1 2 3 
Лью надел башмаки, подхватил рюкзаки, подошел к Гэрри.
– Может, ее укусило насекомое? Пошли, Эдвардс. Черномазые мерзавцы близко.
– Поищите пару длинных палок. Сделаем носилки из наших рубашек.
Феннель удивленно посмотрел на пилота.
– С ума сошли?! Неужели надеетесь, что я потащу эту девку, когда за нами гонятся дикари? Несите сами, если хочется.
Гэрри встал.
– Идите. Я остаюсь. Идите… Убирайтесь!
Феннель облизал пересохшие губы:
– Мне нужны компас и перстень.
– Убирайтесь!
Для своего телосложения Феннель двигался удивительно быстро. Гэрри увернулся от удара, кулак пилота врезался в челюсть толстяка. Лью рухнул на спину, широко раскинув руки.
– Убирайтесь! – рявкнул Гэрри.
Правой рукой Феннель нащупал в траве камень, одним движением метнул его в Гэрри. Камень попал в висок, Гэрри обмяк и повалился на траву.
Поглаживая распухшую челюсть, Феннель поднялся, осторожно приблизился к Гэрри. Убедившись, что пилот без сознания, Лью наклонился и, сунув руку в нагрудный карман, достал компас. Затем Феннель подошел к Гее и, схватив ее за руку, грубо сдернул с пальца перстень Борджа. Гея открыла глаза, попыталась ударить… Феннель не почувствовал удара, злобно ухмыльнулся.
– Прощай, детка, – прошипел Лью. – Надеюсь, ты умрешь легкой смертью. Я беру перстень и компас. Вы оба не вернетесь. – Феннель встал. – Если зулусы не найдут вас, то прикончат стервятники. Счастливо, детка.
Гея даже не открыла глаза. Феннель подхватил рюкзак с остатками еды и нырнул в жаркую духоту джунглей.

Гэрри пошевелился, открыл глаза. Тень проплыла над его лицом, затем – другая. Посмотрел на дерево. На верхней ветке, сгибающейся под их тяжестью, сидели два стервятника.
Коснувшись рукой виска, Гэрри скривился от боли. На волосах запеклась кровь. Еще не совсем придя в себя, пилот встал и, пошатываясь, подошел к Гее. Ее лицо горело, на лбу выступили бисеринки пота. Гэрри не удивился, что перстень исчез, коснувшись рукой нагрудного кармана, обнаружил пропажу компаса.
Гэрри присел на корточки, задумался. До границы поместья не меньше пятнадцати миль болотистых джунглей. Взглянул на рюкзаки – мерзавец унес и еду. Часы показывали четыре дня. Зулусы искали их уже девять часов. Смыл ли дождь их следы? Если нет, то чернокожие бестии появятся с минуты на минуту.
Один Гэрри бросился бы в погоню за Феннелем, но оставить Гею?
Эдвардс еще раз посмотрел на девушку. Может, Феннель прав: ее укусило какое-то насекомое? Жуткий вид – полутруп. Гея приоткрыла глаза.
– Больно? – прошептала хрипло.
– Пустяки. – Гэрри взял ее руку. – Не беспокойтесь.
– Он взял перстень и компас…
– Знаю. Не волнуйтесь. Все образуется.
Оба вздрогнули от резкого треска над головой. Под стервятниками сломалась ветка, птицы перелетели пониже.
Гэрри схватил окровавленный камень, швырнул его вверх. Камень пролетел рядом со стервятниками, те тяжело поднялись и улетели, громко хлопая крыльями.
– Они знают, что я умираю, – пролепетала Гея. – Гэрри! Я боюсь.
– Вы не умираете! Укус насекомого. Через день-другой поправитесь.
– Мне уже не помочь, – продолжала она. – Оставьте меня. Подумайте о себе. Не знаю, что со мной, но долго не протяну. Ноги окоченели, тело горит.
Гэрри дотронулся до ног женщины: холодны как лед.
Стервятники снова с шумом опустились на дерево.
– Вы действительно хотите остаться со мной?
– Хочу и останусь.
– Гэрри, вам не придется долго ждать. – Из глаз Геи покатились слезы. – Обещайте мне одну вещь.
– Все, что угодно.
– Похоронить меня нельзя. Разве вырыть могилу голыми руками? Пожалуйста, бросьте мое тело в реку. Лучше крокодилы, чем эти…
– Не говорите об этом. Вам надо отдохнуть. К завтрашнему дню вы выздоровеете.
– Обещайте, Гэрри.
– Хорошо, обещаю, но…
– Вы были правы, говоря, что нельзя все мерить деньгами, – прервала Гея. – Если бы деньги не значили для меня так много, я бы не попала сюда. Гэрри, у вас есть бумага и ручка? Я хочу написать завещание.
– Гея, не стоит…
Слезы хлынули, размазывая грязь.
– Гэрри… пожалуйста… если б вы знали, как мне трудно говорить. Все болит. Позвольте… помогите мне написать завещание.
Гэрри достал из рюкзака блокнот, шариковую ручку.
– Я должна писать сама, – прошептала Гея. – Управляющий банка знает мой почерк. Помогите мне сесть.
Двадцать минут ушло, чтобы написать несколько строчек.
– Все, что у меня есть, я оставляю вам, Гэрри. На моем счете в Берне больше ста тысяч долларов. Поезжайте туда, найдите доктора Кирста. Он – управляющий банка. Расскажите ему, что случилось… Расскажите ему обо всем, в особенности о музее Каленберга. Передайте ему завещание, Кирст все устроит.
Спустя три часа багровый диск солнца коснулся горизонта; Гея умерла тихо, так и не поняв, что причиной ее смерти была маленькая царапинка на пальце, совсем незаметная.

Феннель быстро шел вперед. Время от времени трясина заставляла его делать широкий круг, отнимая последние силы. Однажды Лью провалился по колено в жидкую вонючую грязь и с трудом выбрался на сухое место. Феннель постоянно думал о том счастливом моменте, когда войдет в кабинет Шалика и выложит, что перстень у него. Если Шалик надеялся получить перстень за девять тысяч долларов, его ждало жестокое разочарование. Феннель твердо решил, что отдаст перстень лишь за тридцать шесть тысяч, то есть за сумму, обещанную Шаликом всем четверым. Через четыре-пять дней он доберется до Лондона и, получив деньги, укатит в Ниццу. Он заслужил отпуск. Когда надоест Ницца, Лью наймет яхту, захватит с собой пташку и отправится в круиз по Средиземному морю.
Феннель уже вычеркнул из своей жизни Гею и Гэрри, не сомневаясь, что никогда их не увидит. Кена, конечно, жаль. С Кеном он чувствовал бы себя гораздо уверенней.
Солнце медленно падало к гряде гор, в джунглях темнело. Феннель решил, что пора устраиваться на ночь, сбавив темп, вскоре увидел слева от тропы пятачок жесткой травы, над которым возвышалось дерево с густой кроной.
Положив рюкзак на землю, Лью быстро собрал хворост, разжег костер, сев спиной к дереву, раскрыл рюкзак Кена: три банки тушенки, две фасоли, одна мясного рулета. Довольно хмыкнув, Феннель вскрыл банку рулета. Наевшись, закурил, бросил в костер несколько веток и расслабился.
Джунгли жили своей жизнью. Шелестели листья, стрекотали насекомые, издалека донесся рев зверя, ночные птицы хлопали крыльями над головой. Феннель докурил сигарету, закрыл глаза. Далекий шум джунглей усилился, приобрел зловещий оттенок.
Что, если зулусы заметили костер и подкрадываются к нему?
Негодяи сажают пленников на кол, уверял Каленберг.
На лбу Феннеля выступил пот. Угораздило его разжечь костер! Острые глаза дикарей издалека обнаружат огонь. Схватив толстую ветку, Феннель раскидал головешки. Темнота тут же окутала Лью душным черным покрывалом. Прижавшись спиной к стволу дерева, Феннель всматривался в джунгли, но видел лишь пугающую пустоту. Феннель просидел больше часа, вздрагивая при каждом звуке, наконец голова упала на грудь, и навалился сон. Лью слишком устал, чтобы бояться призраков.
Феннель проснулся с отчаянно бьющимся сердцем. Рядом был кто-то еще. Врожденное чувство опасности било тревогу. Сжав толстую ветку, Лью вслушался в темноту.
Совсем рядом, ярдах в пяти, что-то двигалось по траве. Феннель достал фонарь, направил его на звуки, нажал кнопку.
Луч осветил животное: по лисьей морде, грязно-желтой с черными пятнами, по смраду Феннель понял, что перед ним гиена.
Через мгновение хищник исчез в кустах, но и этого хватило, чтобы Феннель в панике вскочил на ноги: вспомнил смерть Кена.
Гиена! Мерзкая тварь. Мало кто знает, что у этого трупоеда невероятно мощные челюсти. Гиена без усилия перегрызает бедренную кость коровы, всего боится и выходит из логова только ночью. Гиена за несколько миль чует запах добычи и готова ждать вечность, лишь бы застать жертву врасплох.
Дрожащей рукой Феннель направил луч на кусты. И снова гиена, сверкнув глазами, отпрыгнула в сторону.
Готова ждать целую вечность, лишь бы застать жертву врасплох. Зря Кен рассказал ему это.
Феннель понял: больше не спать, взглянул на часы. Три утра. Еще час – и можно в путь. Чтобы не посадить батарейку, выключил фонарь. Тут же из темноты донесся злобный смех маньяка, кровь в жилах застыла, волосы встали дыбом. Ужасный звук повторился… вой голодной гиены.
Целый час Феннель простоял, прижавшись к дереву, сжимая в руке толстую ветку. В темноте хохотала гиена…
Наконец рассвело, Лью еле держался на ногах. Подняв рюкзак, Феннель двинулся по узкой тропе, ведущей на юг. Шел гораздо медленнее, чем вчера. Через два часа решил перекусить, немного отдохнуть. Сев на упавшее дерево, Феннель вскрыл банку фасоли, жадно съел, запил глотком воды из бутылки Кена. Выкурив сигарету, с трудом заставил себя подняться. Пройдя еще пять миль, Феннель взглянул на компас и увидел, что вместо юга шел на юго-запад, не заметив, что тропа, загибаясь, увела с нужного направления.
Выругавшись, Феннель вошел в джунгли. Становилось жарче. Жесткая трава царапала ноги. Лью медленно продвигался вперед, опасаясь змей. Пройдя с милю, Феннель увидел поляну и облегченно вздохнул, надеясь, что джунгли кончились. Но с первым же шагом по щиколотки провалился в чавкающую грязь. Поляна оказалась гиблым болотом. Пришлось дать большой крюк, чтобы обойти топь.
Феннеля покидали последние силы: удастся ли выбраться из этого душного ада? Лью понял, что должен отдохнуть. Бессонная ночь подкосила. Три часа сна восстановят силы, и он сможет идти дальше.
Спать – риск, думал Феннель, но надо подготовиться к последнему броску через джунгли. К тому же, по словам Кена, гиены охотились только по ночам. Впрочем, эта тварь наверняка осталась далеко позади. Надо отыскать безопасное убежище и немного поспать. Феннель заставлял себя идти вперед, пока не увидел сваленное дерево, окруженное кустарником. С одной стороны ствола почва оказалась достаточно сухой. Сделав из рюкзака подушку, Феннель лег и провалился в глубокий сон.
Спустя несколько минут из джунглей появилась гиена, принюхалась, сделав широкий круг, подошла к дереву, под которым лежал Феннель.
Гиена не ела много дней и обезумела от голода, но, даже видя перед собой беззащитную жертву, броситься не решалась. Легла на землю, глядя на спящего человека.
Феннель спал мертвым сном, не шевелясь, не издавая ни звука. Через полчаса гиена убедилась – ей ничего не грозит, – прыгнула вперед, челюсти сомкнулись на ноге Феннеля.
Лью издал дикий крик и завертелся волчком, попытался встать, но от пронзившей боли упал на колени. Взглянув на ногу, Феннель увидел, что бедро превратилось в кровавое месиво. В десяти шагах гиена жевала плоть Феннеля.
Перед тем как потерять сознание, Феннель успел заметить стаю стервятников, неторопливо опустившихся на соседнее дерево.
Нгомейн, великолепно сложенный зулус, недавно служил у Каленберга, но африканцу приглянулась чужая жена, и его уволили. Нгомейн был одним из сорока охранников, патрулирующих подходы к поместью Каленберга, и знал джунгли как свои пять пальцев. И, покинув Каленберга, он недолго раздумывал над тем, как заработать на жизнь. На территории поместья водилось много крокодилов; охранники не считали, что уволенный виноват, и симпатизировали ему; Нгомейн получил возможность время от времени убивать пару-тройку пресмыкающихся. Шкуры продавал белому торговцу в Мейнвилле, тот платил хорошие деньги и не задавал вопросов.
Нгомейн направлялся к реке, когда услышал предсмертный крик Феннеля. Остановился, сжав старинное ружье и всматриваясь в густую зелень. Наконец любопытство взяло верх над осторожностью, и Нгомейн углубился в джунгли, чтобы через несколько минут обнаружить то, что осталось от Феннеля.

Гэрри медленно шел вдоль берега реки. Пилот решил, что без компаса идти напрямую через джунгли равносильно самоубийству; выбранный им путь был в два раза длиннее, и все же Гэрри не сомневался – тут он не заблудится.
Опустив в воду тело Геи, Эдвардс вернулся под дерево и лег лицом вниз. Во сне мучили кошмары, в пять утра Гэрри был на ногах. Изредка смачивал губы речной водой. В рюкзаке лежали четыре пачки сигарет, непрерывным курением удавалось заглушать голод и отгонять москитов.
В полдень он отдохнул около двух часов и двинулся дальше. К наступлению темноты, несмотря на голод и жажду, Гэрри прошел двадцать пять миль. По его подсчетам, до маленького городка, расположенного на берегу реки, оставалось не более двадцати.
Как только начало темнеть, Гэрри нашел место посуше, лег и тут же заснул, чтобы проснуться с восходом солнца. Встав, он умылся, с трудом подавив желание утолить жажду. Через час подошел к месту, где река делала крутой поворот, и замер, не веря своим глазам.
Ярдах в шестидесяти от него вода прибила к берегу каноэ. Не разбирая дороги, забыв о змеях и крокодилах, Гэрри бросился вперед.
На дне каноэ лежал мертвый зулус, рядом с ним – рюкзаки Кена и Феннеля. На правой руке зулуса сиял перстень Борджа.

Пройдя таможенный досмотр Хитроу, Гэрри поспешил к телефонной будке, набрал номер Тони. Двадцать минут одиннадцатого; Эдвардс знал, что девушка еще спит.
– Мисс Уайт нет, – ответил сонный голос.
– Тони! – закричал Гэрри, опасаясь, как бы она не бросила трубку. – Это я!
– Гэрри! Милый! Неужели это ты?
– Только что прилетел из Йоханнесбурга.
– И сразу звонишь мне? О, милый! Значит, она не так красива?
Гэрри тяжело вздохнул.
– Послушай, Тони, ты занята? Завтра утром я лечу в Берн и хочу взять тебя.
– Берн? Где это?
– В Швейцарии. Чему тебя учили в школе?
– Только не географии. Хочешь, чтобы я полетела с тобой? Я готова. Хоть на край света.
– Отлично. Потом на пару недель на Капри. Ты знаешь, где находится Капри?
– Конечно. Но, Гэрри, я не могу уехать на пару недель. Я должна работать. Меня отпустят на три дня, но не на две недели.
– Жены не работают, Тони.
Долгое молчание.
– Жены не работают? – от волнения Тони внезапно охрипла.
– Так считают настоящие мужчины.
– Но я не замужем, Гэрри.
– Увидимся через два часа и исправим это недоразумение. – Эдвардс торопливо повесил трубку.
Поймав такси, Гэрри велел отвезти его в «Ройял Тауэрс». В вестибюле попросил портье позвонить в номер Шалика, сообщить о его прибытии.
После короткого разговора портье предложил подняться наверх.
Выйдя из лифта, Гэрри постучал и вошел в приемную. Блондинка в черном строгом платье оторвалась от пишущей машинки.
– Мистер Эдвардс?
– Совершенно верно.
– Мистер Шалик вас ждет. – Блондинка открыла дверь, Гэрри вошел в кабинет.
Шалик сидел за столом с сигарой во рту. При виде Гэрри выпустил облако ароматного дыма, положил сигару в пепельницу.
– Доброе утро, мистер Эдвардс. Вы принесли перстень?
– Да. – Гэрри сел в кресло, положив ногу на ногу, и выжидающе посмотрел на Шалика.
– Поздравляю. Полагаю, ваши спутники присоединятся к нам с минуты на минуту?
– Нет. – Гэрри покачал головой.
Шалик нахмурился.
– Разве они не хотят получить причитающееся вознаграждение?
– Им больше не нужны деньги.
Шалик задумчиво разглядывал кончик сигары.
– Но почему, мистер Эдвардс?
– Они мертвы.
Шалик вздрогнул.
– Мисс Десмонд?
– Да. И те двое…
– Как это произошло?
– В джунглях полно насекомых. Ядовитый укус.
Шалик поднялся из-за стола, подошел к окну, застыл спиной к Гэрри.
– Где доказательства того, что вы говорите правду? Как погибли остальные?
– Джонса разорвал крокодил. Не знаю, что случилось с Феннелем. Возможно, его убил один из зулусов Каленберга. Я нашел мертвого зулуса, рядом с телом лежал рюкзак Феннеля. Феннель украл у нас компас и перстень и бросил меня и Гею в джунглях. Мне удалось выбраться. Гее – нет.
– Вы уверены, что она умерла?
– Да.
Шалик снова сел. Гею по возвращении ждало новое задание – миллионное дело. Что теперь делать? Шалика охватила ярость: столько сил потратил на поиски нужной женщины, теперь все начинать сначала. А миллион уплывет в другие руки.
– Где перстень?
Гэрри вынул из кармана спичечный коробок, положил на стол. Шалик достал перстень, осмотрел, облегченно вздохнул. Хоть эта операция завершилась успешно. Улыбнулся. Не так уж плохо заработать полмиллиона всего за несколько дней.
– Я понимаю, что операция прошла не так гладко, как хотелось бы, мистер Эдвардс. Я доволен. Будет справедливо, если я удвою ваше вознаграждение. Вместо девяти тысяч вы получите восемнадцать. Не возражаете?
Гэрри покачал головой.
– Девяти вполне достаточно, – резко ответил пилот. – Мне не нужны деньги, заработанные мертвецами.
Шалик пристально посмотрел, потом пожал плечами, достав из ящика конверт, протянул Гэрри. Тот сунул конверт во внутренний карман пиджака, встал и направился к выходу.
– Мистер Эдвардс…
Гэрри остановился.
– В чем дело?
– Я прошу вас дать полный отчет об операции. Возьмите диктофон у секретарши и…
– Зачем это? – прервал его Гэрри. – Для полиции? Я отдал вам перстень… это все. – И он вышел из кабинета.
Шалик задумчиво смотрел на закрывающуюся дверь. Может, ему действительно лучше ничего не знать? Жаль, конечно, что Гея погибла. Мисс Десмонд вошла в его жизнь, сделала свое дело и ушла. В конце концов, любую женщину можно заменить другой.
Шалик поднял перстень. Необыкновенные алмазы! Провел по камням указательным пальцем и тут же вскрикнул от боли, почувствовав резкий укол, выронил перстень, сунул кровоточащий палец в рот.
Перстень Борджа по-прежнему ранит. Яд, разумеется, давно высох. Минуло четыреста лет. Шалик посмотрел на палец – царапина саднила.
Сняв трубку, набрал номер клиента: сейчас тот обрадуется, узнав о возвращении перстня.