1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
     

8-315    

     

     

Страшная скорбь по вознице окутала  Гектору сердце,    

Но и печалясь о друге, его он на  месте оставил    

И повелел Кебриону, тут близко  стоявшему брату,    

Вожжи принять от коней, тот, услышав,  ему покорился.    

Сам же скорей с колесницы блестящей  он спрыгнул на землю,    

     

     

8-320    

     

     

Страшно крича и рукою схвативши  метательный камень,    

Прямо на Тевкра пошел, порываясь  героя ударить.    

Тевкр тем временем горькую вынул  стрелу из колчана    

И к тетиве приложил. И тогда  шлемовеющий Гектор,    

В миг, когда тот, натянув тетиву,  угрожал его жизни,    

     

     

8-325    

     

     

Камнем попал в него острым вблизи от  плеча, где ключица    

Шею и грудь разделяет – то место  смертельнее прочих.    

Камень порвал тетиву, и рука онемела  у сгиба.    

Рухнул герой на колени, и лук из руки  его выпал.    

Не оставался Аякс безучастным к  упавшему брату,    

     

     

8-330    

     

     

Но, подбежавши, помог и щитом оградил  его круглым    

Двое товарищей милых над ним  наклонились сейчас же,    

Эхия сын Мекистей и Аластор, герой  богоравный,    

И понесли к кораблям углубленным  стенавшего тяжко.    

Снова в троянцах тогда возбудил  Олимпиец отвагу:    

     

     

8-335    

     

     

Прямо к глубокому рву они войско  ахейцев погнали.    

Гектор в переднем ряду выступал,  своей силою гордый.    

Словно охотничий пес быстроногий в  погоне за вепрем    

Или за львом, его сзади хватает за  ляжки и бедра,    

Сам же следит постоянно, не хочет ли  тот обернуться:    

     

     

8-340    

     

     

Так аргивян пышнокудрых в то время  преследовал Гектор,    

Всех позади умерщвляя, и дрогнуло  войско ахейцев.    

Но, пробежав через ров, частоколом  покрытый и в бегстве    

Много людей потеряв, укрощенных  оружьем Троянцев,    

Стали недвижно они пред судами,  врагов ожидая,    

     

     

8-345    

     

     

И ободряя друг друга, ко всем  олимпийцам бессмертным    

Руки простерши и каждый взывая с  молитвою громко.    

Гектор повсюду меж тем поспевал на  конях пышногривых,    

Взором подобный Горгоне иль  мужеубийце Арею.    

Сжалилась, их увидав, белорукая Гера  богиня;    

     

     

8-350    

     

     

Тотчас к Афине она обратила крылатое  слово:    

"Горе, Эгидодержавного Зевса  дитя! Неужели    

В самом конце отречемся от гибнувших  в битве данайцев?    

Злобным постигнуто роком, быть может,  все войско поляжет    

Силой бойца одного. Он свирепствует  ныне без меры,    

     

     

8-355    

     

     

Гектор, Приама дитя, и несчетные беды  свершает".    

И синеокая ей отвечала богиня  Паллада:    

"Верно, давно бы сей Гектор и  силы, и жизни лишился,    

Здесь, на родимой земле, укрощенный  руками данайцев,    

Если бы Зевс, мой отец, не  упорствовал в пагубных мыслях,    

     

     

8-360    

     

     

Несправедливый, жестокий, моим  начинаньям помеха!    

Ныне забыл он, как часто я сына его  выручала    

В дни, как его Эристей подвергал  испытаниям тяжким.    

Часто он к небу взывал, и всегда-то  Зевес Олимпиец    

С неба меня посылал, чтобы я  отвратила несчастье.    

     

     

8-365    

     

     

Если б все то, что теперь происходит,  предвидеть могла я    

Прежде, когда его сын был в Аид  крепковратный ниспослан,    

Чтобы Аидова страшного пса привести  из Эреба,    

Не избежал бы тогда он стигийских  течений глубоких.    

Ныне мной Зевс пренебрег, исполняя  желанье Фетиды,    

     

     

8-370    

     

     

Той, что колени сжимала, касаясь  рукой подбородка,    

И умоляла почтить разрушителя стен  Ахиллеса.    

Время придет, будет вновь меня звать  синеокой и милой.    

Но запряги поскорее коней своих  цельнокопытных,    

Я же отправлюсь в чертоги  Эгидодержавного Зевса    

     

     

8-375    

     

     

И боевые надену доспехи. Увидим мы  вскоре,    

Будет ли рад нам в душе Приамид  шлемовеющий Гектор,    

Если внезапно пред ним мы на поле  сраженья предстанем,    

Или, упав близ судов, кто-нибудь из  троянцев, быть может,    

Птиц плотоядных и псов своим жиром и  мясом насытит".    

     

     

8-380    

     

     

Молвила так. Белорукая Гера  послушалась слова.    

Встала великого Кроноса дочь и, спеша,  снарядила    

Быстрых коней златосбруйных, богиня  почтенная Гера.    

Дочь же Эгидодержавного Зевса Афина  Паллада    

Сбросила легкий покров у порога отца  Олимпийца,    

     

     

8-385    

     

     

Пестрый, который сама она сшила  руками, трудившись.    

Панцирь Зевеса, сбирателя туч, она  быстро надела,    

Вся облачилась в доспехи войны,  причиняющей слезы,    

И в колесницу из меди пылавшей  поставила ноги.    

Также копьем запаслась дочь родителя,  славного силой,    

     

     

8-390    

     

     

Тяжким, большим, чтоб героев ряды  укрощать им во гневе.    

Гера коснулась бичом лошадей и,  скрипя, растворились    

Сами собою ворота небес; охраняют их  Горы,    

Те, чьим заботам доверен Олимп и  великое небо,    

Чтоб разверзать и смыкать над  воротами темную тучу.    

     

     

8-395    

     

     

Этой дорогой послушных узде лошадей  они правят.    

С Иды меж тем увидал их Зевес и  разгневался сильно.    

С вестью немедля велел он лететь  златокрылой Ириде:    

"Быстро помчись к ним, Ирида,  назад их верни, не дозволь им    

Дальше идти; не к добру они распрю  затеют со мною.    

     

     

8-400    

     

     

Ибо я так говорю, и угроза моя  совершится.    

Я легконогих коней обессилю под их  колесницей,    

Я колесницу сломаю, самих же во прах  ниспровергну.    

Десять годов, чередой совершая свой  круг, пронесутся,    

Но и тогда они ран не залечат, что  гром нанесет им.    

     

     

8-405    

     

     

Пусть Синеокая видит, легко ли с  отцом состязаться.    

Геру же меньше виню и не так на нее  негодую,    

Ибо привыкла давно мне перечить во  всяком желаньи".    

Так он сказал. Ветроногая с вестью  помчалась Ирида,    

Быстро с Идейских высот на обширный  Олимп опустилась.    

     

     

8-410    

     

     

Там, возле первых ворот многодольной  горы Олимпийской    

Их задержала, представ, и Зевесову  речь возвестила:    

"Бурно куда вы стремитесь, что  сердце в груди взволновало?    

Не позволяет Кронид заступаться за  войско данайцев.    

Ибо он так угрожал, если только  исполнит угрозу:    

     

     

8-415    

     

     

Под колесницею вашей он быстрых коней  обессилит,    

Он колесницу сломает и вас опрокинет  на землю.    

Десять годов, совершая свой круг,  пронесутся,    

Но и тогда не залечите раны, что гром  нанесет вам.    

Пусть Синеокая видит, легко ли с  отцом состязаться.    

     

     

8-420    

     

     

Геру же меньше винит и не так на нее  негодует,    

Ибо привыкла давно ему в каждом  желаньи перечить.    

Ты же, бесстыдная псица, строптивее  всех, если вправду    

На Олимпийца дерзнешь своим длинным  копьем замахнуться".    

Так говоря, быстроногая прочь  удалилась Ирида.    

     

     

8-425    

     

     

Гера со словом тогда обратилась к  Афине Палладе:    

"Горе, Эгидодержавного Зевса  дитя! Не хочу я,    

Чтоб из-за смертных людей мы решились  бороться с Зевесом.    

Пусть погибают одни, пусть другие из  них выживают,    

Как решено им судьбой. Пусть между  войском троянцев и греков    

     

     

8-430    

     

     

Зевс Олимпиец рассудит, как хочет,  как в сердце замыслил".    

Так говоря, она вспять обратила коней  быстроногих.    

Горы из их колесницы коней распрягли  пышногривых    

И привязали немедленно к яслям  амврозии полным,    

А колесницу к стене средь блестящих  сеней прислонили.    

     

     

8-435    

     

     

Сами богини тогда в золотые седалища  сели    

Между другими богами, в душе  опечалены обе.    

С Иды меж тем лошадей с колесницей о  легких колесах    

Зевс направлял на Олимп и в собрание  прибыл бессмертных.    

Славный земли колебатель распряг  лошадей у Зевеса,    

     

     

8-440    

     

     

А колесницу поднял на подставку,  холстом затянувши.    

Сам же на трон золотой Олимпиец  далеко гремящий    

Сел – и великий Олимп под ногами его  содрогнулся.    

Гера с Афиной одни от Кронида уселись  далеко,    

Не предлагая вопросов и не обращаясь  со словом.    

     

     

8-445    

     

     

Только Зевес разгадал, что у них на  душе, и промолвил:    

"Чем опечалены так, о Паллада  Афина и Гера?    

Вы не устали доныне, участвуя в  гибельной битве,    

Войско троянцев губить, ненасытную  злобу питая.    

Только покуда при мне непобедные руки  и сила,    

     

     

8-450    

     

     

Вам не сломить мою волю, вы все  Олимпийские боги.    

Ваши прекрасные члены заранее дрожь  охватила,    

Прежде чем битву со мной вы узрели и  ужасы битвы.    

Ибо я так говорю и мое бы исполнилось  слово:    

Громом моим сражены, на своей  колеснице блестящей    

     

     

8-455    

     

     

Вы б не вернулись сюда на Олимп, где  жилище бессмертных".    

Так он сказал. Возроптали Паллада  Афина и Гера,    

Сидя одна близь другой и беду  замышляя троянцам.    

Но молчалива была и не молвила слова  Афина:    

Гнев против Зевса отца и ярость ее  обуяли.    

     

     

8-460    

     

     

Гера же злобы в душе не сдержала и  так говорила:    

"О, жесточайший Кронид, какое ты  вымолвил слово!    

Знаем и так хорошо мы, что сила твоя  непобедна.    

Все же душою скорбим о данайцах,  метателях копий,    

Если погибнут они, настигнуты злою  судьбою.    

     

     

8-465    

     

     

Мы от сраженья, как ты повелел,  воздержаться согласны,    

Только нельзя ли совет нам внушить  аргивянам полезный,    

Чтобы погибли не все, оттого что ты  сильно разгневан".    

Ей отвечая, промолвил Зевес, облаков  собиратель:    

"Завтра с зарей, волоокая Гера  почтенная, можешь,    

     

     

8-470    

     

     

Если желаешь, увидеть, как Зевс  всемогущий Кронион    

Большую гибель пошлет на ряды аргивян  копьеносцев,    

Ибо воинственный Гектор от битвы  отстанет не раньше,    

Чем быстроногий Пелид со своих  кораблей устремится,    

В день как войска подойдут к корабельным  кормам и сражаться    

     

     

8-475    

     

     

В давке ужаснейшей будут вкруг  мертвого тела Патрокла.    

Так предназначено роком. Твоим же я  гневом нимало    

Не озабочен, хотя б удалилась к  пределам ты крайним    

Суши и моря, – туда, где Япет  пребывает и Кронос,    

Не наслаждаясь ни светом высоко  идущего солнца,    

     

     

8-480    

     

     

Ни дуновением ветра – глубокий  объемлет их Тартар.    

Даже когда бы туда ты, блуждая,  дошла, я нимало    

Гневом твоим не смущусь, ибо ты всех  на свете бесстыдней".    

Не возражала ему на ту речь белорукая  Гера.    

Тою порой в Океан погрузилось  блестящее солнце,    

     

     

8-485    

     

     

Черную ночь за собою влача на  кормилицу землю.    

Не были рады троянцы закату; зато  аргивянам    

Черная ночь показалась отрадной и  трижды желанной.    

Доблестный Гектор в то время устроил  собранье троянцев.    

К многопучинной реке, где от трупов  свободен был берег,    

     

     

8-490    

     

     

Он далеко от судов на пространное  вывел их место.    

Все с колесниц опустились на землю и  слушали слово    

Гектора, милого Зевсу. В руке своей  сильной держал он    

Мерой в одиннадцать локтей копье – и  сверкала на древке    

Острая медь впереди, а кругом шло  кольцо золотое.    

     

     

8-495    

     

     

Он, на копье опершись, обратился к  троянцам со словом:    

"Слушайте слово, троянцы,  дардане, союзное войско!    

Ныне уж я уповал, истребив корабли и  данайцев,    

С вами вернуться в священную, ветрам  открытую Трою.    

Но темнота наступила заранее; это  всех больше    

     

     

8-500    

     

     

Войско ахейцев спасло и суда на  прибрежии моря.    

Так покоримся покуда темнеющей ночи,  о, други!    

Ужин давайте готовить. Сперва лошадей  пышногривых    

Из колесниц отпрягите и пищу пред ними  сложите.    

Тучных овец и быков приведите из  города после    

     

     

8-505    

     

     

И нацедите в сосуды вино, веселящее  душу,    

Хлеб из домов принесите и дров  соберите побольше,    

Ибо всю ночь до зари, выходящей из  сумерек ранних,    

Много огней будем жечь, – вплоть  до неба достигнет их отблеск, –    

Чтобы в ночной темноте пышнокудрые  дети ахейцев    

     

     

8-510    

     

     

Не устремились бежать по широкому  гребню морскому    

И не взошли на суда без усилий, путем  безопасным.    

Пусть, и вернувшись домой, каждый  должен залечивать рану,    

Острою медью ему нанесенную или  стрелою    

В миг, как на судно он прыгал; пускай  и другие страшатся    

     

     

8-515    

     

     

К храбрым наездникам Трои приплыть с  многослезной войною.    

Вы возвестите по городу, вестники,  милые Зевсу,    

Пусть седовласые старцы, равно как и  дети подростки    

Вкруг Илиона сберутся на  боговоздвигнутых башнях.    

Женщины ж, робкие сердцем, пусть  яркий огонь зажигают,    

     

     

8-520    

     

     

Каждая в доме своем. Неусыпно да  длится их стража,    

Чтобы в отсутствии войск не проникла  в наш город засада.    

Так, да и будет, о, храбрые Трои  сыны, как велю я.    

Эту я речь говорю лишь о том, что  теперь нам полезно.    

Завтра со словом опять обращусь я к  наездникам Трои.    

     

     

8-525    

     

     

Зевса и прочих богов призываю с  мольбой и, надеюсь,    

Вскоре мы псов отразим, занесенных к  нам Парками смерти.    

Парки пускай их назад унесут на судах  чернобоких.    

Только одну эту ночь мы должны  сторожить неусыпно;    

Завтра мы встанем с зарей и, в  доспехи войны облачившись,    

     

     

8-530    

     

     

Подле глубоких судов беспощадную сечу  возбудим,    

И посмотрю я, меня ль Диомед, сын  могучий Тидея,    

От кораблей отразит к Илионским  стенам иль его я    

Этим копьем умерщвлю и кровавые  сдерну доспехи.    

Завтра он доблесть свою обнаружит,  коль выдержит в стычке    

     

     

8-535    

     

     

Натиск копья моего, но скорее,  надеюсь, из первых    

Ляжет сраженный он в прах, среди  многих товарищей павших, –    

Завтра, лишь солнце взойдет. О, если  бы так, несомненно    

Стал я бессмертным теперь,  нестареющим многие годы,    

Чтимым везде, наряду с Аполлоном  царем и Афиной,    

     

     

8-540    

     

     

Как несомненно, что завтра беда  угрожает ахейцам".    

Так он промолвил – и шумно его одобряли  троянцы.    

Потом покрытых коней от ярма отпрягли  они тотчас    

И привязали ремнями – пред своей  колесницею каждый.    

Тучных овец и быков из города быстро  пригнали    

     

     

8-545    

     

     

И нацедили в сосуды вино, веселящее  душу,    

Хлеб из домов принесли, также дров  приготовили много    

И безупречные в жертву бессмертным  сожгли гекатомбы.    

Ветер с долины помчал сладкий дым от  горящего жира    

Вплоть до небес – но его не вкусили  блаженные боги,    

     

     

8-550    

     

     

Жертву презрев: ненавистна была им  священная Троя,    

Был ненавистен Приам и народ  копьеносца Приама.    

Так среди поля сраженья троянцы всю  ночь просидели,    

Гордые мысли питая. Горели огни их  без счета.    

Точно как на небе звезды, вкруг яркой  луны зажигаясь,    

     

     

8-555    

     

     

Кажутся дивно прекрасными в тихом  безветрии ночи;    

Видны внизу все лощины, высокие холмы  и скалы.    

А в небесах разверзается светлый эфир  необъятный,    

Все проступают в нем звезды, и рад им  пастух в своем сердце:    

Так между Ксанфом рекой и судами  ахейцев пылали    

     

     

8-560    

     

     

Пред Илионом огни, – наблюдали  за ними троянцы.    

Тысяча верно огней средь долины  пылало; пред каждым    

Пламенем, ярко горевшим, мужей  пятьдесят находилось.    

Тут же их кони кормились ячменем  отборным и полбой,    

Стоя вблизи колесниц, до прихода зари  светлотронной.