1 2 3 4 
– Благодарю вас, лорд Уитфилд, но я должна отнести эти книги миссис Хамблби. Доброй ночи, мистер Фицвильям. Теперь с вами ничего не случится.
Она с улыбкой кивнула ему и быстро ушла. Ее поведение так живо напомнило Люку няньку, которая привела ребенка на праздник, что у него вспыхнула поразившая его мысль. Возможно ли, чтобы мисс Уэйнфлит провожала его только затем, чтобы от кого-то обезопасить. Мысль показалась ему совершенно нелепой, но… все может быть.
Размышления Люка прервал голос лорда Уитфилда.
– Очень талантливая женщина эта Гонория Уэйнфлит.
– Совершенно с вами согласен.
Лорд направился к дому. Он двигался несколько скованно, осторожно потирая рукой ушибленные ягодицы. Неожиданно он захихикал:
– А ведь когда-то давно я был помолвлен с Гонорией. Тогда она была хорошенькой и веселой девушкой… и не такой тощей, как сейчас. Теперь даже странно вспоминать об этом. Ее родители заправляли здесь всем.
– Вот как?
Лорд Уитфилд пустился в воспоминания:
– Да-да, таким был старый полковник Уэйнфлит. Перед ним все вытягивались в струнку и брали под козырек. Полковник был человеком старой закалки и горд, как сам Люцифер.
Он снова захихикал.
– А какой вышел скандал, когда Гонория объявила родителям о нашей помолвке! Она называла себя радикалом! И вполне искренне. Выступала против сословных различий. Очень серьезная девушка.
– Значит, ее семья погубила вашу любовь?
Лорд Уитфилд почесал нос.
– Ну… не совсем так. На самом деле мы с ней немного повздорили из-за одного пустяка. Из-за ее чертовой канарейки… одной из тех птичек, что постоянно щебечут… Я никогда терпеть их не мог… а тут такая скверная история… свернутая шея. Не слишком приятно вспоминать об этом. Лучше забыть! – Он встряхнул плечами, словно человек, пытающийся сбросить груз неприятных воспоминаний. Потом отрывисто заметил: – Не думаю, что она простила меня. Что ж, это вполне понятно…
– А мне кажется, она вас давно простила, – сказал Люк.
– Вы так думаете? – оживился лорд Уитфилд. – Я был бы рад. Знаете, я очень уважаю Гонорию. Она необыкновенно умная женщина и настоящая леди! Даже в наши дни, что все еще имеет значение… Она так ловко управляется с библиотекой…
Он поднял глаза, и голос его изменился.
– Ага, – произнес лорд Уитфилд. – Вот и Бриджит.

Глава 16
Ананас

Люк весь напрягся при виде приближающейся к ним Бриджит.
Он не разговаривал с ней с того памятного дня, когда они играли в теннис. По взаимному согласию молодые люди избегали друг друга. Он взглянул на нее украдкой.
Бриджит выглядела подчеркнуто спокойной, холодной и невозмутимой.
– Я уже начала беспокоиться, не случилось ли с вами что, Гордон?
– Произошло черт знает что! – воскликнул лорд Уитфилд. – Этот негодяй Риверс без спроса взял мой «Роллс-Ройс».
– Lиse-magestй,[9] – усмехнулась Бриджит.
– Нехорошо смеяться над этим, Бриджит. Это очень серьезно. Он катал на нем девицу.
– Естественно. Не думаю, что ему доставило бы удовольствие кататься одному!
Лорд Уитфилд кипел от негодования:
– У себя в имении я требую достойного поведения!
– Прогулку с девушкой на автомобиле вряд ли можно назвать аморальным поступком.
– Но ведь это мой автомобиль!
– Это, разумеется, хуже, чем аморальный поступок! Это почти равнозначно богохульству. Однако вы не можете сбросить со счетов притяжение полов, Гордон. Наступает полнолуние, и близится канун Иванова дня.[10]
– Боже, неужели! – воскликнул Люк.
Бриджит бросила на него взгляд:
– Кажется, вас это интересует?
– Еще бы.
Бриджит снова повернулась к лорду Уитфилду:
– В «Беллс и Мотли» прибыли экстравагантные персоны. Одна – в шортах, очках и чудной шелковой рубашке фиолетового цвета. Вторая – дама без бровей, замотанная шарфами и увешанная гроздьями поддельных египетских бус и в сандалиях. Третья – толстяк в костюме бледно-лилового цвета и таких же штиблетах. Подозреваю, что это друзья мистера Эллсворти! Прошел слух, будто сегодня в полночь на Ведьмином лугу состоится оргия!
Физиономия лорда Уитфилда налилась кровью.
– Я этого не потерплю! – воскликнул он.
– Вы не сможете помешать этому, дорогой! Ведьмин луг – общественное владение!
– Я не хочу, чтобы здесь устраивали эти дьявольские мумбо-юмбо! Я напечатаю об этом в «Скандалах»! – Он помолчал, потом добавил: – Напомните мне, чтобы я не забыл заказать статью Стинли. Я должен завтра же ехать в город.
– Лорд Уитфилд организует кампанию против чертовщины и колдовства! – с издевкой сказала Бриджит. – Средневековые суеверия все еще живы в тихой английской провинции!
Лорд Уитфилд нахмурился, недоуменно глядя на нее, затем повернулся и зашагал к дому.
– Вам следует вести себя более подобающим образом, Бриджит! – усмехнулся Люк.
– Что вы имеете в виду?
– Будет жаль, если вы потеряете свою работу! Эти тысячи фунтов пока еще не ваши. Так же как бриллианты и жемчуга. На вашем месте я бы подождал до свадьбы, а уж потом давал себе волю.
Бриджит холодно посмотрела на него:
– Вы так заботливы, мой дорогой Люк. И чрезмерно добры, раз принимаете мое будущее столь близко к сердцу!
– Доброта и заботливость – главные мои добродетели.
– Что-то не заметила.
– Неужели? Вы меня удивляете.
Бриджит стряхнула с листа какое-то насекомое.
– Чем вы занимались сегодня? – спросила она.
– Как всегда, шел по следу, как ищейка.
– И есть результаты?
– И да и нет, как говорится у политиков. Кстати, у вас дома найдется какой-нибудь инструмент?
– Полагаю, что да. Какой именно вам нужен?
– О, всякая слесарная мелочь. Может, лучше я посмотрю сам?
Через десять минут он осмотрел инструменты, извлеченные из шкафа.
– Вот этот маленький набор мне как раз подойдет, – сказал он.
– Вы собираетесь взломать дверь?
– Возможно.
– Вы не слишком-то разговорчивы.
– Видите ли, ситуация здорово осложнилась. Я попал в ужасное положение. После нашей небольшой размолвки в субботу я вынужден был бы покинуть этот дом.
– Чтобы показать себя безупречным джентльменом.
– Но поскольку я почти уверен, что напал на след кровожадного маньяка-убийцы, то просто вынужден остаться. Впрочем, если вы найдете убедительный предлог, под которым я могу покинуть ваш дом и перебраться в гостиницу, ради всего святого, подскажите его мне.
Бриджит покачала головой:
– Это невозможно – вы мой кузен, и все такое… Кроме того, гостиница переполнена друзьями мистера Эллсворти. Там держат не больше трех гостевых комнат.
– Таким образом, я вынужден остаться, как вам это ни неприятно.
Бриджит мило улыбнулась:
– Пустяки. Я всегда могу снять пару скальпов себе для забавы.
– Это, – с одобрением сказал Люк, – достойный выпад. За что я обожаю вас, Бриджит, так это за то, что вы напрочь лишены инстинкта доброты и сострадания. Да… да. Однако отвергнутый возлюбленный должен удалиться, чтобы переодеться к обеду.
Вечер прошел спокойно. Люк заслужил одобрение лорда Уитфилда тем, что с большим, чем обычно, интересом слушал его вечерние разглагольствования.
Когда они вернулись в гостиную из библиотеки, Бриджит заметила:
– Что-то вы, мужчины, долго беседовали.
– Лорд Уитфилд так интересно рассказывал, что я и не заметил, как пролетело время. Он поведал мне, как основал свою первую газету, – сказал Люк.
– Я нахожу, что эти маленькие фруктовые деревья в горшках просто восхитительны, – как всегда некстати, заявила миссис Анструтер. – Их следует расставить вокруг террасы, Гордон.
Разговор пошел по обычному руслу, и Люк рано откланялся. Однако он не пошел спать. У него были другие планы.
Как только пробило двенадцать, Люк бесшумно спустился в теннисных туфлях по лестнице, миновал библиотеку и выбрался через окно наружу.
Ветер по-прежнему дул сильными, резкими порывами. По небу неслись облака, закрывая луну и не давая ее свету пролиться на землю.
Окольным путем Люк направился к дому мистера Эллсворти. Он хотел провести небольшое расследование, будучи уверенным, что хозяин и его друзья сейчас далеко от дома – на Ведьмином лугу. Канун Иванова дня наверняка должен был быть отмечен особой церемонией. В таком случае самое время обыскать жилище мистера Эллсворти.
Он перелез через забор, завернул за угол дома, вынул инструменты и подобрал нужные. Одно из окон поддалось без труда, и минутой позже Люк был уже в буфетной. Он заблаговременно запасся фонариком и теперь осторожно, короткими вспышками, освещал себе путь, чтобы не налететь на мебель.
Через несколько минут Люк убедился, что дом пуст. Хозяин явно отправился по своим делам. Люк удовлетворенно улыбнулся и принялся за дело.
Он тщательно осмотрел все доступные ему уголки и укромные места. В запертом выдвижном ящичке под тремя безобидными акварельными набросками Люк обнаружил несколько фотографий, при виде которых у него брови поползли на лоб. Он тихонько присвистнул от удивления. Корреспонденция мистера Эллсворти не вызвала у него интереса, в то время как некоторые из его книг – засунутые в глубину шкафа за другие издания – привлекли внимание.
Кроме этого, Люк наткнулся на три весьма любопытные вещи.
Первая – карандашная пометка в блокноте: «Разобраться с Томми Пирсом» и дата, за два дня до смерти мальчика. Вторая – карандашный набросок Эми Гиббс, гневно перечеркнутый по лицу красным карандашом. Третья – бутылка с микстурой от кашля. Ни одна из этих вещей, взятая в отдельности, не могла считаться подозрительной, но, взятые вместе, они наводили на определенные размышления.
Люк как раз водворял все на место, когда неожиданный шум заставил его замереть на месте и погасить фонарик.
Он услышал, как в замочную скважину входной двери вставили ключ.
Люк укрылся за дверью комнаты, в которой находился, и припал глазом к щели, надеясь, что Эллсворти, если это был он, поднимется прямо наверх.
Дверь отворилась, Эллсворти вошел в холл и зажег свет.
Когда он танцующей походкой проходил через холл, Люк успел разглядеть его лицо и затаил дыхание. Оно переменилось до неузнаваемости. На губах пузырилась пена, глаза горели каким-то сумасшедшим блеском. Но то, что заставило Люка похолодеть на месте, были руки – покрытые красно-коричневыми пятнами, цвета запекшейся крови…
Хозяин исчез, поднявшись по лестнице вверх. Немного погодя свет в холле погас. Подождав еще немного, Люк, крадучись, прошел через холл, добрался до буфетной и вылез в окно. Он обернулся. Дом был погружен в кромешную тьму.
Люк судорожно вздохнул.
– Господи боже, – прошептал он. – Этот парень явно сумасшедший! Чем это он там занимался? Готов поклясться, что у него на руках кровь!
Люк сделал круг по деревне и вернулся к поместью «Эш» окольным путем. Он вышел на край лужайки, когда внезапный шорох листьев заставил его резко обернуться:
– Кто здесь?
Высокая фигура в длинном одеянии вышла из тени дерева. Она выглядела настолько зловещей, что у Люка замерло сердце. Но в следующее мгновение он разглядел лицо под капюшоном.
– Бриджит! Как вы меня напугали!
– Где вы были? – резко спросила она. – Я видела, как вы вышли из дому.
– И следили за мной?
– Нет. Вы ушли слишком далеко. Я ждала, когда вы вернетесь обратно.
– Чертовски глупо с вашей стороны, – буркнул Люк.
– И все же, где вы были? – нетерпеливо повторила она.
– Совершал налет на нашего мистера Эллсворти!
Бриджит затаила дыхание.
– Вы… вы что-нибудь нашли?
– Не знаю. Я кое-что разузнал об этом извращенце… о его фотографических пристрастиях и прочем таком… Кроме того, я нашел три любопытные вещицы, которые наводят на определенные мысли.
Она слушала внимательно, пока он докладывал ей о результатах обыска.
– …Хотя все это трудно назвать доказательствами, – закончил он. – Но, Бриджит, когда я уже собрался уходить, Эллсворти вернулся домой. И знаете, что я вам скажу? Этот парень точно помешанный!
– Вы действительно так считаете?
– Я видел его лицо… Это… это невозможно передать словами! Бог знает, чем он там занимался! Был словно в экстазе. А его руки испачканы – клянусь, что кровью.
Бриджит поежилась.
– Ужасно… – прошептала она.
– Вам не следовало выходить одной так поздно, Бриджит, – с раздражением сказал Люк. – Это чистое безумие. Кто-нибудь мог огреть вас по голове.
Она хрипло рассмеялась:
– То же самое я могу сказать и вам, мой дорогой.
– Я могу постоять за себя.
– И я могу постоять… Не хуже вас. Вы, помнится, назвали меня хладнокровной.
Налетел резкий порыв ветра.
– Снимите ваш капюшон, – неожиданно потребовал Люк.
– Зачем?
Резким движением он протянул руку и сдернул с нее капюшон. Ветер подхватил волосы девушки и разметал их в стороны. Она смотрела на него, прерывисто дыша.
– Я уже как-то говорил, что вам не хватает метлы, – сказал Люк. – Такой я увидел вас впервые. – Он немного помолчал, потом сказал: – Вы злая ведьма.
Он надвинул капюшон.
– Лучше так… Пойдемте домой.
– Подождите…
– В чем дело?
Она приблизилась к Люку.
– Я кое-что должна вам сказать, – выдохнула она. – Я ждала вас здесь… перед домом. И скажу, прежде чем мы вернемся в дом… во владения Гордона.
– Я слушаю.
Она засмеялась с горечью:
– О, это так просто! Вы победили, Люк. Вот и все!
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
– Я оставила мысль стать леди Уитфилд.
Он шагнул к ней навстречу:
– Это правда?
– Да, Люк.
– И вы выйдете за меня?
– Да.
– Почему, хотел бы я знать?
– Не знаю. Вы говорите обо мне такие злые, гадкие вещи… Но, как ни странно, мне это нравится…
Он схватил ее в объятия и поцеловал в губы.
– Этот мир явно сошел с ума, – сказал он.
– Ты рад, Люк?
– Еще не совсем.
– Ты веришь, что будешь счастлив со мной?
– Не знаю. Но я рискну.
– Да… я тоже так думаю.
Он взял ее руки в свои.
– Нам лучше пока подождать с этим, моя любимая. Пошли. Возможно, утром мы станем немного трезвее.
– Да… меня пугает то, как внезапно все это случилось… – Она опустила глаза. – Люк… Люк… что это?
Луна выплыла из-за облаков. Люк опустил взгляд и увидел у ног Бриджит темную бесформенную массу.
Издав изумленный возглас, он выдернул руку и присел на корточки. Затем поднял глаза – на верхушке одного из воротных столбов отсутствовал каменный ананас.
Наконец он поднялся. Бриджит стояла, зажав руками рот.
– Это шофер Риверс. Он мертв.
– Чертова каменная штуковина… она уже давно плохо держалась… Наверное, ее снесло ветром прямо на бедного парня, да?
Люк отрицательно покачал головой:
– Ветру не сдвинуть с места такую тяжесть. О! Все выглядит так, будто это несчастный случай… Но все подстроено! Убийца действует снова…
– Нет-нет… Люк…
– Говорю тебе, это он. Хочешь знать, что я почувствовал, когда ощупывал голову Риверса, а потом посмотрел на свою руку, – прилипшие песчинки и камушки. Возле ворот нет песка. Говорю тебе, Бриджит, кто-то поджидал его здесь, когда он вошел в ворота, возвращаясь к себе в коттедж. Затем уложил на месте и накатил ананас прямо на голову.
– Люк, на твоих руках кровь… – испуганно сказала Бриджит.
Люк усмехнулся:
– И не только на моих. Хочешь знать, что я подумал сегодня после обеда: если случится еще одно убийство, то мы будем знать, кто преступник. И теперь знаем. Это Эллсворти! Его не было дома, и он вернулся с окровавленными руками и лицом маньяка, насладившегося убийством…
Бриджит посмотрела на неподвижно лежащую фигуру и, вздрогнув, тихо прошептала:
– Бедняга Риверс…
– Да, несчастный парень, – с сожалением сказал Люк. – Ему страшно не повезло. Но это будет последнее преступление, Бриджит! Теперь мы знаем, кто он! Мы его схватим!
Она вдруг покачнулась, и Люк едва успел подхватить ее на руки.
– Люк, я боюсь, – жалобно, точно ребенок, промолвила она.
– Все уже позади, дорогая. Все позади…
– Будь добр ко мне, пожалуйста, – прошептала она. – Я столько страдала.
– Мы причиняли друг другу боль. Но больше этого не будет…

Глава 17
Что рассказал лорд Уитфилд

Доктор Томас уставился на Люка, который сидел напротив стола в его кабинете.
– Удивительно! – произнес он. – Просто удивительно! Вы говорите это совершенно серьезно, мистер Фицвильям?
– Абсолютно. Я убежден, что Эллсворти – опасный маньяк.
– Я не обращал особого внимания на этого человека. Хотя не исключено, что он не совсем нормален, замечу я вам.
– Это слишком мягко сказано, – хмуро буркнул Люк.
– Вы серьезно считаете, что Риверса убили?
– Да. Вы заметили песчинки, прилипшие к его ране?
Доктор Томас кивнул:
– Я пригляделся к ним повнимательней после вашего заявления. Должен признать – вы правы.
– Из чего следует, что несчастный случай подстроен. Шофера убили сильным ударом по голове мешком с песком где-то в другом месте, после чего подтащили к воротам.
– Необязательно так.
– Что вы имеете в виду?
Доктор Томас откинулся на спинку кресла и скрестил пальцы.
– Предположим, что Риверс целый день загорал на пляже – здесь их несколько. Вот откуда могли взяться песчинки в его волосах.
– Послушайте, говорю вам, это убийство!
– Вы можете говорить что угодно, – холодно произнес доктор, – но это еще не доказательство.
Люк с трудом сдержал себя.
– Насколько я понимаю, вы не верите ни единому моему слову.
На лице доктора застыла улыбка превосходства.
– Вы должны согласиться, мистер Фицвильям, что вся ваша история выглядит довольно дико. Вы полагаете, будто Эллсворти без видимых оснований убил горничную, мальчишку, пьяницу Картера, моего коллегу и, в конце концов, шофера Риверса.
– Вы в это не верите?
Доктор Томас пожал плечами:
– У меня есть кое-какие соображения о случае с Хамблби. И мне кажется совершенно невероятным, чтобы Эллсворти мог быть причастен к его смерти. К тому же я не вижу никаких доказательств, что это сделал он.
– Я и сам не знаю, как ему это удалось, – признался Люк, – но это как нельзя лучше увязывается с предостережением мисс Пинкертон.
– Помимо всего прочего, вы обвиняете Эллсворти в том, что он последовал за ней в Лондон и сбил машиной. И снова ни намека на доказательство! Все это – как бы помягче выразиться – лишь плоды вашего воображения!
Люк оборвал его:
– Теперь, когда я знаю истину, мне остается только найти доказательства. Завтра я еду в Лондон, чтобы встретиться со своим старым другом. Два дня назад я прочел в «Таймс», что он назначен помощником комиссара полиции. Выслушав мои предположения, я уверен, он даст приказ провести в Вичвуде самое тщательное расследование.
Доктор Томас задумчиво почесал подбородок:
– Хорошо. Не сомневаюсь, что они попытаются докопаться до истины. И если обнаружится, что вы ошиблись…
Люк не дал ему договорить:
– Вы не верите мне?
– Насчет серийного убийцы? – Доктор Томас поднял вверх брови. – Если хотите честно, мистер Фицвильям, то нет. Все выглядит слишком невероятным.
– Это действительно так выглядит. Но все сходится. Вы должны это признать. Если принять во внимание, что мисс Пинкертон говорила правду.
Доктор Томас покачал головой. На его губах по-явилась едва заметная улыбка.
– Если бы вы только знали этих старых дев так же хорошо, как я… – пробормотал он.
Люк встал, с трудом сдерживая раздражение.
– В любом случае вы просто Фома неверующий!
– Приведите мне хоть несколько серьезных доказательств, мой друг, – добродушно улыбаясь, произнес Томас. – Это все, что я прошу. А не длинную цепочку умозаключений, построенных на фантазиях старой леди.
– Эти фантазии зачастую оказываются правдой. Мою тетушку Милдред никто бы не назвал выдумщицей! А у вас самого есть тетя, Томас?
– Э… нет.
– Вам очень не повезло! – воскликнул Люк. – У каждого человека должны быть тетушки. Они иллюстрируют превосходство догадки над логикой. Только тети могут распознать в мистере А истинного негодяя, потому что он похож на пройдоху дворецкого, которого они знавали когда-то. Все другие резонно замечают – такой респектабельный человек, как мистер А, никак не может быть мошенником. Но старые леди в большинстве случаев оказываются правы.
Доктор Томас снова снисходительно улыбнулся.
– Вы не даете себе отчета в том, что я когда-то был полицейским, – продолжал Люк. – И далеко не дилетант в подобных делах.
Доктор Томас усмехнулся и пробормотал:
– В Майянг-Стрейтс!
– Преступление остается преступлением – даже в Майянг-Стрейтс.
– Ну да… ну да.
Люк покинул кабинет доктора Томаса в самом дурном расположении духа.
Он встретился с Бриджит, которая спросила:
– Ну как, вы поладили?
– Он не поверил ни единому моему слову, – ответил Люк, – что не так уж и удивительно, если хорошенько над этим подумать. Дикая история без каких-либо доказательств! Доктор Томас явно не из тех, кто поверит в шесть невозможных вещей!
– А кто поверит?
– Возможно, никто, но когда я завтра свижусь со стариной Билли Бонсом, то дело завертится. Они прощупают основательно нашего длинноволосого друга Эллсворти и в конце концов выведут его на чистую воду.
– Мы станем играть в открытую? – задумчиво спросила Бриджит.
– Да, придется. Мы не можем… мы просто обязаны не допустить еще одного убийства.
Бриджит вздрогнула:
– Ради бога, будь осторожен, Люк.
– Не волнуйся, я и так осторожен. Не подходить близко к воротам с каменными ананасами, не прогуливаться одному в темном лесу, следить за тем, что ешь и пьешь… Я хорошо знаю все правила.
– Ужасно осознавать, что за тобой охотятся.
– Слава богу, что пока еще не за тобой, моя милая.
– Может, и за мной.
– Я так не думаю. Но не намерен рисковать! Я буду охранять тебя всюду, как самый ревностный ангел-хранитель.
– Как ты думаешь, имеет ли смысл обратиться за помощью к местной полиции?
Люк задумался.
– Нет, вряд ли. Лучше сразу в Скотленд-Ярд.
– Точно так же считала и мисс Пинкертон, – грустно заметила Бриджит.
– Да, но я буду готов к неприятностям.
– Я знаю, что сделаю завтра, – заявила Бриджит. – Потащу Гордона в лавку к этому злодею и заставлю купить у него какую-нибудь безделицу.
– Таким образом, ты сможешь проверить, не засел ли наш любезный мистер Эллсворти в засаде на моем пути к Уайтхоллу.
– Неплохая идея.
– А с Уитфилдом… – начал в некоторой растерянности Люк.
Но Бриджит быстро перебила его:
– Давай подождем с этим до твоего возвращения. Тогда обо всем и скажем.
– Как ты думаешь, он будет очень страдать?
– Не думаю… – Бриджит задумалась. – Скорее окажется раздосадованным.
– Господи! Не слишком ли мягко ты выразилась?
– Нет, потому что Гордон не любит быть раздосадованным. Это его расстраивает.
– Я чувствую себя как-то неловко, – произнес Люк серьезно.
И это чувство не покидало его, пока он готовился в двадцатый раз выслушать историю лорда Уитфилда о себе самом. Он должен был признать, что увести невесту у человека, в доме которого ты гостил, – поступок, мягко говоря, бесчестный. Однако его не оставляла мысль, что этот пухлый, помпезный выскочка с выпирающим животом никогда по-настоящему и не домогался сердца Бриджит!
Однако эти мысли настолько угнетали его, что он слушал разглагольствования лорда с удвоенным вниманием, чем произвел на хозяина самое благоприятное впечатление.
Тем более что лорд Уитфилд пребывал в прекрасном расположении духа. Смерть бывшего шофера скорее возбудила его, чем ввергла в уныние.
– Говорил же я вам, что этот парень плохо кончит! – воскликнул лорд, разливая в бокалы золотистого цвета жидкость и рассматривая ее на свет. – Разве не так?
– Да, сэр, говорили.
– И видите, я был прав! Даже удивительно, как часто я бываю прав!
– Вы исключительный человек, – заметил Люк.
– У меня удивительная жизнь, просто удивительная! Дорога всегда вела меня прямо к цели. Существует такое понятие, как божья справедливость, Фицвильям, и это, несомненно, так!
– Я тоже в это верю, – сказал Люк.
Лорда Уитфилда, как обычно, не интересовало, во что верят другие.
– Действуй согласно воле Творца, и Творец будет к тебе справедлив! Я всегда был человеком прямым. Никогда не жалел средств на благотворительность и зарабатывал свои деньги только честным путем. Вспомните Библию – о том, как начали приумножать свои богатства почтенные мудрецы, как увеличивались их стада и как врагов их поражали болезни и кара!
Люк с трудом подавил зевок и сказал:
– Да-да…
– Это удивительно! – не унимался лорд Уитфилд. – Я имею в виду то, как враги праведного человека повергаются ниц! Вспомните вчерашний день. Этот парень оскорбил меня и даже осмелился поднять на меня руку. И что же? Где он сегодня? – Он многозначительно помолчал, потом торжествующе ответил самому себе: – Он мертв! Повержен божьим гневом!
– Пожалуй, слишком суровое наказание за несколько бранных слов, вы не находите? – произнес Люк, приоткрывая глаза.
Лорд Уитфилд покачал головой:
– Так всегда и бывает! Возмездие мгновенно и безжалостно. Тому есть замечательный древний пример из Библии. Вспомните про детей, которые дразнили пророка. Появились медведи и сожрали их. Вот как это бывает, Фицвильям.
– Я всегда считал подобную кару неоправданно жестокой.
– Нет-нет. Вы смотрите на это с ошибочной точки зрения. Пророк был великим, святым человеком. Никто не смел насмехаться над ним и при этом оставаться в живых! Я убедился в этом на собственном опыте.
Люк удивленно посмотрел на собеседника.
Лорд Уитфилд понизил голос:
– Сначала я едва поверил. Но это случалось всякий раз! Мои враги и обидчики были повержены и истреблены.
– Истреблены?
Лорд Уитфилд осторожно кивнул и отпил из своего бокала.
– Раз за разом. Один случай с мальчишкой в точности похож на случай со святым пророком. Я наткнулся на паршивца у себя в саду – он тогда работал у меня. Хотите знать, что он делал? Он изображал меня, меня! Насмешничал надо мной! Кривлялся перед зрителями, вызывая их смех! Потешался надо мной в моем собственном саду! Хотите знать, что с ним случилось? Не прошло и десяти дней, как он выпал из окна и разбился насмерть!
Затем этот негодяй Картер, пьяница и сквернослов! Он заявился сюда и принялся оскорблять меня. И что случилось с ним? Спустя неделю он был мертв – утонул в болоте. Была еще эта наглая служанка, которая осмелилась повысить голос и обозвать меня. Но наказание не заставило себя долго ждать – она выпила по ошибке яд! Могу поведать вам еще кое-что. Хамблби имел наглость возражать против моего проекта о водоснабжении города. И тогда он умер от заражения крови! О, это тянется не один год. Миссис Хортон, например, была крайне непочтительна и груба со мной, и вскорости ее тоже не стало.
Он помолчал, наклонился и с гордым видом глянул на Люка.
– Да, – сказал он. – Все они умерли. Удивительно, не правда ли?
Люк не мигая смотрел на него. Монстр! Невероятное подозрение пронеслось у него в голове! Совсем иными глазами смотрел он теперь на этого коротышку, восседавшего во главе стола и тихонько кивающего в подтверждение своих слов. Выпуклые глазки лорда безмятежно смотрели на Люка.
Обрывки фраз мгновенно пронеслись в его памяти. Слова майора Хортона о том, что «лорд Уитфилд был так добр, что присылал виноград и персики из своей теплицы». Это лорд Уитфилд милостиво разрешил нанять Томми Пирса для мытья окон в библиотеке. И посетил лабораторию микробиологии Веллермана с культурами бактерий – как раз незадолго до смерти Хамблби… Все сходилось, а он, безмозглый дурак, даже не думал подозревать этого человека…
Лорд Уитфилд продолжал улыбаться совершенно счастливой улыбкой, кивая Люку.
– Они все умерли, – повторил он.

Глава 18
Встреча в Лондоне

Сэр Уильям Оссенгтон, известный среди ближайших друзей как Билли Бонс, недоверчиво уставился на своего друга.
– Разве тебе не достаточно преступлений в Майянг-Стрейтс? – с грустью спросил он. – Неужели ты вернулся домой, чтобы выполнять за нас работу?
– В Майянг-Стрейтс не было ничего похожего на серийные убийства, – возразил Люк. – Мне не дает покоя мысль, что убийца, совершивший по меньшей мере с полдюжины преступлений, вышел совершенно сухим из воды!
Сэр Уильям глубоко вздохнул.
– Такое бывает. На чем он специализируется – на женах?
– Нет. Тут другое. Хоть он пока еще и не мнит себя Господом Богом, но уже близок к этому.
– Сумасшедший?
– О, несомненно!
– А! Хотя он может и не быть таковым в прямом смысле. Понимаешь, это не совсем одно и то же.
– Должен заметить, что он отдает себе отчет в совершенных им поступках и их последствиях, – подчеркнул Люк.
– Понятно… – протянул Билли Бонс.
– Послушай, давай не будем придираться к законным формальностям. Мы пока еще не на той стадии. Возможно, никогда и не будем. Мне нужно от тебя, старина, чтобы ты раздобыл некоторые сведения. В День дерби, где-то между пятью и шестью пополудни, имело место дорожное происшествие. На пожилую леди совершили наезд, и водитель автомобиля скрылся с места преступления. Пострадавшую звали Лавиния Пинкертон. Я хочу, чтобы ты отрыл все возможные факты по этому делу.
Сэр Уильям заметил:
– Это можно сделать быстро. Минут через двадцать ты получишь все, что тебя интересует.
И он сдержал слово. Вскоре Люк уже беседовал с полицейским, который вел следствие по делу о наезде.
– Да, сэр, я помню подробности. У меня все запротоколировано. – И он указал на лист бумаги, изучаемый Люком. – Происшествие расследовал коронер Сачерверелл. Он еще на чем свет поносил водителя.
– Вы разыскали шофера?
– Нет, сэр.
– Какой марки был автомобиль?
– Совершенно ясно – «Роллс-Ройс», большая машина с шофером. Все свидетели единодушно на нее показали. Такую машину трудно спутать.
– Не установили номерной знак?
– К сожалению, нет, сэр. Никто не обратил на это внимания. Есть, правда, свидетельское показание женщины, указавшей на номер FZX 4498. Но это явно ошибка. Какая-то дама якобы заметила номер и передала другой, которая и сообщила его мне. Не знаю, кто из них напутал, но…
– Почему вы так уверены, что номер ошибочный? – спросил Люк.
Молодой полицейский улыбнулся:
– Этот номер принадлежит автомобилю лорда Уитфилда. Как раз в это время его машина стояла около Буммингтон-Хаус, а сам шофер пил чай в ближайшем кафе. У него стопроцентное алиби – вопрос о его причастности к преступлению даже не возникал: машина не отъезжала с этого места до шести тридцати, пока не вернулись его светлость.
– Понятно, – кивнул Люк.
– Знаете, так всегда и бывает, – вздохнул полицейский. – Половина свидетелей исчезает с места происшествия, прежде чем появляется констебль, а вторая дает крайне противоречивые показания.
Сэр Уильям кивнул.
– Мы исходили из предположения, что нужный нам номер похож на FZX 4498 – тоже начинается с двух четверок. И приложили все усилия, но не напали на след преступника. Опрос нескольких водителей машин с похожими номерами показал, что у них у всех имеется надежное алиби.
Сэр Уильям вопросительно посмотрел на Люка.
Люк покачал головой.
– Спасибо, Боннер, – сказал Уильям, – вы можете идти.
Когда полицейский покинул кабинет, Билли Бонс посмотрел на своего друга.
– Ну что скажешь, старина Фиц?
Люк глубоко вздохнул:
– Все сходится. Лавиния Пинкертон приехала сюда выложить свою тайну и поведать умным людям из Скотленд-Ярда о злодее-убийце. Не знаю, стал бы ты ее слушать… возможно, нет…
– Очень даже стал бы, – сказал сэр Уильям. – Довольно часто мы узнаем о серьезных преступлениях именно таким способом. Уверяю тебя, мы не пренебрегаем сплетнями и досужими домыслами.
– И убийца тоже так подумал. Он не собирался рисковать. Он поспешил устранить Лавинию Пинкертон, и, несмотря на то что одна из свидетельниц заметила номер машины, никто этой даме не поверил.
Билли Бонс выпрямился в кресле.
– Ты хочешь сказать…
– Да, хочу. Готов поспорить на что угодно, что это лорд Уитфилд совершил наезд на пожилую леди. Я не знаю, как ему это удалось. Шофер пил чай… каким-то образом он ухитрился взять его куртку и кепку… Но это он переехал ее, Билли!
– Невероятно!
– Вовсе нет. Насколько я знаю, этот лорд совершил за последнее время не менее семи убийств, а может, и больше…
– Невероятно, – снова повторил сэр Уильям.
– Мой дорогой друг, вчера вечером он почти откровенно похвалялся передо мной своими подвигами!
– Он что, сумасшедший?
– Не то слово, но хитер, как настоящий дьявол! Нам следует быть начеку. Нельзя дать ему понять, что мы его подозреваем…
Он положил руку на плечо другу.
– Послушай, Билли, старина, мы должны немедленно начать действовать. Вот некоторые факты.
И двое мужчин погрузились в долгую, откровенную беседу.
На следующий день Люк возвратился в Вичвуд. Он приехал рано утром. Мог бы приехать и накануне вечером, но спать под одной крышей с лордом Уитфилдом при сложившихся обстоятельствах считал невозможным.
Проезжая через Вичвуд, Люк остановил машину у домика мисс Уэйнфлит. Открывшая двери горничная уставилась на него во все глаза, однако провела в маленькую гостиную. Мисс Уэйнфлит как раз завтракала.
Она поднялась и с некоторым удивлением приветствовала его.
Люк не стал терять время.
– Я должен извиниться, что потревожил вас так рано.
Он осмотрелся по сторонам. Горничная вышла из гостиной, закрыв за собой дверь.
– Я хочу задать вам один вопрос, мисс Уэйнфлит. Он очень личный, но я надеюсь, что вы простите мою бестактность.
– Пожалуйста, спрашивайте о чем угодно. Я уверена, что у вас для этого имеются достаточные основания.
– Благодарю вас.
Он помедлил.
– Я хотел бы знать, по какой именно причине вы расторгли помолвку с лордом Уитфилдом много лет назад?
Она не ожидала этого вопроса. На ее щеках появился румянец. Руку она прижала к груди.
– Он говорил вам что-нибудь об этом?
– Рассказывал, что тут была замешана какая-то птичка со свернутой шеей…
– Он рассказал вам об этом? – В ее голосе прозвучало неприкрытое удивление. – Так он признался? Это невероятно!
– Расскажите мне поподробней, пожалуйста.
– Хорошо. Но только умоляю вас, никогда не говорите об этом… Гордону! Это все в прошлом… все давно кончено… мне не хотелось бы ворошить старое. – Она посмотрела на него умоляюще.
Люк кивнул:
– Это только лично для меня. Я никому не скажу ни слова.
– Спасибо. – Ее голос снова стал спокойным. Она продолжила: – Вот как все случилось. У меня была маленькая канарейка… Я ее очень любила… возможно, даже слишком. Знаете, девушки часто носятся со своими домашними питомцами… и, должно быть, это раздражает мужчин. Теперь-то я это понимаю.
– Да, пожалуй, – кивнул Люк, когда она замолчала.
– Гордон ревновал меня к этой канарейке. Однажды он раздраженно сказал мне: «Я уверен, что ты предпочитаешь мне птичку». Я, со свойственной девушкам глупостью, рассмеялась в ответ, посадила канарейку на палец и принялась приговаривать: «Ну конечно же, я люблю тебя, моя милая пташка, люблю сильнее, чем этого глупого мальчишку! Ну конечно же!» А потом… О, это было ужасно… Гордон выхватил из моих рук канарейку и свернул ей шею. Я была в шоке… И до сих пор не могу забыть этот страшный момент!
Она сильно побледнела.
– И тогда вы расторгли помолвку? – спросил Люк.
– Да, я не могла относиться к Гордону по-прежнему. Видите ли, мистер Фицвильям… – Она помедлила. – Он сделал это не просто в порыве гнева и ревности. Я почувствовала, что Гордон свернул шею птичке с наслаждением. Вот что так сильно испугало меня!
– Даже тогда… – пробормотал Люк.
Она накрыла его руку своей:
– Мистер Фицвильям…
Он спокойно и мрачно встретил ее взгляд, в котором угадывался страх.
– Лорд Уитфилд убийца! – произнес он. – И вам это было известно, не так ли?
Она энергично покачала головой:
– Нет, я ничего не знала наверняка! Если бы знала, разумеется, заявила бы об этом… Нет, я просто опасалась, что это так.
– И вы даже не намекнули мне об этом?
Она неожиданно всплеснула руками:
– Как я могла? Как я могла? Ведь я когда-то его любила…
– Да, – мягко кивнул Люк. – Понимаю.
Она отвернулась, достала из кармашка маленький платочек и приложила к глазам. Когда она снова взглянула на Люка, глаза ее были сухими и решительными.
– Я так рада, – сказала она, – что Бриджит расторгла свою помолвку. Кажется, она собирается выйти замуж за вас, не так ли?
– Да.
– Это куда более подходящая партия, – довольно прямолинейно заметила мисс Уэйнфлит.
Люк не сумел даже улыбнуться в ответ.
Теперь лицо мисс Уэйнфлит приняло мрачное, обеспокоенное выражение. Она наклонилась вперед и снова дотронулась пальцами до его руки.
– Но будьте предельно осторожны, – сказала она. – Вы оба должны быть очень осторожны.
– Вы имеете в виду… с лордом Уитфилдом?
– Да. Лучше ему ничего не говорить.
Люк нахмурился:
– Не думаю, что кому-нибудь из нас подобная мысль может понравиться.
– О! Это ничего не значит! Вы просто не понимаете, что он настоящий сумасшедший… сумасшедший! Он не остановится ни перед чем! И если с ней что-то случится…
– С ней ничего не случится!
– Да, я надеюсь. Но вы не отдаете себе отчета, что вам не по силам тягаться с ним! Он невероятно хитер и коварен! Заберите ее отсюда – это единственное, что может спасти ее! Заставьте Бриджит уехать за границу! Вам лучше сделать это обоим.
Люк медленно произнес:
– Действительно. Но лучше бы она уехала, а я остался здесь.
– Я так и знала, что вы это скажете. Но в любом случае уговорите ее уехать! И немедленно, понимаете!
Люк кивнул.
– Думаю, – сказал он, – что вы правы.
– Я знаю, что права! Увезите ее отсюда… пока еще не поздно!

Глава 19
Расторгнутая помолвка

Бриджит слышала, как подъехал Люк. Она выбежала на улицу встретить его и без всякого вступления выложила:
– Я ему все сказала.
– Что? – Люк даже отшатнулся.
Его смятение было столь очевидным, что Бриджит удивленно спросила:
– Люк, что с тобой? Ты, кажется, расстроен?
– Ведь мы договорились подождать, пока я вернусь.
– Да, но я подумала: чем раньше покончить с этим, тем лучше. К тому же он начал строить планы… насчет нашей женитьбы, свадебного путешествия и тому подобного! Я просто была вынуждена сказать ему правду! – потом добавила немного укоризненно: – Я решила, что этого требуют правила приличия.
Люк не мог не согласиться с ней.
– С этой точки зрения – да.
– Я бы сказала, с любой точки зрения!
– Бывают ситуации, когда не до правил приличия, – медленно проговорил Люк.
– Люк, что ты имеешь в виду?
Он сделал нетерпеливый жест:
– Я сейчас не могу объяснить тебе это. Как Уитфилд воспринял твой отказ?
– Ты не поверишь, но совершенно спокойно, – ответила Бриджит. – Невероятно спокойно. Я чувствую себя даже пристыженной. Знаешь, Люк, я недооценивала Гордона… считала его помпезным, порой несносным пустозвоном. Теперь я начинаю думать, что он… одним словом, он потрясающий маленький человек!
Люк кивнул:
– Да, возможно, и потрясающий… в том смысле, о котором мы даже не подозревали. Послушай, Бриджит, ты должна уехать из этого дома, и как можно скорее.
– Ну, разумеется, я уже упаковала свои вещи и сегодня же уезжаю. Ты можешь подвезти меня до Вичвуда. Как ты считаешь, мы можем с тобой остановиться в гостинице, если только гости Эллсворти покинули ее?
Люк покачал головой:
– Нет, тебе лучше уехать в Лондон. Я позже все объясню. А пока, я думаю, мне следует объясниться с Уитфилдом.
– Ты прав. Хотя все это ужасно неприятно, да? Я чувствую себя пригретой на груди змеей.
Люк улыбнулся ей:
– Это была честная сделка. И ты играла по правилам. В любом случае все уже в прошлом, так что не стоит терзать себя. А я пойду к Уитфилду.
Он нашел лорда расхаживающим по библиотеке. Внешне тот выглядел спокойным и даже слегка улыбался. Но при виде Люка на его виске нервно забилась голубая жилка.
– О! Это вы, Фицвильям!
– Нет смысла говорить о том, как мне жаль, что все так вышло, – это выглядело бы лицемерным! Должен признать, что, с вашей точки зрения, я совершил скверный поступок, и мне нечего сказать в свое оправдание. Но что случилось, то случилось.
Лорд Уитфилд продолжал ходить.
– Да уж!.. – Он махнул рукой.
Люк продолжил:
– Бриджит и я очень виноваты перед вами. Но все произошло, можно сказать, помимо нашей воли. Мы любим друг друга. И с этим ничего не поделаешь. Нам остается лишь сказать вам правду.
Лорд Уитфилд остановился. Он уставился на Люка своими бесцветными, выпуклыми глазками.
– Да, – сказал он, – с этим и в самом деле ничего не поделаешь!
В его голосе прозвучали странные нотки. Он стоял, глядя на Люка, и медленно качал головой, словно выражал соболезнование.
– Что вы имеете в виду? – резко спросил Люк.
– Вы уже ничего не можете сделать! – повторил лорд Уитфилд. – Слишком поздно!
– Что вы имеете в виду?
Люк шагнул к нему.
– Спросите Гонорию Уэйнфлит, – неожиданно произнес лорд Уитфилд. – Она все поймет. Она знает, что должно произойти. Как-то раз она сказала мне об этом!
– Что она поймет?
– Зло не остается безнаказанным, – произнес лорд Уитфилд. – Справедливость должна восторжествовать! Мне очень жаль, потому что мне дорога Бриджит. Если хотите знать, жаль вас обоих.
– Вы нам угрожаете? – спросил Люк.
– Нет-нет, мой дорогой. Ничего подобного! Когда я оказал Бриджит честь, предложив стать моей женой, и она согласилась, это означало, что она приняла на себя определенные обязательства. Теперь она отказывается от них, и ничего нельзя в жизни вернуть обратно! Если вы нарушаете свои обязательства, то должны платить за это сполна…
Люк сжал в негодовании кулаки.
– Вы намекаете, что с Бриджит может что-то случиться? Послушайте меня, лорд Уитфилд, с Бриджит ничего не должно случиться и со мной тоже! Берегитесь! Я знаю о вас предостаточно!
– Я тут ни при чем, – пожал плечами лорд. – Я лишь инструмент в руках Высших Сил! Этим силам никто указывать не может: как они решат, так и будет!
– И вы в это верите?
– Да. Потому что это правда! Всех, кто шел против меня, настигло возмездие. И вы с Бриджит не будете исключением!
– Вот тут вы ошибаетесь, – возразил Люк. – Сколько веревочке ни виться, а конца все равно не миновать. Вы близки к своему печальному концу!
– Мой дорогой юноша, – мягко произнес лорд Уитфилд, – вы не отдаете себе отчета, с кем говорите. Меня ничто не может коснуться!
– Неужели? Мы это еще посмотрим! Советую вам быть поосторожней, Уитфилд!
По лицу лорда пробежала легкая тень.
– Вы долго испытывали мое терпение, – сказал он изменившимся голосом. – Не стоит заходить слишком далеко. Убирайтесь отсюда!
– Именно это я и собираюсь сделать, – заявил Люк. – И чем скорее – тем лучше. Но помните – я вас предупреждал!
И, развернувшись на каблуках, он вышел из комнаты и сбежал вниз по лестнице. Бриджит в своей комнате вместе с горничной заканчивала паковать вещи.
– Ты скоро?
– Минут через десять.
В ее глазах читался вопрос, но она не стала задавать его в присутствии посторонней.
Люк слегка кивнул. Он пошел к себе в комнату и наспех побросал вещи в чемодан.
Вернувшись через десять минут, Люк нашел Бриджит готовой к отъезду.
– Ну что, едем?
– Я готова.
Когда они спускались по лестнице, навстречу им попался дворецкий:
– Мисс Уэйнфлит послала за вами…
– Уэйнфлит? Где она?
– В гостиной с их светлостью.
Бриджит направилась прямо в гостиную, Люк последовал за ней.
Лорд Уитфилд стоял у окна, разговаривая с мисс Уэйнфлит. В руках он держал нож с длинным острым лезвием.
– Прекрасная работа, – говорил он. – Один из моих сотрудников привез его мне из Марокко, где был специальным корреспондентом. Нож, несомненно, мавританский. – Он любовно провел пальцем по острию. – Острый как бритва!
Мисс Уэйнфлит сказала:
– Уберите его на место, Гордон, ради всего святого!
Он улыбнулся и положил нож на стол, рядом с другим оружием из своей коллекции.
– Мне нравится ощущать его острие, – негромко сказал он.
Мисс Уэйнфлит утратила свойственное ей спокойствие. Она выглядела бледной и встревоженной.
– А, это вы, Бриджит, моя дорогая, – сказала она.
Лорд Уитфилд кашлянул.
– А вот и Бриджит, – сказал он. – Воспользуйтесь случаем, если хотите ей что-то сказать. Ее скоро с нами не будет.
– Что вы имеете в виду? – спросила мисс Уэйнфлит.
– Я? Только то, что она уезжает в Лондон. Ведь я прав, не так ли? – Он окинул всех взглядом. – У меня для вас небольшая новость, Гонория, – начал он. – Бриджит не собирается выходить за меня замуж. Она предпочла мне Фицвильяма. Странная штука – жизнь. Ну что ж, я вас покину, не хочу мешать вам.
И он вышел из комнаты, бренча монетками в кармане сюртука.
– О боже… – прошептала мисс Уэйнфлит. – О боже…
В ее голосе прозвучало такое глубокое отчаяние, что Бриджит удивилась.
– Мне очень жаль, – сказала она. – Мне действительно очень жаль, что все так вышло.
– Он разгневан… – выдохнула мисс Уэйнфлит. – Ужасно разгневан… О господи, это ужасно. Что вы собираетесь делать?
Бриджит внимательно посмотрела на нее:
– Что вы имеете в виду?
Мисс Уэйнфлит глянула на них обоих с упреком.
– Вам не следовало говорить Гордону о своем отказе!
– Чепуха. Что еще нам оставалось делать? – сказала Бриджит.
– Вам не следовало говорить об этом сейчас. Нужно было подождать более удобного момента.
– Смотря как на это посмотреть. Я всегда считала, что с неприятными вещами следует разделаться как можно скорее.
– О, моя дорогая, если бы дело было только в этом…
Она запнулась и вопросительно взглянула на Люка.
Тот покачал головой. Его губы сложились во фразу: «Еще нет».
– Понятно, – пробормотала мисс Уэйнфлит.
– Вы хотели меня видеть по какому-то делу, мисс Уэйнфлит? – немного раздраженно напомнила Бриджит.
– Ах да. На самом деле я пришла сюда пригласить вас к себе погостить. Я подумала… э… что вы можете счесть свое пребывание здесь неудобным и могли бы пожить у меня несколько дней. Во всяком случае, пока не определитесь со своими планами.
– Благодарю вас, мисс Уэйнфлит, вы очень добры, – сказала Бриджит.
– Со мной вы будете в полной безопасности и…
Бриджит прервала ее:
– В безопасности?
Мисс Уэйнфлит, немного смутившись, торопливо поправилась:
– Я хотела сказать, что вам у меня будет удобно… Конечно, в моем доме нет таких роскошных условий, как здесь. Но горячая вода у меня действительно горячая, и моя служанка Эмили очень недурно готовит.
– О, я уверена, что у вас мне было бы чудесно, мисс Уэйнфлит! – машинально воскликнула Бриджит.
– Но разумеется, если вы собирались ехать в Лондон, то это гораздо лучше…
– Тут возникает небольшое неудобство, – медленно произнесла Бриджит. – Моя тетя сегодня с утра уехала на цветочную выставку. Так что у меня не было возможности рассказать ей о том, что случилось. Но я оставлю ей записку и сообщу, что возвращаюсь в ее лондонскую квартиру.
– Вы хотите вернуться к тете в Лондон?
– Да. Но там никто не живет. Пообедать я смогу и где-нибудь в городе.
– Вы хотите жить в квартире одна? О, дорогая, на вашем месте я не стала бы этого делать. Ни в коем случае!
– Никто меня там не съест, – немного раздраженно сказала Бриджит. – К тому же тетя завтра уже вернется.
Мисс Уэйнфлит обеспокоенно покачала головой.
– Лучше остановиться в гостинице, – предложил Люк.
Бриджит резко повернулась к нему:
– Что все это значит? Что с вами такое? Почему вы обращаетесь со мной как с неразумным ребенком?
– Нет-нет, дорогая, – запротестовала мисс Уэйнфлит. – Мы просто хотим, чтобы вы вели себя осторожнее… вот и все!
– Но почему, почему? Что вы скрываете от меня?
– Послушай, Бриджит, – сказал Люк. – Я хочу переговорить с тобой. Но только не здесь. Пойдем со мной в машину и давай поедем куда-нибудь, где нам никто не сможет помешать.
Он взглянул на мисс Уэйнфлит:
– Вы позволите заехать к вам домой где-то через час? Мне нужно кое-что рассказать.
– Пожалуйста. Я буду ждать.
Люк взял Бриджит за руку и с благодарностью кивнул мисс Уэйнфлит:
– Мы заберем вещи позже. Пошли.
Он вывел ее из комнаты, провел через холл к выходу и усадил в машину. Потом завел мотор и поехал по гравиевой дорожке. Миновав железные ворота, Люк почувствовал в душе огромное облегчение.
– Слава богу, я вывез тебя отсюда живой и невредимой! – сказал он.
– Ты что, совсем сошел с ума, Люк? Что это у вас за шу-шу-шу? Тебе сказать, что я думаю по этому поводу? – возмутилась Бриджит.
– Понимаешь, очень трудно говорить об убийце, когда находишься под одной с ним крышей, – мрачно изрек Люк.

Глава 20
Это касается нас с тобой

На минуту Бриджит застыла рядом с ним.
– Гордон?
Люк кивнул.
– Гордон? Этот серийный убийца – Гордон? В жизни не слышала большей нелепицы!
– Ни за что бы не подумала, да?
– Вот уж нет. Да ты что, Гордон не обидит и мухи.
– Может, и так, – мрачно сказал Люк. – Но на самом деле он свернул шею канарейке. И я совершенно уверен, что погубил здесь не одну человеческую жизнь.
– Мой дорогой Люк, я ни за что не поверю в это!
– Я знаю, – сказал Люк. – Это звучит совершенно невероятно. До самого последнего момента мне и в голову не приходило подозревать его!
– Но я знаю Гордона как свои пять пальцев! – запротестовала Бриджит. – Если хочешь знать, он очень славный маленький человек, довольно помпезный, да, и невероятно тщеславный… но не более того!
Люк покачал головой:
– Тебе придется изменить свое мнение о нем, Бриджит.
– Ты несешь чушь, Люк. Я ни за что в это не поверю! Откуда у тебя взялась такая абсурдная мысль? Два дня назад ты с такой же горячностью утверждал, будто убийца – Эллсворти.
Люк немного смутился:
– Знаю. Знаю. Ты, вероятно, думаешь, что завтра я начну подозревать Томаса, а послезавтра – майора Хортона! Но я не настолько наивен! Я признаю, что сначала эта мысль выглядит дикой, но если присмотреться ко всему повнимательней – ты увидишь, что все сходится как нельзя лучше. Неудивительно, что мисс Пинкертон не осмелилась обратиться с этим к местным властям. Она знала, что ее просто поднимут на смех! Ее единственной надеждой был Скотленд-Ярд.
– Но какие мотивы могли быть у Гордона, чтобы убить стольких людей? О, это все невероятная глупость!
– Я знаю. Но разве ты не видишь, что Гордон Уитфилд возомнил себя едва ли не самим Господом Богом?
– Он делает вид, будто он страшно важная персона. Но у бедняги обыкновенный комплекс величия!
– Возможно, в этом и кроется причина всех бед. Я точно не знаю. Но подумай, Бриджит… ты только подумай, вспомни все слова, которые ты в шутку говорила о нем… Lиse-magestй и все такое. Разве ты не понимаешь, что его самомнение раздуто свыше всяких мер! К тому же связано с религией. Моя дорогая девочка, он же сумасшедший!
Бриджит на минуту задумалась, потом сказала:
– Я все еще не могу в это поверить. Но какие у тебя доказательства, Люк?
– О, хотя бы его собственные слова. Он сам недавно прямо сказал мне: всякий, кто оскорбит его, неумолимо погибает.
– Продолжай.
– Я не все могу тебе объяснить, что имею в виду… но видела бы ты, как он это говорил! Совершенно спокойно, с полным удовлетворением, как бы получше выразиться – как нечто само собой разумеющееся! Он сидел и улыбался своим мыслям… Это выглядело так ужасно, Бриджит!
– Дальше…
– А потом он перечислил людей, которые поплатились за то, что осмелились оскорбить его и вызвать его монаршую немилость! И ты только послушай, Бриджит, это были миссис Хортон, Эми Гиббс, Томми Пирс, Гарри Картер, Хамблби и, наконец, бедолага шофер Риверс!
Кажется, теперь смысл его слов дошел до Бриджит. Она смертельно побледнела.
– Он упоминал именно этих людей?
– Этих самых! Ну, теперь ты поверила?
– О господи! Наверное, должна… Но по каким причинам?
– Ужасно тривиальным. Вот что больше всего и пугает меня! Миссис Хортон обращалась с ним пренебрежительно; Томми Пирс передразнивал его манеры, чем вызвал смех у садовников лорда; Эми Гиббс повела себя дерзко; Хамблби осмелился публично возразить ему; Риверс угрожал в присутствии мисс Уэйнфлит и меня…
Бриджит закрыла лицо руками.
– Ужасно… Как это все ужасно… – пробормотала она.
– Да. Кроме того, существует еще одно доказательство. Автомобиль, сбивший мисс Пинкертон в Лондоне, был «Роллс-Ройсом», и его номер совпал с номером машины, принадлежащей лорду Уитфилду!
– Это доказательства, – медленно проговорила Бриджит.
– Да, однако полиция решила, что женщина, указавшая номер машины, просто ошиблась. Ошиблась!
– Вполне понятно, – сказала Бриджит. – Когда дело касается таких богатых и влиятельных людей, как лорд Уитфилд, полиция склонна верить только тому, что говорят они!
– Да. Это лишь подчеркивает, в каком затруднительном положении находилась мисс Пинкертон!
– Пару раз она говорила мне очень странные вещи, – задумчиво произнесла Бриджит. – Как если бы хотела предупредить о чем-то… Тогда я ничего не поняла. Но теперь вижу!
– Все сходится, – заявил Люк. – Это единственно правильный ответ. Хотя он и кажется невероятным, но если хорошенько поразмыслить, то все концы сходятся! Он посылал виноград миссис Хортон, а бедняжка думала, будто ее травят сиделки! А его визит в лабораторию микробиологии Веллермана – должно быть, там он украл культуру каких-то бактерий и заразил Хамблби.
– Но мне непонятно, как ему это удалось?
– И мне тоже, но ниточка ведет сюда. Это несомненно!
– Но… Как ты сказал, все сходится. И разумеется, ему удалось то, что у других бы не вышло! Я хочу сказать, что его никто не стал бы подозревать!
– Мне кажется, мисс Уэйнфлит подозревала именно его. Она упомянула о его посещении института словно невзначай… но я уверен, сделала это нарочно, чтобы я обратил внимание на этот факт.
– Тогда она обо всем знала?
– У нее возникли сильные подозрения. Думаю, она давно бы разоблачила его, если бы не любила когда-то.
Бриджит кивнула:
– Да, этим многое объясняется. Гордон говорил мне, что они были помолвлены.
– Видишь ли, она не хотела поверить, что он убийца. Но постепенно все больше и больше в этом убеждалась. Она пыталась намекнуть мне, но решиться открыто идти против лорда она не могла! Женщины – существа непонятные! Мне кажется, она до сих пор по-своему любит его…
– Даже после того, как он расторг с ней помолвку?
– Это она расторгла помолвку с ним. Вышла довольно неприглядная история, скажу я тебе.
И он вкратце передал все, что поведала ему мисс Уэйнфлит. Бриджит удивленно уставилась на него:
– И это сделал Гордон?
– Да, как видишь, даже в те годы он, должно быть, был уже ненормальным!
Бриджит поежилась и пробормотала:
– Все эти годы… все эти годы…
– Может быть, на счету лорда Уитфилда гораздо больше жертв, чем нам известно. И только целая цепочка смертей за последнее время привлекла к нему внимание! Неизменный успех явно ослабил его осторожность!
Бриджит кивнула. Она немного помолчала, размышляя, потом произнесла:
– Что именно сказала тебе мисс Пинкертон тогда, в поезде? С чего она начала свой рассказ?
– Она сказала, что собирается в Скотленд-Ярд. Упоминала местного констебля. Объяснила, что он очень славный малый, но ему не справиться с расследованием всех этих убийств.
– Она с этого начала?
– Да.
– Продолжай.
– Потом сказала: «Вы, я вижу, поражены. Я сначала тоже не могла в это поверить. Я подумала, что у меня просто разыгралось воображение».
– А потом?
– Потом я спросил ее, уверена ли она, что это не просто ее разыгравшееся воображение, на что она ответила совершенно спокойно: «Я могла ошибиться в первый раз, но никак не во второй и тем более не в третий. Тогда я убедилась, что это не случайности, а убийства».
– Потрясающе, – промолвила Бриджит.
– Разумеется, я подбодрил ее – сказал, уверен, что она поступает правильно. Но тогда я ей не поверил, как и тот Фома неверующий.
– Понятно. Нетрудно чувствовать свое превосходство, когда слышишь такое. Я ощущала примерно то же самое, когда бедная овечка предупреждала меня! О чем она говорила потом?
– Дай подумать… О! Она упомянула случай с Аберкромби. Ну, знаешь, с тем уэльсским преступником. Сказала, что не верила, будто преступник смотрит на жертву как-то по-особенному. Но теперь верит, поскольку видела этот самый взгляд сама.
– Повтори, как она это говорила?
Люк задумался, сдвинув брови.
– О, очень приятным голосом: «Я тогда не поверила, когда читала об этом, но так оно и было, это правда!» Я спросил: «В чем правда?» Она ответила: «Насчет особого взгляда». И боже мой, Бриджит, то, как она это сказала, совершенно поразило меня. Ее тихий голос и лицо – словно она видела нечто настолько ужасное, что невозможно передать словами.
– Расскажи мне обо всем подробно!
– А потом она назвала жертвы: Эми Гиббс, Картера и Томми Пирса, еще сказала, что Томми был несносным мальчишкой, а Картер – пьяницей. И добавила: «Но теперь… вчера… это был доктор Хамблби… такой замечательный человек… такой хороший человек». Но если бы она пошла к Хамблби и все ему выложила, он бы не поверил ни одному ее слову и поднял на смех.
Бриджит глубоко вздохнула.
– Теперь понятно… – сказала она.
Люк посмотрел на нее.
– В чем дело, Бриджит? О чем ты думаешь?
– О том, что однажды сказала мне миссис Хамблби. Интересно… нет, неважно… продолжай. Что именно она сказала тебе под конец?
Люк почти точно повторил слова пожилой леди – они произвели на него сильное впечатление, и он хорошо их запомнил.
– Я заметил, что не просто совершить столько преступлений и остаться вне подозрений, а она возразила: «Нет-нет, мой дорогой мальчик, тут вы ошибаетесь. Убивать легко – до тех пор, пока вас никто не заподозрит. И, видите ли, тот человек, который совершил эти убийства, заслуживает подозрений меньше всего…»
Он замолчал. Бриджит поежилась и произнесла:
– Легко убивать? Ужасно легко… вот уж точно! Неудивительно, что эти слова застряли у тебя в голове. Я их тоже буду помнить… всю свою жизнь! Человек вроде лорда Уитфилда… О! Ну конечно же, легко!
– Но уличить его будет сложно, – сказал Люк.
– Ты так считаешь? У меня есть одна идея, как помочь тебе.
– Бриджит. Я тебе запрещаю…
– Ты не можешь. Нельзя оставаться в стороне и ничего не делать. Это касается и меня, Люк. Возможно, это опасно. Да, я это признаю, но должна сыграть свою роль до конца.
– Бриджит…
– Это касается и меня, Люк! Я приму предложение мисс Уэйнфлит и остановлюсь в ее доме!
– Моя любимая, я заклинаю тебя…
– Это опасно для нас обоих. Я знаю. Но это касается нас с тобой, Люк, – нас двоих!

Глава 21
О, почему вы гуляете в поле в перчатках?

После нескольких минут напряженного разговора в машине умиротворяющая обстановка дома мисс Уэйнфлит подействовала на Бриджит расслабляюще.
Хозяйка встретила ее с некоторым беспокойством, поспешив, однако, заверить, что рада приютить гостью, и дала понять, что сомнения ее вызваны совсем иными обстоятельствами.
– Я думаю, это будет самым разумным решением, – сказал Люк. – Мы воспользуемся вашей добротой и гостеприимством, мисс Уэйнфлит. А я остановлюсь в «Беллс и Мотли». Будет лучше, если Бриджит останется под моим наблюдением, а не уедет в Лондон. В конце концов, не стоит забывать, что там случилось.
– Вы имеете в виду Лавинию Пинкертон?
– Да. Впрочем, вы, наверное, думаете, что в большом городе любому человеку намного безопасней, верно?
Мисс Уэйнфлит кивнула, но потом заметила:
– Вы думаете, что безопасность человека зависит от того, есть ли у кого-то намерение убить его?
– Совершенно верно, но мы все под Богом ходим.
Мисс Уэйнфлит задумчиво кивнула.
– Как давно вы поняли, что… что Гордон – убийца, мисс Уэйнфлит? – спросила Бриджит.
Мисс Уэйнфлит вздохнула:
– Трудно сказать, моя дорогая. Где-то в глубине души я давно уже была уверена… Но делала все возможное, чтобы прогнать эти ужасные мысли! Поймите, я не хотела верить этому и внушала себе, что мои подозрения всего лишь плод больного воображения!
– А вам когда-нибудь приходило в голову опасаться за свою жизнь? – спросил Люк прямо.
Мисс Уэйнфлит задумалась:
– Вы хотите сказать, что, знай Гордон о моих подозрениях, он нашел бы способ избавиться от меня?
– Да.
– О, конечно, я этого не исключала… Но старалась вести себя осторожно. Однако не думаю, что Гордон мог опасаться меня всерьез.
– Почему?
Мисс Уэйнфлит слегка покраснела.
– Гордон просто не мог подумать, что я могу… причинить ему зло и выдать его.
– Вы даже зашли столь далеко, что предупредили его? – спросил Люк.
– Да, это правда. Я намекнула ему на то, что происходят странные вещи: со всяким, кто с ним повздорит, через короткое время происходит несчастный случай.
– И что он вам на это сказал? – требовательно спросила Бриджит.
По лицу мисс Уэйнфлит пробежала тень.
– О, совсем не то, что я ожидала. Мне показалось, будто он… это невероятно!.. но будто бы он остался этим доволен… Он сказал: «Вы это тоже заметили?» И… распустил хвост, точно павлин…
– Он явно не в своем уме, – заметил Люк.
Мисс Уэйнфлит горячо согласилась с ним:
– Да, в самом деле. Нельзя дать другого объяснения. Гордон не отвечает за свои поступки. – Она взяла Люка за руку. – Ведь его… его не повесят, правда?
– Нет-нет. Скорее отправят в психиатрическую лечебницу.
Мисс Уэйнфлит вздохнула и откинулась на спинку кресла.
– Я так рада…
Ее глаза остановились на Бриджит, которая, нахмурив брови, разглядывала ковер.
– Но до этого еще далеко, – сказал Люк. – Судя по тому, что я слышал, полицейские, которые прибудут в Вичвуд, намерены отнестись к делу самым серьезным образом. Но не стоит забывать, что пока у нас нет улик.
– Мы их получим, – заявила Бриджит.
Мисс Уэйнфлит посмотрела на нее. Ее взгляд выражал нечто такое, что напомнило Люку о другом, уже виденном им ранее, к тому же не так давно. Он попытался напрячь память и вспомнить, где и когда он с ним столкнулся, но не смог.
– Не стоит быть такой уверенной, моя дорогая, – с сомнением произнесла мисс Уэйнфлит. – Хотя не исключено, что вы правы.
– Я съезжу в поместье на машине и привезу твои вещи, дорогая, – сказал Люк.
– Я поеду с тобой, – встрепенулась Бриджит.
– Лучше не надо.
– И все же я поеду с тобой.
– Не стоит опекать меня, словно ребенка, Бриджит, – сказал Люк раздраженно. – Я не нуждаюсь в твоем присмотре.
– Я тоже считаю, Бриджит, что все обойдется. На машине… да еще средь бела дня… – вмешалась мисс Уэйнфлит.
Бриджит сконфуженно рассмеялась:
– Я становлюсь полной идиоткой. Вся эта история начинает действовать мне на нервы.
– Мисс Уэйнфлит уже однажды служила мне ангелом-хранителем, провожая вечером домой, – улыбнулся Люк. – Сознайтесь, что это так, мисс! Я прав?
Она с улыбкой призналась:
– Видите ли, мистер Фицвильям, вы совершенно ни о чем не подозревали! Но если бы Гордон узнал, что на самом деле вы явились расследовать преступления, а не по какой-то другой причине, то вам бы несдобровать. Дорожка совсем безлюдная – так что всякое могло случиться!
– Я готов ко всему, – мрачно изрек Люк. – Меня врасплох не застать, уверяю вас.
– Но не забывайте, он очень хитер! – встревоженно напомнила мисс Уэйнфлит. – И намного умнее, чем вы себе представляете! Можно сказать, гениальный ум!
– Я буду готов.
– Мужчины храбры и бесстрашны, это так. Но их обмануть гораздо проще, чем женщину.
– Это правда, – подтвердила Бриджит.
– Серьезно, мисс Уэйнфлит, – сказал Люк, – вы действительно думаете, будто мне угрожает опасность? Считаете, что лорд Уитфилд постарается меня устранить?
Мисс Уэйнфлит заколебалась.
– Думаю, – сказала она наконец, – что главная опасность угрожает Бриджит. Она порвала помолвку с Гордоном, чем нанесла ему страшное оскорбление! Я считаю, что, покончив с Бриджит, он переключится на вас. Но несомненно, сначала возьмется за нее.
Люк застонал:
– Боже, как бы мне хотелось, чтобы ты покинула Англию… прямо сейчас… и немедленно, Бриджит.
Девушка плотно сжала губы:
– Я не собираюсь никуда уезжать.
Мисс Уэйнфлит вздохнула:
– Вы храброе создание, Бриджит. Я просто восхищаюсь вами.
– На моем месте вы поступили бы точно так же.
– Возможно.
– Это касается нас обоих – Люка и меня! – с вызовом заявила Бриджит, провожая Люка до двери.
– Я позвоню тебе из гостиницы, когда вырвусь живым из львиного логова, – сказал Люк.
– Да, пожалуйста.
– Моя милая, не волнуйся так за меня. Даже самый матерый убийца нуждается во времени, чтобы подготовиться! Заверяю тебя, нам ничто не угрожает в течение двух-трех ближайших дней. Сам суперинтендант Баттл прибывает сегодня из Лондона. И тогда Вичвуд окажется под неусыпным наблюдением.
– Ну, тогда все в порядке, и нам не нужно разыгрывать трагедию!
Люк положил руку на плечо Бриджит и, нахмурившись, сказал:
– Мой ангел, ты должна пообещать не делать ничего опрометчивого!
– Я прошу тебя о том же, Люк!
Он сжал ее плечо, потом сел в машину и уехал.
Бриджит вернулась в гостиную. Мисс Уэйнфлит несколько суетливо, в свойственной старым девам манере, принялась хлопотать вокруг гостьи.
– Дорогая, ваша комната еще не совсем готова. Эмили сейчас там прибирается. Вы знаете, что я хочу вам предложить? Чашечку чудесного, душистого чая! Это именно то, что вам нужно после стольких тревог и волнений.
– Вы так добры, мисс Уэйнфлит, но мне правда ничего не хочется.
Бриджит не отказалась бы от чего-нибудь покрепче, например коктейля с джином, но такой способ восстановления сил – как она справедливо полагала – здесь вряд ли мог быть предложен. Чай же она вообще не любила. От него ее начинало мутить. Мисс Уэйнфлит, напротив, была уверена, что крепкий чай именно то, что нужно молодой особе. Она поспешила из комнаты и возвратилась минут пять спустя. Ее лицо сияло – на подносе стояли две изящные чашки саксонского фарфора, наполненные дымящимся, ароматным чаем.
– Настоящий «Лапсанг сушонг»,[11] – с гордостью объявила мисс Уэйнфлит.
Бриджит, которая не любила китайский чай еще больше индийского, слабо улыбнулась.
В следующий момент в дверях появилась Эмили, низенькая, неуклюжего вида девица.
– Простите, мисс… вы сказали, кружевные наволочки?
Мисс Уэйнфлит поспешно покинула комнату, и Бриджит, воспользовавшись этим, вылила свой чай в окно, едва не обварив бедного Пуха, который сидел на клумбе под окном.
Приняв извинения Бриджит, Пух прыгнул на подоконник, потом в комнату прямо на плечи Бриджит и замурлыкал.
– Какой красивый котик, – восхитилась Бриджит, погладив его по спинке.
Пух выгнул хвост и еще громче запел свою песню от удовольствия.
– Очаровательный, – повторила Бриджит, почесав его за ушком.
В следующий момент в комнату вошла мисс Уэйнфлит.
– О боже! – воскликнула она. – Пух сразу же проникся к вам любовью, надо же. Он всегда такой сдержанный! Осторожней с его ушком, дорогая, в последнее время оно у него постоянно болит.
Но ее предупреждение опоздало. Рука Бриджит задела больное ухо, Пух зашипел на нее и с обиженным видом отпрыгнул в сторону.
– О боже, он вас поцарапал? – воскликнула мисс Уэйнфлит.
– Да нет, не успел, – сказала Бриджит.
Мисс Уэйнфлит, казалось, была слегка разочарована. Бриджит торопливо спросила:
– Интересно, сколько времени пробудет там Люк?
– Не волнуйтесь, моя дорогая. Я уверена, мистер Фицвильям способен постоять за себя.
– О, Люк очень храбрый.
В этот момент зазвонил телефон. Бриджит бросилась к аппарату.
– Алло? Это ты, Бриджит? – послышался в трубке голос Люка. – Я уже в гостинице. Ты сможешь обойтись без своих вещей до ленча? Я немного задержусь, только что приехал Баттл, ты понимаешь, о ком я говорю…
– Суперинтендант из Скотленд-Ярда?
– Да. И он хочет сразу же поговорить со мной.
– У меня все в порядке. Привезешь вещи после ленча и расскажешь, что он обо всем этом думает.
– Хорошо. Пока, моя милая.
– Пока.
Бриджит положила трубку на место и вернулась к разговору с мисс Уэйнфлит.
Потом она несколько раз зевнула. Усталость брала верх над возбуждением.
Мисс Уэйнфлит заметила это:
– Вы устали, моя дорогая. Вам лучше прилечь, хотя нет, возможно, не стоить делать этого перед ленчем. Я как раз собиралась отнести кое-какие старые платья одной женщине – она живет отсюда неподалеку. Мы могли бы совершить с вами очаровательную прогулку по полям, вы не против? У нас еще есть время до ленча.
Бриджит охотно согласилась.
Они вышли через заднюю калитку. Мисс Уэйнфлит надела соломенную шляпку и, к большому изумлению Бриджит, перчатки.
«Можно подумать, мы собираемся прогуляться по Бонд-стрит!»[12] – подумала она.
Мисс Уэйнфлит весело болтала о местных новостях. Они миновали два поля, пересекли утоптанную тропинку и направились по дорожке, ведущей через небольшую рощицу. День выдался жарким, и Бриджит обрадовалась, оказавшись в тени деревьев.
Мисс Уэйнфлит предложила присесть и немного отдохнуть.
– Слишком душно, вы не находите, дорогая? – спросила она. – Наверное, будет гроза.
Бриджит полусонно согласилась с ней. Откинулась на траву – ее глаза почти сомкнулись, – и в ее памяти неожиданно всплыли строчки полузабытых стихов:

О, почему вы гуляете в поле в перчатках,
Толстая, белокурая женщина, которую не любит никто?
Однако это не совсем так. Мисс Уэйнфлит не толстая. Она попыталась изменить слова, чтобы они подходили к случаю:

О, почему вы гуляете в поле в перчатках,
Худая, седая женщина, которую не любит никто?
Мисс Уэйнфлит прервала ее размышления:
– Вы совсем засыпаете, моя дорогая?
Эти слова были сказана будничным, заботливым тоном, но что-то в голосе мисс Уэйнфлит заставило Бриджит разомкнуть ресницы.
Спутница склонилась над ней. В ее глазах угадывалось какое-то странное нетерпение. Она облизала губы и повторила:
– Вы почти спите, не правда ли?
Теперь не могло быть ошибки в многозначительности ее тона. И тут в мозгу Бриджит мелькнула молния – страшная догадка обожгла ее сознание, одновременно вызвав досаду на собственную глупость!
Она уже начала догадываться, в чем дело, но это были одни только смутные подозрения. Бриджит пыталась убедиться в их правоте, однако ни на минуту не задумывалась, что опасность может угрожать и ей самой. Она старалась подавить свои тяжелые мысли. К тому же никак не могла подумать, что это случится так скоро. «Дура, трижды круглая дура!» В ее голове пронеслось: «Чай… в чае что-то было. Но она не знает, что я его не пила. Это мой шанс! Интересно, что она туда подсыпала? Яд? Или просто сонный порошок? Она ждет, чтобы я уснула, – это несомненно!»
Бриджит позволила векам снова сомкнуться. И, стараясь говорить как можно естественней, пробормотала:
– Да, ужасно хочется спать… Просто смешно! Никогда в жизни так не хотелось…
Мисс Уэйнфлит ласково кивнула в ответ.
Бриджит следила за ней через смеженные ресницы.
«По крайней мере, я всегда смогу с ней сладить, – подумала она. – У меня крепкие руки, а она просто костлявая старая кошка… но прежде я должна заставить ее говорить…»
Мисс Уэйнфлит улыбалась. Но теперь эта улыбка казалась зловещей, почти дьявольской.
«Как она похожа на козу, – подумала Бриджит. – Господи! Настоящая коза! Символ зла! Теперь мне понятно почему! Я была права, совершенно права в своих невероятных подозрениях! «У ада нет страшнее фурии, чем женщины отвергнутой…» Вот с чего все началось… и куда зашло».
– Я не знаю, что со мной такое… – пробормотала Бриджит. На этот раз в ее голосе звучало явное беспокойство. – Я чувствую себя как-то странно… очень странно!
Мисс Уэйнфлит быстро огляделась по сторонам. Место выглядело совершенно пустынным. Слишком далеко от городка, чтобы можно было услышать крики, – и никаких жилых домов поблизости. Она принялась разворачивать пакет, который несла с собой. В нем, как полагала Бриджит, была завернута старая одежда. Так и есть. Бумага была отброшена в сторону, и показалась мягкая, шерстяная ткань.
Руки в перчатках продолжали теребить сверток.

О, почему ты гуляешь в поле в перчатках?

Действительно – почему? Почему в перчатках?
Ну конечно же! Конечно же! Все прекрасно спланировано заранее!
Обертка упала на землю. Мисс Уэйнфлит осторожно извлекла из ткани нож, стараясь держать его так, чтобы не стереть с него прежних отпечатков пальцев – лорда Уитфилда, оставленных им на рукоятке в гостиной его поместья.
«У мавританского ножа острое как бритва лезвие», – вспомнила Бриджит слова лорда. И почувствовала легкую тошноту. Она должна притворяться. Да, должна заставить эту женщину говорить, эту худую, седую женщину, которую никто не любил. Это будет нетрудно… совсем нетрудно. Потому что она наверняка сгорает от желания поговорить о себе… И единственный человек, которому она может все выложить, – это Бриджит, которая все равно замолчит навсегда.
– Зачем вам… этот… нож? – слабым голосом пролепетала Бриджит.
И тогда мисс Уэйнфлит рассмеялась.
Это был ужасный смех, мягкий, проникновенный и вместе с тем совершенно нечеловеческий.
– Это для вас, Бриджит. Для вас! Я ненавижу вас уже давно.
– Потому что я хотела выйти замуж за Гордона Уитфилда?
Мисс Уэйнфлит кивнула:
– Вы умны! Вы чертовски умны! Видите ли, ваша смерть будет решающей уликой против него. Вас обнаружат здесь с перерезанным его ножом горлом, с отпечатками его пальцев на рукоятке! Как здорово я все придумала, попросив Гордона показать мне этот нож сегодня утром! Потом я выкрала его и положила к себе в сумочку, завернув в носовой платок, пока вы были наверху. Это же так просто! Все всегда выходило так же просто! Я с трудом могла в это поверить!
– Это потому… – с трудом пробормотала Бриджит, продолжая притворяться обессиленной, – что вы… вы дьявольски умны…
Мисс Уэйнфлит снова рассмеялась своим жутким смехом.
– Да, у меня всегда была голова на плечах, даже в молодости! – с гордостью заявила она. – Но мне ничего не позволяли… Я была вынуждена оставаться дома… и ничего не делать. Потом появился Гордон – сын простого торговца обувью, но я знала – его ждет большое будущее! Я знала – он пойдет далеко. Но он бросил меня! Из-за дурацкой истории с канарейкой…
Она сделала руками странный жест, словно скручивала что-то.
И снова волна тошноты подступила к горлу Бриджит.
– Гордон посмел бросить меня – дочь полковника Уэйнфлита! Я поклялась отомстить ему за это сполна! Я все ночи думала о своей мести… А потом моя семья разорилась. Дом наш пришлось продать. И это он купил его! Как я ненавидела его тогда! Но я никогда не выказывала своих чувств, девушек из хороших семей учили сдерживать чувства и держаться достойно – это очень ценное качество. Я всегда считала, что происхождение неизбежно сказывается.
Она на минуту замолчала. Бриджит следила за ней, затаив дыхание и боясь пропустить хотя бы слово.
– Я очень долго думала, как отомстить Гордону, – продолжила мисс Уэйнфлит. – Вначале решила просто убить его. Вот тогда и начала читать книги по криминалистике – втайне от всех – в библиотеке. И должна вам заметить, обнаружила в них массу полезного для себя. Например, дверь в комнату Эми я закрыла снаружи, а ключ вставила изнутри с помощью пинцета, после того как поменяла бутылки. Как она храпела, эта несносная девчонка, точно пьяный матрос!
Она помолчала.
– Так о чем это я?
Талант Бриджит, с помощью которого она сумела очаровать лорда Уитфилда и который заключался в ее исключительном умении слушать, пришелся сейчас как нельзя кстати. Хотя Гонория Уэйнфлит и была сумасшедшей, убийцей-маньяком, но ничто человеческое не было ей чуждо – ей страстно хотелось поговорить о себе. И ее желание Бриджит могла удовлетворить вполне.
– Поначалу вы хотели убить его… – подсказала она, как бы приглашая продолжить беседу.
– Ах да, но меня эта мысль не удовлетворила… слишком просто, тут нужно было придумать что-нибудь более изощренное. И тогда у меня возникла идея: он должен пострадать за множество преступлений, которых не совершал. Он должен стать серийным убийцей! Его должны повесить за мои преступления! Или на худой конец упрятать в сумасшедший дом… Что даже еще лучше!
Она засмеялась своим леденящим душу смехом. Ее глаза блестели, зрачки расширились, когда она перевела взгляд на свою жертву.
– Как я уже сказала, я прочла много книг о преступлениях, тщательно отбирала своих жертв – поначалу Гордона не должны были заподозрить. Вы понимаете, – ее голос стал глубже, – убивая, я чувствовала наслаждение… Препротивная, вечно спорившая женщина Лидия Хортон. Она смела покровительственно относиться ко мне. А однажды повела себя со мной как со старой служанкой! Я так обрадовалась, когда Гордон поссорился с ней. Одним ударом убить двух зайцев, подумала я тогда. Я развлекалась, когда сидела рядом с постелью Лидии и подсыпала ей мышьяк в чай, а потом говорила сиделке, будто мисс Хортон жалуется на горечь винограда, посланного ей лордом Уитфилдом! Жаль, что эта глупая женщина ни разу не повторила мои слова.
А потом последовали другие! Как только я узнавала, что кто-то обижал Гордона или смеялся над ним, тут же подстраивала несчастный случай! Это было так просто! А он был невероятным дураком! Я сумела внушить Гордону, что он представляет собой нечто особенное! Что любой, кто осмеливается идти против него, будет наказан. И он с такой легкостью в это поверил. Бедняга Гордон, он готов поверить во что угодно! Святая простота!
Бриджит вспомнила, как сама не раз говорила Люку: «Гордон! Да он легко поверит во что угодно!»
Легко? И в самом деле, как легко! Бедный, самовлюбленный, доверчивый Гордон!
Но она должна узнать все до конца! Легко? Это тоже легко. Ведь она столько лет работала секретарем и умела, осторожно подбадривая клиентов, заставлять их выкладывать о себе все. А этой женщине, как никому другому, необходимо выговориться, похвастаться собственной хитростью и умом!
– Но как вам удалось все это? Я даже представить себе не могу, – пробормотала Бриджит.
– О, это довольно легко! Просто нужно все хорошенько организовать! Когда Эми выставили из поместья, я сразу же взяла ее к себе в служанки. Я подумала, что идея с краской для шляпок подходит как нельзя лучше, а запертая изнутри дверь оставляла меня вне всяких подозрений. Разумеется, я всегда оставалась вне подозрений, поскольку у меня не имелось никаких мотивов. Как можно кого-то подозревать в преступлении, если у него нет мотива! С Картером тоже все вышло до смешного просто – он брел домой в густом тумане, пьяный, а я подкараулила его на мостике и лишь слегка подтолкнула. Вы знаете, я очень сильная. Правда, правда.
Она немного помолчала и снова хохотнула своим ужасным смешком.
– Меня это так забавляло! Никогда не забуду лица Томми, когда я столкнула его с подоконника. Он ни сном ни духом ничего не подозревал…
Наклонившись к Бриджит, она доверительным тоном сказала:
– Знаете, люди на самом деле страшно глупы! Я раньше этого как-то не осознавала.
– Просто вы… вы необычайно умны, – еле слышным голосом отозвалась Бриджит.
– Да-да… возможно, вы правы.
– А доктор Хамблби? Наверное, с ним было труднее всего?
– Да. Просто удивительно, что у меня все получилось! Хотя могла выйти промашка. Но Гордон всем похвалялся о своем визите в лабораторию Института Веллермана, и я подумала, что, если мне все удастся, люди потом об этом вспомнят. А ушки у Пуха и в самом деле гноились от какой-то инфекции. Мне удалось поранить руку доктора ножницами, а потом я настояла, чтобы самой смазать ранку йодом и перевязать бинтом. Откуда ему было знать, что бинт заражен бактериями из уха Пуха. Разумеется, могло ничего не выйти – я действовала наугад! Как я обрадовалась, когда все получилось! Особенно если вспомнить, что Пух – кот Лавинии.
Ее лицо омрачилось.
– Лавиния Пинкертон! Она догадывалась… Это она нашла тогда Томми. А потом, когда доктор Хамблби и Гордон повздорили, она уловила мой взгляд, когда я смотрела на доктора… За мной стали следить… И я не знала, что же мне делать… Она обо всем догадалась! Я видела, как она следила за мной. Конечно, она ничего не смогла бы доказать. Я это знала. Но я боялась, что кто-то мог ей поверить. И в первую очередь в Скотленд-Ярде. Я чувствовала, что она туда собирается. Я последовала за ней в том же самом поезде, когда она отправилась в Лондон.
Все вышло так просто. Она намеревалась переходить Уайтхолл. Я стояла за ней, совсем близко. Но она меня не заметила. Приблизилась большая машина, и я с силой толкнула ее. Я очень сильная! Лавиния упала прямо под колеса. Я назвала женщине, что стояла рядом со мной, номер «Роллс-Ройса» Гордона. Я надеялась, что она повторит его полиции.
К счастью, машина не остановилась. Подозреваю, что шофер взял ее без ведома хозяина. Да, мне и тут повезло. Мне всегда везло! Повезло и с этим глупым Риверсом, когда мы с Фицвильямом оказались свидетелями его ссоры с Гордоном! Странно, как много усилий пришлось мне потратить, чтобы Фицвильям заподозрил Гордона! Но после смерти Риверса он должен был в это поверить!
А теперь… теперь остается лишь закончить начатое.
Она поднялась на ноги и приблизилась к Бриджит.
– Гордон бросил меня! Он собирался жениться на вас. Вся моя жизнь – сплошное разочарование. У меня ничего не осталось… ничего…
«Худая, седая женщина, которую не любит никто…»
Она наклонилась над девушкой, улыбаясь и безумно блестя глазами… Сверкнул нож…
Со свойственной юности силой и проворством Бриджит вскочила на ноги. С гибкостью тигрицы она набросилась на обезумевшую женщину, опрокидывая ее на спину и хватая за запястье.
Захваченная врасплох, Гонория Уэйнфлит упала на траву, не успев ничего сообразить. Но, опомнившись, отчаянно принялась сопротивляться. Их силы были неравны. Молодая, здоровая Бриджит с крепкими, натренированными спортом мышцами и Гонория Уэйнфлит – хрупкого сложения женщина, уже далеко не молодая.
Но Бриджит не учла одного. Гонория Уэйнфлит была сумасшедшей! Безумие придавало ей сил. Она дралась как настоящая дьяволица, и ее безумная ярость оказалась сильнее крепких мускулов юной Бриджит. Ни одна из них не могла взять верх. И все же Бриджит удалось отвести в сторону руку с ножом. Но Гонория Уэйнфлит не сдавалась.
Однако постепенно силы Бриджит стали сдавать под натиском сумасшедшей женщины, и она закричала:
– Люк… На помощь… на помощь…
Не было никакой надежды, что он ее услышит. Она и Гонория Уэйнфлит были совсем одни. Одни – в этом мертвом мире. Собрав все силы, Бриджит вывернула запястье противницы, и нож наконец-то со стуком упал на землю.
Но в следующее мгновение пальцы сумасшедшей с нечеловеческой силой сомкнулись на горле девушки, перекрывая ей дыхание. И Бриджит издала сдавленный крик…

Глава 22
О чем поведала миссис Хамблби

Люк был приятно удивлен внешностью суперинтенданта Баттла. Им оказался плотный, приятной наружности мужчина с широким красным лицом и роскошными усами. На первый взгляд он мог показаться простоватым, но, присмотревшись к нему ближе, внимательный наблюдатель не мог не заметить необычайно проницательных глаз.
Люк не мог ошибиться на его счет. Людей вроде Баттла ему доводилось встречать и раньше. Он знал, что им можно доверять. Они всегда добиваются хорошего результата. Люк не мог бы желать лучшего полицейского для расследования дела.
Оставшись с ним наедине, Люк сказал:
– Не слишком ли вы крупная фигура, чтобы посылать вас по такому делу, как это?
Баттл улыбнулся:
– Дело может оказаться куда как серьезным, мистер Фицвильям. А когда встает вопрос о причастности к преступлению таких людей, как лорд Уитфилд, нам нельзя допускать ошибок.
– Согласен с вами. Вы приехали один?
– О нет. Со мной полицейский сержант. Он сейчас в кабачке, в «Семи звездах». Его задача – присматривать за их светлостью.
– Понятно.
– Значит, по-вашему, мистер Фицвильям, – спросил Баттл, – не может быть никаких сомнений? Вы уверены, что лорд Уитфилд и есть убийца?
– На самом деле я не вижу никакой альтернативы. Хотите, чтобы я изложил вам все обстоятельства дела?
– Я уже знаю их от сэра Уильяма, спасибо.
– И что вы думаете? Наверное, вам кажется невероятным, чтобы человек в положении лорда Уитфилда мог быть убийцей?
– Мало что может казаться мне невероятным, – ответил суперинтендант. – В преступлениях ничего невероятного не бывает. Вот что я говорю всегда. Если бы вы заявили мне, что добропорядочная старая дева, или архиепископ, или даже школьница – опасные преступники, то я не стал бы утверждать, что такого не может быть. Я бы принялся изучать обстоятельства дела.
– Если вы уже знаете от сэра Уильяма главные факты, то я расскажу вам о том, что случилось сегодня утром, – сказал Люк.
И он коротко передал суперинтенданту свой разговор с лордом Уитфилдом. Тот слушал его с нескрываемым интересом.
– Вы сказали, он вертел в руках нож? – спросил Баттл. – Обратил ли он ваше внимание на этот нож, мистер Фицвильям? Может, он угрожал им?
– В открытую – нет. Только провел пальцем по лезвию – с каким-то неприятным наслаждением. Уверен, мисс Уэйнфлит тоже это заметила.
– Это та леди, что знает лорда Уитфилда едва ли не всю свою жизнь и когда-то была с ним помолвлена?
– Совершенно верно.
– Думаю, мистер Фицвильям, вам не стоит волноваться по поводу молодой леди. Я позабочусь, чтобы кто-нибудь из моих людей держал ее под присмотром. Так что, учитывая, что Джонсон приглядывает за лордом Уитфилдом, мисс Конвей будет в полной безопасности.
– Я вам очень признателен, – сказал Люк. – Вы меня успокоили.
Суперинтендант сочувственно кивнул:
– У вас незавидное положение, мистер Фицвильям. Вы обеспокоены из-за мисс Конвей. Имейте в виду, дело будет не из легких. Лорд Уитфилд слишком долго водил всех за нос. Возможно, теперь он на время притаится – если только не дойдет до последней стадии.
– Что вы называете последней стадией?
– Когда самомнение раздувается до предела и преступник начинает считать, что его никто не поймает! Он невероятно умен, а все остальные – полные тупицы! И тогда, разумеется, мы его и возьмем!
Люк кивнул и попрощался.
– Ну что ж, – произнес он, – желаю удачи. Позвольте мне помочь вам в меру своих сил.
– Ну, разумеется.
– Может, найдете мне какое-нибудь задание?
Баттл подумал:
– Вряд ли. На данный момент – нет. Пока что я хочу осмотреться на месте и разобраться, что к чему. Возможно, мы еще побеседуем с вами сегодня вечером.
– Буду ждать.
– К тому времени я лучше со всем разберусь.
Люк почувствовал себя несколько успокоенным. Подобное чувство испытывали многие после беседы с суперинтендантом.
Он взглянул на часы. Пойти к мисс Уэйнфлит и повидаться с Бриджит до ленча?
Лучше не надо. Не то мисс Уэйнфлит почувствует себя обязанной пригласить его к столу, а это для нее лишние хлопоты. Пожилые женщины, Люк знал это по своим теткам, склонны излишне беспокоиться в подобных случаях. Интересно, мисс Уэйнфлит тоже чья-нибудь тетка? Вполне возможно.
Люк вышел из гостиницы на улицу. Он увидел спешащую по дороге фигуру в черном, которая, завидев его, сразу же остановилась.
– Мистер Фицвильям.
– Миссис Хамблби, рад вас видеть.
Он подошел к ней и пожал протянутую руку.
– А я думала, что вы уже уехали, – сказала она.
– Да нет, всего лишь переехал. Живу пока здесь, в гостинице.
– А Бриджит? Я слышала, она тоже покинула поместье?
– Да, верно.
Миссис Хамблби вздохнула:
– Я так рада, что она сразу уехала из Вичвуда.
– О, она еще не уехала. Она пока остановилась у мисс Уэйнфлит.
Миссис Хамблби отшатнулась от него. Ее лицо, как с удивлением заметил Люк, исказилось в болезненной гримасе.
– Остановилась у Гонории Уэйнфлит? Но зачем она это сделала?
– Мисс Уэйнфлит была так любезна, что пригласила Бриджит погостить у себя на несколько дней.
Миссис Хамблби слегка поежилась. Приблизившись к Люку, она взяла его за руку.
– Мистер Фицвильям, я знаю, что не имею права ничего говорить… В последнее время мне пришлось пережить много горя и… возможно, из-за этого я кажусь вам странной. Возможно, мои ощущения – лишь болезненная фантазия.
– Какие ощущения? – мягко спросил Люк.
– Возникшее убеждение… насчет зла!
Она робко посмотрела на Люка. Видя, что он слушает нахмурившись и не собирается задавать вопросов, миссис Хамблби продолжила:
– Так много злобы… эта мысль постоянно преследует меня… злобы у нас в Вичвуде. И эта женщина, я уверена, – причина всего этого зла.
Люк был заинтригован.
– Какая женщина?
– Гонория Уэйнфлит. Я уверена – она очень злая женщина! – горячо произнесла миссис Хамблби. – О, я вижу, вы мне не верите! Лавинии Пинкертон тоже никто не верил. Но мы обе это чувствовали. Она, как мне кажется, знала гораздо больше моего… И запомните, мистер Фицвильям, если женщина несчастна, то она способна на самые ужасные вещи.
– Может, вы и правы… – сказал Люк с сомнением.
– Вы мне не верите? – быстро повторила миссис Хамблби. – Да и с какой стати? Но я не могу забыть того дня, когда Джон вернулся от нее домой с перевязанной рукой… как он отмахнулся от меня и сказал, что это всего лишь царапина.
Она повернулась, чтобы идти.
– До свидания. Пожалуйста, забудьте все, что я вам тут наговорила. В последнее время я сама не своя.
Люк стоял и смотрел ей вслед. Почему миссис Хамблби назвала Гонорию Уэйнфлит злой женщиной? Не был ли доктор дружен с мисс Уэйнфлит, а его жене это не нравилось и она его ревновала?
Как она сказала? «Лавинии Пинкертон тоже никто не верил». Значит, мисс Пинкертон поделилась своими подозрениями с миссис Хамблби.
В памяти Люка всплыла та поездка в поезде и обеспокоенное милое лицо старой леди. Люк словно услышал ее голос: «Взгляд этого человека». И как при этом изменилось ее собственное лицо – словно она отчетливо представила себе того, о ком говорила. На какое-то мгновение лицо пожилой леди преобразилось, губы растянулись, слегка обнажив зубы, а в глазах появилось странное, почти зловещее выражение.
Неожиданно он подумал: «Где я встречал такой взгляд… точно такой взгляд… Совсем недавно – когда? Этим утром!.. Ну конечно! У мисс Уэйнфлит, когда она смотрела на Бриджит в гостиной…»
И совершенно неожиданно ему вспомнилось совсем другое. Давно, много лет назад, его тетушка Милдред рассказывала: «Мой дорогой, она выглядела точно полоумная!» И на мгновение лицо его тетки – такое здравое и покойное – приобрело такое же бессмысленное, отрешенное выражение…
Лавиния Пинкертон говорила о взгляде, который она заметила у мужчины… нет, у человека! Возможно ли представить себе хоть на секунду, что ее живое воображение воспроизвело виденный ею взгляд – взгляд смотрящего на очередную жертву убийцы…
Не вполне отдавая себе отчет, Люк бросился к дому мисс Уэйнфлит.
В его мозгу звучало снова и снова:
«Не у мужчины, она ни разу не упоминала, что это был мужчина, ты сам подумал о мужчине… но она ничего такого не говорила… О господи, я, верно, сошел с ума? То, о чем я думаю, просто невозможно… нет, конечно же, невозможно – это просто бессмысленно… Но я все равно должен видеть Бриджит. Я должен знать, что с ней все в порядке… Эти глаза… эти странные глаза янтарного цвета. О, я точно сошел с ума! Преступник – Уитфилд! Должен быть! Он почти в этом признался!»
И опять, словно в ночном кошмаре, в его памяти всплыло лицо мисс Пинкертон, на мгновение преобразившееся в нечто страшное и почти безумное.
Двери ему открыла тщедушного вида маленькая служанка. Слегка напуганная его вторжением, она сказала:
– Леди ушла. Так мне сказала мисс Уэйнфлит. Я посмотрю, дома ли она сама.
Люк протиснулся мимо нее в гостиную, Эмили взбежала вверх по лестнице и тут же вернулась, запыхавшись:
– Хозяйки тоже нет.
Люк схватил ее за плечи:
– Куда? Куда они ушли?
Служанка уставилась на него в изумлении:
– Должно быть, вышли через заднюю дверь. Если бы они уходили через переднюю, то я бы их видела. Кухня выходит окнами как раз туда.
Служанка последовала за Люком, когда он бросился к двери, потом, миновав маленький сад, выбежал на улицу. Садовник подстригал живую изгородь. Люк подошел к нему и, стараясь говорить как можно спокойнее, задал ему тот же самый вопрос.
– Две леди? Да, не так давно. Я как раз решил пообедать под изгородью. Пожалуй, они меня не заметили, – ответил тот.
– Какой дорогой они пошли?
Люк отчаянно пытался скрыть волнение в голосе, но ему это не удалось.
– Через те поля… Вон в ту сторону, – ответил ему садовник, глядя на Люка с удивлением. – А куда дальше – не знаю.
Люк поблагодарил его и бросился бежать, подгоняемый возрастающим чувством тревоги. Он должен догнать их… непременно должен! Видимо, он сошел с ума. Наверное, они просто пошли прогуляться. Однако что-то заставляло Люка торопиться. Быстрей! Быстрей!
Он пересек два поля и в замешательстве остановился на проселочной дороге перед рощицей. Куда теперь?
И вдруг Люк услышал крик – едва слышный, далекий, но различимый…
– Люк, помоги!.. Люк!
Не разбирая дороги, он бросился в рощу, в том направлении, откуда доносился крик. Теперь стали слышны и звуки борьбы, тяжелого дыхания и хриплые, булькающие вскрики.
Он пробрался сквозь рощицу как раз вовремя, чтобы успеть оторвать руки безумной женщины от горла слабеющей жертвы, чтобы удержать ее – вырывающуюся, брызжущую слюной и бранящуюся, – пока она наконец не забилась в конвульсиях и не повисла на его руках.

Глава 23
Начать сначала

– Но я ничего не понимаю, – произнес лорд Уитфилд. – Решительно не понимаю.
Он делал все усилия, чтобы сохранять достоинство, однако под его напыщенностью явно просматривалось замешательство. Лорд с трудом мог воспринимать то, что ему говорили.
– Однако это так, лорд Уитфилд, – терпеливо отвечал ему Баттл. – Начнем с того, что в ее семье были люди с психическими отклонениями. Мы только недавно об этом узнали. Такое довольно часто случается в старинных семьях, где нередки родственные браки. Можно сказать, у нее имелась к этому предрасположенность. И потом, она была леди с амбициями, а им не суждено было осуществиться. Сначала не удалась карьера, потом и личная жизнь. – Он прокашлялся. – Как я понимаю, вы ее бросили.
– Мне не нравится слово «бросил», – чопорно заявил лорд Уитфилд.
Суперинтендант поспешил исправиться:
– Ну, скажем, расторгли помолвку?
– Да.
– Расскажите, Гордон, почему, – попросила Бриджит.
Лорд Уитфилд густо покраснел:
– Ну хорошо, если вы настаиваете… У Гонории была канарейка, которую она просто обожала. Она брала сахар прямо с ее губ. А однажды вместо этого взяла да и сильно клюнула. Гонория пришла в ярость, схватила канарейку и… свернула ей шею! После этого я больше не мог испытывать к ней прежних чувств. Я сказал, что мы оба ошиблись.
Баттл понимающе кивнул:
– С этого все и началось! Как она сказала мисс Конвей, все свои помыслы и незаурядные способности она обратила на одну-единственную цель.
– Подстроить все так, чтобы меня объявили убийцей? – недоверчиво спросил лорд Уитфилд. – Не могу в это поверить.
– Но это правда, Гордон, – вмешалась Бриджит. – Вы же сами удивлялись невероятности того, что все, кто перечил вам, неизбежно погибали.
– Но для этого имелись причины.
– Причиной была Гонория Уэйнфлит, – сказала Бриджит. – Поймите же, наконец, Гордон, что Томми Пирса вытолкнула из окна не рука Провидения и все остальные жертвы тоже погибли от рук Гонории.
Лорд Уитфилд покачал головой.
– Мне это кажется совершенно невероятным! – упорно повторил он.
– Вы говорили, будто не далее как сегодня утром вам звонили по телефону? – спросил Баттл.
– Да, около двенадцати. Якобы по поручению Бриджит. Меня просили срочно прийти в Шо-Вуд, потому что вы, Бриджит, хотите мне что-то сказать. К тому же пешком, а не на машине.
Баттл кивнул:
– Именно так. Это был бы финал. Мисс Конвей обнаружили бы с перерезанным горлом, а рядом с ней нож – ваш нож, с вашими же отпечатками пальцев! А вас самого наверняка кто-нибудь заметил бы поблизости в это время дня! И тогда вам из этого ни за что бы не выпутаться. Любой суд признал бы вас виновным.
– Меня? – воскликнул лорд Уитфилд, пораженный. – Неужели кто-то мог бы поверить в то, что я совершил такое?
– Я никогда бы не поверила, Гордон, – мягко сказала Бриджит. – Никогда.
Лорд Уитфилд холодно посмотрел на нее и напыщенно произнес:
– Учитывая мои заслуги перед страной и мое положение в обществе, я не поверю, чтобы кто-то хоть на минуту мог поверить столь чудовищным обвинениям!
И он с гордым видом покинул комнату.
– Он так никогда и не поймет, что и в самом деле подвергался опасности! – заметил Люк. – Расскажи нам, Бриджит, с чего ты начала подозревать мисс Уэйнфлит? – обратился он к девушке.
– С того момента, как ты сказал, что убийца – Гордон, – пояснила Бриджит. – Я не могла в это поверить! Я знала его как свои пять пальцев! Знала, что он напыщенный, глуповатый и самодовольный, но, кроме того, была уверена, что он добр и до смешного мягкосердечен. Он не мог убить бы даже осу. Так что история про то, как он свернул шею канарейке, – чистая ложь! Он просто не в состоянии был это сделать. Я слышала, будто он бросил Гонорию Уэйнфлит. А ты сказал мне, что все было наоборот. Такое вполне возможно! Гордость могла бы не позволить Гордону сознаться в том, что его отвергли. Но только не история с канарейкой! Только не Гордон! Он даже не охотится, потому что при виде смерти – любой – ему становится дурно!
Так что я точно знала: эта история – ложь. А если так, то мисс Уэйнфлит солгала. Причем это была весьма экстраординарная ложь! Тогда у меня возник вопрос: а не лжет ли она и в другом? Она женщина гордая – это сразу видно. Разрыв помолвки лордом Уитфилдом должен был больно ранить ее самолюбие. У нее могли возникнуть злобные и мстительные чувства к нему – особенно после того, как он вернулся в Вичвуд богатым и знатным. Да, подумала я, она могла бы упиваться местью, пытаясь выставить его преступником. И тогда меня осенила внезапная мысль: а что, если Уэйнфлит лжет во всем остальном? И я вдруг поняла, как такая умная женщина могла бы с легкостью одурачить мужчину! И я подумала: «Хоть это и кажется невероятным, но предположим, что это она убила всех этих людей и внушила Гордону мысль о небесном возмездии!» Ей ничего не стоило убедить его в этом. Как я уже говорила тебе, Гордон способен поверить во что угодно! Значит, она могла совершить все эти убийства. Очень даже могла! Ей ничего не стоило столкнуть с мостика пьяного Картера и выпихнуть парнишку из окна, а Эми Гиббс вообще умерла в ее доме. С мисс Хортон тоже все просто. Гонория Уэйнфлит не раз навещала ее, когда та была больна. А вот с доктором Хамблби ничего не выходило. Тогда я не знала про гноящиеся ушки Пуха и про то, что она перевязала руку доктора зараженным бинтом. С мисс Пинкертон – еще хуже, потому что я не могла представить себе мисс Уэйнфлит переодетой шофером за рулем «Роллс-Ройса».
Но потом, внезапно, я поняла, что это как раз проще всего! Резкий толчок в спину – что легко сделать в толпе. Машина не остановилась, и тогда она назвала одной из свидетельниц номер «Роллс-Ройса» лорда Уитфилда.
Разумеется, я лишь сумбурно представляла себе все это. Но если Гордон точно не убийца – а я знала наверняка, что это так, – то кто тогда? Ответ был очевиден. «Тот, кто ненавидит Гордона!» А кто его ненавидел? Гонория Уэйнфлит!
Но потом я вспомнила, что мисс Пинкертон говорила об убийце-мужчине. Это разрушило всю мою теорию, потому что мисс Пинкертон не стали бы убивать, будь она не права… Поэтому я заставила тебя повторить слово в слово все, что говорила тебе мисс Пинкертон, и обнаружила: она ни разу не сказала слово «мужчина». Тут-то я и поняла, что напала на верный след! И тогда решила принять приглашение мисс Уэйнфлит, остановиться у нее и попытаться докопаться до истины.
– Не сказав мне ни слова? – возмутился Люк.
– Но, дорогой мой, ты был так уверен в своей правоте, а у меня имелись одни лишь домыслы! Впрочем, у меня и в мыслях не было, что я подвергаюсь опасности. Я думала, у меня еще достаточно времени… – Она поежилась. – О, Люк! Это было ужасно… Ее глаза… И этот жуткий, проникновенный, нечеловеческий смех…
– Слава богу, что мне удалось подоспеть в последнюю минуту… – с легкой дрожью в голосе сказал Люк.
Он повернулся к Баттлу:
– Как она сейчас?
– Дошла до последней стадии, – ответил суперинтендант. – С ними такое бывает. Не могут пережить того, что кто-то оказался умнее их.
– Да, никудышный я полицейский, – сокрушенно сказал Люк. – Мне и в голову не приходило заподозрить Гонорию Уэйнфлит. Вы бы справились с этим гораздо лучше, Баттл.
– Может, да, а может, и нет, сэр. Вспомните мои слова, что в преступлении не бывает ничего невероятного. Кажется, я тогда упоминал и старую деву.
– А также архиепископа и школьницу! Я правильно понял, что вы рассматриваете всех этих людей как потенциальных преступников?
Улыбка Баттла сменилась усмешкой.
– Я лишь имел в виду, что преступником может быть кто угодно.
– За исключением Гордона, – возразила Бриджит. – Пойдем, Люк, поищем его.
Они отыскали лорда Уитфилда в его кабинете, озабоченно делающего какие-то пометки.
– Гордон, – ласково произнесла Бриджит. – Теперь, когда вы все знаете, простите ли вы нас?
Лорд Уитфилд милостиво посмотрел на нее:
– Конечно, моя дорогая, конечно. Я был занятым человеком и пренебрегал вами. Правильно как-то заметил Киплинг: «Тот путешествует быстрее, кто путешествует один». И путь мой – в одиночестве. – Он расправил плечи. – На мне лежит большая ответственность. И я должен нести ее в одиночку. У меня не может быть спутников или помощников. Я должен пройти по жизни один – пока не рухну где-нибудь на обочине.
– Дорогой Гордон! – воскликнула Бриджит. – Вы так великодушны!
Лорд Уитфилд нахмурился:
– Дело вовсе не в том, великодушен ли я. Давайте оставим все эти глупости. У меня полно дел.
– Да, я знаю.
– Я готовлю к печати серию статей о преступлениях, совершенных женщинами на протяжении всей истории Англии.
Бриджит восхищенно посмотрела на него:
– Гордон, по-моему, это замечательная мысль.
Лорд Уитфилд выпятил грудь:
– Так что, пожалуйста, оставьте меня. Мне не следует отвлекаться. Мне нужно проделать большую работу.
Люк и Бриджит вышли из кабинета на цыпочках.
– Но он действительно великодушен! – сказала Бриджит.
– Мне кажется, что ты и в самом деле была неравнодушна к нему, Бриджит!
– Знаешь, Люк, мне тоже так кажется.
Люк выглянул в окно.
– Буду счастлив уехать из Вичвуда. Не нравится мне это место. Как говорит мисс Хамблби, здесь слишком много зла. Этот гребень Эш так грозно нависает над городом.
– Кстати, о гребне Эш. Что там с Эллсворти?
Люк несколько сконфуженно засмеялся:
– Ты имеешь в виду кровь на его руках?
– Да.
– Они принесли в жертву белого петуха!
– Боже, как отвратительно!
– Кажется, нашего мистера Эллсворти ждут неприятности. Баттл готовит ему небольшой сюрприз.
– А бедный майор Хортон и не думал убивать свою жену; а мистер Эббот, полагаю, всего лишь получил компрометирующее его письмо от какой-то дамы; а доктор Томас – просто замечательный врач и скромный молодой человек.
– Да он просто надменный осел!
– Ты так говоришь только потому, что ревнуешь его к женитьбе на Рози Хамблби.
– Слишком уж она хороша для него.