1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 
      
Алик вдаль глядит куда-то,
      
От окна уйти не хочет…
      
(Здравствуй, поле! Здравствуй, лес!)
      
А Семён над ним хохочет:
      
— Расскажи, что было ночью?
      
Ты к кому в постель залез?..
     
     
      
Вдруг взволновались пареньки:
      
На них глядит из-под руки,
      
На них глядит издалека
      
Тот бородач лет сорока.
     
     
      
Пусть он на младшего
      
Сердит,
      
Но и за старшим
      
Он следит!
     
     
      
Мчится, торопится
      
Поезд скорый,
      
Мчится, стремится
      
В Уральские горы.
     
     
      
Больше не видно
      
Ни поля, ни леса:
      
Снежная с неба
      
Спустилась завеса,
      
Сыплется снег…
     
     
      
А за окнами, рядом,
      
Алик командует
      
Снежным парадом.
      
Руку поднимет —
      
Кружатся снежинки.
      
Руку опустит —
      
Ложатся снежинки.
     
     
      
Но командир
      
Что-то слишком взволнован:
      
Длинного дядьку
      
Увидел он снова.
     
     
      
Снова увидел он
      
Дядьку ночного…
      
Что он явился во время парада?
      
Что он глядит?
      
Ну чего ему надо?
     
    
    4
    
     
      
У старшего брата
      
Добра-то, добра-то!
      
Разные пробки, коробки
      
На столике…
      
Столько, столько
      
Ещё полстолька!
     
     
      
Разные пробки,
      
Коробки от мыла…
      
Всё проводница
      
Ему раздобыла.
     
     
      
Старший доволен,
      
Богатством гордится.
      
Младшему тоже
      
Коробка годится.
     
     
      
Тянет к себе он
      
Коробку от мыла…
      
Вы не поверите,
      
Дальше что было!
     
     
      
Вмиг остаётся
      
Коробка без крышки,
      
С криком дубасят
      
Друг друга мальчишки.
     
    
    
    
     
      
— Какой позор, — вздыхает мать,—
      
Не скрыть позора!
      
Пришлось детей мне разнимать,
      
Боюсь, водой их разливать
      
Придётся скоро…
     
     
      
Вдруг бородач лет сорока
      
Заговорил некстати:
      
— Я знаю вашего сынка,
      
Он спал в моей кровати.
     
     
      
— Не нужно мне таких ребят…—
      
Вздыхает мама.—
      
Уйду куда глаза глядят
      
По шпалам прямо.
     
     
      
Тут старший брат
      
И младший брат
      
Как завопят!
      
Как завопят!
     
     
      
Услышав плач
      
И чей-то крик,
      
Приходит
      
Главный проводник.
     
     
      
И все глядят
      
На двух мальцов:
      
Ну кто они,
      
В конце концов?!
     
     
      
И вдруг сказал тот человек,
      
Тот бородач, тот самый:
      
— Я знаю: это Чук и Гек
      
Куда-то едут с мамой.
     
     
      
Они косятся на меня,
      
А я гляжу на них полдня.
     
     
      
Тут старший брат
      
Пожал плечом:
      
«Мол, непонятно,
      
Вы о чём?»
     
     
      
И младший тоже удивлён.
      
Сказал он, глянув косо:
      
— И вовсе нет таких имён:
      
«Чук-чук» — стучат колёса.
     
     
      
Смеётся длинный человек:
      
— Ты, жадный, — Чук,
      
А это — Гек.
     
     
      
Кричат мальчишки: — Что вы!
      
На свете нет таких имён.
      
Я — Алексей, а он — Семён,
      
И оба мы Дроздовы.
     
     
      
У нас и дедушка Дроздов,
      
Водитель скорых поездов.
      
А мы Дроздовы-внуки…
      
При чём тут «геки-чуки».
     
     
      
Смеётся длинный человек:
      
— И всё равно вы — Чук и Гек.
      
И для меня вы всё равно
      
Знакомые мальчишки.
      
Я знаю вас давным-давно.
      
Вы — мальчики из книжки.
     
     
      
Там всё написано точь-в-точь:
      
И как вопил ты в эту ночь,
      
Хоть паренёк не робкий,
      
И как подраться вы не прочь
      
Из-за пустой коробки…
     
    
    
    
     
      
Двух пареньков
      
Бросает в жар:
      
— Кто написал про нас?
      
— Гайдар.
      
Он ваш отчаянный народ
      
Знал как свои пять пальцев.
      
(А поезд мчит вперёд, вперёд,
      
Гудит: «Не по-па-дай-ся!»)
     
     
      
Ребят сомнение берёт:
      
Гайдар волшебник, что ли?
      
(А поезд мчит вперёд, вперёд,
      
Метель бушует в поле.
      
Запорошил все окна снег,
      
В стекло стучит упрямо.)
     
     
      
— А мой Алёша правда Гек,—
      
Вдруг согласилась мама.—
      
Но он ещё и спорщик,
      
Не только фантазёр,
      
Сердито лоб наморщит
      
И начинает спор.
     
     
      
А старший даже в яслях
      
Был до того запаслив!
      
Был жадным ползунком,
      
Таскал игрушки в яслях
      
И прятал их тайком.
     
     
      
— А где живёт теперь Гайдар?
      
Он молодой?
      
Не очень стар?—
      
Расспрашивают дети.
     
     
      
Вздыхает длинный человек…
      
Он, помолчав, ответил:
      
— Нет, дорогие Чук и Гек,
      
Гайдара нет на свете.
     
     
      
Про ваш мальчишечий народ
      
Уже он не напишет
      
И во дворе не соберёт
      
Вокруг себя мальчишек.
      
Погиб писатель на войне…
     
     
      
А снег летит, летит в окне,
      
А снег летит,
      
Всё снег да снег,
      
Протяжный свист метели…
      
«Чук-Чук и Гек,
      
Чук-Чук и Гек…»—
      
Колёса вдруг запели.
     
     1967
    
   
  
  
   
   
  
  
   
    
ЧТО С НИМ ТАКОЕ?
   
   
    
     
ОДНАЖДЫ Я РАЗБИЛ СТЕКЛО
    
    
    
     
      
Нет, в жизни мне не повезло,
      
Однажды я разбил стекло.
     
     
      
Оно под солнечным лучом
      
Сверкало и горело,
      
А я нечаянно — мячом!
      
Ух, как мне нагорело!
     
     
      
И вот с тех пор,
      
С тех самых пор,
      
Как только выбегу
      
Во двор,
      
Кричит вдогонку кто-то:
      
— Стекло разбить охота?
     
     
      
Воды немало утекло
      
С тех пор, как я разбил стекло.
     
     
      
Но стоит только мне вздохнуть,
      
Сейчас же спросит кто-нибудь:
      
— Вздыхаешь из-за стёкол?
      
Опять стекло раскокал?
     
     
      
Нет, в жизни мне не повезло,
      
Однажды я разбил стекло.
     
     
      
Идёт навстречу мне вчера,
      
Задумавшись о чём-то,
      
Девчонка с нашего двора,
      
Хорошая девчонка.
     
     
      
Хочу начать с ней разговор,
      
Но, поправляя локон,
      
Она несёт какой-то вздор
      
Насчёт разбитых окон.
     
     
      
Нет, в жизни мне не повезло,
      
Меня преследует стекло.
     
     
      
Когда мне стукнет двести лет,
      
Ко мне пристанут внуки.
      
Они мне скажут:
      
— Правда, дед,
      
Ты брал булыжник в руки,
      
Пулял по каждому окну?—
      
Я не отвечу, я вздохну.
     
     
      
Нет, в жизни мне не повезло,
      
Однажды я разбил стекло.
     
     1965
    
   
   
    
     
РЫЦАРИ
    
    
    
     
      
В коридоре, в классе ли —
      
Всюду стены красили,
      
Тёрли краску, тёрли мел,
      
Каждый делал, что умел.
     
     
      
Труд делили поровну
      
Мальчики и девочки:
      
Шкаф тащили в сторону
      
Девочки, девочки.
     
     
      
Шкаф тяжёлый с книгами,
      
С книгами
      
Три девчонки двигали,
      
Двигали.
     
     
      
А два парня-крепыша
      
Стул тащили не спеша.
     
     
      
Отдыхали девочки,
      
Отдыхали мальчики:
      
Девочки — на лавочке,
      
Парни — на диванчике.
     
     1965
    
   
   
    
     
ПОЗОРНОЕ ПЯТНО
    
    
     
      
За партой Павлик и Тарас,
      
Сидят два друга милых.
      
Вот видит Павлик как-то раз:
      
У друга нос в чернилах.
     
     
      
Есть путь у Павлика прямой —
      
Сказать: «Тарас, чернила смой»,—
      
И тот бы сразу смыл их.
      
Но Павлик требует, чтоб класс
      
Сказал Тарасу, что Тарас
      
Измазал нос в чернилах.
     
     
      
Вопрос выносится не зря
      
На обсужденье класса,
      
Подумать только — вся ноздря
      
В чернилах у Тараса.
     
     
      
И обсуждается вопрос:
      
Каков Тарас? Каким он рос?
      
И как дошёл он до того,
      
Что нос в чернилах у него?
     
     
      
Заволновалось всё звено:
      
— Нет, мы молчать не в силах!
      
Он и на нас кладёт пятно,
      
Измазав нос в чернилах.
     
     
      
И вот уже объявлен сбор
      
В защиту чести класса,
      
Нос, между прочим, до сих пор
      
В чернилах у Тараса.
     
     1964
    
   
   
    
     
ОСОБАЯ АРИФМЕТИКА
    
    
     
      
Ирка — юная особа,
      
Семиклассница одна —
      
Арифметикой особой
      
От души увлечена.
     
    
    
    
     
      
Ей подсчитывать охота:
      
Сколько раз
      
Кого-то кто-то
      
Пригласил пойти в кино,
      
Сколько раз кого-то кто-то
      
Проводил до поворота
      
(Это тоже учтено).
     
    
    
    
     
      
У ребят урок английский,
      
А у Ирки устный счёт:
      
Сколько раз Андрей записки
      
Кате Кошечкиной шлёт?
     
    
    
    
     
      
Всё подсчитывает Ира:
      
Сколько Петька съел пломбира,
      
И у Вовки сколько денег,
      
И куда их Вовка денет?
     
    
    
    
     
      
Ирка всюду сунет носик,
      
Всё узнает, всех расспросит,
      
Новость к новости приложит,
      
Подытожит и размножит.
     
     
      
Арифметикой особой
      
От души увлечена
      
Ирка — юная особа,
      
Семиклассница одна.
     
     1965
    
   
   
    
     
НИНА-СОЛОНИНА
    
    
     
      
Ищет рифму к слову «Нина»
      
Начинающий поэт:
      
«Нина — Нина — солонина,
      
Нина — Нина — скарлатина».
      
Подходящей рифмы нет!
     
     
      
«Нину — в спину, Нину — двину,
      
Нину — льдину — дисциплину»—
      
Снова рифмы на листе
      
Всё не те, не те, не те!
     
     
      
Наконец в стихах поэта
      
Нина пламенно воспета.
     
     
      
Рифмы найдены для Нины:
      
Для неё цветут долины,
      
Для неё и крик орлиный,
      
Для неё с крутой стремнины
      
Мчится бурная река
      
И они, два смельчака,
      
И они одни, без взрослых,
      
Под луной плывут на вёслах.
     
     
      
Наконец в стихах поэта
      
Нина пламенно воспета!
     
     
      
Он подходит к ней, робея:
      
— Посвятил стихи тебе я…
     
     
      
Говорит поэту Нина,
      
Раздавив ногой жучка:
      
— Ой, какой ты молодчина!
      
Но мне некогда пока.
     
     
      
Приходи поздней немножко,
      
Я стихи читать люблю.
      
Но сначала нашу кошку
      
Я в сарае отлуплю!
     
     
      
Так вот рушатся святыни!
      
Он уходит, наш поэт,—
      
Посвящать поэмы Нине
      
У него желанья нет.
      
Он уходит, наш поэт.
     
     
      
Но привычно к слову «Нина»
      
Ищет рифму по пути:
      
«Нина — Нина — солонина».
      
Лучшей рифмы не найти!
     
     1965
    
   
   
    
     
ПАРЕНЁК ХОДИЛ ПО ШКОЛЕ
    
    
     
      
Паренёк ходил по школе,
      
Предъявлял свои мозоли:
      
— Погляди, пощупай, тронь —
      
Вот рабочая ладонь!
     
     
      
Заявлял он то и дело:
      
— Знаешь, с кем имеешь дело?
     
     
      
С настоящим токарем!
      
Удивлённо поглядела
      
Девочка высокая:
      
— Я уверена в одном —
      
Мы пока имеем дело
      
      С хвастуном!
     
     1961
    
   
   
    
     
Я ЛЕЖУ БОЛЕЮ
    
    
     
      
Я лежу болею,
      
Сам себя жалею.
     
     
      
Повздыхаю на спине,
      
Снова на бок лягу…
      
Не идут друзья ко мне
      
Навестить беднягу.
     
     
      
Я лежу болею,
      
Сам себя жалею.
     
     
      
Где товарищи мои?
      
Как проводят лето?
      
Без меня ведут бои
      
На футболе где-то…
     
     
      
Я лежу болею,
      
Сам себя жалею.
     
     
      
Жду, когда, в конце концов,
      
Распахнутся двери
      
И ворвутся шесть мальцов,
      
Пять, по крайней мере!
     
     
      
Но в квартире тишина…
      
Тру глаза спросонок,
      
Вдруг я вижу (вот те на!),
      
Входят пять девчонок.
     
     
      
Пять девчонок сели в ряд
      
У моей кровати.
      
— Ну, довольно, — говорят,—
      
Поболел, и хватит!
     
     
      
Песни знаешь или нет?
      
Будешь запевалой!—
      
Я киваю им в ответ:
      
— Что ж, споём, пожалуй!
     
    
    
    
     
      
Танька (тонкий голосок,
      
Хвостик на затылке)
      
Говорит: — А это сок
      
Для тебя в бутылке.