1 2 3 4 5 6 
И то правда, сударыня. Мне не под силу будет поддерживать в  доме чистоту, коли вы, сударь, будете водить к себе такую пропасть народу.  Грязи наносят прямо со всего города. Бедная Франсуаза вконец измучилась:  любезные ваши учителя наследят, а она каждый божий день мой после них полы.    

Г‑н Журден.     

Ого! Вот так служанка Николь! Простая мужичка, а ведь до  чего же языкастая!    

Г‑жа Журден.     

Николь  права: ума‑то у нее побольше, чем у тебя.  Хотела бы я знать, на что тебе, в твои годы, понадобился учитель танцев?    

Николь.     

И еще этот верзила фехтовальщик – он так топочет, что весь  дом трясется, а в зале того и гляди весь паркет повыворотит.    

Г‑н Журден.     

Молчать, и ты, служанка, и ты, жена!    

Г‑жа Журден.     

Стало быть, ты задумал учиться танцевать? Нашел когда: у  самого скоро ноги отнимутся.    

Николь.     

Может статься, вам припала охота кого‑нибудь убить?    

Г‑н Журден.     

Молчать, говорят вам. Обе вы невежды. Вам невдомек, какие  это мне дает пре‑ро‑га‑тивы.    

Г‑н Журден.     

Лучше бы подумал, как дочку пристроить: ведь она уж на  выданье.    

Г‑н Журден.     

Подумаю я об этом, когда представится подходящая партия. А  пока что я хочу думать о том, как бы мне разным хорошим вещам научиться.    

Николь.     

Я еще слыхала, сударыня, что нынче в довершение всего хозяин  нанял учителя философии.    

Г‑н Журден.     

Совершенно верно. Хочу понабраться ума‑разума, чтоб мог я о  чем угодно беседовать с порядочными людьми.    

Г‑жа Журден.     

Не поступить ли тебе в один прекрасный день в школу, чтоб  тебя там розгами драли на старости лет?    

Г‑н Журден.     

А что ж такого? Пусть меня выдерут хоть сейчас, при всех,  лишь бы знать все то, чему учат в школе!    

Николь.     

Да, это бы вам пошло на пользу.    

Г‑н Журден.     

Без сомнения.    

Г‑жа Журден.     

В хозяйстве тебе все это вот как пригодится!    

Г‑н Журден.     

Непременно пригодится. Обе вы несете дичь, мне стыдно, что  вы такие необразованные.    

     

(Г‑же Журден.)     

     

Вот, например, знаешь ли ты, как ты сейчас говоришь?    

Г‑жа Журден.     

Конечно. Я знаю, что говорю дело и что тебе надо начать жить  по‑другому.    

Г‑н Журден.     

Я не о том толкую. Я спрашиваю: что такое эти слова, которые  ты сейчас сказала.    

Г‑жа Журден.     

Слова‑то мои разумные, а вот поведение твое очень даже  неразумное.    

Г‑н Журден.     

Говорят тебе, я не о том толкую. Я вот о чем спрашиваю: то,  что я тебе говорю, вот то, что я тебе сказал сейчас, что это такое?    

Г‑жа Журден.     

Глупости.    

Г‑н Журден.     

Да нет, ты меня не понимаешь. То, что мы оба говорим, вся  наша с тобой речь?    

Г‑жа Журден.     

Ну?    

Г‑н Журден.     

Как это называется?    

Г‑жа Журден.     

Все равно, как ни назвать.    

Г‑н Журден.     

Невежда, это проза!    

Г‑жа Журден.     

Проза?    

Г‑н Журден.     

Да, проза. Все, что проза, то не стихи, а все, что не стихи,  то проза. Видала? Вот что значит ученость! (К Николь.)  Ну, а ты? Тебе  известно, как произносится У?    

Николь.     

Как произносится?    

Г‑н Журден.     

Да. Что ты делаешь, когда говоришь У?    

Николь.     

Чего?    

Г‑н Журден.     

Попробуй сказать У.    

Николь.     

Ну, У.    

Г‑н Журден.     

Что же ты делаешь?    

Николь.     

Говорю: У.    

Г‑н Журден.     

Да, но когда ты говоришь У, что ты в это время делаешь?    

Николь.     

То и делаю, что вы велели.    

Г‑н Журден.     

Вот поговори‑ка с дурами! Ты вытягиваешь губы и приближаешь  верхнюю челюсть к нижней: У. Видишь? Я корчу рожу: У.    

Николь.     

Да, нечего сказать, ловко.    

Г‑жа Журден.     

И впрямь чудеса!    

Г‑н Журден.     

Вы бы еще не то сказали, ежели б увидали О, ДА‑ДА и ФА‑ФА!    

Г‑жа Журден.     

Что это за галиматья?    

Николь.     

На что это все нужно?    

Г‑н Журден.     

Эти дуры хоть кого выведут из себя.    

Г‑жа Журден.     

Вот что, гони‑ка ты своих учителей в шею и со всей их  тарабарщиной.    

Николь.     

А главное, эту громадину – учителя фехтования: от него  только пыль столбом.    

Г‑н Журден.     

Скажи на милость! Дался вам учитель фехтования. Вот я тебе  сейчас докажу, что ты ничего в этом не смыслишь. (Велит подать себе рапиры и  одну из них протягивает Николь.)  Вот, смотри: наглядный пример, линия  тела. Когда тебя колют квартой, то надо делать так, а когда терсом, то вот так.  Тогда тебя никто уж не убьет, а во время драки это самое важное – знать, что ты  в безопасности. А ну попробуй кольни меня разок!    

Николь.     

Что ж, и кольну!    

     

(Несколько раз колет г‑на Журдена.)     

     

Г‑н Журден.     

Да тише ты! Эй, эй! Осторожней! Черт бы тебя побрал,  скверная девчонка!    

Николь.     

Вы же сами велели вас колоть.    

Г‑н Журден.     

Да, но ты сперва колешь терсом, вместо того чтобы квартой, и  у тебя не хватает терпения подождать, пока я отпарирую.    

Г‑жа Журден.     

Ты помешался на всех этих причудах, муженек. И началось это  у тебя с тех пор, как ты вздумал водиться с важными господами.    

Г‑н Журден.     

В том, что я вожусь с важными господами, виден мой здравый  смысл: это не в пример лучше, чем водиться с твоими мещанами.    

Г‑жа Журден.     

Да уж, нечего сказать: прок от того, что ты подружился с  дворянами, ох как велик! Взять хоть этого распрекрасного графа, от которого ты  без ума: до чего же выгодное знакомство!    

Г‑н Журден.     

Молчать! Думай сначала, а потом давай волю языку. Знаешь ли  ты, жена, что ты не знаешь, о ком говоришь, когда говоришь о нем? Ты себе не  представляешь, какое это значительное лицо: он настоящий вельможа, вхож во  дворец, с самим королем разговаривает, вот как я с тобой. Разве это не великая  для меня честь, что такая высокопоставленная особа постоянно бывает в моем  доме, называет меня любезным другом и держится со мной на равной ноге? Никому и  в голову не придет, какие услуги оказывает мне граф, а при всех он до того  бывает со мною ласков, что мне, право, становится неловко.    

Г‑жа Журден.     

Да, он оказывает тебе услуги, он с тобою ласков, но и  денежки у тебя занимает.    

Г‑н Журден.     

Ну и что ж? Разве это для меня не честь – дать взаймы такому  знатному господину? Могу ли я вельможе, который называет меня любезным другом,  отказать в таком пустяке?    

Г‑жа Журден.     

А какие такие одолжения делает этот вельможа тебе?    

Г‑н Журден.     

Такие, что, кому сказать, никто не поверит.    

Г‑жа Журден.     

Например?    

Г‑н Журден.     

Ну уж этого я тебе не скажу. Будь довольна тем, что свой  долг он мне уплатит сполна, и очень даже скоро.    

Г‑жа Журден.     

Как же, дожидайся!    

Г‑н Журден.     

Наверняка. Он сам мне говорил!    

Г‑жа Журден.     

Держи карман шире.    

Г‑н Журден.     

Он дал мне честное слово дворянина.    

Г‑жа Журден.     

Враки!    

Г‑н Журден.     

Ух! Ну, и упрямая ты, жена! А я тебе говорю, что он свое  слово сдержит, я в этом уверен.    

Г‑жа Журден.     

А я уверена, что не сдержит и что все его любезности – один  обман, и ничего более.    

Г‑н Журден.     

Замолчи! Вот как раз и он.    

Г‑жа Журден.     

Этого только недоставало! Верно, опять пришел просить у тебя  в долг. Глядеть на него тошно.    

Г‑н Журден.     

Молчать, тебе говорят!    

 Явление четвертое    

     

     

Дорант, г‑н Журден, г‑жа Журден, Николь.     

     

Дорант.     

Здравствуйте, господин Журден! Как поживаете, любезный друг?    

Г‑н Журден.     

Отлично, ваше сиятельство. Милости прошу.    

Дорант.     

А госпожа Журден как поживает?    

Г‑жа Журден.     

Госпожа Журден живет помаленьку.    

Дорант.     

Однако, господин Журден, каким вы сегодня франтом!    

Г‑н Журден.     

Вот поглядите.    

Дорант.     

Вид у вас в этом костюме безукоризненный. У нас при дворе  нет ни одного молодого человека, который был бы так же хорошо сложен, как вы.    

Г‑н Журден.     

Хе‑хе!    

Г‑жа Журден  (в сторону) .    

Знает, как в душу влезть.    

Дорант.     

Повернитесь. Верх изящества.    

Г‑жа Журден  (в сторону) .    

Да, сзади такой же дурак, как и спереди.    

Дорант.     

Даю вам слово, господин Журден, у меня было необычайно  сильное желание с вами повидаться. Я питаю к вам совершенно особое уважение: не  далее, как сегодня утром, я говорил о вас в королевской опочивальне.    

Г‑н Журден.     

Много чести для меня, ваше сиятельство    

     

(Г‑же Журден.)     

     

В королевской опочивальне!    

Дорант.     

Наденьте же шляпу.    

Г‑н Журден.     

Я вас слишком уважаю, ваше сиятельство.    

Дорант.     

Боже мой, да наденьте же! Пожалуйста, без церемоний.    

Г‑н Журден.     

Ваше сиятельство…    

Дорант.     

Говорят вам, наденьте, господин Журден: ведь вы мой друг.    

Г‑н Журден.     

Ваше сиятельство, я ваш покорный слуга.    

Дорант.     

Если вы не наденете шляпу, тогда и я не надену.    

Г‑н Журден  (надевая шляпу) .    

Лучше показаться неучтивым, чем несговорчивым.    

Дорант.     

Как вам известно, я ваш должник.    

Г‑жа Журден  (в сторону) .    

Да, нам это слишком хорошо известно.    

Дорант.     

Вы были так великодушны, что несколько раз давали мне в долг  и, надо заметить, выказывали при этом величайшую деликатность.    

Г‑н Журден.     

Шутить изволите, ваше сиятельство.    

Дорант.     

Однако ж я почитаю непременною своею обязанностью платить  долги и умею ценить оказываемые мне любезности.    

Г‑н Журден.     

Я в этом не сомневаюсь.    

Дорант.     

Я намерен с вами расквитаться. Давайте вместе подсчитаем,  сколько я вам всего должен.    

Г‑н Журден  (тихо г‑же Журден) .    

Ну, что, жена? Видишь, какую ты на него взвела напраслину?    

Дорант.     

Я люблю расплачиваться как можно скорее.    

Г‑н Журден  (тихо г‑же Журден) .    

А что я тебе говорил?    

Дорант.     

Итак, посмотрим, сколько же я вам должен.    

Г‑н Журден  (тихо г‑же Журден) .    

Вот они, твои нелепые подозрения.    

Дорант.     

Вы хорошо помните, сколько вы мне ссудили?    

Г‑н Журден.     

По‑моему, да. Я записал для памяти. Вот она, эта самая  запись. В первый раз выдано вам двести луидоров.    

Дорант.     

Верно.    

Г‑н Журден.     

Еще выдано вам сто двадцать.    

Дорант.     

Так.    

Г‑н Журден.     

Еще выдано вам сто сорок.    

Дорант.     

Вы правы.    

Г‑н Журден.     

Все вместе составляет четыреста шестьдесят луидоров, или  пять тысяч шестьдесят ливров.    

Дорант.     

Подсчет вполне верен. Пять тысяч шестьдесят ливров.    

Г‑н Журден.     

Тысячу восемьсот тридцать два ливра – вашему поставщику  перьев для шляп.    

Дорант.     

Совершенно точно.    

Г‑н Журден.     

Две тысячи семьсот восемьдесят ливров – вашему портному.    

Дорант.     

Правильно.    

Г‑н Журден.     

Четыре тысячи триста семьдесят девять ливров двенадцать су  восемь денье – вашему лавочнику.    

Дорант.     

Отлично. Двенадцать су восемь денье – подсчет верен.    

Г‑н Журден.     

И еще тысячу семьсот сорок восемь ливров семь су четыре  денье – вашему седельнику.    

Дорант.     

Все это соответствует истине. Сколько же всего?    

Г‑н Журден.     

Итого пятнадцать тысяч восемьсот ливров.    

Дорант.     

Итог верен. Пятнадцать тысяч восемьсот ливров. Дайте мне еще  двести пистолей и прибавьте их к общей сумме: получится ровно восемнадцать  тысяч франков, каковые я вам возвращу в самое ближайшее время.    

Г‑жа Журден  (тихо г‑ну Журдену) .    

Ну что, права я была?    

Г‑н Журден  (тихо г‑же Журден) .    

Отстань.    

Дорант.     

Вас не затруднит моя просьба?    

Г‑н Журден.     

Помилуйте!    

Г‑жа Журден  (тихо г‑ну Журдену) .    

Ты для него дойная корова.    

Г‑н Журден  (тихо г‑же Журден) .    

Молчи.    

Дорант.     

Если вам это неудобно, я обращусь к кому‑нибудь другому.    

Г‑н Журден.     

Нет, нет, ваше сиятельство.    

Г‑жа Журден  (тихо г‑ну Журдену) .    

Он не успокоится, пока тебя не разорит.    

Г‑н Журден  (тихо г‑же Журден) .    

Говорят тебе, молчи.    

Дорант.     

Скажите прямо, не стесняйтесь.    

Г‑н Журден.     

Нисколько, ваше сиятельство.    

Г‑жа Журден  (тихо г‑ну Журдену) .    

Это настоящий проходимец.    

Г‑н Журден  (тихо г‑же Журден) .    

Да замолчи ты!    

Г‑жа Журден  (тихо г‑ну Журдену) .    

Он высосет из тебя все до последнего су.    

Г‑н Журден.     

Ты замолчишь?    

Дорант.     

Многие с радостью дали бы мне взаймы, но вы мой лучший друг,  и я боялся, что обижу вас, если попрошу у кого‑нибудь еще.    

Г‑н Журден.     

Слишком много чести для меня, ваше сиятельство. Сейчас схожу  за деньгами.    

Г‑жа Журден  (тихо г‑ну Журдену) .    

Что? Ты ему еще хочешь дать?    

Г‑н Журден  (тихо г‑же Журден) .    

А как же быть? Разве я могу отказать такой важной особе,  которая еще нынче утром говорила обо мне в королевской опочивальне?    

Г‑жа Журден  (тихо г‑ну Журдену) .    

А, да ну тебя, дурак набитый!    

 Явление пятое    

     

     

Дорант, г‑жа Журден, Николь.     

     

Дорант.     

Вы как будто не в духе. Что с вами, госпожа Журден?    

Г‑жа Журден.     

Голова у меня кругом идет.    

Дорант.     

А где же ваша уважаемая дочка? Что‑то ее не видно.    

Г‑жа Журден.     

Моя уважаемая дочка находится именно там, где она сейчас  находится.    

Дорант.     

Как она себя чувствует?    

Г‑жа Журден.     

Обыкновенно, вот как она себя чувствует.    

Дорант.     

Не угодно ли вам как‑нибудь на днях посмотреть вместе с  дочкой придворный балет и комедию?    

Г‑жа Журден.     

Вот‑вот, нам теперь как раз до смеха, как раз до смеха нам  теперь!    

Дорант.     

Уж верно, госпожа Журден, в молодости вы славились красотою,  приятностью в обхождении и у вас была тьма поклонников.    

Г‑жа Журден.     

Хорош, сударь, нечего сказать! А что ж теперь, по‑вашему:  госпожа Журден – совсем развалина и голова у нее трясется?    

Дорант.     

Ах, боже мой, госпожа Журден, простите! Я совсем забыл, что  вы еще молоды: это моя всегдашняя рассеянность виновата. Прошу извинить  невольную мою дерзость.    

     

Явление шестое    

     

     

Г‑н Журден, г‑жа Журден, Дорант, Николь.     

     

Г‑н Журден  (Доранту) .    

Вот вам ровно двести луидоров.    

Дорант.     

Поверьте, господин Журден, что я искренно вам предан и  мечтаю быть вам чем‑нибудь полезным при дворе.    

Г‑н Журден.     

Я вам очень обязан.    

Дорант.     

Если госпожа Журден желает посмотреть придворный спектакль,  я велю оставить для нее лучшие места в зале.    

Г‑жа Журден.     

Госпожа Журден покорно вас благодарит.    

Дорант  (тихо г‑ну Журдену) .    

Прелестная наша маркиза, как я уже известил вас запиской,  сейчас пожалует к вам отобедать и посмотреть балет. В конце концов мне все же  удалось уговорить ее побывать на представлении, которое вы для нее устраиваете.    

Г‑н Журден.     

Отойдемте на всякий случай подальше.    

Дорант.     

Мы с вами не виделись целую неделю, и до сих пор я ничего  вам не мог сказать о брильянте, который я должен был передать от вас маркизе,  но все дело в том, что побороть ее щепетильность мне стоило величайшего труда:  она согласилась его принять только сегодня.    

Г‑н Журден.     

Как он ей понравился?    

Дорант.     

Она от него в восхищении. Я почти уверен, что красота этого  брильянта необычайно поднимет вас в ее глазах.    

Г‑н Журден.     

Дай‑то бог!    

Г‑жа Журден  (к Николь) .    

Стоит им сойтись вместе, мой муженек так к нему и прилипнет.    

Дорант.     

Я приложил все старания, чтобы она составила себе верное  понятие как о ценности вашего подарка, так и о силе вашей любви.    

Г‑н Журден.     

Не знаю, как вас и благодарить. До чего мне неловко, что  такая важная особа, как вы, утруждает себя ради меня!    

Дорант.     

Что вы! Разве можно друзьям быть такими щепетильными? И  разве вы в подобном случае не сделали бы для меня того же самого?    

Г‑н Журден.     

Ну, конечно! С великой охотой.    

Г‑жа Журден  (к Николь) .    

Когда он здесь, мне просто невмоготу.    

Дорант.     

Я по крайней мере, когда нужно услужить другу, на все готов  решиться. Как скоро вы мне признались, что пылаете страстью к очаровательной  маркизе, моей хорошей знакомой, я сам вызвался быть посредником в ваших  сердечных делах.    

Г‑н Журден.     

Сущая правда. Благодеяния ваши приводят меня в смущение.    

Г‑жа Журден  (к Николь) .    

Когда же он, наконец, уйдет?    

Николь.     

Их водой не разольешь.    

Дорант.     

Вам удалось найти кратчайший путь к ее сердцу. Женщины  больше всего любят, когда на них тратятся, и ваши беспрестанные серенады, ваши  бесчисленные букеты, изумительный фейерверк, который вы устроили для нее на  реке, брильянт, который вы ей подарили, представление, которое вы для нее  готовите, – все это красноречивее говорит о вашей любви, чем все те слова,  какие вы могли бы сказать ей лично.    

Г‑н Журден.     

Я не остановлюсь ни перед какими затратами, если только они  проложат мне дорогу к ее сердцу. Светская дама имеет для меня ни с чем не  сравнимую прелесть, – подобную честь я готов купить любой ценой.    

Г‑жа Журден  (тихо к Николь) .    

О чем это они столько времени шепчутся? Подойди‑ка тихонько  да послушай.    

Дорант.     

Скоро вы ею вволю налюбуетесь, ваш взор насладится ею  вполне.    

Г‑н Журден.     

Чтобы нам не помешали, я устроил так, что моя жена  отправится обедать к сестре и пробудет у нее до самого вечера.    

Дорант.     

Вы поступили благоразумно, а то ваша супруга могла бы нас  стеснить. Я от вашего имени отдал распоряжения повару, а также велел все  приготовить для балета. Я сам его сочинил, и если только исполнение будет  соответствовать замыслу, то я уверен, что от него…    

Г‑н Журден  (заметив, что Николь подслушивает,  дает ей пощечину) .    

Это еще что? Ну и нахалка!    

     

(Доранту.)     

     

Придется нам уйти.    

 Явление седьмое    

     

     

Г‑жа Журден, Николь.     

     

Николь.     

Однако, сударыня, любопытство мне кое‑чего стоило. А все‑таки  тут дело нечисто: они что‑то держат от вас в секрете.    

Г‑жа Журден.     

Мой муженек давно у меня на подозрении, Николь. Голову даю  на отсечение, что он за кем‑то приударяет, вот я и стараюсь проведать – за кем.  Однако ж подумаем о моей дочери. Ты знаешь, что Клеонт влюблен в нее без  памяти, мне он тоже пришелся по душе, и я хочу ему посодействовать и, если  только удастся, выдать за него Люсиль.    

Николь.     

По правде вам скажу, сударыня, я просто в восторге, что вы  так решили: ведь если вам по душе хозяин, то мне по душе слуга, и уж как бы я  хотела, чтобы вслед за их свадьбой сыграли и нашу!    

Г‑жа Журден.     

Ступай к Клеонту и скажи, что я его зову: мы вместе пойдем к  мужу просить руки моей дочери.    

Николь.     

С удовольствием, сударыня. Бегу! Такого приятного поручения  я еще никогда не исполняла.    

     

Г‑жа Журден уходит.     

     

То‑то, наверно, обрадуются!    

     

Явление восьмое    

     

     

Клеонт, Ковьель, Николь.     

     

Николь  (Клеонту) .    

Ах, как вы вовремя! Я вестница вашего счастья и хочу вам…    

Клеонт.     

Прочь, коварная, не смей обольщать меня лживыми своими  речами!    

Николь.     

Так‑то вы меня встречаете?    

Клеонт.     

Прочь, говорят тебе, сей же час ступай к неверной своей  госпоже и объяви, что ей больше не удастся обмануть простодушного Клеонта.    

Николь.     

Это еще что за вздор? Миленький мой Ковьель, скажи хоть ты,  что все это значит?    

Ковьель.     

«Миленький мой Ковьель», негодная девчонка! А ну, прочь с  глаз моих, дрянь ты этакая, оставь меня в покое!    

Николь.     

Как? И ты туда же?..    

Ковьель.     

Прочь с глаз моих, говорят тебе, не смей больше со мной  заговаривать.    

Николь  (в сторону) .    

Вот тебе раз! Какая муха укусила их обоих? Пойду расскажу  барышне об этом милом происшествии.    

 Явление девятое    

     

     

Клеонт, Ковьель.     

     

Клеонт.     

Как! Поступать таким образом со своим поклонником, да еще с  самым верным и самым страстным из поклонников!    

Ковьель.     

Ужас, как с нами обоими здесь обошлись!    

Клеонт.     

Я расточаю ей весь пыл и всю нежность, на какие я только  способен. Ее одну люблю я в целом свете и помышляю лишь о ней. Она одна предмет  всех дум моих и всех желаний, она моя единственная радость. Я говорю лишь о  ней, думаю только о ней, вижу во сне лишь ее, сердце мое бьется только ради  нее, я дышу только ею. И вот достойная награда за эту преданность мою! Два дня  не виделись мы с нею: они тянулись для меня, как два мучительных столетья, вот,  наконец, негаданная встреча, душа моя возликовала, румянцем счастья залилось  лицо, в восторженном порыве я устремляюсь к ней – и что же? Неверная не смотрит  на меня, она проходит мимо, как будто мы совсем, совсем чужие!    

Ковьель.     

Я то же самое готов сказать.    

Клеонт.     

Так что же сравнится, Ковьель, с коварством бессердечной  Люсиль?    

Ковьель.     

А что сравнится, сударь, с коварством подлой Николь?    

Клеонт.     

И это после такого пламенного самопожертвования, после  стольких вздохов и клятв, которые исторгла у меня ее прелесть!    

Ковьель.     

После такого упорного ухаживания, после стольких знаков  внимания и услуг, которые я оказал ей на кухне!    

Клеонт.     

Стольких слез, которые я пролил у ее ног!    

Ковьель.     

Стольких ведер воды, которые я перетаскал за нее из колодца!    

Клеонт.     

Как пылко я ее любил, – любил до полного самозабвения!    

Ковьель.     

Как жарко было мне, когда я за нее возился с  вертелом, – жарко до полного изнеможения!    

Клеонт.     

А теперь она проходит мимо, явно пренебрегая мной!    

Ковьель.     

А теперь она пренагло поворачивается ко мне спиной!    

Клеонт.     

Это коварство заслуживает того, чтобы на нее обрушились  кары.    

Ковьель.     

Это вероломство заслуживает того, чтобы на нее посыпались  оплеухи.    

Клеонт.     

Смотри ты у меня, не вздумай за нее заступаться!    

Ковьель.     

Я, сударь? Заступаться? Избави бог!    

Клеонт.     

Не смей оправдывать поступок этой изменницы.    

Ковьель.     

Не беспокойтесь.    

Клеонт.     

Не пытайся защищать ее – напрасный труд.    

Ковьель.     

Да у меня и в мыслях этого нет!    

Клеонт.     

Я ей этого не прощу и порву с ней всякие отношения.    

Ковьель.     

Хорошо сделаете.    

Клеонт.     

Ей, по‑видимому, вскружил голову этот граф, который бывает у  них в доме; я убежден, что она польстилась на его знатность. Однако из чувства  чести я не могу допустить, чтобы она первая объявила о своей неверности. Я  вижу, что она стремится к разрыву, и намерен опередить ее: я не хочу уступать  ей пальму первенства.    

Ковьель.     

Отлично сказано; я, со своей стороны, вполне разделяю ваши  чувства.