1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 
     
Алиса насторожилась.
     
На экране была та самая голубая кошка, покрытая перьями, которую притащил в рюкзаке торговец Ромад Громада.
     
— Дай-ка увеличение!
     
Кошка заняла весь экран, и каждое перышко можно было разглядеть в деталях.
     
— Удивительно, — произнес Громозека. — Но мне приходилось уже видеть такие перья. Но где? Подскажите мне, старику, впавшему в маразм, где я видел такие перья?
     
— На раскопках? — спросила Алиса.
     
— На раскопках? Нет, не на раскопках. Вряд ли такие перья могли сохраниться в земле. Подсказывайте дальше, я жду!
     
Так как никто подсказать не мог, Громозека думал сам, чесал в затылке щупальцем, вздыхал, переваливался с боку на бок, потом вспомнил:
     
— В музее! Ну конечно же, в музее! На Паталипутре есть музей, там под стеклом висит плащ, сшитый из таких перьев. И что там под ним написано?
     
— Что? — спросила Алиса.
     
— Там написано: «Плащ из голубых перьев, украден космическими пиратами с неизвестной планеты». Вот именно — с неизвестной планеты. Украден, утащен, какое безобразие!
     
— Так и написано? — удивился Селезнев.
     
— Разумеется, так и написано! У меня изумительная память.
     
— Очень интересно! Ведь это значит, что плащ сшили сами жители неизвестной планеты.
     
— Почему? — спросил Громозека.
     
— А ты можешь себе представить, что космические пираты сядут к швейному комбайну и начнут трудиться? У них же руки как устроены?
     
— Чтобы бить, ломать, хватать и тащить! — ответила Алиса.
     
— Но они могли заставить туземцев, — заметил Громозека.
     
— Никогда бы не стали этого делать, — вмешалась Алиса. — Они ведь всегда спешат. Сначала они спешат напасть неожиданно на планету, потом спешат поскорее все схватить и утащить к себе на корабль, а потом, конечно же, спешат удрать поскорее, пока не появился отважный комиссар Милодар из Галактической полиции.
     
— Вот видишь, — улыбнулся профессор Селезнев. — Устами нашего младенца глаголет истина.
     
Алиса не обиделась на папу за эти слова, потому что знала — он шутит.
     
Но робот Поля не выдержал такого оскорбления.
     
— Должен вам всем заметить, — произнес он, — что Алиса давно уже не младенец, а девушка, которая успешно посещает школу и почти не имеет троек. Она не худшая, хотя и не лучшая ученица.
     
Тут не выдержал Громозека.
     
Ему всегда кажется, что Алисочку кто-то хочет обидеть.
     
— Прекратить! — взревел он. — Алиса — лучшая ученица Москвы и, может быть, всей вашей планеты. И если кто-то думает иначе, я вызываю его на справедливый бой до первой смерти.
     
— Я готов! — закричал робот Поля.
     
— Погодите, вы сами как дети, — остановил спорщиков профессор Селезнев. — Давайте говорить о деле. Например, я думаю, что жители неизвестной планеты, где водились пернатые голубые кошки, были еще недавно совсем дикими.
     
— Это еще почему? — спросил Громозека.
     
— Потому что только дикие люди могут убить сто редких зверюшек, чтобы сделать одно красивое пальто.
     
— А это не пальто даже, — сказала Алиса. — Оно же не греет. Наверное, в таких плащах ходили жрецы.
     
— Ах, не надо произносить такие грубые слова! — заявил домроботник. — Не жрецы, а кушацы!
     
Вообще-то Поля — образованный робот, он много читал, часами просиживает в Космонете, но некоторых слов не знает. Вот он и подумал, что жрец — это не старинный священник, а всего-навсего человек, который много ест, то есть жрет. А так как слово «жрать» — невежливое и грубое, то Поля и придумал, как заменить его вежливым словом.
     
Все засмеялись, а робот понял, что опростоволосился, обиделся и вообще ушел из комнаты.
     
— Ты давно видел голубой плащ в музее? — спросила Алиса у Громозеки, включая домашний компьютер.
     
— Несколько лет назад, — признался Громозека.
     
— Может, что-нибудь изменилось? — Алиса отыскала в Космонете музей на Паталипутре и спросила, известно ли что-нибудь новое о плаще из голубых перьев, который отобрали у пиратов.
     
Из музея ответили:
     
— Происхождение плаща по-прежнему покрыто завесой тайны.
     
Тогда Алиса спросила:
     
— А были ли у пиратов отобраны вместе с плащом другие драгоценности или вещи?
     
Компьютер на этот раз думал долго, видно, совещался с сотрудниками музея, наконец ответил:
     
— На пиратском корабле были предметы и вещи из разных концов Галактики. Пираты таскают все, что плохо лежит.
     
Алиса горько вздохнула, а папа сказал:
     
— Надо будет поговорить с самими пиратами.
     
Алиса развела руками:
     
— Пиратов тоже немало. Мы знаем кое-кого, но их так просто не отыщешь.
     
Она имела в виду пиратов Крыса и Весельчака У. Но с прошлого года она с ними не виделась.
     
Громозека поднялся с пола, дом покачнулся.
     
— Мне пора, — сказал он. — Если что-нибудь узнаю или услышу, сразу вам сообщу.
     
Он принялся целоваться и обниматься. Сразу со всеми — щупальцев на всех хватило, даже Полю он вытащил из коридора и прижал к своей широченной груди.
     
Пока Громозека надевал в прихожей свои круглые калоши, Алиса подумала, что все-таки хорошо, что Громозека вспомнил про плащ. Ведь это значит, что где-то существует планета, на которой птицекошки водились совсем недавно и было их достаточно, чтобы сделать из их шкурок целый плащ.
     
А ее папа в это время думал о другом:
     
«Надо будет через Галактическую полицию узнать побольше про Ромада Громаду. Если это известный жулик, то наверняка на него в полиции завели дело. А уж если найдешь Ромаду, то, вернее всего, он вспомнит, где отыскал пернатую кошку».
     
Поэтому, как только Громозека ушел, Селезнев набрал номер комиссара Милодара, начальника земного отделения Галактической полиции.
     
Комиссар, к счастью, был в своем кабинете и скучал, потому что с утра в Галактике не случилось ни одного преступления или события, а без дела Милодар высыхал и заболевал насморком.
     
— Что случилось? — воскликнул он, увидев на экране профессора Селезнева. — Побег бронтозавра из Космозо? Взбесился тигрокрыс, заболела свинкой задняя половинка собаки? Говори, мой друг, говори, я горю желанием знать всю правду, даже если она ужасна!
     
Глаза комиссара сверкали, черные тугие кудри извивались словно змеи.
     
Он вскочил и схватил со стола небольшую атомную бомбу. Конечно, бомба была обезврежена, но далеко не все преступники, которых он допрашивал у себя в кабинете, знали об этом. А еще больше бомбу боялась секретарша Милодара, немолодая, красивая русалка, которая сидела за письменным столом перед компьютером по пояс в бочке с водой. Секретарша, увидев бомбу, всегда ныряла в бочку, и ее приходилось вытаскивать оттуда за волосы.
     
— Ничего страшного не случилось, — ответил Селезнев и поведал комиссару о пернатой кошке с неизвестной планеты.
     
— Найдем твоего Ромада Громаду, — ответил Милодар и принялся тащить из бочки за темно-зеленые волосы свою робкую секретаршу. — Через полчаса я тебе его доставлю на блюдечке с золотой каемочкой.
     
Комиссар отключил связь и начал поиски торговца животными.
     
А так как он не позвонил ни сейчас, ни через час, то Селезнев ушел на работу, а Алиса — на станцию юных биологов на Гоголевском бульваре.
    
    
     
      
Глава 3. Дневник путешественника
     
     
А на станции Алиса увидела своего друга Пашку Гераскина, который все знал и о птицекошке, и об исчезнувшем торговце Громаде.
     
Пашке не терпелось рассказать Алисе, что он нашел!
     
Он положил перед ней толстую старинную книгу — дневник великого космического путешественника Полугуса Земфирского.
     
— Гляди, — сказал Пашка.
     
Алиса прочла название главы:
     
«Как я открыл планету Пенелопа и какие я имел там необычайные встречи».
     
— Читай дальше, читай, — попросил Пашка.
     
«В зарослях пенелопских тростникоидов, — читала Алиса, — я случайно наткнулся на жалкую хижину отшельника неизвестной национальности. Отшельник был грязен, запущен, кое-как прикрыт клочками одежды и очень плохо воспитан.
     
Я обратился к нему с приветствием на множестве известных мне языков, но отшельник упрямо не желал со мной общаться.
     
— Простите, — сказал я, — но я зовусь Полугусом Земфирским, великим путешественником. И я, в частности, открыл эту планету и назвал ее Пенелопой.
     
— Кто тебя просил открывать эту планету! — закричал отшельник. — Жил я спокойно, ел грибы и ягоды, ни к кому не приставал. И вдруг ты со своими открытиями. Небось, будешь цивилизацию разводить?
     
— Разумеется, — согласился я. — Мне хотелось бы, чтобы эта дикая планета вкусила плоды цивилизации, чтобы здесь открылись гостиницы и кинотеатры, начали весело шуметь фабрики и заводы, появились бы свои политики и экологи — чтобы все было, как у людей.
     
— Таких, как ты, — невежливо ответил отшельник, — надо душить в детстве.
     
— Как вам не стыдно! — ответил я. — Разве вы не знаете, что детей душить нельзя?
     
— Вообще-то нельзя, — сказал отшельник, — но таких, как ты, великих путешественников, можно.
     
Этими словами он меня очень расстроил. Представьте себе, я посвятил всю жизнь открытию новых планет, чтобы они стали счастливыми и чтобы туда могли летать туристы. И вдруг на необитаемой планете обнаруживается отшельник, который ругает меня последними словами.
     
— Еще надо будет разобраться, — сказал я строго, — как вы попали на необитаемую планету до того, как я ее открыл. Надо будет серьезно разобраться.
     
— Разбирайся, — сказал грубиян, — только отойди в сторонку, ты мне солнце заслоняешь.
     
Представляете, какая наглость!
     
Я так и стоял, не зная, что надо делать дальше и куда мне пойти жаловаться.
     
И вдруг я увидел, как с ветки дерева слетела голубая птица с белыми крыльями и села на плечо отшельнику. А тот принялся гладить птицу и повторять:
     
— Не бойся за меня, никто меня не обидит.
     
Я очень люблю животных, продолжал вспоминать Полугус Земфирский, и поэтому мое плохое настроение как рукой сняло.
     
— Откуда у вас такая милая птичка? — спросил я.
     
— Из дому, вестимо, — ответил отшельник, и я очень удивился.
     
— А где же, простите, ваш дом? — спросил я.
     
— Мой дом на Миллениуме, — ответил отшельник. — Но я не желаю больше существовать в мире перевертышей, когда ты не знаешь, кто твоя жена, а кто соседская кошка.
     
Это были последние слова, которые я услышал от странного отшельника. Мои попытки разговорить старика ни к чему не привели.
     
Зато птица преподнесла мне новый сюрприз.
     
Посмотрев на меня черным глазом, она вдруг прижала крылья к бокам, крылья исчезли, клюв пропал, и я увидел, что на плече у отшельника сидит голубое пернатое животное, похожее на кошку, но не кошка.
     
— Это еще что такое? — спросил я.
     
Отшельник пожал плечами.
     
Я ушел от этого невоспитанного человека, а когда возвращался с пешей прогулки, то отшельника на том месте не обнаружил, там валялось лишь несколько картонных ящиков, из которых он сделал себе постель…»
     
Пашка захлопнул старинную книгу и спросил Алису:
     
— Ну и что ты скажешь?
     
— Я скажу, Пашенька, что ты гений! — ответила Алиса. — Теперь нам осталось узнать, что такое планета Миллениум и есть ли вообще такая.
     
— Ты думаешь, что отшельник ее придумал?
     
— Сейчас проверим. — Алиса подошла к лабораторному столу, включила компьютер и вызвала информаторий, то есть справочное бюро.
     
Еще через минуту информаторий сообщил: «Планета Миллениум. Созвездие Райская птица. Сведения не сообщаются. Для посещений планета закрыта. Обращаться в центральный справочник».
     
— Ничего себе! — воскликнул Пашка Гераскин. — Кто посмел закрыть целую планету? Засекретить? Этого быть не может.
     
— Но мы-то с тобой знаем, как разгадываются секреты, — сказала Алиса. — Нам всегда есть куда позвонить.
     
Она набрала номер комиссара Милодара.
     
Ответила его секретарша.
     
— У комиссара, — сказала она, высунувшись из бочки, — идет очень важное совещание. Он не может отвлекаться.
     
— Скажите, что видеофонила Алиса Селезнева, пускай комиссар Милодар отзвонит мне, как только освободится.
     
А пока суть да дело, Алиса позвонила папе.
     
Он очень обрадовался, что отшельник назвал планету Миллениум, и связался с Центральной справочной для ученых.
     
— Да, — ответили профессору. — Есть такая планета, но летать туда нельзя, потому что это очень нежелательно для жителей планеты, они очень просят к ним не летать.
     
Папа не успел договорить, как в разговор буквально ворвался комиссар Милодар.
     
— Танцуйте и пляшите! — закричал он и начал причесывать черные усы специальной щеточкой. — Нашелся ваш Ромад Громада! Не только пойман, но и во всем сознался. И мы знаем, где водятся ваши пернатые кошки.
     
— Мы тоже знаем… — начала было Алиса, но комиссар не дал ей говорить.
     
— Слушай и молчи! — приказал он.
     
На экране показался Ромад Громада, маленький, тщедушный и страшно испуганный.
     
— Я признаюсь, — говорил он, — только не сажайте меня в тюрьму! Недавно я был на планете Пенелопа. Я гулял по лесным дорожкам этой чудесной планеты и вдруг увидел пожилого человека, который спросил меня, не куплю ли я совершенно ненужную ему пернатую кошку? И показал мне это животное. Честно скажу, не хотелось мне покупать эту тварь. Кто ее знает — а вдруг заразная или ядовитая? И просил он дорого…
     
Громада поглядел с экрана печальными глазками и даже всхлипнул, будто очень грустно ему было вспоминать. Но, видно, сообразил, что жалеть его некому, и продолжал:
     
— Собрал я все свои денежки, только бы порадовать этого бедняка. Взял кошку, а она чуть не улетела! Хорошо еще, я ее связать успел. И подумал — лучше отдам ее в какие-нибудь хорошие руки. Допустим, отвезу на Землю, в Космозо, там такой милый профессор Селезнев, а у него чудесная девочка Алиса. Вот я и полетел на Землю. Правда, профессор Селезнев и его дочка оказались не такими хорошими, как я надеялся. Они отняли у меня животное, не заплатили ни копейки и выгнали меня голеньким в открытый космос.
     
Ромад Громада поклонился, словно был на сцене.
     
Потом отступил назад.
     
Экран погас.
     
— Папа, — подумала Алиса вслух. — А не может быть, что этот старик и есть отшельник? Ну тот самый, которого Полугус Земфирский видел на Пенелопе?
     
— И я так думаю! — поспешил сказать Милодар. — А ну, дать мне немедленно туристический центр планеты Пенелопа!
     
И он произнес эти слова так грозно, что через минуту на экране появился перепуганный дежурный по туризму. Его застали как раз во время пешего перехода через поляну Сновидений, поэтому он был в шортах и мексиканской шляпе сомбреро.
     
— Вас беспокоит комиссар Милодар! — услышал он грозный голос. — Что вы можете сказать об отшельнике… с какой планеты?
     
— С Миллениума, — подсказала Алиса.
     
— Что я могу сказать?
     
— У вас я спрашиваю или нет? — рассердился Милодар.
     
— Я не знаю, — сказал дежурный по туризму.
     
— У него еще была такая голубая птицекошка, которая могла летать!
     
— Ну вот так бы и сказали! — обрадовался дежурный по туризму. — Вы имеете в виду бродягу Джо?
     
— Может быть, и Джо. Где он?
     
— Умер, — печально произнес дежурный. — У него случилась беда. Один негодяй, другого слова я не могу отыскать, украл, или, вернее, даже отнял, у него любимое животное, голубую пернатую кошку. Бродяга Джо не смог перенести такого горя и скончался.
     
— До смерти? — спросил Милодар.
     
— Да, к сожалению, — сказал дежурный, — мы его уже месяц как похоронили.
     
— Смотрите внимательно! — приказал Милодар. — Я передаю вам изображение подозреваемого преступника. Кто-нибудь может опознать в нем человека, который украл любимое животное у несчастного бродяги Джо?
     
Оказывается, преступника видели сразу несколько человек. Так что, когда на Пенелопе увидели портрет Ромада Громады, множество голосов закричало:
     
— Это он, это он, похититель голубых кошек!
     
— Все ясно, — сказал Милодар, — судьба Ромада Громады решена не в его пользу.
     
— А как же нам быть с кошкой? — спросил профессор Селезнев. — Ведь в Космозо не держат чужих животных. Нам надо получить разрешение с планеты Миллениум оставить кошку на Земле.
     
— Ничего не получится, — ответил Милодар. — Эти милленийцы не хотят ни с кем разговаривать. А так как в Галактике все друг друга уважают, то мы к ним не пристаем.
     
— А может быть, у них есть дети? — спросила Алиса.
     
— Разумеется, у них есть дети, — ответил Милодар. — Но чем это нам поможет?
     
— А тем, что детям легче разговаривать друг с другом, — ответила Алиса. — Попробуй спросить у них, можно ли нашей земной девочке поговорить с их ребенком?
     
Через минуту удивленный Милодар вновь появился на экране.
     
— Это удивительно! — сказал он. — Но милленийцы ответили: пускай говорит.
     
— А вы все отойдите, чтобы нас не пугать, — попросила Алиса.
     
Вскоре в комнате она осталась одна.
     
И тут же на большом экране появилось лицо синеглазой широколицей девочки.
     
— Привет, — сказала Алиса. Говорила она на космолингве, космическом языке, который знают все жители Галактики.
     
— Привет, — ответила девочка. — Тебе что от меня нужно?
     
— Мне сказали, что взрослые не хотят с нами разговаривать, — сказала Алиса. — И я подумала, значит, дети могут захотеть.
     
— Ты права, — ответила девочка, — мы, дети, никого и ничего не боимся, а взрослые все время чего-то опасаются.
     
— А чего ваши взрослые опасаются? — спросила Алиса.
     
— Они стесняются, — ответила девочка. — А как тебя зовут?
     
— Алиса. А тебя?
     
— Когда как, — ответила девочка. — Сейчас Горянкой. А вчера я была Пустынной.
     
— Понятно, — сказала Алиса, которой не все было понятно. — Тогда слушай внимательно. Мне нужен твой совет по поводу птицекошки.
     
— У меня нет птицекошки.
     
— Не перебивай! А лучше скажи, водится ли на вашей планете кошка, покрытая голубыми перьями?
     
— Кошка? Покрытая? Голубыми перьями? Зачем кошке голубые перья?
     
Видно было, как девочка обернулась и спрашивает кого-то:
     
— Тут девочка Алиса спрашивает про кошку с голубыми перьями. Какая странная девочка!
     
— Что? Как? Почему? — послышался громкий голос.
     
Девочка исчезла с экрана, и на нем появилось лицо лохматого, бородатого рыжего дедушки.
     
— Что ты знаешь о Причуде? — спросил дедушка строгим голосом. — Что? Где? Когда?
     
— Я видела такую кошку.
     
— Этого быть не может, потому что этого не может быть никогда. И я прошу тебя, ребенок с планеты Земля, прекрати лгать!
     
— Я очень редко лгу, — сказала Алиса.
     
— Тогда я тебе скажу правду, — взревел рыжий дедушка. — Последняя Причуда исчезла с нашей многострадальной планеты уже пятьдесят лет назад. И с тех пор мы безутешны.
     
— Куда же она исчезла? — спросила Алиса.
     
— Один недостойный человек покинул тайком нашу планету и увез Причуду с собой. С тех пор мы никого не выпускаем с Миллениума.
     
— Но если больше нет Причуд, — удивилась Алиса, — почему же вы не выпускаете никого с вашей планеты?
     
— Это такая тяжелая и сложная история, что тебе, девочка, ее не понять.
     
— Ладно, это ваше дело, — вмешался комиссар Милодар. — Но попрошу вас посмотреть на одно животное. Включаю зоопарк «Космозо»!
     
Рыжий дедушка увидел на экране пернатую кошку, которую на Миллениуме называют Причудой.
     
— Ах! — воскликнул он.
     
И тут же на месте дедушки возникло лицо рыжей бабушки.
     
Бабушка поглядела на пернатую кошку Причуду и сказала:
     
— Я падаю в обморок! Поддержите меня!
     
На экране появлялись и исчезали различные жители планеты Миллениум, и все они были потрясены, удивлены и поражены тем, что пернатая кошка Причуда, которая, оказывается, была самым редким и вымершим животным на их планете, живет в Московском Космозо.
     
Наконец на связь с комиссаром Милодаром вышел президент Миллениума и обратился к профессору Селезневу с такой просьбой:
     
— Мы вас заклинаем и умоляем — возвратите нам животное, которое уже вымерло! Мы отдадим за него все, что вы захотите. Пожалуйста!
     
— Разумеется, мы отдадим вам Причуду, — сказал Милодар. — Мы попросим профессора Селезнева самого доставить вам редкое животное. Тем более что он знает, как заботиться о Причуде и как сделать, чтобы эта кошка не улетела или не уползла.
     
— Ах, вы знаете ее тайну? — воскликнул Президент.
     
— Это тайна?
     
— Это главная тайна нашей планеты.
     
— Значит, это уже не тайна, — сказала Алиса.
     
Президент не ответил, а комиссар Милодар спросил:
     
— Но как же профессор Селезнев привезет к вам драгоценное животное, если на вашу планету вход запрещен?
     
— Для вас мы сделаем исключение, — сказал Президент. — Как называется ваш корабль?
     
— Мой корабль называется «Пегас», — сказал профессор Селезнев. — Через две недели мы вылетаем в небольшую экспедицию и пролетим поблизости от Миллениума. Мы возьмем с собой Причуду, а когда будем подлетать к вам, то дадим сигнал.
     
— Ах, какое большое спасибо! — ответил Президент.
     
Он отключил связь, а Алиса спросила у папы:
     
— Надеюсь, ты не забудешь взять меня с собой. Я уже тысячу лет никуда не путешествовала на «Пегасе».
     
— Хорошо, — сказал Селезнев, — при условии, что тебя отпустят в школе.
    
    
     
      
Глава 4. Привет от мамы!
     
     
Конечно же, Алису отпустили в школе.
     
Новая классная дама Мария Тихоновна, чемпион Москвы по подводному ориентированию в Красном море, даже сказала:
     
— Отдохни от нас, проветрись. Дети должны обязательно прогуливать школу, иначе им никогда не стать отличниками.
     
— Поздно, — заметил Пашка Гераскин. — Нам суждено остаться хорошистами. Наше время ушло.
     
Мария Тихоновна очень удивилась. Она была женщиной решительной, смелой, ее даже акулы боялись, но с Пашкой она терялась. Пашка умел говорить неправильно и не вовремя. Бывают же такие неудачные дети!
     
— А что, — спросила Алиса, — если тебе тоже слетать с нами на «Пегасе»? Посмотришь, как надо работать звероловом.
     
— Мне не надо никуда смотреть, — ответил Пашка. — Я и так все знаю.
     
— Так летишь или нет?
     
— С удовольствием! — откликнулся Пашка. — Все лучше, чем просиживать штаны в школе.
     
— Что-то много ты штанов просидел! — огорчилась Мария Тихоновна. — Я тебя на уроках вижу нечасто.
     
Паша дипломатично промолчал.
     
Мария Тихоновна вздохнула и сказала:
     
— Пускай летит. Но пусть только попробует Гераскин не стать отличником…
     
— И что тогда? — неосторожно спросил Пашка.
     
— Уши оборву, — спокойно ответила учительница.
     
— Не имеете права, — ответил Пашка, — меня уже занесли в Красную книгу и охраняют по всей Галактике.
     
Так и получилось, что Пашка полетел на «Пегасе» вместе с Алисой.
     
А всего на борту экспедиционного космического судна «Пегас», которое принадлежит зоопарку Космозо, находились:
     
профессор Селезнев — он же начальник экспедиции;
     
капитан Полосков — командир корабля;
     
механик Зеленый — механик и инженер;
     
Алиса Селезнева и Павел Гераскин — стажеры.
     
Вот и вся команда.
     
«Пегас» поднялся с подмосковного космодрома и взял курс на планету Миллениум, потому что профессор Селезнев очень хотел отдать милленийцам птицекошку, а уж потом лететь дальше, на Паталипутру, где на центральном рынке коллекционеров собирался купить кое-каких редких зверюшек.
     
Путешествие было недолгим и вполне приятным.
     
Правда, Пашка не любил мыть руки перед едой, а механик Зеленый больше всего на свете боялся микробов. Из-за этого они часто спорили. Пашка кричал:
     
— А вы мне покажите микроб, покажите! В конце двадцать первого века ребенку не могут показать завалящий микроб! И вы это называете гигиеной?
     
Механик Зеленый сердито дергал себя за рыжую бороду.
     
— Ты давно учишься в школе, Гераскин. Ты обязан знать не только о микробах, но и вирусах, квантах и так далее…
     
— У меня есть знакомые кванты, — говорил Пашка.
     
Он знал, что механик Зеленый — очень серьезный пессимист и лишен чувства юмора. Дразнить его — одно удовольствие для такого, простите, сорванца, как Пашка.
     
Механик Зеленый славен на весь Космофлот тем, что вместо «здравствуйте» и «как поживаете?» говорит:
     
— Ну и что у нас плохого?
     
Он все время ждет катастрофы. Если катастрофа случается, даже самая маленькая, он радостно восклицает:
     
— Я же предупреждал, а к моему одинокому голосу не прислушались.
     
В конце концов Пашка мыл руки, и все садились за стол.
     
Кухонный робот нес поднос и чаще всего ломался на подходе к кают-компании. Так и замирал в дверях. Тогда механик Зеленый шел к нему и принимался чинить. Робот говорил, что ему щекотно, и выливал суп за шиворот механику. Тут уж вы можете представить, что начиналось!
     
Радовались только Пашка с Алисой. Как и все нормальные дети, они не любили супов.
     
— Уж лучше, — говорил Пашка, — съесть шесть тарелок компота, чем одну чашку супа.
     
Пернатая кошка тоже обедала вместе с людьми. И все время меняла место. То сидит на коленях у Алисы, то на плече у Полоскова, то под стулом у Пашки. Иногда она превращалась в птицу и покачивалась на люстре, а то становилась змеей и дремала под диваном.
    
    
     
      
Глава 5. Тайна планеты Миллениум
     
     
Когда «Пегас» долетел до планеты Миллениум, Алиса ожидала, что их уже на подлете встретят с музыкой — ведь они возвращают на планету их главную драгоценность!
     
Ничего подобного!
     
Никто их не встречал, если не считать диспетчера, который задавал обычные вопросы: Откуда следует ваш корабль? Каков порт назначения? Не везете ли с собой атомную бомбу или другое опасное оружие? Нет ли на борту кусачих животных или микробов?
     
— Корабль «Пегас», — отвечал капитан Полосков, — летит с Земли, из Солнечной системы. Мы находимся в экспедиции и после вашей планеты намерены посетить другие миры. А что касается опасного оружия или кусачих животных, то у нас на борту только одно животное, пернатая кошка. Она мирная и совсем не кусается.
     
— В виде исключения посадка кораблю «Пегас» разрешается, — сказал диспетчер.
     
«Пегас» опустился на поле космодрома.
     
Там было пусто.
     
Только грузовые роботы с тележками стояли на бетоне, видно, ожидали, когда их позовут.
     
— Простите, — обратился Полосков к диспетчеру. — Почему нас никто не встречает?
     
— Не могу знать, — ответил диспетчер, — я всего-навсего робот и не хочу иметь дела с этими сумасшедшими людьми.
     
— Загадка на загадке, — сказал механик Зеленый. — Не нравится мне это.
     
— И это хорошо не кончится, — добавил голосом механика Пашка Гераскин, который уже заранее знал все, что скажет Зеленый.
     
— Будем выходить? — сказал Полосков. — Мы с Зеленым останемся на борту, и я советую вам не брать с собой детей.
     
— Это кто здесь ребенок? — удивился Пашка Гераскин. — Покажите мне живого ребенка, и я подарю вам свою шпагу.
     
— У тебя никогда не было шпаги, — сказал Зеленый, у которого нет чувства юмора.
     
Пашка вздохнул и развел руками. Ну что ты будешь делать с серьезными взрослыми людьми?
     
И когда открылся люк, то он, конечно же, выскочил наружу первым. Зеленый только закричал ему вслед, чтобы он остановился.
     
Но, оказывается, Зеленый зря старался.
     
Дальше произошло вот что.
     
За Пашкой выскочила Алиса.
     
За Алисой вышел ее отец.
     
Пашка уже отбежал далеко вперед, к красивому розовому зданию космовокзала.
     
Как вдруг остановился и замер.
     
Кинулся назад.
     
Остановился.
     
Кинулся вправо — тоже замер.
     
И тут Алиса поняла, чего он там испугался.
     
В узкие щели между бетонными плитами, которыми было покрыто поле, вылезали тонкие, как шнуры, длинные черви, белые, полупрозрачные, с тонкими лапками, которые заканчивались острыми коготками.
     
И они тянули к Пашке эти коготки.
     
— Алиса, беги обратно! — закричал Пашка. — Эту планету завоевали червяковые страшилища!
     
Алисе тоже стало страшно.
     
А из корабля, видно не сообразив, что происходит, выскочила пернатая кошка и весело поскакала по полю, догоняя Алису, к которой уже привыкла.
     
Она тоже увидела белых червяков, которые тянули свои бесконечные тела из-под земли.
     
Но не испугалась.
     
А превратилась точно в такого же червя.
     
И все это произошло так быстро, что Алиса даже не успела остановить драгоценное животное. А вдруг пернатая кошка решит остаться червяком на всю жизнь — как ее тогда отыщешь?
     
— Стой! — закричала Алиса. — Мы же за тебя отвечаем!
     
А червяки тянулись к Пашке — вот-вот схватят его.
     
Профессор Селезнев кинулся было к Пашке, чтобы его спасти, как произошло новое чудо.
     
Самый длинный из червяков задрожал, будто собирался прыгнуть, но не прыгнул.
     
И вдруг стал человеком.
     
Вот именно — человеком среднего роста, с длинными завитыми волосами, в высокой остроконечной шляпе с цветком вместо пера, в костюме, пышном, но удобном, и в сапогах, на носках которых торчали перевернутые колокольчики и звенели при каждом шаге.
     
— Добро пожаловать на Миллениум, — воскликнул этот человек. — Простите нас великодушно, что мы опоздали вас встретить. Мы так редко видим гостей и так редко пускаем людей на нашу планету, что отвыкли от хороших манер.
     
Прочие червяки, что вылезли в щели между бетонных плит, также превращались в людей. Некоторые были одеты, как и первый мужчина, а другие иначе. На них были одежды, украшенные колокольчиками, погремушками, кастаньетами и прочими шумными штучками. У женщин этих штучек было больше, чем у мужчин, но звенели, трещали и шипели они более тонкими голосами.
     
Среди встречавших появилась и пернатая кошка, которая вернула себе прежний облик.
     
И когда люди увидели ее, то они забыли об Алисе и ее друзьях, окружили это животное, начали восторгаться, ахать и шуметь, словно к ним вернулась любимая бабушка или племянница!
     
Прошло несколько минут, прежде чем первый из странных жителей этой странной планеты вспомнил о команде «Пегаса» и сказал:
     
— Простите нас еще раз. Сейчас мы отвезем вас в гостиницу, там для вас специально приготовлены комнаты. А для пернатой кошки уже сооружен специальный дворец, где она будет жить в довольстве и веселье.
     
— Зачем дворец для животного? — спросил Пашка. — Ведь кошке во дворце скучно.
     
Но встречавший уже не слышал ничего, он побежал вперед по летному полю и махал руками, чтобы Алиса, Пашка и профессор Селезнев следовали за ним.
     
И только в большой машине, сев за руль, он заговорил снова.
     
— Меня зовут консул Кулиби, — сказал он. — Я один из самых главных людей на планете, но должен вам сказать, что здесь очень трудно быть главным. Ведь специфика нашей жизни удивительна!
     
— Может быть, вы будете так любезны, — попросил профессор Селезнев, — и объясните нам, что же произошло.
     
— С удовольствием, — ответил консул Кулиби и начал свой рассказ, который он закончил уже в гостинице.
     
Я не буду повторять весь рассказ, он очень длинный, но суть дела заключалась вот в чем.
     
Ужасно опасные и злобные хищники водились во множестве на планете Миллениум.
     
Другие животные, не такие злобные, должны были от хищников скрываться и таиться. Но как от них скроешься, если они хозяйничают и на земле, и в небе, и под водой?
     
И вот в несчастных жертвах выработалось удивительное умение: превращаться в момент смертельной опасности в других животных. За тобой хищник гонится по земле, а ты — вжжжик! — и взлетел в воздух. В воздухе тебя увидел летающий хищник, а ты уже ринулся в воду и спасаешься от акулы!
     
Хищники тоже не хотели оставаться голодными.
     
Вот среди них и вывелись существа, которые, подобно пернатой кошке, тоже могли менять свое обличие. И постепенно уж совсем невозможно было догадаться, кто в кого превращается, кто от кого спасается и кто кем закусывает.
     
Если предки тамошних людей — обезьяны, питекантропы и неандертальцы — могли и любили превращаться в кого ни попадя, то и разумные люди с того момента, как вывелись на планете, тоже умели по желанию взлетать в небо или нырять в океан.
     
Долгое время, пока они не встретились с жителями других планет, милленийцы были уверены, что все другие прочие разумные существа во Вселенной тоже летают и ползают по желанию. И оказалось, что они — исключение. Больше таких превращений в нашей Галактике нет и не было.
     
Сразу начались сложности и недоразумения. Космические путешественники никак не могли понять, с кем имеют дело. А потом и вовсе случилась трагедия: сто лет назад космические разбойники пугайлюки напали на мирную планету и похитили множество ее обитателей. Они собирались продавать странных людей в цирки и зверинцы, а то и для богатых бездельников, которых в мире немало. Планета лишилась многих чудесных актеров, инженеров, врачей и медсестер, которые с тех пор томились в неволе, и мало кто смог возвратиться домой.
     
Разбойники также вывезли с Миллениума редких животных и чуть ли не всех пернатых кошек.
     
С тех пор планета Миллениум закрыта для случайных посетителей. Как угадаешь, что это добрый турист, а не очередной пират?
     
Только для «Пегаса» решено было сделать исключение. Ведь профессор Селезнев везет с собой редчайшую пернатую кошку, хочет возвратить ее домой.
     
Оказывается, множество жителей планеты собрались в тот день на космодроме, чтобы торжественно встретить гостей с Земли.
     
Но как назло в одной газете в тот день написали, что в районе космодрома под землей местные гномы откопали целое месторождение каменной соли.
     
А вы ведь знаете, какая редкая штука — соль на планете Миллениум!
     
Они даже в ресторане суп недосаливают.
     
А поговорка «недосол на столе, а пересол на спине», оказывается, родилась именно на Миллениуме. Только звучит она немного иначе: «Недосол по талонам, а пересол по зеленым». Если вы не поняли, то для вас специально я объясню: соль на Миллениуме выдают по талонам — по пятьдесят граммов на человека в месяц. А наказывают там розгами, то есть зелеными ветками тамошней ветлы. Поняли теперь?
     
Прочитав про соль, все встречающие тут же превратились в тонких подземных червей и проползли сквозь щели в бетоне под землю.
     
Они добрались до гномов, но гномы подняли их на смех. Никакой соли они не находили, вернее, соль была, но не соленая, а горькая, так называемая на Земле — английская соль. Ею ничего не посолишь.
     
Но времени они ухлопали на эти поиски немало и опоздали к прилету «Пегаса», да еще потом, когда спешно выползли из-под земли, напугали Пашку с Алисой.
     
За что и приносят свои нижайшие извинения.
     
Ну конечно же, профессор Селезнев и его юные друзья посмеялись над приключениями милленийцев и перебрались на несколько дней в номера гостиницы, чтобы поездить по планете, посмотреть на ее обитателей и достопримечательности.
     
На борту «Пегаса» оставался только Полосков, да и он порой запирал корабль на электронный ключ и гулял по окрестностям.
     
Алиса с Пашкой обзавелись друзьями, а профессор Селезнев пропадал с утра до вечера в заповеднике неподалеку от столицы: — там жили такие чудесные звери, что не жалко было отказаться от сна и еды — только бы изучать, изучать и еще раз изучать.
     
Вечером Алиса с Пашкой пошли на концерт. Их повела девочка Горянка, с которой Алиса познакомилась еще до путешествия.
     
— Ой, — рассказывала Горянка. — Это такой певец, такой певец, наши девочки все с ума сходят! Вы посмотрите!
     
В большом зале было полно народу, в основном подростков.
     
Вышел молодой человек с черным коком на голове, в черной куртке, расшитой золотыми блестками, и с такими длинными усами, что Алиса сразу догадалась — это парик. Бывает же парик — волосы на голове, а это был парик — усы!
     
Молодой человек начал петь, а за его спиной гремел оркестр. Алисе показалось, что оркестр играет слишком громко, но всем нравилось. Певцу тоже. Он раскрывал и закрывал рот, а петь было необязательно — все равно за грохотом оркестра не услышишь.
     
Так что нельзя сказать, что концерт очень понравился Алисе.
     
Пашка вообще был возмущен и с трудом скрывал неудовольствие.
     
Наконец певец откланялся, зажгли свет — и Алиса обомлела!
     
Оказалось, что зал полон одинаковых певцов. Все — и мальчики, и девочки, и даже взрослые — оказались с черными коками на головах, в черных куртках и, главное, с такими длинными усами, что они доставали до колен.
     
И никто не удивлялся тому, что на концерт пришла тысяча разных зрителей, а расходилась — тысяча одинаковых певцов.
     
Алисе даже объяснять не пришлось, что же случилось. Она поняла, что все зрители так обожают этого певца, что стараются стать на него похожими.
     
И это было бы еще ничего, но все они еще и пели, как их любимец!
     
Даже та его копия, что шагала между Пашкой и Алисой и размахивала длиннющими усами.
     
— А ну, возвращайся в свою обычную шкурку! — приказал Пашка. — Ты меня слышишь, Горянка?
     
— Слышу, но сначала допою, — ответил усатый певец, в образе которого скрывалась их новая подруга.
     
Но тут Алису ждало новое испытание.
     
На улице навстречу любителям эстрадной песни выкатилась большая толпа футболистов. Все они были рыжими, косматыми, на желтых футболках был одинаковый номер «14».
     
Все футболисты одинаково размахивали руками, одинаково подпрыгивали и одинаково кричали:
     
— Я им забил! Я им вколотил!
     
— Все ясно, — сказал Пашка. — Теперь мы знаем, как выглядит их лучший бомбардир.
     
И девочка Горянка, которая уже приняла свой обычный облик, согласилась с Пашкой.
     
— Вы счастливые, — сказал Пашка. — Это же такое счастье — менять шкуру по желанию!
     
Но девочка не совсем согласилась с Пашкой.
     
— Бывают сложности, — туманно сказала она.
    
    
     
      
Глава 6. Влюбленная заноза
     
     
Когда они возвратились в гостиницу, Пашка проводил Алису до ее номера, потому что хотел взять у нее камеру-пуговицу для ночных съемок. Горничная по имени Заноза рассказала ему об одном таинственном месте, которое лежит высоко в горах.
     
Когда они вошли в номер к Алисе, оказалось, что Заноза как раз там убирается.
     
— Привет! — воскликнула горничная.
     
Она была совсем молоденькой, курносенькой, веселенькой, курчавой и упругой, как резиновый мячик.
     
— Привет! — ответил Пашка. — Ты мне и нужна.
     
— И вы мне нужны, ребята, — ответила Заноза.
     
— Сначала я тебя спрошу, — сказал Пашка. — Ты мне рассказывала, что в горах Сиреневого тумана есть древний храм, где живут мудрецы.
     
— Воистину! — воскликнула Заноза. — Это именно так.
     
— И они знают секрет превращений?
     
— Так говорят.
     
— И что они могут научить пришельца превращаться?
     
— Так говорят, — согласилась Заноза.
     
— Мне нужно там побывать!
     
— Во-первых, — сказала горничная, — туда почти никто не знает дорогу. Во-вторых, туда нельзя ходить. В-третьих, тебя по дороге сожрут дикие звери.
     
— Но их же нет на Миллениуме!
     
— Для кого нет, а для кого найдутся, — туманно ответила девушка.
     
— А что тогда делать?
     
— Лучше забудь об этом храме, — сказала Заноза. — По мне — так эти превращения к хорошему не приведут. Сплошные недоразумения и даже неприятности.
     
— Расскажи, какие! — попросил Пашка.
     
— Ну вот недавно одного вора поймали, — сказала Заноза. — Он превратился в хозяйку дома. Его дочка впустила и спрашивает: мамочка, ты мне конфет купила? А вор говорит — иди, погуляй, а я пока пол вымою. Девочка ушла, а вор все вещи вынес. Вот так!
     
— Но лучше всего у вас быть шпионом! — воскликнул Пашка. — Может быть, мне кого-нибудь из ваших мальчишек нанять в шпионы?
     
— Зачем? — спросила Алиса.
     
— Неужели ты не понимаешь? Воюем мы с пиратами, а мой шпион превращается в капитана их корабля, приходит на капитанский мостик и направляет корабль прямо в плен!
     
— Поэтому у нас и нет шпионов, — сказала тут Заноза. — Мы стараемся тайн друг от друга не иметь.
     
— Но ведь бывают исключения! — воскликнул Пашка.
     
— Ой, бывают! — согласилась Заноза. — У меня был один поклонник. Ну мальчик, который в меня влюбился. А я с другим мальчиком хотела дружить.
     
— И тот, который влюбился, принял вид того, с кем ты хотела дружить! — догадался Пашка.
     
— Вот именно, — грустно призналась Заноза. — А я его поцеловала!
     
И Заноза даже капнула горячей слезой на ковер.
     
— Как хорошо людям, которые не умеют превращаться, — добавила она. — По крайней мере можешь быть спокойна, что целуешься, с кем хочешь целоваться, а не с противным притворой!
     
Пашка засмеялся и не согласился. Ему очень хотелось бы уметь превращаться и стать неуловимым разведчиком.
     
Но Алиса, конечно же, согласилась с Занозой.
     
Горничной надо было идти убирать другие номера, но перед уходом она задала Алисе еще один вопрос:
     
— Алисочка, а чей у тебя возле кровати стоит портрет? Кто эта красивая женщина?
     
— Это моя мама, — сказала Алиса. — Я по ней скучаю и вожу с собой ее фотографию.
     
— А капитан Полосков? — спросила горничная.
     
— У него на столике фотография его невесты Наталии Геннадиевны.
     
— Тоже красивая женщина, — сказала горничная. — А почему нет портрета у механика Зеленого?
     
— Может быть, он никого и не любит, — сказал Пашка Гераскин.
     
— А может, носит фотографию своей любимой женщины в бумажнике или просто в кармане, — добавила Алиса. — Он не хочет, чтобы все видели, кого он так любит.
     
— Это замечательная идея, — сказала Заноза. — Я сделаю потихоньку фотографию Зеленого и поставлю возле своей кроватки. И все будут знать, в кого я так влюбилась.
     
Конечно, Алисе с Пашкой было смешно. Ведь механик Зеленый совсем уже старый, ему, наверное, лет сорок, у него рыжая борода, он все время ворчит и совсем некрасивый. Как же можно в него влюбиться и даже фотографию возле кровати поставить? Нет, среди взрослых встречается немало странных людей. А уж на планете Миллениум — и подавно.
     
А надо сказать, что механик Зеленый — человек крайне аккуратный. Он все кладет на место и даже ботинки на ночь ставит рядом на расстоянии двадцати двух сантиметров от кровати, где бы он ни ночевал!
     
Но на следующее утро, когда все спустились вниз на завтрак, механик Зеленый был мрачен как туча.
     
— Что случилось? — спросил профессор Селезнев.
     
— Кто-то, — сообщил механик, — дотрагивался до моего бумажника, который я кладу рядом с кроватью.
     
— Почему ты так думаешь? — спросил Селезнев. — Здесь все такие честные!
     
— Но бумажник лежал не на том месте! — возмутился механик. — Он за ночь сдвинулся на шесть сантиметров к югу.
     
— И что-нибудь пропало? — спросил капитан Полосков.
     
— Я еще не проверял, — ответил механик.
     
Больше ничего особенного не случилось до самого вечера. А вот когда темнота упала на город и тысяча одинаковых девушек в балетных пачках с серебряными коронами на головках покинули театр балета, а один слабенький молодой человек, превратившись в чемпиона планеты по тяжелой атлетике, стоял перед зеркалом, любуясь сам собой, из комнаты механика Зеленого раздался страшный, душераздирающий крик.
     
— Ааа! — кричал кто-то. — Уйди немедленно! Тебя нет и быть не может!
     
Все кинулись к двери номера, из-за которой и раздавались крики.
     
Когда Алиса подбежала к дверям, они распахнулись и из номера выскочила сгорбленная долгой жизнью старая женщина. Она оттолкнула Алису так, что та ударилась о стенку, снесла с дороги Пашку Гераскина, врезалась головой в профессора Селезнева, отчего ее прическа превратилась в воронье гнездо, и наконец проскочила под локтем у Полоскова и унеслась вниз по служебной лестнице.
     
Придя в себя, Алиса первой вбежала в комнату механика Зеленого.
     
Он стоял посреди комнаты в одной пижаме и дергал себя за рыжую бороду.
     
— Этого быть не может! — повторял он. — Этого быть не может никогда!
     
— Что случилось, механик? — спросил капитан Полосков.
     
— Случилось чудо, — ответил Зеленый дрожащим голосом. — Я видел живое привидение моей бабушки. Оно здесь было!
     
— Почему ты думаешь, что это привидение? — спросил капитан.
     
— А что я еще могу думать, — удивился механик, — если моя бабушка скончалась в прошлом году?
     
— Может, это была не бабушка, — спросил Пашка, — а просто похожая на нее старушка?
     
— Откуда здесь похожая на нее старушка, да еще с любимой брошкой бабушки на груди и ее бирюзовыми серьгами в ушах? Наверное, я сошел с ума. Я же предупреждал вас — не опускайтесь на эту планету притворщиков. Это хорошо не кончится.
     
— Как ты сказал, Зеленый? — спросила Алиса. — Планета притворщиков?
     
— Вот именно.
     
— А скажи мне, пожалуйста, — попросила Алиса, — не было ли у тебя случайно фотографии любимой бабушки с собой?
     
— Есть фотография, — сказал механик. — Я хотел писать о бабушке воспоминания и поэтому взял с собой ее фотографию, чтобы лучше вспоминалось.
     
— А где эта фотография?
     
— В бумажнике, где еще ей быть?
     
— Покажи, пожалуйста, — попросила Алиса.
     
— Ну вот, смотри. — Зеленый никак не мог понять, зачем Алисе фотография привидения, но взял со столика бумажник, раскрыл его и залез пальцами в боковое отделение.
     
— Странно, — произнес он. — Совсем странно. Ты, Алиса, не брала фотографию бабуси?
     
— Нет, она не брала, — сказал Пашка Гераскин. — И я не брал. Никто из нас не брал. Зато я знаю, кто взял.
     
— А я еще знаю зачем, — сказала Алиса.
     
— Так расскажите же! — взмолился механик.
     
— Я во всем виновата, — сказала Алиса. — Я ей сказала.
     
— Это так, — согласился Пашка.
     
— Что сказала? Кому сказала? — потребовал Зеленый.
     
— Если вы пойдете за мной, — сказала Алиса, — то тайна разгадается сама по себе.
     
И все послушно пошли к служебной лестнице, спустились на этаж и остановились перед дверью с табличкой «Служебное помещение».
     
Алиса постучала и сразу вошла.
     
Это была почти пустая комната. В ней стоял диван, стол и висела полка с различными шампунями и чистящими средствами.
     
На диване сидела сгорбленная старуха и горько плакала.
     
— Заноза! — громко позвала ее Алиса. — Перестаньте умываться слезами и объясните нам, зачем вам это понадобилось?
     
— А затем, — ответила старуха сквозь слезы, — что это моя большая любовь.
     
— Вы ошиблись, — сказала Алиса. — Механик Зеленый относится к вам с уважением и хранит вашу память. Но вовсе вас не любит.
     
— Не может быть! — ответила бабуся. — Вы сами сказали, что люди носят фотографии самых любимых девушек в своих бумажниках. Вот я и нашла.
     
— Возвращайтесь в обычный облик, — велела Алиса, — и отдайте механику Зеленому фотографию.
     
Старуха встала и на глазах у всех начала превращаться в хорошенькую курчавую и страшно заплаканную горничную Занозу.
     
Превратившись, горничная достала из кармашка передника небольшую фотографию и протянула Алисе.
     
— Но зачем? — недоумевал Зеленый. — Зачем ты это сделала, юное создание?
     
— Алиса сказа-а-а-ала…
     
Все обернулись к Алисе.
     
— Так и было, — призналась Алиса. — Я сказала этой девушке, что наши мужчины порой носят в бумажниках фотографии любимого человека.
     
— Я думала, — прошептала горничная, — что господин Зеленый любит эту женщину, что он увидит ее и скажет, ах как я тебя люблю! А это я внутри этой женщины!
     
— Вот, — сказал Зеленый. — Я же предупреждал!
     
Но кого он предупреждал и в чем он предупреждал, он забыл сказать.
     
С горя он в тот же вечер возвратился на «Пегас» и не сходил с него ни на минуту до самого отлета. Так он боялся вновь увидеть привидение своей бабушки.
     
Он даже не покинул корабль, когда через несколько дней тысячи обитателей планеты Миллениум пришли провожать гостей с Земли, которые вернули домой редчайшую пернатую кошку.
     
Из вежливости и от переполнявших их чувств милленийцы превратились… В кого бы вы думали?
     
А вот в кого.
     
На площади стояло две тысячи триста сорок Алис.
     
Шестьсот два Пашки Гераскина.
     
Не считано профессоров, Полосковых и механиков Зеленых. Механиков было, пожалуй, больше всех, потому что его рыжая борода нравилась девушкам на планете.
    
    
     
      
Глава 7. Другой Пашка
     
     
Наконец кончились речи, перестали играть оркестры, капитан Полосков закрыл люк «Пегаса». Пора было расходиться по своим местам для взлета.
     
Механик Зеленый занял кресло у пульта рядом с креслом капитана.
     
Сзади в ряд стояли взлетные кресла пассажиров: профессора Селезнева, Алисы и Пашки.
     
Алиса уселась в кресло и увидела, что место рядом пустует. Где Пашка?
     
А Пашка почему-то стоял рядом с механиком Зеленым и, не отрываясь, смотрел на него.
     
— Пашка! — окликнула его Алиса. — Ты что, забыл, что ли? Мы же стартуем!
     
— Да, разумеется, — ответил Пашка. А потом добавил странным голосом: — Ах, какой красивый механик!
     
Страшное подозрение закралось в душу Алисы.
     
— Пашка! — прошептала она. — Ты — это ты?
     
— Вот именно, — ответил Пашка, но взгляда от механика не оторвал.
     
Механик был занят подготовкой к взлету и не обращал внимания на Гераскина.
     
— Пашка, — повторила Алиса. — Скажи мне, сколько будет шестью восемь?
     
— Шестьдесят восемь, — сказал Пашка.
     
— А восемью шесть?
     
— Восемьдесят шесть, — ответил Пашка.
     
— Так-так, — сказала Алиса. — Диагноз подтверждается. А скажи-ка, как зовут твою маму?
     
— Отстань! — отмахнулся Пашка.
     
— Забыл?
     
— Я — сирота, — сказал Пашка. — У меня нет ни мамы, ни папы, ни бабушки.
     
— Я думаю, что это им будет приятно узнать, — сказала Алиса.
     
— Не мешай! — ответил Пашка.
     
Тут Селезнев увидел, что дети стоят, а корабль вот-вот стартует, и сказал:
     
— Ребята, вы забыли, что надо занять свои места? Алиса! Паша!
     
— Он не Паша, — сказала Алиса.
     
— Как так?
     
Алиса протянула вперед руку и ткнула пальцем в грудь Пашки.
     
— Заноза! — заявила она громким голосом. — Ты куда дела Пашу Гераскина?
     
— Я ничего не знаю! — воскликнул Пашка.
     
Но тут уж все поняли, что Пашка не настоящий.
     
— Взлет отменяется! — объявил Полосков и сообщил диспетчеру космодрома, что произошло.
     
А тем временем Заноза призналась:
     
— Простите меня, но я так хотела быть поближе к механику Зеленому, что не могла устоять…
     
— Против чего? — спросил Зеленый.
     
— Паша Гераскин попросил меня показать дорогу к горному храму, где монахи учат превращениям. Он очень хотел стать супершпионом.
     
— Еще этого не хватало! — возмутился профессор Селезнев. — Разве вы не понимаете, что это опасно?
     
— Но он хотел! А я ему сказала, как туда попасть…
     
Люк в «Пегас» открылся.
     
Мрачный механик Зеленый, которому все это страшно надоело, сказал:
     
— Попрошу вас покинуть корабль!
     
И тут послышался голос диспетчера:
     
— Внимание-внимание! Корабль «Пегас»! В горах найден заблудившийся мальчик с Земли. Он уверяет, что его зовут Павлом Гераскиным и он пробрался в горы, чтобы стать шпионом. Что вы посоветуете нам сделать с этим мальчиком?
     
— Отдайте его нам, — ответил капитан Полосков, — а уж мы постараемся с ним серьезно поговорить.