1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 
Ты повели, чтобы сели троянцы и все  аргивяне.    

Сам же из войска ахейцев храбрейшего  вызови мужа,    

     

     

7-50    

     

     

Против тебя пусть один он сразится  жестокою битвой.    

Ныне тебе не судьба умереть и  достигнуть кончины.    

Голос о том я услышал богов,  существующих вечно".    

Так он сказал, и с великою радостью  внял ему Гектор.    

Выйдя вперед среди войск, удержал он  фаланги троянцев,    

     

     

7-55    

     

     

Взявши копье посредине, и все они  тотчас уселись.    

Также Атрид Агамемнон ахейцам в  прекрасных доспехах    

Сесть повелел. И Афина, а с ней  Аполлон сребролукий    

Сели на дубе высоком Эгидодержавного  бога,    

Зевса отца, уподобясь по виду двум  коршунам хищным,    

     

     

7-60    

     

     

Зрелищем войск наслаждаясь. Густые  ряды их сидели,    

Медью щитов округленных и копий, и  шлемов щетинясь.    

Точно как зыбь, что над морем  струится, когда лишь недавно    

Западный ветер поднялся, и волны от  зыби темнеют, –    

Так волновались в долине фаланги  сидевших троянцев    

     

     

7-65    

     

     

И аргивян. Приамид между ними  поднялся и молвил:    

"Слушайте, Трои сыны и ахейцы в  прекрасных доспехах!    

Ныне я слово скажу вам, как сердце в  груди повелело.    

Клятвам союза свершиться верховный  Кронид не дозволил.    

Он, замышляя несчастья, обоим войскам  предназначил    

     

     

7-70    

     

     

Биться, покуда иль наш крепкобашенный  город возьмете,    

Или погибнете сами вблизи кораблей  мореходных,    

Ибо собрались у вас все храбрейшие  мужи Ахеи.    

Ныне же тот, кого сердце со мной  побуждает сражаться,    

Пусть выступает вперед и с  божественным Гектором бьется.    

     

     

7-75    

     

     

Так предложу я, и Зевс да свидетелем  будет пред нами:    

Если меня он убьет заостренною медью,  доспехи    

Пусть он с меня совлечет и к судам  отнесет мореходным,    

Труп же он должен вернуть, чтоб  троянцы и жены троянцев    

Дома, когда я умру, мое тело огню  приобщили.    

     

     

7-80    

     

     

Если ж его я убью – Аполлон пусть  дарует мне славу –    

Снявши доспехи с него, в Илион отнесу  я священный,    

В храме повешу их там Аполлона царя  Дальновержца.    

Прах же отдам отнести к многогребным  судам я ахейским,    

Чтобы его погребли пышнокудрые дети  Ахеян,    

     

     

7-85    

     

     

Чтобы насыпали холм перед  Геллеспонтом обширным.    

Скажет тогда кто-нибудь из людей в  поколеньях грядущих,    

На многовесельном судне по черному  плавая понту:    

– Вот надмогильный курган  умершего древле героя.    

Некогда, полного силы, убил его  Гектор блестящий. –    

     

     

7-90    

     

     

Скажет он это, и слава моя никогда не  погибнет".    

Так он промолвил и все сохраняли  молчанье, внимая,    

Ибо стыдились отвергнуть, принять же  боялись тот вызов.    

Быстро поднялся тогда Менелай и  промолвил им слово,    

Всех упрекая обидно и сердце в нем  тяжко стенало:    

     

     

7-95    

     

     

"Горе! Хвастливое племя, ахеянки  вы, не ахейцы!    

Ныне поистине будет страшнейшим для  нас посрамленьем,    

Если никто из данайцев не выступит с  Гектором биться.    

Лучше б совсем вы пропали, развеялись  прахом и паром,    

Вы, кто сидите здесь вместе, без  сердца в груди и без славы!    

     

     

7-100    

     

     

Сам я оружье беру против Гектора. В  небе высоком    

Жребий сокрыт у богов, существующих  вечно".    

Так говоря, он облекся в доспехи  прекрасные брани.    

Тут бы тебе Менелай, под могучей  рукой Приамида,    

Жизни конец подоспел – так как был он  гораздо сильнее,    

     

     

7-105    

     

     

Если б вожди аргивян не сдержали  тебя, устремившись,    

Если б тебя Агамемнон, владыка с  обширною властью,    

Не взял за правую руку и слова тебе  не промолвил:    

"Что, Менелай, ты безумствуешь,  Зевса питомец? Безумьем    

Ты не поможешь себе. Воздержись, хоть  печалишься сердцем.    

     

     

7-110    

     

     

С мужем, сильнейшим тебя, сгоряча не  желай состязаться,    

С Гектором, сыном Приама: его и  другие страшатся.    

Сам Ахиллес – а тебя он гораздо  отважней душою –    

С ним трепетал повстречаться в  жестоком бою мужегубном.    

Но повинуйся и сядь, удалившись к  отрядам дружины.    

     

     

7-115    

     

     

Вышлют другого бойца против Гектора  дети ахеян.    

Как Приамид ни бесстрашен и как ни  желает сражаться,    

Все же он с радостью, верю, колени  согнет, коль вернется    

Ныне из гибельной битвы, опасности  страшной избегнув".    

Так говоря, убедил Менелая герой  Агамемнон,    

     

     

7-120    

     

     

Ибо советовал должное. Тот покорился.  И тотчас    

С плеч Менелая доспехи служители  радостно сняли.    

Нестор поднялся тогда средь ахейцев и  слово промолвил:    

"Горе! Великая скорбь, знать  постигла ахейскую землю!    

То-то бы старец наездник Пелей  застонал теперь громко,    

     

     

7-125    

     

     

Мудрый советник дружин мирмидонских и  славный вития,    

Если б услышал, что все перед  Гектором ныне трепещут,    

Все аргивяне, чей род и потомство он,  радуясь сердцем,    

Некогда в доме своем узнавал от меня,  вопрошая.    

Руки к бессмертным богам он верно  воздел, умоляя,    

     

     

7-130    

     

     

Чтобы из тела душа отлетела в обитель  Аида.    

Отче Зевес, Аполлон и Афина! О, если  бы стал я    

Моложе, как прежде, когда аркадийцы,  метатели копий,    

Встретив пилосцев вблизи Келадона,  текущего быстро,    

С ними сразились у вод Иардана, под  башнями Феи.    

     

     

7-135    

     

     

Первым бойцом почитался Эревталион  богоравный.    

Ареифоя владыки носил он вкруг тела  доспехи,    

Дивного Ареифоя, по прозвищу Палиценосца.    

Так его звали и мужи и пышноодетые  жены,    

Ибо не длинным копьем и не луком в  бою подвизался,    

     

     

7-140    

     

     

Но булавою железной фаланги врагов  сокрушал он.    

Все же Ликург умертвил его, только  лукавством, не силой:    

В узком проходе настиг, где железною  палицей гибель    

Тот отклонить бы не мог. И Ликург,  устремившийся первый,    

Дротом пронзил его в грудь, и на  землю свалился он навзничь.    

     

     

7-145    

     

     

Тот же доспехи совлек, подаренные  медным Ареем.    

Долго он сам их носил, уходя на  работу Арея,    

И наконец, когда дожил до старости в  царском чертоге,    

Отдал носить их соратнику другу  Эревталиону.    

Этот, доспехи надев, вызывать стал  храбрейших героев.    

     

     

7-150    

     

     

Все трепетали; никто не решался  вступить в состязанье.    

Только меня устремило бесстрашное  сердце сразиться    

С дерзким бойцом, хоть и был я годами  из всех наимладший.    

С ним я сражался, и славой меня  наградила Афина,    

Ибо я мужа убил, кто сильнее меня был  и выше.    

     

     

7-155    

     

     

Ростом громадный, он лег, по земле  распростертый.    

Если б я снова был молод, и прежняя  сила вернулась,    

Скоро дождался б тогда шлемовеющий  Гектор сраженья.    

Ныне ж хоть собраны вместе храбрейшие  мужи Ахеи,    

Не устремился никто добровольно, чтоб  Гектора встретить".    

     

     

7-160    

     

     

Так порицал их старик. Поднялись  тогда девять героев.    

Первый восстал между ними владыка  мужей Агамемнон;    

Следом поднялся за ним Диомед, сын  Тидея могучий;    

После Аяксы поднялись, отваги  стремительной полны;    

Идоменей после них, также Идоменея  товарищ    

     

     

7-165    

     

     

Встал Мерион, Эниалию, мужеубийце  подобный.    

Встали затем Эврипил, блистательный  сын Эвемона,    

Сын Андремона Фоас, да еще Одиссей  богоравный.    

Все они страстно желали с  блистательным Гектором биться.    

Снова тогда обратился к ним Нестор,  наездник Геренский:    

     

     

7-170    

     

     

"Жребию нынче доверьтесь. Кого б  он из вас ни назначил,    

Будут равно ему рады ахейцы в  прекрасных доспехах.    

Сам же он в сердце своем будет рад  лишь тогда, коль вернется    

Ныне из гибельной битвы, опасности  страшной избегнув".    

Так он промолвил. И каждый немедля  свой жребий наметил    

     

     

7-175    

     

     

И опустил его в шлем Агамемнона, сына  Атрея.    

Войско ж молилось вокруг, и к богам  воздевались их руки.    

Каждый в толпе говорил, на  пространное небо взирая:    

"Зевс, наш отец: иль Аякса  назнач, или сына Тидея,    

Иль самого повелителя златообильной  Микены!"    

     

     

7-180    

     

     

Так говорили. И Нестор Геренский все  жребии вскинул.    

Выпал из шлема тот жребий, который  был войску желанен –    

Жребий Аякса. И вестник, его обнося  по собранью,    

Всем показал полководцам, от правой  руки начиная.    

Но, не признав своего, все вожди от  него отказались.    

     

     

7-185    

     

     

Вскоре к тому подошел он, неся по  собранию жребий,    

Кто опустил его в шлем и отметил,  Аякс многославный    

Руку простер, и глашатай, став ближе,  вручил ему жребий.    

Он посмотрел и увидел отметину,  радуясь сердцем,    

Бросил на землю к ногам и, ко всем  обращаясь, воскликнул:    

     

     

7-190    

     

     

"Жребий, друзья, это мой. Сам я  сердцем обрадован. Верю,    

Что одержу я победу над Гектором  богоподобным.    

Вы же скорее, пока я доспехи войны  надеваю,    

Все вознесите молитву к владыке  Зевесу Крониду,    

Но про себя, молчаливо, дабы не  внимали троянцы,    

     

     

7-195    

     

     

Или хоть вслух, потому что отнюдь  никого не боимся.    

Силой меня против воли никто,  пожелав, не прогонит,    

Или военным лукавством. Не столь уже  глупым, надеюсь,    

Был и рожден, и воспитан на острове я  Саламине".    

Так он сказал. Все воззвали к владыке  Зевесу Крониду.    

     

     

7-200    

     

     

Каждый из них говорил, на пространное  небо взирая:    

"Зевс, наш отец, величайший,  славнейший, на Иде царящий!    

Дай, чтоб досталась Аяксу победа и  светлая слава!    

Если ж и Гектора любишь, и он тебя  также заботит,    

То удели им обоим ты равную славу и  доблесть".    

     

     

7-205    

     

     

Так говорили они. Той порою Аякс  ополчился    

В светлую медь. Все доспехи войны  возложивши на тело,    

Он устремился вперед, как ступает  Арей исполинский,    

Если вмешается в битву мужей, кого  Зевс Олимпиец    

Злобой, снедающей душу, побудит друг  с другом сражаться.    

     

     

7-210    

     

     

Так устремился Аякс исполинский,  защита ахейцев.    

Грозно лицо улыбалось, меж тем как,  шагая широко,    

Ставил он ноги вперед, потрясая  копьем длиннотенным.    

Видя Аякса таким, аргивяне почуяли  радость    

И содрогнулись троянцы: по членам их  дрожь пробежала.    

     

     

7-215    

     

     

Даже у Гектора сердце в груди  застучало сильнее.    

Но уж теперь он не мог убежать и,  назад отступая,    

Слиться с толпою друзей, ибо сам  сделал вызов к сраженью.    

Близко Аякс подошел и держал он  огромный, как башня,    

Медный свой щит семикожный, что  Тихий, трудясь изготовил,    

     

     

7-220    

     

     

Лучший из шорников всех, обитающих в  городе Гиле.    

Он же ему изготовил блистательный щит  семикожный,    

Шкуры сняв с тучных волов, с восьмой  оболочкой из меди.    

Сын Теламона Аякс, держа этот щит  перед грудью,    

Близко от Гектора стал и, назвав его,  слово промолвил:    

     

     

7-225    

     

     

"Гектор! Сражаясь один на один,  ты изведаешь ныне,    

Что за герои бойцы обретаются в строе  данайцев,    

Кроме Ахилла, рядов сокрушителя,  львиного сердца.    

Пусть он лежит на своих искривленных  судах мореходных,    

В сердце питая вражду к Агамемнону,  пастырю войска.    

     

     

7-230    

     

     

Есть и меж нами другие, тебе чтобы  выйти навстречу,    

Даже не в малом числе, начинай же  борьбу и сраженье".    

И, отвечая, сказал шлемовеющий Гектор  великий:    

"Зевса питомец, Аякс Теламонид,  племен предводитель,    

Не искушай ты меня как младенца,  лишенного силы,    

     

     

7-235    

     

     

Или как женщину в деле войны не  искусную вовсе.    

Ведаю сам хорошо и искусство войны и  убийства.    

Сам обращать я умею направо и также  налево    

Щит свой из кожи сухой, чтоб остаться  в борьбе невредимым.    

В битву умею бросать я своих кобылиц  быстроногих,    

     

     

7-240    

     

     

Также умею плясать в честь Арея в бою  рукопашном.    

Как бы ты не был силен, я тебя  поразить не хотел бы    

Тайно, в засаде следя, но открыто,  коль это удастся".    

Так он сказал и, потрясши, копье  длиннотенное бросил,    

И поразил он Аякса в чудовищный щит  семикожный,    

     

     

7-245    

     

     

Сверху по меди, служившей щиту  оболочкой восьмою.    

Крепкая медь через шесть оболочек  прошла, разодрав их,    

Но в оболочке седьмой задержалась.  Вторым вслед за этим    

Зевса питомец Аякс копье длиннотенное  бросил.    

И поразил Приамида он в щит,  равномерно округлый.    

     

     

7-250    

     

     

Через блистательный щит копье тяжело  пролетело.    

И, через панцирь проникнув,  отделанный с дивным искусством,    

Прямо вдоль паха оно разодрало хитон  Приамида.    

Тот отклонился назад и погибели  черной избегнул.    

Оба исторгли обратно свои  длиннотенные копья,    

     

     

7-255    

     

     

И налетели еще раз, подобные львам  плотоядным    

Или же двум кабанам, чья мощь не  легко укротима.    

Гектор копьем замахнулся и в щит  посредине ударил.    

Меди щита не пробив, острие у копья  изогнулось.    

После Аякс устремился и в щит  поразил. И на вылет    

     

     

7-260    

     

     

Вышло копье через щит и назад  оттолкнуло героя.    

Медь оцарапала шею и черная кровь  заструилась.    

Не уклонился тогда от борьбы  шлемовеющий Гектор,    

Но отбежал и булыжник могучею поднял  рукою,    

Черный, большой, угловатый, лежащий  пред ним среди поля,    

     

     

7-265    

     

     

И угодил им в Аяксов чудовищный щит  семикожный,    

В выпуклость, прямо в средину; вся  медь на щите зазвенела.    

В свой же черед Теламонид, взяв  камень, значительно больший,    

Бросил его, завертев и напрягши  безмерную силу.    

Щит посредине вогнул этот камень,  огромный как жернов.    

     

     

7-270    

     

     

И поразил Приамида в колени; тот  навзничь свалился,    

Щит свой вплотную держа; Аполлон его  на ноги поднял.    

Тою порой на мечах они близко бы  стали рубиться,    

Не подойди к ним глашатаи, вестники  Зевса и смертных, –    

От меднобронных ахейцев один, а  другой от троянцев,    

     

     

7-275    

     

     

Мудростью оба равно вдохновенны, Идей  и Талфибий.    

Скиптры они протянули промежду  героев. И слово    

Молвил глашатай Идей, многоопытный в  мудрых советах:    

"Полно, о, милые дети, еще  враждовать и сражаться,    

Ибо вас любит обоих Зевес, облаков  собиратель.    

     

     

7-280    

     

     

Оба вы храбрые мужи; мы все это видим  сегодня,    

Но уже ночь настает. Хорошо  покоряться и ночи".    

И, отвечая ему, так промолвил Аякс  Теламонид:    

"Вы прикажите, Идей, чтобы  Гектор сказал нам все это.    

Сам на борьбу вызывал он храбрейших  героев данайских.    

     

     

7-285    

     

     

Пусть начинает. А я покорюсь, если он  подчинится".    

И произнес ему так шлемовеющий Гектор  великий:    

"Славный Аякс, кому бог даровал  и громадность, и силу    

С мудростью вместе, копьем же  владеешь всех лучше ахейцев,    

Дай прекратим на сегодня вражду и  жестокую битву.    

     

     

7-290    

     

     

После мы будем опять состязаться,  пока не разлучит    

Нас божество, одному из двоих даровавши  победу.    

Ночь наступает уже. Хорошо покоряться  и ночи.    

Сильно обрадуешь этим ты всех аргивян  пред судами,    

Больше всего же друзей и товарищей,  если имеешь.    

     

     

7-295    

     

     

Также и я средь обширной столицы  владыки Приама    

Радость доставлю троянцам и пышно  одетым троянкам,    

Всем, кто молясь за меня, соберется в  обители бога.