1 2 3 4 
Глава XXII

Трогвар сидел на краю своей жёсткой постели и старался привести в порядок беспорядочно плясавшие мысли. Итак, в подземельях дворца заточена женщина, о которой никто ничего не знает, более того, все убеждены, что правление Владычицы вообще уничтожило все тюрьмы в Халлане. Это оказалось не так! У Трогвара вдруг заныло сердце. Ему лгали, как лгали и тем, от кого он это слышал. Даже если та несчастная заточена за какие-то ужасные преступления, люди об этом всё равно должны знать – хотя бы для острастки. А тут строжайшая тайна – к чему, для чего? Неужели в этом может быть замешана Владычица?!
Нет, нет, это, конечно же, полная чепуха! Она, добрая, кроткая, милосердная, никогда не подвергла бы такому наказанию даже самого закоренелого преступника. Не иначе как это дело рук достопочтенного нашего Атора! Небось сводил с кем-либо счёты… А Владычица, конечно же, ничего не знает об этом: нужно открыть ей глаза!..
Легко сказать, да только как это сделаешь, если ему ход во дворец закрыт, а сама Владычица за всю зиму так ни разу и не выказала интереса к тому, насколько хорошо он выполняет Её поручение. Значит, нужно пробраться к Ней – в стенах старого дворца полным-полно тайных ходов, заброшенных широких дымоходов и прочего. Какое счастье, что все планы и чертежи у него под рукой! Сейчас вечер, Владычица наверняка в своих спальных покоях… И туда нужно пробраться самому, не полагаясь ни на какие заклятья: он не настолько опытный чародей, чтобы надеяться сказать всё, что он не может не сказать при помощи заклятий!
Трогвар уже давно, много месяцев, не видел Владычицы. Она словно бы исчезла из его жизни, находилась совсем рядом, правила, судила, повелевала – и в то же время до Неё было так же далеко, как и в Дем Биннори, когда он ночами приходил к Её портрету. Она не нуждалась в нём – эта мысль зрела уже давно, Трогвар, очевидно, от рождения совершенно не умел лгать себе. Его напыщенные речи – чуть ли не признания в любви! – не тронули Её, и справедливо: сотни куда более достойных Её внимания людей служат Ей, и служат куда лучше, чем он сам. Быть может, следует послушаться Капитана Умбато и уплыть вместе с ним добывать славы и богатства?.. Это верно – Её внимание следует заслужить, красиво болтать может любой мальчишка-паж! А он, он, прошедший Школу Меча! От стыда Трогвар даже застонал сквозь стиснутые зубы. Ну ничего. За дело! Он невольно шмыгнул носом и взялся за чертёж.
Не прошло и нескольких минут, как он решительно вышел из библиотеки через запретную для него дверь, которая вела в глубину дворца; вышел – и сразу же взялся за древний люк, проржавевший и почти намертво вросший в пол. После долгих усилий ему удалось всунуть клинок в щель и с натугой отвалить круглую крышку.
Он скользнул вниз, в душную темноту. Началась долгая и опасная дорога по запутанным, словно лабиринт, низким квадратным ходам. Человек мог двигаться по ним только ползком и был не в состоянии даже подняться на четвереньки. Похоже было, что о существовании этой тайной системы ходов все давно забыли – во всяком случае, никто не позаботился замуровать хотя бы входы и выходы из них.
Трогвар полз долго, очень долго, с трудом освещая себе путь крошечной масляной коптилкой и на всякий случай оставляя сажей знаки на стенах. Наконец, как он полагал, все три пояса охраны остались позади, и он очутился в личных покоях Владычицы. Если он нигде не сбился, за этим поворотом должен быть тот тупик, который ему нужен…
Едва протиснувшись в узкий изгиб каменной трубы, шедшей словно часть кишки какого-то монстра, Трогвар и впрямь упёрся в сплошную кирпичную стену. Осторожно протянув руку, он нащупал выемку в кладке; стараясь не шуметь, вынул первый кирпич. Вскоре он уже смог протиснуться в узкий проём, открывавшийся в каминный дымоход.
Спуститься по трубе было для ученика Дем Биннори делом нескольких секунд; счастье ещё, что камин оказался недавно прочищенным. Трогвар уже совсем было собрался вылезти на белый свет, как до него донеслись скрип открываемой двери и голоса вошедших. Он невольно вздрогнул – говорили Владычица и не кто иной, как сам Атор!
И услышанное хлестнуло по нему, точно огненный бич; от первых же слов, достигших его, он задрожал точно в лихорадке.
– Атор, о повелитель мой, чем ты разгневан? – тихо и робко говорила Владычица, и от этих непереносимых бессилия и испуга, что слышались в её голосе, Трогвар едва не зарычал, с трудом сдержавшись. Не в состоянии понять, что происходит, он мог лишь слушать, обмирая.
– Мне надоело это положение – всё и в то же время ничего! – резко ответил Атор, в голосе его слышалось нескрываемое раздражение. – Почему ты не хочешь наконец объявить о нашем браке? – продолжал он, и Трогвар потом никак не мог вспомнить, как он не свалился вниз от этих святотатственных слов. – Почему я должен терпеть двусмысленные взгляды этих аристократических ублюдков?! Подумай, сколько я смогу сделать для блага королевства, то есть для твоего блага, когда стану твоим супругом и соправителем! Ведь тогда наши дети законно унаследуют корону!
– Мой Атор, мой милый, мой герой, я обещаю тебе… Но подожди же ещё немного, ты же знаешь – могут быть волнения…
– Значит, заклятья этих твоих эльфов и твои собственные, внушающие всем этим ослам безграничную и слепую любовь к тебе, вовсе не так действенны, как ты уверяла меня?.. (Трогвар зажал себе рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.) Ты беспокоишься, что будут волнения? Оставь, волнения утопим в крови. У меня достаточно преданных наёмников. Я не могу ждать бесконечно! Я хочу, чтобы мой сын стал наследником престола!
– Да, да, да… – уступая этому неистовому напору, жалко и слабо лепетала Владычица. – Хорошо, любимый, хорошо. Осенью, в месяц Свадеб… Я обещаю тебе…
– Обещаешь? – недоверчиво и с холодком произнёс Атор. – Прошлой осенью ты тоже обещала!
– Но нужно же подготовиться… распространить слухи… Я боюсь крови, не спеши пускать в ход силу, Атор!
– Нужно готовиться – так готовься! – бросил тот. – Сейчас, хвала Ямерту, пока ещё весна. Времени достаточно. Займись!
– Я займусь. Клянусь тебе силой Перворождённых, пославших меня сюда, я сделаю всё, что надо. Только не сердись, любимый, не сердись и не спеши!
– Не спеши, не спеши… – проворчал Атор. – Что ты понимаешь в державных делах, женщина! Пусть в тебе и есть половина эльфийской крови, но ты женщина, а женщины обязаны повиноваться мужчинам. Ты красивая, и я люблю тебя, но не лезь туда, в чём ничего не смыслишь!
– Да, мой повелитель, – тихо вымолвила Владычица. – Я буду слушаться. Но ты же знаешь, мне приходится играть эту роль…
– Как только ты объявишь о нашем браке и о том, что я отныне правитель Халлана, тебе не придётся больше притворяться, – уже мягче произнёс Атор. – Впрочем… Уже поздно, так что давай оставим эти разговоры, прости меня, если я погорячился…
– Ложе наслаждений и покорная раба ждут Великого Атора, – еле слышно произнесла Владычица.
– Да, ведь мы уже давно не были вместе… – засмеялся Атор.
Трогвар бесшумно подтянулся на руках и втащил тело в узкий лаз потайного хода. Его всего трясло, щёки горели огнём, рассудок затопила слепая, нерассуждающая ярость. Так, значит, здесь один обман! Обман от первого до последнего слова. Они все под властью каких-то чар, превращены в послушных кукол, с какими выступают на ярмарках бродячие клоуны! От унижения он готов был голыми руками разорвать собственное горло. Владычица!.. Жалкая игрушка в руках этого негодяя!.. А он, он, Трогвар, был настолько глуп!.. От стыда свело судорогой скулы.
Он поспешно заложил кирпичами лаз и, не помня себя, пополз обратно.
Мысли его, обратившиеся в совершеннейший хаос, мало-мальски успокоились только в тёмной тишине библиотеки. Сжав ладонями раскалывающиеся виски, Трогвар попытался здраво всё обдумать.
Прежде всего он заставил себя забыть пока о словах Атора насчёт теряющих силу заклятий, помогающих внушить всем горячую любовь к Владычице. Это слишком серьёзно, чтобы размышлять об этом в таком состоянии. В конце концов, сие пока подождёт. А вот загадочная узница в дворцовых подземельях… Что, если она что-то знает о всей этой истории с воцарением Владычицы?! К ней надо пробиться, и чем скорее, тем лучше; отчего-то при мысли о том, что поход в подземелья можно отложить по крайней мере до завтра, Трогвару становилось как-то очень уж не по себе. Кто его знает… Всякое может случиться. Лучше не мешкать!
Он встал, оглядел своё небогатое жилище. Быть может, ему не удастся вернуться сюда; хотя, чтобы узнать до конца всю правду, лучше всего находиться, конечно же, именно здесь, но надо быть готовым. Трогвар собрал нехитрые пожитки, сложил их в заплечный мешок, поколебавшись, сунул туда же несколько основополагающих книг о доступной ему магии, одну древнюю эльфийскую хронику, то съестное, что оказалось под рукой; уложил всё поплотнее, закинул мешок за спину, приторочил мечи и отправился отыскивать нужный ему вход в потайную галерею.
* * *
«Что-то всё уж больно гладко у меня получается», – подумал Трогвар, благополучно миновав обширный дворцовый подвал и останавливаясь у внешне ничем не примечательной стены.
Он и впрямь успешно оставил позади три этажа дворцовых покоев, ни разу не попавшись на глаза страже, а ведь приходилось всякий раз покидать укромные пути потайных ходов и перебегать от выходов ко входам. Здесь, в самом глубоком из ведомых простым обитателям замка подвалах, Трогвар задержался. Похоже, кто-то что-то всё же заподозрил – нужная ему плита не отодвигалась, зажатая в тисках недавней бутовой кладки. А там, за стеной, должна была быть винтовая лестница вниз, как раз к нужному месту тюрьмы. Трогвар всё же решил не рисковать, отыскивая основной вход в эти подземелья, наверняка охранявшиеся немалой стражей. Ему вовсе не хотелось убивать ни в чём не повинных людей, да и, кроме того, всех воинов не уложишь мгновенно, кто-нибудь да успеет поднять тревогу, и тогда ему крышка… Неужели он ошибся и теперь всё равно придется пробиваться с боем?
Руки Трогвара быстро ощупали грубые, шершавые камни. Будь у него кирка, развалить эту кладку особого труда бы не составило, тем более что она не очень крепкая. Но кирки нет… А что, если попробовать одним из разрушающих заклятий?
Их Трогвар вычитал великое множество – маги всех времён и народов с одинаковой страстью составляли различные комбинации слепых волшебных сил для одной-единственной цели – разрушения. И теперь оставалось лишь подобрать подходящее по силе, чтобы не обрушить потолок себе на голову.
Трогвар возился довольно долго, очерчивая тот круг, в который должен был ударить вызванный им незримый таран. Опытным колдунам всё равно, чем наметить его – мелом или истекающим из пальца огнём; ему же пришлось основательно попотеть, прежде чем струящиеся по его телу магические токи стали жидкой струйкой блёклого пламени, обрисовав круг на камнях. Дальнейшее было уже проще – зачерпнуть силы в иномировой волшбе Истинных Магов… и ударить со всего размаха тяжёлой огненной палицей!
Грянуло так, что уши Трогвара заложило от боли; пол под ногами сотрясся, и Крылатый Пёс, не удержавшись, растянулся на холодных плитах. Очерченный им круг на стене взорвался клубами ярко-зелёного пламени, которое тотчас сменилось удушливым дымом. Что-то угрожающе заскрипело под потолком, на голову посыпался какой-то мусор. Дым быстро наполнял подвал, потолочные арки скрылись в непроглядной завесе, горевшие по стенам факелы погасли в самое первое мгновение…
Трогвар с трудом поднялся, голова гудела и кружилась. Нетвёрдыми руками он кое-как засветил масляную лампу и увидел, что его заклятье всё-таки сделало своё дело – хотя по книгам всё должно было быть совершенно не так – и вместе с бутовой кладкой разнесло в пыль и ту подвижную плиту, что закрывала вход в тайные подземелья. Перед собой Трогвар увидел узкую винтовую лестницу со стёртыми, выщербленными ступенями и недолго думая двинулся по ней вниз.
Виток, другой, третий… Он спускался всё глубже и глубже, лестница кончилась, выведя его в узкий, терявшийся во тьме коридор, по обе стороны которого он увидел ряды железных дверей, невообразимо старых, снизу доверху покрытых ржавчиной.
«Ур-ра! Я таки нашёл!» Приободрившись, Трогвар веселее зашагал вперёд, при тусклом свете масляной коптилки внимательно осматривая каждую попадавшуюся ему дверь, однако все они были заперты и ни про одну нельзя было сказать, что её недавно открывали.
Казалось, узкий прямой коридор будет тянуться бесконечно. Трогвар сверился с предусмотрительно захваченными планами – всё правильно, он в одной из главных тюремных галерей, теперь следует повернуть и снова спускаться…
Так и получилось. Окончательно убедившись, что планы не лгут, Трогвар почувствовал себя совсем уверенно. Его сапоги ступали по толстому слою пыли; видно было, что здесь не ходили уже довольно давно.
Он спустился на следующий ярус и, к радости своей, увидел, что здесь пол коридора довольно чист. Трогвар наугад побрёл влево от лестницы.
Первая дверь. Ржавая, петли словно вросли в камень; явно не то, дальше!..
Трогвар отсчитал добрый десяток одинаковых камер, прежде чем наткнулся на дверь с тщательно смазанными петлями. Такая была здесь только одна, и Крылатый Пёс смог мысленно вытереть со лба честный трудовой пот. Теперь надо подобрать заклятье, отпирающее замок…
Его щеки внезапно коснулось лёгкое, почти неощутимое дуновение, и он тотчас насторожился. Откуда бы это – здесь, глубоко под землёй? Похоже было на то, что где-то в противоположном конце коридора открылась дверь и потянуло едва заметным сквозняком. Сюда идут? Стража или, быть может, какой-нибудь одинокий тюремщик с едой для узницы? Рисковать не стоило, и Трогвар, задув светильню, одним движением подтянул послушное тело под потолок, упершись ногами в одну стену, а руками – в противоположную; вдобавок от людей, которые, быть может, шли сейчас к камере, его отделяла поддерживающая арка. За ней он мог считать себя почти в полной безопасности, а тело привыкло подолгу пребывать в таком, казалось бы, совершенно невозможном положении. Часы тренировок в Дем Биннори…
Спустя минуту или две Трогвар понял, что лёгкий ветерок у его лица и в самом деле означал открывшиеся створки. В туннеле гулко застучали кованые сапоги, послышались голоса, и Крылатый Пёс про себя презрительно посмеялся над тупым начальником стражи – кто же идёт ловить проникшего в тюрьму с таким лязгом, шумом и топотом, предупреждая о себе за милю?..
Приближающиеся воины и в самом деле не собирались таиться. На стены упали жёлтые отсветы факелов, зазвякало плохо подогнанное железо доспехов, послышался стук копейных древков об пол, неразборчиво бубнящие что-то голоса… Похоже было, что Атор решил поставить пост у самых дверей заветной камеры. Однако ж мог бы найти на столь важное дело кого-нибудь получше этих олухов, которые громко ругаются, сплёвывают, шумно чешутся, то и дело затевают перебранки и вообще убивают время всеми доступными во время караула способами.
Трогвар решил чуть выждать и, если к этим стражникам не подойдёт подкрепление, попытаться заманить их куда-нибудь подальше, в глубь подземелий, а самому, обманным движением оказавшись у них за спиной, неслышно пробраться к камере и отпереть заклятьем дверь, пока эти остолопы будут безуспешно ловить его где-нибудь в совсем другом конце галерей.
Потянулись минуты ожидания; Трогвар, как мог, напрягал слух – не слышно ли где шагов подходящих стражников? Однако всё оставалось тихо и безмолвно, и он наконец решился.
Он бесшумно спрыгнул на пол, замер на мгновение, прижавшись к стене и полностью слившись с окружающей темнотой. Да, всё так, как он и предполагал: шестеро бородатых, дочерна загорелых воинов в странных кожаных доспехах с густо нашитыми на них стальными бляхами и здоровенными обоюдоострыми боевыми секирами устроились возле самой камеры. Трогвар удивился: раньше он не видывал таких не только во дворце, но и вообще в Дайре; единственное, что можно было сказать, глядя на них, – к гвардии эта компания отношения точно не имеет.
Воины развалились кто как, пытаясь устроиться поудобнее на жёстких каменных плитах. Трогвар заметил у них сумки со съестным и большие пузатые фляги, тоже явно не пустые; похоже, эти шестеро решили встать здесь лагерем надолго.
Ну ничего, сейчас они у меня побегают!
Трогвар крадучись отступил шагов на десять в глубь коридора, достал из складок плаща трёхлучевую метательную звёздочку, прицелился в шлем одному из стражников и взмахнул рукой.
Получилось даже лучше, чем он рассчитывал. Звёздочка ударила ребром между двумя круглыми бляхами, нашитыми на заменявшую шлем кожаную шапку; воин с проклятием вскочил, схватившись за голову.
На секунду появившись на самой границе отбрасываемого факелами света, Трогвар вновь скрылся в темноте. Стражники повели себя, как и предполагал Крылатый Пёс, – всей гурьбой бросились за ним вдогонку.
Криков, топота, проклятий и всего прочего хватило бы на несколько погонь. Трогвар бесшумно добежал до винтовой лестницы, сделал вид, что бросается по ней вверх, а сам, ловко уйдя в тень, перекатился через плечо и распластался на полу, с удовлетворением наблюдая, как стражники один за другим загрохотали сапожищами вверх по ступеням.
Ещё секунда – и Трогвар лёгкой, неслышной тенью скользнул обратно. Шаг, другой, третий… Вот и заветная дверь, валяются забытые факелы, нераскрытые сумки и прочее. Ну, не будем терять времени!
Трогвар уже сложил руки в особом, открывающем заклятье жесте, когда шестое чувство, хорошо натасканное на опасность чутьё заставили его внезапно броситься ничком.
Дверь прямо над его головой полыхнула резким зелёным огнём; кто-то поторопился и не нацелил как следует заклятье, а просто швырнул вперёд зачерпнутый где-то в Межреальности комок иномирового огня, швырнул, точно простой булыжник. Прежде чем Трогвар успел испугаться или просто подумать о чём-либо, тело его уже ушло быстрым перекатом в сторону, и оба меча оказались у него в руках.
Шипя и разбрасывая искры, горел сам металл, из которого была сделана дверь камеры, пугающий неземной свет озарял низкие и мокрые своды галереи; стражи нигде не было ни видно, ни слышно, а прямо за спиной у Трогвара оказались запыхавшиеся после долгого бега Владычица и Атор собственными персонами.
– Ты промахнулась! – рявкнул Атор, поворачиваясь к своей спутнице, и, в свою очередь, обнажил клинки.
– Что-то ты больно уж спешишь прикончить меня, почтенный! – И Трогвар от всей души угостил Атора сразу двумя острыми звёздочками; сталь звякнула о сталь – под плащом у Белого Единорога были доспехи.
Одна из звёздочек Трогвара звучно ударила о клинок Атора, вторая чуть царапнула его правое плечо. Крылатый Пёс и бросал их с расчётом, чтобы грозный обладатель Знака Непобедимого уклонился в момент броска, однако Атор, несмотря на годы, казался куда подвижнее и быстрее, чем можно было бы ожидать, глядя на его могучие плечи и грудь.
В следующий миг Трогвар и Атор сшиблись – в призрачном зеленоватом мерцании, под влажными, заплесневевшими сводами, в глубоких подземельях, где не оставалось места для хитроумных обходов и манёвров, а можно было лишь рубиться лицом к лицу. Трогвара жгло чёрное бешенство. Всё, во что он верил, было попрано. Всё вокруг него оказалось подделкой, миражом, вражьим вымыслом. В тот миг он ещё не имел времени подумать, что обманут не только он один, но и весь народ Халлана, слепо веривший в справедливость новой Владычицы…
С лязгом сшиблись мечи. Помня страшную силу Атора, Трогвар старался отклонять меч врага, чтобы сокрушительные удары не сломали его собственные ноэры, однако это удавалось не всегда.
– Ур-р-за! Р-р-ра! У-ох! – С хриплыми вскриками-выдохами Атор крестил и так и эдак своего отступавшего и уклонявшегося противника, который на этот раз не мог обратиться к рецептам и советам «Врат Холмов»: Крылатый Пёс мог рассчитывать только на свою ловкость.
– Убей его, Атор! Убей! Ну убей же! – достиг сознания истошный крик Владычицы; а стражи по-прежнему нигде не было видно…
Трогвар защищался с огромным трудом и – как и в первом их поединке – лишь ценой полного отказа от атак. Благодарение богам, у него короткие мечи, и хоть это и мешает подобраться к Атору ближе, зато нет риска задеть низкий каменный свод…
Шаг за шагом Трогвар отступал в темноту, всё дальше и дальше от заветной двери. Краем глаза он ещё успевал замечать пассы, что совершала Владычица, явно готовясь наложить ещё какое-то заклятье. Хотя Крылатый Пёс ещё не был ни разу задет, в сознание начал вползать предсмертный холод. Сколько он ещё сможет отступать? Когда нерадивые стражники наконец разберутся, что к чему, и окажутся здесь? И ведь тогда ему хватит одного-единственного удара в спину…
Атор рычал и хрипел, словно древнее чудовище, однако это отнюдь не было дыханием выбившегося из сил, уставшего человека – он ненавидел Трогвара ничуть не меньше, чем тот его, и ярость не могла не прорваться наружу хотя бы в этих звуках, более достойных терзающего добычу волка.
Однако отступать дальше уже бессмысленно. Так называемого «благоприятного момента», ожиданием которого так часто грешат молодые бойцы (и вследствие чего столь часто проигрывают), могло так и не представиться. Да, воистину, защищаясь, боя не выиграешь.
Ноэр Трогвара коротко свистнул; удар слева-сверху по опускавшемуся после очередной атаки мечу Атора, и второй клинок Крылатого Пса быстрее, чем бросок леопарда, устремился в открывшуюся брешь.
Атор лишь коротко усмехнулся, легко отбрасывая наглого мальчишку.
Трогвар отступил на два шага, споткнулся и упал на спину с коротким стоном, непроизвольно выронив даже правый меч…
– Убей его! – вновь донеслось до него.
Атор с рычанием прыгнул, занося меч и собираясь покончить дело одним ударом; верно, ненависть окончательно ослепила его, а может, Трогвар притворялся достаточно искусно…
Его правая рука, выпустившая меч, успела схватить увесистый и острый камень, когда-то, очевидно, отвалившийся от невысокого свода. В последний момент, когда меч Атора уже почти коснулся груди Трогвара, тот резко рванулся в сторону, одновременно швырнув в лицо противнику тяжёлый гранитный осколок, то есть с точки зрения истинной бойцовской этики совершил ужасный, непрощаемый поступок, достойный лишь труса, покрывающий его, Трогвара, вечным и несмываемым позором…
Атор не успел уклониться. Слишком близко уже был, слишком резко швырнул в него камнем Трогвар. И хотя обладатель Белого Единорога подсознательно успел чуть повернуть голову, полностью избежать удара он уже не смог…
И тогда Трогвар прыгнул сам. Один его клинок был нацелен в горло, а другой – в живот Атору, и до конца защититься тот не сумел. Горло, правда, осталось в целости, зато на груди появилась длинная кровавая полоса. Атор и тут ухитрился так извернуться, что колющий удар Трогвара превратился в режущий, и хотя вся грудь Атора тотчас покрылась кровью, Крылатый Пёс понимал, что рана его противника не опасна для жизни.
Оба бойца тяжело дышали, на мгновение застыв друг против друга. Меч Атора вновь поднялся в защитную позицию, однако Трогвар надеялся, что такая рана должна всё-таки поумерить прыть носящего знак Белого Единорога. Теперь, подобно тому как на ристалище Атор мог спокойно ждать, пока его враг не ослабнет от потери крови, следовало действовать и Трогвару.
И, быть может, чудо бы и свершилось и боец всего лишь с Третьим Знаком Разряда Мастеров взял бы верх над Непобедимым, если бы не подоспели стражники и Владычица не сплела наконец новое заклинание.
Трогвар оказался стоящим возле самой двери вполоборота к Хозяйке Халлана, между ней и Атором. Шестое чувство заставило его глянуть вверх, и, словно в кошмарном сне, он увидел, как тают, окутываясь зелёной дымкой, несокрушимые гранитные блоки потолочного свода и из ядовито-болотной мглы один за другим начинают выныривать странные тощие фигуры, с головы до ног затянутые в чёрное.
Принцесса Арьята, отделённая от всего этого безобразия одной лишь не слишком толстой железной дверью, вдобавок уже наполовину прогоревшей, узнала бы этих чёрных воинов тотчас же, однако Трогвар видел их впервые, не подозревая даже, что такие существуют, ведь по его представлениям Чёрный Орден Койаров был давным-давно разгромлен.
В следующую секунду Трогвар понял, что, если он немедленно не уберётся отсюда куда подальше, за его жизнь нельзя будет дать и старой ослиной шкуры. С величайшим трудом ему удалось отразить целый ливень стальных метательных игл, ножей и звёздочек, его дважды оцарапало; а стоило его ноэрам столкнуться с мечами неведомых ему противников, как он понял, что эти Чёрные едва ли сильно уступят мастерством самому Атору. Оставалось только одно – бежать.
«Разруби дверь! – вдруг с дикой силой и мукой прозвучал у него в сознании срывающийся женский голос. – Руби же, руби!»
Чёрные воины, на мгновение отброшенные Трогваром, вновь готовились попотчевать его своими колючими и острыми гостинцами; Крылатому Псу приходилось выбирать между бегством с надеждой на спасение и неминуемой гибелью, если он потратит лишнее мгновение, чтобы рубить эту распроклятую дверь…
И всё-таки где-то глубоко в его сознании гнездилась непоколебимая уверенность, что та узница там, за железной дверью, чем-то необычайно важна для него, это не просто несчастная, которую нужно освободить во что бы то ни стало… Что-то большее, много-много большее…
Целый рой смертоносных клинков и прочего со свистом резал воздух, нацеленный в почему-то оставшегося на месте врага, когда меч Трогвара с шипением врезался в уже источенный зелёным огнём железный засов на двери камеры.
И тут воздух вокруг юноши словно бы взорвался, заплясали длинные гирлянды причудливых голубых и синих огоньков, и в подземелье грянул чей-то сухой, властный голос:
– Выходи! Выходи, Арьята! Это я, Маб!
Словно во сне Трогвар видел привставшего с колен Атора с разинутым ртом, позабывшего даже о терзавшей его боли, замерших воинов в чёрном и гневно воздевшую сжатые кулачки Владычицу.
– Она не достанется тебе, ты, старуха Маб! – вырвалось у Хозяйки Халлана. – Она моя, а ты проклята Молодыми Богами и Перворождёнными!
– Эльфам следовало бы чуть больше подумать, прежде чем они отдали тебе всю эту страну! – грянуло в ответ. – А Арьята уже моя. Мне было не пробиться сквозь твои барьеры, но этот юноша сокрушил их. Арьята!
И из отворённой усилиями Трогвара камеры медленно вышла женщина.
Среднего роста, очень бледная, облачённая в жалкие лохмотья, едва прикрывавшие наготу, она шла точно слепая прямо на Владычицу, ничего, похоже, не видя вокруг себя.
– Да сюда же! Сюда! – Незримая рука рванула названную Арьятой женщину вверх, прямо в зелёную мглу, открывавшую проход через перекрытия. Мгновение – и узница исчезла.
– А-а-й-ер-аргх! – вырвался из груди Владычицы дикий, поистине нечеловеческий крик. Лицо её страшно исказилось в запредельном усилии – она словно бы взывала к кому-то.
И призыв её был услышан. У Трогвара волосы встали дыбом, когда он увидел, что камни стен зашевелились, оживая, появились широкие длинные крылья, поджарое львиное тело, птичья голова с длинным хищным клювом…
Весь в клочьях зелёного тумана, громадный грифон, сотворённый из камня чарами Владычицы Халлана, тяжело встряхнулся, присел – и одним длинным прыжком рванулся вверх, в погоню за ускользающей добычей…
Мгновение – и над головами вновь был прежний мрачный изгиб покрытого плесенью свода. Только теперь Трогвар обнаружил, что голубые и синие светлячки плясали вокруг него недаром – вся разнообразная метательная снасть чёрных воинов валялась на полу, не причинив ему никакого вреда. Прежде чем враги успели опомниться, он со всех ног бросился прочь, а вслед ему неслись полные ярости и самых чёрных проклятий крики Владычицы и Атора.
Вперёд, вперёд и только вперёд, коридоры, лестницы, ступени, повороты, наверх, наверх и только наверх, мимо чёрных тюремных дверей, мимо жутких колодцев, вверх, к свободе и свету, только бы не сбиться с дыхания…
Неведомое чутьё помогло в ту ночь Трогвару отыскать дорогу наверх. Стертые лестничные марши вывели его в конце концов к толстой решётке, за которой несли караул двое гвардейцев Владычицы.
– Эй! Отворите! – крикнул им Крылатый Пёс, не придумав в тот миг ничего лучшего, – погоня висела у него на плечах.
– Ты что это там делаешь, а? – протянул один из стражей, рослый гвардеец со связкой ключей на поясе. – Как это ты туда попал? Ну-ка, бросай сюда мечи, тогда откроем. И без глу…
Это оказались его последние слова. Вне себя от отчаяния, Трогвар метнул одну из своих звёздочек сквозь прутья решётки. Высокий воин упал, хрипя и хватаясь за пронзённое горло. Такая же судьба постигла второго стража мгновением позже…
Так, против своей собственной воли, Трогвар убил двух ни в чём не повинных людей, даже не задумавшись, пока решал нехитрый вопрос: кому жить – ему или им?!
Он успел вырвать ключ из замочной скважины в последнюю секунду. На то, чтобы запереть дверь, времени уже не оставалось, и он помчался через какие-то дворцовые кухни, прачечные, кладовые, сшибая с ног подвернувшихся испуганных слуг: дорогу он выбирал совершенно наугад. И всё время чувствовал висящую на плечах погоню.
Как безумный он выскочил из какой-то боковой двери дворца. По счастью, охранявшие её гвардейцы оказались из отряда Капитана Умбато и немного знали Трогвара. Несколько секунд потребовалось на то, чтобы добежать до коновязи и вскочить в седло первой попавшейся лошади.
Он галопом помчался по хмурым, залитым тьмой улицам, перемахивая через расставленные по углам рогатки под заполошные крики ночных сторожей. Трогвар надеялся, что тревога ещё не объявлена и через городские ворота удастся прорваться без боя…
Оказалось, что он жестоко ошибался. Очевидно, у Владычицы имелись иные способы передавать свои приказы, нежели при помощи гонцов или даже быстрых голубей. Тяжёлые створки городских ворот были наглухо закрыты, и добрых два десятка копейщиков уже ждали его в полной боевой готовности, выставив навстречу Крылатому Псу настоящий частокол пик с широкими и острыми наконечниками.
«Конец!» – мелькнула паническая мысль, словно холодным ножом резанувшая по сознанию.
И, верно, именно этот страх заставил дремавшие в глубине его существа силы вновь пробудиться к действию. Выглядело это так, словно бы чьи-то руки вцепились в запястья Трогвара и заставили с силой ударить по ушам его лошадь. Несчастное животное вскрикнуло – не заржало, а именно почти что по-человечески вскрикнуло высоким, режущим душу отчаянным криком – и словно безумное прыгнуло прямо на выставленные копья.
Пять или шесть блестящих наконечников вонзилось коню в бока и грудь, однако, пока копейщики пытались выдернуть древки из повалившейся туши, Трогвар со всего размаха прыгнул на них, перелетев через голову упавшего скакуна. Его мечи с привычным свистом рассекли воздух, вновь начав кровавую работу. Всё решали секунды, если копейщики не растеряются, дружно развернутся…
Однако они не успели. Трогвар успел зарубить четверых, прежде чем края строя начали сходиться. Путь свободен… но ещё предстояло отодвинуть тяжеленные засовы – здоровые железные болванки, каждая весом не меньше лошади. Уж тут-то Трогвару точно было не успеть; можно бросить мечи и подставить горло милостивому, избавляющему от мучений удару… если, конечно, эти воины не пожелают расплатиться с ним за погибших товарищей как-нибудь по-иному. Однако, прежде чем душная слабость успела разлиться по телу, ноги донесли Трогвара до самых ворот, и он со всего размаху ударил кулаком по торцу сначала одного засова, а затем второго.
Очевидно, странная сила ещё жила в его руках, потому что неподъёмные стальные брусья вылетели из гнёзд и грянулись оземь; один пинок ноги отворил створку ворот, для чего обычно требовались усилия трёх-четырёх сильных мужчин.
Прочь, туда, в спасительную тьму, где не горят эти отвратительные факелы!
Трогвару вновь повезло – почти у самых ворот расположился лагерем большой купеческий караван, не успевший засветло войти в Дайре. Смирно стояли лошади, конюхи только-только принялись рассёдлывать их…
Внезапно вынырнувший из темноты молодой воин с двумя окровавленными мечами молча вырвал повод у остолбеневшего паренька-слуги, вскочил в седло и как безумный погнал коня прочь… Прежде чем выбежавшие из ворот города стражники и купеческая охрана взялись за луки, беглец растворился во мраке.
Немного погодя из ворот вынеслась настоящая погоня – десятка три всадников с охотничьими гепардами на длинных поводках. Однако и они не преуспели; Трогвар загнал коня в ручей, а потом ему посчастливилось выбраться на каменистый склон пологого холма. Даже остронюхие псы, взятые в помощь гепардам, сбились со следа. Покружив до рассвета по окрестностям, преследователи несолоно хлебавши вернулись в город…
Глубокой ночью Трогвар остановил запалённого коня в тёмной придорожной роще. Он немного успокоился – привитый в Дем Биннори инстинкт подсказывал ему, что погоня заплутала. Они, конечно, возьмут его след, но не так быстро, можно какое-то время передохнуть…
Собрав немного хвороста, Трогвар обнаружил, что впопыхах забыл огниво и трут; он выругался раз, другой, но от этого легче не стало, и тогда на ум пришло старинное заклинание огня, вычитанное как-то в одной из книг. После успеха своего заклятья, взломавшего стену подземной темницы, Трогвар уже куда смелее обращался с чарами и заклинаниями. Недолго думая, он решил попробовать, совершенно забыв, что ничем иным не мог он столь точно указать своим преследователям, где сейчас находится, как этим чародейством…
Он расслабился, заставил умолкнуть разноголосый хор суматошных мыслей, а потом, призвав огненосного Ямерта, осторожно произнёс слова наговора, позволявшие преобразовать внутреннюю силу во что-то внешнее. Огонь вспыхнул сразу, чистый и ровный.
«Хорошо, но что же теперь мне делать?» – с незнакомой горечью думал Трогвар, заворожённо глядя на мерцающий огонь. Очень быстро он убедился, что в Халлане ему закрыты все пути, кроме одного-единственного – как можно скорее покончить счёты с жизнью. Среди людей – подданных Владычицы и всецело преданных ей – ему было нечего делать. У него никаких доказательств, одни лишь смутные выкрики каких-то призраков – кто поверит ему? Так что ничего не оставалось делать, как обратиться к приобретённым в библиотеке познаниям. Можно было отправиться обратно, к лесным гномам, к почтенному Вестри и его гостеприимным домочадцам, но Трогвар не льстил себе. Долина, хоть и укромная, вряд ли защитит его от поисковых заклятий, а уж Владычица с Атором не успокоятся, пока не умертвят последнего свидетеля! Он, правда, читал, что подобное чародейство плохо действует под землёй, так что если укрыться в какой-нибудь достаточно глубокой пещере, например у горных гномов… тогда, вполне возможно, его и не найдут.
Но жить у горных мастеров ведь так тоскливо! И дело тут не в том, что могут не пустить, – пустить-то как раз пустят: у них вечная нехватка рабочих рук, и они принимают всех, отказывая, по слухам, одним лишь гоблинам, своим извечным врагам. Пустить-то пустят, а вот обратно ходу уже не будет… да и работать заставят до седьмого пота. Нет, не годится. Можно, конечно, податься в ученики к какому-нибудь Настоящему Магу – у него можно было узнать, как отводить от себя розыскные заклятья… Про то, чтобы искать дорогу к эльфам, теперь не могло быть и речи.
Однако мысль об ученичестве возымела, как ни странно, весьма удивительные последствия. В сознании непонятно откуда всплыло: Красный замок! Ведь это не так далеко… Вожделенное, загадочное вместилище великого Знания… Несмотря ни на что, Трогвар умудрялся думать об этом даже в такие минуты.
Что ж, Красный замок – это, наверное, неплохо… Но вот только есть ли там кто-нибудь? Порывшись в мешке, Трогвар достал «Серые Ключи», книгу заклятий дальновидения, долго листал страницы… Этот давным-давно написанный труд по основам волшебства, в частности, утверждал, что, введя себя в особое состояние внутреннего молчания, подкреплённого некоторым заимствованием силы в волшбе Истинных Магов, адепт может узреть даже очень удалённые места и говорить с их обитателями…
Подготовительные действия заняли почти всю ночь. Уже под утро совершенно изнемогший Трогвар наконец добился желаемого: окружающие деревья внезапно расступились перед его взором, и он увидел острые, покрытые снегом вершины далёких гор и быструю речку, сбегавшую с ледника; а в недальних отрогах могучего хребта высилась внушительная многобашенная крепость. Стены её были сложены из красноватых гранитных блоков, тяжёлые чёрные ворота стояли распахнутыми настежь. Проём ворот зарос свежей весенней травой, створки утопали в поднявшейся крапиве – похоже было, что этим входом уже давно не пользовались. Трогвар сделал ещё одно усилие, доставившее его внутрь главной башни; там всё оставалось тёмным и пустым, он не мог различить никаких деталей. Его взор скользнул вверх по каким-то ступеням – только их и было видно в сплошной мгле, – и Трогвар едва удержался от невольного крика при виде иссохшего, костистого тела в высоком кресле, облачённого в полуистлевший плащ с капюшоном…
«Хозяин никак мёртв, что ли? – ошарашенно подумал Трогвар, и откуда-то тотчас пришёл ответ: „Да, он мёртв, и мёртв уже давно. Замок пуст и ждёт храбреца, который дерзнёт овладеть им!“
Видение внезапно прервалось. Трогвар очнулся; над ним медленно разгоралось утро, звёзды быстро бледнели, готовясь отойти к дневному сну. Теперь он твёрдо знал, что Красный замок пуст; это чудесное вместилище магических знаний ждало того, у которого достанет смелости вступить на его порог. Решение пришло сразу. В первых лучах рассвета Трогвар уже мчался на юг.

Глава XXIII

Начало пути оказалось спокойным, погоня пока не маячила за плечами, и Трогвар не удержался от нахлынувших горьких мыслей.
Итак, всё, во что он верил и что любил, оказалось ложью и подделкой: Владычица внушает повиновение не собственными достоинствами, а какими-то странными чарами, для которых он не знал названия и о которых не упоминалось ни в одной из прочитанных им в библиотеке книг. А под всем этим прячется всевластие Атора… если не кое-что похуже. И странная узница по имени Арьята… Арьята, которую спасла Царица Маб благодаря разрушенному им, Трогваром, магическому барьеру вокруг темницы! Он очень хотел бы знать, удалось ли беглецам спастись или же чудовищный грифон всё же исполнил приказ Хозяйки Халлана…
И тут помимо воли Трогвара в памяти всплыло: а ведь наследницу Халланского трона вроде бы звали Арьятой… Да, да, старшая Арьята, наследная принцесса, потом ещё мальчик и девочка и, наконец, самый младший, по имени Трогвар… Забавное совпадение! Крылатый Пёс поймал себя на мысли, что этот неведомый Трогвар был его ровесником и тезкой; интересно, что стало с ним, да и вообще со всей королевской семьёй? Новейшие хроники в библиотеке отсутствовали…
Однако очень скоро ему пришлось оставить даже мысленные изыскания, потому что погоня удивительно быстро настигла его, словно пронёсшись по воздуху. Честно говоря, Трогвар ожидал чего-то подобного. Наверняка не обошлось без колдовства Владычицы!
И всё же прежнее ещё крепко держит меня, признался он самому себе. Стоило ему даже случайно вспомнить Владычицу, как накатывала острая тоска, боль и горечь, и Трогвар не мог понять, то ли это тоска по прежнему образу полубожественной Властительницы, то ли по себе прежнему, наивно и безоглядно верившему и влюблённому в свою Хозяйку, точно и впрямь он был её псом…
Погоня оказалась нешуточной. Отряд с охотничьими гепардами, псами и специально обученными соколами числом никак не менее пятидесяти человек, опытных воинов, – они гнали его умело, отжимая от больших дорог и в то же время не давая скрыться в глухих лесах. И всё-таки ему везло. Дважды он проскальзывал под самым носом у посланных для его поимки отрядов – к отправленным из столицы присоединились и другие – и всё дальше и дальше пробирался на юг. Однако вести о нём, переданные спешной эстафетой, неслись всё дальше и дальше, и каждое послание заканчивалось одним коротким приказом – схватить! У Трогвара кончились деньги, теперь ему приходилось просто отнимать – много ли добудешь съестного в весеннем лесу? И каждая его стычка тотчас становилась известна губернаторам и градоправителям; кольцо сжималось с пугающей быстротой. Верхом он мог бы проделать весь путь от столицы до Красного замка самое большее за три недели, но вот прошёл уже целый месяц, а он продолжал метаться по центральным провинциям Халлана, попадая в немыслимые передряги и всякий раз спасаясь лишь в последний момент, однако всё-таки спасаясь – его словно бы хранила какая-то высшая сила. Но вот как-то, промаявшись четыре дня без еды, он рискнул заехать в подвернувшуюся деревню и едва унёс оттуда ноги, оставив за спиной три трупа и пожар. Дорога на юг была полностью перекрыта. Атор не желал больше мешкать и откладывать мщение. Но Трогвару удалось, обманув бдительность охотников, прорваться в непроходимые сырые дебри низменных приречных лесов.
Однако погоня не отставала. Начались дни тяжких трудов и голодовок; редко когда удавалось подстрелить птицу или преследователи оставляли достаточно времени для рыбной ловли. Пояс приходилось подтягивать всё туже и туже, вдобавок много времени отнимала необходимость точно сориентироваться – Трогвар пуще смерти боялся заблудиться.
И всё-таки через неделю лесных странствий егеря прижали его к огромному болоту. Тропинок через него он, конечно, не знал. Позади была смерть, впереди – тоже. Крылатый Пёс выбрал благородную гибель от честного меча. Отчаяние швырнуло его прямо на копья охотников Владычицы, однако ему вновь повезло. Мечи словно ожили в его руках, даже в бою с Атором он не знал столь всепоглощающей, неистовой ярости. Он дрался лучше, чем даже в тот день, и прорвался, убив пятерых и не потеряв ни одного из своих трёх уже к тому времени коней.
Он исхудал и оброс, одежда превратилась в жалкие и грязные лохмотья. После схватки у болота ему вновь удалось на несколько дней сбить погоню со следа, и он, пока хватало сил, шёл на юг, руководствуясь одним лишь наитием да верой в удачу. На выходе из лесов его ждали, однако судьба продолжала благоприятствовать – он незамеченным пробрался мимо сторожевых постов и растворился в ночи. К утру, еле держась в седле от усталости, он оставил позади полтора десятка лиг. Местность вокруг него мало-помалу начала повышаться, горы заметно приближались. Однако седельные сумки были пусты, и лишь в ладанке на шее осталось четыре золотых, взятых на трупе убитого им егеря. Делать было нечего, оставалось только рисковать. Впереди, в уютной долине между двумя грядами, заросшими орешником и разбитыми кое-где фруктовыми садами, лежало небольшое селение. Не увидев на его улицах ни коней, ни стражников, Трогвар решил рискнуть.
То ли сюда ещё не дошли вести о нём, то ли ещё по какой причине, но в трактире его заказ приняли, не моргнув; правда, рожа трактирщика не внушала доверия – что-то уж очень пристально разглядывал он странного посетителя, – но выбирать не приходилось.
По всем правилам Трогвару следовало покидать еду в мешок и тотчас убираться отсюда куда подальше, но ему на какой-то миг показалось, что здесь он пока в относительной безопасности, и Трогвар позволил себе горячую пищу.
Он жадно глотал обжигающую похлебку, когда дверь отворилась и через порог перешагнул невысокий пожилой человек, длиннорукий, с совершенно голым, лишённым волос шишковатым черепом. Нескладную фигуру окутывал видавший виды плащ, выгоревший и полинявший, когда-то имевший, несомненно, яркий и сочный алый цвет. Маленькие пронзительные глаза прямо-таки впились в Трогвара; незнакомец почтительно поклонился Крылатому Псу и вежливо попросил разрешения присесть рядом с ним.
– Настоятельно советую вам, юноша, не ждать второго, а быстрее исчезнуть отсюда, – быстро произнёс он, нагибаясь к собеседнику и произнося слова почти неслышно, одними губами. – Вас уже продали со всеми потрохами, и стражники будут здесь с минуты на минуту, а до Красного замка вам ещё идти и идти…
Трогвар опешил, забыв донести полную ложку до рта; диковинный же человек торопливо продолжал, поминутно оглядываясь на дверь:
– Нужно, чтобы вы всенепременно добрались до Замка… У вас, юноша, всё пошло вкривь да вкось, но это ещё можно поправить, если вы не станете больше мешкать. Уходите же! Провизия уже в ваших седельных сумках…
Несколько секунд они глядели друг другу в глаза – и Трогвару стало жутко от этих тёмных буркалок, сверлящих, проникающих в самые потайные мысли; однако он отринул сомнения: было всё же в этих страшненьких гляделках – язык не поворачивался назвать их глазами, – нечто, что заставляло поверить их обладателю.
Трогвар вскочил, и в тот же миг незнакомец, скривившись точно от сильной боли, с неожиданной силой толкнул его к окну – в дверях уже топали тяжёлые сапоги стражников и лязгало оружие.
– Как некстати… – сквозь зубы процедил незнакомец.
Блестя доспехами, воины с радостным рёвом вломились было в трактир, когда человек в красном плаще внезапно лихо свистнул и выбросил навстречу ворвавшимся правую руку со сложенными «козой» пальцами. Спустя ещё секунду в дверном проёме забушевал огонь, солдаты с воплями отскочили.
– Ну, что ты медлишь, прыгай! – заорал незнакомец на Трогвара, отбрасывая прочь вежливость.
В следующий миг Трогвар оказался уже на улице, вышибив плечом раму… Его ждали осёдланные с полными перемётными сумками кони; невольно Трогвар обернулся, ожидая появления своего загадочного спасителя, однако из окон трактира уже вовсю валило пламя, а из-за угла выбегали стражники с наставленными копьями. Трогвар поднял коня на дыбы, прокладывая себе дорогу могучими копытами злого жеребца. И во весь опор помчался прочь.
Ему вновь повезло. Пожар стремительно распространялся, спустя считаные секунды уже пылало всё селение, горели дома и амбары, заборы, плетни, придорожные деревья; по земле быстро растекался какой-то жидкий огонь. Погоня потеряла Трогвара в дыму и поднявшейся невообразимой суматохе.
Вскоре цепи холмов отделили Трогвара от места трагедии; он старался не думать о том, скольким невинным стоил жизни его прорыв.
Крылатому Псу осталось одолеть последнюю четверть пути, однако она оказалась наиболее трудной. Здесь была граница, а следовательно, и лучшие части гвардии Владычицы вкупе с дружинами знатных сэйравов, в свою очередь заступивших охранять рубежи. Трогвар метался, как загнанный зверь, дважды ему спасали жизнь лишь его воинское умение вкупе с малочисленностью столкнувшихся с ним отрядов. И потому он нисколько не удивился, когда вечером его, задыхающегося, покрытого чужой кровью, скорчившегося без сил в корнях старой сосны, отыскал незнакомец в красном.
Трогвару некогда было думать над тем, кто это такой; ему предлагали помощь, и он принял её – деваться было некуда. Не вдаваясь в долгие рассуждения, ни о чём не спрашивая и сам ничего не объясняя, незнакомец указал Трогвару едва заметную укромную тропку, а после этого отступил в темноту и исчез, точно растворился. Тропа же действительно оказалась удачной: она три дня вела Крылатого Пса через самое сердце приграничных лесов, и он готов был поклясться, что за спиной его эта тропа тотчас исчезает.
Наконец леса кончились, горы уже закрывали полнеба, однако по самому их краю протекала быстрая и глубокая река, по которой и проходила сама граница, и стерегли её во все времена отменно. Трогвар был слишком измучен и изнурён, чтобы попытаться переправиться где-то вплавь; и он решил идти на прорыв через единственный в этих краях мост. Это могло бы показаться чистой воды самоубийством, однако вряд ли кто из гнавшихся за ним мог бы предполагать в беглеце такую дерзость, и охрана моста не превышала обычную – слишком много патрулей было разослано в обе стороны от моста.
* * *
– Уф, насилу спаслись! – простонала Царица Маб, падая в своё любимое кресло с высокой резной спинкой подле камина в её укрытом среди лесов домике. – Какого красавца на нас эта твоя Владычица-то напустила!
Былая Предводительница Народа Фей и впрямь выглядела сейчас неважно. Глаза покраснели и сильно слезились, под ними набрякли нездоровые синюшные мешки, резко проявились многочисленные морщины, кожа на шее оттянулась безобразными складками. Сейчас Царица и впрямь выглядела на добрые несколько сот лет. Руки её тряслись, когда она взяла услужливо поданный Тревором берестяной кубок с целебным питьём.
– Спасибо тебе, Царица, – низко поклонилась своей спасительнице Арьята. – Если бы не ты, гнить бы мне в этом подземелье до скончания моих дней…
– Ему спасибо скажи… – буркнула в ответ Царица Маб. – Если бы этот юноша не разрушил сперва магический заслон вокруг подземелий – ума не приложу, как ему это удалось, – и не сумел бы разрубить засов на твоей двери, вряд ли бы и у меня что-нибудь вышло.
Арьята не ответила – просто сидела, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. Свободна! Свободна! Свободна!..
Она не пускалась в пляс, не кричала, не каталась по траве от полноты чувств, как обычно вели себя спасшиеся узники в прочитанных книгах. Она просто сидела и молчала. Царица Маб, поняв её состояние, не стала докучать разговорами, лишь верный Тревор стоял наготове со своим вечным набором снадобий.
Способность действовать вернулась к Арьяте не сразу. Лишь на следующий день она смогла встать и подойти к зеркалу.
Семнадцать бесконечных лет… Семнадцать лет мрака в камере длиной четыре шага… Из глубины мерцающего серебром зеркала на принцессу смотрело незнакомое лицо, бледное и вытянутое, глаза запали, чётко обрисовались скулы, губы потеряли былую пухлость и алый цвет, исчезли ямочки на щеках, и лишь длинные и густые волосы, казалось, остались прежними. Однако закалённые бесконечными часами изматывающих упражнений мышцы не стали дряблыми, тело повиновалось Арьяте, словно она и не провела половину своей жизни за решёткой.
Только теперь она смогла начать думать. Что делать дальше, что с Трогваром и как всё-таки осуществить свою месть? Вечером того же дня Арьята и Царица Маб пили обжигающий шиповниковый отвар, когда принцесса наконец заговорила о главном.
– Что происходило в королевстве всё это время? – был первый её вопрос.
Царице пришлось отвечать на него довольно долго. Она скрупулезно перечисляла все многочисленные мероприятия Владычицы, описывая вторжения варваров и ответные удары Атора, далёкие морские экспедиции и постройку новых крепостей, урожаи и недороды, новые законы, пожары и всё прочее, что успело случиться за долгие семнадцать солнечных кругов.
Конечно, больше всего Арьяте хотелось бы услышать о недовольстве, волнениях и беспорядках, смутах среди сэйравов, о составлении заговоров и тому подобном, однако тут её ждало разочарование. Халланское королевство, казалось, вступило в свой золотой век. Погода благоприятствовала пахарям, о голоде все думать забыли, бароны больше не тиранили землепашцев, купцы торговали по божеским ценам… Нечего было и надеяться поднять народ против этой самозванки.
– Однако, скажу я тебе, – продолжала Царица Маб, – народ какой-то очень уж тихий стал. Слова поперёк не скажет, песни забористой не споёт, а уж посмотрела бы ты, принцесса, на их танцы! Ровно деревянные куклы… Чтобы кто-то из-за девушки подрался – я уж лет пять о таком не слышала. Не так тут что-то, чует моё сердце… Но вот что? – Она тяжело вздохнула; видно было, что она уже давно мучается над этим вопросом.
– Все равно никакой надежды на мятеж… – погружённая в свои мысли, медленно проговорила Арьята. – Никакой надежды…
Её кулаки невольно сжались, в глазах забилось тёмное пламя давно таимого гнева. Значит, как и в прошлый раз, ей придётся действовать в одиночку. Если только не удастся отыскать и обратить в свою веру Трогвара – они ведь наверняка постарались забить ему голову верноподданническими бреднями…
– Ты не отказалась от мысли… – начала Царица.
– Не отказалась! – горячо перебила её Арьята. – Только этим и жива.
– Негоже жить одной лишь мечтой о мести, – покачала головой бывшая Повелительница Фей. – Жажда чужой гибели иссушает душу; и даже если ты и добьёшься своего – в чём я, кстати, сомневаюсь, – ты останешься с кровью на руках и пустотой в душе, смертной, всепоглощающей пустотой, излечиться от которой тебе вряд ли удастся… Поверь мне, я тоже очень долго лелеяла мысли о мести!
– Но ведь ты не осуществила её? – в упор взглянула на собеседницу Арьята.
Под её пристальным взором Царица Маб опустила голову.
– Не осуществила… – нехотя подтвердила она.
– Ну, так а я осуществлю – и будь что будет! – непреклонно произнесла принцесса. – Поможешь ли ты мне в этом, о Царица?
– Помочь тебе? Но чем? Теперь Владычица настороже. Восстановить магический барьер для неё будет несложно, а вот мне прорваться через него…
– Но ведь я тоже умею колдовать! – напомнила Арьята.
– Скажи лучше – у тебя есть способности к этому! – поправила её Царица. – Обучение у Ненны ты не закончила… да и вряд ли закончишь теперь. Для смертной в твоём возрасте учиться уже поздновато.
– Значит, тогда я просто постараюсь перерезать глотку этой самозваной хозяйке моего королевства! – отрезала Арьята.
– Я не для того спасала тебя, чтобы вновь отправить на плаху! – возмутилась Царица.
– А для чего ж тогда?! Для того, чтобы я медленно гнила в какой-нибудь дыре до самой моей смерти?! – Арьята уже кричала.
– Надо действовать не так, – угрюмо бросила Маб. – Для начала разыщи брата. Судя по всему, он очень сильный колдун, один из сильнейших в Хьёрварде. Расскажи ему всё. Вдвоём вы сможете больше.
– Я не потащу за собой на плаху и его! – возразила принцесса. – Он – последний из нашего рода. Он должен жить. Вдобавок он не сможет мстить так, как я. Он не видел, как умирала наша мать!
– Однако же у него хватило смелости пойти против воли этой твоей разлюбезной Владычицы, вызвать на поединок её любимца, – напомнила Маб. – Кроме того, его вряд ли будет ждать награда после всего того, что он натворил, освобождая тебя.
Принцесса медленно опустила голову. Пальцы её, тонкие, словно у арфистки, нервно сплетались и вновь расплетались; после минутного раздумья Арьята вновь взглянула на свою собеседницу.
– Если моего брата преследуют, мой долг – помочь ему, – сказала она, словно наконец придя к решению. – Помочь ему, но не тянуть за собой в могилу.
– Но для того, чтобы помочь, нужно для начала отыскать, – гнула своё Царица Маб.
Арьята медленно кивнула.
– Мне нужно найти ещё и своего отца, – с расстановкой выговорила она, глядя неподвижными глазами куда-то в стену над головой Повелительницы Фей. – Отыскать их обоих можно, лишь войдя в Астрал. Ненна знала, как это делается, но… Она далеко, да и станет ли помогать мне? Белое Братство ведь на стороне Владычицы… А наставница моя, увы, по твоим словам, не отличалась особой смелостью…
– Это так, – кивнула Царица. – Но без мага тебе всё равно не обойтись – на моих троллей надежды мало, да и не смогут они пробраться туда, где много людей… Но вообще-то, – вдруг оспорила саму себя Маб, – я не то тебе говорю. Если эта Владычица и впрямь сильна в чародействе, она, без сомнения, сможет выследить тебя, если ты обратишься к магическим средствам поиска отца и брата. Вернее уж, пожалуй, попытаться понять, куда мог укрыться беглец Трогвар, и отправить туда гонцов – хотя бы тех же лесных гномов, к примеру.
– А куда он мог отправиться?
– В старину Трогвар мог бы прибиться к разбойничьей шайке, – принялась объяснять Царица. – Теперь разбойников повывели, так что это отпадает. Он вряд ли бы стал задерживаться в пределах Халлана, самое разумное – бежать куда-нибудь подальше, к северным варварам, например, или к южным горцам…
– К южным?.. – выпрямляясь, произнесла принцесса. – Ты сказала – к южным?..
– Да, а что тебя так поразило? – в свою очередь, удивилась Царица.
– Там, на юге, – Красный замок… – медленно вымолвила Арьята; глаза её расширились от ужаса. – Что, если он отправился в Красный замок?!
– Да с чего ты взяла, да зачем ему туда отправляться, да, может, он о таком вообще не знает! – попыталась возразить Маб, однако принцесса лишь в отчаянии помотала головой.
– Нет!.. Что-то подсказывает мне – он там. – Глаза принцессы лихорадочно блестели, пальцы сжимались и разжимались, зубы от волнения то и дело прикусывали и без того кровоточащую губу. – Я отправлюсь туда, о Царица!..
– Да откуда ты это знаешь! Вдобавок он никак не мог оказаться там уже сейчас, в лучшем случае – мог выбрать это место, чтобы укрыться…
– Всё равно. – По подбородку Арьяты медленно ползла багровая капля. – Всё равно! Это ж обитель Тьмы, лучше лишиться головы или повиснуть в петле, чем расстаться с небесным посмертием!
Царица Маб опустила глаза и нахмурилась.
– Я бы не судила столь поспешно и опрометчиво, – негромко произнесла она. – Тьма, Свет – это, знаешь ли, слова, не больше. Суди по делам!.. А деяния Сил ныне столь странны, – она вздохнула, – что понять, где Добро, а где Зло, куда как непросто!
– Что ж тут непростого? – возразила Арьята. – Тьма есть Зло. Ракот Восставший, Властелин Мрака, Ракот Узурпатор – разве он не злодей?
– А что он совершил злодейского? – прикрывая веки, негромко произнесла Царица Маб тоном спрашивающей урок учительницы.
Принцесса задумалась, но лишь на мгновение.
– Ну как же, он побуждает людей на бессмысленный бунт против Молодых Богов, толкает смертных ко Злу – грабежам, убийствам, клятвопреступлениям, прелюбодеяниям… Он наводит на нас орды северных варваров, потому что ему ненавистны мир, покой и процветание… И он радуется рекам проливающейся человеческой крови, и он…
– Крепко ж ты всё это зазубрила! – вздохнула Повелительница Фей, досадливым жестом прерывая Арьяту. – Ладно, не стану спорить с тобой. Только на досуге ты подумай, откуда всё это известно и почему никто не ставит это под сомнение. Ведь всё это открыли вам, людям, жрецы и оракулы Молодых Богов, не так ли? Разве хоть кто-нибудь слышал подобные речи из уст самого Восставшего? Ты ведь готовилась властвовать, принцесса Арьята, и ты не можешь не знать – в суде всегда выслушивают обе стороны, прежде чем вынести приговор.
– Ну, раз не будешь со мной спорить, тогда я отправлюсь в Красный замок, – хлопнула ладонью по подлокотнику кресла Арьята.
Царица Маб с сомнением покачала головой, однако ничего не сказала и лишь позвала Тревора, велев ему готовить госпожу Арьяту к дальней дороге.

Глава XXIV

Ослепшая от слёз, с трудом удерживающая разум на узкой грани перед пропастью безумия, наследная принцесса Арьята Халланская медленно брела густыми лесными дебрями; её сопровождали верный Тревор и полдюжины троллей Царицы Маб. Точно малого ребёнка, они вели её назад, к жилищу Повелительницы Народа Фей.
Временами Арьяте казалось, что она видела всего лишь страшный сон, что она вот-вот проснётся, откроет глаза – и окажется на пороге Красного замка, навстречу ей выйдет брат, повзрослевший, возмужавший, красивый… И они вдвоём засмеются над глупостью этих бездарных выскочек, что пытались отнять у них отцовский престол, – они ещё вернут его себе, и она откажется от короны в пользу Трогвара. Он молод, силён и зол, а она, пожалуй, слишком устала…
Однако потом наваждение проходило, и тогда приходило понимание, что брат её мёртв, а вместе с ним умерла и последняя надежда на возрождение Халланской Династии. Что-то подсказывало Арьяте, что ей не суждено будет воссесть на бархатную тронную подушку; и с этим она бы ещё могла смириться, но знать, что Трогвар мёртв!..
Это было выше её сил. Иногда отчаяние вырывалось наружу – то истошными криками, то падучей, то припадками странного безумия, когда принцессе наяву являлись все давно погибшие родственники. И все в один голос твердили: Трогвар жив! Трогвар жив! Иди куда шла! Он там!
Однако Арьята едва ли не лучше всех на свете знала, где именно сейчас её брат, точнее, его бездыханное тело. В дубовой долблёной колоде, залитое мёдом, на плечах у могучих троллей – Арьята во что бы то ни стало хотела донести скорбный груз до владений Царицы Маб и похоронить брата по собственному обряду. Вспоминать о том, как его нагое тело зарывали в землю где-то на свалке двое пьяных мелких воришек, которым за это было обещано избавление от порки и свободный выезд из Халлана, было невыносимым.
Арьята пустилась в дорогу, покинув дом Царицы Маб в тот самый день, когда Трогвар начал свой путь к Красному замку, но, поскольку она шла напрямик, а не петляла, то, сама не зная, она даже опередила своего брата, быстрее его миновав центральные провинции Халлана. На неё никто не обращал внимания: бредёт себе какая-то женщина с карликом, гонит шестерых лесных обезьян на продажу – что ж тут удивительного?
Однако чем дальше, тем злее и придирчивее становились заставы. Ополчения сэйравов сменились наёмниками из личной дружины Атора и гвардейцами Владычицы; путь резко удлинился, пришлось петлять по лесам, обходя кордоны. В конце концов Арьята и её спутники добрались до того самого моста через пограничную реку, которым собирался прорываться и Трогвар; Арьяту привело безошибочное предчувствие. Что-то подсказывало ей, что Красный замок ещё пуст, и она решила дать краткий отдых и себе, и своему измученному отряду.
Однако отдыхать им пришлось недолго. На расположенную у моста заставу примчался взмыленный гонец на загнанном коне, и начальник караула тотчас же объявил тревогу.
С замирающим от ужаса сердцем окаменевшая Арьята только и могла, что бессильно наблюдать, как поперёк моста второпях развернули рогатку; как из длинной и низкой казармы выскакивали лучники, на бегу натягивая кожаные боевые куртки и перевязи с колчанами; как суетился начальник, расставляя по местам бойцов, и как наконец появился Трогвар.
Он вынырнул внезапно из длинной неглубокой ложбины, протянувшейся от недальнего леса почти до самого моста – уму непостижимо, как он ухитрился проползти по ней с конём и притом остаться незамеченным, – и, не тратя ни секунды, бросил своего скакуна в галоп, устремившись прямо на перегороженный мост.
У Арьяты оборвалось сердце, когда она услыхала короткие слова команды, а вслед за этим – свист нескольких десятков стрел.
Конь Трогвара распластался в длинном и высоком прыжке, счастливо избегнув смертельного металла наконечников, однако вьючной лошади повезло меньше. Пронзённая десятком длинных стрел, она упала на бок и забилась в агонии, выгибая высокую тонкую шею…
Трогвар гнал своего коня прямо на высокую рогатку, которая перегораживала мост. Лучники спешили вновь натянуть тетивы, со всех сторон бежали запоздавшие копейщики; но тут Трогвар вновь поднял коня, на сей раз попытавшись с ходу перемахнуть через рогатку, словно через препятствие на скачках.
Однако тут удача изменила ему. Словно в страшном сне Арьята видела, как жеребец Трогвара зацепился передними бабками и, нелепо сворачиваясь набок, упал – его наездник покатился по доскам мостового настила…
Не в силах больше смотреть на это, Арьята попыталась закрыть лицо руками – и не смогла, попыталась отвернуться – и тело вновь отказалось повиноваться ей. Оцепенев от ужаса, не в силах моргнуть, она смотрела и смотрела.
Она видела, как копейщики бросились на поднявшегося Трогвара со всех сторон, как сверкнули два коротких кривых меча, выхваченных её братом, как воины Владычицы накатились и откатились, оставив на мосту несколько неподвижных тел…
Орали лучники, требуя, чтобы копейщики расступились и дали им спокойно доделать дело; однако, прежде чем это было выполнено, конь Трогвара сумел подняться – по счастью, он остался цел и невредим. Мечи Крылатого Пса вновь коротко и убийственно свистнули, двое воинов посмелее, что попытались заступить ему дорогу, упали замертво, и тут брата Арьяты настигла пущенная кем-то стрела. Она вонзилась в левое плечо; Трогвар пошатнулся, однако сумел удержаться на ногах. Тяжело вцепившись обеими руками в седло и упряжь, он попытался сесть верхом. Ему это удалось, но стрелы летели густо, и тогда он вдруг швырнул что-то под ноги окружавшим его воинам. Вспышка… мост окутался густым непроглядным дымом… Лучники и арбалетчики спешили наугад разрядить своё оружие в эту тучу, однако внезапным порывом ветра её отнесло в сторону, и из десятка глоток столпившихся на мосту воинов вырвался радостный рёв – пронзённый десятком стрел, уже на земле другого берега, лежал мёртвый Трогвар.
Арьята вскрикнула и упала, лишившись чувств.
В сознание её смогли привести лишь через несколько часов. Тревор ни за что не хотел позволить ей встать, однако удержать Арьяту было невозможно. Глаза её оставались сухими, голос – непреклонным; она должна найти тело своего брата, и без него она отсюда не уйдёт.
Сделать это оказалось не так просто. Мёртвый Трогвар так и остался лежать за мостом, никто не дерзал прикоснуться к нему: застава ждала прибытия «важных персон», как удалось выяснить подслушивавшему разговоры воинов Тревору.
«Важные персоны» не заставили себя ждать. Из-за недальних холмов, откуда спускался к мосту торговый тракт, выехала большая кавалькада разодетых всадников в окружении многочисленной стражи. Лучники, пращники и арбалетчики охраны ехали так густо, что почти полностью закрывали собой тех, кто был в середине строя. И Арьята смогла увидеть лишь мельком нежно-розовую накидку из драгоценных перьев гигантских птиц, обитавших далеко, в Южном Хьёрварде…
Обладательница розовой накидки и крупный мужчина в тёмно-зелёном плаще молча прошли через почтительно расступившийся строй и склонились над лежавшим Трогваром. Прошло несколько очень долгих для Арьяты мгновений, а потом высокие гости так же молча поднялись и сели в сёдла. Владычица сказала несколько слов начальнику заставы; из руки в руку перешёл увесистый мешок, и ещё один, побольше, был отдан мужчиной для раздачи остальным воинам. Правители Халлана были довольны и не скупились на награды.
А потом двое пойманных мелких воришек откуда-то из дальних стран были посланы зарыть труп убитого преступника. Они честно выполнили свою работу, с ними так же честно расплатились – и тело Трогвара было оставлено лежать в гнилой и зловонной земле…
Той же ночью Арьята и её спутники вырыли тело обратно. Тролли опустошили все дупла диких пчёл на много лиг в округе, голыми руками смастерили колоду, чтобы сохранить дорогое их повелительнице тело от разложения… И наконец скорбная процессия тронулась в обратный путь…
Итак, рухнула последняя надежда на возрождение старой королевской династии. Теперь Арьяте оставалось только одно – месть, и удержать её от этого не смогла бы ни Царица Маб, ни даже все пресветлые Боги Обетованного.
Через месяц принцесса достигла цели.
Маб встретила их так, словно уже давно всё знала. Она не докучала Арьяте расспросами и лишь сказала:
– Всё, что есть в этом доме, – твоё; и мной ты можешь располагать тоже.
На краю леса, у речного косогора, где высоки травы и чисты ветры, тролли вырыли глубокую могилу. Доставлена была и тяжёлая алая каменная плита; все было готово к похоронам.
День, выбранный Арьятой для тризны по брату, выдался как на грех чистым, весёлым и солнечным. Северные леса стояли в золоте, над головами нависала сапфировая чаша небосвода, между стволами кое-где серебрились запоздалые паутинки. Арьята и Царица Маб, обе в чёрной траурной одежде, молча возились с поминальным обедом.
– Никак сама смерть посетила сей дом, почтенные? – раздался вдруг низкий хрипловатый женский голос.
Арьята обернулась точно ужаленная. Дом Царицы Маб стоял посреди небольшой прогалины, со всех сторон окружённой густыми зарослями боярышника. И сейчас возле этих зарослей в небрежной позе замерла женщина в тёмно-коричневом плаще с откинутым просторным капюшоном. Широкое, крепкое лицо с твёрдо очерченными тонкими губами, глубоко посаженные тёмные проницательные глаза, густые чёрные с проседью волосы. И на каждой щеке глубокие шрамы – и белые, и багровые, и короткие, и длинные, и прямые, тонкие, и широкие, рваные… Лицо это было незнакомо Арьяте, но вот голос! Голос этот она не спутала бы ни с одним другим в пределах великой Сферы Упорядоченного.
Предводительница Чёрного Ордена!
Странная гостья неспешно развязала тесёмки плаща у горла, сбросила на руку тяжёлую ткань. Оружия она не носила, по крайней мере не держала на виду.
– Можно ли мне пройти? – напрямик спросила она. – У меня разговор к вам, а несподручно говорить о важном, стоя на пороге.
– Что ты тут делаешь? – еле-еле выдавила из себя Арьята; пальцы её судорожно нащупывали рукоятку увесистого охотничьего ножа с широким, добротно откованным лезвием.
– Я пришла поговорить с тобой о тебе, принцесса Арьята.
– Не о чем тебе с ней разговаривать! – всполошилась Царица Маб.
– Ну почему же? Я ведь хотела поговорить с высокородной принцессой об её – и моём – заклятом враге. О нынешней Хозяйке Халлана. Что бы ни было меж нами в прошлом, мы могли бы объединиться во имя будущего – тем более что наши враги никак не могут ждать от нас этого. Так как, выслушаете ли вы меня? – Она спокойно скрестила руки на груди и взглянула прямо в лицо Арьяты.
Надо отдать должное – предводительница Чёрного Ордена умела убеждать.
– Ну, говори, – только и молвила Арьята. В самом деле, терять ей уже нечего. Трогвар мёртв, так что пусть.
– Знает ли высокородная принцесса, кто повинен в смерти её семьи? – вдруг в упор спросила предводительница.
– Ещё бы не знать! – Глаза Арьяты вспыхнули.
Странная гостья успокаивающе подняла руку:
– Ты уже отомстила мне сполна. Чёрный Орден погиб; я осталась одна, так что мы с тобой квиты – все мои родственники, сын, муж и дочь, тоже погибли в вызванной тобой катастрофе. Так что, повторяю, мы квиты. А знаешь ли ты, почему погибла твоя родня? Я не спорю, мы стремились захватить и принца Трогвара, и Камни Халлана, но начало всему положил приказ той, кого ты знаешь под именем Владычицы. Мне хорошо заплатили. Можешь ненавидеть меня, можешь презирать за это, называть наёмным убийцей – дело твоё. Мы и впрямь убиваем за деньги. Но первопричиной была не какая-то моя ненависть к тебе или твоему отцу – нет, вовсе нет. Нас наняли, чтобы переворот состоялся.
– А чем ты докажешь истинность своих слов? – вмешалась в разговор Царица Маб.
– Загляни в мою душу, о Владычица Радужного Народа. – Бывшая предводительница койаров широко раскинула руки в стороны. – Ты искусна в подобном чародействе; вот она я, вся в твоей власти. Все преграды сняты. Смотри. Тебя ведь обмануть невозможно.
Несмотря на это, Царица Маб, недоверчиво поджав губы, осторожно, бочком, приблизилась к неподвижной гостье.
– Подойди сюда, Арьята, – обернулась она к принцессе. – Думаю, мы сможем проверить услышанное вместе.
Вся дрожа, не сводя горящего взора с повелительницы койаров, Арьята встала рядом с былой Хозяйкой Фей. Они взялись за руки, Царица Маб положила свою узкую и длинную ладонь на лоб предводительницы.
– А теперь смотри! – И она сотворила какое-то хитро сплетённое заклятье.
И Арьята увидела. Увидела и услышала от начала до конца весь разговор ненавистной выскочки с грозной тогда главой непобедимого Ордена; услышала условия договора, узнала цену смерти своих родных; увидела, как далеко не сразу предводительница койаров согласилась взяться за это дело – лишь после того, как Владычица пригрозила ей силой Молодых Богов увести из цитадели Ордена содержащихся там Созданий Света, от которых черпали свою мощь воины койаров… Повелительница, некогда смертельный враг Арьяты, сейчас говорила истинную правду.
– Ты сможешь проверить каждое моё слово, – сказала былая глава койаров, когда Арьята и Царица Маб вышли из созерцания. – И ты сделаешь это, если только захочешь, а сейчас послушай, что было дальше. Владычица хотела получить всё. Трон, корону, Камни Халлана, Трогвара – всё. Однако я решила по-иному. Если этой дерзкой позволено посягать на трон королевства, почему же это запрещено мне? И я решила добыть Камни и принца Трогвара для себя, чтобы потом при случае свергнуть и саму эту Владычицу. Как ты знаешь, мне это не удалось. Было пролито море крови, однако и ты, и Трогвар ускользнули от меня. А это не осталось незамеченным. Владычица Халлана решила отомстить. И избрала для этого самое страшное, самое изощрённое оружие, какое только смогла найти, – моего старшего сына.
– Ты же говорила… – ошеломлённо начала было Арьята, однако предводительница остановила её властным жестом.
– Ну да, я сказала, что мой сын погиб в катастрофе, но разве это не так, в определенном смысле слова? Разве для меня он не умер? Разве не ранил он меня куда сильнее, чем даже если бы с честью пал в бою? Он стал предателем, гнусным предателем, он продолжал умильно улыбаться мне и во всех подробностях доносил обо всём во дворец Владычицы. Я не осталась в долгу. Мои чародеи заподозрили неладное; вне себя от горя и гнева, я изгнала моего сына – с тем чтобы он встретился тебе на дороге и вы вместе решили стереть с лица земли ненавистный Чёрный Орден Койаров!..
И вы преуспели… но это сейчас уже неважно. Мой сын был соблазнён этой самой Владычицей, открывшей ему секреты отвратительной для меня эльфийской магии. Так за что же мне теперь ненавидеть тебя, принцесса Арьята? Ты ведь тоже была слепым орудием. Я могу лишь догадываться, чья рука вложила в твою знаменитый Призрачный Меч; однако Владычица смогла использовать это обстоятельство.
– А разве… разве Владыка Тьмы не хозяин вам? – с удивлением спросила Царица Маб. – Я всегда полагала…
– И совершенно напрасно, о Владычица Племён Радуги! Наш Орден основывался на мощи света – чтобы Молодые Боги всегда могли, совершив что-нибудь неблаговидное, обвинить в этом Владыку Ночи. По крайней мере, я так понимаю суть вещей.
Поражённая Царица Маб только развела руками.
– Так что после вашего с Атором победоносного похода Орден Койаров и впрямь прекратил существование, – продолжала предводительница. – Я осталась одна. Не стану пересказывать, как сложилась моя судьба после того, как я выползла из-под обломков; важно лишь то, что теперь я хочу сполна расплатиться с той, что надменно именует себя Хозяйкой Халлана, и в этом мы с тобой, о высокородная принцесса, могли бы стать союзниками. Тебе ведь тоже нужно с ней за многое поквитаться!
– Да… – эхом откликнулась Арьята. – Поквитаться… За брата…
– Тем более. Так примешь ли ты мое предложение забыть на время старинную и уже, право, бессмысленную вражду? Впрочем, мы можем заключить временное перемирие, а потом, если тебе будет угодно, довершить наш незаконченный поединок. Мне уже всё равно – так что, думаю, ты легко сможешь справиться с пятьюдесятьювосьмилетней старухой.
На вид предводительнице койаров можно было дать никак не больше тридцати, заключила про себя Арьята.
– Я не навязываюсь тебе в друзья, – продолжал звучать глубокий, низкий голос. – Я не прошу прощения – я знаю, ты никогда не даруешь его мне, ибо я не бездушный меч и могла всё-таки отказаться от задания Владычицы, пусть ценой гибели Ордена, но могла – и предлагаю всё же тебе подумать о союзе со мной.
– Но зачем… зачем могучей предводительнице койаров моя помощь? – в упор спросила Арьята. – Не стану скрывать, я тоже живу одной лишь мыслью о мести. Мой народ отвернулся от своей законной правительницы – так что теперь мне остаётся лишь поквитаться с этой выскочкой… а там будь что будет.
– Потому что без твоей помощи нам не подобраться к ней, – напрямик ответила предводительница. – Ты сильная колдунья, о высокородная принцесса Арьята, и руки твои – я вижу – хранят мощь Четырех Халланских Камней. Я догадываюсь о том, что ты сделала с ними, чтобы они не попали новой Владычице! Вдвоём мы сможем одолеть возведённые ею вокруг самой себя магические бастионы… а там, как ты верно заметила, будь что будет!
– Сегодня у нас тризна по Трогвару… – сумрачно произнесла Арьята. – После того как он упокоится в земле, мы с тобой встретимся и поговорим вновь. А теперь уходи! У меня нет сил больше тебя видеть.
– Что ж, хорошо, – легко ответила предводительница. – Сделаю, как ты просишь. Но только позволь мне бросить один-единственный взгляд! Мне хочется увидеть того, кто смог вырвать тебя из подземелий Владычицы, откуда, по всеобщему убеждению, бежать было никак невозможно.
– Зачем это тебе понадобилось? – насупилась Арьята.
– Я же сказала – одно мгновение, не больше, – принялась убеждать её предводительница. – Хорошо, приставь кинжал мне к горлу и заколи меня, если сделаю хоть одно движение или попытаюсь… там, не знаю… наложить какое-то заклятье!
И Арьята согласилась. Как бы то ни было, предводительница Чёрного Ордена была сейчас до конца искренна с ней – принцесса уже давно почувствовала бы малейшую фальшь. Однако острый охотничий нож она всё-таки взяла и без всяких колебаний приставила его к горлу Владычицы койаров.
Однако та честно выполнила условие. Один-единственный взгляд – и она отошла от колоды; однако Арьяте почудилось, что сердце той, у чьей шеи она держала обнажённую, остро отточенную сталь, внезапно дало ощутимый перебой, а потом заколотилось с бешеной скоростью – после того как предводительница койаров отвернулась.
– Я вернусь завтра в то же время, – не поворачивая лица к Арьяте, быстро буркнула она и скрылась за ветвями боярышника.
– Что это с ней? – удивилась Царица Маб. – Я всё же не поняла: зачем ей потребовалось смотреть на нашего бедного Трогвара?
– Какое это имеет теперь значение… – бросила Арьята, поглощённая совсем иными мыслями. – Думаю, что её предложение стоит принять… но завтра.
– Ты пойдёшь с ней? С этой мастерицей предательства и обмана? – поразилась Царица Маб. – Да откуда ты знаешь, может, она выполняет приказ той же Владычицы Халлана и выдаст тебя её ищейкам на первом же посту!
– Но мы же заглянули в её душу, – не слишком уверенно возразила принцесса.
– Мы видели прошлое, а не будущее, – проворчала Повелительница Фей. – То, что задумала эта подколодная змея, не ведомо никому, даже, похоже, и ей самой. Как бы то ни было, в том, что касается грядущего, я бы не торопилась записываться к ней в подручные!
– А что мне ещё остаётся делать? – с тоской отозвалась Арьята. – Всё кончено. Трогвар погиб. Трон Владычицы Халлана крепок как никогда. И мне придётся записаться в подручные к предводительнице койаров, потому что никакого иного шанса у меня уже не будет. Молодость прошла, пора безумных надежд тоже. Нет, будь что будет, я…
– Но сперва всё-таки давай раскинем Руны, – потемнев лицом, предложила Царица Маб.
Гадание на Рунах считалось почти безошибочным, однако отнимало у практикующего это чародея столько сил, что он после этого на добрый месяц превращался в сущего младенца, его разум помрачался, он мог впасть в буйство… Только в самом крайнем случае волшебники Большого Хьёрварда решались на подобный шаг.
– Но зачем? – слабо запротестовала было Арьята, однако её попытки были пресечены тотчас же. Нахмуренное лицо Царицы Маб, её мечущие огонь глаза говорили лучше всяких слов. Один короткий взгляд – и Арьята осеклась на полуслове.
Даже Тревор, преданный, почти бессловесный Тревор, и тот тревожно-неодобрительно заворчал, получив приказ своей повелительницы принести мешочек с заветными Рунирами. Он боялся и не скрывал этого.
Длинные ловкие пальцы Царицы Маб аккуратно развязали кожаную тесьму. На тёмно-бордовую скатерть высыпалось десятка три вырезанных из драконьих когтей пластинок, каждая размером в половину ладони взрослого человека. На их иссиня-чёрной поверхности слабо светились алым нехитрые знаки Рун – самых первых Рун, созданных, когда в мире Хьёрварда ещё и слыхом не слыхивали ни о каких Молодых Богах. Как ни странно, Руны не потеряли своей силы и в наши дни.
Само гадание было несложным и совсем не впечатляющим. Повелительница Фей попросту смешала на скатерти все пластинки, точно ветер осенние листья; их было ровно тридцать три. Перевернув Руниры изображениями вниз, Маб вновь перетасовала их и наугад откинула в сторону одиннадцать из них. Это Руны Судьбы. Оставшиеся двадцать были разделены поровну между Арьятой и Царицей.
– Открывай, ведь мы играем с твоей участью? – одними губами произнесла Маб.
Принцесса ткнула пальцем в первую попавшуюся пластинку. И на чёрной как вороново крыло кости внезапно проступила Руна – простой косой крест.
– Хёвенд, Руна крови, войны и сражений, – проговорила Маб, заворожённо глядя на неё.
– И что теперь? – Арьята и впрямь не знала, что делать дальше. Ненна никогда не объясняла ей в деталях правила рунического гадания…
– А вот теперь смотри на мои… – проронила Царица, откидываясь на спинку стула и прикрывая глаза.
К полному удивлению Арьяты, на одной из лежавших перед хозяйкой дома пластинок появился дважды перечёркнутый вертикальными линиями, открытый влево лунный серп.
– Двоемыслие у той, кто поведёт тебя дорогой Хёвенда, – уронила Маб. – Руна Регерд, знак ложного водительства. Ну а теперь… – Она говорила с каждой минутой всё тише и тише; казалось, каждое слово даётся ей лишь очень большим усилием.
– Теперь самое главное. Две первые Руны ограничили твою судьбу – перед тобой поход со спутником, у которого есть таимая от тебя мысль; посмотри, что скажет сама судьба…
Одиннадцать чёрных пластинок лежали перед пустующим местом у круглого стола Царицы Маб; однако в тот миг Арьяте показалось, что откуда-то из-под земли протянулась призрачная рука, могучая, сильная рука истинного воина, – и прозрачный палец ткнул в лежавшую ближе всех к Арьяте Руниру. Она засветилась, и Арьята услыхала слабый вскрик Царицы.
Зловещий Герфан, Руна зла, горя и – предательства.
Сомнений не было, идти с предводительницей койаров значило самой отдать себя в руки Владычицы…
– Иди… иди отсюда… – уже еле слышно прошептала Царица Маб. – Не хочу… чтобы ты видела… как я… лишусь рассудка…
Прибежал Тревор, захлопотал вокруг своей медленно сползавшей на землю хозяйки; появились тролли, их громадные лапы осторожно подняли Царицу; понукаемые гномом, слуги Маб понесли её в дом.
Ту ночь Арьята провела без сна. Из соседней комнаты доносились неразборчивые вскрики впавшей в детство Царицы Маб, принцесса пыталась заставить себя не слышать их…
А наутро предводительница Чёрного Ордена, как и обещала, вновь появилась перед домом Царицы Фей.
Арьята стояла на пороге, прямая и строгая, до самых глаз закутанная в чёрный плащ.
– Ты хотела предать меня, – спокойно произнесла она, глядя прямо в глаза пришедшей. – Хотела выдать меня этой выскочке. Будешь возражать, говорить, что это не так? Не трудись – Руниры не лгут, в отличие от иных смертных.
– И Руниры ответили тебе, что я хочу предать тебя? – Предводительница и впрямь казалась потрясённой, но Арьята твёрдо решила не обращать более внимания на искусные уловки этой предательницы.
– Это неважно, – ответила она, по-прежнему не отводя взгляда. – А важно лишь то, что тебе стоит как можно быстрее убраться отсюда. Пусть я сгнию в этих лесах, но в руки вашей самозванке я не дамся.
– Ты ошибаешься, – тихо проговорила предводительница. – Ты ошибаешься, но мне уже не убедить тебя. Я догадываюсь, почему правдивые Руниры дали тебе такой ответ…
– Я уже сказала – не трудись. И лучше бы тебе теперь уйти.
– Я не уйду, – покачала головой предводительница. – Точнее, уйду – но только вместе с тобой.
– Неужели ты станешь грозить мне смертью? – презрительно рассмеялась Арьята.
– Нет, конечно же, нет. Я прекрасно понимаю, что смертью тебя не испугаешь… – Предводительница угрюмо усмехнулась. – Нет, Арьята. Я просто заставлю тебя идти со мной.
– Каким же это образом? – подбоченилась принцесса.
Сейчас она совершенно не боялась предводительницы. Дни силы той, кто когда-то наводил страх на весь Западный Хьёрвард, давно уже миновали.
– Да очень просто – наложу на тебя заклятье, – бесхитростно улыбнулась собеседница принцессы, поднимая зажатый в левой руке клочок сероватой ткани с несколькими бурыми пятнами.
– Что это?
– Это? Твоя кровь, высокородная принцесса. Твоя кровь, пролитая семнадцать лет назад в подземельях моей крепости. Один из воинов Ордена, прежде чем умереть от твоей руки, успел смочить этот платок в твоей крови, а другой успел принести бесценную добычу мне, а я вот уже не успела. Что ж, воспользуюсь им хоть сейчас. Кровь может высохнуть, но сила заклятья от этого не ослабнет.
И помертвевшая Арьята могла лишь бессильно наблюдать, как ладони предводительницы сложились в хорошо известный жест силы; остановить опытную чародейку принцесса не смогла.
Серый липкий туман заполнил сознание сестры Трогвара, чьё тело уже мирно спало в глубокой, вырытой троллями могиле. Туман этот медленно расползался по всему телу, Арьяте казалось, что он замещает собой плоть и кости, превращая её в какое-то подобие надувной куклы…
Гном Тревор был очень занят со своей хозяйкой, Царицей Фей, и потому не заметил, как Арьята безвольно шагнула с крыльца навстречу предводительнице Чёрного Ордена; та взяла принцессу за руку, и спустя несколько мгновений заросли поглотили их.
* * *
Арьята шла как в тумане. Заклятье предводительницы Чёрного Ордена лишило её свободы воли, ноги принцессы повиновались не рассудку, а приказам её спутницы. То же самое заклятье вдобавок ещё и замкнуло печатью молчания уста Арьяты, так что она даже не смогла бы позвать на помощь, окажись они в людных местах. Однако предводительница не желала рисковать. Две женщины пробирались на юг глухими чащобами, старательно обходя даже самые мелкие деревеньки.
– Мы идём в Дайре, – не таясь, говорила на привалах Арьяте её спутница. – Нужно будет кое-что проверить… а потом, если всё и в самом деле обстоит так, как я полагаю, нам с тобой, о высокородная принцесса, придётся отправляться на дальний юг, к самым рубежам Халлана. Ты, наверное, уже догадалась, куда именно – в Красный замок. Ну а если окажется, что я ошибаюсь… тогда нам останется только с честью умереть, пытаясь прихватить с собой заодно и эту самозванку Владычицу.
– А зачем нам теперь в Красный замок? – спрашивала Арьята – наедине с предводительницей заклятье молчания не действовало, принцесса могла говорить.
– Если он пуст – это самое лучшее место для того, чтобы собраться с силами и отомстить, – охотно ответила собеседница принцессы. – Если же там есть кто-то… и этот кто-то – тот, кто я думаю… Тогда, быть может, мы ещё сможем насыпать всем перцу на хвост, да так, что самому небу жарко станет!
– Не вижу разницы между первым и вторым, – заметила Арьята.
– Отомстить – значит просто прикончить Владычицу и… – Голос предводительницы на миг пресёкся. – …И Атора. Кому тогда достанется Халлан? Скорее он распадётся на множество мелких баронских владений – и лучшего подарка северным варварам не придумаешь… Но и в этом случае у нас есть шанс – если на моей стороне будут руки высокородной принцессы Арьяты Халланской, руки, впитавшие в себя мощь заветных Четырёх Камней. Если ты согласишься сразиться на моей стороне… то, быть может, нам удастся вернуть тебе трон, а ты тогда сделаешь меня своим первым министром, начальницей дворцовой стражи, командующей халланским войском, то есть соправительницей. Это будет справедливо, ты не считаешь?
– Там видно будет, – уклончиво ответила Арьята. – Но должна сказать, что разницы по-прежнему не усматриваю…
– Если в Красном замке окажется тот, кого я ожидаю там увидеть, – вновь принялась разъяснять предводительница, – мы сможем одержать верх без малейшего риска. Не спрашивай меня пока, каким образом…
– Почему? Я же всё равно никому не сумею рассказать…
– Потом всё поймёшь.
И вновь дорога, бесконечные и бескрайние лесные дебри.
А потом настал черёд Дайре. Беспечного, шумного, суетливого Дайре, где, похоже, уже никто не помнил ни об Арьяте, ни о Чёрном Ордене.
Две скромно одетые странницы уплатили входную пошлину возле городских ворот и слились с пёстрой толпой на широких, мощённых брусчаткой столичных улицах.
– Ну и что теперь? – спросила Арьята, когда предводительница заперла за ними дверь небольшой гостиничной комнаты.
– Теперь нам предстоит проникнуть в библиотеку дворца.
– Зачем? – поразилась Арьята. – Если ты собиралась идти в Красный замок – зачем нам эта библиотека? В Замке книг в сотни раз больше!
– Ты не знаешь, – покачала головой предводительница. – Я точно знаю, где в библиотеке дворца лежит нужная мне рукопись, содержащая самые подробные из существующих сведения о Четырёх Камнях Халлана. Есть ли такая в Красном замке – мне неведомо. А во-вторых – и я тоже точно знаю это, – здесь, и только здесь, мы сможем узнать кое-что о прошлом Владычицы, в частности, выяснить, в самом ли деле за спиной переворота стояли Перворождённые, и если да, то зачем…
– Да ведь Владычица пригрозила тебе именем самих Молодых Богов? – вновь удивилась Арьята. Она не могла отделаться от ощущения, что предводительница попросту ищет предлог для того, чтобы подольше задержаться в городе. Старые подозрения вновь ожили в ней. – По-моему, нужно прямо идти в Красный замок, – упрямо сказала принцесса; как бы то ни было, погибать связанной овцой она не желала. Если тут всё же обман, то она хотя бы должна плюнуть в лицо этой предводительнице, рассказывавшей такие красивые сказки о своей ненависти к Владычице Халлана!
– Для того чтобы объединиться с тем, кто сейчас распоряжается там, нужно и самим сперва кое-что разузнать, – стояла на своём предводительница. – Быть может, придётся торговаться…
– Если ты всё же решила выдать меня Владычице, то знай – себя убить я всё равно успею, тебе никогда не отнять у меня заклятье для этого! – гордо бросила Арьята в лицо предводительнице.
Та только вздохнула.
– Сами по себе мы в Красном замке никому не нужны, – снова принялась втолковывать она Арьяте. – Лишь предложив его Хозяину кое-что для него небезынтересное, мы можем рассчитывать на его помощь…
– Хорошо. Тогда мы как – в библиотеку пойдём вместе?
– Нет. Я отправлюсь одна.
Отказ был жёстким и безоговорочным; принцесса стиснула зубы и промолчала, словно соглашаясь.
На следующее утро принцесса вновь увидела в руках у предводительницы хорошо знакомый платок с пятнами её, Арьяты, крови. Сопротивляться было невозможно, и предводительница наложила на принцессу заклятье полной неподвижности.
– Обещай мне, что не станешь делать глупостей, – наклонилась владычица койаров над неподвижной принцессой. – К несчастью, я не могу усыпить тебя…
Дверь закрылась, словно живой, тяжёлый засов сам собой вполз в гнёзда. Арьята осталась одна.
И тут же – словно тысяча нестерпимо жарких солнц полыхнула в сознании – грудь заполнило, как никогда, страстное желание освободиться. Это было самое настоящее исступление, это походило на прорвавшуюся наружу неистовую жажду истомившегося в безводной пустыне человека. Принцесса задыхалась; казалось, что, если она не сможет сдвинуться хотя бы на дюйм, стены и потолки неминуемо рухнут ей на голову… Кошмар этот был настолько реален – почти осязаем, – что Арьята уже словно наяву чувствовала невыносимую тяжесть давящих на грудь кирпичей и балок, слышала жуткий хруст своих ломающихся костей, хотя на самом деле, конечно, ничего подобного она бы услыхать не смогла… Её тело не подчинялось ей, её собственное тело стало сейчас злейшим врагом – и Арьята что было сил боролась с ним. Подобно ослепляющим вспышкам, перед её внутренним взором мелькали Слова Силы, одни мощнее других. Словно кто-то необычайно искусный в чародействе быстро листал перед ней страницы магической книги, свода старинных и самых действенных заклинаний. Быть может, это тот же, кто вложил ей в руку Призрачный Меч, мелькнула безумная мысль. Однако нет, на сей раз Арьята слишком явственно ощущала прикосновение чужого разума, чистого, холодного, отрешившегося от мирских скорбей… И внезапно пришла догадка:
– Дор-Вейтарн?!
Неужели он жив? Неужели он уцелел в том чудовищном горниле? Или, быть может, это его бесплотный дух пытается в последний раз помочь той, кого защищал Дор-Вейтарн при жизни?
И с каждой минутой крепла твёрдая, хотя и не основанная ни на чём реальном уверенность, что она сможет освободиться.
Заклятье крови – одно из сильнейших. Одно из сильнейших – но и одно из самых грубых. Предводительница ведь так и не смогла погрузить Арьяту в сон: для этого нужно чародейство поизощрённее, воздействие на тонкие астральные тела, набрасывание тончайших сонных паутин. А против грубой силы всегда можно найти средство. Арьята слишком долго оставалась в плену иллюзии, что противостоять заклятью крови невозможно, и тем самым лишь ещё больше усиливала своего врага.
Чистые токи далеких, неведомых смертному рек Астрала, странные силы, повелевающие их водами, они не составляли тайны для того, кто сейчас помогал Арьяте, и она, наполовину сама, чудным наитием, наполовину после прямых подсказок, смогла сплести небывалое для самой себя заклинание. Через бесполезно растрачиваемую волшбу Истинных Магов она протягивала руки к тем далёким и недоступным водам – смочить ими проклятый платок, чтобы неземная влага помогла навсегда вытравить зловещее пятно…
На лбу принцессы проступил обильный пот, глаза расширились, непослушное тело сотрясала крупная дрожь. Её руки неподвижно и бессильно лежали на одеяле – и в то же время тянулись в невообразимые дали, сквозь целые слои иных реальностей, за пределы Великой Сферы, в место, где самое понятие «место» теряло всякий смысл, тянулись, зачерпывали из прозрачного и быстрого потока – и торопились скорее вернуться назад.
Вернуться назад – и разжать над городом сложенные горстью ладони, проливая невидимую влагу. Прозрачные капли устремлялись вниз, и вызолоченные крыши дворца Владычицы не могли задержать их; посланные волей Арьяты, они безошибочно отыскивали цель.
А целью их была небольшая тряпица в кармане странного вида немолодой женщины, украдкой пробиравшейся по тёмным переходам где-то неподалёку от библиотеки…
Арьята медленно пошевелила рукой. Своей рукой, своей настоящей рукой, из мяса и костей, – заклятье предводительницы более не имело над ней власти.
Принцесса медленно поднялась с постели. Ноги ещё плохо повиновались ей, боль впивалась в них тысячами и тысячами мельчайших игл – но это должно скоро пройти. Она была свободна, наконец-то свободна по-настоящему… и только теперь поняла, что предводительница кое в чём была и права.
В самом деле, кто этот «новый Хозяин Красного замка»? Какое ему дело до тревог и горестей Арьяты? Знала ли предводительница или говорила правду, утверждая, что он будто бы может помочь им? А что, если Арьята, сунувшись туда, найдёт лишь свою быструю смерть?..
И, погрузившись в тягостное раздумье, совсем забыв об осторожности, Арьята и не заметила, как по углам комнаты мало-помалу сгустилась подозрительная серая мгла, как померк свет за окном, а по улице, направляясь к её гостинице, торопливо прошагал большой отряд хорошо вооружённых воинов, возглавляемых высоким, мощного телосложения командиром, в котором она с первого взгляда тотчас узнала бы Великого Атора.
Опомнилась Арьята, лишь когда затрещала срываемая с петель дверь.
Наконечники копий, тянущиеся к самому лицу, озверевшие морды наёмников, кривая торжествующая усмешка Атора. И прежде чем принцесса успела даже не сознанием, но силой какого-то глубинного и окончательного отчаяния привести в действие лишающее её жизни заклинание, из-за спины Атора показалась Владычица в ослепительно белом одеянии, с цепью из крупных бриллиантов на груди. Рука Хозяйки Халлана была вскинута во властном жесте, жесте повеления и исполнения чар, и Арьята со смертным ужасом в сердце ощутила, что нужные слова заклинания начисто исчезают из её памяти.
В следующую секунду в неё вцепился сразу добрый десяток грубых и жёстких рук; Арьята лишь уронила голову на грудь и закрыла глаза, не имея сил смотреть на лица победителей.
В самой середине плотного строя доверенных воинов Атора её провели через весь город и водворили в ту самую подземную тюрьму, откуда её совсем недавно выручила отвага мёртвого теперь брата…
И когда за принцессой вторично закрылась ржавая железная дверь камеры, силы окончательно оставили её, и Арьята без чувств повалилась на камни…

Глава XXV

Когда же она наконец пришла в себя, то первым побуждением её было разбить голову о стену или свить себе петлю из оставшейся на ней одежды. Руки её уже начали рвать на полосы грубую ткань подола, когда дверь камеры внезапно широко распахнулась, ворвавшиеся двое тюремщиков быстро и ловко скрутили её и, несмотря на все её попытки вырваться, потащили по коридору куда-то прочь…
Очевидно, Владычица предвидела подобную попытку Арьяты, и специально приставленная стража хорошо справилась с порученным делом; однако спустя уже секунду тюремщикам оставалось лишь горько сожалеть о том, что почётная служба Владычицы не досталась кому-нибудь другому…
Арьята услыхала резкий и короткий свист, тотчас сменившийся предсмертным хрипом; воин слева от неё схватился за перерубленное горло и рухнул, обливаясь кровью. Второй стражник оказался попроворнее и успел взяться за свой кривой ятаган.
Перед воином в полном доспехе, в кольчуге и шлеме, стояла высокая женщина, облачённая в чёрное; время оставило на её лице свои метки, её можно было бы смело назвать почти что старухой, но короткий прямой меч в её руке разил не хуже, чем в далёкие дни расцвета могущества Чёрного Ордена.
И, наверное, первый и последний раз в своей жизни принцесса Арьята страстно желала победы предводительнице койаров.
Схватка оказалась недолгой. Выпад, отбив, ещё один выпад. Обманное движение, атака – и койарский клинок вошёл воину точно в щель между воротом кольчуги и забралом шлема.
– Скорее! – хватая принцессу за руку, крикнула предводительница. – Сейчас их тут будет целая армия!
Они сломя голову бежали по запутанным, еле-еле освещённым подземным коридорам – Арьята могла лишь следовать за предводительницей, которая, судя по всему, отлично знала дорогу. Однако не заставила себя ждать и погоня – топот ног, отблески факелов, лязг оружия, крики со всех сторон; становилось ясно, что их окружают.
– Скорее! – Лицо предводительницы утратило всегдашнее спокойствие, рот был перекошен, глаза сузились; точно загнанный зверь, она озиралась по сторонам, как будто могла видеть сквозь каменные стены галерей.
Они благополучно миновали одну лестницу, другую, третью… Выход близился, им долго удавалось сбивать погоню со следа, долго – но лишь пока за дело не принялись сами Атор с Владычицей.
Арьята и предводительница бежали по узкому, не имевшему никаких ответвлений коридору, когда впереди внезапно раздался гул голосов и разом вспыхнуло не меньше десятка факелов. Арьята увидела наставленные наконечники длинных пик; за их спинами тотчас же грянули торжествующие крики. Они оказались меж двух огней.
– Попались! – прогремел знакомый голос Атора – он шёл с копейщиками.
Обернувшись в бессильной ярости, Арьята увидела озарённый факелами тонкий, изящный силуэт перед валившими толпой мечниками – с ними шла Владычица.
«Ну что же… постараюсь на сей раз добраться до тебя!» – с чёрной яростью, уже не помышляя о себе, подумала Арьята; ей вдруг всё стало безразлично, даже собственная неминуемая смерть. Если она успеет захватить с собой эту самозванку… духи отца, матери и всех остальных наверняка будут удовлетворены местью.
Принцесса покрепче сжала рукоять подобранного после первой схватки ятагана. Сейчас она уже почти желала, чтобы Владычица скорее подошла поближе…
– Пр-роклятье! – Предводительница была бледна как сама Смерть; даже в тусклом и рассеянном свете факелов Арьята видела лицо своей спутницы точно белоснежное пятно.
Брошенный предводительницей меч зазвенел на камнях. Как?! Она решила сдаться?!
Руки спутницы Арьяты лихорадочно чертили какие-то знаки перед грудью. Предводительница плела какое-то очень сложное заклинание…
– Стреляйте! – срываясь на визг, крикнула своим Хозяйка Халлана, очевидно, поняв, что замышляет её противница.
Арбалетчики хорошо выполнили приказ, однако их стрелы пронзили лишь пустоту – за мгновение до этого пол под ногами Арьяты треснул. Обмирая, она увидела раскрывающуюся перед её взором бездонную багрово-алую, словно заполненную огнём пропасть… Уловив её страх и колебания, предводительница не стала мешкать и терять время на какие-либо слова – она просто с силой толкнула принцессу в спину, и та, кувыркаясь, полетела вниз…
Добежавшие до этого места воины Владычицы увидели лишь слабое, угасающее свечение, пробивающееся сквозь толщу каменных плит.
Арьята даже не успела как следует испугаться. Как и в приснопамятный день штурма цитадели Чёрного Ордена, её падение задержало некое подобие невидимой перины. Какая-то сила бережно опустила её на твёрдую поверхность.
– Ох… Где же это мы? – невольно вырвалось у принцессы.
Сознание с трудом воспринимало окружающее после всего происшедшего. Вокруг расстилался невероятный, невообразимый мир: было жарко и влажно, небо скрывала непроглядная пелена туч. У самых ног край белого песчаного пляжа лениво лизали тёмно-серые медленные волны. Справа вставала сплошная стена оранжевых джунглей, ни одно из ближайших деревьев не было знакомо Арьяте хотя бы по рисункам в книгах.
– Где-где… – проворчала предводительница. – Мне было открыто одно-единственное заклятье для перехода между мирами Великой Сферы. Как я ни старалась, никакое иное в моих руках не действовало, и даже самые лучшие мои колдуны так и не смогли понять, в чём тут дело… А мир этот вполне отвратителен. Все его обитатели одержимы одной-единственной мыслью – сожрать нас, и чем скорее, тем лучше. Ты захватила ятаган? Молодец!.. Хотя, если бы не твоя гордыня, о высокородная принцесса, всё бы кончилось благополучно.
– Благополучно?! Это что ещё значит?! – немедленно ощетинилась Арьята.
– То самое. Как ты думаешь, почему тебя смогли так легко найти и захватить? Ты ведь сломала мое заклятье, наложенное на тебя, – уму непостижимо, как ты смогла это сделать, однако теперь это неважно; ты сломала мои чары, однако при этом сама использовала столь мощные и чистые силы, что выследить тебя по их следам не составляло никакого труда. Разве ты не знаешь, что колдун всегда сможет отыскать другого колдуна, если тот творит нетаимую волшбу где-то неподалёку?! Именно это и случилось с тобой. Даже выйдя на Ратушную площадь и начав кричать во всё горло, кто ты такая на самом деле, ты не смогла бы привлечь внимания нынешней Хозяйки Халлана быстрее.
Арьята ничего не ответила, однако щёки её залила краска стыда.
– И вот теперь мы здесь… а все наши планы рухнули, – с горечью продолжала предводительница. – Выбираться отсюда нам придётся несколько месяцев… Кто знает, как там всё изменится в Халлане за это время…
– А что может измениться? – в упор спросила Арьята. – Разве Владычица куда-нибудь исчезнет? Или Красный замок провалится в тартарары?
– Да нет… – Арьята готова была поклясться, что предводительница действительно смущена.
– Послушай, если уж ты предлагаешь мне стать союзницей, то не лучше ли наконец рассказать мне всё напрямик? Крови моей у тебя не осталось, не так ли? Какое там двоемыслие у тебя на уме, когда ты звала меня добровольно присоединиться к тебе?
– Вы с Царицей Маб обратились к Рунирам, – как будто только теперь догадалась предводительница. – Я представляю, что вы там увидели… Ну что ж, принцесса Арьята, я расскажу тебе всё. Сыграем в открытую! Итак… – Собеседница Арьяты помедлила, закрыв глаза, точно набираясь духа сказать что-то. – Известно ли тебе, что твой брат скорее всего сейчас жив и здоров?!
Этого принцесса никак не ожидала услышать.
– Что?! Что ты сказала?! – Она едва удержалась, чтобы не закричать. Сердце на очень долгий миг перестало биться, а потом заколотилось с утроенной быстротой. В глазах замелькали разноцветные полосы…
– То, что ты слышала, – с мрачной гордостью кивнула предводительница. – Я ведь не зря просила у тебя разрешения бросить хотя бы один взгляд на его тело. Когда-то, семнадцать лет назад, меня уже провели подобным образом… Однако дважды я на одну и ту же приманку не попадаюсь. У моста вам был подброшен бездыханный гомункулус, искусная подделка, ни в чём не отличимая от настоящего Трогвара. Так что можешь мне поверить – твой брат жив!
Арьята лишилась дара речи и только и могла, что прижимать ладонь к бешено бьющемуся сердцу, терзаемому изнутри острой, режущей болью. Она и верила, и не верила. Верила потому, что так хотелось думать, что всё случившееся было лишь дурным сном, а не верила потому, что против этого восставал разум, настойчиво предостерегавший от ложных надежд.
– Тот, кто помогал ему прорваться в Красный замок, знал толк в магии, – продолжала предводительница, время от времени бросая испытующие взгляды на принцессу. – Даже Владычица, уж на что искусная чародейка, и то не смогла разобраться, в чём тут дело. Она ничего не заподозрила… но даже если бы заподозрила, сомневаюсь, что ей удалось бы строго доказать себе это, – подделка, повторяю, была очень искусная.
– Но… как же тогда ты?.. – еле-еле выдавила из себя Арьята.
– Потому, что один ловкий колдун по имени Дор-Вейтарн обманул меня именно таким способом, – мрачно произнесла предводительница. – Он торопился и вдобавок не знал до конца всех тонкостей необходимых заклятий, но тем не менее моим чародеям потребовалась уйма времени, чтобы распознать подмену. Наверное, во мне что-то осталось с тех пор… некое недоверие к очень уж своевременно появляющимся трупам… И едва я взглянула на тело, что ты собралась похоронить, я сразу почувствовала неладное. Собственно, в Дайре нам и надо-то было именно затем, чтобы, помимо всего прочего, откопать детали уточняющих чар…
– А разве нельзя было сразу пойти в Красный замок?!
– А если бы я ошиблась? Одна Тьма ведает, что может быть на уме у человека, попавшего в эту Обитель силы! Нас могли прикончить у самого порога. Так что туда нельзя было отправляться без солидной подготовки. Увы, я недооценила тебя… И вот теперь всё пропало! – Предводительница с тяжким вздохом опустилась прямо на песок и прикрыла лицо ладонями.
– Ничего не пропало! – взорвалась в ответ Арьята. – Ты говорила – отсюда есть выход обратно в наш мир. Как его найти? Что это такое?
– Как найти? А-а, проще простого. – Предводительница лениво вытянула руку, указывая на сверкающий конус высокой горы, вознёсшейся над джунглями. – В ней есть пещера. Если пройти до конца, то она выведет тебя обратно в Западный Хьёрвард подле того места, где Северный хребет упирается в море. Наверное, какой-то Истинный Маг создал здесь эти ворота… Впрочем, я в детали не вникала.
– Так что же мы сидим? – вскочила на ноги Арьята. – Идём же скорее!
– Идём, идём… – Предводительница поднялась, делано покряхтев, словно желая показать, насколько она устала и обессилела. – До этой горы ходу шесть недель… если сумеем одолеть джунгли. Держи ятаган наготове!..
И они тронулись в путь.
* * *
Бой был жестоким и коротким. Лишившись коня, получив стрелу в левое плечо, Трогвар одолел и последнюю преграду. За ним погнались, но разразившаяся очень кстати гроза сбила собак со следа. Вымокший до нитки, исхлёстанный упругими струями косого ливня, Трогвар сам не помнил, как оставил позади последние три десятка лиг.
Красный замок открылся неожиданно. Лес внезапно кончился, и путник оказался на краю огромной пустоши, кое-где поросшей низким жестколистным кустарником неизвестного Трогвару названия.
А за пустошью вздымались островерхие красноватые башни, воздвигнутые на высоком скалистом холме. Всего башен было шесть – четыре по углам внешнего обвода и две, самые высокие и толстые, высились в центре Замка. Как и полагалось, вокруг Замка имелся достаточно глубокий ров, однако подъёмный мост был опущен, и, как и привиделось Трогвару в самом начале его путешествия, полуоткрытый воротный проём и впрямь густо зарос буйной зелёной травой. И ещё было очень тихо – Трогвар слышал толчки собственного сердца. Конь тоже словно оцепенел, даже боль в простреленном плече как будто утихла с испуга. Крылатый Пёс тем не менее помимо собственной воли медленно приближался к воротам.
«И это теперь – моё жилище?.. – растерянно думал он. – Странно как… Рвался сюда, рвался, убивал, жёг, даже трупы обирать пришлось, а теперь стою и поджилки трясутся, хотя, казалось бы, замок как замок, ремонта, конечно, требует, но что я, старых замков не видел?..»
И всё же ему было страшно. Слепые чёрные провалы бойниц; ворота, за которыми, несмотря на солнечный день, непроглядная тьма; надвратная арка точно распахнутая пасть; ветра нет, но в тиши почему-то слышно скрипучее, режущее слух скрежетание – это вдруг начали поворачиваться ржавые флюгера, едва держащиеся на своих штырях над шатровыми крышами боевых башен.
«Что ж я есть-то тут буду? – пришла вдруг очень простая мысль. – И плечо… наконечник-то внутри застрял… Ну, войду внутрь… там пыль, мрак, крысы… Ох, зря я всё это затеял!»
– Добро пожаловать в Красный замок, новый хозяин, – раздался полузнакомый голос, заставивший Трогвара суматошно схватиться за меч здоровой рукой. – Добро пожаловать в Замок Старого Дракона!
В проёме ворот появилась выступившая из тьмы невысокая фигура в выцветшем алом плаще – старый знакомый! Безымянный спаситель, так вот ты откуда!
– Добро пожаловать! – Человек в воротах склонился в новом поклоне. – Войди без страха, возьми без сомнений, используй без колебаний!
– Кто ты? – не удержался Трогвар.
– Я-то, господин? – Незнакомец усмехнулся. – Я здешний привратник; меня взял на службу ещё сам Старый Дракон, основатель Замка… И остальные хозяева тоже были мною довольны. Но погоди с расспросами! Тебе, господин, нужен прежде всего отдых и знающий лекарь. Войди же!..
– Как тебя зовут? – спросил Трогвар привратника, почтительно взявшего его коня под уздцы.
– Зови как хочешь, господин, каждый из хозяев этого Замка звал меня по-своему.
– А каково было твоё первое имя?
По лицу привратника прошла судорога, словно он вспомнил о застарелой, но до сих пор мучительной ране.
– Геррейд, – ответил он, скрипнув зубами.
– А что не так с этим именем? – удивился Трогвар.
– Оно… оно нехорошо, господин. Старый Дракон погиб тяжело, очень тяжело… и имя моё в числе прочего было проклято победителями. Не заставляй меня вновь произносить его!
– Хорошо, хотя я так ничего и не понял. Как звал тебя последний владетель?
– Гормли, – прозвучало в ответ.
– Славно! Я не хочу менять заведённый порядок вещей, – заявил Трогвар, вызвав нечто напоминающее улыбку на лице своего негаданно-нежданно обретённого слуги.
Они въехали во двор. Красный замок оказался довольно велик; к внешним стенам жались хозяйственные постройки, склады, конюшни, казармы, сейчас опустевшие и заброшенные; двери и окна были сорваны с петель, стёкла выбиты; между каменными плитами, которыми был вымощен двор, упрямо пробивалась трава, черепица на крышах во многих местах просела или обвалилась, сиротливо торчали потемневшие, начавшие подгнивать от времени и дождей стропила.
– Гормли, а ворота… они закрываются? Мост опускается? За мной ведь гонятся… Почему здесь всё в таком запустении? Отчего же ты не следил, если ты – привратник?
– Не корите, господин, – опустил голову тот. – Я всё объясню. Красный замок оживает, только когда в нём есть настоящий Хозяин. Без него я бессилен. Я ведь и вам помог только после того, как вы вступили во владение, пусть даже и мысленно. Так ведь я здесь не живу – приходится скитаться среди людей, зарабатывать себе на хлеб… Но теперь – дайте мне одну ночь, и вы не узнаете Замка!
– Хорошо, – сказал Трогвар. – Но только давай отложим обход до утра. Нужно что-то сделать с моим плечом… – Рана вновь начала ныть, боль разрасталась, становясь почти нестерпимой.
– Да, господин, – поклонился Гормли. – Вытащим железо… а там, если сможете, вам надо будет…
– Да, я должен буду пойти к прежнему Хозяину… и принять у него ключи… – вдруг произнёс Трогвар, как будто ему кто-то прошептал в ухо эти слова. До сего момента он и понятия не имел ни о каких ключах.
Фраза эта возникла в сознании Крылатого Пса помимо его воли, но Гормли прямо-таки просиял, точно услышал нечто очень приятное.
– Ключи? Хвала Творцу, вы знаете о ключах! Да, разумеется, я отведу вас; надо будет принять ключи, меч и крюки.
– Крюки? – удивился Трогвар. Он уже почти освоился; то, что погоня пока ещё где-то далеко, если вообще не потеряла его след в глухомани, на время отодвинуло страхи.
– Вы всё увидите, господин, – поклонился Гормли.
– Кстати… а ты здесь один?
– Как перст, – подтвердил привратник. – Но вы, я думаю, вскоре заведёте себе и слуг, и воинов…
Они миновали двор. Четыре трёхэтажных здания – строгие красноватые фасады, ровные ряды простых прямоугольных окон без всяких там ухищрений и украшений – и две вознёсшиеся над ними башни. Все строения соединялись переходами. Трогвар спешился. И Гормли привязал коня у парадного крыльца.
Семь железных ступеней вверх; странные, кованные из толстых полос железа фигуры крылатых тварей, что-то вроде драконов, по сторонам главного входа; двустворчатая дверь тёмного дерева, покрытая тонкой резьбой – перевитые между собой змеи. Дверь была приоткрыта, из тёмной щели тянуло затхлостью и гнилью.
– Входите, господин, – в который уже раз поклонился Гормли. С каждой минутой он становился всё более и более почтительным.
Подавляя невольную дрожь, Трогвар толкнул створку. Раздался ржавый скрип давным-давно не смазываемых петель, и дверь медленно распахнулась.
Они стояли на пороге огромного мрачноватого зала; по бокам тянулись ряды поддерживающих крышу колонн, в нишах застыли непонятные статуи, в стене справа был устроен камин, в глубине виднелась широкая лестница, ведущая наверх, по углам стояло несколько поистине достойных жилища великана шкафов. И ещё всюду была пыль. Пыль, пыль, толстенный слой пыли – Трогвар ещё ни разу не видывал ничего подобного; он шёл, оставляя за собой дорожку следов.
В зале царила тишина. В дальнем конце под лестницей Трогвар заметил небольшую дверь; вверху, на выведенных наружу потолочных балках, как и полагается в Замке, гроздьями висели летучие мыши.
– Нам сюда, – указал на маленькую дверь Гормли.
За ней оказалась уютная, кажущаяся полностью обжитой комната, где нашёлся и горящий камин, и вода, и чистая холстина для повязки, равно как и многочисленные снадобья, коими Гормли и принялся умащать простреленное плечо Трогвара. Крылатый Пёс начал мало-помалу проваливаться в сон, боли как не бывало; он задремал, ещё сидя в кресле…
Первое, что он увидел наутро, проснувшись, – небольшой тёмный кусочек заострённого железа на изящном серебряном блюдце, и понял, что, пока он спал, Гормли вытащил из раны застрявший в ней наконечник. Он попробовал подвигать рукой – странно, ничего не болит, всё так, словно в него никто не попадал.
Крылатый Пёс лежал в постели, заботливо укрытый одеялом, около кровати на кресле была аккуратно сложена одежда, поверх неё – оба меча.
В дверь вежливо постучали, Трогвар крикнул: «Входите!» Появился Гормли, вид его выказывал крайнее утомление. В руках привратника оказался поднос, уставленный тарелками, над которыми поднимались ароматные дымки.
– Завтрак господина, – торжественно провозгласил он…
Когда Крылатый Пёс очистил последнее блюдо, привратник почтительным голосом осведомился, не желает ли молодой повелитель осмотреть свой Замок.
Никто и никогда ещё не звал Трогвара «повелителем».
Они вновь вышли в парадный зал и двинулись вверх по главной лестнице.
Ступени, стёртые почти до половины; второй этаж, уходящий в темноту коридор; повсюду старинная вычурная мебель, вся чёрная, в мелких завитках причудливой резьбы… И нигде ни одного зеркала. По стенам висели гобелены, теперь уже выцветшие и почти что сгнившие, на которых невозможно было что-либо различить. Трогвар и его провожатый поднимались всё дальше и дальше вверх.
Третий этаж, поворот; путь преградила стальная решётка из толстенных, в руку, перевитых прутьев, оканчивающихся заострёнными копейными наконечниками. Гормли указал на резной барельеф слева, и Трогвар, повинуясь жесту привратника, послушно нажал головку одной из змей; решётка поднялась с лёгким шумом.
– Это главная башня, – одними губами произнёс Гормли. – Нам нужно подняться ещё на три этажа. Там кабинет Мастера…
– Его звали Мастер? – в тон своему проводнику спросил Трогвар.
– Не знаю, он сам велел называть себя так…
Винтовая лестница, изредка попадаются узкие бойницы; внутренности башни сложены из поистине огромных глыб, швы попадаются редко; одна площадка, другая, третья, ещё одна решётка, неповоротливая дубовая дверь, испещрённая какими-то непонятными символами. Перед ней Гормли остановился.
– Дальше я могу идти только по зову, – тихо сказал он. – Там, за дверью, – приёмная, вы пройдете туда, а потом… будет кабинет, а в нём… в нём и сам Мастер. Таков закон – его нельзя похоронить, пока не придёт новый владелец.
Непроизвольно Трогвар поправил за спиной мечи, навалился плечом, открыл дверь и вошёл.
Огромный стол чёрного дерева с исцарапанной чем-то острым столешницей, старинные шкафы, причудливые, похожие на ворота храмов, – кстати, до сих пор Трогвару не встретилось ни одного изображения Молодых Богов. На полу валяются осколки посуды, глиняные черепки, а рядом – целые колбы, реторты, плошки, какие-то тёмные бутылки… несколько книг. Можно было бы задержаться и заглянуть в них – невольно Трогвару хотелось отсрочить неизбежную встречу с бренными останками мёртвого мага. Пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы подойти к двери в противоположной стене: из щелей тянуло омерзительной вонью. Трогвар едва взялся за кольцо, как створки с неожиданной лёгкостью распахнулись. Трогвар шагнул за порог и едва подавил крик ужаса. На высоком троне, у заваленного бумагами стола, сидел огромный мертвец, почти совершенно разложившийся, от которого остался, по сути, один только костяк, лишь кое-где прикрытый лохмотьями. Пустые глазницы требовательно уставились на Трогвара; заполнявшая череп тьма ожила, она глядела теперь на пришельца и жадно ждала; и Крылатый Пёс, опускаясь на одно колено, негромко произнёс:
– Приветствую тебя, о Мастер. Волею судеб Красный замок стал отныне моим; позволь же мне потревожить тебя и взять положенные мне теперь ключи, меч и крюки…
В наступившей тишине нестерпимо громко раздался звон тяжёлой связки ключей, упавшей на пол с края стола. Трогвар едва не отскочил к спасительным дверям, однако мёртвый маг не шевелился. Ещё миг – со скрипом отворилась створка одного из шкафов, и там, на постаменте, обтянутом лиловым бархатом, Трогвар увидал покоящийся длинный меч – клинок сверкал ослепительно, словно только что вышел из кузницы. Рядом же с мечом лежали два крюка, скорее смахивавшие на короткие багры; они, напротив, были из воронёной стали.
Трогвар медленно коснулся ключей.
* * *
Красный замок ожил. Держа в руках ключи, Трогвар замер, прислушиваясь к накатывающейся откуда-то снизу волне разнообразных звуков, совершенно не похожих на те, что он слышал в мире людей, и не выразимых никакими буквами известного ему алфавита. Не то плач, не то смех, не то скрежет, не то ворчание, не то бульканье, не то курлыканье… И ещё он ощутил, как в беззвучном хохоте затрясся сам Замок, словно радуясь окончанию долгого, очень долгого ожидания. Вздрогнули стены, перекрытия, фундаменты. На миг Трогвару показалось, что он видит – сквозь толщу камня – уходящий в неведомые глубины прямо под главной башней Замка бездонный провал; и в этом провале тоже что-то двигалось, жило и переливалось… Сила исходила оттуда, великая и непонятная; нечеловеческая, она заставляла быстро забыть привычный мир.
Так Трогвар сделался Хозяином Замка Старого Дракона, и начал он, как и полагалось, с обхода своих владений. От раны в плече после стараний Гормли остался лишь небольшой круглый шрам. В сопровождении привратника Трогвар шёл по коридорам, спускался и поднимался по лестницам, отпирал двери, запоминал потайные рычаги хитроумных ловушек, устроенных здесь прежними владельцами на каждом шагу, проходил просторными залами и укромными каморками – но прежде всего, конечно же, он отправился в библиотеку.
Его взору открылось огромное полутёмное помещение, с порога показавшееся бесконечным. Можно было только удивляться, как строители ухитрились втиснуть такую громаду в сравнительно небольшое кольцо внешних стен. И стоило Трогвару наугад взять с полки и открыть покрытый вековой пылью фолиант, как он тотчас же забыл обо всём. Так манившая его прежде библиотека Владычицы казалась детской забавой по сравнению с этим необъятным хранилищем Знаний. Десятки, сотни языков; подробнейшие исторические своды; карты древних королевств с отмеченными местами зарытых их правителями кладов; груды, неоглядные груды эльфийских хроник времён Сотворения, уходивших в прошлое куда дальше начала Восстания Ракота, описывавших иные, Древние Поколения Истинных Магов, их деяния и войны… И, конечно же, здесь главенствовала Магия. Труды всех сколько-нибудь видных чародеев Мира, и смертных, и Бессмертных, и людей, и эльфов, и гномов, и даже Истинных Магов; описания всех ведомых магических систем, начиная с хорошо известной классической волшбы Истинных Магов; стихийная магия, магия Лунного Зверя, магия Драконов Времени, магия Древних Богов, магия троллей – иначе Медленной воды, и так далее и тому подобное. Великие и малые заклятья, сложнейшие законы их сотворения, Звёздная магия, астрология, алхимия, магия Элементов Земли, эльфийская магия, иначе магия Бессмертия… Все четыре Источника силы – Свет (точнее, Молодые Боги и их последователи), Тьма, ныне получившая олицетворение в Ракоте, Восставшем Маге, Хаос, что был допрежь всего и из чего Творец, создатель Молодых Богов, сотворил Сущее (когда-то Владыки Хаоса были безраздельными хозяевами пространства Мира, а потом Творец отогнал их куда-то за призрачную границу Упорядоченного), и, наконец, двое всесильных братьев, третья сила, Великий Орлангур и Великий Демогоргон, Дух Познания, Абсолютный Разум и Соборный Дух Сферы Миров.
Тут было всё. Даже в самых смелых своих мечтах не мог вообразить Трогвар, что в его руках окажется такое богатство. Но как разобраться в нём? Он остановился в нерешительности, рассеянно обводя взглядом бесконечные ряды толстых томов, – и внезапно услыхал Голос. Холодный и бесстрастный, он шёл отовсюду и ниоткуда, и от него было не скрыться и не убежать; хриплый и низкий, как древняя боевая труба; полный горькой памятью тяжких разочарований и не смирившийся с ними; исполненный внутренней силой и оттого пугающий. Гормли поспешно склонился в низком поклоне при первых же его звуках, чуть ли не силой принудив Трогвара последовать его примеру.
– Старый Хозяин! – прошептал привратник, его лицо побелело. – Стой и слушай!
– Привет тебе, дерзнувший вступить в древнюю обитель свободного знания! Я, бывший здесь прежде, беру тебя в ученики – ведь именно за этим ты шёл сюда? Нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем ты сможешь заменить меня, сохраняя и приумножая накопленное. Вскоре ты сможешь извлекать из мира угодные тебе наслаждения, это поможет тебе на трудном пути хранителя Замка. Мой голос будет направлять тебя на долгом и многотрудном пути, и лишь когда я умолкну, ты сможешь предать моё тело земле. А теперь ты должен открыть Книгу мертвых и слушать меня…
И Трогвар исчез. Исчезла его память, исчезло зрение, исчезла мысль; остались лишь страницы старой книги да неотвязный Голос в ушах. Гормли бесшумно вышел, а мёртвый маг продолжал говорить, строки непонятных знаков, составленных из изломанных, точно в муке, линий, расплывались, их смысл внезапно становился понятным, перед внутренним взором Трогвара медленно проплывали образы невообразимо древних заклятий, могучих и необоримых, заклятий ветра и дождя, огня и тумана, волны и пыли; и законы их применения, и способы умножения их силы; и обращения к Восставшему, который может придать твоим словам ещё большее могущество…
Трогвар очнулся внезапно, толчком, и последнее, что он услыхал от своего жутковатого учителя, было:
– Теперь ты должен взяться за Замок! Ему негоже стоять в таком небрежении, он должен внушать окрестным землям почтение и страх! Не подведи меня в этом; пусть гордые властители окрестных царств склоняются перед тобой, как до этого они склонялись передо мной. Пусть матери пугают детей твоим именем, как когда-то пугали моим! Пока отдохни, а завтра мы займёмся новыми заклинаниями…
И понеслись дни, сливаясь в неразличимую круговерть. С утра до поздней ночи Трогвар листал пожелтевшие страницы, слушая объяснения учителя, или же просто погружался в глубокую полудрёму-полуявь, следя за развёртывающимися перед ним причудливыми видениями, сотканными для него мёртвым магом. И стоило Крылатому Псу пожелать для себя чего-нибудь, как тотчас же наготове оказывался услужливый и расторопный Гормли.
Постепенно двор Замка стал заполняться новыми слугами Трогвара, вызванными из бездн других Миров Великой Сферы его новым знанием. Под землёй – толковал ему старый маг – есть ещё множество обитаемых пространств, тянущихся бесконечной чередой вплоть до загадочного Дна Миров, и эти пространства населяют разнообразные и зачастую очень полезные существа. Нужно только уметь открыть им дорогу да понимать, как можно зачаровать их.
Бойкие мохнатые зверюшки, всего трёх футов росту, оказались отменными домашними прислужниками; их ловкие руки-лапы с семью снабжёнными острыми коготками пальцами умели, казалось, всё. Смышлёные их мордочки напоминали Трогвару тряпичные детские игрушки. У ворот появились здоровенные клыкастые псы с осла величиной; в сырых подвалах свили гнёзда змеи, в сухих обосновались и вовсе ни на что не похожие существа, размером с кошку, крылатые, умеющие ткать и готовить; холсты у них получались первосортные… Много было и иных, ползающих, бегающих, летающих, подсматривающих, подслушивающих, кусающихся, душащих, плюющихся отравленными иглами; были дозорные и носильщики, воины и землекопы… Ну и, конечно же, дракон. Какой же уважающий себя колдовской Замок может обойтись без собственного дракона! Почерпнутыми из книг и слов учителя заклинаниями, перетолкованными на свой лад, он открыл ворота в населённый драконами мир и, зачарованный, не мог отвести взгляд от величественного полёта крылатых исполинов. Приручить какого-либо из них оказалось куда как непросто, несмотря на всю магию, ибо драконы, как оказалось, обладают прескверным, сварливым и донельзя капризным характером, прожорливы, коварны, свирепы и обожают живую добычу, так что их даже долго кормить, скажем, просто мясом нельзя – заболеют; непременно нужна теплая кровь жертвы.
Однако теперь броня Гротмога мирно поблёскивала на солнце – дракон дремал на широкой и прочной крыше одного из сараев, а Трогвар в задумчивости наблюдал за причудливой игрой подкожных огоньков на шипастой спине чудовища. Учитель завершил первую часть уроков с Крылатым Псом, и мёртвый маг остался доволен своим учеником: не так-то просто первому попавшемуся встречному привить навыки колдовства, Трогвар же схватывал всё на диво быстро. Простому смертному не проскользнуть мимо рушащихся на него со всех сторон глыб повседневности, он не в состоянии прийти к внутреннему молчанию, не может отпустить на волю свои мысли и чувства, понять, где проходит едва различимая тропка к тайникам древних сил; он не ведает, как замкнуть эти силы на себя, уподобившись пауку в самой середине незримой ловчей сети.
Крылатым Псом очень некстати овладели воспоминания. Трогвар неподвижно застыл у открытого окна, бездумно глядя на изумрудно-зелёную с золотистыми прожилками спину своего дракона…
До сего времени – а он провёл в Замке уже три месяца – Трогвару удавалось удержать себя от скатывания к болезненным и, следовательно, бесполезным тайникам собственной памяти. Имя Атора уже не вызывало прежней жгучей ненависти, накатывающей подобно острой боли; образ Владычицы потускнел и расплылся. Трогвар знал, что его жестоко и гнусно обманули, что обманут был скорее всего весь народ Халлана; он уже начал нащупывать пути к потайным заклятьям, распростёршимся незримым занавесом над Халланскими землями. Однако теперь ему уже не хотелось просто отомстить за свои поруганные чувства – нужно было понять: что же в действительности произошло тогда, семнадцать лет тому назад, каким же образом Владычице в действительности удалось взойти на престол? Ответ на этот вопрос Трогвару предстояло найти самому, письменных свидетельств этих дней не нашлось и в библиотеке Замка. Да и откуда было им взяться, если прежний Хозяин пролежал мёртвым незнамо сколько столетий?
Но для этого Трогвару предстояло освоить ещё не одно сверхсложное заклятье, научиться сплетать воедино капризные и опасные магические одушевлённые силы. Он с удвоенным старанием налёг на учебу. Мёртвый маг был доволен им – они продвигались вперёд очень быстро.
– У тебя поистине большие способности, сын мой, – частенько говаривал учитель, после того как Крылатый Пёс играючи справлялся с очередной заковыристой колдовской головоломкой.
Тем временем незаметно миновала осень, пришла мягкая и дождливая южная зима. Красный замок разительно преобразился. Теперь он напоминал со стороны развороченный муравейник. Многочисленные слуги Трогвара постоянно сновали взад-вперёд, стараясь побыстрее исполнить приказы требовательного Хозяина, – Трогвар был строг и не спускал провинностей. Однако куда больше, чем Крылатого Пса, обитатели Замка боялись сурового Гормли – тот сам сворачивал головы нерадивым.
В декабре наконец выпал лёгкий снежок. При виде тонкого белого покрывала, накинутого на двор и крыши, Трогвар не смог удержаться от вздоха – он ведь обещал лесным гномам вернуться… и не сдержал слова. Хотя кем бы он стал тогда? Жалкой куклой, марионеткой в руках Владычицы и её любимчика! Здесь он, по крайней мере, смог подняться над серой повседневностью, обрести знания и силы, каких никогда бы не добился в Халлане. Нет! Всё обернулось к лучшему, твердил себе Трогвар. Вскоре он уже с усмешкой вспоминал собственные чувства, когда увидел свою обожаемую Владычицу в объятиях простого смертного. Глупец, маленький наивный глупец! Да какое тебе дело до тех самозваных хозяев Халлана, управляющих им чародейством и волшебством! Пусть делают что хотят. Настанет время… мы разберёмся во всём, и там будет видно. Но, во всяком случае, в покое я вас не оставлю.
– Каким образом можно заставить вновь предстать перед собой давно совершившиеся события? – не откладывая, спросил учителя Трогвар.
– О! Ты решил заглянуть в прошлое? Это можно, но очень трудно; даже я, признаюсь, ни разу не прибегал к этим заклятьям, хотя и знаю, как дóлжно их строить. Но что тебе хотелось бы увидеть?
– Конец прежней династии Халланских королей.
– Что ж, время, наверное, было любопытным… Но всему свой черёд. Эти чары пока опасны для тебя, но скоро, я думаю, и они станут тебе по плечу. Подожди!
«Учитель даже не удивился, что мне захотелось собственными глазами взглянуть на эти события, – подумал Трогвар. – Уж не ждал ли он от меня этого?!»
И вновь потянулись заполненные до предела дни. Трогвар совершенно не помнил, что когда-то он любил и весёлую компанию сверстников, и немудрёные их развлечения. Он не забывал, конечно же, упражняться с мечами и иным оружием, однако обо всех прочих простых человеческих радостях он и думать забыл. Прошлое подёрнулось туманом, он видел перед собой лишь бесконечные вереницы ещё не прочитанных томов, океаны ещё не раскрывших свои тайны пожелтевших страниц. До чего же мелка всё-таки обычная человеческая жизнь! Круг привычных, набивших оскомину домашних дел и забот, вечный круговорот рождения, взросления и смерти, мелкие страсти, никчёмные дела… Даже править такими ничтожными существами донельзя, должно быть, скучно; это занятие скорее всего подойдёт для тех, кто любил в детстве мучить котят и отрубать головы щенкам для развлечения…
А может быть, он не прав? Может, именно в таких, как он, нуждается это несчастное слепое стадо, не способное даже зажечь огонь от собственного внутреннего пламени? Может, судьба, рок таких, как он, – пасти так и не проснувшихся своих младших братьев, потешающихся ничтожными игрушками и не думающих об опасности многотрудного пути по тонкому льду над бушующими там, в чёрной глубине мира, слепыми и кровожадными волшебными силами, враждебными всему живому?..
Трогвар в который уже раз и так и эдак поворачивал, точно камни, одни и те же аргументы и никак не мог прийти к какому-то решению. А учитель тем временем всё настойчивее и настойчивее начинал расспрашивать, чем собирается заняться его ученик после того, как полностью войдёт в права Хозяина Замка Старого Дракона. Трогвар кое-как уклонялся от конкретных ответов, однако чувствовал, что долго так продолжаться не может.
– Для того чтобы решить, что делать дальше, мне непременно надо заглянуть в прошлое, – наконец заявил он мёртвому магу.
– Совершенно правильно, мой мальчик! – неожиданно услыхал в ответ Крылатый Пёс. – Без понимания прошлого не поймешь настоящего и уж точно не сможешь решить, что станешь делать с будущим! Не беспокойся, тебе уже осталось не так много. Скоро ты сам сможешь сплести нужное заклятье, и не только сплести, но и удержать достаточно долго в узде питающие его силы. А потом, после того как ты узнаешь всё, что захочешь, мы вернёмся к этому разговору…
Миновал Новый год, Трогвар и Гормли отметили его вдвоём роскошным праздничным обедом. Крылатый Пёс отродясь не едал таких изысканных яств, все они, как одно, совершенно незнакомые. Привратник, посмеиваясь, называл их Трогвару, однако вычурные заморские наименования ничего не говорили выросшему на скудных казённых харчах ученику Школы Меча.
Прошли в непрерывных, неустанных трудах январь и февраль. Подступал март, растаяли даже те невеликие сугробы, что успели скопиться в тенистых местах под стенами Замка; миновал уже почти год, как Трогвар покинул халланскую столицу.
Он старался ничем не привлекать к себе внимания. Он ни разу не пустил в ход заклятье дальновидения, подавив в себе соблазн заглянуть во дворец Владычицы. Нельзя было рисковать: Владычица сведуща в магии и, уж конечно же, заметит столь неприкрытое вторжение. Потом, потом, когда он станет искуснее…
– Учитель, но почему же они не преследовали меня и не попытались взять Красный замок? – как-то задал давно мучивший его вопрос Трогвар.
Он и в самом деле не мог объяснить этого. Теперь он хорошо знал, каким образом можно отыскать человека по его астральному следу. Если Атор не щадил своих воинов для поимки его, Трогвара, то отчего же не была пущена в ход магия? Ведь от Замка до халланской границы рукой подать. Что стоило бы прислать сюда несколько сот гвардейцев Атора? Трогвар очень сомневался, что в конце прошлого лета и прошлой осени он смог бы оказать хоть какой-то серьёзный отпор. Сейчас, когда у него под рукою всегда есть дракон и ещё кое-какие милые создания, осада Красного замка, конечно же, обойдётся врагу недёшево… и тем удивительнее, что ему так легко дали уйти.
– Видишь ли, – зарокотал в ответ мёртвый маг, – не так-то легко выследить даже в Астрале опытного чародея; когда тебе пришлось бежать из Халлана, ты ещё не был таким, но все твои немалые силы были неосознанно направлены именно на то, чтобы замести следы. Я и Гормли, мы помогли тебе, конечно, не скрою; однако главную часть работы ты сделал сам. Враги просто-напросто потеряли тебя, да так и не смогли отыскать.
– И они что, успокоились на этом? Пусть они не видели, как я вхожу в ворота Красного замка, но уж продолжить погоню они бы могли? Какой смысл гнать меня через весь Халлан, чтобы потом дать мне преспокойно уйти куда глаза глядят?
– Конечно, ты рассуждаешь здраво, – согласился учитель. – Я бы на месте твоих преследователей тоже поступил точно так же. Но что бы ты сказал, если бы они считали тебя мёртвым?
– Мёртвым? – Трогвар даже поперхнулся от неожиданности. – Учитель, вы хотите сказать…
– Ну разумеется, – с лёгким оттенком самодовольства изрёк мёртвый маг. – Это ж всем известно: самый надёжный способ спрятать беглеца – сделать так, чтобы его не искали. И мы с Гормли попросту подкинули им твоё мёртвое тело. Быстро сотворили гомункулуса… и дело сделано! Они поверили, и Атор, и даже эта хвалёная Владычица! Ты для них мёртв, – маг хихикнул, – а мёртвых преступников, поверь, не разыскивают!
– Почему же ты не сказал мне этого раньше, о учитель? – поразился Трогвар.
– Ну, во-первых, ты не спрашивал, а во-вторых, это было необходимо для тебя самого. Ты делал поразительные успехи в боевой магии, потому что всё время неосознанно готовился отразить штурм. Право же, я досадую, что ты задал этот вопрос, – небось станешь теперь отлынивать!..
Трогвар облегчённо рассмеялся:
– Отлынивать? И это после того, как вы дважды спасли меня? Да никогда, ни за что, учитель!..

Глава XXVI

– Ну, мой мальчик, теперь, я думаю, ты уже готов к тому, чтобы самому сплести заклятье, которое откроет для тебя картины прошлого, – высокопарно произнёс мёртвый маг в один из последних дней мая. – Время пришло!
– Когда позволено мне будет приступить, о учитель? – почтительно осведомился Трогвар. – Я могу начать немедленно. Звёзды мне благоприятствуют.
– Да, звёзды благоприятствуют… – эхом откликнулся маг. – Сегодня нам предстоит необыкновенная, решающая ночь. Твоё прошлое скрывает слишком много покровов, и от этого ты мучаешься неизвестностью. Эти покровы пришла пора сдёрнуть. Приступай немедленно.
Необыкновенная, решающая ночь… Трогвар ни разу не слышал от наставника подобных слов.
День прошёл в непрерывных хлопотах. Следовало приготовить множество необходимых ингредиентов: оживление прошлого требовало заклятий из арсенала Предметной магии, той самой, для которой нужны так называемые волшебные камни, травы, другие вещи, вроде черепа новорождённого дракона или пера из крыла птицы-феникса. Великое множество подобных магических аксессуаров хранилось в кладовых Красного замка, и лишь Гормли с его необъятной памятью мог помнить, где находится каждый из них.
Кусочек плавника левиафана… оплавленный, чёрный осколок одной из великих Костей Земли… легчайший комочек пуха одного из двух орлов Ямбрена… и крошечное золотое зеркальце, по слухам, когда-то от скуки выплавленное самим Ямертом, хозяином Солнечного Света.
Пыхтя, начертить на полу заклинательного покоя в главной замковой башне знаменитую пентаграмму, очень похожую на те, что использовались многими из Нижних Миров Великой Сферы; однако в выписанной Трогваром четыре луча были направлены по всем четырём сторонам света, а пятый изображался идущим через воздух к заветному тёмно-зелёному камню, когда-то самолично созданному основателем Замка, Старым Драконом, и до сих пор хранящему немалую толику его древней силы.
В вершину каждого из четырёх нарисованных на полу лучей положить по одному из приготовленных предметов – плавник к востоку, осколок кости к югу, комок пуха к западу и зеркальце к северу, самому же встать в вершину пятого, проведённого по воздуху луча.
Стоя там, снять одежды; омыться заранее приготовленной талой водой, только-только доставленной с горных ледников; натереться благоуханными бальзамами из масел далёких душистых пальм Южного Континента – масел, собранных в строго высчитанные, раз в столетие случающиеся дни, когда деревья эти впитывают в себя всю щедро расточаемую Ялини силу, – они одни из всех зелёных растущих созданий способны отдавать другим царственный дар богини.
Прочесть… произнести… воззвать… и проделать ещё немерено скучных ритуальных действий, прежде чем окончательно померкнет день и великая ночь властно заглянет в окна. Пусть к тому времени и ноги, и спина затекли и онемели от неподвижности, пусть смертельно хочется пить – когда угасает последний солнечный луч и Тьма до времени становится полновластной хозяйкой земных пределов, тогда откроется дверь, в заклинательный покой осторожно, бочком, протиснется Гормли и встанет у северного луча пентаграммы. Встанет, кинет один быстрый взгляд на Трогвара – можно ли начинать? – и, получив утвердительный кивок Крылатого Пса, осторожно откроет сложенные до этого коробочкой ладони.
И вспыхнет свет, тонкий язычок живого, но холодного пламени забьётся на заскорузлой, бугрящейся мозолями руке привратника. Он осторожно склонится над золотым зеркальцем, отражённый полированным металлом луч упадёт на плавник левиафана… и тогда начнутся настоящие превращения.
И всё произошло именно так, как и представлял себе Трогвар. Не знал он одного – каким путём пойдёт магический луч, отразившись от солнечного зеркальца. Символу какой из трёх оставшихся стихий выпадет стать проводником Трогвара в мир давно ушедшего прошлого. Здесь крылось также и предсказание: орлиный пух, знак Воздуха, предвещал удачу и лёгкость, морской плавник – туманность и запутанность предстоящих видений, ну а осколок Земной Кости мог предвещать трагедию и смерть…
Гормли медленно развёл сложенные коробочкой ладони, осторожно наклонился над лежащим зеркальцем, приблизил к нему пламенный язычок…
Трогвар произнёс первые слова Силы. Всю свою новообретенную за месяцы учения мощь он посылал вперёд, навстречу неисчислимым ратям незримых Духов Света. Точно пастыри, должны были они сейчас собирать и гнать сюда, к зачарованной пентаграмме, все оставленные миром Большого Хьёрварда следы во Всеобщем Эфире.
Лучик света отразился от золотого зеркальца… и внезапно заметался, словно выбирая, на что указать. Поражённый Трогвар замер, не зная, что предпринять; ни о чём подобном они с учителем не говорили. Остолбенел и Гормли, а луч, внезапно растроившись, одновременно указал на все три символа стихий.
Пронёсся тяжёлый протяжный вздох, словно вырвавшийся из утробы самой Матери-Земли; все три символа стали овеществляться, превращаясь в странные подобия живых созданий.
– Не останавливайся! – крикнул замершему Трогвару Гормли. – Не останавливайся, иначе всем нам конец!
И Трогвар, заставив себя не обращать внимания на жуткие создания, что ползали каждое по своему углу луча, произнёс вторые слова Силы, отправляя навстречу Духам Света армию Духов Морской Стихии.
Луч от золотого зеркала больше не метался и не дрожал, неведомым образом делясь натрое, давая силы и пробуждая к жизни символы всех трёх составляющих земной плоти. Что же будет, когда Трогвару придёт черёд спускаться в мир теней прошлого? Кто из троих Поводырей поведёт его? Учитель, Учитель, что же ты молчишь?!
Ты должен справиться сам, пришёл неумолимый ответ. И вновь молчание, что страшнее самых чёрных пророчеств…
Третьи слова Силы. Свет, Вода, к ним присоединился Воздух. А тем временем крошечный левиафанчик, гротескный орёл размером с цыплёнка и чёрная блестящая подземная змея мало-помалу всё дальше и дальше выползали из своих углов, выказывая явное намерение сойтись в центре пентаграммы… Что случится тогда, Трогвар боялся даже предположить.
– Скорее! – не выдержал Гормли. – Третьи Слова, господин, третьи Слова!
Сил для произнесения очередной части заклятья было ещё недостаточно, однако Трогвар рискнул, понимая, что ждать нельзя. Если Символы Стихий столкнутся здесь, на полу заклинательного покоя, то скорее всего от Красного замка не останется даже фундамента.
Четвёртые Слова заставили подчиниться воле Трогвара мириады Духов Земли. Тем временем над башней бушевал уже самый настоящий шторм. Легионы призрачных видений сталкивались и перемешивались, без порядка и очерёдности пригнанные сюда по слову нового Хозяина. Если немедленно не послать к ним Поводыря…
В окна плеснуло багровым. Последнее предупреждение – потоки магических энергий и без того свёрнуты в слишком тугой клубок, чтобы затягивать его ещё больше.
– Последние Слова! – выкрикнул Гормли, его большой шишковатый череп уже лоснился от пота.
И Трогвар произнёс их. Собственно, Словами они назывались лишь в силу давней традиции, когда все до единого заклинания колдунов были просто осмысленными выражениями или даже целыми фразами. Все давным-давно изменилось, Слово являло собой скорее уж очень сложный, многослойный образ, который никак не мог быть выражен на бумаге – он передавался только от учителя к ученику. Вот почему маги могли записать в свои книги лишь самые простые, описываемые обычными человеческими понятиями заклинания…
От последних Слов все вокруг и впрямь заходило ходуном. Бесформенные видения, хаос отражений угасших лучей и звуков всей мощью протекающей через Красный замок силы притягивался, прижимался к главной башне в тщетном ожидании Поводыря. Сам Трогвар, конечно, ничего не смог бы разобрать в том невообразимом и неописуемом сумбуре, что был приволочён ратью стихийных духов к ближним пределам его владений.
И тут трое Поводырей, три оживших символа, наконец встретились прямо посредине пентаграммы. Гормли сдавленно простонал и упал на колени, Трогвара тоже пронзила мгновенная боль, от которой он едва не лишился сознания, злая и хищная боль, как будто неведомый призрак с размаху вонзил бесплотное копье в самую душу молодого колдуна…
– Держись! – грянул голос учителя.
А посреди заклинательного покоя вместо трёх существ уже оставалось только одно, причудливо сочетавшее в себе змеиный хвост, крылья орла и тело левиафана. На Трогвара упал неподвижный взгляд выпуклых чёрных буркал, и создание медленно, вперевалку, потащилось к нему.
Трогвара била крупная дрожь, он чувствовал, что всё чародейство пошло совсем не так, как он рассчитывал. Вид этого страшилища, пусть и совсем небольшого, заставлял кровь леденеть в жилах. Что оно собирается с ним сделать?!
Орлиный клюв щёлкнул возле самого запястья Трогвара, спустя мгновение острые змеиные зубы впились в кожу.
Крылатого Пса затрясло от омерзения, ему казалось, что по его жилам уже заструился смертный яд, медленный и холодный… Мир поплыл перед его глазами, а жуткая тварь, создание Трех Стихий, медленно ползла всё выше и выше по его руке, подбираясь к горлу…
Всё существо Трогвара, вся его человеческая память кричали об одном – отбрось этого вампира от себя, раздави, уничтожь его! И было очень трудно не поддаться искушению. Холодные омерзительные прикосновения твари вызывали неудержимые позывы к рвоте, Трогвар мало что не терял сознания, лишь огромными усилиями воли удерживаясь на самом краю провала забвения.
А потом… потом стало совсем плохо, когда существо добралось наконец до жилы на шее Трогвара, неторопливо перекусило её и стало жадно пить его кровь. Боль была такая, словно в тело вонзали раскаленные иглы; рассудок Трогвара угасал, ещё немного – и он выпустил бы из-под своей власти все орды магических существ, созванных им к Красному замку. И тут он вдруг понял, что жуткий вампир всё же стал его Поводырем: перед Крылатым Псом начали развёртываться описанные раньше учителем сложные узоры, причудливые сочетания линий и красок, возвещая наконец упорядочение прошлого и превращение разрозненных образов в нечто доступное его пониманию.
И Трогвар увидел.
Он увидел дворец в Дайре, озаряемый мрачным светом бушующих где-то неподалеку пожаров. Увидел толпы угрюмых воинов, окружавших со всех сторон здание, Владычицу верхом на белом коне, въезжавшую в широко открытые городские ворота, а потом небольшую кучку бедно одетых людей, которые торопливо, озираясь, выбрались из какого-то потайного люка в стене дворца и крадучись направились к коновязи. Видение росло, он словно приближался к месту события, вскоре он уже мог различить лица беглецов. Они отвязали нескольких животных: на лошадей мужчина навьючил поклажу, ослику предстояло везти двух маленьких детей, на мула села женщина с залитым слезами лицом, державшая на руках грудного младенца. Трогвар бросил взгляд на ребёнка – и его продрал холод внезапного леденящего страха.
Среди беглецов он увидел и ещё двоих – молодую девушку лет шестнадцати на вид, чьё лицо отчего-то показалось ему знакомым, и мальчишку-подростка.
Беглецы, как быстро понял Трогвар, спасались от рыскавших повсюду воинов Владычицы. Им удалось незамеченными выскользнуть из города по подземному ходу, и они двинулись прочь от столицы, ни разу не оглянувшись.
Он проследил весь их многотрудный путь до города Нелласа; очень быстро ему стало ясно, что он видит бегство прежней королевской семьи.
А потом… Городские ворота, узкий проулок, невзрачный, малоприметный дом… И вдруг – хорошо знакомый голос Гормли!
Трогвар едва не вскрикнул. Так, значит, его привратник помогал скрыться последнему королю Халлана! Помогал – и ни разу не обмолвился об этом!
То, что увидел он дальше, уже знакомо читателю.
Магия ускоряла неторопливый бег времени, дни и месяцы сжимались до мгновений. И чем дальше, тем сильнее становилось сосущее чувство в груди, страх не страх, предчувствие не предчувствие, обречённость не обречённость, так, все вместе, – неужели этот младенец Трогвар, ради спасения которого один за другим гибли люди и чья совесть с самого начала вольно или невольно уже оказалась отягощена смертями и кровью, неужели этот младенец – он, нынешний Трогвар?!
Он готов был ногтями разорвать собственное горло, дать своему Поводырю ещё сколько угодно собственной крови, осушить собственные вены ради того, чтобы сейчас же, немедленно, оказаться в своей комнате и сотворить заклятье, несложное заклятье, известное многим колдунам, которое делало видимым Наследный Королевский Знак Халлана на человеческом теле.
А безжалостное видение всё продолжалось и продолжалось: койары тащили старого мага по имени Дор-Вейтарн в свои застенки, а младенца Трогвара бережно уносили в потайное место заботливые маленькие руки лесных гномов…
Арьята, принцесса Арьята, старшая сестра, вместе с молодым воином, в котором Трогвар с изумлением узнал Атора, насмерть билась в подземельях Чёрного Ордена и обращала во прах его когда-то гордую твердыню…
Призрачный Меч исчезал из руки принцессы в решительный момент боя, когда она уже занесла незримую смерть над головой самой Владычицы…
Тело старого Эммель-Зорага, одного из немногих, кто до конца сохранил верность законному государю, медленно валилось на снег, пронзённое стрелами…
Принцессу Арьяту грубо заталкивали в подземную камеру; не требовалось иметь семь пядей во лбу, чтобы узнать ту самую тюрьму дворца, в которую он с таким трудом пробивался, и ту самую железную дверь, которую ему так удачно удалось разрубить в самый последний момент. Сомнений не было: он, Трогвар, законнорождённый принц Халланский, спас тогда из заточения свою собственную сестру…
Было там и другое. Он увидел и себя в стенах Школы Меча, и Арьяту, отмеривавшую свои бесконечные тысячи шагов в крошечной каморке… Увидел всю свою короткую, порой бездумную жизнь, и, когда беспощадная память показала ему его былое преклонение перед Владычицей, он едва не умер на месте от нестерпимого стыда.
И лишь на один вопрос его волшба не смогла-таки ответить: кто стоял за спиной новой Владычицы Халлана?
Видение прервалось внезапно, со всего размаха швырнув Трогвара в жёсткие объятия безжалостной реальности. Он вновь увидел себя стоящим в углу заклинательного зала… на полу, медленно мерцая, угасала пентаграмма, в концах лучей которой по-прежнему лежали кусочек плавника, комок пуха, обломок Земной Кости и крошечное золотое зеркальце. И лишь кровь, обильно покрывавшая плечо, руку и грудь Крылатого Пса, говорила, что всё привидевшееся ему произошло на самом деле.
Он был обессилен, разбит, потрясён; сознание его было пусто, точно у новорождённого, в мыслях царил полный хаос. Он поднял глаза на Гормли – старый привратник с трудом, медленно поднимался с пола.
Гормли… Гормли, в доме которого исчез его, Трогвара, настоящий отец! Он не может не знать, где он и что с ним (и, кстати, почему этого не было в видении?!)!
Но прежде чем с губ Трогвара сорвался уже трепещущий на них вопрос, сознание Крылатого Пса властно распорядилось по-своему. Руки сошлись в несложном магическом жесте, заклятье было совершено, и Трогвар, уже ничуть не удивившись, молча взглянул на засверкавший всеми цветами радуги Наследный Королевский Знак Халлана, опоясывающий его талию подобно цветастому кушаку.
Он был королём Халлана. Точнее, он был принцем крови (королевский титул по праву принадлежал его старшей сестре, принцессе Арьяте), и его трон был подло похищен у него женщиной, что заносчиво именовала себя ныне Хозяйкой Халлана. И он должен вернуть себе утраченное. Должен. Должен. Должен… Мысль эту в него словно кто-то вбивал тысячепудовым кузнечным молотом – говорят, у горных гномов есть такие…
Королевский Пояс медленно угасал. Возвращалось сознание, а вместе с ним наваливалась непреодолимая усталость – Трогвар отдал слишком много сил и потерял слишком много крови.
Верный Гормли уже спешил к нему. В руках привратника Трогвар увидел небольшую деревянную чашу, над ней поднимался ароматный парок от какого-то горячего снадобья. Обхватив слабеющего Трогвара за поясницу, Гормли поднёс к губам Крылатого Пса обжигающее питьё. Трогвар покорно выпил – и тотчас же ощутил непреодолимую сонливость. Он ещё успел узнать отвар сон-травы из высокогорных лугов Северного Хьёрварда… и тут его веки смежились.
Когда он проснулся, Гормли сидел около его постели.
– Как ты себя чувствуешь, господин мой? Неплохо, надеюсь?
Трогвар и впрямь чувствовал себя отлично. Вчерашней смертной усталости словно и не бывало, тело было полно сил и жажды движения.
Крылатый Пёс вскочил, откинув одеяло:
– Гормли! Ты знаешь, что я вчера видел?..
– Знаю, мой господин, или, точнее будет сказать, ваше высочество.
– Ты знал?.. – Трогвар был поражён. – Ты видел?..
– Нет, конечно же, нет, – покачал головой привратник. – То, что видел ты в своём видении, не мог узреть никто, кроме тебя. Всё проще. Я знал, кто ты такой, знал с самого начала. Знал и всю историю переворота. Детали по-прежнему скрыты от меня, например, о судьбе твоей сестры, наследной принцессы и законной королевы Халлана её величества Арьяты Первой, я не знаю почти ничего. Между её бегством из моего дома в Нелласе и тем моментом, когда твой меч освободил её из темницы, для меня зияет пропасть неведения. Впрочем, по-моему, это теперь не так уж и важно. Твой час настал, будучи полностью готовым, ты узнал о себе всю правду. Теперь, ваше высочество, ты сможешь выбрать свой дальнейший путь осознанно.
– А до этого… до этого я разве не был готов?
– Нет, не был, – покачал головой Гормли. – Не был, ваше высочество. Необходимо было, чтобы ты сам, понимаешь, именно сам отринул ложь нынешней Хозяйки Халлана. И ты это сделал. А потом необходимо было, чтобы ты сам пробился к своему прошлому, чтобы быть уверенным в том, что тебя не обманывают и не пытаются использовать как куклу в чьей-то борьбе за власть. Ты быстро смог обучиться всему – иному, для того чтобы освоить всё это, что освоено тобой за эти недолгие месяцы, потребовалась бы целая жизнь.
– Но зачем тебе всё это, Гормли? Зачем было возиться со мной? Разве трудно было подыскать другого ученика твоему прежнему Хозяину?
– Трудно. Ты – самый сильный из всех колдунов Халлана. Сокровища Красного замка должны принадлежать сильнейшему – таков закон, установленный Старым Драконом, и не мне, кого он взял тогда на службу, нарушать былые уложения. Кроме того, разве ты не чувствуешь, что посвящён нашему покровителю, могучему Ракоту, Владыке Вечной Ночи?
Трогвар невольно вздрогнул. Да, баронесса Оливия, чтобы спасти его, прибегла к помощи из Мрака… но он-то никогда не призывал, никаких клятв не давал. Как же он может быть посвящён кому бы то ни было, обязан какой-то службой?
Он повторил это вслух. Гормли замешкался с ответом, и тогда Трогвар услыхал голос мёртвого мага:
– Быть посвященным Великому Ракоту вовсе не значит быть обязанным ему какой-либо службой. Напротив, это Он обязался помогать тебе, что и делал очень долго. Он просто даёт тебе силы делать то, что тебе свойственно, идти собственным путём, ни перед кем не ползая на брюхе. Оживи Красный замок, восстанови справедливость в Халланских землях – разве тебе не хочется этого сделать? Тем-то и отличается наш покровитель от всех прочих богов и Магов, что обожают давать своим ученикам труднейшие, смертельно опасные задания, мелочно подсчитывая все оказанные им ранее благодеяния, вплоть до отогнанной на привале мошкары!
– Мне надо обдумать всё как следует, – с трудом проговорил совсем сбитый с толку Трогвар. – Об этих высоких материях мы, быть может, поговорим позже… А сейчас у меня есть ещё один очень простой вопрос. Гормли, что стало с моим отцом? Куда делся он из твоего дома? Ты ведь уговаривал его уйти в Красный замок, не так ли? Если он отказался, то куда же он исчез?!
– Да, я уговаривал его отправиться со мной в Красный замок, – опустив голову, признался Гормли. – Мне нет жизни без Хозяина… А твой отец, пресветлый принц Трогвар, был тоже не без колдовских задатков. Я предлагал ему пойти со мной. Он ответил отказом – образ Тьмы как средоточия всего злого, ужасного и отвратительного слишком крепко укоренился в нём. Когда койары ворвались в мой дом и стало ясно, что остальных членов королевской семьи уже не спасти, я посчитал, что теперь-то моя цель будет уж точно достигнута; однако я жестоко ошибся. Твой отец, о Трогвар, пошёл куда дальше, чем я полагал. Он отдал Тьме самого себя.
У Трогвара вырвался невольный стон.
– Да, – тихим голосом продолжал Гормли, не поднимая взгляда, – да, он, оказывается, знал то заветное заклятье, что когда-то составил Владыка Ночи и которое следовало произнести, если ищешь его защиты и покровительства и взамен готов всецело предать себя в его руки. Секрет этих чар долго кочевал по миру Большого Хьёрварда, переписывался из одних магических книг в другие – и, как оказалось, твой отец тоже знал его. Последними его словами было: Всемогущий Ракот, не оставь моей Арьяты!..
Король просил у Восставшего очень многого, ибо уже стало ясно, что в перевороте каким-то образом замешана часть Перворождённых нашего континента, а это значит, что здесь не обошлось и без благословения Молодых Богов; и всё же Ракот, я знаю, решил помочь… Твой отец исчез в тот же миг, как завершил заклинание, а Восставший никогда не берёт, ничего не давая взамен. И разве он не помог принцессе Арьяте?
– Призрачный Меч Тьмы… – медленно выговорил Трогвар.
– О, Ракот вручил ей это? – поднял брови Гормли. – Тогда воистину высоко оценил он жертву твоего отца. Но как же её величество попала в заточение?
– В моём видении это выглядело так, что в решительный момент боя моей сестры с Владычицей Призрачный Меч попросту исчез…
– Тогда, наверное, это вмешались сами Молодые Боги, причём кто-то из числа сильнейших, – отозвался Гормли. – Больше такое никому не совершить. Почему только они так долго ждали… – Он пожал плечами. – Впрочем, нам подобное не понять уже никогда… У богов свои престранные, на наш взгляд, пути. Так что твой отец теперь один из адептов тёмного Воинства, мой принц. Тут уж ничего не поделаешь. Прими это и смирись с этим. И цени же, цени то, что сделал ради вас ваш отец!
– Я ценю, – тихо выговорил Трогвар, опуская голову.
– Но теперь твоя сестра свободна, – продолжал тем временем Гормли. – Свободна, по крайней мере, у нас нет опровергающих это сведений. Будем исходить из этого. Она тоже сильная волшебница, и если бы ей удалось пройти хорошее обучение… вам двоим не смог бы противостоять никто в пределах Большого Хьёрварда!
– Я должен отыскать её. – Трогвар поднял на привратника тяжёлый взгляд, обрывая его рассуждения.
– Думаю, что ты, Трогвар, уже в силах сам справиться с этой несложной задачей, – заметил Гормли, в голосе его звучала едва ли не отцовская гордость за молодого колдуна.
– Да!.. Я отыщу её, хотя бы мне для этого пришлось срыть до основания весь Северный хребет, а затем отсыпать его заново! И тогда… тогда мы вернём трон в Дайре нашей семье!
«Отлично сказано, мой мальчик! – громыхнул голос мёртвого мага. – Да! Я и не ждал от тебя иного. Ты должен стать правителем Халлана. Как ты потом распорядишься троном – уже твоя воля. Передай его сестре, если сочтёшь это необходимым. Мы вышибем этих эльфийских прихвостней из Дайре!»
Вышибем эльфийских прихвостней из Дайре? Брови Трогвара едва заметно дрогнули; Гормли как раз смотрел в противоположную сторону. Крылатый Пёс внезапно понял, что совершенно не расположен как-то вредить Перворождённым, даже если кто-то из них и впрямь поддерживал эту самозванку Владычицу. Нет, он не предпримет ни одного шага, прежде чем не разузнает всё до конца.
Однако вслух он сказал совсем иное:
– Да, учитель, я думаю, что не стану медлить с открытием кампании.
«Я в этом уверен, – услыхал он в ответ. – Действуй так, как сам сочтёшь нужным. Ты вырос и уже не нуждаешься в постоянных подсказках, хотя, конечно, я всегда буду счастлив помочь тебе и советом, и делом. Одержи эту победу – и для себя самого, и для нашего могучего покровителя, – и, я не сомневаюсь, ты тогда обретёшь силы штурмовать Бастионы Бессмертия! Мне удалось взять лишь первую ступень. От всего сердца надеюсь, что тебе повезёт больше… и ты сможешь отомстить за меня».
– Отомстить за тебя, учитель? Но кому и как?
«Тем, кто охраняет Бастионы Бессмертия… Но, – внезапно оборвал сам себя мёртвый маг, – об этом нам с тобой говорить пока рано. Тебя ждет Дайре! Когда ты торжественно въедешь в город на белом коне, а головы твоих врагов будут брошены тебе под ноги, тогда мы сможем поговорить и об остальном».
Нельзя сказать, чтобы Трогвару особенно сильно понравилась идея увидеть перед собой на окровавленной брусчатке головы Атора и Владычицы, отделённые от туловища равнодушными руками палача. Он мог убить Атора в честном поединке… мог изгнать за пределы Халлана Владычицу… но казнить?
Однако вслух он вновь ничего не сказал.
Гормли посидел ещё некоторое время, потом ушёл, оставив на столике сервированный завтрак.
«Я не буду мешать тебе, мой мальчик, – услыхал Трогвар слова мёртвого мага. – Я понимаю. Тебе нужно многое обдумать. Планы, расчёты, приготовления – всё это занимает порой куда больше времени, чем сама война. Позови меня, когда освободишься и будешь в силах продолжить наши занятия».
Трогвар усилием воли заставил себя проглотить принесённую привратником еду. Очистив последнюю тарелку, он поднялся в небольшую комнату рядом с апартаментами его жутковатого учителя, которую оборудовал под свой кабинет.
Итак, наймиты Чёрного Ордена убивают его семью. Яснее ясного, что их подослали – скорее всего Владычица. Она заплатит за это.
Второе: кто она такая, при чём тут эльфы и что это за странные чары, нависшие над страной, от действия которых все проникаются безумной любовью к своей Правительнице?
Третье: если за всем этим – рука кого-то из Молодых Богов, то не слишком ли самонадеянно со стороны Трогвара бросать вызов всей неизмеримой мощи Обетованного?
И, наконец, четвёртое, самое главное: что же он теперь – слуга Восставшего Ракота?! Слуга Тьмы, которой так страшился его отец? (Едва ли не больше смерти?!) И вообще, с этим тоже надо разобраться: почему Ракот восстал? Чего он добивается? Каков его жребий? Впрочем, последнее волновало Трогвара меньше всего. Если убийство его матери, сестры и братьев и впрямь дело рук Молодых Богов, он станет драться с ними, пока не упадёт мёртвым, невзирая на всю невообразимую разницу в силах…
Вопросы были поставлены. И закалённый постоянными занятиями, способный к долгой и упорной работе разум Трогвара принялся искать ответы. И пока они не будут найдены… У него уже давно был придуман отличный план, как без единой капли крови подчинить себе все окрестные земли. Похоже, настало время воплотить в жизнь замысленное: Трогвар не хотел зряшного убийства сотен и тысяч своих будущих подданных. Лучше взять власть миром.
День прошёл в напряжённых раздумьях, а ночью Гротмог, обрадованно взрыкнув и обдав камни вокруг себя потоком жаркого пламени, поднялся в воздух и устремился на северо-восток, к пограничному мосту, где стояла памятная Крылатому Псу застава.

Глава XXVII

Могучие крылья дракона мерно загребали воздух. Волшебное существо, Гротмог удерживался над землёй лишь благодаря собственной магии их странного рода летучих драконов, ведь никакие крылья не в состоянии поднять столь громадное существо и перенести его на такие расстояния, которые могли покрывать сородичи Гротмога.
Дракон летел, впервые выпущенный своим строгим Хозяином за пределы Красного замка. Приказы были просты и строги; наложенное предохранительное заклятье помешало бы Гротмогу отступить от них, взбреди ему вдруг подобное в голову.
Вскоре перед ним мелькнула неширокая синяя лента речного русла, узкий коричневый мост и кажущиеся сверху совсем крошечными бревенчатые здания заставы. На вышке скучал одинокий часовой с луком.
Драконы видят очень далеко, взор их остротой превосходит даже орлиный, и сейчас Гротмог не без удовольствия наблюдал, как у караульщика перекосился от ужаса рот, глаза полезли на лоб, а шлем, казалось, вот-вот слетит наземь, сброшенный вставшими дыбом волосами…
У себя в Красном замке, стоя посреди заклинательного покоя, Трогвар видел всё происходящее над заставой. Чародейство послушно позволяло ему смотреть то глазами своего дракона, то застывшего, оцепеневшего от ужаса стражника на вышке…
…Это была поистине кошмарная тварь из неведомых кровавых преисподних. Широкие крылья шафранного цвета, поджарое стремительное тело, закованное в чешуйчатую броню, по которой стремительно неслись цепочки многоцветных огоньков, уродливая рогатая голова, разинутая клыкастая пасть, из которой сочились чёрные дымные струйки…
У часового хватило сообразительности, дав тревогу, со всех ног броситься вниз по лестнице – за миг до того, как хвост летучего чудовища с размаху врезался в основание вышки, переломив, точно тонкие прутики, толстенные брёвна опор. Перевернувшись через крыло, дракон низринулся на груду обломков, из распахнутого зева вырвался поток огня, и сухое старое дерево тотчас вспыхнуло.
Со двора заставы раздались нестройные крики, воины поспешно выскакивали на улицу, многие уже накладывали стрелы на тетивы луков – порубежная стража не собиралась сдаваться без боя.
Гротмог, наверно, от души потешался, подставляя прикрытую толстой чешуёй грудь под летящие с разных сторон серооперённые стрелы. Наконечники ломались, не причиняя ему ни малейшего вреда, а дракон Трогвара вновь совершил замысловатый переворот в небе и обрушился теперь уже на саму заставу.
И вновь, хотя бронированному страшилищу ничего не стоило передавить и сожрать храбрых от собственного незнания воинов, мишенью Гротмога стали стены и крыша. Ещё один удар хвоста, одно движение могучих лап, снабжённых похожими на сабли когтями, – кровля заставы оказалась сорвана, внутри раскрытой коробки стен забушевал огонь.
На прощание дракон обернулся на лету, прищурил один глаз, словно в презрении, и неожиданно плюнул тёмно-зелёной вонючей слюной прямо в командовавшего заставой сотника. Струя дурно пахнущей жидкости сбила воина с ног; а когда он поднялся, то вид его более всего напоминал жуткое болотное страшилище…
Однако на пожарище не осталось ни одного мёртвого человеческого тела.
По возвращении Гротмога ждало праздничное угощение – он смог вволю погоняться за специально выпущенными на просторный луг коровами и овцами, вознаградив себя тем самым за стоившее стольких усилий воздержание от кровавой трапезы человечиной там, у пограничного моста.
Первый ход Трогваром был сделан.
Он знал, что от сожжённой заставы в столицу тотчас же будет послана срочная депеша и Атор не сможет так просто отмахнуться от новой угрозы.
После того как Трогвар заглянул в прошлое и узнал правду о самом себе, его занятия с мёртвым магом разительно изменились. Учитель теперь не задавал ему уроков, не перечислял обязательные для прочтения книги; Крылатый Пёс лишь изредка заглядывал – для собственного удовольствия – в самые древние эльфийские хроники. Большую часть дня он проводил в странном забытьи, его сознание странствовало по неведомым тропам, созерцая глубины Мироздания и самые сокровенные корни Вселенских Сил. Трогвар словно бы нёсся в неистовом потоке чьей-то мощи, впитывая её в себя и получая возможность управлять какой-то её частью. В эти дни он узнал очень многое. От легенд и преданий, от поневоле неверных позднейших пересказов первых письменных источников он перешёл к непосредственному познанию – как будто для него теперь постоянно действовало заклятье, развёртывающее картины Начала Мира.
Так Трогвар узнал о Первозданном Хаосе и о его Владыках, бесконечно долго препятствовавших возникновению даже самого времени; и бесчисленное множество монад, бесплотных, бестелесных, лишённых сознания и разума, пребывало тогда во власти безграничного Хаоса…
Как Трогвар ни старался, он так и не смог представить себе, что такое бесконечность…
Но вот свершилось неизбежное. Даже вроде бы всесильные Владыки Хаоса хоть раз да должны были ошибиться в своей постоянной и бесконечной работе – поддерживать разрозненные монады в их прежнем, бессознательном состоянии…
И они ошиблись. Одна из монад чисто случайно смогла пересечь Великий барьер, отделявший её от осмысленного существования; она пересекла этот рубеж – и стала Творцом.
Всю накапливавшуюся с невообразимых времён мощь Созидания и Усложнения соединил в себе этот новорождённый Творец; Он изначально был совершенен, ибо впитал в себя всё Абсолютное Знание; и единственным смыслом Его существования стало творить.
И Он изгнал Владык Хаоса; Он создал Упорядоченное, Великую Сферу Миров, в едином Акте творения им был создан видимый, косный мир. Была рождена в огне и вихре новая Твердь, а за ней появились и существа, ставшие селиться на ней.
А потом видения стали всё больше сменяться неким вроде бы голосом – только говорил он не словами, а опять же образами:
«И Творец возвысил себя над всеми своими созданиями, превратив их судьбы в подобие чудовищного театра для единственного зрителя – себя самого; и его возлюбленные дети, Молодые Боги, получили потом этот мир как подарок, в полную свою власть. Изгнали и истребили они прежних хозяев этих земель, что первыми начали украшать её растениями и зверьми, – Старых Богов, родившихся от соприкосновения искр Божественного Дыхания с косной плотью мира… И притом продолжают Молодые Боги быть уверенными в том, что именно они служат свету и добру, а на самом деле для них, как и для Творца, все прочие живые существа – не более чем занятные марионетки в грандиозном кукольном театре.
И всё же нашёлся один, который не убоялся, кто не смирился с существующим порядком вещей, один, не из числа Молодых Богов, но из Истинных Магов – и имя ему было Ракот. Он восстал – и был низвергнут.
Однако победители не смогли отнять у него жизнь. Борьба продолжается; там, глубоко под землёй, скрытое множествами слоёв реальности, лежит строгое царство Ракота. Он стал Владыкой Тьмы; и не на бессмысленные злодейства, но на защиту смертных направлена мощь Вечного Мрака.
Ракот любит смертных, они милы ему. Жалость овладевает его сердцем, когда видит он, какими страданиями полна и без того краткая их жизнь по воле Молодых Богов. Однако смертные слабы. Они привыкли поклоняться силе, даже если эта сила жестока к ним. Они доверяют более вере, чем знанию, они пугливы, как и все непосвященные; долг же Познавших Знание – пасти неразумных, направлять и исправлять их пути, иначе на земле воцарится всеобщий кровавый Хаос.
Верить нельзя ни словам, ни делам, запомни это, Трогвар. Доверяй одному лишь Великому Знанию, которое ты постигаешь ныне! Только оно, истинное, способно открыть тебе внутреннюю суть смертных или бессмертных, тайные мотивы их поступков и поможет тебе властвовать над ними – для их же вящей пользы.
Так познавай же порядок и смысл Великих Боевых Заклятий! Недалёк тот день, когда ты, Трогвар, вступишь на путь, ведущий от смертного к бессмертному. Ты должен уметь подчинять себе и живое, и неживое, а потому слушай внимательно и запоминай навсегда!»
И перед Трогваром поплыли новые вереницы бесконечных магических видений…
* * *
Мало-помалу он привык к мысли, что он – принц крови. До этого Трогвар не слишком-то задумывался над тайной своего происхождения. Ему сказали – ты сирота, и он больше не задавал вопросов; «сирота» было всего лишь одним из слов, не более, в нём не содержалось ничего обидного или горького. Трогвар не мог пожаловаться на своих воспитателей. На его долю не выпало ни обид, ни унижений из-за того, что он не имел родителей, – во-первых, в стенах Школы Меча было немало таких же, как он, а во-вторых, там не существовало каникул – лишь выходные дни. Ученики не покидали пределов Дем Биннори до самого конца, разрешены были лишь переписка да короткие свидания. В Школе не хвастались подарками из дома или богатой роднёй; нарушителей этого неписаного закона учили, и учили весьма жестоко.
Но вот теперь Трогвар, привыкший быть лёгким, свободным, не обременённым никакими долгами или обязательствами, внезапно ощутил себя частью старой королевской семьи, чью историю он так тщательно изучил. Десятки людей, сотни лиц – принцы, короли, властители, герои, полководцы, основатели городов и разрушители крепостей – смотрели на него из вековечной тьмы, из мрака посмертия, и каждый, казалось, говорил ему: «Теперь тебе придётся постараться одному за всех. Не подведи нас, светлый принц! Ты ведь последний мужчина династии!»
Трогвар теперь ощущал свою неразрывную связь с ними. Мостик истории, мостик скупых строчек летописей оказался необыкновенно прочен; ныне Крылатый Пёс точно знал, откуда он вышел и куда обязан прийти. Чтобы он потом мог спокойно взглянуть в глаза своему легендарному предку, первому Халланскому королю, основателю всего рода, ему требовалось только одно – вернуть себе трон державы. И он не сомневался, что сумеет сделать это.
Несколько раз Трогвар отправлялся в трагический поиск своей сестры. Но Арьета как сквозь землю провалилась. Исчезла бесследно из пределов этого мира. Нет, не умерла. Иначе бы Крылатый Пёс узнал об этом. Возникло ощущение, что нить её судьбы вдруг терялась в непроглядном тумане Инобытия, куда доступа пока Трогвару не было.
С ответами и на другие вопросы дело обстояло не лучше. Здесь он мог рассчитывать только на себя, а заклятья предстояло составить неимоверно сложные. Чего стоила одна лишь загадка Владычицы!
Трогвар сразу же ощутил присутствие в её жилах эльфийской крови. Но в какой степени Высокие Эльфы Хьёрварда всё же вовлечены во всё происходящее, да и вовлечены ли вообще? То, что говорил Гормли, ещё нуждалось в тщательной проверке.
И вообще, откуда взялась Владычица? Каково её настоящее имя? Какой природы её волшебство? Верна ли догадка Трогвара, что на Халлан было наложено некое заклинание, заставившее всех без памяти влюбиться в эту самозванку? Крылатый Пёс не покладая рук пытался добраться до ответов, однако препятствия перед ним воздвигались такие, что он даже со всем арсеналом своих новых знаний пасовал перед ними. Самые же первые невидимые соглядатаи, отправленные в Дайре, доложили, что Владычица окружила дворец непроницаемой магической защитой. Пробраться внутрь посланцы Трогвара не смогли – в противном случае их бы тотчас обнаружили, а Крылатый Пёс пока не хотел, чтобы Владычица знала о его интересе к ней.
Конечно, он мог положиться на удачу и атаковать саму Хозяйку Халлана, схватившись с ней в магическом поединке… но исход его представлялся весьма туманным, вдобавок если заклятья Владычицы не потеряют силу и после её гибели (чего ещё было бы очень непросто добиться), то как править страной, поголовно оплакивающей прежнюю Правительницу и проклинающей ненавистного узурпатора? Править, сидя на кургане из черепов казнённых, – только не это, благодарю покорно!
И, вдоволь намучившись, Трогвар решил пока отступить. Если хочешь выяснить, на что способен тот или иной колдун, не спеши лезть к нему с разведочными заклятьями – лучше заставь его самого действовать, а потом спокойно изучи применённое им волшебство, благо для этого в архивах Красного замка имеется достаточно средств.
И Трогвар решил начать. Сожжение пограничной заставы было лишь первым шагом, он хотел дождаться ответа хозяев Дайре. Дракон на рубежах – это слишком серьёзно, чтобы от этого можно было просто отмахнуться.
На следующий день после первой вылазки Гротмога Трогвар пробудился от бледно-зелёных сполохов за окном его спальни. Сомнений не было – кто-то решил заглянуть в доселе необитаемый Красный замок!
Устроенная Трогваром сложная система охранных заклятий вскоре дала ему и тот ответ, которого он ждал, – на противоположном конце хрустальной нити заклинания он увидел сосредоточенное лицо Владычицы, медленно совершавшей пассы руками над поверхностью широкой чаши, до краёв наполненной серебристой жидкостью. Над плечом Хозяйки Халлана виднелось напряжённое лицо Атора.
Да, в Дайре соображали очень быстро. Если теперь они ещё смогут понять, что им был подброшен фальшивый труп преступника… Хотя что тогда изменится?
Все использованные Владычицей приёмы колдовства были эльфийскими, в точности соответствуя описаниям старинных книг. Но она-то сама не была настоящей эльфийской женщиной! Трогвар явственно ощущал в ней и человеческое начало. Неужели вновь случилось чудо и где-то на земле возник ещё один союз между Перворождёнными и Последовавшими? Между эльфами и людьми? Такое случалось не чаще раза в тысячелетие…
Тогда кто она – эльф или человек? Смертна или же время не властно над ней? Ну что ж, заставим её действовать и дальше…
И Гротмог вновь взвился в небо. Теперь он уже оставил пограничную реку далеко позади, его целью стали недальние селения. Дракон старался вовсю. Жёг хлеба, распугивал, гонял и ловил скотину, наведался и в ближайший небольшой городок, до полусмерти напугав его обитателей, подпалил две деревянные башни, устроил форменный разгром на Рыночной площади и – из озорства, что ли? – оставил на Ратушной площади целую кучу своего дурно пахнущего драконьего помёта.
После Гротмога настал черёд и других обитателей Красного замка.
И вот по Халлану поползли, ширясь и множась, слухи, один страшнее другого, – их исправно собирали и доставляли Трогвару его летучие мыши. Чего только в них не было! Жуткие призраки-кровопийцы, змеи, пожирающие младенцев в колыбели, ужасные полулюди-полубыки, что вламываются в дома и не щадят никого, будучи не уязвимы ни для какого оружия… А венец всему – кошмарное исчадие невообразимых бездн, насланное за грехи богами, – летающий огненный змей, испепеляющий на своём пути всё живое…
Трогвар не мог удержаться от смеха, слушая всё это. Многоязыкая молва преувеличивала всё так, что казалось – вот-вот настанет конец света. На самом же деле всё обстояло далеко не так страшно и скверно – посланцы Трогвара пугали, но не мучили, пакостили, но не убивали.
Не прошло и двух недель, как паника охватила всю пограничную провинцию. Люди толпами бежали куда глаза глядят, бросая дома и имущество; к небу поднимались дымы многочисленных пожаров, точно исполинские чёрные колонны… – Трогвар позаботился, чтобы стояла безветренная погода, – и они ещё больше усиливали картину всеобщего хаоса…
– Что же дальше, мой господин? – почтительно осведомился Гормли, когда на исходе второй недели войны они сидели в трапезной возле огромного пылающего камина.
– Дальше? Разве не ясно? – удивился Трогвар. – Ты отправишься за реку. Говори, что Красный замок ожил, что в нём теперь новый Хозяин, добрый и мудрый, который – стоит только как следует его попросить – сможет избавить ту или иную область от нашествия нечисти. И ещё – ты будешь отбирать тех, кто громче всех станет кричать против Владычицы. Я не верю, чтобы таковых не появилось. Найти их тебе помогут крылатые кошки. Всех найденных посылай ко мне… Выйти тебе надо как можно скорее.
– И вы, господин, надеетесь, что народ перейдёт на вашу сторону? – недоверчиво поднял брови привратник.
– Я понимаю тебя – приём и впрямь не нов. Но как иначе? Можно наплодить монстров и погнать их на войну, но я не хочу никого убивать, пойми же это! Пока мне не подобрать ключа к самому главному заклятью Владычицы, к тому, что заставляет всех в Халлане слепо любить её. Иногда мне кажется, что оно вообще наложено не ею – настолько сильны эти чары. Я должен заставить её действовать! Мне нужно как можно больше деталей, подробностей, приёмов её колдовства, тогда, быть может, смогу справиться и с главным препятствием…
Гормли молча поклонился и отправился собираться в путь. Через час невысокий человек в вылинявшем красном плаще уже бодро вышагивал по ведущей на север дороге.
Теперь заклятья Владычицы насылались на Красный замок постоянно. Однако Трогвар по-прежнему тщательно маскировал каждое своё действие, его посланцы ни разу не попались в руки егерей Владычицы, посланных для их поимки, и Владычица по-прежнему не знала, кто же скрывается в Красном замке.
К концу третьей недели в Замок неожиданно явилась целая депутация.
Хлебопашцы из недальних, приграничных деревень дошли уже до последней степени отчаяния. Их возлюбленная светлая Владычица ничем не могла помочь им, а житья от нечисти не стало уже никакого. Просто каким-то чудом в деревнях, что отправили выборных, никто ещё не погиб. Но вот недавно какой-то оборотень утащил в лес нескольких детей; стражники, которые сами не могли справиться с собственными страхами, оказались бессильны, и тут-то и подоспел Гормли. Он выследил оборотня, выгнал его из логова, где и отыскались все пятеро пропавших ребятишек – перепуганные, изголодавшиеся, но целые и невредимые. После этого Гормли уже слушали с разинутыми ртами, и после всего лишь трёх часов криков, споров и небольшой кулачной потасовки крестьяне выслали ходоков-просителей.
Трогвар принял хлебопашцев ласково, радушно, все страхи Красного замка были надёжно спрятаны. Было выставлено богатое угощение, и нехотя, после долгих уговоров, отнекиваясь и колеблясь, Трогвар согласился очистить окрестности от нечисти.
Очищение проводилось по всем правилам магического искусства. Ночь выдалась ветреной, луга заливал мертвенный лунный свет, из-за недальних холмов доносился какой-то замогильный вой, багровый огонь бушевал на окраинах деревень. В вызванных волей Трогвара молниях корчились тут же сотворённые им чёрные уродливые тени; перепуганные до смерти поселяне, попáдав на колени в самом начале процедуры, только и могли, что вопить дурными голосами да падать в обмороки. Закончив, Трогвар как можно более сердечно простился с обитателями деревень, обещая помочь и хлебом, и скотом, и сдержал обещание. Его подручные прекратили налеты на «очищенную область», зато в остальных неистовствовали пуще прежнего.
Однако запрет на убийства и мучения оставался непреложным.
К охваченной ужасом границе из глубины Халлана Атор спешно перебрасывал войска…
Трогвар видел, как по широкому тракту уверенно шла многочисленная баронская конница. Откормленные кони, ладно сидящие в седлах всадники – а навстречу им катился пёстрый и разношёрстный поток беженцев. Трогвару было жаль этих бедняг; но ничего, став правителем, он найдёт способ вознаградить их за пережитое… Мимо конных сотен проезжали бесконечные телеги и повозки, гружённые домашним скарбом; брела привязанная к задам телег скотина, жались на тюках с добром перепуганные детишки; многие женщины рыдали, никак не в силах остановиться; мужчины же брели молча, угрюмо опустив головы и изредка бросая мрачные взгляды на проезжавшую конницу.
Трогвару пришлось довольно долго ждать удобного момента…
Но вот наконец беспорядочный поток беглых поселян иссяк, и командир конного отряда явно вздохнул с облегчением. Дорога очистилась, всадники пришпорили коней. Путь лежал среди наполовину вытоптанных, наполовину выжженных полей; видно было далеко окрест, и начальник отряда мог не опасаться внезапного нападения…
– Эй, дяденька, заснул, что ли?
Прямо перед мордой лошади командира словно из-под земли выросла здоровенная фигура полуобнаженного человека восьми футов ростом с бычьей головой на плечах. Огромные руки, перевитые чудовищными мускулами, играючи повалили лошадь на землю.
И тотчас же вокруг началось нечто кошмарное. Отовсюду – из придорожных канав, из-за крошечных пригорков, прямо из дорожной пыли под копытами коней – лезли и лезли жуткие чудища, многоногие, многоголовые, змеевидные, крылатые, ползающие, рогатые, опоясанные десятками кроваво-алых бешеных глаз. Обезумевшие лошади вставали на дыбы, сбрасывая даже самых искусных наездников; выдернутые из ножен мечи оказывались схвачены десятками чёрных щупалец. Страшилища легко выворачивали оружие из рук воинов, а те, кому посчастливилось нанести всё же ответные удары, с ужасом видели, как рассечённая плоть их неведомых противников мгновенно срасталась вновь, смертельные для любого другого существа раны тотчас же затягивались; а вторично опустить меч не удавалось уже никому. Чудовищные клешни тварей легко рвали кожаные завязки доспехов, щупальца с удивительной лёгкостью стаскивали с поваленных воинов кольчуги. Сорванные с голов шлемы валились в пыль, к ним прибавлялись наручи, поножи и щиты. И всё это железо тотчас же подхватывалось шустрыми крылатыми тварями со здоровенными широкими лапами; тяжело нагруженные, они одна за другой взмывали в воздух…
И вскоре посреди полей осталась лишь громадная толпа голых, в чём мать родила, разъярённых, доведённых до бешенства воинов; многие рыдали от нестерпимого стыда. Лишившись коней, оружия и одежды, теперь они могли лишь с позором вернуться обратно.
Командир отряда, судя по всему, ожидал найти половину своих людей растерзанными в клочья, и каково же оказалось его удивление, когда, заставив воинов построиться, он не обнаружил ни одного убитого или хотя бы оцарапанного. И тем позорней становилось возвращение… Командир скорее всего и без того представлял себе, какой приём ожидает его у Атора, а потому, рыча, сейчас в отчаянии искал в дорожной пыли хоть самый завалящий железный обрезок – вскрыть себе вены тут же, на месте. Приказ пресветлой Владычицы не выполнен, и жить теперь ему становилось незачем.
Трогвар потратил очень много усилий на этот впечатляющий и весьма сложный магический трюк; два дня после он не мог встать с постели, не говоря уж о том, чтобы колдовать – эта способность вернулась к нему лишь спустя неделю; однако результат стоил того. Десять сотен лихих халланских рубак, закалённых трёхлетней пограничной войной с северными варварами, без единой капли крови, без единого погибшего превратились в до смерти перепуганную, безоружную толпу; и Трогвар не сомневался, что слухи ещё стократно раздуют случившееся.
Так волей-неволей Трогвар отвлёкся на время от прямого управления своей войной и, к своему удивлению, обнаружил, что в его сложном хозяйстве сейчас всё идёт как-то само собой, почти не требуя его вмешательства. В случае необходимости что-то слегка подправлял по ходу дела Гормли; отряды слуг Красного замка появлялись там, где нужно, и тогда, когда нужно; план пока осуществлялся без сучка без задоринки. Это даже казалось подозрительным; однако Атор пока безуспешно гонялся за неуловимыми слугами Трогвара, а Владычица даже и не пыталась покончить с самим Красным замком, один-единственный раз бросив на весы войны всю мощь своей боевой магии.
Так у Трогвара неожиданно появилось нечто вроде свободного времени, и по совету своего учителя он отправлялся в долгие прогулки по окрестностям Красного замка. Волшебство к тому времени окружило крепость густым кольцом дремучих и непроходимых лесов; Трогвар очень старался, сотворяя их, поскольку это было чем-то вроде его отчёта перед мёртвым магом. И теперь его взор скользил по чистым березнякам, где белоствольные деревья стояли по колено в мягкой зелёной траве, а из-под громадных замшелых глыб били хрустально чистые родники, по могучим дубравам, по строгим, чуть мрачноватым ельникам – ели почти не росли здесь, на южной границе Халлана, это была дань памяти о детстве среди лесных гномов, – по шумным, вечно шепчущимся и переговаривающимся друг с другом рощам клёнов, вязов, каштанов; воспоминания о Школе Меча вызвали появление кипарисов.
Трогвар брал с собой котомку, малый запас провизии и уходил на целый день в свои владения. Здесь было покойно и отдохновенно, и мучившие последнее время неожиданные мысли меньше досаждали ему…
А мысли эти появились после первой депутации землепашцев и были просты, как сама истина: а зачем ему вся эта магическая война? Какой же он король… (Вернее – принц крови; Трогвару всё время приходилось поправлять себя; он заметил, что вспоминает о сестре всё чаще и чаще с неудовольствием, ведь плодами его победы, если ему суждено победить, воспользуется не он, а именно она!)
Какой же он король, если путь его к трону пролегает через мучения и страдания подданных? Ведь под властью Владычицы они, наверное, вполне счастливы в своём благостном неведении, защищённые от колебаний и сомнений прочным щитом заклятий Хозяйки Халлана…
Он гнал от себя эти непрошеные мысли, он посылал туда, за пограничную реку, новые и новые отряды своих слуг, гнал Гротмога, с мстительным удовлетворением выслушивал сообщения о сожжённых полях и разгромленных рынках, а старая, давным-давно не подававшая голос подруга по имени Совесть всё равно не унималась.
И, бродя по чистым, звонким лесам, сотворённым его волей и мастерством, Трогвар, не давая себе отвлечься ни на минуту, напряжённо, до невыносимой головной боли, размышлял над тем, как одолеть самые главные заклятья Владычицы – без победы над ними не могло быть и общей победы, и без их уничтожения никогда бы не умолкла так некстати пробудившаяся к жизни совесть Крылатого Пса.
Трогвар вёл медленную и правильную осаду этих заклятий, однако каждый последующий ход обдумывался и утверждался им не в заклинательном покое Замка, а здесь, в покойных перелесках, во время долгих блужданий по берегам тихих лесных речек и ручьёв. Вода неторопливо струилась меж топких, поросших мхами и кое-где осокою берегов, длинные зелёные водоросли мерно шевелили вытянутыми мохнатыми руками в прозрачном потоке, и отчего-то именно под это тихое журчание Трогвару думалось легче всего, и именно здесь в голову ему приходили самые толковые мысли.
Он привык, что это были его, и только его, леса. В них, конечно, допускались звери и птицы, другая живность, однако вход магическим существам был строго-настрого заказан.
Трогвар неспешно шагал по неприметной тропинке. Узкая лесная стёжка взбегала на косогор, на его любимый косогор, вознесённый над спокойным синим озером – ещё одним воспоминанием о далёком детстве в безмятежной, бестревожной долине лесных гномов. На вершине крутобокого холма Трогвар выложил круг из громадных гранитных глыб так, что получилось подобие большой каменной палатки. В этом шатре, под склонившимися над головой гранитными плитами цвета запекшейся крови, он частенько просиживал целые вечера, разведя в яме небольшой костерок…
Это было его заповедное место. Однако на сей раз он не одолел и половины подъёма, как по телу и сознанию прошла внезапная резкая судорога – там, впереди, был кто-то живой!
Магия уже давно дала возможность Трогвару видеть внутренним зрением так называемые «тени сознания», слабое отражение тонких, астральных тел живых существ, и сейчас он, замерев, видел спокойное колыхание радужного многоцветья красок над склонёнными друг к другу вершинами гранитных глыб. К нему пожаловали незваные гости, и вдобавок явно не из рода смертных, если судить по цвету колышущейся ауры.
«Опасность!» Правая рука сама собой упала на рукоятку меча – Трогвар давно уже не носил с собой свои верные ноэры, беря на прогулки либо найденный в кабинете мёртвого мага меч, либо обнаруженные там же парные крюки. Он усиленно упражнялся с ними, и в его руках они стали грозным оружием – имея их, он легко справился бы с несколькими всадниками.
Сегодня по странному наитию он зачем-то взял и меч, и крюки, неужто судьба вновь решила сделать ему подарок? Поразмыслив секунду, Трогвар отпустил меч и взялся за крюки. Если придётся драться, то не тем, что они от него ожидают…
Ничто не треснуло, не хрустнуло предательски под ногой и не шелохнулось, пока Крылатый Пёс крадучись пробрался к вершине. Он не торопился плести атакующие заклятья, ограничившись чарами, помогавшими отвести заклятье сна, обморока или быстрой смерти; его могли попытаться достать и при помощи какого-нибудь чудовища, и Трогвар сотворил заклятье, предупреждающее о подобных тварях. Все эти чары были пассивны, то есть враг – если он чародей – легко бы обнаружил поспешно нацеливаемые на его наступательные заклятья, а вот возведение защитных барьеров должно было остаться для него незамеченным…
Трогвар остановился за одним из камней. Сейчас создать заклятье взгляда насквозь, а затем – рывок внутрь, захват за горло, зацеп, переворот, ногой придавить правую руку… а там можно и поговорить.
Однако сердце у него билось непозволительно сильно для одного из лучших учеников прославленной Школы Меча в Дем Биннори – что-то настойчиво пробивалось к его сознанию, неясный зов, странный призыв… словно кто-то пытался дозваться до него и убедить, что в затаившемся за камнем пришельце нет для него, Трогвара, никакой опасности…
Крылатый Пёс медленно, глубоко вздохнул – и сотворил заклятье взгляда.
Алая поверхность камня перед самым лицом тотчас исчезла, став прозрачной, точно стекло, и в безмерно краткое мгновение перед решающим броском Трогвар увидел…
Невысокая, кажущаяся очень хрупкой девушка со странными зелёными волосами; две толстые косы перекинуты на грудь. Тёмно-зелёный плащ сброшен на камни; тонкую талию опоясывает изумрудная цепь искусной работы. Голова девушки была опущена, руки что-то делали перед грудью – быть может, творили боевое заклятье?!.
Трогвар не дал себе труда задуматься над этим ещё дольше. Мускулы послушно швырнули готовое к бою тело в просвет между камнями, чёрный крюк метнулся, точно кобра в жаркой пустыне Южного Хьёрварда; удар был нацелен безупречно, однако острое жало крюка зацепило лишь пустоту.
Незваная гостья лишь вскинула узкую точёную ладошку – и оружие со звоном отлетело обратно, точно наткнувшись на невидимую стену.
Крылатый Пёс встретил достойного противника.
– Эй, что ты делаешь?! – воскликнула зеленоглазая девушка, отбивая второй выпад Трогвара, на сей раз, правда, с превеликим трудом.
Трогвар промолчал. Странная гостья оказалась куда более умелой, чем он ожидал; но в запасе у Крылатого Пса имелись не одни лишь только крючья.
С кончиков сцепленных перед грудью пальцев Трогвара стремительно потекли оранжевые струйки пламени – он давно уже подбирался к овладению Великим Огненным Заклятьем, однако во всей своей полноте оно по-прежнему было для него гибельным…
Прямо под ногами у противницы Трогвара вспух ярко-рыжий пламенный гриб. Девушку швырнуло навзничь, однако она не осталась лежать неподвижно, как того ожидал Крылатый Пёс, а, проворно перекатившись на живот, что-то звонко и быстро воскликнула – и Трогвар тотчас ощутил накатывающие на него волны вражеского чародейства.
Оно было странным, это волшебство, – словно бесчисленные призрачные ветви громадных шагающих деревьев потянулись к нему со всех сторон; ветви эти нацеливались не на тело, но на душу и на сознание Трогвара, стремясь погасить, высосать из них бешеную боевую ярость, умиротворить, сделать его столь же спокойным и безмятежным, как молодой зелёный росток…
Вызванный Крылатым Псом защитный вихрь отклонил, отбросил эти ветви, однако они не отлетели в стороны, не рассыпались во прах, как он того ожидал, а продолжали упорно тянуться к нему, лишь постепенно отступая под напором Тёмного Ветра Ракота.
Наконец последние ветви исчезли, и Трогвар вновь оказался лицом к лицу со своей странной не то гостьей, не то противницей. Оба они тяжело дышали, неудавшиеся боевые заклятья отняли почти все силы, и теперь они смотрели друг на друга с невольным уважением.
– Стоит ли нам и дальше впустую мериться силами? – первая нарушила молчание девушка. – Сдаётся, мы равны; так не прекратить ли глупую распрю и не поговорить ли наконец? Почему ты напал на меня?
– Почему напал? – медленно повторил последнюю фразу Трогвар, используя эти секунды, чтобы ещё и ещё раз проверить прочность своих защитных барьеров, не забыть покрепче запереть свой выход в Астрал, чтобы оттуда не нагрянула опасность. Конечно, сотворить астрального воина за считаные секунды невозможно, как утверждает классическая магия, но… бережёного бог бережёт. – Почему я напал, спрашиваешь ты? – «Вроде бы явных прорех в защите не видно. Ладно, от этих её веток я отбился тоже не какой-то вычурной обороной, а одним из наступательных заклятий Тьмы, так что пусть нападает, если осмелится». – Ладно, отвечу. Это мои леса, я вырастил их, и никому не разрешается входить в них без моего на то соизволения.
Трогвар произнёс всё это нарочито высокомерным тоном, словно стараясь раздразнить свою собеседницу, однако вся его ирония осталась незамеченной.
– Но эти леса и не только твои, – очень серьёзно, без тени неприязни или раздражения ответила она, пристально вглядываясь ему прямо в глаза, так что Трогвару даже стало неловко. – Ты пробудил семена к жизни, очень хорошо, но не забывай, что всё подобное волшебство происходит лишь по особому благорасположению милосердной Ялини, Хозяйки Зелёного Мира и моей повелительницы.
«Так. Она из свиты Ялини. Только ближних слуг Молодых Богов мне и не хватало», – мелькнуло в голове Трогвара.
– Моя владычица заметила, с каким тщанием выращиваются новые леса в этом месте, – продолжала тем временем девушка. – Я послана осмотреть их сама, обычными глазами, а не только при помощи божественной силы великой Ялини. И вот я здесь – и премного была удивлена, когда встретила на своём пути эти твои нелепые барьеры… Я понимаю – ты хотел одиночества, но нельзя же прятать от других настоящую красоту, сотворённую тобой!
Трогвару пришлось признаться себе, что эта неожиданная похвала отнюдь не была ему неприятна.
– Послушай, но, может, всё-таки назовёшь себя? Если уж мы решили не драться больше…
– О, конечно, конечно! Я Наллика, Дева Лесов, как ты уже знаешь, я из свиты всемогущей Ялини. А по крови я из тех, кого вы, смертные, называете эльфами. Но я служу милосердной моей повелительнице с незапамятных пор и уже давным-давно не бывала среди моих родичей. А кто же ты, чародей? Я чувствую, что ты – из рода смертных, людей… Но откуда твоё мастерство? Я ведь еле-еле устояла. Ты ученик Истинного Мага?
– Нет, – покачал головой Трогвар. – Я и впрямь ученик, но отнюдь не того, кого ты назвала. Я… – Он вдруг замялся.
Чистые зелёные глаза смотрели на него внимательно и вдумчиво, казалось, собеседница и впрямь ловит каждое его слово. Судя по всему, эта Наллика на самом деле занималась всю свою бесконечную, по человеческим меркам, жизнь одними своими лесами, не отягощая себя размышлениями о Чёрной и Белой Магии, о вековечной борьбе Света и Тьмы, – иначе как она могла так беспечно оказаться в окрестностях Красного замка, чей Хозяин, считай, присягнул на верность Владыке Тьмы, Ракоту?
– Тебе знакомо это название – Красный замок? – в упор спросил Трогвар.
– Конечно. – Наллика даже поёжилась. – Страшное место, обитель Зла…
– Так вот я – его новый Хозяин, – мрачно бросил Трогвар и внутренне весь напрягся, готовясь в любую секунду дать отпор.
– Ты – его Хозяин? – медленно проговорила Наллика, и Трогвар с сильно бьющимся сердцем увидел, как огромные прекрасные глаза расширились от ужаса.
– Нет! Ты ведь шутишь?! Скажи мне правду, ты ведь шутишь? Ты не можешь быть его Хозяином! – Тонкие черты девичьего лица исказила гримаса острого отчаяния.
– Я говорю тебе правду, Наллика, – с угрюмым достоинством произнёс Трогвар. – Но кем же ещё я мог оказаться? Отсюда до Красного замка не более трёх лиг. Кто отважится выращивать здесь что-либо, не будучи владельцем этих мест? И разве ты не знала, куда направляешься?
– Мне нет дела до этих отвратительных чёрных колдунов и до их грязных логовищ! – Наллика почти рыдала. – Я так обрадовалась, что кто-то из чародеев затеял полезное лесам дело… Я бросилась сюда со всех ног…
– И встретила меня, – вставил Трогвар.
– Да, и встретила тебя, – каким-то глухим и надтреснутым голосом повторила Дева Лесов. Внезапно взор её вновь очистился, глаза заблестели. – Но ты не расскажешь мне о себе?
– Что-то я не понимаю тебя, – нахмурился Трогвар. – Ты, почтенная Наллика, из свиты всемогущей Ялини, так какая же нужда мне рассказывать тебе что-то при помощи столь грубого инструмента, как человеческая речь? Разве не можешь ты узнать всё, что тебе нужно, сама, ну или через твою всесильную повелительницу?
– Я бы хотела послушать твой рассказ, – тихо промолвила Наллика, едва касаясь руки Трогвара своими тонкими, невесомыми пальцами.
Странное чувство всё сильнее и сильнее охватывало Трогвара. Он забыл свои страхи, забыл, что сидит бок о бок со слугой врагов его благодетеля и покровителя. Он смотрел в странные нечеловеческие глаза, и слова сами срывались у него с языка. Сейчас он готов был рассказать всё, что угодно, потому что вдруг понял – ему не хочется, чтобы Наллика исчезла.
Повесть Крылатого Пса длилась долго. Собственно, он ведь впервые рассказывал её настоящему слушателю – и оттого чувствовал ещё большую благодарность к своей прекрасной собеседнице.
Наллика слушала его с горящими глазами, теперь она и впрямь ловила каждое слово, каждый звук речи Трогвара; и, не в силах оторваться от этих завораживающих глаз, он говорил всё как есть. В его рассказ не вкралось ни единого слова лжи или полуправды, не осталось никаких умолчаний. Теперь он уже и представить себе не мог, как это у него поднялась рука на это прекрасное и хрупкое существо, усевшееся, поджав ноги, напротив него на одном из плоских камней.
Наконец он умолк. Наступило чуть неловкое молчание.
– Твоя история ужасна. – Глаза Наллики были полны слёз. – Но я хочу ещё чуть-чуть поразмышлять над ней и, быть может, смогу чем-нибудь помочь тебе. Ты вырастил такие прекрасные леса… в тебе не может быть изначального Зла.
– Да уж, откуда бы ему взяться? – попробовал пошутить Трогвар.
Однако Наллика предостерегающе замахала руками:
– Никто не знает, откуда оно берётся. Сейчас его в тебе нет – а спустя мгновение появится… Не искушай судьбу. Ужасный Ракот коварен…
Трогвар покачал головой, однако решил пока не спорить.
– Мы бы не могли… увидеться ещё? – выдавил он, покраснев как рак, когда после этих слов задумчивая Наллика поднялась. В этот миг он чувствовал, что готов провалиться от стыда сквозь землю… хотя и не понимал почему.
– Конечно! – Она просияла. – Тебе не скучно говорить со мной?
– Как может смертному быть скучно с Девой Лесов из свиты всемогущей Ялини?
– Так ты хочешь увидеть меня ещё раз только поэтому? – Она лукаво улыбнулась.
В этот миг Трогвар почувствовал, что готов за эту улыбку спалить весь Большой Хьёрвард.
– Нет… – опуская голову, пробормотал он, в душе проклиная себя за нерешительность.
– Тогда ты увидишь меня завтра, здесь же, едва рассветёт. Встретим утро вместе! Оно должно быть просто чудесным на этом твоём озере.
Наллика улыбнулась и, грациозно взмахнув на прощание точёной рукой, лёгким бегом устремилась прочь с заповедного холма. Кусты бесшумно сомкнулись за ней, а Трогвар побрёл домой, пошатываясь словно пьяный от нахлынувших странных чувств. Он столько лет держал их под спудом в самом дальнем уголке души, и вот сегодня, несмотря ни на что, они внезапно прорвались на поверхность.
Он не помнил, как добрался до Замка. Однако стоило ему перешагнуть через порог, как он услыхал строгий голос своего мёртвого учителя:
– Мой ученик! Хочу предостеречь тебя. Я знаю, ты виделся с эльфийской девой из свиты Ялини; она непрошеной явилась в твои леса, и охранные заклятья не смогли остановить её. Берегись! Красота эльфов может свести с ума и погубить любого смертного; лишь сам став Бессмертным, ты сможешь на равных говорить с ней. Не думай, что я тебе что-то запрещаю или от чего-то отговариваю; я верю, тебе достанет собственной мудрости принять правильное решение. Но помни: твой путь – от Человека к Магу, от смертного к бессмертному; только наш покровитель, Великий Ракот, способен помочь тебе в этом. Сегодня он удостоил меня беседой. Он весьма доволен тобой, мой ученик. Скоро, очень скоро, быть может, через несколько месяцев, ты сумеешь овладеть Халланским троном и открыть секреты заклятья бессмертия. Тогда, если ты ещё захочешь, ты сможешь на равных поговорить со столь восхитившей тебя Девой Лесов. А пока – не заняться ли тебе нашей войной?
– Да, учитель, я понял, прости меня. – Трогвар смиренно наклонил голову.
Усилием воли Крылатый Пёс отогнал навязчивые мысли о Наллике и отправился в свой заклинательный покой выслушать очередные новости, принесённые старым Гормли.
Однако что-то неуловимо изменилось в настроении Трогвара. Сообщение Гормли он выслушивал уже далеко не с таким интересом, как в первые дни кампании, хотя тот говорил о вещах важных – стянутые Атором полки вовсю начали гоняться за слугами Трогвара и сумели убить нескольких из них. Более того, сведя воедино все многочисленные донесения, хитроумный привратник пришёл к выводу, что Владычица догадалась-таки, откуда исходит угроза её владениям: армия Атора медленно, но верно придвигалась всё ближе и ближе к Красному замку.
– Верно, хотели, чтобы мы подольше ни о чём не догадывались, – говорил Гормли, с некоторой тревогой смотря на рассеянно слушавшего его молодого волшебника. – Кстати, землепашцы из тех областей, что перешли под твою руку, прислали первый обоз с провиантом – говорят, что подати в Дайре они больше платить не будут…
– Хорошо, Гормли, продолжаем, как будто ничего не заметили, – поднялся Трогвар. Ему необходимо было побыть одному… но лучше бы Гормли пока не знать истинной причины такого его желания. – Если будут ещё депутации, сразу зови меня…
Привратник открыл рот, чтобы возразить, однако Трогвар уже скрылся за дверью.
Он с трудом дождался, когда настало время встречи с Налликой.
Дева Лесов сидела на том же самом месте, что и прошлый раз, только на сей раз лицо её было куда печальнее, а глаза смотрели на Трогвара с непонятной опустошённостью и тоской.
– Зачем ты затеял всё это? – без предисловий начала она, указывая тонкой рукой с надетым на запястье изумрудным браслетом на северо-запад.
Трогвар взглянул, больше для того, чтобы просто оттянуть неизбежность ответа и хоть чуть-чуть собраться с мыслями; он прекрасно знал, что он увидит там – столбы дыма от многочисленных пожарищ…
– Зачем ты начал всё это? – Голос Наллики дрогнул. – Ты не понимаешь, что тебя бессовестно обманывают? Ты ждал, что Чёрный Властелин станет играть с тобой по правилам?
– Не понимаю, о чём ты? – только и смог сказать Трогвар.
– Красный замок – это древний форпост Тьмы, – быстро, точно отвечая хорошо заученный урок, заговорила Наллика. – Странные силы связывают его с Великим Мраком, избыть который не под силу даже богам, ибо он привнесён в сущее самим Творцом. Однако, для того чтобы мощь Красного замка смогла противостоять Свету – и, значит, Всеобщему Добру, – необходим Хозяин этого Замка. Чародей, лучше всего из рода смертных, потому что их легче всего поймать на крючок, пообещав бессмертие… И я вижу, что ты заглотил эту наживку. Ты начал войну! Твои твари сеют смерть и разрушение…
– Неправда! – возмутился Трогвар. – Я и впрямь воюю с нынешней Правительницей Халлана, отнявшей трон у законного короля, моего отца, но мои посланцы никого не убивают! Я лишь пугаю!
Наллика посмотрела ему прямо в глаза долгим взглядом, от которого сердце у Трогвара почти что остановилось; он, как слепой, вдруг потянулся вперёд…
– Но я своими глазами видела совсем иное, – прозвучал холодный ответ Девы Лесов.
– Этого не может быть! – воскликнул Трогвар. – Я знал бы об этом! Мои заклятья не дают сбоев, я многократно проверял их, и я в них уверен!
– Речь совсем не о том, – недовольно махнула рукой Наллика. – Зачем ты воюешь – вот в чём вопрос! Ты говоришь – за трон королевства, который считаешь своим. Я докажу тебе, что это не так. Твари из Тьмы, вызванные тобой, вовсю свирепствуют в окрестных землях, убивая, разрушая, оскверняя храмы Молодых Богов и священные рощи моей повелительницы! Они уже не повинуются тебе, наивный ученик колдуна! Их исконный хозяин велел им взяться за дело по-настоящему – он надеется превратить Халлан в свою вотчину, а потом овладеть всеми землями Западного Хьёрварда! Ты служишь отвратительной, пожирающей людские жизни Тьме! Ты – слуга, ты – косарь смерти, наслаждающийся мучениями и воплями!
Наллика была дивно хороша в гневе, глаза её горели, словно две нестерпимо яркие зелёные звёзды. Она говорила с непоколебимой убеждённостью.
– Я проверю твои слова о том, что мои слуги занялись разбоем, – прорычал Трогвар, напускной бравадой прикрывая своё смятение.
– Проверь… – рассеянно проговорила Наллика. – Проверь, да только какой же ты колдун, если не знаешь, что эльфы лгать не умеют. Я говорю о том, что увидела сама и о чём узнала от моей повелительницы. А вот в тебе Тьма уже укоренила росток недоверия. Верить на слово ты уже не способен, как не способен поверить в бескорыстие и искренность. Ты повсюду видишь коварство, тайные планы посягательств на твою особу… Мне жаль тебя, Трогвар! По-настоящему жаль, потому что изначально, я чувствую, ты был хорошим, смелым и сильным человеком. Ты обладал очень развитыми задатками, и хороший учитель помог бы тебе стать могучим чародеем, одним из лучших Рыцарей Света…
Сбитый с толку, Трогвар замолчал. В глубине души ему приходилось признать, что в словах Девы Лесов была правда.
– Давай сегодня просто погуляем, – вдруг предложила Наллика, круто меняя тему.
И Трогвар, как бы последние слова Наллики ни горели в нём, подчинился…
Весь остаток дня они бродили по бесконечным извилистым тропам в лесах окрест Красного замка. Бродили сперва в некотором вполне благопристойном отдалении друг от друга, затем, перебираясь через ручей по узкой гряде камней, Трогвар протянул руку своей спутнице; однако тонкая прохладная ладонь так и осталась в его собственной.
О чём они говорили? Обо всём. Впервые в жизни Трогвар откровенно, без утайки рассказывал другому о себе. Рассказывал всё. О детстве среди лесных гномов, о Школе Меча… И о Владычице. О том обмане, который воцарился на земле Халланского королевства, о том, что Владычица принуждает всех любить себя заклятьями, и даже о своей схватке с Атором Трогвар рассказал тоже.
Наллика слушала его не перебивая. И встрепенулась, лишь когда он дошёл в своём рассказе до имени старшей сестры, наследной принцессы Арьяты Халланской…
– Арьята? – Наллика совсем человеческим жестом прижала пальцы левой руки к виску, точно мучительно пыталась вспомнить что-то. – Погоди, я ведь сталкивалась с ней!
Трогвар онемел.
И после этого он услыхал историю о том, как в одной из священных рощ Хозяйки Зелёного Мира встретились Наллика и странная диковатая девушка, спасавшаяся от преследователей из числа слуг Чёрного Ордена…
– Я тогда не помогла ей, – медленно и тоже исповедально говорила Дева Лесов. – В её руках оказался один из прославленных Призрачных Мечей – ты сам понимаешь, чьё это оружие и кто мог дать его ей. Я не помогаю слугам Тьмы. Тогда я была строга в этом, не понимая, что Мрак может иногда помогать кому-то по простой своей прихоти… Но я рада, что твоей сестре удалось тогда спастись. Она показалась мне решительной, неустрашимой, упорной, но в тот момент я подумала, что сильный, храбрый и опасный слуга Тьмы может быть вдвойне опасным… А что с ней стало потом, после того как ты её спас?
– Не знаю, – задумчиво ответил Трогвар. – Кроме меня, её ведь вытаскивал и кто-то ещё, так что, надеюсь, теперь она в безопасности…
День угас, счастливый и неомрачённый; и когда Трогвар вернулся в Замок, ему уже было очень мало дела до всяких там войн. Гормли только лишь неодобрительно покачал головой.
Однако вести, принесённые вечерним крылатым гонцом, заставили Трогвара отбросить все прочие мысли. Атор теснит его подручных, они не могли сами устроить столь же впечатляющие засады, как та, что как-то раз удалась их господину, и потери растут с каждым часом.
– Атор быстро разобрался, что к чему, – негромко, но встревоженно говорил потом Гормли своему хозяину. – Он собрал сюда всех соколов и кречетов, и они теперь не дают житья нашим летучим мышам и прочим крылатым созданиям, даже самым крупным. Он заливает овраги жидкими ядами – и все твои создания, пережидающие там дневные часы, гибнут в страшных мучениях. Вся округа наводнена войсками, лучники стерегут каждую деревушку, каждый самый ничтожный хуторок; они не жалеют стрел и, увы, слишком часто попадают. Пришла пора вмешаться тебе самому, мой господин. Да и Гротмог что-то у нас засиделся без дела…
Взгляд старого привратника был полон немого укора. Он не позволил себе ни единого непочтительного слова, однако всё было ясно и так. Трогвар ощутил, что невольно краснеет.
– Не волнуйся, Гормли. Этим делом я займусь немедленно. Заодно и Гротмог малость порастрясёт свой жирок!
Громадный дракон довольно фыркнул, выпустил из ноздрей клуб вонючего дыма и легко оторвался от земли. Трогвар сидел верхом на могучей чешуйчатой шее; землю под ними уже покрывали сумерки, однако заклятье ночного зрения позволяло видеть всё внизу так же четко, как и при свете дня.
Вот остались позади выращенные вокруг Красного замка дремучие леса, мелькнула достопамятная пограничная река, сожжённая застава у полуразрушенного моста. Гротмог ехидно покосился на обугленные прямоугольники венцов и довольно взрыкнул – он отчего-то с большим почтением относился к месту своего первого боя.
Потянулись собственно Халланские земли. Трогвар велел дракону снизиться, и теперь они летели, почти что касаясь верхушек деревьев. Их путь лежал в одну из деревень, недавно перешедших под руку Трогвара. Там хозяин Красного замка надеялся собрать своих малозаметных, зато и самых сообразительных слуг. Следовало отдать кое-какие новые приказы и вообще посмотреть на воинов Владычицы не при помощи магических камней или тому подобного, а своими собственными глазами.
Однако над деревней их встретил лишь колючий дождь длинных белооперённых стрел.
Трогвар почувствовал неладное, едва они с Гротмогом вынырнули из-за лесной гряды и пошли над окружавшими деревню полями. Крылатый Пёс ощутил напряжённые и недобрые взоры десятков и сотен внимательных глаз, следивших за ним из-за каждого пригодного укрытия. Сомнений не оставалось – деревня была занята воинами Атора. Последовавшие затем стрелы уже не могли удивить Трогвара.
Гротмог взвыл, когда одна из наиболее метких стрел вонзилась в узкую щель между пластинами его панциря. Ничтожная заноза не могла, конечно же, причинить ему сколько-нибудь серьёзного вреда, однако основательно взбесила.
И тут послушный доселе дракон показал наконец свой знаменитый драконий характер. Перекувыркнувшись в воздухе, он лихо ринулся прямо на деревню, а навстречу ему из-за каждого угла, из-под каждой крыши летели и летели меткие, отлично сбалансированные стрелы, и Трогвар, прежде чем очередной судорожный кульбит не слушающегося его дракона не сбросил седока вниз, успел мимоходом удивиться мастерству и мужеству стрелков…
Из глотки дракона потоком извергалось пламя, в его широкой груди уже застряло добрых две дюжины стрел, однако он, не обращая на них никакого внимания, опустился прямо посреди деревни, пропахав когтистыми лапами в земле глубокие и длинные борозды, и, не теряя времени, занялся своим излюбленным делом – крушить хвостом уже подожжённые с одной стороны деревянные дома.
Когда дракон, внезапно перестав повиноваться рукам наездника, перевернулся в воздухе и ринулся отвесно вниз, Трогвара сорвало с его шеи и отбросило далеко в сторону. От гибели Крылатого Пса спасло лишь то, что по счастливой случайности он угодил в громадный стог сена.
Когда он выбрался из груды травяной трухи, было уже поздно. Деревня ярко пылала с одного конца, а хвост Гротмога сокрушил уже по меньшей мере три дома. Рушился весь замысел, рушилось с таким трудом завоёванное доверие обитателей этого крошечного селения, и Трогвар, совершенно забыв в тот миг о самом себе и думая лишь о том, чтобы спасти этих несчастных поселян, за спинами которых, по его твёрдому убеждению, отсиживались сейчас воины Хозяйки Халлана, совершил абсолютно безумный шаг.
Все накопленные силы он вложил в одно короткое, но очень мощное и хитро сплетённое заклинание, содержавшее один-единственный приказ Гротмогу: «Немедленно в Замок!!!»
И уже вырвавшийся на волю, уже сбросивший седока, уже вкусивший пряной свободы, обезумевший дракон послушался. Поток извергаемого им огня внезапно прекратился, тяжёлые кожистые крылья развернулись, и громадное тело медленно поднялось в воздух. Спустя несколько мгновений чудовище скрылось за лесом; заклятье подействовало, Гротмог летел домой.
Обессилевший Трогвар почти упал обратно в стог. Его властно засасывала трясина предательского сна, веки казались налитыми свинцом, глаза горели – так всегда бывало после особо мощных и, главное, удавшихся заклятий. Ему стоило немалых усилий хоть как-то отогнать эту мутную, колышущуюся где-то в глубинах сознания завесу; наконец голова перестала кружиться, и он смог размышлять более или менее трезво.
Собственно говоря, его положение нельзя было назвать особенно тяжёлым или опасным. Он находился самое большее в двух днях пути от своей крепости, все дороги в этом краю были ему прекрасно известны. Не приходилось сомневаться, что он благополучно выберется. Он в последний раз глубоко вздохнул, прогоняя остатки волнения, и уже принялся озираться, стараясь выбрать самый короткий и, по возможности, более безопасный путь, когда услыхал совсем рядом голоса.

Глава XXVIII

Говорили четверо, и первые же донёсшиеся до Трогвара слова заставили его затрепетать от волнения – это были голоса его товарищей по Школе Меча в Дем Биннори!
Да, это были они, Трогвар не мог ошибиться: Фалдан – ясное дело, не мог не отправиться на войну с каким-то загадочным и ужасным чародеем; Грон – верно, скучно стало на замиренном Северном хребте; Мерлин – Старая Сова не поборола искушения сразиться с адептом чёрной Магии; и, наконец, четвёртым оказался тот, кого Трогвар меньше всего ожидал увидеть здесь, – Тигран! Тигран, обладатель Второго Знака в Иерархии, отправившийся в таинственное и непонятное путешествие на юг сразу после окончания Школы…
– Мне это надоело, – внятно и веско говорил Тигран. Остальные молча слушали. – Сегодня дракон налетел на эту деревню. Завтра явится в другую. Так больше нельзя. У меня есть один план… но сперва скажите мне: все ли здесь входят в число Вольных Разведчиков?
– Конечно, что ты спрашиваешь, Тигр, – вступил Грон.
– Отлично. Слушайте меня, и если вы мужчины, то вы пойдёте со мной.
Четверо былых сотоварищей Трогвара устроились как раз на противоположной стороне того самого стога, в который угодил Трогвар. Похоже было, что в войске Атора привыкли к полетам Гротмога – по крайней мере, эти четверо беседовали так, словно ничего не случилось и никакого нападения дракона вообще не было.
– Мотаясь по этим деревушкам, славы мы не сыщем, – рубил короткими, чёткими фразами Тигран. – А потому надо бить в самое сердце. Я хочу пробраться в Красный замок и принести нашей Владычице голову тамошнего молодчика. – Тигран умел брать быка за рога.
Несколько мгновений на той стороне стога царило ошеломлённое молчание.
– Великий Атор уже отдал приказ, что нашей целью является взятие Красного замка и пленение тамошнего чародея, – продолжал тем временем Бешеный Тигр. – Мы все вольны действовать на собственный страх и риск. Опередим войско, проникнем в Замок, а там, надеюсь, удача не отвернётся от нас. Готов поделиться этой славой с вами – представляете, что будет, если мы прикончим этого негодяя?!
Ответом ему сперва было общее ошеломлённое молчание, из которого Трогвар заключил, что молва уже успела превратить Красный замок в столь необоримый бастион Зла, что даже трое, прошедшие Дем Биннори, парни далеко не робкого десятка, колеблются, прежде чем принять отчаянное, дерзкое, но вполне отвечающее традициям их Школы Меча предложение.
– Я всё продумал, – нарушил тишину Тигран. – До Замка отсюда дня три ходу. Найдём подходящего проводника из местных, чтобы не плутать зря. Выйти к крепости надо под вечер. В темноте перелезем через стену. Стражу, если она есть, снимем без шума ножами.
– А что потом? – несколько упавшим голосом осведомился Мерлин.
– Потом? Потом пройдём в главную башню. У меня с собой достаточно верёвок с крючьями и «кошек», так что сможем подняться по любой стене.
– Как-то у тебя всё уж очень легко и просто получается. – В голосе Мерлина слышалось сомнение.
– Не ной! Никто тебя силком не тащит. Хочешь оставаться здесь – пожалуйста! – с презрением бросил Тигран.
– Ничего я не хочу тут оставаться! – вспылил Мерлин. – Я иду с тобой.
– И мы, и мы тоже! – в один голос заявили Грон и Фалдан.
– Отлично! Я не сомневался в вас, парни. Собирайте ваши мешки, и трогаемся. Только зайдём в деревню – надо хоть какого-нибудь проводника отыскать.
И тут Трогвару вновь пришла безумная мысль.
Осторожно, крадучись, он последовал за четвёркой своих былых приятелей. Их сборы были недолги; пожар к тому времени уже удалось погасить, воины вновь разбрелись по своим местам; в опускающейся ночной тишине слышались лишь приглушённые рыдания женщин из числа погорельцев.
Фалдан, Грон и Мерлин собрались возле крайнего колодца. Не прошло и минуты, как появился Тигран.
– Ну что, как с проводником? – осведомился Грон. – Что-то нам пока никто не встретился…
– Вам не встретился, да вот теперь, глядишь, на ловца и зверь побежит. – Тигран вытянул руку, указывая на скромно одетого паренька лет семнадцати, настороженно наблюдавшего за молодыми воинами от калитки одного из крайних домов.
– Эй, малый! – повелительно крикнул ему Тигран. – А ну-ка, иди сюда. Дело есть. Да не дрожи же ты так!
Застенчиво теребя нижний край простой домотканой рубахи, юноша боязливо приблизился.
– Что угодно господам? – Он низко поклонился.
– Ты здешний? – властно бросил Тигран.
– Да, господин. Вырос тут…
– Дорогу к Красному замку знаешь? – в упор спросил Бешеный Тигр.
Паренёк чуть не лишился чувств от страха.
– Ой, не губите, не губите! – заскулил он, падая на колени. – Не ходите туда, молодые господа! Там живёт страшный злодей… Он сожрёт вас живьём! Я не хочу туда!
– А ты сообразителен, – одними губами усмехнулся Тигран. – Но ты не ответил на мой вопрос… Меня не интересует, что ты думаешь о хозяине Красного замка. Отвечай, ты знаешь туда дорогу?
Последняя фраза была сказана очень внушительно. Тигран не повышал голоса, не хватался за оружие – однако юноша задрожал как осиновый лист.
– Я… я знаю туда дорогу… но я…
– Никаких «но», – прежним железным голосом продолжил Тигран. – Ты отведёшь нас туда.
Парень тоскливо взглянул на молодого воина и молча кивнул, закусив губу.
– Фалдан, проследи, чтобы он не сбежал, пока будем собираться, – распорядился Тигран – все остальные как-то сразу признали его право приказывать.
Сборы были недолги. Парень зашёл в небольшую пристройку, немного повозился там и вскоре вынырнул из низкой двери с небольшой котомкой за плечами.
Вышли тотчас, не мешкая ни минуты. Парнишка оказался и впрямь отличным проводником – он вёл четвёрку дерзких удобными, сухими тропами, умело выбирая дорогу среди болот и непроходимых буреломов.
Ночь застала путников в сухом и чистом овраге, где под рукой были и вода, и сушняк. Тигран одобрительно похлопал проводника по плечу.
– Давайте устраиваться. – Он бросил на лапник свёрнутое одеяло.
Задымил костерок, вскоре поспел и немудрёный походный ужин.
– Жаль, Трогвара нет, – вдруг вздохнул Фалдан. – Он был крепким…
– Да, – вдруг согласился Тигран, не заметив, как вздрогнул при первых словах Фалдана их проводник. – Он был отличным скалолазом. Тут бы он весьма пригодился…
– Кстати, а что с остальными? – спросил Мерлин, разливая по кружкам кипяток. – Я с самого выпуска не имел ни от кого вестей…
– От Саважа и Стампа вестей ждать и не приходится, – усмехнулся Грон. – Они и впрямь уплыли с командором Эрандо из Бетторского порта. Таран сидит сиднем в замке своего отца, и, я уверен, его не пустили на эту войну. Мамаша его была вхожа к самой Владычице! Придумали какую-нибудь почётную, но бессмысленную должность подальше от Красного замка…
– А Трогвар так и исчез, – вступил в разговор Фалдан. – Я слыхал, с ним случилась какая-то странная история – будто бы он сошёлся на ристалищном поле с самим Великим Атором!
Новость произвела впечатление. Остальные слушатели попросту разинули рты от удивления.
– И он… он что, остался жив? – с явным недоверием переспросил Тигран.
– В том-то и дело! – подтвердил Фалдан. – Остался живёхонек! Его вроде бы ранили… но и он – представьте себе! – сумел зацепить Великого Атора!
Фалдан оглядел товарищей, довольный всеобщим остолбенением, которое вызвали его слова.
– А потом Крылатый Пёс исчез, и никто ничего не знает о нём… – закончил рассказчик.
– Жаль его, – глухо вымолвил Тигран после недолгого молчания. – Он крепким был бойцом и драться умел здорово. Неужто у нас первые потери?..
Однако разговор о пропавшем сотоварище по Школе длился недолго. Мало-помалу беседа перешла к таинственному хозяину Красного замка.
Фалдан, который, судя по всему, провёл немало времени в Дайре и располагал самыми свежими столичными новостями, рассказывал, что при дворе Владычицы так и не смогли дознаться, откуда же взялся этот жуткий чародей. Просто в один прекрасный день с юго-восточной границы пришла первая тревожная весть. А дальше пошло-поехало…
– И что, этого чародея никто никогда не видел? – осведомился Мерлин.
– Никто и никогда. Но я слыхал, что он никогда и не покидал своего Замка; небось вид у него столь страшный, что разбегутся даже прислуживающие ему твари!
Над шуткой Фалдана посмеялись, но очень недолго и весьма натянуто.
Ночь прошла спокойно, хотя в кустах что-то всё время подозрительно шуршало и шелестело. Тигран спал вполглаза, постоянно приглядывая за проводником. Малый, кажется, уже твёрдо усвоил, что здесь приказы нужно выполнять, если не хочешь схлопотать как следует, да и изначально выглядел изрядно трусоватым, но всё же, всё же… Кто его знает, ещё вздумает дать дёру…
Вечером второго дня пути они перебрались через пограничную реку на наспех сколоченном плоту.
– Теперь всё. – Проводника била крупная дрожь, лицо посерело от страха. – Дальше Хозяином – этот злодей из Замка… Мы в его владениях…
– Короче! – рявкнул Тигран. – Что, намочил штаны? К мамочке захотел?
Проводник опустил голову и ничего не сказал.
Волчье солнце успело уже вскарабкаться до самого зенита, когда пятеро путников достигли внутреннего края кольца лесов вокруг Красного замка. За всё время пути им не встретилось ни одного живого существа. Чащобы казались вымершими, ничто не нарушало мёртвого спокойствия, царящего в них.
– Ну хоть бы какую сову услыхать! – с тоской прошептал Фалдан Грону.
– Н-да, здесь точно на кладбище, – поёжился тот в ответ.
– Мы пришли, господа, – вдруг тихо произнёс парнишка-проводник. Худой, заморенный – и откуда только он взялся такой, ведь южные области Халлана всегда славились изобилием? Он стоял, низко опустив голову и смущённо переминаясь с ноги на ногу. – Мы пришли. Я сделал, что хотели от меня молодые господа.
– Сделал, и молодец, – оборвал его излияния Тигран. – Теперь останешься здесь и будешь сторожить наши пожитки. Если дождёшься – получишь большую награду. Учти, я найду тебя даже в Астрале!
Проводник вновь лишь молча опустил голову.
Четверо молодых воинов стояли на самом краю леса. Их взорам открывался Красный замок – небольшая, можно сказать, крошечная по халланским меркам крепость. Четыре угловые башни, две в середине прямоугольника стен, ещё какие-то постройки в крепостном дворе – и всё!
– Слушай-ка, парень, а туда ли ты нас привёл? – повернулся к проводнику Фалдан. – Тут ведь и полусотни мечников не разместишь!
– Туда, туда, – отозвался юноша со странной иронией в голосе. – Уверяю вас, молодые господа, это именно тот Красный замок, который вы искали…
– Ладно! – остановил их Тигран. – Кончай базарить. Нам надо передохнуть, ночь впереди длинная. Значит, так…
Пока остальные устраивались, заворачивались в одеяла, он долго и пристально вглядывался в очертания зубчатых стен.
– Полезем вон там. – Он вытянул руку, указывая на участок стены, ближе всех расположенный к лесу. – Мудрить не будем. Нас там никто не ждет…
– А может быть, всё же стоило дождаться, пока подтянется остальная армия? – осведомился осторожный Мерлин.
– Да, спустя самое большее неделю Атор будет стоять там же, где и мы сейчас, – отозвался Тигран, против ожидания словно бы пропустивший мимо ушей малодушные слова товарища. – Тем больше причин спешить нам.
– Однако как-то странновато, – заметил Фалдан. – Ходили слухи, что тварями из Красного замка наводнена вся округа, а мы добрались до самых его стен безо всяких препятствий!
– Может, нам просто повезло, – пожал плечами Тигран.
Медленно тянулось время, луна неспешно ползла по небосводу. Наконец не выдержал Грон.
– Всё, не могу больше. – Он вскочил на ноги. – Сколько ещё будем ждать?! Так, глядишь, и до рассвета проотдыхаем…
Тигран молча поднялся, поправил меч, лишний раз проверил, хорошо ли держат завязки шлема.
– Ну, пошли, что ли… – Теперь дрогнул даже и его голос.
– Э, погодите, а где этот-то… проводник, сожри его боров?! – всполошился вдруг Мерлин.
Юноша и впрямь исчез, точно растворился в воздухе. Его убогая котомка валялась на земле, больше никаких следов не осталось.
– Уж не утащили ли его… в этот самый Замок?! – Грон затравленно озирался, хотя среди повитых тьмой древесных стволов ничего нельзя было разглядеть.
– Или сбежал, поганец? – глухо прорычал Тигран. – Тогда найду и…
– Ладно, брось, не искать же нам его теперь! – мрачно бросил Мерлин. – Пошли, и так времени мало осталось…
Четверо воинов, держа наготове верёвки с крючьями на концах, осторожно двинулись к стенам.
– Да, вот где пригодился бы Трогвар… – еле слышно шепнул Тиграну Фалдан, когда они очутились подле неестественно гладкой, без малейших щелей и зазоров, стены Замка.
– Закидывай давай! – прошипел в ответ Бешеный Тигр.
Крюк со звоном ударился о камни и зацепился за верхний край стены. Тигран для верности подёргал верёвку, даже повис на ней – она держалась крепко.
Первым полез вверх Фалдан, за ним – Мерлин; рядом, по второй заброшенной верёвке, карабкались Грон и Тигран. Спустя некоторое время все они благополучно протиснулись в бойницы и оказались на широком парапете, шедшем по внутренней стороне верхнего края стен. Им по-прежнему не препятствовали.
– Не нравится мне это… – Меч Тиграна был обнажён, воин замер в боевой стойке, напряжённо озираясь по сторонам. – Где же стража? Где охрана, я вас спрашиваю?..
Однако рассуждать на эту тему у них не было времени. По широкой лестнице они спустились во внутренний двор. Он тоже был пуст, тих и тёмен, нигде – ни души, ни огонька. Луна ярко освещала приоткрытые двери главной башни Замка.
– Это ловушка. – Голос Тиграна был глух. – Западня! Но мы ещё посмотрим, кто кого…
Это было мужество отчаяния. Они, все четверо, уже ясно понимали, что всё происшедшее с ними не есть цепь счастливых и приятных случайностей. Кто-то откровенно заманивал их в самое сердце этой твердыни Зла, каким слыл среди воинов Владычицы Красный замок…
И тем не менее они не отступали. Они пересекли залитый почти непроглядной тьмой холл, начали подниматься по лестнице. Здесь стало легче – дорогу освещали многочисленные факелы. И по-прежнему на пути им не встречалось ни слуг, ни охранников. Замок казался пустым и покинутым.
Идти пришлось недолго. Возле одной из дверей на втором этаже Тигран внезапно остановился.
– Слышите? Голоса вроде…
За дверью и впрямь слышались два неразборчивых голоса, они вели какую-то непонятную, однако спокойную беседу.
– Заходим? – Тигран обвёл лица соратников тяжёлым взглядом.
Они молча кивнули.
Дверь была выбита по всем правилам высокого искусства штурмового взлома, которым Главный Наставник немилосердно докучал всем без исключения ученикам Школы Меча в Дем Биннори. Четыре стремительные тени ворвались в полуосвещенный каминным пламенем зал. В покойном кресле у огня сидел какой-то человек, однако второго собеседника нигде не было видно.
– Сдавайся! – проревел Тигран, его меч уже почти касался незащищённой шеи сидевшего. Остальные трое молодых воинов были уже рядом с ним.
Мягкий плащ слетел с плеч сидевшего и, закружившись, плавно опустился на пол. Человек одним прыжком оказался в дальнем углу зала, ударивший тотчас вслед ему клинок Тиграна пронзил пустоту и разрубил лишь резную спинку кресла.
И в зале тотчас же полыхнули десятки, сотни, может быть, даже тысячи факелов, яркий свет залил всё вокруг. Человек спокойно шагнул из угла навстречу Тиграну, лицо Хозяина Красного замка теперь было ярко освещено.
– Трогвар… – остолбенело прошептал Фалдан, и наступила мёртвая тишина.
– Да это же просто обман, морок, чародей просто принял его личину! – взревел Тигран, бросаясь вперёд с занесённым для удара мечом.
И тут перед ним появился дрожащий и смутный призрак их проводника. Только теперь все четверо выпускников Дем Биннори увидели то, что должно было бы прямо-таки бросаться в глаза, – этот проводник походил на Трогвара как его родной брат. Отличия, конечно, оставались, но как раз из тех, что могут быть между двумя очень сильно похожими друг на друга, но всё же не близнецами-братьями.
– Да, это я, – произнёс человек с лицом Трогвара и его голосом. – Это я, Трогвар, и я сам привёл вас сюда. Я хочу вам сказать, что идти убивать самого себя было довольно-таки забавным занятием.
– Эй, да что стоим-то! – в отчаянии выкрикнул Фалдан. – Убьём его! Это не Трогвар! Убьём!
Однако все прочие остались стоять, словно ноги их приросли к полу.
– Ты не Трогвар, – медленно проговорил Фалдан, словно бы успокаиваясь и делая небольшой шаг вперёд. – Ты украл его лицо, его голос, быть может, ты следил за ним долгие годы и поэтому не трудись потчевать нас историями из прошлого, надеясь убедить в том, что ты – это он. Я, Фалдан из Скримтара, обладатель Знака Синего Орла, бросаю тебе вызов!
Меч молодого воина взлетел в боевую позицию перед грудью, Фалдан мягким, спокойным шагом двинулся наискосок через зал прямо к застывшему в углу чародею. Словно опомнившись и стряхнув внезапно нахлынувшее оцепенение, вслед за ним двинулись и остальные.
– Остановитесь! – воскликнул Хозяин Красного замка (если, конечно, это был именно он, в чём тогда никто не сомневался – кто же ещё в Замке мог бы так ловко притвориться Трогваром?). – Остановитесь, безумцы! Я не хочу причинять вам вреда!
До скорчившегося в углу чародея оставалось не более десятка шагов, когда Фалдан наконец прыгнул. Он пустил в ход свой излюбленный приём: ещё в полёте метнул три по-особому сбалансированных ножа, затем мягко упал на руки, перекатился через левое плечо, и… его меч не пронзил живот колдуна, он не пронзил и пустоты, с чем на худой конец тоже можно было бы смириться: в бою бывает всякое, кто-то хоть и редко, но успеет попросту отскочить назад. Нет, меч Фалдана со звоном сшибся с клинком колдуна, который и не подумал отступать. Второй недлинный и кривой меч-ноэр в его левой руке блеснул в стремительном выпаде перед самыми глазами Фалдана.
Однако чародей не стал доводить до конца свою явно смертельную атаку.
– Ну, теперь узнал?!
Это был собственный приём Крылатого Пса, Трогвара из Дем Биннори, придуманный им после того, как Фалдан как-то взял над ним верх в поединке, использовав именно этот свой прыжок. Только Трогвар мог выполнить это сложное движение, ловко захватить прорезью на гарде своего ноэра клинок Фалдана и, уклонившись от единственно возможной контратаки, нанести так хорошо знакомый Синему Орлу ответный удар мечом, что он держал в другой руке!
Фалдан вскочил на ноги. Убедить его было невозможно.
– Ты украл лицо Трогвара, почему бы тебе не украсть и его знания?! – И он вместе с подоспевшими товарищами бросился на колдуна.
– Глупцы! – прорычал тот, ловко отражая сыплющиеся на него со всех сторон удары.
– Это не Трогвар! – вскричал Тигран, отброшенный в очередной раз назад. – Это демон во плоти! Смертный не может так сражаться!
– Могу, Тигран, могу! – последовал ответ. – Иначе как бы я мог выжить после встречи с Атором?! Однако не прекратить ли нам это и не побеседовать ли спокойно?!
Клинки того, кто именовал себя Трогваром, сверкнули у самого лица Бешеного Тигра – меч Тиграна, выбитый из его руки, бессильно зазвенел, покатившись по камням пола.
– Да остановитесь же!
Под ногами сражающихся внезапно полыхнуло пламя. Завеса крутящихся огненных струй разделила противников, чародей оказался в середине очерченного багровым круга. Фалдан и трое его товарищей опустили бесполезные пока мечи.
– Это очень хорошо, что вы не верите, что я – Трогвар, – услыхали они медленный и печальный голос. – Вы считаете, что Трогвар был бы слишком хорош для того, чтобы послать своих тварей на беззащитные деревни и сжигать посевы?
Несколько мгновений все потрясенно молчали. От злобного чародея они ожидали совсем иных речей, но, быть может, в этом-то и кроется ловушка?
– Да, Трогвар не сделал бы этого, – наконец выдавил из себя Тигран. – И, кроме того, Трогвар никогда не пошёл бы против воли нашей Владычицы!
Жар бушующего огня заставлял Тиграна и остальных шаг за шагом отступать к двери зала; чародей попросту вытеснял их.
– Я не стану чинить вам препятствий. Вы можете идти – в память о нашей былой дружбе. И хотя вы так и не поверили мне… А этому Атору, которого вы невесть за что именуете Великим, передайте вот что: ему незачем гнать свои рати на убой к стенам Красного замка. Если он не трус, то я буду ждать его одного у сожжённой пограничной заставы, что подле моста через реку!
Огонь стал вдруг придвигаться очень быстро, Тиграну и остальным пришлось поспешно выскочить за дверь.
Там их уже ждали. Здоровенные волосатые лапы вцепились им в плечи, намертво сжали державшие оружие руки и бесцеремонно потащили к выходу. Чудовища походили на известных в Халлане горных великанов, только были ещё куда сильнее и уродливее….
Не слишком деликатная, однако же никак не выказывавшая недоброжелательности или, паче того, ненависти, стража Красного замка вытолкала незваных гостей взашей.
Трогвар сидел у камина и неотрывно смотрел в огонь. Значит, они уверены, что он никогда не смог бы пойти против воли их возлюбленной Владычицы! В нём поднималась странная и горькая злость – на себя, на весь мир, на прошлое, на будущее… Встреча с былыми друзьями разбередила душу: он вспомнил ослепляющий шок, потрясший его, когда он узнал, кем является Атор для и вправду возлюбленной тогда Владычицы; он вспомнил сестру, никогда не виденную им, наследную принцессу Арьяту, которую он спас из застенков дворца…
Сидеть он не мог, тело пыталось найти облегчение хотя бы в постоянном движении. Ещё длилась ночь и до рассвета было далеко, однако Трогвар знал, что уже не сможет уснуть. Ждать больше было нечего. Пробираясь лесными тропами под личиной халланского простолюдина, он смог узнать главное – его слуги не нарушили непреложного запрета на убийства и мучения. Чья-то посторонняя воля ещё, быть может, и могла бы заставить их пойти на такое, однако никому не под силу уничтожить все следы подобного деяния в памяти слуг Красного замка…
И всё же крошечное сомнение ещё оставалось. Совсем небольшое, однако необходимо было исключить и его. И Трогвар, смиряя себя, умеряя желание немедленного действия, обратился к давно уже не напоминавшему о себе мёртвому учителю.
– Скажи мне, о мудрый Мастер, мог ли кто-то заставить слуг Замка нарушить мои приказы и притом изменить их воспоминания так, чтобы они ни о чём не могли рассказать мне?
– Ты удивляешь меня, о Трогвар, – немедленно последовал ответ. – Ты так блистательно провёл эти дни, я гордился тобой, и вдруг – такие вопросы! Один-единственный маг, а именно наш с тобой покровитель, Ракот Восставший, мог бы сделать такое, однако даже он не в состоянии изменить уже свершённое, и ты, заглянув в прошлое, как ты уже умеешь это делать, тотчас бы узнал правду. Я советую тебе воспользоваться этим заклятьем!
И Трогвар послушался. Весь остаток ночи вместе с верным и неутомимым Гормли они готовили всё необходимое для заклинания…
Утро застало их приготовления в самом разгаре. Улучив минутку, Трогвар отправил новый приказ своим подручным в Халланских пределах: не только пугать поселян в ещё не принявших его сторону деревнях, но и охранять те, в которых крестьяне находились под его защитой. Красный замок почти опустел – все ещё остававшиеся в нём отправились на подмогу действовавшим за пограничной рекой отрядам.
На полу заклинательного покоя вновь была начертана пентаграмма; и хотя расположение звёзд было менее благоприятно для проникновения в прошлое, нежели в тот раз, когда Трогвар открыл для себя тайну своего происхождения, заклятье прошло куда более легко.
Взорам Трогвара предстала шевелящаяся колонна иссиня-чёрных муравьёв, торопливо пробиравшихся по глухому приграничному лесу. Он узнал их сразу – мёртвый маг не раз рассказывал ему о Мерлине, верховном Маге Совета Поколения Истинных Магов, о владениях всесильного чародея на таинственном Авалоне и о громадных муравьях, его верных слугах и сторожах. Мерлин всегда был в особом фаворе у Молодых Богов; не было ничего удивительного, что его твари оказались брошены в топку магической войны, – не зря ведь говорила Наллика, что на Халланских землях вновь сошлись в своём вековечном споре Свет и Тьма…
Однако как сюда попали эти муравьи? Что намерены делать? Ответы пришли очень быстро – после того, как Трогвар увидел жестокую схватку пришельцев с Авалона и своих собственных слуг. Человекобыки были оттеснены от какой-то подлесной деревушки, которую они тогда запугивали, и волна чёрно-синих шевелящихся и многоногих тел влилась в селение… Последовавшие сцены запали в душу Трогвара надолго: муравьи врывались в дома, одним движением мощных челюстей перекусывая надвое туловище взрослого человека…
Отыскались и другие гости, все сплошь магические существа из других слоёв реальности, но имевшие одну общую черту – в каждом из них Трогвар явственно ощущал присутствие эльфийской магии. Перворождённые – впрочем, по-прежнему хотелось верить, что лишь их малая часть, – явно решили выбить из рук Трогвара тот его козырь, при помощи которого он переманивал на свою сторону жителей халланского пограничья… Внешне всё выглядело так, как и говорила не умеющая лгать Наллика.
А вдобавок ко всему войско Атора мало-помалу придвигалось всё ближе и ближе к границам владений Трогвара. Медлить дольше было нельзя, следовало дать решительный бой и избавить землю Халлана от прикрывавшейся его именем нечисти…
Минул день, наступил вечер; закат, кроваво-алый, предвещал скорую битву. Крылатый Пёс в последний раз оглядел себя, проверил снаряжение и уже поднялся, чтобы идти к воротам Замка, когда мёртвый маг вновь обратился к нему:
– Это достойное решение истинного правителя Халлана! – Слова падали мерно, точно удары тяжёлого колокола. – Тебе предстоит – одному! – битва против целой армии. Я вижу, что вырастил себе достойного ученика, и, быть может, этот наш разговор окажется последним… а может, и нет, кто знает. Но, во всяком случае, хочу на крайний, последний случай, на мгновение самой острой нужды передать тебе одно из Великих Заклятий. С его помощью ты сможешь обратиться прямо к самому Восставшему и попросить его о помощи. Но, как ты, наверное, догадываешься, заклятье это можно использовать лишь один раз – повторяю! – лишь в минуту острейшей нужды, когда не останется никаких надежд на спасение. Открой мне твой разум, о Трогвар!
И Трогвар, послушно погасив все мысли, улавливал даже не слухом, но всем своим существом великие и страшные слова Силы. На первый взгляд они могли показаться бессмысленным набором ничего не значащих звуков – слова не имели значений ни на одном из известных в Большом Хьёрварде языков, это была истинная речь, созданная самим Восставшим, и её звуками были закляты и держались в повиновении такие ужасные, хоть и слепые силы, что перед их мощью отступали сами боги.
Крылатый Пёс стоял с широко раскрытыми глазами, однако ничего не видел даже перед собой; и лишь его новый меч, взятый с собой взамен старых и верных ноэров, становился то пепельно-серым, то иссиня-чёрным в такт могучим и страшным созвучиям…