1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 
     
Я сказал ей с почтением: «Мне не жаль было ради тебя сжечь свою голову,
     
Но раз ты сохранила мне жизнь, а не стала убийцей моей,
     
Ты будешь светом моих глаз, для взгляда — солнцем будешь.
     
Пойду я ныне, сражусь с хатайцами, там я, лев, проявлю свою доблесть».
    
   
   
Стр. 112. После строфы «В драгоценные одежды мы должны тебя облечь…»:
   
    
     
Мне поднесли сто ключей от ста сокровищниц:
     
Я поклонился им (царю с царицей) и благословил их счастливую судьбу;
     
Встали они, солнца солнц, и поцеловали меня,
     
Смогу ли я разве сказать, сколько они роздали, сколь велики были дары войскам!
    
   
   
Стр. 221. После названия главы «Отъезд Автандила на поиски Нестан-Дареджан»:
   
    
     
Схожий с полной луной витязь едет и приговаривает дорогой,
     
Воспоминание о Тинатин радует его сердце;
     
Он говорит: «Я разлучился с тобой, — о коварство проклятого мгновенного мира! —
     
У тебя целебный бальзам для моих ран.
     
Почему жар трех пламеней (героев) постоянно сжигает мое сердце?
     
Почему мое сердце — крепкая скала — превратилось в три обломка?
     
Не может одно копье нанести три раны,
     
Ты являешься причиной того, что мир стал для меня таким горьким».
    
   
   
Стр. 255. После строфы «Отвечала мне девица: «Не дивись, моя сестрица…»:
   
    
     
Зачастили слезы из глаз ее, словно жемчужины,
     
Она встала так бесстрашно, будто была тигрицей или героиней;
     
Радость не в радость ей была и горе — не в горе;
     
Она попросила шаль у меня и окутывала стан и лицо.
    
   
   
Из всех русских переводов наиболее удачным до сих пор остается перевод Н. Заболоцкого, являющийся результатом многолетнего творческого труда, завершенного и изданного в 1957 году. Переводчику удалось во многих случаях передать присущую оригиналу величественность и возвышенность поэтического стиля. И все же, несмотря на все эти положительные качества труда И. Заболоцкого, пока еще остается в силе замечание П. Антокольского, сделанное им в 1956 году на Втором Всесоюзном съезде советских писателей: «Многие из поэтов пытались передать на своем языке поэму Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Есть и полные переводы на русский язык… Но ни один из русских переводов не может вполне удовлетворить взыскательного читателя».
   
Среди наиболее известных изданий поэмы на русском языке следует указать следующие:
   
«Витязь в тигровой шкуре». Поэма, перевод с грузинского К. Д. Бальмонта, Academia, М. 1936;
   
«Витязь в тигровой шкуре», перевод с древнегрузинского П. Петренко, при участии и под ред. К. Чичинадзе, Изд-во АН СССР, Л. 1938;
   
«Витязь в тигровой шкуре». Поэма в стихах, перевод с грузинского Ш. Нуцубидзе, ред. С. Городецкого, Гослитиздат, М. 1941;
   
«Витязь в тигровой шкуре». Поэма, перевод с грузинского Г. Цагарели, Гослитиздат, М. 1953;
   
«Витязь в тигровой шкуре», перевод с грузинского Н. Заболоцкого, Гослитиздат, М. 1957;
   
то же, Гослитиздат, М. 1962;
   
то же, «Художественная литература», М. 1966.
   
Прилагаемые ниже комментарии не ставят своей целью указать на все неточности и отклонения от оригинала, встречающиеся в переводе Н. Заболоцкого. Поясняются лишь те случаи, где встречаются труднопонимаемые выражения или реалии памятника, а также неточности, которые могут создать неправильное представление о содержании поэмы Руставели.
   
Стр. 23. Тот, кто силою своею основал чертог вселенной… — В оригинале поэма тоже начинается местоимением «ромэлман» (который), употребляющимся как обозначение бога. Употребление этой формы было характерно для грузинской христианской литературы, в частности — гимнографии. Традиция начинать произведения местоимением, обозначающим бога, была общехристианской. Сравним, например, Библию (кн. Иеремии, 10, 12 — «Он сотворил землю силою своею…»). Первые строфы пролога, как это было принято в средневековой литературе, перекликаются с соответствующими местами библейских текстов. Сравним книгу Бытия, 1, 7 («Создал Бог твердь…»), там же, 2, 7 («… создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни…»); там же, 1, 28; Послание к Римлянам, 13, 1 и др.
   
Лев, служа Тамар-царице, держит щит ее и меч… — Метафора «лев» подразумевает в данном случае супруга царицы Тамар Давида Сослана (См. словарь). Конец строки в дословном переводе звучит так: «Льва украшает владение копьем, щитом и мечом».
   
Стр. 24. Воспоем Тамар-царицу, почитаемую свято!.. — В переводе изменен важный художественный образ оригинала. Поэт говорит «Восхвалим царицу Тамар, проливая кровавые слезы»; выражение «кровавые слезы» употребляется в повествовании довольно часто для передачи особенно глубокого чувства.
   
Мне пером была тростинка, тушью — озеро агата… — «Тростинка» и «озеро агата» (точнее «гишера») употребляются метафорически для обозначения стройного и гибкого, как тростник, стана Тамар и ее черных глаз, служивших источником вдохновения для поэта. Вообще «тростник» и «гишер» часто используются в поэме как образное обозначение стана и глаз.
   
Даже камень разбивают мягким молотом свинцовым… — Вместо слова «камень» в оригинале читается «твердый камень» (магари ква), обозначающий алмаз. Исследователи полагают, что автор имеет в виду древнейший способ обработки этого драгоценного камня, известный и в Грузии (на свинцовый столик или плиту насыпали алмазный порошок и на нем шлифовали обрабатываемый осколок алмаза, придавая ему нужную форму. Ср. «Искендер-наме» — «Алмазы гранили свинцовыми инструментами». Низами. Пять Поэм, М. 1946, стр. 525), поэтому данную строку следует понимать следующим образом: «Подобно тому, как самый твердый камень (алмаз) разбивают (гранят) мягким свинцом, нежная красота Тамар разбивает твердое сердце поэта».
   
Это древнее сказанье я, чье имя Руставели… — В этой строфе пролога впервые упоминается фамилия поэта, или, как это принято в современной руставелологии, его прозвище Руставели (что должно означать «происходящий из Рустави», или «владетель замка и поместья Рустави»). В поэме Руставели упомянут четыре раза (вторично — в следующей строфе пролога, но опущен в данном переводе, и дважды — в эпилоге).
   
Эта повесть, из Ирана занесенная давно… — Перевод этой строфы неточен, ее содержание можно перевести следующим образом: «Этот персидский сказ, переведенный на грузинский язык и кочевавший из рук в руки, подобно драгоценной жемчужине, я, Руставели, нашел и переложил в стихи. Я совершил дело, достойное похвалы («сачочманэби» — скорее следовало бы перевести как «спорное»), и теперь та, которая свела меня с ума (Тамар), пусть решит мою судьбу: ее воля — как она со мной поступит, то есть как встретит мое произведение». Таким образом, Руставели, прибегая к своеобразной литературной мистификации, указывает на псевдоисточник своей поэмы (известно, что сюжета, напоминающего «Витязя в тигровой шкуре», нет не только в персидской, но и вообще в восточной литературе). Поэт тем самым смягчил сказанное им выше, что поэма является восхвалением царицы Тамар, и, сославшись на якобы «существующий источник», обрел известную свободу действий, подчеркнув вместе с тем достоверность рассказываемых им событий. (Ср.: В.Ф.Шишмарев, Шота Руставели, сб. «Деятели русской культуры о Шота Руставели», Тбилиси, 1966, стр. 155.)
   
Стр. 25. Стихотворство — род познанья, возвышающего дух… — В оригинале сказано, что «поэзия («шаироба» — стихотворство) издревле отрасль мудрости». Такой взгляд на поэзию существовал еще в античную эпоху (Платон и особенно Аристотель), и его разделял Шота Руставели. Таким образом, замена «мудрости» термином «познание» здесь вряд ли оправдана. Этой строфой Шота Руставели начинает изложение своих взглядов на поэзию. Создание подлинного поэтического произведения он считает героическим подвигом, который наряду с мудростью требует также чувства или, говоря словами поэта, «сердца». Излагая в прологе свое поэтическое кредо, автор поэмы говорит о назначении и цели отдельных поэтических жанров, так же как и поэзии вообще, основывая свои рассуждения на понятиях «мудрости» и «рыцарской любви» («миджнуроба»), «сердца» и «искусства». Изложенная здесь своеобразная «теория» поэтического творчества в дальнейшем развитии грузинской литературы, вплоть до XVIII века, играла почти такую же роль, какую сыграли «Поэтика» Аристотеля в развитии западной литературы или «Поэтическое искусство» Буало для французского классицизма.
   
Испытаньем иноходцу служит дальняя дорога… — В этой и последующей строфе стихотворство сравнивается с конным поло, но в переводе этого не видно, ибо здесь опущено название главного орудия этой игры — «чоган» (клюшка для выбивания мяча). Эта игра была распространена среди рыцарства на Востоке и требовала от ее участников большой смелости и мастерства. (Ср. перевод этого же места у Ш. Нуцубидзе: «И. взмахнув чоганом ловко…»)
   
Стр. 26. Той, кого я раньше славил, продолжаю я гордиться… — Подразумевается царица Тамар, которой посвящена поэма и которую поэт восхвалял раньше (по мнению исследователей, здесь имеется в виду утерянное произведение Шота Руставели, в котором восхвалялась царица). Следует заметить, однако, что смысл последних слов первой строки в оригинале «винца микиа» (кого я восхвалял) или, как читал Н. Я. Марр, «вин цам икиа» (кого небо взяло к себе), до сих пор не выяснен окончательно.
   
Мне она дороже жизни, беспощадная тигрица… — Выражение «беспощадная тигрица» также относится к Тамар. Нужно отметить, что в поэме подобная метафора употребляется и при создании образа Нестан (в том эпизоде, когда Нестан намереваются выдать замуж за сына хорезмийского шаха и она разгневана на Тариэла за то, что он не выступил в ее защиту). Это свидетельствует о том, что в образе Нестан частично персонифицирована сама Тамар.
   
Есть любовь высоких духом, отблеск высшего начала… — В оригинале эта и последующие строфы исключительно сложны и интересны по смыслу. Поэт касается разных родов любви и излагает собственную, оригинальную концепцию. В первую очередь Шота Руставели говорит о так называемой божественной любви, или, с точки зрения христианской теологии, любви высшего рода. По словам поэта, любовь эта непостижима для разума, и только в состоянии особого экстаза или порыва можно приблизиться к ней, то есть к богу. Любовь эта совершенно лишена плотской страсти. Такое понимание любви приближается к концепции «Божественной Комедии» Данте, основанной на христианском мистицизме (поэтому следует считать ошибочным мнение некоторых исследователей о том, что здесь Руставели говорит о суфийской любви, так как сам суфизм в данном случае многим обязан христианскому мистицизму или христианскому неоплатонизму).
   
Из этих же строф видно, что Шота Руставели ставит перед собой другую цель — воспеть плотскую, естественную любовь, но нравственно чистую и возвышенную, уподобляющуюся в этом отношении небесной или божественной любви.
   
Стр. 27. Нрав миджнура постоянен: не чета он блудодею… — Поэт здесь указывает на распространенный в восточной (особенно персидской) литературе мотив «миджнура» (значение этого слова см. в словаре), известный под названием арабского «учения о безумной любви». Впоследствии этот мотив распространился через Испанию и в европейской литературе (об арабской теории любви см.: Крымский А. И., Арабская поэзия в очерках и образцах, М. 1906; об аналогиях руставелевской миджнурской любви см.: В. Ф. Шишмарев, Шота Руставели, сб. «Деятели русской культуры о Шота Руставели», Тбилиси, 1966, стр. 150–184).
   
Стр. 30. Увядающая роза дышит слаще молодой… — В оригинале говорится об увядшей розе, которая все же превосходит другие цветы своим ароматом и нежной окраской.
   
Стройный станом, почитался он соперником планет… — Автандил здесь ошибочно отождествлен с планетами, что совершенно не соответствует руставелевской поэтике. В оригинале герой уподобляется солнцу и луне.
   
Стр. 31. Все в слезах, затрепетали стрелы девичьих ресниц… — В подлиннике сказано иначе: «Дева плачет и проливает слезы, наклоняя крылья ворона» (метафора, обозначающая черные ресницы, а иногда — волосы).
   
Стр. 32. Потому в слезах томился садик роз, взращенный югом… — «Садик роз» — образ, часто употребляющийся в поэме для обозначения прекрасного лица, увлажненного слезами.
   
Царь сказал: «Отцы и дети, мы царим здесь друг за другом…»— Эта фраза передана не совсем точно. В оригинале говорится, что вообще дети заменяют своих родителей.
   
Стр. 33. Выводи коней, конюший! Выносите перлы, лалы!.. — Грузинский термин «амилахор» следует переводить не как «конюший», а как «заведующий царскими конюшнями», «шталмейстер». «Амилахор» общераспространенное восточное слово (в частности, арабско-персидское «амирахор»: амир — старший, ахор — конюшня), проникшее и в грузинский язык.
   
На сокровища царицы устремились, как шакалы… — В оригинале сказано — «Войска загребали драгоценности, точно пираты».
   
Стр. 34. Удивился: как он смеет упрекать его, наглец… — В подлиннике говорится только о смелости вазира, связавшего печаль царя с тем, что Тинатин щедро раздарила царскую казну.
   
Не дала судьба мне сына. Жизнь моя — сплошная мука… — В оригинале слова Ростевана звучат так: «Бог не дал мне сына, который у меня научился бы рыцарским обычаям (стрельбе из лука, игре в мяч и т. д.), я же старею и скоро покину этот мир».
   
Стр. 35. Тот проходит трое суток с непокрытой головою… — В древности в Грузии, как и в ряде других стран, шапка была признаком могущества и высокопоставленного положения. Поэтому ходить без шапки (тем более для представителя высшего сословия) считалось постыдным.
   
Стр. 36. В дорогой чалме, в оружье, как лилея, строен станом… — В переводе пропущен ряд важных реалий. Во-первых, Автандил подъехал к царскому дворцу на белом коне, во-вторых, здесь не сказано о том, что он был опоясан ножнами с мечом, который украшал его.
   
Стр. 38. Роза инеем покрылась, как от ветра ледяного… — «Инеем покрытая роза» — образ, обозначающий печальное, грустное лицо Тариэла.
   
Но струился дождь хрустальный из агатовых стремнин… — «Дождь хрустальный» — часто употребляющийся в поэме образ для обозначения слез. Упомянутая здесь «агатовая стремнина» — метафорическое обозначение черных глаз; таким образом, вся эта фраза означает, что из черных глаз Тариэла проливались хрустальные слезы.
   
Стр. 44. Вдруг явился негр-служитель той, чей стан стройней алоэ. «Солнцеликая, — сказал он»… — В выражениях «стан стройней алоэ» и «солнцеликая» подразумевается Тинатин.
   
Стр. 46. Хоть пронзи меня кинжалом, не скажу тебе ни слова!.. — В оригинале клятва Тинатин заканчивается следующими словами: «Пусть любовь к тебе (то есть к Автандилу) убьет меня и вонзит мне в сердце нож».
   
Стр. 47. Жемчуга из уст открытых, словно молнии, блистали… — «Жемчуга» — здесь метафора для обозначения зубов.
   
Обнялись агат с агатом и слились рубин с рубином… — Эта строка означает: они поцеловались, приблизив друг к другу ресницы (агат) и уста (рубин).
   
На сияющие розы сыпал он хрустальный град… — иносказательное описание радости Автандила: на пылающее лицо обрадованного витязя (розы) сыпался хрустальный град (слезы).
   
Я — кристалл, рубин и роза — принимаю цвет янтарный… — Эта строка образно выражает любовные страдания Автандила, который говорит о самом себе: «Я, подобный хрусталю и рубину (метафора «роза» в оригинале отсутствует), пожелтел, как янтарь».
   
Стр. 49. Тинатин меня пленила, и нарциссы в день печали на заснеженные розы слезы жгучие роняли… — Описание переживаний Автандила. Жгучие слезы, текущие из нарциссов (глаза Автандила; ср., например, прим. к стр. 212), заставляли увянуть розу (лицо Автандила).
   
Стр. 50. Из владык и подчиненных только мы друзья друг другу… — В оригинале сказано: «Из всех сюзеренов и вассалов я и ты — самые близкие».
   
На охоте и в сраженьях принимай мое обличье… — Глосса переводчика, в подлиннике этой строки нет.
   
Стр. 51. Коль миджнур бежит в пустыню, он не странствует вдвоем… — одно из необходимых условий для миджнура — безумно влюбленного, обязанного в одиночестве скитаться по полям.
   
Одиночество — не гибель, если бог спасает нас… — В подлиннике в этой строфе помощниками Автандила выступают не только бог, но и небесные сонмы (по мнению некоторых исследователей, ангелы, а других — небесные светила). Сравним то место в поэме, где Автандил обращается С молитвой к светилам (стр. 208, 209).
   
Стр. 55. Мудрый Эзрос в «Дионосе» нам оставил назиданье…»— Перевод неточен, поскольку он основан на старых изданиях. В новом издании «Витязя в тигровой шкуре» это место восстановлено, в результате строка имеет следующий вид: «Об этом деле мне свидетельствуют мудрый Дионос (Дивнос, см. словарь) и Эзра» (Эзрос, см. словарь).
   
Всю Аравию проехав за четыре перехода… — Выражение «за четыре перехода» не соответствует оригиналу, где сказано, что Автандил проскакал галопом огромное поле, расположенное у аравийской границы, и покинул Аравию.
   
Стр. 63. Видит: витязь солнцеликий безбород, едва усат… — В оригинале у неизвестного витязя, на которого смотрел Автандил, были растрепаны усы и борода, но он не был «безбород». Тем более что, как мы узнаем из поэмы, Тариэл старше Автандила по возрасту.
   
Стр. 64. Видел я, как роза мая увядает средь долин… — Имеется в виду незнакомый витязь, Тариэл..
   
Расскажи, открой мне тайну, кто он, этот райский крин?.. — «Райский крин» — райская лилия. Этот образ используется переводчиком в качестве метафоры для обозначения Тариэла. В оригинале сказано, что герой станом подобен кипарису.
   
Стр. 68. Кто с петлей на шее ходит, коль душа его бодра?.. — В подлиннике Автандил говорит, что если бы он не был в беде, то не обратился бы к Асмат с просьбой («кто же станет перевязывать здоровую голову?»).
   
Стр. 69. Пусть истерзанную розу холод больше не тревожит… — «Истерзанная роза» — подразумевается Автандил, измученный поисками Тариэла и разлукой с возлюбленной.
   
И возник из влаги всадник, как светило из светил… — В оригинале Тариэл сравнивается с луной (по древним астрологическим представлениям, у луны была своя обитель). Этот образ несколько раз используется в поэме.
   
Стр. 70. Повстречался мне однажды государь один жестокий… — В оригинале ничего не сказано о жестокости этого царя. Тариэл не приближался к охотникам и поэтому не мог знать, был ли увиденный им царь добрым или жестоким.
   
Стр. 72. Ты ему не пожелаешь ни опасностей, ни мук… — В подлиннике Асмат просит Тариэла, если у него окажется друг, побратим, не убивать его, не причинять ему вреда.
   
Стр. 73. Крепкорукими рабами ныне ей дана корона… — Царь получает трон и корону от бога (ср. первую строку поэмы). Это место дословно звучит так: «Тинатин считают своей царицей крепкорукие подданные».
   
Стр. 74. На него поднять оружье я, подумав, не решился… — Эти слова произносит Тариэл, но перевод их не совсем точен. В оригинале герой говорит: «Поскольку он был государем, я пожалел его и не тронул». Тариэл уклонился от стычки с Ростеваном потому, что тот был царем, а в поэме рыцари вообще относятся к царям с большим уважением и почтением, в полном соответствии с правилами феодально-рыцарского этикета.
   
Стр. 75. Человек бывает редко всемогущим позабыт… — В подстрочном переводе это звучит так: «Трудно найти человека, обреченного, забытого богом». Тем самым указано на трудность разыскать Тариэла.
   
С хрусталем я не сравняю драгоценные каменья… — В подлиннике сказано следующее: «Яхонт всегда превосходит эмаль, даже в тысячу раз лучшую среди эмалей». Этим подчеркивается, что самоотверженная дружба с Тариэлом — выше всего и ценнее всего (в том числе — даже любви к Тинатин). Эго оправдано и самим кодексом миджнурской любви: миджнур должен жалеть миджнура, жертвовать собой ради него и помогать ему во всякой беде.
   
Стр. 87. «Стал я думать: «Это дело неприятнее копья…» — В переводе этой строфы ошибочно говорится об Асмат («Коль меня застанут с девой»), тогда как здесь Тариэл ободряет себя самого, говоря, что сумеет скрыть любовь к Нестан и не вызвать гнева индийцев (в дальнейшем мы увидим, что Нестан обязывает Тариэла вести себя так, как будто он влюблен в Асмат).
   
Стр. 95. Расцветающая роза ждет любимого героя!.. — Подразумевается Нестан, принимающая у себя Тариэла в первый раз.
   
Стр. 97. Хорезмийское оружье, легкость конницы лихой… — Хорезм (государство в нижнем течении Аму-Дарьи, столица — Хива) славился на Востоке изготовлением воинских доспехов и оружия.
   
Стр. 100. Речь его была искусна и притом замысловата… — В оригинале говорится не о «замысловатой», то есть трудно понимаемой речи, а о речи льстивой, успокаивающей сердце.
   
Стр. 102. Втрое большая дружина выйдет к нам наперехват… — Здесь неправильно понято древнегрузинское слово «беври» (десять тысяч), в результате чего допущена фактическая ошибка: наперехват Тариэлу должна выйти из укрытия не трехсоттысячная дружина, как получается в переводе, а тридцатитысячная.
   
Стр. 105. Не задерживайтесь боле! Божий гнев на нас дохнул! — Вместо выражения «Божий гнев на нас дохнул!» в первоисточнике сказано: «Небеса снова повернулись к нам с гневом».
   
Неужели, вызвав войско, нас противник обманул?.. — В оригинале эта строка звучит так: «Неужели многочисленное войско полностью истребит нас?»
   
Стр. 106. И в восторге не решались нарушать мое молчанье… — В подлиннике эта фраза звучит так: «Им не хватало слов для моего восхваления».
   
Стр. 107. Там пленился покрывалом рядом с шубкой дорогою… — «Шубка» не совсем точно передает значение грузинского «кабача» — короткое платье.
   
Стр. 109. На него взглянул владыка, как на глупого юнца… — Слова «как на глупого юнца» создают неправильное представление о том, как Фарсадан принял плененного царя хатайцев. В соответствии с традицией патроно-вассальных отношений, царь, простивший своему вассалу измену,
   
353
   
встречает его ласково, с уважением относится к побежденному врагу, безо всякой насмешки, уверенный в том, что отныне его вассал, подчинившись верховной власти сюзерена, будет исправно служить ему,
   
Стр. 111. Я украшен был чалмою, что судьба мне в дар послала… — Грузинское слово «ридэ» переведено иногда как «покрывало», а иногда как «чалма». В данном случае речь идет о той самой вуали, которую Тариэл привез в дар Нестан из Хатаети и которая подробно описана в заключительных строфах предыдущей главы.
   
Стр. 117. Видит бог, твое желанье я хотел предупредить!..— В этой строфе опущена одна деталь, которая упоминается и ранее в поэме: Тариэл привез Нестан в подарок не только вуаль, но и платье, и здесь посылает оба эти подарка Нестан.
   
Стр. 118. Вам, правителям, известен образ свадебного чина… — В подлиннике сказано: «Что я могу еще сказать? Вы сами лучше знаете, как поступить».
   
Стр. 119. Что я мог сказать на это ей, владычице надменной?.. — Эпитет «надменной» звучит в устах Тариэла несколько неожиданно. В первоисточнике сказано иначе: «Как я мог с ней спорить, раз она сама этого хотела?»
   
Стр. 123. Ливень, розу леденивший, вдруг повеял теплотою… — Поэтический образ, довольно точно переданный в переводе. «Роза» здесь — лицо Нестан, «ливень» — ее слезы.
   
Стр. 126. Хорезмиец въехал в город и сошел с коня степенно… — Здесь в переводе отсутствует интересная деталь, передать которую трудно. В оригинале сказано: «Жених прибыл, сошел с коня. День походил на пасхальный (по своей пышности, торжественности)». Это свидетельствует о христианском вероисповедании автора, проявляющемся даже при описании магометанского мира.
   
Стр. 135. «Это древо, — он промолвил, — краше всех иных дерев/..»— В поэме «дерево» употребляется довольно часто как метафорическое обозначение стройного и могучего станом витязя (в данном случае — Тариэла).
   
Стр. 136. Ныне дядя с сыновьями захватил его в сраженье… — В оригинале сказано: «Самому моему дяде (этот край) достался, сыновья которого меня теперь поранили». И в дальнейших строфах «дядя» в оригинале нигде не упомянут. Бой с Фридоном затеяли его двоюродные братья. Источником этого недоразумения следует считать неправильное понимание слов оригинала: «бидза-дзени», означающих не «дядю с сыновьями», а «сыновей ДЯДИ».
   
Стр. 140. Мне понравилась в сраженье доблесть юного героя… — Судя по целому ряду признаков, Фридон не так молод, как Автандил, и, уж конечно, не «юн».
   
Стр. 148. Чтоб любовь ее окрепла, я обязан возвратиться… — Здесь не совсем правильно переведены слова Автандила, Его беспокоит не слабость любви Тинатин к нему, не ее измена в случае, если он не вернется вовремя. Витязь должен вернуться к своей повелительнице, чтобы доказать ей свою любовь тем, что выполнил ее поручение, разыскал Тариэла и узнал его историю.
   
Стр. 158. Целый день не уставая о герое толковать… — Под героем, о котором толковали все, подразумевается Тариэл.
   
Стр. 169. Ведь ему непостижимо то, что свято для другого!.. — В оригинале сказано иначе: «Он не знает, какое горе у меня или благодаря кому я живу».
   
Стр. 173. О любви ты, верно, помнишь, что апостолы гласили… — Это указание на апостолов имеет в виду, по всей вероятности, Первое послание апостола Павла к коринфянам (Новый завет, 13, 4–8).
   
Тот, кто дал мне крепость тела и открыл мои зеницы… — Имеется в виду бог, к которому и относятся все эти эпитеты, известные в христианской литературе.
   
Стр. 179. Пусть я буду иудеем, коль не спятил ты доселе!.. — Здесь подразумевается библейский персонаж Левий (а не иудей вообще).
   
Стр. 183. И воззвал он к солнцу: «Солнце! Ночи солнечной сиянье!.. — «Солнечная ночь», упомянутая в поэме, — одно из названий божества в христианской теологии.
   
Потеряв свои агаты, я ищу рубин бесценный… — Метафорический ряд представлен в оригинале более подробно («ищущий хрусталь и рубин, я потерял гишер и эмаль»). «Хрусталь и рубин» означают здесь Тариэла, на помощь которому отправился Автандил, а «гишер и эмаль» — покинутую им Тинатин.
   
Стр. 194. Ту, чьи розы осеняют копий сомкнутых агат… — Здесь подразумевается покинутая Автандилом Тинатин, агатовые копья (черные ресницы) которой осеняют розу лица.
   
Стр. 201. Горе мне: потерян жемчуг, роза больше не цветет...—Здесь Тариэл вспоминает свою возлюбленную.
   
Стр. 204. Пусть они тебя разбудят, словно псы могучим лаем!.. — Некоторыми исследователями высказано соображение, что здесь под «псами» подразумевается созвездие, и Автандил назначает Тариэлу для встречи то время, когда созвездие Гончих Псов будет стоять в зените.
   
Стр. 207. Тяжела друзьям разлука, как загробные свиданья!.. — В поэме Руставели, как и вообще в представлениях верующих, разлучившиеся друзья и влюбленные, потеряв Надежду встретиться в этом мире, мечтают о загробной встрече. У Руставели сказано следующее: «Теперь разлука так же тяжела, как тогда тяжела была встреча». В четвертой строке оригинала говорится: «Не все люди равны друг другу, большое (расстояние) лежит между людьми».
   
Звери вкруг него толпились, слезы горестные лили… — Перевод не совсем точен. Звери не плакали, а лизали кровавые слезы, проливаемые витязем (гиперболизированная метафора, довольно часто встречающаяся у Руставели).
   
В четвертой строке слово «роза» следовало поставить в единственном числе, поскольку здесь «роза», как и обычно в поэме, метафорически обозначает прекрасное лицо.
   
Стр. 208. Вяла роза, увядала ветвь алоэ, и кристалл уподобился лазури и светиться перестал… — Метафорический образ разлученного с возлюбленной Автандила: печаль и скорбь витязя, станом подобного алоэ, изменили цвет его лица, подобного розе и хрусталю, на цвет лазури.
   
Для чего дивиться мраку, если свет невидим стал?.. — Метафора «свет», подразумевает Тинатин. В поэме часто встречаются такие понятия, как «свет», «солнце» и другие, не умещающиеся, однако, в рамках христианских идей.
   
И опять молил он Солнце, проезжая средь долин… — В этой и последующих семи строфах представлена молитва Автандила, обращенная к светилам, в которой Руставели проявляет глубокие познания в области древней астрологии. Живописание чувств и переживаний героев у него нередко основано на варьировании астральных представлений (вспомним «полную» и «ущербную» луну). Астрологические свойства семи светил также используются при изображении духовного мира героя (см., например, обращение Автандила к семи планетам).
   
Стр. 212. Но нарциссы, как и прежде, слезы горькие роняли… — «Нарциссы» — метафорическое обозначение прекрасных глаз (ср. примеч. к стр. 31).
   
Стр. 224. Ибо страх ведет к любови, как вещает нам Писанье… — Писанье — Библия; см. книгу Премудрости Иисуса сына Сирахова (1, 13).
   
Стр. 230. Некий витязь солнцеликий в нашей гавани пристал!.. — В данном случае грузинское слово «кма» следовало переводить как «молодой человек», «юноша». Ведь Автандил специально скрывается в купеческой одежде, чтобы сохранить свое инкогнито.
   
Стр. 239. Тронув бороду рукою, удалился гость сердитый… — Прикосновение рукой к бороде означает клятву; этот древнейший обычай и поныне сохранился в народе.
   
Стр. 252. Солнце, скрытое драконом, людям больше не блистало… — Этот поэтический образ основывается на древнейшем астрологическом представлении о том, что за солнцем или луной по небу гоняется дракон и затмения вызваны этой причиной. В восточной поэзии и, в частности, у Руставели это астральное представление используется в качестве символа, изображающего борьбу света и тьмы, доброго и светлого начал. Освобождение Нестан из плена сравнивается с освобождением луны из пасти змея (дракона).
   
Стр. 269. Плыл агатовый кораблик сквозь чернильные озера… — Метафора, обозначающая глаза («агатовый кораблик»— зрачок, «чернильное озеро»— глаз). В данном случае обозначает глаза Автандила, полные слез.
   
Удивилась, что торговец нарядился, как спаспет… — В поэме нигде нет указания на специальную одежду, носимую «спаспетом». И здесь, и в других местах говорится, что Автандил вместо купеческой одежды облачился в одеяние витязя (см. словарь — спаспет).
   
Стр. 270. Лес агатовых деревьев, лес ресниц владеет мною!.. — Метафорический ряд, как «лес агатовых деревьев», или «лес ресниц» означает ресницы Тинатин. В этом эпизоде Автандил открывает Фатьме, что его возлюбленная — Тинатин, имеющая густые, как лес, гишерово-черные ресницы.
   
Стр. 273. И колдун натерся мазью чародейною зеленой… — Грузинское слово «моли» исследователи толкуют по-разному: как «волшебную мазь» или как «волшебное одеяние» (зеленого цвета).
   
Стр. 277. Сквозь разорванную розу жемчуг лил свое сиянье… — «Роза» здесь — уста Нестан, «жемчуг» — ее зубы. Эпитет «разорванная» звучит здесь-неточно. Лучше было бы сказать: «сквозь раскрывшуюся розу…»
   
Стр. 279. Со стихиями земными тяжко мне соединенье… — «Земные стихии» — четыре элемента (земля, огонь, вода, воздух), из которых состоял, по древним представлениям, мир. Христианская теология позаимствовала это понимание у древнегреческой философии.
   
Без тебя не светит солнце, ибо ты — его частица!..— Перевод не раскрывает полностью смысла оригинала. Слово «цили» означает в данном случае не «частицу», а скорее «долю». Речь идет о том, что Солнце периодически проходит через созвездие Льва, символизирующее Тариэла.
   
Стр. 283. Вместе с ней Усен и слуги провожали Автандила… — В подлиннике здесь назван не Усен (муж Фатьмы), а Усам, старейшина купеческого каравана.
   
Стр. 284. И, вздымая к небу руки, по своей молился вере… — В оригинале не говорится в данном случае о религиозной принадлежности Автандила. Руставели вопросам вероисповедания, как и языка, вообще не придает важного значения.
   
Стр. 287. Расколол уста-рубины взмах алмазного жезла… — «Алмазный жезл» (в оригинале — «адамантовый молот») здесь означает руку Автандила.
   
Стр. 294. И поехали два солнца вместе с месяцем своим… — Здесь «два солнца» образно обозначают Тариэла и Автандила, а «месяц» — Фридона.
   
Стр. 310. И сокрытое открылось нам, спасенным от врага… — Одна из формул христианской теологии. Бог, помогающий людям, дает им возможность открыть сокрытое. В поэме эта формула упоминается неоднократно (ср. Евангелие от Матфея, 10, 26; от Марка, 4, 22 и др.).
   
Стр. 324. Но отверг бы я спаспета, будь любовь моя слаба!.. — Здесь создается впечатление, что царь отверг бы Автандила, как зятя, то есть не выдал бы за него свою дочь, будь его любовь (спрашивается — к кому?) слаба. В оригинале сказано несколько иначе: «Если бы я не любил Автандила, почему я так жаждал бы его?» (ср. с эпизодом тайного бегства Автандила из Аравии). Таким образом, в этой строке царь говорит, что он рад иметь Автандила своим зятем.
   
Стр. 328. Что сошли с небес на землю два сияющих светила… — В подлиннике сказано, что на землю снизошли четыре солнца (имеются в виду две пары молодых влюбленных).
   
Стр. 330. Самоцветы из Романьи сходны с яйцами цесарки… — Подразумеваются не римские самоцветы, а «лалы-романы» (от перс. лал-романи), подобные гранатам.
   
Стр. 331. Тот ответил: «Спрячь свой жемчуг под рубиновым покровом!..» — Здесь, как и в других местах, «жемчуг» — зубы, а «рубины» — уста; таким образом, Тариэл просит Автандила не говорить более о том, что он намерен покинуть невесту и отправиться с ним, Тариэлом, в Индию.
   
Стр. 336. Шубку с ценным покрывалом Дареджан сестре дарила… — В описании подарков допущена небольшая неточность: Нестан шлет Тинатин не «шубку», а платье, камень-самоцвет, о котором здесь говорится, составляет отдельный подарок, а не прикреплен к этому платью.
   
Стр. 338. Месх безвестный из Рустави, кончил я мое творенье… — Здесь, по мнению некоторых исследователей, говорится не о Руставели-месхе, а о «неком месхе», безымянном продолжателе его поэмы.
   
Божеству грузин Давиду, что грядет путем светила… — Перевод в данном случае не совсем точен. Солнце бога грузин — Давида — служит царице Тамар, и на это намекает оригинал (сама Тамар здесь не упоминается, но подразумевается).
   
Мы в стихах Мосэ Хонели Амирана узнаем… — См. словарь — Мосэ Хонели, Амиран.
   
Прочитав «Абдул-Мессию», дань Шавтели воздаем… — См. словарь — Абдул-Мессия, Шавтели.
   
Диларгета пел Тмогвели, сожигаемый огнем… — См. словарь — Диларгет, Тмогвели.
   
Саргис Цаишвили
  
  
   
    
СЛОВАРЬ НЕКОТОРЫХ ТЕРМИНОВ, СОБСТВЕННЫХ ИМЕН И ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ
   
   
   
Абдул-Мессия. — Полагают, что здесь подразумевается ода «Царице Тамар и Давиду», сложенная Иоанном Шавтели (см.). По мнению некоторых исследователей, существовало произведение, носящее такое название и также приписываемое Иоанну Шавтели, которое в настоящее время утрачено.
   
Автандил — один из главных героев поэмы. Некоторые ученые связывают это имя с арабско-персидским миром, например, avtan+dil, то есть сердце родины (проф. Ю. Абуладзе). Это имя как в полной (Автандил), так и в сокращенной форме (Тандила) издревле имеет широкое распространение в грузинской ономастике. Академик Н. Марр считал его именем, возникшим на грузинской почве (см.: Н. Марр, Грузинская поэма «Витязь в барсовой шкуре», 1917, стр. 428).
   
Аксамит — то же, что в грузинском тексте «оксино», и означает драгоценный златотканый бархат, изготовленный в стране Оксу (Западный Туркестан).
   
Амиран — древнегрузинский мифологический герой, который был наказан богами и прикован к скале на Кавказском хребте. Образ Амирана использовал грузинский писатель XII века Мосэ Хонели (см.) в своем, приключенческо-рыцарском романе «Амиран-Дареджаниани».
   
Амирбар — арабское слово, обозначающее морского министра; то же, что адмирал.
   
Арабы — жители Аравии.
   
Аравия — в поэме родина главных героев Тинатин и Автандила; некоторые реалии в описании Аравии, как и Индии, говорят о том, что Руставели, рассказывая об этих странах, подразумевает Грузию.
   
Аспироз — по древним астрологическим представлениям — планета красоты и любви — то же, что Афродита у древних греков, Венус или Венера у римлян, «утренняя звезда» («Цискрис варсквлави») у грузин. «Аспироз» — арабско-греческое название планеты.
   
Багдад — столица древней Аравии (в настоящее время — Ирака). Купцов, ехавших из этого города, возглавил и довел до Гуланшаро (см.) Автандил.
   
Бадахшанский камень — Бадахшан, Балахшан — страна на Южном Памире (на границе с Афганистаном), где добывали драгоценный лал (рубин), называвшийся бадахшанским или сокращенно бадахшем, балахшем. В поэме употребляется как метафора, обозначающая лицо и уста.
   
Безоар — то же, что грузинское «фазари». Камень, который добывается в печени некоторых животных. В древности на Востоке употреблялся в качестве лечебного средства. Существует также драгоценный камень минерального происхождения, носивший то же название, и, видимо, именно о нем говорится в поэме.
   
Вазир — высшая должность при царском дворе, царский советник. Как известно, на Востоке цари имели по одному такому советнику — везирю или визирю. В поэме же при царском дворе находятся несколько вазиров, что соответствует чину грузинского царского двора (например, при дворе Тамар совет вазиров состоял из четырех должностных лиц), и в данном случае, несмотря на описание чужеземных стран, поэт имеет в виду обычаи царского двора Грузии своего времени.
   
Вис — главная героиня любовного романа известного персидского поэта Гургани (XI в.) «Вис и Рамин». Грузинский перевод этого произведения приписывается писателю XII века Саргису Тмогвели (см.).
   
Габаон — гористая местность вблизи Иерусалима, считавшаяся священной. Произраставшие там ели и кипарисы считались самыми прекрасными, и поэтому с ними сравнивает поэт стан Нестан-Дареджан.
   
Геон — река Аму-Дарья, по-грузински Джеон.
   
Греки — имеются в виду не вообще греческие ученые, а афинские мудрецы.
   
Гуланшаро — фантастическая, сказочная страна, называемая иногда в поэме царством морей. Это географическое название некоторые исследователи связывают с персидским словосочетанием «гул шахр», означающим город роз.
   
Давар — сестра отца Нестан-Дареджан, царя Индии Фарсадана, и воспитательница Нестан.
   
Давид — в строфах эпилога следует подразумевать супруга царицы
   
Тамар (см.) Давида Сослана, осетинского царевича и выдающегося полководца (ум. в 1207 г.).
   
Дивнос — он же Псевдо-Дионисий Ареопагит. Философ V века, автор учения, известного под названием ареопагитики; его сочинения оказали большое влияние на христианскую философию последних веков. Как выяснено в последнее время (проф. Ш. Нуцубидзе, бельгийский ученый Э. Хонигман), под именем Дионисия скрывался подвизавшийся в Палестине грузинский философ V века, бывший одно время епископом г. Майюмы (Газа) в Палестине, Петр Ивер. Его учение было хорошо известно в грузинской христианской литературе. В поэме Руставели заметны некоторые явные отголоски отдельных положений ареопагитики.
   
Диларгет — подразумевается, видимо, главный герой утерянного произведения «Диларгетиани». Авторство этого произведения в эпилоге «Витязя в тигровой шкуре» приписывается Саргису Тмогвели (см.).
   
Достакан — большой стакан для вина.
   
Драхма — мелкая единица веса, серебряная монета.
   
Дулардухт — сестра царя каджей, после смерти царя временная правительница Каджети.
   
Дэв — в грузинской мифологии — гигантское злое существо, враг людей.
   
Евфрат — река в Месопотамии.
   
Зарадхана — склад оружия.
   
Зуал — арабское название планеты Сатурн, то же, что Кронос. По древним астрологическим представлениям — светило, предвещающее несчастье. В обращении Автандила к светилам планета Зуал упомянута именно в этом значении.
   
Индиго — темно-синяя краска.
   
Индостан (Индия) — в поэме родина Тариэла и Нестан-Дареджан; ср. Аравия.
   
Кадж — сказочное существо, злой дух. В поэме — человекоподобное существо, коварное и владеющее тайнами магии.
   
Каджети — страна каджей (см.), в которую Нестан-Дареджан увели в плен.
   
Каис — имя героя романтической поэмы Низами «Лейли и Меджнун» (Каиса иногда называют и Меджнуном).
   
Караван-сарай — на Среднем и Ближнем Востоке — дом, в котором останавливаются караваны.
   
Кимвалы—то же, что грузинский музыкальный инструмент «цинцила», состоящий из двух металлических чаш, издающих при ударе друг о друга резкий звенящий звук. Часто упоминается в Библии.
   
Китай — в поэме упоминается название «Чини», в дательном падеже — «Чинс». Вообще в грузинском языке Китай носит название «Чинети».
   
Лал — персидское слово, распространенное в грузинском языке; то же, что «рубин», — драгоценный камень красного цвета. В поэме часто употребляется для метафорического обозначения ланит и уст.
   
Магомет — основоположник мусульманской религии Ислама (VII в). В грузинских памятниках, в том числе и в поэме Руставели — «Махмад».
   
Майдан — место для игр, ристалище, а также базарная площадь.
   
Марих — планета Марс. В обращении Автандила к планетам получило свое отражение древнее астрологическое представление: Марс считался светилом войны.
   
Мекка — священный город мусульман в Аравии, родина Магомета (см.).
   
Мелик-Сурхави — царь морей, или Гуланшаро (см.).
   
Мерани — быстроходный скакун. В грузинской мифологии — быстрый, как молния, крылатый конь.
   
Месх — житель одной из провинций Южной Грузии.
   
Миджнур — грузинская форма арабского слова «меджнун», означающего обезумевшего от любви человека. Этот эпитет в дальнейшем стал использоваться как имя героя повести, которая легла в основу распространенной на Востоке романтической поэмы Низами «Лейли и Меджнун» (см. также примечания).
   
Моурав — управитель.
   
Мукр — мусульманский священнослужитель, мулла.
   
Муллим — духовное лицо у магометан, лекарь.
   
Мульгазанзар — как и Гуланшаро, вымышленная, сказочная страна, название которой происходит, видимо, от персидского слова «мульгазар», что означает страну цветов.
   
Муштар — арабское название планеты Юпитер. По-грузински эту планету называли «диа». Как видно из обращения Автандила к светилам, Муштар, по древнейшим астрологическим представлениям, считался планетой счастья и справедливости.
   
Нарды — восточная игра в кости.
   
Нестан-Дареджан — имя главной героини поэмы. Его связывают с персидским выражением «нист андаре-джехан», что означает: «нет подобной (красавицы) в мире» (Н. Марр, Грузинская поэма «Витязь в барсовой шкуре», 1917, стр. 428).
   
Нурадин-Фридон — один из главных героев поэмы, побратим Тариэла и Автандила. Фридон — широко распространенное имя на Востоке, в частности — в персидской классической литературе (например, в произведениях Фирдоуси и др.).
   
Отарид — арабское название планеты Меркурий или Гермес (греч.). По древним астрологическим представлениям, эта планета символизируем дар красноречия. Автандил в своем обращении к светилам молит Отарида описать его любовь и тяжкие страдания.
   
Платон — величайший греческий философ (427–347 гг. до н. э.).
   
Рамаз — царь Хатаети (см.), вассальной Индии страны.
   
Рамин — главный герой любовного романа известного персидского поэта XI века Гургани «Вис и Рамин». Это произведение было переведено на грузинский язык в XII веке (см. Тмогвели Саргис).
   
Родия — младший сын царя каджей.
   
Росан — сын царя каджей, за которого собираются выдать замуж Нестан-Дареджан.
   
Ростом — Рустам, главный герой поэмы Фирдоуси «Шах-наме». В грузинской литературе классической эпохи это произведение было хорошо известно. До нас дошли грузинские версии «Шах-наме», переведенные в XV–XVI веках, упоминавшиеся под названием «Ростомиани».
   
Рошак — начальник отряда в Каджети, захвативший в плен бежавшую из Гуланшаро Нестан.
   
Саламон — Саламан, главный герой персидской романтической поэмы «Саламан и Абсаль».
   
Саридан — отец Тариэла, царь одного из семи царств Индии, в дальнейшем добровольно уступивший свою страну Фарсадану, в результате чего произошло объединение Индии.
   
Сирин — (в греческой мифологии — сирена) — птица с ликом девы, которая своим сладостным пением заманивает и губит мореходов.
   
Сограт — вазир аравийского царя Ростевана.
   
Спасалар — распространенное в грузинском языке персидское слово, обозначающее командующего войсками. Амир-спасалар — верховный главнокомандующий, генералиссимус.
   
Спаспет — персидский военный термин, получивший распространение и в Грузии. Означает командующего войсками.
   
Стадий — древнегреческая мера длины.
   
Тамар — знаменитая грузинская царица (ум. в 1213 г.), при которой Грузия достигла зенита своего могущества и культурного возрождения.
   
Тамбурин — музыкальный инструмент; бубен.
   
Тариэл — главный герой поэмы, витязь, носящий тигровую (точнее было бы сказать, барсовую) шкуру. Некоторые исследователи связывают это имя с персидским «Шахриар» (Н. Марр), некоторые же — с персидским «Дариэлом», означающем «царя-героя» (Ю. Абуладзе). Уже в одной грузинской хронике IX века упоминается сокращенная форма этого имени «Тарика» (аналогичная краткая форма «Тариа» встречается и в «Витязе в тигриной шкуре»).
   
Тигр — река в Месопотамии, в грузинском тексте — «Диджла».
   
Тинатин — имя одной из главных героинь поэмы. Имеет, по-видимому, грузинское происхождение и чрезвычайно широко распространено в грузинской ономастике (особенно в сокращенной форме — Тина). Древние грузинские лексикографы увязывали его со словом, обозначающим отблеск солнечных лучей. Интересно, что и в поэме это имя часто употребляется в сопоставлении с солнечными лучами.
   
Тмогвели Саргис — грузинский писатель XII века, которому приписывается перевод произведения Гургани «Вис и Рамин». В эпилоге «Витязя в тигровой шкуре» назван как автор «Диларгетиани» (см.).
   
Турач — редкая дикая птица, подобная фазану. Распространена в Закавказье.
   
Турция, турки — по всем признакам, в поэме подразумевается какое-то турецкое государство и его население, расположенное в Средней Азии, то же, что Хатаети (см.).
   
Усам — старейшина каравана, спасенного Автандилом от пиратов.
   
Усен — муж Фатьмы-хатун. Старейшина купцов Гуланшаро.
   
Фарсадан — царь Индии, отец Нестан-Дареджан. Имя персидского происхождения, означающее мудреца, ученого.
   
Фатьма-хатун — героиня поэмы «Витязь в тигровой шкуре».
   
Фридон — см. Нурадин-Фридон.
   
Хатаети — здесь, видимо, подразумевается северная провинция Китая, Северный Китай, населенный турками.
   
Хатун — госпожа.
   
Хонели Мосэ — грузинский писатель XII века, которому, по традиции, приписывается приключенческо-рыцарский роман «Амиран-Дареджаниани».
   
Хорезм — могущественное царство в Средней Азии, сына царя которого намеревались пригласить в Индию в качестве мужа для Нестан-Дареджан. В поэме в хорезмийское государство входит и персидское царство.
   
Чачнагир — витязь, которого по поручению Фатьмы убивает Автандил. Имя этого витязя в поэме не названо. «Чачнагир» означает дегустатора вина в царских погребах.
   
Шавтели — поэт XII века, которому приписывается авторство «Абдул-Мессии» (см.).
   
Шермадин — самый преданный из вассалов Автандила. По мнению Н. Марра, «Шермадин буквально значит по-персидски «совесть веры», и это приближается к характеристике Шермадина в поэме» (см.: Н. Марр, Грузинская поэма «Витязь в барсовой шкуре», 1917, стр. 427).
   
Эдем — по Библии, страна, в которой находился рай.
   
Эзрос — подразумевается какой-то древний мудрец. По мнению некоторых исследователей, здесь говорится о еврейском поэте XII века.
   
Саргис Цаишвили
  
  
   
    
-
   
   
БИБЛИОТЕКА ВСЕМИРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
   
СЕРИЯ ПЕРВАЯ
   
Том 27
   
   
Шота Руставели
   
ВИТЯЗЬ В ТИГРОВОЙ ШКУРЕ
   
*
   
Редактор Ю. Розенблюм
   
Оформление «Библиотеки»
   
Д. Бисти
   
Художественный редактор
   
Л. Калитовская
   
Технический редактор
   
Л. Заселяева
   
Корректоры P. Пунга и А. Юрьева
   
*
   
Сдано в набор 10/II 1969 г. Подписано к печати 20/V 1969 г. Бумага типографская № 1 60x841/16. 23 печ. л. 21,46 усл. печ. л. 12,23 уч. — изд. л. +1 вкл.+5 накидок = 12,89.Тираж 300 000 Заказ № 3520, Цена 85 коп.
   
Издательство «Художественная литература» Москва, Б-66, Ново-Басманная, 19
   
*
   
Ордена Трудового Красного Знамени
   
Первая Образцовая типография имени А. А. Жданова
   
Главполиграфпрома Комитета по печати при Совете Министров СССР
   
Москва, М-54, Валовая, 28