1 2 3 4 5 6 7 8 
     

Акт д  – т представляет собой ряд покупок на деньги, которые капиталист расходует  или на собственно товары, или же на услуги для своей драгоценной персоны,  соответственно, – для своей семьи. Эти покупки раздроблены, совершаются в  различные сроки. Следовательно, деньги существуют временно в форме денежного  запаса, предназначенного на текущее потребление, или в форме сокровища, –  потому что деньги, обращение которых прервано, находятся именно в форме  сокровища. Их функция как средства обращения, а таковым они остаются и в своей  преходящей форме сокровища, не входит в обращение капитала в его денежной форме  Д. Деньги в данном случае не авансируются, а расходуются.    

Мы  предполагали, что весь авансированный капитал всегда целиком переходит из одной  его фазы в другую; также и здесь мы предполагаем, что товарный продукт процесса  Л несет в себе всю стоимость производительного капитала П = 422  ф. ст. плюс прибавочная стоимость = 78 ф. ст. д созданная во время процесса  производства. В нашем примере, где мы имеем дело с делимым товарным продуктом,  прибавочная стоимость существует в форме 1 560 фунтов пряжи, – совершенно  так же, как при расчете на 1 фунт пряжи она существует в форме 2, 496 унции  пряжи. Напротив, если бы товарный продукт был, например, машиной  стоимостью в 500 ф. ст. и того же строения по стоимости, то хотя одна часть  стоимости этой машины была бы = 78 ф. ст. прибавочной стоимости, однако, эти 78  ф. ст. существовали бы только в машине как в целом; машину нельзя разделить на  капитальную стоимость и прибавочную стоимость, не разбивая ее на куски, не  уничтожая, таким образом, вместе с ее потребительной стоимостью и ее стоимость.  Следовательно, в этом случае обе составные части стоимости могут быть  представлены в составных частях товарного тела лишь идеально, но не могут быть  представлены в виде самостоятельных элементов товара Т', – подобно тому  как каждый фунт пряжи представляет собой отделимый, самостоятельный. элемент 10  000 фунтов этого товара. В первом случае, прежде чем д начнет свое  особое обращение, должен быть продан целиком весь товар, весь товарный капитал,  т. е. машина. Напротив, если капиталист продает 8 440 фунтов пряжи, то  продажа остальных 1 560 фунтов представляет собой совершенно обособленное  обращение прибавочной стоимости в форме т (I 560 фунтов пряжи) – д  (78 ф. ст.) – т (предметы потребления). Но элементы стоимости каждой  отдельной доли 10 000 фунтов продукта, т. е. пряжи, могут быть точно так  же представлены частями продукта, как элементы стоимости всего продукта. Как  эти 10 000 фунтов пряжи можно разделить на стоимость постоянного капитала (с) –  7 440 фунтов пряжи стоимостью в 372 ф. ст., на стоимость переменного капитала (v)  – 1 000 фунтов пряжи в 50 ф. ст., и на прибавочную стоимость (т) – 1  560 фунтов пряжи в 78 ф. ст., точно так же и каждый фунт пряжи можно разделить  на с = 11, 904 унции пряжи стоимостью в 8, 928 пенса, v = 1, 600 унции пряжи стоимостью  в 1, 200 пенса, т = 2, 496 унции пряжи стоимостью в 1, 872 пенса.  Капиталист мог бы также, последовательно продавая 10 000 фунтов по частям,  постепенно потреблять содержащиеся в этих частях элементы прибавочной  стоимости; причем он с такой же постепенностью реализовал бы сумму с +v.  Но, в конце концов, и эта операция предполагает, что проданы все 10 000 фунтов  и что, следовательно, продажей 8 440 фунтов возмещается стоимость с и v («Капитал,  книга I, – глава VII, 2).    

Как бы  то ни было, но посредством акта Т1 – Д' как капитальная стоимость, так и  прибавочная стоимость, заключающиеся в Т', приобретают отделимое друг от  друга существование, существование различных денежных сумм; в обоих случаях как  Д, так и д есть действительно превращенная форма той стоимости,  которая первоначально, в T', имела собственное, лишь идеальное выражение только  как цена товара.    

Обращение  т – д – т представляет собой простое товарное обращение; первая его фаза  т – д входит в обращение товарного капитала Т' –Д', следовательно, –  в кругооборот капитала; напротив, его дополнительная фаза д – т лежит  вне этого кругооборота, совершается как обособленный от него акт общего  товарного обращения. После превращения Т1 в Д' обращение Т  и т, капитальной стоимости и прибавочной стоимости, разделяется. Отсюда  вытекает следующее:    

Во-первых.  После того как посредством акта Т' – Д' = т' – (Д – |– д) товарный  капитал реализован, становится возможным разделить движение капитальной  стоимости и прибавочной стоимости, которое в Т' – Д1 оставалось еще  общим и осуществлялось одной и той же товарной массой; теперь та и другая  стоимости приобретают самостоятельность в форме отдельных денежных сумм.    

Во-вторых.  Если это разделение совершается, причем д расходуется в качестве дохода  капиталиста, а Д, как функциональная форма капитальной стоимости,  продолжает свой путь, определяемый кругооборотом, то первый акт Т' – Д' в  связи с последующими актами Д – Т и д – т может быть представлен  в виде двух различных обращений: Т – Д – Т и т – д – т; оба эти  ряда по своей общей форме относятся к обычному товарному обращению.    

Впрочем,  на практике, когда речь идет о целостных, неделимых товарных телах, составные  части стоимости обособляются идеально. Например, на строительных предприятиях в  Лондоне, которые в большинстве своем ведутся в кредит, строительный  предприниматель получает ссуды по мере того „как постройка дома подвигается от  стадии к стадии. Ни одна из этих стадий не есть дом „а лишь реально  существующая составная часть будущего дома, находящегося в процессе постройки;  следовательно, несмотря на свою реальность, это – лишь идеальная дробь целого  дома, и все же достаточно реальная для того, чтобы служить гарантией для  дополнительной ссуды. (См. об этом ниже, глава XII.)    

В-третьих.  Если движение капитальной стоимости и прибавочной стоимости, бывшее в Т и Д еще  общим, разделяется лишь отчасти (так что часть прибавочной стоимости  расходуется не в качестве дохода) или совсем не разделяется, то в самой  капитальной стоимости совершается изменение еще во время ее кругооборота, до  его завершения. В нашем примере стоимость производительного капитала была равна  422 ф. ст. Следовательно, если он продолжит движение Д – Т уже в виде,  например, 480 ф. ст. или 500 ф. ст., то последние стадии кругооборота он  совершает как стоимость на 58 ф. ст. или 78 ф. ст. большая, чем его  первоначальная стоимость. Это может быть связано с одновременным изменением  строения капитала по стоимости.    

Т' –  Д', вторая  стадия обращения и заключительная стадия кругооборота I (Д… Д'), в нашем  кругообороте является его второй стадией и первой стадией товарного обращения.  Следовательно, поскольку дело касается обращения. Т' – Д' должно быть  дополнено посредством Д' – Т'. Но акт 7" – Д' не только  следует уже после процесса увеличения стоимости (в данном случае после функции П,  первой стадии), но и является его результатом; товарный продукт Т' уже  реализован посредством этого акта. Следовательно, процесс увеличения стоимости  капитала, равно как и реализация того товарного продукта, в котором выступает  возросшая капитальная стоимость, заканчивается актом Т' – Д'.    

Итак, мы  предположили простое воспроизводство, т. е. предположили, что д – т  совершенно отделяется от Д – Т. Оба обращения, как т – д – т, так  и Т – Д – Т, по своей общей форме относятся к товарному обращению (и  потому не обнаруживают никакой разности в стоимости между двумя крайними  членами); поэтому легко представлять капиталистический процесс производства,  как это делает вульгарная политическая экономия, в виде простого производства  товаров, потребительных стоимостей, предназначенных для потребления того или  иного рода и производимых капиталистом исключительно с той целью, чтобы  заменить их товарами иной потребительной стоимости или, как ложно утверждает  вульгарная политическая экономия, обменять на эти товары.    

Т' с самого начала выступает как  товарный капитал, и цель всего процесса; обогащение (увеличение стоимости), не  только не исключает личного потребления капиталиста, которое возрастает вместе  с величиной прибавочной стоимости (а следовательно, и капитала), но и прямо  предполагает его.    

При  обращении дохода капиталиста произведенный товар т (или соответствующая  ему идеальная доля товарного продукта Т') в действительности служит лишь  для того, чтобы превратить этот доход сначала в деньги, а потом из денег в ряд  других товаров, служащих личному потреблению. Но при этом не следует упускать  из виду одно небольшое обстоятельство: т есть товарная стоимость, ничего не  стоившая капиталисту, есть воплощение прибавочного труда, а потому оно  выступает на сцену первоначально как составная часть товарного капитала T'.  Следовательно, уже самим своим существованием это т привязано к кругообороту  совершающей свой процесс капитальной стоимости; если этот кругооборот  приостановится или вообще произойдет какое-либо нарушение его, то сокращается  или даже совсем прекращается не только потребление т, но одновременно и  сбыт ряда товаров; которые составляют замещение г. То же самое происходит в том  случае, если акт Т' – Д' не удается вовсе или если удается продать лишь  некоторую часть Т'.    

Мы  видели, что т – д – т, как обращение дохода капиталиста, входит в  обращение капитала лишь до тех пор, пока т является частью стоимости Т1,  капитала в его функциональной форме товарного капитала; но, сделавшись  самостоятельным посредством д – т, обращение дохода в его полной форме т  – д – т не входит в движение капитала; авансированного капиталистом,  хотя и исходит из него. Обращение дохода связано с обращением авансированного  капитала постольку, поскольку существование капитала предполагает существование  капиталиста, а последнее обусловлено его потреблением прибавочной стоимости.    

Т', например пряжа, в общем  обращении функционирует лишь как товар; но, составляя момент в обращении  капитала, Т' функционирует как товарный капитал, как форма,  которую капитальная стоимость попеременно принимает и сбрасывает. После продажи  пряжи купцу она выходит из процесса кругооборота того капитала, продуктом  которого она является, но, тем не менее, все еще остается как товар в сфере  общего обращения. Обращение этой же самой товарной массы продолжается, хотя оно  перестало составлять момент в самостоятельном кругообороте капитала  фабриканта-прядильщика. Поэтому действительно заключительный метаморфоз  товарной массы, брошенной капиталистом в обращение, акт Т – Д, окончательный  выход ее в сферу потребления, может быть совершенно отделен в пространстве и  времени от того метаморфоза, в котором эта товарная масса функционирует как  товарный капитал данного капиталиста. Тот самый метаморфоз, который уже  совершился в процессе обращения данного капитала, остаётся еще совершить в сфере  общего обращения.    

Дело  нисколько не меняется, если пряжа вновь входит в кругооборот какого-либо  другого промышленного капитала. Общее обращение охватывает как взаимно  переплетающиеся кругообороты различных самостоятельных частей общественного  капитала, т. е. как совокупность кругооборотов отдельных капиталов, так и  обращение стоимостей, брошенных на рынок не в качестве капитала, т. е.  стоимостей, входящих в сферу индивидуального потребления.    

Отношение  между кругооборотом капитала, поскольку он составляет часть общего обращения, и  кругооборотом, поскольку он составляет звенья самостоятельного кругооборота,  выступает перед нами, если мы, далее, рассмотрим обращение Д' = Д  + д. Д, как денежный капитал, продолжает кругооборот капитала; д,  как расходование дохода (д – т), входит в общее обращение, но выпадает  из кругооборота данного капитала. В кругооборот этого капитала входит только та  часть д, которая функционирует как добавочный денежный капитал. В т – д  – т деньги функционируют лишь как монета; цель этого обращения –  индивидуальное потребление капиталиста. Типично для кретинизма вульгарной  политической экономии то, что это обращение, не входящее в кругооборот  капитала, – обращение той части вновь созданной стоимости, которая  потребляется как доход, – она выдает за кругооборот, характерный для  капитала.    

Во  второй фазе, в Д – Т, перед нами опять оказывается капитальная стоимость  Д = П (равная стоимости того производительного капитала, которым здесь  открывается кругооборот промышленного капитала), освобожденная от прибавочной  стоимости, следовательно, – с той же величиной стоимости, как и на первой  стадии кругооборота денежного капитала Д – Т. Несмотря на различие  места, функция того денежного капитала, в который теперь превратился товарный  капитал, та же самая: превращение в Сп и Р, в средства  производства и рабочую силу.    

Итак, в  функция товарного капитала Т' – Д' капитальная стоимость одновременно с  т – д прошла фазу Т – Д та вслед за тем вступает в дополнительную  фазу    

Д – Т Глава третья:  кругооборот товарного капитала    

     

Общая  формула для кругооборота товарного капитала такова:    

Т' –Д' –  Т… П… Т'.    

Т' является не только продуктом, но  и предпосылкой двух ранее рассмотренных кругооборотов, так как то, что для  одного капитала есть Д – Т, уже включает Т' – Д' для  другого, – по крайней мере постольку, поскольку часть средств производства  сама есть товарный продукт других индивидуальных капиталов, совершающих свой  кругооборот. В вашем случае, например, уголь, машины и т. д. представляют  собой товарный капитал углепромышленника, капиталистического машиностроителя и  т. д. Далее, в главе I, п. IV, показано, что уже при первом повторении Д…Д',  прежде чем закончится этот второй кругооборот денежного капитала,  предполагается не только кругооборот П…П, но и кругооборот Т'… Т'.    

Если  воспроизводство совершается в расширенном масштабе, то заключительное Т'  больше начального Т' и потому его следует обозначить здесь посредством Т".    

Отличие  третьей формы от первых двух проявляется, во-первых, в том, что здесь обращение  в целом с его двумя противоположными фазами открывает кругооборот, между тем  как в форме I обращение прерывается процессом производства, а в форме II все  обращение с его двумя взаимно дополняющими фазами является лишь посредствующим  звеном в процессе воспроизводства и потому образует посредствующее движение  между П…П. При Д…Д' форма обращения есть Д – Т…Т' –Д' = Д  – Т – Д. При П…П форма обращения обратная: Т' – Д'. Д – Т = Т – Д  – Т. В T'…Т1 обращение тоже имеет эту последнюю форму.    

Во-вторых.  При повторении Кругооборотов I и II, даже если конечные пункты Д' и П'  образуют начальные пункты возобновившегося кругооборота, исчезает та форма, в  которой были произведены эти Д' и П'. Д'=Д+д и П'=П+п начинают  новый процесс опять как Д и П. В форме же III – даже если  кругооборот возобновляется в прежнем масштабе – исходный пункт Т должен  обозначаться как 7", а именно по следующей причине. В форме I, лишь только  Д' как таковое открывает новый кругооборот, оно функционирует как  денежный капитал Д, как авансированная в денежной форме капитальная  стоимость, которая должна возрастать по своей стоимости. Величина авансированного  денежного капитала возросла вследствие накопления, совершившегося во время первого  кругооборота, стала больше. Но составляет ли величина авансированного денежного  капитала 422 ф. ст. или 500 ф. ст., – это ничего не меняет в том  обстоятельстве, что он является просто капитальной стоимостью. Д' существует  уже не как возросший по своей стоимости или оплодотворенный прибавочной  стоимостью капитал, не как капиталистическое отношение. Ведь ему [Д'] еще лишь  предстоит пройти процесс увеличения стоимости. То же самое относится и к П…П';  П' должно и впредь постоянно функционировать и возобновлять кругооборот как  П, как капитальная стоимость, которая должна произвести прибавочную  стоимость. – Напротив, кругооборот товарного капитала открывается не  просто капитальной стоимостью, а уже возросшей капитальной стоимостью в  товарной форме, и потому с самого начала заключает в себе кругооборот не только  находящейся в товарной форме капитальной стоимости, но и кругооборот  прибавочной стоимости. Поэтому, если в этой форме происходит простое воспроизводство,  то в конечном пункте выступает Т' такой же величины, как в начальном  пункте. Если в кругооборот капитала вступает часть прибавочной стоимости, то,  хотя в конце и появляется Т" вместо Т', т. е.  появляется Т' большей величины, однако следующий кругооборот все же  опять начинается с Т', которое представляет собой лишь большее T', чем  было в предыдущем кругообороте, и начинает свой новый кругооборот с большей  накопленной капитальной стоимостью, а потому и с относительно большей вновь  произведенной прибавочной стоимостью. Во всех случаях T' постоянно открывает  кругооборот как товарный капитал, который = капитальной стоимости+ прибавочная  стоимость.    

Т' выступает как Т в  кругообороте отдельного промышленного капитала не в качестве формы этого  капитала, а в качестве формы другого промышленного капитала, поскольку средства  производства представляют собой продукт этого последнего.    

Акт Д  – Т (т. е. Д – Сп) первого капитала для этого второго капитала  есть акт Т' – Д'.    

Р и Сп в акте обращения    

Д – Т Глава четвертая: три  фигуры процесса кругооборота (натуральное, денежное и кредитное хозяйство.  Покрытие спроса и предложения)    

     

Если Обр.  обозначает весь процесс обращения, то три фигуры процесса кругооборота могут  быть изображены так:    

I) Д –  Т…П…Т' –Д'    

II) П…  Обр… П    

III)  Обр… П (Т').    

Если мы  все три формы рассмотрим в совокупности, то все предпосылки процесса кругооборота  оказываются его результатом, предпосылкой, созданной им самим. Каждый момент  является исходным пунктом, переходным пунктом и пунктом возвращения. Процесс  кругооборота, взятый в целом, выступает как единство процесса производства и  процесса обращения; процесс производства становится посредствующим звеном  процесса обращения и наоборот.    

Для всех  трех кругооборотов общим является следующее: увеличение стоимости как определяющая  цель, как движущий мотив. В I это выражено в самой форме. Форма II начинается с  П, с самого процесса увеличения стоимости. В форме III кругооборот начинается с  возросшей стоимости и заканчивается вновь возросшей стоимостью, даже если  движение повторяется в прежнем масштабе,    

Поскольку  Т – Д для покупателя есть Д – Т, а Д – Т для продавца есть Т –  Д, постольку обращение капитала представляет лишь обычный метаморфоз  товара, и развитые при рассмотрении этого метаморфоза законы («Капитал», книга  I, глава III, 2), определяющие количество обращающихся Денег, сохраняют здесь  свое значение. Но если не останавливаться на этой формальной стороне дела, а  рассматривать реальную связь между метаморфозами различных индивидуальных  капиталов, следовательно, если действительно рассматривать связь кругооборотов  индивидуальных капиталов как связь частичных движений в процессе  воспроизводства всего общественного капитала, то эту связь нельзя объяснить  простой сменой форм денег и товара.    

В  постоянно вращающемся кругу каждый пункт есть одновременно и исходный пункт и  пункт возвращения. Если это круговое движение прервано, то не каждый исходный  пункт есть пункт возвращения. Так, мы видели, что не только каждый отдельный  кругооборот предполагает (implicite[331])  другой, но и что повторение кругооборота в одной форме предполагает кругооборот  в других формах. Таким образом, все различие представляется чисто формальным  или даже чисто субъективным различием, существующим лишь для наблюдателя.    

Поскольку  каждый из этих кругооборотов рассматривается как особая форма движения, в  которой находятся различные индивидуальные промышленные капиталы, постольку это  различие тоже существует всегда лишь как индивидуальное различие. В  действительности же каждый индивидуальный промышленный капитал находится во  всех трех кругооборотах одновременно. Три кругооборота, формы воспроизводства  трех видов капитала, непрерывно совершаются один рядом с другим. Например, одна  часть капитальной стоимости, функционирующая теперь в качестве товарного  капитала, превращается в денежный капитал, другая же часть в то же время  выходит из процесса производства и вступает в обращение как новый товарный  капитал. Таким образом, постоянно описывается круговая форма Т'…Т'; точно  так же обстоит дело и в двух других формах. Воспроизводство капитала в каждой  из его форм и в каждой из его стадий совершается столь же непрерывно, как и  метаморфоз этих форм и последовательное прохождение через три стадии.  Следовательно, здесь весь кругооборот есть действительное единство трех его  форм.    

В нашем  исследовании предполагалось, что вся капитальная стоимость в полном своем размере  выступает целиком то как денежный капитал, то как производительный капитал, то  как товарный капитал. Так, например, 422 ф. ст. сначала имелись у нас целиком в  виде денежного капитала, потом, опять-таки' в полном своем размере, они  превратились в производительный капитал и, наконец, стали товарным капиталом:  пряжей стоимостью в 500 ф. ст. (в том числе 78 ф. ст. прибавочной стоимости).  Различные стадии образуют здесь соответствующее число перерывов. Например, пока  422 ф. ст. продолжают пребывать в денежной форме, т. е. пока не совершены  акты купли Д – Т (Р + Сп), до тех пор весь капитал существует и  функционирует только как денежный капитал. Как только он превратился в  производительный капитал, он уже не функционирует ни как денежный капитал, ни  как товарный капитал. Весь процесс его обращения прерывается, подобно тому как,  с другой стороны, прерывается весь процесс его производства, когда он – в виде Д  или в виде Т' – функционирует в одной из двух стадий обращения.  Следовательно, в этом случае кругооборот П…П представлял бы собой не  только периодическое возобновление производительного капитала, но и перерыв его  функции – процесса производства – до тех пор, пока не будет пройден процесс  обращения; вместо того чтобы совершаться непрерывно, производство шло бы, таким  образом, скачками и возобновлялось бы лишь через промежутки времени  неопределенной продолжительности в зависимости от того, насколько быстро или  медленно протекают две стадии процесса обращения. Так обстоит дело, например, у  китайского ремесленника, который работает только на частных заказчиков и  процесс производства которого прекращается, если заказ не будет возобновлен.    

В  действительности сказанное относится к каждой отдельной части капитала,  находящейся в движении, и все части капитала поочередно проделывают это  движение. Например, 10 000 фунтов пряжи представляют собой недельный продукт  фабриканта-прядильщика. Эти 10000 фунтов пряжи целиком выходят из сферы  производства и вступают в сферу обращения; содержащаяся в них капитальная  стоимость вся должна превратиться в денежный капитал, и, пока она пребывает в  форме денежного капитала, она не может снова войти в процесс производства;  предварительно она должна вступить в обращение и снова превратиться в элементы  производительного капитала Р + Сп. Процесс кругооборота капитала  есть постоянная прерывность, оставление одной стадии, вступление в следующую;  сбрасывание одной формы, существование в другой форме; каждая из этих стадий не  только обусловливает другую, но в то же время и исключает ее.    

Но  непрырывность есть характерный признак капиталистического производства; она обусловлена  технической основой этого последнего, хотя не всегда безусловно достижима.  По-митрим же, как обстоит дело в действительности. Например, в то время как 10  000 фунтов пряжи в качестве товарного капитала поступают на рынок и совершают  свое превращение в деньги (будь то средства платежа, покупательные средства или  даже просто счетные деньги, их место в процессе производства занимает новый  хлопок, новый уголь и т. д., следовательно, здесь уже совершилось обратное  превращение из денежной и товарной формы в форму производительного капитала,  который, как таковой, начинает свою функцию; в то самое время, когда первые 10  000 фунтов пряжи превращаются в деньги, ранее произведенные 10 000 фунтов пряжи  проходят уже вторую стадию своего обращения и снова превращаются из денег в  элементы производительного капитала. Все части капитала поочередно проделывают  процесс кругооборота, находятся одновременно на различных стадиях этого  процесса. Таким образом промышленный капитал, непрерывно совершая свой  кругооборот, находится одновременно на всех стадиях последнего и в соответствующих  им различных функциональных формах. Для той части капитала, которая впервые  превращается из товарного капитала в деньги, кругооборот Т'…Т' только  начался, между тем как для промышленного капитала, как для находящегося в  движении целого, кругооборот Т'…Т' уже пройден. Одна рука авансирует  деньги, другая – получает их; начало кругооборота Д…Д' в одном пункте  есть в то же время возвращение денег в другом пункте. Так же обстоит дело и с  производительным капиталом.    

Действительный  кругооборот промышленного капитала в своей непрерывности является поэтому не  только единством процесса обращения и процесса производства, но и единством  всех его трех, кругооборотов. Но таким единством он может быть лишь постольку,  поскольку каждая из различных частей капитала может последовательно проходить  следующие одна за другой фазы кругооборота и переходить из одной фазы, из одной  функциональной формы в другую; поскольку, следовательно, промышленный капитал,  как совокупность этих частей, находится одновременно в различных фазах и  функциях и, таким образом, одновременно описывает все три кругооборота.  Следование одной части за другой обусловлено здесь существованием частей рядом  друг с другом, т. е. делением капитала. Так, при фабричной системе  разделения труда продукт постоянно находится на различных ступенях процесса  своего образования и постоянно переходит из одной фазы производства в другую.  Так как индивидуальный промышленный капитал представляет собой определенную  величину, которая зависит от средств капиталиста и которая имеет определенную минимальную  величину для каждой отрасли промышленности, то при делении его должны  соблюдаться определенные числовые пропорции. Величина наличного капитала  обусловливает размеры процесса производства, размеры последнего обусловливают  размер товарного и денежного капиталов, поскольку они функционируют наряду с  процессом производства. Существование одних частей капитала рядом с другими,  обусловливающее непрерывность производства, возможно, однако, только вследствие  такого движения частей капитала, при котором они одна за другой проходят  различные стадии кругооборота. Само существование одних частей капитала рядом с  другими есть лишь результат следования их друг за другом. Если, например,  движение Т' – Д' останавливается для одной части капитала и товар нельзя  продать, то кругооборот этой части прерывается, и она не возмещается средствами  ее производства; функциональное изменение последующих частей, выходящих в  качестве Т' из процесса производства, задерживается их предшественниками.  Если такое положение продолжается некоторое время, то производство  ограничивается, и весь процесс может остановиться. Всякая остановка  последовательного движения частей нарушает порядок их существования друг возле  друга; всякая остановка на одной стадии влечет за собой большую или меньшую  остановку во всем. кругообороте не только той части капитала, движение которой  остановилось, но и в кругообороте всего индивидуального капитала.    

Следующая  форма, которую принимает процесс, есть форма последовательности фаз: переход  капитала в новую фазу обусловлен тем, что капитал оставляет прежнюю фазу.  Поэтому-то каждый особый кругооборот и имеет как исходным пунктом, так и  пунктом возвращения одну из, функциональных форм капитала. С другой стороны,  процесс как целое в действительности представляет собой единство трех  кругооборотов, являющихся различными формами, в которых находит свое выражение  непрерывность процесса. Кругооборот в целом по отношению к каждой  функциональной форме капитала представляется ее специфическим кругооборотом, и  притом каждый из этих кругооборотов обусловливает непрерывность всего процесса:  круговое движение одной функциональной формы обусловливает круговое движение  других. Для всего процесса производства, в особенности для общественного  капитала, необходимым условием является то, чтобы процесс производства  одновременно был и процессом воспроизводства, а следовательно, и процессом  кругооборота каждого из его моментов. Различные доли капитала последовательно  пробегают различные стадии и функциональные формы. Благодаря этому каждая  функциональная форма, хотя в ней всегда находит свое выражение новая часть  капитала, совершает одновременно с другими свой собственный кругооборот. Одна  часть капитала – всегда, однако, меняющаяся, постоянно воспроизводимая, –  существует в виде товарного капитала, превращающегося в деньги; другая часть –  в виде денежного капитала, превращающегося в производительный капитал; третья –  в виде производительного капитала, превращающегося в товарный капитал.  Постоянное наличие всех трех форм достигается тем, что весь капитал в своем  кругообороте проходит именно эти три фазы.    

Следовательно,  капитал как целое одновременно находится в своих различных фазах, пространственно  расположенных рядом одна с другой. Но каждая часть постоянно переходит по очереди  из одной фазы, из одной функциональной формы в другую и таким путем поочередно  функционирует во всех формах. Таким образом эти формы суть текучие формы,  одновременность которых опосредствуется их последовательностью. Каждая форма  следует за другой и предшествует другой, так что возвращение одной части  капитала к одной форме обусловлено возвращением другой части к другой форме.  Каждая часть непрестанно совершает свой собственный оборот, но в этой форме  находится каждый раз другая часть капитала, и эти особые обороты образуют лишь  одновременные и последовательные моменты процесса в целом.    

Только в  единстве трех кругооборотов осуществляется непрерывность всего процесса вместо  изображенной выше прерывности. Весь общественный капитал всегда обладает этой  непрерывностью1 и его процесс всегда есть единство трех кругооборотов.    

Для  индивидуальных капиталов непрерывность воспроизводства иногда более или менее  нарушается. Во-первых, в различные периоды массы стоимости часто бывают  распределены по различным стадиям и функциональным формам неравными частями.  Во-вторых, эти части могут распределяться различно также в зависимости от  характера производимого товара, следовательно, – в зависимости от  особенностей данной сферы производства, в которую вложен капитал. В-третьих,  непрерывность может в большей или меньшей степени нарушаться в таких отраслях  производства, которые зависят от времени года, – вследствие ли  естественных условий (земледелие, ловля сельдей и т. д.) или же вследствие  условных обстоятельств, как, например, при так называемых сезонных работах.  Всего регулярнее и однообразнее протекает процесс на фабрике и в горном деле.  Но это различие отраслей производства не влечет за собой никакого различия в  общих формах процесса кругооборота.    

Капитал  как самовозрастающая стоимость заключает в себе не только классовые отношения,  не только определенный характер общества, покоящийся на том, что труд  существует как наемный труд. Капитал есть движение, процесс кругооборота,  проходящий различные стадии, процесс, который, в свою очередь, заключает в себе  три различные формы процесса кругооборота. Поэтому капитал можно понять лишь  как движение, а не как вещь, пребывающую в покое. Те экономисты, которые  рассматривают самостоятельное существование стоимости как просто абстракцию,  забывают, что движение промышленного капитала есть эта абстракция in actu.[332]  Стоимость проходит тут через различные формы, совершает различные движения, в  которых она сохраняется и в то же время возрастает, увеличивается. Так как  здесь мы имеем дело прежде всего просто с формой движения, то не будем  рассматривать те революции, которые капитальная стоимость может претерпевать в  процессе своего кругооборота; однако ясно, что, несмотря на все революции в  стоимости, капиталистическое производство существует и может продолжать свое  существование лишь до тех пор, пока– капитальная стоимость возрастает,  т. е. пока она, как стоимость, ставшая самостоятельной, совершает процесс  своего кругооборота; следовательно, до тех пор, пока революции в стоимости тем  или иным способом преодолеваются и нейтрализуются. Движения капитала проявляются  как действия отдельного промышленного капиталиста таким образом, что он функционирует  как покупатель товаров и труда, как продавец товаров и как производительный  капиталист, следовательно, своей деятельностью он опосредствует кругооборот.  Если совершается революция в стоимости общественного капитала, то может  случиться, что индивидуальный капитал данного капиталиста станет жертвой этой  революции и погибнет, так как он не в состоянии соблюсти условия этого движения  стоимости. Чем острее и чаще становятся революции в стоимости, тем больше  автоматическое, действующее с силой стихийного процесса природы, движение стоимости,  ставшей самостоятельной, торжествует над предусмотрительностью и расчетливостью  отдельного капиталиста, тем больше ход нормального производства подчиняется  ненормальной спекуляции, тем большей опасности подвергается существование  отдельных капиталов. Следовательно, эти периодические революции в стоимости  подтверждают то, что они якобы опровергают, а именно подтверждают то, что  стоимость, в качестве капитала приобретает самостоятельное существование,  которое она сохраняет и упрочивает посредством своего движения.    

Это  чередование метаморфозов капитала, – находящегося в процессе движения,  включает в себя постоянное сравнение изменений величины стоимости капитала,  совершившихся в кругообороте, с первоначальной стоимостью. Если приобретение  стоимостью самостоятельности по отношению к силе, образующей стоимость,  т. е. к рабочей силе, начинается в акте Д – Р (купля рабочей силы)  и осуществляется в процессе производства как эксплуатация рабочей силы, то это  приобретение стоимостью самостоятельности не проявляется вновь в том  кругообороте, в котором деньги, товары, элементы производства суть лишь чередующиеся  формы капитальной стоимости, находящейся в процессе движения, и в котором  прежняя величина стоимости сравнивается с теперешней измененной величиной  стоимости капитала.    

«Стоимость», –  говорит Бейли в опровержение того, что стоимость приобретает самостоятельное  существование, которое характеризует капиталистический способ производства и  которое он, Бейли, трактует как иллюзию некоторых экономистов, –  «стоимость есть соотношение между одновременно существующими товарами, так как  только такие товары можно обменивать друг на друга».    

Он  высказывает это как довод против сравнения товарных стоимостей в различные  периоды, сравнения, которое – поскольку денежная стоимость для каждого периода  установлена – означает лишь сопоставление затрат труда, требующегося в  различные периоды для производства товаров одного и того же вида. Это мнение  вытекает из его общего ошибочного представления, согласно которому меновая  стоимость равна стоимости, а форма стоимости есть сама стоимость; следовательно,  товарные стоимости не могут сравниваться, если они активно не функционируют как  меновые стоимости, т. е. если их невозможно действительно обменять друг на  друга. Таким образом, он вовсе не подозревает, что стоимость функционирует как  капитальная стоимость или как капитал лишь постольку, поскольку она в различных  фазах своего кругооборота, – которые отнюдь не «одновременны», а следуют  одна за другой, – остается тождественной самой себе и сама с собой  сравнивается.    

Чтобы  рассмотреть формулу кругооборота в ее чистом виде, следует исходить не только  из того предположения, что товары продаются по их стоимости, но и из того, что  это происходит при прочих неизменных обстоятельствах. Возьмем, например, форму П…П  независимо от всяких революций в технике, происходящих в пределах процесса производства,  которые могут обесценить производительный капитал определенного капиталиста,  независимо также и от всякого обратного воздействия, которое может оказать  изменение стоимости элементов производительного капитала на стоимость наличного  товарного капитала, причем эта последняя может возрасти или уменьшиться, –  если имеется запас такого капитала. Пусть Т', 10 000 фунтов пряжи, будут  проданы по их стоимости за 500 ф. ст.; 8 440 фунтов пряжи = 422 ф. ст.  возмещают содержащуюся в Т' капитальную стоимость. Но если стоимость  хлопка, угля и т. д. возросла (здесь мы оставляем в стороне простые  колебания цен), то эти 422 ф. ст. окажутся недостаточными для того, чтобы  полностью возместить элементы производительного капитала; необходим добавочный  денежный капитал, в этом случае денежный капитал связывается. Наоборот, если  эти цены падают, то денежный капитал высвобождается. Процесс протекает вполне  нормально лишь в том случае, если отношения стоимости остаются постоянными;  фактически он совершается нормально до тех пор, пока нарушения при повторении  кругооборота сглаживаются; чем больше эти нарушения, тем большим денежным  капиталом должен обладать промышленный капиталист, чтобы иметь возможность сгладить  их; и так как по мере развития капиталистического производства расширяются  масштабы каждого индивидуального процесса производства, а вместе с тем  возрастает и минимальная величина авансируемого капитала; то это обстоятельство  присоединяется к ряду других, в силу которых функция промышленного капиталиста  все более и более становится монополией крупных денежных капиталистов,  отдельных или ассоциированных.    

Здесь  следует попутно заметить, что если происходит изменение стоимости элементов производства,  то обнаруживается различие между формой Д…Д', с одной стороны, и формой П…П  и Т'…Т', с другой стороны.    

В Д…Д'  как в формуле вновь вкладываемого капитала, который сначала выступает как денежный  капитал, при падении стоимости средств производства, например сырья,  вспомогательных материалов и т. д., для открытия предприятия известных  размеров потребуется меньшая затрата денежного капитала, чем та, которая была  необходима до падения, так как размеры процесса производства (при  неизменяющемся уровне развития производительной силы) зависят от массы и  размера средств производства, с которыми может справиться данное количество  рабочей силы; но эти размеры не зависят ни от стоимости средств производства,  ни от стоимости рабочей силы (стоимость последней оказывает влияние лишь на  величину возрастания стоимости). Наоборот, если стоимость тех элементов  производства товара, которые составляют элементы производительного капитала,  повышается, то для основания предприятия данных размеров необходимо больше  денежного капитала. В обоих случаях затрагивается лишь величина того денежного  капитала, который приходится вложить вновь, если в данной отрасли производства  прирост новых индивид дуальных промышленных капиталов происходит в обычном  порядке, то в первом случае денежный капитал оказывается в избытке, во втором  случае денежный капитал связывается.    

Кругообороты  П…П и Т'…Т' представляются в виде Д… Д' лишь постольку,  поскольку движение П и Т' является в то же время накоплением,  значит, поскольку добавочное д, деньги, превращается в денежный капитал.  Но если оставить это в стороне, то изменение стоимости элементов производитель  ного капитала отражается на указанных кругооборотах иначе чем на Д…Д'; мы  здесь опять-таки не имеем в виду обратного воздействия, оказываемого таким  изменением стоимости на. составные части капитала, находящиеся в процессе производства.  В этом случае перед нами не первоначальная затрата на которую оказывается  прямое влияние, а промышленный капитал, находящийся в процессе своего  воспроизводства но уже не в своем первом кругообороте; следовательно, влияние  оказывается на    

Т'…Т Глава пятая: время  обращения    

     

Движение  капитала через сферу производства и две фазы сферы обращения совершается, как  мы видели, последовательно во времени. Продолжительность его пребывания в сфере  производства образует время его производства, продолжительность пребывания в  сфере обращения – время его циркуляции, или обращения. Все время, в течение  которого капитал совершает свой кругооборот, равняется поэтому сумме времени  производства и времени обращения.    

Время  производства, естественно, включает период процесса труда, но этот последний не  охватывает всего времени производства. Напомним прежде всего, что часть  постоянного капитала существует в виде таких средств труда, как машины,  постройки и т. д., которые до самого конца своего существования служат в  одних и тех же, все снова и снова повторяющихся процессах труда. Периодический  перерыв процесса труда, например ночью, хотя и прерывает функционирование этих  средств труда, но не прерывает их пребывания на месте производства. Они  продолжают оставаться там не только тогда, когда они функционируют, но и когда  они не функционируют. С другой стороны, капиталист должен иметь наготове  известный запас сырья и вспомогательных материалов, чтобы процесс производства  в течение более или менее продолжительного времени совершался в заранее  определенном масштабе, вне зависимости от случайностей ежедневного предложения  товаров со стороны рынка. Этот запас сырья и т. д. производительно  потребляется лишь постепенно, мало-помалу. Поэтому имеет место разница между временем  производства капитала[334]  и временем его функционирования. Следовательно, время производства средств производства  вообще охватывает: 1) время, в течение которого они функционируют как средства  производства, т. е. служат в процессе производства; 2) перерывы, в течение  которых процесс производства; а следовательно, и функционирование включенных в  него средств производства, прекращается; 3) время, в течение которого они, хотя  и имеются наготове в качестве условий процесса, следовательно, уже представляют  производительный капитал, однако еще не вошли в процесс производства.    

Рассмотренная  выше разница всегда есть разница между временем пребывания производительного  капитала в сфере производства и временем его пребывания в процессе  производства. Но процесс производства сам может обусловливать перерывы в  процессе труда, а потому и во времени труда, обусловливать интервалы, в течение  которых предмет труда предоставляется воздействию физических процессов без  дальнейшего приложения человеческого труда. В этом случае процесс производства,  а потому и функционирование средств производства продолжается, хотя процесс  труда, а следовательно, и функционирование средств производства как средств  труда, прерваны. Мы видим это на примере зерна, которое посеяно, вина, которое  бродит в погребе, материала труда на многих промышленных предприятиях, как,  например, на кожевенных предприятиях, где этот материал подвергается химическим  процессам. Время производства здесь больше, чем время труда. Разница между  обоими заключается в превышении времени производства над временем труда. Это  превышение всегда возникает или потому, что производительный капитал скрыто  находится в сфере производства, не функционируя в самом процессе производства,  или потому, что он функционирует в процессе производства, но не находится в  процессе труда.    

Та часть  скрытого производительного капитала, которая имеется наготове лишь в качестве  условия для процесса производства, как, например, хлопок; уголь и т. д. на  прядильной фабрике, эта часть не действует ни как фактор образования продукта,  ни как фактор образования стоимости. Она является капиталом, лежащим праздно,  хотя его бездеятельность служит условием для непрерывного течения процесса  производства. Постройки, аппараты и т. д., необходимые в качестве хранилищ  производственного запаса (скрытого капитала), суть условия процесса  производства и потому образуют составные части авансированного  производительного капитала. Они выполняют свою функцию хранителей составных  частей производительного капитала на предварительной стадии. Поскольку на этой  стадии необходимы процессы труда, постольку эти процессы удорожают сырье и  т. д., но они представляют собой производительный труд и создают  прибавочную стоимость, потому что часть этого труда, как и всякого другого  наемного труда, не оплачивается. В течение нормальных перерывов всего процесса  производства, следовательно у в течение тех интервалов, во время которых  производительный капитал не функционирует, не производится ни стоимость, ни  прибавочная стоимость. Отсюда вытекает стремление заставить работать и ночью  («Капитал», книга 1, глава VIII, 4). – Такие интервалы во времени труда,  которые предмету труда приходится испытывать во время самого процесса  производства, не создают ни стоимости, ни прибавочной стоимости; но они  способствуют созданию продукта, составляют часть его жизни, являются процессом,  через который он должен пройти. Стоимость аппаратов и т. д. переносится на  продукт соответственно всему тому времени, в течение которого они  функционируют; продукт переведен в эту стадию производства самим трудом, и  пользование этими аппаратами в такой же мере является условием производства,  как и распыление при прядении частя хлопка, которая не входит в продукт, но тем  не менее переносит на него свою стоимость. Другая часть скрытого капитала, как,  например, постройки, машины и т. д., т. е. средства труда,  функционирование которых прерывается лишь вследствие регулярных пауз в процессе  производства, – нерегулярные перерывы вследствие сокращения производствах  кризисов и т. д. представляют собой чистые убытки, – эта часть  скрытого капитала присоединяет к продукту свою стоимость, хотя и не участвует в  образовании продукта; вся стоимость, которую эта часть прибавляет к продукту,  определяется средней продолжительностью ее существования; она утрачивает свою  стоимость в силу того, что утрачивает потребительную стоимость как в то время,  когда она функционирует, так и в то время, когда она не функционирует.    

Наконец,  стоимость постоянной части капитала, которая продолжает находиться в процессе  производства, несмотря на перерыв в процессе труда снова появляется в стоимости  продукта процесса производства. Средства производства поставлены здесь самим  трудом в такие условия, в рамках которых они сами собой проходят через ряд  известных естественных процессов, в результате которых получается определенный  полезный эффект, или происходит изменение формы их потребительной стоимости.  Труд всегда переносит стоимость средств производства на продукт, поскольку он  потребляет их действительно целесообразно, как сродства производства. Дело нисколько  не меняется от того, должен ли труд для достижения этого эффекта непрерывно  воздействовать на предмет труда при помощи средств труда или же он должен  только дать первый толчок, поставив средства производства в такие условия, в  силу которых они подвергаются заранее намеченному видоизменению сами собой, без  дальнейшего содействия труда, вследствие естественных процессов.    

На чем  бы ни основывалось превышение времена производства над временем труда, –  на том ли, что средства производства образуют лишь скрытый производительный  капитал, следовательно, находятся еще лишь па пороге к действительному процессу  производства, или на том, что во время процесса производства их собственное  функционирование прерывается вследствие пауз в этом процессе, или, наконец, на  том, что сам процесс производства обусловливает перерывы в процессе  труда, – ни в одном из этих случаев средства производства не функционируют  таким образом, чтобы они всасывали труд. Если они не всасывают труда, то они не  всасывают и прибавочного труда. Поэтому не происходит увеличения стоимости  производительного капитала, пока он находится на том отрезке времени своего  производства, который составляет превышение над временем труда, как бы  неотделимо ни было совершение процесса увеличения стоимости от этих его  перерывов. Ясно, что чем более совпадает друг е другом время производства и  время труда, тем больше производительность и увеличение стоимости данного  производительного капитала в данный промежуток времени. Отсюда вытекает тенденция  капиталистического производства по возможности уменьшить превышение времени  производства над временем труда. Но хотя время производства капитала и может  отклоняться от времени труда, тем не менее оно всегда заключает в себе это  последнее, и само это превышение первого над вторым является условием процесса  производства. Следовательно, время производства всегда есть то время, в течение  которого капитал производит потребительные стоимости и сам возрастает по своей  стоимости, т. е. функционирует как производительный капитал, хотя время  производства заключает в себе и то время, когда капитал либо находится в  скрытом состоянии, либо производит продукты, не возрастая по своей стоимости.    

В сфере  обращения капитал находится в виде товарного капитала и денежного капитала. Два  процесса его обращения состоят о том, что он превращается из товарной формы в  денежную форму и из денежной формы в товарную форму. То обстоятельство, что  превращение товара в деньги является здесь в то же время реализацией  заключающейся в товаре прибавочной стоимости и что превращение денег в товар  есть в то же время превращение или обратное превращение капитальной стоимости в  форму элементов ее производства, это обстоятельство совершенно ничего не меняет  в том, что эти процессы, как процессы обращения, являются процессами простого  метаморфоза товаров.    

Время  обращения и время производства взаимно исключают друг друга. В течение времени  своего обращения капитал не функционирует как производительный капитал и потому  не производит ни товара, ни прибавочной стоимости. Если мы рассматриваем  кругооборот в самой простой (форме, когда вся капитальная стоимость в каждом  случае разом переходит из одной фазы в другую, то очевидно, что процесс  производства,) а следовательно, и самовозрастание стоимости капитала,  прерывается до тех пор, пока продолжается время его обращения, и что в  зависимости от продолжительности последнего процесс производства будет  возобновляться быстрее или медленнее. Напротив, если различные части капитала  проделывают кругооборот одна за другой, так что кругооборот всей капитальной  стоимости осуществляется последовательно в кругообороте ее различных частей, то  ясно, что чем длиннее тот промежуток времени, в течение которого составные  части капитальной стоимости постоянно задерживаются в сфере обращения, тем  меньше будет та ее часть, которая постоянно функционирует в сфере производства.  Расширение и сокращение времени обращения играет поэтому роль отрицательного  предела для сокращения или расширения времени производства или той степени, в  которой капитал данной величины функционирует как производительный капитал. Чем  в большей степени метаморфозы обращения капитала являются лишь идеальными,  т. е. чем больше время обращения становится равным нулю или приближается к  нулю, тем больше функционирует капитал, тем выше становится его  производительность и самовозрастание его стоимости. Например, если капиталист  работает на заказа получает плату при поставке продукта, и эта плата  производится средствами его собственного производства, то время обращения  приближается к нулю.    

Итак,  время обращения капитала вообще ограничивает время его производства, а потому и  процесс увеличения его стоимости. И притом оно ограничивает этот последний  пропорционально своей продолжительности. Продолжительность же эта может  увеличиваться или уменьшаться в весьма различной степени, а потому в весьма  различной степени может ограничивать время производства капитала. Но  политическая экономия видит лишь внешнее проявление, а именно только  влияние времени обращения на процесс увеличения капитала по стоимости вообще.  Это отрицательное влияние она принимает за положительное, потому что его  последствия положительны. Она тем более цепляется за эту видимость, что эта  последняя будто бы доставляет доказательство того, что капитал обладает  мистическим источником самовозрастания стоимости, независимым от его процесса  производства, а потому и от эксплуатации труда, и что этот источник находится в  сфере обращения. Позже мы увидим, как даже научная политическая экономия  позволяет обмануть себя этой видимостью. Эта видимость, как позже будет  показано, находит себе подкрепление в различных явлениях: 1) В  капиталистическом способе исчисления прибыли, при котором отрицательная причина  фигурирует в качестве положительной, так как для капиталов, находящихся в таких  различных сферах приложения, где различно только время обращения, более продолжительное  время обращения действует в качестве причины повышения цен, – словом, в  качестве одной из причин выравнивания прибылей. 2) Время обращения образует лишь  часть времени оборота; последнее же заключает в себе время производства, или  время воспроизводства. То, что на самом деле своим существованием обязано  последнему, кажется обязанным времени обращения. 3) Превращение товаров в  переменный капитал (в заработную плату) обусловлено предварительным  превращением их в деньги. Следовательно, при накоплении капитала превращение  товаров в добавочный переменный капитал совершается в сфере обращения или  происходит во время обращения. Поэтому кажется, что именно этому последнему  обязано своим происхождением совершившееся накопление.    

В сфере  обращения капитал, в той или иной последовательности, проходит две противоположные  фазы Т – Д и. Д – Т. Время его обращения распадается, таким образом,  тоже на две части, на время, которое ему требуется, чтобы превратиться из  товара в деньги, и на время, которое ему требуется, чтобы превратиться из денег  в товар. Уже из анализа простого товарного обращения («Капитал», книга I, глава  III) известно, что Т – Д, продажа, является самой трудной частью метаморфоза  товара и потому, при обычных условиях, составляет большую часть времени  обращения. В виде денег стоимость находится в такой своей форме, которую всегда  можно превратить в другую. В виде же товара стоимость лишь посредством  превращения в деньги может приобрести форму, способную к непосредственному  обмену и потому всегда готовую к деятельности. Между тем в процессе обращения  капитала в фазе Д – Т речь идет о превращении денежного капитала в  товары, образующие определенные элементы производительного капитала в данном  предприятии. Может случиться, что средств производства нет на рынке и что их  еще необходимо произвести или доставить с отдаленных рынков, или что в их  обычном предложении произошли перебои, изменение цен и т. д., –  словом, может встретиться масса обстоятельств, которых нельзя учесть при  простом изменении формы Д – Т, во которые и для этой части фазы  обращения требуют то большей, то меньшей затраты времени. Как Т – Д и Д  – Т разделены во времени, так они могут разделяться и в пространстве, рынок  покупок и рынок продаж могут быть пространственно различными рынками. Например,  на фабриках закупщик и продавец часто являются даже двумя разными лицами. При  товарном производстве обращение столь же необходимо, как и само производство, а  следовательно, и агенты обращения столь же необходимы, как и агенты  производства. Процесс воспроизводства включает в себя обе функции капитала, а  следовательно, и необходимость представительства этих функций самим ли  капиталистом, наемными ли рабочими, т. е. агентами капиталиста. Однако это  вовсе не основание для того, чтобы смешивать агентов обращения с агентами  производства, а равно для того, чтобы смешивать функции товарного и денежного  капитала с функциями производительного капитала. Агенты обращения должны  оплачиваться агентами производства. Если же капиталисты, покупающие друг у  друга и продающие один другому, не создают этим актом ни продуктов, ни  стоимости, то это положение нисколько не изменяется, если размеры их  предприятий дают им возможность или принуждают их перекладывать на других  функции купли-продажи. На некоторых предприятиях закупщики и продавцы  оплачиваются тантьемами, т. е. долями в прибыли. Фраза, будто они  оплачиваются потребителями, ничего не объясняет. Потребители могут оплачивать  лишь постольку, поскольку они сами, как агенты производства, производят  эквивалент в виде товаров или присваивают таковой, получая его от агентов  производства, будь то на основании того или иного юридического титула (как их  компаньоны по обществу и т. д.), или же на основании личных услуг.    

Между Т  – Д и Д – Т существует различие, которое не имеет ничего общего с  различием формы товара и формы денег, а вытекает из капиталистического  характера производства. Сами по себе Т – Д и Д – Т суть простые  превращения данной стоимости из одной формы в другую. Но Т' – Д' есть в  то же время реализация содержащейся в Т' прибавочной стоимости. Не так  обстоит дело с Д – Т. Поэтому продажа важнее купли. При нормальных  условиях Д – Т является актом, необходимым для увеличения выраженной в Д  стоимости, но не является реализацией прибавочной стоимости; это – введение к  ее производству, а не заключительный акт по отношению к этому производству.    

Определенные  границы для обращения товарного капитала Т' – Д' ставятся самой формой  существования товаров, их существованием в качестве потребительных стоимостей.  Последние преходящи по самой своей природе. Поэтому, если в течение известного  времени они не вступят в сферу производительного или индивидуального  потребления, смотря по тому, каково их назначение, если, другими словами, они  не будут проданы в течение определенного времени, то они портятся и вместе со  своей потребительной стоимостью утрачивают свойство быть носителями меновой  стоимости. Заключающаяся в них капитальная стоимость вместе с приросшей к ней  прибавочной стоимостью утрачивается. Потребительные стоимости остаются  носителями постоянно сохраняющейся и самовозрастающей капитальной стоимости  лишь постольку, поскольку они беспрерывно возобновляются и воспроизводятся,  возмещаясь новыми потребительными стоимостями того же или иного рода. Но  продажа их в форме готовых товаров, следовательно, вступление их при посредстве  продажи в производительное или индивидуальное потребление, является постоянно  возобновляющимся условием их воспроизводства. В пределах определенного времени  они должны сменить свою старую потребительную форму, чтобы продолжать  существовать в новой. Меновая стоимость сохраняется лишь посредством этого  постоянного обновления своего товарного тола. Потребительные стоимости  различных товаров портятся быстрее или медленнее; поэтому между их  производством и потреблением может пройти большей или меньший промежуток  времени. Следовательно, они могут, не подвергаясь опасности уничтожения, более  или менее долго оставаться в фазе обращения Т – Д в виде товарного  капитала, могут выдержать в качестве товаров более или менее продолжительное  время обращения. Предел времени обращения товарного капитала, обусловливаемый  порчей самого тела товара, является абсолютным пределом этой части времени  обращения или того времени обращения, в течение которого товарный капитал может  существовать как таковой. Чем быстрее портится товар, чем скорее он должен быть  потреблен, а следовательно, и продан после его производства, тем на меньшее  расстояние от места своего производства он может быть удален, тем,  следовательно, пространственно уже сфера его обращения, тем более местный  характер носит рынок его сбыта. Поэтому, чем быстрее портится товар, чем  ограниченнее абсолютный предел времени его обращения как товара вследствие его  физических свойств, тем менее пригоден он быть предметом капиталистического  производства. Такой товар может быть захвачен капиталистическим производством  только в плотно населенных местностях или же в той мере, в какой одновременно с  развитием средств транспорта сокращаются расстояния между местом производства и  рынком сбыта. Концентрация же производства какого-нибудь товара в немногих  руках и в местностях с густым населением может создать относительно большой  рынок также и для таких товаров, как, например, продукты крупных пивоваренных  заводов, молочных предприятий и т. д.    

     I. Чистые издержки  обращения    

     1) время купли и  продажи    

     

Превращения  формы капитала из товара в деньги и из денег в товар являются в то же время  торговыми сделками капиталиста, актами купли и продажи. Время, в течение  которого совершаются эти превращения формы капитала, субъективно, с точки  зрения капиталиста, является временем продажи и купли, т. е. тем временем,  в течение которого он функционирует на рынке как продавец и покупатель. Время  обращения капитала составляет необходимую часть времени его воспроизводства;  точно так же время, в течение которого капиталист покупает и продает, когда он  рыщет на рынке, составляет необходимую часть времени его функционирования в качестве  капиталиста, т. е. в качестве персонифицированного капитала. Оно  составляет часть его делового времени.    

//Так  как мы приняли, что товары покупаются и продаются по их стоимости, то при этих  актах речь идет лишь о превращении одной и той же стоимости из одной формы в  другую, из товарной формы в денежную форму и из денежной формы в товарную  форму, – речь идет лишь о перемене состояния. Если товары продаются по их  стоимостям, то величина стоимости остается неизменной в руках как покупателя,  так и продавца; изменяется только форма ее существования. Если же товары  продаются не по их стоимостям, то сумма претерпевших превращение стоимостей  остается неизменной: то, что является плюсом для одной стороны, есть минус для  другой.    

Но  метаморфозы Т – Д и Д – Т суть торговые сделки, которые  совершаются между покупателем и продавцом; им требуется время, чтобы  договориться о сделке, тем более, что здесь происходит борьба, в которой каждая  сторона стремится нанести ущерб другой; друг против друга стоят дельцы, a «when  week meets Greek then comes the tug of war».[335]  Изменение состояния стоит времени и рабочей силы, но не для того, чтобы создать  стоимость, а для того, чтобы совершить превращение стоимости из одной формы в  другую. При этом дело нисколько не меняется от взаимных стараний присвоить себе  избыточное количество стоимости. Труд этот, злонамеренно преувеличиваемый  обеими сторонами, точно так же не создает стоимости, как труд, затраченный на  ведение судебного процесса, не увеличивает стоимости объекта тяжбы. Роль этого  труда, являющегося необходимым моментом капиталистического процесса  производства во всей его совокупности, т. е. когда капиталистический  процесс производства включает в себя также и обращение или когда этот процесс  включен в обращение, – роль этого труда такая же, как, например, роль  труда, затрачиваемого при сжигании какого-нибудь вещества, которое  употребляется для производства тепла. Этот труд по сжиганию не производит  тепла, хотя он и является необходимым моментом для процесса горения. Например,  чтобы употребить уголь как топливо, я должен соединить его с кислородом и при  этом перевести его из твердого состояния в газообразное (так как в углекислом  газе, результате горения, уголь находится в газообразном состоянии),  следовательно, я должен произвести изменение физической формы его существования  или его физического состояния. Образованию нового соединения должно  предшествовать отделение молекул углерода, соединенных в одно твердое тело, и  распадение самих молекул углерода на их отдельные атомы. Все это стоит известной  затраты энергии, которая таким образом не превращается в добавочное количество  тепла, а вычитается из него. Поэтому, если товаровладельцы не капиталисты, а  самостоятельные непосредственные производители, то время, затрачиваемое ими на  куплю и продажу; есть вычет из их рабочего времени. Вот почему они всегда  старались (как в древности, так и в средние века) приурочивать такого рода  операции к праздничным дням.    

Размеры,  которые принимает товарооборот в руках капиталистов, конечно, не могут превратить  этого труда, не создающего стоимости, лишь опосредствующего перемену формы  стоимости, в труд, создающий стоимость. Чудо такого пресуществления труда не  может совершиться и вследствие перепоручения его кому-либо, т. е.  вследствие того, что промышленные капиталисты, вместо того чтобы самим  совершать этот «труд по сжиганию», превращают его в исключительное занятие  оплачиваемых ими третьих лиц. Конечно, эти третьи лица не предоставят в их  распоряжение своей рабочей силы ради beaux yeux.[336] Во всяком случае для  сборщика ренты, служащего у какого-нибудь землевладельца, или для служителя  банка безразлично, что их труд ни на грош не увеличивает величины стоимости ни  ренты, ни слитков золота, мешками переносимых в другой банк.//    

Купля и  продажа становятся главной функцией капиталиста, заставляющего других работать  на себя. Так как он присваивает продукт многих, присваивает его в широком  общественном масштабе, то в таком же масштабе он должен продавать этот продукт,  а потом снова превращать деньги в элементы производства. Но, как и раньше, во  время купли и продажи стоимость не создается. Иллюзию создания стоимости здесь  порождает функционирование купеческого капитала. Но, если даже не входить в  более детальное рассмотрение этого вопроса, само собой ясно, что если  какая-нибудь функция, сама по себе не производительная, но являющаяся  необходимым моментом воспроизводства, вследствие разделения труда превращается  из побочной функции многих в исключительную функцию немногих, в их особое  занятие, то от этого сам характер функций не изменится. Возможно, что один  купец (рассматриваемый здесь просто как агент превращения формы товаров, только  как покупатель и продавец) посредством своих операций сокращает для многих  производителей то время, которое они затрачивали на куплю и продажу. В таком  случае его можно рассматривать как машину, уменьшающую бесполезную затрату силы  или помогающую высвободить время для производства.[337]    

Чтобы  упростить вопрос (так как мы лишь позже рассмотрим купца как капиталиста и купеческий  капитал), мы примем, что агент по купле и продаже является человеком, продающим  свой труд. Он расходует свою рабочую силу и свое рабочее время на эти операции Т  – Д и Д – Т. Следовательно, он существует этим так же, как другой  существует, например, прядением или приготовлением пилюль. Он выполняет  необходимую функцию, потому что сам процесс воспроизводства заключает в себе и  непроизводительные функции. Он работает так же, как всякий другой, но содержание  его труда таково, что он не создает ни стоимости? ни продукта. Он сам относится  к faux frais[338]  производства. Он приносит пользу не тещ что превращает  непроизводительную функцию в производительную или непроизводительный труд в  производительный. Было бы чудом, если бы подобное превращение могло совершиться  вследствие такой передачи функции от одного лица к другому. Напротив, он  приносит пользу тему что благодаря его деятельности менее значительная часть  рабочей силы и рабочего времени общества затрачивается на эту  непроизводительную функцию. Более того. Предположим, что он просто наемный  рабочий, хотя бы и лучше оплачиваемый. Как бы ни оплачивался его труд, он как  наемный рабочий часть своего времени работает даром. Может быть, он получает  ежедневно стоимость, вновь создаваемую им за восемь часов, а работает в  продолжение десяти часов. Два часа выполняемого им прибавочного труда так же не  производят стоимости, как и его восемь часов необходимого труда, хотя  вследствие этого необходимого труда ему передается часть общественного  продукта. Во-первых, как и прежде, если рассматривать это с точки зрения  общества, рабочая сила в продолжение всех десяти часов расходуется только на  эту функцию обращения. Рабочая сила не употребляется на что-либо другое; не  употребляется она и на производительный труд. Но, во-вторых, общество не  оплачивает этих двух часов прибавочного труда, хотя они и были затрачены лицом,  работавшим в продолжение этого времени. В силу этого общество не присваивает  никакого добавочного продукта или добавочной стоимости. Но издержки обращения,  представителем которого является это лицо, уменьшаются на одну пятую: с десяти  часов до восьми. Общество не уплачивает никакого эквивалента за пятую часть  того действительного времени обращения, агентом которого является данное лицо.  Но если этих агентов применяет капиталист, то неоплаченные два часа уменьшают  издержки обращения его капитала, составляющие вычет из его дохода. Для  него – это положительный выигрыш, так как отрицательные границы возрастания  стоимости его капитала суживаются. До тех пор, пока мелкие самостоятельные  товаропроизводители тратят на куплю и продажу часть своего собственного  времени, оно представляет собой или время, затрачиваемое лишь в промежутки их  производительной деятельности, или время, представляющее собой вычет из их  времени производства.    

При всех  обстоятельствах время, затрачиваемое на куплю и продажу, является издержками  обращения, ничего не прибавляющими к совершающим свое превращение стоимостям.  Это – издержки; необходимые для того, чтобы превратить стоимости из товарной  формы в денежную форму. Поскольку капиталистический товаропроизводитель  выступает в качестве агента обращения, он отличается от непосредственного  товаропроизводителя лишь тем, что продает и покупает в более крупных масштабах,  а потому в более крупном масштабе функционирует как агент обращения. Но если  размер предприятия принуждает его или позволяет ему покупать (нанимать) особых  агентов обращения как наемных рабочих, то сущность дела от этого не меняется.  Рабочая сила и рабочее время должны быть в известной степени затрачены на  процесс обращения (поскольку он является простой переменой формы). Но теперь  эта затрата представляется добавочной затратой капитала; часть переменного  капитала приходится затрачивать на покупку этих рабочих сил, функционирующих  лишь в сфере обращения. Такое авансирование капитала не создает ни продукта, ни  стоимости. Оно pro tanto[339]  уменьшает размеры, в которых авансированный капитал функционирует  производительно. Это равносильно тому, как если бы часть продукта была превращена  в машину; которая покупала бы и продавала бы остальную часть продукта. Эта  машина представляет собой вычет из продукта. Она не принимает участия в  процессе производства, хотя и может уменьшить в сфере обращения затрату рабочей  силы и т. д. Она составляет просто часть издержек обращения.    

     2) ведение  бухгалтерского учета    

     

Наряду с  затратой времени на осуществление купли и продажи, рабочее время расходуется  также и на ведение бухгалтерского учета, которое, кроме того, требует затрат и  овеществленного труда (перья, чернила, бумага, письменный стол и т. д.),  т. е. требует издержек на контору. Следовательно, при выполнении этой  функции расходуется, с одной стороны, рабочая сила, с другой стороны – средства  труда. Дело здесь обстоит совершенно так же, как со временем, затрачиваемым на  куплю и продажу.    

Капитал,  как единство в своих кругооборотах, как находящаяся в движении стоимость, причем  безразлично, пребывает ли она в сфере производства или в двух фазах сферы  обращения, капитал как такое единство существует только идеально, в виде  счетных денег, прежде всего в голове товаропроизводителя или капиталистического  товаропроизводителя. Это движение фиксируется и контролируется посредством  ведения бухгалтерского учета, в которое входит также и определение или  исчисление товарных цен (калькуляция цен). Таким образом движение производства  и в особенности процесс увеличения стоимости, – причем товары фигурируют  лишь как носители стоимости, как названия вещей, идеальное существование  которых как стоимостей фиксируется в счетных деньгах, – получает  символическое изображение в представлении. Пока отдельный товаропроизводитель  ведет бухгалтерский учет или только в уме (как, например, крестьянин; лишь  капиталистическое земледелие создает фермера, который действительно ведет  бухгалтерский учет), или же ведет учет своих расходов, доходов, сроков платежа  и т. д. лишь между прочим, в свободное от производства время, до тех пор  совершенно ясно, что эта его функция и потребляемые им при этом средства труда,  как, например, бумага и т. д., представляют собой дополнительную затрату  рабочего времени и средств труда, которые, правда, необходимы, но составляют  вычет как из времени, которое он мог бы употребить производительно, так и из  средств труда, функционирующих в действительном процессе производства,  принимающих участие в образовании продукта и стоимости.[340] Природа самой этой  функции не изменяется ни вследствие того размера, который она приобретает  благодаря тому, что концентрируется в руках капиталистического  товаропроизводителя и из функции многих мелких товаропроизводителей становится  функцией одного капиталиста, функцией в процессе производства,  ведущегося в крупном масштабе, ни вследствие отделения ее от производительных  функций, придатком к которым она была, ни вследствие ее выделения в  самостоятельную функцию особых агентов, которым она исключительно поручается.    

Разделение  труда, выделение какой-либо функции в самостоятельную еще не делает ее  функцией, производящей продукт и стоимость, если она не была таковой сама по  себе, т. е. еще до выделения ее в самостоятельную функцию. Капиталист,  вновь вкладывающий свой капитал, должен употребить часть капитала на наем  бухгалтера и т. д. и на покупку средств для ведения бухгалтерского учета.  Если его капитал уже функционирует, находится в постоянном процессе своего  воспроизводства, то капиталист, превращая часть товарного продукта в деньги,  должен постоянно снова затрачивать эту часть на содержание бухгалтера,  конторщиков и т. п. Эта часть капитала отвлекается от процесса  производства и принадлежит к издержкам обращения, к вычетам из общей выручки.  (То же следует сказать о самой рабочей силе, которая применяется исключительно  для выполнения этой функции.)    

Все же  есть некоторое различие между издержками по ведению учета, т. е. между  непроизводительной затратой на это рабочего времени, с одной стороны, и  издержками времени просто на куплю и продажу – с другой стороны. Последние  вытекают лишь из определенной общественной формы процесса производства, из  того, что это – процесс производства товаров. Бухгалтерский учет как средство  контроля и мысленного обобщения этого процесса становится тем необходимее, чем  более процесс производства совершается в общественном масштабе и утрачивает  чисто индивидуальный характер; следовательно, ведение бухгалтерского учета  более необходимо при капиталистическом производстве, чем при раздробленном  ремесленном и крестьянском производстве, оно более необходимо при общественном  производстве, чем при капиталистическом. Но издержки по ведению бухгалтерского  учета сокращаются вместе с концентрацией производства и сокращаются тем больше,  чем больше оно превращается в общественное счетоводство.    

Речь  идет здесь лишь об общем характере издержек обращения, проистекающих только из  метаморфоза форм. Здесь излишне входить во все детальные формы этих издержек.  Но насколько эти формы издержек, относящиеся к области чистого превращения форм  и вытекающие, следовательно, из определенной общественной формы процесса  производства, насколько эти формы, которые для индивидуального  товаропроизводителя являются лишь мимолетными и едва заметными моментами и  протекают наряду с его производительными функциями или переплетаются с ними,  насколько они могут поражать взор, выступая как массовые издержки  обращения, – это видно на примере простого приема и выдачи денег, когда  эта операция обособлена и сконцентрирована в крупном масштабе в качестве  исключительной функции банков и т. д. или кассира на отдельном  предприятии. Но следует твердо запомнить, что эти издержки обращения, изменяя  свой вид, не изменяют своего характера.    

     3) деньги    

     

Производится  ли какой-либо продукт как товар или не как товар, он всегда является вещественной  формой богатства, потребительной стоимостью, предназначенной для  индивидуального или производительного потребления. Его стоимость как товара  идеально существует в цене, которая ничего не изменяет в его действительной  потребительной форме. То обстоятельство, что определенные товары, как-то золото  и серебро, функционируют в качестве денег и как таковые пребывают исключительно  в процессе обращения (в качестве сокровища, резерва и т. д. они также  остаются, хотя и в скрытом виде, в сфере обращения) – это обстоятельство  является всецело продуктом определенной общественной формы процесса  производства, а именно процесса производства товаров. Так как на основе  капиталистического производства товар становится всеобщей формой продукта; так  как подавляющая масса продукта производится как товар и потому должна принимать  форму денег; так как, следовательно, масса товаров, т. е. та часть  общественного богатства, которая функционирует как товар, беспрерывно  растет, – то здесь увеличивается также количество золота и серебра,  функционирующих в качестве средств обращения, средств платежа, резерва и  т. д. Эти товары, функционирующие как деньги, не входят ни в  индивидуальное, ни в производительное потребление. Это – общественный труд,  фиксированный в такой форме, в которой он служит только как машина для  обращения. Помимо того, что часть общественного богатства удерживается в этой  непроизводительной форме, износ денег требует постоянного возмещения их или  превращения большего количества общественного труда – в форме продукта – в большие  количества золота и серебра. Эти издержки возмещения достигают значительных  размеров у капиталистически развитых наций, так как часть богатства,  находящаяся в форме денег, вообще велика. Золото и серебро как денежные товары  представляют для общества издержки обращения, вытекающие лишь из общественной  формы производства. Это – faux frais[341]  товарного производства, вообще возрастающие с развитием товарного производства и,  в особенности, капиталистического производства. Это – часть общественного  богатства, которую приходится приносить в жертву процессу обращения.[342]    

     

     II. Издержки по  хранению    

     

Издержки  обращения, вытекающие из простого изменения формы стоимости, из обращения,  рассматриваемого в чистом виде, не входят в стоимость товаров. Затрачиваемые  таким образом части капитала являются, поскольку мы имеем в виду капиталиста,  простыми вычетами из производительно затрачиваемого капитала. Иную природу  имеют те издержки обращения, которые мы сейчас рассмотрим. Они могут вытекать  из процессов производства, которые только продолжаются в обращении и  производительный характер которых, следовательно, лишь затушевывается формой  обращения. С другой стороны, с общественной точки зрения, они могут быть  чистыми издержками, непроизводительным расходованием живого или овеществленного  труда, но именно как раз благодаря этому они могут действовать таким образом,  что создают стоимость для индивидуального капиталиста, образуют надбавку к  продажной цене его товара. Последнее следует уже из того, что эти издержки  различны в различных сферах производства, а иногда различны и для различных  индивидуальных капиталов в пределах одной и той же сферы производства. Образуя  надбавку к цене товара, они распределяются сообразно с тем, в каком размере  падают на индивидуальных капиталистов. Но всякий труд, присоединяющий  стоимость, может присоединять также и прибавочную стоимость и на основе  капиталистического производства всегда будет присоединять прибавочную стоимость,  потому что создаваемая им стоимость зависит от его собственной величины, а  создаваемая им прибавочная стоимость – от того размера, в котором капиталист  оплачивает труд. Таким образом издержки, которые удорожают товар, ничего не  прибавляя к его потребительной стоимости, и, следовательно, для общества  составляют faux frais производства, для индивидуального капиталиста могут  составлять источник обогащения. С другой стороны, эти издержки обращения не  утрачивают характера непроизводительных издержек оттого, что надбавка, которую  они присоединяют к цене товаров, лишь равномерно распределяет эти издержки.  Например, страховые общества распределяют потери индивидуальных капиталистов на  весь класс капиталистов. Однако это не мешает потерям, уравниваемым таким  способом, по-прежнему оставаться потерями по отношению ко всему общественному  капиталу.    

     1) образование  запаса вообще    

     

В  течение того времени, пока продукт существует в виде товарного капитала или  пока он пребывает на рынке, т. е. в течение всего промежутка времени между  процессом производства, из которого продукт выходит, и процессом потребления, в  который он входит, продукт образует товарный запас. В качестве товара на рынке  и, следовательно, в форме запаса товарный капитал дважды появляется в каждом кругообороте:  сначала как товарный продукт того самого находящегося в движении капитала,  кругооборот которого рассматривается; затем, напротив, как товарный продукт  другого капитала, как продукт, который должен находиться на рынке для того,  чтобы его можно было купить и превратить в производительный капитал. Возможно,  конечно, что этот последний товарный капитал производится только по заказу.  Тогда наступает перерыв на все то время, в течение которого он производится. Но  ход процесса производства и воспроизводства требует, чтобы известная масса  товаров (средств производства) постоянно находилась на рынке и, следовательно,  составляла запас. Точно так же производительный капитал включает закупку рабочей  силы, и денежная форма является здесь лишь формой стоимости жизненных средств,  большую часть которых рабочему приходится находить на рынке. Ниже в этом  параграфе мы более подробно остановимся на этом вопросе. Но уже здесь ясно  следующее. Если рассматривать это. с точки зрения находящейся в движении  капитальной стоимости, которая превратилась в товарный продукт и теперь должна  быть продана, т. е. должна быть превращена обратно в деньги, которая» следовательно,  функционирует теперь на рынке в качестве товарного капитала» то такое состояние  товарного капитала, при котором он образует запас, представляет собой  нецелесообразное, вынужденное пребывание на рынке. Чем быстрее совершается  продажа, тем быстрее протекает процесс воспроизводства. Задержка в превращении  формы Т' – Д' препятствует действительному обмену веществ, который  должен совершиться в кругообороте капитала, и дальнейшему функционированию  последнего в качестве производительного капитала. С другой стороны, постоянное  наличие товара на рынке, т. е. товарный запас, является по отношению к  Д – Т условием, без которого не может протекать ни процесс воспроизводства,  ни применение нового или добавочного капитала.    

Для того  чтобы товарный капитал мог оставаться на рынке в качестве товарного запаса, требуются  различные постройки, магазины, хранилища товаров, товарные склады, требуется,  следовательно, затрата постоянного капитала, а также оплата рабочей силы,  необходимой для того, чтобы складывать товары в хранилища. Кроме того, товары  портятся и подвергаются вредным стихийным воздействиям. Чтобы предохранить их  от этого, приходится затрачивать добавочный капитал частью на средства труда в  предметной форме, частью на рабочую силу.[343]  Итак, существование капитала в форме товарного капитала и, следовательно, в  качестве товарного запаса вызывает издержки, которые, так как они принадлежат  не к сфере производства, считаются издержками обращения. Эти издержки обращения  отличаются от приведенных в пункте I тем, что они в известной степени входят в  стоимость товаров и, следовательно, удорожают товары. При всех обстоятельствах  капитал и рабочая сила, служащие для содержания и хранения товарного запаса, отвлечены  от непосредственного процесса производства. С другой стороны, капиталы,  вложенные сюда, включая и рабочую силу как составную часть капитала, должны  быть возмещены из общественного продукта. Поэтому затрата их действует так же,  как уменьшение производительной силы труда, так что для получения определенного  полезного эффекта требуется большее количество капитала и труда. Это – непроизводительные  издержки [Unkosten].    

Поскольку  же издержки обращения, обусловленные образованием товарного запаса, вытекают  лишь из продолжительности периода, в течение которого имеющиеся в наличии  стоимости превращаются из товарной формы в денежную форму, следовательно,  поскольку издержки обращения вытекают лишь из определенной общественной формы  процесса производства (только из того, что продукт производится как товар и  потому должен проделать превращение в деньги), постольку они по своему  характеру совершенно тождественны с издержками обращения, перечисленными в  пункте I. С другой стороны, стоимость товаров при этом сохраняется или  увеличивается только потому, что потребительная стоимость, самый продукт,  ставится в такие определенные предметные условия, которые вызывают затрату  капитала, продукт подвергается таким операциям, посредством которых на  потребительные стоимости воздействует добавочный труд. Напротив, исчисление  товарных стоимостей, ведение бухгалтерского учета этого процесса, операции по  купле и продаже не воздействуют на потребительную стоимость, в которой  существует товарная стоимость. Все эти операции имеют отношение лишь к форме  товарной стоимости. Поэтому, хотя в вышеуказанном случае[344] эти непроизводительные  издержки по образованию запаса (которое в данном случае является вынужденным)  вытекают только из задержки в превращении формы и из необходимости этого  последнего, они все же отличаются от непроизводительных издержек, рассмотренных  в пункте I, тем, что целью их является не превращение формы стоимости, а сохранение  стоимости, которая существует в товаре как в продукте, как в потребительной  стоимости и которая поэтому может быть сохранена только посредством сохранения  продукта, сохранения самой потребительной стоимости. Потребительная стоимость  здесь не повышается и не увеличивается. Напротив, она уменьшается. Но  уменьшение ее ставится в известные пределы, и она сохраняется. Существующая в  товаре авансированная стоимость здесь тоже не повышается, но к ней присоединяется  новый труд как овеществленный, так и живой.    

Теперь  необходимо еще исследовать, насколько эти непроизводительные издержки обязаны  своим происхождением своеобразному характеру товарного производства вообще и  товарного производства в его всеобщей абсолютной форме, т. е.  капиталистического товарного производства; насколько, с другой стороны, они  присущи всякому общественному производству, а здесь, при капиталистическом  производстве, только принимают особый вид, особую форму проявления.    

А. Смит  выдвинул нелепое положение, будто образование запаса является специфическим  признаком капиталистического производства. Более поздние экономисты, как,  например, Лалор, наоборот, утверждают, что с развитием капиталистического  производства образование запаса уменьшается. Сисмонди усматривает в этом даже  теневую сторону капиталистического производства.[345]    

В  действительности запас существует в трех формах: в форме производительного  капитала, в форме фонда индивидуального потребления и в форме товарного запаса  или товарного капитала. Когда увеличивается запас в одной форме, то запас в  другой форме относительно уменьшается, хотя по своей абсолютной величине он  может одновременно возрастать во всех трех формах.    

Само  собой ясно, что там, где производство направлено непосредственно на  удовлетворение собственной потребности и где продукт лишь в незначительной части  производится для обмена или продажи, следовательно, где общественный продукт  совсем не принимает формы товара или принимает ее лишь в небольшой своей части,  там запас в форме товара, или товарный запас, образует лишь незначительную и  незаметную часть богатства. Что касается фонда потребления, то он здесь  относительно велик, особенно фонд собственно жизненных средств. Достаточно  напомнить только о старинном крестьянском хозяйстве. Преобладающая часть  продукта превращается здесь непосредственно, не образуя товарного запаса, –  именно потому, что она остается в руках своего владельца, – в запасные  средства производства или в запасные жизненные средства. Она не принимает формы  товарного запаса, и именно поэтому, по мнению А. Смита, в обществах; основанных  на таком способе производства, не существует никакого запаса. А. Смит смешивает  форму запаса с самим запасом и думает, что до сих пор общество существовало,  перебиваясь со дня на день, или же полагалось на случайности завтрашнего дня.  Это – наивное недоразумение.    

Запас в  форме производительного капитала существует в форме средств производства, находящихся  уже в процессе производства или, по меньшей мере, в руках производителя,  т. е. в скрытом виде уже в процессе производства. Мы видели раньше, что  вместе с развитием производительности труда, а следовательно, и  капиталистического способа производства, развивающего общественную  производительную силу труда более, чем все прежние способы производства, постоянно  возрастает масса средств производства, раз навсегда вошедших в форме средств  труда в процесс производства и постоянно снова и снова функционирующих в нем в  течение более или менее продолжительного периода времени (здания, машины и  т. д.); мы видели также, что рост этих средств производства является как  предпосылкой, так и следствием развития общественной производительной силы  труда. Не только абсолютный, но и относительный рост богатства в этой форме  (ср. «Капитал», книга I, гл. XXIII, 237) характерен прежде всего для  капиталистического способа производства. Однако вещественные формы  существования постоянного капитала, т. е. средства производства, состоят  не только из такого рода средств труда, но также из материала труда на самых  различных ступенях его обработки и из вспомогательных материалов. Вместе с  ростом масштаба производства и с повышением производительной силы труда  посредством кооперации, разделения труда, применения машин и т. д.  увеличивается и масса сырья, вспомогательных материалов и т. д., входящих  в ежедневный процесс воспроизводства. Эти элементы должны иметься в наличии на  месте производства. Таким образом размеры этого запаса, существующего в форме  производительного капитала, абсолютно возрастают. Чтобы процесс производства  протекал непрерывно – совершенно независимо от того, возобновляется ли этот  запас ежедневно или только через определенные сроки, – необходимо, чтобы  на месте производства постоянно имелся в наличии больший запас сырья и  т. д., чем его потребляется, например, ежедневно или еженедельно.  Непрерывность процесса требует, чтобы наличие необходимых для него условий не  зависело ни от возможных перерывов при ежедневных закупках, ни от того, что  товарный продукт продается ежедневно или еженедельно и поэтому только  нерегулярно может превращаться обратно в элементы его производства. Между тем  очевидно, что производительный капитал в весьма различных размерах может быть в  скрытом состоянии или составлять запас. Например, большая разница, должен ли  фабрикант-прядильщик иметь наготове запас хлопка или угля на три или на один  месяц. Таким образом очевидно, что этот запас относительно может уменьшиться,  хотя абсолютно он увеличивается.    

Это  зависит от различных условий, которые по существу все сводятся к большей  скорости, регулярности и надежности, с которыми может быть доставлена масса  сырья, необходимая для того, чтобы никогда не произошло перерыва в процессе  производства. Чем меньше соблюдены эти условия, следовательно, чем меньше  надежность, регулярность и скорость доставки, тем значительнее должна быть у  производителя скрытая часть производительного капитала; т. е. еще ожидающий  своей обработки запас сырья и т. д. Эти условия, а следовательно, и  размеры самого запаса в этой форме находятся в обратном отношении к уровню  развития капиталистического производства, а потому и производительной силы  общественного труда.    

Между  тем то, что здесь представляется уменьшением запаса (например, для Лалора), отчасти  является лишь уменьшением запаса в форме товарного капитала, или собственно  товарного запаса. Следовательно, это лишь изменение формы того же запаса. Если,  например, количество угля, ежедневно добываемого в данной стране, велико, если,  следовательно, размеры и интенсивность добычи угля велики, то  фабриканту-прядильщику не требуется большого запаса угля на складе для  обеспечения непрерывности своего производства. Подвоз угля, который постоянно и  регулярно возобновляется, делает это излишним. Во-вторых, быстрота, с которой  продукт одного процесса может перейти в качестве средства производства в  другой, зависит от развития средств транспорта и сношений. Дешевизна транспорта  играет при этом большую роль. Постоянно возобновляемый подвоз, например, угля  от шахты к прядильне обошелся бы дороже, чем снабжение более значительным  количеством угля на более долгий промежуток времени при относительно более  дешевом транспорте. Оба эти обстоятельства, рассмотренные нами до сих пор  (обусловливаются самим процессом производства. В-третьих, известное влияние  оказывает развитие кредитной системы. Чем в меньшей зависимости находится  фабрикант-прядильщик при возобновлении своих запасов хлопка, угля и т. д.  от непосредственной продажи своей пряжи, – а чем более развита система  кредита, тем меньше эта непосредственная зависимость, – тем меньше может  быть относительная величина этих его запасов, чтобы обеспечить безостановочное  производство пряжи в данном масштабе, чтобы сделать его независимым от  случайностей продажи пряжи. Но, в-четвертых, многие виды сырья, полуфабрикаты и  т. д. требуют для своего производства более продолжительных периодов  времени. В особенности это относится ко всем тем видам сырья, которые  доставляет земледелие. Следовательно, чтобы не произошло перерыва в процессе  производства, должен иметься в наличии определенный запас таких видов сырья на  весь период времени, в течение которого новый продукт не может заместить  старый. Если этот запас уменьшается в руках промышленного капиталиста, то это  только означает, что он увеличивается в форме товарного запаса в руках купца.  Развитие средств транспорта позволяет, например, быстро перевозить из Ливерпуля  в Манчестер хлопок, лежащий в порту, в который он ввозится. Таким образом  фабрикант может, смотря по потребности, возобновлять свой запас хлопка  относительно небольшими частями. Но зато тем большая масса этого самого хлопка  будет находиться в виде товарного запаса в руках ливерпульских купцов.  Следовательно, здесь происходит просто изменение формы запаса, что упускают из  виду Лалор и другие. А если рассматривать общественный капитал, то в обоих  случаях одна и та же масса продукта существует в форме запаса. С развитием  средств транспорта для отдельной страны уменьшаются размеры той необходимой  массы, которая должна быть заготовлена, например, на год. Если между Америкой и  Англией совершают свои рейсы многочисленные пароходы и парусные суда, то в  Англии можно будет чаще возобновлять запас хлопка, и таким образом уменьшается  средний размер того запаса хлопка, который должен лежать на складах в Англии.  Точно такое же влияние оказывает развитие мирового рынка и, следовательно,  увеличение числа источников получения одного и того же товара. Товар ввозится  по частям из различных стран и в различные сроки.    

     2) собственно  товарный запас    

     

Мы уже  видели, что на основе капиталистического производства товар становится всеобщей  формой продукта и становится тем больше, чем больше это производство  развивается по размерам и в глубину. Следовательно, – даже при одинаковых  размерах производства, – часть продукта, существующая в виде товара,  становится значительно больше, чем она была при прежних способах производства  или при капиталистическом способе производства на более низкой ступени развития.  Но всякий товар, – а следовательно, и всякий товарный капитал, который  тоже представляет собой только товар, являющийся формой существования  капитальной стоимости, – всякий товар, если он непосредственно не  переходит из сферы своего производства в сферу производительного или  индивидуального потребления, – т. е. всякий товар, пока он находится  на рынке, образует элемент товарного запаса. Поэтому вместе с развитием  капиталистического производства – даже при неизменных размерах производства –  возрастает и товарный запас сам по себе (т. е. возрастает это обособление  и закрепление товарной формы продукта). Мы уже видели, что это – лишь изменение  формы запаса: на одной стороне запас в товарной форме увеличивается только  потому, что на другой стороне, в форме прямого запаса для производства или  потребления, он уменьшается. Это – лишь измененная общественная форма запаса.  Если вместе с тем возрастает не только относительная величина товарного запаса  по сравнению со всем общественным продуктом, но также и его абсолютная  величина, то это происходит потому, что вместе с развитием капиталистического  производства возрастает и масса всего продукта.    

С  развитием капиталистического производства масштаб производства все в меньшей  степени определяется непосредственным спросом на продукт и все в большей  степени определяется размерами капитала, которым располагает индивидуальный  капиталист, стремлением его капитала к возрастанию по своей стоимости и  необходимостью того, чтобы его процесс производства шел непрерывно и в  расширенном масштабе. Вместе с тем в каждой отдельной отрасли производства  необходимо возрастает масса продукта, которая находится на рынке в виде товара  или ищет сбыта. Растет масса капитала, фиксированная на более или менее  продолжительное время в форме товарного капитала. Поэтому возрастает товарный  запас.    

Наконец,  большая часть общества превращается в наемных рабочих, в людей, которые живут,  перебиваясь со дня на день, получают свою заработную плату еженедельно и  расходуют ее ежедневно, которые, следовательно, должны находить на рынке  средства к жизни, имеющиеся в виде запаса. Как бы ни велика была текучесть  отдельных элементов этого запаса, все же часть их должна постоянно оставаться  без движения, чтобы весь запас мог всегда находиться в движении.    

Все эти  моменты вытекают из формы производства и предполагаемого ею превращения формы,  которое продукт должен проделать в процессе обращения.    

Какова  бы ни была общественная форма запаса продуктов, его сохранение требует  издержек: построек, тары и т. д. для хранения продукта; оно требует также,  в зависимости от природы продукта, больше или меньше труда и средств  производства, которые приходится затрачивать для предотвращения вредных  влияний. Чем выше общественная концентрация запасов, тем относительно меньше  становятся эти издержки. Эти затраты всегда составляют часть общественного  труда в овеществленной или живой форме, – следовательно, в  капиталистической форме они представляют собой затраты капитала, – которые  не принимают участия в самом образовании продукта и потому являются вычетом из  продукта. Они необходимы, эти непроизводительные издержки общественного  богатства. Это – издержки по сохранению общественного продукта, независимо от  того, вытекает ли существование последнего в качестве элемента товарного запаса  лишь из общественной формы производства, следовательно, из товарной формы и ее  необходимых превращений, или же мы будем рассматривать товарный запас только  как специальную форму запаса продуктов, присущего всем обществам, хотя бы такой  запас и не имел формы товарного запаса, этой формы запаса продуктов,  относящейся к процессу обращения.    

Теперь  спрашивается, в какой мере эти издержки входят в стоимость товаров?    

Если  капиталист свой капитал, авансированный на средства производства и рабочую  силу, превратил в продукт, в предназначенную для продажи массу готовых товаров,  и она остается на складах непроданной, то на это время останавливается не  только процесс возрастания его капитала по стоимости. Расходы на постройки, на  добавочный труд и т. д., которых требует сохранение этого запаса,  составляют прямую потерю. Покупатель, который, наконец, явился бы, осмеял бы  капиталиста, если последний скажет: мой товар не продавался в продолжение шести  месяцев, и сохранение его в продолжение этих шести месяцев не только заставило  праздно лежать такое-то количество моего капитала, но, кроме того, потребовало  от меня х непроизводительных издержек. Tant pis pour vous,[346]  скажет покупатель. Рядом с вами есть другой продавец, товар которого произведен  лишь позавчера. Ваш товар – залежь и, вероятно, более или менее попорчен  временем. Поэтому вы должны продавать дешевле, чем ваш соперник. – Условия  существования товара ничуть не изменяются от того, является ли  товаропроизводитель действительным производителем своего товара или  капиталистическим производителем, т. е. по существу лишь представителем  действительных производителей. Он должен превратить свою вещь в деньги.  Непроизводительные издержки, вызванные фиксированием ее в товарной форме,  относятся к области его личного риска, до которого покупателю товара нет  никакого дела. Последний не оплачивает ему времени обращения его товара. Даже в  тех случаях, когда капиталист преднамеренно задерживает свой товар вне рынка во  время. действительной или ожидаемой революции в стоимости, даже в таких случаях  лишь от действительного наступления этой революции, от правильности или  неправильности его спекулятивных расчетов зависит, реализует ли он свои  дополнительные непроизводительные издержки. Но революция в стоимости не  является следствием его непроизводительных издержек. Итак, поскольку  образование запаса представляет собой приостановку обращения, то вызванные этим  издержки не прибавляют к товару никакой стоимости. С другой стороны, никакой  запас не может существовать без пребывания в сфере обращения, без более или  менее продолжительного пребывания капитала в его товарной форме; следовательно,  невозможен запас без приостановки обращения, – совершенно так же, как  невозможно обращение денег без образования денежного резерва. Таким образом,  без товарного запаса невозможно товарное обращение. Если необходимость  образования запаса не возникает для капиталиста в У – Д', то она  появляется для него в Д – Т; если она не возникает по отношению к его  товарному капиталу, то возникает по отношению к товарному капиталу других  капиталистов, которые производят средства производства для него самого и  жизненные средства для его рабочих.    

Казалось  бы, сущность дела не может измениться от того, происходит ли образование запаса  добровольно или недобровольно, т. е. преднамеренно ли товаропроизводитель  держит запас или же его товары образуют запас вследствие того сопротивления,  которое оказывают продаже товара условия самого процесса обращения. Тем не  менее для решения этого вопроса полезно знать, чем отличается добровольное  образование запаса от вынужденного. Вынужденное образование запаса вытекает из  приостановки обращения или тождественно с приостановкой обращения, не зависящей  от предвидения капиталиста и противоречащей его воле. Что характеризует  добровольное образование запаса? В обоих случаях продавец старается возможно  быстрее сбыть свой товар. Он постоянно предлагает продукт как товар. Если он  воздержится от продажи, то продукт образует лишь возможный (duvamel).), а не  действительный (evepieia) элемент товарного запаса. Товар как таковой  по-прежнему является для него лишь носителем меновой стоимости, а в этом своем.  качестве он может действовать лишь посредством и после сбрасывания с себя  товарной формы, лишь после того, как он примет денежную форму.    

Товарный  запас должен достичь известных размеров, чтобы в течение данного периода соответствовать  размерам спроса. При этом приходится рассчитывать на постоянное расширение  круга покупателей. Например, чтобы быть достаточной на день, часть находящихся  на рынке товаров должна постоянно задерживаться в товарной форме, в то время  как другая течет, превращается в деньги. Притом та часть, которая  застаивается, – в то время как другая течет, – постоянно уменьшается,  как уменьшаются и размеры самого запаса, пока он весь не будет распродан. Таким  образом, задержка товаров здесь принята в расчет как необходимое условие их  продажи. Далее, размеры запаса должны быть больше, чем средние размеры продажи  или средние размеры спроса. Иначе невозможно было бы покрывать превышения  спроса над его средним размером. С другой стороны, запас должен постоянно  возобновляться, так как он постоянно расходуется. Это возобновление в конечном  счете осуществляется лишь посредством производства, посредством подвоза  товаров. Поступают ли эти товары из-за границы или не из-за границы, это  нисколько не меняет дела. Возобновление зависит от продолжительности времени,  требующегося на воспроизводство товаров. Товарного запаса должно хватить на все  это время. То обстоятельство, что он не остается в руках первоначальных  производителей, а проходит через различные хранилища, начиная с оптового купца  и до розничного продавца, меняет не существо дела, а лишь его внешнее  проявление. С точки зрения общества в обоих случаях часть капитала остается в  форме товарного запаса до тех пор, пока товар не вступит в сферу  производительного или индивидуального потребления. Сам производитель старается  иметь на складе товарный запас в размере, соответствующем среднему спросу на  его товар, чтобы устранить непосредственную зависимость от производства и обеспечить  себе постоянный круг покупателей. Соответственно периодам производства  устанавливаются сроки покупок, и товары в продолжение большего или меньшего  времени образуют запаса пока их не заменят новые экземпляры того же рода.  Только посредством такого образования запаса обеспечивается постоянство и  непрерывность процесса обращения, а потому и процесса воспроизводства,  включающего в себя и процесс обращения.    

Необходимо  напомнить, что Т' – Д' может уже совершиться для производителя Т,  хотя Т все еще находится на рынке. Если бы сам производитель захотел  держать собственный товар у себя на складе до того времени, пока он не будет  продан окончательному потребителю, то ему пришлось бы привести в движение  двойной капитал: один как производителю товара, другой – как купцу. Для самого  товара – независимо от того, рассматривать ли его как отдельный товар или как составную  часть общественного капитала – дело совершенно не меняется от того, падают ли издержки  по образованию запаса на производителя товара или на ряд купцов, начиная с А  и кончая Z.    

Поскольку  товарный запас есть не что иное, как товарная форма продукта, который при данном  масштабе общественного производства, не существуя в форме запаса товарного, все  равно существовал бы или как производственный запас (скрытый производственный  фонд), или как фонд потребления (запас предметов потребления), постольку и  издержки, вызываемые сохранением запаса, следовательно, издержки по образованию  запаса, т. е. употребляемый с этой целью овеществленный или живой труд,  являются просто транспонированными издержками по сохранению общественного  производственного фонда или Общественного фонда потребления. Повышение  стоимости товара, вызываемое ими, только распределяет эти издержки pro rata[347] между  различными товарами, так как они различны Для различных видов товаров. Издержки  по образованию запаса по-прежнему остаются вычетами из общественного богатства,  хотя они и являются одним из условий его существования.    

Лишь  поскольку товарный запас является условием товарного обращения и даже формой,  необходимо возникающей в товарном обращении, следовательно, поскольку этот  кажущийся застой является формой самого движения, – подобно тому как  образование денежного резерва есть условие денежного обращения, – лишь  постольку этот застой является нормальным. Напротив, поскольку товары,  задержавшиеся в резервуарах обращения, не освобождают места для следующей волны  производства Ид таким образом, резервуары переполняются, постольку товарный запас  увеличивается вследствие задержки обращения, совершенно так же, как растут  размеры сокровища, когда происходит задержка в обращении денег. При этом  безразлично, происходит ли эта задержка на складах промышленного капиталиста  или на складах купца. В таком случае товарный запас является уже не условием  непрерывной продажи, а следствием того обстоятельства, что товары не удается  продать. Издержки остаются те же, но так как теперь они вытекают исключительно  из формы, а именно из необходимости превратить товары в деньги, и из  затруднительности этого метаморфоза, то они не входят в стоимость товара, а  представляют собой вычет, потерю стоимости при реализации стоимости. Так. как  нормальная и аномальная формы запаса по форме не отличаются одна от другой и обе  представляют собой приостановку обращения, то эти явления могут быть приняты  одно за другое. Самих агентов производства они могут ввести в заблуждение тем  легче, что для производителя процесс обращения его капитала может протекать  прежним порядком, хотя процесс обращения его товаров, перешедших в руки купцов,  приостановился. Если увеличиваются размеры производства и потребления, то, при  прочих равных условиях, увеличивается и размер товарного запаса. Он обновляется  и поглощается с прежней скоростью, но его размеры становятся больше. Таким  образом, размер товарного запаса, вздутый вследствие приостановки обращения,  может быть ошибочно принят за симптом расширения процесса воспроизводства; эта  ошибка становится возможной в особенности тогда, когда с развитием системы  кредита действительное движение может мистифицироваться.    

Издержки  по образованию запаса состоят 1) из количественного уменьшения массы продукта  (как, например, при образовании запаса муки); 2) из порчи качества; 3) из  овеществленного или живого труда, которого требует сохранение запаса.    

     

     III. Транспортные  издержки    

     

Здесь  нет необходимости входить во все детали издержек обращения, каковы, например,  упаковка, сортировка и т. д. Общий закон заключается в том, что все  издержки обращения, вытекающие лишь из превращения формы товара, не прибавляют  к нему никакой стоимости. Это – просто издержки по реализации стоимости,  или издержки, необходимые для того, чтобы перевести ее из одной формы в другую.  Израсходованный на эти издержки капитал (включая и подчиненный ему труд)  принадлежит к faux frais капиталистического производства. Возмещение этих  издержек должно воспоследовать из прибавочного продукта и составляет, если  рассматривать весь класс капиталистов, вычет из прибавочной стоимости или  прибавочного продукта; совершенно так же, как то время, которое требуется  рабочему для покупки жизненных средств, является для него потерянным временем.  Но транспортные издержки играют слишком важную роль, и потому здесь необходимо  кратко остановиться на них.    

В  кругообороте капитала и в процессе товарного метаморфоза, составляющего часть  этого кругооборота, происходит обмен веществ общественного труда. Этот обмен  веществ может обусловливать перемещение продуктов, их действительное  передвижение с одного места на другое. Но обращение товаров может происходить и  без их физического передвижения, а перевозка продуктов – без товарного  обращения и даже без непосредственного обмена продуктов. Дом, который А продает  В, обращается как товар, но он недвижимо стоит на своем месте. Подвижные  товарные стоимости, как, например, хлопок или чугун, остаются по-прежнему на  товарном складе в то самое время, когда они проделывают десятки различных  процессов обращения, покупаются и опять продаются спекулянтами.[348] В  действительности здесь передвигается только титул собственности на вещь, а не  сама вещь. С другой стороны, например, в государстве инков, перевозка продуктов  играла большую роль, несмотря на то, что общественный продукт не обращался как  товар и не распределялся посредством меновой торговли.    

Поэтому,  хотя перевозка продуктов на основе капиталистического производства представляется  причиной издержек обращения, однако эта особенная форма их проявления нисколько  не меняет сути дела.    

Количество  продукта не увеличивается вследствие его перевозки. Все перемены, произведенные  перевозкой в естественных свойствах продуктов, за некоторыми исключениями,  являются не преднамеренным полезным эффектом, а неизбежным злом. Но  потребительная стоимость предметов реализуется лишь в потреблении их, а это  последнее может сделать необходимым их перемещение, следовательно, сделать  необходимым дополнительный производственный процесс транспортной  промышленности. Поэтому вложенный в нее производительный капитал присоединяет  стоимость к транспортируемому продукту, отчасти вследствие перенесения  стоимости средств транспорта, отчасти вследствие того, что стоимость  присоединяется трудом на транспорте. Эта последняя надбавка стоимости  распадается, как и вообще при капиталистическом производстве, на возмещение  заработной платы и на прибавочную стоимость.    

Во  всяком процессе производства большую роль играет перемещение предмета труда и необходимые  для этого средства труда и рабочая сила, – например, хлопок перемещается  из кардного отделения в прядильное, уголь поднимается из шахты на-гора. То же  явление, но в большем масштабе, – наблюдается при перемещении готового  продукта в виде готового товара из самостоятельного места производства в другое  место, пространственно отдаленное от него. За транспортировкой продуктов из  места производства в другое место следует также транспортировка готовых  продуктов из сферы производства в сферу потребления. Продукт только тогда готов  к потреблению, когда он закончит это передвижение.    

Как было  показано раньше, общий закон товарного производства таков: производительность  труда находится в обратном отношении к создаваемой им стоимости. Это относится  к транспортной промышленности так же, как и ко всякой другой отрасли  производства. Чем меньше то количество труда, мертвого и живого, которое  требуется для перевозки товара на данное расстояние, тем выше производительная  сила труда, и наоборот.[349]    

Абсолютная  величина стоимости, прибавляемая к товарам транспортом, при прочих равных  условиях обратно пропорциональна производительной силе труда в транспортной промышленности  и прямо пропорциональна тем расстояниям, на которые товары перемещаются.    

Относительная  величина стоимости, которую издержки транспорта при прочих равных условиях  присоединяют к цене товара, прямо пропорциональна объему и весу товара. Но  существуют многочисленные модифицирующие обстоятельства. Перевозка требует,  например, принятия более или менее серьезных мер предосторожности, а потому  вызывает большую или меньшую затрату труда и средств труда, в зависимости от  относительной ломкости продукта, его подверженности порче, его способности  взрываться. В этой области железнодорожные магнаты развивают еще большую  гениальность в изобретении фантастических видов, чем ботаники или зоологи. Например,  классификация товаров, принятая на английских железных дорогах, составляет томы  и по своему общему принципу основана на тенденции превратить всю разнообразную  пестроту естественных свойств товаров в столь же многочисленные пороки с точки  зрения транспорта и в поводы для вымогательства.    

«Стекло,  стоившее раньше 11 ф. ст. за crate (упаковочный ящик определенной емкости), теперь  вследствие успехов промышленности и отмены налога на стекло стоит всего 2 ф.  ст., но расходы на транспорт так же высоки, как и прежде, причем при перевозке  по каналам они стали еще выше. Раньше отправка стекла и стеклянных товаров,  употребляемых для глазирования, в пределах до 50 миль от Бирмингема стоила 10  шилл. за тонну. Теперь цена транспорта под предлогом риска, связанного с  хрупкостью товара, увеличена втрое. Но железнодорожное управление не оплачивает  как раз того, что действительно ломается».[350]    

Далее,  то обстоятельство, – что относительная часть стоимости, которую прибавляют  к товару транспортные издержки, обратно пропорциональна его стоимости, дает  железнодорожным магнатам особое основание для того, чтобы установить тариф на  перевозку товаров, прямо пропорциональный их стоимости. Жалобы промышленников и  торговцев по поводу этого обстоятельства повторяются на каждой странице  свидетельских показаний в упомянутом докладе.    

Капиталистический  способ производства уменьшает транспортные издержки для единичного товара как  посредством развития средств транспорта и связи, так и посредством концентрации  (увеличения масштаба) транспорта. Он увеличивает ту часть общественного труда,  живого и овеществленного, которая расходуется на транспортировку товаров, –  увеличивает потому, что, во-первых, превращает огромное большинство всех  продуктов в товары и, во-вторых, заменяет местные рынки отдаленными рынками.    

Циркуляция,  т. е. фактическое передвижение товаров в пространстве, сводится к транспортировке  товаров. С одной стороны, транспортная промышленность Составляет  самостоятельную отрасль производства, а потому и особую сферу вложения  производительного капитала. Но, с другой стороны, она отличается тем, что  является продолжением процесса производства пределах процесса обращения  и для процесса обращения.    

     

     

 Отдел второй: оборот  капитала    

     

Глава седьмая: время  оборота и число оборотов    

     

Как мы  видели, общее время оборота данного капитала равно сумме времени его обращения  и времени его производства. Это – промежуток времени от момента авансирования  капитальной стоимости в определенной форме до момента возвращения движущейся  капитальной стоимости в той же самой форме.    

Определяющей  целью капиталистического производства всегда является увеличение авансированной  стоимости, независимо от того, авансирована ли она в своей самостоятельной  форме, т. е. в денежной форме, или же в виде товара, так что ее форма  стоимости приобретает в цене авансированных товаров лишь идеальную  самостоятельность. В обоих случаях эта капитальная стоимость проходит в своем  кругообороте различные формы существования. Ее тождество с ней самой  констатируется в бухгалтерских книгах капиталиста, или в форме счетных денег.    

Возьмем  ли мы форму Д… Д' или форму П…П, обе формы выражают, 1) что  авансированная стоимость функционировала как капитальная стоимость и  самовозросла; 2) что по окончании процесса она возвратилась к той форме, в  которой начала его. Возрастание авансированной стоимости Д и в то же время  возвращение капитала к этой форме (к денежной форме) ясно выступает в Д…Д'.  Но то же самое совершается и во второй форме. В самом деле, исходным пунктом П  является наличие элементов производства товаров данной стоимости. Эта форма  включает возрастание стоимости (Т' и Д') и возвращение к  первоначальной форме, так как во втором П авансированная стоимость опять  приобретает ту самую форму элементов производства, в которой она была первоначально  авансирована.    

Раньше  мы видели: «Если производство имеет капиталистическую форму, то и воспроизводство  имеет такую же форму. Подобно тому как процесс труда при капиталистическом  способе производства выступает только как средство для процесса возрастания  стоимости, точно так же воспроизводство выступает только как средство  воспроизвести авансированную стоимость в качестве капитала, т. е. в  качестве самовозрастающей стоимости» («Капитал», книга I, гл. XXI, стр. 588).    

Три  формы: I) Д–Д'; II) П…П и III) Т'…Т', отличаются друг от  друга следующим: в форме II (П…П) возобновление процесса, процесс  воспроизводства, выражено как действительное, в форме же I – лишь как  возможное. Но обе эти формы отличаются от формы III тем, что авансированная  капитальная стоимость – безразлично, авансирована ли она в виде денег или в  виде вещественных элементов производства – служит исходным пунктом, а потому и  пунктом возвращения. В Д…Д' возвращение выражается в Д' = Д  + д. Если процесс возобновляется в прежнем масштабе, то исходным пунктом  служит опять Д, и д не входит в него, а только показывает нам,  что Д возросло по стоимости как капитал и потому породило прибавочную  стоимость д, но оттолкнуло ее от себя. В форме П…П исходный пункт  составляет опять-таки капитальная стоимость, авансированная в форме элементов  производства П. В этой форме заключается также и возрастание  авансированной стоимости. Если совершается простое воспроизводство, то та же  самая капитальная стоимость в той же самой форме П снова начинает свое  движение. Если же совершается накопление, то теперь процесс открывает П'  (по величине стоимости == = Д' = 7") как возросшая капитальная  стоимость. Но процесс начинается снова авансированной капитальной стоимостью в  первоначальной форме, хотя и капитальной стоимостью большей величины, чем  прежде. Напротив, в форме III капитальная стоимость начинает процесс не как  авансированная, а как уже возросшая, как все богатство, находящееся в форме  товаров, лишь часть которого составляет авансированная капитальная стоимость.  Последняя форма важна для третьего отдела, в котором движение отдельных капиталов  рассматривается в связи с движением всего общественного капитала. Но она не  пригодна для исследования оборота капитала, всегда начинающегося авансированием  капитальной стоимости, в форме ли денег или в форме товара, и всегда  обусловливающего возвращение циркулирующей капитальной стоимости в той форме, в  которой она была авансирована. Если внимание обращается преимущественно на то  влияние, которое оборот оказывает на создание прибавочной стоимости, то из  кругооборотов I и II необходимо рассмотреть первый; если же речь идет о влиянии  оборота на создание продукта, то необходимо рассмотреть второй.    

Экономисты,  не проводя разграничения между различными формами кругооборотов, не рассматривали  их обособленно в их отношении к обороту капитала. Обычно они берут форму Д…Д',  потому что она господствует над отдельным капиталистом и служит ему при его  расчетах» даже если деньги образуют исходный пункт только в виде счетных денег.  Другие исходят из затраты в форме элементов производства и рассматривают  движение до момента возвращения» причем нет и речи о форме этого возвращения, о  том, совершается ли оно в товаре или в деньгах. Например:    

«Экономический  цикл… это весь процесс производства, от момента времени, когда делаются  затраты, до момента, когда они возвращаются. В земледелии время посева есть  начало экономического никла, а сбор урожая – окончание» («Economic cycle…. the whole course of  production, from the time that outlays are made till returns are received. In  agriculture, seed-time is its commencement, and harvesting its ending». S. Ph.  New-man, «Elements of Pol. Econ.». Andover and New York, [1835], p, 81).    

Некоторые  начинают с Т' (с III-ей формы);    

«Можно  считать, что мир производственных связей движется по кругу, который мы назовем  экономическим циклом и в котором каждый оборот завершается, как только  предприятие, совершив последовательный ряд своих операций, снова приходит к  тому пункту, с которого начался оборот. Началом можно считать тот пункт, когда  к капиталисту поступают платежи, посредством которых к нему возвращается его  капитал; от этого пункта он снова переходит к тому, чтобы завербовать себе  рабочих и распределить между ними в виде заработной платы средства их существования,  или, вернее, силу, необходимую для приобретения этих средств; получить от них изготовленные  предметы, которыми он торгует; доставить эти предметы на рынок и там довести до  завершения кругооборот этого ряда движений, продавая. эти предметы и получая в  выручке за товары возмещение всех своих капитальных затрат» (Th. Chalmers. «On  Pol. Econ.», 2-nd ed., London, 1832, p. 85, seq.).    

После  того как вся капитальная стоимость, вложенная отдельным капиталистом в  какую-либо отрасль производства» совершит в своем движении кругооборот, она  оказывается снова в своей первоначальной форме и может снова повторить тот же  самый процесс. Чтобы стоимость увековечилась и продолжала возрастать как  капитальная стоимость» она должна повторять этот кругооборот. В жизни капитала  отдельный кругооборот составляет лишь один постоянно повторяющийся отдел,  следовательно, составляет период. В конце периода Д…Д' капитал опять находится  в форме денежного капитала, который снова пройдет ряд превращений формы, включающий  процесс его воспроизводства, или процесс возрастания его по стоимости. При  завершении периода П…П капитал опять находится в форме элементов  производства, являющихся предпосылкой для возобновления его кругооборота.  Кругооборот капитала» определяемый не как отдельный акт, а как периодический  процесс, называется оборотом капитала. Продолжительность этого оборота  определяется суммой времени его производства и времени его обращения. Эта сумма  времени составляет время оборота капитала. Следовательно, она охватывает  промежуток времени от одного периода кругооборота всей капитальной стоимости до  следующего; она отмечает периодичность в процессе жизни капитала или, если  угодно, время возобновления, повторения процесса увеличения стоимости или  процесса производства одной и той же капитальной стоимости.    

Если  оставить в стороне индивидуальные приключения, которые для отдельного капитала  могут ускорить или сократить время оборота, то последнее вообще различно в  зависимости от различий отдельных сфер вложения капитала.    

Подобно  тому как для функционирующей рабочей силы естественной единицей измерения  служит рабочий день, так год представляет собой естественную единицу измерения  для оборотов функционирующего капитала. Естественным базисом такой единицы  измерения является то обстоятельство, что в умеренном поясе, на родине  капиталистического производства, важнейшие продукты земледелия производятся  один раз в год.    

Если  год, как единицу измерения времени оборота, мы обозначим через О, время  оборота определенного капитала – о, число его оборотов – п, то п =О/о.  Следовательно, если, например, время оборота о составляет 3 месяца, то п  = 12/3 = 4; капитал совершает 4 оборота в год, или оборачивается четыре раза.  Если о = 18 месяцам, то n = 12/18 = 2/3, или капитал в год проходит только 2/3  времени своего оборота. Если время оборота капитала составляет несколько лет,  то оно исчисляется, следовательно, одним годом, взятым несколько раз.    

Для  капиталиста время оборота его капитала представляет собой время, на которое ему  приходится авансировать свой капитал с той целью, чтобы он возрос по своей  стоимости и возвратился к нему в своей первоначальной форме.    

Прежде  чем перейти непосредственно к исследованию того влияния, которое оборот оказывает  на процесс производства и на процесс увеличения стоимости» необходимо  рассмотреть Две новые формы, которые капитал приобретает в процессе обращения и  которые воздействуют на форму его оборота.    

 Глава восьмая: основной  капитал и оборотный капитал    

     I. Различия формы    

     

Мы  видели («Капитал», книга I, гл. VI), что часть постоянного капитала сохраняет  ту определенную потребительную форму, в которой он входит в процесс  производства, сохраняет ее по отношению к тем продуктам, в образовании которых  он участвует. Следовательно, в течение более или менее продолжительных  периодов, в постоянно повторяемых процессах труда, эта часть постоянного  капитала постоянно выполняет одни и те же функции. К ней относятся, например,  производственные здания, машины и т. д., – короче, все, что мы*  объединяем под названием средств труда. Эта часть постоянного капитала  передает свою стоимость продукту в той мере, в какой она вместе со своей  собственной потребительной стоимостью утрачивает свою собственную меновую  стоимость. Эта передача стоимости, или этот переход стоимости такого средства  производства на продукт, в образовании которого оно принимает участие,  определяется по среднему подсчету; она измеряется средней продолжительностью  функционирования средства производства, охватывающей время от момента, когда  оно входит в процесс производства, и до момента, когда оно будет совершенно  изношено, станет непригодным, когда оно должно быть заменено новым экземпляром  того же рода, должно быть воспроизведено.    

Таким  образом, своеобразие этой части постоянного капитала – собственно средств труда  – заключается в следующем.    

Часть  капитала авансируется в форме постоянного капитала» т. е. в форме средств  производства, "которые функционируют как факторы процесса труда до тех  пор, пока они сохраняют ту самостоятельную потребительную форму, в которой они  вступают в процесс труда. Готовый продукт, а следовательно и факторы  образования продукта, поскольку они превращены в продукт, выбрасывается из  процесса производства, чтобы из сферы производства перейти в сферу обращения в  качестве товара. Напротив, средства труда, вступив однажды в сферу  производства, уже никогда не покидают ее. Их прочно удерживает в сфере  производства их функция. Часть авансированной капитальной стоимости фиксируется  в этой форме, определяемой функцией средств труда в процессе производства.  Вследствие функционирования, а потому и изнашивания средства труда одна часть  его стоимости переносится на продукт, другая же остается фиксированной в  средстве труда и, следовательно, остается в процессе производства.  Фиксированная таким образом стоимость постоянно уменьшается, – до тех пор,  пока средство труда не отслужит своей службы; поэтому его стоимость в течение  более или менее продолжительного периода распределяется на массу продуктов,  которые выходят из ряда постоянно повторяющихся процессов труда. Но пока  средство труда все еще действует в качестве средства труда, следовательно, пока  его еще не приходится заменять новым экземпляром того же самого рода, стоимость  постоянного капитала все время остается фиксированной в нем, между тем как  другая часть первоначально фиксированной в нем стоимости переносится на продукт  и потому совершает обращение как составная часть товарного запаса. Чем  долговечнее средство труда, чем медленнее оно изнашивается, тем дольше постоянная  капитальная стоимость остается фиксированной в этой потребительной форме. Но  какова бы ни была степень долговечности средства труда, та степень, в которой  оно передает свою стоимость, всегда обратно пропорциональна общей  продолжительности времени его функционирования. Если из двух машин одинаковой  стоимости одна изнашивается в пять лет, а другая в десять, то на протяжении  одинакового времени первая отдает вдвое больше стоимости, чем вторая.    

Эта  часть капитальной стоимости, фиксированная в средстве труда, совершает  обращение, как и всякая другая часть. Мы видели» что вообще вся капитальная  стоимость находится в постоянном обращении и в этом смысле весь капитал  является поэтому оборотным капиталом. Но обращение рассматриваемой здесь части  капитала является своеобразным. Во-первых, она не обращается в своей  потребительной форме, обращается только ее стоимость, и притом лишь постепенно,  частями, в той мере, как она переносится с рассматриваемой части капитала на продукт,  который обращается как товар. В течение всего времени функционирования этой  части некоторая доля ее стоимости остается фиксированной в ней, сохраняет свою  самостоятельность по отношению к товарам, производству которых она содействует.  Благодаря такой особенности эта часть постоянного капитала приобретает форму основного  капитала [fixes Kapital]. В противоположность ему все другие вещественные  составные части капитала, авансированного на процесс производства, образуют оборотный,  или текучий капитал /zirkulierendes oder flussiges Kapital].    

Часть  средств производства, а именно такие вспомогательные материалы, которые потребляются  самими средствами труда во время их функционирования, как каменный уголь  потребляется паровой машиной, или которые лишь содействуют процессу, например,  светильный газ и т. д., – эта часть средств производства вещественно  не входит в продукт. Только ее стоимость составляет часть стоимости продукта. В  своем собственном обращении продукт вносит в обращение также и стоимость таких  средств производства. В этом отношении они не отличаются от основного капитала.  Но во всяком процессе труда, в который они входят, они потребляются целиком, и  потому для каждого нового процесса труда их приходится целиком заменять новыми  экземплярами того же рода. Во время своего функционирования они не сохраняют  своей самостоятельной потребительной формы. Следовательно, во время их  функционирования ни одна часть капитальной стоимости не остается фиксированной  в своем прежнем потребительном виде, в натуральной форме таких средств  производства. То обстоятельство, что эта часть вспомогательных материалов не  входит вещественно в продукт, но входит в стоимость продукта лишь по своей  стоимости, как часть стоимости продукта, и что в связи с этим функционирование  таких материалов закреплено в сфере производства, – это обстоятельство  привело такого экономиста, как Рамсей, к тому, что он (смешивая в то же время  основной и постоянный капитал) отнес их к категории основного капитала 40.    

Часть  средств производства, которая вещественно входит в продукт, т. е. сырье и  т. д., благодаря этому приобретает отчасти такие формы, в которых она  позже может войти в индивидуальное потребление в качестве предметов  потребления. Собственно средства труда, вещественные носители основного  капитала, потребляются лишь производительно и не могут войти в индивидуальное  потребление, потому что они не входят в продукт или в ту потребительную  стоимость, образованию которой они содействуют, а, напротив, сохраняют по  отношению к ней свою самостоятельную форму до их полного износа» Исключение  составляют средства транспорта. Полезный эффект,    

который  они доставляют во время своего производительного    

     

Функционирования,  следовательно, во время пребывания в сфере производства, – т. е. перемещение, –  в то же самое время входит и в индивидуальное потребление, например, пассажира.  В этом случае пассажир оплачивает их потребление так же, как он оплачивает  потребление им других предметов потребления. Мы видели, что сырой материал и  вспомогательные материалы, например, в химической промышленности, сливаются  друг с другом. То же самое бывает со средствами труда, вспомогательным и сырым  материалом. Так, например, в земледелии вещества, внесенные в почву для ее  улучшения, отчасти входят в растительный продукт как факторы его образования. С  другой стороны, их действие распределяется на продолжительный период, например,  на 4–5 лет. Поэтому часть их вещественно входит в продукт и тем самым  одновременно переносит свою стоимость на продукт, между тем как другая часть,  оставаясь в старой потребительной форме» фиксирует в ней и свою стоимость. Она  по-прежнему продолжает существовать в качестве средств производства и потому  приобретает форму основного капитала. В качестве рабочего скота бык  представляет собой основной капитал. Но если тот же бык идет на мясо, то он  функционирует уже не как средство труда и, следовательно, не как основной  капитал.    

То, что  придает характер основного капитала части капитальной стоимости, затраченной на  средства производства, заключается исключительно в своеобразном способе  обращения этой части капитала. Этот особый способ обращения вытекает из того  особого способа, каким данное средство труда передает свою стоимость продукту,  или из той особой роли, какую оно в качестве фактора образования стоимости  играет во время процесса производства. Способ этот в свою очередь сам вытекает  из особенностей функционирования различных средств труда в процессе труда.    

Известно,  что одна и та же потребительная стоимость, выйдя в качестве продукта из одного  процесса труда, входит в другой в качестве средства производства. Только  функционирование продукта в процессе производства в качестве средства труда  превращает его в основной капитал. Напротив, когда сам продукт только выходит  из процесса производства, он еще отнюдь не является основным капиталом.  Например, машина как продукт, соответственно – как товар  фабриканта-машиностроителя принадлежит к его товарному капиталу. Основным  капиталом она становится лишь в руках ее покупателя, капиталиста, который  производительно ее применяет.    

При  прочих равных условиях степень закрепленного средства труда в процессе  производства возрастает с долговечностью этого средства труда. Именно от этой  долговечности зависит величина разницы между капитальной стоимостью,  закрепленной в средстве труда, и той частью этой стоимости, которая при  повторных процессах труда переносится на продукт. Чем медленнее совершается эта  передача стоимости, – а стоимость передается от средства труда при каждом  повторении одного и того же процесса труда, – тем больше закрепленный  капитал, тем больше разница между капиталом, применяемым в процессе  производства, и капиталом, потребляемым в нем. Когда эта разница исчезает, это  значит, что данное средство труда отжило свой век и вместе со своей  потребительной стоимостью утратило свою стоимость. Оно перестало быть носителем  стоимости. Так как средство труда, подобно всякому другому вещественному  носителю постоянного капитала, передает свою стоимость продукту лишь в той  мере, в какой оно вместе со своей потребительной стоимостью утрачивает и свою  стоимость, то ясно, что чем медленнее утрачивается его потребительная  стоимость, чем дольше удерживается оно в процессе производства, тем  продолжительнее период, в течение которого постоянная капитальная стоимость  остается фиксированной в этом средстве труда.    

Если  какое-либо средство производства, не представляющее собой средство труда в собственном  значении этого понятия, – например, вспомогательный материал, сырье,  полуфабрикат и т. д., – если это средство производства в отношении  передачи стоимости, а потому и в отношении способа обращения своей стоимости  занимает такое же положение, как и средства труда, то оно также является  вещественным носителем, формой существования основного капитала. Именно так  обстоит дело в случае с уже упомянутыми улучшениями почвы, когда в почву  вносятся химические вещества, действие которых простирается на многие периоды  производства или на многие годы. Здесь одна часть их стоимости по-прежнему  существует наряду с продуктом в своей самостоятельной форме, или в форме  основного капитала, между тем как другая часть стоимости уже перенесена на  продукт и потому вместе с ним совершает обращение. В этом случае в продукт входит  не только часть стоимости основного капитала, но и та потребительная стоимость,  та субстанция, в которой существует эта часть стоимости.    

Оставляя  в стороне основную ошибку – смешение категорий основного и оборотного капитала  с категориями постоянного и переменного капитала, – путаница в определении  понятий, существующая у экономистов до сих пор, основывается прежде всего на  следующем.    

Определенные  свойства, которыми обладают средства труда своей натуральной форме, они  превращают в свойства непосредственно основного капитала, например, физическую  неподвижность, скажем, дома. Но ведь легко показать, что другие средства труда,  которые как таковые тоже являются основным капиталом, обладают противоположными  свойствами, например, физической подвижностью, как, скажем, корабль.    

Или же  экономическую определенность формы, проистекающую из обращения стоимости, они  смешивают со свойством, присущим самой вещи: как будто вещи, которые сами по  себе вообще не являются капиталом, а становятся таковым лишь при определенных  общественных отношениях, как будто эти вещи уже сами по себе, по своей  природе могли бы быть капиталом в той или иной определенной форме, основным или  оборотным. Мы видели («Капитал», книга I, гл. V), что средства производства во  всяком процессе труда, при каких бы общественных условиях он ни совершался,  всегда разделяются на средства труда и предмет труда. Но лишь при капиталистическом  способе производства и средства труда и предмет труда становятся капиталом,  притом «производительным капиталом» в том значении, в котором он определен в  предыдущем отделе. Вместе с тем различие средств труда и предмета труда,  вытекающее из природы процесса труда, проявляется в новой форме – в форме  различия основного капитала и оборотного капитала. Лишь с этого времени вещь,  которая функционирует как средство 'труда, становится основным капиталом. Если  она по своим вещественным свойствам способна служить и в других функциях, кроме  функций средств труда, то она является или не является основным капиталом в  зависимости от различий своих функций. Скот в качестве рабочего скота есть  основной капитал; скот, откармливаемый на убой, представляет собой сырой  материал, который в конечном счете как продукт вступает в обращение, –  следовательно, это не основной, а оборотный капитал.    

Простое  состояние относительно продолжительной закрепленности какого-либо средства  производства в повторных процессах труда, которые взаимно связаны между собой,  непрерывны, а потому составляют один период производства, – т. е. все  время производства, необходимое для того, чтобы изготовить "продукт, –  это состояние, подобно основному капиталу, требует от капиталиста авансирования  капитала на более или менее продолжительный срок, но еще не превращает  соответствующую часть его капитала в основной капитал. Например, – семена –  это отнюдь не основной капитал, а лишь сырой материал, который примерно в  течение целого года закреплен в процессе производства. Всякий капитал, пока он  функционирует как производительный капитал, закреплен в процессе производства,  следовательно, в процессе производства закреплены также все элементы  производительного капитала, каковы бы ни были их натуральная форма, их функция  и способ обращения их стоимости. Продолжается ли это состояние закрепленное™  сравнительно длительное или краткое время в зависимости от вида  производственного процесса или желательного полезного эффекта, – не это  создает различие между основным и оборотным капиталом.[351]    

Часть  средств труда, включая и общие условия труда, либо прикрепляется к  определенному месту, когда эта часть в качестве средств труда вступает в  процесс производства, или когда она подготовлена для выполнения  производительной функции» как, например, машины. Либо же эта часть средств  труда с самого начала производится в такой неподвижной форме, связанной с определенным  местом, как, например, улучшения почвы, фабричные здания, доменные печи,  каналы, железные дороги и т. д. В этом случае постоянная прикрепленность  средств труда к процессу производства, в котором они должны функционировать,  одновременно обусловлена физическим способом их существования. С другой  стороны, какое-либо средство труда физически может постоянно перемещаться,  передвигаться и, несмотря на это, постоянно находиться в процессе производства,  как, например, локомотив, корабль, рабочий скот и т. д. Неподвижность не  придает им, в первом случае, характера основного капитала, а подвижность, во  втором случае, не лишает их этого характера. Однако то обстоятельство, что  средства труда прикреплены к данному месту, пустили свои корни в землю,  определяет особую роль этой части основного капитала в экономической жизни  наций. Их нельзя отправить за границу, они не могут обращаться на мировом рынке  как товары. Титулы собственности на этот основной капитал могут меняться, его  можно покупать и продавать» и постольку он может лишь идеально вступать в  обращение. Эти титулы собственности могут обращаться даже на иностранных  рынках, например, в форме акций. Но от смены лиц, которые являются  собственниками этого рода основного капитала, не изменяется отношение неподвижной,  материально закрепленной части богатства известной страны к подвижной части  того же богатства.    

Из  своеобразия обращения основного капитала вытекает своеобразие его оборота. Та  часть стоимости, которую основной капитал в его натуральной форме теряет  вследствие износа, обращается как часть стоимости продукта. Посредством  обращения продукт из товара превращается в деньги; следовательно, в деньги  превращается в та часть стоимости средства труда, которую продукт вносит в  обращение, и притом эта часть стоимости в виде денег каплями выпадает из процесса  обращения, выпадает в той мере, в какой данное средство труда перестает быть  носителем стоимости в процессе производства. Следовательно, стоимость этого  средства труда приобретает теперь двоякое существование. Часть ее остается  связанной с потребительной или натуральной формой этого средства труда,  принадлежащей процессу производства, другая же часть отделяется от нее в виде  денег. В ходе функционирования средства труда та часть его стоимости, которая существует  в его натуральной форме, постоянно уменьшается, между тем как часть стоимости,  превратившаяся в денежную форму, постоянно увеличивается до тех пор, пока оно,  наконец, не отживет свой век и вся его стоимость, отделившись от трупа данного  средства труда, не превратится в деньги. Здесь проявляется своеобразие в  обороте этого элемента производительного капитала. Превращение его стоимости в  деньги идет рука об руку с превращением в денежную куколку того товара, который  является носителем этой стоимости. Но его обратное превращение из денежной  формы в потребительную форму отделяется от обратного превращения товара в  прочие элементы производства последнего и определяется уже периодом  воспроизводства самого средства труда, т. е. тем временем, в течение  которого это средство труда отжило свой век и подлежит замене другим  экземпляром того же рода. Если продолжительность функционирования какой-либо  машины стоимостью, скажем, в 10 000 ф. ст. составляет, например, 10 лет, то  время оборота стоимости, первоначально авансированной на эту машину, составит  10 лет. До истечения этого времени ее не приходится заменять новой; она  продолжает действовать в своей натуральной форме. Между тем ее стоимость  частями поступает в обращение как часть стоимости товаров, непрерывному производству  которых служит эта машина, и таким образом ее стоимость постепенно превращается  в деньги – до тех пор, пока, наконец, на исходе 10 лет она целиком не  превратится в деньги, а из денег обратно в машину, т. е. пока она не  завершит своего оборота. До наступления этого момента воспроизводства стоимость  машины постепенно накапливается в форме резервного денежного фонда.    

Остальные  элементы производительного капитала состоят отчасти из элементов постоянного  капитала, заключающихся в сырье и вспомогательных материалах, отчасти из  переменного капитала, затраченного на рабочую силу.    

Анализ  процесса труда и процесса увеличения стоимости («Капитал», книга I, глава V)  показал, что различные составные части производительного капитала играют  совершенно различную роль в образовании продукта и в образовании стоимости.  Стоимость той части постоянного капитала, которая состоит из вспомогательных  материалов и сырья, – совершенно так же, как стоимость той его части,  которая состоит из средств труда, – снова появляется в стоимости продукта  как лишь перенесенная стоимость, между тем как рабочая сила посредством  процесса труда присоединяет к продукту эквивалент своей стоимости, или  действительно воспроизводит свою стоимость. Далее, одна часть вспомогательных  материалов – уголь в качестве топлива, светильный газ и т. д. –  потребляется в процессе труда, вещественно не входя в продукт, между тем как  другая часть их вещественно входит в продукт и образует материал его  субстанции. Но все эти различия не имеют значения для обращения, а потому и для  способа оборота. Поскольку вспомогательные материалы и сырье целиком  потребляются при образовании известного продукта, постольку они целиком  переносят на продукт всю свою стоимость. Поэтому последняя целиком вносится продуктом  в обращение, превращается в деньги, а из денег обратно в элементы производства  товара. Оборот этой части стоимости не прерывается, как оборот основного  капитала, она непрерывно проходит весь кругооборот ее форм, так что эти  элементы производительного капитала постоянно возобновляются in natura.[352]    

Что  касается переменной составной части производительного капитала, затрачиваемой  на рабочую силу, то рабочая сила покупается на определенный срок. Когда  капиталист купил ее и включил в процесс производства, она образует составную  часть его капитала, а именно – переменную составную часть его капитала.  Ежедневно она действует на протяжении известного промежутка времени, в течение  которого она присоединяет к продукту не только всю свою дневную стоимость, но  также я известную избыточную, прибавочную стоимость, которую мы здесь пока  оставим в стороне. После того как рабочая сила была уже куплена и действовала,  например, в течение недели, купля ее должна постоянно возобновляться через  определенные сроки. Тот эквивалент ее стоимости, который рабочая сила постоянно  присоединяет к продукту во время своего функционирования и который вследствие  обращения продукта превращается в деньги, должен постоянно совершать обратное  превращение из денег в рабочую силу, или должен постоянно проделывать полный  кругооборот своих форм, т. е. должен постоянно оборачиваться, чтобы не  прервался кругооборот непрерывного производства.    

Следовательно,  часть стоимости производительного капитала, – авансированная на рабочую  силу, целиком переносится на продукт (прибавочную стоимость мы здесь все время  оставляем в стороне), проделывает вместе с ним оба метаморфоза, относящиеся к  сфере обращения, и благодаря такому постоянному возобновлению постоянно  остается включенной в процесс производства. Поэтому, как бы рабочая сила ни  отличалась в остальном, в отношении ее роли в образовании стоимости, от тех  составных частей постоянного капитала, которые не составляют основного капитала,  такой способ оборота стоимости рабочей силы оказывается общим с этими  составными частями и противоположным основному капиталу. Вследствие такой  общности в характере их оборота эти составные части производительного капитала,  а именно те части его стоимости, которые затрачиваются на рабочую силу и на  средства производства, не составляющие основного капитала, противостоят  основному капиталу как оборотный, или текучий капитал.    

Как мы  видели раньше, деньги, уплачиваемые капиталистом рабочему за потребление рабочей  силы, в действительности представляют собой лишь всеобщую форму эквивалента  необходимых жизненных средств рабочего. Постольку и переменный капитал  вещественно состоит из жизненных средств. Но здесь, при рассмотрении оборота,  речь идет о форме. Капиталист покупает не жизненные средства рабочего, а саму  его рабочую силу. Переменную часть его капитала образуют не жизненные средства  рабочего, а проявляющая себя в действии рабочая сила рабочего. В процессе труда  капиталист производительно потребляет саму рабочую силу, а не жизненные  средства рабочего. Рабочий сам превращает в жизненные средства те деньги,  которые он получил за свою рабочую силу, чтобы потом превратить их обратно в  рабочую силу, чтобы поддержать свое существование; совершенно так же, как  „например, капиталист превращает в жизненные средства для себя самого некоторую  часть прибавочной стоимости, заключающейся в товаре, который он продал за  деньги, – и, несмотря на это, никак нельзя сказать, что покупатель его  товара уплачивает ему жизненными средствами. И даже в том случае, если часть  заработной платы выплачивается рабочему жизненными средствами, т. е. in  natura, то теперь это уже вторая сделка. Рабочий продает свою рабочую силу за  определенную цену, и при этом стороны договариваются, что часть цены он получит  жизненными средствами. Этим изменяется лишь форма уплаты, но не изменяется тот  факт, что в действительности он продал свою рабочую силу. Это – вторая сделка,  совершаемая уже не между рабочим и капиталистом, а между рабочим как  покупателем товара и капиталистом как продавцом товара; напротив, в первой  сделке рабочий – это продавец товара (своей рабочей силы), а капиталист –  покупатель этого товара. Дело обстоит совершенно так же, как если бы капиталист,  продав свой товар, например, машину на железоделательный завод, захотел  получить за нее другой товара железо. Следовательно, оборотным капиталом, в противоположность  основному капиталу, становятся не сами жизненные средства рабочего и не его  рабочая сила, а та часть стоимости производительного капитала, которая  затрачивается на рабочую силу и которая благодаря форме своего оборота  приобретает этот характер; общий для нее еще с некоторыми составными частями  постоянного капитала и противоположный некоторым другим составным частям того  же капитала.    

Стоимость  оборотного капитала – в виде рабочей силы и средств производства – авансируется  лишь на то время, в течение которого изготовляется продукт, причем авансируется  в соответствии с масштабом производства, определяемым размером основного  капитала. Эта стоимость целиком входит в продукт, – а потому путем продажи  продукта снова целиком возвращается из обращения и может быть авансирована  снова. Средства производства и рабочая сила» в виде которых существует  оборотная составная часть капитала, извлекаются из обращения в том размере,  который необходим для производства и для продажи готового продукта, но они  должны постоянно заменяться и возобновляться посредством возобновления купли,  посредством обратного превращения из денежной формы в элементы производства. В  каждый отдельный прием они извлекаются с рынка меньшими массами, чем элементы  основного капитала, но тем чаще их приходится извлекать снова и снова, потому  авансирование затраченного на них капитала возобновляется через сравнительно  короткие промежутки времени. Что постоянное возобновление совершается путем  постоянного сбыта продукта, который вносит в обращение всю их стоимость.  Наконец, они непрерывно проделывают весь кругооборот метаморфозов не только по  своей стоимости, но и по своей натуральной форме; из товара они постоянно  превращаются обратно в элементы производства этого же товара.    

Вместе  со своей собственной стоимостью рабочая сила постоянно присоединяет к продукту  прибавочную стоимость, воплощение неоплаченного труда. Следовательно, готовый  продукт постоянно вносит в обращение прибавочную стоимость, которая вместе с  продуктом превращается в деньги, подобно остальным элементам стоимости  продукта. Однако прибавочную стоимость мы пока оставляем в стороне, потому что  теперь у нас речь идет прежде всего об обороте капитальной стоимости, а не  прибавочной стоимости, совершающей свой оборот одновременно с первой.    

Из  предыдущего вытекает следующее:    

1) Определенность  форм основного и оборотного капитала вытекает лишь из различий оборота  капитальной стоимости, функционирующей в процессе производства, или производительного  капитала. Это различие оборота в свою очередь вытекает из различий того  способа, каким различные составные части производительного капитала переносят  свою стоимость на продукт, а не из различий их участия в производстве стоимости  продукта или не из особенностей их роли в процессе увеличения стоимости.  Наконец, различия в передаче стоимости продукту, а потому и различие способов,  какими эта стоимость вносится продуктом в обращение и посредством метаморфозов  продукта возобновляется в своей первоначальной натуральной форме, – эти  различия вытекают из различий тех вещественных форм, в которых существует  производительный капитал, одна часть которого при образовании отдельного  продукта потребляется целиком, другая же потребляется лишь постепенно.  Следовательно, лишь производительный капитал может разделяться на основной и  оборотный. Этой противоположности не существует, напротив, для двух других  способов существования промышленного капитала, следовательно, – ни для  товарного капитала, ни для денежного капитала; ее не существует и как  противоположности этих двух форм по отношению к производительному капиталу. Она  существует лишь для производительного капитала и в пределах последнего.    

Пусть  денежный капитал и товарный капитал функционируют в качестве капитала, но как  бы быстро они ни обращались, оборотным капиталом, в противоположность  основному, они могут стать лишь тогда, когда они превратятся в оборотные  составные части производительного капитала. Но так как эти две формы капитала  существуют в сфере обращения, то, как мы увидим, политическая экономия со времен  А. Смита не удержалась от искушения свалить их в одну кучу с оборот-ной частью  производительного капитала, соединить их в категорию «оборотный капитал». В  действительности же денежный капитал и товарный капитал представляют собой  капитал обращения в противоположность производительному капиталу, а не  оборотный капитал в противоположность основному.    

2) Оборот  основной составной части капитала, а следовательно и необходимое для этого  время оборота, охватывает несколько оборотов оборотных составных частей капитала.  В течение того времени, когда основной капитал сделает лишь один оборот,  оборотный капитал успевает сделать несколько оборотов. Одна из составных частей  стоимости производительного капитала приобретает определенность формы основного  капитала лишь постольку, поскольку данное средство производства, в котором она  существует, не изнашивается полностью за тот промежуток времени, в течение  которого продукт будет изготовлен и выброшен из процесса производства как  товар. Одна часть стоимости средства производства должна остаться по-прежнему  связанной с сохраняющейся старой потребительной формой, между тем как другую  часть уносит в обращение готовый продукт, причем обращение продукта в то же  время представляет собой, напротив, обращение всей стоимости оборотной части  капитала.    

3) Затрачиваемая  на основной капитал часть стоимости производительного капитала авансируется  полностью, разом» на весь срок функционирования той части средств производства,  которая составляет основной капитал. Следовательно, капиталист одним разом  бросает эту стоимость в обращение, но она извлекается им из обращения лишь  долями, постепенно, посредством реализации тех долей стоимости, которые  основной капитал частями присоединяет к товарам. С другой стороны, сами  средства производства, в которых фиксируется одна из составных частей производительного  капитала, извлекаются из обращения разом и на весь срок своего функционирования  входят в процесс производства. Но они в течение этого срока не требуют замены  новыми экземплярами того же рода, не требуют воспроизводства. В течение более  или менее продолжительного времени они продолжают принимать участие в  образовании товаров, бросаемых в обращение, не требуя извлечения из обращения  элементов своего собственного возобновления. Следовательно, в течение этого  времени они со своей стороны не требуют также и возобновления авансирования со  стороны капиталиста. Наконец, капитальная стоимость, вложенная в основной  капитал, за время функционирования тех средств производства, в виде которых она  существует, проходит кругооборот своих форм не вещественно, а лишь по своей  стоимости, да и то лишь по частям и постепенно. То есть некоторая часть  стоимости основного капитала постоянно обращается как часть стоимости товара и  превращается в деньги, но из денег не превращается обратно в свою  первоначальную натуральную форму. Это обратное превращение денег в натуральную  форму определенного средства производства совершается лишь в конце периода его  функционирования, когда это средство производства оказывается использованным  полностью.    

4) Чтобы  процесс производства шел непрерывно, элементы оборотного капитала должны быть  так же постоянно закреплены в этом процессе, как и элементы основного капитала.  Но закрепленные таким образом элементы первого постоянно возобновляются in  natura (средства производства заменяются новыми экземплярами того же рода;  рабочая сила – посредством постоянно возобновляемой ее купли); напротив, что  касается элементов основного капитала, то за все время своего существования они  не возобновляются и не приходится возобновлять акта их купли. В процессе  производства всегда находятся сырые и вспомогательные материалы, но, по мере  того как старые целиком потребляются при образовании готового продукта, они  всегда заменяются новыми экземплярами того же рода. Точно так же в процессе  производства постоянно находится и рабочая сила, но находится лишь вследствие  постоянного возобновления акта ее купли, что часто сопровождается также и  сменой лиц. Напротив, во время повторяющихся оборотов оборотного капитала, в тех  же самых повторяющихся процессах производства продолжают функционировать одни и  те же здания, машины и т. д.    

     II. Составные части,  возмещение, ремонт, накопление основного капитала    

     

Долговечность  отдельных элементов основного капитала на одном и том же предприятии различна,  а потому различно и время их оборота. Например, на железной дороге продолжительность  функционирования, а потому и время воспроизводства рельсов, шпал, земляных  сооружений, станционных зданий, мостов, тоннелей, локомотивов и вагонов различны,  следовательно, различно и время оборота частей капитала, авансированного на  них. В течение долгого ряда лет здания, платформы, водонапорные башни, виадуки,  тоннели, земляные выемки и насыпи, – короче, все то; что в английском  железнодорожном хозяйстве называется «works of art»[353] д не требуют  возобновления. Предметы» которые больше всего подвергаются износу, – это  рельсовый путь и «подвижной состав» («rolling stock»).    

Первоначально  при постройке современных железных дорог господствовало мнение, разделявшееся  выдающимися инженерами-практиками, будто по своей прочности железная дорога вечна  и износ рельсов до такой степени ничтожен, что, если речь идет о финансовой и  практической стороне дела, им можно пренебречь; продолжительность существования  хороших рельсов определялась в 100–150 лет. Но вскоре обнаружилось, что  продолжительность жизни рельса, которая, разумеется, зависит от скорости  движения локомотивов, веса и числа поездов, толщины самих рельсов и многих  других побочных обстоятельств, в среднем не превышает 20 лет. На отдельных  станциях, в центрах большого движения, рельсы изнашиваются даже за один год. К  1867 г. начали вводить стальные рельсы, которые стоили примерно вдвое  дороже чугунных, но зато и долговечнее больше чем вдвое. Продолжительность жизни  деревянных шпал составляла 12–15 лет. Что касается подвижного состава, то  пассажирские вагоны изнашиваются значительно медленнее, чем товарные.  Продолжительность жизни локомотивов в 1867 г. исчислялась в 10–12 лет.    

Износ  вызывается, во-первых, самим пользованием. В общем, рельсы изнашиваются с быстротой,  пропорциональной числу поездов («R. С.», № 17645).[354] При увеличении скорости  поездов износ возрастал в большей пропорции, чем квадрат скорости, т. е.  при удвоенной скорости поездов износ возрастал более чем в четыре раза («R. С.»,  № 17046).    

Далее,  причиной износа является влияние сил природы. Так шпалы страдают не только от  собственно износа, но и от гниения. «Размеры издержек по содержанию дороги  зависят не столько от износа, вызываемого движением поездов, сколько от  качества дерева, железа кирпича и извести, подверженных действию атмосферы.  Один месяц сильных дождей причинит дороге больше вреда, чем целый год ее  эксплуатации». (R. P. Williams. «On the Maintenance of Permanent Way». Доклад в  «Institution of Civil Engineers» осенью 1867 года ").    

Наконец,  здесь, как и повсюду в крупной промышленности, моральный износ тоже играет свою  роль: обычно по истечении 10 лет можно купить за 30 000 ф. ст. такое количество  вагонов и локомотивов, которое раньше стоило 40 000 ф. ст. Таким образом  обесценение этого оборудования приходится исчислять в размере 25 % от  рыночной цены, хотя бы и не произошло никакого обесценения его потребительной  стоимости (Lardner. «Railway Economy», [p. 1201).    

«Трубчатые  мосты в их теперешней форме не возобновляются».    

(Потому  что в настоящее время имеются лучшие формы таких мостов.)    

«Обычный  ремонт их, удаление и замена отдельных частей нецелесообразны» (W. В. Adams.  «Roads and Rails». London, 1862, [p. 136]).    

Благодаря  прогрессу промышленности средства труда обычно претерпевают постоянные перевороты.  Поэтому они возмещаются не в своей первоначальной форме, а в форме,  претерпевшей переворот. С одной стороны, – то обстоятельство, что масса  основного капитала вкладывается в предприятия в определенной натуральной форме  и должна просуществовать в ней известный средний срок жизни, это обстоятельство  служит причиной того, что новые машины и т. д. вводятся лишь постепенно, а  потому является помехой быстрому и повсеместному введению усовершенствованных средств  труда. С другой стороны, конкурентная борьба, в особенности во время решающих  переворотов в технике, заставляет заменять старые средства труда еще до их  естественной смерти новыми средствами труда. Катастрофы, кризисы – вот что  главным образом принуждает к такому преждевременному обновлению оборудования  предприятий в широком общественном масштабе.    

Износ  (оставляя в стороне моральный износ) есть та часть стоимости, которую основной  капитал вследствие его использования постепенно передает продукту, – передает  в той средней мере, в какой он утрачивает свою потребительную стоимость.    

Этот  износ отчасти таков, что основной капитал обладает известной средней  продолжительностью жизни; он целиком авансируется на этот срок; по истечении  его он должен быть Целиком заменен. Для живых средств труда, например для  лошадей, время воспроизводства предписано самой природой. Средняя  продолжительность их жизни, как средств труда, определена законами природы. Как  только истекает этот срок, использованные до конца экземпляры приходится заменять  новыми. Лошадь нельзя заменять по частям, ее можно заменить только другой  лошадью.    

Другие  элементы основного капитала допускают периодическое или частичное обновление.  Здесь следует провести разграничение между частичным или периодическим  возмещением и постепенным расширением предприятия.    

Основной  капитал состоит отчасти из однородных составных элементов, продолжительность  существования которых, однако» неодинакова и которые обновляются по частям  через различные промежутки времени. Так, рельсы на станциях приходится менять  чаще, чем на остальной части полотна дороги. То же самое со шпалами, которые на  бельгийских железных дорогах в 40-х годах, согласно Ларднеру, приходилось  обновлять ежегодно в размере 8 % и которые, следовательно, полностью  обновлялись в течение 121/2 лет. Таким образом, положение здесь таково:  известная сумма авансируется на определенный вид основного капитала, например,  на 10 лет. Эта затрата делается разом. Но определенная часть этого основного  капитала, стоимость которой вошла в стоимость продукта и вместе с ним  превратилась в деньги; каждый год возмещается in natura, между тем как другая  часть продолжает существовать в своей первоначальной натуральной форме. Вот  эта-то затрата разом и воспроизводство в натуральной форме лишь по частям и  отличают этот капитал как основной от оборотного капитала.    

Другие  элементы основного капитала состоят из неоднородных частей, которые изнашиваются  в неодинаковые сроки и потому должны возмещаться не в одно и то же время.  Именно так обстоит дело с машинами. То, что мы сказали сейчас о различной  продолжительности жизни различных составных частей основного капитала, это в  равной мере относится и к продолжительности существования различных составных  частей одной и той же машины, фигурирующей в качестве элемента этого основного  капитала.    

Что  касается постепенного расширения предприятия в ходе частичного обновления, то  мы отметим следующее. Хотя, как мы видели, основной капитал in natura  продолжает действовать в процессе производства» часть его стоимости,  определяемая средней величиной износа» обращается вместе с продуктом,  превращается в деньги, составляет элемент резервного денежного фонда, который  служит для возмещения капитала, когда наступает срок его воспроизводства in  natura. Эта часть стоимости основного капитала, превращенная, таким образом, в  деньги, может послужить для того, чтобы расширить предприятие или произвести в  машинах усовершенствования, которые повысят их эффективность. Таким образом  через известные промежутки времени совершается воспроизводство, и притом – если  рассматривать его с общественной точки зрения, – воспроизводство в  расширенном масштабе: расширенном экстенсивно, если расширяется только поле  производства; расширенном интенсивно, если применяются более эффективные средства  производства. Такое воспроизводство в расширенном масштабе вытекает не из  накопления – не из превращения прибавочной стоимости в капитал, а из обратного  превращения стоимости, которая, ответвившись, отделившись в денежной форме от  тела основного капитала, превратилась в новый – в добавочный или в более  эффективный основной капитал того же рода. Разумеется, отчасти от специфической  природы данного предприятия зависит, способно ли оно и в какой мере оно способно  к такому постепенному расширению; следовательно, от этой специфической природы  зависит также, в каких размерах должен быть собран резервный фонд, чтобы его  можно было снова вложить в то же предприятие, и в какие сроки может совершаться  это вложение. С другой стороны, что касается возможности усовершенствования  деталей существующих машин, то она зависит, конечно, от характера  усовершенствований и от конструкции самой машины. Но в какой большой мере  например, в железнодорожных сооружениях, приходится с самого начала  предусматривать этот момент, показывает Адаме:    

«Вся  конструкция должна сообразоваться с принципом, который господствует в пчелином  улье: со способностью к неограниченному расширению. Все слишком солидные и в  особенности симметричные сооружения оказываются злом, в случае расширения их приходится  сносить» (там же, стр. 123).    

В  большинстве случаев это зависит от имеющегося в распоряжении пространства. В  некоторых зданиях возможна надстройка этажей, у других необходимо расширение в  стороны, следовательно, требуется больше земли. При капиталистическом  производстве, с одной стороны, много средств расточается, с другой стороны, при  постепенном расширении предприятия наблюдается много случаев нецелесообразного  расширения в стороны (отчасти во вред рабочей силе); причина заключается в том,  что здесь ничто не совершается по общественному плану, а все зависит от бесконечно  разнообразных обстоятельств, средств и т. д., с которыми считает*  отдельный капиталист. Все это ведет к огромному расточению производительных  сил.    

Это  обратное вложение капитала по частям из денежного резервного фонда (т. е.  из фонда, образованного частью основного капитала, совершившей обратное  превращение в деньги) легче всего осуществляется в земледелии. Здесь  пространственно отграниченное поле производства в наибольшей мере способно к  постепенному поглощению капитала. Точно так же дело обстоит в тех случаях,  когда совершается естественное воспроизводство, как, например, в  животноводстве.    

Основной  капитал требует особых издержек на сохранение. Сохранение обеспечивается отчасти  самим процессом труда; основной капитал подвергается порче, если он не  функционирует в процессе труда (см. «Капитал», книга I, глава VI, стр. 196 и  глава XIII, стр. 423 45: износ машина возникающий из их неупотребления).  Поэтому английский закон считает прямым причинением ущерба («waste») тот  случаи, когда арендованные участки земли не возделываются обычным в стране  способом (барристер У. А. Холдсуорт. «The Law of Landlord and Tenant». London,  1857, р. 96).    

Это  сохранение, возникающее из употребления в процессе труда, представляет собой безвозмездный  дар природы живого труда. Такая сохраняющая сила труда имеет двоякий характер.  С одной стороны, труд сохраняет стоимость материалов труда, перенося ее на  продукт; с другой стороны, поскольку он не переносит на продукт стоимость  средств труда, он тем не менее сохраняет и их стоимость, сохраняя их  потребительную стоимость, заставляя их функционировать в процессе производства.    

Однако  поддержание основного капитала в исправности требует также и прямых затрат труда.  Машины необходимо время от времени чистить. Здесь речь идет о добавочном  труде»; без которого они сделаются непригодными к употреблению; о простом  предотвращении тех вредных стихийных влияний, которые неотделимы от процесса  производства, следовательно» речь идет о сохранении машин в состоянии  работоспособности в буквальном значении этих слов. Как само собой разумеется,  нормальная продолжительность жизни основного капитала определяется с учетом  того, что будут выполнены те условия, при которых он может нормально  функционировать в течение. этого времени – совершенно так же, как, принимая,  что человек живет в среднем 30 лет, предполагают, что он и моется.  Следовательно, речь идет здесь не о возмещении труда, заключающегося в машине,  а о постоянном добавочном труде, который становится необходимым вследствие ее  употребления. Речь идет здесь не о той работе, которую совершает машина, а о  том труде который прилагается к машине и по отношению к которому, она не агент  производства, а сырой материал. Капитал, затрачиваемый на этот труд, –  хотя этот капитал не входит в тот процесс труда, которому собственно обязан  продукт своим происхождением, – относится к оборотному капиталу. В  процессе производства приходится постоянно затрачивать капитал на такой труд, а  потому и его стоимость должна постоянно возмещаться стоимостью продукта.  Капитал, затрачиваемый на этот труд, относится к той части оборотного капитала,  которая должна покрыть общие непроизводительные издержки капиталиста и подлежит  распределению на вновь созданную стоимость в соответствии с годовым средним  расчетом. Мы видели** (что в собственно промышленности этот труд чистки  выполняется рабочими бесплатно во время перерывов, но очень часто, –  именно потому, что он выполняется бесплатно, – также и во время самого  процесса производства, становясь источником большинства несчастных случаев.  Этот труд не оплачивается в цене продукта. В этом смысле потребитель получает  его бесплатно. С другой стороны, капиталист экономит таким образом на издержках  по сохранению своих машин. Рабочий расплачивается своим собственным горбом, и в  этом заключается одна из тех тайн самосохранения капитала, которые в сущности  обосновывают юридическое притязание рабочего на машины и превращают его в  совладельца машин даже с точки зрения буржуазного права. Однако в различных  отраслях производства, где машины приходится для чистки удалять из процесса  производства и потому чистка не может производиться между прочим, – так  обстоит дело, например, с локомотивами, – этот труд сохранения относится к  текущим издержкам, т. е. составляет элемент оборотного капитала. После,  самое большее, трехдневной работы, локомотив необходимо отправить в депо и там  подвергнуть его чистке; чтобы при промывке не попортить котел, его необходимо  предварительно охладить. («R. С.», № 17823).    

Собственно  ремонт или починочные работы требуют таких затрат капитала и труда, которые не  содержатся в первоначально авансированном капитале и, следовательно, не  могут быть – во всяком случае не всегда могут быть – возмещены и покрыты из  такого источника, как постепенное возмещение стоимости основного капитала.  Если, например, стоимость основного капитала == 10 000 ф. ст., а общая  продолжительность его жизни == 10 годам, то эти 10 000 ф. ст., по истечении 10  лет целиком превращенные в деньги, – возмещают лишь стоимость  первоначально вложенного капитала, но не возмещают капитала или труда» вновь  добавленного за это время на ремонт. Это – добавочная составная часть  стоимости; она авансируется также не разом, а в зависимости от потребностей, и  различные сроки ее авансирования по сути дела случайны. Всякий основной капитал  требует подобных позднейших, частичных» добавочных затрат капитала на средства  труда и рабочую силу.    

Повреждения,  которым подвержены отдельные части машин и т. д. „по природе своей случайны,  а потому так же случаен и обусловливаемый ими ремонт. Однако из массы этих  ремонтных работ выделяются два вида, которые имеют более или менее постоянный  характер и приходятся на различные периоды жизни основного капитала: болезни  детства и несравненно более многочисленные болезни возраста, вышедшего за  пределы средней продолжительности жизни. Например, какой бы совершенной  конструкции машина ни вступила в процесс производства, при ее употреблении на  практике обнаруживаются недостатки, которые приходится исправлять  дополнительным. трудом. С другой стороны, чем больше вышла она за предел своего  среднего возраста» следовательно, чем больше сказывается действие нормального  изнашивания, чем больше изношен и старчески ослаб материал, из которого она  сделана, тем многочисленнее и значительнее становятся ремонтные работы,  необходимые для того, чтобы поддержать существование машины до конца периода  средней продолжительности ее жизни; совершенно так же старому человеку, чтобы  не умереть преждевременно, приходится делать больше расходов на медицинскую  помощь, чем человеку, полному юношеских сил. Следовательно, при всем случайном  характере ремонтных работ, они распределяются неравномерно между различными  периодами жизни основного капитала.    

Как из  этого, так и вообще из случайного характера ремонтных работ, требуемых машиной,  вытекает следующее:    

С одной  стороны, действительная затрата рабочей силы и средств труда на ремонтные работы  случайна, как случайны и сами обстоятельства, которые вызывают необходимость в  этом ремонте; размеры необходимого ремонта неравномерно распределяются между  различными периодами жизни основного капитала. С другой стороны, при  определении средней продолжительности жизни основного капитала предполагается»  что он постоянно поддерживается в рабочем состоянии – отчасти посредством  чистки (сюда относится и поддержание чистоты в помещениях), отчасти посредством  ремонта, производимого каждый раз, когда это требуется. Перенесение стоимости  вследствие изнашивания основного капитала рассчитывается по средней  продолжительности его жизни, но эта средняя продолжительность жизни, в свою  очередь, рассчитана на то, что все время будет авансироваться добавочный  капитал, необходимый для содержания его в исправности.    

С другой  стороны, не менее ясно, что эта стоимость, присоединяемая к основному капиталу  благодаря добавочной затрате капитала и труда, не может входить в цену товаров  одновременно с этой затратой. Например, если у фабриканта-прядильщика на этой  неделе сломалось колесо или порвался ремень;: он не может на этой неделе  продавать свою пряжу дороже, чем продавал на прошлой неделе. Общие издержки  прядения нисколько не изменились вследствие этого происшествия на отдельной  фабрике. Здесь, как и вообще при определении стоимости, решающее значение имеет  средняя величина. Опыт показывает среднее количество таких происшествий и  средний объем работ по содержанию и ремонту, необходимых в течение среднего  периода жизни основного капитала, вложенного в определенную отрасль  производства. Этот средний расход распределяется на средний период жизни  основного капитала и соответствующими частями прибавляется к цене продукта,  следовательно, возмещается посредством продажи последнего.    

Добавочный  капитал, который возмещается таким образом, относится к оборотному капиталу,  хотя соответствующие затраты имеют нерегулярный характер. Так как в высшей  степени важно немедленно исправлять всякое повреждение машин, то на каждой  сравнительно крупной фабрике наряду с собственно фабричными рабочими существует  особый персонал инженеров, столяров, механиков, слесарей и т. д. Их  заработная плата составляет часть переменного капитала, и стоимость их труда  распределяется на продукт. С другой стороны, необходимые расходы на средства  производства определяются по среднему расчету и в соответствии с ним постоянно  составляют часть стоимости продукта, хотя фактически они авансируются в  нерегулярные сроки, а потому в нерегулярные сроки входят в продукт,  соответственно – в основной капитал. Этот капитал, затрачиваемый на собственно  ремонт, в некоторых отношениях составляет капитал особого рода: его нельзя  отнести ни к оборотному, ни к основному капиталу, – но все же его скорее  можно причислить к первому, так как он принадлежит к категории текущих затрат.    

Способ  учета в бухгалтерских книгах, конечно, ничего не изменяет в действительном соотношении  тех вещей, относительно которых ведутся эти книги. Но важно отметить, что во  многих отраслях производства издержкам по ремонту и действительному износу  основного капитала обычно ведется общий подсчет следующим образом. Пусть  авансированный основной капитал составляет 10 000 ф. ст. д продолжительность  его жизни – 15 лет; ежегодный износ при этом условии равен 666 2/3 ф. ст. Но  вместо этого износ рассчитывают только на 10 лет, т. е. к цене производимых  товаров ежегодно прибавляют на износ основного капитала 1 000 ф. ст. вместо 666  2/3; т. е. 333 1/3 ф. ст. идут в резерв на ремонтные работы и т. д.  (Числа 10 и 15 взяты лишь для примера.) Следовательно, в среднем на ремонт  расходуется такая сумма, чтобы основной капитал просуществовал 15 лет. Такой  способ подсчета, разумеется, не препятствует тому, что основной капитал и  затрачиваемый на ремонт добавочный капитал составляют различные категории. На  основе такого способа подсчета, например, предполагалось, что минимальная сметная  норма издержек на сохранение и замену пароходов составляет 15 % в год,  следовательно, время воспроизводства == 6 2/3 года. В 60-х годах английское  правительство возмещало компании «Peninsular and Oriental C°» ее расходы этого  рода в размере 16 % в год, что, следовательно, соответствует времени  воспроизводства в 6 1/4 года. На железных дорогах средняя продолжительность  жизни локомотива составляет 10 лет, но, принимая в расчет издержки на ремонт,  ежегодный износ определяется в 121/2 %, что сводит продолжительность его  жизни к 8 годам. Для пассажирских и товарных вагонов ежегодный износ  исчисляется в 9 %, т. е. продолжительность их жизни определяется в 11  1/9 года.    

Законодательство,  касающееся контрактов об аренде домов и других объектов, которые для их собственников  являются основным капиталом и как таковой сдаются ими в аренду, везде признает  различие между нормальным износом, который обусловливается временем, влиянием  сил природы и самим нормальным использованием, и случайным ремонтом, который  время от времени необходим в течение периода нормальной продолжительности  существования дома для поддержания его в сохранности и для нормального  пользования им. Как правило, ремонт первого рода падает на долю собственника,  второго рода – на долю арендатора. Ремонтные работы разделяются, далее, на  текущие и капитальные. Последние частично представляют собой обновление  основного капитала в его натуральной форме и тоже падают на долю собственника,  если только контракт прямо не требует противоположного. Так например, согласно  английскому праву:    

«Арендатор  из года в год обязан лишь содержать постройки в таком состоянии, чтобы они не  пропускали ни ветра, ни дождя, поскольку это возможно без капитального ремонта;  и вообще он обязан делать лишь такой ремонт, который можно назвать текущим. Но  даже и в этом отношении приходится принимать во внимание время службы и общее  состояние соответствующих частей здания в тот момент, когда арендатор принял их  ибо он не обязан ни заменять старый и изношенный материал новым, ни возмещать неизбежное  обесценение, возникающее как результат влияния времени и регулярного  использования» (Holdsworth. «Law of Landlord and Tenant», p. 90–91).    

Как от  возмещения износа, так и от работ по сохранению и ремонту совершенно отлично страхование  от возможных разрушений; производимых чрезвычайными явлениями природы: пожарами,  наводнениями и т. д. Расходы на страхование должны покрываться за счет  прибавочной стоимости и представляют собой вычет из нее. Или, рассматривая дело  с точки зрения всего общества, необходимо, – чтобы всегда имело место  добавочное производство, т. е. производство в более широком масштабе, чем  требуется для простого возмещения и воспроизводства существующего богатства; оно, –  если совсем оставить в стороне прирост населения, – необходимо для  того, чтобы иметь в распоряжении средства производства для устранения  последствий тех чрезвычайных разрушений, которые вызываются случайностями и  силами природы.    

На  практике лишь незначительная часть капитала, необходимого для возмещения, идет  в денежный резервный фонд. Важнейшая часть этого капитала идет на расширение  размеров самого производства, на расширение, которое отчасти является  действительным расширением, отчасти же, – в отраслях производства в  которых производится основной капитал, – необходимым условием для  нормального роста объема производства. Так, например, машиностроительный завод  строится с расчетом на то, что фабрики, принадлежащие его покупателям, будут  ежегодно расширяться и что часть этих фабрик постоянно будет требовать полного  или частичного воспроизводства.    

При  определении как износа, так и издержек по ремонту в соответствии с общественной  средней нормой неизбежно оказываются большие различия даже для равновеликих  капиталов, вложенных, вообще говоря, при одних и тех же условиях в одну и ту же  отрасль производства. На практике у одного капиталиста машина и т. д.  существует дольше среднего периода, у другого – не так долго. Издержки по  ремонту у одного выше средней величины, у другого ниже и т. д. Но надбавка  к цене товаров, определяемая с учетом как износа, – так и издержек по  ремонту, одна и та же: она определяется по средней величине. Таким образом,  благодаря этой надбавке к цене один получает больше, чем он в действительности  добавочно. затратил, другой – меньше. Это – как и все другие обстоятельства,  которые, несмотря на одинаковую эксплуатацию рабочей силы, делают различной  прибыль различных капиталистов в одной и той же отрасли производства, –  способствует тому, чтобы затруднить понимание истинной природы прибавочной  стоимости.    

Граница  между собственно ремонтом и возмещением, между издержками сохранения и издержками  возобновления более или менее условна. Отсюда вечный спор, например, на  железнодорожном транспорте о том, являются ли известные затраты затратами на  ремонт или на возмещение, следует ли покрыть их из текущих расходов или из  основного капитала акционерного общества. Отнесение расходов по ремонту на счет  капитала вместо отнесения их на счет дохода является известным средством, при  помощи которого правления железнодорожных обществ искусственно взвинчивают свои  дивиденды. Однако и в этой области опыт уже дал наиболее существенные опорные  пункты. Так, дополнительные работы в первый период жизни железной дороги  представляют собой    

«отнюдь  не ремонт, и их следует рассматривать как существенную составную часть работ по  сооружению дороги и, следовательно, они должны быть отнесены на счет капитала,  так как они возникают не вследствие износа и не вследствие нормальной  эксплуатации дороги, а обязаны своим возникновением первоначальному неизбежному  несовершенству работ по сооружению дороги» (Ларднер, там же, стр. 40).    

«Напротив,  единственно правильный метод заключается в том, чтобы относить на счет годового  дохода то обесценение, с которым необходимо было считаться, чтобы заслужить  этот доход, причем безразлично, была ли в действительности израсходована  соответствующая сумма или нет» (капитан Фицморис. Из заявления в Комитете по  расследованию положения дел в обществе «Caledonian Railway», перепечатано в  «Money Market Review», 25. I. 1868).    

Разграничение  возмещения и сохранения основного капитала практически невозможно и бесцельно в  земледелии, по крайней мере постольку, поскольку оно еще не применяет паровых  машин.    

«При  полном, однако не чрезмерно большом комплекте инвентаря» (всевозможных земледельческих  и прочих орудий труда и хозяйственных принадлежностей) «ежегодный износ и издержки  по сохранению инвентаря обычно определяются средним числом в 15 % –  25 % первоначального капитала, в зависимости от различия в сложившихся  обстоятельствах» (Kirchhof. «Handbuch der landwirtschaftlichen Betriebslehre».  Dresden, 1852, S. 137).    

Если  иметь в виду подвижной состав железной дороги, то совершенно невозможно разграничить  ремонт и возмещение.    

«Мы  сохраняем подвижной состав в наличном количестве. Какое число локомотивов имеется  у нас, это число мы и сохраняем. Если с течением времени локомотив сделается  негодным, так что выгоднее построить новый, то мы и строим таковой за счет  дохода, причем мы, конечно, включаем в доход стоимость материалов, оставшихся  от старой машины… Остается довольно много. Колеса, оси, котел и т. д.,  словом – от старого локомотива остается немало» (Д. Гуч, председатель правления  общества «Great Western Railway C°», «R. С.», № 17327, 17329).    

«Ремонтировать  – значит обновлять; для меня не существует слова „возмещение“;… раз железнодорожное  общество купило вагон или локомотив, то оно должно ремонтировать их так, чтобы  они могли служить вечно» (№ 17784). «Издержки на локомотивы мы определяем  в 8 1/2 пенсов на английскую милю пробега. На эти 81/2 пенсов мы постоянно  сохраняем локомотивы. Мы обновляем наши машины. Если вы захотите купить новую  машину, вы затратите больше денег, чем это необходимо… В старой машине всегда  найдется несколько колес, ось или какая-либо другая пригодная часть, и это дает  возможность дешевле построить машину, такую же хорошую, как совершенно новая»  (№ 17790). «Теперь я каждую неделю произвожу новый локомотив, т. е.  такой же хороший, как новый, потому что в нем котел, цилиндр и рама новые»  (Арчибальд Старрок, начальник службы тяги общества «Great Northern Railway»,  № 17823 в «R. С.», 1867).    

То же  самое с вагонами:    

«С  течением времени запас локомотивов и вагонов постоянно обновляется: то  надеваются новые колеса, то делается новая рама. Так постепенно обновляются  движущиеся части локомотивов и вагонов, которые больше всего подвержены износу;  таким образом локомотивы и вагоны могут подвергнуться такому ремонту, что в  некоторых из них от старого материала не останется и следа… Если старые  локомотивы и вагоны станут даже совсем непригодными для ремонта, отдельные  части их используются для ремонта других, и, таким образом, для дороги они  никогда не пропадают полностью. Поэтому капитал, вложенный в подвижной состав,  находится в состоянии постоянного воспроизводства; то, что в отношении  железнодорожного полотна в определенное время приходится про-изводить  разом, – а именно, когда вся линия перекладывается заново, – в  подвижном составе производится постепенно, из года в год. Его существование  вечно, он подвергается постоянному омолаживанию» (Ларднер, там же, стр. 115,  116).    

Этот  процесс, как он показан здесь Ларднером на примере железной дороги, во всех  деталях не наблюдается на отдельной фабрике, во он дает нам картину постоянного  частичного, переплетающегося с ремонтом воспроизводства основного капитала в  пределах любой одной отрасли промышленности, взятой в целом, или вообще в  рамках всего производства, рассматриваемого в общественном масштабе.    

Вот еще  один факт, показывающий, в каких широких границах ловкие дельцы из правлений  железнодорожных обществ могут толковать понятия ремонта и возмещения с целью  получения больших дивидендов. Согласно цитированному выше докладу Р. П.  Уильямса, различные английские железнодорожные общества в среднем за ряд лет  заносили на счет дохода, а затем списывали на ремонт и на издержки по  сохранению железнодорожного полотна и построек следующие суммы (ежегодно на  английскую милю длины линии):    

«London  and North Western…………….. 370 ф. ст.    

«Midland»……………………………………  225»»    

«London  and South Western».…………… 257»»    

«Great  Northern»………………………….. 360»»    

«Lancashire  and Yorkshire»……………… 377»»    

«South  Eastern»…………………………… 263»»    

«Brighton»…………………………………..  266»»    

«Manchester  and Sheffield»……………… 200»»    

Эти  различия в суммах лишь в самой ничтожной мере вытекают из различия действительно  произведенных затрат: они ведут свое происхождение почти исключительно из  различий способа исчисления, из того, относятся ли статьи расходов на счет  капитала или на счет дохода. Уильямс прямо говорит:    

«Меньшая  цифра затрат принимается потому, что это необходимо для приличного дивиденда, а  большая цифра указывается потому, что имеется более высокий доход, который  может обеспечить и затраты и получение дивидендов».    

В  известных случаях износ, а потому и его возмещение становится величиной,  практически приближающейся к нулю, так что в расчет принимаются лишь одни  издержки ремонта. То, что Ларднер говорит ниже о «works of art» на железных  дорогах, относится, в общем, и ко всем таким долговечным сооружениям, как  каналы, доки, железные и каменные мосты и т. д.    

«Износ,  который вследствие длительного воздействия времени сказывается и на более солидных  сооружениях, за сравнительно короткие промежутки времени сказывается почти  незаметно; однако по истечении продолжительного периода времени, например,  столетий, он делает необходимым обновление, полное или частичное, даже самых  солидных сооружений. Отношение этого незаметного износа к более ощутимому  износу других частей дороги можно сравнить с отношением вековых отклонений в  движении небесных тел к периодическим. Воздействие времени на такие  сравнительно массивные сооружения железной дороги, как мосты, тоннели, виадуки  и т. д., дает пример того, что можно назвать вековым износом. Более  быстрое и более заметное обесценение, устраняемое в более короткие промежутки  времени посредством ремонта и возмещения, аналогично периодическим отклонениям.  В ежегодные издержки ремонта входит и 'возмещение того случайного ущерба,  который время от времени причиняется наружной стороне даже сравнительно прочных  сооружений; но и независимо от такого ремонта время не проходит для них  бесследно, и в конце концов должен наступить момент, как бы отдален он ни был,  когда состояние этих сооружений потребует постройки заново. Во всяком случае,  что касается финансовой и экономической стороны дела, время это может быть  слишком отдаленным для того, чтобы принимать его во внимание в практических  расчетах» (Ларднер, там же, стр. 38, 39).    

Это  относится ко всем таким долговечным сооружениям» когда, следовательно, не приходится  постепенно, по мере их износа, возмещать авансированный на них капитал, а  приходится переносить на цену продукта лишь ежегодные средние издержки по  содержанию их в исправности и по ремонту.    

Хотя, как мы видели, большая часть  денег, возвращающихся на возмещение износа основного капитала, ежегодно или  даже чаще снова совершает обратное превращение в натуральную форму этого  капитала» тем не менее каждому отдельному капиталисту необходим амортизационный  фонд для той части основного капитала, для которой лишь по истечении ряда лет разом  наступает срок воспроизводства и которую тогда приходится возмещать целиком.  Значительная составная часть основного капитала уже в силу своих свойств  исключает возможность ее воспроизводства по частям. Кроме того, когда  воспроизводство по частям происходит таким способом, что через короткие  промежутки к обесценившемуся составу основного капитала присоединяется новый,  чтобы сделать возможным это возмещение» необходимо предварительное накопление денег  в большем или меньшем размере, – в зависимости от специфического характера  данной отрасли производства. Для этого достаточна не всякая произвольная сумма  денег, – для этого требуется денежная сумма определенных размеров.    

Если мы  рассмотрим образование амортизационного фонда» предполагая лишь простое денежное  обращение и совершенно оставляя в стороне систему кредита, которую надлежит  исследовать позже, то механизм движения таков: если одна часть денег, имеющихся  в данном обществе, всегда лежит в бездеятельном состоянии, в форме сокровища, а  другая функционирует как средство обращения или как непосредственный резервный  фонд по отношению к уже обращающимся деньгам, то пропорция, в которой  вся масса денег распадается на сокровище и на средства обращения, подвержена  постоянным изменениям, Это было показано в первой книге «Капитала» (глава III,  За), Деньги, которые в нашем примере относительно крупный капиталист должен  накопить в виде сокровища сравнительно: большого размера, при закупке основного  капитала разом выбрасываются в обращение. Потом они в пределах данного общества  снова сами распадаются на средства обращения и сокровище. Вследствие  образования амортизационного фонда, в который, как в свой исходный пункт,  возвращается стоимость основного капитала, соответствующая его. износу, часть  обращающихся денег на более или менее продолжительное время опять образует  сокровище в руках того самого капиталиста, сокровище которого при покупке  основного капитала ушло от него, превратившись в средство обращения. Перед нами  – постоянно изменяющееся распределение существующего в обществе сокровища,  которое попеременно функционирует сначала как средство обращения, а потом в  качестве сокровища опять отделяется от массы обращающихся денег. С развитием  кредита, которое необходимо идет параллельно развитию крупной промышленности и  капиталистического производства, эти деньги функционируют уже не как сокровище,  а как капитал, однако в руках не их собственника, а других капиталистов в  распоряжение которых они предоставлены.    

     

 Глава девятая: общий  оборот авансированного капитала. Циклы оборотов    

     

Мы  видели, что основные и оборотные составные части производительного капитала  совершают свои обороты различным способом и в периоды разной продолжительности;  мы видели также, что различные составные части основного капитала на одном и  том же предприятии, в свою очередь, имеют различные периоды оборота в  зависимости от разной продолжительности их жизни, а следовательно, и времени их  воспроизводства. (О действительных или кажущихся различиях в обороте различных  составных частей оборотного капитала на одном и том же предприятии смотри пункт  6 в конце этой главы.)    

1) Общий  оборот авансированного капитала есть средний оборот различных его составных  частей; способ исчисления показан ниже. Поскольку речь идет лишь о различных  периодах времени, нет, конечно, ничего проще, как вывести из них среднее; но    

2) здесь  имеет место не только количественное, но и качественное различие.    

Оборотный  капитал, входящий в процесс производства, переносит на продукт всю свою стоимость,  и потому, чтобы процесс производства шел без перерывов, оборотный капитал»  посредством продажи продукта, должен постоянно возмещаться in natura*. Основной  капитал, входящий в процесс производства, переносит на продукт лишь часть своей  стоимости (износ) и, несмотря на этот износ, продолжает функционировать в  процессе производства; поэтому он лишь через более или менее продолжительные  промежутки времени, во всяком случае не так часто, как оборотный капитал,  должен возмещаться in natura. Эта необходимость возмещения, срок  воспроизводства, не только количественно различна для различных составных  частей основного капитала; как мы видели, одна часть основного капитала,  способного функционировать ряд лет и имеющего большую продолжительность жизни,  может возмещаться и присоединяться in natura к старому основному капиталу по  частям каждый год или через более короткие промежутки времени; что же касается  основного капитала, обладающего другими свойствами, то его возмещение;  напротив, может происходить лишь разом, по истечении срока его жизни.    

Ввиду  этого необходимо свести особые обороты различных частей основного капитала к однородной  форме оборота» так, чтобы они отличались друг от друга лишь количественно, по  продолжительности оборота.    

Этой  качественной тождественности нет места, если мы примем за исходный пункт П…П,  т. е. форму непрерывного процесса производства. Ведь определенные элементы  П должны постоянно возмещаться in natura, другие же. нет. Но форма Д…Д'  несомненно, дает такую тождественность оборота. Возьмем, например, машину  стоимостью в 10 000 ф. ст., продолжительность ее жизни – 10 лет, следовательно,  ежегодно совершает обратное превращение в деньги 1/10 = 1 000 ф. ст. Эти  1 000 ф. ст. в течение первого года превратились из денежного капитала в  производительный капитал, потом в товарный капитал, а из последнего опять в  денежный капитал. Они возвратились к своей первоначальной денежной форме, так  же как и оборотный капитал», – если мы будем рассматривать последний в  этой форме, – и при этом совершенно безразлично, превратится ли в конце  года денежный капитал в 1 000 ф. ст. опять в натуральную форму какой-либо  машины или же нет. Поэтому, вычисляя общий оборот авансированного  производительного капитала»; мы фиксируем все его элементы в денежной форме,  так что возврат к денежной форме является завершением оборота. Мы исходим из  предположения, что стоимость всегда авансируется в деньгах, даже при  непрерывном процессе производства, когда эта денежная форма стоимости  представляет собой форму только счетных денег. Таким способом мы и можем  вывести среднюю величину.    

3) Из  этого следует, что, даже и в том случае, когда подавляющая часть  авансированного производительного капитала состоит из основного капитала, время  воспроизводства, а следовательно и время оборота которого охватывает  многолетний цикл, оборачивающаяся в течение года капитальная стоимость может  быть больше, чем общая стоимость авансированного капитала; это – следствие  того, что оборотный капитал в течение года делает несколько оборотов.    

Пусть  основной капитал = 80 000 ф. ст. д время его воспроизводства = 10 годам, так  что 8 000 ф. ст. ежегодно возвращаются к своей денежной форме, или основной  капитал совершает в год 1/10 своего оборота. Пусть оборотный капитал = = 20 000  ф. ст. и совершает в год пять оборотов. Следовательно, весь капитал = 100.000 ф.  ст. Обернувшийся основной капитал = 8 000 ф. ст.; обернувшийся оборотный  капитал == = 20 000 X 5 == 100 000 ф. ст. Следовательно, обернувшийся в течение  года капитал = 108 000 ф. ст. – на 8 000 ф. ст. больше, чем авансированный  капитал. Обернулось 1 + 2/25 капитала.    

4) Следовательно,  оборот стоимости авансированного капитала отделяется во времени от его  действительного воспроизводства, или от реального оборота его составных частей.  Например, пусть капитал в 4 000 ф. ст. оборачивается пять раз в год. В таком  случае обернувшийся капитал == 4 000 X 5 = = 20 000 ф. ст. Но в конце каждого  оборота возвращается, чтобы снова быть авансированным, не что иное, как  первоначально авансированный капитал в 4 000 ф. ст. Его величина не изменяется  от числа тех периодов оборота, в которых он снова и снова функционирует как капитал.  (Прибавочная стоимость оставляется в стороне.)    

Итак, в  примере пункта 3, согласно предположению, в конце года в руки капиталиста возвратилась  а) сумма стоимости в 20 000 ф. ст., которую он снова затрачивает на оборотные  составные части капитала, и b) сумма в 8 000 ф. ст., которая вследствие износа  отделилась от стоимости авансированного основного капитала; при этом в процессе  производства по-прежнему остается все тот же основной капитал» но стоимость его  уменьшилась с 80 000 ф. ст. до 72 000 ф. ст. Следовательно», требуется  продолжение процесса производства в течение еще девяти лет, – и лишь тогда  авансированный основной капитал отживет свое время, перестанет функционировать  и в качестве фактора образования продукта, и в качестве фактора образования  стоимости, и его необходимо будет заменить. Таким образом, авансированной  капитальной стоимости предстоит совершить известный цикл оборотов, например, в  данном случае цикл из десяти годовых оборотов, и цикл этот определяется  временем жизни» следовательно, временем воспроизводства или временем оборота  применяемого основного капитала.    

Итак, в  той самой мере, в какой вместе с развитием капиталистического способа производства  возрастает размер стоимости и продолжительность жизни применяемого основного  капитала, в такой же мере жизнь промышленности и промышленного капитала в  каждой особой отрасли вложения развивается в многолетнюю жизнь, – скажем,  средним счетом в десятилетнюю жизнь. Если, с одной стороны, развитие основного  капитала удлиняет эту жизнь, то, с другой стороны, она сокращается вследствие  постоянных переворотов в средствах производства, переворотов, которые с  развитием капиталистического способа производства также постоянно учащаются. С  этим связаны и смена средств производства и необходимость постоянного их  возмещения вследствие морального износа» наступающего задолго до того, как они  физически отживут свое время. Можно принять; что в решающих отраслях крупной  промышленности этот цикл жизни составляет теперь в среднем десять лет. Однако  дело здесь не в определенном числе. Ясно во всяком случае следующее: этим  охватывающим ряд лет циклом взаимно связанных между собой оборотов, в течение  которых капитал закреплен своей основной составной частью, дана материальная  основа периодических кризисов, причем в ходе цикла деловая жизнь  последовательно переживает периоды ослабления, среднего оживления;  стремительного подъема, кризиса. Хотя периоды, когда вкладывается капитал,  весьма различны и далеко не совпадают друг с другом, тем не менее кризис всегда  образует исходный пункт для крупных новых вложений капитала. Следовательно,  если рассматривать общество в целом, то кризис в большей или меньшей степени  создает новую материальную основу для следующего цикла оборотов.[355]    

5) Что  касается способа исчисления оборота, то предоставим слово одному американскому  экономисту:    

«В  некоторых отраслях производства весь авансированный капитал успевает  возвратиться, или обернуться, несколько раз в течение одного года; в некоторых  других отраслях одна часть оборачивается более одного раза в год, а другая  часть – не так быстро. Капиталисту приходится исчислять свою прибыль в  соответствии с тем средним периодом, который требуется для всего его капитала,  чтобы пройти через его руки, или обернуться один раз. Предположим, что некто в  определенном предприятии вложил половину своего капитала в здания и машины,  которые возобновляются один раз в десять лет; четверть капитала – в орудия и  т. д., которые возобновляются в два года, и что последняя четверть,  затраченная на заработную плату и сырье, оборачивается два раза в год. Пусть  весь его капитал равен 50 000 долларов. Тогда его годовые затраты    

50000:    

2=25000    

долл.    

в    

10    

лет =  2500    

долл.    

в 1    

1 год    

     

50000:    

4=12500    

»    

»    

2    

года = 6  250    

»    

»    

»    

     

50.000:    

4=12500    

»    

»    

1/2    

« =25000    

»    

»    

»    

     

В    

1  год=33750    

долл.    

     

Следовательно,  среднее время, в течение которого весь его капитал оборачивается один раз,  составляет 16 месяцев (49)…    

Возьмем  другой случай: пусть одна четверть всего капитала в 50 000 долларов оборачивается  в 10 лет; другая четверть – в 1 год; остальная половина – дважды в год. Тогда  годовая затрата составит:    

     

12500  12500 25000    

10= 1250    

1= 12500  X    

2= 50  000    

долларам    

»    

»    

     

В 1 год  обернулось =63 750 долларов»    

     

(Scrope.  «Pol. Econ.», edit. Alonzo Potter, New York, 1841, p. 142–143).    

6) Действительные  и кажущиеся различия в обороте различных частей капитала. – Тот же Скроп  говорит в том же месте:    

«Капитал,  который фабрикант, сельский хозяин или торговец затрачивает на выплату заработной  платы, обращается всего быстрее, так как этот капитал, если выплата  производится еженедельно, обернется, быть может, один раз в неделю благодаря  тому, что поступления от продажи товаров или от оплаченных счетов также  совершаются еженедельно. Капитал, затраченный на сырье или на запасы товаров,  обращается с меньшей быстротой; он может совершить два или четыре оборота в  год, смотря по тому, сколько времени проходит между покупкой сырья и продажей товаров, –  мы предполагаем, что кредит для покупок и продаж дается на одинаковый срок.  Капитал, заключающийся в орудиях и машинах, обращается еще медленнее, потому  что он в среднем оборачивается, т. е. потребляется и обновляется, быть  может, только один раз в пять или десять лет; хотя при этом некоторые орудия  будут до конца изношены уже после короткого ряда операций. Что касается  капитала, вложенного в здания, например, фабрик, магазинов, складов, амбаров, а  также в дороги, в оросительные сооружения и т. д., то кажется, будто он  вообще почти совсем не обращается. Но в действительности и эти вложения,  содействуя производству, изнашиваются совершенно так же, как и упомянутые  ранее, и для того, чтобы производитель мог продолжать свои операции, они должны  воспроизводиться. Различие заключается лишь в том, что они потребляются и  воспроизводятся медленнее, чем остальные… Вложенный в них капитал совершает  оборот, быть может, лишь в 20 или в 50 лет» (там же, стр. 141–142).    

Скроп  смешивает здесь то различие в движении определенных частей оборотного капитала,  которое обусловливается для индивидуального капиталиста сроками платежа и  отношениями кредита, с тем различием оборотов, которое вытекает из природы  капитала. Он говорит, что заработная плата должна еженедельно выплачиваться из  еженедельных поступлений от оплачиваемых продаж или счетов. Во-первых, здесь  следит заметить, что даже по отношению к заработной плате существуют различия в  зависимости от продолжительности срока платежа, т. е. от продолжительности  того времени; на которое рабочий вынужден кредитовать капиталиста;  следовательно, в зависимости от того, каков срок выдачи заработной платы:  еженедельный, ежемесячный, трехмесячный, полугодовой и т. д. Здесь находит  себе применение ранее развитый закон: «Необходимая масса средств платежа  (т. е. того денежного капитала, который приходится авансировать разом)  находится в обратном[356]  отношении к продолжительности платежных периодов» («Капитал», книга 1, глава  III; 3, b стр. 124 (50).    

Во-вторых;  в недельный продукт входит целиком не только новая стоимость; присоединенная  при его производстве трудом этой недели; но также и стоимость сырья и  вспомогательных материалов, потребленных за это время на продукт. Вместе с  продуктом обращается и эта заключающаяся в нем стоимость. Вследствие продажи  этого продукта она приобретает денежную форму и теперь снова должна быть  превращена в те же самые элементы производства. Это одинаково относится как к  рабочей силе, так и к сырью и вспомогательным материалам. Но выше (глава VI,  II, 1) мы уже видели, что непрерывность производства требует запаса средств  производства, – запаса, различного для различных отраслей производства; а  в одной и той же отрасли опять-таки различного для различных составных частей  этого элемента оборотного капитала, например, для угля и хлопка. Поэтому, хотя  эти материалы постоянно приходится возмещать in natura, нет необходимости  постоянно вновь покупать их. Насколько часто возобновляется купля, это зависит  от величины заготовленного запаса; от того, на какое время хватит его; пока он  не будет исчерпан. Что касается рабочей силы, то здесь такого образования  запаса не происходит. Обратное превращение в деньги той части капитала, которая  затрачена на труд, идет рука об руку с обратным превращением той части, которая  затрачена на вспомогательные материалы и сырье. Но обратное превращение денег,  с одной стороны, в рабочую силу и; с другой стороны* в сырые материалы  совершается раздельно, потому что сроки купли и платежа для этих двух составных  частей различны; одна из них, как производственный запас, покупается через  сравнительно продолжительные сроки, другая же, рабочая гида через сравнительно  короткие, например, еженедельно. С другой стороны, кроме производственного  запаса, у капиталиста должен быть запас готовых товаров. Оставим в стороне затруднения  с продажей и т. д. Пусть, например, нужно произвести известное количество  товаров на заказ. В то время как производится последняя часть товаров, уже  готовая часть их остается на складе до того времени, пока не будет выполнен  весь заказ. Другие различия в обороте оборотного капитала возникают в том  случае, если одним элементам его приходится дольше оставаться на  подготовительной стадии процесса производства (сушка дерева и т. д.), чем  другим.    

Кредит,  на который ссылается здесь Скроп, равно как и торговый капитал; модифицирует  оборот для отдельного капиталиста. В общественном же масштабе он модифицирует  его лишь постольку, поскольку ускоряет не только производство, но и  потребление.    

 Глава  десятая: Теории основного и оборотного капитала. Физиократы  и Адам Смит    

     

У Кенэ  различие между основным и оборотным капиталом выступает как различие между  «avances primitives»[357]  и «avances annuelles».[358]  Он правильно изображает это различие как различие, существующее лишь в пределах  производительного капитала, т. е. капитала, включенного в непосредственный  процесс производства. А так как для него единственным действительно производительным  капиталом является капитал, применяемый в земледелии, т. е. капитал  фермера, то и различия эти оказываются относящимися только к капиталу фермера.  Этим же объясняется, почему у него время оборота одной части капитала  составляет один год, а время оборота другой – более года (десять лет). По мере  дальнейшего развития их учения физиократы стали попутно переносить эти различия  и на другие виды капитала, на промышленный капитал вообще. Для общества различие  между ежегодными и многолетними авансами настолько важно, что многие экономисты  даже после А. Смита возвращались к этому определению.    

Различие  между обоими видами авансов возникает лишь тогда, когда авансированные деньги  превращены в элементы производительного капитала. Различие это существует  исключительно и только в рамках производительного капитала. Поэтому Кенэ даже  не приходит в голову причислять деньги ни к первоначальным, ни к ежегодным  авансам. Как авансы для производства, – т. е. как производительный  капитал, – оба вида авансов противостоят как деньгам, так и находящимся на  рынке товарам. Далее, у Кенэ различие между этими двумя элементами  производительного капитала правильно сводится к различию тех способов,  посредством которых эти элементы входят в стоимость готового продукта,  следовательно, к различию способов обращения их стоимости вместе со стоимостью  продукта, а потому и к различию способов их возмещения или их воспроизводства»  причем стоимость одного элемента ежегодно возмещается целиком, стоимость  другого – по частям, я течение более продолжительных периодов.[359]    

Единственный  прогресс, достигнутый в этом вопросе А. Смитом, заключается в том, что он  указанным категориям придает общий характер. У него они относятся уже не только  к одной специальной форме капитала, к капиталу фермера, во и вообще ко всякой  форме производительного капитала. Отсюда уже само собой следует, что на место  заимствованного из сферы земледелия различия между ежегодным и многолетним  оборотом выступает вообще различие оборотов разной продолжительности, причем  оборот основного капитала всегда охватывает более чем один оборот оборотного  капитала, какой бы ни была продолжительность этих оборотов оборотного капитала:  один год, более года или менее года. Таким образом у Смита «avances annuelles»  превращаются в оборотный, «avances primitives» – в основной капитал. Но этим  обобщением категорий и исчерпывается сделанный им шаг вперед. В том же, как он  делает это обобщение, он далеко уступает Кенэ.    

Уже тот  грубо эмпирический прием, при помощи которого он приступает к своему исследованию,  порождает неясность:    

«Капитал  может быть применен двумя различными способами, чтобы приносить доход или  прибыль своему владельцу» («Wealth of Nations», book II, ch. I, p. 189. Edit.  Aberdeen, 1848) 51.    

Способы,  какими можно вкладывать стоимость, чтобы она функционировала как капитал,  приносила своему владельцу прибавочную стоимость, столь же различны, столь же  многообразны, как и сферы вложения капитала. Это – вопрос о различных отраслях  производства, в которые может быть вложен капитал. Но вопрос, сформулированный  таким образом, ведет еще дальше. Он включает в себя вопрос о том, каким образом  стоимость, если она даже не вложена как производительный капитал, может для  своего владельца выполнять функпию капитала, например, как капитал, приносящий  проценты, купеческий капитал и т. д. Здесь мы, таким образом, бесконечно  далеко ушли от действительного предмета нашего анализа, а именно от вопроса о  том, каким образом деление производительного капитала на его различные элементы  влияет на оборот этих элементов, независимо от различия сфер их приложения.    

А. Смит  непосредственно вслед за тем продолжает:    

«Во-первых,  капитал может быть применен на возделывание земли, в мануфактурном производстве  или на покупку товаров с целью перепродажи их с прибылью» [т, II, стр. 254 J,    

А. Смит  говорит нам здесь только то, что капитал может быть применен в земледелии, в  промышленности и в торговле. Он говорит, следовательно, лишь о различных сферах  вло-жения капитала и притом о таких, где, как в торговле, капитал не входит в  непосредственный процесс производства, следовательно, не функционирует как  производительный капитал. Тем самым он уже покидает ту основу, на которую  опирались физиократы, устанавливая различия отдельных частей производительного  капитала и влияние этих различий на характер оборота. Более того, он тотчас же  приводит в качестве примера купеческий капитал, хотя в данном случае речь идет  исключительно о различиях частей производительного капитала в процессе  образования продукта и стоимости, – о различиях, которые в свою очередь  порождают различия в обороте и воспроизводстве капитала.    

Он  продолжает:    

«Капитал,  примененный таким образом, не приносит дохода или прибыли своему владельцу до  тех пор, пока он остается в его владении, или пребывает в одной и той же форме»  [т. II, стр. 254J.    

«Капитал,  примененный таким образом»! Но ведь А. Смит, говорит о капитале, вложенном в  земледелие или в промышленность, и в дальнейшем утверждает, что вложенный таким  образом капитал распадается на основной и оборотный! Следовательно, вложение  капитала указанным способом само по себе не может сделать его ни основным, ни  оборотным.    

Но, быть  может, он хочет сказать, что капитал, примененный для того, чтобы производить  товары и продавать эти товары, с прибылью, после своего превращения в товары  должен быть предан и посредством продажи должен, во-первых, перейти из  собственности продавца в собственность покупателя, во-вторых, сменить свою  натуральную форму товара на денежную форму, и что капитал поэтому бесполезен  для своего владельца «до тех пор, пока он остается в его владении, или  пребывает» – для владельца – «в одной и той же форме»? Однако тогда все дело  сводится к следующему: та же самая капитальная стоимость, которая раньше  функционировала в форме производительного капитала, в форме, присущей процессу  производства, функционирует теперь как товарный капитал и денежный капитал,  т. е. в формах, присущих процессу обращения, и потому уже не является ни  основным, ни оборотным капиталом. А это в одинаковой мере относится как к тем  элементам стоимости, которые присоединяются сырьем и вспомогательными материалами,  следовательно, оборотным капиталом, так и к тем, которые присоединяются  вследствие потребления средств труда, следовательно, присоединяются основным  капиталом. Таким образом мы и здесь ни на шаг не приблизились к выяснению  различия между основным и оборотным капиталом. Далее:    

«Товары  купца не приносят ему дохода или прибыли, пока он не продаст их за деньги, а  деньги дадут ему мало пользы, пока они, в свою очередь, не будут обменены на  товары. Его капитал постоянно уходит от него в одной форме и возвращается к  нему в другой, и только путем такого обращения, или последовательных обменов,  он может приносить ему некоторую прибыль. Поэтому такого рода капиталы можно  вполне правильно назвать оборотными капиталами» [т. II, стр. 254J.    

А. Смит  называет здесь оборотным капиталом то, что я предлагаю назвать капиталом обращения.  Это – капитал в форме, присущей процессу обращения, т. е. той смене форм,  которая совершается при посредстве обмена (смена вещества и смена владельца),  следовательно, это – товарный капитал и денежный капитал в противоположность  производительному капиталу, т. е. той форме капитала, которая присуща  процессу производства. Это не два различных вида, на которые делит свой капитал  промышленный капиталист; а различные формы, которые одна и та же авансированная  капитальная стоимость последовательно постоянно вновь принимает и сбрасывает,  совершая свой curriculum vitae.[360]  А. Смит смешивает это, –, тем самым делая крупный шаг назад по сравнению с  физиократами, – с теми различиями формы, которые возникают в пределах обращения  капитальной стоимости, проходящей последовательные стадии своего кругооборота,  причем возникают в то время, когда капитальная стоимость находится в форме  производительного капитала, и возникают именно благодаря тому, что разные  элементы производительного капитала различным способом участвуют в процессе  образования стоимости и различным способом переносят свою стоимость на продукт.  Ниже мы рассмотрим последствия, к которым приводит это основное смешение  производительного капитала и капитала, находящегося в сфере обращения (товарного  капитала и денежного капитала), с одной стороны, и основного и оборотного  капитала – с другой. Капитальная стоимость, авансированная на основной капитал,  точно так же обращается вместе с продуктом, как и капитальная стоимость,  авансированная на оборотный капитал, и при помощи обращения товарного капитала  первая точно так же превращается в денежный капитал, как и вторая. Различие  возникает лишь из того, что стоимость основного капитала обращается по частям и  поэтому по частям же, в течение более или менее продолжительных периодов,  должна возмещаться, воспроизводиться в своей натуральной форме.    

То, что  А. Смит под оборотным капиталом понимает здесь не что иное, как капитал обращения,  т. е. капитальную стоимость в ее формах, присущих процессу обращения  (товарный) капитал и денежный капитал), это доказывает его пример, избранный им  особенно неудачно. Он берет в качестве примера тот вид капитала, который вовсе  не относится к процессу производства, а существует исключительно в сфере  обращения, состоит только из капитала обращения: он берет купеческий капитал.    

Насколько  нелепо начинать примером, в котором капитал; вообще фигурирует не как производительный  капитал, это тут же подтверждает сам А. Смит:    

«Капитал  купца есть целиком оборотный капитал» [т. II, стр. 255].    

Но ведь  различие между оборотным и основным капиталом само вытекает, как мы узнаем от  А. Смита впоследствии, из существенных различий, имеющих место в пределах  самого. производительного капитала. А. Смит имеет в виду, с одной стороны,  различие, установленное физиократами, с другой стороны, – различие тех  форм, которые принимает капитальная стоимость в процессе ее кругооборота. И то  и другое он сваливает в одну пеструю кучу.    

Но каким  образом прибыль должна возникнуть вследствие смены формы денег и товара,  вследствие простого превращения стоимости из одной из этих форм в другую, это  остается абсолютно непонятным. И объяснение здесь совершенно невозможно, так  как Смит начинает с купеческого капитала, который функционирует лишь в сфере  обращения. Мы еще возвратимся к этому а пока послушаем, что говорит он об  основном капитале [т. II. стр. 254–255]:    

«Во-вторых,  он» (капитал) «может быть применен на улучшение земли, на покупку полезных  машин и орудий труда или других подобных вещей, которые приносят доход или  прибыль без перехода от одного хозяина к другому, или без дальнейшего  обращения. Такие капиталы можно поэтому с полным правом назвать основными  капиталами. В различных промыслах необходимо весьма различное соотношение между  применяемыми в них основными и оборотными капиталами… Некоторая часть капитала  каждого хозяина-ремесленника или мануфактуриста должна быть фиксирована в  орудиях его труда. Эта часть, впрочем, в одних промыслах совсем незначительна,  в других же очень велика… Но зато значительно большая часть капитала всех таких  хозяев-ремесленников» (например портных, сапожников, ткачей) «обращается или в  виде заработной платы их работников, или в виде цены употребляемых ими  материалов, и возмещается им с некоторой прибылью в цене изделий».    

Не  говоря уже о детски наивном определении источника прибыли, слабость и путаница  сразу видны из следующего: для фабриканта-машиностроителя, например, машина  есть продукт, который обращается как товарный капитал, следовательно, говоря  словами А. Смита, «отделяется, меняет хозяина», совершает «дальнейшее  обращение». В этом случае машина оказалась бы, согласно его собственному  определению, не основным, а оборотным капиталом. Эта путаница происходит  опять-таки вследствие того, что Смит смешивает различие между основным и  оборотным капиталом, возникающее из неодинаковых способов обращения различных  элементов производительного капитала, с различиями форм, через которые проходит  один и тот же капитал, поскольку он в пределах процесса производства  функционирует как производительный капитал, в сфере же обращения – как капитал  обращения, т. е. как товарный капитал или как денежный капитал. Поэтому у  А. Смита одни и те же вещи, смотря по тому месту, которое они занимают в  жизненном процессе капитала, могут функционировать и как основной капитал (как  средства труда, элементы производительного капитала) и как «оборотный» капитал,  товарный капитал (как продукт, вытолкнутый из сферы производства в сферу  обращения).    

Но А.  Смит вдруг меняет самые основы деления капитала и вступает в противоречие с  тем, с чего он несколькими строками раньше начал все исследование. Мы имеем в  виду его положение:    

«Капитал  может быть применен двумя различными способами, чтобы приносить доход или  прибыль своему владельцу» [т. II, стр. 254], а именно или как оборотный, или  как основной капитал. Здесь разумеются, очевидно, различные способы применения  различных и независимых друг от друга капиталов, которые могут быть вложены,  например, или в промышленность, или в земледелие.    

Но  дальше мы читаем [т. II стр. 255]:    

«В  различных промыслах необходимо весьма различное соотношение между применяемыми  в них основным и оборотным капиталами».    

Теперь  основной и оборотный капитал являются уже не различными самостоятельными  вложениями капитала, а различными долями одного и того же производительного  капитала. которые в различных сферах вложения капитала образуют различные части  его совокупной стоимости. Следовательно, это – различия, которые возникают из  целесообразного деления самого производительного капитала и потому имеют месте  в отношении только к последнему. Но этому положению снова противоречит то, что  торговый капитал, как исключительно оборотный, противопоставляется основному,  ибо Смит сам говорит:    

«Капитал  купца есть целиком оборотный капитал» [т. II, стр. 255].    

В  действительности же это – капитал, функционирующий только в пределах сферы  обращения, и как таковой он вообще противостоит производительному капиталу,  т. е. капиталу включенному в процесс производства, но именно поэтому он не  может противопоставляться как текучая (оборотная) составная часть  производительного капитала основной составной части производительного капитала.    

В  примерах, приводимых Смитом, он определяет как основной капитал «instruments of  trade»,[361]  как оборотный капитал – ту часть капитала, которая вложена в заработную плату и  сырье, включая сюда и вспомогательные материалы (и которая «возмещается с  некоторой прибылью в цене изделий»).    

Итак,  прежде всего исходным пунктом для Смита являются здесь только различные составные  элементы процесса труда: рабочая сила (труд) и сырьё, с одной стороны, орудия  труда – с другой стороны. Но эти составные элементы процесса труда представляют  собой составные части капитала, так как на них затрачена известная сумма  стоимости, которая должна функционировать как капитал. Постольку это –  вещественные элементны, способы существования производительного, т. е.  функционирующего в процессе производства капитала. Почему же одна часть  называется основной? Потому, что «некоторая часть капитала должна быть  фиксирована в орудиях труда» (т. II. стр. 254).    

Но ведь  другая его часть также «фиксирована» в заработной плате и в сырье. Далее,  машины, «орудия труда… и другие подобные вещи… приносят доход, или прибыль без  перехода от одного хозяина к другому, или без дальнейшего обращения. Такие  капиталы можно поэтому с полным правом назвать основными капиталами» (т. II,  стр. 254).    

Возьмем  для примера горную промышленность. Сырой материал здесь вовсе не применяется,  так как предмет труда, например, медь, есть продукт природы, который еще должен  быть присвоен при помощи труда. Медь, которая еще только должна быть  добыта, – это продукт процесса, лишь после окончания которого она будет  обращаться как товар, соответственно – как товарный капитал; эта медь не  образует элемента производительного капитала. Никакой части стоимости  производительного капитала в медь не вложено. С другой стороны, другие элементы  процесса производства – рабочая сила и вспомогательные материалы, как-то уголь,  вода и т. п. – вещественно также не входят в продукт. Уголь  потребляется целиком, и только стоимость его входит в продукт, совершенно так  же, как входит в продукт часть стоимости машины и т. д. Наконец, рабочий  сохраняет такую же самостоятельность по отношению к продукту, к меди, как и  машина. Только стоимость, произведенная его трудом, есть теперь составная часть  стоимости меди. Таким образом, в этом примере ни одна из составных частей  производительного капитала не меняет «хозяина» («master»), или ни одна из этих  частей не совершает дальнейшего обращения, так как ни одна из них вещественно  не входит в продукт. Итак, где же здесь оборотный капитал? Ведь по собственному  определению А. Смита, весь капитал, применяемый на каком-нибудь медном руднике,  состоял бы исключительно из основного капитала.    

Возьмем,  напротив, другую отрасль промышленности, применяющую сырье, которое образует  субстанцию продукта, а также вспомогательные материалы, которые входят в  продукт физически, а не только по стоимости, как входит, например, каменный  уголь, сжигаемый для отопления. Вместе с про-дуктом, например, с пряжей, сырье,  т. е. хлопок, из которого достоит этот продукт, меняет хозяина и переходит  из процесса производства в процесс потребления. Но пока хлопок функционирует  как элемент производительного капитала, собственник не продает его, а  обрабатывает, заставляет делать из него пряжу. Он не выпускает хлопка из своих  рук. Или, употребляя грубо неверное и тривиальное выражение Смита, собственник  не извлекает прибыль посредством «отделения продукта», «перемены им хозяина»  или посредством «его обращения». Он не пускает в обращение свои материалы точно  так же, как не пускает и свои машины. Эти материалы закреплены в процессе  производства подобно прядильным машинам и фабричным зданиям. Ведь часть  производительного капитала должна быть постоянно закреплена в форме угля,  хлопка и т. д., закреплена точно так же, как в форме средств труда.  Различие состоит лишь в том, что хлопок, уголь и т. д., необходимые,  например, для недельного производства пряжи, целиком потребляются при,  производстве недельного продукта и; следовательно, должная постоянно  возмещаться новыми экземплярами хлопка, угля и т. д.; таким образом, эти  элементы производительного капитала, хотя они остаются тождественными по своему  роду постоянно состоят из новых экземпляров того же самого рода, между тем как  одна и та же отдельная прядильная машина, одно и то же отдельное фабричное  здание продолжают принимать участие в целом ряде повторных недельных процессов  производства, без замены их новыми партиями того же, рода. Как элементы  производительного капитала все его составные части постоянно закреплены в  процессе производства, потому что без них последний вообще не может  совершаться. И все элементы производительного капитала, основные и обо-ротные,  составляя производительный капитал, одинаково противостоят капиталу обращения,  т. е. товарному капиталу и денежному капиталу.    

То же  самое относится и к рабочей силе. Часть производительного капитала постоянно  должна быть фиксирована в ней, причем в любой отрасли один и тот же капиталист  в течение более или менее продолжительного времени применяет одни и те же  тождественные рабочие силы, подобно тому как он применяет одни и те же машины.  Здесь различие между рабочей силой и машиной состоит не в том, что машина  покупается paз навсегда (это не имеет места, например, тогда, когда уплата за  машину производится в рассрочку), а рабочий не навсегда а в том, что труд, затрачиваемый  рабочим, целиком входит в стоимость продукта, в то время как стоимость машины  переходит на продукт лишь по частям.    

Смит  смешивает различные определения, характеризуя оборотный капитал в противоположность  основному следующим образом:    

«Капитал,  примененный таким образом, не приносит дохода или прибыли своему владельцу до  тех пор, пока он остается в его владении, или пребывает в одной и той же форме»  (т. II, стр. 254].    

Он  ставит на одну доску тот чисто формальный метаморфоз товара, который продукт, т. е.  товарный капитал, проделывает в сфере обращения и который опосредствует переход  товаров из рук в руки, с тем физическим метаморфозом, который различные  элементы производительного капитала совершают во время процесса производства.  Превращение товара в деньги и денег в товар, куплю и продажу, он без дальнейших  рассуждений смешивает здесь с превращением элементов производства в продукт.  Приведенный им в качестве примера оборотный капитал есть купеческий капитал,  превращающийся из товара в деньги, из денег в товар; это – смена формы,  присущая товарному обращению: Т – Д – Т. Но такая смена формы в процессе  обращения имеет для функционирующего промышленного капитала то значение, что  товары, в которые обратно превращаются деньги, суть элементы производства (средства  труда и рабочая сила), что, следовательно, при посредстве указанной смены форм  осуществляется непрерывность функционирования промышленного капитала,  осуществляется процесс производства как непрерывный процесс, или как процесс  воспроизводства. Вся эта смена форм совершается в обращении; именно эта смена  форм опосредствует действительный переход товаров из одних рук в другие.  Напротив, метаморфозы, совершаемые производительным капиталом в пределах  процесса его производства, являются метаморфозами, присущими процессу труда,  необходимыми для того, чтобы превратить элементы производства в продукт,  который намечено произвести. А. Смит останавливается на том, что часть средств  производства (средства труда в собственном смысле слова) служит в процессе  труда (что он неправильно выражает словами: «приносит прибыль своему хозяину»),  не меняя своей натуральной формы, а лишь постепенно изнашиваясь, между тем  другая часть, т. е. материалы, изменяется и именно вследствие этого  изменения выполняет свою роль в качестве средств производства. Однако эта  различная роль элементов производительного капитала в процессе труда образует  лишь исходный пункт различия между основным и не основным капиталом, а не само  различие, как это ясно уже из того, что указанная различная роль в одинаковой  мере существует для всех способов производства, капиталистических и  некапиталистических. Но этой различной вещественной роли элементов  производительного капитала в процессе труда соответствуют определенные способы  перехода стоимости на продукт, а последним соответствуют опять-таки определенные  способы возмещения стоимости посредством продажи продукта; только это и  составляет искомое нами различие. Следовательно, капитал является основным не  потому, что он фиксирован в средствах труда, а потому, что часть его стоимости,  вложенной в средства труда, остается фиксированной в них, в то время как другая  часть обращается в качестве составной части стоимости продукта.    

«Если  он» (капитал) «применяется для получения в будущем прибыли, то он должен доставить  эту прибыль или оставаясь у него» (у «владельца»), «или переходя в другие руки.  В первом случае это будет основной, во втором – оборотный капитал» (стр. 189).    

Здесь  прежде всего бросается в глаза грубо эмпирическое представление о происхождении  прибыли, заимствованное из обычных воззрений капиталиста и стоящее в полном  противоречии с более глубоким, эзотерическим воззрением самого А. Смита. В цене  продукта возмещается как цена материалов, так и цена рабочей силы, но в то же  время и та часть стоимости орудий труда, которая переносится на продукт  вследствие износа орудий труда. Это возмещение ни в коем случае не может быть  источником прибыли. В зависимости от того, возмещается ли путем продажи  продукта авансированная для его производства стоимость целиком или частями,  разом или постепенно, может изменяться только способ и время возмещения; но в  обоих случаях оно остается возмещением уже затраченной стоимости и отнюдь не  превращается в созидание прибавочной стоимости. Здесь в основе лежит обычное  представление, что прибавочная стоимость; – раз она реализуется только  путем продажи продукта, путем его обращения, – и возникнуть может только  из продажи, из обращения. То, что А. Смит говорит здесь о различных способах  возникновения прибыли, в действительности является лишь ошибочным выражением  того факта, что различные элементы производительного капитала играют различную  роль, в качестве производительных элементов неодинаково функционируют в  процессе труда. Наконец, это различие выводится не из процесса труда, соответственно  – не из процесса увеличения стоимости, не из функции самого производительного  капитала, а, согласно А. Смиту, имеет лишь субъективное значение для отдельного  капиталиста, которому одна часть капитала представляется полезной в одном,  другая – в другом отношении.    

Напротив,  Кенэ выводил эти различия из самого процесса воспроизводства и его необходимых  закономерностей. Для того чтобы процесс этот мог совершаться непрерывно,  стоимость произведенного за год продукта должна целиком возмещать стоимость ежегодных  авансов, в то время как стоимость основного капитала [Aniagekapital] должна  возмещаться частями, так что только в течение ряда лет, например, десятилетия,  она возмещается И, следовательно, воспроизводится целиком (замещается новыми  экземплярами того же самого рода). Таким образом, А. Смит делает большой шаг  назад по сравнению с Кенэ.    

Следовательно,  в определении основного капитала у А. Смита остается только одно, а именно –  это средства труда, которые в противоположность продуктам, созиданию которых  они содействуют, не изменяют своей формы в процессе производства и продолжают  служить производству до тех пор, пока не износятся полностью. При этом он  забывает, что все элементы производительного капитала в своей натуральной форме  (как средства труда, материалы и рабочая сила) неизменно противостоят продукту  и притом продукту, обращающемуся в качестве товара; он забывает также, что  различие между частью, состоящей из материалов и рабочей силы, и частью  капитала, состоящей из средств труда, по отношению к рабочей силе заключается  только в том, что последняя постоянно покупается заново (а не на все время  своего существования, как покупаются средства труда), а по отношению к  материалам – только в том, что в процессе труда функционируют не одни и те же  тождественные, а постоянно новые экземпляры того же рода. Вместе с тем создается  иллюзия, будто стоимость основного капитала не вступает в обращение, хотя А.  Смит раньше и указывал, что износ основного капитала, конечно, составляет часть  цены продукта.    

Противопоставляя  оборотный капитал основному, А. Смит не подчеркивает, что эта противоположность  существует лишь постольку, поскольку оборотный капитал представляет собой ту  составную часть производительного капитала, которая должна быть целиком  возмещена из стоимости продукта, должна, следовательно, целиком участвовать в  его метаморфозах, в то время как по отношению к основному капиталу этого нет.  А. Смит, напротив, смешивает оборотный капитал с теми формами, которые  принимает капитал, переходя из сферы производства в сферу обращения, выступая  здесь как товарный капитал и денежный капитал. Но обе эти формы, товарный капитал  и денежный капитал, являются в равной степени носителями стоимости как  основной, так и оборотной части производительного капитала. Обе они суть капитал  обращения в противоположность производительному капиталу, а не оборотный  (текучий) капитал в противоположность основному.    

Наконец,  совершенно неверно представление, будто основной капитал создает прибыль,  оставаясь в процессе производства, а оборотный – покидая процесс производства и  циркулируя в сфере обращения; такое представление приводит к следующему: та  одинаковая форма, которую в процессе оборота принимают переменный капитал и  оборотная часть постоянного капитала, скрывает существенное различие между ними  в процессе увеличения стоимости и образования прибавочной стоимости, и, таким  образом, вся тайна капиталистического производства еще более затемняется. Общее  обозначение «оборотный капитал» уничтожает это существенное различие.  Политическая экономия после А. Смита пошла в этом отношении еще дальше,  установив противоположность не между постоянным и переменным, а  противоположность между основным и оборотным капиталом как существенную и  единственно подлежащую разграничению.    

Обозначив  основной и оборотный капитал как два различных способа помещения капитала,  каждый из которых сам по себе приносит прибыль, А. Смит говорит:    

«Никакой  основной капитал не может приносить какой-либо доход иначе, как только при  помощи оборотного капитала. Самые полезные машины и орудия труда не могут  ничего произвести без оборотного капитала, доставляющего материалы, которые они  перерабатывают, и средства содержания рабочих, применяющих их» (стр. 188).    

Здесь  выясняется, что означают прежние выражения: «приносить доход», «извлекать прибыль»  и т. д., а именно, они означают, что обе части капитала являются факторами  образования продукта.    

Далее А.  Смит приводит следующий пример:    

«Та  часть капитала фермера, которая вложена в земледельческие орудия, есть основной  капитал, а та, которая вложена в заработную плату и средства содержания его  рабочих, есть оборотный капитал».    

Следовательно,  здесь различие между основным и оборотным капиталом правильно сводится  исключительно к различному обращению, к различному обороту различных составных  частей производительного капитала.    

«Фермер  извлекает прибыль из первого, удерживая его в своей владении, а из второго – расставаясь  с ним. Цена, или стоимость его рабочего скота, представляет собой основной  капитал» – здесь опять-таки правильно то, что в основу различия кладется  стоимость, а не вещественный элемент.    

«Точно  так же, как и цена орудий его хозяйства; средства содержания его» (рабочего  скота) «суть оборотный капитал, как и средства содержания рабочих. Фермер  извлекает прибыль, удерживая в своем владении рабочий скот и расставаясь со  средствами его содержания».    

Фермер  удерживает корм скота, не продает его. Он использует его именно как корм для скота,  а самый скот он использует как орудие труда. Различие состоит лишь в следующем:  корм, идущий на содержание рабочего скота, потребляется целиком и должен  постоянно возмещаться новым кормом непосредственно из продукта земледелия или  посредством продажи последнего; между тем самый скот замещается лишь по мере  того, как отдельные экземпляры его становятся неработоспособными.    

«И цена  скота и средства содержания скота, покупаемого и откармливаемого не для работы,  а для продажи, являются оборотным капиталом. Фермер извлекает свою прибыль,  расставаясь с ним» [т. II, стр. 255–256].    

Всякий  товаропроизводитель, а следовательно, и капиталистический производитель,  продает свой продукт, результат своего процесса производства, но вследствие  этого его продукт не составляет ни основной, ни оборотной части его  производительного капитала. Напротив, его продукт находится теперь в такой  форме, в какой он выталкивается из процесса производства и должен  функционировать как товарный капитал. Откармливаемый скот функционирует в  процессе производства в качестве сырого материала, а не в качестве орудия  труда, как рабочий скот. Он входит поэтому в продукт как субстанция, и вся его  стоимость целиком входит в этот продукт, как и стоимость вспомогательных  материалов кормов. Именно поэтому он и является оборотной частью  производительного капитала, а вовсе не потому, что проданный продукт,  т. е. откормленный скот, имеет здесь ту же самую натуральную форму, что и  сырье, т. е. еще неоткормленный скот. Последнее – просто случайное  обстоятельство. Но в то же время А. Смит мог бы увидеть из этого примера, что  не вещная форма элемента производства, а лишь его функция в процессе производства  определяет заключенную в нем стоимость как основную или оборотную.    

«Также и  вся стоимость семян есть, собственно говоря, основной капитал. Хотя семена и перемещаются  все время из амбара в поле обратно, они никогда не меняют хозяина и, следовательно,  не совершают обращения в собственном смысле этого слова. Фермер извлекает свою  прибыль не посредством их продажи, а за счет их прироста» [т. II, стр. 256].    

Здесь с  особой яркостью обнаруживается вся нелепость установленного Смитом различия. По  его теории семена были бы основным капиталом, если бы не происходило «смены  хозяина», т. е. если семена возмещаются непосредственно из годового  продукта, удерживаются из него. Но они, напротив, оказались бы оборотным капиталом,  если продается весь продукт и часть стоимости последнего употребляется на  покупку семян у другого хозяина. В одном случае «смена хозяина» имеет место, в  другом – нет. Смит здесь опять смешивает оборотный капитал с товарным капиталом.  Продукт есть вещественный носитель товарного капитала. Но, конечно, этим  носителем является лишь та часть его, которая действительно вступает в  обращение и не входит опять непосредственно в тот самый процесс производства,  из которого она вышла в качестве продукта.    

Удерживаются  ли семена непосредственно как часть продукта или продается весь продукт и часть  его стоимости превращается в семена, купленные на стороне, – в обоих  случаях имеет место лишь возмещение стоимости, и посредством этого возмещения  не создается никакой прибыли. В одном случае семена вместе с остальной частью  продукта вступают как товар в обращение, в другом случае они фигурируют лишь в  бухгалтерии как составная часть стоимости авансированного капитала. Но в обоих  случаях они остаются оборотной составной частью производительного капитала. Они  потребляются целиком при изготовлении продукта и целиком должны быть возмещены  из него, чтобы стало возможным воспроизводство.    

«Сырой  материал и вспомогательные вещества утрачивают ту самостоятельную форму, в которой  они вступили в процесс труда как потребительные стоимости. Иначе обстоит дело с  собственно средствами труда. Инструмент, машина, фабричное здание, бочка и  т. д. служат в процессе труда лишь до тех пор, пока они сохраняют свою  первоначальную форму, пока они завтра могут вступить в процесс труда в той  самой форме, как и вчера. Как во время своей жизни, т. е. процесса труда,  они сохраняют по отношению к продукту свою самостоятельную форму, так сохраняют  они ее и после своей смерти. Трупы машин, орудий, мастерских и т д. продолжают  по-прежнему существовать отдельно от продуктов, образованию которых они  содействовали» («Капитал», книга I. глава VI. стр. 192 52).    

Эти  различные способы применения средств производства для образования продукта,  когда одни средства производства сохраняют свою самостоятельную форму по  отношению к продукту, а другие видоизменяют или совершенно утрачивают ее, это  различие, присущее процессу труда как таковому, хотя бы он и был направлен  исключительно на удовлетворение собственных потребностей, например,  патриархальной семьи, без всякого обмена, без товарного производства, А. Смит  представляет в ложном свете, так как он 1) привносит совершенно не относящуюся  сюда категорию прибыли, которую одни средства производства доставляют своему  собственнику, сохраняя свою форму, другие – утрачивая ее; так как он 2)  смешивает изменения части элементов производства в процессе труда с той  переменой формы, которая присуща обмену продуктов, обращению товаров (купле и  продаже) и которая в то же время включает в себя переход собственности на обращающиеся  товары от одного лица к другому.    

Оборот  предполагает, что воспроизводство опосредствуется обращением, т. е.  продажей продукта, его превращением в деньги и обратным превращением из денег в  элементы его производства. Но поскольку капиталистическому производителю часть  его собственного продукта снова непосредственно служит средством производства,  то производитель выступает в качестве продавца этого продукта самому себе, и  именно в таком виде фигурирует эта операция в его бухгалтерии. Следовательно,  эта часть воспроизводства осуществляется не при посредстве обращения, а  непосредственно. Но та часть продукта, которая таким образом снова служит  средством производства, возмещает оборотный капитал, а не основной, поскольку  1) стоимость соответствующей части капитала целиком входит в продукт и 2)  поскольку сама эта часть капитала in na-tura целиком возмещена новым  экземпляром из нового продукта.    

А. Смит  затем говорит нам, из чего состоит оборотный и основной капитал. Он перечисляет  и те предметы, те вещественные элементы, которые образуют основной капитал, и  те, которые образуют оборотный капитал, как будто такое предназначение присуще  предметам вещественно, от природы, а не вытекает, напротив, из определенных  функций этих предметов в капиталистическом процессе производства. И, однако, в  той же самой главе он замечает, что хотя известный предмет, например, жилой  дом, предназначенный для непосредственного потребления, «может приносить доход  своему владельцу и таким образом выполнять для него функцию капитала, но он не  может приноситькакои-либо доход обществу или выполнять для него функцию  капитала, и доход всего народа никогда ни в малейшей степени не может быть  увеличен таким путем» (книга II, гл. II, стр. 186).    

Здесь А.  Смит, следовательно, – вполне ясно высказывает мысль, что свойство быть  капиталом принадлежит вещам не как таковым и не при всяких обстоятельствах, но  является функцией, которую они, в зависимости от обстоятельств, то выполняют,  то не выполняют. Но что справедливо относительно капитала вообще, справедливо и  относительно его подразделений.    

Одни и  те же вещи образуют составную часть оборотного или основного капитала в зависимости  от того, какую функцию они выполняют в процессе труда. Так, например, скот в  качестве рабочего скота (средство труда) является вещественной формой  существования основного капитала; напротив, в качестве скота, откармливаемого  на убой (сырой материал), он образует составную часть оборотного капитала  фермера. С другой стороны, одна и та же вещь может то функционировать как  составная часть производительного капитала, то входить в фонд непосредственного  потребления. Например, дом, функционируя как помещение для работы, есть  основная часть производительного капитала; функционируя в качестве жилого дома,  он вовсе не имеет формы капитала, а является просто жилым домом. Одни и те же  средства труда могут во многих случаях функционировать то как средства  производства, то как предметы потребления.    

Такова  одна из ошибок, вытекающих из воззрений Смита: характерные свойства основного и  оборотного капитала рассматриваются как свойства, присущие вещам. Уже анализ  процесса труда («Капитал», книга I, глава V) показывает, как определения  средств труда, материала труда, продукта меняются в зависимости от различных ролей,  которые одна и та же вещь играет в этом процессе. Но определения основного и не  основного капитала основываются, в свою очередь, на тех определенных ролях,  которые эти элементы играют в процессе труда, а следовательно, и в процессе  образования стоимости.    

Кроме  того, при перечислении вещей, из которых состоит основной и оборотный капитал,  совершенно ясно обнаруживается, что А. Смит смешивает различие между основными  и оборотными составными частями капитала, действительное и имеющее смысл только  в отношении к производительному капиталу (к капиталу в его производительной  форме), с различием между производительным капиталом и формами, присущими  капиталу в процессе его обращения, т. е. товарным капиталом и денежным  капиталом. Он говорит в том же самом месте:    

«Оборотный  капитал состоит… из продовольствия, материалов и готовых изделий всякого рода,  находящихся на руках у соответствующих продавцов, и из денег, необходимых для  обращения и распределения их…»    

В  действительности, если мы присмотримся ближе, то увидим, что здесь, в  противоположность вышесказанному, оборотный капитал опять отождествляется с  товарным капиталом и денежным капиталом, т. е. с двумя формами капитала,  которые вовсе не присущи процессу производства, которые образуют не оборотный  (текучий) капитал в противоположность основному, а капитал обращения в  противоположность производительному капиталу. Только наряду с этими формами  капитала фигурируют затем составные части производительного капитала,  авансированные на материалы (сырье или полуфабрикаты) и действительно  включенные в процесс производства. А. Смит говорит:    

«…Третью  и последнюю из трех частей, на которые естественно подразделяется весь капитал  общества, составляет оборотный капитал, который характеризуется тем, что он  приносит доход только путем обра-щения или смены хозяев. Он составляется, в  свою очередь, из четырех частей: во-первых, из денег…»    

Но  деньги никогда не являются формой производительного, функционирующего в  процессе производства капитала. Они всегда представляют собой лишь одну из тех  форм, которые капитал принимает в процессе своего обращения.    

«Во-вторых,  из запасов продовольствия, которыми обладают мясник, скотопромышленник, фермер…  и от продажи которых они рассчитывают извлечь прибыль… Наконец, в-четвертых, из  изделий, уже изготовленных и законченных, но находящихся еще в руках торговца  или мануфактуриста». – И «в-третьих, из материалов, совершенно сырых или  более или менее обработанных, из одежды, предметов обстановки, зданий, которые  еще не приобрели окончательно ни одну из этих трех форм и остаются в руках  сельских хозяев, мануфактуристов, торговцев шелком и сукном, торговцев строевым  лесом, столяров и плотников, кирпичников и т. д.» (стр. 187, 188).    

Пункты 2  и 4 не заключают в себе ничего, кроме продуктов, которые как таковые вытолкнуты  из процесса производства и Должны быть проданы; одним словом, это – продукты,  функционирующие теперь как товары, поэтому соответственно как товарный капитал;  следовательно, обладающие такой формой и занимающие такое место в процессе, что  они не образуют элемента производительного капитала, каково бы ни было их  конечное назначение, т. е. входят ли они в конечном счете1 в  индивидуальное или производительное потребление, соответственно той цели  (соответственно их потребительной стоимости), которой они должны служить. В  пункте 2 эти продукты суть предметы питаяия, в пункте 4 – все другие готовые  продукты, которые, следовательно, опять-таки состоят только из готовых средств  труда или готовых предметов потребления (иных, чем содержащиеся в пункте 2 предметы  питания).    

То, что  Смит говорит при этом также и о купце, лишь обнаруживает всю его путаницу. Раз  производитель продал купцу свой продукт, то этот продукт уже вообще не образует  никакой формы его капитала. С точки зрения общества этот продукт, правда, все  еще остается товарным капиталом, хотя он и находится уже в других руках, а не в  руках своего производителя;    

но  именно потому, что это товарный капитал, он не может быть ни основным, ни  оборотным капиталом.    

При  всяком производстве, не направленном непосредственно на удовлетворение собственных  потребностей производителя, продукт должен обращаться как товара т. е.  должен быть продан, – не для того, чтобы получить таким образом прибыль, а  для того, чтобы производитель вообще мог существовать. При капиталистическом  производстве к этому присоединяется еще и то обстоятельство, что при продаже  товара реализуется также и заключающаяся в нем прибавочная стоимость. Продукт в  качестве товара выходит из процесса производства и потому не есть уже ни  основной, ни оборотный элемент этого последнего.    

Впрочем,  А. Смит опровергает здесь самого себя. Все готовые продукты, какова бы ни была  их вещественная форма или их потребительная стоимость, их полезный эффект,  являются здесь товарным капиталом, т. е. капиталом в одной из форм,  присущих процессу обращения. Как находящиеся в этой форме, они вовсе не  являются составными частями производительного капитала их собственника; это,  конечно, отнюдь не мешает тому, что, будучи проданы, они становятся в руках  покупателя составными частями производительного капитала, все равно –  оборотного или основного. Здесь обнаруживается, что те самые вещи, которые в  течение известного времени выступали на рынке как товарный капитал в  противоположность производительному капиталу, позднее, после их извлечения с  рынка, могут функционировать или не функционировать в качестве основной или  оборотной части производительного капитала.    

Продукт  фабриканта-хлопкопрядильщика, т. е. пряжа, есть товарная форма его  капитала, есть товарный капитал для него. Пряжа не может снова функционировать  как составная часть его производительного капитала ни в качестве материала  труда, ни в качестве средства труда. Но, оказавшись в руках владельца ткацкой  фабрики, который купил эту пряжу, она включается в его производительный капитал  как одна из оборотных составных частей последнего. Для фабриканта-прядильщика  пряжа есть носитель части стоимости его капитала, как основного, так и  оборотного (прибавочную стоимость мы оставляем в стороне). Равным образом  машина, как продукт фабриканта машин, есть товарная форма его капитала,  товарный капитал для него, и до тех пор, пока она сохраняет эту форму, она не  является ни оборотным, ни основным капиталом. Будучи продана одному из  фабрикантов, применяющих ее в своем производстве, она становится составной  частью основного производительного капитала. Даже в том случае, если продукт  имеет такую потребительную форму, что отчасти может в качестве средства  производства снова войти в тот самый процесс, из которого он вышел, как,  например, уголь при добыче угля, – даже здесь как раз та часть продукта,  та часть угля, которая предназначена для продажи, не является ни оборотным, ни  основным, а товарным капиталом.    

С другой  стороны, продукт может иметь такую потребительную форму, которая делает его  совершенно непригодным для того, чтобы составить какой-либо элемент  производительного капитала, будь то в качестве материала труда или в качестве  средств труда. Таковы, например, некоторые жизненные средства. Тем не менее для  своих производителей продукт есть товарный капитал, носитель стоимости как  основного, так и оборотного капитала, – первого или второго, смотря по  тому, целиком или частями должен быть возмещен примененный для его производства  капитал; целиком или частями переносит последний свою стоимость на продукт.    

У Смита  в пункте 3 сырой материал (сырье, полуфабрикат, вспомогательный материал) фигурирует,  с одной стороны, не как составная часть, уже включенная в производительный  капитал, а по существу лишь как особый вид потребительных стоимостей, из которых  вообще состоит общественный продукт, как особый вид товаров наряду с  перечисленными в пунктах 2 и 4 другими вещественными элементами общественного  продукта, т. е. жизненными средствами и т. д. С другой стороны, эти  же сырые материалы приводятся как включенные в производительный капитал и,  следовательно, как элементы последнего находятся в руках производителя.  Путаница обнаруживается в том, что они рассматриваются то как функционирующие в  руках производителя («в руках сельских хозяев, мануфактуристов» и т. д.),  то, с другой стороны, как функционирующие в руках купцов («торговцев шелком,  сукном, строевым лесом»), для которых они являются только товарным капиталом, а  не составными частями производительного капитала.    

На деле  А. Смит в этом перечислении элементов оборотного капитала совершенно забывает о  различии между основным и оборотным капиталом, действительном только в  отношении производительного капитала. Напротив, товарный капитал и денежный  капитал, т. е. обе формы капитала, присущие процессу обращения, он  противопоставляет производительному капиталу, да и то несознательно.    

Наконец,  бросается в глаза то, что А. Смит, перечисляя составные части оборотного капитала,  забывает о рабочей силе. И это имеет двоякую причину.    

Мы  только что видели, что если оставить в стороне денежный капитал, то оборотный  капитал оказывается у него лишь другим названием товарного капитала. Но  поскольку рабочая сила обращается на рынке, она не есть капитал, не есть какая  бы то ни было форма товарного капитала. Она вообще не капитал, а рабочий – не  капиталист, хотя он и выносит на рынок товар, а именно свою собственную шкуру.  Лишь после того, как рабочая сила уже продана и включена в процесс  производства, – следовательно, лишь после того, как она перестала  обращаться в качестве товара, – она становится составной частью  производительного капитала, а именно: переменным капиталом в качестве источника  прибавочной стоимости и оборотной составной частью производительного капитала с  точки зрения оборота затраченной на нее капитальной стоимости. Так как Смит  смешивает здесь оборотный капитал с товарным капиталом, то он не в состоянии  подвести рабочую силу под свою рубрику оборотного капитала. Поэтому переменный  капитал выступает у него в форме тех товаров, которые рабочий покупает на свою заработную  плату, в форме жизненных средств. В этой форме капитальная стоимость,  затраченная на заработную плату, – принадлежит, по Смиту, к оборотному  капиталу. Но то, что включается в производственный процесс, есть рабочая сила,  есть сам рабочий, а не жизненные средства, которыми рабочий поддерживает свое  существование. Впрочем, мы уже видели («Капитал», книга I, глава XXI), что с  общественной точки зрения воспроизводство самого рабочего посредством его  индивидуального потребления тоже относится к процессу воспроизводства  общественного капитала. Но этого нельзя сказать об отдельном, замкнутом в себе  самом процессе производства, который мы исследуем здесь. «Те, приобретенные и  полезные способности» (стр. 187), которые Смит приводит под рубрикой основного  капитала, в действительности образуют составные части оборотного капитала,  поскольку это – «способности» наемного рабочего и поскольку рабочий продал свой  труд вместе е его «способностями».    

Крупная  ошибка Смита заключается в том, что он все общественное богатство разделяет на:  1) фонд непосредственного потребления, 2) основной капитал, 3) оборотный  капитал. Согласно вышеизложенному, все богатство следовало бы разделить на: 1)  фонд потребления, который вовсе не составляет доли функционирующего  общественного капитала, хотя отдельные части его всегда могли бы  функционировать как капитал, и 2) капитал. Согласно этому одна часть богатства  функционирует как капитал, другая часть – как не капитал, или как фонд  потребления. Следовательно, для всякого капитала здесь появляется неустранимая  необходимость быть или основным или оборотным, подобно тому как для всякого  млекопитающего абсолютно необходимо быть или самцом или самкой. Мы, однако,  видели, что противоположность между основным и оборотным капиталом применима  лишь к элементам производительного капитала, что, следовательно, наряду с ними  существует еще очень значительная масса капитала, т. е. товарный капитал и  денежный капитал, – находящаяся в такой форме, в которой она не может быть  ни основным, ни оборотным капиталом.    

Так как  на капиталистической основе вся масса продуктов общественного производства обращается  на рынке в качестве товарного капитала, – за исключением той части  продукта, которая в своей натуральной форме, непосредственно, без продажи или  купли, снова употребляется отдельными капиталистическими производителями в  качестве средств производства, – то очевидно, что из товарного капитала  должны быть извлечены как основные и оборотные элементы производительного  капитала, так и все элементы фонда потребления. Фактически это означает, что  средства производства и предметы потребления на основе капиталистического  производства выступают сначала как товарный капитал, хотя бы они и были  предназначены служить в дальнейшем в качестве предметов потребления или средств  производства; равным образом и сама рабочая сила находится на рынке в виде  товара, хотя и не в виде товарного капитала.    

Не  понимая этого, А. Смит допускает следующую новую путаницу. Он говорит:    

«Из этих  четырех частей» «оборотного капитала», т. е. капитала в его присущих  процессу обращения формах товарного капитала и денежного капитала, – две  части, которые превращаются в четыре потому, что Смит различает составные части  товарного капитала опять-таки на основании вещественных признаков – "три  части, а именно продовольствие, материалы и готовые изделия, ежегодно или в  периоды более или менее продолжительные регулярно извлекаются из оборотного  капитала и вкладываются в основной капитал, или в запасы, предназначаемые для  непосредственного потребления.    

Всякий  основной капитал первоначально возникает из оборотного капитала и требует постоянного  пополнения из этого же источника. Все полезные машины и орудия труда  первоначально возникают из оборотного капитала, который доставляет материалы,  из которых они изготовляются, и средства содержания рабочих, которые их  изготовляют. Тот же вид капитала необходим также и для их постоянного ремонта»  (стр. 188).    

За  исключением той части продукта, которую производители постоянно непосредственно  употребляют снова в качестве средств производства, для капиталистического  производства имеет силу следующее общее положение: все продукты поступают на  рынок в качестве товаров и для капиталиста обращаются поэтому как товарная  форма его капитала, как товарный капитал, независимо от того, должны ли и могут  ли эти продукты по своей натуральной форме, по своей потребительной стоимости  функционировать как элементы производительного капитала (как элементы процесса  производства), т. е. как средства производства и, следовательно, как  основные или оборотные элементы производительного капитала; или же они могут  служить только в качестве предметов индивидуального, а не производительного  потребления. Все продукты в качестве товаров выбрасываются на рынок; поэтому  все средства производства и предметы потребления, все элементы  производительного и индивидуального потребления должны быть снова извлечены с  рынка посредством купли их как товаров. Эта тривиальность (трюизм), конечно,  верна. Следовательно, это одинаково применимо как к основным, так и к оборотным  элементам производительного капитала, к средствам труда и материалам труда во  всех их формах. (Смит при этом забывает еще о том, что существуют элементы  производительного капитала, которые даны самой природой, следовательно, не  являются продуктами труда.) Машину покупают на рынке точно так же, как и хлопок.  Но из этого отнюдь не следует, что всякий основной капитал первоначально  происходит из оборотного, – это следует только из смитовского смешения  капитала обращения с оборотным, или текучим, т. е. не основным капиталом.  И к тому же Смит сам опровергает себя. Машины как товар образуют, по его же  собственным словам, часть указанного в пункте 4 оборотного капитала. Их  происхождение из оборотного капитала означает, таким образом, лишь то, что они  функционировали как товарный капитал, прежде чем стали функционировать как  машины, но что вещественно они происходят из самих себя; равным образом хлопок,  как оборотный элемент капитала фабриканта-прядильщика, происходит из хлопка,  обращающегося на рынке. Но если Смит в дальнейшем изложении выводит основной  капитал из оборотного на том основании, что для производства машин необходимы  труд и сырые материалы, то, во-первых, для производства машины необходимы также  и средства труда, т. е. основной капитал, и, во-вторых, для производства  сырых материалов тоже необходим основной капитал – машины и т. д., так как  производительный капитал всегда заключает в себе средства труда, но не всегда  материал труда. Сам Смит говорит тотчас же вслед за этим:    

«Земля,  рудники и рыбный промысел одинаково требуют для их эксплуатации как основного,  так и оборотного капиталов»,    

– следовательно,  он признает, что не только оборотный, но и основной капитал необходим для  производства сырых материалов –    

«и» (тут  новое заблуждение) «их продукт возмещает с некоторой прибылью не только эти  капиталы, но и все другие капиталы общества» (стр. 188).    

Это  совершенно неверно. Их продукт доставляет сырой материал, вспомогательные материалы  и т. д. для всех других отраслей промышленности. Но их стоимость не  возмещает стоимость всех других общественных капиталов; она возмещает лишь свою  собственную капитальную стоимость (+ прибавочная стоимость). Здесь у А. Смита  снова сказывается влияние физиократов.    

С  общественной точки зрения верно, что часть товарного капитала, состоящая из  продуктов, которые могут служить лишь средствами труда, действительно раньше  или позже будет функционировать в качестве средств труда, – если только  эти средства труда не произведены вообще без всякой пользы, если они не  остаются непроданными; другими словами, на основе капиталистического  производства средства труда, перестав быть товарами, становятся согласно своему  назначению действительными элементами основной части общественного  производительного капитала.    

Здесь  перед нами различие, вытекающее из натуральной формы продукта.    

Так,  например, прядильная машина не имеет потребительной стоимости, если она не  используется для прядения, т. е. не применяется как элемент производства,  следовательно, с капиталистической точки зрения, не функционирует как основная  составная часть какого-либо производительного капитала. Но прядильная машина  подвижна. Она может быть вывезена из страны, в которой произведена, и продана в  чужой стране в обмен, прямо или косвенно, на сырые материалы и т. п. или  на шампанское. В стране, где она была произведена, она в таком случае функционирует  только как товарный капитал, но отнюдь не функционирует – даже после ее продажи  – как основной капитал.    

Напротив,  продукты, которые вследствие своей связи с землей прикреплены к определенному  месту и потому могут быть использованы только на том же месте, например  фабричные здания, железные дороги, мосты, тоннели, доки и т. д.,  мелиорация и т. д., – все такие продукты физически не могут быть  экспортированы в том виде, в каком они существуют. Они неподвижны. Они или  вовсе не находят себе применения, или, если они проданы, должны функционировать  в качестве основного капитала в той стране, в которой они произведены. Для  капиталистического производителя, который ради спекуляции строит фабрики или  производит улучшения земельных участков с целью их продажи, эти вещи являются  формой его товарного капитала, следовательно, по А. Смиту, формой оборотного  капитала. Но, рассматриваемые с точки зрения всего общества, эти вещи, чтобы не  остаться бесполезными, в конце концов должны функционировать в собственной  стране как основной капитал, должны функционировать в процессе производства,  фиксированном в месте их нахождения. Отсюда отнюдь не следует, что неподвижные  вещи как таковые уже сами по себе являются основным капиталом; они, например  жилые дома и т. д., могут принадлежать к фонду потребления и, таким  образом, вообще не входить в состав общественного капитала,) составляя, однако,  элемент общественного богатства, по отношению к которому весь капитал представляет  собой только часть. Производитель этих вещей, употребляя выражение Смита, извлекает  прибыль посредством их продажи. Итак, они – оборотный капитал! Человек, пользующийся  ими, их последний покупатель, может использовать их, только применив их в процессе  производства. Итак, они – основной капитал!    

Титулы  собственности, например на железную дорогу, могут ежедневно переходить из рук в  руки; и владельцы ее путем продажи этих титулов даже за границей могут  извлекать прибыль, – так что титулы собственности на железную дорогу в  противоположность самой железной дороге могут быть экспортированы. Тем не менее  сами эти вещи в той стране, где они расположены, должны или лежать праздно, или  функционировать в качестве основной части производительного капитала. Равным  образом фабрикант А может извлечь прибыль путем продажи своей фабрики  фабриканту B, что, однако, не мешает фабрике по-прежнему функционировать в  качестве основного капитала.    

Поэтому  закрепленные в данном месте, неотделимые от земли средства труда неизбежно  должны по самому своему назначению функционировать как основной капитал в  данной стране, хотя для своего производителя они могут функционировать как  товарный капитал и не составлять элементов его основного капитала (последний  состоит для него из средств труда, в которых он нуждается для постройки зданий,  железных дорог и т. д.). Но отсюда ни в коем случае не следует обратного  вывода, будто основной капитал неизбежно должен состоять из неподвижных вещей.  Корабль или локомотив действуют только в движении, и все же они функционируют –  не для своего производителя, а для того, кто их применяет, – как основной  капитал. С другой стороны, оборотными составными частями производительного  капитала являются вещи, которые действительно закреплены в процессе производства,  совершают в нем весь круг своей жизни и, раз вступив в него, уже никогда его не  покидают, – например, уголь, потребляемый для приведения машины в действие  во время процесса производства, газ, потребляемый для освещения фабричного  здания, и т. д. Они являются оборотными не потому, что они физически  вместе с продуктом покидают процесс производства и обращаются как товар, а  потому, что их стоимость целиком входит в стоимость товара, производству  которого они содействуют, и, следовательно, целиком должна быть возмещена путем  продажи товара.    

В только  что цитированном месте из А. Смита следует отметить еще следующую фразу:    

«Оборотный  капитал, который доставляет… средства содержания рабочих, которые их изготовляют»  (машины и т. д.).    

У  физиократов часть капитала, авансированная в виде заработной платы, правильно  фигурирует под именем «avances annuelles» в противоположность «avances  primitives». С другой стороны, у них в качестве составной части  производительного капитала, применяемого фермером, указывается не сама рабочая  сила, а жизненные средства, выдаваемые сельскохозяйственным рабочим («средства  содержания рабочих», как выражается Смит). Это последнее находится в тесной  связи с их специфической доктриной. А именно, у них часть стоимости,  присоединяемая трудом к продукту (совершенно так же, как и та часть стоимости,  которую присоединяют к продукту сырые материалы, орудия труда и т. д.,  короче, – вещественные составные части постоянного капитала), принимается  лишь равной стоимости тех жизненных средств, которые уплачены рабочим и которые  они должны потребить для поддержания своего функционирования в качестве рабочей  силы. Вскрыть различие между постоянным и переменным капиталом не позволяла  физиократам сама их доктрина. Если прибавочную стоимость производит труд (сверх  воспроизводства своей собственной цены), то он производит ее в промышленности  точно так же, как и в земледелии. Но так как согласно системе физиократов труд  производит ее только в одной отрасли производства, в земледелии, то она  возникает не из труда, а из особой деятельности (из содействия) природы в этой  отрасли производства. И только поэтому для них труд в земледелии является  производительным трудом в отличие от всех других видов труда.    

А. Смит  определяет жизненные средства рабочих как оборотный капитал в противоположность  основному,    

1) так  как он оборотный капитал, в его противоположности основному, смешивает с формами  капитала, относящимися к сфере обращения, с капиталом обращения; смешение,  которое некритически унаследовали от него позднейшие экономисты. Поэтому он  смешивает товарный капитал с оборотной составной частью производительного  капитала; и само собой понятно, что там, где общественный продукт принимает  форму товара, жизненные средства рабочих, как и не рабочих, материалы, как и  самые средства труда, могут быть получены только из товарного капитала.    

2) Но  и представления физиократов проскальзывают у Смита, хотя они и противоречат эзотерической,  т. е. действительно научной части его собственного исследования.    

Авансированный  капитал вообще превращается в производительный капитал, т. е. принимает  форму элементов производства, которые сами являются продуктом предшествующего  труда. (В том числе и рабочая сила.) Только в этой форме авансированный капитал  может функционировать в процессе производства. И если на место самой рабочей  силы, в которую превращена переменная часть капитала, подставить жизненные  средства рабочего, то очевидно, что эти жизненные средства, как таковые, играют  ту же самую роль в процессе образования стоимости, как и другие элементы  производительного капитала, как сырые материалы, средства существования  рабочего скота и т. п. На этом основании Смит в цитированном выше месте,  следуя примеру физиократов, ставит их на одну доску. Жизненные средства сами по  себе не могут увеличить свою стоимость или присоединить к ней прибавочную  стоимость. Их стоимость, как и стоимость других элементов производительного  капитала, может лишь снова проявиться в стоимости продукта. Жизненные средства  не могут присоединить к продукту больше стоимости, чем та, которой они обладают  сами. От основного капитала, состоящего из средств труда, они; подобно сырому  материалу, полуфабрикатам и т. п., отличаются лишь тем, что они (по  крайней мере для капиталиста, который их оплачивает) водностью используются для  производства продукта, в созидании которого они участвуют, что, следовательно,  стоимость их должна быть возмещена целиком, тогда как по отношению к основному  капиталу это совершается лишь постепенно, по частям. Следовательно, часть  производительного капитала, авансированная на рабочую силу (соответственно – на  жизненные средства рабочего), отличается теперь от прочих вещественных  элементов производительного капитала только лишь вещественно, а не по своей  роли в процессе труда и в процессе увеличения стоимости. Она отличается лишь  постольку, поскольку попадает в категорию оборотного капитала вместе с одной  частью объективных факторов образования продукта («материалов», употребляя  общее обозначение Смита), в отличие от другой части объективных факторов  образования продукта, которая относится к категории основного капитала.    

То  обстоятельство, что капитал, затраченный на заработную плату, относится к  оборотной части производительного капитала и, в противоположность основной его  части, обладает свойством текучести; общим у нее с частью предметных факторов  образования продукта, т. е. сырьем и т. д., – это обстоятельство  не имеет абсолютно никакого отношения к той роли, которую в процессе увеличения  стоимости играет эта переменная часть капитала в противоположность постоянной  части. Здесь речь идет лишь о том, каким образом эта часть авансированной  капитальной стоимости посредством обращения должна быть возмещена из стоимости  продукта и поэтому возобновлена, т. е. воспроизведена. Купля и повторные  акты купли рабочей силы относятся к процессу обращения. Но только в процессе  производства стоимость, затраченная на рабочую силу, из определенной,  постоянной величины превращается (превращается не для рабочего, а для капиталиста)  в переменную, и, следовательно, вообще только благодаря этому авансированная  стоимость превращается в капитальную стоимость, в капитал, в самовозрастающую  стоимость. Но вследствие того, что оборотной составной частью производительного  капитала считают, подобно Смиту, не ту стоимость, которая затрачена на рабочую  силу, а ту, которая затрачена на жизненные средства рабочего, – вследствие  этого становится невозможным понимание различия между переменным и постоянным  капиталом, а следовательно, и понимание процесса капиталистического  производства вообще. Определение этой части капитала как капитала переменного в  противоположность постоянному капиталу, затраченному на предметные факторы  образования продукта, совершенно погребено здесь под определением, гласящим,  что по своей роли в обороте часть капитала, затраченная на рабочую силу,  принадлежит к оборотной части производительного капитала. Это погребение  завершается тем, что в качестве элемента производительного капитала вместо  рабочей силы приводятся жизненные средства рабочего. Суть дела не меняется от  того, авансируется ли стоимость рабочей силы в виде денег или прямо в виде  жизненных средств. Хотя, конечно, этот последний случай на основе  капиталистического производства может быть лишь исключением.[362]    

Таким  образом, вследствие того, что это определение оборотного капитала было установлено  А. Смитом в качестве решающего для капитальной стоимости, затраченной на  рабочую силу, – определение, заимствованное у физиократов, но без  предпосылки физиократов, – Смит счастливо привел своих последователей к  полнейшей невозможности познать часть капитала, затраченную на рабочую силу,  как переменный капитал. Более глубокие и правильные мысли, рассеянные самим А.  Смитом в других местах, не одержали верх – победа осталась именно за этой  ошибкой. Мало того, позднейшие писатели пошли еще дальше: для них решающее  определение той части капитала, которая затрачена на рабочую силу, состоит не  только в том, что она является оборотным капиталом в противоположность  основному; эти писатели сводят основную характеристику оборотного капитала к  тому, что он затрачивается на жизненные средства рабочих. Отсюда неизбежно  вытекает учение о рабочем фонде 5Э, состоящем из необходимых жизненных средств.  как о величине данной, о величине, которая, с одной стороны физически  ограничивает долю рабочих в общественном продукте и, с другой стороны, во всем  своем объеме должна быть затрачена на покупку рабочей силы.    

 Глава одиннадцатая:  теории основного и оборотного капитала. Рикардо    

     

Рикардо  проводит различие между основным и оборотным капиталом только для того, чтобы  уяснить исключения из закона стоимости, а именно такие случаи, когда «норма»  заработной платы влияет на цены. Об этом мы будем говорить только в книге III  (54).    

Однако  основная неясность уже с самого начала обнаруживается в следующем беглом сопоставлении:    

«Это  различие в степени долговечности основного капитала и разнообразие пропорций, в  каких могут комбинироваться эти два вида капитала».[363]    

Если же  мы спросим, каковы «эти два вида капитала», то получим следующий ответ:    

«Кроме  того, пропорции между капиталом, предназначенным для содержания труда, и капиталом,  вложенным в орудия, машины и здания, могут комбинироваться весьма различным образом».[364]    

Следовательно,  основной капитал = средствам труда; а оборотный капитал = капиталу, затраченному  на труд. «Капитал, предназначенный для содержания труда», – уже это  представляет собой плоское выражение, заимствованное у А. Смита. С одной  стороны, оборотный капитал смешивается здесь с переменным капиталом, т. е.  с частью производительного капитала, затраченной на труд. Но, с другой стороны,  так как эта противоположность почерпнута не из процесса увеличения стоимости,  где капитал подразделяется на постоянный и переменный, а из процесса обращения  (старая смитовская путаница), то в результате получаются определения, ложные  вдвойне.    

Во-первых.  Различие в степени долговечности основного капитала и различие в строении всего  капитала, состоящего из постоянной и переменной части, признаются здесь  равнозначными. Но последнее различие определяет различие в производстве прибавочной  стоимости; напротив, первое различие, поскольку имеется в виду процесс  увеличения стоимости, касается лишь тех способов, при помощи которых данная  стоимость средств производства переносится на продукт; поскольку же имеется в  виду процесс обращения, то оно относится лишь к периоду возобновления  затраченного капитала, или, иначе говоря, – лишь к периоду д; на который  авансирован капитал. Если, вместо того чтобы вскрыть внутреннее движение  капиталистического процесса производства, рассматривать уже сложившиеся  явления, то эти различия действительно будут совпадать. При распределении  общественной прибавочной стоимости между капиталами, вложенными в различные  отрасли производства, оказывают свое влияние и различия в продолжительности тех  периодов, на которые авансирован капитал (например, различная продолжительность  существования основного капитала), и различия в органическом строении капитала  (следовательно, и различие в обращении постоянного и переменного капитала). И  то и другое в равной мере содействует выравниванию общей нормы прибыли и  превращению стоимостей в цены производства.    

Во-вторых.  С точки зрения процесса обращения на одной стороне находятся средства труда,  т. е. основной капитал, на другой стороне – материал труда и заработная  плата, т. е. оборотный капитал. Напротив, с точки зрения процесса труда и  процесса увеличения стоимости на одной стороне стоят средства производства  (средства труда и материал труда), т. е. постоянный капитал; на другой  стороне – рабочая сила, т. е. переменный капитал. Для органического  строения капитала («Капитал», книга I, гл. XXIII, 2, стр. 647 (55) совершенно  безразлично, состоит ли данное количество стоимости постоянного капитала из  значительного количества средств труда и небольшого количества материалов труда  или, напротив, из значительного количества материалов труда и небольшого  количества средств труда; органическое строение капитала всецело определяется  отношением между капиталом, затраченным на средства производства, и капиталом,  затраченным на рабочую силу. Напротив: с точки зрения процесса обращения, с  точка зрения различия между основным и оборотным капиталом, точно так же  безразлично, в каком отношении данное количество стоимости оборотного капитала  разделяется на материалы труда и заработную плату. С одной точки зрения  материалы труда попадают в одну категорию со средствами труда и противопоставляются  капитальной стоимости, затраченной на рабочую силу. С другой точки зрения,  часть капитала, затраченная на рабочую силу, соединяется в одну категорию  вместе с частью капитала, затраченной на материалы труда, и противопоставляется  части капитала, затраченной на средства труда.    

Поэтому  у Рикардо часть капитальной стоимости, затраченная на материалы труда (на сырые  и вспомогательные материалы), не появляется ни на той, ни на другой стороне.  Она исчезает совершенно. А именно: она не подходит к категории основного  капитала, так как она по способу своего обращения вполне совпадает с частью  капитала, затраченной на рабочую силу. С другой стороны, она не может быть отнесена  к оборотному капиталу, так как вместе с этим само собой исчезло бы  отождествление противоположности основного и оборотного капитала с противоположностью  постоянного и переменного капитала. Между тем Рикардо берет у А. Смита и молчаливо  сохраняет отождествление этих двух противоположностей. Рикардо обладает  достаточно сильным логическим инстинктом, чтобы не почувствовать этого, и  потому-то упомянутая часть капитала вовсе исчезает у него.    

Здесь  следует отметить; что, как выражается политическая экономия, капиталист  авансирует капитал, расходуемый на заработную плату, в различные сроки, смотря  по тому, выплачивается ли она, например, еженедельно, ежемесячно или раз в три  месяца. В действительности дело происходит как раз наоборот. Рабочий авансирует  капиталисту свой труд на неделю, на месяц, на три месяца, смотря по тому,  еженедельно, ежемесячно или раз в три месяца выплачивается ему заработная  плата. Если бы капиталист покупал рабочую силу, вместо того чтобы оплачивать ее  уже после ее потребления, следовательно, если бы он платил рабочему заработную  плату за день, неделю, месяц или за три месяца вперед, то тогда можно было бы  говорить об авансировании на эти сроки. Но так как он платит лишь после того,  как труд уже продолжался дни, недели, месяцы, вместо того чтобы купить и  оплатить труд на период времени, в течение которого он должен продолжаться, то  в целом мы имеем перед собой капиталистическое quid pro quo:[365] аванс, выданный рабочим  капиталисту в виде труда, превращается в аванс, выдаваемый капиталистом рабочему  в виде денег. Дело нисколько не меняется от того, что продукт труда рабочих  капиталист получает только через более или менее продолжительный период, в  зависимости от различной продолжительности времени, необходимого для  изготовления продукта; не меняется дело также и от того, что капиталист  реализует этот продукт или получает назад из обращения его стоимость (вместе с  воплощенной в продукте прибавочной стоимостью) лишь по истечении различных  сроков, в зависимости от различной продолжительности времени, требующегося для  обращения продукта. Для продавца совершенно безразлично, что именно намерен  предпринять с его товаром покупатель. Капиталисту машина не обходится дешевле  от того, что он должен сразу авансировать всю ее стоимость, между тем как к  нему эта стоимость притекает обратно из процесса обращения лишь постепенно и по  частям; равным образом он не платит дороже за хлопок вследствие того, что  стоимость хлопка входит целиком в стоимость изготовленного из него продукта и,  следовательно, целиком и сразу возмещается при продаже продукта.    

Вернемся  к Рикардо.    

1) Характерная  особенность переменного капитала состоит в том, что определенная, данная  (следовательно, в этом смысле постоянная) часть капитала, данная сумма  стоимости (предполагается, что она равна стоимости рабочей силы, хотя в этом  случае безразлично, равна ли заработная плата стоимости рабочей силы, больше ли  или меньше ее) обменивается на силу, самовозрастающую по стоимости, создающую  стоимость, – на рабочую силу, которая не только воспроизводит свою  собственную, оплаченную капиталистом стоимость, но в то же время производит  прибавочную стоимость, стоимость, не существовавшую ранее и не оплаченную  никаким эквивалентом. Это характерное свойство части капитала, затраченной на  заработную плату, отличающее ее toto coelo[366]  как переменный капитал от капитала постоянного, это свойство исчезает, если  часть капитала, затраченная на заработную плату, рассматривается исключительно  с точки зрения процесса обращения и таким образом выступает как оборотный капитал  в противоположность основному капиталу, затраченному на средства труда. Это  вытекает уже из того, что тогда под одной и той же рубрикой – под рубрикой  оборотного капитала – часть капитала, затраченная на рабочую силу, объединяется  с частью постоянного капитала, затраченной на материалы труда, и противопоставляется  другой части постоянного капитала, затраченной на средства труда. Прибавочная  стоимость, т. е. как раз то условие, которое превращает вложенную сумму  стоимости в капи-талд при этом совершенно не принимается во внимание. Не  принимается во внимание и тот факт, что часть стоимости, которую присоединяет к  продукту капитал, затраченный на заработную плату, произведена вновь  (следовательно, действительно воспроизведена, между тем как часть стоимости, которую  присоединяют к продукту сырые материалы, не произведена вновь, не  воспроизведена фактически, а лишь сохранена в стоимости продукта,  консервирована, и потому лишь снова выступает как составная часть стоимости  продукта. Различие, как оно представляется теперь с точки зрения  противоположности между оборотным и основным капиталом, состоит лишь в  следующем; стоимость средств труда, примененных для производства товара, лишь  по частям входит в стоимость товара и потому по частям же возмещается при его  продаже, а следовательно, и вообще возмещается лишь по частям и постепенно. С  другой стороны, стоимость рабочей силы и предметов труда (сырья и т. ц.),  примененных для производства товара, целиком входит в товар и потому целиком  возмещается при его продаже. В этом смысле по отношению к процессу обращения  одна часть капитала представляется основным, другая – текучим, или оборотным  капиталом. В обоих случаях речь идет о перенесении данной, авансированной  стоимости на продукт и о возмещении ее вновь посредством продажи продукта.  Различие заключается теперь только в том, что в одном случае это перенесение  стоимости, а следовательно, и возмещение стоимости, совершается по частям и  постепенно, а в другом случае – сразу. Вместе с тем стирается кардинальное  различие между переменным и постоянным капиталом; следовательно, затушевывается  вся тайна образования прибавочной стоимости и капиталистического производства,  т. е. затушевываются условия, превращающие в капитал известные стоимости и  вещи, в которых эти стоимости воплощаются. Все составные части капитала  различаются здесь только по способу своего обращения (а обращение товара имеет  дело, конечно, лишь с уже имеющимися в наличии, с данными стоимостями); при  этом особый способ обращения является общим и для капитала, затраченного на  заработную плату, и для той части капитала, которая затрачена на сырье,  полуфабрикаты, вспомогательные материалы, – в противоположность части  капитала, затраченной на средства труда.    

Отсюда  понятно, почему буржуазная политическая экономия инстинктивно сохраняла смитовское  смешение категорий «постоянный капитал» и «переменный капитал» с категориями «основной  капитал» и «оборотный капитал» и без всякой критики в течение почти целого  столетия передавала эту путаницу из поколения в поколение. Для нее капитал,  затраченный на заработную плату, уже совершенно не отличается от той части  капитала, которая затрачена на сырые материалы, а от постоянного капитала  отличается лишь формально – лишь тем, обращается ли он вместе с продуктом по  частям или целиком. Таким образом одним ударом разрушается основа, необходимая  для понимания действительного движения капиталистического производства, а  следовательно, и капиталистической эксплуатации. Речь идет лишь о том, что  авансированная стоимость появляется снова.    

Эта  некритически заимствованная у А. Смита путаница мешает Рикардо последовательно  развить свою теорию. Она мешает ему не только больше, – чем позднейшим  апологетам, которым эта путаница понятий, напротив, содействует, но и больше,  чем самому А. Смиту, так как Рикардо, в противоположность ему, следуя по  существу эзотерическому учению А. Смита против экзотерического А. Смита,  последовательнее и острее развивает свою теорию стоимости и прибавочной  стоимости.    

У  физиократов нет этой путаницы. У них различие между «avances anmielles»[367] и  «avances primitives»[368]  относится лишь к различным периодам воспроизводства различных составных частей  капитала1 а именно исключительно земледельческого капитала; между тем их  взгляды на производство прибавочной стоимости составляют независимую от этого  разграничения часть их теории, и притом часть, которую они выставляют в  качестве главного пункта своей теории. Образование прибавочной стоимости  объясняется здесь не из капитала как такового, а приписывается лишь одной  определенной производственной сфере приложения капитала – земледелию.    

2) Для  определения переменного капитала, – а следовательно и для превращения  любой суммы стоимости в капитал, – существенным является то, что  капиталист обменивает определенную, данную (и в этом смысле постоянную)  величину стоимости на силу; творящую стоимость; определенное количество  стоимости обменивается на производство стоимости, на процесс ее самовозрастания.  Платит ли капиталист рабочему деньгами или жизненными средствами, от этого  данное существенное определение нисколько не меняется. Меняется лишь способ  существования авансированной капиталистом стоимости, принимающей в одном случае  форму денег, на которые рабочий покупает на рынке свои жизненные средства, в  другом случае – форму жизненных средств, которые рабочий потребляет  непосредственно. В действительности развитое капиталистическое производство  предполагает, что рабочий оплачивается деньгами, так как оно вообще  предполагает процесс производства, опосредствуемый процессом обращения,  т. е. предполагает денежное хозяйство. Но созидание прибавочной стоимости,  а потому и превращение авансированной суммы стоимости в капитал, не вытекает ни  из денежной, ни из натуральной формы заработной платье или капитала,  затраченного на покупку рабочей силы. Оно вытекает из обмена стоимости на силу  (создающую стоимость, из превращения постоянной величины в переменную).    

Большая  или меньшая степень закрепленных средств труда зависит от степени их долговечности,  т. е. от их определенного физического свойства. В зависимости от степени  долговечности они, при прочих равных условиях; изнашиваются быстрее или  медленнее, следовательно, функционируют в качестве основного капитала более  продолжительное или более короткое время. Но они функционируют в качестве  основного капитала отнюдь не только вследствие одного этого физического  свойства долговечности. Сырье на металлообрабатывающих заводах столь же  долговечно, как и машины, при помощи которых оно обрабатывается, и долговечнее  некоторых составных частей этих машин: кожи, дерева и т. п. Тем не менее  металл, служащий в качестве сырья, составляет часть оборотного капитала, а  функционирующее средство труда, изготовленное, быть может, из того же самого  металла, составляет часть основного капитала. Таким образом, дело здесь не в физической  природе вещества; не вследствие меньшей или большей подверженности износу тот  же самый металл один раз помещается под рубрикой основного, другой раз – под  рубрикой оборотного капитала. Напротив, это различие вытекает из той роли,  которую он играет в процессе производства: в одном случае как предмет труда, в  другом – как средство труда.    

Функция  средства труда в процессе производства требует, вообще говоря, чтобы это средство  труда в течение более или менее продолжительного периода все снова и снова применялось  в повторных процессах труда. Поэтому уже его функцией предписывается большая  или меньшая долговечность его вещества.    

Но  долговечность вещества, из которого оно изготовлено, сама по себе не делает его  основным капиталом. То же самое вещество в качестве сырого материала становится  оборотным капиталом; и у экономистов, которые смешивают различие между товарным  капиталом и производительным капиталом с различием между оборотным капиталом и  основным капиталом, то же самое вещество, та же самая машина в качестве  продукта является оборотным капиталом, а в качестве средства труда – основным  капиталом.    

Но хотя  основным капиталом средство труда, становится не вследствие долговечности вещества,  из которого оно сделано, тем не менее его роль как средства труда требует,  чтобы оно состояло из сравнительно прочного материала. Следовательно,  долговечность его вещества есть условие его функционирования в качестве  средства труда, а вместе с тем – материальная основа того способа обращения,  который делает его основным капиталом. При прочих равных условиях большая или  меньшая изнашиваемость его вещества накладывает на него в большей или меньшей  степени печать закрепленное™ и, следовательно, находится в весьма существенной  связи с его качеством как основного капитала.    

Если же  часть капитала, затраченная на рабочую силу, рассматривается исключительно с  точки зрения оборотного капитала, следовательно, рассматривается в  противоположность основному капиталу; если поэтому различия между постоянным и  переменным капиталом смешиваются с различиями между основным и оборотным  капиталом, то, – имея в виду, что вещественная реальность средства труда  составляет существенную основу его характера как основного капитала, –  естественно выводить характер оборотного капитала, в противоположность  основному, из вещественной реальности капитала, затраченного на рабочую силу, и  затем снова определять оборотный капитал при помощи вещественной реальности  переменного капитала.    

Действительным  веществом капитала, затраченного на заработную плату, является сам труд,  т. е. проявляющая себя в действии, созидающая стоимость рабочая сила,  живой труд, который капиталист обменял на мертвый, овеществленный труд и  включил в свой капитал; лишь вследствие этого находящаяся в руках капиталиста  стоимость превращается в стоимость самовозрастающую. Но эту силу, порождающую  самовозрастание стоимости, капиталист не продает. Она всегда образует лишь  составную часть его производительного капитала, подобно его средствам труда, но  она никогда не образует составную часть его товарного капитала, каковым  является, например, тот готовый продукт, который он продает. В процессе  производства средства труда, как составные части производительного капитала, не  противостоят рабочей силе в их качестве основного капитала, точно так же материал  труда и вспомогательные материалы не совпадают с ней в качестве оборотного  капитала; тому и другому рабочая сила противостоит как личный фактор вещным  факторам, – это с точки зрения процесса труда. То и другое противостоит  рабочей силе как постоянный капитал переменному капиталу, – это с точки  зрения процесса увеличения стоимости. Или, если речь идет о вещественном  различии, поскольку оно влияет на процесс обращения, то это различие состоит  лишь в следующем: из природы стоимости, которая есть не что иное, как  овеществленный труд, и из природы функционирующей рабочей силы, которая есть не  что иное, как овеществляющийся труд, следует, что рабочая сила в течение  периода ее функционирования непрерывно создает стоимость и прибавочную  стоимость; причем то, что на стороне рабочей силы представляет собой движение,  созидание стоимости, на стороне ее продукта, в покоящейся форме, представляет  собой уже созданную стоимость. Если рабочая сила уже проявила себя в действии,  то капитал не состоит более из рабочей силы, с одной стороны, и из средства  производства – с другой. Капитальная стоимость, которая была затрачена на  рабочую силу, теперь есть стоимость, которая (4– прибавочная стоимость)  присоединена к продукту. Чтобы повторять процесс, необходимо продать продукт и  на вырученные за него деньги все снова и снова покупать рабочую силу и включать  ее в производительный капитал. Это и придает части капитала, затраченной на  рабочую силу, – так же как и частям его, затраченным на материалы труда и  т. д., – характер оборотного капитала в противоположность тому  капиталу, который остается закрепленным в средствах труда.    

Напротив,  если вторичное определение одной части оборотного капитала, общее ей с частью  постоянного капитала (с сырыми и вспомогательными материалами), превратить в  существенное определение капитала, затраченного на рабочую силу, а именно, если  в качестве существенного определения этого капитала принять, что стоимость,  затраченная на рабочую силу, переносится целиком на продукт, при производстве  которого эта рабочая сила потребляется, а не постепенно и по частям, как у  основного капитала, и что потому эта стоимость должна быть также и целиком  возмещена посредством продажи продукта, – то при таком определении  капитал, затраченный на заработную плату, в вещественном выражении должен  состоять не из функционирующей рабочей силы, а из тех вещественных элементов,  которые рабочий покупает на свою заработную плату, т. е. из части  общественного товарного капитала, входящей в потребление рабочего, – из  жизненных средств. Основной капитал в таком случае состоит из средств труда,  изнашивающихся сравнительно медленно и потому не подлежащих частому возмещению,  капитал же, затраченный на рабочую силу, – из жизненных средств, требующих  более быстрого возмещения.    

Однако  границы между более быстрой и более медленной изнашиваемостью вещей стираются.    

«Продовольствие  и одежда, потребляемые рабочим, здания, в которых он работает, орудия, которые  содействуют его труду, – все это имеет преходящий характер. Но есть,  однако, огромная разница во времени, в течение которого все эти различные  капиталы могут служить в производстве: паровая машина служит дольше корабля,  корабль – дольше одежды рабочего, а одежда рабочего – дольше продовольствия,  которое он потребляет».[369]    

Рикардо  забывает при этом дом, в котором живет рабочий, его мебель, орудия для его потребления,  как-то: ножи, вилки, посуда и т. п., которые в смысле долговечности все  имеют тот же самый характер, что и средства труда. Те же самые вещи, те же  самые виды вещей в одном случае выступают как предметы потребления, в другом  случае – как средства труда.    

Различие,  по словам Рикардо, состоит в следующем:    

«В  зависимости от того, быстро ли изнашивается капитал и часто ли требует  воспроизводства или же потребляется медленно, он причисляется или к оборотному,  или к основному капиталу».[370]    

К этому  месту он делает следующее примечание;    

«Разделение  несущественное, и в нем разграничительная линия не может быть точно проведена».[371]    

Таким  образом, мы благополучно пришли опять к физиократам, у которых различие между  «avances annuelles» и Глава двенадцатая:  рабочий период    

     

Возьмем  две отрасли производства, в которых установлена рабочий день одинаковой продолжительности,  скажем, десятичасовой процесс труда; пусть это будет, например, производство  хлопчатобумажной пряжи и производство паровозов. В одной отрасли ежедневно.,  еженедельно доставляется определенное количество готового продукта,  хлопчатобумажной пряжи; в другой отрасли процесс труда должен продолжаться,  быть можете в течение целых трех месяцев, чтобы создать один готовый продукт,  один паровоз. В одном случае продукт делим по своей природе, и один и тот же  процесс труда ежедневно или еженедельно начинается снова. В другом случае процесс  труда непрерывен, охватывает более или менее значительное число ежедневных  процессов труда; которые в результате их соединения, в результате непрерывности  их действия доставляют готовый продукт лишь по истечении более или менее  продолжительного периода. Хотя ежедневная продолжительность процесса труда  здесь одна и та же, тем не менее имеет место весьма существенное различие в  продолжительности производственного акта, т. е. в продолжительности повторных  процессов труда, которые необходимы для того, чтобы создать готовый продукт,  отправить его в качестве товара на рынок и, следовательно, превратить из  производительного капитала в товарный капитал. Различие между основным и  оборотным капиталом не имеет к этому никакого отношения. Указанное различие  сохранилось бы и в том случае, если бы в обеих отраслях производства основной и  оборотный капитал применялся в совершенно одинаковых пропорциях.    

Эти  различия в продолжительности производственного акта имеют место не только между  различными сферами производства, но и в пределах одной и той же сферы  производства, в зависимости от размеров подлежащего изготовлению продукта.    

Обычный  жилой дом может быть построен в более короткое времяд чем крупная фабрика, и  требует поэтому меньшего числа непрерывных процессов труда. Если постройка  паровоза требует трех месяцев, то постройка броненосца – одного года или  нескольких лет. Производство зерна требует почти целого года, производство  крупного рогатого скота – нескольких лет; лесоразведение может охватывать  период от 12 до 100 лет; там, где грунтовая дорога может быть проложена за  несколько месяцев, там постройка железной дороги потребует, возможно, многих  лет; обыкновенный ковер изготовляется, быть может, в течение недели, гобелен же  изготовляется целые годы и т. д. Следовательно, различия в  продолжительности производственного акта варьируются до бесконечности.    

Различие  в продолжительности производственных актов, очевидно, должно при равных затратах  капитала вызвать различие в скорости оборота капитала, т. е. различие в  периодах, на которые авансируется данный капитал. Предположим, что машинная  прядильная фабрика и паровозостроительный завод применяют равные по величине  капиталы, что деление капитала на постоянный и переменный капитал, а также на  основную и оборотную составные части в обоих случаях одинаково, что, наконец,  рабочий день одинаково продолжителен и в одинаковой пропорции разделяется на  необходимый и прибавочный труд. Далее, чтобы устранить все обстоятельства,  вытекающие из процесса обращения и к данному случаю не относящиеся, допустим,  что пряжа и паровозы производятся по заказу и оплачиваются при поставке  готового продукта. В конце недели, сдав готовую пряжу, фабрикант-прядильщик (мы  оставляем здесь прибавочную стоимость в стороне) получает назад вложенный им  оборотный капитал, а также часть стоимости основного капитала, вошедшую в  стоимость пряжи вследствие его износа. Следовательно, он может с тем же самым  капиталом снова повторить тот же самый кругооборот. Этот капитал завершил свой  оборот. Напротив, фабрикант паровозов должен в течение трех месяцев еженедельно  затрачивать все новый и новый капитал на заработную плату и сырой материал, и  только по прошествии трех месяцев, после сдачи паровоза, оборотный капитал,  постепенно затрачивавшийся в течение этого времени на один и тот же  производственный акт, на изготовление одного и того же товара, опять принимает  форму, в которой он может вновь начать свой кругооборот; равным образом, износ  машин в течение этих трех месяцев возмещается ему только теперь. Затрата одного  производится на одну неделю, затрата другого равна недельной затрате,  помноженной на 12. Предполагая все остальные условия равными, один должен иметь  в своем распоряжении в двенадцать раз больший оборотный капитал, чем другой.    

То  обстоятельство, что еженедельно авансируемые капиталы равны, не имеет здесь  никакого значения. Какова бы ни была величина авансированного капитала, в одном  случае он авансируется только на одну неделю, в другом случае–на двенадцать  недель, и только по истечении этих сроков с ним можно оперировать снова,  повторяя ту же самую операцию или начиная какую-либо иную.    

Различие  в скорости оборота или в продолжительности того периода времени, на который  приходится авансировать отдельные капиталы и до истечения которого та же самая  капитальная стоимость не может снова служить в новом процессе труда или в новом  процессе увеличения стоимости, возникает здесь из следующего. Допустим, что  постройка паровоза или какой-либо иной машины стоит 100 рабочих дней. По  отношению к рабочим, занятым как в прядении, так и в машиностроении, эти 100  рабочих дней образуют прерывную (делимую) величину, состоящую, согласно  предположению, из 100 одинаковых, следующих друг за другом отдельных  десятичасовых процессов труда. Но по отношению к продукту, т. е. к машине,  эти 100 рабочих дней образуют непрерывную величину, так сказать, один рабочий  день из 1000 рабочих часов, один единый, связный акт производства. Такой  рабочий день, образованный из ряда последовательных, более или менее  многочисленных и связанных между собой рабочих дней, я называю рабочим  периодом. Говоря о рабочем дне, мы имеем в виду продолжительность того  рабочего времени, в течение которого рабочий должен ежедневно затрачивать свою  рабочую силу, в течение которого он должен ежедневно работать. Если же мы говорим,  напротив, о рабочем периоде, то это означает определенное число связанных между  собой рабочих дней, необходимых в определенной отрасли производства для  получения готового продукта. В этом случае продукт каждого рабочего дня есть  лишь частичный продукт; он изо дня в день продолжает находиться в обработке и  лишь в конце более или менее продолжительного периода рабочего времени получает  свой законченный вид, становится готовой потребительной стоимостью.    

Перерывы,  нарушения общественного процесса производства, например, вследствие кризисов,  оказывают поэтому весьма различное влияние на те продукты труда, которые по  своей природе делимы, и на те, которые требуют для своего производства более  продолжительного, связного периода труда. В одном случае за сегодняшним  производством определенного количества пряжи, угля и т. д. завтра не  последует нового производства пряжи, угля и т. д. Иначе обстоит дело с кораблями,  зданиями, железными дорогами и т. д. В этом случае прерывается не только  работа, но прерывается и связный акт производства. Если постройка не ведется  дальше, то средства производства и труд, потребленные при ее производстве,  затрачены бесполезно. Если даже она и будет потом возобновлена, то за  промежуточный период неизбежно произойдут некоторые повреждения.    

В  продолжение всего рабочего периода как бы слоями накопляется та часть  стоимости, которую основной капитал ежедневно отдает продукту до его полной  готовности. И в то же время здесь обнаруживается практическая важность различия  между основным и оборотным капиталом. Основной капитал авансируется в процесс  производства на более продолжительное время, его не приходится обновлять до  истечения этого, быть может, многолетнего периода. Переносит ли паровая машина  свою стоимость ежедневно по частям на пряжу, т. е. на продукт прерывного  процесса труда, или же она в течение трех месяцев отдает ее паровозу,  т. е. продукту непрерывного производственного акта, – это  обстоятельство нисколько не отражается на затрате капитала, необходимого для  покупки паровой машины. В одном случае ее стоимость притекает назад маленькими  дозами, например, еженедельно, в другом – более крупными частями, например,  через каждые три месяца. Но в обоих случаях обновление паровой машины  совершается всего один раз, скажем, в 20 лет. Если каждый отдельный период, в  течение которого стоимость паровой машины вследствие продажи продукта частями  притекает обратно, короче периода ее собственного, существования, то эта машина  продолжает функционировать в процессе производства в течение нескольких рабочих  периодов.    

Иначе  обстоит дело с оборотными составными частями авансированного капитала. Рабочая  сила, закупленная на эту неделю, затрачена в течение этой недели и  овеществилась в продукте. Она должна быть оплачена в конце этой недели. И такая  затрата капитала на рабочую силу повторяется еженедельно в течение, скажем,  трех месяцев, так что затрата этой части капитала в данную неделю не избавляет  капиталиста от необходимости в следующую неделю снова закупать труд. На оплату  рабочей силы еженедельно должен затрачиваться новый добавочный капитал, Ид если  оставить в стороне все отношения кредита; капиталист должен иметь возможность  выплатить заработную плату за три месяца, хотя фактически он выплачивает ее  лишь еженедельными частями. То же самое относится и к другой части оборотного  капитала; к сырым и вспомогательным материалам. Один слой труда за другим  накладывается на продукт. Не только стоимость израсходованной рабочей силы, но  и прибавочная стоимость в течение процесса труда непрерывно переносится на продукт,  но на продукт еще неготовый, еще не принявший формы готового товара и,  следовательно, еще неспособный к обращению. То же самое относится и к  капитальной стоимости, заключающейся в сырых и вспомогательных материалах,  которая также как бы слоями переносится на продукт.    

В  зависимости от большей пли меньшей продолжительности рабочего периода, определяемой  специфической природой продукта или той полезной целью, которая преследуется  при его изготовлении, необходимы постоянные добавочные затраты оборотного капитала  (на заработную плату, сырые и вспомогательные материалы), причем ни одна из  частей этого капитала не находится в форме., способной к обращению, и,  следовательно, не может служить возобновлению одной и той же операции;  напротив, каждая часть последовательно закрепляется в сфере производства как  составная часть образующегося продукта, связывается в форме производительного  капитала. Но время оборота равно сумме времени производства и времени обращения  капитала. Следовательно, удлинение времени производства уменьшает скорость  оборота капитала в такой же мере, – как и удлинение времени обращения.  Однако в данном случае необходимо обратить внимание на два обстоятельства.    

Во-первых:  на более продолжительное пребывание капитала в сфере производства. Так, например,  капитал, авансированный в первую неделю на труд, сырые материалы и  т. д., – точно так же, как и части стоимости основного капитала, уже  перенесенные на продукт, – в течение всего трехмесячного периода остается  связанным в сфере производства и, как включенный в еще только образующийся, в  еще неготовый продукт, не может вступить в процесс обращения в качестве товара.    

Во-вторых:  так как рабочий период, требуемый для производственного акта, продолжается три  месяца и в действительности составляет лишь один связный процесс труда, то  каждую неделю новая часть оборотного капитала должна присоединяться к  предыдущим. Следовательно, вместе с удлинением рабочего периода возрастает  масса последовательно авансированного, добавочного капитала.    

Мы  предположили, что капиталы, вложенные в прядильную фабрику и в машиностроительный  завод, равны по величине, что капиталы эти в одинаковой пропорции делятся на  постоянный и переменный капитал, а также на основной и оборотный, что рабочие  дни имеют одинаковую продолжительность, – короче говоря, что одинаковы все  условия, за исключением продолжительности рабочего периода. В течение первой  недели затраты в обоих случаях равновелики, но продукт фабриканта-прядильщика  уже может быть продан и на вырученные деньги может быть куплена новая рабочая  сила, новое сырье и т. д. д одним словом, производство может вестись  дальше в том же самом масштабе. Напротив, фабрикант машин может превратить в  деньги оборотный капитал, затраченный в первую неделю, и начать с ним новые  операции только по истечении трех месяцев, когда его продукт будет уже готов.  Итак, во-первых; имеет место разница во времени обратного притока одного и того  же количества затраченного капитала. Во-вторых, в течение трех месяцев на  прядильной фабрике и на. машиностроительном заводе применены равновеликие производительные  капиталы, но величина затраченного капитала для фабриканта-прядильщика и для  фабриканта машин совершенно различна, так как в одном случае один и тот же  капитал быстро возобновляется и, следовательно, может снова повторить ту же  самую операцию; в другом случае он возобновляется лишь сравнительно медленно,  и; следовательно, до момента его возобновления новые порции капитала постоянно  должны присоединяться к старым. Таким образом; различны как продолжительность периодов,  в течение которых возобновляются определенные части капитала, или  продолжительность периодов, на которые капитал авансируется, так и те массы  капитала (хотя ежедневно и еженедельно применяются одинаковые капиталы),  которые должны быть авансированы в зависимости от продолжительности процесса  труда. Это обстоятельство должно быть отмечено потому; что в некоторых случаях,  как, например, в тех случаях, которые мы рассмотрим в следующей главе,  продолжительность времени, на которое авансируется капитал, может возрастать,  не вызывая пропорционального возрастания авансируемого… капитала. Итак, если  капитал должен авансироваться на более продолжительное время, то большее  количество капитала связывается в форме производительного капитала.    

На менее  развитых ступенях капиталистического производства предприятия; требующие  продолжительного рабочего периода и, следовательно, крупных затрат капитала на  продолжительное время, – особенно, если они осуществимы только в большом  масштабе; – ведутся или вовсе не капиталистически, а на общественный или  государственный счет, как, например; проведение дорог, каналов и т. п. (в  прежние времена, если иметь в виду рабочую силу, такие работы большей частью  осуществлялись путем применения принудительного труда). Или же такие продукты;  изготовление которых требует сравнительно продолжительного рабочего периода,  лишь в ничтожной своей части производились за счет средств самого капиталиста.  Так, например; при постройке дома то частное лицо, для которого строится дом,  время от времени дает авансы строительному предпринимателю. Следовательно,  фактически это частное лицо оплачивает дом по частям, по мере того, как  продвигается вперед процесс производства этого дома. Напротив, в эпоху  развитого капитализма, когда, с одной стороны, значительные массы капитала  сконцентрированы в руках отдельных лиц и когда; с другой стороны; наряду с  отдельными капиталистами появляется капиталист ассоциированный (акционерные  общества) и в то же время уже развито кредитное дело; капиталистический  строительный предприниматель лишь в виде исключения возводит постройки по  заказу отдельных частных лиц. Его предприятием является постройка для рынка целого  ряда домов; целых городских кварталов; подобно тому как предприятием других  отдельных капиталистов является строительство железных дорог по подряду.    

Какой  переворот вызвало капиталистическое производство в лондонском домостроении; мы  видим из показаний одного строительного предпринимателя перед Комиссией по  банковским делам в 1857 году. По его словам; в годы его молодости дома обычно  строились по заказу; причем вся сумма издержек во время постройки выплачивалась  предпринимателю постепенно; по мере того, как заканчивались отдельные стадии  постройки. Ради спекуляции строилось очень мало; предприниматели пускались на  это главным образом лишь для того; чтобы доставлять регулярное занятие своим  рабочим и таким образом не давать им разбредаться. За последние 40 лет все это  изменилось. По заказу строится очень мало. Тот; кто нуждается в новом доме;  должен выбрать себе один из тех; которые выстроены со спекулятивными целями или  еще находятся в процессе постройки. Предприниматель работает теперь уже не на  заказчиков; а на рынок; подобно всякому другому промышлен-нику; он должен иметь  на рынке готовые товары. Если прежде предприниматель строил со спекулятивными  целями одновременно каких-нибудь три-четыре дома; то теперь он должен купить  (т. е., употребляя распространенный на континенте способ выражения, арендовать  обычно на 99 лет) значительный участок земли и возвести на нем 100 или 200  домов, пускаясь, таким образом; в предприятие, превосходящее в двадцать –.  пятьдесят раз размеры его состояния. Средства получают под залог недвижимого  имущества, причем в распоряжение предпринимателя деньги поступают в той мере, в  какой продвигается вперед постройка отдельных домов. Если наступает кризис,  приостанавливающий уплату очередных авансов, то обычно терпит крах все  предприятие; в лучшем случае дома остаются недостроенными до наступления более  благоприятного времени, в худшем случае они продаются с молотка за полцены. Без  спекулятивных построек, и притом в крупном масштабе, не может преуспеть теперь  ни один предприниматель. Прибыль от самой постройки в высшей степени мала;  источник главной выгоды предпринимателя состоит в повышении земельной ренты, в  искусном выборе и использовании застраиваемой площади. Путем таких  спекулятивных операций, предвосхищающих спрос на дома, была застроена вся  Бельгравия и Тибурния, а также построены многие тысячи вилл в окрестностях  Лондона. (Сокращенное изложение из «Report from the Select Committee on Bank  Acts». Part I, 1857. Свидетельские показания, ответы на вопросы  №№ 5413–5418, 5435–5436.)    

Выполнение  работ, требующих очень продолжительного рабочего периода и ведущихся в крупном  масштабе, целиком попадает в руки капиталистической промышленности лишь тогда,  когда концентрация капитала уже очень значительна и когда, с другой стороны,  развитие кредитной системы дает капиталисту благоприятную возможность  авансировать чужой капитал вместо своего собственного, а следовательно, и  рисковать чужим капиталом. Но, само собой разумеется, на скорость оборота и на  время оборота капитала не оказывает никакого влияния то обстоятельство, что в  одних случаях авансированный капитал принадлежит, а в других не принадлежит  тому, кто авансирует его на производство.    

Условия,  способствующие увеличению продукта за каждый отдельный рабочий день, как-то  кооперация, разделение труда, применение машин, в то же время сокращают рабочий  период, состоящий из связанных между собой актов производства. Так, машины  сокращают время постройки домов, мостов и т. д; жатвенные машины, молотилки и  т. д. сокращают рабочий период; необходимый для того, чтобы превратить  созревшее зерно в готовый товар. Усовершенствования в судостроении, увеличивая  скорость судов, сокращают время оборота капитала, вложенного в судоходство. Но  эти усовершенствования, сокращая рабочий период, а вместе с тем и время, на которое  должен быть авансирован оборотный капитал, в большинстве случаев связаны с  увеличенной затратой основного капитала. С другой стороны, в некоторых отраслях  рабочий период может быть сокращен посредством простого расширения кооперации;  например, время постройки железной дороги сокращается, если поставлены на ноги  крупные армии рабочих, которые принимаются за дело сразу во многих пунктах.  Время оборота сокращается здесь вследствие возрастания авансированного  капитала. При всех таких условиях под командой капиталиста должно быть объединено  больше средств производства и больше рабочей силы.    

Итак,  сокращение рабочего периода связано по большей части с увеличением капитала,  авансируемого на более короткий срок, так что по мере сокращения срока, на  который капитал авансируется, возрастает масса авансируемого капитала. Ввиду  этого здесь необходимо напомнить, что, абстрагируясь от того, какова вообще  масса общественного капитала, – все дело зависит от того, в какой степени  раздроблены или сосредоточены в руках отдельных капиталистов средства  производства и жизненные средства или распоряжение ими, – следовательно,  от того, каких размеров уже достигла концентрация капитала. Поскольку кредит  способствует концентрации капитала в одних руках, ускоряет и повышает ее,  постольку он способствует сокращению рабочего периода, а следовательно, и  времени оборота.    

В  отраслях производства, где рабочий период, независимо от того, является ли он  непрерывным или прерывным, предписывается определенными естественными  условиями, сокращение его при помощи вышеуказанных средств неосуществимо.    

«Выражение  „более быстрый оборот“ не может быть применено к сбору верна, так как здесь  возможен лишь один оборот в год. Что касается животноводства, то мы хотели бы  просто спросить, каким образом можно ускорить оборот двух– или трехлетних овец  и четырех– или пятилетних быков?»(w. Walter Good. «Political, Agricultural and  Commercial Fallacies». London, 1866, p. 325.)    

Необходимость  заранее иметь наличные деньги (например, для таких твердо установленных  платежей, как налоги, земельная рента и т. д.) принуждает решать этот  вопрос таким образом, что, например, скот, к большому ущербу для сельского  хозяйства, продается и убивается раньше, чем он достиг экономически нормального  возраста; в конечном счете это приводит также и к возрастанию цен на мясо.    

«Люди,  которые раньше занимались главным образом откармлива-нием скота и летом пользовались  пастбищами midland counties,[373]  а зимой – стойлами восточных графств…. вследствие колебаний и понижения цен на  зерно опустились до такой степени, что теперь они рады, если им удается извлечь  выгоду из высоких цен на масло и сыр; масло они еженедельно выносят на рынок,  чтобы, продав его, покрыть текущие расходы; под сыр они берут авансы у  скупщика, который забирает продукт, как только он становится годным к  перевозке, и, конечно, назначает свои собственные цены. По этой же причине, так  как и в сельском хозяйстве действуют законы политической экономии, телята,  которые прежде из округов, ведущих молочное хозяйство, отправлялись на юг для  откармливания, теперь в массовом количестве, часто в возрасте 8–10 дней,  забиваются на бойнях Бирмингема, Манчестера, Ливерпуля и других соседний  больших городов. Однако, если бы солод не был обложен налогом, то не только  фермеры получили бы больше прибыли и таким образом могли бы содержать у себя  молодняк до тех пор, пока он не станет старше и тяжелее, но и люди, ве имеющие  коров, могли бы для выкармливания телят употреблять солод вместо молока, и  нынешняя ужасающая нехватка молодняка была бы в значительной степени устранена.  Теперь же, когда этим мелким хозяйчикам рекомендуют выкармливать телят, они отвечают:  мы очень хорошо знаем, что выкармливание молоком окупилось бы, но, во-первых,  для этого мы должны были бы затратить наличные деньги, а этого мы не можем  сделать, и, во-вторых, нам пришлось бы долго ждать, пока мы снова выручим эти  деньги, тогда как при молочном хозяйства мы получаем их немедленно» (там же,  стр. 11–12).    

Если  удлинение периода оборота имеет такие последствия даже для мелких английских  фермеров, то легко понять, какие затруднения оно должно вызвать среди мелких  крестьян на континенте.    

По мере  увеличения продолжительности рабочего периода, а следовательно, и периода времени,  необходимого для изготовления пригодного к обращению товара, часть стоимости,  переносимая как бы слоями с основного капитала на продукт, накапливается, и  обратный приток этой части стоимости замедляется. Но это замедление не вызывает  новой затраты на основной капитал. Машина продолжает действовать в процессе  производства независимо от того, медленнее или быстрее притекает назад в  денежной форме возмещение ее изношенной части. Иначе обстоит дело с оборотным  капиталом: не только вложенный капитал должен быть связан более продолжительное  время соответственно продолжительности рабочего периода, но должен также  постоянно авансироваться новый капитал на заработную плату, на сырые и  вспомогательные материалы. Поэтому замедленный обратный приток оказывает на  основной и оборотный капитал различное влияние. Независимо от того, будет ли  обратный приток более медленным или более быстрым, основной капитал продолжает  действовать. Напротив, оборотный капитал при задержке его обратного притока  теряет способность функционировать, поскольку он закреплен в форме непроданного  или неготового, еще непригодного к продаже продукта и поскольку нет налицо  добавочного капитала, чтобы возобновить его in natura.    

«В то  время как крестьянин умирает с голоду, скот его процветает. Прошли дожди, и подножный  корм вырос богатый, но индийский крестьянин готов умереть с голоду рядом о  жирным быком. Требования суеверия суровы по отношению к отдельному индивидууму,  однако они направлены на сохранение общества в целом; сохранение рабочего скота  обеспечивает продолжение земледелия, а тем самым и источники будущих средств  существования и будущего богатства. В Индии легче заменить человека, нежели  быка, – это, быть может, звучит жестоко и печально, но это так» («Return,  East India. Madras and Orissa Famine», p. 44, № 4).    

Сравните  с этим следующее изречение из «Манавадхар-машастры»:    

«Бескорыстная  жертва жизнью ради сохранения жизни жреца или коровы… может обеспечить блаженство  этих низкорожденных племен» (гл. X, § 62).    

Нет,  конечно, никакой возможности доставить на рынок пятилетнее животное раньше, чем  ему исполнится пять лет. Но в известных пределах возможно, изменяя способ ухода  за животными, подготовить их в более короткий срок к их назначению. Это именно  и было достигнуто Бейкуэллом. Лавернь пишет, что раньше английские овцы, как и  французские теперь, т. е. в 1855 г. т не годились для убоя ранее  четвертого или пятого года жизни. По системе Бейкуэллад овца может быть откормлена  на убой за один год Ид во всяком случае, к двум годам ее рост заканчивается.  Путем тщательного отбора Бейкуэлл, фермер из Дишлей-Грэнджад довел костный  скелет овец до минимума, необходимого для их существования. Овцы его получили  название ньюлейстерских.    

«Овцевод  может теперь доставить на рынок три овцы за то же самое время, которое прежде  требовалось для откармливания одной овцы, и притом у них толще, округлее,  сильнее развиты те части, которые дают наибольшее количество мяса. Почти весь  вес их туши составляет чистое мясо» (Lavergne. «The Rural Economy of England  etc.», 1855.    

Методы,  сокращающие рабочий период; в различных отраслях промышленности применимы в  весьма различной степени и отнюдь не способны уравнять разницу в  продолжительности различных рабочих периодов. Так, в нашем примере применение  новых станков может абсолютно сократить рабочий период, необходимый для  изготовления одного паровоза. Однако, если вследствие усовершенствований в  процессах прядения количество ежедневно или еженедельно доставляемого готового  продукта, т. е. пряжи, увеличивается еще быстрее, то относи-тельно, по  сравнению с прядением, продолжительность рабочего периода в машиностроении все  же увеличится.    

 Глава тринадцатая:  время производства    

     

Рабочее  время есть всегда время производства, т. е. время, в течение которого  капитал связан в сфере производства. Напротив, не всякое время, в течение  которого капитал находится в процессе производства, уже в силу этого необходимо  является рабочим временем.