1 2 3 4 5 
   
В. – Мы работали на виноградниках.
   
Э. – Ты меня вытащил из воды.
   
В. – Все это было и быльём поросло.
   
Э. – Моя одежда сохла на солнце.
   
В. – Не думай больше об этом, иди. Идем. (Повторяется то же самое.)
   
Э. – Подожди.
   
В. – Мне холодно.
   
Э. – Я спрашиваю себя, не лучше ли было бы нам разделиться, каждый сам по себе. (Пауза.) Мы не созданы для того, чтобы жить вместе.
   
В. – (беззлобно) Это ещё не известно.
   
Э. – Да, ничего не известно.
   
В. – Мы все еще можем расстаться, если ты думаешь, что так лучше.
   
Э. – Теперь уже не важно. 
   
   
Молчание.
   
   
В. – Действительно, теперь уже не важно. 
   
   
Молчание.
   
   
Э. – Ну что, идём?
   
В. – Идём. 
   
   
Они не двигаются.
   
   
ЗАНАВЕС
  
  
   
    
Действие II
   
   
На следующий день. В тот же час. На том же месте.
   
Башмаки Эстрагона около рампы, пятки вместе, носки врозь. Шляпа Лакки на старом месте.
   
На дереве несколько листочков.
   
Быстро входит Владимир. Останавливается и долго смотрит на дерево. Затем вдруг начинает шагать по сцене туда и сюда. Останавливается перед башмаками, нагибается, подбирает один башмак, рассматривает, принюхивается, бережно ставит на место. Снова быстро ходит туда-сюда. Останавливается у правой кулисы, долго смотрит вдаль, приставив руку козырьком ко лбу. Ходит туда-сюда. Останавливается у левой кулисы, сцена повторяется. Ходит туда-сюда. Резко останавливается, скрещивает руки на груди, откидывает голову и начинает петь во весь голос.
   
   
В. – У попа была…
   
   
Начав слишком низко, останавливается, откашливается и начинает более высоким тоном.
   
    
     
У попа была собака
     
Он её любил
     
Она съела кусок мяса
     
Он её убил.
     
И в землю закопал
     
И надпись написал
    
   
   
Останавливается, собирается и снова начинает петь.
   
    
     
И в землю закопал
     
И надпись написал что…
    
    
     
У попа была собака
     
Он её любил
     
Она съела кусок мяса
     
Он её убил.
     
И в землю закопал
     
И надпись написал что…
    
   
   
Останавливается. Сцена повторяется.
   
    
     
И в землю закопал
     
И надпись написал что…
    
   
   
Останавливается. Сцена повторяется. Тише.
   
    
     
И надпись написал…
    
   
   
Замолкает. Некоторое время стоит неподвижно, затем вновь начинает нервно ходить по сцене туда-сюда. Останавливается перед деревом, ходит туда-сюда, перед башмаками, ходит туда-сюда, бежит к левой кулисе, смотрит вдаль, к правой кулисе, смотрит вдаль. В этот момент Эстрагон выходит из-за левой кулисы, босой, с опущенной головой; идет медленно по сцене. Владимир поворачивается и замечает его.
   
   
В. – Снова ты! (Эстрагон останавливается, не поднимая головы. Владимир идет к нему.) Дай я тебя обниму!
   
Э. – Не трогай меня! 
   
   
Владимир обрывает своё движение, огорченный. Молчание.
   
   
В. – Ты хочешь, чтобы я ушёл? (Пауза.) Гого! (Пауза. Владимир внимательно разглядывает его.) Тебя били? (Пауза.) Гого! (Эстрагон по-прежнему молчит, опустив голову.) Ты где провёл ночь? (Молчание. Владимир подходит к нему.)
   
Э. – Не трогай меня! Не спрашивай ничего! Не говори ничего! Останься со мной!
   
В. – Разве я тебя когда-нибудь покидал?
   
Э. – Ты позволил мне уйти.
   
В. – Посмотри на меня! (Эстрагон не двигается. Громовым голосом.) Посмотри на меня, тебе говорят! 
   
   
Эстрагон поднимает голову. Они долго смотрят друг на друга, отходя, подходя, наклоняя голову как перед произведением искусства, с дрожью тянутся друг к другу, затем бросаются друг другу в объятья, хлопают друг друга по спине. Конец объятий. Эстрагон, больше не поддерживаемый Владимиром, чуть не падает.
   
   
Э. – Что за день!
   
В. – Кто тебя так избил? Расскажи мне.
   
Э. – Вот еще один день прошёл.
   
В. – Ещё нет.
   
Э. – Для меня он уже закончен, что бы ни произошло. (Молчание.) Ты пел недавно, я тебя слышал.
   
В. – Да я помню.
   
Э. – Это мне делало больно. Я говорил себе: он один, он думает, что я ушёл навсегда, и он поёт.
   
В. – Настроению не прикажешь. Весь день я себя чувствовал великолепно. (Пауза.) Я ни разу не вставал ночью.
   
Э. – (грустно.) Видишь, ты лучше писаешь, когда меня нет.
   
В. – Мне тебя не хватало, и в то же время я был доволен. Любопытно, не правда ли?
   
Э. – (возмущенно) Доволен?
   
В. – (подумав) Может, это не то слово.
   
Э. – А теперь?
   
В. – (проверив свои чувства) Теперь… (радостно) ты снова здесь… (обыденно) мы снова здесь… (грустно) я снова здесь.
   
Э. – Видишь, тебе хуже, когда я рядом. Я тоже чувствую себя лучше один.
   
В. – (задетый за живое) Тогда чего пришёл?
   
Э. – Не знаю.
   
В. – Зато я знаю. Потому что ты не можешь себя защитить. Я бы не дал тебя побить.
   
Э. – Ты не смог бы этому помешать.
   
В. – Почему?
   
Э. – Их было десять.
   
В. – Да нет же, я хочу сказать, что я не дал бы тебе ввязаться в драку.
   
Э. – Я ничего не делал.
   
В. – Тогда почему они тебя побили?
   
Э. – Не знаю.
   
В. – Нет, видишь ли, Гого, есть вещи, которые ты не понимаешь, которые понимаю я. Ты должен это чувствовать.
   
Э. – Я тебе говорю, что я ничего не делал.
   
В. – Возможно, действительно ничего. Но важно не что, а как, а как, если ты дорожишь своей шкурой. Ладно, не будем больше об этом. Ты вернулся, и я рад этому.
   
Э. – Их было десять.
   
В. – Ты тоже должен быть доволен, в глубине души, признайся.
   
Э. – Доволен чем?
   
В. – Что снова со мной.
   
Э. – Ты думаешь?
   
В. – Скажи это, даже если это неправда.
   
Э. – Что я должен сказать?
   
В. – Скажи: я доволен.
   
Э. – Я доволен.
   
В. – Я тоже.
   
Э. – Я тоже.
   
В. – Мы довольны.
   
Э. – Мы довольны. (Молчание.) Что нам теперь делать, когда мы довольны?
   
В. – Мы ждем Годо.
   
Э. – Ах, да. 
   
   
Молчание.
   
   
В. – Тут кое-что изменилось со вчерашнего дня.
   
Э. – А если он не придет?
   
В. – (сразу не поняв) Увидим. (Пауза.) Я говорю, тут кое-что изменилось со вчерашнего дня.
   
Э. – Все течет.
   
В. – Посмотри-ка на дерево.
   
Э. – Нельзя два раза ступить в одно и то же дерьмо.
   
В. – Посмотри на дерево, говорю, посмотри на дерево. 
   
   
Эстрагон смотрит на дерево.
   
   
Э. – Его вчера здесь не было?
   
В. – Да нет же. Ты не помнишь. Мы были на волосок от того, чтобы на нем повеситься. (Думает.) Да, правильно. (Раздельно произнося слова.) чтобы-на-нём-повеситься. Но ты не захотел. Не помнишь?
   
Э. – Тебе приснилось.
   
В. – Возможно ли, чтобы ты уже забыл?
   
Э. – Такой уж я. Или я забываю сразу, или не забываю никогда.
   
В. – А Поццо и Лакки, ты их тоже забыл?
   
Э. – Поццо и Лакки?
   
В. – Он всё забыл!
   
Э. – Помню, какой-то сумасшедший бил меня ногой. А потом дурака валял.
   
В. – Это был Лакки!
   
Э. – Это-то я помню. Но когда это было?
   
В. – А второго, что его вел, ты тоже помнишь?
   
Э. – Он дал мне кости.
   
В. – Это был Поццо!
   
Э. – И ты говоришь, что всё это было вчера вечером?
   
В. – Ну да, конечно.
   
Э. – На этом месте?
   
В. – Ну конечно! Ты не узнаешь это место?
   
Э. – (внезапно разозлившись) Узнаешь! Что тут узнавать? Я провел всю свою жизнь в грязи, и ты хочешь, чтобы я в ней видел разницу? Посмотри на эту мерзость! Я из неё никогда не вылазил!
   
В. – Спокойно, спокойно.
   
Э. – Так отстань от меня со своими пейзажами! Расскажи мне про то, что под землёй!
   
В. – И всё же ты не станешь утверждать, что это (жест) похоже на Воклюз! Между ними очень большая разница.
   
Э. – Воклюз! При чём тут Воклюз?
   
В. – Но ты ведь был в Воклюзе.
   
Э. – Нет, я никогда не был в Воклюзе. Всю свою поганую жизнь я прожил здесь, я тебе говорю! Здесь! В Дерьмоклюзе!
   
В. – И все же, мы вместе были в Воклюзе, готов поклясться. Мы собирали виноград, да, у человека, которого звали Бонелли, в Руссильоне.
   
Э. – (спокойнее) Возможно. Я ничего такого не заметил.
   
В. – Но там все было красное!
   
Э. – (доведенный до крайности) Я сказал, я ничего не заметил. 
   
   
Молчание. Владимир глубоко дышит.
   
   
В. – С тобой тяжело жить, Гого.
   
Э. – Нам лучше расстаться.
   
В. – Ты всегда так говоришь. И каждый раз возвращаешься. 
   
   
Молчание.
   
   
Э. – Чтобы получилось, надо меня убить, как другого.
   
В. – Какого другого? (Пауза.) Какого другого?
   
Э. – Как миллионы других.
   
В. – (напыщенно) Каждому свой крест. (Вздыхает.)
   
Э. – Давай, пока ждем, будем разговаривать спокойно; раз уж мы неспособны молчать.
   
В. – Да, мы неумолчны.
   
Э. – Это чтобы не думать.
   
В. – У нас есть оправдание.
   
Э. – Это чтобы не слышать.
   
В. – У нас есть причины.
   
Э. – Все мёртвые голоса.
   
В. – Как будто шум крыльев.
   
Э. – Листьев.
   
В. – Песка.
   
Э. – Листьев. 
   
   
Молчание.
   
   
В. – Они говорят все вместе.
   
Э. – Каждый о своём. 
   
   
Молчание.
   
   
В. – Скорее шепчут.
   
Э. – Бормочут.
   
В. – Шелестят.
   
Э. – Бормочут. 
   
   
Молчание.
   
   
В. – О чём они говорят?
   
Э. – О своей жизни.
   
В. – Им недостаточно просто жить.
   
Э. – Им нужно говорить.
   
В. – Им недостаточно быть мертвыми.
   
Э. – Этого мало. 
   
   
Молчание.
   
   
В. – Будто шелест перьев.
   
Э. – Листьев.
   
В. – Пепла.
   
Э. – Листьев. 
   
   
Долгое молчание.
   
   
В. – Скажи что-нибудь!
   
Э. – Я думаю. 
   
   
Долгое молчание.
   
   
В. – (тревожно) Скажи что-нибудь.
   
Э. – Что нам теперь делать?
   
В. – Мы ждем Годо.
   
Э. – Ах, да.
   
В. – Как это тяжело!
   
Э. – Я что если ты споёшь?
   
В. – Нет-нет (думает) Давай начнем сначала.
   
Э. – На самом деле, это мне не кажется очень сложным.
   
В. – Сложно начать.
   
Э. – Можно начать с чего угодно.
   
В. – Да, нужно решить с чего.
   
Э. – Да, правда. 
   
   
Молчание.
   
   
В. – Помоги мне!
   
Э. – Я думаю. 
   
   
Молчание.
   
   
В. – Когда ищешь, слушаешь.
   
Э. – Да, правда.
   
В. – Это мешает найти.
   
Э. – Это так.
   
В. – Это мешает думать.
   
Э. – Но всё-таки думаешь.
   
В. – Да нет же, это невозможно.
   
Э. – Вот, будем друг другу противоречить.
   
В. – Невозможно.
   
Э. – Ты думаешь?
   
В. – Мы больше не рискуем думать.
   
Э. – Тогда на что мы жалуемся.
   
В. – Думать – не самое страшное.
   
Э. – Конечно, конечно, но это уже кое-что.
   
В. – Что значит «это уже кое-что»?
   
Э. – Это уже на кое-что меньше.
   
В. – Разумеется.
   
Э. – Так как? Если бы мы считали, что нам повезло?
   
В. – Ужаснее всего думать.
   
Э. – Случалось ли это с нами?
   
В. – Откуда все эти трупы?
   
Э. – Это скелеты.
   
В. – Вот.
   
Э. – Разумеется.
   
В. – Кажется, мы думали немного.
   
Э. – Чуть-чуть в начале.
   
В. – Груда трупов, груда трупов.
   
Э. – На это нельзя смотреть.
   
В. – Это притягивает взгляд.
   
Э. – Да, правда.
   
В. – Хотя с нас довольно.
   
Э. – Нам решительно надо вернуться к природе.
   
В. – Мы уже пробовали.
   
Э. – Да, правда.
   
В. – О, это не самое худшее, конечно.
   
Э. – А что же тогда?
   
В. – Думать.
   
Э. – Разумеется.
   
В. – Но обошлось вроде бы без этого.
   
Э. – А что ты хочешь?
   
В. – Знаю, знаю. 
   
   
Молчание.
   
   
Э. – Мы неплохо разговорились.
   
В. – Да, но теперь надо придумать что-нибудь другое.
   
Э. – Надо подумать.
   
В. – Надо подумать.
   
Э. – Надо подумать.
   
   
Думают.
   
   
В. – О чём я говорил? Можно было бы начать с этого.
   
Э. – Когда?
   
В. – В самом начале.
   
Э. – В начале чего?
   
В. – Этим вечером. Я говорил… говорил…
   
Э. – Честно говоря, ты многого от меня хочешь.
   
В. – Подожди… мы обменялись… мы были довольны… довольны… что нам теперь делать, когда мы довольны… мы ждем….. припоминаю… мы ждем… да… А! Дерево!
   
Э. – Дерево?
   
В. – Не помнишь?
   
Э. – Я устал.
   
В. – Посмотри на него. 
   
   
Эстрагон смотрит на дерево.
   
   
Э. – Я ничего не вижу.
   
В. – Но вчера вечером оно было чёрным и голым. А сегодня покрылось листьями.
   
Э. – Листьями!?
   
В. – В одну ночь!
   
Э. – Наверное, сейчас весна.
   
В. – Но в одну ночь!
   
Э. – Я тебе говорю, что мы не были здесь вчера вечером. Тебе приснился плохой сон.
   
В. – А где мы по-твоему были вчера вечером?
   
Э. – Не знаю. В другом месте. В другой клетке. Пустоты везде хватает.
   
В. – (уверенный в своей правоте) Хорошо. Мы не были здесь вчера вечером. Теперь, что мы делали вчера вечером?
   
Э. – Что мы делали?
   
В. – Попробуй вспомнить.
   
Э. – Ну, наверное, мы болтали.
   
В. – (овладевая собой) О чём?
   
Э. – О… о том, о сём, о обувке. (Уверенно.) Вот, вспомнил, вчера вечером мы говорили о обувке. Это вот уже полвека длится.
   
В. – Ты не помнишь ни одного события, ни одного обстоятельства?
   
Э. – (устало) Не изводи меня, Диди.
   
В. – Солнце? Луну? Не помнишь?
   
Э. – Наверное, они были тогда, как обычно.
   
В. – Ты ничего не заметил необычного?
   
Э. – К сожалению, нет.
   
В. – А Поццо? А Лакки?
   
Э. – Поццо?
   
В. – Кости.
   
Э. – Это были скорее ребра.
   
В. – Это Поццо тебе их дал.
   
Э. – Не знаю.
   
В. – А удар ногой?
   
Э. – Удар ногой? Да, меня били ногами.
   
В. – Это Лакки тебя бил.
   
Э. – И все это было вчера?
   
В. – Покажи ногу.
   
Э. – Которую?
   
В. – Обе. Закатай штанину. (Эстрагон, стоя на одной ноге, протягивает другую Владимиру, чуть не падает. Владимир берет ногу. Эстрагон шатается.) Закатай штанину.
   
Э. – (пошатываясь) Я не могу. 
   
   
Владимир закатывает штанину, осматривает ногу, опускает её. Эстрагон чуть не падает.
   
   
В. – Другую. (Эстрагон дает ту же ногу.) Другую, я тебе говорю! (Та же сцена с другой ногой.) Вот воспаленная рана.
   
Э. – Ну и что?
   
В. – Где твои башмаки?
   
Э. – Выбросил, наверное.
   
В. – Когда?
   
Э. – Не знаю.
   
В. – Почему?
   
Э. – Не помню.
   
В. – Нет, я хочу сказать, почему ты их выбросил?
   
Э. – Они мне жали.
   
В. – (показывая на башмаки) Вот они. (Эстрагон смотрит на башмаки.) Там же, где ты их оставил вчера. 
   
   
Эстрагон подходит к башмакам, наклоняется, рассматривает их.
   
   
Э. – Это не мои.
   
В. – Не твои!
   
Э. – Мои были черные. А эти желтые.
   
В. – Ты уверен, что твои были черными?
   
Э. – То есть, они были серыми.
   
В. – А эти желтые? Покажи.
   
Э. – (поднимая один башмак) Впрочем, они зеленоватые.
   
В. – (подходя) Покажи. (Эстрагон дает ему башмак. Владимир рассматривает его, бросает со злостью.) Тьфу ты!
   
Э. – Понимаешь, все это…
   
В. – Я понимаю, в чем дело. Да, я понимаю, что произошло.
   
Э. – Все это…
   
В. – Проще пареной репы. Кто-то пришел, взял твои башмаки и оставил тебе свои.
   
Э. – Почему?
   
В. – Его башмаки ему не подходили. Тогда он взял твои.
   
Э. – Но мои слишком малы.
   
В. – Для тебя. Но не для него.
   
Э. – Я устал. (Пауза.) Пойдем.
   
В. – Мы не можем.
   
Э. – Почему?
   
В. – Мы ждем Годо.
   
Э. – Ах, да. (Пауза.) Тогда что делать?
   
В. – Ничего.
   
Э. – Но я так больше не могу.
   
В. – Хочешь редиску?
   
Э. – Это все, что есть?
   
В. – Есть редиски и репки.
   
Э. – Больше нет морковок?
   
В. – Нет. Кстати, ты слишком увлекаешься морковками.
   
Э. – Тогда дай мне редиску. (Владимир копается в карманах, находит только репки, вынимает наконец редиску, дает её Эстрагону, тот рассматривает её, принюхивается.) Она черная!
   
В. – Это редиска.
   
Э. – Ты прекрасно знаешь, что я люблю только белую!
   
В. – Так ты её не хочешь?
   
Э. – Я люблю только белую!
   
В. – Тогда отдай её мне. 
   
   
Эстрагон отдает ему редиску.
   
   
Э. – Пойду поищу морковку. 
   
   
Не двигается.
   
   
В. – Это действительно начинает становиться бессодержательным.
   
Э. – Все еще не до конца. 
   
   
Молчание.
   
   
В. – А что если тебе их попробовать?
   
Э. – Я уже все перепробовал.
   
В. – Я хочу сказать, башмаки.
   
Э. – Ты думаешь?
   
В. – Это поможет убить время. (Эстрагон колеблется.) Я тебе говорю, для разнообразия.
   
Э. – Для удовольствия.
   
В. – Для развлечения.
   
Э. – Для удовольствия.
   
В. – Примерь.
   
Э. – Ты мне поможешь?
   
В. – Конечно.
   
Э. – У нас неплохо получается, а, Диди, когда мы вместе.
   
В. – Конечно, да. Давай сначала попробуем надеть левую.
   
Э. – Мы всегда что-нибудь придумываем, а, Диди, чтобы сделать вид, что мы живем.
   
В. – (нетерпеливо) Да, да. Мы волшебники. Мы не даем сбить себя с толку. (Поднимает башмак.) Ну же, дай ногу. (Эстрагон подходит к нему, поднимает ногу.) Другую, свинья! (Эстрагон поднимает другую ногу.) Выше! (Ухватившись друг за друга, они скачут по сцене. Владимиру наконец удается надеть ему башмак.) Попробуй пройтись. (Эстрагон идет.) Ну как?
   
Э. – Он мне идет.
   
В. – (вынимая веревку из кармана) Сейчас зашнуруем.
   
Э. – (неистово) Нет, нет, не надо зашнуровывать, не надо!
   
В. – Ты не прав. Примерим другой. (Сцена повторяется.) Ну как?
   
Э. – И этот мне тоже идет.
   
В. – Они тебе не жмут?
   
Э. – (внимательно делая несколько шагов) Пока нет.
   
В. – Тогда ты можешь оставить их себе.
   
Э. – Они слишком большие.
   
В. – Может, когда-нибудь у тебя будут носки.
   
Э. – Да, правда.
   
В. – Так ты их оставляешь себе?
   
Э. – Хватит говорить про башмаки.
   
В. – Да, но…
   
Э. – Хватит! (Молчание.) Пойду присяду. 
   
   
Смотрит где сесть, затем идет сесть там, где он сидел в начале первого акта.
   
   
В. – Вот тут ты сидел вчера вечером. 
   
   
Молчание.
   
   
Э. – Если бы я смог заснуть.
   
В. – Вчера ты спал.
   
Э. – Я попробую. 
   
   
Свертывается в клубочек, голова между ног.
   
   
В. – Подожди. (Подходит к Эстрагону и начинает громко петь.) Баю-бай, баю-бай.
   
Э. – (поднимая голову) Не так громко.
   
В. – (тише) Баю-бай, баю-бай, Баю-баюшки-баю, Баю-бай, баю-бай, Баю-баю… 
   
   
Эстрагон засыпает. Владимир снимает свой пиджак и накидывает ему на плечи, затем начинает ходить по сцене во всех направлениях, потирая руки, чтобы согреться. Эстрагон резко просыпается, поднимается, делает несколько растерянных шагов. Владимир бежит к нему, заключает в объятия.
   
   
В. – Здесь… здесь… я здесь… не бойся.
   
Э. – А!
   
В. – Здесь… здесь… все кончено.
   
Э. – Я падал.
   
В. – Все кончено. Не думай больше об этом.
   
Э. – Я был на…
   
В. – Нет, нет, не говори нечего. Ну-ка, давай походим немного. 
   
   
Он берет Эстрагона за руку и заставляет его ходить по сцене, до тех пор, пока Эстрагон не отказывается идти дальше.
   
   
Э. – Хватит! Я устал.
   
В. – Ты предпочитаешь стоять как пень, ничего не делая?
   
Э. – Да.
   
В. – Как хочешь. 
   
   
Отпускает Эстрагона, идет подобрать пиджак и надевает его.
   
   
Э. – Пойдем.
   
В. – Мы не можем.
   
Э. – Почему?
   
В. – Мы ждем Годо.
   
Э. – Ах, да. (Владимир снова начинает ходить туда-назад.) Ты не можешь успокоиться?
   
В. – Мне холодно.
   
Э. – Мы пришли слишком рано.
   
В. – Как всегда, до захода солнца.
   
Э. – Но оно не заходит.
   
В. – Оно зайдет внезапно, как вчера.
   
Э. – И настанет ночь.
   
В. – И мы сможем уйти.
   
Э. – Потом будет еще день. (Пауза.) Что делать, что делать?
   
В. – (останавливается. С яростью.) Ты кончил жаловаться? Ты начинаешь мне надоедать своими стонами.
   
Э. – Я ухожу.
   
В. – (Увидев шляпу Лакки.) Смотри-ка!
   
Э. – Прощай.
   
В. – Шляпа Лакки! (Приближается к ней.) Вот уже час как я здесь, а все её не замечал. (Очень довольный.) Великолепно!
   
Э. – Ты меня больше не увидишь.
   
В. – Значит, я все-таки не ошибся местом. Мы можем быть спокойны. (Подбирает шляпу Лакки, разглядывает её, поднимает.) Это, видно, была хорошая шляпа. (Надевает ее вместо своей, а свою протягивает Эстрагону.) На.
   
Э. – Что?
   
В. – Возьми-ка это. 
   
   
Эстрагон берет шляпу Владимира. Владимир поправляет двумя руками шляпу Лакки. Эстрагон надевает шляпу Владимира вместо своей, а свою протягивает Владимиру. Владимир берет шляпу Эстрагона. Эстрагон поправляет двумя руками шляпу Владимира. Владимир надевает шляпу Эстрагона вместо шляпы Лакки, а шляпу Лакки протягивает Эстрагону. Эстрагон берет шляпу Лакки. Владимир поправляет двумя руками шляпу Эстрагона. Эстрагон надевает шляпу Лакки, а шляпу Владимира протягивает ему. Владимир берет свою шляпу. Эстрагон поправляет двумя руками шляпу Лакки. Владимир надевает свою шляпу, а шляпу Эстрагона протягивает Эстрагону. Эстрагон берет свою шляпу. Владимир поправляет свою шляпу двумя руками. Эстрагон надевает свою шляпу, а шляпу Лакки протягивает Владимиру. Владимир берет шляпу Лакки. Эстрагон поправляет свою шляпу двумя руками. Владимир надевает шляпу Лакки, а свою протягивает Эстрагону. Эстрагон берет шляпу Владимира. Владимир поправляет двумя руками шляпу Лакки. Эстрагон протягивает шляпу Владимира Владимиру. Тот её берет и возвращает Эстрагону, который её берет и возвращает Владимиру, который её берет и бросает. Все это происходит быстро.
   
   
В. – Она мне идет?
   
Э. – Не знаю.
   
В. – Нет, но как ты её находишь? 
   
   
Он кокетливо поворачивает голову направо, налево. Принимает позу манекена.
   
   
Э. – Ужасно.
   
В. – Но не больше, чем обычно?
   
Э. – То же самое.
   
В. – Тогда я могу оставить её себе. Моя была неудобной. (Пауза.) Как сказать… (Пауза.) Она царапалась.
   
Э. – Я ухожу.
   
В. – Ты не хочешь поиграть?
   
Э. – Поиграть во что?
   
В. – Мы могли бы поиграть в Поццо и Лакки.
   
Э. – Я их не знаю.
   
В. – Я буду Лакки, а ты будешь Поццо. (Принимает вид Лакки, согнувшегося под тяжестью ноши. Эстрагон изумленно смотрит на него.) Начинай.
   
Э. – Что я должен делать?
   
В. – Ругай меня!
   
Э. – Негодяй!
   
В. – Громче!
   
Э. – Дерьмо! Мерзавец! 
   
   
Владимир отходит, подходит, оставаясь согнутым.
   
   
В. – Прикажи мне думать.
   
Э. – Как так?
   
В. – Скажи: думай, козел!
   
Э. – Думай, козел! 
   
   
Молчание.
   
   
В. – Я не могу.
   
Э. – Хватит!
   
В. – Прикажи мне танцевать.
   
Э. – Я ухожу.
   
В. – Танцуй, свинья! (Он корчиться на месте. Эстрагон торопливо уходит.) Я не могу! (Поднимает голову, видит, что Эстрагона нет, испускает душераздирающий крик.) Гого! (Молчание. Он начинает быстро ходить по сцене, чуть ли не бегает. Эстрагон торопливо входит, тяжело дыша, бежит к Владимиру. Они останавливаются в нескольких шагах друг от друга.) Наконец ты снова здесь!