупа этих вымыслов, после того, как были захоронены в море забвения, снова всплыли на поверхность стоячих вод злословия.

Спрашивающий. Но мне ещё говорили об нескольких крупных наследствах, завещанных Теософическому Обществу. Одно – около 8000 фунтов – было оставлено ему одним эксцентричным англичанином, который даже к нему не принадлежал, а другое – 3000 или 4000 фунтов – одним австралийским членом Теософического Общества. Верно ли это?

Теософ. Я слышала о первом и также знаю, что будь это законно или нет, но Общество так его и не получило, и ни один из Основателей не был о нём официально уведомлен. Поскольку наше Общество тогда не было зарегистрированной организацией и потому не существовало легально, судья, как нам сообщили, не обратил внимания на это завещание и передал сумму другим наследникам. Вот что мы знаем о первом. Что же касается второго, это совершенно верно. Завещатель был одним из наших преданных членов, и завещал всё, что имел, Теософическому Обществу. Но когда наш президент, полковник Олкотт, разобрался в деле, он узнал, что у завещателя были дети, которых он лишил наследства по каким-то семейным причинам. Поэтому он собрал совет, и было решено, что от этого наследства нужно отказаться, и деньги перешли к законным наследникам. Теософическое Общество не было бы верно своему названию, если бы оно воспользовалось деньгами, на которые в действительности имели право другие – если не по закону, то во всяком случае, по теософическим принципам.

Спрашивающий. И опять же, и я говорю это на основании вашего собственного журнала «Theosophist», один индийский раджа пожертвовал Обществу 25000 рупий. Разве вы не благодарили его за великую щедрость в январском номере за 1888 год?

Теософ. Да, и в следующих выражениях: «Собрание выражает его высочеству махарадже благодарность… за обещанный им щедрый дар в 25000 рупий в фонд Общества». Благодарность была должным образом принесена, но деньги всё ещё остаются «обещанием» и так и не достигли штаб-квартиры.

Спрашивающий. Но конечно же, раз махараджа обещал и получил благодарность публично, он выполнит своё обещание?

Теософ. Может и выполнит, хотя этому обещанию уже 18 месяцев. Но я говорю о настоящем, а не о будущем.

Спрашивающий. Тогда как же вы собираетесь продолжать?

Теософ. Пока в Теософическом Обществе есть несколько преданных членов, готовых работать для него без вознаграждения и благодарности, и пока немногие хорошие теософы поддерживают его случайными пожертвованиями, оно будет существовать, и ничто не сможет сокрушить его.

Спрашивающий. Я слышал, как многие теософы говорили о «силе, стоящей за Обществом», о неких «махатмах», упомянутых и в трудах м-ра Синнетта, о которых говорят, что это они организовали Общество, наблюдают за ним и защищают его.

Теософ. Вы можете смеяться, но это так.

Рабочая команда Теософического общества

Спрашивающий. Эти люди, как я слышал, кем только ни являются – и великими адептами, и алхимиками. Но тогда, помимо совершения по своей воле всех видов чудес, как рассказывается в «Оккультном мире» м-ра Синнетта, они могут превратить свинец в золото и наделать столько денег, сколько пожелают. Так почему же у них не находится для вас денег, чтобы обеспечить всем необходимым и Основателей, и Общество?

Теософ. Потому что они основали не «клуб чудес», и потому что Общество призвано помочь людям развить скрытые в них способности путём собственных усилий и достоинств. Что бы они могли, или не могли создать феноменальным путём, они не фальшивомонетчики; не хотят они и ставить дополнительное и очень сильное искушение на пути членов и кандидатов: теософию нельзя купить. До сих пор, за последние четырнадцать лет, ни один работающий член ни разу не получал платы или жалования ни от Учителей, ни от Общества.

Спрашивающий. Значит, вашим сотрудникам вообще не платят?

Теософ. До сих пор, ни одному. Но, поскольку каждому нужно есть, пить и одеваться, то все те, кто не располагает собственными средствами и посвящает всё свое время работе Общества, обеспечиваются самым необходимым для жизни в штаб-квартире в Мадрасе, хотя это «необходимое», по правде говоря, очень скромно! Но сейчас, так как работа Общества столь значительно возросла и продолжает расти (благодаря злословию, заметьте) в Европе, нам нужно больше рабочих рук. Мы надеемся, что работа нескольких членов отныне будет вознаграждаться – если это слово можно употребить применительно к этому случаю. Ведь все они, собираясь отдавать всё своё время Обществу, покидают хорошие должности, сулящие блестящие перспективы, для того, чтобы работать на нас менее чем за половину своего прежнего жалованья.

Спрашивающий. А кто обеспечит финансирование?

Теософ. Некоторые из наших членов, которые просто немного богаче остальных. Люди, которые стали бы спекулировать или зарабатывать на теософии, были бы недостойны оставаться в наших рядах.

Спрашивающий. Но вы, конечно же, должны получать доход со своих книг, журналов и других публикаций?

Теософ. Из журналов лишь мадрасский «Theosophist» приносит прибыль, которая регулярно, год за годом, передается Обществу, как показывают опубликованные отчеты. «Lucifer» медленно но верно поглощает деньги, никогда не окупая затраты – благодаря бойкоту со стороны благочестивых книготорговцев и железнодорожных ларьков. «Lotus» во Франции, основанный на частные и не очень большие средства одного теософа, посвящавшего ему всё свое время и силы – увы, прекратил свое существование по тем же причинам. Нью-Йоркский «Path» также не окупается, тогда как парижское «Revue Theosophique» начато лишь недавно, также на частные средства одной дамы – члена Общества. Кроме того, когда бы те или иные труды, изданные лондонской Теософической Издательской Компанией, ни принесли прибыль, она будет использована на благо Общества.

Спрашивающий. А теперь, пожалуйста, расскажите мне всё, что можете, о махатмах. О них говорят так много абсурдного и противоречивого, что не знаешь, чему верить, и распространяются все виды смехотворных историй.

Теософ. Вы можете называть их и «смехотворными»!

XIV. Махатмы теософии

Кто они: «Духи света» или «Нечистая сила»?

Спрашивающий. Кто же они – те, кого вы зовете вашими «Учителями»? Одни говорят, что они – «духи» или ещё какие-то сверхъестественные существа, в то время как другие называют их «мифом».

Теософ. Они ни то и ни другое. Однажды я слышала, как один профан рассказывал другому, будто они – нечто вроде русалок мужского рода. Но если вы слушаете, что говорят люди, вы никогда не получите о них верного представления. Прежде всего это живые люди, как и все мы, рождённые и, как все прочие смертные, обреченные на смерть.

Спрашивающий. Да, но ходят слухи, что некоторым из них по тысяче лет. Это правда?

Теософ. Это такая же правда, как и чудесный рост волос на голове мередитовского Шагпата. И сколько бы теософы ни пытались их сбрить, из этого ничего не выходит, как и в том романе. Чем больше мы отрицаем эти выдумки, тем более абсурдными они становятся. Я слышала о Мафусаиле, который дожил до 969 лет; но, поскольку меня никто не заставлял в это поверить, я просто посмеялась над таким утверждением, за что впоследствии многие считали меня богохульствующей еретичкой.

Спрашивающий. Но если серьёзно, превышает ли их возраст обычную продолжительность жизни?

Теософ. А что вы называете «обычной продолжительностью»? Помнится, в журнале «Ланцет» я прочла как-то об одном мексиканце, которому было почти 190 лет, но я никогда не слышала, чтобы хоть один смертный – будь то мирянин или адепт – прожил хотя бы половину жизненного срока, приписываемого Мафусаилу. Возраст некоторых адептов и вправду значительно превышает тот срок, который вы назвали бы «обычной продолжительностью жизни»; но всё же ничего чудесного в этом нет, и очень немногие из них заботятся о долгожительстве.

Спрашивающий. Но что на самом деле означает слово «махатма»?

Теософ. Просто «великая душа» – великая по своей нравственной высоте и своему интеллектуальному развитию. Если уж титул «великого» присваивают пьянице-вояке вроде Александра Македонского, то почему бы и нам не называть «великими» тех, чьи победы над тайнами природы куда величественнее всех, когда-либо одержанных Александром на поле битвы? Кроме того, слово это индийское и очень древнее.

Спрашивающий. А почему вы называете их «Учителями»?

Теософ. Потому что они учат нас, а также потому, что от них мы получили все истины теософии, как бы неадекватно одни из нас ни выражали их, а другие – ни понимали. Эти посвящённые, как мы их называем – люди великого знания и ещё более великой святости. Они не аскеты в обычном смысле этого слова, хотя, конечно, и остаются в стороне от суеты и раздоров вашего западного мира.

Спрашивающий. Но не эгоистична ли такая самоизоляция?

Теософ. В чём же тут эгоизм? Разве судьба Теософического Общества не является достаточно убедительным доказательством того, что мир не готов ни признать их, ни извлечь какую-то пользу из их учения? Много ли пользы было бы в том, чтобы, к примеру, профессор Кларк Максвелл учил малышей таблице умножения? Кроме того, махатмы уединяются лишь от Запада. В своей стране они свободно расхаживают повсюду, как и все остальные люди.

Спрашивающий. Приписываете ли вы им какие-то сверхъестественные способности?

Теософ. Как я уже сказала вам, мы не верим ни во что сверхъестественное. Если бы Эдисон жил двести лет назад и тогда изобрёл свой фонограф, то его скорее всего сожгли бы вместе с его изобретением, приписав всё козням дьявола. Силы, которыми пользуются махатмы – просто результат развития тех возможностей, которые скрыты в каждом человеке, и существование которых начинает уже признавать даже официальная наука.

Спрашивающий. Правда ли, будто эти люди вдохновляют некоторых ваших авторов и будто многие, если не все, теософические труды написаны под их диктовку?

Теософ. Некоторые – да. Есть высказывания, продиктованные ими и записанные слово в слово; но в большинстве случаев они лишь внушают идеи, оставляя литературную форму на усмотрение самих авторов.

Спрашивающий. Но это само по себе сверхъестественно; фактически, это чудо. Как же они это делают?

Теософ. Уважаемый сэр, вы глубоко заблуждаетесь, и в не столь отдаленном будущем сама наука опровергнет ваши аргументы. Почему же это, как вы говорите, должно быть «чудом»? Чудо предполагает какое-то сверхъестественное действие, тогда как в действительности нет ничего, что выходило бы за рамки естественного и законов природы. Среди многих видов «чудес», которые удостоились признания современной науки, можно указать на гипнотизм; один из аспектов этой способности известен под названием «внушения» – особой формы передачи мысли, которую с успехом использовали в борьбе с определенными физическими заболеваниями. Недалеко уже то время, когда научный мир вынужден будет признать, что взаимодействие между двумя умами, независимо от расстояния, может быть столь же значительным, как и между двумя телами в самом тесном контакте. Если два ума находятся в определенном сродстве между собой, и инструменты, через которые они действуют, настроены так, что могут откликаться друг на друга через магнитное и электрическое взаимодействие, то ничто не сможет воспрепятствовать передаче мыслей от одного к другому по их воле. Ведь ум не является столь осязаемым по природе, чтобы расстояние могло отделить его от предмета его созерцания, из чего следует, что единственное различие, которое может существовать между двумя умами – это различие в состоянии. Так что если это последнее препятствие преодолено, то что же тогда чудесного в передаче мыслей на любые расстояния?

Спрашивающий. Но вы ведь признаете, что гипнотизм не производит ничего столь же чудесного и замечательного?

Теософ. Напротив, хорошо установлен факт, что гипнотизёр может настолько сильно воздействовать на мозг своего субъекта, что добивается выражения через его организм своих собственных мыслей и даже слов. И хотя явления, имеющие отношение к этому методу действительной передачи мыслей, пока ещё весьма немногочисленны, никто, я думаю, не возьмет на себя смелость предсказывать, насколько далеко будет простираться их действие в будущем, когда управляющие ими законы будут лучше изучены нашей наукой. И уж если можно добиться такого эффекта, имея лишь самые зачатки знаний в области гипнотизма, то что же может помешать адепту психических и духовных сил производить результаты, которые вы с вашим нынешним ограниченным знанием этих законов склонны называть «чудесными»?

Спрашивающий. Почему же тогда наши врачи не пробуют и не экспериментируют, если не могут сделать того же?[91]

Теософ. Прежде всего, потому что они не адепты, обладающие основательным пониманием тайн и законов психического и духовного царства, а материалисты, боящиеся шаг ступить за пределы узкой колеи материи; а во-вторых, потому что они должны сейчас потерпеть неудачу и терпеть её впредь до тех пор, пока наконец не будут вынуждены признать, что подобные силы достижимы.

Спрашивающий. А можно ли их этому научить?

Теософ. Нет, если они к этому не подготовятся и прежде всего – до последнего атома не выметут из своих мозгов скопившийся там сор материализма.

Спрашивающий. Это очень любопытно. Скажите, и многих из ваших теософов адепты подобным образом вдохновляли или же диктовали им?

Теософ. Нет, напротив, очень немногих. Такие операции требуют особых условий. Неразборчивый в средствах, но искусный адепт «Черного братства» (мы зовем их «братьями тени» или дугпами) встречает в своей работе куда меньше трудностей. Поскольку никакие духовного рода законы не сдерживают его в его действиях, такой колдун-дугпа самым бесцеремонным образом приобретает контроль над любым умом и целиком и полностью подчиняет его своим злым силам. Но наши Учителя никогда этого не делают. Они не имеют права – если не хотят падения в черную магию – приобретать безраздельное господство над чьим бы то ни было бессмертным Я, и поэтому могут воздействовать лишь на физическую и психическую природу человека, никоим образом не затрагивая его свободную волю. Потому, за исключением тех случаев, когда человек находится в психической связи с Учителями, и ему помогает полная вера в них и преданность им, они, передавая свои мысли человеку, который не отвечает этим требованиям, испытывают величайшие трудности, пытаясь пробиться в облачный хаос его личной сферы. Но распространяться о таком предмете было бы здесь неуместно. Достаточно сказать, что если сила существует, то есть и Разумы (воплощенные или развоплощенные), которые её направляют, а также живые сознательные орудия, через которые эта сила передается и которыми она принимается. Нам нужно лишь остерегаться чёрной магии.

Спрашивающий. Но что вы имеете в виду под «чёрной магией»?

Теософ. Просто злоупотребление психическими силами или знанием любой из тайн природы; факт использования оккультных сил для достижения эгоистичных и греховных целей. Гипнотизера, который, воспользовавшись своей способностью «внушения», заставляет человека совершить кражу или убийство, мы назовем чёрным магом. Знаменитая «система омоложения» доктора Браун-Секуарда из Парижа, использующая отвратительные животные инъекции в человеческую кровь, которую сейчас обсуждают все медицинские газеты Европы, если окажется действительно открытием, есть неосознанная чёрная магия.

Спрашивающий. Но ведь это же средневековая вера в колдовство и чары! Сам Закон больше не верит в подобные вещи!

Теософ. Тем хуже для правосудия, поскольку такой недостаток проницательности привёл его к совершению не одной судебной ошибки и потворствовал преступлениям. Вас пугает лишь сам термин, в котором вам слышится отголосок «суеверия». Разве не должен Закон карать за злоупотребление гипнотическими способностями, о котором я только что упомянула? Более того, он уже наказывал за это во Франции и Германии; и всё же он с негодованием отвергнет всякую мысль о том, что покарал за очевидное колдовство. Вы не можете верить в действенность и реальность способности внушения, демонстрируемой врачами и месмеризаторами (или гипнотизёрами), и при этом отказываться верить в эти же способности, используемые во зло. А если поверите, то значит, вы верите и в колдовство! Вы не можете верить в доброе и не верить в злое; принимать только подлинные монеты и отказываться признавать существование фальшивых. Ничто не может существовать без своей противоположности, и никакое представление о том, что такое день, свет и добро, не могло бы возникнуть в вашем сознании, не будь ночи, тьмы и зла, составляющих для них контраст и противовес.

Спрашивающий. Действительно, я знал людей, которые, вполне веря в то, что вы называете великими психическими, или магическими, силами, смеялись при одном только упоминании колдовства и ведьмовских чар.

Теософ. И что же это доказывает? Просто-напросто то, что они страдают отсутствием логики. Опять-таки, тем хуже для них. А мы, зная о существовании добрых и святых адептов, столь же твердо убеждены в существовании адептов злых и порочных, или дугпа.

Спрашивающий. Но если Учителя действительно существуют, почему же они не покажутся перед всеми и не опровергнут раз и навсегда те многочисленные обвинения, которые были выдвинуты против мадам Блаватской и Теософического Общества?

Теософ. Какие обвинения?

Спрашивающий. Что никаких Учителей нет и она их выдумала. Что они – соломенные чучела, «махатмы из муслина и надувных пузырей». Разве всё это не вредит её репутации?

Теософ. Но как же, в самом деле, могут повредить ей подобные обвинения? Разве она когда-либо извлекала из их предполагаемого существования материальную или какую-то иную выгоду или же стремилась достичь таким образом известности? На это я могу ответить, что на её долю выпали лишь оскорбления, брань и клевета, которые были бы для нее весьма мучительны, не научись она уже давно оставаться совершенно равнодушной к этим ложным обвинениям. Чему всё это равносильно, в конце концов? Скрытому комплименту, прежде чем произнести который, её обвинители должны были бы дважды подумать, не будь они движимы своей слепой ненавистью. Заявить, что Блаватская выдумала Учителей – значит подразумевать, что она должна была изобрести и всю философию, когда-либо выданную в теософической литературе. Она должна быть автором писем, на основе которых был написан «Эзотерический буддизм», и единственным автором всех положений, содержащихся в «Тайной доктрине», которую, если бы мир был справедлив, признали бы восполняющей многие из недостающих звеньев науки, что и будет обнаружено сто лет спустя. Но, утверждая то, что они продолжают утверждать, эти люди оказывают ей огромную честь, считая её куда более умной, чем сотни других людей (среди которых много очень умных и немало учёных), которые верят в то, что она говорит, – раз уж она всех их одурачила! Если они говорят правду, то Блаватская – должно быть, сразу несколько махатм в одном лице, подобно вложенным друг в друга китайским коробочкам, поскольку из так называемых «Писем махатм», все из которых приписываются ей обвинителями, многие написаны в совершенно разных и отличных друг от друга стилях.

Спрашивающий. Именно это они и говорят. Но разве не больно ей, когда её публично поносят, как «самую законченную мошенницу века, чьё имя заслуживает памяти потомков», как сказано в отчёте Общества Психических Исследований?

Теософ. Это было бы больно, если бы было правдой или исходило от людей не столь материалистичных и предвзятых. Но при существующем положении лично она относится ко всему этому с презрением, тогда как махатмы просто над этим смеются. Поистине, это высочайший комплимент, который только можно было ей преподнести. Я снова это повторяю.

Спрашивающий. Но её враги заявляют, что доказали свои обвинения.

Теософ. Да, достаточно легко сделать такое заявление, если вы сами назначаете судью, присяжных и обвинителей одновременно, как это сделали они. Но кто, кроме их прямых последователей и наших врагов, в это поверит?

Спрашивающий. Но они послали представителя в Индию, чтобы расследовать дело, не так ли?

Теософ. Да, и их окончательное заключение всецело основывается на неподтверждённых заявлениях и непроверенных утверждениях этого юного джентльмена. Юрист, прочитавший это сообщение, сказал моему другу, что за всю свою практику он никогда не видел «такого смехотворного и самоосуждающего документа». Оказалось, что в нём полно предположений и «рабочих гипотез», которые друг друга взаимно опровергают. Разве это серьёзное обвинение?

Спрашивающий. Тем не менее, оно принесло Обществу огромный вред. Тогда почему же она не защитила своё достоинство в суде?

Теософ. Во-первых, потому что её долг, как теософа, не принимать во внимание личные оскорбления. Во-вторых, потому что ни Общество, ни у г-жи Блаватской нет денег на подобные судебные иски. И, наконец, потому, что для них было бы нелепо изменить своим принципам из-за нападок на них со стороны толпы глупых старых британских баранов, которых повёл на это чересчур игривый австралийский ягнёночек.

Спрашивающий. Это звучит лестно. Но не думаете ли вы, что она принесла бы делу теософии реальную пользу, если бы авторитетно опровергла всё это раз и навсегда?

Теософ. Возможно. Но верите ли вы, что английские присяжные или судья когда-нибудь допустят реальность психических феноменов, даже будучи совершенно непредубежденными заранее? А если вы вспомните, что их уже восстановили против нас путём запугивания «русскими шпионами», обвинениями в измене и атеизме, и прочей распространяемой против нас клеветой, то вы не можете не увидеть, что такая попытка добиться справедливости в суде оказалась бы более чем бесплодной! «Психические исследователи» хорошо всё это знали и бессовестно воспользовались преимуществом своего положения, чтобы возвыситься над нами и спастись за наш счет.

Спрашивающий. Общество Психических Исследований теперь полностью отрицает существование махатм. Они говорят, что это от начала и до конца это было вымыслом, сотканным Блаватской в своём собственном мозгу!

Теософ. Она могла сделать множество ещё менее умных вещей, чем это. Во всяком случае, у нас нет ни малейшего возражения против этой теории. Как она всегда теперь говорит, она почти предпочитает, чтобы люди не верили в Учителей. Она открыто заявляет, что скорей предпочла бы, чтобы люди серьёзно думали, что единственным местом, где живут махатм, является серое вещество её мозга и что она извлекла их из глубин своего внутреннего сознания, чем если бы их имена и великие идеалы выносились на поругание и осквернялись, как происходит сейчас. Поначалу она обычно с негодованием протестовала против сомнений в их существовании. Теперь же она не отрывается от своих дел, чтобы доказывать или опровергать. Пусть люди думают, что хотят.

Спрашивающий. Но, конечно, эти Учителя есть?

Теософ. Мы утверждаем, что они существуют. Тем не менее, это не очень-то помогает. Многие люди, даже некоторые теософы и экс-теософы, говорят, что никогда получали каких-либо доказательств их существования. Замечательно, но тогда мадам Блаватская ставит такую альтернативу – если она придумала их, то она придумала и их философию и практические знания, которыми владеют лишь немногие, а если так, то какое имеет значение, существуют они или нет, если сама она здесь, и уж по меньшей мере её собственное существование вряд ли можно отрицать? Если знание, переданное якобы ими, хорошо само по себе и принимается как таковое многими людьми с интеллектом выше среднего, то зачем нужна такая шумиха? То, что она мошенница, никогда не было доказано, и всегда останется предметом прений; тогда как как установленным фактом, который нельзя отвергать, является то, что философия, проповедуемая «Учителями», – кем бы она ни была придумана – одна из величайших и самых благотворных философий, если только она правильно понята. Так что клеветники, будучи движимы самыми низкими и подлыми чувствами – ненавистью, мстительностью, злобой, уязвлённым тщеславием или честолюбием, – похоже, не сознают, что тем самым они воздают должное её интеллектуальным способностям. Ну, если бедные глупцы хотят этого, пусть так. На самом же деле, мадам Блаватская нисколько не против того, чтобы её враги представляли её тройным адептом и «махатмой» в придачу. И лишь нежелание выглядеть в своих собственных глазах вороной, красующейся в павлиньих перьях, до сих пор заставляло её настаивать на истине.

Спрашивающий. Но если вашим Обществом руководят такие добрые и мудрые люди, то почему же допущено столько ошибок?

Теософ. Учителя не руководят ни Обществом, ни даже его Основателями. Да никто никогда и не утверждал, что они этим занимаются – они лишь наблюдают за ним и защищают его. Подтверждением этому служит хотя бы тот факт, что никакие ошибки не подорвали дееспособность Общества, и что ни внутренние раздоры, ни самые опасные нападки не смогли его опрокинуть. Учителя смотрят в будущее, а не в настоящее, и каждая ошибка – лишь новое накопление мудрости на будущее. Другой «учитель»,[92] который отправивший человека с пятью талантами, не сказал ему, как их удвоить; также и не предостерёг он неразумного слугу, закопавшего свой талант в землю. Каждый должен приобретать мудрость на собственном опыте и своими заслугами. Христианские церкви, которые претендуют на существование у них Учителя куда более высокого – самого Духа Святого – были, да и теперь ещё повинны, не только в «ошибках», но и в целом ряде кровавых преступлений, совершавшихся на протяжении веков. И всё же, я полагаю, ни один христианин, несмотря на всё это, не станет отрицать, что верит этого Учителя? И это при том, что его существование куда более гипотетично, чем существование махатм, поскольку никто никогда не видел Святого Духа, а против того, что он осуществлял водительство над церковью, свидетельствует вся церковная история. Человеку свойственно ошибаться. Так что давайте вернёмся к нашей теме.

Профанация священных имён и терминов

Спрашивающий. Так значит то, что я слышал, а именно, что многие из ваших авторов-теософов заявляют, будто они были вдохновлены этими Учителями или же видели их и беседовали с ними – не соответствует действительности?

Теософ. Это может быть правдой, а может, и нет. Откуда мне знать? Бремя доказательств ложится на этих людей. Некоторые из них – немногие, очень немногие – либо сознательно лгали, либо страдали галлюцинациями, похваляясь таким вдохновением; другие же действительно были вдохновлены великими адептами. Всякое дерево познается по плодам; и обо всех теософах нужно судить по их делам, а не по тому, что они пишут или говорят; поэтому все теософические книги нужно оценивать по их достоинствам, а не по тем претензиям на авторитетность, которые могут быть в них предъявлены.

Спрашивающий. Но относит ли мадам Блаватская это правило к своим собственным трудам – к «Тайной Доктрине», например?

Теософ. Конечно. В предисловии она недвусмысленно заявляет, что выдаёт доктрины, которые были преподаны ей Учителями, но не претендует ни на какое вдохновение в отношении того, что было написано ею за последнее время. Что касается лучших наших теософов, то они в таком случае тоже предпочли бы, чтобы имена Учителей никоим образом не связывались с нашими книгами. За немногими исключениями, труды эти в большинстве своём не только несовершенны, но просто ошибочны и могут ввести в заблуждение. Ужасны профанации, которым были подвергнуты имена двоих из Учителей. Уже трудно найти медиума, который не утверждал бы, что видел их. Каждое надувательское и мошенническое общество в коммерческих целях теперь заявляет, что находится под водительством «Учителей», которые зачастую считаются куда более высокими, чем наши! Многочисленны и тяжки грехи тех, кто делает подобные заявления, из жажды ли денег, тщеславия, или побуждаемые безответственным медиумизмом. Эти общества обобрали уже немало людей, обещая им раскрыть секреты власти, знания и духовную истину за презренное золото. И хуже всего то, что священные имена оккультизма и святых его хранителей были затянуты в это грязное болото и запачканы тем, что теперь они ассоциируются с низменными мотивами и безнравственными действиями, в то время как тысячи людей были удержаны от вступления на путь истины и света дискредитацией и плохой репутацией, которую сделали шарлатаны, обманщики и мошенники всему, что с этим связано. Я повторяю ещё раз, что каждый искренний теософ до глубины души сожалеет о том, что эти священные имена и предметы были вынесены на публику, и горячо желает, чтобы они хранились в тайне в тесном кругу заслуживающих доверия и преданных друзей.

Спрашивающий. Эти имена, несомненно, сейчас можно встретить очень часто, но я не помню, чтобы до недавних пор я слышал о таких персонах, как «Учителя».

Теософ. Это так; и следуй мы мудрому принципу молчания, вместо того, чтобы стремиться к известности и публикации всего, что мы знали и слышали, такого осквернения никогда бы не случилось. Ведь всего четырнадцать лет назад, до основания Теософического Общества, разговоры повсюду были только о «духах». Они были у всех на устах, и никто, ни в коем случае даже не собирался говорить о живущих «адептах», «махатмах» или «учителях». Едва ли кто даже слышал о розенкрейцерах, а о существовании такой вещи, как «оккультизм» догадывались лишь очень немногие. Теперь всё изменилось. И мы, теософы, к несчастью для себя, оказались первыми, кто заговорил об этом, сообщив о факте существования на Востоке «адептов», «учителей» и оккультного знания; и теперь эти слова стали общеизвестными. На нас и обрушилась теперь карма – последствия осквернения святых имён и вещей, которое в результате произошло. Всё, что вам встречается о подобных вещах в текущей литературе – а её немало – восходит к импульсу, заданному в этом направлении Теософическим Обществом и его основателями. Наши враги поныне извлекают пользу из этой нашей ошибки. Самая недавняя книга, направленная против наших Учений, приписывается адепту с двадцатилетним стажем. Конечно же, это явная ложь. Мы знаем этого «стенографиста» и его вдохновителей (поскольку сам он слишком невежественен, чтобы написать что-либо в этом роде). Эти «вдохновители» – живые люди, мстительные и неразборчивые в средствах настолько, насколько позволяют им их интеллектуальные способности, и этих подложных адептов – не один, а несколько. Цикл «адептов», используемых в качестве кувалд для сокрушения наших голов, начался двенадцать лет назад «Луисом» миссис Эммы Хардинг Бриттен из «Искусства магии» и «Страны призраков» и теперь завершается «адептом» и «автором» «Света Египта», написанного спиритуалистами против теософии и её учений. Но бесполезно горевать об уже случившемся, и нам остаётся лишь страдать в надежде, что наша неосмотрительность, быть может, немного облегчит другим поиск пути к тем Учителям, чьи имена сейчас повсюду произносятся всуе, и под прикрытием которых совершено уже так много несправедливости.

Спрашивающий. Вы отвергаете «Луиса», как адепта?

Теософ. Мы никого не разоблачаем, оставляя это благородное дело нашим врагам. Спиритуалистический автор «Искусства магии» и других книг могла быть, а могла и не быть знакома с таким адептом – и говоря это, я говорю куда меньше того, что сказала и написала эта леди о нас и теософии за последние несколько лет – это её личное дело. Но когда в торжественной сцене мистического видения этот якобы адепт наблюдает «духов» в Гринвиче, Англия, через телескоп лорда Росса, который был построен в Парсонстауне, Ирландия,[93] и никогда оттуда не перемещался, я позволю себе подивиться невежеству этого «адепта» в делах науки. Это побивает все ошибки и промахи, допускаемые иногда челами наших Учителей! И именно этот «адепт» используется теперь, чтобы сокрушить учения наших Учителей!

Спрашивающий. Я вполне понимаю ваши чувства в связи с этим, и думаю, что они лишь естественны. А теперь, учитывая всё сказанное и объяснённое вами, мне хотелось бы задать вам несколько вопросов ещё под одной теме.

Теософ. Если смогу, то отвечу на них. Что же это?

Заключение

Будущее Теософического общества

Спрашивающий. Скажите мне, каким, по-вашему, будет будущее теософии?

Теософ. Если вы имеете в виду теософию, то я отвечу, что, как она существовала вечно на протяжении бесконечных циклов прошлого, так и будет существовать всегда в беспредельности будущего, поскольку теософия – это синоним ВЕЧНОЙ ИСТИНЫ.

Спрашивающий. Простите, но я скорее имел в виду перспективы Теософического Общества.

Теософ. Его будущее практически целиком и полностью будет зависеть от степени неэгоистичности, искренности, преданности и – последнее, но не менее важное – от объёма знаний и мудрости, которыми будут обладать те члены Общества, на чью долю выпадет вести работу и направлять его после смерти Основателей.

Спрашивающий. Я вполне понимаю важность неэгоистичности и преданности, но не могу понять, каким образом их знания могут быть фактором столь же жизненно важным, как и прочие из перечисленных вами качеств. Ведь уже существующей литературы, к которой постоянно делаются добавления, должно быть вполне достаточно?

Теософ. Я не имела в виду специального знания эзотерического учения, хотя и оно чрезвычайно важно; я говорила скорее о той великой необходимости в беспристрастном и ясном суждении, которую будут испытывать наши преемники в деле руководства Обществом. До сих пор любая попытка создать нечто подобное Теософическому Обществу оканчивалась неудачей, поскольку рано или поздно все такие организации вырождались в секты, устанавливали свои собственные жёсткие догмы и таким образом незаметно и постепенно теряли ту жизненную силу, которую может дать лишь живая истина. Вы не должны забывать, что все члены нашего Общества были воспитаны в той или иной вере или религии, что все они физически и умственно в большей или меньшей степени являются продуктом своего поколения и, следовательно, их суждение, скорее всего, будет искажено и бессознательно подвергнется влиянию некоторых или всех этих факторов. И если их невозможно окажется избавить от этого внутреннего предубеждения или, по крайней мере, научить немедленно распознавать его и не позволять ему увлекать себя в сторону, то в результате Общество сядет на ту или иную песчаную мель мысли и, подобно выброшенному на берег остову корабля, развалится и погибнет.

Спрашивающий. Ну а если удастся избежать этой опасности?

Теософ. Тогда Теософическое Общество доживет до двадцатого века и переживёт его. Благодаря ему большое количество мыслящих и разумных людей постепенно проникнется всеобъемлющими и благородными идеями Религии, Долга и Человеколюбия. Медленно, но верно оно разорвёт железные оковы верований и догм, социальных и кастовых предрассудков; оно преодолеет расовые и национальные антипатии и барьеры и откроет дорогу практической реализации Братства всех людей. Благодаря его учению и той философии, которую Общество уже сделало доступной и понятной для современного ума, Запад научится понимать Восток и сможет оценить его по достоинству. Развитие психических сил и способностей, первые симптомы которого уже можно наблюдать в Америке, будет проходить нормальным и здоровым путём. Человечество будет спасено от ужасных – как умственных, так и телесных – опасностей, которые всегда неизбежно сопутствуют такому раскрытию, – а в рассаднике эгоизма и всех злых страстей угроза эта особенно велика. Умственное и психическое развитие человека будет происходить в гармонии с его нравственным совершенствованием, в то время как его материальное окружение будет отражать мир, братское расположение и добрую волю, которые воцарятся в его уме вместо разлада и борьбы, наблюдающихся сегодня повсюду вокруг нас.

Спрашивающий. Действительно восхитительная картина! Но скажите, неужто вы и вправду полагаете, что всего этого можно достичь за одно короткое столетие?

Теософ. Едва ли. Но я должна вам сказать, что в последней четверти каждого века те Учителя, о которых я уже говорила, делают попытку помочь духовному прогрессу человечества каким-нибудь знаменательным и особым образом. К концу каждого столетия вы неизменно обнаружите некое излияние или подъем духовности, или, если хотите, можете называть это мистицизмом. Один или несколько человек становились в мире его проводниками, и через них выдавался больший или меньший объем оккультных знаний и учений. Если вы возьмёте на себя труд, то сможете проследить эти движения столетие за столетием на всём протяжении всего того времени, на которое простираются наши подробные исторические записи.

Спрашивающий. Но как это связано с будущим Теософического Общества?

Теософ. Если нынешняя попытка, которая приняла форму нашего Общества, увенчается б`ольшим успехом, чем предшествующие, то к тому моменту, когда придёт время для попытки двадцатого века, оно уже будет организованной, живой и здоровой структурой. Общее состояние людских умов и сердец будет улучшено и исправлено путем распространения его учений, и, как я уже сказала, их предубеждения и догматические иллюзии будут, по крайней мере до некоторой степени, устранены. К тому же, благодаря наличию обширной и доступной литературы, следующий импульс будет встречен многочисленной и единой группой людей, готовых приветствовать нового факелоносца Истины. Он найдёт умы людей уже готовыми воспринять его послание; готовый язык, позволяющий выразить новые истины, которые он принесёт; и организацию, ждущую его прихода, которая устранит с его пути все чисто механические и материальные препятствия. Подумайте, сколь многое сможет исполнить тот, кому будет предоставлена такая возможность. Вы можете представить себе это путём сравнения с тем, чего действительно удалось достичь за последние четырнадцать лет Теософическому Обществу, не имевшему ни одного из этих преимуществ и окруженному множеством препятствий, которые уже не смогут помешать новому водителю. Поразмыслите над этим хорошенько и затем скажите мне, чересчур ли я оптимистична, когда говорю, что если Теософическое Общество выстоит и будет верно своей миссии, своим изначальным побуждениям в течение последующей сотни лет – скажите, слишком ли далеко я зашла, утверждая, что тогда в двадцать первом веке земля станет небом по сравнению с тем, какова она сейчас?
КОНЕЦ