1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 
    
Изабелла вытерла руку о простыни и улыбнулась.
    
– Теперь лучше. Императора не беспокоит смерть мятежников и бандитов, но он любит искренность.
    
Кей торопливо закивал.
    
– Вы ловко выкрутились из неприятностей, Кей Овальд. Этот комбайн в крови от шин до кабины, словно побывал на бойне.
    
– Мисс, я плохо соображал, когда вёл машину. Нас пытались остановить… я не ранил людей Императора, мисс?!
    
– На ваше счастье, нет, – холодно отозвалась Изабелла. – Вы очень удачливый человек. Простой торговец – и такая прыть. Меня всегда смущали люди, выходящие за рамки своей профессии. Ваше дело торговля, а не воинские подвиги.
    
– Мы, Овальды, всегда честно служили Императору Грею! – возвышая голос, сказал Кей. – Мой дед, Артур, в чью честь я назвал сына, на Смутной Войне…
    
– Оставьте, Кей. О подвигах вашего деда я уже достаточно наслышана от мальчишки. К вам они отношения не имеют. Отдыхайте.
    
Уже в дверях Изабелла добавила:
    
– Мы сообщим на Эндорию о вашем чудесном спасении. Что передать жене?
    
– Что я люблю её… и прошу не волноваться.
    
– Последнее пока преждевременно.
    
Дверь закрылась, и Кей опустил голову на подушку. Ему оставалось только надеяться, что старый хитрый лис Кертис предусмотрел всё. Что он умнее старых женщин из Службы Имперской Безопасности.
    
    
В своём кабинете, обставленном просто, как и подобает слугам Императора, Изабелла Каль составляла еженедельный отчёт. Рутинная работа, по традиции сваливаемая на заместителя регионального Командующего, приносила ей удовольствие. Простые цифры – о потерях мирного населения, расходах Службы, количестве завербованных агентов. А сколько за ними работы, сколько жизней – и ещё больше смертей.
    
Сколько власти!
    
Сообщение с Эндории пришло только к вечеру. Изабелла пролистала официальную справку, просмотрела ролик, заснятый агентом в доме Овальдов. Высокая худощавая женщина, Карина Овальд, зарыдала, увидев фотографию Кея – с осунувшимся, полубезумным лицом. Тут же взяла себя в руки и насела на агента с вопросами: как связаться? Почему не сообщили раньше? Мы не последние люди на Эндории! Не оплатит ли Служба её перелёт на Инцедиос?
    
– Тощая стерва, – заключила Изабелла, выключая запись. Этот торговец не имел вкуса. Красивая мордашка – ещё не всё в женщине. Но теперь понятно, в кого пошёл его сын… – Артур Овальд, наблюдение, – приказала она.
    
Экран вновь ожил – но Артура в маленькой комнатке не было.
    
– Поиск.
    
Артур Овальд был в душе. Изабелла склонила голову набок, внимательно разглядывая мальчика. Красивый, щенок. Отец тоже ничего – но погрубее, попроще.
    
Мальчик тем временем присел на дно ванны. И принялся за то занятие подростков, для которого душ служит самым удобным прикрытием.
    
Каль почувствовала, что начинает возбуждаться. Работа редко оставляла ей время на секс.
    
Включив экранирование, Изабелла достала из нижнего ящика стола вибратор. Не отрывая взгляда от экрана, закинула ноги на стол…
    
Артур принимал душ достаточно долго, чтобы Изабелла Каль получила все желаемые эмоции. Приведя себя в порядок, она включила автосекретаря и сказала:
    
– Семья Овальд. Красный режим отменяется. Жёлтый режим в течение недели. Оперативная работа – Луис Номачи. Видеоконтроль… видеоконтроль остаётся на мне.
    
Ей понравилось недавнее ощущение. То, чем ей приходилось заниматься с директором Службы Куртом, несло в себе мало приятного.
   
   
    
     
8
    
    
На следующий день Артуру Овальду разрешили навестить отца. Кей, полулёжа в постели, ел жиденькую овсяную кашу. Вкус у неё был божественный – по сравнению с тёплой минеральной водой, которую позволили выпить накануне.
    
– Папа?
    
Кей молча протянул тарелку медсестре – рыженькой девице субтильного телосложения. Они с Артуром смотрели друг на друга.
    
– Я рад, что ты не посрамил имя деда, – сказал Кей.
    
Артур улыбнулся:
    
– Пап, ты гораздо лучше выглядишь.
    
– Это неудивительно.
    
Артур покосился на медсестру. Сообщил:
    
– Они связались с мамой… она со мной разговаривала. Я сказал, что приезжать не надо. Ты ведь через три дня выпишешься, и мы полетим домой. Правда?
    
Старый хитрый Ван Кертис. Он переиграл-таки Службу. У меня действительно есть домик на Эндории и жена по имени Карина…
    
– Придётся полететь, сын. В нашем космопорте кое-кто нуждается в хорошем скандале. Мы из них вытрясем всё – и за корабль, и за эти мучения.
    
Рыжая медсестра улыбнулась, отворачиваясь. Этот здоровяк торговец был ужасно самонадеян. Технические службы космопортов поднаторели на подобных скандалах.
    
Впрочем, эндорианец чертовски упорен и удачлив. Возможно, он и выжмет какую-то сумму… через пару лет.
    
– Артур, принеси мне нормальный бутерброд, – прошептал за её спиной Кей Овальд. Вот всегда так. Стоит пациенту начать шевелиться, как он мечтает нарушить режим…
    
    
Луис Номачи был человеком обманчивой внешности. Пухлый, как колобок, жизнерадостный, радующийся, как казалось, всему происходящему. Его способность быстро подниматься по службе вызывала удивление коллег. Луиса считали стукачом, поговаривали о высоких покровителях. Но дело было совсем не в этом. Просто Луис умел принимать любые правила игры. Такие, как он, выживали на оккупированных планетах, переживали смену всего начальства и шли вверх – медленно, но неуклонно. Раньше их рост сдерживал срок жизни. Теперь наступало их время, их шанс. Умеющие приспособиться ко всему, выдержать победу и поражение, они, подобно колючей сорной траве, прорастали на теле Империи Людей. Нельзя даже было назвать их аморальными. Они всего лишь соответствовали моменту.
    
Сейчас у Номачи было очень несложное задание – контроль за двумя эндорианцами, находящимися на жёлтом режиме. Отец и сын. Добрались в космопорт из регионального отделения «аТана» – повезло. Каль провела первичную проверку и скинула дело на него. Пассивное наблюдение, проверка данных – что может быть проще…
    
Но почему Изабелла Каль лично вела эндорианцев? Почему продержала неделю на красном режиме, пока не поговорила с Овальдом-старшим и не дала запрос на их родину? Номачи был лишён звериного чутья Изабеллы, её семидесятилетнего опыта. Зато верить в чужой опыт он умел. И обладал упорством того сорта, что присущ скорее дверной пружине, чем человеку.
    
Скрючившись перед терминалом компьютера, поминутно жуя сухое печенье из пачки, Луис открывал то один, то другой файл по «делу эндорианцев». Рапорт лейтенанта внешней охраны, заключение врачей, протоколы первичных допросов мальчика, запись разговора Изабеллы и Кея, доклад Службы с Эндории… Оценка общей достоверности информации – восемьдесят шесть процентов. Прекрасно. Золотая середина – не слишком мало и не настолько много, чтобы вызвать подозрения. В чём-то они лгали, как и положено любому добропорядочному человеку. Но Изабелла Каль питала сомнения на их счёт. Луис вернулся к оперативной информации. Фотографии Кея и Артура… стоп. Не слишком-то они похожи. Карина Овальд наставляла мужу рога? Возможно. Луис вызвал файл с краткой информацией о Карине. Портрет… Ну, если она мать мальчика, а Кей его отец… Луис запустил программу физиономического анализа.
    
Пятьдесят два процента. Артур мог быть сыном их обоих, мог быть прижит от другого мужчины, мог быть удачно усыновлён. Опять-таки – средний результат. А если по-другому? Вероятность, что Артур – сын Карины, вероятность, что Артур – сын Кея…
    
Двадцать процентов. Шесть процентов. Прекрасно. Что-то не нравилось программе. Мальчик, который был сыном Карины и Кея, не мог быть сыном Карины или Кея. Как необычно…
    
Программа могла дурить. Карина могла изменять мужу. В бюро усыновлений при подборе ребёнка могли пользоваться точно такой же техникой и подобрать удачного ребёнка для пары, а не для Карины и Кея по отдельности. Не стоило даже затевать расследования.
    
Но человек-пружина не умел останавливаться на полпути. Была проверена Эндория, была проверка на месте. Что осталось? «аТан»? Вечное бельмо на глазах всевидящей Службы. Вечный позор. Они пользовались аТаном на общих основаниях и после обоюдоудачной перестрелки порой воскресали рядом со своими убийцами. Империя Кертиса Ван Кертиса, государство в государстве. Как унизительно знать, что все тайны Спецслужбы могут быть выкачаны из памяти погибшего – и великодушно оживлённого сотрудника. Несмотря на заверения Кертиса самому Императору, несмотря на показное дружелюбие и льготные тарифы, «аТан» хранил свои секреты…
    
Но в самом прочном панцире есть слабые места.
    
Луис послал запрос на расконсервацию агента, завербованного в рядах «аТана». Послал без мотивации, слегка надеясь, что запрос не пройдёт. Он не хотел возиться с этим делом, но не умел отступать.
    
Запрос прошёл.
    
– Так тому и быть, – сказал Номачи компьютерному терминалу. – Раскрутим вас на полную катушку, как положено. Не зря же вы налоги платите…
    
    
Кей тренировался. Тело ослабло не сильно, видимо, мышцы во время болезни искусственно стимулировали. Гораздо больше хлопот доставляло возможное наблюдение – ему приходилось заниматься вполсилы. В великолепно обставленном спортивном зале маленького госпиталя это было чертовски обидно.
    
С сожалением выйдя из-за очередного тренажёра, Кей поискал глазами Артура. Тот сидел на конструкции, похожей на рабочее место палача. Руки его были закреплены на гидравлических пружинах.
    
– Давай, давай, – подбодрил «сына» мистер Овальд. – Раз уж мы заплатили такие деньги, так тренируйся до седьмого пота.
    
– Угу, – медленно разводя руки, пообещал Артур.
    
Кей прошёл в сауну. Лёг на деревянный полок, чувствуя, как высыхает на коже пот. Не по правилам, но как отдыхает тело… Потом он снова вспотел и стал терпеливо ждать, пока испарится и эта влага.
    
Пришёл Артур, устроился на полок ниже. Полежал немного и сказал:
    
– Мама, наверное, волнуется. Мы скоро полетим домой?
    
Это была заранее оговорённая фраза. Артур чего-то боялся. Или просто спешил на свой Грааль?
    
– Через три дня рейс на Илион. Оттуда домой рукой подать.
    
– А завтра вечером уходит лайнер на Эпсилон Волантиса. Можно оттуда – я считал, быстрее выходит.
    
– Сын, надо считать ещё и расходы, – наставительно произнёс Кей. – Сам знаешь, в какой мы сейчас ситуации. Из наших живодёров пока выжмешь денежки… Я пойду в бассейн, а ты пропотей как следует.
    
    
На расстоянии шестидесяти километров от Имперского космодрома, рядом со зданиями империи «аТан», Луис Номачи разговаривал со своим агентом.
    
– Вы… вы уверены в безопасности встречи?
    
– Экран надёжен, – презрительно произнёс Луис.
    
– Вы не знаете возможностей нашей охранной службы…
    
– Зато вы знаете наши!
    
Златокудрое существо смутного пола плаксиво скривило ангельское личико:
    
– Такие обширные требования… Я готов послужить Императору, но…
    
– У тебя есть «но» для Императора? – заинтересовался Луис. – Я ещё не слышал такого!
    
Существо притихло.
    
– Мне плевать на твои проблемы. Уверен, что ты трахаешься с половиной мужчин и женщин вашего гадючника. И ещё более уверен, что фильм, где ты ласкаешь гениталии булрати, их развеселит.
    
– П-послушайте, вы должны п-понять меня как мужчина мужчину…
    
Луис разразился добродушным смехом:
    
– А ты шутник… шутник. Тебе бы родиться многоразовым и безразмерным презервативом, ты бы был на своём месте.
    
– У меня только начала налаживаться спокойная сексуальная жизнь… – обречённо сказал танатолог.
    
– Налаживай. И помни – чем больше данных об Овальдах ты нам передашь, тем на больший срок тебя оставят в покое. Привет любимым.
    
Луис зашагал к флаеру. К людям подобного типа он не боялся поворачиваться спиной. Здорово, что большинство не приемлет межрасовый секс. Это делает меньшинство полезным для Спецслужбы…
    
Садясь в кабину, он подумал, что если межрасовые контакты легализуются, то надо будет настроить общество против чего-то другого. Против мазохизма, гомосексуализма или поцелуев в губы – это уже детали.
    
Нельзя терять такой удобный слой информаторов.
   
   
    
     
9
    
    
На бетонной глади посадочного поля двухсотметровый лайнер казался небольшим. Звук через толстое стекло почти не доносился. Снующие от зданий к лайнеру и обратно машины выглядели детскими игрушками богатого ребёнка.
    
«Такого, как Артур Кертис, например», – подумал Кей. Но прежней неприязни к мальчишке в сознании не возникло. Всё-таки он его вытащил. Чем бы ни руководствовался – но вытащил.
    
Мимо них прошла по залу ожидания ещё одна группа пассажиров. Самые обеспеченные граждане Великороссии предпочитали эмигрировать не в Кайзерлэнд или Сэгун, а сразу на другую планету. Наверняка, как это всегда бывало, самыми обеспеченными оказались те, кто развязал войну. Женщины в мехах, мужчины в костюмах, казавшихся скромными, пока не подойдёшь вплотную, сытенькие, разнаряженные дети. Многие вели на поводках собак, некрасивая темнокожая девица несла на руках кошку.
    
– Я очень скучаю по маме, – произнёс Артур.
    
– Не ной, сын, – спокойно ответил Кей.
    
– Очень скучаю!
    
Кей присел, заглядывая Артуру в глаза. Мальчик явно был на гране срыва.
    
Почему?
    
Рвался к несуществующей матери? Или той, реальной, которую Кею не довелось увидеть?
    
– Малыш, соберись. – Кей провёл ладонью по лицу Артура. Ладонь намокла. – Ну что с тобой?
    
Артур молчал.
    
Кертис Ван Кертис завоевал своё положение не только везучестью, чугунной задницей и умением подойти к людям. У него ещё было хорошее чутьё, как у славной женщины Изабеллы из местного отделения Службы. Артур это чутьё вполне мог унаследовать.
    
– Давай посмотрим, что мы можем сделать, сын. – Кей взял Артура за руку. Они подошли к кассе.
    
– Места есть, – с готовностью сообщила девушка в старомодных очках. – Люкс, первый класс, бизнес-класс…
    
На маленьком табло, обращённом к Кею, высветились цифры. Кей поскрёб затылок.
    
– А… извините, во втором классе…
    
– На такие расстояния не летают корабли с местами второго класса, – сразу посуровела кассир. Потом глянула на умоляющее лицо Артура и чуть отошла. – У вас денежные затруднения, мистер?
    
– Да, понимаете, нам добираться до Эндории, а наш корабль… я ведь и сам пилот, торгую… торговал…
    
– Давайте посмотрим, что мы можем для вас сделать. – Пальцы девушки запорхали над клавиатурой. – Возраст мальчика?
    
    
Луис покрутил в руках дискету. Молодец, танатолог. Дрянь, но молодец. Трёхдневная запись памяти Кея Овальда! Какая бы чушь там ни была, но сам факт существования этой записи – сенсация. Вот они, нравы «аТана». Вот она, цена бессмертия!
    
Вставив дискету в компьютер, он начал подбирать программу-видеоадаптер. Проклятый «аТан» использовал собственные компьютеры, программы и кодировки…
    
    
– Итак, учитывая скидку за возраст ребёнка, отсутствие багажа, недозагрузку рейса, вашу пересадку на Волантисе на корабль нашей же компании… цена составит сорок восемь процентов от первоначальной! – Девушка-кассир пожала плечами, словно сама удивилась полученному результату.
    
– Пап… – прошептал Артур.
    
– Поторопитесь с решением, до окончания посадки – пятнадцать минут.
    
– Ну, такого шанса упускать нельзя! – махнул рукой Кей. – Оформляйте.
    
Он отправил под прозрачный щиток кассы документы и положил кредитную карточку на панель интерфейса. Спросил:
    
– Карточку «аТана» принимаете?
    
– Конечно…
    
    
«Да, лихо размазало пацана», – подумал Луис, наблюдая за кровавыми клочьями на стенах рубки. Потом изображение подёрнулось розовой мутью – у Овальда-старшего начали лопаться глаза.
    
Номачи достал из стола пачку печенья. Разорвал пластиковую обёртку. Хорошо он поработал и плевать на лишний вес.
    
– Дня на два назад отмотай, – предложил он машине. Вышколенная сервис-программа поняла.
    
На экране возникла оскаленная морда булрати.
    
Луис поперхнулся печеньем.
    
– Кузуар буул-рати, к, хаа! К, хаа, буул! – произнёс голос Кея Овальда.
    
– Хазр, кхомо! – фальцетом откликнулся булрати.
    
Из открытого рта Луиса сыпались на клавиатуру непрожёванные крошки.
    
    
Маленький автобус остановился под днищем лайнера. Последние пассажиры торопливо втягивались внутрь лифтовой трубы.
    
Охранник, нервно прислушивающийся к гулу разогреваемых генераторов, провёл по документам Кея детектором. Индикатор засветился жёлтым. Пассивное наблюдение? Что ж, это не препятствует покидать планету. Шедший следом мальчик тоже был под наблюдением. С ума они все посходили в оперативном отделе.
    
Шлёпнув по втягивающейся в корпус корабля лифтовой трубе ладонью – на удачу, – охранник заспешил к нетерпеливо сигналящему автобусу. Опасное дело – стоять поблизости от стартующего на гравитационниках корабля.
    
    
…Когда Кей отвёл взгляд от мёртвого булрати – как он его убил-то? одним касанием? – Луиса ждал новый шок.
    
Этого человека в лицо знали все. Кертис Ван Кертис. И он весьма напоминал… сына Кея Овальда, точнее, Артур Овальд походил на него.
    
– Портрет Артура Ван Кертиса! – завопил Номачи. Машина сражалась с неожиданным заданием секунд пятнадцать. Всё это время Луис провёл, пританцовывая у стола.
    
– Единственная доступная фотография сделана в возрасте пяти лет, – любезно сообщил компьютер.
    
Луису улыбался пухлый малыш.
    
– Вероятный облик сегодня! – заревел Луис.
    
Плотно сжав тонкие губы, с экрана смотрел парень лет семнадцати.
    
– А в двенадцать?
    
Артур Овальд, почти такой, каким Номачи видел его утром, появился на дисплее.
    
– Ух, – сказал Луис, – ух.
    
– Мало данных, – забеспокоился компьютер.
    
– Отключись, железка! – выбегая из кабинета, крикнул Номачи. По коридору… мимо охранников… через приёмную…
    
Луис влетел в кабинет Изабеллы Каль. Шок был так велик, что он даже не стал ничего обдумывать.
    
– Включите экран, – не здороваясь, попросил Номачи.
    
Изабелла молча включила экран и личное записывающее устройство. Спросила:
    
– Чем вызвано ваше оживление?
    
– У нас в руках, – подходя к столу, произнёс Номачи, – у нас в руках Артур Ван Кертис!
    
– А кто ещё? – не скрывая презрения, спросила Каль.
    
– Очевидно, его телохранитель. Человек, намолотивший на комбайне два десятка повстанцев.
    
Лицо Изабеллы побелело.
    
– Вы их задержали, Луис?
    
– Я… нет… я спешил… – Номачи с ужасом почувствовал в своём голосе интонации плаксивого извращенца-танатолога.
    
– Артур и Кей Овальды. Поиск. – Изабелла пригнулась к экрану.
    
– Работаю… работаю… Артур Овальд, – обрадованно сообщил компьютер. – Покинул планету на лайнере «Волантис-круизный» компании «Стар Трек» десять минут назад. Кей Овальд. Покинул планету на лайнере «Волантис-круизный» одиннадцать минут назад.
    
К счастью для Номачи, он успел сдержать самоубийственный вопрос – как один и тот же корабль мог стартовать в разное время.
    
– Диспетчера космопорта, – одарив Луиса ненавидящим взглядом, велела Изабелла. – Я заместитель Командующего планетарного филиала Службы Имперской Безопасности Изабелла Каль, – выпалила она появившемуся на экране мужчине. Ещё никогда титул не казался ей столь длинным и ненужным. – Требую возвращения на планету лайнера «Волантис-круизный». Дело особой важности. Именем Императора.
    
Разрывая воротник блузки, она вытащила персональный жетон на цепочке и сунула прямо в объектив. Луис, вытаращив глаза, смотрел на обнажившиеся груди – покрытые багровыми пятнышками ожогов и мелкими порезами. Он и помыслить не мог, что Каль склонна к мазохизму.
    
– Поздно, – поглядев на какой-то экран, сообщил диспетчер. – Лайнер только что вошёл в гиперпрыжок. Что произошло? Террористы? Бомба?
    
Изабелла отключила связь. Опустилась в кресло, устало спросила:
    
– Так кто был у нас в руках? И откуда эта удивительная догадка?
    
Покосившись на свою грудь, она досадливо запахнула блузку. И Луис понял, что его шансы на карьеру – и саму жизнь – резко упали в цене.
   
   
    
     
10
    
    
Лайнеры такого класса, как «Волантис-круизный», стартовали мягко. Артур и Кей зафиксировались в креслах, но это было не больше, чем данью традиции. Десять минут лёгких перепадов гравитации – при таких размерах, как у лайнера, скомпенсировать все перегрузки не удавалось самым совершенным машинам.
    
Потом что-то неуловимо изменилось. Пол стал незыблем, как твердь планеты, далёкий шум двигателей, плывущий к ним через обшивку, изменил тональность.
    
– Мы вошли в гиперпрыжок, – сбрасывая ремни безопасности, сказал Кей. – Ну, что ты скажешь?
    
Артур поднял лицо, мокрое от слёз. И прошептал, еле слышно, срываясь на беззвучный крик:
    
– Не хочу… Не хочу… снова…
    
Кей опустился рядом с ним на колени, спросил:
    
– Помнишь, на планете я хотел задать тебе один вопрос? Так вот, я его задаю.
    
Артур кивнул, замолкая.
    
– Сколько раз ты умирал, мальчик?
    
Лицо Кертиса-младшего дрогнуло.
    
– Сколько раз? – безжалостно повторил Кей.
    
– Семьдесят три раза. – Глаза Артура остекленели. Кея забила дрожь.
    
Семьдесят три. Прыжки с хрупкого мостика жизни, перекинутого над тьмой вселенского ничто. Боль уходящего сознания, холодное дыхание вечности – и рывок нейронной сети, возвращающий обратно. Ужасно не воскрешение, ужасна смерть. Никто в Галактике не проходил аТан столько раз – никто не мог позволить себе быть столь расточительным. Кроме Ван Кертиса – и его сына. Мальчика, умиравшего всю свою жизнь.
    
– О Боже. – Кей почувствовал, как кружится голова. – Тебе шестнадцать?
    
Артур кивнул.
    
– Первый раз ты умер…
    
– В двенадцать.
    
Кертис-младший умирал каждый месяц. Чаще – каждые три недели. Что тут вечность мучений, обещанная Кею за неудачу, – единственный сын Кертиса жил этими муками добровольно. Они были его воздухом, его хлебом, его школой… его жизнью. Этот мальчик был со смертью на «ты».
    
Этот мальчик уже не мог стать взрослым.
    
– Ты – тридцать седьмой, – прошептал Артур. – Меня вели мужчины, женщины, подростки, мршанец, десятилетняя девочка. Я всех вас знаю… всех вас видал в гробу. Вы все крутые поначалу. За вами кровь хлещет, и никто не устоит. Вы все крутые… были.
    
– Я тебя доведу.
    
– Все так говорили. У всех был кнут и пряник. Я уже чувствую, когда что-то ломается… вот как здесь. Они нас раскусили.
    
– Но мы убежали, Артур.
    
– Догонят.
    
– Почему ты не смог добраться до цели раньше?
    
– Не знаю. Словно держит… что-то.
    
– Грааль даётся достойным. Помнишь?
    
Артур слабо улыбнулся. Вскинул голову – в отчаянной попытке сбить слёзы. Сказал:
    
– Уже не осталось достойных, мой верный слуга. И я – самый последний из тех, кто вправе коснуться Грааля. Ибо я послал вас всех… зная, что лишь я бессмертен. Ибо я… я…
    
Кей мягко привлёк Артура к себе. Первый раз в жизни он обнял ребёнка, который был ещё несчастнее, чем он. Они сошлись в пространстве и времени – две искалеченные души; взрослый, который не бывал ребёнком, и ребёнок, который не мог стать взрослым.
    
– Я доведу тебя, – повторил Кей. – Я не слуга твой, сэр Артур. Я твой сводный брат, маленький король. Ты увидишь Грааль.
    
Артур тихо плакал, обмякнув на груди Кея. Лайнер нёсся поперёк пространства, стальное вместилище тысяч человеческих страданий.
    
– Что там, на Граале? – спросил Кей.
    
– Бог… – прошептал Артур, не отрывая лица от мокрой рубашки телохранителя.
    
– Что?!
    
– Бог. Бог из машины. – Пальцы Артура, вцепившиеся в плечи Кея, задрожали, и он не решился переспрашивать.
    
У двери пропел зуммер. Кей, помедлив секунду, отстранил Артура. Достал из кармана платок, дал его мальчишке. И открыл дверь.
    
На пороге стояла маленькая девочка в расшитом сарафане и с короткими толстыми косичками.
    
– Добрый день, сударь. – Она неуклюже сделала реверанс. – Мы ваши соседи. Ваш сын не желает показать мне корабль? Я первый раз лечу.
    
Из двери соседнего номера выглядывала русоволосая женщина. Она помахала Кею рукой и сказала:
    
– Привет!
    
– Привет! – ответил добродушный мистер Овальд. Повернулся и спросил сына: – Ты не хочешь показать юной леди корабль, Артур?
    
– Хочу, папа, – ответил послушный сын. – Здравствуйте, сударыня.
   
   
    
     
11
    
    
Изабелла Каль смотрела на портрет Артура Ван Кертиса. Мальчишка улыбался, надёжно спрятанный в недрах компьютера, в уносящемся сквозь гиперпространство корабле. Сколько денег, предательства, героизма стояло за одной-единственной его фотографией… как просто было получить Артура живьём.
    
– Я должна была понять, – сказала Изабелла. – Он очень похож на Кертиса-старшего.
    
– У нас осталась запись памяти мужчины, – попытался утешить её Луис. – Его пребывание в резиденции Ван Кертиса… это немало.
    
Ответный взгляд Каль не нуждался в расшифровке. У них было больше, чем немало, а теперь вся слава уйдёт к сотрудникам Службы на Волантисе.
    
Номачи пошёл ва-банк.
    
– Никто, кроме нас, не знает, кто такие Овальды, – куда-то в пространство произнёс он. – Мы можем потребовать их депортации с Волантиса… или же перехватить их там.
    
– Ты говоришь об измене, – ровным тоном заметила Каль.
    
– Я говорю о доведении операции до конца. Мы должны сами задержать Кертиса-младшего.
    
– Двое – слишком много, чтобы вести операцию такого уровня.
    
– У меня аТан, – быстро сказал Луис.
    
– Понимаю. У меня тоже. – Изабелла колебалась. – Если станет известно, что мы рисковали интересами Службы из-за личной карьеры…
    
– Но если мы возьмём Артура…
    
– Кто знает о записи памяти?
    
– Мой информатор в «аТане» и тот человек, который сделал запись. Он вряд ли смотрел всю плёнку… только последние минуты.
    
– Ликвидация возможна?
    
– Людей из «аТана»? – Луис оторопел. – Они же все бессмертны!
    
– Записи!
    
– Банды совсем обнаглели, они лезут даже к космопорту Империи. Почему бы им не атаковать «аТан»?
    
– Хорошо. Если повстанцы ещё и возьмут двух пленных и подержат их между жизнью и смертью…
    
– Всё будет сделано.
    
– Луис, – Изабелла почти нежно привлекла его к себе, заглянула в глаза, – если ты пойдёшь за мной… до конца… мы поднимемся выше, чем ты мог мечтать. Но если потянешь одеяло на себя, я добьюсь объявления тебя «лицом с одной жизнью».
    
Номачи кивнул. Он верил, что Изабелла добьётся от Командующего Службы на Инцедиосе Курта Рокхайма такого приговора. Курт был шумным, говорливым исполином, не отягощённым ни умом, ни глупостью. Допрашивая женщин, он очень любил гасить сигары о их грудь.
    
Любовница, позволяющая ему делать то же самое, могла получить многое.
    
– Возьмём лучших людей. И лучших нелюдей, – продолжала Изабелла. – Вызови Ахара и Т/сана. Я отзову Кадара и Маржан с операции.
    
– Стоит ли брать нелюдей?
    
– Луис, стоит брать любого, не использующего аТан. Ахара, Т/сана, Кадара, который вечно в долгах, Маржан, которая верит в своего древнего бога. Понял? И ещё выясни, кто такой Кей Овальд. Можешь проверить всех подданных Империи, но узнай, кто он.
    
Благодаря судьбу за вовремя продлённый аТан, Луис выбежал из кабинета. Каль смотрела ему вслед. Должен быть способ убить бессмертного, должен, иначе трудолюбивые дураки заполонят весь мир.
    
И Артур Ван Кертис скажет ей этот способ.
    
– Как же я тебя не разглядела, мальчик? – мурлыкающим голосом сказала Каль. – Обманул, щенок.
    
Артур Ван Кертис улыбался ей с экрана.
   
   
    
     
12
    
    
В баре (огромный экран с фальшивым видом на космос, три столика, вежливый паренёк за стойкой) Кей позволил себе бокал земного вина. Вино было слишком слабым и кислым на его вкус, но он допил до дна.
    
Кей собирался провести в баре немало времени – здесь была полутьма и играла мягкая музыка. Но через несколько минут к нему подсела парочка эмигрантов с Инцедиоса: не то молодые супруги, не то просто влюблённые. Им хотелось общения, и, определив в Кее человека издалека, они плюхнулись рядом. Первые десять минут разговор был даже интересен. Потом Кею стало скучно, и он ушёл. У него осталось смутное ощущение, что парочка хотела закончить знакомство в постели на троих, но так и не решилась прямо изложить своё желание.
    
В магазинчике лайнера Кей купил объёмистую сумку, одежду для себя и Артура, станнер и «Конвой» взамен изъятых Службой на планете. Оружие, правда, на руки ему не выдали – его можно было взять, лишь сходя с корабля. Кей понимал, что если предчувствия Артура верны, то на выходе из гиперпрыжка лайнер встретит свора патрулей, и пара ручных хлопушек им не поможет. Но без оружия он чувствовал себя голым.
    
У него начинало портиться настроение. Кей давно отвык волноваться из-за грядущих неприятностей, но что-то давило на нервы. Только подходя к каюте, он понял, в чём дело.
    
Он терял отношение к Артуру как к клиенту. Основа основ – нельзя охранять друзей.
    
Кей Альтос позволил себе симпатию к мальчишке. Он думал не о кнуте и прянике – ему не хотелось, чтобы Кертис-младший умер в очередной раз. Это была катастрофа…
    
Телесеть корабля гнала какой-то местный сериал. Героиня – юная девушка из бедной, но честной семьи – воровала фрукты в саду богатого торговца удобрениями. Поймавший её на месте преступления, торговец пришёл в экстаз от красоты девушки и устроил на работу в магазин. Владелец магазина, поражённый в самое сердце, помог завербоваться на пассажирский корабль. Капитан корабля…
    
Самое неприятное было даже не то, что многочисленные любовные сцены исполнялись с удивительным однообразием и безвкусием. Глядя на широкое, с широко посаженными глазками личико юной дивы, Кей не мог понять, кто, кроме отсидевшего десять лет каторжника, мог на неё позариться. Неужели на Инцедиосе таков идеал красоты?
    
Он заказал последнюю, девяносто шестую серию, и через две минуты полностью вник в смысл произошедшего. Дива работала в центральном офисе «аТана» на Терре, попутно разыскивая малолетнего сына, родившегося в десятой серии и похищенного в одиннадцатой. Когда в каюту вернулся Артур, Кей с удовольствием сообщил:
    
– Гляди, это Кертис Ван Кертис.
    
– Да? – заинтересовался Артур и стал наблюдать за стройным белокурым парнем, безуспешно охмурявшим красавицу. Потом спросил: – Кто у неё был первый любовник?
    
– Торговец удобрениями.
    
– Значит, она к нему вернётся.
    
Артур не ошибся. Дива вернулась на Инцедиос, попутно опознав в бравом лейтенанте Имперских войск пропавшего сына. Торговец, где-то на середине сериала потерявший память и состояние, увидев подругу юности, исцелился. С перепугу, наверное.
    
– Я понял этот народ, – сказал Кей, выключая телевизор. – Он безнадёжен. И абсолютно неуязвим.
    
– Брось, – разбирая постель, сказал Артур. – Этот фильм оплачивал «аТан». Все фильмы, где Кертис Ван Кертис – белокурый юноша-склеротик, влюбляющийся в непроходимую дуру, оплачиваются «аТаном». Это снижает зависть и агрессию.
    
Кей не понял, серьёзно ли говорил Артур. Судя по тону – да.
    
– Показал даме корабль?
    
– Всё, куда пустили. Потом её мать напоила меня чаем.
    
– Милая женщина.
    
– Кей, – Артур уселся на кровать, расшнуровывая кроссовки, – я наболтал днём лишнего, ты всё забудь. Или нет, не всё. Потому что я хочу тебя попросить…
    
– Говори.
    
– Не убивай меня. Никогда не убивай, что бы ни случилось. Иначе я не смогу быть твоим другом.
    
– Думаешь, это важнее для меня, чем приказ Кертиса?
    
– Да.
    
Вечность мук…
    
– Я не стану тебя убивать.
    
– Спасибо.
    
Кей сел на свою постель. Выключил свет.
    
Кем станет человек, убивающий с самого детства? Телохранителем. Кем станет человек, умирающий с самого детства?
    
– Спокойной ночи, Арти.
    
Артур очень долго молчал. Потом сказал:
    
– Спокойной ночи, Кей. Помни, ты обещал.
   
  
  
   
    
Часть третья
    
Скользкие друзья
   
   
    
     
1
    
    
Дни тянулись за днями, примечательные лишь одним – покоем. Лайнер шёл через гиперпространство, замкнутый в самом себе. Могла начаться межзвёздная война, могли сгореть все до единой планеты – здесь, в хрупкой скорлупе из металла, шла своя быстротечная жизнь.
    
Артур, как подобает воспитанному мальчику, выгуливал девочку из соседней каюты. Кей вновь столкнулся в баре с парочкой молодожёнов, но и на этот раз они не стали смелее. Подтолкнуть их ничего не стоило… не думай Кей о людях Службы, ждущих на том конце пути. Он не заметил, когда поверил в эту мысль и как свыкся с ней. Она просто была теперь с ним – короткая схватка в конце полёта. Множить число людей, которых огорчит его смерть, Кей не хотел.
    
В конце концов его утешила девушка из сервис-команды лайнера. Ей не требовалось ничего, кроме толики здоровых инстинктов и гораздо большего количества денег. А деньги Кертиса Кей тратил без всякого снисхождения.
    
Оцепенение прервал Артур.
    
– Мама Веры Андреевны поблагодарила меня, – выпалил он, врываясь в каюту. Кей разглядывал рекламный проспект «Волантиса-круизного», в очередной раз решая, можно ли захватить лайнер в одиночку. По всему выходило, что нет.
    
– Тебя это так взволновало? – удивился он.
    
– Они попрощались. Вечером они сходят с корабля.
    
До Волантиса было ещё трое суток полёта. Выхода из гиперпространства не планировалось. Кей сообщил это Артуру, и тот торжествующе улыбнулся:
    
– Лайнер сбрасывает челнок в системе Догара. Туда летит куча пассажиров.
    
Обругав себя последними словами, Кей выбежал из каюты. Он должен был предусмотреть такую возможность, а не готовиться к неизбежной смерти.
    
Третьего пилота, отвечавшего за посадку-высадку пассажиров, Кей нашёл на грузовой палубе. Невзрачный человечек, которому даже пышная форма не придавала никакой внушительности, терпеливо выслушал его. Очень тщательно просмотрел документы. Спросил:
    
– Вы знаете, что высадка на челноке несёт в себе определённый риск?
    
– Конечно. – Кей разглядывал человечка, приглаживающего усики, и не мог понять, к чему тот клонит.
    
– У вас есть аТан?
    
– Да, но он не оплачен.
    
Как ни странно, это третьего пилота удовлетворило. Он извлёк из кармана разграфлённый лист бумаги и сказал:
    
– Есть лишь одно место. Вы можете отправить сына или полететь сами.
    
– Дайте мне список, – попросил Кей.
    
В конце концов он уговорил некую Гертруду Теффер лететь на Волантис. Он описал ей роскошь магазинов, непринуждённые нравы молодёжи и дал достаточно денег, чтобы хватило на то и другое. Гертруда отказалась от места в пользу Кея…
    
Можно было бы сказать, что её хранил сам Бог. Впрочем, второе утро на Волантисе Гертруда встретила обнажённой, привязанной к каменному столу в саду роскошного особняка. Гостеприимный хозяин стоял рядом с ножом в руках и ждал восхода. Молодёжь на Волантисе была ещё более непринуждённой, чем думал Кей, а культ Солнца-покровителя стал в последние годы крайне популярен.
    
Когда солнце взошло, Бог отвернулся от Гертруды Теффер.
   
   
    
     
2
    
    
Патрульный корабль Службы Имперской Безопасности имел слабое вооружение, но очень высокую скорость. В системе Волантиса он вынырнул в тот момент, когда оживлённо болтающие пассажиры лайнера грузились в челнок.
    
На борту корвета было двое нелюдей, если, конечно, не считать Т/сана человеком, на чём он, вопреки логике, временами настаивал. И четверо людей, если отнести к ним Маржан, что оспаривалось на ряде планет.
    
– Лайнер ещё в пути, – сказал Луис, проглядывая оперативную сводку. – В Империи всё спокойно.
    
Планета кружилась под ними – идеальный глобус, начисто лишённый облаков и почти напрочь воды. Ажурная сеть солнечного щита дрейфовала между планетой и звездой, снижая смертоносную радиацию.
    
– Не приближайся к щиту, Кадар, – напомнила пилоту Изабелла. – Нас сожгут без предупреждения.
    
– Я знаю, вышестоящая, – без особого почтения ответил Кадар. Он был даже старше Изабеллы, аТан возобновлял от случая к случаю, и его долгую жизнь можно было объяснить лишь удачей. Кадар плевал на уставы, чинопочитание, карьеру. Он участвовал в самых рискованных авантюрах – и оставался невредимым. Каль взяла его с собой отчасти именно из-за этой удачливости. Человек, прошедший Тукайский конфликт и не получивший ни царапины, – достойный противник для Кея Овальда, любящего поездки на комбайне.
    
– Ты получил ответ, Луис? – чуть мягче спросила Каль. За время полёта они переспали, и в их отношениях появился намёк на симпатию. Интимности хватало и так – Артур Кертис спаял их союз.
    
– Получил. – Номачи не выглядел воодушевлённым. – Ни в одной картотеке, включая гражданскую, этого человека нет. Возможно, ему изменили тело…
    
– Нет, – отрезала Изабелла.
    
– Но Кея Овальда нет среди живых!
    
– Тогда поищи среди мёртвых. – С этим советом Каль вышла из рубки. Ей понравилось работать с Номачи – он нуждался лишь в общих указаниях, после чего с терпением силикоида доводил дело до конца. Самой Изабелле никогда не хватало упорства… Жаль, что Луиса придётся ликвидировать.
    
    
Челнок выбросило в реальный космос. Лёгкая дрожь корпуса, перепад гравитации, и пилот весело объявил из своей кабинки:
    
– Граждане Империи, мы в пространстве Догара. Полёт до орбитальной базы займёт шесть-семь часов. Расслабьтесь и наслаждайтесь пейзажем.
    
Наслаждаться было нечем, разве что оранжевым диском звезды на экране. Но Кей и Артур сидели в конце салона, так что даже это сомнительное удовольствие было отделено двадцатью рядами кресел.
    
– Теперь всё в порядке, сын? – спросил Кей. Артур покачал головой.
    
Челнок гасил скорость, сближаясь с планетой. Кое-кто встал и направился к бару-автомату в поисках выпивки. Кей разглядывал дверцы сейфа, размещённого у дверей шлюзовой камеры. Там хранилось оружие пассажиров, пока ещё недоступное. Сейф выглядел достаточно простым.
    
Кей Овальд похлопал Артура по плечу и подошёл к сейфу. Несколько человек встретили его движение удивлёнными взглядами, но промолчали. Единственный пилот был слишком занят управлением, чтобы наблюдать за салоном.
    
    
– Я нашёл его, – сказал Номачи. – Его зовут Кей… Кей Альтос. Он профессиональный телохранитель, имел патент и гражданство Империи. Погиб две недели назад на Каилисе. Не успел продлить аТан, и кто-то пришил его в гостиничном номере.
    
– Не слишком впечатляет.
    
– Он входил в первую сотню два года назад. Потом немного съехал…
    
– Странно. Ван Кертис мог найти для сына и лучшего охранника. А почему у него гражданство Империи? Особые заслуги?
    
– Нет, Альтос с «Трёх Сестёр».
    
– Бродяга, значит…
    
Изабелла прошлась по своей каютке, присела на кровать.
    
– Что-то мы ещё упускаем, Номачи. Или с Кеем, или с Артуром не всё так просто.
    
– Щенок Ван Кертиса простым быть не может.
    
– Хотела бы я поглядеть на него, когда он вырастет. – Каль улыбнулась. – Жаль, что у него это не получится… – Она перевела взгляд на Луиса. – Иди ко мне.
    
    
Сейф действительно оказался простым. Будь у Кея хотя бы «Конвой» или обычное сверло… У него не было ничего внушительнее выданной к завтраку зубочистки. Взяв в автомате стаканчик джина с тоником, Кей вернулся на своё место.
    
– Скоро прилетим, – пообещал он Артуру. И в этот момент снова ожил громкоговоритель:
    
– Граждане Империи, с нами сближается карантинный корабль Догара. Небольшие формальности… посадка незначительно задерживается.
    
Пилот старательно пытался скрыть удивление – и это ему удалось. Только в первых рядах заплакал маленький ребёнок, для которого тон был пока важнее слов. Кей положил руку на плечо Артура и закрыл глаза.
    
Крупные неприятности часто начинаются с небольших формальностей.
   
   
    
     
3
    
    
Маржан, опустившись на колени, молилась. Изабелла приостановилась на пороге каюты, наблюдая за ритуалом, – её служебный жетон позволил открыть дверь без сигнала.
    
Со спины и в одежде старший оперативник Службы Маржан Мухаммади ничем не отличалась от человека. Тёмные распущенные волосы закрывали шею, сложенные на груди руки были не видны. Лишь лёгкий шум, сопровождавший каждое движение, не мог принадлежать человеку.
    
– …ибо плоть слаба, и нет иного пути, и наш путь для тебя… – Маржан замолчала. – Чем я могу быть полезна, заместитель Командующего Каль?
    
– До прихода в Службу вы были телохранителем, Маржан?
    
Мухаммади поднялась – плавным движением, одновременно разворачиваясь, словно гибкий винт, выкручивающийся из резьбы.
    
– Да.
    
Вот теперь она перестала выглядеть человеком. Кисти рук слишком большие, и плоти в чёрно-зелёных пальцах было не больше, чем в тефлоновой сковороде. Лицо – чеканная маска из серебра и хрусталя, – почему-то механисты всегда начинали переделку организма с лица. Шея – кольца тёмного металла, из-под которых проглядывала пластиковая основа.
    
– Маржан, что вам говорит имя Кей Альтос?
    
– Очень многое. – Мягкие человеческие губы на серебряном лице приоткрылись. Мухаммади ещё не сменила гортань на речевой синтезатор.
    
Каль почувствовала воодушевление. Соратник, знающий противника, – это огромная удача. Порой большая, чем взвод Имперской пехоты.
    
– Он – объект нашей операции. – О мальчишке Каль пока решила не говорить.
    
– Понимаю. – Если Маржан и удивилась, то серебряная маска скрыла эмоции.
    
– Что вы о нём скажете?
    
Хрустальные линзы потемнели, оставляя Маржан наедине с памятью.
    
– Кей Альтос… он был очень интересен… я видела его трижды. Хорошие физические данные, великолепно владеет синтез-йодо и поверкиллингом, отличная реакция, постоянный самоконтроль. Высокие… высочайшие способности к языкам, в том числе иных рас. Как следствие – умение налаживать контакты, когда он в этом заинтересован. Пси-сила близка к нулю. Скрытен, не афиширует возможностей, хотя может раскрыться и поговорить по душам.
    
– За исключением пси-возможностей – великолепные данные.
    
– Пси-сила телохранителю не нужна, – презрительно ответила Мухаммади. – Особые, но нестабильные возможности – это только расслабляет.
    
– Ты считаешь Альтоса серьёзным противником? – продолжала расспросы Каль.
    
– Нет. – Линзы на лице Маржан просветлели. – В нём есть обречённость.
    
– Что?
    
– Ущербность, обречённость, – терпеливо повторила Мухаммади. – Это характерно для людей, чьи планеты погибли. Ему помогло бы совершенствование тела, но он предпочитает аТан.
    
– Спасибо, Марж. Представь свои соображения в рапорте. Вечером расскажешь всем то, что вспомнишь о Кее.
    
Выходя из каюты, Изабелла пожала плечами. Ей Овальд не показался обречённым. Совсем нет.
    
Может быть, он забыл свою планету?
    
    
Челнок дёрнулся в объятиях стыковочного поля. Слегка изменилась гравитация – их подтягивали к карантинному кораблю. На экране по-прежнему был космос, великолепный и равнодушный. В салоне повисло напряжённое молчание – люди вспоминали свои прегрешения. Кей Овальд думал о Ван Кертисе и обещанной ему вечности.
    
Кертис Ван Кертис умел держать слово.
    
– Артур…
    
– Нет, – даже не оборачиваясь, ответил мальчишка. Повёл плечом, сбрасывая руку Кея. – Нет. Ты обещал.
    
Из люка в шлюзовую камеру донёсся грохот. Снова заплакал ребёнок на передних креслах. Дверь пилотской кабины раскрылась, и молодой парень, придерживая кобуру на поясе, натянуто улыбаясь, побежал между креслами к шлюзу.
    
– Что происходит? – истерически крикнула темнокожая девушка. Но пилоту было не до неё. Шлюз уже открылся, и двое мужчин вошли в челнок. Против ожиданий Кея их броню не украшали эмблемы Службы. Лишь трёхцветные нашивки Карантинной Службы: белый круг в красно-чёрном кольце. Один казался безоружным, у другого в руках был «Шмель».
    
– Карантинники? – тихо спросил Артур. Кей пожал плечами. Карантинная Служба могла остановить челнок с Инцедиоса, но почему тогда у вошедших подняты щитки шлемов?
    
Пилот тихо переговорил с вошедшими. Глянул какую-то бумагу. Повернулся и громко сказал:
    
– Лица с действующим аТаном, встаньте.
    
По рядам прошло движение, но никто не поднялся. Пилот о чём-то заспорил с карантинниками. Тот, который не носил оружия, небрежным жестом отмахнулся от него и, поворачиваясь к товарищу, сказал:
    
– Сообщи Командующему – тисс-аль арах, зей жисаль…
    
И Артур Кертис увидел, как лицо его телохранителя передёрнуло гримасой – как от неприятного и неожиданного воспоминания.
    
– Ряд формальных процедур для общего блага, – громко объявил карантинник с пистолетом. – Всем оставаться на местах до особого распоряжения.
    
Кей встал с кресла и, доставая из кармана документы, направился к шлюзу.
    
– Господа, у меня тут написано, вы не разберётесь… Остановок не планировалось…
    
Не обращая внимания на поднятый пистолет, он сунул документы пилоту.
    
– При чём тут я? – отмахнулся тот. – Карантинная Служба мне не подчиняется!
    
Теперь Кей перенёс внимание на вошедших. Документы перекочевали в руки безоружного карантинника, и тот, недоуменно пробежав их глазами, сказал:
    
– Вы – Кей Овальд с Эндории. Ну и что это значит?
    
– То, что ты труп.
    
Пистолет пилота, невесть как оказавшийся в руках Кея, издал свистящий звук. Оранжевый свет полыхнул на доспехах карантинника, и те клацнули, раздуваясь. Охранник тонко, нечеловечески взвизгнул и сделал шаг. Из сочленений брони хлестала кипящая кровь.
    
Чтобы попасть плазменным зарядом в щель между сегментами и вскипятить человека в его собственной броне, требовались очень высокие навыки. Карантинник со «Шмелём» это понял и не стал соревноваться с Кеем в скорости стрельбы. Он молча бросил пистолет на пол и поднял руки.
    
– Разумно. – Кей повёл стволом в сторону пилота, шарящего в пустой кобуре, и тот отшатнулся в сторону, непроизвольно прячась за спинками кресел.
    
– Челнок не сможет уйти от крейсера, – сообщил обезоруженный карантинник.
    
– Я понимаю, – равнодушно ответил Кей. – Заар-со, свисс? Дарлок ши церо?
    
– Заа Дар? Шери сич хуман?
    
– Нет, – покачал головой Кей. – В этом ты ошибся, я не работаю на вас.
    
Карантинник метнулся к шлюзу. Первый выстрел догнал его в прыжке, разорвал доспехи, оставил в спине дымящуюся воронку и бросил на пол.
    
Человек с перебитым позвоночником поднялся с пола и, слегка пошатываясь, побрёл к шлюзу. В салоне закричала женщина, потом другая. Кей выстрелил ещё раз – карантиннику снесло полголовы. Но только третий выстрел, пришедшийся между лопатками, заставил его остановиться и упасть на пол.
    
От криков звенело в ушах. Самые догадливые скрючились на креслах, несколько человек сидели оцепенев, не в силах оторвать взгляда от происходящего. Аккуратный салон напоминал мясницкую лавку, подвергнувшуюся разгрому. Бежевые панели обшивки были залиты кровью, запах горелого белка вызывал тошноту. Невозмутимый, словно сердце вызванного им урагана, Кей шёл через салон к Артуру, держа пистолет у бедра. Мальчишка, вжавшись в кресло, с ужасом смотрел на него.
    
– У нас нет другого выхода, Арти. – Кей почти кричал. – Скажи, что я могу это сделать!
    
Артур замотал головой.
    
– Малыш, это не Служба, это хуже!
    
Кертис-младший смотрел в блестящую воронку ствола. От пистолета шло ровное тепло, ощутимое даже с полуметра.
    
– Артур… – Кей поглядел назад и одним выстрелом присоединил пилота к сотрудникам Карантинной Службы. Поднятый пилотом «Шмель» вновь полетел на пол. Мужчина, сидевший рядом со шлюзом, пригибаясь, кинулся в люк. В него Кей стрелять не стал.
    
– Малыш, верь мне. – Кей присел на своё кресло, не отводя ствол пистолета от Артура. – Нельзя даться им живыми… Это дарлоксианин, Дарлок!
    
Артур молчал. Его телохранитель всё-таки съехал с катушек – ибо раса Дарлок имела сходство с людьми только в количестве конечностей. Убитые Кеем карантинники походили на дарлоксиан не больше, чем на силикоидов.
    
– Арти… – Палец Кея лёг на спусковую скобу. И Артур увидел в его глазах старую знакомую – смерть. Кей был сейчас её полномочным послом, безжалостным и неукротимым. «Три Сестры», растоптанные сакрасами и сожжённые человеческими бомбами, малолетние мучители мальчика Кея, не умеющего быть ребёнком, двадцать лет работы с пистолетом в руках, сам Артур, разорванный взрывом интерфазного двигателя, повстанцы Инцедиоса – всё было в этом взгляде. И там оставалось достаточно места для смерти Артура Ван Кертиса, который был бессмертным.
    
– Не убивай меня, – сказал мальчик, который не мог повзрослеть.
    
Кей Альтос закричал, вставая. Пистолет в его руке охотно ожил, посылая в салон огненную смерть. В мучительном оцепенении Артур понял, что Кей убивает в первую очередь детей. Он успел выстрелить три раза, прежде чем визг стан-бомбы, брошенной из шлюза, наполнил челнок.
   
   
    
     
4
    
    
Лайнер «Волантис-круизный» вывалился из гиперпространства в районе родной планеты. По обшивке пробежали всполохи статических разрядов, угасли, всосавшись в металл. Лайнер начал плавный разворот, выходя на траекторию торможения.
    
В этот миг его локаторы обнаружили крошечный кораблик, идущий на сближение.
    
– Служба Инцедиоса?.. – Второй пилот недоверчиво посмотрел на раскодированные позывные. – Эй, господа, кто обокрал Инцедиос? И что он там ухитрился спереть?
    
Не дожидаясь приказания, лайнер открыл причальный порт. Траектория кораблика была достаточно недвусмысленной.
    
    
– Ахар, запомни, мальчишку надо взять живым. – Каль, уже упакованная в силовую броню, давала последние указания. – Он может попытаться покончить с собой – не допусти этого.
    
Наёмник-булрати, один из немногих нелюдей, работающих в Службе Инцедиоса, кивнул. Он не признавал брони, и единственной его одеждой была короткая юбка из жёсткой серебристой ткани. Оружие, однако, Ахар взял. Десятилетия Смутной Войны отучили булрати полагаться лишь на физическую силу.
    
– Маржан, Т/сан, вы осуществляете огневую поддержку. Я с Луисом и Кадаром прикрываю вас.
    
Изабелла Каль пережила достаточно, чтобы не бояться обвинений в трусости. А вот погибнуть в миг своего триумфа ей не хотелось. Они с Номачи были единственными облачившимися в тяжёлую силовую броню – та резко снижала подвижность, но могла выдержать два-три выстрела из бластера.
    
– Вперёд.
    
Со станнером в левой руке – правую булрати всегда оставляли свободной для поединка – Ахар прыгнул в короткий туннель переходного шлюза. Следом, с грацией хорошо отлаженного механизма, рванулась Маржан. Т/сан, полулежавший на полу в позе отдыха, выждал три секунды и тоже начал двигаться. Его металлическое тело, бывшее для Мухаммади недосягаемым образцом совершенства, сверкнуло зеркальным противолазерным покрытием. Суставчатые ноги распрямились, бросая Т/сана вперёд, и одновременно радужный нимб силового поля окутал голову – самое уязвимое место меклонца. Его предки были органическими существами, и в вытянутой морде рептилии ещё оставались уязвимые ткани.
    
    
Капитан лайнера сам вышел в шлюз. Его тело было слишком молодо для такого поста – безошибочный признак практикуемого аТана. Сложная татуировка на левой щеке и длинные рыжие волосы столь же верно показывали принадлежность к элите Волантиса. Служба редко останавливала корабли такого класса, как «Волантис-круизный», и капитан считал своим долгом быстрее покончить с недоразумением. Несколько свободных от вахт членов экипажа стояли за его спиной, готовые к рутинной проверке или к полному досмотру лайнера. Почти каждый вёз с Инцедиоса вещи, попадающие под категорию контрабанды, но в огромном корабле было очень много укромных местечек.
    
Когда из переходного туннеля вынырнул огромный булрати – с оскаленной от предвкушения схватки пастью, станнером, казавшимся игрушечным в мохнатой лапе, – капитан отшатнулся. Древние страхи ожили вновь – у него мелькнула невольная мысль, что самые страшные противники человечества вновь вышли на дорогу войны.
    
Ахар удостоил собравшихся лишь одним взглядом, после чего, не обнаружив ни Кея, ни Артура, замер в боевой стойке. Значок Службы, поблёскивающий сквозь густую шерсть, остановил потянувшиеся было к оружию руки.
    
Следом в корабль ворвались два существа – одно было киборгом-меклонцем в боевой трансформации, другое, казавшееся пародией на него, когда-то родилось женщиной. После этого появились люди, двое мужчин, разительно не похожих друг на друга. Один – невысокий, добродушно улыбающийся толстяк, закованный в серую кольчугу силовой брони, помахивающий «Шмелём», словно стеком, другой – костлявый, жилистый, напоминающий ходячую подставку к своему «Доводу-36».
    
Последней, также в силовой броне, в шлюз вошла светловолосая женщина. Поверх брони, на цепочке, висел золотистый медальон Службы – женщина принадлежала к высшему командному составу.
    
– Нам нужны люди, известные под именами Кей и Артур Овальды, – произнесла она.
   
   
    
     
5
    
    
Кей очнулся. Стан-бомба была задействована в оглушающем режиме, и он не помнил, как его взяли.
    
Но пистолета при нём уже не было, а гибкая лента наручников сковывала кисти за спиной.
    
Он лежал на полу в большом помещении – видимо, тренажёрном зале крейсера. Вокруг валялись люди, также скованные по рукам. Артура Кей не увидел. Зато его пробуждения дожидался тщедушный светловолосый тонкогубый человек в военной форме Догара. Шприц-тюбик в его руках явно ускорил пробуждение Кея.
    
– Ты совершил преступление, – сообщил тонкогубый.
    
– Я нанёс вам ущерб, ресс тис-аль, – с трудом заставляя гортань издавать звуки чужой речи, ответил Кей.
    
Мужчина помолчал. Потом спросил:
    
– Откуда ты знаешь язык Дарлока до второго слоя истины?
    
– Это не было твоим делом до меня и не станет после. – Кей подтянул колени к животу, выпрямился – в неудобной, но всё же полусидячей позе.
    
– Тебе придётся умереть, – сообщил догарец.
    
– И унести знание, – согласился Кей.
    
Догарец встал, оглядывая зал, полный оглушённых, медленно приходящих в сознание людей. Сказал:
    
– Здесь есть много знания, которое не станет нашим. Почему твоё должно быть более ценным, иллис?
    
– Потому что я знаю речь Дарлока до третьего слоя правды, нёс цик.
    
Мужчина заколебался. Кей даже рассмеялся – тяжёлым, безрадостным смехом обречённого. И спросил:
    
– Поможет ли то, что я сейчас скажу? Тищь-Дарлок, зенс аал фоз.
    
Тонкогубый немного подумал. Покачал головой:
    
– Нет. Ты упал слишком глубоко, чтобы подняться по стеблю травы.
    
– А если бы я не начал стрелять в челноке?
    
– Всё равно – нет.
    
– Благодарю. Меня начинала тревожить эта мысль.
    
Догарец повёл головой – странным движением, словно его не устраивала подвижность собственной шеи. Поинтересовался:
    
– С кем ты будешь откровенен?
    
– Его звали Барт Паолини, он был осуждён за шпионаж на Рилусе.
    
– Мало данных.
    
– Я звал его Эзсанти Кри Чесциафо.
    
Мужчина поморщился:
    
– Повтори.
    
Кей повторил.
    
– Мы попробуем, – решил догарец. – Ты имеешь просьбы, не выходящие за рамки разумного?
    
– Мой сын… мы были рядом, когда вы взяли челнок. Наша судьба должна быть сплетена.
    
– Хорошо. – Догарец повернулся и зашагал к дверям, старательно переступая через дёргающихся, стонущих людей. Кей дождался, пока дверь за ним закрылась, после чего, с трудом удерживая равновесие, поднялся на ноги. Тело болело, а в ушах стоял тонкий звон – последствия стан-удара. Но он бродил по залу, пока не увидел Артура, навзничь лежавшего на полу.
    
– Привет, – сказал Артур.
    
– Привет, – согласился Кей, усаживаясь рядом. – Чему ты улыбаешься, дурачок?
    
– Ты меня не убил.
    
– Если тот, кого можно назвать королём Пендрагоном, до меня доберётся, я не найду оправданий. У меня их нет даже перед самим собой. – Кей улёгся на пол, повозился, принимая позу поудобнее. – Разминай пальцы, Арти, чтобы не затекли кисти.
    
– Ладно.
    
Лежавшая в метре от них женщина открыла глаза. Одна щека у неё была пунцово-красной, обожжённой. Когда взгляд женщины приобрёл осмысленность, она дёрнулась и закричала:
    
– Сука! Сука! Ты убил Рики, тварь!
    
Связанные руки мешали ей добраться до Кея. Тогда она плюнула ему в лицо. Кей повернул голову, стирая плевок об пол, и просто сказал:
    
– Ты ещё поймёшь, как много я для него сделал. А теперь замолчи, иначе я убью и тебя.
    
Но женщину его слова не успокоили. Она продолжала биться в истерике, пока из-под потолка не блеснула вспышка станнера.
    
После этого даже стоны стали тише.
   
   
    
     
6
    
    
– Вы дали им уйти, – сказала Изабелла. Для тех, кто её хорошо знал, этот спокойный тон был предвестником надвигающейся бури. Ахар подошёл ближе.
    
– Я позволил пассажирам, выпущенным вами с планеты, занять свободные места в челноке. – Капитан лайнера не собирался каяться в несуществующих грехах. – Это моё право.
    
Ахар сделал лёгкое движение и капитан, сложившись пополам, отлетел в ноги своих людей.
    
– Вот ваше право, – сообщила Каль. – Почему вы не объявили о сбросе челнока на Инцедиосе?
    
Зашедшийся в приступе кашля капитан больше не стремился к дискуссии.
    
– Отвечать! – рявкнул булрати. Он обожал свою работу – та давала ему возможность повелевать людьми. Порой теми самыми, кто сокрушил его цивилизацию в годы Смутной Войны.
    
– Это… это не требуется уставом…
    
Изабелла склонилась над задыхающимся человеком:
    
– Старина, ты же не тот наивный юноша, каким впервые был в этом теле. Ты научился перестраховываться, не надо пищать об уставе.
    
Моторы брони взвыли, когда она подняла капитана в воздух. Держа на вытянутой руке, окинула взглядом команду.
    
Команда жалась к стене. Ей предстояло стать козлом отпущения для аристократа, униженного в присутствии плебеев.
    
– Я… я обращусь к властям, – прохрипел капитан. – Вы не на Инцедиосе…
    
– Служба выражает волю Императора на всех мирах, – вступил в разговор Номачи. – Мы вправе…
    
– Заткнись! – Свободной рукой Изабелла подхватила капитана между ног. – Ты хочешь быть мужем для своих жён или евнухом в чужом гареме?
    
Закованные в металл пальцы легонько сжались.
    
– Это Рад, Рад Гарч! – завопил капитан, делая несложный выбор между просто унижением и унижением, помноженным на боль. – Он платил мне за секретность!
    
Прежде чем капитан договорил, невзрачный человечишко, стоявший в задних рядах команды, метнулся в услужливо открывшуюся дверь.
    
– Взять! – запоздало крикнула Каль. Маржан и Т/сан уже бросились в погоню, опередив даже Ахара. Изабелла брезгливо выпустила капитана, оглянулась на оставшихся с ней людей и спросила: – Кадар, напомни-ка, какое наказание положено для работорговцев?
    
– Согласно законам планеты, вышестоящая. – Сухопарый мужчина, поглаживающий ствол «Довода-36», явно получал удовольствие от происходящего.
    
– Тогда этот хитрец погорит лишь на неуплате налогов, – с сожалением произнесла Каль.
    
Капитан корчился на полу, ощупывая чудом уцелевшие органы. Его жизнь катилась под откос – и всё из-за стервозной бабы, вмешавшейся в маленький отлаженный бизнес.
    
Затрещал сминаемый пластик – спешившую вернуться Маржан не устроила скорость сервомоторов, и она руками вжала дверь в стенные пазы.
    
– Он убил себя, Каль!