1 2 3
Единым целым. И твоя кручина
Моею станет. Я не только мать,
Но и сестра тебе, надеюсь, буду...
Но что я вижу? О дитя мое...
Меня отталкиваешь ты?.. О, небо!..
Обнять меня не хочешь?.. Этот взгляд
Пылающий?.. Родную мать?..
Мирра
Довольно
Мне даже взгляда на тебя, чтоб скорбь
Удвоилась моя. Твои объятья
Мне разрывают сердце... Но... увы!..
Что я сказала?.. Дерзкая, не стою
Я, матушка, твоей любви. Оставь
Меня на страшную мою судьбину...
Иль, повторяю, если жалость есть
В тебе, убей меня.
Кенхреида
Скорее руки
Я наложила б на себя, чем дочь
Утратила бы. Как ты только можешь
Мне предлагать такое? Жизнь твою
Теперь, напротив, охранять я стану.
Мирра
Ты станешь охранять? И я должна
Тебя все время видеть? Ежечасно
Перед глазами - ты? О, лучше пусть
Глаза мои во мрак навеки канут;
Вот этими руками я сама
Их вырву из глазниц...
Кенхреида
Да что же это?..
Я в ужасе! О, небо!.. Значит, мать
Ты ненавидишь?..
Мирра
Всех моих мучений
Ты первая, единственная ты
И вечная причина...
Кенхреида
Я причина?..
О дочь моя!.. Но слез твоих ручьи...
Мирра
Прости меня... Не я сама, а сила
Неведомая говорит во мне...
Ты любящая мать, но я...
Кенхреида
Выходит,
Что я виновница?..
Мирра
Родив меня,
Ты ею сделалась, и остаешься
Поныне ею, ибо эту жизнь
Отнять не хочешь, несмотря на просьбы
Мои. Еще не поздно. Я еще
Чиста... почти... Но Фурии... сильнее...
Томящегося... тела...
Кенхреида
Отведу
Я в комнаты тебя. Необходимо,
Чтоб отдохнула ты. Весь этот бред
От истощения. Идем. Доверься
Во всем несчастной матери своей.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Кинир.
Кинир
О, бедный юноша! О, сила чувства
Непоказного!.. Раньше хоть на миг
Я появись, быть может, не вонзил бы
Ты сталь в себя. О, небо! Что отец
Слепой от горя скажет? Он Перея
Счастливым мужем ждал и вот теперь
Увидит обескровленное тело
Самоубийцы? Да, но разве я
Счастливей как отец? И можно ль жизнью
Назвать удел наследницы моей,
Что мечется среди жестоких Фурий?
И наша участь - разве это жизнь?
Но Мирру выслушать хочу, и сердце
Одето вновь мое в стальной доспех.
Мой гнев заслужен ею (это видит
Она), затем и не спешит к отцу.
Я трижды посылал за нею. Тайна
Чудовищная кроется во всех
Поступках Мирры. Истину желаю
Из уст ее услышать, или пусть
Мои глаза отныне дочь не видят.
Однако если рок иль гнев богов
Ее к слезам приговорили вечным
Безвинную, ужели отчий гнев
Я прибавлять к ее злосчастьям должен?
И отвернуться от нее и знать
Что гибнет медленно она?.. О, небо!..
Но я свою великую любовь,
Хотя б отчасти, скрою, попытавшись
В последний раз до истины дойти.
Разгневанным она ни разу в жизни
Не видела меня: не столь тверда
Она, чтоб непривычные угрозы
Отца остались втуне. Наконец
Она идет. О нет, едва влачится,
Как будто здесь погибель ждет ее.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Кинир, Мирра.
Кинир
Я никогда бы не поверил, Мирра,
Что честь моя тебе недорога.
Увы, меня ты убедила в этом
Сегодня. Но что нужно повторять
Тебе мои приказы и не сразу
Ты исполняешь их, - еще одно
Открытье для отца.
Мирра
Лишь ты властитель
Моей судьбы... Недавно... здесь ... сама.
За многие... мои ошибки... кары...
Я у тебя просила... Мать была
Свидетельницей... Что же помешало
Тебе убить меня?..
Кинир
Пора, пора
С тобою, Мирра, говорить иначе.
Отчаянные словеса твои,
Равно как и отчаянные взгляды,
Не выручат тебя. Твоя вина
Просвечивает сквозь твои страданья:
Ты сознаешь ее. Страшнее всех
Твоих ошибок то, что ты таишься
От своего отца, и гнев его
Тобой заслужен. Дочь моя не стоит
Великой той любви, что я питал
Доныне к ней. Но что с тобой? Ты плачешь?
Ты в ужасе?.. Так, значит, для тебя
Невыносима пытка отчим гневом?
Мирра
Ах!.. лучше... смерть...
Кинир
Родителей своих
Ты сделала посмешищем всеобщим
Не меньше, чем себя, прервав обряд,
Которого сама и пожелала.
И оскорбления не пережил
Перей несчастный...
Мирра
Небо, что я слышу?
Кинир
Да, больше нет Перея: он убит
Тобою. Выйдя раньше всех отсюда,
Один, в молчанье скорбном, он идет
В свои покои. Ни один из смертных,
Никто не смеет следовать за ним.
Увы, я слишком поздно появляюсь...
Пронзенный собственным мечом, лежал
Он в море крови. Отраженье смерти
В заплаканных глазах... и вместо слов
Последних - имя Мирры... Вот награда...
Мирра
Довольно... Я достойна смерти, я
Одна... И я еще дышу?
Кинир
Несчастный
Отец, лишь я несчастного отца
Переева представить боль способен.
И я предвижу ненависть его,
И гнев, и жажду рассчитаться с нами
По праву. Не из страха перед ним,
Из состраданья к юному Перею
Намерен я, обманутый отец,
Услышать от тебя (и я услышу!),
В чем корень зла, откуда все пошло.
Напрасно ты упорствуешь. Не выдать
Себя не можешь ты. И голос твой
Прерывистый, и то, как ты бледнеешь
И как краснеешь, как вздыхаешь ты
Тайком, и то, как медленное пламя
Снедает плоть твою, и страх в глазах,
И неуверенность твоя, и чувство
Непреходящего стыда... - о, все
Мне говорит, и отпираться тщетно,
Что имя Фуриям твоим... любовь.
Мирра
Любовь?.. Не верь... Не думай... Ты ошибся,
Кинир
Чем больше это отрицаешь ты,
Тем больше я (увы!) склоняюсь к мысли
О том, что тайну разгадал твою:
Ты влюблена.
Мирра
О, ужас!.. Ты не хочешь
Убить меня мечом... и вот меня...
Словами... убиваешь...
Кинир
И, однако,
Сказать не смеешь ты, что никого
Не любишь? Ну, а если бы сказала,
Была бы лгуньей. Лучше не клянись.
Но кто же сердца твоего избранник,
Когда его не получил Перей,
Что так тебя любил? Твое смущенье,
И трепет твой, и краска на лице
Кричат о том, чего не скрыть молчаньем
Бессмысленным...
Мирра
Не может быть!.. Ужель.
Ты хочешь... чтобы умерла... на месте...
Я от стыда?.. И ты - отец?
Кинир
А ты
Ужель молчанием жестоким хочешь
Убить отца, которому стократ
Дороже жизни ты? Не бойся, Мирра,
Я все еще отец. И я готов
Во всем тебе потворствовать, к кому бы
Ты ни пылала страстью, - только мне
Откройся. Вижу я и прежде видел,
Как борются (о бедное дитя!)
В твоей груди любовь и чувство долга.
И вот однажды долг возобладал,
Но ненадолго: бог любви сильнее
Тебя, и он иначе рассудил.
Нам неподвластны чувства, потому-то
Простительны они; но то, что ты
Их от отца скрываешь, недостойной
Прощенья делает тебя.
Мирра
О смерть,
О смерть, ужель к моим страданьям вечно
Останешься глуха?..
Кинир
Утешься, дочь, -
Утешься: если ты не хочешь видеть
Меня во гневе, гнев уже прошел,
Почти прошел. Со мною откровенно,
Как с братом, говори. И я любил,
Я все пойму: итак, кого...
Мирра
О, небо!..
Да, я люблю. Меня принудил ты
Признаться в этом. Безнадежно, тщетно
Люблю. Но кто он, не узнать тебе
И никому другому. Мой любимый
И то не знает... Даже от себя
Я чуть ли это не скрываю.
Кинир
Я же
Хочу и должен знать. Не можешь ты
Терзать себя, при этом не терзая
Родителей вдвойне. Да кто же он?
Смотри, на месте гневного Кинира
Ты снова видишь жалкого отца,
Отца-просителя. Проститься с жизнью
Не можешь ты, не погубив и нас.
Кто б ни был твой любимый, ты получишь
Его. Поруганная честь царя
Ничто перед отеческой любовью.
Пойми, твоя любовь, твоя рука
И мой престол любого возвеличат.
Как низко ни стоял бы человек,
Он недостойным быть тебя не может,
Когда он по сердцу тебе. Скажи,
Кто он, прошу. Хочу любой ценою
Спасти тебя.
Мирра
Спасти?.. Но разве я?..
В самих словах твоих моя погибель...
Будь милостив и от тебя... позволь...
Навеки мне... уехать...
Кинир
Как? Уехать?
Дитя мое любимое, приди
В мои объятья. Что? - Отца родного
Отталкивать? Объятия отца
Тебе противны? Страсть твоя, выходит,
Столь малодушна, что боишься...
Мирра
Нет,
Она не малодушна... а преступна,
Преступна, и...
Кинир
Преступною она
Не может быть, покуда преступленья
Отец не видит в ней. Изволь назвать...
Мирра
Отец пришел бы в ужас, если б имя
Я назвала... Кинир...
Кинир
Что слышу я?!
Мирра
О, что я говорю?.. Сама не знаю,
Что говорю... Неправда, никого
Я не люблю... Не верь... И дай возможность
Уехать мне...
Кинир
Всему граница есть:
В потеху обратив мои терзанья,
Неблагодарная, навеки ты
Утратила любовь отца.
Мирра
Угроза
Твоя ужасна!.. Мой последний вздох
Теперь уж недалек... И что же, к стольким
Моим напастям ненависть отца
Прибавится?.. Тебя не будет рядом
В мой смертный час?.. Блаженна мать моя!..
По крайней мере... в час ее кончины...
Ты будешь... рядом с ней... она и ты...
Кинир
Что хочешь ты сказать?.. Ужель разгадка
Ужасных слов?.. Не может быть!.. Ужель
Ты, нечестивица?..
Мирра
О, небо! Что я
Сказала?.. Где я? Где укрыться мне?..
Где умереть? Но разве не подходит
Твой меч для этого?..
(Бросается на меч отца, вонзает его в себя.)
Кинир
О дочка!.. Меч...
Мирра
Вот он... возьми... Спасибо, что не только
Я на язык быстра.
Кинир
От гнева я...
От ужаса... от жалости не в силах
Пошевелиться.
Мирра
О Кинир!.. Смотри...
Я умираю... Я тебе сумела...
Отмстить... и покарать... себя... Ты сам
Чудовищную тайну... вырвал силой...
Из сердца моего... Но оттого,
Что только вместе с жизнью... покидает
Она меня... мне легче...
Кинир
Ну и день!
О, преступленье!.. Но над кем я плачу?..
Мирра
А ты не плачь... Я недостойна слез...
Уйди, чтоб нечестивицу не видеть...
И Кенхреиде... никогда... о том...
Кинир
И твердь не разверзается при этом,
Чтоб поглотить несчастного отца?..
Я к женщине бесстыжей не решаюсь
Приблизиться... Но умирает дочь
Моя...
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Кенхреида, Евриклея, Кинир, Мирра.
Кенхреида
На страшный плач сюда...
Кинир
О, небо!
(Бросается навстречу Кенхреиде и, преграждая
ей путь, заслоняет от нее умирающую Мирру.)
Уйди...
Кенхреида
Дитя мое...
Мирра
Опять она!
Евриклея
О, ужас! Окровавленную Мирру
Я вижу?..
Кенхреида
Дочь?..
Кинир
Уйди...
Кенхреида
Она без чувств!..
Как? Кто ее?.. Пусти...
Кинир
Не приближайся...
Я уведу тебя... Она... сама...
Моим мечом...
Кенхреида
И в этом состоянье
Ты дочь оставишь?.. Нет, пусти...
Кинир
Она
Нам более не дочь. Она питала
Преступную любовь... к Киниру...
Кенхреида
Что?
Чудовищно!..
Кинир
Не здесь же нам от горя
И от позора умирать. Идем.
Кенхреида
Позор!.. О дочь моя!..
Кинир
Идем...
Кенхреида
Злодейка!
Мне больше не обнять ее?..
(Кинир силой уводит жену.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Мирра, Евриклея.
Мирра
Когда...
Я меч... просила... ты бы, Евриклея...
Послушалась... И я бы умерла...
Невинною... чем умирать... порочной...
ПРИМЕЧАНИЯ
Если Гольдони еще при своей жизни имел достаточно завидную судьбу
на русской сцене и полностью сохранил свое репертуарное значение по сей
день, если Карло Гоцци после более чем столетнего "забвения" снова ожил на
подмостках, то Альфьери суждена была жизнь не столько сценическая, сколько
литературная.
Авторитет имени Альфьери был достаточно высок у образованного читателя
всегда. Имя его часто упоминалось в русских журналах в начале XIX века и
последующих десятилетий. Им живо интересовались крупнейшие русские писатели.
А. С. Пушкин начал переводить его трагедию "Филипп" (об испанском короле
Филиппе II), но дальше начального монолога не пошел. Большое количество
изданий Альфьери в оригинале в русских библиотеках на протяжении всего XIX
века говорит за себя. И тем не менее вплоть до 1844 года постановок и
переводов трагедий Альфьери в России не было. Причины тут двоякие:
во-первых, вряд ли тираноборческие его трагедии могли бы быть разрешены в
России тех лет по цензурным соображениям. Во-вторых, вряд ли русская
трагическая сцена, воспитанная сперва на классицистской трагедии
французского толка, а в пору романтизма свернувшая на свободный
"шекспировский" путь, могла заинтересоваться всерьез жесткой системой
Альфьери. Не только Шекспир, но и Вольтер были ей ближе.
Постановка "Филиппа" в 1844 году на сцене Александрийского театра, не
имевшая, впрочем, настоящего успеха, намечала тем не менее какой-то поворот.
До русских ушей доходили громы рукоплесканий итальянских зрителей, которые
устраивали овации своим великим трагикам (Модена, Ристори, Росси, Сальвини),
исполнителям "Ореста", "Мирры", "Саула". События в Италии накалялись все
более. Русское общество, внимательно следившее за ними, отлично понимало
роль трагедий Альфьери в воспитании итальянского национального самосознания.
И не оставалось безучастным. В период с 1860 года по 1871 год (год
завершения национальной освободительной войны в Италии) было переведено
шесть трагедий Альфьери ("Мирра", "Розамунда", "Октавия", "Филипп", в
отрывках "Брут Второй", "Виргиния"), был напечатан ряд статей и заметок об
Альфьери. Но в репертуар русского театра он так и не вошел. Время было
упущено. Трагедии Альфьери превратились в "драмы для чтения". Не было уже ни
исторических стимулов, ни насущной театральной потребности. Сама система
актерской сценической декламации подобных произведений была утрачена. Для
русского реалистического театра они казались чуждыми, ненужными. Интересно
отметить, что на свои русские гастроли знаменитые итальянские трагики Росси,
Ристори, Сальвини не привозили пьес Альфьери, хотя в них они блистали у себя
на родине.
В дальнейшем интерес к Альфьери стал уже чисто историко-литературным
или историко-театральным. Появлялись новые переводы, статьи и книги об
Альфьери. Был сделан перевод его замечательной "Жизни Витторио Альфьери,
рассказанной им самим", которая является не только одной из лучших книг в
мировой мемуарной литературе, но и ценнейшим источником для ознакомления с
принципами альфьериевского театра, его взглядами на театр.
Публикуемые переводы Д. Самойлова и Е. Солоновича сделаны специально
для настоящего издания и являются первыми переводами трагедий Альфьери,
выполненными в советское время.
Работа над переводами велась по итальянскому изданию: Vittorio Alfieri,
Le tragedie, a cura di Pietro Cazzani, A. Mondadori editore,
H. Томашевский
МИРРА
(MIRRA)
Трагедия была задумана Альфьери в бытность его в Эльзасе (11 октября
1784 г.). Прозаический набросок ее был сделан за несколько дней (24-28
октября). Первая стихотворная редакция - 7 августа - 11 сентября 1786 года.
О том, что вдохновило Альфьери на написание трагедии, говорит сам автор
в своей "Жизни": один из эпизодов "Метаморфоз" Овидия, в котором
рассказывается о противоестественном влечении юной Мирры к своему отцу.
Чтение этого эпизода захватило Альфьери, и, отталкиваясь от общего
психологического мотива, Альфьери создал одну из самых оригинальных и
сильных своих трагедий.
На итальянской сцене роль Мирры стала на долгие годы одной из наиболее
привлекательных для крупнейших актрис. В середине прошлого века в ней
блистала Аделаида Ристори. В последний раз "Мирра" была поставлена в Италии
в 1949 году.
На русский язык "Мирра" впервые переведена в 1860 году А. Эльканом.
Публикуемый перевод Е. Солоновича выполнен специально для настоящего
издания.
Н. Томашевский
|
The script ran 0.002 seconds.
Поделиться:
