1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 
    
Вскоре они оказались в кольце гигантской стены из огня. Жар становился нестерпимым.
    
— Великолепная работа, — только и вымолвил маг, утирая пот со лба. — Хочу тебе назвать мое имя — Стродд, — что само по себе акт великодушия, ибо мы можем погибнуть. Думаю, что знаю, как зовут тебя. Я прав?
    
— Ты прав, — ответил Дилвиш, Огонь начал затухать, и вскоре перед ними не осталось и следа города.
    
— Да, воистину прекрасная работа! — не удержался от замечания Стродд. — Думаю, что представление закончилось, вот только не могу взять в толк, почему он просто не направил огонь против нас?
    
Блэк засмеялся хриплым, металлическим голосом — На то есть свои причины, — ответил он.
    
Светило солнце, и на холме ничто не напоминало о только что виденном ими зрелище.
    
— Ну что ж, — заметил маленький волшебник, — у меня возникло неожиданное желание предпринять долгое путешествие на благо собственного здоровья. Проведя столько лет в астральной тюрьме, поневоле станешь чувствительным. Долг остается за мной — находиться с вами в одной компании опасно. Я предпочел бы помочь тебе в ряде малых дел, но не в том большом предприятии, которое, я боюсь, ты намерен совершить. Надеюсь, ты понял, что я имею в виду.
    
— Запомню твои слова, — проронил с улыбкой Дилвиш. Воин вскочил в седло и обратил свой взор к северу. Стродд вздрогнул:
    
— Я боялся, что именно туда ты устремишь свой путь. Ну, желаю удачи.
    
— Тебе того же.
    
Дилвиш отсалютовал магу и натянул поводья.
    
— К Ледяной Твердыне? — спросил Блэк.
    
— Именно туда.
    
Когда Дилвиш оглянулся, холм был уже пуст.
   
   
    
     
Белый зверь
    
    
Скача весь день через покрытую снегом и льдом равнину, всадник на черном жеребце знал, что его преследуют. Среди торосов льда он приметил неясные очертания огромного белого зверя. Теперь, когда огромная гладкая луна осветила сверкающее снежное поле, а с гор над уснувшей равниной сорвался пронизывающий ветер, донесся и первый вой преследователя.
    
Однако горы были уже совсем рядом. Возможно, у их подножия найдется щель, пещера или надежное убежище — место, где по сторонам чувствовалась бы твердь камня, а впереди можно было бы развести огонь, не забыв положить на колени меч.
    
Вой послышался ближе, и огромный черный жеребец прибавил ходу. Вокруг и впереди уже лежали огромные валуны. Всадник двигался среди них, пытаясь найти на обледенелом склоне следы расселины.
    
— Вон там, впереди, — послышался низкий голос скакуна.
    
— Да, вижу. Мы сумеем пройти?
    
— Если нет, то я расширю вход. Искать дальше опасно, мы можем больше ничего не найти.
    
— Ты прав.
    
Они остановились перед входом. Всадник спешился, бесшумно ступая по снегу зелеными сапогами. Его черный жеребец вошел первым.
    
— Да она побольше, чем кажется снаружи, а внутри сухо и чисто. Входи.
    
Наклонив голову, воин вошел в пещеру. Присев на корточки, он принялся искать топливо для костра.
    
— Так, какие-то палки, ветка, листья, — послышался его голос.
    
Всадник сгреб их в кучу и устроился поудобнее, вытащив из ножен меч и положив его рядом. Жеребец остался недвижим.
    
Послышалось новое завывание, теперь значительно ближе.
    
— Надеюсь, этот проклятый белый волк побоится напасть. Я не смогу лечь спать, пока не разберусь с ним, — заметил всадник, вытягивая ноги. — Целый день он кружит вокруг нас и идет по следу, смотрит, выжидает.
    
— Мне кажется, что именно меня он и боится больше всего, — ответила черная статуя жеребца. — Он чувствует, что я не из плоти и крови и смогу тебя защитить.
    
— Я бы тебя тоже испугался, — засмеялся всадник.
    
— Но ты обладаешь человеческим разумом. А он?
    
— Что ты имеешь в виду?
    
— Ничего, на самом деле ничего. Ешь и отдыхай, я тебя посторожу.
    
Листья постепенно занялись, потянуло дымком.
    
— Если бы он оказался достаточно смелым, чтобы прыгнуть через костер, быстро напасть и схватить меня, то он сумел бы вытащить меня на снег, туда, где ты бы провалился под собственной тяжестью. Именно так я и поступил бы.
    
— Ты явно переоцениваешь своего противника, — заметил жеребец.
    
Подложив в огонь еще веток, всадник достал еду.
    
— Я видел, как он скользил среди скал. Он голоден, но собирается ждать, чтобы улучить нужный момент. Всадник пододвинул меч ближе.
    
— Как можно распознать оборотня?
    
— Никак, пока ты не заметишь его меняющим обличье или не услышишь его голос.
    
— Эй! — неожиданно крикнул воин. — Предлагаю договор. Я разделю с тобой свою порцию, и мы разойдемся. Годится?
    
В ответ донесся лишь шум ветра.
    
Взяв кусок мяса, мужчина насадил его на палочку и поднес к огню. Затем разрезал мясо пополам и положил один кусок рядом с собою.
    
— Твои поступки порой более чем странны, — сказал его спутник.
    
Всадник пожал плечами и принялся за еду. Он растопил снег, добавил немного вина и выпил.
    
Прошел час. Воин завернулся в плащ и набросил на плечи одеяло, подкладывая в огонь оставшиеся палки. Снаружи неясные очертания подвинулись ближе. Всадник приметил, как в свете костра слева, в точке, невидимой для жеребца, блеснули звериные глаза. Он ничего не произнес и продолжал наблюдать. Огромные желтые глаза казались все ближе и ближе.
    
В конце концов зверь остановился почти у входа в пещеру.
    
— Мясо! — послышался сдавленный шепот. Одной рукой мужчина коснулся ноги коня, делая ему знак не двигаться, а другой поднял кусок мяса и бросил его наружу. Мясо мгновенно исчезло. Послышалось чавканье.
    
— И это все? — донесся через некоторое время голос зверя.
    
— Половина моей порции, как я обещал, — прошептал всадник.
    
— Я очень голоден. Боюсь, что тебя придется съесть. Мне очень жаль.
    
— Я знаю. Мне тоже жаль, но оставшейся у меня еды должно хватить мне, пока я не достигну Ледяной Твердыни. Я должен буду также уничтожить тебя, если ты нападешь.
    
— Ледяная Твердыня? Ты погибнешь там. Твоя еда пропадет, твоя собственная плоть пропадет. Владелец замка убьет тебя, разве ты не знаешь об этом?
    
— Если я не убью его первым. Зверь замолчал, тяжело дыша.
    
— Я очень голоден, — заговорил он снова. — Скоро я попытаюсь схватить тебя. Есть вещи хуже, чем смерть.
    
— Знаю.
    
— Скажи мне твое имя.
    
— Дилвиш.
    
— Похоже, я когда-то давно слышал это имя…
    
— Возможно.
    
— А если он не убьет тебя… Взгляни на меня! Я тоже попытался однажды убить его. Я тоже когда-то был человеком.
    
— Я не знаю заклинания, способного тебя расколдовать.
    
— Слишком поздно. Меня уже это не волнует. Только еда.
    
Зверь набрал воздух и проглотил слюну. Воин взял в руку меч и замер в ожидании.
    
— Я помню, что когда-то давно слышал о Дилвише, прозванном Освободителем, — медленно произнес зверь. — Он был сильным воином.
    
Молчание.
    
— Это я и есть. Молчание.
    
— Дай мне подойти немного поближе… И твои ботфорты зеленого цвета!
    
Зверь отскочил снова. Желтые глаза неподвижно уставились на всадника.
    
— Я голоден, всегда голоден.
    
— Понимаю.
    
— Я знаю лишь одного, кто сильнее меня. Ты знаешь это тоже. Прощай.
    
— Прощай.
    
Зверь отвел глаза в сторону и растворился в пурге. Позже Дилвиш услышал вой вдали. Затем все стихло.
   
   
    
     
Ледяная твердыня
    
    
Черный, похожий на лошадь зверь остановился на скованной льдом тропинке. Повернув головы вверх и влево, всадник и жеребец внимательно окинули взглядом замок на вершине засыпанной снегом горы.
    
— Нет, — вымолвил в конце концов всадник. Зверь снова пустился в путь. В морозном воздухе слышались лишь завывания пурги да хруст раскалываемых льдинок.
    
— Я начинаю подозревать, что дальше дороги нет, — заметил жеребец через некоторое время. — Мы проехали уже больше половины пути вокруг горы.
    
— Я знаю, — ответил всадник в зеленых ботфортах. — Возможно, мне удастся взобраться наверх, но это значит оставить тебя здесь.
    
— Слишком рискованно, — возразил зверь. — Ты знаешь, что без меня в некоторых случаях не обойтись — особенно сейчас.
    
— Ты прав, но если это окажется единственным выходом…
    
Они проехали еще немного вперед, внимательно осматривая гору в поисках подходящего склона.
    
— Дилвиш, немного впереди я вижу более пологую кручу, — крикнул зверь. — При хорошем разбеге я смогу поднять тебя вверх. Не на вершину, конечно, но мы окажемся рядом.
    
— Блэк, мы поедем там, если не найдем другого пути, — ответил всадник. Ветер мгновенно уносил пар от его дыхания. — Хотя сначала лучше все осмотреть. Эй!
    
Что это?
    
С горы пикировала вниз неясная черная масса. Когда существо, казалось, вот-вот ударится об лед, оно неожиданно расправило бледно-зеленые перепончатые крылья, взмывая ввысь. Сделав круг, существо набрало высоту и ринулось на путников.
    
В руке воина блеснул меч. Держа оружие строго вверх, Дилвиш откинулся назад, наблюдая за приближающимся противником. При виде меча существо уклонилось, и удар пришелся плашмя. Затрепетав, существо стало падать вниз, затем вновь сумело подняться. Сделав несколько кругов, оно повернуло прочь и полетело вдоль стены замка.
    
— Да, преимущество во внезапности мы потеряли, — подытожил Дилвиш. — Хотя я полагал, что нас заметят еще быстрее.
    
Воин убрал меч в ножны.
    
— Поехали искать тропинку, если она здесь вообще есть.
    
Путники продолжили свой путь вдоль подножия горы.
    * * *
    
Похожее на труп зеленовато-белое лицо глядело из зеркала. Оно было настолько отвратительным, что ни у кого недоставало сил выдерживать его взгляд. В зеркале отражался выложенный камнем громадный зал, потертые гобелены на стенах, несколько узких окон, длинный громоздкий обеденный стол. В дальнем углу горели свечи. В трубе завывал ветер, заставляя огонь в широком камине то ярко вспыхивать, то тлеть.
    
Лицо словно осматривало обедающих: худого, темноволосого и темноглазого молодого человека в черном с зелеными полосами камзоле, который лениво ковырялся в тарелке с едой. Его нервные пальцы то и дело касались тяжелого кольца из черного металла с бледно-розовым камнем, висящего на цепочке на шее, и девушки, тоже темноволосой и темноглазой, чей красивый рот порой изгибался в странной быстрой улыбке. С ее плеч ниспадал красно-коричневый плащ. Девушка ела со значительно большим аппетитом, а ее глаза, не столь глубоко посаженные, излучали спокойствие.
    
Существо в зеркале разомкнуло бледные губы.
    
— Время приходит, — провозгласило оно низким невыразительным голосом.
    
Наклонившись вперед, мужчина отрезал себе кусок мяса. Девушка подняла бокал. Неясная тень пронеслась перед одним из окон.
    
Из длинного коридора, уходящего по правую руку от девушки, донеслись полные смертного отчаяния крики:
    
— Освободите меня! Не делайте этого, пожалуйста! Мне так больно!
    
Девушка отпила вина.
    
— Ридли, передай, пожалуйста, хлеб, — попросила она.
    
— Прошу.
    
— Спасибо.
    
Отломив кусочек, девушка макнула его в подливку.
    
Мужчина смотрел на нее, словно захваченный этим процессом.
    
— Время приходит, — повторило существо в зеркале.
    
Неожиданно Ридли с силой ударил по столу. Посуда затряслась, и на тарелку упали капли вина.
    
— Время приходит, — повторило зеркало.
    
— Рина, ты не можешь заткнуть это проклятое зеркало?
    
— Ты же сам сковал его, — сладко заметила она. — Разве нельзя взмахнуть рукой или сжать пальцы и вложить в уста другие слова?
    
Привстав, мужчина ударил кулаком снова:
    
— Я не позволю потешаться над собой! Заткни его! Девушка медленно покачала головой.
    
— Это не мое поле деятельности, — произнесла она уже менее сладким голосом. — Я не занимаюсь такого рода глупостями.
    
Из коридора донеслись новые крики:
    
— Мне больно! Пожалуйста! Мне так больно…
    
— …Или такими глупостями, — добавила она сурово. — К тому же в свое время ты сказал мне, что оно делает нечто полезное.
    
Ридли уселся снова.
    
— Я был не в себе, — мягко произнес он, осушая бокал.
    
Существо с лицом мумии, одетое в черную ливрею, немедленно выбежало из темного угла за камином, чтобы наполнить бокал.
    
Где-то вдали послышалось легкое позвякиванье, напоминавшее скрежет цепей. Тень замаячила перед другим окном. Ридли коснулся цепи и сделал еще глоток.
    
— Время приходит, — повторило из-под стекла похожее на труп лицо.
    
Ридли бросил в него бокал. Лицо содрогнулось, но зеркало осталось целым. Словно незаметнейшая из улыбок тронула уголки ужасного рта. Слуга поспешил принести новый бокал.
    
Сверху донеслись новые крики.
    * * *
    
— Ничего утешительного, — заметил Дилвиш. — Мы уже сделали целый круг, и никакого легкого пути наверх нет.
    
— Ты знаешь, каковы волшебники, в особенности этот.
    
— Правда.
    
— Тебе следовало расспросить оборотня, с которым мы недавно повстречались.
    
— Теперь уже поздно. Если мы двинемся дальше, то скоро приедем к этому склону, о котором ты говорил, так?
    
— В конечном итоге, — ответил Блэк, трогаясь с места. — Я смогу использовать свою демоническую сущность, хотя подкрепиться вином мне бы не помешало.
    
— Жаль, что у меня не осталось вина для себя. Я больше не вижу эту крылатую тварь. — Всадник посмотрел вверх, где в темнеющем небе высился закованный снегом и льдом замок с ярко освещенным высоким окном. — Если только она не болтается где-то в выси. При таком снеге и сумраке за ней не уследить.
    
— Странно, что он не послал кого-либо значительно более страшного.
    
— Я тоже об этом подумал.
    
Путники двинулись дальше. Круча, по мере их приближения, становилась более пологой, и ледяная стена пошла вверх под немного меньшим углом. Дилвиш узнал то место, где они с Блэком проезжали ранее, хотя следов копыт уже совершенно не было видно.
    
— У тебя осталось много припасов? — спросил Блэк.
    
— Нет.
    
— Тогда, мне кажется, нам нужно что-то делать.
    
Дилвиш внимательно изучал склон, проезжая вдоль подошвы горы.
    
— Там, немного впереди, наклон поменьше, — заметил Блэк. — Волшебник, который попался нам на пути, подал разумную идею. Я имею в виду Стродда.
    
— Что ты хочешь сказать?
    
— Он двинулся на юг. Ненавижу холод.
    
— Я и не думал, что ты страдаешь от этого тоже.
    
— В моих родных местах значительно теплее.
    
— Тебе хочется вернуться?
    
— Теперь, когда ты упомянул об этом, уже нет.
    
Через несколько минут рекогносцировка была закончена. Блэк остановился и повернул голову.
    
— Рядом с тобой путь, который я выбрал. С этого места ты можешь лучше всего его оценить.
    
Окинув взглядом склон, Дилвиш заметил, что его длина составляла почти три четверти расстояния до замка. Выше стена была уже совершенно отвесной.
    
— Как высоко ты сможешь поднять меня? — спросил Дилвиш.
    
— Придется остановиться там, где стена станет вертикальной. Ты сумеешь преодолеть все остальное? Дилвиш прищурил глаза:
    
— Не знаю, мне не очень нравится этот подъем, хотя иного выбора и нет. Ты уверен, что сумеешь взобраться так высоко?
    
Блэк помолчал.
    
— Нет, — ответил он. — Но мы объехали все кругом, и лишь здесь я могу попробовать…
    
Глаза воина превратились в щелочки.
    
— Что ты сказал?
    
— Давай рискнем.
    * * *
    
— Не понимаю, как ты можешь сидеть здесь и есть! — воскликнул Ридли, бросая нож. — Это ужасно!
    
— Всякий должен набраться сил перед лицом грядущих невзгод, — ответила Рина, продолжая с аппетитом есть. — К тому же еда сегодня особенно вкусна. Кто готовил ее?
    
— Я не знаю. Я не различаю слуг, а лишь даю им приказания.
    
— Время приходит, — провозгласило зеркало. Что-то ударилось об окно и повисло в воздухе, трепеща крыльями. Со вздохом отодвинув посуду, Рина поднялась с места, обошла стол и направилась к окну.
    
— Я не собираюсь отворять для тебя окно в такую погоду! — крикнула девушка. — Я тебя предупреждала! Если хочешь попасть внутрь, то воспользуйся одной из труб, а если нет, то поступай как знаешь!
    
Рина прислушалась к чирикающим звукам.
    
— Нет, на этот раз нет! — повторила она. — Я предупредила тебя заранее!
    
Повернувшись, девушка направилась к своему месту. Ее тень мелькнула в пламени свечей на гобелене.
    
— Не надо… Пожалуйста, не надо… А-а-а! — донесся крик из коридора.
    
Устроившись снова на своем месте, девушка съела еще немного и отпила вина.
    
— Надо что-то делать, — заметил Ридли, касаясь кольца на цепочке. — Нельзя же просто сидеть здесь.
    
— Мне вполне удобно, — ответила Рина.
    
— Ты пробудешь здесь столько же, сколько и я.
    
— Едва ли.
    
— Не думаю, что он рассудит иначе.
    
— Я бы не была столь уверенной. Ридли недовольно втянул воздух.
    
— Твои чары не спасут тебя от расплаты. Девушка насмешливо выпятила вперед нижнюю губу:
    
— Вдобавок ко всему ты оскорбляешь меня как женщину.
    
— Рина, ты отталкиваешь меня!
    
— Ты знаешь, что нужно делать, разве не так?
    
— Нет! — Он снова ударил по столу. — Я не смогу!
    
— Время приходит, — повторило зеркало. Ридли закрыл лицо руками и опустил голову.
    
— Я… Я боюсь… — пробормотал он. Незаметно для Ридли брови Рины озабоченно нахмурились, глаза сузились.
    
— Я боюсь многого, — тихо сказал он.
    
— Ты можешь придумать что-нибудь другое?
    
— Сделай что-нибудь ты! У тебя есть сила!
    
— Но не такого уровня, — ответила девушка. — Он единственный, у кого, по моему мнению, есть шанс.
    
— Он вероломен! Я не могу больше иметь с ним дело!
    
— Но он час от часу наращивает силу и вскоре может оказаться достаточно мощным.
    
— Я… я не знаю…
    
— Кто втянул нас в эту авантюру?
    
— Это нечестно!
    
Ридли поднял голову и отнял руки от лица в тот самый момент, когда из трубы донесся странный шум. В камин посыпались сажа и пепел.
    
— В самом деле! — заметила Рина.
    
— Эта старая безумная летучая мышь, — начал Ридли, повернув голову.
    
— Нет, так тоже не годится, — возразила девушка. — В конце концов…
    
Из камина взвилось облако пепла. Маленькое существо рухнуло прямо в горящие поленья, выскочило и принялось скакать по полу, размахивая длинными перепончатыми крыльями зеленого цвета и выбивая искры из шерсти.
    
Мышь была размером с обезьянку, а ее морщинистое лицо напоминало человеческое. Подпрыгивая, существо издавало звуки, некоторые из которых удивительным образом напоминали человеческие проклятия.
    
В конце концов существо замерло, подняло голову и уставилось на спорящих горящими глазами.
    
— Пытались сжечь меня?! — пронзительно пропищало оно.
    
— Вот еще! Никто не пытался тебя сжечь! — ответила Рина.
    
— Сказали «в трубу»! — выкрикнула мышь.
    
— В замке полно труб, — возразила девушка. — Глупо лезть в дымящуюся.
    
— Не глупо!
    
— Как еще это можно назвать?
    
Существо несколько раз всхлипнуло.
    
— Я прошу прощения, — вымолвила Рина, — тебе следовало быть более осмотрительной.
    
— Время приходит, — сообщило зеркало. Мышь повернула голову и высунула язык.
    
— Знайте, — прощебетала она, — он… он ударил меня!
    
— Кто? Кто это сделал? — быстро спросил Ридли.
    
— Мститель. — Мышь сделала жест крылом. — Он там, внизу.
    
— Боже мой! — побледнел Ридли. — Ты уверена?
    
— Он ударил меня, — повторило существо, взлетело, замахав крыльями, и направилось к центру стола. Где-то вдали послышался слабый звон цепей.
    
— Как… откуда ты знаешь, что это мститель? — задал вопрос Ридли.
    
Попрыгав по столу, мышь когтями ухватилась за кусок хлеба, сунула его в рот и принялась с шумом жевать.
    
— Мои крошки, мои милые крошки, — напевала она время от времени, осматривая зал.
    
— Хватит! — прикрикнула Рина. — Отвечай на вопрос! Откуда ты знаешь, кто это? Мышь закрыла крыльями уши.
    
— Не кричите на меня! Не кричите! — запищала она. — Я видела! Я знаю! Он ударил меня, бедненькую, мечом! — Мышь обвила себя крыльями. — Я только подлетела, чтобы рассмотреть его поближе. Мои глаза плохо видят… Он скачет на дьявольской лошади! Кружит, кружит вокруг горы! Придет, придет сюда!
    
Ридли бросил взгляд на Рину. Девушка поджала губы и покачала головой.
    
— Если конь не умеет летать, то он никогда не доберется до замка, — заметила девушка. — Ты не видела у него крыльев?
    
— Нет, — ответила мышь, хватая новый кусок.
    
— На южном склоне есть отлогий спуск, — проговорил Ридли. — Но нет. Даже и так. Даже на коне…
    
— …Дьявольском коне.
    
— Пусть даже верхом на дьявольском коне!
    
— Больно! Больно! Я больше не могу! — донеслись новые крики.
    
Подняв бокал, Рина заметила, что он пуст, и поставила его обратно. Из тени выскочил слуга и подлил вина.
    
Несколько секунд Ридли и Рина наблюдали, как мышь уплетает хлеб.
    
— Мне это не нравится, — вымолвила Рина. — Ты знаешь, сколь он хитер.
    
— Знаю.
    
— …И зеленые сапоги, — запищала мышь. — Ботфорты эльфов, в которых всегда встаешь на ноги. Вы меня жжете, а он ударил меня… Бедная Мег! Горе мне! Он и до вас доберется…
    
Мышь спрыгнула вниз и заковыляла по полу.
    
— Мои крошки, мои милые крошки! — позвала она.
    
— Не здесь! Убирайся отсюда! — выкрикнул Ридли. — Прекрати сейчас же или иди прочь! Держи их подальше отсюда!
    
— Крошки! Милые! — послышался затихающий голос Мег, бегущей по коридору в направлении, откуда доносились крики.
    
Изучив вино на свет, Рина сделала глоток и вытерла губы.
    
— Время пришло, — неожиданно возвестило зеркало.
    
— Ну и что ты теперь собираешься делать? — спросила девушка.
    
— Я неважно себя чувствую, — ответил Ридли.
    * * *
    
Добравшись до подножия склона, Блэк остановился и замер как вкопанный, внимательно изучая подъем. Снег продолжал падать, и ветер осыпал путников снежинками.
    
Прошло несколько минут. Блэк поднялся немного вверх, проверил копытами снег, сделал несколько шагов, постоял немного, попрыгал и принялся бить копытами, склонив голову. В конце концов жеребец спустился обратно к Дилвишу.
    
— Что ты решил? — спросил воин.
    
— По-прежнему хочу попытаться, и моя оценка наших шансов остается в силе. Приходили ли тебе в голову мысли о том, что ты будешь делать, если — точнее, когда — окажешься на вершине?
    
— Искать возможные неприятности, — ответил Дилвиш, — быть все время начеку и нападать мгновенно при появлении врага.
    
Блэк принялся прохаживаться у подножия горы.
    
— Практически все твои заклинания предназначены для атаки, — подытожил свои размышления Блэк, — большинство из них слишком страшны, чтобы их можно было применить кроме как в крайнем случае. Знаешь, тебе и впрямь следовало бы выкроить время и выучить несколько заговоров меньшей силы.
    
— Сейчас самое время для лекции в этой области искусств.
    
— Я пытаюсь объяснить тебе, что, если попадешь там в ловушку, ты знаешь, как сровнять с землей это проклятое место, а заодно и себя. Но ты не знаешь, как наложить на дверь замок…
    
— Но это не простое заклинание!
    
— Никто и не утверждает. Я просто показываю твои слабые стороны.
    
— Пожалуй, сейчас уже слишком поздно.
    
— Боюсь, что да, — ответил Блэк. — Итак, есть три хороших общих защитных заклинания против колдовского нападения. Ты, так же как и я, знаешь, что наш противник способен пробиться сквозь любое из них, однако самые стойкие способны замедлить его достаточно надолго, чтобы ты сумел завершить необходимые приготовления. Я не могу позволить тебе взбираться наверх, не наложив на тебя хотя бы одно из них.
    
— Тогда наложи сильнейшее.
    
— На это понадобится целый день. Дилвиш покачал головой:
    
— На таком холоде? А как насчет остальных?
    
— Первое можно отбросить сразу же как недостаточное против любого искушенного в делах колдовства. Чтобы вызвать к жизни второе, понадобится не меньше часа. Оно даст тебе хорошую защиту примерно на полдня.
    
Дилвиш немного помолчал.
    
— Пусть будет так, — вымолвил он.
    
— Хорошо. Но даже в этом случае в замке будут слуги. Ты можешь оказаться Один перед лицом множества противников.
    
Воин пожал плечами.
    
— Вряд ли их много, — заметил он, — ибо держать большую стражу в столь неприступном месте нужды нет. Я рискну.
    
Блэк отошел от склона и глянул на крепость.
    
— Отдохни, пока я поработаю над твоей защитой. Возможно, что другой некоторое время у тебя просто не будет.
    
Дилвиш вздохнул и наклонился вперед. Блэк заговорил странным голосом, а его слова, казалось, потрескивали в морозном воздухе.
    * * *
    
Последний крик медленно стих. Ридли поднялся на ноги и направился к окну. Ладонью он быстро провел по замерзшему стеклу, прижался к оттаявшему месту и затаил дыхание.
    
— Что видно? — спросила в конце концов Рина — Снег, — пробормотал маг, — лед…
    
— Что-нибудь еще?
    
— Мое отражение, — раздраженно ответил Ридли и отвернулся.
    
Он принялся вышагивать по зале. Лицо в зеркале открыло рот, завидев проходящего Ридли.
    
— Время пришло, — опять возвестило оно. Мужчина выругался и вновь стал вышагивать взад и вперед, стиснув руки.
    
— Как ты думаешь, Мег и впрямь заметила кого-то внизу? — спросил он.
    
— Да. Даже зеркало изменило речь.
    
— Кем он может быть?
    
— Всадник на странной лошади.
    
— Возможно, это не он сам. Может быть, он где-то в другом месте.
    
Рина тихонько засмеялась:
    
— Ну, как раз на дороге в ближайшую таверну промочить глотку.
    
— Хорошо! Хорошо! Я потерял разум! Я расстроен! Предположим, только предположим, что он сюда забрался. Он один!
    
— С мечом. Когда ты последний раз брал его в руки? Ридли прикусил губу.
    
— …И наверняка силен плотью и стоек духом, раз сумел преодолеть столько преград на пути сюда.
    
— У меня есть преданные слуги. Поскольку они уже умерли, ему придется долго повозиться с ними.
    
— Это еще как сказать. С другой стороны, они немного более медлительны и нерасторопны, чем обычные люди. Их можно обратить в прах.
    
— Я вижу, что у тебя нет желания поднять мне настроение.
    
— Пытаюсь смотреть правде в глаза. Если этот человек носит эльфийские ботфорты, то у него есть шанс попасть в цитадель, а если он крепкий орешек и умеет владеть мечом, то может исполнить то, зачем пришел.
    
— А ты будешь по-прежнему язвить и смеяться, когда моя голова покатится с плеч? Не забывай, что и твоя полетит тоже!
    
Рина улыбнулась:
    
— Я ни в коей мере не отвечаю за случившееся.
    
— Ты и в самом деле полагаешь, что он рассудит таким образом или что его это интересует?
    
Девушка бросила взгляд назад.
    
— У тебя была возможность, — медленно заговорила она, — стать в ряду воистину великих, но ты не последовал обычному процессу становления. Ты был жаден до власти. Ты торопил события. Ты рисковал. Ты создал вдвойне опасную ситуацию. Ты мог бы объяснить закрытое зеркало как эксперимент, который не удался. Ты мог извиниться. Он был бы раздражен, но принял бы твои объяснения. Теперь, когда ты не в силах повернуть время вспять или сделать что-либо еще, он хочет узнать, что произошло. Он узнает, что ты собирался приумножить свою силу до тех границ, что мог бы даже бросить ему вызов. Ты понимаешь, какой будет его реакция в определенных обстоятельствах, и я вполне разделяю его эмоции. Будь я на его месте, то предприняла бы то же самое — уничтожила бы тебя, пока ты не взял надо мной верх. Ты стал чрезвычайно опасен.
    
— Но я беспомощен! Я ничего не в состоянии предпринять! Я не могу даже выключить это чертово зеркало! — выкрикнул Ридли, показывая на лицо в зеркале. — В этом состоянии я ни для кого не представляю опасности.
    
— Помимо того, что ты причинил ему неудобство, отрезав доступ в один из замков, — продолжала Рина, — ему придется принять во внимание возможность того, что ты отступился, то есть если ты одержишь верх, то превратишься в одного из самых могущественных чародеев мира сего. Теперь, когда его помощник — извини, бывший помощник, только что захватил часть его владений, неизбежен магический поединок, в котором у тебя есть возможность уничтожить его. Поскольку дуэль до сих пор не объявлена, он наверняка думает, что ты не готов или решил выгадать время. Поэтому он и послал человека-мстителя, вместо того чтобы проверить самому, не превратил ли ты замок в магическую западню.
    
— Все происшедшее можно просто объяснить как случайность. Он наверняка примет во внимание и такой оборот дела тоже.
    
— В такой ситуации неужели ты стал бы рисковать и выжидать? Ты знаешь ответ. Ты послал бы убийцу.
    
— Я был хорошим слугой. Я содержал для него замок…
    
— В следующий раз, когда увидишь его и будешь просить о снисхождении, не забудь это упомянуть.
    
Ридли замолк и стиснул руки.
    
— Может быть, ты соблазнишь его. Ты достаточно привлекательна…
    
Рина снова улыбнулась.
    
— Я положу его на ледяную глыбу и не буду жалеть об этом, — ответила она. — Если бы это могло нам помочь, то уверена, что за всю свою жизнь он не испытал бы такого удовольствия. Но, имея дело с чародеем, подобным ему…
    
— Не с ним. С мстителем.
    
Рина неожиданно вспыхнула, а затем покачала головой.
    
— Я не могу допустить, что любого прошедшего этим путем можно было бы разубедить легким флиртом, даже пустив в ход мои чары. Не говоря уж о каре, если он не исполнит свой долг. Нет, ты снова уходишь от существа проблемы. Для тебя есть лишь один выход, и ты знаешь какой.
    
Ридли опустил глаза и потрогал кольцо на цепи.
    
— Другой… Если бы я взял верх над другим, то все проблемы были бы решены.
    
Он уставился на кольцо, словно загипнотизированный.
    
— Правильно, — заметила Рина, — это единственный реальный шанс.
    
— Ты знаешь, чего я боюсь…
    
— Да. Я боюсь этого тоже.
    
— …Что это не сработает, что тот, другой, может взять верх надо мной!
    
— В любом случае ты обречен. Помни, что в одном пути мы уверены. Другой… Здесь стоит попробовать.
    
— Да, — ответил Ридли, по-прежнему не поднимая глаз. — Но ты не представляешь себе весь ужас этого!
    
— Могу предположить.
    
— Тебе не нужно через это проходить!
    
— Не я виновница такого положения дел.
    
Ридли уставился на нее.
    
— Я устал слышать, как ты защищаешь свою невиновность лишь потому, что другой — творение не твоих рук! Сначала я пришел к тебе и рассказал, что собираюсь сделать! Разве ты попыталась меня отговорить? Нет! Ты видела лишь одни преимущества для нас! Ты выступила моей сообщницей!
    
Девушка прикрыла рот ладошкой и деликатно зевнула.
    
— Брат мой, я думаю, ты прав, но разве это что-то меняет? То, что должно быть совершено… Он сжал зубы и отвернулся.
    
— Я не сделаю это. Не могу!
    
— Ты почувствуешь себя иначе, когда он постучит в твою дверь.
    
— У нас есть масса вариантов справиться с одиночкой — пускай он великолепно владеет мечом!
    
— Неужели ты не понимаешь? Даже если тебе удастся его одолеть, ты лишь отложишь решение, но не решишь проблему.
    
— Мне нужно время. Может быть, я поразмыслю, как мне взять верх над другим. Лицо Рины смягчилось.
    
— Ты действительно в это веришь?
    
— Думаю, что возможно все…
    
Девушка вздохнула и выпрямилась, направляясь к нему.
    
— Ридли, ты обманываешь себя, — сказала она. — Тебе никогда не стать сильнее, чем ты есть сейчас.
    
— Не правда! — выкрикнул он, принявшись снова расхаживать по зале. — Не правда!
    
Сверху донеслись новые крики, а зеркало повторило свое сообщение.
    
— Останови его! Мы должны его остановить! Потом я побеспокоюсь об остальном!
    
Ридли повернулся и вылетел из залы. Рина опустила руку, которую подняла в его сторону, и вернулась к столу, чтобы допить вино. В камине продолжали трещать поленья.
    * * *
    
Блэк закончил заклинание. Некоторое время конь и всадник стояли недвижимо.
    
— Все? — спросил Дилвиш.
    
— Все. Теперь ты защищен против второго уровня.
    
— Не чувствую разницы.
    
— Так и должно быть.
    
— Следует ли как-либо пробудить заклинание, если возникает необходимость?
    
— Нет, оно действует совершенно автоматически. Но пусть это не помешает тебе быть по-прежнему осторожным при контакте с колдовством. Во всякой системе есть свои слабые места, просто за то время, которое у нас имелось, это лучшее, что я смог сделать.
    
Дилвиш кивнул и взглянул на высившийся замок. Блэк последовал его примеру.
    
— Полагаю, теперь все приготовления закончены, — сказал Дилвиш.
    
— Похоже, что так. Ты готов?
    
— Да.
    
Блэк двинулся вперед. Дилвиш заметил, что копыта жеребца стали словно больше и шире. Воин собрался было спросить Блэка, но ветер крепчал по мере того, как конь набирал скорость, и Дилвиш решил поберечь дыхание. Снег щипал его руки и плечи, и всадник склонился ниже.
    
Хотя подъем был довольно крутой, Блэк неуклонно ускорял бег, а когда из-под копыта вылетали камушки, то их стук напоминал Дилвишу перезвон колокольчиков. Вскоре они летели со скоростью, недосягаемой для любой другой лошади. Вокруг все превращалось в снежный вихрь. Дилвиш старался не смотреть вперед, пытаясь поберечь лицо и руки. Прижавшись плотнее, он задумался о пройденном пути.
    
Он сумел бежать из самого ада, после продолжавшихся два столетия пыток. Большинство людей, которых он знал, уже умерли, да и сам мир изменился. Однако по-прежнему среди живых оставался тот, кто обрек его на муки, кто проклял его — древний чародей Джеллерак. За месяцы, прошедшие после возвращения, он искал его с той поры, когда перед стенами Портаройа отзвучал призыв исполнить старинный долг. Теперь, говорил себе Дилвиш, он жил ради мщения. Здесь, у этой ледяной башни, одной из семи твердынь Джеллерака, он был, как никогда, близок к врагу. Из ада Дилвиш взял с собой собрание Ужасных заклинаний такой пагубной силы, что если бы читающий их хоть немного ошибся, то оказался бы в положении значительно худшем, чем тот, кому они предназначались. Дилвиш применил со времени возвращения лишь одно заклинание и сумел обратить в прах целый город. Его трясло от воспоминаний о том дне на холме сильнее, чем от летящих в лицо снежных зарядов.
    
Блэк достиг склона и начал восхождение. Ветер ревел. Дилвиш склонил голову и отвернулся, не в силах противостоять неистовству бури. Воин чувствовал тяжелую мерную поступь Блэка, его необычной мощи галоп. Если Блэк поскользнется, то тогда конец… Прощай мир, в который он только что вернулся, а Джеллерак останется неотомщенным…
    
Глядя на сверкающие снега, Дилвиш попытался выбросить из головы все мысли о Джеллераке, смерти и мщении. В шуме ветра и хрустящего снега мысли унесли его далеко прочь через минувшие годы несчастья, прошедшие битвы, скитания, давая отдохновение в воспоминании о туманном утре на равнинах далекой Эльфийской земли, когда Дилвиш выезжал поохотиться в окрестностях замка Мирата. Ярко сияло золотом солнце, веял прохладный морской бриз, а кругом все утопало в зелени. Ему чудился запах земли, лепечущие на ветру листья деревьев… Неужели он когда-нибудь вновь обретет все это, как в давно минувшие дни?!
    
Помимо воли Дилвиш застонал, впав на мгновение в отчаяние от ветра, судьбы и бремени, которое он взвалил на себя. Выругавшись, Дилвиш крепче сжал ноги, почувствовав, что его положение изменилось и подъем стал еще круче.
    
Стук копыт словно бы чуточку замедлился. Лицо, руки и ноги Дилвиша постепенно немели. Интересно, подумал он, как далеко они уже забрались? Он рискнул бросить взгляд вперед, но, кроме снежной пурги, ничего нельзя было разглядеть. Уже так много позади, а конца пути словно и не предвидится.
    
Вспоминая виденный снизу склон, Дилвиш пытался оценить свое нынешнее положение. Наверняка они почти на полпути, а возможно, уже и дальше.
    
Дилвиш посчитал удары своего сердца, сравнил их со стуком копыт. Да, похоже, что жеребец и впрямь замедляет бег.
    
Он снова бросил взгляд вперед. На этот раз в сумеречном свете воину удалось заметить стеклянный, яркий блеск встающих сверху и спереди башен. Теперь замок занимал уже большую часть неба, так что Дилвиш знал, что конец скачке близок.
    
Блэк продолжал бежать медленнее, и ветер умерил рев. Снег уже не так яростно бил в лицо.
    
Он оглянулся назад. Позади расстилался огромный спуск, блистающий подобно мозаичным плитам в банях Анкиры. Вниз, вниз и назад… Они преодолели огромный подъем.
    
Блэк еще умерил прыть. Теперь Дилвиш мог и слышать, и чувствовать хруст снега и льда под конскими копытами. Воин слегка ослабил хватку, подался немного назад и приподнял голову. Тускло поблескивающая цитадель была уже значительно ближе.
    
Ветер неожиданно затих. Наверняка впереди большая скала, решил всадник. Снег начал падать значительно тише. Блэк перешел на легкий галоп, хотя по-прежнему двигался не менее осмотрительно. Их восхождение по снежному склону подходило к концу.
    
Дилвиш переменил положение, решив повнимательнее осмотреть высящиеся укрепления. В этой части поверхность горы сохранила свой скрытый в других местах под снегом облик. В игре теней Дилвиш замечал выступы, расщелины. Там и сям попадались прогалины. Воин быстро принялся отыскивать взглядом возможные пути восхождения на вершину.
    
Блэк перешел почти на шаг. Теперь они оказались вблизи от места, где склон был наиболее обрывист. Дилвиш натянул поводья и остановил коня.
    
— Блэк, как тебе вон тот уступ справа?
    
— Не очень впечатляет, — последовал ответ, — но именно к нему мы и направляемся. Вся хитрость в том, чтобы запрыгнуть на него. Приготовься.
    
Дилвиш уселся поплотнее. Блэк отошел на сотню шагов, затем еще на столько же.
    
— Отсюда он кажется пошире, чем с того места.
    
— Да, но и выше тоже. Держись. Если мы поскользнемся здесь, то донизу нам лететь долго.
    
Приближаясь к выступу, возвышающемуся над склоном примерно в человеческий рост, Блэк слегка ускорил бег. Несколько пролетов отделяло выступ от вершины утеса. Жеребец прыгнул.
    
Задними копытами Блэк ударился о ледяное возвышение, идущее под выступом. Набрав скорость, Блэк пролетел дальше. Обломок льда треснул и полетел в пропасть, но конь уже вознес передние ноги на уступ, вытянувшись стрелой. Еще мгновение, и жеребец перемахнул через край и приземлился.
    
— Ты в порядке? — спросил он.
    
— Да, — последовал ответ.
    
Не сговариваясь, всадник и конь медленно повернули головы и посмотрели вниз, туда, где ветры вздымали снег, рыча и завывая. Дилвиш потрепал Блэка по плечу.
    
— Великолепно, — вымолвил он. — И здесь, и там я немного волновался.
    
— Ты что, считаешь, что волновался один?
    
— Нет. Мы сумеем спуститься. Блэк кивнул.
    
— Хотя нам придется двигаться значительно медленнее. Возможно, будешь держаться за меня и шагать сзади. Посмотрим. Этот выступ слегка выдается назад. Пока ты будешь занят своими делами, я разведаю местность. Надеюсь, удастся найти более легкий путь. Сверху видно лучше.
    
— Хорошо, — ответил Дилвиш, спрыгивая на ближнюю к утесу сторону.
    
Всадник снял перчатки и принялся разминать руки, затем подул на них и сунул за пазуху.
    
— Ты уже решил, где будешь взбираться?
    
— Вон там, слева. — Дилвиш махнул рукой. — Расщелина уходит вверх, а по краям я вижу какие-то неровности.
    
— Одобряю твой выбор. Как ты туда доберешься?
    
— Начну восхождение здесь. Эти опоры достаточно хороши, а пока устрою привал.
    
Дилвиш расстегнул пряжку пояса и забросил меч за спину. Воин снова растер руки и надел перчатки.
    
— Думаю, пора начинать, — заметил он. — Спасибо, Блэк. Надеюсь, увидимся.
    
— Как хорошо, что ты носишь эльфийские ботфорты, — заметил Блэк. — Если поскользнешься, то знаешь, что в конце концов станешь на ноги.
    
Дилвиш фыркнул и потянулся вверх.
    * * *
    
В темном платье, закутавшись в зеленую шаль, старуха сидела на небольшом возвышении в углу длинного подземного зала. В настенных светильниках горели свечи, превращая в жидкость покрывавший стены и потолок лед. Недалеко от ног старухи чадила на камне масляная лампа. Что-то бормоча себе под нос, она достала завернутые в платок хлебцы.
    
Рядом темнели три тяжелые деревянные двери, перехваченные стальными полосами. Над ними виднелись крохотные глухие оконца. За дверью в центре послышался неясный шум, но она ничего не расслышала.
    
С неровного каменного потолка падали капли, образуя на полу небольшие бесформенные лужицы. По полу была разбросана солома. Монотонные звуки сливались с заунывным пением.
    
— Мои крошки, мои миленькие, — пела она. — Придите к Мег, придите к Мамочке Мег.
    
В дальнем углу слева от дверей кто-то закопошился в соломе. Старуха поспешно отломила кусок хлеба и бросила его туда. Послышались шорохи и звуки борьбы. Она кивнула, откинулась назад и улыбнулась.
    
Где-то, возможно из-за центральной двери, послышался глухой стон. Старуха на мгновение прислушалась, но стон не повторился.
    
Она бросила еще кусочек хлеба в тот же угол. Звуки стали более частыми и отчетливыми. Солома вздыбилась и рухнула на пол. Бросив еще кусок, старуха поджала губы и что-то прощебетала.
    
Мег принялась бросать все новые и новые куски.
    
— Мои крошки, — запела она снова, в то время как с десяток крыс подбежали ближе, набросились на хлеб и принялись его жадно поглощать. Из темных углов на свет выползали все новые и новые особи, бросающиеся в схватку. Отдельные попискивания стали громче и переросли в настоящую какофонию.
    
Смеясь, старуха бросила еще несколько кусочков недалеко от себя. В борьбу уже вступило порядка сорока крыс.
    
Из-за средней двери донесся звон цепей, а затем снова стон. Маклонившись вперед, старуха поставила лампу справа у стены. Разломив еще хлебец, она разбросала мякиш у себя под ногами. Вокруг возились крысы, приближаясь все ближе и ближе. Визг нарастал.
    
Послышался тяжелый звон цепей и стон, значительно более громкий. Чтото задвигалось внутри камеры, с силой ударившись о дверь. Дверь содрогнулась, и новый стон перекрыл визжание крыс. Слегка дернувшись, старуха бросила взгляд на дверь.
    
Новый удар напоминал удар по барабану. На мгновение среди решетки проглянуло что-то похожее на огромный глаз.
    
Стон нарастал, и в нем словно доносились слова:
    
— Мег! Мег!
    
Привстав, Мег взглянула на дверь в камеру. Следующий удар, еще более звонкий, заставил дверь тяжело дрогнуть. Крысы уже подобрались к ногам старухи, вставали на задние лапки, танцуя. Она погладила одну, другую… Она кормила их прямо из рук.
    
Из камеры донесся звук, не похожий на прежние.
    
— …Ммммегг… Ммег… — слышалось в нем. Старуха снова подняла голову. Она уже собиралась привстать, как вдруг ей на бедро прыгнула крыса. Другая вскарабкалась по спине и уселась на правом плече.
    
— Милые крошки… — произнесла она, погладив одну и прижавшись щекой к другой. — Милые…
    
Раздался звон цепей, за ним последовал сильнейший удар в дверь, но старуха уже не обратила на это внимания, ведь ее милые крошки танцевали и играли для нее.
    * * *
    
Из гардероба Рина вытаскивала платье за платьем. Вся комната уже была полна платьями и плащами, шарфами и шляпами, пальто и ботинками, нижним бельем и перчатками, ворохом наваленными на кровать, стулья и две скамьи.
    
Покачав головой, девушка сделала круг по комнате, оглядывая наряды. Проходя второй раз, она сняла с одной из вешалок платье и перекинула его через левую руку. Затем с крюка взяла тяжелую меховую шубу, отдав одежду высокому, бледному, молчаливому слуге, стоявшему у двери. Его испещренное морщинами лицо напоминало того, кто прислуживал за обедом, — такое же невыразительное, с пустыми глазами. Приняв одеяния, он принялся их упаковывать. Рина передала слуге второе платье, шляпу, чулки и нижнее белье. Перчатки… Потом два огромных одеяла, которые девушка извлекла из шкафа. Еще чулки… Все это было упаковано в здоровенный мешок.
    
— Возьми этот мешок и еще один пустой, — проронила она, направляясь к двери.
    
Выйдя из комнаты, девушка прошла через зал и стала спускаться по лестнице. Держа мешок за горловину, слуга следовал за ней. Еще один пустой мешок он прижал к себе свободной рукой.
    
Пройдя по коридорам, Рина оказалась в просторной кухне, где в камине еще теплились угли. В трубе свистел ветер. Обогнув огромную доску для рубки мяса, девушка повернула налево, в кладовую. Она осмотрела ящики, полки и шкафы, оторвавшись лишь на минуту, чтобы съесть печенье.
    
— Дай мне мешок, — скомандовала она. — Нет, не этот. Пустой.
    
Открыв его, Рина принялась наполнять его сушеным мясом, головками сыра, винными бутылками, караваями хлеба. Остановившись, девушка еще раз огляделась, а затем бросила туда же мешочки с чаем и сахаром. Туда же отправились небольшой котелок и немного посуды.
    
— Возьми его тоже, — приказала Рина, покидая кладовку.
    
Теперь она шла более осторожно. Сзади по пятам беззвучно двигался слуга с двумя мешками в руках. Перед тем как продолжить путь, Рина замирала и внимательно прислушивалась к шорохам и шумам в уголках и на лестничных маршах. Однако, кроме доносящихся сверху криков, она ничего не слышала. — Наконец она подошла к длинной узкой лестнице, уходящей вниз и там теряющейся во тьме.
    
— Подожди.
    
Девушка подняла руки, свела их перед собой, нежно подула и посмотрела на них. Между ладоней вспыхнула слабая искорка и погасла, но зажглась снова, когда Рина что-то зашептала. Разведя руки, девушка продолжала говорить. Перед ней в воздухе повис небольшой голубоватый огонек, постепенно становясь больше и ярче. Девушка прошептала последнее слово, и огонек поплыл, спускаясь по ступеням. Рина последовала за ним, а сзади шествие замыкал слуга.
    
Они спускались долго. Казалось, лестнице нет предела, а огонек словно увлекал их за собой. Стены становились все более сырыми, холодными, покрытыми узором из ледяных фигур. Девушка плотнее укуталась в плащ. Минуты текли бесконечно долго.
    
Наконец лестница закончилась. В темноте окружавшие их стены были едва видны. Девушка повернула влево, и огонек снова оказался перед ней.
    
Они прошли по длинному, слегка идущему под уклон коридору и оказались у еще одной лестницы. Стены расширились, а когда девушка и слуга стали спускаться, то каменный потолок исчез из виду.
    
Истинную форму помещения, в котором они оказались, было трудно понять. Скорее оно походило на пещеру. Пол был довольно неровным, и холод пробирал до кончиков пальцев.
    
Запахнувшись в плащ и спрятав под ним руки, Рина вошла в пещеру, двигаясь вправо.
    
Неожиданно перед ней возникли сани. Они стояли у стены возле входа в туннель, в котором грохотал ветер. Огонек начал меркнуть.
    
Рина остановилась и повернулась к безмолвному слуге.
    
— Положи их туда, — произнесла она, указывая на сани рукой. Вздохнув, наклонилась вперед и накрыла принесенный груз полостью из белого меха, лежащей на сиденье. — Хорошо, — сказала Рина, поворачиваясь, — нам пора обратно.
    
Она показала рукой направление, в котором надо идти, и огонек снова поплыл впереди.
    
В круглой комнате, на верху высочайшей из башен, Ридли переворачивал страницы в одной из Великих книг. Ветер выл подобно привидению и дул с такой силой, что комната порой начинала дрожать. Вся башня едва заметно раскачивалась.
    
Ридли что-то пробормотал себе под нос. Открыв отмеченное закладкой место, он уставился взглядом на кремового цвета страницы. На нем больше не было цепочки с кольцом. Теперь она покоилась на одной из стоящих вдоль стены невысоких полок, а слабое мерцание камня отражалось в высоком узком зеркале.
    
Продолжая бормотать, Ридли перевернул страницу, затем еще одну и остановился. Закрыв на мгновение глаза, он отвернулся, оставив книгу лежать на подставке. Пройдя по комнате, Ридли стал в середину нарисованной на полу красной диаграммы и замер, бурча что-то себе под нос.
    
Неожиданно он повернулся и подошел к полкам, поднял цепочку с кольцом, открыл защелку и снял его. Держа кольцо двумя пальцами правой руки, Ридли вытянул безымянный палец и быстро надел кольцо на левую руку. Затем также быстро снял его и глубоко вздохнул. Поглядев на себя в зеркало, надел кольцо снова, выдержал паузу и снял его более медленно.
    
Маг повернул кольцо и принялся его изучать. Камень словно засиял немного ярче. Он снова надел его на палец, снял его, остановился, надел его, снял, надел, сделал паузу, вновь снял и надел, задержал подольше, медленно снял его частично, надвинул снова…
    
Если бы Ридли посмотрел в зеркало, то заметил бы, что при каждой манипуляции с кольцом выражение на его лице менялось. По нему пробегали то разочарование и страх, то радость и удовлетворение от непрестанно надеваемого кольца.
    
Ридли снял кольцо, положил его на полку и принялся массировать палец. Посмотрев на себя в зеркало, маг оглянулся и уставился на камень. От волнения у него пересохли губы.
    
Отвернувшись, он сделал несколько шагов, затем снова возвратился, положив кольцо на ладонь правой руки.
    
Надев кольцо, Ридли крепко сжал руки. В зеркале было видно, как нахмурились его брови и вытянулось лицо.
    
Неожиданно зеркало заволокло дымкой, и на нем стал проявляться иной образ. Засыпанные снегом скалы… Чья-то тень… Мужчина… мужчина, идет по снегу… Да нет же!
    
Хватаясь за выступы в камне, незнакомец двигался вверх, а не вперед! Он не полз, а карабкался!
    
Изображение стало яснее.
    
Когда мужчина подтянулся, отыскивая новый выступ, Ридли заметил, что на незнакомце зеленые ботфорты. Потом…
    
Ридли отдал приказ, и изображение сменило ракурс. Фигурка на снегу стала меньше, а утес рос на глазах. Там, высоко над незнакомцем, нависал замок, где из башенного окна пробивался свет.
    
С проклятиями Ридли стянул с пальца кольцо. Картина немедленно погасла. В зеркале было видно лишь сердитое лицо волшебника.
    
— Нет! — выкрикнул маг, рывком распахивая дверь. — Нет!
    
Оставив дверь распахнутой, Ридли направился вниз по лестнице.
    * * *
    
Прижавшись к камню спиной и упершись ногами в расщелину, Дилвиш решил немного передохнуть. Сняв перчатки, воин подул на руки и стал энергично их растирать. Расщелина над его головой смыкалась, и пока он не достигнет вершины, отдохнуть не придется, а там — кто знает?
    
Мимо пролетали снежные хлопья. Дилвиш оглядел темное небо, отыскивая взглядом крылатую тварь, но ничего не заметил. Воина сильно беспокоила мысль о его уязвимости при внезапном нападении.
    
Дилвиш продолжал массировать руки до тех пор, пока не ощутил легкое покалывание, возвестившее, что те начинают согреваться. Быстро натянув перчатки, он откинулся назад, осматривая путь наверх.
    
Две трети восхождения по отвесной круче остались позади. Поискав глазами, воин нашел за что уцепиться и прислушался к биению сердца, колотившегося уже не так сильно. Медленно, осторожно он двинулся вверх.
    
Отталкиваясь от расщелины, Дилвиш ухватился за край выступа и подтянулся вверх. Нога нащупала опору, и Дилвиш снова пошарил рукой. «Интересно, нашел ли Блэк хороший путь вниз?» — пришло ему в голову. Пища, которую он ел последний раз, была сухой и холодной, и при воспоминании о горячей пище Дилвиш почувствовал, как он проголодался.
    
Шаг за шагом воин продолжал карабкаться по обледеневшему склону. Неожиданно Дилвиш словно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он быстро оглядел небо, но крылатое существо больше не появлялось.
    
Подтянувшись на толстый каменный выступ, Дилвиш удовлетворенно улыбнулся, заметив, что путь наверх стал значительно легче, и, найдя точку опоры, продолжил восхождение.
    
Теперь он двигался куда быстрее. Вскоре в поле зрения оказался острый зубец, который Дилвиш принял за вершину. Дорога наверх тоже стала чуть менее крутой. Еще несколько усилий, и воин достиг неглубокой впадины подле вершины. Приблизившись к ней, Дилвиш замедлил шаг, оказавшись вблизи края скалы.
    
Взяв в зубы перчатки, Дилвиш осторожно расстегнул пряжку пояса и снял с него меч. Поправив одежду, застегнул пояс, готовясь к последнему броску.
    
Теперь он двигался очень медленно. Когда воин наконец поднял голову над скалой, его взору предстал отливающий белизной замок, который был уже совсем близко.
    
Несколько минут Дилвиш внимательно осматривал местность, отыскивая взглядом боковые воротца, низко расположенное окно, любой вход в цитадель. Снег продолжал падать…
    
Наконец Дилвиш решил, что искомый вход найден, перебросил свое тело через скалу и направился вперед.
    
Мег продолжала петь танцующим вокруг крысам. Пламя свечей растопило лед, и стены стали влажными. Старуха подкармливала своих крошек кусочками хлеба, ласкала, гладила их, тихонько смеясь.
    
От мощного нового удара дверь заскрипела, и дерево стало поддаваться.
    
— Ммег… Ммег! — послышался голос, и в трещине снова показался чей-то огромный глаз.
    
Подняв голову, Мег встретилась глазами с чьим-то затуманенным взором. На ее лице отразилось беспокойство.
    
— Да? — мягко проговорила она.
    
— Мег!
    
Послышался новый удар. Дверь затряслась и покрылась трещинами.
    
— Мег!
    
Еще удар. Теперь уже дверь выгнулась внутрь и трещины обозначились яснее. Она покачала головой.
    
— Да? — спросила Мег уже более громко, а в ее голосе послышались нотки возбуждения.
    
Крысы спрыгнули с ее колен и плеч, устремившись обратно к соломе.
    
Запоры на двери не выдержали нового удара, и та распахнулась. Огромная белая когтистая лапа показалась из глубокой камеры. С металлического браслета спускалась тяжелая цепь, тянувшаяся по полу…
    
— Мег!
    
В ответ та выпрямилась, выронив остатки хлеба из рук. Вокруг ног Мег образовался клубок из отчаянно борющихся и пищавших крыс, но Мег, не обращая на них внимания, пошла вперед.
    
Из глубины выглянула огромная, лишенная волос белая голова, настороженно озираясь вокруг. Нос существа напоминал морковку, а шея была настолько толстой, что голова, казалось, растет прямо из плеч. Лапы зверя были размером с человечью ляжку, а шерстью он походил на медведя-альбиноса. Чудище медленно вошло в залу, с трудом передвигая тумбообразные ноги. От рубашки и штанов на нем сохранились лишь выцветшие лохмотья. Щурясь от света свечей, зверь уставился на Мег голубыми, слезящимися глазами.
    
— Мак? — неуверенно произнесла она.
    
— Мег?
    
— Мак!
    
— Мег!
    
Она подбежала, чтобы обнять огромного зверя. От его нежных объятий ее глаза наполнились слезами. Они ласково принялись что-то нашептывать друг другу.
    
Своей маленькой ручкой Мег взяла Мака за здоровенную лапу.
    
— Пойдем. Пойдем, Мак, — шепнула ему она. — Еда для тебя. Тепло. Ты свободен. Идем.
    
Мег повела зверя к выходу, забыв о своих драгоценных крошках.
    * * *
    
Слуга, чьи скулы были обтянуты сухой как пергамент кожей, бесшумно двигался по покоям Рины, собирая разбросанную одежду и вещи и убирая их обратно в шкафы и комоды. Сидя за туалетным столиком, Рина приводила в порядок прическу Убрав комнату, слуга подошел к девушке и замер Рина внимательно оглядела покои — Очень хорошо, — вымолвила она — Ты мне больше не нужен. Возвращайся в свой гроб. Одетая в черное фигура повернулась и исчезла. Встав с места, Рина вытащила из-под кровати кувшин. Подойдя к кровати, она налила немного воды в лежавшую там миску Вернувшись к столику, взяла одну из свечей и поставила ее слева от миски. Наклонившись вперед, волшебница уставилась на воду.
    
Поверхность воды подернулась рябью… Какие-то неясные тени промелькнули на воде, исчезли, но возникли снова…
    
Незнакомец был уже рядом с вершиной. Рина слегка вздрогнула, заметив, как тот расстегнул пряжку пояса и снял меч. Девушка наблюдала, как воин поднялся на самую макушку скалы и долго, внимательно изучал замок. Затем он подтянулся вверх и растворился в кружащемся снегу… Где? Где пытаться проникнуть внутрь?
    
Незнакомец направился к окошкам темной кладовой с тыльной стороны замка. Конечно! Именно в этом месте слежавшийся снег образовал высокую насыпь. Он сможет взобраться по ней и достать до порога. Понадобится всего несколько минут, чтобы пробить мечом дыру рядом с засовом и отодвинуть задвижку. Еще несколько долгих минут, чтобы сбить образовавшийся лед. Время, чтобы открыть раму, найти задвижки между створок окна, просунуть меч, дернуть вверх и открыть их. Затем он ненадолго потеряет ориентиры в заваленной всяким хламом неосвещенной комнате. Еще минуты, чтобы найти дверь.
    
Рина легонько подула на воду, и картинку подернуло рябью. Подняв свечу, волшебница поставила ее обратно на столик, задвинув кувшин на место.
    
Устроившись поудобнее перед зеркалом, Рина достала щеточку и маленькую металлическую коробочку, решив слегка подкрасить губы
    * * *
    
Ридли вызвал одного из слуг и пошел с ним наверх в сторону комнаты, из которой доносились крики. Остановившись перед дверью, нашел среди висящих на поясе ключей нужный ему и отворил дверь.
    
— Наконец-то! — донесся изнутри голос. — Пожалуйста! Теперь…
    
— Заткнись! — грубо ответил маг и повернулся, взяв прислужника за руку и поставив его перед открытой дверью.
    
Ридли втолкнул слугу в темную комнату.
    
— Стой здесь, — скомандовал он. — Из коридора тебя не заметят, а ты сможешь засечь любого. Возьми ключ и внимательно слушай. Будь начеку, если кто-то приблизится, чтобы узнать, откуда крики. Ты должен ударить его и затащить внутрь. Затем быстро закрой дверь и запри ключом. После этого можешь вернуться к себе в гроб.
    
Ридли оставил слугу и вышел в коридор. На мгновение маг остановился в раздумье, а затем зашагал в направлении обеденного зала.
    
— Время пришло, — оповестило Ридли зеркало, едва он появился.
    
Подойдя к зеркалу, Ридли взглянул на мрачное лицо, затем извлек из кармана кольцо и надел его на палец.
    
— Молчи! — приказал он. — Ты исполнил свою службу. Исчезни!
    
Лицо исчезло, не успев произнести снова знакомые слова. В обрамленном красивой рамой зеркале теперь виднелись лишь неясные очертания самого Ридли.
    
Он ухмыльнулся, однако тут же снова посерьезнел. Глаза сузились, а лицо исказилось гримасой страха. Зеркало потемнело, но прояснилось снова. Теперь в нем был виден воин в зеленых ботфортах, сбивавший лед с порожка перед окном.
    
Маг начал крутить кольцо. Закусив губу, он вращал его снова и снова. Затем рывком стащил кольцо с пальца и улыбнулся.
    
Повернувшись на каблуках, Ридли пересек залу и, нажав на невидимую кнопку, открыл потайную дверь, направляясь вниз. Быстро спустившись по лестнице, маг направился снова в людскую.
    * * *
    
Отодвинув засовы, Дилвиш ступил в комнату. Едва пробивавшийся из окна свет освещал разбросанный внутри мусор. Воин внимательно оглядел комнату, стараясь запомнить расположение предметов, а затем повернулся и прикрыл окно, оставив небольшой зазор. Наледь на окне закрывала свет, и Дилвиш вовсе не желал, чтобы ветер предательски выдал его присутствие.
    
Свой длинный меч он убрал в ножны, взяв в руку кинжал. Воин даже в темноте лишь один раз натолкнулся на валявшуюся ножку стула, однако двигался он столь медленно, что шума от столкновения не последовало.