1 2 3 4 5 
Вот только что?
   
Канцлер
   
Да, был.
   
Оттокар
   
И говорили?
   
Канцлер
   
Да, государь.
   
Проклятье!
   
(Бросает ему в лицо перчатки, затем, ведя его за руку на авансцену.) Что болтали Вы там о выборах?
   
Канцлер
   
Сейчас все скажут!
   
Входит бургграф Нюрнбергский, при нем два герольда и несколько сопровождающих лиц.
   
Оттокар
   
(до середины зала твердыми шагами идет ему навстречу) Вы, сударь, кто такой?
   
Бургграф
   
Фридрих фон Цоллерн, Нюрнбергский бургграф и посол имперский.
   
Оттокар
   
Привет вам!
   
(Поворачивается к нему спиной и возвращается на авансцену.)
   
Бургграф
   
Рудольф, милостью господней…
   
Оттокар
   
Иль надо мной империя глумится? Ведь вот они послы, что умоляли Меня принять корону! Что ж другого, Пока я думал, выбрать поспешили?
   
Бургграф
   
Вы, государь, как прибывший из Майнца Епископский поведал секретарь, Нелестными и грубыми словами Имперскую корону оттолкнули.
   
Оттокар
   
Предатели — имперские бароны!
   
Бургграф
   
В предательстве вините вы князей? Нет, трон от вас другое отвратило! Нам государь был нужен справедливый, И вас таким считали, приглашая. Но слух пошел, свидетели явились, И все узнали, как немилосердны Вы были с королевой Маргаритой, Супругой вашей, изгнанной безвинно. Узнали, что права вы попирали Империи принадлежащих ленов,
   
Что к вам попасть в немилость — преступленье, И наказанье там бывает часто, Где обвиненья не было. На Рейне И в Швабии к такому не привыкли. Нам нужен справедливый государь, И этим лишь определялся выбор…
   
Генрих фон Лихтенштейн (за сценой)
   
Измена!
   
Оттокар
   
Чьи там вопли?
   
Шепот среди присутствующих.
   
Лихтенштейн!
   
Генрих фон Лихтенштейн (входя)
   
Австрийцы, берегитесь! Дело плохо! При выходе из замка без разбора Хватают каждого, кто не богемец.
   
Фюлленштейн (появляясь из-за его спины)
   
Сдавайтесь лучше!
   
Оттокар (выходя вперед)
   
Меч сложите, Генрих! Вы, У льрих Лихтенштейн, граф Бернард Пфанберг,
   
Холь Зельденховен, Вульфинг Штубенберг — Все арестованы. Мечи кладите!
   
Лихтенштейн
   
А что мы сделали?
   
Оттокар
   
Вот для того, Чтоб ничего вы сделать не могли, Я вас и арестую. Чтобы, друг мой, Вы не сбежали к новому монарху, Как Волькерсдорф, и Вильдон, и как этот Предатель Меренберг.
   
(1 опает ногой.)
   
Кто Меренберга Мне приведет? Несдобровать тому, Кто помогал ему укрыться в замке!
   
(Обращаясь к Цоллерну.) Итак, мы можем возвратиться к делу. Заложников уводят. Бургграф
   
Случившееся мне дает возможность Не объяснять вам, почему князья Вас не избрали. А теперь вернемся К предмету моего посольства. Рудольф, I осподней милостью германский император, Вас в Нюрнберг на день пригласить изволил, Чтоб там быть кравчим — это ваше право Как курфюрста империи германской, — А также в лен, как подобает, взять Богемию с Моравией.
   
Оттокар
   
И только? А Штирия и Австрия?
   
Бургграф
   
Они,
   
А также и Каринтия, и Крайна И прочие присвоенные земли
   
К империи теперь должны вернуться. Поскольку ей они принадлежат.
   
Оттокар
   
Ха-ха-ха-ха! Хорошенькое дело! А больше ничего ему не надо?
   
Бургграф
   
Лишь все имперское!
   
Оттокар
   
Мое все это! Я Штирию отвоевал у венгров, Кровь проливая, кровь моих богемцев! Каринтию я получил в наследство От дяди. Все австрийские же земли Мне принесла в приданое моя Супруга королева Маргарита.
   
Бургграф Где Маргарита ныне?
   
Оттокар
   
Мы в разводе. Однако же земель своих даренье Она мне при разводе подтвердила, И все мое, что ей принадлежало.
   
Бургграф
   
Но Австрия и Штирия, согласно Посмертной воле Фридриха, не сестрам, А дочерям последнего владельца Принадлежат, меж тем как Маргарита — Сестра последнего из Бабенбергов, С которым мужеская ветвь пресеклась. Имперский лен не может быть завещан, Имперский лен не может быть приданым, И вы должны имперское вернуть.
   
Оттокар
   
Не прочь, я вижу, новый император, Чтоб я ему богемские владенья
   
Отправил в Швабию, его котомку Набил добром, его пустые руки Наполнил драгоценными дарами. Не тут-то было! Я ведь не ребенок, И знаю, где расход и где приход Скажите-ка империи германской — Германский император мне неведом, — Что коршуна не раз насытит падаль, Пока у нас богемское отнимут. Меня к себе зовет он? Я приду, Но приведу гостей, пусть потанцуют! От топота их ног кругом земля Начнет дрожать, и задрожит до Рейна! Идите! Пусть об этом знает Рудольф!
   
Цавиш
   
А мы возьмемся за мечи, богемцы! За короля мы все готовы к бою!
   
(Уходит.)
   
Кое-кто направляется следом за ним.
   
Оттокар
   
Куда? Зачем? С кем, за кого сражаться?
   
Вести себя необходимо так,
   
Как будто крепок мир. Настанет время,
   
Я для визита соберу гостей!
   
Теперь за мной! О нищенский король,
   
Оленям нынче не знавать пощады.
   
Охота будет в Рыбнике большая.
   
Вы все приглашены. Повеселимся!
   
Смеркается. Эй, факелы сюда!
   
За мною! Все поскачем на охоту!
   
(Уходит.)
   
Остальные беспорядочной толпой следуют за ним. Короткая пауза, потом становится слышно, как вдали играют на цитре.
   
Камеристка (выходя из покоев королевы) Ушли. А кто на цитре там играет?
   
Королева (входит)
   
Играет? Кто?
   
Камеристка (у балюстрады)
   
Не знаю. Погодите… Слова? «Рука, как снег, и все же жжет…» Да это Цавиш Розенберг, конечно. Сказать, чтоб он ушел?
   
Королева (садится)
   
Оставь, не нужно! Так хорошо в ночной прохладе слушать. (Задумавшись, подпирает голову рукой.)
   
  
  
   
    
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
   
   
Покой в замке Меренберга.
   
Старый Меренберг (стоит у открытого окна, скрестив на груди руки и сжимая в них шляпу) Заря встает. Благодаренье богу За новый день, ниспосланный мне, старцу, И новый день, ниспосланный стране, Вновь извлеченной умиротвореньем Из непроглядной тьмы на божий свет, Где зеленью опять луга покрылись И замерзавший воздух потеплел. О, ниспошли нам мир, дабы все мы Могли к такому благу приобщиться И, вольные от ига чужеземцев, Вновь ожили на материнском лоне, Под сенью справедливого правленья. Аминь, да будет так!. Кто там стучит?
   
Жена
   
(за сценой)
   
Да я, старик!
   
Меренберг Входи!
   
Жена
   
(входит с блюдом и вином)
   
Готов твой завтрак!
   
Меренберг Поставь! Чей это говор там, внизу? Жена
   
Два рыцаря тебя желают видеть.
   
Меренберг Так почему ты их не привела?
   
/Кена
   
Я думала…
   
Меренберг
   
О чем тут надо думать? С соседями я, что ли, не в ладах? Или уж так не любят Меренбергов, Что надо этих рыцарей пугаться? У них, быть может, важное есть дело, От сына, может, что? Ты приведи их.
   
Жена уходит.
   
Я на себя навлек бы подозренье, К себе приехавших не допуская. Хоть время трудное располагает Быть осторожным, никому не верить, Но у меня ведь в замке двадцать слуг.
   
Жена Меренберга приводит Гербота фон Фголлен штейна и Ортольфа фон Виндишгреца. Оба в доспехах, с опущенными забралами.
   
Привет мой вам! Жена, неси вино!
   
Жена уходит.
   
Что привело ко мне вас? Но сначала Вы трапезу со мною разделите — Такой у нас тут в Штирии обычай. Быть может, вам удобней шлемы снять1
   
Оба отрицательно качают головами.
   
Заклятье запрещает? Как хотите! Должно быть, вы спешите к королю?
   
Вы к Оттокару? Он тут на Дунае, Недалеко стоит от Корнойбурга, На левом берегу, мне говорили. А вот на правом император Рудольф, Я разумею Габсбурга, в кольцо Взял Вену. Их река лишь разделяет, И оба перейти ее не смеют. Но что же вы молчите, не едите?
   
Оба (вставая) Мы не едим с предателями!
   
Меренберг (вскакивая)
   
Боже!
   
Фюлленштейн (подняв забрало и обнажив меч, становится у двери) Узнал меня?
   
Меренберг
   
Гербот фон Фюлленштейн!
   
Второй также поднял забрало.
   
Ортольф фон Виндишгрец! Что вам здесь нужно?
   
Ортольф фон Виндишгрец подходит к окну и трубит в рог.
   
Фюлленштейн
   
От имени и волей короля,
   
Ты, как изменник подлый, арестован.
   
Меренберг
   
За что?
   
Фюлленштейн
   
Ты разве не отправил сына Во Франкфурт с жалобой на короля?
   
Меренберг
   
Неосторожный! Я его отправил
   
Не с жалобой, но с просьбой защитить В несчастье королеву Маргариту.
   
Фюлленштейн Твой сын не в императорском ли стане? Меренберг
   
Пропал!
   
Фюлленштейн Да, ты пропал! Ступай за нами!
   
Меренберг
   
Куда?
   
Фюлленштейн Туда, где выжмут из тебя Все козни, до последней.
   
Голос за дверью
   
Отворите!
   
Откройте-ка!
   
Фюлленштейн Ортольф, следи за дверью!
   
Голос за дверью
   
Откройте же!
   
Виндишгрец Да это же твой Дуксер, Оруженосец, слышишь, Фюлленштейн!
   
Фюлленштейн
   
Ну, что ему? Виндишгрец отворяет дверь, входит оруженосец.
   
Оруженосец
   
Имперские войска Уже вблизи от нас.
   
Фюлленштейн
   
Черт бы побрал их!
   
Оруженосец
   
Они, как утверждают, взяли Грец, В плен захватили Милоту, а земли Все императору передаются.
   
Фюлленштейн Не может быть!
   
Оруженосец
   
И Мейнхард граф фон Герц
   
К ним перешел.
   
Меренберг
   
Благодаренье богу!
   
Фюлленштейн
   
Но вам от этого не станет легче! Эй, увести его! Ему к груди Приставить меч, и, если он рискнет Пошевелиться, сразу приколите! Дороги я тут знаю. Мы пройдем.
   
Меренберг (которого уводят)
   
Спасен мой сын, спаслась и королева, Так защити меня, святая дева!
   
Все уходят.
   
Богемский лагерь на левом берегу Дуная. Шатер короля. На переднем плане стол, на котором лежит план местности. Входит Оттокар, за ним канцлер и свита.
   
Оттокар (входя, своим спутникам)
   
Бежал, так надо, стало быть, повесить! Мы ежедневно вешаем воров,
   
А трусы, черт возьми, гораздо хуже!
   
Выходит на авансцену, канцлер за ним.
   
Вы, канцлер, словно тень, за мной повсюду.
   
Канцлер
   
Повсюду, мой король и повелитель, Пока вы не изволите услышать. Дела ведь плохи!
   
Оттокар
   
Очень хороши!
   
Канцлер
   
Кругом болезни и во всем нехватка.
   
Оттокар
   
Болеют трусостью, недостает отваги! Хоть, я надеюсь, это у немногих, Я все же одного из них повешу. Сыскали тоже время для болезней! А голод? Жажда? Жаждем лишь победы!
   
Канцлер
   
Вестей нет из Богемии с неделю, И опасаются…
   
Оттокар
   
Должно быть, служат Мне там, как здесь.
   
Канцлер
   
Но здесь вам верно служат. (Ударяя себя в грудь.) По крайней мере, здесь вам служат верно!
   
Оттокар
   
Как знать! Как знать!
   
Канцлер
   
Австрийцы и штирийцы Перебегают толпами к врагу.
   
Оттокар (останавливаясь) О, мне бы встретить их! Всю их страну Я превращу в безлюдную пустыню И подарю шакалам и волкам, Чтоб путешественник сто лет спустя Гадал, где Нейбург тут стоял, где Вена.
   
Канцлер
   
И, говорят, на нашем берегу Уже солдат противника встречали.
   
Оттокар Я знаю, многие того б хотели, Но это ложь.
   
Канцлер Их видел наш патруль. Оттокар Пошлите храбрых, эти не увидят.
   
Канцлер У Волькерсдорфа…
   
Оттокар
   
Говорю вам: нет! Уж если кто там бродит, так моравы. (Останавливается у карты, разложенной на столе. Так и задумано! Моравы сверху И Милота в тылу, а мы, как рыбы, Переплывем Дунай и, словно львы, На берег выйдем.
   
(Ударяет кулаком по столу.)
   
Смерть неотвратима! Они в моих руках!
   
(Снова шагает взад и вперед.)
   
Канцлер
   
Помилуй, боже! Я думаю о том, как нам спастись,
   
А вы все о победах. Поступают Из Штирии престранные к нам вести.
   
Оттокар
   
Ну, что ж, дивитесь, если вам угодно. Там Милота, он дельный человек. Хоть не мудрец, но с кулаком из стали. Он сотню раз в одно и то же место Способен стукнуть.
   
Канцлер
   
Ладно, как хотите. Я вас предупредил. Я, государь, Вам говорил, не верьте вы баварцу, А вы поверили, и вот врагу Проход через страну он предоставил.
   
Оттокар Трус чует труса, так и вы баварца!
   
Канцлер Распался в Швабии союз князей.
   
Оттокар Да никогда ведь он и не был прочен!
   
Канцлер Мой государь, поймите, император…
   
Оттокар Вот тоже император!
   
Канцлер
   
Словом, Рудольф Совсем не тот, кем мы его считали.
   
Оттокар
   
Мне жалко, если он гораздо хуже. Он неплохой солдат, но не правитель.
   
Канцлер
   
Так полагали при его избранье, Но вышло неожиданно иначе. В Аахене, где при раздаче ленов Не стало скипетра, — намеревались Тем все расстроить, — он вошел в алтарь И снял распятие…
   
Оттокар
   
И лены стал давать? Кто хочет дать, всегда отыщет средство. Вот чтобы взять, нужна, однако, сила.
   
Канцлер
   
Обширная Германия спокойна, Утихли распри, пресечен разбой. Он твердым словом и разумным браком Сумел сплотить вокруг себя князей. Сам папа за него. Все воедино Его своим спасителем считают. Когда же по Дунаю вместе с войском Он продвигался, с громким шумом, к Вене, По берегам в колокола звонили, И разносились радостные вопли Толпы, его воочию узревшей. А он стоял, в своей накидке серой, Безмолвный, выйдя на нос корабля, Толпе в ответ лишь голову склоняя. Мой государь, он, право, император.
   
Оттокар Его ты, видно, чтишь?
   
Канцлер
   
Но вас чту больше! Ему ведь я не присягал, как вам. К чему же два достойных государя Враждуют, а меж тем одно лишь слово, Одно лишь слово их бы примирило. Да, государь, я прямо вам скажу,
   
Хоть гневайтесь, я должен вам поведать: Герольда император к вам прислал, Вам предлагая дружескую встречу.
   
Оттокар
   
Молчи!
   
Канцлер Для встречи избран остров Каумберг. Вы оба с двух сторон его займете. Ни он к вам не пойдет, ни вы к нему! Вы соберетесь на земле ничейной, Чтоб обсудить насущное для всех.
   
Оттокар
   
Своим клянусь я гневом…
   
Канцлер
   
Повелитель…
   
Вы гневаться вольны, я не умолкну, Мне говорить повелевает долг.
   
Входит Цавиш фон Розенберг. Оттокар Ты вовремя! Он каркает, как ворон. Утихомирь его!
   
Цавиш
   
Чего ж он хочет?
   
Оттокар Да все о примирении твердит!
   
Цавиш
   
О примирении? Иль впал он в детство? Да только что вот брод пересекла И к нам приблизилась толпа куманов, Но с верными богемцами я вышел, — Все без оглядки бросились бежать.
   
Оттокар
   
Вот видите!
   
Канцлер Лишь единичный случай! Цавиш
   
Из случаев слагается победа! Топор мы занесли, так надо бить!
   
(Канцлеру.) Иль вы столь храброе видали войско, Столь полное уверенности, силы, Столь полководцем гордое своим?
   
Канцлер Вы, Цавиш, знаете, что вы неправы.
   
Цавиш (продолжая) Как можно говорить о примиренье? Пусть много их, но ведь и нас не мало. Они храбры, но разве мы трусливы? Германский император их ведет? Но здесь стоит германский император. Один лишь только бой, и он им станет!
   
Канцлер
   
Вы, Розенберг, играете нечисто. Боюсь, что вы неискренни. Обида, Нанесенная дому Розенбергов Когда-то нашим добрым государем, Вам глубоко, боюсь, запала и сердце И вам подсказывает эти речи. Мне, государь, поверьте, я-то честен.
   
Цавиш
   
Противник в проигрыше. Это ясно! Оттокар
   
Не так уж ясно! Чаша на весах Склонилась к ним. Одно лишь в нашу пользу —
   
Что с вами Оттокар, а с ними Габсбург. (Подходит к столу и, опершись на него правой рукой, рассматривает карту.)
   
Цавиш
   
Мы победим, поверьте в это, канцлер!
   
Канцлер
   
Пусть даже так, но что нам даст победа? Разбит сегодня будет император, А через год вновь соберет войска. Что делать — эти страны недовольны И всякий день готовы к мятежу. Вы не успеете и оглянуться, Вновь будет император ими призван. И даже пусть в бою погибнет Рудольф, Любой другой потребует того же, И распри никогда не прекратятся.
   
Цавиш
   
И что еще?
   
Канцлер
   
Как, что еще? Вам мало? Иль вам ничто все беды государства? Пусть топчут нивы, пусть дома сжигают, Пусть, как скотину, режут наших братьев? Вы, Розенберг, хотя бы постыдились! Затем ли тратил золото король, Чтоб вся его Богемия погибла?! За плугом пахарь шел, и прял прядильщик, Ткал ткач, и горы открывали недра, — Зачем же ныне собственной рукой То разрушать, что сам король построил? Вы, Розенберг, бог весть что говорите! Король мудрей, чем вы хотите думать.
   
Оттокар (про себя) Итак, они нам предлагают мир!
   
Канцлер
   
О да, они!
   
Оттокар (снова шагая взад и вперед) Позор падет на них!
   
Канцлер (молитвенно складывая руки) Задумался!
   
Оттокар
   
Уступки от бессилья! Да я бы и за власть над целым миром И то бы перед ним не отступил.
   
Канцлер Честь сохранится, слава станет ярче!
   
Оттокар
   
Простить врага — добро! Но наказать Его сперва. Уступки — это слабость!
   
К а н ц л е р
   
О государь…
   
Оттокар
   
А я хотел бы, Цавиш, Узреть, как обойдется с Оттокаром Мой нищий Габсбург, в мантию одетый. Что скажет он, когда я тем же тоном, Каким я говорил при Крессенбруне: «В атаку, граф!» — велю ему вернуть Мне Австрию и Штирию. Вот это И значило бы выиграть сраженье, И не числом солдат, а самому.
   
Цавиш
   
Нет, государь, хитрить он будет с вами…
   
Что ж, канцлер, по рукам! Я с ним увижусь.
   
Канцлер Я вас благодарю.
   
Оттокар
   
Пожалуй, рано. Я не по-вашему к нему пойду! Еще слова подыскивать он будет, А я скажу: вы мантию свою Себе носите, мне ее не нужно, Но, сударь, лучше вы мою страну Не трогайте; на том ступайте с миром! Ну, разве что клочок своих владений Ему отдам, чтоб мог он хвастать дома, Что он империи земель прибавил, Доставлю я ему такую радость! Ну, канцлер, с богом. Мы стремимся к миру. Тут вы наш вождь и все мы вам покорны! Пускай же все от мала до велика… (Направляется к выходу.)
   
Кое-кто входит.
   
Спешат в дорогу и рядятся в роскошь, Пусть все заблещет серебром и златом! Беда тому, кто худо облачится И Рудольфа не посрамит нарядом! (Уходит.)
   
Остальные следуют за ним.
   
Остров Каумберг на Дунае. Императорский лагерь. В глубине сцены на некотором возвышении богатый шатер, украшенный имперским орлом. Входит офицер, за ним несколько солдат, которые пытаются скрещенными алебардами сдержать напирающую толпу.
   
Офицер Всех император приказал пустить!
   
Народ заполняет сцену.
   
Первый горожанин (который вместе с соседом пробился сквозь толпу на авансцену)
   
Здесь будет ладно, здесь и постоим!
   
Второй горожанин Когда он выйдет, мы его увидим.
   
Женщина (ребенку) Держись при мне. Возьми свои цветы!
   
Солдат-ш вейцарец
   
Где тут наш Руди? Мы с ним земляки! Я просьбу к императору имею.
   
Офицер Терпение! Ну, вот и открывают.
   
Шатер раскрывается. Император Рудольфе кожаной одежде, без доспехов сидит за походным столом. Перед ним шлем, на котором он молотком выправляет вмятины. Закончив свою работу, удовлетворенно рассматривает шлем.
   
Рудольф Ну уж теперь он долго мне послужит.
   
(Оглядывается.) Уже народ? Георг, эй, помоги-ка! Слуга помогает ему надеть парадное платье. Первый горожанин
   
Что, кум кузнец, видал, чтоб император Держал бы молоток! Vivat Rudolphus!
   
Второй горожанин Молчи, молчи! Гляди, он к нам выходит! Император спускается по ступенькам.
   
Зайфрид фон Меренберг (становясь на колени) Мой государь!
   
А, Меренберг! Не так ли? Свободен будет, верьте, ваш родитель. Я обещаю вам. В имперских землях Господня милость навела порядок, Придет и вашей Австрии черед. Король Богемский к нам прибудет ныне, Я раньше дел других о вас помыслю. Меренберг отходит. Девочка с букетом цветов подбегает к императору.
   
Ты чей ребенок?
   
Женщина
   
Катарина Фройлих, Дочь горожанина из Вены.
   
Рудольф
   
Детка,
   
Смотри, не упади! Как ты прелестна! И как смиренно смотрят эти глазки! И как лукаво! Ты уже кокетка? Так что же вам угодно?
   
Женщина
   
Милосердья! Сожгли наш дом богемцы, государь, И муж лежит в беспамятстве от горя!
   
Рудольф (одному из своей свиты) Внимание на это обратите!
   
(Женщине.) Там, где помочь возможно, вам помогут.
   
Солдат-швейцарец (выступая вперед, за ним еще трое или четверо) К тебе с почтеньем, дорогой земляк!
   
Рудольф
   
С чем прибыл, Вальтер Штюсси из Люцерна? (Девочке.)
   
Ты, Катарина, к матери ступай! Скажи ей, что отцу окажут помощь!
   
Девочка бежит к матери.
   
Швейцарец Да вот со мной пришли еще швейцарцы К вам, государь: быть может, ваша милость Пожалует нам денег.
   
Рудольф
   
Деньги, друг мой. Вещь превосходная, коль их имеешь.
   
Швейцарец У вас их, что ли, нет? А ведь война!
   
Рудольф
   
Ты, вероятно, знаешь с малолетства, Что иногда крестьянин запасется И мясом и кормами на всю зиму, Да вот беда — весна придет не в марте, А только в мае. Снег лежит в полях, Где надо бы пшенице колоситься. И если тут кончаются припасы, Мы вправе ли сказать, что плох хозяин?
   
Швейцарец
   
Помилуй бог! Такое каждый знает! Но вы! Ах, так?
   
(Землякам.) Он, стало быть, крестьянин, А долгая зима — война, выходит, А хлеб, что съеден, это, значит, деньги. Ну, государь, мы подождем, уж ладно; Быть может, что найдется в закромах.
   
Рудольф
   
Коль не хотите воевать — ступайте! А остаетесь, знайте, что солдата, Который мародерствовать начнет,
   
Когда ему не хватит рациона, Повесят, будь он трижды храбрецом.
   
Швейцарец Ну, что уж сразу так! Спросить-то можно. Мы только и спросили, чтобы знать. Денечка мы четыре погодим, Авось наладится за это время.
   
Рудольф
   
Вот так! Привет Люцерну передайте! (Поворачивается, чтобы уйти.)
   
Оттокар фон Хорнек (выйдя из толпы на авансцену) Внемлите мне, внемлите, император!
   
Рудольф
   
Кто вы такой?1
   
X о р н е к
   
Я Оттокар фон Хорнек, Служу у доблестного Лихтенштейна, Которого, как и других, бесправно В темнице держит Оттокар Богемский. Его спасите и страну спасите! Он благороден, и страна прекрасна, Она достойна справедливой власти. Где вы страну чудеснее видали? Она, взгляните, светится улыбкой — Точь-в-точь невеста, жениха встречая, Украшенная золотом полей, И зеленью полян, льном и шафраном, Пучками голубых и желтых трав, Струящих благовонное дыханье, Долиной простирается она, Подобная громадному букету Живых цветов, который опоясан Дунаем, словно лентой серебра. Она уходит в высоту холмами, Где виноград под благодатным солнцем
   
Ждет в гроздьях созреванья своего, А цепь ее лесов — венец всего. Над ней витает дуновенье бога, И сердце здесь стучит, как никогда В степях холодных сердце не стучало. Поэтому австриец прям и весел, Когда неправ-открыто признается, Коль рад — открыто радуется счастью; Завидовать — другим предоставляет, И с бодрым духом предается делу. В Саксонии да где-нибудь на Рейне, Быть может, больше толку знают в книгах, Но обличают благодать господню Открытый взор и праведная совесть, И никому он в этом не уступит. Он зову сердца следует свободно, И пусть о нем судачат как угодно. О наша несравненная отчизна, Ты словно юноша розовощекий; А с двух сторон Италия — ребенок И зрелый муж — Германия стоят. Так сохрани свой юношеский дух, Исправь то, в чем другие оплошали!
   
Рудольф Он славный человек!
   
Первый горожанин
   
И ведь ученый! Он составляет хронику в стихах, И, государь, он вас там поминает.
   
Рудольф
   
Добром, надеюсь! Господин твой, верь, Свободен будет. Т ы же цепь прими, Носи ее об этом часе в память. Я наградить хочу твои заслуги. (Снимает с шеи цепь и надевает на Хорнека, который становится на колени. Одному из стоящих поблизости.) Вам кажется чрезмерной эта милость? Когда бы я его мечом коснулся,
   
Он встал бы рыцарем, подобно многим, Которых я не знаю, чем коснуться, Чтобы они, как он, стихи слагали.
   
(Хорнеку.) Об этом в хронике писать не надо, Иначе я бы сам хвалил себя!
   
Офицер (входит)
   
Король Богемии подходит, государь! Рудольф
   
Ну, господи, ты вел меня сюда, Так начатому помоги свершиться!
   
Справа на авансцене устанавливается походный стул. Император садится, его окружает свита. Входит король Оттокар в сияющих доспехах, поверх которых доходящая до пят богато расшитая мантия; вместо шлема на голове корова. За ним канцлер и
   
свита.
   
Оттокар (выходя из глубины сцены) Ищу, ищу, все не могу найти, Где, господа, ваш славный император? Вы, Меренберг? Вас можно встретить здесь? Еще надеюсь встретиться я с вами. Ну, где же Габсбург? А!
   
(Замечает его и идет к нему.)
   
Привет вам, Рудольф!
   
Рудольф (встает, обращаясь к своему окружению) Вы почему, скажите, шапки сняли? Раз к Рудольфу явился Оттокар, Как человек к другому человеку, Кто голову при этом обнажает, — Он человек, как все. Наденьте шапки! Но если же вассал пришел к сеньору И ленник наш, богемский князь, с почтеньем (подойдя к ним)
   
Явился к императору, несчастье Тому, кто почестей нам не окажет! (Твердыми шагами направляется к нему.) Ну, Оттокар? Как вы сюда попали? Оттокар (смущенно делает шаг назад) Меня позвали для переговоров!
   
Рудольф Ах, так! Вы говорить пришли о деле? Я думал, погостить у нас хотите. Тогда за дело! Что же, князь Богемский, Вы до сих пор на зов не откликались? Вас трижды звать к себе мне доводилось, То в Нюрнберг, после в Вюрцбург, после
   
в Аугсбург,
   
Чтоб приняли вы лен на ваши земли. Вы не являлись. Лишь в последний раз Почтенный фон Зекау за вас явился И вел себя не слишком-то почтенно.
   
Оттокар Лен на Богемию вручал мне Ричард!
   
Рудольф Да, Ричард Корнуэльский. Было время. Когда у нас за звонкую монету И большее, чем лены, продавали. Но это время кончилось. Я клятву Принес всевышнему, что буду править Отныне и вовек в немецких землях По справедливости! Да будет так! Да, в качестве имперского вассала Вы худо поступали, князь Богемский. Архиепископ Зальцбургский был вами Подвергнут нападению, как недруг, И так бесчинствовали ваши люди, Что нехристи и то бы устыдились.
   
Оттокар
   
На бой он вызван был как подобает!
   
Рудольф Подумаем не о войне — о мире! И Австрию, и Штирию, а также Каринтию и Крайну и все земли, Удержанные вами не по праву, Вы сызнова верните в наши руки! У нас найдутся перья и бумага, Дабы согласье письменно скрепить.
   
Оттокар
   
Всесильный боже! Кто же я такой? Не Оттокар? И не при мне мой меч, Что говорят со мной подобным тоном?
   
А если, сударь, я, не дав ответа, Через Дунай широкий переправлюсь И спрашивать начну, подняв оружье?
   
Рудольф
   
Два месяца назад, решившись встать На путь войны, со мной могли вы сладить. Кто спорит — вы испытаны в боях, И ваше войско побеждать привыкло, И золотом казна у вас набита, А мне ведь многого недостает, И все же, видите, не пал я духом. Когда бы все оставили меня, Солдат последний армию покинул, Я к вашему направился бы стану-, В короне и со скипетром в руках И повелел: «Имперское верните!» Уж я не тот, которого вы знали, Не Габсбург больше я, да и не Рудольф, Лишь кровь империи, вливаясь в сердце, Отныне по моим струится жилам. Все смертное в себе я прочь отбросил, Лишь император я и тем бессмертен. Когда пал на меня священный выбор, И на главу мою, до той поры Не помышлявшую об этом благе, Корону возложил властитель мира,
   
И тек елей по волосам моим, Я осознал, что совершилось чудо, И в чудеса я научился верить. Не гоже князю быть сильней, чем кесарь, И ныне мне князья мои послушны; Утихомирил голос мой смутьянов, Где было мне невмочь, господь помог. Пять шиллингов имея в кошельке, На корабли я в Ульме погрузился. Мне воспротивился баварский герцог, Он был разбит. Пришел я в эти земли, Совсем не много воинов имея, Но сами земли воинов мне слали, Из ваших войск мои войска рождались, И Австрия над Австрией победу Сама я одержала для меня. И триединым богом я поклялся Мир защищать и справедливо править. Поэтому чужой земли ни пяди Ты за собой удерживать не будешь, Тебе, перед землей и небесами, Я говорю: «Имперское верни!»
   
Оттокар
   
Все земли тут мои.
   
Рудольф
   
Они не ваши.
   
Оттокар
   
Они достались мне от Маргариты.
   
Рудольф
   
А где она теперь?
   
Оттокар
   
Не все ль равно? Мне земли отданы!
   
Рудольф
   
Вам не угодно
   
Избрать ее судьею в нашем споре? Она здесь в лагере.
   
Оттокар
   
Здесь, в вашем стане?
   
Рудольф (другим тоном)
   
Да!
   
Вы нанесли ей тяжкую обиду, Ее ли'нили радости и чести, Она Жч; к нам пришла и умоляла Щадить того, кто не щадил ее.
   
Оттокар
   
Она себя напрасно утруждает!
   
Где Оттокар, там в просьбах нет нужды!
   
Рудольф (твердо)
   
Нет, князь Богемский, просьбы очень кстати! Мне стоит слово молвить — вы пропали!
   
Оттокар
   
Пропал?
   
Рудольф Да! Вам обратно нет дороги!
   
О т т о к а р Посмотрим! Я могу пробиться к Вене!
   
Рудольф Но Вена за меня!
   
Оттокар Нет!
   
Рудольф (оборачиваясь)
   
Пальтрам Вацо!
   
Где он? Со мной хотел он говорить Как бургомистр, и с ним послы сената.
   
Неся на подушке ключи от города, появляется Пальтрам Вацо, бургомистр Вены, с несколькими советниками.
   
Пальтрам Вам, государь, от вам покорной Вены Я приношу ключи и вас прошу Не гневаться за то, что я держался До сей поры во имя короля, Которому я приносил присягу; И долее еще бы я держался, Когда бы не противился народ, Измученный мытарствами осады.
   
(Кладет ключи к ногам императора.) И должность я свою с себя слагаю, Но верен буду вам как горожанин.
   
(Вставая.) Служу тому, кто всей страной владеет, И покоряюсь вместе со страной.
   
(Отходит.)
   
Оттокар
   
Проклятье! Легкомысленные венцы! Вы за свое побаивались брюхо? Еще поплачете! Теперь подвоз Из Клостернойбурга я перережу!
   
Рудольф
   
И Клостернойбург наш! Нет ничего У вас на левом берегу Дуная. Петтауер, эй, сюда!
   
Опустив глаза, входит Фридрих Петтауер.
   
Оттокар
   
Ах ты, предатель!
   
Ты отдал крепость?
   
Петтауер
   
Нет, я не сдавался. Но вечером вчера в одно мгновенье..
   
Оттокар
   
Довольно! Предают меня, я вижу! Но не спеши торжествовать победу, Я над тобой еще поиздеваюсь. Из Штирии войска мои подходят, Их Милота ведет, надежный воин, Он в тыл зайдет наемникам твоим, А Оттокар, подобно грозной туче, Их, как солому, спереди сомнет, — Вам будет место разве что в Дунае!
   
Рудольф О, погоди, молниеносный вождь!
   
Оттокар Ты видишь, как ты далеко от цели?
   
Рудольф На Милоту надежд не возлагай!
   
Оттокар Я тверд в ногах. А ты дрожи от страха! Увидимся в бою. Прощай!
   
Рудольф
   
Уходишь?
   
Не возвратив земель?
   
Оттокар (поворачиваясь, чтобы уйти)
   
Мне возвратить? Рудольф Так с Милотой об этом побеседуй, Коль на него ты хочешь положиться. Входит Милота; он в цепях.
   
Его в цепях из Штирии прислали, С таким упорством он сопротивлялся. Оковы снять с него! А вот знамена И Австрии и Штирии…
   
Справа и слева от императора появляются австрийские и ш т и — рийские рыцари со знаменами своих стран.
   
.. От гнета Они пришли искать у нас защиты.
   
Не стоит горевать, мой князь Богемский. Вокруг взгляните, — тучи расступились, И все предстало вам таким, как есть. Пусть Австрия ушла…
   
Оттокар
   
Она моя!
   
Рудольф
   
Не обольщайтесь! Сердце вам подскажет, Что вашей никогда ей не бывать.
   
Вы были сильным и могучим князем, Но ваша мощь настолько возросла, Что пожелали вы стать всемогущим. Не удержав того, что не по силам, Вы все равно могучи и сильны. И боже упаси меня хоть палец Поднять на то, что по закону ваше. Да я вас потеснить и не сумею! У вас по-прежнему большое войско, А ведь в бою изменчива судьба! Но не воюйте! Ныне перст господен Вам указует, в чем господня воля.
   
И я, подобно вам, стремился прежде Лишь к славе, я и недруга и друга Встречал мечом и действовал отважно; Огромный мир казался мне ареной Для Рудольфа и для его меча. Я в Пруссии сражался с вами вместе, Я в Венгрии за вас ходил в сраженье, Но внутренне я разрывал оковы, Которые на юность налагает Рука церковных и мирских властей. И тут всевышний, власть суля над миром, Меня поставил на ступени трона! Как пилигрим, взошед на гору, сверху Вдруг видит нескончаемые дали,
   
И прежде грозные преграды никнут,
   
Я видел все, с глаз пелена упала,
   
Тщеславие оставило меня.
   
Мир сотворен для всех, чтоб все мы жили,
   
Воистину велик один всевышний.
   
Ушли земли младенческие грезы,
   
И, как драконы или великаны,
   
Герои и богатыри исчезли.
   
Народы, словно горные лавины,
   
Не нарушают жизнь других народов;
   
И, если я толкую справедливо,
   
У нас иное время наступает.
   
Крестьянин мирно следует за плугом,
   
Прилежные в ремеслах горожане
   
Свои заводят гильдии и цехи.
   
Швейцарцы, точно так же, как и швабы,
   
Союзы создают. И по волнам
   
Летучим кораблем стремится Ганза
   
За прибылью большой в делах торговли.
   
Вы свой народ хотели осчастливить,
   
Так дайте мир ему, — нет счастья выше!
   
Ах, Оттокар, какое было время, Когда в Градище, в вашем старом замке, О будущих сраженьях помышляя, Из Пруюсии придя, сидели с вами Мы вместе с королевой Маргаритой… Вы повидать ее хотите?
   
Оттокар
   
Сударь!
   
Рудольф
   
Отвергнут вами ангел-миротворец, Который кротко следовал за вами, Ваш гнев смирял Своим сердечным словом И опекал вас сестринской заботой. Вы с ней отвергли собственное счастье. Нет счастья в вашем доме, Оттокар! Так Маргариту вы хотите видеть?
   
Оттокар
   
Нет! Я хочу принять, однако, лены!
   
Рудольф
   
Богемию с Моравией хотите…
   
Оттокар
   
Да, государь!
   
Рудольф
   
И возвратить при этом… Оттокар
   
Вам Австрию и Штирию, все земли Имперские, что от меня отпали. Я делал им добро, и мне противны Людская низость и неблагодарность.
   
Рудольф
   
Идем в шатер!
   
Оттокар
   
А почему не здесь?
   
Рудольф
   
Имперский лен обычно принимают, Встав на колени.
   
Оттокар
   
Мне-iвстать на колени?
   
Рудольф
   
Шатер вас от ненужных взоров скроет, А преклонить колени вам придется Всего лишь пред империей и богом, Не перед смертными, как мы, людьми.
   
Оттокар
   
Пошли!
   
Рудольф
   
Идем! О час благословенный!
   
Идите первым, я иду за вами; Мы оба можем праздновать победу!
   
Они входят в шатер, завеса которого опускается.
   
Милота (подойдя к своим) Ну, слава богу! Я опять свободен. А я уже решил, что час мой пробил!
   
Входит Цавиш фон Розенберг.
   
Ц а в и ш
   
А где король наш?